Никому из часто меняющихся председателей сельского совета не удавалось в нашей деревне продемонстрировать свою власть более 15 суток. Все капитулировали перед сорокалетней долговязой Шуркой, переехавшей к нам из соседней деревни после сгоревшего дома и очень полюбившей основной атрибут власти - самодельный флаг, реющий над сельсоветом. Это было очень красивое здание, принадлежавшее известному писателю Соколову-Микитову, а после переоборудованное в школу, а затем в сельсовет. Ни один режим не мог устоять против выпитых Шуркой 100 граммов, которые уподоблялись только революции.
Уже под вечер на центральной улице появлялась, широко шагая, разухабистая Шурка с красной косынкой на голове, распевая на всю улицу "Враги сожгли родную хату", песню также нашего земляка Исаковского, родина которого от нас в 10 километрах. Естественно, власть неустанно пыталась бороться с таким диким проявлением необузданной Шуркиной натуры, периодически избавляясь от нее на 15 суток, за время которых успевала восстанавливаться. Слуги народа, вышедшие из школы Соколова-Микитова, сами понимали, что на этой крыше любому атрибуту не место, поэтому сильно Шурку не наказывали.
А уже через 2 недели деревня узнавала о возвращении Шурки с воспитательно-исправительных работ по исчезновению красного полотнища с крыши сельсовета и появлению его на бестолковой голове разгулявшейся доярки.
Но, как правильно кем-то подмечено, не все в деревне дураки. Наконец-то в кресло власти сел молодой председатель, хорошо знающий тонкую психологию неутомимой женщины. Он не просто вызвал к себе в кабинет Шурку, а очень вежливо пригласил (в чем существенная разница) и в присутствии скопившихся в сельсовете баб-ротозеек, ожидавших зрелища, сам торжественно вручил обескураженной Шурке полрулона красной бязи на все ее дальнейшие нужды, заверив, что при острой необходимости она получит и остаток. Но борьба даже с таким народом - это борьба с собственной тенью. На следующее утро почти все деревенские хозяйки в красных косынках, включая и жену председателя, шутя друг над другом, весело сгоняли своих коров на выгон. А осчастливившая их Шурка безмятежно спала в канаве обутая для утепления в дырявые валенки и тоже повязанная красной косынкой. Наличие власти в деревне подтверждалось только одним древком!
Шурку отправили не просто на воспитательные работы по очистке общественных мест, а со сдачей политпросвещенского минимума. Но надо было знать Шурку! Чинимые ей препятствия она энергично одолела за неделю и с оценкой "отлично" и похвалой "воспитателей" была досрочно отпущена на все четыре стороны, из которых выбрала одну - домой.
На сцене сельского клуба в этот вечер при полном аншлаге выступали артисты. Бурные овации не смолкали. Вдруг зал взорвался таким шквалом аплодисментов, о которых артисты не мечтали. К ним на сцену, по проходу между рядами, медленно и гордо шла, громко распевая "Враги сожгли родную хату", отличница политической подготовки Шурка и от имени жителей деревни несла огромную охапку сорванных на сельсоветской клумбе пионов, из-за которых едва виднелась красная косынка!
Власть в деревне Полднево снова потерпела фиаско.
... И до тех пор, пока в доме известного писателя Соколова-Микитова располагался сельский совет, никогда больше над ним не реяли флаги, как будто само здание в лице Шурки нашло наконец-то своего единственного правозащитника.