Стамблер Зинаида Александровна
Быстрая смерть и Люлюся

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ты привыкла полагаться на себя, Быстрая смерть, но с первым мужчиной, который заставил петь от восторга твою душу, а тело истекать нежностью, ты потеряла скорость и чутьё. А со вторым - пусть он и не был вторым в твоей жизни, как и первый - первым... ты потеряла силу и разум. И теперь тебе нужно просто спасать всё, что осталось от себя самой, а также Люську с Риммой из этой типично мужской заварушки, когда на кону, с их стороны, как всегда, самость и собственность, а с твоей - только две насмерть перепуганные бесконечно отважные дурные бабы и ты, которая никогда ничего не боится, кроме как потерять тех, кто дорог.
  
  (Картинка скопирована мной из Галереи "Расписной Грелки", в которой я принимала участие со своей Мелюзиной весной 2008-го года.)
  
  
  
  Светлой памяти Марины Жуковой - преданного друга, красивой девчонки
  
  
  "С первого по тринадцатое"
  
  Сегодня четвертое января 2010-го. Почти месяц не могла написать ни строчки: две задумки дымятся среди благовоний и разногабаритных свечей: церковных прутиков, нарядных, присыпанных серебром и золотом рождественских шаров и стрелок, вишнёвых толстеньких - моих любимых... Одна задумка - почти готовая, а вторая - замершая на взлёте, но они обе подождут, потому что первая про японскую жемчужину, что во мне, а другая - про ту идиотку-идеалистку, что опять же во мне.
  
  Так уж получилось. Прошлый Новый год был страшновато-смешным, горьким, а этот стал перетрясательным - ну, перетряс меня всю до основанья, а затем... А затем отправил по волнам воображения. Я плыву по обжигающим водам фантазий - своих и не своих, подныривая в нежащую прохладу глубины и кружась в смешанных - то ледянящих, то согревающих - потоках.
  
  Пусть задумки додумываются себе дальше, а я тем временем... Мои герои предпочитают всё делать быстро, а некоторые - даже очень быстро, и только мне спешить не нравится. Я выбрала этих двух раздолбаек из своего мира, в котором мечты настолько тесно соседствуют с тем, что где-то было, происходит или может случиться, что и сами-то себя с трудом отличают, не говоря уж обо мне.
  
  Они должны познакомиться летом, как и мы с Маринкой. "Снова будешь писать про себя?" - это не внутренний голос, это - снаружи. Подслушивают... У меня очень шумные и беспокойные мысли, им не сидится, не лежится внутри, они рвутся прочь, а иногда даже убегают, когда я зазёвываюсь слишком сладко.
  
  Я всегда пишу только то, что пишется само по себе. Вот и сейчас - честно собралась писать что-нибудь новогоднее, а в голову лезут образы давней моей подружки и меня когда-тошней и сейчашней.
  
  В те времена Марина казалась инопланетянкой, а сейчас, наверное, с лёгкостью вписалась бы в 2010-ый, так по-космически звучащий из восьмидесятых, год. Но моя подружка не дожила. А я так и запомнила её двадцатилетней, максимум, двадцатидвухлетней, а она меня двадцатичетырёхлетней.
  
  Так. Поскольку ничего другого всё равно придумать не могу, а сочинять-то хочется, пусть вся новогоднесть проявится в том, что я волшебным посохом Мерлина-Мороза смешаю себя с Маринкой - и поделю на две чем-то похожие на нас обеих. А после возьму да и запущу их как два фейерверка - нет, две ракеты в какой-нибудь оголтелый экстрим. Маринке бы точно такая идея пришлась по душе. А что? И впервые в жизни попробую написать экшн - надо же всё попробовать на зуб.
  
  
  
  I
  
  Персик в голубом атласе
  
  "Ну, что за дура!" - первая мысль, когда очерченная лазурью задница мелькнула перед лобовым стеклом автомобиля.
  
  - Вот это кор-ррма! - взрычал Бодибоб, заглушая сигнал, а его нога вместо того, чтобы вдавить педаль тормоза, задёргалась и замерла синхронно с челюстью.
  
  А Бодибоб нет чтобы затормозить хотя бы руками, плавно вильнул - и мы несильно ткнулись в соседей, которые - в свою очередь - от неожиданности тоже врезались в кого-то. Конечно, все тут же повыскакивали из своих машин, дружно заматерились, пиная и поглаживая поцарапанные и побитые бока... Кто полез за мобильным, кто за бумажником, кто ещё за чем... Но мне было скучно наблюдать за разборками автовладельцев - зато виновница кутерьмы, ничего не замечая, продолжала перебирать ножками, особо не удаляясь, но и не совсем чтобы на месте. Причиной столь малой скорости была атласная юбка цвета бледной лазури. Юбка не только позволяла делать шажки, достойные гейши, но и столь вызывающе преподносила достоинства своей обладательницы, что они грозили перейти в орудие массового поражения.
  
  
  
  "Брюки превращаются, брюки превращаются..."
  
  То ли я сама сглазила эту семенящую катастрофу, то ли - все остальные, но в процессе преодоления какого-то бордюра с юбкой случилось ожиданное: она лопнула по шву, преобразившись в нечто болтающееся наподобие передничка. А катастрофа всё теми же крошечными шажками грозила вот-вот закончиться в приоткрывшем свою зловонную пасть ближайшем подъезде. Улица в едином порыве сначала завибрировала - но тут же и замерла. А я больше не смогла.
  
  - Постой! - прыжок. - A я всегда быстрее пули.
  
  Обладательница побелевшего зада и голубенького передничка еле слышно хныкала возле ступеней этажом выше. Я поднялась, оценила ущерб, прикинула возможности его устранения и произнесла как можно более дружелюбно:
  
  - Привет! Я - Быстрая смерть. Подожди минут пять, принесу тебе свой спортивный костюм. Переоденешься - и мы с Бодибобом подкинем тебя до центра, купишь себе что-нибудь подходящее. Как зовут-то?
  
  - Лю-люся.
  
  - Жди, Люлюся, и не страдай больше. Разве ж это горе? Горе - это когда тебе даже Быстрая смерть не поможет, - произнесла я коронную фразу Бодибоба и помчалась за штанами и курткой.
  
  
  
  Бодибоб остаётся без боди, а я без Боба
  
  Багажник не открывался.
  Машина тоже.
  Сквозь опущенное стекло я услышала песенку из "Стиляг" по кругу, под которую мы с Бодибобом тоже по кругу так... - закрыла глаза и поплыла.
  
  На втором круге мне пригрезилась Люлюся, которая почему-то вместо всхлипываний придушенно верещала. Я встрепенулась и запустила руку в салон.
  
  - Бобби, подъём! - мой вишнёвый ноготь требовательно и настойчиво поковырял ощетинившийся редкими волосками, ставший нечувствительным затылок Бодибоба.
  
  - Бо... Оо-ооо!!!
  
  Небо затанцевало - и я скорчилась на асфальте возле машины. Минута, ещё минута... "Люлюся!" Я вскочила и бросилась туда, где оставила Люлюсю. В этот миг сзади меня заревел мотор. Можно было не оборачиваться - под соло саксофона от меня на бешеной скорости увозили тело одного моего любовника и большие деньги другого.
  
  
  
  Люлюся теряет голос и находит друзей
  
  Вонючий подъезд без Люлюси вонял ещё гаже. А на втором этаже я заметила брызги крови на ступенях и лазурный лоскут. Брызги вели к одной двери, шумели явно за другой, кусок юбки голубел примерно посередке. Выбрала шум - и не ошиблась. Потому что когда я снесла замок и ворвалась в квартиру, то увидела, как Люлюся, стоя на коленях, отчаянно молотит каблуком лежащего ублюдка. Второй, с заплывшим кровью глазом, воет от боли рядом.
  
  Мне стоило немало усилий отвлечь Люлюсю, выдав в общих чертах последние новости. В свою очередь, Люлюся, выбивая зубами латиноамериканские ритмы, больше знаками, чем словами - потому что совершенно охрипла от ора - поведала, что именно два урода успели сделали с ней, а она - с ними за примерно восемь минут.
  Пока я соображала, как бы мне привести Люлюсю в такой вид, чтобы можно было вывести её наружу, зазвонил телефон. В поисках люлюсиной сумки, а в сумке - мобильника, я решилась сделать звонок жене Макса.
  - Римма?
  - .....
  - Нет, не Вероника Волобуева!!!
  
  Я заметила, как Люлюся вздрогнула на застывающую лаву моей интонации - и упрыгала на площадку.
  
  Вскоре возле подъезда захрюкал лимузин Риммы - и два её охранника с огромным пакетом, в котором была одежда и необходимая всячина для Люлюси, поднялись на второй этаж. Они так и остались в квартире, а я отнесла Люлюсю в машину к Римме, которая разлила в три чайные кружки бутылку коньяка, выложила на тарелку разрезанный на три доли лимон и ломтики чёрного шоколада. А затем провозгласила, сверкнув фиолетовой линзой в мою сторону: "За дружбу!"
  
  
  
  Женская солидарность как способ и средство
  
  - Прекрати истерику и запоминай: деньги у того, кто угнал машину с телом Боба.
  - Но ты же...
  - Что? Соврала, что бабки со мной? Да. И ещё совру, когда надо будет.
  - Сука!
  - А что мне оставалось, по-твоему...
  - Хитрая сука!
  - Ну, я-то хотя бы хитрая.
  - Полтора евролимона! Или ...два?!!
  - Римма, отвянь.
  - Так когда вы с Люськой уберетесь?
  - А кто сказал, что мы собираемся уезжать?
  - Сука!
  - Денег дай.
  - Сколько?
  - Полсотни кусков пока хватит, а там посмотрим. Максу только не проболтайся, что в городе зависла Быстрая смерть. Найдёт ведь... Тебе же будет хуже.
  - Сука!!!
  
  
  
  Мужской шовинизм
  
  - Привет, Макс.
  - Быстрая смерть, ты?
  - Я.
  - Не такая уж ты и быстрая...
  - А ты ждал?
  - Я тебя всегда жду. Ты где?
  - На вашей даче.
  - Щас буду.
  - Римма тут.
  - Тогда буду не прямо щас. Короче... позвони, как уедет.
  - Хорошо. А почему ты не спросишь про деньги?
  - Хорошо. Где деньги?
  - Там же, где и труп Боба.
  - Кто его?
  - Когда я узнаю, кто это сделал...
  - ...ты скажешь мне...
  - ...что он мёртв.
  
  
  
  Меня лишает свободы шовинист, а Люлюсю - Римма
  
  Макс заявился через четверть часа - плевал он на Римму, да и на всех вообще. Хотя на меня он всегда плевал чуточку меньше, чем на остальных. Наверное, всё-таки опасается немного, а может, и не только опасается... Но я стараюсь об этом не думать, потому что такие, как Макс, женщин могут только... или вовсе, или до смерти.
  
  Римма сразу засобиралась в город и, чтобы угодить Максу, предложила захватить с собой бессловесную Люсю - бутики обозреть. Люлюся, которую от Риммы, как и меня, одновременно тошнит и трясёт, понятное дело, пыталась отвертеться - мол, здоровья, голоса и настроя нет, ну, и типа того... Но когда Римма уже вознамерилась сделать доброе дело, она сметет на своём пути не одну депрессивную немую, а хоть целую депрессивную капеллу немых.
  
  Ну, я чего-то запереживала за Люлюсю, но вырвать её из когтей Риммы не удалось, потому что Макс тут же поволок меня на свою половину. За три часа он меня чуть не загрыз, а потом запер в своём кабинете, приставил коммандос - и, по его словам, отправился мстить за Боба и защищать своих баб. Как же, баб - бабки поехал свои выручать... Хотя там где бабки, там нередко и бабы.
  
  
  
  Не смотрите на ночь русское телевидение!
  
  Первые полчаса я, переругиваясь с охраной, без успеха пыталась вышибить дверь и высадить окна. Когда стемнело, с отчаянья полезла в холодильник за водкой - достала чёрную икру, масло, лимоны, авокадо, копчёное сало, венецианское мороженое и включила телевизор.
  Лучше б я разбила об него бутылку до включения. Во весь 2-метровый экран на меня таращилась размалёванная, как индеец, Люлюся, которую засняли камеры слежения казино, а голос телеведущей информировал, что два часа назад в игровой зал для VIP-персон ворвалась неизвестная - и молча открыла шквальный огонь. Ранены три охранника и два посетителя. К моменту прибытия милиции нападавшей удалось скрыться.
  "Ааа-а!!! Аа-аах..."
  Охранник Костя - я сама в прошлом году его учила неподвижной мудрости, духу искренности, а также бегать на одной ноге - свалился справа, а охранник Владя - перелетел за порог и покатился по ступеням. Владю я ещё ничему не успела обучить. Пусть хотя бы падать поучится. Остальные сами приладили мне сюрекены и табиюми. Ну, а четыре моих какуте всегда на мне.
  - Лёнь, подкинешь до "Лестницы в небо", но так, чтобы никто...
  - Я могу подъехать на фирменном фургончике ресторана "Весёлая устрица". Нужно взять кого-нибудь для прикрытия? Можем переодеться кем хочешь: МЧС, скорой, ментами, ВВС США...
  - Что ты, Лёнчик, там же на каждый квадратный метр двухметровый терминатор с нунчаками. Мне бы в казино шёлковой нитью... Уж иглу-то я им на месте организую.
  - А возьми тогда шарики от Ши Тцу. Там какой-то наркотик-парализатор с запахом ландыша - ни тебе дыма-огня, ни тебе шума-треска, а часов восемь все ничего не могут и только подёргиваются в экстазе. Очень прикольно - на нас же испытывали... гы-гы-ыы...
  - А давай.
  
  
  
  "Кто шляпку спёр, тот и тётку..." далеко не всегда
  
  - Машину отгоню, а сам буду на крыше со стороны бюро. Ты, главное, говори хоть что-нибудь, когда возможно - где находишься, что делаешь... И микрофон не потеряй.
  - Спасибо, Лёнь.
  - Чин Гоу.
  - Гоу Чин.
  "Первый этаж чист... Второй этаж чист... Ай да Ши Тцу, ай да... Лан-ды-ши... Лан-дыши... Лан..."
  - Дыши, дыши!
  Ххрр-рр...
  - Молодец, Быстрая смерть.
  - Ррр-ххх... рр-рхоберт! Роберт, это что - ад такой?
  Точно, ад - в рай-то ни мне, ни Бодибобу не светило же. Это что, кого при жизни, того и в аду, что ли? Пока другой любимый не помрет, наверное.
  - И кто ж меня, интересно? Вроде, только я всех, насколько помню...
  Пытаюсь сфокусироваться на Бобе, но плыву, плыву... Говорят, когда человек умирает, он с трудом адаптируется.
  - Правильно помнишь. Ты всех. И себя тоже.
  - Ах-хрр... ты ржёшь. Почему?
  - Потому что ты дурында, Быстрая смерть. Даже глупее своей Люськи.
  - А где Люлюська, Хррр... Ххрр-Роберт?
  - А чего так официально?
  - Неудобно теперь тебя Бодибобом - вроде, и боди-то уже никакого...
  - Не, пока ещё можешь.
  - Боб, ээ-эй, куда?
  - За Люськой.
  
  
  
  Ничего не видно, очень плохо слышно и мало что понятно
  
  "Думай, Быстрая смерть, думай... Боб жив? Боб меня откачал. Нет, раньше! А вот, что важно - зачем меня заманили сюда? Чтобы нейтрализовать, это - ясно. Но зачем я нужна, и я ли - неясно."
  - Только не ор...
  - Аа-аа!!!
  - Прекрати орать. Чин Гоу.
  - Ххр-рГоу Чинххх-рр. Лёнь?
  - Не ори, пожалуйста. У нас сорок секунд, чтобы... Пять!!!
  
  Не, ну это - нормально? Лёнчик заткнул мне рот колючей белой розой - лан-дыши... тьфу, мерзость, ненавижу теперь! - бумажными салфетками, завернул в портьеру и куда-то тащит. Или не тащит? Нет, он не тащит! Он сбросил меня куда-то с высоты - и я лечуу-уууу. Прилетела. Долго же я... хрр-р... Или не-хр-долго?
  
  Надо же делать что-то срочно, но я никак не вспомню, что... А рот забит бумагой так, что я скоро не смогу даже думать... Точно! Я же как раз и начала думать, когда ко мне подкрался Лёнчик. А дальше? Он меня выкинул из окна - второй этаж - однако и место подготовил. Знал, что выкинет? Или ему помог Тимур с коммандос? Плохо, когда ни черта не соображаешь. Боб почему-то знал, что я тут, Лёнчик готовился выкинуть меня из окна... А я тут распласталась, спелёнутая - ни лягнуться, ни подавиться, и гадаю, кто Люську завлёк в казино, и кто - а главное, кому? - меня сейчас подставил. Точнее, подложил... Ххр-хахр-ррр, ха-харрр-р... Щас сдохнухрр... отх-р смех-хра...
  
  
  
  Люлюська как оружие массового поражения
  
  Постепенно до меня доходит, почему примчался Лёнчик. Когда рот забит бумагой, я думаю внутри, а когда рот свободен, автоматически бормочу в микрофончик, который в пуговице воротника моей блузки. Ну, а поскольку Лёня слушал мои бормотушки, он и был в курсе всего - и когда Боб отправился за Люлюськой... Хоть это прояснилось.
  
  Но если Боб - жив, значит, он меня просто-напросто кинул, притворился мёртвым - а как ещё от меня можно отделаться? - и сбежал с деньгами. Так за два миллиона Макс просто-напросто убьёт Бодибоба - и скажет, что так и было. Тем более, что так ведь и было - ну все думают, что так было. Я же сама всем об этом и раззвенела: мол, кто убил Боба, тот и угнал машину с трупом и деньгами. Это что же такое получается? Бодибоб мало того, что бросил, мало того, что обокрал - денежки-то мы вместе у Макса выцарапали - так он ещё и Люську под монастырь подвёл - теперь она у всех ментов главная террористка планетарного масштаба. А я-то... Ах, Бобби, ах, зверхр-ррь...
  "Пусть всё будет так, как ты захочешь... Пусть твои глаза, как прежде горят... Я с тобой опять сегодня этой ночью..." Ой, а кто это меня ...разматывает? Не, только лицо, вроде... Ой, волосы мои, больно же!
  
  - Быстрая смерть, это - я. Только не кричи...
  - Ххр-рр...
  - А, поняла. Ты не можешь кричать, потому что у тебя во рту что-то. И это отлично. Щас-щас, погоди, Люська тебе кляп отковыряет, но попозже, твоя гадина Люська теперь всё может, кроме говорить. Поэтому не брыкайся, пожалуйста. Мы с Люськой тебя щас перекатим в подвал соседнего дома.
  - Ххр-рр!!!
  - Да, не шуми ты, не шуми. Уже почти на месте же. Всё, заворачиваю голову обратно - и вперёд!
  
  
  
  Кому - "лестница в небо", кому - "дорога в ад", а кому и - "благие намерения"
  
  Меня размотали, как и обещали, в подвале дома напротив казино. Подвал оказался вполне приличным. Нас было трое: Люська, Римма и я. Жена Макса сначала показалась мне лишней, но по ходу я пожалела, что в нашей группе только одна Римма, а не хотя бы пяток.
  
  Кляп доставил хлопот, потому что успел, вступив в реакцию с моей ядовитой слюной, стать твёрже камня. Люлюська непрестанно вилась возле меня, размачивая его газировкой, которую выхватила на улице прямо из рук какого-то зазевавшегося прохожего Римма.
  
  Когда же, наконец, я, отплевываясь белыми бумажными комочками, мерзко напоминавшими запах парализатора, дослушала рассказ Риммы, сопровождаемый шипением Люськи - всё не то чтобы стало на свои места, но, по крайней мере, к этому устремилось.
  
  Итак, не время умничать и предаваться сантиментам. Но несколько минут точно есть.
  
  Ты привыкла полагаться на себя, Быстрая смерть, но с первым мужчиной, который заставил петь от восторга твою душу, а тело истекать нежностью, ты потеряла скорость и чутьё. А со вторым - пусть он и не был вторым в твоей жизни, как и первый - первым... ты потеряла силу и разум. И теперь тебе нужно просто спасать всё, что осталось от себя самой, а также Люську с Риммой из этой типично мужской заварушки, когда на кону, с их стороны, как всегда, самость и собственность, а с твоей - только две насмерть перепуганные бесконечно отважные дурные бабы и ты, которая никогда ничего не боится, кроме как потерять тех, кто дорог.
  - А теперь постараемся собраться. Люлюська, перестань шипеть - так никогда не заговоришь. Римма, а ты прекрати метаться и просто покачайся немножко с закрытыми глазами, вот так. Садись к нам с Люськой рядом на портьеру - и тепло, и удобно.
  - Не могу я так, мне юбка мешает!
  - Люлюсь, объясни Римме, что происходит с юбками, когда они мешают содержимому... Хр-рр. А вот ещё... ххр-рр. Где та штучка, из которой ты "вела шквальный огонь"?
  - Я её где-то потеряла, - со слезами на глазах прошептала Люлюся под мой хохот. - Но забыла, как...
  
  
  
  "Пусть всё будет так, как ты захочешь..."
  
  Изменить Римме внешность не составило труда. Моя блузка поверх её топа преобразили фигуру, "египетская земля", обильно напылённая на её белые прядки - цвет волос и форму причёски, смытый газировкой макияж - лицо. Без фиолетовых линз сероглазую Римму даже Макс с десяти сантиметров не узнает, как, впрочем, и она его. Но без линз она вообще-то никого не узнает, кроме своей машины, а нам только это и надо.
  
  Люська с её западающей в мужские души задницей и растиражированной по телику физиономией должна была до последнего не показывать из подвала носа.
  
  Я решила для начала срочно убраться куда подальше, потому что пока совершенная загадка, кто, кого и зачем... Осмотреться, разведать, что и как без нас, а уж потом... Что "потом" я пока себе представляла очень смутно, но то, что смываться необходимо прямо сейчас, яснее ясного.
  
  Римма вернулась из автоэкспедиции подозрительно быстро и ещё более подозрительно величественная. Обычно на неё нападал никак не вяжущийся с её скромной внешностью - а тут ещё сведенной до предельного минимализма отсутствием косметики - монументализм только при наличии обезумевшего поклонника.
  
  Так и есть - машина не её, за рулём какой-то тип, но, вроде, не очень отвратительный. Снисходительно кивнул, а глаза серьёзные и вдумчивые, как у шахматиста на футбольном матче.
  - Римма, кто это?
  - Ты хотела поскорее, так давай же! Мы специально покружили несколько раз - давай тащи Люську!
  - А вдруг он нас...
  - А вдруг мы его...
  - Ну, ладно, едем.
  
  Мы сбежали от Бодибоба, Макса, Лёнчика с Тимуром и коммандос. Правда, надолго ли...
  
  
  
  II
  
  Шах и Маты. Расстановка
  
  Пока Римма исходила очарованием на переднем сиденье, Люлюська сопела у меня на плече на заднем. А мы с шахматистом молча пятнали друг друга взглядами в зеркале обзора. Надо отдать должное, гнал он умело. И подозрительно предусмотрительно запасся дизелем.
  
  Когда отключилась и Римма, шахматист, не поворачивая головы, подал голос.
  
  - Девушки, вероятно, скоро захотят попить, поесть и в туалет...
  - Не факт, что скоро. И не факт, что в этой последовательности.
  - Через километров двадцать справа мотель и заправка, заедем?
  - Ночью поведу я.
  - Права с собой?
  - Да.
  - Тогда посмотрим.
  
  Шахматист не представился. Вдобавок не поинтересовался, кто мы, куда едем и почему. Однако сразу просёк, кто в нашей троице за что отвечает, и обращался соответственно возможностям ходов и расположения. Римма - слон, Люська - конь, я - ко... правильно - ферзь. Мне же не давала покоя мысль, какого чёрта эта ладья нам помогает. Понимала, водила-шахматист мог назваться любым именем, хотя и его настоящее всё равно никому бы ничего не сказало.
  
  
  
  Мотель "На кол"
  
  Как и ожидалось, проснувшиеся тут же потребовали вразнобой всё из перечисленного и даже больше, едва мы свернули к мотелю. Шахматист припарковался и вышел из машины. Я, в отличие от слона и коня, оказалась снаружи чуть раньше, а потому свободно его разглядывала. Что уж там проверещала моя команда, пока шахматист открывал им двери и выводил из салона, оставалось только догадываться.
  
  - Оригинально, - опасливо хихикнула Римма, покосившись на вывеску мотеля.
  - Да просто несколько букв не светятся, - невозмутимо отозвался шахматист, одной левой приподняв моего слона на высоту забавной надписи.
  - А-ах... и точно. Но и "на колёсах" - несколько двусмысленно, не находите?
  
  Тем временем конь завистливо топтался возле ладьи с не занятой слоном стороны, а я не представляла, как вернуть их обеих в исходную реальность.
  
  - Ой, там не "на колёсах"! "На колах", ты просто не заметила без своих линз. Может, и было когда на колёсах, но осталось точно - на колах. Жуть какая-то средневековая!
  Люлюську шахматист вознёс на уровень Риммы правой рукой - правда, не столь легко, как Римму. Ещё бы - задница моего коня намного увесистей слоновьей попы ХS.
  
  А пока ладья качнулась под двумя фигурами - я вытянула из кармана его джинсов бумажник. Пара секунд, не более. И почти вернув на место - скорей, почуяла, чем поняла: поздно.
  
  Ага...
  Бумажник - на земле, я склоняюсь за ним с фонариком под немигающим взглядом шахматиста.
  
  
  
  Представление
  
  - У меня что-то выпало из кармана?
  - Что-то - да, но у кого и откуда... может, подруги растеряли на взлёте. Хорошо, фонарик захватила... а, вот!
  
  Люське как самой фигуристой не повезло - не удержалась на копытцах, когда ладья технично осуществила рокировку, выхватив из моих рук свой бумажник.
  Римма спрыгнула слева - и помогала подняться коню, тревожно поглядывая на шахматиста.
  
  - Что ж, давайте знакомиться. Сведём же к минимуму дополнительные риски!
  
  По смеющемуся взгляду было ясно, мои манёвры он оценил. А оценив, принял решение.
  
  - Дмитрий Шахов. Это всё, что вам следует знать. Во всяком случае, пока. Подумал, что, выручив вас, облегчу и свою задачу. Мне продолжить?
  - Не сейчас.
  
  
  
  Представление продолжается
  
  Я первой заметила несколько чужих фигур возле припаркованной на стоянке мотеля машины шахматиста - и кивнула остальным.
  
  Наша четвёрка тут же скользнула в подъезд под вывеской. Наружу выбрались только я и Шахов. И стали приближаться к стоянке - я короткими перебежками за кустами, а он - ползком.
  
  - Давай уже номер перепиши!
  - Не нанимался заляпанные номера с левых тачек переписывать.
  - Так сбегай за тряпкой, оботри - и перепиши!
  
  Фигуры препирались возле багажника машины, а мы с Шаховым залегли в метре от них. Посмотрели друг на дружку - и устремились обратно.
  
  - Пусть себе пишут, - шахматист, удачно оказавшийся Шаховым, почти улыбнулся. - Это не тачка левая, это номера на ней сменные.
  - И что теперь? - улыбнулась и я совпадению фамилии и ассоциаций.
  - Теперь зарегистрируемся, возьмём ключи, забросим свои вещи, поедим, и - до утра.
  - А что с продолжением?
  - Знакомиться - прямо сейчас, а вот разговор - после культурной программы. Документы есть?
  - У меня - водительские права на чужое имя, а подруги свои паспорта оставили там, откуда сбежали.
  - Понял. Берём два номера - на меня и на тебя. А я скажу, что снял себе двух девочек на ночь.
  
  
  
  "Мерлезонский балет", акт первый
  
  Шах соображал мгновенно, правда, не учёл, как отреагируют на "двойной съём" Римма и Люлюська.
  
  - Да! - слон сделал свой ход.
  И кто бы сомневался, Римма с утра считала Шаха своей добычей.
  
  - Ни за что!! - бессловесная коняшка взбрыкнула не на шутку.
  
  - Тогда придётся мне тебя на ночь снять, - ткнула я в бок Люську. - Небось, как из автоматов палить - в первых рядах, а как мужика порадовать - уже и слабо.
  
  Но объясняться не понадобилось. Администраторша указала обгрызенным ногтем на прилепленный скотчем захватанный листок. Условия проживания в мотеле, стоимость, услуги... Не заглянув в водительские удостоверения, закинула их в ящичек стола и достала ключи.
  
  - Платить сразу. Туалет и душ - в конце коридора. Еда и напитки - в кафе возле заправки или в баре. Сдать мне комнаты завтра не позднее девяти утра.
  
  Шах достал бумажник, отсчитал нужную сумму, затем добавил ещё купюру - и обменял на два ржавых ключа с деревянными грушами.
  
  Купюра сверху, казалось, несколько размягчила суровую тётку.
  
  - В кафе кормят неважно, лучше прогуляйтесь до бара - до двадцати четырёх открыто. Тут неподалёку. Да я вам сейчас и схемку нарисую, чтоб не заплутали.
  
  
  
  Акт второй
  
  - Придётся каждой из вас открыть своё имя. Не могу же я всё время обращаться к вам косвенно.
  
  Римма с Люлюськой уставились на меня - слон просительно, конь вопросительно.
  
  - Знаешь, Дмитрий, у девчонок есть, конечно, имена - но мы ещё не настолько тебе доверяем. А выдумывать неохота. А вот у меня уже давно только прозвище. Так что выбери для нас какое-нибудь одно на всех, а мы втроём обязуемся на него откликаться.
  
  - Нечто подобное я, в общем-то, и ожидал, - голос Шаха потеплел. - Что ж. Будете Матой - точней, тремя Матами семьи Хари. Харизматично, коротко, а главное - легко запоминается.
  
  И тут нам припомнилось, как мы Дмитрия между собой называли, а в сочетании с тем, как он теперь станет кликать нас... короче, смех - да и только.
  
  
  
  Акт третий
  
  В баре было темно и пахло сладостями. Шах заказал всем жаркое по-домашнему и самовар. Помимо нас, пары-тройки спящих клиентов, Стивена Сигала, оказавшегося официантом, и Джеки Чана-бармена никого не было видно. Кухня - слева за дверью, неподалёку от барной стойки. Готовил Джеки Чан. А кормили и в самом деле вкусно. На самоваре подали заварной чайник, от заведения - сахар кубиками, лимоны, пряники и солёные сушки с маком. Шах плеснул из чайника и напрягся. Почуяв сильный аромат лакрицы, я мигом сбросила чайные ложки и, поднимая, шепнула каждому: "Ни в коем случае - опий!".
  
  Шах продолжил разливать, опустошил чайник и потребовал два новых или один, но побольше. И пока официант с барменом хлопотали, аккуратно выплеснул содержимое стаканов в открытое окно за портьерой.
  
  Возбуждённые опасностью Римма с Люлюськой с трудом подчинились таки моей мимике и нехотя развалились на креслах, закатив глаза. А мы с Шахом работали на телепатической связи. И когда Стивен Сигал принёс нам чайник, а Джеки Чан удалился с подносом на кухню, я, цепляясь за ножки столика, выбралась в проход и, заплетаясь языком, обратилась к официанту.
  - Дм-дамская комната где?
  
  
  
  И снова "Мерлезонский балет"
  
  Стивен ни слова не успел ответить, как был выведен из строя Шахом. И пока тот рубил в капусту подоспевшего на выручку официанту охранника - Шварценеггера в молодости - я обварила Джеки из большого чайника, а затем отправила в нокаут. Из салфеток мы соорудили три кляпа и забили пленным рты до горла. Римма нервно грызла сушку, стаскивая скатёрки с соседних столов, а Люська споро скатывала их в жгуты.
  
  - Надёжные путы, да, - одобрил Шах, связывая правую руку официанта с левой рукой бармена, а правую руку бармена с левой рукой официанта, затем то же самое Шах проделал с их ногами.
  - Теперь главное, чтоб эти герои не померли до первого вопроса. От удушья или от нарушения кровообращения.
  - Небось, не помрут злодеи.
  - Только вот куда их в таком виде?
  - Ну да, ни под один стол не затолкать, ни оттащить никуда...
  - Можно попробовать перекатить их на портьеру - и на кухню.
  
  Порубленного, заткнутого и повязанного Шварца Шах в одиночку вывалил за порогом бара.
  
  Мы еле протиснули связанных в дверь кухни, затем оглядели бар. Всё чисто. Римма и Люлюська постарались максимально восстановить обстановку.
  
  Времени до закрытия оставалось всего-ничего, спящие клиенты - живее живых, хоть и под кайфом. А Маты за нашим столиком дружно догрызали маковые сушки, запивая их прямо из бутылок захваченного бара. Шах достал мобильный телефон и вышел наружу. Он вернулся через несколько минут - присел рядом и отхлебнул моей газировки.
  
  
  
  Предложение
  
  - А с вами вполне успешно партизанить, дорогие Маты.
  
  Римма и Люська аж залоснились от удовольствия, а я рассчитывала на продолжение, как и было обещано, "после культурной программы". Но и не стала сетовать, когда Шах протянул нам ключи.
  
  - Отправляйтесь-ка в мотель и постарайтесь хорошо отдохнуть. Я разбужу вас утром - перекусим и продолжим путь. Согласны?
  
  Ясно, что Шаху необходимо попытать и передать пленных, а нам - поспать перед дорогой и новыми приключениями.
  
  Согласно "съёму", Римма легла в номере Шаха, а Люлюська завалилась на мою кровать. Я взглянула на часы - можно и в самом деле отключиться часа на четыре - и повернулась спиной к коню.
  
  Как только проснулась, не раздвигая шторы, выглянула в окно. Машина Шаха стояла на месте. Я закрыла Люську на ключ и с помощью пилки для ногтей попала в комнату Дмитрия. Мой слон тревожно вздыхал и всхлипывал во сне.
  
  "Ага, на душ - пять минут, а потом - в разведку..."
  
  
  
  Приказ
  
  Шах перехватил меня на выходе из душа.
  
  - Теперь ты скажешь, куда вам надо?
  - Подальше. Но пока не решили, куда. Мобильники - бросили, паспорта - тоже. Мои липовые права, фонарик, кое-какие вещички, косметички, немного налички - вот почти всё, что пока с собой.
  - Знаешь, кто вас ищет?
  - Предполагаю.
  - Не хочешь рассказать, в чём дело?
  - Хочу.
  
  А ведь не хотела.
  
  На войне-то проще: приказ - и точка. Или: план разработан, задачи поставлены - выполняй. А тут... И я выдала Шаху всё. Про себя, про девчонок, про мужчин, про лимоны, про засады, про живых и опасных, про мёртвых, ну и про того, кого считала мёртвым, а он оказался живым.
  
  Шах слушал молча.
  
  - Перепиши-ка вот сюда, - он отлепил и перевернул чистой стороной лист с условиями и правилами мотеля. - ФИО, даты рождения, места рождения, места проживания, места службы... и вообще всё, что вспомните. Иди в комнаты, поднимай подруг - и чтобы через пятнадцать минут было готово.
  
  
  
  Согласна на жизнь
  
  Ни конь, ни слон уже не спали, так что задание Шаха мы выполнили даже пораньше. Пока завтракали, он смотался куда-то и вернулся с новостями.
  
  - К вечеру получите свои паспорта и водительские права. А пока собирайтесь с мыслями - кто желает что-либо изменить или уточнить, говорите сразу. Сначала едем корректировать имидж, после - фотографироваться.
  
  Римме уточнять ничего не было нужно, Люлюська попросту отказалась от водительского удостоверения за неумением и неимением. Я же с трудом представляла, как смогу привыкнуть к собственному почти забытому имени. Претенциозное, чуждое. В детстве-то называли Веточкой.
  
  - А давай тебя подсократим. Скажем, до Виты. И динамичнее, и обозначает "жизнь", - Шах умел уговаривать.
  - Ну если жизнь - наверное, стоит согласиться.
  - Даже не сомневайся, - растроганная Люська чуть не плакала, вспомнив, как я ошарашила её при знакомстве своим прозвищем.
  - Соглашайся! Вита... Вот уж кого точно искать не станут, - и Римма поддержала меня.
  - Искать - ну да, навряд ли.
  
  А впрочем, кто ж себе не ищет счастливой жизни и быстрой смерти!
  
  
  
  
  
  
  
  _____________________________________________
  
  ШАХ, МАТЫ и другие фигуры. Вместо послесловия
  
  
  
  Много лет назад меня одарила дружбой женщина-воин. Марина была юной и бесстрашной, по-земному прекрасной и сильной, как сказочный дракон. А я о ту пору - слабая, к тому же - трусиха, вызвала в ней потребность защищать, оберегать, учить стоять не столько за себя и свою шкурку, сколько за всех обижаемых, за всех слабых и малых, за всех ранимых и кротких.
  
  Помню о ней, ищу её черты в ангелах и в людях, хотя она и была далеко не ангел, но мало кто из людей был способен на такую преданность и благородство. И каждый Новый Год, перебирая драгоценные дни, зажигая свечи, благодарю небеса. За всё, что было, есть и будет. За всех, кто навсегда со мною.
   В каждом из нас столько силы - сколько веры, сколько любви.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"