У меня есть увлечение: я люблю переворачивать мир.
Самой любимой моей сказкой была "Алиса в Зазеркалье". Год назад, на лекции по психологии я узнала, что она основана на извечном детском страхе: посмотреть на картину - и оcтаться внутри нее. Судя по всему, я ребенок, но подобное чувство не вызвает у меня страха. Напротив: мне очень хотелось бы оказаться на время в нарисованном домике. В детстве особое наслаждение я получала, оказавшись в гостях в каком-нибудь знакомом мне доме. Я смотрела, не отрываясь, из окон и пыталась осознать, что это и есть та самая улица или тот самый двор, откуда вижу я этот дом. Мир для меня выворачивался наизнанку - и это было чувство тайны, самое приятное детское чувство.
Однажды зимой мы с братом пошли гулять. Все разговоры были выговорены, мы остановились напротив темной подворотни. За ней начинался двор и барак общежития. Нет, мы не искали приключений. Мы просто хотели представить, КАК здесь живут люди.
"Представляешь, здесь живут люди!" - полушепотом сказал мне брат, когда мы зашли в барак и оказались в длинном коридоре. Прямо в коридор выходили деревянные двери комнат. Было холодно, где-то лаяла собака, а когда, после, мы шли вдоль барака, было видно, что некоторые окна заставлены и забиты подручным материалом.
Одно из важнейших шоссе Пушкина, как и все остальные улицы мира, имеет две стороны. Одну из них составляют пятиэтажки спального района, другая уходит вниз, в парк - и на сколне ее стоят деревянные особняки.
"Пойдем и посмотрим, я никогда не был там", - сказал брат.
И мы пошли. И с каждым шагом удаляясь от шумного шоссе, я чувствовала, как погружаюсь в совершенно иной мир. Здесь было темно, морозно, снег хрустел под ногами. Здесь ничего не напоминало о городе. Мы зашли в одну из освещенных парадных и застыли, не смея скрипеть половицами. До нас доносились какие-то звуки и запахи, - а мы стояли здесь, так, как будто нас и вовсе не было. "И здесь тоже живут люди", - повторила я про себя. Но без горестного удивления: люди здесь совсем не бедствовали - а просто пытаясь стать этими людьми, поставить себя на их место. Я жила бы в этом доме, я смотрела бы на шоссе совсем с другой стороны. Кем бы я была? Чем занималась? Куда ездила или ходила каждый день?..
На лестнице послышались шаги - и мы с братом тихо и бесшумно покинули дом.
Когда я перечитала последние строки, я подумала, что читатель может принять меня за вуарьеристку. Это не так. Мне не нравится подглядывать, я не хочу быть невидимым наблюдателем - я просто представляю. Возможно это желание вылезти из себя, взглянуть на свою жизнь со стороны. Возможно, психолог смог бы объяснить эту мою страсть. Но к психологу идут с проблемой, а я здесь проблемы не вижу. Мне трудно было представить, какой профессией я могла бы облечь свое любопытство...
...Был конец мая, мой район утопал в зелени. Каждый день с утра я проходила по проспекту в сторону метро. Прошел уже год, как я вселилась в эту квартиру, у меня появились первые прошлогодние воспоминания и первая городская инерция. "Нам нужна твоя помощь", - сказал мне в тот день Ашот. - Есть программа и есть сценарии действий. Пройди их. Обо всех ошибках сообщай нам".
... На пятом сценарии мне стало скучно. Было совершенно очевидно, что программа не даст сбоя: именно по этим сценариям ее и писали. И тогда я снова перевернула этот мир, взглянула на сценарий со стороны и сделала все наоборот.
Программа рухнула.
"Что ты сделала?" - спросил Антон, писавший все это. Я показала. "Но кому придет это в голову?" - усмехнулся он. "Но это МОЖНО сделать", - привела я убийственный довод. "Это очень здорово, что ты сделала по-своему, - вдруг улыбнулся он, - Подумай, где еще могут быть ошибки."
Так я стала тестером, и карьера программиста, к которой я морально готовилась со школы, повернулась для меня противоположной стороной. Целый день я крутила программу и так и эдак, а вечером, уставшая и довольная, вернулась домой. Я нарочно перешла на другую сторону проспекта. Городская инерция стерлась, воспоминания исчезли. Я стояла и смотрела на совершенно новый и незнакомый мир и впервые понимала, как это здорово - что все может быть наоборот...
Однажды я возвращалась с работы очень поздно. Лил дождь, дворы были пусты. И даже дома, в теплой, но пустой квартире, я не ощутила внутри себя ничего, кроме одиночества. Я была как бы снаружи мира, во всем его осеннем неуюте. И тогда я вывернула мир наизнанку, - и холод вылез из меня, остался на улице, а я была в тысачах горящих окон, в тысячах уютных квартир и шумных семей.
Одиночество было со мной до конца зимы, когда я, по приглашению Кати, пришла на масленницу в гости к ее однокурснику. Там я впервые увидела Карполя, с которым до этого общалась только по интернету.
"Я вчера был в центре Светлановской площади", - написал потом в Живом Журнале Карполь. - "Всю жизнь жил на Светлановской и не задумывался, что у нее есть центр. А там оказывается, еще сквер и будка с милиционером". Я не могла объяснить ему, насколько понятно мне это чувство, но что-то написала в комментариях. И мы встретились еще раз. А потом еще.
Полтора года спустя промозглым ноябрьским вечером мы ждали автобуса на Светлановской площади.
- Это и есть та будка? - спросила я Карполя.
- Да, - ответил он. Подошел автобус, и мы поехали прочь от еще одной точки переворота мира. Точки переворота мира Карполя.