Зименкова Мария : другие произведения.

Сиреневая сказка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Паранойя или предчувствие: стоит ли доверять своей интуиции, если она с первого взгляда на незнакомого парня вопит, что с ним что-то не так? P.S. Жду Ваших комментариев)
  Эпизод 1
  Первое сентября в десятом классе. Сегодня в просторном зале на втором этаже школы многолюдно. На линейке классы выстроены прямоугольниками, образующими большую букву "П" без уголков. Все взбудоражены встречей после долгих каникул, так что речь директора никто не слушает. Учителя пытаются унять гвалт в задних рядах, а я стою в первом и старательно имитирую сознательность.
  В высокие окна льётся ласковый солнечный свет, шуршат в саду ещё не успевшие пожелтеть яблони. Даже воздух сухой и торжественно пыльный. Начинается ещё один учебный год. Но мало кто из моих одноклассников считает этот день праздником.
  Сегодня мальчики надели рубашки (те, кто пришел) согласно требованиям завуча. Это выглядит очень забавно. Конец лета выдался жарким, так что досталось и началу осени. Например, Пашка целиком расстегнулся, демонстрируя нижнюю майку. У остальных парней тоже расхлябанный вид: пиджаки переброшены через плечо, воротнички распахнуты наискось. Хорошо быть девочкой! Я предусмотрительно надела хлопковую блузку без рукавов, что не совсем прилично, зато мне не так душно. Почти все остальные девушки поступили так же.
  Классный час - ещё одна формальность, ведь сегодня даже нет уроков. Я сижу за первой партой и записываю в блокнот даты предстоящих диагностических работ и школьных мероприятий. Задним партам сейчас не интересно, но потом-то они у меня будут спрашивать - я же староста.
  В середине урока, когда я уже приступила к второму портретику в том же блокноте, открылась дверь и завуч буквально втянула за собой вяло упирающегося парня. Он явно не жаждал немедленной встречи с будущими одноклассниками. Несмотря на жару, он был одет в серую толстовку с длинными рукавами и капюшоном, грязные тёмные джинсы, убитые кеды, и ему только чёрных очков на лице не хватало, чтобы выглядеть максимально подозрительно!
   - Это ваш новый одноклассник, Антон Лэй, до настоящего времени жил с родителями в Китае... - тараторила завуч, а в ответ Пашка уже завёл песню:
   - Налэээй, налэээй бокааалы!..
  Ну в принципе, зная наших оболтусов, это только начало. Пока Ирина Владимировна привычной скороговоркой отчитывала не к месту активизировавшегося умника, новичок обвёл подозрительным взглядом класс и остановил его на мне. "А при чём здесь я?!" - захотелось мне воскликнуть от такого пристального внимания. Вон, в Орлове дырки прожигай, это он тебя дразнить начал. Но я, знаешь, может и робкая, но взгляд твой выдержу. Пока мы играли в гляделки, во мне росло беспокойство. Русское имя, китайская фамилия, по виду он почти метис: прищуренные глаза миндалевидной формы вытянуты и слегка развёрнуты, почти как у азиата, кожа почти смуглая, но с каким-то серо-зелёным оттенком, точно не загар... Но что-то с ним не так, не могу толком понять - что, наверно, это вездесущее "почти". Я прослушала, что там дальше говорила о нём завуч, вплоть до фразы:
   - Хочешь что-нибудь добавить?
  Он неопределенно пожал плечами, прервав наш зрительный контакт, и сказал только:
  - Буду рад с вами учиться.
  Акцент у него был совсем слабый, какой бывает у человека, долгое время не говорившего на родном языке. Мне вспомнилась подруга старшей сестры: она уехала учиться в американский университет, а возвращаясь домой на каникулы, болтала без остановки, пытаясь избавиться от прилипшей грассирующей "эр". К концу месяца обычно получалось.
  - Хорошо, тогда сядь куда-нибудь. Любовь Аркадьевна, простите, что прервала.
  Антон без раздумий сел рядом со мной. Я бы на его месте забилась куда-нибудь назад, только чтобы мне спину не сверлили двадцать две любопытные пары глаз. Может, он просто хочет держаться подальше от задиры Пашки Орлова? Но лучше бы им сразу выяснить отношения. Хотя что я понимаю в суровой мужской дружбе?
  И снова тот же испытующий взгляд, не хуже пистолета упирающийся мне в висок. Ну что ж.
  - Наташа Степанова, можно просто Таша, - полушёпотом сказала я и протянула ему руку. - Я староста класса. Обращайся, если что-то непонятно.
  Он кивнул и аккуратно сжал мои пальцы. Бррр, холодные. Наверно, чем-то болен, раз в жару укутан и всё равно такой холодный.
  - Покажешь мне школу?
  Я через плечо глянула на Пашу. Я ему, вроде как, нравлюсь, так что проблемы новенького могут умножиться, если он решит, что это подкат. Но и отказать теперь неудобно, сама же брякнула: "Обращайся" Да почему я вообще об этом думаю, мать Тереза, блин!
  - Хорошо, правда, скорее всего ребята захотят с тобой познакомиться поближе...
  Он наконец отвернулся от меня:
  - Посмотрим.
  Гм, весь из себя Мистер Крутой. Типа мне тут на всех плевать, вы меня не достойны, я просто мимо проходил. Вот не люблю таких людей, у которых куча самомнения на пустом месте. В остальном классный час прошёл без неожиданностей. Любовь Аркадьевна, как обычно, прочитала нам нотацию по технике безопасности, которая сводилась по сути к двум полезным советам: 1) не шляйтесь, где попало, в одиночку, 2) переходя дорогу, смотрите сначала налево, потом направо.
  Как только прозвенел звонок, на мне тут же повисла Милка Токарева:
  - Таааша! Пойдём домой вместе!
  - Я не могу прямо сейчас - обещала показать школу Антону.
  - М? - переспросила Мила, кивая на пустое место рядом со мной.
  Действительно, новенький успел испариться, как будто его тут и не было. Зачем тогда было просить?..
  - Может, он в библиотеку пошёл? - неуверенно предположила я.
  - То есть, вы не договорились, где встретитесь? - с лисьим прищуром уточнила подруга.
  - Нет... Постой, о чём ты?
  - Да все видели, как он на тебя смотрел. Это была любовь с первого взгляда, - Токарева улыбалась во все тридцать два, откровенно надо мной издеваясь.
  - Милка, дурища ты любопытная! Нечего выдумывать! То есть ты и домой со мной увязалась только ради него?
  - Конечно! - без обиняков призналась подруга.
  "Посмотрим" - отозвался голос в голове.
  - Вот и вешалась бы тогда сразу на новенького, пока не удрал, - я показала ей язык, и мы смеясь вышли из класса.
  Странно, что ещё и Пашка к нами не прицепился. Наверно, я всё-таки переоценила его интерес к своей персоне. Для очистки совести мы заглянули в библиотеку, но там Антона не было. Потом у Милы тренькнул мобильник:
  - Ой, это Эдик, он у школы ждёт, - Токарева состроила извиняющуюся мордашку.
  - Да беги уже.
  Мужчины у Людмилы все были взрослые, лет по 25-30, впрочем она свой возраст от них не скрывала. Но вот смешивать компании не любила. Мне с шутку говорила, что опасается конкуренции, но я думаю, что наличие других школьников в радиусе пяти метров просто испортило бы её соло девочки-лолиты. Неважно, я её пристрастий не разделяла, а в остальном мы были хорошими подругами. Как только она ускакала, за моей спиной раздался голос с акцентом:
  - Ну так что насчет экскурсии?
  Я слегка подпрыгнула от неожиданности. Антон сидел на подоконнике, подогнув под себя одну ногу и болтая другой.
  - Нам не разрешают сидеть на подоконниках.
  - Не будь занудой.
  - Они пластиковые и легко трескаются... - мда, молодой человек, а с воспитанием у Вас так себе. - Я тебя немного потеряла.
  - Я просто в туалет зашёл, - святая простота.
  - В какой же? - врёшь ты всё.
  - В этот, - ткнул пальцем напротив.
  Пауза.
  - Это женский.
  - А я и не заметил, - типа выкрутился.
  "Всё с тобой понятно, так хотел избежать любопытных девочек и "посвящения" от мальчиков, что спрятался в женском туалете. Ладно, не будем давить на больное" - подумала я, но тут же осеклась. Что-то шло не так, что-то было неправильно в этом новеньком: он не похож на того, кто прячется! Зачем он поджидал меня здесь одну? Мне понадобилось секунд двадцать на то, чтобы приструнить свою паранойю:
  - Пойдём?
  Он легко спрыгнул с подоконника, не вынимая руки из карманов.
  - Пойдём.
  Гулять по пустой школе с малознакомым подозрительным парнем было стремновато. Я натужно изображала радушие и гостеприимство, заодно расспрашивая его самого.
  - Ты давно приехал?
  - Не очень.
  - Плохо переносишь акклиматизацию?
  - Ну так...
  - Там, наверно, очень жарко?
  - Где?
  - В Китае. Ты тепло одет и всё равно пальцы холодные.
  - Ага.
  Неловко. Казалось, он не слушает, а сосредоточенно думает о чём-то, при этом пристально меня разглядывая. Всё, что я говорю, наигранно и второстепенно, и сейчас между нами происходит нечто более важное, чем формальное знакомство, но понять бы - что?! Нет, нет, я слишком много выдумываю. Это разошлась моя больная фантазия. Надо успокоиться, болтаем дальше:
  - Здесь столовая и буфет. Там есть столы для младшеклассников и обычные. Малышню централизованно водят обедать, так что мы редко пересекаемся, но всё равно - смотри под ноги.
  Он снисходительно улыбнулся уголком губ. Вроде как: "Шутка не смешная, но я ценю твои усилия" Чёрт, теперь мне ещё и стыдно стало... Я замолчала на некоторое время.
  - Расскажи лучше о себе, - вдруг попросил Антон.
  Внезапно. Он так сглаживает затянувшуюся паузу?
  - Ну, это не очень интересно. Мне 16, я староста класса, отличница. У меня есть старшая сестра - она студентка. И кот Рыжий. Вот и всё.
  - И всё?
  - Хобби у меня нет. Ничего, что бы заслуживало внимания.
  - А как ты проводишь свободное время?
  - Учусь, хожу к репетиторам, читаю...
  - Что читаешь?
  - Всё подряд. В основном чередую классику с фантастикой. Банально, правда?
  Он безразлично пожал плечами. Чёрт, почему мне так обидно его разочаровывать?
  - А ты? Увлекаешься чем-нибудь?
  - Пожалуй... - по его лбу пробежала тень, будто бы он подбирал правильное слово. - Боевые искусства.
  - Ого, а что именно?
  Я ожидала услышать название типа карате или тхэквондо, но он почему-то поморщился, при этом смешно дёрнув носом:
  - Я учился у разных школ и семей.
  Будем считать, кое-что в его поведении начало проясняться.
  - Покажешь какой-нибудь приёмчик? - я помахала кулаками перед лицом, изображая боксёра.
  Он опять уничижительно приподнял уголок рта:
  - Не на тебе же.
  Кхм. Какой парень отказался бы попонтоваться перед девушкой? Или я опять слишком много о себе возомнила? Или это типа "Я слишком крут, чтобы расходовать энергию понапрасну"?
  - Так я и не предлагала меня бить, просто я видела показательные выступления...
  - У тебя парень есть?
  Ааа!!! Это вот сейчас к чему?!
  - Почему ты спрашиваешь?
  - Интересно.
  - Нет. А у тебя?
  - У меня тоже парня нет.
  - Ха-ха, как смешно.
  - Ладно, девушки у меня тоже нет.
  Он улыбнулся мне и в этот раз даже - мило. Уплывая в этой улыбке тонких губ, я вдруг поняла, что давно покраснела и продолжаю пылать. Как же неудобно, ааа! К счастью, мы наконец закончили обход школы (никогда она ещё не казалась мне такой большой!) и снова очутились у окна на первом этаже:
  - Вот там корпус с бассейном и спортзалом, на втором этаже - мастерские. Нас сегодня туда не пустят, так что всё...
  - Тебя проводить?
  Боже, нет, я больше не вынесу!
  - Ааа, спасибо, не надо, - я изобразила подобие шуточного реверанса. - До завтра!
  - Пока!
  Надеюсь, выход он найдёт сам, а мне пора быстро делать ноги!
  Из школы я почти бежала, не оглядываясь. Если бы я хоть раз обернулась, то увидела бы, что Антон остался стоять на том же месте с приподнятой в прощальном жесте рукой. А потом он просто исчез, так же, как в классе: вот он есть, ты моргаешь, и его уже нет. Но конечно, я ничего этого не видела. Запрыгнув в автобус, идущий к дому, я пыталась унять учащенное от бега дыхание и мысли о том, что я его знаю, уже очень давно знаю. Моё чувство "что-то идёт не так" оформилось в конкретное дежавю. Я напрасно копалась в памяти, пытаясь выудить знакомых по детсаду/морю/лагерю/интернету мальчиков-метисов. Однако моё сердце настырно твердило, что мы знакомы и даже близки, просто я почему-то об этом забыла...
  
  
  
  Эпизод 2
  Мне снится вода. Очень много воды. Всё нормально, я не боюсь океана, меня раздражает только вечная качка. Сколько мы уже на корабле? Неделю? Две? Месяц? Я не знаю. Когда мы спустимся на твёрдую землю, мне придётся заново к ней привыкать, и походка будет пружинистой, моряцкой. А пока что я стою на палубе и жду кита. Этому парню оказалось с нами по пути, и скоро он появится на поверхности, чтобы подышать и порадовать меня серией фонтанов, от которых в воздухе останется радуга. Ростом он в половину длины нашей каракки. Мы идём тихо, и он быстро нас обгонит. Брызги осядут на моём лице, белые волосы прилипнут к вискам, и я буду почти счастлив. Почти - потому что трудно быть счастливым изгнанником.
  *****
  Я проснулась на влажном постельном белье, что мгновенно согнало сон. Бррр, как противно! Теперь надо успеть принять душ, вымыть и высушить волосы до школы. Не так уж жарко было ночью, почему я вспотела? Со мной такого никогда не бывает. Обычное утро проходит так: я полчаса досыпаю свои "пять минуточек", потом быстро завтракаю кофе и двумя бутербродами, надеваю форму, хватаю собранный накануне портфель и бегу догонять автобус. Сегодня обойдусь без досыпания.
  В школу я успела впритык. На моём месте сидела Милка и вовсю строила глазки Антону. Новенький, под стать ей, обольстительно склабился, и вокруг этой феерической парочки (наша секс-символ + горячий метис) собрался весь класс. Девочки приценивались в Лэю, парни, как обычно, пялились в Милкино декольте. Антон развлекал их похабными поговорками на китайском, в оригинале и с переводом, так что ещё на подходе к кабинету можно было слышать взрывы хохота. Такая идеальная картина кольнула меня острым коготком обиды: со мной вчера он десятком слов всего перебросился, а перед ними вон как перья распустил! Я чмокнула Токареву в качестве приветствия и извинения за испорченное удовольствие и согнала её с насиженного места.
  Я люблю начало учебного года за ещё пахнущие свежей бумагой тетради, такой же нулёвенький набор письменных принадлежностей и общее предвкушение новой жизни. Но сегодня, похоже, мне не удастся спокойно помедитировать: всё моё внимание невольно занял сосед по парте. Даже когда прозвенел звонок, я не могла удержаться от того, чтобы коситься на него. По сравнению с вчерашней неряшливостью перемена была просто разительной. Во-первых, он приоделся: на нём был светло-серый костюм, бежевая рубашка с блёклым рисунком ромбами, приличные чистые ботинки. Во-вторых, скрытый вчера капюшоном, обнаружился средней длины хвост из прямых русых волос. В-третьих, такие настороженные вчера глаза сегодня светились дружелюбием и позитивом. Что ж, смотрелся он классно, но всеобщего восторга я не разделяла. Неужели одна только одежда способна так изменить поведение человека? Сейчас он на ура справляется с ролью популярного парня, но мне хотелось вернуть вчерашнего грязнулю, который прятался ото всех, кроме меня. Эта невербальная связь между нами - разве я её придумала?
  Александра Викторовна, наша математичка, велела открыть первый параграф, и я сдвинула свой учебник на центр парты, потому что Антон, видимо, ещё не получил свой комплект. Парень кивнул в благодарность и придержал страницы со своей стороны. Книга была новой, хрустящей, с ещё жёстким переплётом. В результате, удерживая желающий захлопнуться учебник, мы практически соприкасались локтями. Эта ничего не значащая близость внезапно прогнала по моей коже волну мурашек. Спине стало щекотно, и тонкие волоски на предплечьях встали дыбом... Надеюсь, он ничего не заметил. Было в этот момент ещё кое-что необычное. Учительница стояла слева от меня в проходе между рядами и достаточно громким голосом объясняла новую тему. Я слушала её, но странным образом одновременно слышала и дыхание своего соседа. Оно не было тяжёлым или хриплым - ровное, тихое дыхание, какое можно расслышать, только придвинувшись вплотную. А ведь между нами сантиметров тридцать. До какой же степени я сконцентрировалась на Лэе? Глядя на его длинные музыкальные пальцы, переворачивающие страницу, я поняла, что Милке он наверняка понравился. (Не "понравился" в смысле потенциального парня, ибо не удовлетворяет возрастному критерию, но заслужил зачёт и наилучшие рекомендации.) И не только ей. Если он продолжит в том же духе, то превратится в очередного "сасного" парня и... И мне останется вспоминать всего один первый день нашего знакомства, ту смесь страха и предчувствия особого родства, которое он мне подарил. Осознание такой вероятности больно подрезало сухожилия моей надежде, и я слепо сдвинула колени по диагонали, чтобы... что? Ощущение шероховатой ткани его брюк сквозь мои тонкие колготки и прохлада бедра вместо ожидаемого тепла резко вернули меня к реальности. Мне было плевать, что парта достаточно открытая и любой скучающий взгляд сзади или сбоку может наткнуться на наш контакт. Мне было нужно получить ответ, что он меня понял правильно, что я не обманулась на его счёт, а это, как-никак, кратчайший путь. Если он сейчас придвинется, или улыбнётся, как с Милой, или дотронется до руки... То я всё придумала, он обычный.
  - Ребята, не спим! Аксиомы интуитивно понятны, тем не менее, их надо выучить, так же, как разницу между фигурой и её границей, иначе в стереометрии не просто будете "плавать", а вообще ничего не поймёте. Представьте себе, что вы впервые пришли на химию, например: учить надо всё и с самого начала. А сейчас мы разберёмся, как использовать эти три аксиомы в доказательстве теорем. Сразу предупреждаю, что в этом разделе геометрии половина задач будут выглядеть именно как доказательства какого-то свойства фигуры. То есть в них ничего не придётся считать... Рано радуетесь, в них придётся много думать и знать все определения и теоремы. Маша, прочитай, пожалуйста, вслух теорему 1 на странице 6.
  Антон просто убрал свою ногу. Отодвинулся, как будто это была случайность, а я всё ещё таращилась на него. Такой исход меня не устраивал тоже! На пару секунд он поднял на меня глаза и шепнул: "Не зависай". Я нырнула в учебник: "... проходит плоскость, и притом только одна" Что я о себе возомнила? Мурашки, локти, дыхание, колени - то же мне, кисейная барышня тонкой организации! На моём лице, наверно, кипела мешанина из разочарования и злой самоиронии, потому что в следующий раз, когда наши взгляды пересеклись, Лэй сделал короткое движение нижней губой вверх, типа "Бывает" или "Взбодрись" Короче, не усложняй, Таша, не надо. Я постаралась запинать свои фантазии куда подальше и сосредоточиться на предмете. Почти удалось.
  Как только урок закончился, я поспешила смыться. Не хотелось ни с кем разговаривать, и я отправилась в галерею (длинный коридор вдоль классных комнат на третьем этаже по одну сторону которого тянулись окна и в простенках - портреты исторических личностей с их мудрыми изречениями). Вокруг сновали ребята из других классов, но им не было до меня никакого дела. Я облокотилась на один из свободных подоконников, открыла было новости, но мельтешение картинок, шуток и подробностей чужих жизней сейчас почему-то угнетало. На улице начинал накрапывать дождик, в голове было пусто. Я однозначно была не в своей тарелке, и это начинало раздражать. Мне не впервой из-за собственных тараканов отбиваться от коллектива и портить себе настроение. Интересно, стану ли я когда-нибудь такой же, как все? Наверняка половина одноклассников сейчас крутится возле новенького. Из приоткрытого фрамугой окна подул ветер, и на меня упала пара капель. Я стёрла их тыльной стороной ладони и вдруг вспомнила свой сон: брызги от фонтанов, радуга, корабль, кит... Кажется, в нём я была другим человеком, более свободным, что ли... Или наоборот? Я запуталась. Там было ощущение сказки, но что-то явно тяготило меня: собственная вина или чужое предательство? Жаль, что сон, в отличие от фильма, нельзя посмотреть второй раз. Тем не менее, это воспоминание отвлекло меня от самокопаний, и на второй урок я пришла, в мечтах о жюль-верновских приключениях обретая иммунитет против реальной жизни. Антон как раз обменивался контактами с Полиной и Настей, но я не допустила ни одной мысли об этом. Да и что тут можно было подумать? Вежливость это или интерес - мне без разницы.
  Постепенно я вошла в колею. Странное чувство от присутствия Лэя никуда не делось, но я твёрдо решила держать себя в руках и не раздувать из мухи слона. Однако уже на следующей перемене ко мне подкатилась Токарева и многозначительно предложила пойти с ней за водичкой. Она не подмигивала только потому, что не определилась, кому из нас мигать: мне или Антону. Начала интриганка, как всегда, "издалека":
  - Таш, а как у тебя дела с Орловым?
  - По-старому. А почему ты спрашиваешь?
  - А по-старому, это как? - не унималась она.
  - Ты издеваешься что ли? Как и до каникул. Мы переписываемся и иногда ходим гулять вместе компанией. И ты, балда, тоже с нами ходишь!
  - Ну ладно, значит, без прогресса... Тогда у меня для тебя хорошие новости! - Милу хлебом не корми, дай устроить чью-нибудь личную жизнь. - Новенький на тебя точно запал!
  Я похолодела:
  - С чего ты взяла?
  - Он про тебя расспрашивал!
  - Что именно?
  - Какой ты человек, какая подруга и... - подруга вставила добивающую паузу, грациозно наклоняясь к лотку выдачи за бутылкой. - Какая девушка.
  Чёрт, я всё-таки смутила его тем движением под столом, теперь он не знает, как реагировать, и решил поинтересоваться у моих друзей, не озабоченная ли я. Стыдно-то как... И объяснять это Токаревой совсем не хочется... Секундочку, а только ли ей?!
  - Мила... А у кого он это спрашивал? В смысле: все слышали?
  - Нет, мы втроём с ним и с Пашей болтали.
  - Блииин...
  - Вот именно! Как думаешь, они устроят за тебя поединок?
  - Ага, обязательно, - мы как раз вернулись к кабинету, и я ткнула пальцем в группу парней, где они мирно смотрели какое-то видео с телефона Орлова.
  Прислушавшись, я поморщилась, ибо распознала один из роликов прохождения игр, которые Пашка записывал в большом количестве. Он считал себя кибер-спортсменом, но куча мата устно и в чатах, и откровенно, ммм, вызывающее поведение - всё это заставляло меня краснеть за него, я так ни разу и не досмотрела до конца. Я подумала: "Это просто детский сад, дешёвые понты, которые проще заработать на виртуальной арене..."
  - ...чем в реальном мире. По крайней мере - в твоём случае.
  Антон разве что не улыбался, по-прежнему излучая доброжелательность, а Орлов уже вцепился свободной рукой в его воротник:
  - Слушай ты... Лейка! Хочешь сказать, что в реале я ничего из себя не представляю?!
  Глядя на эту мизансцену, я ничего не понимала. Я же это только подумала, допустим, почему-то - вслух, но почему Пашка взъелся на новенького? За моим плечом возбужденно пыхтела подруга:
  - Он же его специально задирает, да?!
  - Докажешь обратное? - переспросил Лэй, легко сбрасывая с себя чужую руку.
  "Пожалуй - боевые искусства" и "Не на тебе же"
  - Не надо!
  Я сделала шаг вперёд, но конечно, опоздала.
  
  
  
  Эпизод 3
  Пашка не занимался никакой борьбой. Зато ходил в качалку заодно с друзьями, чтобы "не быть дрищём". Короче, он просто сунул телефон в карман и двинул кулаком в скулу новенькому. Тот успел отшатнуться, поднимая руку в защите, но недостаточно расторопно - ему всё равно прилетело, может, чуть слабее. Оскорблённому в лучших чувствах Орлову этого было мало. Второй удар с левой руки без промедления был отправлен под дых обидчику, и Лэй согнулся, хватая ртом воздух и... смеясь:
  - Ну всё, ладно, убедил! - он не разгибаясь похлопал Пашку по плечу. Получился переход от земного поклона к фамильярности. - Ты крут, крут. Мир?
  Орлов пришёл в себя, покраснел и начал извиняться:
  - Прости... Но нечего было на меня наезжать! Сильно я тебя?
  У меня вспотели ладони. Я снова ничего не понимала. Он что, затеял это, чтобы получить по лицу?! Я держала кулаки сжатыми так, что ногти вонзились в кожу, и не могла избавиться от ощущения, что только что к виску Пашки, моего друга - между прочим, был приставлен пистолет. Это Антон меня что ли провоцировал?
  - Нет, на дуэль это совсем не тянет, - Мила потеряла интерес к помирившимся противникам и полезла отвечать на сообщение.
  Беззастенчиво повисший на Пашке Лэй посмотрел в мою сторону и заговорщически подмигнул. Ну это ни в какие ворота!.. Я демонстративно отвернулась и села на своё место. Тогда он решил взять в оборот Милу, выпросив у неё карманное зеркальце, чтобы приложить у назревающему синяку. В целом, инцидент был замят как дружеская потасовка, и ничья репутация не пострадала. В течение следующего урока Антон выглядел оживлённым, а у меня в голове засела одна мысль: "Нам надо поговорить" Вот так коротко, даже без продолжения: о чём, собственно, поговорить? С той же идей, на перемене я встала и снова ушла в галерею. Очнувшись на старом месте, я решила, что надо сначала спланировать, что же я хочу сказать, так что всё нормально, я не сбежала, а взяла перерыв на подумать... В кармане пиджака раздался звонок - на экране отобразился неизвестный номер:
  - Алло?
  - Ты что, меня избегаешь?
  Я без удивления узнала голос саботажника:
  - Нет, хотя стоило бы. Откуда у тебя мой номер?
  - Людмила дала, - "Ну, Токарева, я тебе припомню!" - Выйдем в сад?
  Я посмотрела в окно на школьные яблони. Туда мы обычно бегали курить в хорошую погоду и беседовать без лишних ушей - например, признаваться в любви. Дождь так и не разошёлся, медленные облака не давали солнцу жарить.
  - На следующей перемене, хорошо? После четвёртого урока будет 20 минут.
  Он помолчал, потом ответил:
   - Хорошо, - и повесил трубку.
  И почему теперь я чувствую себя виноватой?! За десять минут я так и не придумала, как разумно объяснить, в чём, собственно, обвиняю новенького. У меня накопились только вопросы, и звучали они, мягко говоря, так себе. Потом была физика, заставившая выбросить всё лишнее из головы, а затем - назначенная встреча. Мы уходили порознь: Антон был вместе с парнями и в какой-то момент испарился в своей особенной манере, я тоже постаралась не привлекать внимания.
  Сад вытекал из объятий школы. Малая часть деревьев со скамейками помещалась во внутреннем дворе, между п-образным главным зданием и дополнительным корпусом, основная же обходила корпус с двух сторон и смыкалась на пространстве за ним. Здания были соединены между собой крытым переходом на уровне второго этажа, сейчас там шёл ремонт. В любом случае, пока погода была ещё нормальной, нас выпускали на улицу без вопросов, закрывая глаза на переобувание. Я захватила в буфете шоколадный батончик и бутылку воды и с максимально непринужденным видом покинула стены школы. На самом деле, уже все скамейки были заняты парочками и компашками, урывающими последние классные деньки. Я прошла между ними как будто в поисках свободного местечка и свернула за корпус.
  Летом мы посменно отбывали нечто вроде добровольно-обязательной трудовой повинности, помогая ухаживать за яблонями и несколькими цветниками. Ещё выходили на неё весной и осенью с уроков домоводства, так что в саду было покошено, чисто и ни одного паданца. Антона я заметила не сразу - зрелые яблоки с нижних веток уже обобрали, и он забрался повыше. Я встала под раскидистой кроной, он же остался сидеть верхом на ветке. Кое-где кору покрывали серые наросты лишая, да запёкшаяся смола на сучках от спиленных веток. Я бы дважды подумала, прежде чем лезть на дерево в форме, но парня такие мелочи не смущали.
  Лэй оценивающе перекидывал из руки в руку улов - крупное зелёное яблоко с румянцем на одном боку. Заметив меня, он щедрым жестом предложил:
  - Хочешь?
  - Нет, спасибо, - я показала, что взяла с собой перекус.
  - Как хочешь.
  Он формально потёр яблоко о рукав и с хрустом надкусил. По его лицу разлилось ребяческое блаженство. Мне даже стало интересно:
  - Что, сладкое?
  - Нет... Ки-и-ислое!
  Так, стоит взять на заметку гастрономические пристрастия этого пришельца. Я развернула свою шоколадку. Мы помолчали, уплетая каждый своё. Потом я решилась:
  - Зачем ты довёл Орлова?
  Антон проглотил откушенную мякоть и прищурился хитро:
  - Я просто сказал то, что думал.
  - Но это ведь я думала!
  Упс, сорвалось. Теперь он откровенно ухмыльнулся:
  - Вот как?..
  Действительно. Факт чтения мыслей недоказуем, да ещё и призналась с разбегу в том же, за что его поколотили... Есть над чем посмеяться хозяину положения. Мне непривычно рядом с ним, но ощущение близости, почти родства успокаивает. Когда бы ещё я вела себя так развязно с чужаком?
  - Почему позволил себя побить?
  - Да это же всё в шутку было. Даже забавно, - Антон пожал плечами, отчего любой другой человек сверзнулся бы с узкой ветки.
  - Ага, фингал для тебя - это супер-смешно?
  - Именно, - чёрт, а он сейчас был почти серьёзен.
  - Слушай, у меня есть к тебе просьба.
  - М?
  - Не мог бы ты больше не угрожать моим друзьям? У меня сегодня чуть сердце не выпрыгнуло.
  Улыбка слетела с его лица:
  - Хорошо. Прости, я не знал.
  - Чего ты не знал?
  - Что ты... Так воспримешь.
  Он не отвёл глаза, и кажется, правильно понял, что я имела в виду. Я не выдержала и задала свой главный вопрос:
  - Скажи честно, мы знакомы?
  - Да.
  Пауза. Он беззвучно смеялся, не скрывая это от меня. Ну конечно, некорректная формулировка:
  - Больше двух дней?
  - Что? - опять он решил натолкнуть меня на нелепые объяснения.
  Его вытянутые в насмешке губы выводили меня из равновесия. "Да не щурься ты, так же вообще глаз не видно!"
  - Ты ведь тоже рассматривал меня вчера, как будто вспоминал. Вопросы задавал... всем. Я даже слышу, как ты дышишь! И у меня такое чувство, как будто я тебя хорошо знаю.
  Лэй снова стал серьёзным:
  - Даже так? Я хотел присмотреться к тебе пару месяцев, но похоже, ты уже начала вспоминать... Я не могу пока рассказать, ты сама должна понять.
  Шикарно, блин! Меня захлестнули сразу два чувства. Первое звучало как-то так: "Я была права! Я его знаю!" А второе:
  - Ты что, издеваешься надо мной?!
  - Нет, вообще-то, - и он продолжил точить яблоко.
  - Ты... эммм... Обиделся, что я тебя забыла?
  - Нет, это нормально.
  - Тогда почему не объяснишь по-человечески, кто ты?!
  - По-человечески? - он сощурился почти злобно, но спокойно ответил: - Нельзя.
  - Почему нельзя?
  - Потом поймёшь.
  Вот нельзя и всё тут, опять включил Мистера Крутого. Просто руки опускаются. Как его разболтать? Я попробовала зайти с другого фронта:
  - А в классе ты специально играешь на публику? А-ля популярный парень?
  - А можно как-то иначе?
  - И передо мной?
  - Нет, ты особый случай.
  - Такой особый, что ты даже читаешь мои мысли, но не соизволишь намекнуть, почему я тебя забыла!
  - Я читал не мысли, а лицо... И это, пожалуй, хорошая подсказка.
  - Блеск, пойду смотреть старые выпуски шоу экстрасенсов - вдруг найду тебя там!
  - Не найдёшь.
  - Знаю, - отмахнулась. - Я никогда не смотрела, так что не могла тебя в них увидеть.
  Память шевельнулась, как потревоженная кошка: подвернула под себя хвост и продолжила спать. Думай, думай! Возможно ли, что наше знакомство было заочным? Например, анонимные форумы? Но мы же знали друг друга в лицо! Соцсети? Не так уж и много у меня случайных знакомых, тем более таких, чтобы сначала тесно общались, а потом разошлись и напрочь всё забыли. Проще уточнить:
  - Мы общались в интернете?
  - Нет, ни разу.
  Ааа!!! Что за раздражающая загадка! Он спрыгнул со своего насеста, держа яблоко в зубах, и приземлился рядом со мной.
  - Успокойся и перестань ломать голову. Всё придёт со временем.
  Мне нечего было возразить. Если у Антона и были основания скрывать своё, пардон - наше прошлое, то натыкаясь на императивные "нельзя" и "потом", я не могла их оспорить. Оставалось только смириться и, привыкая к его присутствию, вернуться в класс на последний урок.
  
  
  
  
  Эпизод 4
  В комнате царит дрожащий полумрак, создаваемый тремя оплывшими свечами в кованом подсвечнике. Сидя на краю кровати, мама причёсывает брата. У меня уже заплетена коротенькая косичка, и я забрался под одеяло и смотрю, как красиво блестят его белые волосы под тёмным деревянным гребнем. Потом она целует нас по очереди и уносит с собой подсвечник. Мы устраиваемся на одной подушке, лицом друг к другу, и соединяем ладони, сплетаясь пальцами. Разговариваем молча. "Давай?" - спрашивает брат. Я щурюсь: "Дед велел так не делать" Он смаргивает: "Ничего страшного, я не боюсь" "Хорошо" Мы закрываем глаза и соприкасаемся лбами, чтобы увидеть особенный сон на двоих. В нём последние различия между нами сотрутся, и мы будем действовать как один человек. Вот только сны эти, как правило, - кошмары.
  *****
  
  Шёл второй урок, когда в левый висок миллиметр за миллиметром стала вкручиваться расширяющимся конусом тупая боль. Я пока терпела, но по опыту знала, что скоро полезу на стену. Как назло, мини-аптечку я оставила в выходной сумке, поэтому на перемене подошла к Миле с просьбой о таблетке. Подруга честно перерыла свою косметичку:
  - Блин, я, похоже, доела обезболивающее. Есть лимонные леденцы от горла, хочешь?
  - Лимонные? Ну давай.
  Я взяла конфетку и вернулась за свою парту сворачиваться калачиком. Стоило бы спросить ещё кого-нибудь, но во-первых, не все носят с собой медикаменты, во-вторых... мне не хотелось к ним обращаться. Лэй сидел рядом и читал с экрана электронной книги. Взглянув на мою бледную физиономию, он спросил:
  - Болит?
  - Ага, голова взрывается, - призналась я.
  - Сейчас, - он отпил из своей бутылки, оставив там половину, а потом высыпал в неё порошок из кулака и встряхнул. - На, пей.
  Я сунула конфету за щёку и послушно выпила почти залпом.
  - Горько как... Что это? Китайская медицина?
  - Ибупрофен, - он показал надорванный пакетик.
  Я решила не удивляться.
  - Спасибо, - я положила голову обратно на парту. - Ммм... что читаешь?
  - "Отцы и дети".
  - Э... Тебе стоит заготовить ответ получше. Добавляй, например, "краткое содержание".
  - Я всегда могу оправдаться тем, что учу язык.
  - И как тебе книга? Нравится?
  - Смешанные чувства. Знаешь, кого мы обычно больше всего не любим?
  - Тех, кто похож на нас?
  - Именно.
  - Даже не буду спрашивать, кого ты имел в виду.
  - Правильно, не задавай глупых вопросов.
  Он вернулся к чтению, а я слабо улыбалась сквозь ноющую боль. Он такой свой, что даже не верится. Наша игра в "Я знаю, кто ты" Шрёдингера продолжалась пассивно: на мои прямые вопросы о своём прошлом и настоящем Антон отказался отвечать, и оставалось только наблюдать за ним. При этом, что бы он ни рассказывал окружающим о себе и своей семье, я была уверена, что он искусно лжёт. По его словам, родители задержались в Китае по работе, а он переехал со старшим братом-программистом, чтобы успеть к началу учебного года. Вполне нормальная версия для одноклассников, думаю, он и некоторыми доказательствами обзавёлся загодя. Пока я размышляла об этом, над моим ухом раздался голос:
  - Привет!
  Лэй коротко кивнул, не отрываясь от книги, я устроилась поудобней, чтобы видеть присевшего на корточки перед нашей партой Пашку:
  - Здоровались уже.
  Он положил подбородок на край столешницы, и наши лица теперь разделяли какие-то пятнадцать сантиметров, короткая линейка, какую я ношу в пенале. Его карие глаза, глубоко посаженные под покатым лбом, обрамлённым тёмными непослушными вихрами, искрились как будто задуманной шалостью. Нос у Орлова был совсем не орлиный, а прямой, губы пухлые, и вместе в тем, он не относился к категории "красавчиков". Да и характер оставлял желать лучшего... Когда мы начали флиртовать? Нельзя сказать, чтобы я была в него влюблена. Думаю, и он тоже. Я смеялась над его глупыми шутками, называя при этом дураком. Он, кривляясь, обзывал меня заучкой и взъерошивал волосы, даже если сам что-то спрашивал. Нам нравилось подкалывать друг друга, а главное - нравилось нравиться.
  - Пойдём покурим? - спросил он.
  Пашка не курит, я тоже. Просто чтобы он мог меня полушутливо потискать, я должна отлепиться от парты, в идеале - встать на ноги. Приглашение покурить у нас означает приглашение выйти в сад или просто из кабинета - хоть куда-нибудь.
  - Нет, прости. Я плохо себя чувствую.
  Он не пытался скрыть ответных эмоций, потому что это было даже не разочарование, всего лишь лёгкое недовольство. Орлов кинул один подозрительный взгляд на Антона и ушёл:
  - Ну ладно.
  Не думаю, чтобы Пашка ревновал. Всё это... слишком несерьёзно. Когда он покинул кабинет, Лэй тихо произнёс:
  - Будь с ним осторожней.
  И хотя я готовилась к тому, чтобы ничему не удивляться, у меня вырвалось:
  - Что?!
  В развёрнутой форме это означало: "Что ты себе позволяешь?! Он мой друг, и только ты тут представляешь опасность для окружающих!" А ещё эта пошлая фраза вносила неприятный диссонанс в нахлынувшее недавно чувство единения. Антон скривился в какой-то виноватой полуулыбке:
  - Понимаешь, он... - Лэй помялся, как взрослый, впервые собравшийся рассказывать про пестики и тычинки. - А ладно, ничего.
  - Глупо. - я легла на другую щёку, отворачиваясь. - Я не маленькая.
  Наши отношения с Пашкой ещё не достигли "такого" уровня, но имея в подругах Милу, а под рукой - интернет, я волей-неволей узнавала кучу нетривиальных вещей, возможных между мужчиной и женщиной. Антон в роли заботливого родителя смотрелся донельзя смешно.
  - Ты знаешь, что убивший дракона становится драконом?
  Меня пробрал холодный озноб, как в тот раз, когда я увидела их сцепившимися.
  - Это ты о чём? Dota? WoW? Где там драконы водятся? Никогда бы не подумала, что ты тоже геймер!
  Он молчал. Я села ровно, чтобы не крутиться ужом.
  - А, точно, это китайская поговорка, да?
  Лэй ухмыльнулся и покачал головой отрицательно, не отрываясь от книги. Естественно, при чём здесь Китай, какой из этого самозванца китаец?! Я несильно ткнула его кулаком в плечо, сдерживая срывающийся голос, зашипела:
  - Ты его не тронешь!
  - Нет, не трону.
  Ясно, хочет сказать, что он здесь не при чём. Наверно, в этот момент я напоминала рыбу, вынутую из воды, что, впрочем, не помешало незаметно подкравшимся попугайчикам-неразлучникам Насте и Полине начать заигрывать с Лэем:
  - Антоша, мы хотели спросить, а что ты делаешь в эти выходные?
  Антоша! Это ж надо его так обозвать! Я бы рассмеялась, если бы не была сейчас занята пережевыванием собственной щеки. Антоша включил пошлую пародию на джентельмена:
  - Для вас я всегда свободен, дамы.
  Дамы мерзко захихикали:
  - Тогда встретимся в субботу у торгового центра на станции!
  - А детали?..
  - Детали на месте!
  - Хорошо.
  Лэй одарил их ещё одной лучезарной улыбкой, и они отчалили.
  - А это вообще вежливо: не сообщать человеку о своих планах на него? - почему-то он решил это уточнить у меня.
  - Это называется "сюрприз". Они так флиртуют.
  - О, может, ты знаешь, и в чём заключается этот сюрприз?
  - Нет, конечно. Я же скомпрометирована тем, что сижу с тобой. Да и не стали бы они мне ничего рассказывать...
  - Не расстраивайся, ты тоже приглашена. Они устраивают мне приветственную вечеринку. Мы пойдём в боулинг всем классом.
  - Это ты тоже прочитал по лицам?
  - Нет. Пашка засветил переписку в чате, а у меня хорошее зрение. Вероятно, тебя не добавили, чтобы не испортила сюрприз.
  - Думаешь, я всегда буду верить в твои сомнительные отговорки?
  - А что тебе сейчас остаётся?
  Действительно. Звонок на урок прервал выяснение отношений, а на следующей перемене мне пришлось вылавливать Антона в галерее.
  - Ты можешь объяснить, к чему была та фраза про дракона?
  Неопределённое пожатие плечами. Мол, могу, но не хочу. Лэй по-прежнему держал в руках книгу и некоторое время добросовестно меня игнорировал. Тогда мне пришлось сменить атакующий тон на умоляющий:
  - А ты... нам поможешь?
  Видимо, я отгадала пароль, потому что Антон положил читалку на подоконник, повернулся ко мне целиком и спокойно спросил:
  - Ты просишь меня за него?
  Я поняла, что заключаю сделку с дьяволом, но не видела пути назад:
  - Да. Я прошу тебя защитить его, помочь ему остаться в живых и остаться человеком.
  Что ж, мне кажется, для кого-то, не знающего в точности, о чём речь, я выторговала неплохие условия. Глаза Лэя сузились: "Я тоже так думаю" Если, конечно, он меня не обманывает.
  - Пусть будет так.
  - "Да будет так" - машинально поправила я его. - Или "Пусть будет по-твоему" Обычно так говорят в этих ситуациях.
  Антон беззаботно рассмеялся:
  - Будь снисходительна, я ведь только учу язык!
  
  
  
  Эпизод 5
   После нашей беседы в галерее Лэй ничего не попросил взамен. Как и любая неизвестность, это пугало больше всего. Я придумала кучу вариантов, из которых денежная компенсация была самой маловероятной и самой желаемой, потому что все остальные заканчивались для меня не лучшим образом. Любые мои попытки пролить свет на сгущающуюся мистику обламываливались о его вечные "потом", "посмотрим", "узнаешь" и т.д., которые скоро будут вызывать у меня настоящий нервный тик! Устав от моей настойчивости и устав отмазываться, Антон избрал другую тактику. На уроках он блестяще изображал заинтересованность предметом, а на переменах проводил время c двумя-тремя одноклассниками, забросив электронную книжку в рюкзак. Очевидно, он просто лишал меня возможности продолжить разговор. Я же, как ревнивая жена, следила за каждым его шагом, но так и не смогла подловить. Несмотря на обещанную помощь, его слова о драконе свербели в мозгу похуже реальной боли.
   После уроков мне и Паше надо было остаться, чтобы убрать кабинет. Дежурили через неделю, график не поменялся с прошлого учебного года: от нас только одна девочка ушла в колледж, и её место занял Антон. Мы с Орловым встали в пару в середине прошлой зимы, когда впервые стали искать поводы провести время вместе. С тех пор наш энтузиазм поугас, остановившись на определённом уровне ни к чему не обязывающего флирта. Мила никак не могла понять, почему мы, два олуха, топчемся на одном месте, но мне было комфортно, и кажется, Пашке тоже.
   Нашими с Орловым были первая и третья пятница месяца. Обязанности распределились естественным образом: я мыла доску и поливала цветы, Пашка поднимал безхозные стулья на парты и сметал основной мусор. Когда я вернулась с лотком влажных тряпок и губок, в кабинете уже никого, кроме нас двоих не осталось. Орлов сидел сверху на моей парте, хотя я точно помню, что переворачивала стул, и резался в какую-то аркаду на смартфоне. Он ушёл в процесс с головой: сначала поставил ноги на край стола через проход, а потом и вовсе улёгся спиной на парту, держа телефон высоко над головой. Мне не хотелось его окликать: стирая мел с зелёной доски, я вполглаза присматривала за ним. Я пофантазировала, представляя его рыцарем в сияющих доспехах, храбро сражающимся с коварным драконом. Впрочем, было совершенно понятно, что речь шла о метафоре: я думаю, на горизонте какое-то неоднозначное (плохое или хорошее) событие, которое изменит его радикально и не в лучшую сторону. Жаль, что у меня нет команды знатоков, чтобы обсудить эту загадку! Ну и ещё парочку странных вопросов...
   Наконец, Пашка проиграл. Он уронил вытянутые вверх руки, прикрывая ими лицо. Пришло время возвращаться в реальность:
   -- Эй, ты собираешься подметать?
   В ответ он протестующе постучал ботинком по столешнице, и, не отнимая рук, спросил:
   -- Что вы все в нём нашли?
   Уточнять, о ком речь, было глупо, хотя, наверно, -- правильно. Но Орлов продолжил сам:
   -- Я понимаю ещё -- эти курицы. Да, он любопытный парень, экзотика, все дела. Они всегда на такое клюют, не особо разбираясь, что к чему. Но почему ты-то всё время смотришь ему в рот?!
   Звучит гонг, дамы и господа! Это всё-таки ревность! Я последний раз провела губкой по периметру доски и замерла. Надо что-то сказать. Он же всё неправильно понял! Но тогда придётся объяснять, что на самом деле происходит... Всё равно придётся, а это сложно.
   -- Слушай, ты ошибаешься.
   Я взяла пластиковую бутылку с отстоявшейся водой и пошла в обход подоконников. Пока я не готова втягивать друзей в свою параноидальную шизофрению, буду отпираться до последнего:
   -- Мы просто сидим за одной партой, вот и всё. Ну... Может быть, я уделяла ему чуть больше внимания, потому что он ещё не адаптировался, и мне как старосте надо было помочь ему в формальными вопросами типа библиотеки, регистрации на сайте и...
   -- Не мели чепухи! -- Паша резко подорвался и сел, развернувшись ко мне всем корпусом. -- И без тебя было достаточно желающих помочь ему с чем угодно. Но он почему-то всегда выбирает тебя, а ты и рада!
   -- Нет, ты всё преувеличиваешь, -- здесь можно было бы перейти в контратаку и спросить, с чего бы такой пристальный интерес к означенному вопросу, но я не рискнула расшатывать лодку, хотя и так было уже поздно.
   Поливая цветы, я практически всё время стояла к собеседнику спиной. Это невежливо, но так врать удобнее. Вдруг я услышала скрип парты и приближающиеся шаги. Подойдя вплотную, Орлов схватил меня за плечи и развернул к себе, впечатав тем самым в простенок.
   -- А теперь скажи это мне в лицо.
   Он говорил так медленно и чётко, что я почти увидела жёлтый огонь в его глазах. Его пальцы на моих плечах подрагивали, балансируя между желанием сдавить до боли и здравым смыслом. Мысли перепутались и заскакали в голове испуганными кроликами: "Надо спасать ситуацию! Слова, слова, какие тут нужны слова?!" Ложь он почувствует, правда слишком похожа на ложь. Я не хотела этой ссоры. Обычно Пашка другой: весёлый и жизнерадостный, и я ценю его. Решение пришло внезапно. Возможно, оно было не лучшим, но в тот момент показалось единственным. Я потянулась вперёд и быстро поцеловала его в губы. Если Орлов и удивился, то это заняло меньше секунды, потому что он тут же горячо ответил мне, снова вжимая в стену, будто бы я могла передумать и сбежать... Чёрт! Внутри всё резко сжалось, бабочки в животе переполошились и бросились врассыпную, а сердце, кажется, остановилось...
   Первый поцелуй для девушки -- это всегда особенное событие. О нём мечтают, его предвкушают, для него придумывают идеальные условия и парня, конечно. Я же разменяла его на победу в споре. Можете считать меня бесчувственной и ненормальной... Скажу только , что всему есть свои причины. В целом, я не жалела. Разве что удивилась, что меня так захлестнули ощущения, это было неожиданно.
   Но ещё более неожиданной была реакция Пашки на произошедшее. Стоило нашим губам разъединиться, он шумно втянул воздух и выглядел при этом довольно растерянным. Его ладонь сама собой легла на мою пылающую щёку, и пальцы очертили контур от виска к подбородку. Я тоже ещё не вернула контроль над дыханием, но Орлов казался абсолютно отсутствующим. И вдруг, он отступил от меня в испуге, загрохотала за его спиной парта со стульями, а он вцепился в неё, как утопающий. Пашка согнулся в плечах и тихо сказал:
   -- Прости. И... лучше уйди. Я закончу здесь сам. Прости.
   -- Всё хорошо... -- я хотела в ответ погладить его по щеке, но он с гримасой омерзения увернулся. Что ж...
   Трудно себе представить, что простой поцелуй может так странно повлиять на человека. Вряд ли я целуюсь прямо так обескураживающе плохо. Или обескураживающе великолепно. Кто знает. Всё это заставило меня ещё раз задуматься над словами о драконе. Согласно легендам, они прекрасных (и не очень) дев употребляют в пищу, но мало ли, как оно в переходной-то стадии выглядит. Может быть, Паша так борется со своими плотоядными инстинктами в отношении меня? Нет, драконов в нашем мире не существует. Но я решила не испытывать судьбу и подчинилась дружескому пожеланию. Оставив полупустую бутылку на ближайшей парте, я подобрала свою сумку и вышла из класса.
   Я медленно спускалась по лестнице. Ноги шагали сами собой, внутренний голос абстрагировался и считал ступени: "Девятнадцать, двадцать, поворот..." Мои эмоции плавно сошли на нет, уступили место чувству опустошенности с лёгким оттенком обиды. Обиды? Я лгу себе, когда думаю, что для меня первый поцелуй ничего не значит. Если быть совсем честной, то мне обидно, что Пашка сразу же отшатнулся от меня. Ведь нам было так горячо, а потом будто облили холодной водой. Стоило вспомнить тот момент, когда наши губы встретились, как волна адреналина с новой силой накрыла меня. Мнимое затишье обернулось бурей, кровь опять закипела. Не понимая, как иначе справиться с этим состоянием, я бросилась бежать, и второй раз за неделю пулей вылетела из школы. Автобуса на остановке не было, я сбросила скорость до быстрого шага и решила, что это прекрасный повод пройтись пешком -- не хочу показываться дома, пока не приду в себя. Внутренний голос принялся иронизировать: "Не школа, а сафари-парк -- второй раз за неделю убегаешь из неё, как от смерти"
   Я готова была смеяться над собственной глупостью. Ведь я всегда гордилась своим хладнокровием, но с появлением Лэя всё пошло наперекосяк. В его присутствии я веду себя неадекватно, в голове плодятся странные идеи о потерянной памяти, сказочных мирах и драконах... А что в результате? А в результате я просчиталась в поведении с ни в чем не повинным Орловым! И что самое противное - до сих пор не понимаю, почему ошиблась. Чем всё обернётся -- даже не хочу гадать. Мне страшно подумать, что сегодня я безвозвратно разрушила наши добрые отношения. Если он злится -- я буду просить прощения, даже переступив через гордость. В конце концов, у меня не так уж много близких друзей, чтобы я могла ими разбрасываться. А таких, как Пашка -- вообще больше нет...
   На середине пути к дому у меня зазвонил телефон. Чего и следовало ожидать -- стоило мне оказаться в расстроенных чувствах, как нарисовался сбежавший Лэй. Вот уж точно не вовремя объявился!
   -- Алло, -- ответила я как можно более равнодушно.
   -- Где ты?
   -- Ты что, думаешь, что пропускать приветствие в телефонном разговоре -- это круто? -- одно его фамильярное обращение заставило меня ответить грубостью.
   -- Я спросил: где ты? -- но и он не придерживался норм вежливости.
   -- Отлично, ещё и игнор прямых вопросов -- плюс одна фишечка понтового парня! Да какая тебе разница, где я?! Ты же целый день не хотел со мной разговаривать!
   Пауза. Вероятно -- драматическая. Лэй зашёл с другой стороны:
   -- Орлов с тобой?
   -- Нет, в школе остался, я раньше ушла. К чему вопрос?
   -- Я же просил тебя быть с ним осторожней... Что ты наделала?
   Чёртов телепат! Или просто подсмотревший всё сталкер? Или... Да мне плевать!
   -- То, что захотела, -- процедила я, ведь только связывающий нас договор не давал мне разругаться с ним окончательно: терпеть не могу, когда указывают на мои ошибки.
   -- И? Что же ты такое захотела?
   -- Иронизируешь?
   -- Просто пытаюсь выяснить, что произошло.
   -- То есть ты не в курсе?
   -- С чего бы? -- выдох на том конце линии был таким усталым, что я не поверила ему до конца. -- Слушай, если ты просишь меня о чём-то, то потом не надо вставлять палки в колёса, да? Просто ответь мне, что произошло.
   Что бы там не было между нами в прошлом, я не уверена, что говорить о таких интимных вещах -- это нормально. Но кажется, ситуация действительно требует полной откровенности. Я собрала в кулак всё своё хладнокровие и максимально спокойно произнесла:
   -- Я его поцеловала.
   Трубка ответила мне чередой смущенных "Кхм". Затем, видимо, не придумав ничего лучше, произнесла:
   -- Ну и как?
   -- Отвратительно, -- честно призналась я. -- Меня быстро отшили, а я даже не успела понять - почему?
   Лэй ожидал какого-то другого развития событий, так что к решению проблем сердечных был явно не готов:
   -- Ты... не расстраивайся! Мы это выясним!
   -- Чтооо?! -- я живо представила, как Антон по-дружески обсуждает с Пашкой мой неудачный первый поцелуй. -- Ни в коем случае!
   -- Э... Я не совсем то имел в виду... То есть - не парься, всё будет хорошо!
   -- Антон! Ты не мог бы в это не лезть?
   -- Ну... Я постараюсь.
   Блин, дурацкая договоренность. Сейчас ни один из нас не понимает масштабов происходящего, так что и гарантий никто дать не может.
   -- Ладно, -- мне стало ещё более паршиво.
   -- Ладно, -- посочувствовала трубка.
   -- До завтра.
   -- Да, до завтра.
   Стоит ли говорить, что до дома я добралась уже унылой тучкой?
   Приглашение в боулинг передали через Милу. Она, будучи порядочной растеряшкой в том, что касается окружающих, сказала, что не замечала, что меня нет в чате, пока её прямым текстом не попросили позвать подругу. Понятно, что это случилось уже вечером, с надеждой на то, что я не приду - конкуренция за Антона набирала обороты, и попугайчики сочли меня достойным противником. Что ж, я всё равно буду, благо их отношение меня всегда забавляло - не более того, а вот приглядеть за Орловым и Лэем я по-настоящему должна.
   Намечался непростой денёк.
  
  
  
  Эпизод 6
  - Какие красивые у Вас сыновья! Только почему они такие разные?
   Дрилнолы не лгут ради своей выгоды.
   -- Моего старшего сына подарила мне земная женщина. После её смерти, в утешение старику, младшего сына подарила мне лесная нимфа.
   -- Я слышала легенды о вашем народе, но никогда ещё не видела таких, как вы, вживую... Неужели и правда нимфа?!
   -- О, я однажды расскажу Вам эту историю. Она была поистине прекрасна... Как видите, мой сын унаследовал от неё свои дивные сиреневые глаза.
   Я стою, наполовину спрятавшись за "старшим братом", держусь за полу его куртки, гляжу исподлобья и молчу - всё, как договаривались.
   Дрилнолы всего лишь защищают окружающих от неудобной правды.
  *****
  
   Сентябрь баловал летней погодой. Однако солнечное субботнее утро меня не порадовало. Я здорово нервничала, но в свете вчерашнего дня не могла выбрать из-за чего больше: неудавшийся первый поцелуй или дурацкое пророчество? Откровенного разговора с Орловым в присутствии класса сразу не получится, так что будет время присмотреться и попробовать понять, что же он чувствует. Может быть, потом, вечером... Но до этого надо ещё дожить.
   Мания преследования обострилась: я положила в сумку с собой перцовый балончик и серьёзно задумалась над обычным складным и канцелярским ножами. В принципе, можно было бы надеть юбку или платье, но я сделала выбор в пользу удобных джегинсов, олдскульной майки с Кобейном и беговых чёрных кроссовок. Чтобы не выглядеть совсем уж мужланкой, я выпрямила свои в беспорядке вьющиеся русые волосы, которые обычно усмиряю косой, и затянула их в два хвоста-петли за ушами - получились забавные и милые "ушки спаниеля". Чуть-чуть туши и парфюма - и я готова подразнить одноклассниц, не отвлекаясь от своей основной цели.
   На первом этаже ТРЦ "Полёт", где была назначена встреча, в торце здания расположился Кофе Хауз. Папа добавил мне сегодня прилично карманных денег на веселое времяпрепровождение с одноклассниками, так что я не колеблясь свернула в кофейню, едва завидев некоторых из них на скамейках напротив главного входа. Я с первого взгляда определила, что Милы, Пашки и Антона среди них ещё нет, а всем остальным я предпочитаю кружку капучино. Я не изгой или что-то вроде того, скорее - без особых успехов работающий над собой интроверт.
   Когда я уже выходила на улицу с картонным стаканчиком горячего напитка, в сумке завибрировал телефон. Мне пришлось одной рукой лезть в её дебри, одновременно плечом удерживая прилетевшую на него стеклянную дверь - вышедшие передо мной покурить парни, кажется, не заметили, что кто-то идёт следом. К пущей радости, они встали ровно напротив дверей, заведя пустой трёп, и мне пришлось попросить их подвинуться. Честно говоря, я не рассматривала, как там они выглядели, меня разозлило пренебрежение окружающими в моём лице. И когда один, тряся сигаретой в губах, решил пофлиртовать: "О, сеньорита, как Ваши дела?", я, ни на секунду не задумываясь, сцедила сквозь зубы одно слово: "Кыш" Вообще-то, я воспитанная девочка и никому не грублю, не знаю, что на меня нашло. Пока отвлекалась на звонящий телефон, я чётко чувствовала границу между нами, как если бы я была благородных кровей, а они - плебеями. Меня саму напугало это осознание, а ещё -- их возможная реакция на наглость малолетки.
   Три шага вниз я сделала в состоянии рассеянной паники, поэтому заметила Пашку, только когда он подошёл почти вплотную:
   -- Хай! Всё нормально?
   -- Привет. Да.
   И хотя парни на крыльце всё ещё унизительно ржали, мне вдруг стало очень хорошо. Вот он, Орлов, целый и невредимый, и даже не злится на меня -- что может быть лучше? Он поднял руку за моей спиной, и я подумала, что он хочет меня обнять, но этого не произошло. Я глянула через плечо и с ужасом, хотя и без особого удивления, обнаружила, что он показывает им средний палец. Смех затих, а речь стала неразборчивой. Я наконец-то сняла трубку.
   Звонил Антон, просил передать остальным, что задержится, но дорогу найдёт сам, чтобы мы его не ждали. Вопрос: "А почему ты набрал меня, а не организаторов этой тусовки?" был банален до невозможности, поэтому я решила его не задавать и про себя адресовала пару ласковых лицемеру. Кстати, Пашка казался спокойным и никак не отреагировал на этот провокационный звонок. Чего не скажешь о попугайчиках: в их глазах было верхом неприличия явиться чуть ли не под ручку с одним парнем и монополизировать контакты с другим. К счастью, они не решились перезвонить, только наперегонки настрочили ему в мессенджерах что-то пестрящее грустными смайликами, и мы наконец-то пошли играть в боулинг.
   Естественно, пришёл не весь класс, а присутствующие распределились по трём дорожкам, приблизительно равномерно, приблизительно по интересам. Нам досталась самая крайняя в зале, на стене у её начала висел дополнительный экран, по которому без звука крутили мультики -- такие же были над баром и полками с обувью. В самом зале было почти темно, или так казалось на контрасте с ярко освещенными дорожками. Кроме Пашки, с нами были только девчонки, предусмотрительно открестившиеся от Полины с Настей: Мила, конечно, а ещё две Даши и Маша. Парни со средней дорожки пытались позвать Орлова к себе, но он отмахнулся:
   -- Вас и так семеро, а я тут в малине!
   И я восприняла бы это как хороший знак, если бы в подтверждение своих слов он не притянул к себе склонившихся над столом с коротким меню Дашу и Милу. Подруга быстренько вывернулась, увидев парня из персонала, который начал запускать наши дорожки:
   -- Эй, мы же пока не включаем Антона ни в один список? -- адресовала она актуальный вопрос никому и всем.
   Из общего гомона немедленно ответили девичьи голоса:
   -- Ну он же только на пять минуточек опаздывает!
   -- Да, почему это мы его не включаем?
   -- Точно, из-за него ведь и собрались!
   -- Пусть он с нами играет.
   -- Или с нами!
   В конце концов, чтобы не ссориться, его демократично зачислили сразу в две группы: к нам и к попугайчикам. Предложили средней, сугубо мужской дорожке, сделать также, но нас послали лесом. Когда наши имена оказались вместе на одном экране, Машка заметила:
   -- Прямо какая-то компания Аш!
   -- Каш!
   -- А как же Мила?
   -- Тогда назовёмся "Мила и Аши" -- предложила я.
   -- "Мила и Аши"? Неплохо, похоже на "милаши", -- развеселился Пашка. -- Давайте будем Милашами?
   Имечко всем понравилось, хотя команде название не требовалось. В зале играла вечная "It's the first day". Приходилось повышать голос, чтобы перекричать фон. Когда все заказали пиццу и напитки, общий рой окончательно разделился на три части. Полумрак не дотягивал до интимного, но своя атмосфера там определённо присутствовала. Пахло маслом от шаров, выскакивающих из чёрного жерла, металлом от холодных столов с выступающей кромкой и синтетикой от неудобных диванчиков.
   Выходя для броска, я бессознательно подпевала музыке, приседая, как учил папа: левая нога впереди, согнута под 90 градусов, правая -- прямая назад, руки поддерживают шар на уровне груди, потом легко опускаешь его, по инерции отводишь немного назад и плавно, но сильно запускаешь по дорожке, так, чтобы он не прыгал и не крутился, а ровно шёл к своей цели. В моём детстве мы всей семьёй регулярно сюда приходили. Тогда я толкала только самые лёгкие "шестёрки", когда сестра и мама пользовались "восьмёрками" и "девятками". Теперь и я без проблем чередовала "девятки" с "десятками", что, врочем, не особо помогало мне бороться с "зубами" -- это когда первым ударом сбиваешь восемь кегель по центру, а потом приходиться выбирать, какую из оставшихся сбить: левую или правую? Я решала эту дилемму, как правило, запустив второй шар по траектории первого -- то есть опять по центру. Восемь -- тоже весьма неплохое число, так что всю первую игру я вела. По сути, я соревновалась только с Орловым: он был сильнее, но ему не хватало практики. Со второй игры я сдала позиции -- у меня устали руки, а он, напротив, приноровился и стал выбивать ровные страйки.
   И хотя мы договаривались, что будем кидать за Антона по очереди, Пашка регулярно пропускал, впрочем, этого никто не замечал. Он был прав вчера: желающих помочь новенькому даже таким странным способом было предостаточно. Зато Орлов очень любезно взялся учить Даш: становясь за спиной и едва придерживая за бёдра и локти. Паша весьма компанейский, так что потискать он может кого угодно, но вот делать так явно-показательно в моём присутствии... Возможно, я просто ревную, поэтому придумала себе и его повышенное внимание в другим одноклассницам, и их смущение. Больше не могу это игнорировать.
   Вчера что-то во мне изменилось. Если раньше я уверенно называла Орлова другом, то сегодня, проснувшись утром, почувствовала, что это больше не так. Я не буду извиняться. Я защищу его во что бы то ни стало. Но я хочу значить для него столько же, сколько и он для меня. Сердце противно пропускало такт, когда мы с ним били в ладоши после удачного броска. Боюсь, мне не удастся долго сохранять лицо. Чёрт, где носит этого Лэя, когда я тут абсолютно теряю концентрацию?!
   Первой мои волнения заметила, естественно, Мила. Как и в любом годном местечке, здесь у неё тоже были знакомые, так что стоило пошушукать с молодыми людьми у стойки, и нам вынесли мартини с апельсиновым соком. Хотела она помочь расслабиться или подливала масла в огонь -- мне стало легче. С непривычки и на пустой желудок (маленький кусочек пиццы не в счет) алкоголь сильно ударил в голову: три броска ушли в лузу, но моё настроение не только не упало, но я даже нашла повод развеселиться собственной криворукости. Быстро вылакав свой стакан, я стала коситься на Пашкин и покусилась бы, если бы наконец не явился Лэй.
   Неожиданно на собственное чествование псевдофрант пришёл в тех же обносках, что были на нём первого сентября. Они даже выглядели такими же грязными. Но вот, что значит популярность: те экземпляры, что раньше непременно высказывались по поводу чужих проколов, сейчас смотрели метису только в глаза. Да, на него пялились многие, но не я. Осмелев от небольшого количества алкоголя, я откровенно таращилась на Орлова. Так что от меня не ускользнуло лёгкое выражение неприязни на его лице, когда Лэй подошёл поздороваться с нами.
   Штрафника принудили играть, как вписали -- на двух дорожках. Он смешно курсировал туда-обратно, и то с нашей, то с их стороны раздавалось: "Антон! Твоя очередь! АНТОН!!!" Лэй рассказал, что опоздал, потому что забирал посылку на почте. Якобы родители выслали бандероль с какими-то нужными братьям вот-прям-вчера документами, а в почтовом отделении пришлось доказывать (естественно), что он не осёл, потому что... Он опять врал. История была более чем складная -- он оставил место и для вопросов, хотя никто, кроме полупьяной меня, подловить на лжи его не пытался. А мне доказательства в общем-то не требовались -- нет никаких родителей в Китае, нет никакого брата, так что и посылке взяться неоткуда. Хотя... Лучший способ врать -- это искажать правду. Возможно, была и бандероль, но явно не с документами. Может, он террорист? А что, я тогда -- тоже?!
   Лэй играл в поддавки. На нашей дорожке он делал "зубы", чтобы конкурировать с Орловым, но в конце проиграть. На дорожке, где были Полина, Настя и ещё трое парней, игравших похуже, он регулярно пускал шар по диагонали влево, попадая то в лузу, то в одну и ту же четвёрку-пятёрку кегель. Кроме меня это заметили ребята, расположившиеся между наших, делящих Антона, лагерей. Все дружно посмеялись, что один Антон проигрывает другому, а он также непринужденно оправдался тем, что правая дорожка наклонена. Эту версию дружно подтвердили её постоянные обитатели, хотя... Ну да хватит уже этих "хотя" -- и так всё понятно.
   Мне всё это совсем не нравилось. Не нравилась самоуверенность Лэя и наигранное безразличие Орлова. Не нравилось всеобщее возбуждение. Не нравилась многозначительность Милы. На моё счастье, оплаченное нами время подходило к концу. Я добралась до Пашкиного стакана с мартини, который он обделил своим вниманием, оставив подпирать ламинированный листок меню, и стала на несколько промилле развязней. Пожалуй, я просто искала формальный повод, чтобы оправдать то, что собираюсь сделать.
   -- Эй ты, чужак! -- я вцепилась в шершавый рукав толстовки Лея. -- Думаешь, что ты знаешь, как здесь всё устроено? Ты... Да ты просто самозванец!
   Антон узкоглазо хохотнул и приобнял меня одной рукой:
   -- Пойдём, у меня бросок там, -- и потащил в сторону.
   Я без обиняков позволила перемещать себя по залу, но продолжала нести пургу:
   -- Ты не такой, как они... Я-то знаю! Но не смей (слышишь?!), не смей снимать маску! Зачем тебе их любовь? Парень, поверь мне на слово: просто выбери роль попроще и не отсвечивай. Иначе тебе вечно придётся плясать под их привередливую дудку... И не дай бог, проявится твоё истинное лицо! Им не понять, и тебя осмеют, заклеймят... Ты меня вообще слушаешь?!
   -- Да, да, конечно... -- Антон запустил шар, махнул остальным рукой. -- Партия! Мы уходим.
   -- Уходим? -- я состроила брови домиком. -- Что, не нравится то, что я говорю?
   Однако Лэй уже утянул меня к обувным полкам.
   -- Твои? -- Антон протянул мне пластиковый лоток с моими спортивными кроссовками. -- Переобувайся.
   Я мотнула головой: "мои", и позвала:
   -- Паааша! Проводи меня домой, а то я что-то...
   Смейтесь-смейтесь, но я очень хорошо понимаю, что делаю и что говорю. Кричать громко и не пришлось: с того момента, как я вцепилась в Лея, Орлов внимательно следил за нами. Услышав своё имя, он нарочито разочарованно цыкнул и пошёл в нашу сторону.
   -- "Ко мне, пёсик!" -- вполголоса передразнил Антон.
   В отместку я постаралась как можно больнее лягнуть его в лодыжку. В ту долю секунды, на которую пришёлся этот тычок, я смотрела в его серое лицо и вдруг увидела, как он легко перехватывает мою ступню, дёргает на себя, я падаю спиной на потёртый диванчик, а он одним ударом ноги ломает мою хрупкую шею, оказавшуюся на краю... Ничего из этого не произошло. Я сморгнула и зависла, переваривая своё дикое видение.
   -- Таша, ау! Зашнуровать тебе ботиночки? -- это уже Мила встала надо мной.
   В конце концов мы шумной ордой выкатились на улицу. Токарева подхватила под локоть Лэя, я симметрично повисла на Пашке. Стеклянные двери торгового центра заливал кровавый закат.
  
  
  
  Эпизод 7
   После искуственного освещения красное солнце, отражающееся в зеркале офисной высотки напротив, выглядело воспалённым и больным. Простывший ветер гнал над его рыжей макушкой тяжёлые облака. Разгоряченные игрой многие зябко ёжились, вдыхая запах приближающейся грозы, и влезали в припасённые на всякий случай ветровки и кофты, и только Лэю было плевать на погоду в его-то универсальной заношенной толстовке. Мы наконец-то распрощались с большинством одноклассников, и компания раскололась. К моему ужасу, Антон незаметно вывернулся из тисков Милы и ушёл вместе с Полиной и Настей. Предатель! Однако, возражения запоздали, и домой мы отправились втроём с Токаревой и Орловым. Я втихую злилась, что мои планы на очную ставку провидца с потенциальным драконом были обломаны так окончательно и бесповоротно, но тепло пожертвованной мне Пашкой толстовки смягчало гнев и притупляло чувство опасности. Как оказалось -- очень зря.
   -- О, неужто судьба сталкивает нас снова, сеньорита?!
   Мы проходили мимо летней веранды кофейни, когда меня окликнули. Это плохо. Другой голос подхватил:
   -- Не позволите ли облобызать Вашу ручку презренному псу? Или же Вы предпочитаете... -- и дальше шла отборная похабщина.
   Это были парни, на которых я шикнула днём. И только что мне отомстили, остроумно полив помоями. Веранда ответила дружным хохотом. Очень плохо. Скрипели отодвигаемые стулья -- над нами решили поглумиться всерьёз, не только на словах. Я медленно обернулась, чувствуя, как спину покрывают трусливые мурашки, а мускулы лица наоборот растягиваются в подобие животного оскала. Кроме тех двоих, там было человек десять, не меньше. Мила якобы в испуге встала за моей спиной, чтобы спрятать телефон в руках, а Пашка в тон им, как будто играя роль в спектакле, рыкнул:
   -- "Презренный пёс должен знать своё место!" -- и первым перепрыгнул разделяющую нас деревянную ограду веранды.
   Я хотела закричать, но онемела. Я ведь никогда не видела, как Орлов дерётся в полную силу. Да нет, я вообще никогда не видела, как он дерётся! Это было технично, красиво и... страшно. Скупыми и чёткими ударами он подпортил сальные ухмылки на лицах тех, кто упражнялся сейчас в остроумии, оставив их отдыхать в тарелках, и отступил между столами, не давая взять себя в кольцо. Он был сейчас зверем, но зверем выступившим против стаи. Я подумала, что в следующий момент его повалят всей толпой, и потянулась в сумку за перцем, но получилось по-другому. Мила остановила мою руку:
   -- Он пригодится тебе, если придётся бежать, -- сказала она мне шёпотом на ухо.
   -- Но!.. -- пыталась я воспротивиться, но она перебила.
   -- Сейчас всё решится, смотри.
   Они не стали нападать скопом, а пропустили вперёд одного человека. Те амбалы, что выглядели наиболее устрашающе, остались в стороне, а к Пашке приблизился низкорослый мужчина с бесстрастным рыбьим лицом. У меня возникла слабая надежда, что всё закончится угрозами в воспитательном духе и звонком родителям, но они почему-то зашипели друг на друга. Орлов напрягся, как нашкодивший щенок, а мужчина плавно повёл плечами и атаковал. Их драка была похожа на отрепетированный танец, где Пашка то и дело терял инициативу. С веранды на землю полетело всё, что не было прикручено. Меньше, чем через минуту, всё было закончено: Орлов лежал лицом на грубых половицах настила, а его противник сидел сверху, удерживая скрученные за спиной руки. Он наклонился к поверженному и произнёс негромко, так что никто больше не мог услышать: "Сила в вере" Потом разогнулся, повернувшись вполоборота к своей своре, и успел только сказать: "Можете забрать своё"... Следующую пару секунд я видела в замедленном режиме и как бы тремя парами глаз сразу. Оказавшись на полу, Орлов заметил пивную бутылку под ближайшим столом. Его глазами я видела, как он рывком освободил одну руку, схватил бутылку, ударил ею об пол и кулак с получившейся "розочкой" запустил по широкой дуге, пересекающей горло мужчины. Глазами кого-то, смотрящего на этих двоих сверху, я видела, что за мгновение до того, как режущая кромка соприкоснулась с сонной артерией, сидящий на Пашке получил удар ноги с разворота, пришедшийся ему на плечо и убравший тем самым со смертельной траектории. Наконец, третьей парой глаз я видела себя со спины, стоящей над тяжёлодышащим Орловым и держащейся за столик, на который меня вынесла инерция после потребовавшего вложить весь вес удара.
   Пашка быстро поднялся, заслоняя меня от резко замолчавшей веранды. Я сжимала в руке не пригодившийся пока баллончик и крупно тряслась от смеси страха и адреналина. Мир снова сошёлся в одну картинку, время ускорилось. Вместе с этим по навесу застучали первые капли дождя. Никто почему-то не выглядел удивлённым, и уж тем более -- благодарным, если брать в расчет спасенного мной мужчину. Он встал с пола, страшно улыбаясь одной половиной рта. Уж лучше бы сохранял рыбью маску. И вдруг, как ни в чём не бывало, мимо меня прошёл Лэй. Он тронул Орлова за плечо, убедительно сказал: "Уводи их" и встал перед нами. Я вцепилась в Пашу, боясь, что тот откажется уходить, но он спокойно кивнул Антону и взял меня за руку. Мне пришлось вместе с ним прыгать через ограду. Судя по топоту кто-то из шайки хотел погнаться за нами, но позади что-то грохотнуло и воцарилась тишина. Мила схватила меня за вторую руку и потащила в ожидающее такси. Я обернулась, в надежде увидеть Лэя, который в последний момент запрыгнет вместе с нами в машину. Но он неподвижно стоял под навесом, держа в руке мой перцовый баллончик. Я не могла бы расслышать его слов за грохотом дождя, немилосердно хлещущего по щекам и стекающего ледяными змеями за шиворот. Мы столкнулись взглядами и тонкие губы Лэя шевельнулись: "Не смотри".
   Пашка втянул меня за собой на заднее сиденье жёлтой машины. Токарева села рядом с водителем. На секунду он наклонился, чтобы рассмотреть происходящее у торгового центра, но Мила заслонила ему обзор собой, одновременно показывая деньги:
   -- Оплата наличными, назову ещё два адреса, плюс чаевые.
   Мужик сметливо повернул ключ в зажигании, и мы уехали, бросив Антона одного.
   Я боялась обернуться. Сквозь стену ливня трудно разглядеть даже номер машины впереди, но он попросил не смотреть, ибо расстояние и преграды для нас не помеха. Простая человеческая логика утверждает, что надо вызвать полицию и скорую, потому что дюжина злых взрослых точно изобьёт одного школьника. Но внутренний голос подсказывает, что Лэй опасней всех там собравшихся, так что если кому и надо вызывать скорую, то это "нападающим". Но чего я совсем не могу понять, так это поведение моих друзей. Не в Пашкином это характере, вот так отступать, оставляя поле боя кому-то другому, что бы это ни было: драка, спор, игра -- не важно. Возможно, он испугался сам себя, того, что готов был убить человека. Нельзя о таком сейчас спрашивать. Как минимум, такой вопрос усугубит причинённое недавно унижение. А Мила? Всегда иметь запасной вариант -- это в её духе, она правильно поступила, вызвав машину. Но откуда этот азарт игрока, когда мы смотрели на драку Орлова с рыбоголовым? И почему она без тени сомнения оставила Лэя? Она что-то знает?
   В салоне противно смешались запахи картошки фри, кофе и безопасности. Я откинулась назад и прикрыла глаза, кося на Орлова. Если вчера он явно был выведен из строя, то сейчас всего лишь крепко задумался. Могу ли я прикоснуться к нему, взять за руку? Может быть, разыграть истерику и просто броситься ему на грудь? Нет. Я не такая. Мы не такие.
   Майка мерзко прилипла к мокрой спине. Толстовка всё равно не спасала от сырости, так что я расстегнула молнию и вернула её владельцу:
   -- Спасибо... за всё.
   Пребывая в прострации, он молча принял и одежду, и благодарность. И тут меня озарило. Пашка точно знаком со своим противником, так что сцепились они не из-за меня! Как там: сила в вере, да? Религизные фанатики, надо же... Теперь понятно, откуда торчит драконий хвост. Почему-то это открытие меня не пугало. Будто я всегда ожидала от друга-задиры такого вот секрета.
   Когда Мила закончила приводить себя в порядок, то передала нам упаковку влажных салфеток и зеркальце. Дождь неравномерно размыл тушь, и в готических пятнах под глазами читалось моё настроение. Пока я избавлялась от хэллоуинского мейкапа, Пашка не глядя протер лицо от влаги и грязи, поморщившись от прикосновения к саднящей щеке -- похоже, успел про неё забыть. Он вернул Токаревой упаковку:
   -- Спасибо, -- так мы не бессловестные, да? -- А почему ты?..
   -- Сначала завезём Ташу, потом тебя, ладно? -- перебила его подруга.
   Действительно: почему, Мила, почему?! Она что-то скрывает. Понятия не имею, что там имел в виду Орлов, но похоже, что эти двое знают про "драконов" и прочую фантастическую фигню, произошедшую этим вечером, побольше меня. Немногословно попрощавшись, они высадили меня у дома, буквально приказав до понедельника не высовываться. Заботливые друзья, что уж тут скажешь! Я кивнула консьержке, и лифт повёз меня вверх, когда весь прежний мир полетел в пропасть. В довершение картины очередного удачного дня дома меня ждал скандал: телефон честно подмигнул тридцатью шестью пропущенными вызовами. Оказалось, что в той офисной высотке было совершено покушение на какую-то большую шишку. Один выстрел, пробивший ударопрочное стекло, по счастливой случайности ушёл мимо цели, но шуму наделал много. Кого-то там эвакуировали: то ли офисы, то ли жилой дом напротив для обыска -- я не вникала в мамину трескотню. Главное, что мы с ребятами пропустили всё веселье, кидая шары в боулинге. Да, не снимать трубку плохо, но в данном случае родители не столько переживали за мою безопасность, сколько интересовались свидетельствами потенциального очевидца. Но я же хорошая дочь, так что никогда не поставлю им этого в вину. Мне пришлось получить свою порцию обиды и упрёков, прежде чем я смогла добраться до ванной, избавиться от сырой одежды и с удовольствием встать под согревающий душ.
   Горячая вода всегда действовала на меня умиротворяюще. И теперь, прогоняя перед мысленным взором события ушедшего дня, я вынуждена признать, что поддалась паранойе, сочинив какую-то дурацкую теорию заговора. Всем нам было стыдно, что мы бросили одноклассника в беде. Отсюда и неловкое молчание, и обрубленные на середине фразы. Мои подозрения, скорее всего, притянуты за уши. Ну да, тот дядька явно фанатик. Но с чего я взяла, что Орлова с ним что-то связывает? А Токарева вообще ничем не провинилась, кроме своей вечной привычки перебивать. Я, что называется, машу кулаками после драки. Вместо того, чтобы быть повнимательней до того, как мы встряли, стала испытывать свои дедуктивные навыки на собственных друзьях! Во что я превращаюнсь?..
   Что касается Антона, надо как можно скорее удостовериться, что он цел. Если я всё правильно поняла, то нашу сделку можно считать выполненной -- в конце концов, "дракона" он взял на себя. Теперь я ему должна. Надеюсь, это было разовое событие, и Орлов больше не будет бросаться на защиту моей чести в мордобой с сомнительными личностями. А это опоздание Лэя -- его собственное дело. Может, он с девушкой встречался, какая мне разница?
   Будь разумной, Таша, ну пожалуйста! Я придумала объяснения всему, я молодец. Если, конечно, можно считать разумной веру в сверхчеловеческие силы Лэя. Но два момента этого вечера мне приходилось честно игнорировать, чтобы не оказаться в ловушке: мои видения. Я никогда раньше не страдала от галлюцинаций. И мне просто страшно.
  
  
  
  Эпизод 8
   Орлов учился с тройки на четвёрку, но в конце триместра всегда получал свои "хоры". При каждой личной встрече классная говорила его отцу, что он замечательный мальчик, только неусидчивый, и вполне мог бы добиться большего, если бы хоть чуть-чуть старался... У неё доброе сердце, что удивительно, учитывая тридцатилетний стаж в школе. На самом деле, гораздо чаще Орлову-старшему приходилось общаться с историком -- всякий раз, когда его заскучавший сын срывал урок, либо донимая учителя вопросами, уводящими всё дальше от темы, либо устраивая саботаж каким-либо другим способом. Оправдываясь, отец повторял, что Паша -- особенный ребёнок, историка такое объяснение не устраивало, и когда тот начинал срываться на крик, он сначала зеленел, а потом обещал, что обязательно поговорит с сыном. "И сделайте ему внушение!" -- фальцетом вещал трусливый преподаватель. "И сделаю ему внушение" -- смиренно повторял за ним Орлов. На его покатом с залысинами лбу выступали мелкие капли пота, которые он стеснялся прилюдно стереть, но лучше было иметь дело с визгливым историком, нежели с Пашей. Их мама ходила на родительские собрания только к младшей дочери, и такая делёжка была абсолютно несправедливой, но как мужчина он должен был принимать на себя удар.
   Никто из родителей никогда не перечил и не делал замечания своему "особенному" сыну.
   Когда в этот злополучный вечер он вернулся домой, мать и сестра ужинали вдвоём.
   -- Дорогой? -- окликнула женщина, заслышав шум в прихожей.
   Орлов-младший подумал про себя: "Я, конечно, дорогой, но вот только в другом смысле" Разулся и молча прошёл на кухню. Как только мать поняла в чём дело, тут же отправила дочь в её комнату. Тринадцатилетнее покорное создание проскочило мимо, в знак приветствия слегка тронув брата за рукав. Они уже пили чай, и мать торопливо убирала со стола, чтобы накормить сына. Она заметила, что его одежда была то ли грязной, то ли просто мокрой, но предпочла не задавать вопросов. Паша пресёк её попытку забрать недопитую кружку сестренки и тарелку с остатками пирога. Демонстративно облизал ложку, которой она только что ела:
   -- Ммм, а Конфетка с каждым днём хорошеет!
   Мать передёрнуло. Парень показал на себе, в каких именно местах сестра хорошеет, и у матери случился тик правого века. Но она смогла взять себя в руки:
   -- Будешь солянку?
   -- Блин, а мяса нет?
   -- Оно есть в солянке.
   -- Я что, вылавливать его буду?!
   -- Я нарежу колбасы...
   -- Так-то лучше.
   Для начала он прикончил пирог, подлил себе чаю. Пока мама ещё не ушла с кухни, Пашка пытался придумать какой-нибудь новенький способ, чтобы поиздеваться. Честно говоря, тема влечения к младшей сестре уже порядком заезжена, но мать каждый раз покупается, что приятно. "Что ж, попробуем развить успех" Набив рот солянкой, он сказал:
   -- Вам с папой надо больше времени проводить вместе. Вы не собираетесь, случайно, съездить в отпуск вдвоём или хоть на свидание сходить?
   Женщина и так понимала, к чему он ведёт и попробовала просто проигнорировать вопрос.
   -- Ну что же ты молчишь? -- парень позвенел вилкой по тарелке, дабы привлечь внимание. -- Хочешь, чтобы я придумал повод получше, чтобы спровадить вас обоих из дома? А то уж сил нет терпеть...
   И в подтверждение своих слов потёр ширинку. Мать приучилась всегда держать его в поле зрения, так что не могла не видеть этот жест.
   -- Никогда, -- тихо ответила она.
   -- Что-что? -- переспросил сын, состроив мерзкую гримасу.
   -- Никогда, -- повторила женщина громче. -- Ты никогда не тронешь моего ребёнка!
   Она всё-таки сорвалась, кинула недомытую тарелку обратно в раковину, рискуя перебить посуду, и быстрым шагом ушла в гостиную.
   -- Я, между прочим, тоже твой ребёнок! -- крикнул ей вслед Орлов.
   В целом, парень остался доволен. Разряженный телефон Пашка решил оставить в таком состоянии, по крайней мере, до завтра. Пока мать сдерживала рыдания в смежной комнате, он достал себе плитку шоколада с верхней полки и умял половину с третьей по счету кружкой чая. Вторую половину завернул в обёртку и подсунул сестре под дверь в качестве взятки: как только он примет душ, обработает антисептиком ссадины и запрётся у себя в комнате, она пойдёт утешать их мать.
  
  ***
  
   Телефон Орлова отвечал, что абонент не хочет ни с кем разговаривать. После событий уходящего дня это неудивительно. Мне жаль, что всё так вышло, и я так и не смогла с ним нормально поговорить о нас, но я готова подождать, пока он придёт в себя. Номер Лэя стабильно выдавал задумчивые гудки. Это сейчас заставляет меня переживать гораздо больше. Соцсети и мессенджеры будто вымерли как явление. И только Токарева сняла трубку и честно сказала, что она не в духе, и будет рада меня видеть не раньше понедельника. Прозвучало грубовато, но учитывая чьё-то пыхтение на фоне -- я просто невовремя позвонила.
   Я сидела на диване по-турецки, ноги мне согревал старый ноутбук сестры. Листая профиль Антона в сети, я пыталась добыть какие-нибудь зацепки к вопросу, где его теперь искать. Ехидный голос в голове предлагал сразу использовать верную схему с обзвоном моргов и больниц, но внутренний оптимист хотел начать всё-таки с дома. Я надеялась, что он вывесит на странице вид на город из своего окна или как-то ещё выдаст себя, но такая удача мне не улыбнулась. Когда я снова попробовала набрать его номер, оказалось, что телефон сел. Отчаяние потихоньку закрадывалось мне в душу. Я не могу позволить себе ждать до понедельника! Я закрыла ноутбук, постучала телефоном по коленке. Не снимаешь трубку, да? Ну что ж, любые обстоятельства можно повернуть в свою пользу.
  
   -- Любовь Аркадьевна? Добрый вечер... Простите, что беспокою так поздно... Да нет, ничего такого не случилось, всё хорошо, правда. Просто мы с ребятами ходили гулять и мобильный Антона (новенького) остался у меня. И я хочу вернуть, но никто не знает его адрес, не подскажете?.. Да нет, он разрядился, так что не могу... Домашний адрес должен быть в базе данных учеников, но у меня нет доступа... Конечно подожду... Да. Да... Ага, спасибо Вам большое, очень выручили! И ещё раз простите за беспокойство!
   Классная мне доверяет, так что не кинется проверять, но даже если ей придёт в голову перезвонить Лэю, то его телефон всё равно выключен. Конечно, ребята перестраховывались, когда велели мне сидеть дома все выходные. Но на дворе уже ночь, так что осталось дождаться утра, ведь кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро...
  
  ***
   На бордовой скатерти стоит диковинный чайный набор из тонкого белого стекла: большой чайник с гордо изогнутым носиком, круглый молочник и чашка, похожая на полураскрывшийся бутон лотоса. Потом нам расскажут, что это был фарфор из далёких стран. Дяденька, к которому мы пришли в гости, поднимается из-за стола при виде дедушки, и они начинают долгий и скучный обмен вежливыми приветствиями. Убранство этой комнаты впечатляет всевозможными редкостями. Брата особенно занимают изукрашенные напольные часы с гирями за стеклянной дверцей. А я не могу оторваться от любования чашечкой: это же надо, пить чай из настоящего бутона! Мне очень-очень хочется попробовать!
   На другой стороне стола расположилось блюдо с горой сладких красных яблок. Каким бы замечательным ни был этот дом, но от времени и влаги пол испортился. Я знаю, что если встать двумя ногами на одну длинную половицу и начинать раскачиваться с пятки на носок, то она поддастся без звука и перекосится как качели на поперечной балке: с этой стороны уйдёт на пару миллиметров вниз, а под ножкой стола -- немного вверх. С перегруженного блюда упадёт всего одно яблоко, оно зацепит тоненькую ручку чашки, чашка опрокинется, покатится и...
   Все в комнате синхронно оборачиваются на звон разбившейся посуды. Брат берёт меня за руку и насупливается, подёргивая себя за кончик косы в ожидании взбучки, но дяденька смотрит на нас скорее сочувственно:
   -- Хорошо, я возьмусь за их обучение.
  ***
  
   Досмотрев очередной неспокойный сон про светловолосых близнецов, я проснулась со смутным чувством вины. Наверно, так моё внутреннее "я" стыдится вчерашнего бегства. Но сейчас есть кое-что поважнее, чем трактовка снов...
  
   Дверь мне открыл высокий молодой мужчина, совсем не похожий на Антона. Вроде бы у него тоже были слегка раскосые глаза и длинный хвост из прямых волос, но на этом сходство заканчивалось, потому что его волосы были чёрными, глаза - небесно-голубыми, а черты лица братьев хотя и оставались тонкими, но разительно отличались. У него действительно есть старший брат! Я бы меньше удивилась, если бы увидела на пороге полуголую девицу. Рассматривая старшего Лэя, я поняла, что при всей моей маниакальной сосредоточенности на младшем, я не помню цвет его глаз. Точно не голубые. Серые? Светло-карие?
   -- Добрый день. Чем могу помочь?
   -- Здравствуйте, я одноклассница Антона, меня зовут Наташа. Я хотела бы с ним увидеться, потому что вчера мы так неудачно расстались, я не смогла до него дозвониться и... И вот я здесь.
   Я ещё не закончила свою заготовленную речь, когда он отступил внутрь квартиры, жестом приглашая меня войти:
   -- Очень приятно, что Антон так быстро сумел завести друзей. Меня зовут Дима. Проходите, располагайтесь. Он недавно встал и ещё в душе. Не хотите ли чаю или кофе?
   Я пыталась вежливо отказаться, но меня уже галантно избавили от джинсовки, переобули из балеток в тапочки и усадили за стол на кухне. Братец Лэй вёл себя, как заботливая бабушка: интересовался делами Антона в школе, позволяя мне отвечать односложно или максимально коротко, умилялся погоде, параллельно варил кофе и накрывал на стол. И ни одного вопроса или упоминания о вчерашнем. Меня в этой ситуации отвлекали две вещи. Во-первых, он на самом деле варил кофе в турке на электрической плите, смолов его при мне в ручной мельнице. Все мои знакомые либо пьют растворимый кофе, либо пользуются кофемашиной. Медная турка на маленькой опрятной кухне смотрелась как-то... Короче, она смотрелась. А во-вторых, Дима почему-то и не подумал постучать в дверь ванной и сказать, что я здесь. Проблема заключалась в том, что эта дверь открывалась в короткий коридор и прекрасно просматривалась с того места, куда меня усадили. Все эти незначительные детали раздражали память, но не давали ответа на главный вопрос. На нервной почве разыгралась болезненная фантазия: она рисовала Антона, выходящего из ванной завёрнутым в одно розовое полотенце... "Почему хоть розовое-то?" - возопил голос разума. "Наверно, потому что турка медная" - решила я и на этом успокоилась.
   На деле же, мне предстояло впечатлиться чем-то более интригующим, нежели розовое полотенце. Через пару минут, после того, как шум воды стих, Антон показался из ванной во вполне приличной домашней одежде из мягких штанов и футболки, вытирая попутно мокрые волосы. Точнее - он успел сделать только один шаг наружу, потом мы столкнулись глазами, и он мгновенно нырнул обратно, закрыв за собой дверь.
   -- Азенон, ию ви дза томемас-ска?! -- раздался его разозлённый голос из-за двери.
   -- Ви бу гьеонг-гка сэ будэо, -- ответил Дима.
   -- Рухэ на ви гьеонг-го моши на бу дза некким-мо?
   -- Гоменосай нааи. На бу некким-мко вейсиэ.
   "Ан-тон-лэй"... Он почти не изменил своего настоящего имени. Такая подсказка, а я её пропустила. После паузы из ванной раздался последний вопрос:
  - Дза на мицукемас-ски?
   Дима посмотрел на меня, чтобы окончательно удостовериться:
  - Да, узнала-узнала. Хватит прятаться, выходи.
   Дверь с трагическим скрипом открылась, и из-за неё показался жутко недовольный Тонлэй. Я подумала, что первого сентября его мина была вполне себе ничего, не то что теперь. Он опустился за стол напротив меня, продолжая растерянно вытирать мокрые волосы:
   -- Не правда ли, недочитанная книга оставляет такое тянущее чувство внутри?
   -- Действительно. Но кажется, это уже совсем другая история...
   На меня неотрывно смотрели не скрытые больше линзами сиреневые глаза.
  
  
  
  Эпизод 9
  
  11 ноября 1763 года.
  В этот день Дающая Жизнь Нола, дочь тридцать седьмого Покровителя Долины Дрил-л-Акена, родила вместо одного красноглазого наследника двух близнецов. Первый из них получил имя деда и право стать его преемником, второго нарекли Тонлэем, дословно -- Приносящим Беду. Ошибки быть не могло: как и завещали легенды, с наступлением ночи глаза проклятого дитя вобрали в себя синеву звёздного неба и молоко луны, став сиреневыми. Тонлэй не рождался уже несколько столетий. Однако дрилнолы хранили память о том, что накануне особенно жестоких войн, угрожающих залить Озёра кровью, Нола приводит в этот мир ребёнка, чей исключительный талант (как бы на контрасте с братом -- Покровителем всего живого) в том, чтобы разрушать и убивать. По традиции, приветствовать Солнце и свой народ вынесли только Дрил-л-Акена. Традиция же подразумевала необходимость скрывать от чужаков Тонлэя, чей дар и сам по себе мог стать причиной войны.
  
  
  27 сентября 1768 года.
  В канун торжественного празднования шестидесятилетнего юбилея Дрил-л-Акена в столицу съехалось множество высокопоставленных гостей. В составе делегации северного Гнупа прибыл министр медицины, он же уроженец Долины -- Мид Зусэи. Его политическая карьера достигла своего пика, но статус на родине всё ещё оставался шатким. Несмотря на знатное происхождение и выдающиеся способности в видении нитей судьбы, по каким-то причинам он так и не стал истинным аристократом, то есть "тем, кто не ловит рыбу". В день перед празднованием правитель лично навестил Зусэи вместе со своими внуками. Тонлэй не преминул показать характер, разбив понравившуюся ему фарфоровую чашку, а младший Дрил-л-Акен, как истинный Покровитель, проявил готовность разделить наказание с братом. Взвесив все аргументы, Мид Зусэи принял предложение правителя Долины оставить свой высокий пост в Гнупе и стать наставником его внуков.
  
  
  15 апреля 1773 года.
  В середине весны своего десятого года близнецы научились хранить секреты от окружающих, даже от всевидящих наставника и дедушки. Мотивацией послужило неуёмное детское любопытство: они нашли способ видеть общие страшные сны о сражениях на улицах родного города, и так как на это развлечение было наложено табу, его приходилось держать в тайне. Самым сложным для Дрил-л-Акена оказалось просыпаться без крика, когда во сне тебя убивают. Являющийся во сне единым целым с братом Тонлэй никогда не видел момента смерти.
  
  
  1 сентября 1776 года.
  На шестьдесят восьмом году жизни в ходе вознесения благодарности предкам на священной горе Покровителей Дрил-л-Акен был убит отрядом горинов (южных соседей через Хребет), которым удалось скрыться. Весть об этом была немедленно направлена в дружественные Гнуп и Тористу по всем доступным каналам связи, дабы союзники успели оказать военную поддержку в случае попытки захвата власти в Долине.
  
  
  2 сентября 1776 года.
  Тонлэй вместе с наставником Мид Зусэи и молодым выскочкой Ди Маттогом, приговорённым к изгнанию за контрабанду, в условиях глубочайшей секретности покинули Долину, чтобы через два дня сесть на корабль, пересекающий океан.
  Разведчики Тористы, прочёсывающие горный хребет между Долиной и Стеклянными песками, обнаружили в одном из ущелий трупы шестерых горинов, предположительно тех самых, что напали на предыдущего Дрил-л-Акена.
  
  
  27 сентября 1776 года.
  После окончания поминальных церемоний новый Дрил-л-Акен вступил в законные права наследования и стал тридцать восьмым Покровителем.
  Официальная версия гласит, что некая враждебная сила наняла и проинструктировала горинов для устранения правителя Долины, а затем избавилась от них, чтобы замести следы.
  После совещания Дрил-л-Акен и главы девяти Семей предложили союзникам одинаковые контракты: дополнительно по четыре молодых аристократа будут отправлены для обучения и службы коронам взамен на мобильные отряды численностью по 20 человек для сопровождения Покровителя и патрулирования столицы. Дрилнолы не способны убить, а ввиду возможного покушения могут понадобиться крайние меры.
  В этот день Тонлэй впервые увидел в море кита.
  
  
  8 октября 1776 года.
  Мид Зусеи со своими молодыми спутниками достиг крупнейшего порта Гемофиды -- Антариуса. Проявив чудеса дипломатии, он не только снял комнату у владелицы аптеки, но и получил должность фармацевта. Незнание названий лекарственных препаратов и трав наставник Тонлэя списал на языковой барьер: он представился служителем лечебницы с Одурманенного острова в малом архипелаге Медведицы, имевшего славу места ссылки всех умалишённых и просто неугодных. Таким образом можно было объяснить и особенности диалекта, и наличие нечеловеческих сиреневых глаз у "младшего сына" -- об острове любили сочинять мистические небылицы.
  
  
  ***
   И всё-таки, мой новый друг оказался моим старым знакомым. Антон Лэй -- прошу любить и жаловать, он же Тонлэй, проклятый своими глазами и выдворенный из Долины за кровную месть, персонаж фэнтезийного "Дневника изгнанника", прочитанного мной этим летом. А мои красочные сны на этой неделе -- всего лишь воспоминания фрагментов сюжета.
   -- Не правда ли, недочитанная книга оставляет такое тянущее чувство внутри?
   Во мне раскручивался ураган, но я прятала его за улыбкой, а улыбку за кружкой. Вот значит как - недочитанная, вернее - недописанная книга. Я плохо помню концовку, только впечатление от того, что она обрублена ради литературного эффекта -- главгер не всегда может победить, хэппиэнд не обязательное условие, и большинство реальных драм заканчиваются ничем.
   -- Действительно. Но кажется, это уже совсем другая история...
   Ди своевременно поставил между нами кружки с кофе, и беседа ненадолго вернулась в мирное русло:
   -- Молока? -- предложил гостеприимный хозяин.
   -- Да, пожалуйста.
   -- О, у нас ещё сливки есть! Так вкуснее.
   -- А... Ну ок.
   -- А тебе?.. -- спросил он в свою очередь у "младшего брата".
   -- Я сам справлюсь.
   Ощущение опасности и чувство родства в прошлом -- теперь всё это обрело смысл. Тонлэй ещё злился, но постепенно приходил в себя.
   -- Тебе не страшно? -- он задал этот вопрос так серьёзно, что я снова усомнилась в своей адекватности.
   -- А должно быть?..
   -- Нет-нет, он шутит! -- встрял Маттог.
   -- Мы можем поговорить наедине? -- закипел на это Антон.
   Ди только открыл рот, чтобы возразить, но быстро передумал и молча вышел из кухни. Удивительно, но похоже, что и в этом мире они сохранили отношения господина и слуги. Приструнив свои восторги от влипания в сказочную историю, я постаралась осторожно подобрать слова, обращаясь к Приносящему Беду:
   -- Знаешь, я ещё очень многое хочу узнать о тебе и твоём мире. Но я понимаю, что сейчас ты не желаешь отвечать на вопросы, так что я просто подожду, пока ты будешь готов рассказать то, что посчитаешь нужным.
   Антон поморщился и прикрыл глаза ладонью.
   -- Я не хотел... Чтобы всё было так. Я хотел, чтобы сначала ты узнала меня как человека, а уже потом -- как чудовище.
   -- Ты не чудовище.
   Тонлэй цыкнул языком и откинулся назад:
   -- Та книга -- лишь перевод моего дневника. Далеко не полный. Ты не всё знаешь. Но... -- он склонил голову к плечу. -- Ты же это чувствуешь, так?
   Поболтав ложечкой в кружке, я размешала сахар и навела порядок в голове:
   -- Я знаю, что ты можешь убить или покалечить меня в любой момент, и это пугает, но я также уверена, что ты этого не сделаешь, поэтому мне не страшно.
   Такой ответ его вроде бы устроил, но через секунду Антон снова сдвинул брови:
   -- Придётся объясниться. -- желваки на его лице на мгновенье отчетливо проступили, подчеркнув широкие скулы. -- Мне нужна от тебя одна услуга.
   Вот и пришло время расплачиваться за дракона. Ощущение диссонанса завибрировало где-то в позвоночнике: я слышу, что он просит, почти умоляет, хотя может требовать и пытается, чтобы это выглядело именно так.
   -- Я слушаю. Тебе нужна моя жизнь?
   Он выдержал паузу, отхлебнув кофе:
   -- В некотором роде.
   Я словно увидела нас со стороны. Чёрт знает, как эти двое провалились в наш мир, но факт остаётся фактом. Тонлэй был хищником, куда более злым, чем тот же Орлов и остальные, с кем он расправился вчера. И мы почему-то оказались заперты вдвоём в очень маленькой клетке. Да, он может меня сожрать. Но кажется, у меня в руках ключ от замка на его шее, поэтому мы будем торговаться.
   -- И... -- продолжил он. -- Ты должна кое-что узнать и о себе. Боюсь, тебе это не понравится.
  
  
  ***
  
   Если смотреть на Милу Токареву трезво, то не такая уж она и красавица. Но смотреть на неё трезво довольно трудно, потому что Мила -- это даже не образ развратной школьницы, это стиль жизни. Например, этим самым обычным воскресным утром она пританцовывает под тихую музыку на кухне огромного загородного особняка, стряпая завтрак, одетая только в верхнюю часть от мужской пижамы. И дело тут даже не в зрителях, потому что их нет: нижняя часть пижамы досматривает десятый сон вместе с владельцем. Наконец, когда стол сервирован пшенно-рисовой кашей с добавлением хорошо проваренной оранжевой тыквы, пышными оладушками с ягодно-сметанным соусом и прочими атрибутами счастливого утра, вроде фруктовой тарелки и вазочек с печеньем, а на плите дымится в ожидании своего звёздного часа какао, Мила забегает в спальню на втором этаже. Она раздвигает тяжёлые гардины на высоких окнах и проскальзывает в постель к спящему мужчине. Его короткостриженные почти чёрные волосы на висках выбелены сединой, на разглаженном умиротворением лице нет глубоких морщин, а те, что отметились несколькими тонкими линиями поперёк лба и от носа к уголкам губ, гармонично дополняют лицо зрелого, уверенного в себе человека.
   -- Доброе утро, -- Мила тянет с него одеяло. -- Вставай, пора завтракать.
   -- М... Доброе. А сколько времени?
   -- Уже очень поздно.
   -- Поздно для чего?
   -- Поздно для всего, кроме завтрака.
   Пару минут они ещё играют беззлобно в перетягивание каната. Потом Токарева делает вид, что обиделась:
   -- А между прочим, кое-кто мне обещал, что сегодня мы встанем пораньше, чтобы съездить в магазин до пробок!
   Мужчина покаянно поднимает руки, выпуская делимое одеяло:
   -- Но для этого тоже поздно, я правильно понял?
   -- Да, Кью. А теперь, будь добр, иди уже чистить зубы!
   В то время как пижамные штаны отправились выполнять указание, пижамный верх уселся на лестнице, чтобы влезть в смартфон.
   -- Что новенького? -- высунулся Кью из ванной.
   -- Орлов ещё спит, Степанова пьёт кофе.
   -- Ну и отлично.
   После роскошного завтрака Мила немедленно влезла к мужчине на колени, по-детски требуя для себя всё его внимание. Она зарылась пальцами в жёсткий ёжик волос:
   -- Кью?..
   -- Ммм?
   -- Ты помнишь, что ты мне обещал?
   -- Помню. Много всего. О чём именно речь?
   -- Ты обещал сходить в школу!
   -- Ми, только не это!
   От расслабленной обстановки остался только запах выпечки.
   -- Да что такого-то? Нацепишь парик и усы, тебя никто не узнает.
   -- Разве это обязательно делать? Ты же умница, зачем меня вообще вызывают?! - пошёл Кью в контратаку.
   -- Да потому что тебя в этой школе ни разу не видели! Скажи спасибо, что соц.педагог ещё к нам домой не заявился! И потом, ну чего ты артачишься -- поутихомирила нрав Мила -- Мы же так и договаривались, что ты пропустишь родительское собрание "по уважительной причине", чтобы в большом коллективе не светиться, а к директрисе сходишь отдельно.
   -- Кхм, а точно к директрисе? Может, с меня и завуча какого-нибудь хватит, а?
   -- Да какая разница, ты же их не знаешь... Или?! -- девушка прищурилась, осенённая догадкой, и произнесла обречённо -- Ты с ней спал, чёрт побери, Кью, ты переспал с моей директрисой!
   Не моргнув глазом, мужчина принялся врать и отпираться:
   -- Конечно нет! С чего ты взяла такую глупость! Да я её вообще не знаю!
   Мила раздражённо забрала оба телефона с обеденного стола и ушла прочь:
   -- Который раз ты уже меня подставляешь, а?! Ты можешь спать с кем угодно, но думай сначала головой!
   Мужчина растёр между пальцами невидимую крошку, потянулся в нерешительности, но всё-таки отправился вслед за девушкой. В спальне она прихватила с комода его сигареты и теперь свешивалась с балкона, исподлобья рассматривая подъездную площадку и пустынную аллею. Когда Кью тихо подошёл, Мила крутила в руках одну сигарету, намереваясь её то ли сломать, то ли сжевать. Полуденное солнце выбеливало взъерошенную макушку, и ему на секунду почудились совсем белые, седые пряди в её волосах.
   -- Прости.
   -- Чёрт, Кью... Мне обидно. Я ложусь и под твоих конкурентов, и под твоих партнёров, кручусь между ними... А ты кидаешь меня в такой мелочи!
   -- Прости, -- он обнял девушку за плечи, слегка притянул к себе. -- Я не знал, кто она, так получилось... Но раз для тебя это так важно, я выполню обещание.
   -- Усы? -- Мила усмехнулась, обернувшись через плечо.
   -- Нет, позвоню Кисточке, фотку в паспорте Токарева поменяю... По утере.
   -- Проблемно, -- вздохнула девушка.
   -- Сам виноват, сам исправлюсь. Лицо президента "Southway group" нужно мне чаще.
   Он улыбнулся примиряюще, и Токарева, с криками "Ууу, какое важное лицо!", дёргая попеременно за нос и уши, затолкала его обратно в спальню.
  
  
  
  Эпизод 10
  
   Воскресенье для Орлова прошло в благословенной тишине. Включенный в районе обеда телефон сообщил, что вчера его по всем фронтам разыскивала Степанова, но потом унялась. Некоторые опасения вызывал почтовый ящик, но и там обнаружился только спам. В тренажёрку идти не хотелось, как и выбираться из комнаты вообще. Он заказал пиццу, отец оплатил её и поставил под дверь, тактично постучавшись. Паша попробовал надеть наушники и порубиться во что-нибудь, но в одиночных играх было скучно, а наспех созванная команда тупила и лажала, как будто это не он, а они вчера лежали мордой в пол и ещё не отошли от впечатления. Он бурно всех послал напоследок, что было воспринято как стандартное прощание, и отключился. Какая-то не оформившаяся мысль толкалась в виски. Орлов старательно её отгонял, делая на компьютерном кресле оборот влево, оборот вправо, оборот влево... Мысль не сдалась и просочилась сквозь губы:
   -- Та-а-аша...
   Разозлившись на самого себя за слабость, парень поднялся и принялся за уборку. Никто из домашних к нему не допускался, и порядок в десятиметровой берлоге Орлов поддерживал сам. А посему беспорядка там не наблюдалось. Остатки праведного пыла парень потратил на выполнение домашки, а когда и она исчерпала себя -- на зубодробительного Тургенева.
   Так закончился день. Таша не позвонила и не написала. И он тоже не стал. Потому что всё это время пытался не думать о том, где она и с кем. Потому что знал ответ.
  
  ***
   В понедельник я решил немного опоздать, чтобы не пересекаться с утра ни с кем. Пришёл через пять минут после звонка, но первая парта на среднем ряду пустовала. Степанова завалилась в класс следом за мной, лепеча заготовленные извинения и всем своим помятым видом излучая вину. Может, синие круги у неё под глазами мне и почудились, но вот только усевшись, Таша стала откровенно вырубаться -- что-то определённо помешало ей выспаться. Антона всё ещё не было. Я скосился на всезнающую Токареву: та сосредоточенно сидела в телефоне, не позволяя учителю отвлечь себя какой-то там грамматикой. Неужели и она, и наставники были неправы, и этот Лэй -- совсем не тот демон, к приходу которого так долго готовился клан? Наставники не ошибаются! Но мне бы очень этого хотелось... Потому что если позавчера он проиграл (всего лишь пятому и шестому рангу), то он, конечно, смельчак, боец, вероятно -- последователь какого-нибудь скрытного учения, но не то существо, из-за которого наши жизни должны будут круто поменяться.
   А потом произошло нечто странное. На телефон пришло сообщение от Милы: "Положи в карман ключи от дома, телефон и попросись выйти. Жди меня за дверью, это касается твоей семьи" Её поведение в субботу на вербовку ещё не тянет, а вот угроза семье -- это что-то новое. Когда она вышла из класса, первым, что я заметил, была блузка, неестественно пузырящаяся над поясом юбки.
   -- Я скинула тебе номер машины - такси через пять минут (уже меньше) будет у дома 12. Повернись немного. Ага, вот так. -- она дёрнула меня за плечи, чтобы спиной я прикрывал её от ближайшей камеры наблюдения в коридоре, и достала маленький тупорылый кольт, оттягивавший пояс юбки. -- Держи. Пользоваться умеешь? Дистанция там будет максимум метров 5. Кое-кто забрал твою сестру из школы и повёл домой, они почти на месте. Не убивай! -- у меня волосы на голове зашевелились, а она стала методично тыкать в меня указательным. -- Выстрелишь вот сюда, сюда, сюда и сюда. По конечностям можно почти без ограничений, но если попадёшь в артерию - хана. Если всё сделать правильно, после трёх ранений он отрубится, и у тебя будет минут 20, чтобы остановить кровь и перенести его. Дальше я что-нибудь придумаю. Либо скину тебе, либо придёт человек, который назовёт моё имя. Теперь беги. Удачи.
   И я побежал.
  
  ***
  
   "Может, она действительно приболела? Но почему не позвонила мне, раз всё так плохо? Или решила прогулять?" Ольга Орлова всегда хвасталась своей интуицией. И перестала, когда эта интуиция превратилась в паранойю. А сегодня ей позвонила классная руководительница дочери сказать, что Марина отпросилась к врачу, и напомнить, что от него потребуется справка, чтобы закрыть пропуск в журнале. Телефон дочки не отвечал, и повинуясь своей интуиции-паранойе мать поспешила домой.
   Уже с порога открытой квартиры Ольга услышала всхлипывания и опрометью кинулась на голос. Сбылись её худшие кошмары: Марина в порванной одежде сидела на коленях брата, а он крепко обнимал её двумя руками. Мать с криком кинулась вперёд, но наткнулась на дуло пистолета, наставленное на неё мгновенно выпрямившейся рукой сына. Она застыла в ужасе.
   -- Мама!.. -- дочка обернулась, показав лицо, залитое слезами и ниже носа - кровью.
   Не расцепляя судорожных объятий на шее Паши, девочка локтём надавила на его руку и он опустил оружие. Через секунду Ольга поняла, что кровь на лице дочери, а ещё на ковре и мебели, принадлежит не ей. И ещё она подумала, что это просто новая разновидность страшного сна. И действительно, как это бывает во снах, события стали принимать всё более странный оборот:
   -- Ой, Ольга Евгеньевна, доброе утро! -- сказал из-за спины голос одноклассницы её сына, кажется, Люды Токаревой.
   В комнату зашли двое: светловолосая школьница и шкафоподобный мужчина со свёрнутым куском брезента под мышкой. Девушка по-хозяйски огляделась и продолжила:
   -- Познакомьтесь: Эдик -- это все, все -- это Эдик, он любезно согласился помочь с нашей проблемой. Паша, проблема, я так понимаю, уже в ванной?
   Парень коротко кивнул. Люда присела перед ним на корточки:
   -- Мариш, подождёшь здесь вместе с мамой? Нам с братиком нужно закончить очень важное дело.
   Девочка нехотя сползла с Паши на диван и тут же притянула колени к груди. Ольга села рядом с дочерью, обнимая её за плечи. Обе плакали. Все остальные направились по коридору к ванной. Послышался шорох расстилаемого брезента, обрывки страшных фраз: "...хорошо перевязал, молодец", "... локтевая... берцовая... раздроблены", "Бери под ноги...", "...а что с ним будет?", потом глухой стук и слаженные шаги мужчин, несущих тяжёлую ношу. От тихого щелчка закрывающейся входной двери Ольга вздрогнула и тогда только заметила, что после переживаний и слёз дочь заснула на её руках. Когда дверь щёлкнула ещё раз, в квартиру вернулись двое: сын и его одноклассница.
   -- Ольга Евгеньевна, эммм... Я там сполоснула ванну от крови, но думаю, Вам захочется её помыть, прежде чем вести туда Марину.
   Женщина размазала тушь по щекам и так же молча, как и все остальные, отправилась выполнять поручение.
  
  ***
  
   Спровадив мать семейства, Мила достала откуда-то пакетик и пинцет, подобрала несколько пуль, оставивших тонкие кровавые следы на ковре, и села коленями в кресло -- выковыривать одну, засевшую глубоко в недрах спинки. Она заговорила первой:
   -- Я думала, нам надо опасаться за Ташу. Но это...
   Орлов молчал.
   -- Ей нужна защита. -- она кивнула на спящую девочку. -- Я могу их вывезти. Если поменять документы...
   -- Она не будет заложником. -- охрипшим голосом перебил Паша. -- Даже твоим.
   И он стал медленно поднимать пистолет, целясь в сестру. Мила замерла на месте, вмиг превратившись в очень бледную фарфоровую куклу.
   -- Ты этого не сделаешь.
   -- Почему?
   -- В обойме было шесть патронов, ты их уже истратил, я посчитала дырки в том парне и в мебели.
   -- Забавно, но когда я доставал обойму в такси, патронов было восемь. Мне хватит.
   Он всё стоял с вытянутой рукой, откладывая тот момент, когда лицо девочки превратится в кровавую кашу. Он ненавидел свою семью, это правда. Всех, кроме сестры, которая ни в чем не была перед ним виновата. И вот эту слабую точку и нащупали наставники. Эдик сказал, что передаст через Токареву всё, что найдётся на этого парня (а заодно и всё, что к нему пришьётся), но то, что он принадлежит клану, было и так очевидно. Мила встала на ноги, но не стала закрывать собой Марину, а вместо этого подошла к Орлову вплотную и обняла. Просто так, безо всякого подтекста. Паша замешкался, но всё же опустил руки и обнял её в ответ:
   -- Почему они это сделали?.. Если бы Таша не вмешалась...
   -- Дело не столько в Таше, сколько в том, что тебя согласился защищать Тонлэй.
   -- Тонлэй? Ты имеешь в виду, что демон настоящий?
   -- Угу.
   Обоим показалось, что в комнате стало очень зябко. Парень сглотнул:
   -- И что мы будем делать?
   -- Не знаю... -- Мила уткнулась лбом в его плечо и впервые за долгое время захотела плакать.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"