Михаил Зильберман

     Ст. "О сакральном символизме Гёбекли Тепе".

     Уникальный храмовый комплекс эпохи мезолита «Гёбекли Тепе», его конструкция и

     рельефы, которыми «сплошь покрыты» (Клаус Шмидт) колонны (столбы) его святилищ,

     рассмотрен посредством применения метода сакральной символики, что позволило

     оценить культово-мифологическую концепцию, заложенную при возведении храма.

     Уникальный памятник «Гёбекли Тепе», обнаруженный Клаусом Шмидтом в 1994 г.

     неподалеку от деревушки Гёбекли Тепе (на Месопотамской равнине в 35 милях от

     турецко-сирийской границы), как считается, - ритуальное мегалитическое сооружение,

     заложенное в эпоху верхнего палеолита, храмовый комплекс, состоящий примерно из 20

     открытых округлых (овальных) построек (святилищ), расположенных в самом высоком

     месте горного хребта (раскопки продолжаются). Датировка (С-14) исследованной части

     комплекса относит начало древнейшего слоя III (содержащего святилища) к XI тыс. до

     н.э., а его конец - к IX тыс. до н.э.. Археологи раскапывают сделанную еще во времена

     неолита искусственную насыпь (90 тыс. кв. м; высота 15 м), намеренно скрывшую

     древний комплекс, благодаря которой он и сохранился практически в неповреждённом

     состоянии (отметим, что часть монолитов комплекса уничтожена местными крестьянами,

     а верхние археологические слои повреждены выветриванием и позднейшим земледелием).

     Как выяснилось, этот храмовый комплекс был оставлен со времён ок. 7500 г. до н.э.,

     поскольку слой II соответствует периоду 7500-6000 гг. до н.э. (ранний PPNB - 7600-7200 гг.

     до н.э. зафиксирован в Северной Сирии и Юго-Восточной Анатолии). Показательно, что в

     тот период над засыпанными древнейшими священными сооружениями были построены,

     по-видимому, тахунийцами (пришлым для этих мест этносом ("Земля Ханаанейская")),

     четырехугольные залы с полами из полированного известняка, современные постройкам

     Чатал-Хююка (и, несомненно, тоже культового назначения).

     Характерно, что все найденные при раскопках Гёбекли Тепе (турецк. - «Пузатый

     холм») объекты комплекса хорошо спроектированы, сложны в изготовлении и искусно

     обработаны (камни тщательно отшлифованы и подогнаны при укладке). Заметим, что на

     расстоянии километра от храмового комплекса, в каменоломне, найден повреждённый (в

     трещинах), наполовину обтесанный камень, длиной 9 м. В другом конце выработки

     

     обнаружен частично отделённый от скалы, сильно выветренный монолит, весом не менее

     50 т (возможно, что-то достраивали либо реконструировали). Принято полагать, что этот

     замечательный кроманьонский «оплот веры» (храм в Гёбекли Тепе) построен охотниками-

     собирателями (обнаружено множество кремниевых наконечников стрел) несколько ранее,

     чем появились земледелие и скотоводство.

     Итак, зададимся вопросами: уникальна ли культово-мифологическая концепция,

     положенная в основу возведения сооружений (святилищ) в Гёбекли Тепе, их группировка

     на местности, конструктивные особенности (компоненты) этих сооружений, для чего и как

     использованы многочисленные знаки и символы? Рассмотрение же поставленных задач

     (попытку выяснения) проведём посредством применения метода сакральной символики

     ("Древний человек и божество". Том 1. 2017. Инет).

     Прежде, чем приступить к изучению некоторых сакральных особенностей

     мезолитического храма в Гёбекли Тепе, представляется целесообразным предпослать

     этому рассмотрение отдельных святилищ эпохи палеолита (поскольку возможна

     преемственность). Как известно (ст. "О религиозных представлениях неандертальцев".

     2016. Инет) исследования, проведённые в пещере Брюникель (Пиренеи), позволили

     обнаружить там неандертальское святилище, состоящее из сооружений (довольно

     правильной формы) в виде овала (с осями 6,7х4,5 м; при этом большая ось была

     ориентирована в направлении север-юг) и (рядом) кольца (диаметром ок. 2,2 м), высотой

     ок. 40 см, возведённых из кусков сталагмитов. В той же камере пещеры находилось и 4

     (осыпавшихся) кучи (груды) обломков сталагмитов (диаметром от 0,5 м до 2,6 м),

     выложенных по длинной дуге, ориентированной вдоль (по) большой оси овала (две

     средних "кучи обломков" находились внутри овала). Все шесть (как 2 по 3) сталагмитовых

     конструкций, а также пол пещеры и найденные кости несут следы воздействия огня.

     Характерно, что некоторые фрагменты костей были вставлены между кусками

     сталагмитов стенок сооружений. Возраст артефактов: датированы и сталагмиты -

     примерно 176,5 тыс. лет до н.э., и кости - 47 тыс. лет до н.э. (ниже показано святилище в

     пещере Брюникель).

     В 2016 г. (ж-л "Antiquity") археологи (Саутгемптонский ун-т и Британский музей),

     исследуя (повторно) две пещеры на острове Джерси в проливе Ла-Манш (Нормандские

     острова) обнаружили, что неандертальцы постоянно (в межледниковый и в ледниковый

     периоды) посещали эти пещеры (стоянка "La Cotte de St. Brelade") примерно в течение

     периода 140-200 тыс. лет до н.э. (где впервые появились ок. 250-180 тыс. лет тому назад; а

     последнее посещение - ок. 40 тыс. лет назад), как предполагается, "для выполнения неких

     ритуалов, возможно, имевших нечто общее с религиозными" (сообщается, что

     обнаружены свидетельства таких ритуалов, а также и кремневые орудия среднего

     палеолита, и кости (в т.ч. и обожженные) различных животных, в частности, мамонтов и

     шерстистых носорогов).

     Как известно, 180 тыс. лет назад уровень моря был ниже современного

     приблизительно на 13 м. В ту пору остров Джерси, ныне далёкий от берега, видимо,

     соединялся с континентом перешейком. При этом (как установлено) даже во времена

     оледенений этот остров никогда полностью не покрывался льдом.

     Что характерно, как полагает археолог Эндрю Шоу, «стоянка Ла-Котт-де-Сен-Брелад

     ("La Cotte"), судя по всему, была особенным [сакральным] местом для неандертальцев,

     которые многие поколения продолжали возвращаться сюда [в пещеры]. Мы анализируем

     каменные орудия, которые они оставили на своём пути, чтобы проследить, как

     неандертальцы двигались по территориям, ныне скрытым водами Ла-Манша». Д-р Бекки

     Скотт (Британский музей) рассказывает: «Мы крайне заинтересованы в том, чтобы узнать,

     почему эта стоянка была так важна для неандертальцев... Однако трудно понять, что

     конкретно влекло их сюда...». По мнению Мэтта Поупа (Ин-т археологии, Лондон) "Ла-

     Котт-де-Сент-Брелад, вероятно, даже является важнейшей стоянкой неандертальцев в

     северной Европе".

     Итак, обратимся к фотографии внутренней части одной из пещер стоянки "Ля-Котт",

     приложенной к статье ж-ла "Antiquity" (Инет), на которой видны остатки нескольких

     специфических сооружений в этих пещерах. Сопоставим их с подобными же из пещеры

     Брюникель (Пиренеи) того же (ок. 176,5 тыс. лет назад) периода. Характерно, что одна из

     пещер стоянки "Ля-Котт" (в которой обнаружено святилище), также как и подобная

     пещера в Брюникель, использовалась неандертальцами лишь эпизодически (т.е. не была

     обжитой). Несомненно, что представленная на фото форма сооружений пещеры (со

     святилищем) стоянки "Ла-Котт": хорошо видны две или три кольцевидные/эллипсоидные

     (овальные) структуры довольно правильной формы (не лучшая сохранность сооружений

     всё же позволяет однозначно оценить их конфигурацию), - даёт возможность считать их

     рукотворными) и идентичными (они также и синхронны) сакральным сооружениям

     святилища пещеры Брюникель (заметим, что на переднем плане фотографии из "Ла-Котт"

     хорошо видны остатки овального сооружения, выложенного неандертальцами (многие

     фрагменты стенки сохранились), как представляется, также из кусков сталагмитов (справа

     (в глубине) на фото их, стоящих хаотично, довольно много) и, возможно, - из рогов

     носорогов и частей бивней мамонтов (многие всё ещё стоят).

     Следовательно, пещера "Ла-Котт" на острове Джерси вполне могла иметь такое же

     культовое предназначение (поклонение обеим ипостасям Единого бога одновременно

     (слияние в единой конструкции (овал, круг) атрибутов культа богини-матери и бога-отца)),

     как и пещера в Брюникель, и являться святилищем поминовения усопших предков.

     Характерно, что и в т.н. "медвежьих" святилищах неандертальцев обнаруживаются боги

     (макеты) в облике медведя, снабжённые как атрибутами обоего пола (Двуединое божество

     как андрогин), так и либо мужскими, либо женскими признаками пола. Так (Эдвин О.

     Джеймс "Тайны языческих богов". 2012), на тирренийском побережье, в пещере горы

     Монте-Чирчео (Помптинские горы) найден в круге из камней череп неандертальца,

     который, что весьма показательно, стоял на двух костях - стопах быка (палеолитическая

     эмблема бога-отца, сам бог) и оленя (столь же архаичная эмблема Великой матери, богини

     Неба).

     Таким образом, неандертальцы поклонялись как Единому богу (Двуединому

     божеству), так и его персонифицированным проявлениям (богине-матери и богу-отцу) по

     отдельности.

     Должно отметить, что в настоящее время уже сложилось, практически,

     единодушное мнение ("Всемирная история (в 24 т). Каменный век". Из-во "АСТ", 2002) о

     том, что "археологические раскопки (убедительно) свидетельствуют, что уже в то далёкое

     время (в палеолите) человек был верующим, хотя вера его носила неосознанный,

     интуитивный характер"). А по поводу сроков возникновения религиозности у

     неандертальцев сделан такой вывод (коллоквиум в Музее естественной истории (Нью-

     Йорк)): «появление (зарождение) у предков человека... религиозной мысли» произошло не

     позднее, чем 350 тыс. лет тому назад (в ашельский период).

     Показательно также и то (в части характера религиозных представлений

     неандертальцев), что если выбрать греко-римский "локоть" с длиной 44,4 см, то в пещере

     Брюникель большая ось овала длиной 6,7 м составит 15 локтей (3 по 5), а 4,5 м - 10 локтей

     (2 по 5) и ок. 2,2 м - 5 локтей (1 по 5), высота же стен святилища - 1 локоть (ст. "О

     религиозных представлениях неандертальцев". 2016. Инет). Таким образом, в свете

     раннеземледельческой сакральной символики, неандертальское святилище в пещере

     Брюникель носит ярко выраженный хтонический характер, связанный (судя по наличию

     костей медведя и волка (поедание тотема, коллективная трапеза)) с отправлением культа

     предков. Тот факт, что некоторые фрагменты костей были вставлены между кусками

     сталагмитов стенок строений, указывает на вовлечение Двуединого божества в

     совместную поминальную трапезу.

     Так, по данным работы К. Шмидта ("Они строили первые храмы". 2006/2011), в

     святилище "Сооружение D" в Гёбекли Тепе, которое "сохранилось лучше всех", большая

     ось овала (констатирован "четкий овальный план" святилища) имела "почти 20 м". И

     тогда, если принять за меру единицы длины (как и в случае пещеры Брюникель) греко-

     римский локоть (444 мм), то, как легко видеть, 19,98 м составляет точно 45 греко-римских

     локтей (сумма чисел равна 9, - 3 раза по 3 (небесная символика)). Малая же ось в

     святилище "Сооружение В" его квазиовала составляла ок. 9 м, а большая

     (ориентированная с юга на север) - "приблизительно 10-15 м"; т.е. (как легко видеть) 9 м

     равно 20,27 локтей (2 раза по 10 - хтоническая символика, связанная с землёй); а если

     выбрать за среднее значение длины большой оси (диагонали) квазиовала "Сооружения В"

     середину интервала 10-15 м (т.е. 12,5 м), то длина большой оси в 12,5 м составит 28,15

     локтей (4 раза по 7 - хтоническая символика, соотносимая с небом (число 4)). Далее,

     круглое святилище ("Сооружение С") имеет диаметр более, чем 30 м (а 30,192 м

     составляет 68 локтей, и сумма цифр этого числа (68) равна 14, т.е. 2 раза по 7, - и вновь

     хтоническая символика).

     Итак, отчётливо просматривается аналогия (преемственность) в выборе формы (вид в

     плане) святилищ, и сакральный подход при определении их размеров как у

     неандертальцев пещеры Брюникель, так и у кроманьонцев Гёбекли Тепе. Отметим также,

     что каменная ограда (овальная или в форме круга) святилища в Брюникель столь же

     невысока, как и "скамья" в Гёбекли Тепе; а две Т-образные колонны внутри овала (круга) в

     Гёбекли Тепе адекватны (возможно, и не только по расположению) двум "кучам, горкам"

     сталагмитов внутри овала святилища пещеры Брюникель. Характерно и то, что ещё у

     неандертальцев отношение к числам (количествам) 1, 2, 3, 4. 5, 7 и 8 носило культовую

     окраску (ст. "О религиозных представлениях неандертальцев". 2016. Инет).

     В ходе археологических изысканий в Гёбекли Тепе откопано более чем полсотни

     плоских, обтесанных, известняковых мегалитов (колонн) высотой от 1 до 5 м, которые (в

     плане) образуют (вместе со стенами) овальные сооружения (святилища) различных

     размеров (от 9 и до 30 м в поперечнике), с полом из отполированных известняковых плит.

     Эти Т-образные колонны (средняя высота - ок. 3 м; в количестве 10, 12 или 14 шт.

     (удвоение чисел 5, 6 и 7) на святилище) конструктивно частично входят (встроены,

     вмурованы) в более низкие овальные стены сооружений (стены формируют «каркас»

     святилища) и установлены таким образом, что их (стенных колонн) навершия,

     выполненные в виде горизонтально расположенных прямоугольных параллелепипедов,

     возвышаются над стенами. И ориентированы эти Т-образные колонны стен торцами

     наверший-параллелепипедов к геометрическим центрам святилищ (см. выше). Внутри

     строений (святилищ в плане), в середине каждой половины овалов (эллипсов), на их

     больших осях, разделённых на четыре равные части, симметрично установлено ещё по

     одной Т-образной колонне (т.е. внутри каждого строения установлено ещё по две колонны

     (столба) с навершиями-«головами», - символика некой двоичности (параллель к

     амбивалентным ипостасям Единого бога), которые (эти две внутренние колонны) выше

     почти на метр нежели колонны стен.

     Для выявления сакрального символизма, заложенного в расположение и форму

     центральных Т-образных колонн (столбов) святилищ и изображений на них, проведём

     некоторые сопоставления. Так, акцентируется (К. Шмидт ("Они строили первые храмы".

     2006/2011)), что на центральном (серединном) столбе 18 ("Сооружениe D", Гёбекли Тепе),

     на его широких сторонах, изображены руки. Упоминается также, что и в поселении

     Чайёню (7250-6750 гг. до н.э.), в центре сакрального помещения т.н. "Здания с

     известняковыми плитами", было установлено "два вертикально поставленных каменных

     блока".

     Существует мнение, что Nevalı Çori (Невали-Чори), поселение на реке Евфрат у

     подножья гор Тавра (раскопки Харальда Хауптманна с 1983 по 1991 гг.), тоже являлось

     религиозным центром. Это поселение состоит из пяти уровней, где древнейший слой

     относится к Х тыс. до н.э.. Так, «строение II» (Невали-Чори) одного из трёх

     последовательных археологических слоёв культового комплекса (ок. 8100 г. до н.э.), имело

     прямоугольную форму (т.е. здесь отдавалось предпочтение культу бога-отца). Его четыре

     внутренние стены (высотой до 2,8 м и толщиной до 0,5 м), украшенные фресками,

     сложены из камня без применения раствора. В стены, на равном расстоянии друг от друга

     (фактически, как в Гёбекли-Тепе), было встроено 13 вертикальных каменных колонн (Т-

     образной формы (Е.В. Антонова)). Каждая из колонн первоначально, как предполагается,

     заканчивалась капителью и, вероятно, использовалась как опора для крыши. Пол строения

     (как в храмах Гёбекли-Тепе или Чайоню) был сделан из известнякового раствора (в

     древнейшем слое не сохранился). У входа в храм, по бокам входных ступенек, были

     установлены два огромных (колоннообразных) вертикальных камня (подобное

     оформление входа в храм позднее применялось у многих народов (и, в том числе, у

     египтян и евреев).

     Характерно, что в одной из стен помещения «строения II» (Невали-Чори)

     располагалась ниша (одна) для культовой статуи (наиболее вероятно, - мужской ипостаси

     Двуединого божества). Кроме того, в Невали-Чори, на «арене» одного из культовых

     сооружений (ок. 7000 г. до н.э.), была воздвигнута (выше человеческого роста) и статуя

     одному (единственному) божеству.

     При раскопках же комплекса Гёбекли Тепе были найдены статуэтки богов-мужчин

     (одна до 2 м высотой, длинное одеяние скрывает ноги, руки прижаты сведёнными

     ладонями к низу живота; а также и почти полностью сохранившаяся фигура с фаллосом,

     но без, бороды, рук и нижней части туловища ("итифаллическая протома"), см. выше).

     Примечательно, что головы мужских божеств из Гёбекли Тепе обриты (как позднее у

     жрецов Шумера или Египта). Обнаружено и несколько женских статуй (глаза, нос, рот,

     уши), некоторые из которых (датируются ХI тыс. до н.э.) были восстановлены; а также и

     животных (найдено скульптурное изображение головы хищного животного с оскаленной

     пастью, предположительно волка).

     Следует отметить, что и в ранненатуфийском Иерихоне, помимо маленьких глиня-

     ных статуэток, изображавших богиню-мать или животных, обнаружены остатки более

     крупной скульптуры, возможно, культовых статуй храма. Так, Кэтлин Кэньон удалось

     найти глиняную голову и верхнюю часть фигуры статуи почти в натуральную величину,

     но несколько схематизированную.

     Характерно, что согласно реконструкции храма (т.н. "Здание с мозаичным полом",

     поздний вариант; Невали-Чори), выполненной по рисунку Гаральда Хауптманна, он (храм)

     весьма напоминает святилища Гёбекли-Тепе (К. Шмидт), но в плане прямоугольный

     (почти квадратный), с тремя стенами, в каждую из которых встроено по 4 колонны с Т-

     образными навершиями, и двумя колоннами (стена отсутствует) со стороны входа (в плане

     - линия с 4 симметрично установленными колоннами). Знаменательно, что в центре

     святилища показаны (установлены), как и в Гёбекли-Тепе, 2 колонны с Т-образными

     навершиями. Характерно, что и здесь, в Невали Чори, руки, показанные согнутыми на

     боковых поверхностях Т-образного столба, оканчивались на передней его стороне

     кистями. Показательно и то, что в Невали Чори найдены "миниатюрные копии

     мегалитических Т-образных столбов с узнаваемыми навершиями, руками и кистями рук".

     Отметим и то, что в Невали Чори вход (перед лесенкой посредине (на стороне без стены))

     формируют две лежащие под углом колонны без наверший.

     Весьма существенно (для целей идентификации божества), что в "Здании с

     мозаичным полом" обнаружена каменная статуя, голова которой содержала и фрагменты

     человеческого (?) торса, и компоненты облика хищной птицы, клюв которой переходил в

     лицо человека, - видимо, грифа (или стервятника), т.е. акцентировалось, что Великая мать

     - владычица не только жизни (порождения), но и смерти всего сущего (так, др.-егип. бо-

     гиня-мать Мут обозначалась иероглифом с изображением грифа (она - хтоничекая богиня-

     птица (гриф - эмблема смерти)); показательно, что этот же египетский иероглиф обозначал

     и понятие "мать" (созидание жизни)).

     Как известно ("Древний человек и божество". Том 1) хтонический характер образа

     Великой богини, её функцию подательницы смерти, наиболее выразительно отображают

     хищные птицы, часто грифы (иногда скорпион). Так, среди обнаруженных в Гёбекли-Тепе

     изображений человека найдено и изображение обезглавленного тела (силуэт), окружен-

     ного терзающими его грифами. Примечательно, что Даниель Stordeur обнаружила

     символику подобного ритуала (рельефы грифов) и при раскопках участка, расположенного

     в 50 милях от Гёбекли Тепе («Вы можете действительно видеть, что это - та же самая

     культура. Все самые важные символы - те же самые»). В Чатал Хююке (ок. 7500 лет до

     н.э.) северные стены древних святилищ (VII.21 и VII.8) тоже расписывались (Дж.

     Мелларт) изображениями громадных грифов (до 1,8 м в размахе крыльев), терзающих

     скорченные безголовые человеческие тела (т.е., вероятно, предполагалось, что тела

     усопших отправлялись для посмертного возрождения на север, туда «где жили Великие

     боги»).

     Важно и показательно то (А.Б. Зубов "История религий". Кн. I. 1997), что два круглых

     глаза, сходящиеся брови и клюв хищной птицы, присутствующие на изображениях

     «совиноглазой» Великой богини, часто упрощаются до «Т-образных» символов (до верти-

     кального «столба» с поперечной перекладиной на его вершине), несомненно, соотносимых

     в данном случае с богиней-матерью и, видимо, связанных с её эпифанией владычицы

     жизни и смерти (поскольку встречаются они (подобные изображения) и около входов в

     мегалитические усыпальницы V-IV тыс. до н.э.. Заметим, что в архаичных святилищах

     если человек и изображался, то исключительно как усопший (без головы и терзаемый

     грифами, как, к примеру, в Чатал-Хююке)).

     Следует отметить, что путём комбинирования сочетаний скульптурных фрагментов

     Клаусу Шмидту удалось установить, что найденная в "Здании с мозаичным полом"

     хищная птица являлась (верхней) частью "скульптуры колонного типа с птицей и двумя

     человеческими головами, которые имели необычные тела". Как видится, эта птица была

     установлена на пьедестал, выполненный в виде двух идентичных обликом мужчин, плотно

     прижавшихся спинами, - на Рис. 16 (К. Шмидт) их головы направлены в

     противоположные стороны. На рисунке (приведён вид сбоку) видны и две их мощные

     грудные клетки и две скрещенные руки (отведены назад): очевидно, что они притягивают

     друг друга руками, ухватившись за бёдра другого. Птица же (по типу - стервятник)

     располагалась сверху между их головами (лица безбородые, но явно мужские (веют

     силой)) в одинаковых, длинных, клетчатых (!) накидках (очевидна параллель к скульптуре

     из Чатал-Хююка, где антропоморфная богиня-мать восседает на троне, а два леопарда

     стоят рядом; в Невали-Чори же наоборот - антропоморфен дуальный бог-отец). Отметим

     также и то, что много позднее, на т.н. «бронзе Каррьясо» (А. Аррибас. «Иберы». 2004. Рис.

     27) изображены две сидящие птицы (две головы) с единым телом (традиция отображения

     дуальности проявлений Единого бога сохранялась), а их головы повёрнуты в

     противоположные стороны (на фоне этих птиц показана верхняя половина молодой,

     улыбающейся женщины).

     И, как полагает знаменитый археолог Клаус Шмидт, поскольку в музее

     города Газиантепа (западнее Урфы, Анатолия) имеется (хранится) каменная скульптура

     (докерамический неолит) с двумя разными лицами (как у двуликого (одноголового)

     Януса), одной парой ушей, парой согнутых рук и различимыми передней и задней частями

     тела (стр. 116, Рис. 43), то она (данная скульптура) вполне даёт повод к предположению о

     том, что Т-образные столбы Гёбекли Тепе тоже являются изображениями неких существ с

     двумя лицами (ибо части параллелепипеда навершия колонны/столба выступают по обе её

     стороны (заметно шире столба), что может означать и наличие двух голов с разными

     лицами). Заметим, что, по данным А.Б. Зубова, представление Великой богини в виде «Т-

     образного» символа обусловлено модификацией изображения (упрощённым

     стилизованным показом) её двух круглых совиных глаз, сходящихся бровей и клюва

     (одного "лица"на одной голове).

     Весьма показательно (как возможная корректировка гипотезы К. Шмидта в сторону

     "двуглавости Т-образных колонн (и у каждой из голов своё лицо), то, что в Малой Азии в

     VII тыс. до н.э., и в Румынии в VI-V тыс. до н.э. (А. Голан "Миф и символ". 1994) изготов-

     лялись антропоморфные двуглавые (две головы на общем туловище (как сиамские

     близнецы)) статуэтки, которые, как представляется ("Древний человек и божество". Том 1.

     2017), отображали Двуединое божество (слитность амбивалентных ипостасей Единого

     бога). Так (Ариэль Голан, Рис.293-4), у статуэтки божества (VI-V тыс. до н.э., культура

     «винча»), изображённого с двумя головами (на общем туловище) и одной парой грудей,

     правая из голов (очевидно, мужская) заметно крупнее левой. При этом (соответственно)

     под правой грудью изображены прямоугольники (символика бога-отца), а под левой -

     уголки (символика богини Неба, порождающей высокую, небесную воду). В Ханаане, в

     поселении Айн Гхасаль (докерамический неолит), "археологическом брате" Иерихона (по

     Гарри О. Роллефсону), в одной из ям найдены 11 статуй и бюстов, "из которых минимум

     две статуи и один бюст имели по две головы... Функция этих (двуглавых)... фигур, - по

     общему мнению, ритуального свойства; - полагает Клаус Шмидт (стр. 40), - но не вполне

     понятна".

     Заметим, что у неандертальцев слитность Единого бога демонстрировалась тем, что

     в их святилищах овал (круг) - лоно богини матери, сооружался из множества фаллосов, а

     также и, видимо, позднее, - его андрогинностью. Вместе с тем, каждая из ипостасей

     Двуединого божества была персонифицирована, как представляется, ещё в мустье, но не

     амбивалентна (как, к примеру, китайские "инь" и "янь"). Так, каковыми же они (ипостаси

     Единого бога и их проявления) представлялись в мезолите? Быть может, Т-образность

     навершия (двойная "голова") и символизировала амбивалентность божества?

     В результате раскопок выявлено, что в Гёбекли Тепе внутренние (серединные) Т-

     образные колонны ориентированы навершиями на юго-запад (входы же в святилища - на

     юго-востоке), и «сплошь покрыты» вырезанными изображениями: обнаженной женщины

     в окружении змей; рельефом получеловека-полульвицы; птиц - цапель, уток, грифов (один

     гриф изображён со стилизованными крыльями, в каждом из которых по четыре

     зигзагообразных «пера»); пчелы, газели, рыбы, скорпиона (всё выше перечисленное -

     традиционная символика Великой богини-матери); лисицы; а также быка, льва, змеи и

     кабана (символика культа бога-отца), т.е. амбивалентность Единого Бога

     засвидетельствована графически (найдены и рельефы осла). На некоторых мегалитах

     (колоннах) сохранилась краска цвета красной охры (которая может быть связана с

     проведением обрядов возрождения (погребений в храме не найдено)). Обнаружены также

     абстрактные пиктограммы священных символов и изображения «странных»

     человекообразных существ.

     Обратимся к знакам и эмблемам, которыми столь богаты колонны (столбы) храма в

     Гёбекли Тепе. Представляется, что по характеру росписи внутренних Т-образных колонн

     отдельных святилищ и их (столбов) конфигурации можно попытаться идентифицировать,

     к какому началу (проявлению Единого ога) они (конкретные колонны) соответствуют.

     

     

     Так, из представленного выше рисунка (центральный столб 2, "Сооружение А"),

     явствует, что эта срединная колонна плавно сужается к низу, а её навершие, выполненное в

     виде шляпки гриба, несомненно, изображает только одну голову (колонна фаллическая).

     Показано, что на одной из её широких сторон изображён лев (на иных сторонах колонны

     (см. ниже) также представлена исключительно "мужская" символика). Таким образом,

     данная колонна может отображать образ только бога-отца.

     Приведём (частично) сакральную символику другой из срединных колонн, -

     представим переднюю сторону (под навершием) центрального "Столба 33", (К. Шмидт

     "Они строили первые храмы". 2011. Рис. 91; 92). Здесь показаны два "бордюра" (ширина

     каждого - четверть всей ширины колонны), идущие по её краям сверху вниз вдоль всей

     передней щирокой стороны. Между "бордюрами", на слегка заглублённой поверхности,

     изображены (первые, визуально отчётливо различимые) ползущие сверху вниз 2, а ниже -

     4 змеи (показано 3 головы), под ними помещён знак "Н" (с широкими боковинами), а ниже

     изображёно насекомое, двигающееся вверх, по мнению археолога-первооткрывателя К.

     Шмидта, - паук.

     Приведённые слева направо упомянутые выше изображения, адекватны их

     расположению на колонне сверху вниз.

     Представленные здесь ("Столб 33") эмблемы, согласно архаичной сакральной

     символике, соотносятся исключительно с культом Великой матери, богини Неба (см.

     ниже); а знак "Н" - эмблема перманентности "священного брака" Матери и Отца.

     На центральных колоннах иных святилищ также обнаружены разнообразные наборы

     символики. Заметим, что в этих сочетаниях знаков, вырезанных на камне, несомненно,

     приведённых и расположенных намеренно (и навечно), даже усматривается протописьмо

     (как представляется, эти наборы знаков (графемы) - моления человека мезолита о чём-то

     непреходящем).

     Отметим, что здесь символика нижнего рядя (центральный "столб 1 Сооружения А")

     также соотносится только с культом Великой матери и содержит две эмблемы "священного

     брака". И поскольку центральный столб (колонна) 2 ("Сооружение А") представляет бога-

     отца, то центральные столбы святилища "А" должны изображать богиню-мать и бога-отца

     (не амбивалентных).

     Так, графема (совокупность знаков и эмблем нижнего ряда) может быть прочтена как

     моление, возносимое к Великой матери, богине Неба, с тем, чтобы в сезон (в период),

     когда она превращается из молодой "пчелы" (три крыла) в старую, более крупную и

     четырёхкрылую (аналогия: кельтские Великая богиня Бригит и умирающий бог

     плодородия Эзус молоды весной и стары глубокой осенью (а Эзус даже умирает)), она

     сама бы (Небо) не только инициировала перманентный священный брак (знак "Н" с

     кольцом), но и бог-отец, бог Земли (знак "Н" со "стержнем"-фаллосом) жаждал того же,

     дабы безграничное небо-лоно богини-матери (широкое кольцо) породило (змеи выходят из

     кольца) неисчерпаемый запас высокой, небесной, воды (дождь и роса) на небосводе

     ("решётка"), постоянно возобновляемый порождающей воду ("небесное молоко") богиней-

     матерью (и тогда охотники-собиратели будут сыты и счастливы).

     Продолжая вышеизложенное, отметим, что верхний ряд (из двух приведённых)

     содержит символику и бога-отца, и богини-матери, а также знак "Н" и эмблему

     амбивалентной Луны. Следовательно, данная центральная колона святилища должна

     отображать амбивалентных либо бога-отца, либо богиню-мать. Вторая центральная

     колонна этого святилища должна быть адекватна первой.

     Изображения же на обоих "бордюрах" (центральный "Столб 33"), практически,

     идентичны. В их самом верху изображено нечто плохо распознаваемое (что-то в вроде

     сетки). Ниже же на "бордюрах" (с обоих краёв рассматриваемой стороны колонны)

     показаны вертикальные столбцы компактно (плотно) уложенных уголков (по 14 шт. (как 2

     по 7) в каждом "бордюре"), вершинами вверх; а под ними (на уровне основания Н-

     образного символа в середине) - расположены вертикальные ряды расположенных

     горизонтально и параллельно 10 голов больших змей (на левом "бордюре" головы заметно

     крупнее). Таким образом, "бордюр" Столба 33 демонстрирует исключительно

     хтоническую символику, вероятно, связанную с сезонными губительными ливнями (см.

     ниже). Уместно отметить, что хтоническая символика представлена и на центральном

     столе 1 "Сооружения А", - на его передней стороне изображено (в общей сложности) 5

     змей. В "Сооружении С", на столбе 12 стены, показано пять птиц, а на верхней грани

     навершия, к примеру, столба 10, сделано 5 "чашечных" углублений (символика богини-

     матери).

     Итак, несомненно ("Древний человек и божество". Том 1), что все изображённые на

     объектах храма Гёбекли Тепе животные, рептилии и насекомые соотносятся с

     мезолитическим видением образа Двуединого божества и его ипостасей. Однако,

     насколько известно, с неолитичеким образом бога-отца (и его эпифаниями) насекомые не

     соотносились (сопоставлений не выявлено (в эпоху же постнеолита у египтян только жук-

     скарабей символизировал бога Хепри)), а в качестве неолитических эмблем некоторых

     определённых эпифаний Великой богини употреблялись только скорпион и пчела. У

     изображённого же на "Столбе 33" насекомого ("паука") усики (рожки) пчелы, да и

     обнаруженные на центральном "столбе 1 Сооружения А" (см. выше) насекомые -

     однозначно пчелы, но не пауки (пчелы с тремя и с четырьмя (первая пчела) парами

     крыльев в виде уголков).

     Далее (ниже пчелы) на колонне ("Столб 33") показаны ползущие вниз 3 довольно

     длинные и большие (во всю ширину поверхности между "бордюрами") змеи

     (изгибающиеся синфазно). Ещё ниже, под змеиными головами (в плане - как усеченные

     конуса) показано "миниатюрное, смотрящее влево четвероногое животное",

     предположительно (К. Шмидт) овца (жертвенная), под которой вновь показана пчела (с

     четырьмя парами крыльев), летящая вверх.

     О том, что в эпоху мезолита змея являла собой также и эмблему женского проявления

     Двуединого божества, свидетельствует центральный "столб 1 Сооружения А" (святилища).

     Здесь вверху столба изображена сетка (решётка) из переплетённых змей (см. выше): верху

     «сетки» показано 8, а внизу (на нижнем крае сетки) 9 (как 3 по 3) змеиных голов (т.е.

     данная "сетка" - атрибут культа исключительно Великой богини (как известно, змеи

     размножаются и откладывая яйца, и как живородящие, - быть может, поэтому богиня-мать

     и соотносилась со змеёй)). Так, на Кавказе (и, вероятно, в Анатолии) ещё в эпоху бронзы

     (III-II тыс. до н.э.) земная вода и зародыши растительности вдоль неё (вдоль текущей

     воды) символизировались "волнистым" (ползущим) змеем и точками (маленькими

     кружками) с двух сторон его тела (на графеме (Ариэль Голан; Рис. 133-1) показана

     ползущая (справа налево в плоскости рисунка) змея в виде плавной "ленточной"

     синусоиды с шестью (как 2 по 3) закруглёнными mах (максимами) и шестью min

     (минимами)), Вдоль тела змеи, сверху и снизу (между экстремумами волны) расположено

     по 5 маленьких кружочков/колец (всего 10). Подобная же картина изображена и на сосуде

     Рис. 133-6. Заметим, что на более раннем (Малая Азия, VI тыс. до н.э.) круглом сосуде

     (Ариэль Голан, Рис. 133-8) показана замкнутая зигзагообразная (из равных уголков)

     горизонтальная "ленточная" линия с подобным же (как на Рис. 133-1,6) образом

     расположенными маленькими дисками с точкой в центре каждого (графема символизирует

     дождевые тучи, покрывшие (затянувшие) всё небо (беспредельную "грудь" Великой

     матери) и зародыши растительности, порождённые на небосводе (под уголковой линией

     показаны горизонтальная и волнистая линии (полосы-ленты) - высокая, небесная вода)).

     Таким образом, волнистая решётка (сетка) из змей (здесь 8х9), может символизировать

     неисчерпаемый запас высокой, небесной, воды (дождя и росы) на небосводе, постоянно

     возобновляемый порождающей (вследствие регулярного священного брака) воду ("молоко

     небес") богиней-матерью.

     Позднее же змея обычно соотносилась преимущественно с эпифаниями бога-отца

     (хотя и связь с водой сохранилась). Так, китайский дракон ("небесный" Змей) - владыка

     водной стихии. В Индонезии рогатый змей - хозяин земли и водной стихии. Речной др.-

     греч. бог Ахелай в поединке с Гераклом оборачивался змеёй. Шумеро-аккадский бог -

     Змей Энки (одно из проявлений этого великого бога), - владыка пресных вод.

     Следует отметить, что о лисе, как о сакральной эмблеме, известно довольно мало.

     Так, на кудурру (убейдских межевых камнях), соотносимых с богом-отцом как с богом

     Земли (см. выше), изображались лисы (К. Шмидт). В одном шумерском мифе лиса играет

     роль посланницы бога Неба Ану к рассерженной супруге, т.е. лиса "близка" богине, и

     поэтому та примет и выслушает лису. Весьма информативна печать (Клаус Шмидт. Рис.

     98) из Тепе Гияна (южнее Хамадана). Здесь на одной стороне печати (позднехалафский

     период) изображены козёл (есть признак пола) и коза (слева), стоящие (вид сбоку) близко

     мордами друг к другу. Примечательно, что над козой (с левой стороны) показана лиса

     (схематически, но узнаваема). На другой стороне этой печати показаны (схематически) в

     зооантропоморфном виде (с руками, ногами и туловищем): справа - человеческая фигура с

     фаллосом и головой козла - бог-отец; показано, что он уходит (вправо) от богини-матери,

     изображённой слева (такая же как и у бога-отца фигура, но без фаллоса), вокруг же её

     козлиной головы "порхают" две бабочки (она - богиня Неба), а за её спиной (в левой части

     рисунка) находится всё та же лиса. Очевидно, что "священный брак уже состоялся": между

     фигурами расстающихся богов, посредине, помещена рептилия, лапы которой раздвинуты

     в стороны, - весьма напоминает распластанную ящерицу (эмблема плодовитости), т.е.

     графема повествует, что богиня-мать "понесла". Итак, на данной печати лиса явно

     соотносится с культом Великой матери.

     Рассмотрим также и такой сакральный символ (эмблема священного брака) как

     «буква Н», представленной на колоннах в двух видах: один являет собой две равные,

     широкие вертикальные полосы (как бы проекция двух колонн), соединённые по середине

     более узкой горизонтальной полосой (как бы столбом); в другом случае - горизонтальная

     полоса (столб) заменена эллипсовидным кольцом. При этом «буква», изображённая

     вертикально (как типичная буква Н), - квадратная, в то время как такая же (и без кольца),

     но повёрнутая на 90 град. - прямоугольная, растянутая по вертикали. В свете сакральной

     символики все эти эмблемы («Н») должны символизировать (аналогия к связи кроны

     дерева (неба) и его корней (земли) посредством ствола-фаллоса) творящее жизнь

     перманентное единение женского и мужского начал Двуединого божества

     (горизонтальный столб как фаллос, соединяющий Небо и Землю (две параллельные

     колонны); а в случае кольца, последнее отображает чрево (материнское лоно), связующее

     небо и землю (ибо жизнепорождающая связь неба и земли амбивалентна). Так (Мария

     Гимбутас), костяная статуэтка (24 тыс. лет. до н.э., выполнена в виде плоской дощечки (с

     женской грудью)) из Дольни-Вестонице (Моравия) украшена (снабжена) вырезанными на ней

     горизонтальными линями, дабы акцентировать одновременное пребывание богини и на Небе, и

     на Земле. Много позже эта символика (параллельные линии, обозначающие Небо и Землю)

     встречается, к примеру, в числе украшений модели храма Великой богини (культура

     «винча»); а также и в сакральных изображениях шумеров.

     По всей вероятности, две внутренние (более высокие), симметрично установленные

     Т-образные колонны (налицо (см. выше) ряд признаков «двучастности» ("он-она"), а также

     и то, что территория каждого из святилищ поделена поровну), - отражают

     предраннеземледельческий паритет между ипостасями Единого бога, поскольку

     земледелие ещё в зачатии. Насколько известно, эта модель («двучастность», реализуемая в

     20 святилищах комплекса), видимо, - самое древнее представление в одном и том же храме

     женского и мужского начал Единого бога разделёнными, а также и амбивалентными (в

     отдельных святилищах).

     "Мы совершенно точно поняли, - пишет К. Шмидт, - [что центральные] столбы... не

     были конструктивными элементами сооружения, а являлись самой [сакральной] сутью

     строения, тогда как строение [овальная стена] служило лишь обрамлением этого центра".

     Найдено и изображение лежащего «человека» с Т-образным навершием-паралле-

     лепипедом вместо головы. И поскольку это изображение показано под горельефом быка,

     расположенным под навершием срединной колоны (центральный столб 2, "Сооружение

     А"), которая по форме напоминает фаллос, то лежащий человек, по-видимому, -

     антропоморфное мужское божество. И тогда, если предполагать, что в храме Гёбекли Тепе

     все Т-образные колонны (и стенные, и срединные) символизируют богов, то, не

     исключено, что таким образом (символически) представлен некий древнейший местный

     пантеон. Но если это так, то можно констатировать, что к XI тыс. до н.э. уже произошёл

     частичный распад ипостасей Единого бога (две центральные колонны в середине - всё ещё

     паритетные Мать и Отец) на более чем десяток эпифаний (удвоение чисел 5, 6 и 7 может

     говорить о равном числе персонифицированных эпифаний с обеих сторон). И тогда в 4

     (как 2 и 2) осыпавшихся кучах (грудах, горках) обломков сталагмитов в святилище пещеры

     Брюникель (которые могли послужить прототипом центральнй пары Т-образных колонн)

     просматривается следующая символика: Великие Мать и Отец перманентно пребывают

     всюду: и в небе (внутри овала), и вне его - на земле.

     Уместно заметить и то, что при взгляде на округлую стену святилища

     представляется, что колонны (как боги), как бы движутся - вечно идут друг за другом по

     кругу в одном направлении. Примечательно, что кольцевое строение, состоящее из врытых

     в землю мегалитов в Стоунхендже, валлийцы и ирландцы называют "танец великанов". Не

     исключено, что «движение» по кругу («богов» с Т-образными головами), запечатлённое в

     камне святилищ Гёбекли Тепе, является ритуальным круговым танцем, неким аналогом

     (формой) вознесения моления своим Великим Отцу и Матери (большим колоннам внутри)

     пантеоном местных богов.

     Так, известно (проф. Шейла Коусон, ун-т Осло), что ритуальные (обрадовые) танцы,

     как непременные компоненты религиозных (и магических) обрядов (как разновидность

     моления (Сократ считал танцы частью религиозных обрядов)), уже исполнялись 70 тыс.

     лет тому назад (Африка, северо-запад Ботсваны). Много позже, в Анатолии, хетты,

     молебствуя, образовывали круг, взявшись за руки, и кружились вправо и в влево перед

     божеством в поклоне (согнувшись), вскидывая (воздевая) к небу руки и прихлопывая в

     ладоши (KBо I-IV, Х). Ещё в XVII веке, у бретонцев "танцевали в самой капелле в честь

     местного святого" (Дж. Леббок "Начало цивилизации". 1875). Следовательно, вполне

     допустимо, что в кажущемся движении шеренги богов/людей по кругу (в замысле,

     заложенном в конструкции стен святилищ Гёбекли Тепе), усматривался круговой танец-

     моление Единого бога о непреходящем посмертном возрождении усопших к новой земной

     жизни.

     Таким образом, нельзя исключить того, что поскольку внутренние Т-образные

     колонны ориентированы навершиями на юго-запад (там "умирает" Солнце), то "хоровод"

     стенных колонн вполне мог символизировать и представление (концепцию) о вечном

     круговороте человеческой жизни и смерти, о непреходящем посмертном возрождении к

     зжизни на земле (и тогда храм в Гёбекли Тепе носил хтонический характер и был

     посвящён культу предков и их божественных прародителей - Великих Матери и Отца).

     Рассмотрим особенности устройства одного из самых больших раскопанных

     святилищ Гёбекли Тепе (того, у которого стена с встроенными Т-образными колоннами

     образует спираль из двух витков внутри стены-овала) с привлечением метода сакральной

     символики ("Древний человек и божество"). Итак, здесь овал (круг) - эмблема небосвода, а

     спираль на древнейшем из известных лунных календарей (см. выше), подобно

     амбивалентной в мезолите змее, свернувшейся кольцами, ещё 20 тыс. лет до н.э. назад

     соотносилась с амбивалентной Луной, древнейшим примером постоянного посмертного

     возрождения. И тогда, поскольку «спираль внутри овала» может (должна)

     символизировать Луну на ночном небосводе (спиральные завитки (меандр) -

     раннеземледельческая символика богини Неба, Великой матери, т.е. здесь Луна - её

     проявление), - то данное святилище, как представляется, - образец древнейшего храма, в

     котором отправлялись ритуалы посмертного возрождения к новой, земной, жизни (как

     известно, богиня-мать - владычица жизни и смерти). Т-образные же колонны (здесь в

     стене 12/13 колонн), образующие "хоровод" на небосводе (овале), вполне могут

     отображать небесных (астральных) богов (наиболее яркие созвездия (к примеру, Сириус),

     Зодиак) в виде антропоморфных божеств, которые находятся в постоянном движении, но

     всегда возвращаются «на круги своя» (а Луна позднее - их предводитель (как у шумеров

     или евреев)). Следовательно, не исключено, что, по меньшей мере, прерсонификация и

     обожествление некоторых звёзд (созвездий), мифопоэтическое отождествление их с

     детьми Великой матери, богини Неба (в Гёбекли Тепе - со стилизованной головой, руками

     и ладонями, прижатыми к бокам, но без ног и половых признаков (тут иная символика)),

     как минимум, к XI тыс. до н.э. уже произошло. «Я думаю, что здесь мы имеем дело с

     самыми ранними изображениями богов», - полагает Клаус Шмидт.

     Вместе с тем возникает вопрос: могли ли колонны (столбы) стен данного храма

     символизировать и людей, к примеру, бесконечный круг воссоздания предков? Согласно

     сообщению К. Шмидта ("Они строили первые храмы". 2011), только часть стенных колонн

     была снабжена сакральной символикой (эмблемами), а на иных - символика совершенно

     отсутствовала (к примеру, на стенных столбах 3 и 4 "Сооружения А"), т.е. такие столбы с

     богами могли не соотноситься. Подмечено также, что у большинства колонн (столбов), "на

     лицевой части (их) Т-образной "головы" (навершия) изображения отсутствуют".

     Обратимся к рельефам на стенных колоннах храма в Гёбекли Тепе. Так, "Сооружение

     (святилище) А": на столбе (колонне) 5 имелся (был увиден) рельеф змеи. "Сооружение

     (святилище) В": на столбе 6 имелись рельефы змеи, лисы, ящерицы; а на столбе 14 -

     рельеф лисы и виден кончик хвоста скрытого в стене какого-то животного. "Сооружение

     (святилище) С": на столбе 12 изображены птицы на фоне "сетки" (по всей боковой

     поверхности навершия) из крупных квадратов/прямоугольников (рис. 59), кабан , лиса; а на

     столбе 10, на верхней грани его навершия, проделано пять чашечных углублений

     (хтоническая символика богини-матери). "Сооружение (святилище) D": на столбе 19

     имелся рельеф змеи; на столбе 20 - змеи, быка, лисы; на столбе 21 - рогатой головы газели,

     осла, предположительно льва (леопарда); на столбе 30 - змей, осла, знака "Н" (повернутого

     на 90®); на столбе 38 - быка, головы быка, кабана, птиц, лисы.

     Итак, сакральные эмблемы, нанесённые на Т-образные колонны стен, и соотносимые

     с образами Единого бога (осёл, змея (в мезолите), возможно и лиса), богини-матери (змея,

     птица и лиса (в неолите), газель, ящерица (эмблема плодовитости (яйца), как и черепаха))

     и бога-отца (бык, кабан, лев, змея (в неолите и позднее)), представлены в следующих

     сочетаниях:

     осёл, змея (представлен Единый бог (далее "Бог"), которого колонна и отображает);

     осёл, газель, лев/леопард (представлены в совокупности: и Бог, и его обе ипостаси);

     кабан, птица, лиса, бык (здесь обе ипостаси Единого бога амбивалентны);

     змея, лиса, бык (обе ипостаси Бога с акцентированием на роли богини-матери);

     кабан , птица, лиса (обе ипостаси Бога с акцентированием на роли богини-матери);

     змея, лиса, ящерица (представлена исключительно богиня-мать);

     По всей вероятности, в мезолите на изображения человека подобная сакральная

     символика (отождествлявшая его с божеством, как, к примеру, рога не шлеме Нарам-Сина)

     наноситься не могла, чего, наверное, нельзя сказать о соотнесении колонн без всякой

     символики с образами предков. И тогда в вечном "хороводе" воссоздания, вращающемся

     вокруг амбивалентного изначального Единого бога-творца, вполне могли принимать

     участие и боги, и обожествлённые (?) предки (колонны без символики); т.е. в Гёбекли Тепе

     впервые была выражена наглядно (воплощена в камне) неандертальская концепция

     посмертного возрождения.

     Должно заметить, что особенности устройства храмового комплекса Гёбекли Тепе и

     его изображения не позволяют статистически достоверно выявить признаки явного

     предпочтения богини-матери в культово-мифологических воззрениях строителей ХI-Х

     тыс. лет до н.э. (хотя и окультуренное зерно уже сажали на территории Сирии примерно в

     ХI-Х тыс. до н.э.), если не брать в расчет то, что в плане все святилища выполнены в

     форме круга/овала, хотя и встречаются (вторые, типа "скамья") стены прямоугольной

     формы, а также и некоторое количественное преобладание символики богини-матери на

     стенных колоннах. Низкая (ок. 1 м) овальная (либо в форме круга) каменная ограда («ска-

     мья» - по выражению К. Шмидта) окружает каждую стену (т.е. у святилища, в основном, -

     по два кольца (овала)). Вместе с тем, некоторые овальные строения окружены и прямо-

     угольными каменными стенами (т.е. здесь, в этих святилищах, по-видимому, акцент

     делался на отправлении культа мужской ипостаси Единого бога), высотой ок. 1,8 м,

     возведёнными, вероятно, на второй, более поздней, стадии строительства. И, тем не менее,

     согласно косвенным признакам (следы ритуалов), в Гёбекли Тепе, этом одном из

     древнейших храмов Ойкумены, вероятно, в силу развитой ещё со времён среднего

     палеолита традиции, всё же выявляется определённое предпочтение, отдаваемое культу

     Всеобщей Матери (владычице жизни).

     Характерно, что все святилища храма сгруппированы в четыре подкомплекса

     (вероятно, различного назначения) по пять святилищ (см. выше) разных размеров и,

     видимо, функциональности в каждой группе (сакральность, количественно

     представленная как 4 по 5, может быть соотнесена с хтоничностью небосвода (космоса)).

     Так, в окрестностях храма Гёбекли Тепе найдены большие известняковые кольца, а

     также и большой прямоугольный "объект с большим центральным прямоугольным

     отверстием" (т.е. рама) из "цельной монументальной каменной плиты" ("похожий

     экземпляр" обнаружен "на юго-восточном плато", и он "примерно в два раза больше"). И,

     как замечает К. Шмидт, "их предназначение пока непонятно".

     В свете сакральной символики представляется, что эти очень большие кольца и рамы

     (прямоугольники) могли стоять на подходах к храмовым подкомплексам (которых четыре)

     и служить эмблемами Великой матери, богини Неба, и бога-отца (вполне допустимо, что у

     этих эмблем совершались жертвоприношения).

     Итак, храм в Гёбекли Тепе, как представляется, связан не только с культом

     поминовения предков, как, в частности, у неандертальцев пещеры Брюникель; но и (в

     русле культа предков) с отправлением обрядов посмертного возрождения (к примеру,

     рождением, инициацией, погребальной практикой; иными вехами состояния "перехода",

     которые и отправлялись в соответствующих в подкомплексах).

     Отметим, что единое мнение относительно назначения комплекса Гёбекли-Тепе пока

     не сложилось. Сам Клаус Шмидт полагает, что открытый им храмовый комплекс был

     местом паломничества и молений, проведения различных празднеств и ритуалов (т.е.

     «универсальным»).

     Тот факт, что на территориях святилищ были обнаружены следы повседневной

     трудовой деятельности (обработка камня, приготовление пищи), свидетельствует о

     наличии в храме Гёбекли-Тепе, помимо жрецов, и постоянного обслуживающего

     персонала, поддерживающего каменные строения и прочее в должном состоянии.

     Примечательно, что при сопоставлении вида мегалитических сооружений Гёбекли

     Тепе с устройством ряда более поздних храмов и общественных святилищ в различных

     регионах Ойкумены, выявляется достаточно широкий диапазон подобий, сходств и

     параллелей. Так, на юге Иордании, в Вади Файнан, обнаружена группа сооружений (9 600-

     8200 лет до н.э.), расположенных на участке в 1 га (B. Finlayson. 2011 г.), которые, по

     мнению археологов, не использовались в качестве жилья. Среди найденных строений

     своими размерами выделялось одно из них (обозначено как здание 075 WF16, очень

     большое по тем временам - 22х19 м), - из необожженного кирпича, овальной формы

     (строение заглублено и окружено низкой "скамьёй", как и в Гёбекли Тепе), с полом из

     глины и гипса. Обнаруженное же в Джерф-эль-Ахмар (9600-8500 гг. до н.э.) похожее

     сооружение было, примерно, в три раза меньше.

     Совсем недавно, при раскопках храмового комплекса Гёбекли-Тепе, найдены

     (Германский археологический ин-т) фрагменты трёх человеческих черепов, украшенных

     декоративными насечками. На каждом из черепов был также сделан глубокий надрез

     затылочной кости от макушки до мозжечка. Выявлено, что гравировка и надрезы

     нанесены непосредственно после смерти. На одном (?) черепе было обнаружены остатки

     красной охры (так, в Баварии (отроги Офнет) обнаружены черепа (мезолит), уложенные в

     красную охру (соотносящую такое погребение черепов с захоронением в яме-лоне).

     Представляется ("Древний человек и божество. 2017. Т1. Инет"), что нежелание

     расставаться с дорогими чертами усопшего родича выразилось в стремлении к приданию

     портретного сходства при оформлении черепов перед их захоронением (к примеру,

     мужская голова кроманьонца (стоянка у Дольни Вестонице в Южной Моравии; древность

     25 600 ± 170 лет, С-14; восточная граветтская культура)). Характерно, что и в поселениях

     натуфийцев, применялся тот же ритуал захоронения специально отделённых голов

     умерших: черепа (без нижних челюстей) отделялись от скелетов и им, по возможности,

     придавалось портретное сходство, после чего черепа сохранялись отдельно от тел

     (Хайоним, Нахаль Орен, Айн-Маллаха).