Аннотация: Маленькая зарисовка жизни небольшого погоста где-то в Темерии.
- Кто бы что ни говорил, а быть скелетом не так и плохо, как кажется. По утрам ничего не болит, есть не нужно, одна забота пересчитываться время от времени, чтобы не потерять мелкие косточки. Можно и потерять, конечно, неприятно, но не страшно. Кстати вот что интересно, Скелет - это скелет и есть, кости полированные да пара железяк, больше для красоты, между ребрами ветер свистит, в пустом черепе гулко отдаются падающие сверху капли дождя, а вот регисовские настойки действуют. Стаканы ходко опрокидываются в голову, и ароматная жидкость исчезает где-то в районе третьего позвонка, не проливаясь на землю и разливаясь по костям теплой волной. Даже Лич не разобрался почему так происходит, посмотрел, погонял, да потом махнул рукой, дескать "Буду я еще голову ломать из за такой глупости", а нам то что, нам лишь бы подальше от начальства, поближе к кузне. Почему к кузне? А от нее до Региса рукой подать.
Скелеты переглянулись, один из них зачем-то проверил тетиву на луке, затем потрогал следующий за клыком зуб и потянулся до хруста, а второй, молчащий до этого и мерно почесывающий позвоночник обухом топора, резко опустил этот самый топор на голову сидящего перед ним человека. Подождав пока от невинно убиенного не останутся только кости, которые уже собрались воедино и сидели, нервно перебирая в пальцах перо и испачканный пергамент, тот что был с луком встал и хлопнул новенького по ключице.
- Пошли, покажу, что да как у нас тут. Ты же писать умеешь? Значить пристроим тебя в газету. Конечно, есть, мы ж не дикие тут, - голоса постепенно удалялись, теряясь среди крестов и надгробий, - Журналист - это, брат, такой нужный скелет...
Оставшийся вытер лезвие пучком травы и снова почесал спину обухом.
- Да не дрейфь, тут все свои, жрать тебя точно никто не будет. Разве что гули могут на зуб попробовать, главное помни, что пинок и крепкое слово действуют на них гораздо лучше, чем просто крепкое слово. И прекрати креститься. Нет. Не подействует. Ни на кого. Так, ладно, где мы. А. О.. От этого лучше держаться подальше. Да не в запахе дело, завтра уже замечать перестанешь. Тут вот что. Ты запиши лучше. Пишешь? "У Бегемота плохое зрение, но при его весе это не его проблемы". С большой буквы. Почему с большой? А ты думаешь это он весь? Да ты что так побелел, братишка, не боись, теперь он весь, почти. Что? Ты читал что бегемоты лысые и добродушные? И травой питаются? Ты его пасть видел? Вот. Три ряда, острые как сабли, да он рыцаря сожрет вместе с конем и доспехами, а ты "травка". Ладно, пошли дальше, пока ему скучно не стало. Да раскидает ровным слоем по погосту, потом фиг разберешь где чье. Пошли дальше, скоро доберемся до приятного. Нет. Бабы будут позже.
Скелеты ушли, Бегемот что-то недовольно буркнул вслед и, поковырявшись когтем в зубах, решил поспать еще немного.
- Здравствуйте девочки. Нет - это не на запчасти. Нет, спасибо, мне не надо еще пары рук. Что значит стрелять буду быстрее? Вы проверяли? На мне?! Не, давайте вы сами себе накопаете, и тренируйтесь, сколько влезет. Сколько влезет? Шесть рук и две пары ног. Запутается конечно, зомби это ж не кракен. Потом покажу. Да и голова одна всего. Пойдем мы. До свиданья девочки. Конечно зайдем еще. Повезло, а могли бы и не уйти. Это больница была. Ну да, что удивляешься-то, кого тут лечить, вот и развлекаются как могут. Много что могут. Вот на прошлой неделе дракон наш хвост где-то потерял, так они ему новый собрали. Смотрелся он на нем конечно как веревка с бантиками, но функции выполнял. Не он свой потом нашел, но тот не отдал. Не знаю, поди в пещере до сих пор валяется. Не, к кракену мы сегодня не пойдем, или пойдем, но не сейчас, сначала к кузнецу. Я ж говорил уже, что оттуда до Региса рукой подать, заодно и познакомлю. Да не могу я на трезвые кости к кракену идти, вот зачем! Все. Молчи и наслаждайся природой.
Через несколько минут Лучник и Журналист завернули в полутемную кузню и, убедившись в отсутствии хвоста и любопытных глаз, прошли ее насквозь и быстрым шагом углубились в старую часть погоста, туда, где за покосившимися крестами, виднелась крыша домика из трубы которого поднимался характерный белый дымок.