Он стоял в открытом космосе, вокруг Него были звезды, галактики, планеты и прочие обитатели космоса. Он стоял тут вечность и миг одновременно. Перед Ним в пространстве космоса, как игрушка под стеклянным колпаком, парил маленький, накрытый колпаком город. Кажется, можно взять игрушку-город рукой, перевернуть, потрясти и обратно поставить, а поднятые блестки будут медленно осыпаться на мостовые и крыши домов.
Он был одет в свободные одежды и маску, желтый цвет которых резко контрастировал с золотом их окантовки.
Он был раздражен и восхищен. Он не мог ни попасть, ни даже посмотреть в город. Он не понимал, почему не может, что его интересовало и оставляло равнодушным. Он ждал того, что никогда не произойдет.
Рядом с Ним появились четверо. Они не звали Его, но позвали Его. Они Ему понравились и выбесили. Они могли провести его в город. А ему хотелось навсегда и никогда быть там.
Четверым было страшно, они пытались бравировать, хвастать, доводить себя до исступления, кланяться, спрашивать, выяснять кто здесь кто, бросать вызов, договариваться, убеждать, не понимать и жить.
Его огорчало и восхищало смешанность их чувств, которые усиливались рядом с Ним. Становились более яркими и четкими. Понятными и легко читаемыми. Впрочем, Ему хотят служить, Его просят помочь, Он готов на договор. Он хочет опять в город, где Он никогда не был.
Ну раз уж пришли, поклонились и гордо встали: вежливые и напористые, сердитые и напуганные, четкие и непонимающие. То новые последователи Ему нужны, потому что все равно сколько их у Него. Последователи, которые точно знают, что Ему не служат и ни о чем не договаривались.
Они вместе и отдельно падали в город, который летел им навстречу.
Боль и облегчение от пробитого стекла, кровь на столь слабых и сильных телах, живых мертвых.
Совершенно безучастно с любопытством Он смотрел, что же они будут делать в комнате без окон, с одной железной дверью и нехитрой мебелью.
Четверо стояли в камере и смотрели на человека, что сидел за столом. Человек увидел четверых, и понял Чьими посланниками они были. Он встал, готовый ко встрече с Ним. Сопротивляться - лишь откладывать неизбежное. Брешь пробита и люди-заложники и стены уже не защищают носителя древней крови, последнего, кто пережил. Те, кто сотворил невозможное, уже рядом. Тот, кто сотворили невозможное, на подходе.
Электрические лампы начали мигать и пятеро поняли, что медлить поздно.
Человек в желтом наблюдал безразлично с интересом, готовый помочь и забрать.
Миг и вечность. Грудь разорвана. Миг и вечность. Бьющееся сердце в руке. Миг и вечность. Фонтан очищающей крови. Миг и вечность. Кровь заливает пол и поднимается, покрытая туманной дымкой, что скрывает дымящуюся, горячую кровь. Миг и вечность. В кровь летят монетки и сладкие лепешки. Миг и Вечность Смерти.
Человек в желтом получил свое, то, что Ему было безразлично, место в городе, то, что не могло быть никогда. Четверо получили свое, очищение, знание, спасение. Несколько душ уже не потеряны в ничто и нигде, они увидели маяк и им хватило желания и сил к нему прийти, они ушли дальше, туда, за грань этого света. Носитель древней крови получил свое, Кошмар и Благо.
Когда ты сделал себя неправильно, чтобы исправить, надо все сломать и сложить заново, чтобы срослось верно. Когда ломают всего, это невыносимо больно, когда все срастается и начинает работать гармонично, это необъяснимо прекрасно.
Четверо стоят на морском ветру. Каждый думает о своем и каждый уверен, что поступил правильно и разумно. Каждый уверен, что именно он все понял. Каждый уверен в верности выбранного пути. Каждый готов идти до конца и не отступить. Каждый уверен, что примет все последствия того, что было сделано. И каждый из них прав.
Человек в Желтом: Вы поступили чрезвычайно мудро и чрезвычайно глупо. Как же я люблю ваши искренние заблуждения, которые выводят меня из себя. Я собирался идти в одном направлении, но пойду прямо в противоположном. Мы встретимся никогда.