Ночь выдалась холодная, река осталась позади, и топлива для костра не было. Связываться с магией без крайней нужды не хотели оба. В общем, Сет сам ей предложил.
После долгого перехода под палящим солнцем девочка и еретик устроились на ночлег рядом с одиноким утёсом, окружённым камнями помельче. Среди камней нашлась небольшая ровная площадка, защищённая от ветра. И очень кстати - потому что стемнело быстро, будто упало чёрное покрывало, усыпанное колючими ледяными звёздами. И ветер, приносивший хоть немного свежести днём, стал пронизывать до костей. Сет быстро соорудил что-то вроде большого гнезда изо всех одеял, что взяли они из Дома Огня, забрался в него сам и махнул ей рукой:
- Давай, братец, не мёрзни.
Там они поужинали, запивая лепёшки ещё не остывшей довольно противной водой из кожаного бурдюка. Да и той не напиться вволю - они прошли только полдороги, а припасов осталось совсем немного. Хорошо ещё из-за змей не особо замешкались - еретик быстро встал на ноги и вроде бы даже не держал на Фран зла. Напротив, казалось, теперь он обращался с нею свободней и проще - словно что-то решил для себя, и решение вышло в её пользу.
Но ведь и она для себя решила. И теперь всё стало по-другому. Слишком тесная близость, тепло его тела и запах - резкий, по правде говоря, да и сама она, видно, пахнет не розами - всё это существовало само по себе, не для неё. Для неё было вот это новое слово. Братец.
Там, у обрыва, она решила, что ему примерещился Воронёнок - но нет. Еретик обращался к ней, и уж наверное, это что-то да значило. Раньше он называл так друга.
А у неё не водилось друзей. Разве что Берад - славный и слишком старый. Слишком старый, чтобы думать о нём, как о мужчине. А Сет мог бы стать её любовником - но не захотел.
Однако случилась странная вещь - после её ужасной ошибки, после того, как смог убедиться во всех своих подозрениях - он перестал ждать от неё подвоха и вроде как принял её за свою. Что ж, спасибо за честь. Но, будь её воля - таким ли "другом" она согласилась ему стать? Гнать бы из головы эти картинки из обители Энаны, но они возвращаются снова и снова. Хорошо, еретику невдомёк её мысли, и все эти неуместные томления - только её удел.
Но плох ли её удел? Сейчас она чувствовала себя очень уставшей, очень испорченной и очень неловкой, однако ясно понимала, что это - одна из лучших ночей её жизни. Разве можно теперь так просто уснуть?
Самые яркие, самые крупные звёзды всегда над пустыней. Запрокинув голову, Фран смотрела в сверкающую бездну и вспоминала, как ненадолго стала драконом. И это совершенно упоительный опыт, который обязательно надо повторить - но для начала придётся расстаться с Сетом. Пора привыкать к этой мысли, Змей, тут ничего не поделать. Но это печально. Странно испытывать одновременно счастье и печаль, а может, и не странно - ведь счастье недолговечно, и в этом его особая сладость. Её ждут другие радости, другие чувства, перед которыми померкнет глупая девчоночья влюблённость.
Но сейчас - они одни под этим огромным холодным небом. И больше ей ничего не надо.
- Я видела Воронёнка там, у обрыва, - сказала она, - и он не был похож на призрак.
- Как бы не сглазить, - отозвался Сет, - думаю, Рав возвращается.
- Разве можно оттуда вернуться?
- Он очень хочет. И кто-то ещё этого хочет. Будем считать, что Зеркало.
- Но Зеркало разбито.
Сет ответил, осторожно подбирая слова:
- Слёзы Зеркала - это малая часть, но это часть целого. Часть, которая помнит, как должно быть на самом деле. Она исцеляет и восстанавливает, а что она может ещё - даже страшно представить. Не знаю, как действует эта сила. Но пусть у неё получится.
Фран задумалась, а потом встрепенулась снова:
- Слушай, а почему он Воронёнок? Потому что чёрный и длинноносый?
- Так это все знают. Никто из наших в монастыре не рассказывал?
- Ну, я там мало с кем разговаривала.
Сет помолчал.
- Братец тогда ещё маленький был, лет восьми, наверное. Случилось одному из Гончих привезти в Край Пустыни котёнка, шустрое и бессовестное создание. Рав сразу к нему прикипел - все шутили, что признал своего. Его ведь так же доставили в монастырь совсем младенцем. Но кот никого не признавал, а за его озорство доставалось и братцу. Особенно гоняли с кухни - не хватало там ещё о кошек спотыкаться.
Однажды кот удрал - и прямиком туда, где вкусно пахнет. А там как раз огонь в очаге развели - помнишь большой открытый очаг? Ждали гостей из Пустыни, готовили ужин. Когда Рав залетел следом, кот уже вскарабкался на потолочную балку и прогуливался над очагом. Вздрогнул от окрика и потерял равновесие, повис на лапах в точности над пламенем. Тут все застыли, на пакостника уставились. Жалко, живая душа. А когда тот сорвался - братец кинулся прямо в огонь - и поймал.
Сам не видел, но говорят, все сразу поняли - мальчик далеко пойдёт. Боец из него вышел и вправду быстрый. А ещё он тогда почти не обжёгся - так, самую малость.
Ну, народ там начитанный, сразу припомнили последнее из Книги Пророчеств - про ворона, который выносит из огня детёныша леопарда. Так и повелось.
Звезды дрогнули и расплылись - Фран почувствовала слёзы на своих глазах.
- Он мне нравился.
- Да, я знаю. Видел его в твоей голове, с мокрыми волосами.
Девочка осторожно прижалась щекой к плечу мужчины, устроилась поудобнее. Казалось, он не заметил.
"Попробовал бы ты заглянуть туда сейчас" - подумала, засыпая.
***
И опять ей приснился Энтреа, и она смотрела его глазами. Правда, на этот раз обошлось без непотребств. И без Эмора - вот уж кого Фран совсем не желала видеть.
Её брат и двойник долго и скучно ехал по лесной дороге в сопровождении незнакомца с измождённым лицом. Они почти не разговаривали. Душа девочки покружила немного рядом и полетела дальше.
***
Сету тоже приснился сон.
Сначала он думал, что всё происходит на самом деле. Он проснулся от пристального взгляда маленького чёрного глаза и увидел рядом с собой вполне материальную птицу. Перья синевато блестели в лунном свете. "Не было ведь луны" - слегка удивился Сет, и вдруг понял, что ворон его куда-то зовёт. Тот вроде бы ничего не делал, но вид имел требовательный и настойчивый.
Сет осторожно высвободил руку из-под девичьей головы, выбрался из одеял и пошёл за сразу взлетевшей птицей. Они обогнули утёс и там, спиной к огромной и яркой луне, ждала их стройная женская фигура. Она поманила рукой. Ворон опустился ей на плечо.
Сет подошёл поближе.
Лицо женщины напоминало Саад, напоминало Фран, но за тысячи лет до их рождения. Она не казалась старше, но во всём её облике присутствовало нечто такое, что заставляло вспомнить костяной шар из прошлого сновидения и ядовитые змеиные зубы.
Но голос ему понравился.
- Вот ты какой, - сказала она почти ласково, - что ж, у девочки хороший вкус. Да и старик не дурак, надо заметить. Кровь кровью, но дух выше крови. Здравствуй, монах, будешь ли ты служить опальной богине?
- Не знаю, моя госпожа. Если велит мне Господь.
- Тоже ответ.
Она оказалась рядом и провела холодными пальцами по его щеке.
- Впрочем, всегда можно сделать так, чтобы в тебе текла кровь Наар.
А потом полоснула ногтями свою шею рядом с ключицей и с нечеловеческой силой притянула его голову к открывшейся ране, коротко скомандовав:
-Пей.
Холодная чёрная кровь пахла стоячей водой. Влага пульсировала, билась в сжатые губы. Сет почувствовал, как его лицо вмяли, вдавили в древнюю плоть, как поднимается вокруг вода, и вот он уже тонет в Чёрном Озере, где столько веков оставалась погребена самая странная из богинь, таинственный Ангел Зелёного Огня.
Он тонет, но пытается не вдыхать, не глотать эту чёрную воду. А потом у него в ушах раздаётся голос Воронёнка, повторяющий то же самое слово:
- Пей!
И дальше, вплоть до самого пробуждения, Сет уже ничего не помнит.