Давно как не было дождя...
Обрыдло все. Достало вусмерть.
Соседки всласть клянут вождя - непотопляемая глупость.
Звонит приятель и опять трындит про злую пандемию,
Ну сколько можно, твою мать... пардон! Ну сколько, Mamma Mia?
Почтовый ящик на сносях - внутри счета елозят ножкой,
Там плохо все, как в новостях... Ну может лучше. Но немножко.
У дочки новый ухажер. Такой же черт, как предыдущий,
Ей что мужик, что тренажер... А впрочем, я совсем не лучше.
Пришел сантехник, поменял смеситель старый на не старый,
Напачкал ржавчиной, свинья...  Обматерил на иностранном...

Жара, нещадная жара...
Чужая речь гортанно душит,
Расклад уныл без марьяжа, самокопаюсь чаще, глубже...
Куда приехал? Ну, куда примчал на яхте спелой злости?
Как у Высоцкого - беда, коль не гребешь и весла бросил.
Зубная щетка и носки - вот все, что нужно на дорогу,
Хотелось что-то по-людски, куда-то ввысь, но не в берлогу.
Хотелось плыть, идти, лететь, любить, и драться, и смеяться
Чтоб снова - чувства, снова - те, на грани беглого пиратства...
Дышать свободой, бить и рвать, ломать устои и запреты,
Не ныть, не ползать, не стонать, пинать ногами трафареты...

Давно как не было дождя...
Бармен, не спи, налей мне Сhivas,
Настрой сегодня не важняк,  и на душе опять паршиво-с...
Скажи, мой друг, давно ты здесь? Ага... я понял. Сто столетий.
Так вот откуда эта спесь... Такой не сыщешь на планете.
Дурак ты, бармен. Молодой. Не беспокойся, бить не буду,
Я тоже был такой давно. Похож на злую барракуду...
Налей себе и мне, малец, давай-ка выпьем за свободу,
За то, что, может, наконец, Всевышний даст на землю воду,
И розы сразу зацветут, и люди станут целоваться,
А старый пьяный баламут решит, что можно и остаться...

Давно как не было дождя... Жара, нещадная жара...
Давно как не было дождя... Жара, нещадная жара...