Как известно, в жизни биолога бывает много неприятностей. Не далее как вчера профессор Селезнёв свой личный план по этим неприятностям перевыполнил многократно.

На одной далёкой планете, со странным названием "Груша 69", профессор Селезнёв охотился на китового гиенохомячка, - злобную плотоядную зверюшку шести метров длиной с очень широкой пастью.

Может, кто-нибудь спросит: а зачем? Неужели профессор проголодался?

Нет! Профессор ловил гиенохомячка не для того, чтобы съесть. А, дабы, изловив зверька, отправить в КОСМОЗОО детишкам на радость. То, что от одного вида животного дети писались бы по ночам от страха, профессор традиционно не учитывал.

Вообще, профессор разошёлся во мнении со своей жертвой по многим пунктам.

Гиенохомячок, например, не считал, что за ним охотятся. Напротив, охотился он. За профессором.

В один из критических моментов охоты, когда прав, казалось, был хомячок, а профессор Селезнёв, напротив, прощался с жизнью, мужественный биолог, дрожащей рукой нажав нужную кнопку, отправил на Землю Алисе прощальную эсэмэску. Урча от удовольствия, гиенохомячок торопливо запихивал профессора в пасть, но посмертное профессорское волеизъявление уже бороздило просторы космоса, от ретранслятора к ретранслятору, направляясь к планете Земля:

"Алиса! Прощай! Моя гибель неизбежна. Но я умру смертью настоящего естествоиспытателя, растерзанный диким животным. Дарвин, Базаров и Ливингстон могли мной гордиться.

Знай, что человек, получивший от жизни тяжёлый урок, становится мудрее. Но стать мудрее я уже не успею. Будь доброй послушной девочкой. Помни папу. Обязательно чисти зубы на ночь. Не делай другим то, что не желаешь себе. Всегда отвечай на зло добром. И ещё раз - ДОБРОМ! Это - архиважно! Иначе поступать запрещаю самым категорическим образом! Это тебе мой предсмертный наказ будет. Исполни его, пожалуйста!"

Разумеется, такой длинный текст очень сложно набирать и даже надиктовывать, когда тебя начинает пережёвывать представитель инопланетной фауны.

Если не верите, можете сами слетать на Грушу 69, сунуться в пасть к гиенохомячку и начать писать прощальное письмо своей бабушке.

Каракули только расстроят старушку!

Нет! Профессор был предусмотрительным человеком и к случаю своей вероятной гибели он подошёл со всей ответственностью.

Он заранее продумал те варианты, когда будет гореть, тонуть или умирать от голода, а в случаях, когда фантазия отказывала учёному, ходил советоваться к механику Зелёному, который был законченный пессимист.

Недрогнувшей рукой Селезнёв мужественно написал двадцать восемь вариантов своих предсмертных посланий и заранее подготовил их к отправке. Предварительно пронумеровав. Главным в этом деле было не перепутать.

Эсэмэски широко использовались в космической связи, ибо шли в десятки раз быстрее, чем обычные сообщения.

Так что известие о гибели папы Алиса получила почти мгновенно.

Ещё в тот момент, когда из пасти гиенохомячка торчали ноги профессора.

Алиса немного поплакала, а потом, будучи девочкой дисциплинированной, собрала вещи и отправилась в свой ботанический класс. Учиться. О своих семейных проблемах она решила никому не рассказывать.

Перед уходом девочка плотно позавтракала. Ну не огорчать же домохозяйку робота Полю?

***

Добрая Алиса.

***

- Я хочу выступить! - произнесла Алиса.

- Выступай, - сказал Джавад.

- Ребята! С этого дня мы начинаем новую жизнь! - сказала Алиса.

Сапожков насторожился.

- Мы будем творить добро! Всем и каждому... Добро с большой буквы. Безвозмездно и постоянно!

Правую руку она при этом засунула в садок с комарами.

Комары, питавшиеся до этого консервированной кровью, были в восторге.

- Ты, Алиса, в секту к религиозным фанатикам попала? - спросил Сапожков.

Джавад был настроен более практично.

- Селезнёва! Это очень хорошо, что ты начинаешь новую жизнь. Это - по-пионерски! Как один советский человек другому советскому человеку, скажу следующее: сделай доброе дело. Сегодня жду тебя в КОСМОЗОО у бронтозавра. Навоз убирать будешь. У нас вчера автопогрузчик на техосмотр отправили.

- А ты?

- А мне бананы выращивать надо.

***

- Не согласен! - Сказал Электрон Степанович.

- Почему? - расстроилась Алиса.

- В мире, где все неплохие, если не хорошие, ты заявляешь, что станешь самой лучшей. Не согласен!

Электрон Степанович надел крылья и улетел.

***

Алиса стояла у клетки полуразумного лемура пещерного обыкновенного. Зверушки были известными пакостниками, постоянно дрались и вредничали. Вот и сейчас они закидывали объедками соседнюю клетку шестилапой мангусты с планеты Чумароз. Обладая переизбытком конечностей, та в долгу не оставалась. Воздух был заполнен летающим мусором, шум стоял страшный.

Откуда в зоопарке взялись эти большеглазые пещерные хулиганы, Алиса знала прекрасно. Ведь она их сама сюда притащила из своего путешествия под землю. Там, под землёй, они верой и правдой служили маньяку-энтомологу, поработившему целую популяцию пещерных жителей. Лемуры тиранили местное население, тыкали в провинившихся электрическими прутами, проводя в жизнь приказы своего повелителя. В бытность свою надсмотрщиками они принесли немало зла. А потом испугались ответственности, объявили себя недосформировавшимся промежуточным звеном между обезьяной и человеком и попросились в зоопарк.

Алиса тяжело вздохнула, открыла дверь и вошла к лемурам. При виде Алисы проказники быстро попрятались. Алиса привычно отыскала доминантного самца и ласково взяла зверька себе на руки.

- Слушай! Слушай внимательно! Ведь ты же меня понимаешь! Мой папа перед своей героической гибелью завещал мне быть ко всем доброй. И отзывчивой. Я не могу тебя наказать. Поэтому ты тоже должен быть ДОБРЫМ!

Лемур немного подумал.

И укусил Алису за нос.

***

Обезьяночеловек, привезённый временщиками из деревянного века, добросовестно пытался сложить два плюс два.

- Урр умный. Два будет.

- Нет. Неправильно.

- Урр! Три. То есть шесть. Урр умный.

- Если Урр умный, почему два плюс два сложить не может?

- Вай! Долго думать не могу, голова болит. Мозга пищи просит! Мяса хочу! Человеческого!

Мне правильное питание нужно, да!

- Но тебя и так кормят пять раз в день.

- Урр! Плохой пища. Обман. Она живой совсем не бегал.

- Ну, у нас есть молекулярный фигуратор. Из молекул что угодно соберёт. Только параметры задать правильно, и будет тебе мясо...

- Урр! Не хочу. Подделка.

- Ещё медицинский прибор есть. Если ногу-руку оторвёт, он через час новую вырастит.

- Во-во! Ты мясо - я давай решай.

Делай, да! Все знай, ты теперь ДОБРЫЙ совсем - будто о качели головой ударилась! Бдыть!

Кокетливая девичья ножка странно смотрелась на обеденном столе. Под ногтем большого пальца застряла грязь. Алиса слегка кривила губы: свежеотрощенная час назад новая нога взамен ампутированной ощутимо ныла.

"Надо будет ногти постричь. И на руках тоже".- Подумала Алиса.

С сердитым рычанием Урр ухватил сырое мясо зубами и рванул. Показалась берцовая кость, на лицо Алисе плеснуло сукровицей.

Алиса зажмурилась.

***

Сапожков в перчатках брезгливо бросил на коленки Алисе шевелящийся мохнатый комок.

- Слушай, Алиса! Я тут на помойке уникального котёнка нашёл. Одноглазого и со вшами. Ещё лишай у него. Стригущий на секущийся наслаивается. В общем, держи. Раз ты у нас ДОБРАЯ, то тебе и воспитывать.

- Ага.

- Да! Котёнка погладить не забудь.

- Ага.

- Кстати, тут по телевизору в новостях твоего папу показывают. В бинтах и очень довольного. Всё про биологическую несовместимость земных белков с метаболизмом инопланетного монстра и про то, что невкусным для какого-то гиенохомячка оказался, рассказывает. В общем, выплюнул гиенохомячок профессора. Уже в пятый раз сюжет повторяют.

- Урр! Добрий Алиса! Ща мяса живого делай, бдыть! - вклинился в диалог внезапно впрыгнувший в помещение обезьяночеловек из деревянного века. - Я, типа, считать буду... В общем, вторую ногу давай, бдыть!

***

- Профессор! Профессор! Это Алёша Сапожков! Выручайте! Ваша дочь Алиса бегает по КОСМОЗОО с палкой и всех колотит.

- Никогда в это не поверю. Алиса - воспитанный ребёнок.

- Извините, но это так! Сделайте что-нибудь!

- Ничем не могу помочь. Как вам известно, молодой человек, я нахожусь далеко, и мне сильно нездоровится. Меня, знаете ли, чуть не съели! Постарайтесь справиться сами. Конец связи!

- Но профессор, выслушайте! - Сапожков сжимал коммуникатор как утопающий соломинку. - Мы же её с Джавадом только слегка подколоть хотели, а в неё как бес вселился. Весь зоопарк в ужасе!

Утром целую проповедь о пользе доброты закатила, а теперь кричит и дерётся как ненормальная.

Особенно пещерным лемурам перепало. Они теперь без спроса кашлянуть боятся. Как шёлковые стали. Ещё из пятикантропа математического гения с трёх ударов сделала, а за одно курить научила. А бронтозавра Бронтю от страха метеоризм замучил... не гадит совсем.

Жизнерадостная трель, означающая отключение абонента, отозвалась в душе Сапожкова похоронной музыкой. Из всех тех, кто бессовестно пользоваться Алисиной добротой, не рассчитывая, что девичья блажь пройдёт столь быстро, он был единственным, кто не получил приправленной кулаками благодарности.

За два ряда клеток от него, в конце аллеи, раздались лёгкие Алисины шаги. Сапожков быстро приподнял пищевой бак, в котором бронтозавру Бронте, обычно, возили суп, и спрятался под ним целиком. Девичью истерику он решил переждать, свернувшись в клубок и замерев. Впрочем, зная Алисину интуицию, на успех он сильно не рассчитывал.