А расскажу-ка я сказку про зайчика, что сегодня проснулся на моем столе. Про дрожащего солнечного малыша.
Без ушек и лапок, только одно неровно бьющееся сердечко. А может, он был щенком или цыпленком, например? С этими малышами всегда так, любишь сразу, не зная, что из них вырастет. Этот все дрожал, боялся теней, сквозняков и громких звуков.
Зачем жестокое солнце бросило его сюда? Допросить бы строго и лишить родительских прав.
- Малыш, хочешь остаться со мной? Я буду кормить тебя манной кашей, гулять с тобой в парке и читать тебе истории о воздушных людях. Мы выучим все буквы, купим велосипед, будем кататься на каруселях и ходить в цирк. Только останься со мной, малыш. Не уходи, не бросай меня.
Он попросил апельсинового сока и остался до самого вечера. Обычный ребенок. Много смеялся, прыгал и бегал. Потом вырос или умер. Тут же наступила ночь.
Будет ли завтра другая сказка?
[Город]
Ночь. Наконец-то ночь. Позади омут длинного рабочего дня, телефонные звонки, битком набитые автобусы... Все прошло.
Сумрачный город ждет меня.
Не знаю, откуда он взялся год назад, из каких туманов и снов явился. Можете не верить, можете смеяться, но он - есть.
Наверно, он вот так есть и был уже бездну времен. Узкие прямые улицы, темные окна домов, черепичные крыши. Всегда сумерки, клены и ветер. Нет города честнее и грустнее.
Сегодня я снова войду туда кошкой, очень уж трудный день за плечами. Кошкой дышать легче. Когда-то я умела соколом. И стрекозой. Но тоска не даст взлететь. Черной кошкой.
Здравствуй, мое убежище. Ты радуешься мне, я вижу. Привык. Ветер несет навстречу запах ванили. Да, конечно... Что я еще хочу? Угадай. Падам-падам-падам... Эдит Пиаф. Ты меня любишь.
Маленькое уличное кафе на два столика. А можно чашку кофе со сливками? Вспрыгиваю на стул. Нет! Я - человек. Может быть, еще не совсем, но зеркала нет и не надо.
Лучший кофе в мире. Я люблю тебя.
Развеселилась. Куда? Ура! О, ветры, мои ветры! Покружите меня! Смотри, я лист, я - кленовый лист. Отнеси меня, пожалуйста, к своему озеру. Там янтарный пляж, а вода всегда так светится, и я догадываюсь, это озеро - луна. Ты разрешаешь мне купаться в ней. Видишь, теперь? Я не лист совсем никакой, я настоящая большая яхта. Поселись ветром в моих парусах, обними меня.
Устала. Знаешь, я не хочу больше плавать. Я хочу длинное серебристое платье с открытой спиной.
И фонари уже провожают меня светом, а мостовая говорит каблукам "Клак! Клак!". Я красивая, да? Скажи - "Да".
Вальс? Но я не хочу танцевать. Я хочу тебе что-то... Пожалуйста, только не перебивай.
В прошлую пятницу я забыла проснуться собой, хорошо, что случайно заглянула в зеркало. А вчера я опоздала. Испугала домашних. Пришлось выкручиваться, врать, что пришла фантазия погулять ранним утром. Это по зверскому-то морозу... Смотрели, как не верили.
Я стала путать реальности, так нельзя, понимаешь? Мне надо сделать выбор. То есть, я его уже... Ты прости меня. Жаль, что ты не можешь подарить мне что-нибудь на память... Такое, что можно унести с собой, понимаешь?
Ты все понимаешь. Дождь. Прости меня.
И я же вернусь! Вернусь обязательно. Я бы давно осталась. Мне там плохо. И я хочу, хочу, хочу быть с тобой!
Но дети... Они почему-то не могут сюда... Маленькие. Вот вырастут, тогда... А если нет? Я все равно вернусь! Ведь за какие-то двадцать лет ты меня не разлюбишь? Ты подожди меня, хорошо?
Не могу больше, я не могу так больше! Слезы, дождь. Мокрые волосы, щеки, джинсы. Пытаюсь вытереть нос рукавом куртки, но рукав тоже промок.
Кто это? Такой теплый. Дыхание теплое. Сквозь слезы смотрю - белая лошадь! Нет, не лошадь. Это... Да это же... Это ты, да? Вот какие у тебя глаза. Но я не гожусь в невинные девушки. Ты покатаешь меня? Встал на колени. Ужасно не по себе, да я бы с камня или со скамеечки какой-нибудь... Смеюсь. Ты только иди медленно, да? И мостовая скажет "Клак! Клак!" твоим копытам.
А теперь - до свидания! Прижимаюсь носом к белой щеке, глажу шею. Шаг назад. Улыбаюсь. Я очень старательно улыбаюсь. Но ты все понимаешь. Всегда. Только не оглядываться. Только не... Позади сумрачный город. Впереди спящие дети, работа, телефонные звонки, битком набитые автобусы... Только не оглядываться.
[Синяя кошка (блюз)]
Твои друзья говорят тебе, что ты изменился. Ты не пересчитываешь сдачу в магазине, совсем забил на футбол, отвечаешь невпопад. А когда наступает вечер, рассказываешь по телефону сказку о нехватке времени и уходишь бродить по улицам. Слушаешь собственные шаги, рассматриваешь тени. Ты не знаешь, что с тобой? Я скажу. Тебе перешла дорогу синяя кошка.
Она не виновата! Просто шла себе мимо, ведь и синим кошкам надо где-то гулять. Она наверняка старалась идти самой безлюдной дорогой, это в ее характере, поверь мне. Нет, не ее вина, что ваши пути пересеклись. Но ты... Твое настроение теперь надолго синего цвета.
Конечно, это пройдет, обязательно пройдет. Или не... пройдет.
Когда тебе станет очень-очень грустно, так грустно, что захочется выйти в окно, она почувствует. И не сможет не появиться. Ведь она - синяя, самая синяя кошка, кому же, как не ей, знать, насколько человеку должно быть грустно, если ему хочется выйти в окно.
Она подойдет, потрется о твою ногу и улыбнется. Знаешь, как улыбаются синие кошки? Вот и узнаешь. И все наладится, все сразу наладится. Каждый вечер, возвращаясь с работы, ты будешь знать, что твоя синяя кошка смотрит в окно и ждет тебя. Ни одна продавщица не разбогатеет от твоей невнимательности, приятели начнут конспектировать твои хохмы, и уж конечно, ты ни за что на свете не пропустишь время футбольной трансляции. Ты посмотришь любимую игру в компании синей кошки, которая будет рядом каждый-каждый день.
Жизнь безоблачна, как небо в июне, если синяя кошка с тобой. Тебе очень повезло, тебе можно позавидовать. Грация, улыбка - все при ней. Удивительное существо! Только иногда в синий-синий вечер вдруг отвернется и заплачет. Почему? Да разве поймешь этих кошек.
Ей, синей, можно рассказать любую правду, даже самую тайную. И любую неправду, даже самую невероятную. Можно и не рассказывать ничего, просто погладить. Она такая теплая! Такая же, как все остальные кошки, отличается разве что необычным цветом.
А как она улыбается, какие нежные песенки умеет намурлыкать... А случается, из-за полной ерунды вдруг рассердится, расфыркается, исцарапает руки и убежит гулять в одиночестве. Ничего страшного. Пообижается и вернется, заулыбается снова. Она такая же, точно такая же, как все остальные кошки.
Наступит день - ты вернешься домой и не поймешь сразу, чего не хватает. Или кого?.. Ждешь? Я скажу. Возвращаются кошки всех цветов, кроме синего. А ты? Твои друзья заметят, что ты изменился, и только. У них свои дела. Да и откуда им знать, что это такое - синее настроение...
Однажды вечером тебе станет очень-очень грустно, и ты выйдешь в окно. (Где-то далеко отвернется и заплачет синяя кошка.)
[Неправильное]
Если вечер опоздал к заутре-
нней, отдохни, и обнаружь в себе
утро, что по - цело(вало)мудре-
нней, чем все вечера, которые побе-
гами уносят свет любимых звезд.
[* * *]
Бессонной ночью, разглядывая потолок,
Я слышу инкримент моего прошлого
В цикле while.
[* * *]
Вы сказали, пришла весна?
(Не слышу, я вижу пыль
прошлогодней осени на
стрекозиных моих крыль-
ях, пружиной сжимаю вре-
мя, отпущенное в крик,
я сгорела в его костре!
Мне тридцать, а вы - старик.
Я ждала весну столько лет,
а теперь посылаю на...
И для вас меня больше нет!)
Как скажете. Пусть весна.
[Осень]
Один так устал. Он совсем ничего не заметил.
Второй, упиваясь победой, - все выше... А третий -
Если и был, то ушел. Осень, сентябрь и ветер.
Стражник, герой и третий. Ни одного не согрела.
Глаза тусклее, чем небо. Губы белее мела.
По ветру рвусь. Осыпаюсь. Старею быстрее тела.
*
Это последние вечер, осень, и ночь, и ветер.
Ни одного бы дела - я бы по снам летела.
Стражника бы жалела,
Герою венок надела,
Тебе, безымянный третий,
Отдала бы ненужное тело.
*
Никто не ответит.
Ветер.
[Октябрь]
Нахохлившийся люд сосредоточен, -
руки в карманах,
осторожно ступает в лужи.
Деревья как будто устали смертельно,
тяжелая вода по листьям стекает,
мне кажется,
им нехорошо.
Стараюсь не расслабляться,
сжимаюсь в нельзя-нельзя-нельзя,
не хочу размокнуть, как они.
Я все еще жду тебя.
[Перепутное]
Непонятно, где и что. Все запуталось.
Это я или не я, куда впуталась?
Где живые, где пустые, кто распутница?
Перекрестки пере-где? Перепутица.
Броду-бреду поищу перепутьями...
Ненависть породы чьей? Что беспутье мне?
Следствия, причины ли снова путая,
Все тропины, все пути в путы впутаю.
[* * *]
Зовет за тридевять земель
Трубы серебряная трель,
И лошади несутся по стерне...
И я хочу, и я! Я так хочу быть там,
Где звучит серебряная труба,
Где лошади, конечно, гордые,
Конечно, свободные,
Несутся, не задумываясь,
Чью землю попирают копытами.
И не оглянулась бы я,
Что мне рожок с его рыданиями...
И не знаю я,
что за слово "предательство".
И нет никаких ожогов,
Никакого дома.
И я никогда не умру.
[Колыбельная]
Странные взрослые, странные дети
Живут в зимнем небе на странной планете.
Там снег тихо-тихо под ноги ложится,
На зимних деревьях там странные птицы
Поют колыбельные всем, кто печален.
Не плачь, мой ребенок. Тебя укачают
Далекие песни со странной планеты,
И звезды тебе просияют приветом.
Странные странники в зимние страны
Идут по векам сквозь густые туманы.
Не знают дороги, и в поле - не воины,
Как мы с тобой. Тоже ведь - странно устроены.
[* * *]
А случай, бывает, изменит все в жизни так странно;
То к жизни вернет, то отнимет последние силы...
Рукой зажимая края кровоточащей раны,
Я случая ждал... Хорошо, что терпенья хватило...
Вит Балашов
Фрегаты мои, паруса мои, дальние вы мои страны...
Я случая ждал вас увидеть, я ждал, мне терпенья хватало.
Хватило на многие годы. Слепой Сирано, ведь я многое мог, были
силы,
Пока на потеху Ростану, глупец, я не встретил Роксану.
Как странно, что раны совсем не болят, и в глазах нет тумана,
Но по сердцу - пилы, в виски - раскаленные вилы, натянуты
жилы,
О, плотники, плотники, что же вы, где же вы!.. Выше стропила!
Как прожито мало, как странно и рано. О, как уходить еще рано...
Фрегаты мои, паруса мои, дальние вы мои страны...
[Солнцу ее]
Расправь свои крылья, солнце ее, лети, я прошу, лети!
Ибо фрегат с заимствованным у Афины именем до сих пор в пути,
И мальчик с веселой косичкой на темени в лианы забросил лук,
И жирафам всей Африки нет дела до ее тонких рук...
Если не ты, солнце ее, она изрежет ноги камнями острыми
Или уснет на заросшем шиповником несуществующем острове,
Кроме тебя, солнце, ее уже никогда никому не спасти.