Ну что, поедем? С места - в туннель. Жизнь - это путешествие сидя. Небо - под землей. Такое же. Как потолок консервной банки. Все навыворот. Этажом ниже, этажом выше. Как выбраться отсюда, не провалившись? Как только проснулся - почва над головой. Говорили мне: "Учи географию!". Чем я, собственно, и занимаюсь сейчас, среди этих машин. Все это сделал койот. Почему-то. Найти и убить конкурента. И кто из этих двоих кому снится?
<2>
Кончился океан. Скоро прорвемся на сушу. Да, мы много кем могли бы стать. Благо есть из чего выбирать в этом водовороте всего. Яма. Кожа. Предметы. Койот - вот кто ты. Этикетка - не вздумай оторвать ее раньше времени. Часовой механизм толкает кровь по замкнутому трубопроводу вен. Это надолго.
<3>
А трамвай - все же полезная вещь. Сквозь кривое стекло видно, как мужчина идет к трамваю. Кажется, что он разговаривает сам с собой, его губы шевелятся. Нет, он молчит. Это стекольные неровности. Иллюзия. Что ни говори, а трамвай - полезная штука. Вспомнились койоты. Почему-то.
<4>
В руках - голова. Как луна, как фонарь. Ржавые составы на запасных путях. Карее крошево железной трухи. Бока цистерн, гниющие вагоны. Локомотивы стоят, упираясь в закопченный кирпич. Стена. Вид немного сверху и сбоку. Предполагаемый солнечный свет. Из реберной клетки.
<5>
Как виноватая рыбка во льду. Телесность. Полезность. Целостность. Поцелуй. Практика - превыше всего. Пòтом и кровью примеренное, добытое и отвоеванное для себя свое собственное Я.
<6>
Итак, все в сборе. Но кто-то один снова не пришел. Кого не хватает? Кто не явился на нашу совместную трапезу? А, это Свобода. Всякий раз ее место пустует. И мы почтительно умолкаем, глядя на никем не занятый стул. Табличка с именем почетного гостя - "Свобода".
<7>
Только что знал - и забыл. Как будто свое детство. Пробуждение. Вперед.
<8>
Балансируя по канату безвременья, жизнь заводит будильник.
<9>
- Мужики, кого хороним?
- Колобка!
- А где же он сам?
- Так сбежал, падла!
Колобок-Колобок, честный-пречестный, он от бабушки ушел, он от дедушки ушел, подружился с демонами, запустил их к себе в святая святых. Растоптали демоны колобковы святыни, нагадили ему в душеньку, посмеялись над ним и убежали. Катается с тех пор наш Колобок просветленный и радостный, ничего не боится. Но и в руки никому не дается.
<10>
Когда Я шагает по улице, вдыхая магический синий стылый воздух текущего года, то все вокруг начинает источать какой-то второй смысл. И кажется, что вот-вот закатится мозговой лунный центр, а вместо него вспыхнет, взойдет что-то радостное, лучистое, от чего станет спокойно и ясно. Дома.
<11>
Загадай желание. И задуй свечку.
<12>
Натворил Иван делов. Лежит на печке и радуется: "Как же все-таки хорошо, бляха-муха, быть демиургом на общественных началах!". Сам до такого ни в жисть бы не додумался. Спасибо, американский кореш - койот - ему в этом помог. А то сгинул бы Ваня. Пустил бы пузыри в сортирной яме - и привет.
<13>
У людей животный страх перед своими ближними, потому что когда люди начинают разговаривать на человеческом языке, то сразу же проступает животное. И дремучая сказка грозится стать явью. Но звери - всегда начеку. Если что, уберегут.
<14>
Вы все еще трясетесь за свое добро? Вы боитесь завшиветь? Вы боитесь оказаться изнасилованными? Вы считаете, что расчленение - это плохо? Лучший способ избавиться от страхов - это столкнуться с ними лицом к лицу. Налететь на них в темноте, расквасить об них свою харю, подарить им невинность, деньги, здоровье, пару пальцев. В крови и агонии хромать домой. Жить себе дальше веселым калекой, но перестать бояться. Наша служба и опасна и трудна. Сколько людям дарит радости она.
<15>
Вспоминаю картофельный подвал, открытый мною в детстве. Нас было трое. Взрослые работали, им было не до меня. Мы скатились в открытый лаз, по которому ссыпают картофель. Там, в подвале, нас ждало открытие. Открытие будущего. Обратно вылезти не смогли.
<16>
Взял Иван в руки дрель и сделал себе тюнинг головы. А хули толку: голова - она и есть голова. Только разболелась еще больше от этой процедуры.
<17>
Полночные дети. Три часа ночи. Смехом наполнен двор, запорошенный осенними листьями и присыпанный свежим снежком. Вид из окна кухни. И это в июне.
<18>
Собирался народ на конечной остановке. А там гроб стоит. Пустой. А вы чего хотели?
<19>
"Это что же получается?!" думал Иван. "Темнотища, а я в поле один, на дороге стою. А город в той стороне. А взлететь не могу. А ежели и взлетаю, то провода под напряжением сверху мешаются. Благодать!". И дорога влево загибается. Как трамплин у детской горки.