У меня задернуты золотистые тяжелые шторы на окнах.
За окном гудит холодный и злой ветер, пытаясь выбить раму и стекла. В ярости, что ничего не получатся, он закручивает снежные вихри спиралями...
Тепло гудит огонь в камине...
Другой музыки не надо.
Одно нарушает эту гармонию... тяжелый взгляд темно-синих глаз.
Я вздохнул и достал трубку, медленно набил её табаком, пахнущим вишней. Закурил.
- Не знал, что ты куришь, - сумрачно заметил Второй Лорд.
- У всех нас свои маленькие слабости, - пожал я плечами. - Я редко поддаюсь своим, но сегодня такой день...
- Какой? - он отвернулся, слегка отодвигая штору, что бы выглянуть наружу.
Я выдохнул дым, задумчиво рассматривая, как он исчезает в воздухе. Затянулся снова. Выдохнул. И ответил:
- Снежный.
- Не любишь снег?
Я смотрел на его прямую спину.
- Я не люблю холод, Макс. И тех, кто врывается ко мне без каких-либо объяснений. Ты портишь мне день.
Он даже не повернулся, продолжая смотреть наружу, придерживая штору двумя пальцами. И ответил он невпопад.
- Я не люблю снежные дни. Дождливые дни тоже...
Темная волна волос скрыла его лицо, но пряди соскользнули, открывая смуглую кожу шеи. Я против воли залюбовался идеальной линией и контрастом кожи и волос.
Кажется, до меня начало доходить.
- Макс, - позвал я.
Он обернулся, отпуская, наконец, штору. Синие глубокие глаза смотрели внимательно, и все так же тяжело.
Я смотрел в ответ, откинувшись на спинку дивана. По комнате медленно распространялся запах вишни.
Второй Лорд мелено подошел, смотря на меня сверху вниз. Я молчал, полуприкрыв глаза. Все-таки тяжелый взгляд для такого дня. Для треска огня в камине. Для вьюги за окном.
Я закрыл глаза.
Шорох. И тяжесть на ногах.
Я недоуменно открыл глаза и взглянул вниз.
Он сел прямо на пушистый ковер, положив голову мне на колени.
- Ян? А еще трубка у тебя найдется? - усталый голос. - Только не вишневый табак. Терпеть его не могу. Хотя запах приятный.
Я кивнул и только после этого понял, что он не видит.
- Есть.
Гармония вернулась в эту комнату. Потому что он закрыл глаза. Я протянул ему вторую трубку.
Мы оба молчали. Слова были не нужны.
Я откинул голову на спинку дивана, запустив одну руку в густые темные пряди волос у меня на коленях.
Наверное, это тяжело, когда не видишь звездного неба, Максимилиан.