Аннотация: ...Меня завораживают её руки. Всем: тонкими, длинными пальцами, кажущимися такими хрупкими, ломкими; узкой ладонью с паутинкой лиловых венок под бледной кожей; тонким запястьем с выступающей косточкой...
...Меня завораживают её руки. Всем: тонкими, длинными пальцами, кажущимися такими хрупкими, ломкими; узкой ладонью с паутинкой лиловых венок под бледной кожей; тонким запястьем с выступающей косточкой; шрамом на внутренней стороне правого... не поперек- вдоль. Она не рассказывает, почему она попыталась сделать это; я не спрашиваю. Нет, мне не плевать, но я вижу, как она его стыдится. Я даже подарила ей широкий браслет: змея, обернувшаяся вокруг хрупкого запястьясемь раз. Она его даже носит иногда, но чаще просто надевает одежду с длинными рукавами.
Еще в её руках завораживает то, что она левша (поэтому шрам на правой).
Смотреть, как она рисует, зажав по четыре кисти в левой руке, между этих ломких "хрустящих" пальцев - невероятно.
А еще у нее есть дурацкая, по-моему, привычка стоять боком к тому, что она рисует... Так я её и заметила вообще-то...
... приглашение в художественную академию Н. было неожиданным.
И вот стою я, в чем мать родила, в крайне неудобной позе перед тридцатью будущими великими художниками разных полов... Но это все обычно, нормально и не в первый раз. А в первый раз то, что не могу отвести глаз от мольберта, стоящего ко мне боком и художницы с пронзительно-голубыми глазами, то и дело поворачивающейся, что бы пройтись по моему телу пылающим взглядом и опять к мольберту - сделать несколько штрихов. А у меня мурашки по коже, то ли от взгляда, то ли где-то чертов сквозняк. Скорее от взгляда, потому что не холодно, а жаром обдает, да так, что скулить хочется, но еще два часа стоять, а я чертова профессиональная натурщица!
В какой-то момент, взгляды пересекаются, и я пропадаю. Помимо рук, замеченных раньше, появляется еще пара крышесносных элементов - губы, которые она слегка нервно облизывает под моим взглядом, и острый розовый язык который оставляет на них влажный, блестящий след.
Время тянется, как ириска; цепляется за мысли-зубы и никак не хочет отпустить меня и, кажется, её тоже. Она теперь больше поглядывает на часы, чем на меня. Хотя взгляды на меня становятся откровеннее, она словно издеваясь, постоянно облизывает губы, закусывает нижнюю, ерошит свои короткие светлые волосы изящной рукой. Левой, которая с зажатыми кистями, потому волосы испачканы краской - меня уже "разрисовывают". А я могу только хлопать глазами, даже улыбнуться не могу. Зато улучаю момент и подмигиваю, она краснеет, улыбается, обнажая ровные немного желтоватые зубы...
...теперь я знаю, что курит она очень редко. И слимсы в её пальцах смотрятся невероятно правильно, что ли, до безумия уместно и изящно. И дым она выдыхает тонкой струйкой вверх, поднимая голову, оголяя шею. И губы ее, от сигарет немного горчат. И затягиваясь, она всегда прикрывает глаза. А вот занимаясь любовью, глаз она не закрывает, только во время кульминации, разве что...
... пытка позированием и взглядами заканчивается как-то неожиданно: вот еще времени и времени, и хочется побиться головой об стену, и тело затекло. А вот преподаватель хлопает в ладоши, привлекая к себе внимание учеников, кивает мне с теплой улыбкой ("Спасибо за работу, свободна!"). Я расслабляюсь и стекаю с "пьедестала" - прям Галатея! Ловлю её взгляд, а в нем черти танцуют румбу. Она вопросительно приподнимает брови, кося на двери, мол, встретимся там? Я нервно киваю и практически бегу переодеваться.
Между нами не сказано ни единого слова, мы обе ничего не знаем друг о друге, кроме очевидных фактов: профессия, внешность... и то, что привлекаем друг друга, не смотря на общую половую принадлежность.
Как много это говорит о нас?
Она, возможно, понимает, что я терпелива, усидчива и слежу за собой; абсолютно не стеснительна, достаточно раскрепощена. Я же знаю только то, что она необычная, талантливая (тут других нет) и рисковая: вот так легко, по крайней мере, так кажется, устроить свидание (надеюсь, что она действительно ждет) со случайной женщиной!..
... смех разбирает, когда вспоминаюто"свидание"...
...в темпе вальса одеваюсь. Руки трясутся, ноги не держат. Вылетаю из туалета-гримерки-переодевалки. На мне узкие джинсы, вьетнамки и майка, на плече рюкзак со всякой лабудой - больно бьет по спине на крутых виражах коридоров (вот почему все художки похожи на лабиринты?!). Вылетаю на улицу, взглядом нахожу миниатюрную фигуру под фонарем, у темно-синего фольцвагена, она машет мне рукой. Я срываюсь с места и, поддаваясь порыву, прижав маленькую художницу к блестящему боку машины, целую ее. И невероятно удивляюсь, если честно ожидала пощечины, когда она отвечает на поцелуй, зарываясь своими невероятными пальцами в мои волосы...
...мы с ней похожи только несколькими характеристиками: короткие волосы, спортивные фигуры, неразговорчивость и любовь друг к другу. А все остальное диаметрально противоположно. Я высокая, почти 177 см, а в ней едва наберется 160. Я брюнетка, она - темная блондинка. У меня глаза карие, у нее, как я уже говорила - голубые. Я люблю пиво и таранку, а она - полусладкое белое вино и молочный шоколад. Я терпеть не могу здоровую пищу, а она на ней практически помешана, плюс - вегетарианка.
... отрываюсь от её слегка горчащих губ и, посмотрев в шальные глаза, внезапно смущаюсь. Дыхание у обеих рваное, тяжелое; груди так и ходят кузнечными мехами. А она улыбается так, как будто, все так и надо, чуть отталкивает меня, достает из сумочки ключи, пикает брелоком - машина взвизгивает, открываясь - и открывает передо мной дверцу пассажирского места.
Все еще не сказано ни слова, но нет ощущения неправильности, разве что авангардом и сюрреализмом попахивает. Мы несемся по улицам ночного города, непонятно куда, хотя это я не знаю куда, она-то за рулём, естественно, знает пункт назначения...
...она очень аккуратно водит машину... в большинстве случаев. Полихачить она способна только когда зла, а это бывает невероятно редко, или ночью, когда дороги практически пусты. Но у меня все равно сердце останавливается, когда она опаздывает домой...
... едем мы около получаса. Естественно меня привозят домой, не ко мне конечно.
Еще в лифте меня целуют, прижимают к стенке, просовывают коленку между ног. Ей неудобно, не хватает роста и массы, в сравнении со мной, но она это компенсирует страстностью и напористостью. Этот чертов лифт, так быстро привозит нас на 15 этаж, что с губ у обеих срывается стон разочарования. Меня берут за руку и ведут налево, в торцевую квартиру.
Очень громкий щелчок открывшегося замка, эхом разносится в тишине подъезда, заставляет вздрогнуть. Она ободряюще-соблазнительно-кокетливо-смущенно улыбается, опять берет меня за руку, переплетаясь пальцами, и толкает дверь...
...её квартира это нечто! Я, конечно, понимаю - художник, творческая личность и все такое, но как такое маленькое, с виду опрятное существо может развести такой срач в такой огромной квартире?!
В трехкомнатных апартаментах чистота и порядок только в двух помещениях -кухня и, вот чего точно никто не ожидает, мастерская...
Я невероятно рада, что, когда впервые попала в эту берлогу, думала совсем не головой, и было темно...
...я перехватываю инициативу, как только замок щелкает уже закрываясь. Вжимаю её в закрытую дверь, повторяю её маневр с коленом - мне это сделать гораздо удобнее, практически усаживаю её на свое бедро. На ней, кстати, джинсовые шорты, майка и клетчатая рубашка на пуговицах с длинными рукавами и застегнутыми манжетами (и не жарко ей?), на ногах мокасины.
От нее пахнет табаком, красками, мятой и солнечным ветром.
Я запускаю руку под рубашку\майку\одежду, сжимаю упругую маленькую грудь, губами поглощаю звонкий стон. Другой рукой, за волосы, довольно сильно, заставляю откинуть голову назад, по мере того как она подчиняется, кусаю за нижнюю губу, целую подбородок, и наслаждаюсь её дрожью когда прохожусь языком по шее, чуть забирая к уху.
Ей видимо надоедает затянувшаяся прелюдия, руки, обхватывавшие меня за шею, без возможности разгуляться по телу резко дергают вверх ворот майки. Я отстраняюсь, пытаюсь заглянуть в глаза, но слишком темно, потому легко касаюсь губ губами, подаюсь назад, все еще удерживая её на ноге, помогаю стянуть с себя майку. Когда поднимаю руки чтобы откинуть одежду, оказываюсь слишком открытой - она пробегает прохладными пальцами от талии по ребрам до груди, накрывает пышные полушария узкими ладонями, наклоняется вперед, проводит острым язычком по зажатому между средним и безымянным пальцами соску, прикусывает, посылая волны удовольствия по позвоночнику.
Я так и замираю: с поднятыми руками, с зажатой в них майкой, словно связанная ею. Хотя, почему "словно"? Я связана, вот только не куском хэбэшной ткани, а горячими губами и собственными, новыми ощущениями...
...почему новыми? Да как-то раньше не доводилось мне с женщинами спать. Целоваться - целовалась, но дальше, по разным причинам, не заходила. Да и не привлекали меня другиеженщины так сильно, как моя маленькая художница...
... "отмереть" меня заставляет её хныканье - она пытается расстегнуть манжеты, но пальцы так трясутся, что ничего не получается. Медленно опускаю ногу, на которой она сидит, ставлю на пол, помогаю расстегнуть чертову рубашку. Стягиваю бесполезный кусок тряпки с узких плеч. Мне кажется, что кожа такая бледная, что светится в темноте. Наклоняюсь и, с каким-то странным благоговением, прикасаюсь губами к плечу, веду по нему к шее и в ухо шепчу (кажется это первые слова, сказанные между нами!):
- Где здесь кровать? - мы обе вздрагиваем от звука моего голоса, он получается низким, грудным с хрипотцой.
Меня опять берут за руку...
...она любит держаться за руки.
Она говорит, что таким образом предъявляет на меня свои права, показывает всем и каждому, что я принадлежу ей.
Очень обидно, что только мы двое и несколько наших друзей понимаем смысл этого действия.Остальные видят просто двух подруг, которые гуляют за руки, или обнимаются, или, хохоча, признаются друг другу в вечной любви. И ни один урод не догадывается, что это взаправду, что любим.
Ну их всех в преисподнюю! Главное, что это знаем мы!
... меня тянут в конец коридора, вталкивают в просторную спальню. Замечаю только разбросанные вещи, гнездо из одеял и подушек на двуспальной низкой кровати. Спиной на эту самую кровать меня толкают, вернее, пытаются - разница в массе\росте\силе. Но я поддаюсь и действительно падаю, утягивая ее за собой. Стягиваю с нее майку, прохожусь руками по нежной коже, прикусываю ухо - срываю с губ стон.
Я и до этого не сильно ясно соображала что делаю, а от ощущения ее податливого, мягкого, нежного тела на мне башню сносит окончательно. Кажется у обеих: поцелуи становятся громкими, пошлыми, мокрыми; руки бродят по телам, сжимают там и сям, царапают ноготками плечи и спину, теребят ремни джинсов\шорт; грудь придавлена грудью; ноги переплетены.
Остатки одежды отправляются в полет - на пол, подальше - они лишние, ненужные, мешают. Наконец-то кожа к коже!
В воздухе витает запах пота и возбуждения.
Мы словно пропитаны горьковатой морской солью. У каждой из своего моря. Мое море - Черное, не знаю почему, просто так чувствую, а ее - Красное, опять же без понятия почему...
Мы тремся о друг дружку, пытаясь впитать в себя частичку соли другого, пропитаться ею и пропитать. Что бы запах другой на тебе, в тебе.
Подминаю ее под себя. Спускаюсь поцелуями к сосредоточию запаха...
Я плохо представляю вкус; свой-то знаю, сцеловывала-слизывала с губ своих любовников...
Она вцепляется мне в волосы при первом же движении моего языка, что-то неразборчиво шипит. Как жаль что темно. Как жаль, что нет зеркала во всю стену и света свечей...
...я таки воплотила эту мысль\желание\идею:вотблесках света свечей, отраженных зеркалами ее кожа определенно излучает сияние. А ее привычка-особенность не закрывать глаз, заставляет ее краснеть- взгляд цепляется за отражение, где она обнаженная, стонущая, покорная.
Правда,покорная ненадолго - получив свою порцию наслаждения, она принимается за меня...
...мы засыпаем лишь под утро, переплетясь, как пауки. Пальцы ее левой руки, пропитавшиеся моим вкусом, я держу губами, словно ребенок.
Просыпаемся мы одновременно, смотря глаза в глаза. Я смущена и немного испугана, а она улыбается и говорит, впервые слышу ее голос!
- Доброе утро! Меня зовут Ксю! - тихий, высокий, немного хрипловатый со сна, скручивающий мои внутренности узлом от предвкушения, ожидания новых слов.
Я прокашливаюсь, мой голос решает мне отказать:
- Я - Саша.
- Очень приятно, - и она заливисто хохочет, обхватывая мою шею тонкими руками, целует в губы. И глаза у нее сверкают, и нет желания сопротивляться, и я хохочу вместе с ней:
- И, ведь, правда - приятно!..
...Меня завораживают её руки. И не только руки, но именно благодаря ним я ее заметила, благодаря ним мы вместе. И с их помощью я могу показать всему миру, что она принадлежит мне, что мы принадлежим друг другу. И абсолютно все равно, что это знаем только мы и несколько наших друзей...