Аннотация:
Всего лишь моя попытка передать вдохновенный сговор-любовь. Верней, два сговора. Максимилиана Волошина и Елизаветы Дмитриевой, а после - Елизаветы Васильевой и Юлиана Щуцкого. - Елизавета, последовательница Рудольфа Штайнера - женщина, которую Алексей Толстой называл одной из самых фантастических и печальных, а Марина Цветаева осень 1909-го считала эпохой Черубины де Габриак. Наиболее известны две значительные мистификации её земной жизни: придуманная с Волошиным Черубина и Ли Сян Цзы - воплощенный в любви с Юлианом Щуцким.
- О Волошине знают многие, хотя история чёрта Габриака - не так уж и замылена. А вот об учёном-лингвисте Щуцком известно меньше, а ужасно зря. Ему далась и Книга Перемен, и многие другие не менее серьёзные Книги на древнем и современном китайском, японском, манчжурском, санскрите и многих других языках...
- Щуцкий писал: "...(моим первым поэтическим опытам - ЗС) в моей жизни не суждено было сыграть крупной роли. Интерес к поэзии и развитие поэтического вкуса - это нечто вложенное в меня, а не исконно мое, как музыка. Если я что-нибудь понимаю в поэзии, то этим я обязан Л.А.Дельмас-Андреевой (Кармен в стихах Блока и героиня III тома его стихов), которой я обязан и многим другим: если бы не поддержка ее и П.З.Андреева, то я не знаю, как бы я прожил трудные годы голода. Не меньшее влияние на развитие моих поэтических вкусов оказала покойная Е.И.Васильева (Черубина де Габриак), которая, более того, собственно сделала меня человеком. Несмотря на то, что прошли уже годы с ее смерти, она продолжает быть центром моего сознания как морально творческий идеал человека."
- И далее уже обращается непосредственно к Елизавете Васильевой: "Моя университетская жизнь сделана Вами и Вам более, чем кому бы то ни было, обязана своим бытием и известна."
- В миниатюре я позволила себе отсебятину - дыхание времени, которое перенесло моих героев из Коктебеля в Испанию...
|