Аннотация: Вторая книга серии "Миры Аурелии". История девушки по имени Аурелия, которая, оказавшись в другом мире, переживает интересные приключения с непредсказуемым финалом, и знакомится со множеством творящих существ.
Мальчик лежал в свежей выкопанной могиле. Он молча смотрел в сторону, покорно ожидая окончания своего собственного погребения. Сейчас Дино уже не испытывал страха от приближающейся смерти, досады от произошедшего несчастного случая, жалости к себе. Все куда-то ушло, нижняя часть тела, которую он так и не начал чувствовать, уже была покрыта толстым слоем сырой земли. Он посмотрел наверх, ранее утреннее небо спокойно и мирно смотрело на него своими синими глазами, немного хмуря брови-облака. Отвернув голову в сторону, он испытал спокойствие и покорность, доселе неведомые молодому сильному, здоровому и веселому мальчугану. Все инстинкты, которые не так давно сигналили ему о том, что нужно защищать свою жизнь, умолкли, мысли разбрелись в стороны, а может быть, они просто не захотели падать вместе с ним в глубокую яму и разлетелись искать другие менее безразличные головы.
Сейчас то, что произошло с ним, глупость обыденной ситуации, прокрутилось перед глазами, не вызывая эмоций. Все, что он помнил, это самого себя, спешащего на встречу с друзьями, прижимающегося к стенам, пытаясь не быть раздавленным проезжающими мимо повозками на узких городских улочках, вымощенных булыжником. Но мысли в его голове бежали быстрее его самого, насвистывая какую-то задорную мелодию, он не заметил очередного спешащего возницу. Дино не успел прижаться к ближайшей стене, и огромные колеса сильно ударили его в бедро. Вспышка боли осветила вечернюю грязную улицу и погасила сознание.
Возница не хотел разбирательств со стражей, он быстро остановил лошадей, соскочил с козел и, как легкую тряпичную куклу, закинул мальчика внутрь.
Дино приходил в сознание и вновь его терял, трясясь на дне быстро мчащейся повозки. Он не знал, куда направляется, и как долго длится его вынужденное путешествие. Также он не знал и того, где оно закончится. Скорее всего, на обочине одной из безлюдных дорог. Пытаясь приподняться и выглянуть из-за высоких бортов повозки, мальчик понял, что тело ниже пояса его не слушается, но слабость и ускользающая ясность мыслей не давали ему осознать реальное положение вещей.
Через какое-то время грохот дороги стих. Дино пришел в себя и, подтянувшись на руках, смог все-таки выглянуть наружу. В сгущающейся темноте коренастая фигура ловко орудовала лопатой, копая недалеко от дороги глубокую яму. Испытывая смутную тревогу, Дино еще раз попытался опереться на ноги, но они по-прежнему его не слушались. Хриплый голос был почти полон сочувствия: "Что, мальчуган, не слушаются?". Дино вздрогнул, за своими попытками почувствовать свои ноги, он не заметил приблизившегося мужчину.
- Отпустите меня, - это и все, что он смог выдавить из своего пересохшего горла, голос звучал жалобно и срывался.
- Куда ж я тебя отпущу? - искреннее удивление привлекло внимание мальчика.
- Домой, - в проясняющемся сознании ребенка мелькнула надежда.
- Ну... Иди, - весело ответил мужчина. Казалось, он забавлялся, упиваясь своей властью.
Дино посмотрел на свои ноги, но все попытки ими пошевелись, не привели к ожидаемому результату. Только сейчас он испытал настоящий страх, потому что понял, что дороги назад нет. Обессилевший мальчик провалился в бездну темноты.
Мужчина вернулся к прерванной работе, и следующие пару часов в густой темноте слышалось только его тяжелое дыхание и шорох падающей сырой земли. Ближе к рассвету работа, наконец, была завершена, мужчина вернулся к телеге, перебросил тело мальчика через плечо и понес к вырытой яме, где совершенно равнодушно скинул его вниз, как будто это был мешок с соломой. Начавшее было возвращаться сознание, от встречи с твердой почвой еще раз улетело от Дино, вернувшись к нему только через некоторое время, достаточное для того, чтобы обнаружить половину своего тела в земле. Больше всего Дино удивила не легкость движений, а скорее отсутствие эмоций коренастого мужчины, он сейчас закапывал живого человека так, как будто сажал картошку. Странно, что именно ассоциация с картошкой пришла в голову мальчика, который вскоре будет заживо погребен в сырой земле, тяжесть которой он скорее угадывал, чем ощущал онемевшим телом.
- Стой! Пожалуйста! - вот и все, что он мог сказать.
- Ну? Что?! - в голосе сквозило легкое раздражение человека, вырванного неожиданным звуком из глубокой задумчивости.
- Не надо! Не делай этого! Пожалуйста! - мальчик, наверное, закричал бы, но страх и ужас происходящего, осознание которого все еще не могло уместиться в его голове, перекрывали горло, превращая молодой голос в прерывающийся хрип.
- Послушай, - мужчина устало опустился на землю около выкопанной могилы. - Ну, ты сам подумай, что тебя дальше ждет?! Ты ведь теперь бесполезен, ты - обуза! Твоя мать и так с трудом сводит концы с концами, наверное, и ей точно будет проще без такой дополнительной тяжести. Твои друзья вскоре забудут тебя, не сидеть же им у ложа беспомощного калеки. Сколько, ты думаешь, они будут тебя помнить? Неделю? Две? Три?! И потом ты останешься один, абсолютно лишний, никому не нужный, всеми забытый калека. А что будет с тобой, когда твоя старенькая мать умрет? Ты думаешь, у тебя будет шанс состариться, прожив перед этим долгую полную приключений жизнь?! Повидать мир, как ты наверняка мечтал? Нет! Все твое жалкое существование сведется к сидению на грязной печи, в духоте и одиночестве. Тебе ведь даже не с кем будет поговорить! И вскоре ты забудешь, как выглядит солнечный свет, потому что некому будет вынести тебя на улицу, подышать свежим воздухом...
Мужчина говорил спокойно, но каждое его слово было гвоздем, забивающим крышку невидимого гроба. Перечисленные картины мелькали перед глазами Дино, и его руки, инстинктивно поднятые для защиты от падающих комьев земли, опустились. Слезы катились по грязным щекам, падая на землю последними каплями утекающей надежды. Он повернул лицо в сторону и молча уставился на земляную стену перед глазами, ему нечего было возразить. Для четырнадцатилетнего подростка описанная жизнь была гораздо страшнее смерти.
Мужчина устало вздохнул и принялся за прерванную работу. Он все еще старательно закапывал тело подростка, оставляя открытым его лицо. Трудно было сказать, о чем он на самом деле думал. Он просто делал то, что считал правильным. Молча, тихо, спокойно.
***
Аурелии не спалось. Она уже отвыкла проводить ночи в лесу. Стараясь не думать о неприятном разговоре с Боргом, она открыла глаза и тихонько поднялась на ноги. Раньше к ней в такие ночи приходил Путник, но в последнее время они не встречались. Девушка хотела бы еще с ним поговорить, но видимо она еще не нашла свою дорогу, сотканную из мыслей, и все, что ей оставалось, это бродить среди почти проснувшегося леса в одиночестве. Огни в замке давно погасли, его хозяин молча злился в своей комнате, а девушка искала покой среди холодной ночи в преддверии зарождающегося нового дня.
Постепенно светлело вокруг, ночные тени и звуки прятались, в ожидании своего времени, и морозная свежесть весеннего утра выветривала из ее головы неприятные воспоминания. Бесшумно и задумчиво передвигаясь среди ветвей, девушка услышала звук падающей земли. Прислушавшись Аурелия поняла, что шум идет со стороны дороги. Это показалось ей странным, потому что девушка точно знала, что по этим негостеприимным для чужаков землям, мало кто отваживается путешествовать ночью. Крестьяне и слуги еще крепко спали, устав от забот ушедшего дня. Эти мысли разбудили любопытство Аурелии еще больше, и она бесшумно двинулась в направлении звуков.
Вокруг становилось все светлее, и вскоре за деревьями недалеко от дороги, Аурелия увидела фигуру коренастого мужчины, который склонился над ямой и что-то говорил. Слов было не разобрать, но голос был спокойным. Осмотревшись, девушка увидела, что больше никого нет. Большая телега виднелась у дороги, кони мирно стояли, опустив уставшие головы. Девушке захотелось подойти поприветствовать чужака, но что-то ее останавливало. И она, приблизившись еще немного, застыла у ближайшего к яме дерева. Мужчина был поглощен своим монологом и не заметил ее.
Наконец, девушка поняла, что монолог - это часть диалога, слабый детский голос вставлял редкие жалобные реплики, которые оставляли мужчину совершенно безучастным. С ужасом она рассмотрела в яме ребенка, в глазах которого погасла воля к жизни. Разбираться, куда она делась, не было времени. Она не сможет сама справиться со здоровым мужчиной, вооруженным к тому же лопатой, а закончить свою жизнь в этой же яме ей не хотелось. Позвать на помощь тоже не представлялось возможным, замок был уже далеко позади, ведь именно уединения и тишины она хотела, бродя по окружающим замок лесам. Вот. Нашла.
Союзником мог стать только сам мальчуган. Если бы захотел. В этом девушка могла ему помочь, даже не приближаясь к нему. Суетливо перебирая свои собственные мысли, она потянулась своим сознанием к его слабеющему разуму. Ощутила пересохшее горло и дикую усталость. Вот. Нашла!
Сознание она нашла, только вот воли там не было, что было странным. Молодой парень по идее должен был быть активным, может быть, немного агрессивным, веселым, желающим жить. Его ведь столько еще могло ждать впереди разных событий, приключений. Целая жизнь, которая не может существовать без воли. Нужно было срочно нащупать ключевой момент. Аурелия заметила, что не испытывает по поводу этого никаких эмоций. Важные моменты стали для нее узелками нити, ведущей в прошлое. Она безошибочно нащупывала предыдущий, доходя до первого. Ей иногда казалось, что она делает это механически, без включенности своих чувств и эмоций.
Сейчас важна была скорость и Аурелия, наконец, зацепилась сознанием за первый узелок. Впрочем, она с радостью поняла, что дальше можно не искать. Это и есть - основное событие. Травма.
Аурелия решила пересмотреть бегло событие. Услышала грохот приближающихся колес, инстинктивно вжалась в стену и почувствовала вспышку боли и гаснущее сознание. Она вдруг поняла, что ей нечего дать этому ребенку, нет у нее ресурса, способного изменить ситуацию. Скорее нужно было у него убирать состояние рассеянности, невнимательности, когда мысленно человек находится не там, где находится его тело. Мысленно мальчуган был уже с друзьями, именно поэтому он не смотрел по сторонам. Трагедия была случайностью, болезненным уроком, который он мог так и не усвоить, если позволить хладнокровному вознице закончить свое дело.
Время мчалось быстрее мыслей девушки. Ей очень нужно было срочно найти выход. Как забрать то, что тебе самой не нужно? Какой ресурс мог быть не нужным ему и нужным ей одновременно? Как сохранить баланс? По кругу задавая себе эти вопросы, она вдруг поняла, что ей не хватает легкости, присущей подростку. Или, проще сказать, легкомысленности. Вспоминая свои подростковые годы в том, далеком мире, она помнила, что всегда была ответственным ребенком, училась на отлично, всегда просчитывала последствия своих поступков, причем на пять шагов вперед. Когда-то она этим гордилась также, как и ее родители. Но здесь. Здесь это возложило на нее больше ответственности, чем она готова была выдержать. И для того, чтобы справиться, ей нужно было научиться относиться ко всему легче, может быть не безрассуднее, но легкомысленнее, однозначно.
Следовало найти момент появления у него этого качества. Чтобы долго не перебирать события и моменты, она скользнула прямо в момент его появления на этот свет. Уже тогда душа обладала необходимыми ему качествами, именно там следовало все исправлять.
- Отдай! Отдай! Отдай! - мягко и тихо произносила девушка, гладя по животику новорожденного, - Отдай! Тебе так много не нужно. Отдай хотя бы часть.
Ребенок был вертким и неспокойным, казалось, уже тогда он мысленно находился где-то далеко впереди, еще не понимая, но предвкушая активность и радостную бесшабашную юность. Не стоило лишать его этих надежд. Поэтому, взяв половину легкомысленности, девушка оставила ему вторую, и стремительно вернулась в настоящее.
Мальчик судорожно карабкался по стене ямы, хватаясь за лопату, чтобы сбросить вниз своего обидчика. Он волочил за собой травмированную ногу, что делало его движения недостаточно быстрыми. Здоровой ногой он упирался в дно ямы, стараясь сохранить устойчивость. Воля у мальчугана была, только вот силы справиться со взрослым здоровым мужчиной не было.
Аурелия была расстроена. Драгоценное время уходило, а итог не менялся. Еще раз она скользнула в момент травмы.
Грохот колес, гневный окрик возницы, инстинктивно она вжалась в стену. Резкая боль в ноге. Мужчина спустился с повозки и предложил отвезти домой. Идти нет возможности, кровь хлещет из ноги, покидая тело вместе с силами. Соглашаясь на это предложение, мальчик теряет сознание.
Нет! Нет! Нет! Не так! Что же я упускаю?! Сознание Аурелии вклинивается в этот момент без всякой деликатности. Что нужно сделать?! Нельзя лишать мальчугана легкости восприятия действительности, иначе он превратится в молодого старика, живого здорового, но какой толк от унылой, безэмоциональной, лишенной всякого интереса жизни?!
Бегло перебирая в уме свои собственные ресурсы, она быстро обнаруживает внимательность и осторожность. Добавляя их мальчугану, она понимает, что этого тоже недостаточно. Нужно что-то еще. Что-то более основательное, инстинктивное. Какое-то движение внизу, у ее ног вернуло на миг Аурелию в настоящий момент. Кошка с длинным и гордым именем Лизафондголд, а попросту Гольда, терлась о ее ноги, мурча и мяукая, пытаясь привлечь внимание хозяйки. И ей это удалось. Не раздумывая больше, Аурелия присела возле ласкового животного. С реакцией кошки на опасность мало кто может сравниться, и уж тем более, ей всегда будет проигрывать человек. Ведь справиться с этими прирученными хищниками можно, только загнав их в угол. А благодаря быстрой реакции, это мало кому удается сделать.
Ласково попросив пушистую любимицу поделиться скоростью реакции, Аурелия пообещала ей взамен сытную и спокойную безопасную жизнь. Гольда доверчиво подставила мордочку под руку хозяйки.
- Спасибо, милая! - ласково шепнула Аурелия, почувствовав, как струится тепло по руке, наполняя ее тело пружинистой энергией, которую она вскоре передаст мальчугану. Вернувшись в злополучный момент, за миг до пронесшейся мимо повозки, Аурелия отдала мальчику пружинистую реакцию кошки. И это, наконец, сработало.
Вернувшись в настоящий момент, Аурелия внимательно огляделась, и с облегчением поняла, что мальчика в яме не было. Не было и самой ямы и стоящего над ней убийцы. Глубоко вдохнув морозный весенний воздух, девушка уже было собралась возвращаться в замок, но какое-то смутное беспокойство ее остановило. Решив все еще раз проверить, девушка скользнула по быстро растворяющейся нити в момент, когда ребенок был сбит повозкой. И к своему облечению, увидела, что тот, словно маленькая резвая рысь, отскочил от проносящейся мимо повозки и остался невредим.
Вернувшись в очередной раз в настоящий момент, девушка, вслед за кошкой, отправилась в замок. Настроение было легким и веселым. Теперь она даже не могла вспомнить причину размолвки с Боргом. На улице была весна, солнце, ранее свежее утро, дарящее ощущение полного счастья.