Дорога гудела от слухов. Неспокойное выдалось лето, нехорошее. С Запада распространялась болезнь. Даже императорскую семью не пощадила зараза, похоронили недавно старшего принца. Путешественники, более других впечатлительные и просвещённые в медицинских вопросах, завязывали лица чёрными платками, разящими уксусом, и не снимали перчаток.
С Востока доходили новости о варварских набегах, о сожжённых сёлах и разграбленных городах, а ещё, вместе с исходом из Края Пустыни, хлынул поток подхваченных у магов и перепетых на разные лады предсказаний - ужасных, диких и фантастичных.
Север и Юг пугали страшными морскими бурями. Те из купцов, кто имел дело с морской торговлей, понесли большие убытки.
И отовсюду, отовсюду лезла неведомая нечисть. Странные, неестественные смерти теперь уже никого не удивляли. Мёртвые тела, изощрённо и глумливо изуродованные, стали нередкой находкой. Богатели продавцы амулетов. Но их товар не очень-то спасал от рыщущей в потёмках гибели.
Этим вечером Сет припозднился. Лил дождь, и Дорога тонула в смоляной темноте, а он ещё не добрался до ночлега. Прошедшим днём его три раза пытались нанять для охраны встревоженные торговцы. Последний был особенно настойчив, с ним даже выпить пришлось - не потому, что Сет действительно обдумывал предложение, а потому, что купец смог кое-что вспомнить о мальчике с белой головой и разными глазами.
Действительно, тот служил у него, как условлено было с отцом - вплоть до Края Пустыни. Там и сдали его еретикам - в целости и сохранности. А почему Сет спрашивает? Разыскивает наследника? Неужто рыбак уже помер? Нет? Дальний родственник? Богатый? Повезло парнишке. А вообще-то про него Хлая надо спрашивать, приятеля его. Только отстал Хлай от каравана, утром ещё отстал. Девчонку пожалел приблудную. Нельзя в дороге хворой. Чёрненькая, по рукам гадала хорошо. Заболела вот. Кто теперь повозки будет сторожить, кто добро убережёт?
Сет шагал, размышляя о том, что бывает, когда зверь сам приходит к охотникам. За последнее время ему повстречалось несколько братьев, и о незваном госте он знал. Разумеется, он поделился с другими результатами своих поисков, и все согласились с его выводами. Но сопутствовать в Край Пустыни не вызвались - не хотели идти против воли Учителя, проводившего их на Запад. Сет чтил этого великого и прекрасного человека, но не мог понять его решения.
Не мешало бы найти этого Хлая и побольше узнать о человеческой жизни Амей Коата. Что за личину он носит? Доколе будет хранить его лукавое обаяние, бесовский дар располагать к себе неглупых и честных людей? Иной силы пока нет у него, и потому следует отыскать его как можно скорее. Со смертью Императора многое изменится. Змей сбросит эту кожу.
Но Учитель? Неужто и он обольщён? Или рассчитывает только на себя в этой битве?
Сквозь шум дождя до слуха Сета донёсся другой шум. Кто-то колотил в ворота постоялого двора и отчаянно ругался молодым охрипшим голосом. Вблизи стало видно, что стучал парень ногами, привалившись к воротам спиной. Руки незнакомца были заняты. Он прижимал к груди закутанную фигурку больной девушки. С обоих ручьями стекала вода.
- Не пускают. Мы ночевали тут вчера, а теперь говорят - неси свою чумную куклу подальше. А куда я пойду?
Деваться ребятам было действительно некуда.
Сет открыл ворота сам, с помощью грубой физической силы - стучать всё равно не имело смысла, а потом спросил у выбежавших навстречу испуганных людей комнату с тремя постелями - и не встретил отказа. В комнату расторопно доставили кипяток, горячее вино и сухие полотенца.
Сет раздел и растёр больную, уложил и накрыл одеялом. В жару и беспамятстве маленькая цыганка была очень красива сверхъестественной, будоражащей тёмную страсть красотой.
- Твоя любимая? - Сет убрал волосы с горячего лба девушки, потрогал его рукой.
- Она вольная птица. Сегодня улыбается одному, завтра - другому.
- Но остался с ней почему- то ты.
- Я ведь уже рябой. Мне не страшно.
Зубы парня стучали о край стакана.
- Это тебя зовут Хлай?
Мальчик кивнул и заплакал.
Сет погладил его по голове и помог избавиться от промокшей одежды. Но, даже завёрнутый в сухие простыни, Хлай продолжал дрожать и всхлипывать.
- Тебе что-то нужно от меня?
- Поговорить. Я хочу узнать об одном человеке.
Хлай мотнул головой.
- Она умрёт или станет уродиной. Она говорила, что боится его. Она говорила, что он её сглазил.
- Твой товарищ с белыми волосами?
- Да. Он был хорошим другом. А она возненавидела его с первого взгляда. Ведь ты по его душу? Спрашивай.
- Я дам вам лекарство и отнесу вещи к огню. Тебе станет легче, и мы поговорим.
Когда Сет вернулся в комнату, мальчик уже успокоился.
- Непростое у тебя лекарство, охотник.
- Помогает собраться с мыслями.
- А от Чёрной Смерти помогает?
Сет склонился над девушкой, прислушиваясь к частому дыханию. Потревоженный свет свечи плясал по его голой спине.
- Пока помогает. Молись, чтоб обошлось. Может, обычная хворь.
- Спасибо тебе. Знаешь, я представлял вас по-другому. Какие новости о Конце Света, огненный маг?
- А вот это у тебя надо спросить. Ты у нас дружил с Амей Коатом.
- Как твоё имя?
- Сет.
- Сет... Может, тебе тоже лекарства? Нет, я догадывался, что с малышом всё не просто, но чтобы так... Хочешь сказать, Мила видела в нём бесовщину и потому так взъелась?
- Мила,- Сет покосился на цыганку,- скорее почувствовала соперницу. Видишь ли, это создание - женского рода.
- Брось! Я бы заметил.
- Ты и заметил - то, что тебе пожелали внушить. И очень легко отделался. Расскажи мне в подробностях всё, что запомнил.
Засыпали они на излёте ночи.
- И всё равно - я не верю,- сказал в полусне Хлай,- мы были товарищами. А теперь я исповедуюсь его убийце.
- Если тебя это утешит, ему гораздо легче стать моим убийцей, чем наоборот. Возможно, в нём есть человеческие черты, даже привлекательные. Но всё же это - сосуд зла, просто наполненный пока не до самых краёв.
*****************************
Сет почти закончил укладывать свои вещи, когда Хлай открыл глаза. Сет заметил его взгляд.
- Здесь сухая одежда, завтрак и немного денег. Эти капли для женщины, если ей станет хуже. Удачи!
- Подожди. Ты уходишь?
- Мне пора.
- Задержись.
Хлай сел в постели и потёр лицо руками.
- Мне приснилось кое-что. Точнее, вспомнилось. То, что будет тебе интересно.
Сет молча ждал.
- Меня вырастила бабка. Ни одна женщина в мире не будет любить меня сильнее. И добрее я тоже никого не знаю. Но однажды... Она задушила моих голубей. Свернула им головы - вот так.
Помню, как я обозлился. Накануне, под вечер, я принёс их домой, не чуя беды, пять нежных птиц в лёгких клетках. Я потратил на них все свои деньги. А утром она их нашла.
Я обозлился, но и испугался тоже. Я видел, как изменилось её лицо, когда она велела мне вынести то, что осталось - прутья и перья - в овраг за домом. Я накричал на неё. А она обняла меня, прижала к мокрой щеке и сказала: "Прости меня, милый. Я до смерти ненавижу этих тварей".
Тогда я напомнил ей, что во времена моего младенчества у нас жили голуби, почтовые голуби - чёрный и белый. Дети иногда здорово запоминают подобные вещи. Мы с мамой сыпали им зёрна.
А бабка отвечает: "Из-за них-то я всё потеряла". И рассказывает очень странную историю.
Оказывается, в тот год - год затмения - почтовые голуби жили под крышей каждой повитухи Юга Империи. Бабка у меня повитуха, очень хорошая, а деревня у самой Дороги, поэтому детей принимать ей случается не только у местных, но и у проезжих - чего в пути не бывает. Но в тот раз готовились к чему-то особенному.
Таинственная дама под вуалью принесла птичью клетку в наш дом и велела немедленно сообщить о любой незнакомке с большим животом, о любом найденном или подкинутом младенце, о любом неожиданном происшествии, связанном с бабкиным ремеслом. Кроме голубей, она оставила золото и пообещала куда больше в случае удачной находки.
Неведомые люди искали неведомого младенца, но что интересно: известен был целый список примет новорождённого, расположение планет и созвездий в момент его появления на свет, место его появления - но ни слова не говорилось о его родителях! Трудно было не понять, что дело очень тёмное.
Тем не менее, когда цыганское семейство привезло однажды утром подобранную в поле одинокую странницу на сносях, бабка выпустила в небо голубей с этой вестью.
Они примчались быстро: чёрные всадники и несколько важных дам в карете.
Женщина мучилась долго. Впрочем, мучилась ли она, сложно сказать - сильно была не в себе, словно бы грезила наяву.
Когда бабка ополоснула младенца, гостьи в чёрных покрывалах окружили его подобно стервятникам. Ведьмы это были. Кто ещё способен, ликуя, умчаться прочь прямо в надвигающийся мрак солнечного затмения, когда всё живое замирает от ужаса? Кто ещё может забрать ребёнка у матери, даже не дав ей взглянуть на него?
Однако нам заплатили. И ещё кинули пару монет, когда бабка заикнулась о том, что надо будет позаботиться о матери новорождённого,- но не проявили и тени интереса. Они получили то, что им требовалось - и сгинули, растаяли во тьме.
А женщина осталась. И вскоре стало понятно, что её тело, - где бы ни бродила её душа,- ещё не готово отдохнуть от тяжёлой работы. Под вой испуганных собак и гул налетевшего ветра, в гаснущем свете чадящих ламп, среди дня заменивших солнце - родился второй ребёнок, на этот раз девочка. Светловолосая, как и мать - на Юге это редкость - здоровая и красивая малышка. Самое одинокое и неприкаянное существо в этом мире. Её безумная матушка сбежала ближе к ночи - неизвестно, как только ей хватило сил подняться с постели. Что с ней стало, никто не знает. Младенца забрали монахини.
А на нашу семью обрушилось огромное несчастье. Бабка верила, что это в наказание за помощь в богопротивном деле. Тогда первый раз появилась в нашей земле Чёрная Смерть и унесла моих родителей. Меня, маленького, удалось выходить. Прошло тринадцать лет, но до сих пор бабка клянёт себя за жадность и вздрагивает от шума голубиных крыльев.
Надо бы навестить её, старую. Давно не виделись. Вот так.
Сет кивнул.
- Спасибо, Хлай. Береги свою Милу. А ту, другую, не жалей. Не надо.