Аннотация: Если планета более не существует, что будет с людьми, которые остались на космической станции?
Это случилось около двух лет назад. Наша станция работала в штатном режиме. Автоматика следила за состоянием планеты и передавала данные на бортовые компьютеры инженер-оператора. Экипаж был прекрасно обучен и выполнял свою работу строго по инструкции. Никаких психических отклонений не регистрировалось, но это было до тех событий...
Началось всё с того, что активность мирового океана изменилась, течения поменяли своё направление, на многих участках появилась суша. Странным казался тот факт, что не было зарегистрировано затопление прибрежных зон многих стран, вода исчезла. На планете стали возникать метановые облака, и начал усиливаться парниковый эффект. Люди стали гибнуть один за другим, человечество вымирало. В конце концов, произошло то, чего мы боялись больше всего, связь с Землей была потеряна, я и мой экипаж остались одни, и эта станция, что сейчас парит над Землей, стала нашим единственным и родным домом.
На международной космической станции нас было пятеро. Инженер-оператор, борт-инженер, биотехнолог, врач и сам командир корабля, то есть я. Мы остались одни, шансов на спасение не было. Наш врач, доктор Бернинг, не смог выдержать той психологической нагрузки, которая выпала на его долю. Говоря простым языком, Бернинг сошёл с ума. В порыве безумия он разбил иллюминатор, и весь воздух, что был в отсеке, вышел в открытый космос, а вместе с ним и большая часть припасов. Система безопасности станции быстро закрыла пробоину, и доктор остался лежать в этом отсеке до тех пор, пока я и борт-инженер не выпустили его в открытый космос. Казалось бы, что Бернинг, имевший не только специальность врача общего профиля, но и психолога, не должен был поддаться ныне сложившимся обстоятельствам. Ощущение того, что он не сможет попасть на планету, сгубило его.
В безмолвной пустыне космоса мы остались вчетвером. В мои обязанности капитана входило то, что я должен был следить за состоянием станции и руководить экипажем, но с каждым новым днём мой контроль становился не нужным. Члены экипажа стали замкнутыми, агрессивными, у некоторых стали проявляться признаки клаустрофобии. Следить за их психическим состоянием стало сложнее.
Одними из тех, кто сохранял здравый рассудок, были я и борт-инженер Оуэн. Именно она помогла мне с телом доктора Бернинга. Мы с ней часто обсуждали текущее положение дел, говорили о планете, думали о том, выжила ли часть населения, или, быть может, что вымерли все?
Во время проверки отсеков станции я наткнулся на Оуэн.
- Оуэн, добрый день, как вы оцениваете нынешнюю обстановку?
- Добрый, Иас, честно, я не знаю. Наше положение с каждым днём ухудшается. У Чака наблюдается то же самое, что у доктора Бернинга, он начинает сходить с ума. Его семья была на Земле, когда связь прекратилась. Его угнетает чувство утраты. Стадия потери не отходит на второй план. Если мы не сможем ему помочь, он покончит жизнь самоубийством.
- После проверки отсеков станции я пойду к нему, поговорю. Если есть возможность исправить это, сделаю всё возможное.
- Хорошо, будьте осторожны, порой он слишком возбужден и агрессивно настроен.
Закончив с проверкой отсеков станции, я направился к Чаку. Было поздно, он мёртв. Крепкая фиксация спального мешка не давала его телу бесцельно летать по каюте. Видимо, что смерть наступила от кислородного голодания, так как вентиляторы были закрыты, и циркуляции воздуха не происходило. Первое умышленное самоубийство в условиях космоса, печальное зрелище.
Нас осталось трое. Я, борт-инженер, биотехнолог. Запасы пропитания на исходе, в системе станции начались сбои. Основной проблемой стало то, что установки для электролиза воды начали неисправно работать, уровень кислорода стал падать. Если проблема имеет не решаемый характер, то жить нам осталось недолго. Так же встал вопрос о починке внешней обшивки станции. Обломок космического мусора создал небольшую пробоину, если её не исправить, то проблемы могут быть куда серьезнее. На это вызвалась Оуэн. За её плечами имелся опыт выходов в открытый космос, и эта вылазка была обычным делом. Но всё пошло не так. Достигнув необходимого места, трос, что фиксировал её тело в пределах станции, отстегнулся. Она улетела в открытый космос. Её ждёт гибель в космическом пространстве.
Мы остались вдвоём. Аргх и я. Благодаря усилиям этого биотехнолога, оставшиеся запасы еды мы смогли растянуть на длительный срок. Было нечто, что я не мог объяснить. Находясь рядом с ним, моя интуиция носила волнительный характер. Вскоре стало ясно почему. Аргх попытался меня убить, перекрыв вентиляционные ходы главной палубы. Не учёл он одно, я всегда ношу с собой кислородную маску для экстренных ситуаций. В попытке выжить, я решил сделать то, что было крайней мерой, отключить всю систему подачи воздуха. Аргх умер от гипоксии. Мотивы его поведения я так и не смог понять, но пришёл к выводу, что Оуэн убил он, отцепив её трос.
Будучи единственным выжившим на станции, я, капитан Иас, пишу последние строки в дневнике. Находясь на главной палубе станции и глядя на планету, невольно задумаешься о том, что красота этого мира чарует. Несмотря на то, что внешний вид изменился, не видно зелёных материков, а так же облаков, покрывающих Землю, это наш родной дом. Дом, где мы родились и выросли. Дом, где мы чувствовали себя живыми. Тут, на станции, всё иначе. Здесь ты - машина, которая управляет другой машиной. Нет места эмоциям и чувствам. Нет той красоты, что заставляет биться сердце сильнее.
Я не знаю причин той катастрофы на планете, лишь последствия, но, чёрт, как бы глупо не звучало, я хочу, чтобы остались выжившие. Пусть они научатся снова жить. Быть может, что планета вернется в своё нормальное состояние.
События, что были недавно на станции, не должны повториться...
Запас кислорода в баллонах иссякает, скоро начнется гипоксия, и я отправлюсь в небытие. Прощайте.