Зюмковскый Изюм Изюмович : другие произведения.

Этюды

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    а для вас это судорога?

Этюды. В ожидании. Судорог.

  
   Этюд. Жизнь. Значит это кому-нибудь нужно
  
   = а вы ноктюрн сыграть смогли бы на флейте водосточных труб? = ВВМ
  
   Придать движению звук _ звучание, и картина мира превратится в мелодию. Мелодия развивается в различных своих проявлениях, меняя темп и тональность, лад и ритмический рисунок - ни одного повторяющегося эпизода, ни одной одинаковой нотки. Движение жизни летит вперед, а музыка эта нескончаемо варьирует.
   Нет движения _ нет звука. Жизнь нема _ и жизни нет. Вот почему мелодия существования бессмертна, где вступлением всегда будет начало бесконечного конца и все последующее обязательно начинается из-за такта.
   Безграничность существующих форм жизни не устают напоминать нам о неком вселенском пучке энергии. Эта непонятная сила заряжает простые химические соединения и осмысляет их внутренним самодвижением. Именно самодвижение является жизнью. А форм жизни действительно не счесть. От невидимых человеческому глазу мельчайших организмов, заполнивших каждую единицу карты бытия; до невидимых человеческому глазу космических молекул, забравшиеся далеко от возможностей сознания. Человек, собственно, тоже одна из форм, которая стоит в самой середине прямой вселенских величин. До нее лишь минус бесконечность, а после плюс бесконечность. Уровни все одинаковы по размеру: и атом, и клетка, и человек, и планета, и млечный путь, и ... Ђ все одно! Это все из-за перспективы. По всем правилам грамотного рисунка: чем ближе объект, тем больше его изображение. Но ведь это всего лишь изображение и обман зрения _ обман сознания... На самом деле они, все эти объекты, формы, предметы одинаковы. Просто мы смотрим на них под углом перспективы. Остается лишь перевернуть эту картину вверх тормашками, тогда точно: нижние кажутся меньше, а верхние больше...
   ... итак, от плюс бесконечности до минус бесконечности...

(to be continued)

  
   = если звезды зажигают, значит это кому-нибудь нужно = ВВМ
  
  
  
   Этюд. Кому? Смола.
  
   Липкость и вязкость бытия.
   ... чуть прохладнее... и... и..._ полная статика _ невторжение в мою жизнь. Чуть тепла и она растекается, обволакивая меня всего, заливаясь в каждую, даже самую мельчайшую дырочку в порах кожи. Теперь я заполнен. Как оживший сосуд липкой и вязкой субстанцией. Не важно каким она цветом - у каждого, наверно, свое. У меня допустим... размыто зеленая или мокро синяя. Это совсем не важно. Важнее другое: аромат у нее... неправильный_кто-то баловался звуками, движениями, цветами, жизнью_ошибся... и получился этот еле уловимый, но стойкий запах смолы... моей Смолы. Разлита на мне и внутри меня, течет, растекается, заменяя во мне все: мысли, сердцебиение, боли, царапины, тревогу... все. И еще она затопило все вокруг: близких, друзей, врагов, кумиров, и просто тех на кого мне не было никакого дела_заменила всех. Все предметы и тела залиты, наконец-то определились для меня, нарисовались значением. Вот она...
   ... липкость и вязкость бытия...
   Но стоит Смоле застыть_застыть_застыть от нехватки тепла, и ее никак не растопить. Не будет ее течения, она остановится и застынет вместе с прошлыми засоренными мыслями, а те прошлые силуэты близких и не близких людей превратятся в янтарные скульптуры. А скульптура это уже история - это уже далекое прошлое...
   ... неважно каким Смола цветом, важен аромат:)
   ... еще не важно как ее называть, имени у нее нет_назови хоть как: смысл и состав не поменяется, поверь... а зовут ее сегодня...
   Смола...
  
   Так что можно с уверенностью подойти к силуэту и сказать ему (если назвать субстанцию все-таки смолой!):

"Я ИСТЕКАЮ ТОБОЙ..."

  
   = теперь стало модно сжигать в глазах порох, в сердцах тех, кто дорог искра =
  
  
  
  
  
   Этюд. Миф номер тридцать десять. О двух чистых листах ИЛИ бездна в трех буквах.
  
   Давным-давно...
   Кто бы мог только подумать? Прошло всего миллион свето-звуковых осень( десять миллиардов лет по старочеловеческому времяисчеслению), а все так планетарно изменилось. Как вообще люди тех времен жили! К примеру: разные полы человечества_это же так неудобно!!! Приходилось искать себе адекватную пару для продолжения собственного индивидуального рода. И еще не дай, Всевышнеус, чтобы резус душ не замкнулся, тогда, это могло привести к печальным последствиям. Очень печальным. Я бы не выжило в те грязные гуманистические времена. Огромное Благодорование старушке эволюции. Она наконец дала нам условие для достойного существования: вместо дикого и не гигиенического секса_процесса зачатия потомственного индивида( о ужас, а ведь они еще от этого получали удовольствие, причем совершенно искренне) - цивилизованное ОНАНО-МАСТУРБЭЙШН. Быстрый и качественный процесс самосоития. Не надо отдавать чужому представителю расы клетки для вынашивания, и трястись в вечном страхе за свое потомство - все в тебе, все в тебе(точнее в себе).
   Наслаждение же не является сегодня столь не достижимо трудным. Сейчас, к счастью, есть Третья Горизонтальная ягодица (Если вы помните, когда-то у людей было лишь две вертикальные ягодицы, причем никакой смысловой нагрузки ни одна не несла ). Если она краснеет, значит резус душ сомкнулся, человек, стоящий рядом подходит_можно приступать к ментальному соитию. Вот он пик наслаждения. Даже не желаю представлять, как они это делали телесно. Сложно и противно. А общение? Они тонули в тысячах не нужных звуках, их мозг разрывался от звукового перегруза, и все из-за необходимости в децибельном, механическом общении. Куда удобнее, качественнее и быстрее общаться в тишине, по средствам электро-магнитной телепортации.
   О, Всевышниус, если бы мне пришлось родиться в то время, моя космическая сущность не выдержала и пришлось бы отdeleteся от системы мира.
   Единственное, что люблю, так это древние мифы, особенно периода третьего тысячелетия. Спешу похвастаться тем, что моя коллекция пополнилась еще одним раритетным экземпляром, уже тридцать десятый по счету.
   Итак:

Миф N3010

"О 2 ч л/б в 3 Б"

   ... человека первого что-то тревожило и томило. Он кричал, шептал, стонал, пел - делал множество вариантов речевых эффектов, зашифрованных в какое-то значение. Но все оставалось на своих местах. Что-то чесалось у него внутри, в районе солнечного сплетения. И ему приходилось жить с этим. Чтоб найти ответ он продолжал издавать зашифрованные речи, вдобавок ко всему зазвучала голова изнутри. Он стал тонуть в бездне всех этих словесных смыслах и ничего не мог поделать: все смыслы и значения тянули человека первого в разные стороны!!! Единственное, что за все это время ему удалось выяснить, вычленить это:

"ответ кроется вокруг человека второго, или непосредственно внутри него..."

   Что это за человек? Для чего он, откуда, почему именно в нем? Ступор_и вновь звучат смыслы, разрывающие и путающие.
   Остановив на секунду поток собственной внутренней информации, он решил перейти к решительным действиям. Человек первый решил написать человеку второму письмо. Он надеялся на ответ, ибо только они, по мнению первого, способны были избавит от кислотного томления.
   Он взял стопку бумаг и принялся за работу. Первый чистый лист ждал своей участи целый час, пока, наконец, не превратился в человеческую ненужность, исписанную всякой ненужной значимостью. Скомкал и выкинул прочь. Участь других ничем не отличалась от первого: он брал чистые листы, испытывал их своей писаниной, понимал, что чушь - рвал, и принимался заново... брал чистый листок...
   Это продолжалось почти всю его жизнь. Брал, марал, выкидывал. Почти отчаявшись, он взял очередной лист и от бессилия замолчал_замолчала и его голова! Безмолвие_бессмыслие!
   А письмо то готово_чистый лист бумаги! Он улыбнулся. Подумал, что что-то надо добавить: взял второй чистый лист бумаги и вновь замолчал, ничего не написав. ГОТОВО!!!
  
   Отправлено.
   Когда: сейчас.
   Кому: человеку второму.
   Доставлено.
  
   Человек второй получил письмо, состоящий из двух чистых листов. Рассмотрев со всех сторон он немного расстроился, свернул листы и хотел было выкинуть. Но передумал. Что-то томило его почти что всю жизнь и он не знал, что делать, как дальше жить. С этим вот и жил. Поэтому в его голове и пролетело та самая скользкая и невесомая мысль о возможной близости разгадки. Разгадка где-то в них? В этих двух листах?
   А почему бы и нет, ведь не даром кто-то их отправил мне?
   Он вновь развернул оба листка. Развернул и окунулся в бездну чистоты. Чистота от всяких грязных смыслов и марких значений.
   Вот так человек первый и человек второй обрели свое чистое спокойствие...
  
   = я ты_бездна =
  
  
  
   Этюд. От кого? Заноза.
  

= прежде чем прийти к тебе, я постучу в твое окно. Ты увидишь меня в окне. Потом я войду в дверь, и ты увидишь меня в дверях. Потом я войду в твой дом, и ты узнаешь меня. И я войду в тебя и никто, кроме тебя не увидит и не узнает меня...

   .
   .

Ты увидишь меня в окне...

.

   .
  
Ты увидишь меня в дверях...= ДХ
  
   Ђ Я всегда была школьной крысой. Всегда зубрила, учила все что надо, избегая любой шанс ошибиться. Да, да, да... Ошибиться? Нет, только не это. Ошибка для меня была чуждой. Страх перед ней. Как и страх перед болью, понимаешь? Боль и ошибка стали для меня одним и тем же. Не знаю почему...
   Ђ Это медный взгляд!
   Ђ В смысле?
   Ђ Здесь нет никакого смысла. Просто есть такое понятие_ медный взгляд. Хм... как бы тебе это объяснить... вот слушай:
   ты шла и случайно задев, столкнула большую и очень дорогую вазу, стоявшая на этой тумбочке, и тут все происходит за доли секунды, ты смотришь как она начинает падать и уже где-то под своей волосатой коркой, своим серым веществом видишь: как она упала, разбилась на миллионы кусочков, как это увидела твоя мать, ты видишь в какой она ярости, ты видишь как она на тебя орет, либо бьет, ты уже чувствуешь боль от ударов и соленый вкус собственных слез, наконец, ты видишь перед собой себя саму со всем своим нежеланием жить, и т. д. и т. п... а ведь ваза все еще летит и не разбилась(а может она вообще не разобьется) но ты уже увидела то , что может случится, и прочувствовала то, что можешь прочувствовать в итоге! Именно взгляд в эту секунду_от начала падения и до результата_называется медным. Не знаю почему именно медный, кто-то умный дал такое название. Наверно, у тебя тоже самое: внушил что ли кто-то, что ошибка_боль. Поэтому при каждом приближении ошибки у тебя возникает медный взгляд - и ты заочно проживаешь это все.
   Ђ может быть... что же мне делать?
   Ђ Тебе нужна прививка. Прививка от боли!
   Ђ Это как?
   Ђ Это как прививка от гриппа: тебе шприцом вводят эту самую заразу, после чего организм начинает вырабатывать иммунитет и постепенно обретает полное равнодушие к инфекции.
   Ђ И как же мне привиться? Скажи... ты же знаешь?! Да?
   Ђ ... ... знаю... ...
   Ђ ???
   Ђ Я маленький... очень... маленький и совсем незначительный... войду в тебя... войду... тебе будет больно... прости. Ведь в этом весь смысл. Тебе будет больно до тех пор, пока я не останусь в тебе... и тебе будет приятно, уже приятно от ощущения, что я в тебе, от приятной мысли и осознания того, что я все-таки в тебе... что ты приняла меня и твоя кожа не позволит выпустить меня. Будет больно выпустить меня, а эта боль не приятная, не позволь! Возможно от меня пойдет синяк... не терпи это, а радуйся, что я каждую секунду твоего бытия напоминаю о себе. Больно. Все же это. Я. И я войду в тебя, и никто, кроме тебя, не увидит и не узнает меня. Потому что я в тебе... и я маленький... и я не значительный...
   Ђ Я согласна, согласна... А что ты такое?
  
   = iza! =
  
  
   Этюд. Два мятых кусочка Газеты.
  
   Переключая каналы, он ничего не понимал...
   Муза сидела рядом, не спеша потягивая пиво. Рябь по-детски играла на их лицах различными узорами. Убаюкивает, убаюкивает, убаюкивает, убаюкивает...
   Телевизор нем. И их бессознательные глаза тоже немы, отражают единственную не спящую сегодня ночью рябь. Вновь ее издевательские узоры.
   Ђ Может все-таки вырубим телик и что-нибудь наваляем, мать твою!!!
   Ђ Нет, только не это. Если сейчас это чудо техники усыпить, то усну и я, тем самым спугнув последнее оставшиеся в сознании высокие думы. А ты хоть и муза, а ругаешься как сапожник...
   Ђ Какой хозяин_такая и муза, усек?! Скажи спасибо, придурок, что хоть вообще посетила!!! А чем пороть всякую чушь, так лучше б по делу что-нибудь накалякал. Блядь, и пиво закончилось. Сбегай за холодненьким, хоть что-то уж полезное сообрази своей бесполезной тушей!
   Он встал покорно, но по гениальски гордо поднял подбородок, одернул штаны, и пошел в сторону кухни.
   По дороге, он как ледокол раздроблял глыбы бумаг, валяющиеся абсолютно везде, и не по одному слою. Все исписанные и исчерканные одной почти что гениальной рукой. Казалось бы уже и весь воздух в комнате был пропитан его мыслями_исписанными и исчерканными, исчерканными и исписанными... а среди всего этого хлама валялись два помятых газетных кусочка, и, естественно, он их не заметил, никто бы не заметил...
   Он открыл холодильник, который как всегда был полон пивом(любимое его Музы) и фейхуевым вареньем(зеленый_выбор гения!). Взял две баночки "нефильтрованного" и... и, конечно же не удержался от того, чтобы не насладиться любимым десертом. Украдкой, еле дыша, он взял одну банку с вареньем и сморщился, сглатывая кислое удовольствие...
   Ђ Ну ты, сдох там что ли?
   Ђ Уже бегу, Ђ в сторону: О, Боги!!! Пронесет? Ђ мгновенно открутил крышку, хотел было всю эту вкуснятину закинуть себе в рот, как вдруг окаменел от шока. Зеленого шока. В банке сидела одна жирнющая фейхоа и нагло хлопала своими зелеными глазами. Живая и улыбающаяся:
   Ђ Слушай сюда. Если ты сегодня ничего не напишешь, то тебе ни стоит... не стоит... не стоит. Вобщем, не читай утренние кусочки газет, лучше не стоит, Ђ только прохрипела остатки, как вдруг развалилась, растворилась, в зеленую субстанцию: не то в какашку, не то в фейхуевое варенье. Несколько поколебавшись, он все-таки попробовал пальцем: все-таки варенье. "померещится же - надо больше спать"...
   Не успел принести Музе пиво, как тут же рванул писать:
   Итак:
   " Переключая каналы(так неплохое начало), она закрывала глаза(так, дальше). Она не хотела верить в (ну?) свою пустоту...
   ... ... .... .... ... .... .... .. .... ... ... ... ....
   ... ...
   Он так сильно хотел продолжить, но в голову ничего не лезло. Он не хотел останавливаться, но руки и мозг были категоричны.
   "О, Боги!" - подумал он и смял свои мысли. Выкинул...
  
  
  
   Утро. Он проснулся, как часто это бывает с жутким чувством: сон или не сон. Оглядев свой бардак он случайно наткнулся на два мятых кусочка газеты. Чем-то подавившись от неожиданности он рванул к ним. Развернул первое и прочитал:
   " В рассвете своих творческих сил вчера вечером, во сне от остановки сердца умер талантливейший писатель..." - так это же я , - скользнуло в его голове, - а кто же тогда Я??? - шлепнулся на пол. Найдя в себе силы, он все-таки развернул второй кусок: там были лишь объявления, и все. Но только одно было обведено, причем так, как это делал он сам, когда искал что-то подходящее:
   " Ищу свободную Музу для сотрудничества. АнДрей"
   что??? - сознание его_рябь..,
   пока вновь не встревожилось от звукового сигнала мобильника. SMS:
   " С трепетом и нетерпением жду встречи:)

АнДрей

  
   Ђ НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! - кричал он. И уже по старой привычке смял двя мятых кусочка газеты и выкинул их...

...в общем далеко...

   Этюд. Три черных носка. Два дырявых. И таблетка анальгина.
  
   Было другое время. Был другой мирок. В нем все было больше. Чувствительнее. Смешнее. Глупее. Больнее. Труднее. И конечно же, интереснее. В нем ты не задумывался о многом, но в тоже время все свободное пространство о чем-то размышлял. Мучил мозги своей кипучей деятельностью. Драил фантазию до дыр. Насиловал свое сознание...
   ... лежишь, а некогда белоснежный потолок чернеет, превращаясь в сгусток мрака и лихорадочного страха. Колотит. И потолок хладнокровно опускается вниз. Туда к пыльному полу, где давно засохли три носка, черных (два из них обязательно дырявые), потерявшие уже способность зловонности, превратились в пыльную часть тебя. Они делят с тобой темноту... Ненависть ко тьме запредельна, мрак же все ниже. Стены в такт вторят и сужают коробку, вытесняя мокрый трусливый воздух, вгоняя в него ледяной. Страх... Чем дольше, тем дальше кнопка стоп. Если всему этому есть действительный конец? Венозный гул кувалдой отбивает стон в сосудах, где-то там под кожей... Пока не уснешь... не уснет... это точно! Ведь это простая бессонница? Бессонница...
   Бессонница - Это Явь или Недоделанный Кошмар???
   Еще в том мирке ты сам себе судьба...
   Возвращаешься домой зимним вечером, а под ногами пресс сдавленных снежинок. Отковыряешь кусок снежной корки, пинаешь его вперед перед собой... тут то и приходит на ум опрокинуть судьбу, подглянуть под подол своему будущему: если допинаю его до того столба, и он не раскрошится, то будет что-то вот так. А если расколется, то будет все наоборот. И ведь всегда сбывалось. По крайней мере так казалось. В том далеком мирке...
   ... лежишь, а некогда теплая комната куда-то девается, или наоборот, ты переносишь свое тело совершенно в другое место... грязный, , холодный, с естественным для этого места запахами_ПОДЪЕЗД. Сколько в том мире Этих самых подъездов?
   МНОГО! Лежишь на холодных ступеньках, оперевшись головой о клетку давно не крашенных кривых перил. А потолок почему-то начинает крутиться. Хватая в свои объятия все разукрашенные стены. Закрываешь глаза ,а крутиться как будто начинаешь почему-то ты. Затем на лицо все признаки морской болезни. Придется открывать глаза и смотреть за свистопляской потолочно-стенного организма. Пытаешься уснуть, но недосон_недоявь категорически против. Как и те немногие человечки, переступающие через беспомощное тело... Только тогда и понимаешь, как хорошо быть невидимкой: все спешат к себе домой, сторонясь всю темноту, а ты для них лишь всего атмосферное явление. И это хорошо, ничего более не надо...Голова давно затекла. Меняешь ее положение, и вдруг заложенный нос вновь обретает способность воспринимать запахи: пресно-бетонный; пост-алкогольный(почти перегарный), где то примерна из собственного рта; остатки недоваренной еды в сочетании с новым парфюмом в районе протертых коленей джинс. А калейдоскоп вращается все сильней...
   ... лежишь, сил нет... челюсть, как большая голова и голова как большая челюсть превращается в мощный рев. Не знаешь, не понимаешь, был ли тот мир, когда не было боли. Будет ли такой мир?.. Единственный выход это уснуть... уснуть... Уснуть... УСНУТЬ...
   ... будильником на утро будет судороги скул и боль отмерзших пальцев ног. А в голове и сосудные стоны и сопливое наслаждение собственной маленькой свободой. Пялишься нервно то на разрисованную стену, то на вчерашнюю киноленту виденного. Расплывшую, потресканную и местами окончательно порванную. Главное , что не пошлое и не сумбурное(ненавижу это слово), главное чтоб философское и памятное... выходишь в мир и щурясь от издевательского выходного солнца, подкуриваешь очередную нежеланную сигарету(что-то больно много сигарет осталось в том мирке)...
   ... стоишь, темно и дымно. Себя не видишь. Своего отражения нет. Почему боль не исчезает с твоим отражением? Почему не улетает она вместе с сигаретным дымом. Только лишь затяжка оскверняет лицо. Искажает тебя в темноте и дыме. И в отражении уже не ты, а чудовище - состаренное и вечно мучащееся. Красное, горящее. Или же боль эта так изуродовала???
   ... руки дрожат от холода снега - оттираешь с Джинс кусочки вчерашней пищи. Если оттирутся и очистятся - то можно еще жить в этом долбанном мирке(большом, чувствительном, глупом, больном, трудном, ха! - интересном) - очередном или единственном...
   ... от сна ко сну? Или от бессонницы к бессоннице??? Жить или умирать????? Ну, подруга судьба, что скажешь...
   а она ответит свом белым растаявшим следом у тебя в потной ладони, своим послевкусием сильно сладким, что очень горьким(может наоборот), своим спасением. Что скажешь?..
   ...а ведь смотри, оттираются:)
   ... лежишь и долбишь взглядом белый потолок(в этом мирке только такие) пока не уснешь... какие завтра носки одеть?.. хотя какая разница: все равно один из них будет дырявый!.. пока не уснешь... уснешь... уснешь... усну... усну...
   УСНУЛ (хр... хр... хр...)
  
   Прощай
   Боль...
  
  
  
   Этюд. Уроды. И непонятность.
  

ввв

   Комната. Молчание. Свечное сияние укачивает сознание Его и Ее.
   Ђ Йа-а ть-ть-тибя лю-лю...
   Она затыкает его, прикасаясь пальцами к его губам, через секунду пальцы сменяются другой частью тела_губами. Молчание...
   свечи еле колышутся непонятно отчего: сквозняк ли это оконный (осень наступает своим желтым сквозняком), напряжение ли двух немых давал такой эффект. Тени предметов ее комнаты послушно качались в такт колыханию, отчего создавалось впечатление, что они дрейфуют на плоту по волнам, спокойным и убаюкивающим. Но разглядывать все эти прелести, красоты метафор и сравнений им некогда. По крайней мере сейчас. Головы их заняты непосильными для них задачами: остаться? убежать? сказать? промолчать? кричать? улыбнуться? - а к черту. Они молча смотрели друг на друга, почти что синхронно трепали пальцами вспотевшие, накаленные ладоши. И вновь молчали...
   Свечное сияние укачивает... их красные обнаженные тела...
  

ввв

   Красный троллейбус. Красный он. Красная она. Сидят внутри этого общественного электротранспорта и стесняются. Кого? Да самого себя...
   Сидели друг напротив друга. Оба читали. Вдруг обратив на него внимание, она нескромно улыбнулась. Почти рассмеялась. И вновь улыбнулась. Он отвлекся от книги и обратил внимание на нее. Но, естественно, пытаясь этого не показывать, из-за своих бесконечных комплексов. Она же уже вовсю смеялась. Она хотела остановиться, но не могла. Покраснела от стеснения, ей было неудобно обращать на себя внимание. Смеялась и стеснялась, всячески стараясь скрыть источник своего смеха, из-за своих бесконечных комплексов.
   Но ничего не получалось.
   Оба сидели и краснели, стесняясь себя и своего поведения: она все также смеялась, но уже по большей части непроизвольно; он вертелся из стороны в сторону от непонимания...
   А теперь немного о комплексах.
   У него: очень плохое зрение - минус -цатое, плохо видит, носит очки-лупы, которые впрочем тоже мало чем ему помогают. Еще он заикается, причем голос у него гнусавый и хриплый, из-за хронического гайморита. Говорит в нос. Но давно уже привык к себе такому. Привык справляться с собой. Он уже ничего не меняет. Так ему проще и безопаснее стесняться и обходить мнения масс, которое успело его оклеймить очень просто и немногословно: УРОД:)
   У нее: ноги разной длины с детства, поэтому очень смешно ходит - переваливаясь, даже точнее проваливаясь из стороны в сторону. Это очень заметно. В детстве на нее показывали пальцем и смеялись, тем самым убив последний стимул быть красивой, вместе с последним стремлением к этому. А ведь для девочки это очень важно - быть красивой. Она плюнула на себя, что в первую очередь отразилось на ее образе жизни: плохое питание, отсутствие элементарного ухода_дохлая печень_прыщавая корка вместо лица.
   Был еще один дефект ее сущности, который на первый взгляд не был виден. И обнаружит он его (да и вы тоже) только когда выйдет из троллейбуса...

Уроды:)_(:

ввв

   Осенняя аллея. Она шуршит по листьям в сторону дома. А троллейбус, из которого она только что вышла, словно на прощание, скрипнул своими внутренностями, и поехал дальше. У него хватило смелости выйти вслед за ней. Вскоре, после нескольких минут глотаний, морганий и колебаний, он все-таки подошел к ее перематывающемуся телу.
  
   Ђ По-по-ччему в-ыы сссмея-ль-ись наа даамной?
   ... (а она молчит, все также над ним посмеиваясь).
   Ђ Ну, нь-не молчите, й-йа жже вас с-с-про-ро-сил!
   ... ( молчит и шелестит дальше, еле заметно, улыбаясь)
   Ђ Н-не мм-моо-лчи, от-т-тветь ммм-не, па-па-па-пажалусста?
   ... (улыбается, хрустя листвой дальше)
   Ђ ННет-т-ты, вы-выы ннА-ддд-омной изь-дива-итись?
   ... (расцвела в улыбке, все так же пиная желть)
   Ђ Ты-ты-ты-ы дур-рАААА, что-то-толи-лии ли г-глу-х-ха-нини-ммая что-то лии?
   ... ( срывает свою улыбку, останавливается, достает блокнот и маркер):
   "Нет, ты, заИка сраный! Я действительно немая, а смеялась я, потому, что расстегнута ширинка и твой причендал мне мозолил глаза всю дорогу, и сейчас мозолит, а это ой как смешно!!!"
   (и пошла дальше, нервно тараня всю эту осеннюю хрустящую сухость)
   Звук застегивающийся ширинки.
   Он, вновь догоняя, вновь краснея, орет ей в ухо:
   Ђ Ты-ты иииз-винь-и!!! Й-а нь-не хаа-тел аааб-бидеть...
   ... (вновь пишет в блокноте):
   "Придурок, я ведь не глухонемая, только немая", - замедляет ход и пытается натянуть кривую улыбку. - "Слушай, а у тебя есть девушка?"
   Ђ Нь-нь-нет! К-каму я п-п-ппон-нравлюсь! - кажется вся кровь его организма хлынула к лицу и заставила отвернуть его в сторону.
   ... ( в блокнот):
   "Мне уже понравился! Я очень хочу (подумала)... чтобы ты пошел со мной. Пожалуйста!"
  

ввв

   "Чуть выше, дурачок... чуть выше" - молча прошептала она.
   Рука заботливо, ласково поправляет уже знакомый причендал. Он понимает, что она говорит, и тоже молча. Он, чувствуя некую хрупкую и нежную ответственность, задерживает дыхание и...
   ... незнакомо... непонятно... незнакомо... непонятность для обоих в этой большой темноте закрытых глаз. Что-то произошло? Он оказался полностью в ней - с ног до головы, а она в нем - с головы до ног. Каждый из них мог легко пройти этот непонятный путь внутри чужого (но уже своего) тела... что-то приятное, щекотное, мокрое, чуть болезненное, опять щекотное, и опять приятное, но все же не понятное - все это кружит в голове, голову, заставляет ноги напрягаться в мощных судорогах. И у него. И у нее. Непонятность ведет их к одинаковым движениям, синхронным и незнакомым. Дыхание восстанавливается, потому что без него нельзя...
   А темноты этой уже нет. Вообще уже ничего нет, на доли секунды. Осталась лишь одна большая непонятность... состоящая из тысяч непонятностей, маленьких, но очень близких. Непонятная судорога пропитала все тело. Непонятные движения. Непонятное отсутствие слов и мозга. Непонятные они. И лишь в эту секунду все выплескивается наружу, ослепляя все одной единственной непонятностью: все вокруг УРОДЫ. В эту самую долю секунды им становится жалко всех тех, кто непохож хоть немного на них. Но они не будут тыкать на них пальцами, смеясь прямо в лицо. Все и все станут незначительными и ненужными. Понимание всего отражается на лице обоих какой-то заключительной гримасой. А может это последняя судорога? Последние капли воздуха выплескиваются... Все... ... хотя нет, что-то заставляет выплеснуть последнюю непонятность на простынь, горячую и липкую... теперь точно. Все...
   ... многие свечи догорели и теней стало больше чем света. Тени, как он - тусклые. Тени, как она - неуклюжие. Усыпляют своей мягкой истомой. Полусон_получто? Красные мокрые тела жадно наслаждаются этими секундами, лежа в своей темноте.
   Ђ Йа-а ть-ть-тибя лю-лю...
   Она затыкает его сначала нежно пальцем, а затем и смело поцелуем. И начинается все сначала, сливаясь в одно...
   Значит утром они проснутся все в непонятностях липкой и может быть еще теплой. Проснутся невыспавшиеся, но почему-то абсолютно счастливые, нисколько не стесняясь друг друга. И даже если будут стесняться, то точно не эту самую, уже приятную для них непонятность.
  
  
   Этюд. Сухость губ.
   =Я сухость губ пытаюсь обмануть...=
   Кап-кап-кап-кап-кап-пает. Куда-то. Кап-поет. Поет безмолвно и красиво. Где-то снаружи значит мокро. Меня не достанет всякая влага. Я в консервной банке, в плотно заваренной, кем-то брошенной, ненужной жестяной веранде. Где приятно и вонюче, тесно, с тягучей свободой моей один на один. С отсыревшими деревянными полками, двухъярусными, пара напротив пары. Купе напоминает. Темно и вонюче. Мышцы стонут, тонут в неохотности двигаться. Тихо и вонюче. Воняет стремно. Гнилью. Но уже как то особенно приятно, сладко, по-моему, потому что чувствуешь - твое уже, привычное, почти родное. Сладкостью наслаждаясь, вслушиваешься в шептание: кап-кап-кап-пает... Радостно, сладостно от гнилого понимания ненужности своего. Хотя бы пока едешь в придуманном купейном вагоне. Крыша протекает и с потолка постепенно набухиваются солидные капли профильтрованного мира. Мир - по ту сторону верандной склянки. Одна она такая брошенная, заваренная со всех сторон. Ненужная, и слава Богу!!! Избавили от терзаний бесконечных дневных криков детдомовцев и ночных гонов гостей-наркоманов. Хочется засмеяться или скривит дурацкую морду. Но очень страшно. Очень больно. Пересохшим губам моим. Треснувшим, сухим, ломким, наверно тоже вонючим. Не хочется мне ничего говорить, ни о чем не реагировать. Отражать больно. Сухо. Ломко. Не пропущу в себя влагу, устал. Обману и обманусь, только бы от всех исчезнуть. Обману свою влагу, пусть она - сухость - будет хотя бы пока навсегда. А там уже посмотрим...
   Я сухость губ пытаюсь обмануть...
   Не грусти, я с тобой. Вонючая и сладкая, зато мягкая, приятная, хоть на вид и не очень. Постарайся взять себя в руки, так ведь нельзя. У тебя же дети, жена, коллеги по работе. Между прочим замечательный коллектив: коллеги, жена, дети. А ты сидишь тут рядом, в забытом кем-то детдоме. По среди ночи. В веранде заваренной со всех сторон металлическими листами. Как ты вообще сюда забрался?
   Я через верх. Тут лист отошел, понимаешь. Но я сухость пытаюсь обмануть...
   Умоляю, возьми себя в руки. Я не могу на тебя такого смотреть. Мне становится невыносимо тоскливо. Перестань. Ты ведь не один. Ты нужен всем своим. Своим близким, верным, дружным. Пошел бы домой. Ведь дождь же идет. Мокро ведь. Влажно. Холодно. Что ты здесь сидишь...
   Я сухость пытаюсь обмануть!!! Я знаю, что всем нужен. Что все они меня любят, уважают. Я чувствую это в полной мере и осознаю. Но ведь это и выматывает. Я устаю. Я выдыхаюсь от всего этого. Я пытаюсь все это обмануть. Я пытаюсь обмануть себя. И эту регулярную любовь и нужность, беспечность, плавность и сухость. Вот и хочу ее обмануть. Хотя бы на время стать свободным. То есть уязвимым. Чтоб не говорили за меня, не решали, не думали... хочу ошибиться, чтоб плохо было и тоскливо. Чтоб вот так вот сердце колотилось. Но колотилось! Не хочу чтоб жили за меня, облизывали меня, тем более жалели - это все низко, это все фальшиво, как то ненастояще. Хочу вечности...
   Вечности нет.
   Ты не веришь в вечность?
   Верю. Но ее нет.
   Зачем же тогда верить в нее?
   Наверно в оправдание нежелания вечности...
   По моему, в оправдание нехотения вечности. Ты просто не хочешь вечности. А я хочу.
  
   Блин, точно! Вспомнил. Вспомнил детство. Точно. Тогда часто губы трескались. Сухими были очень. Сухое детство. Больно. Больное детство. То самое детство цветных карандашей. Деревянных, погрызанных и обжеванных. Иногда, карандаш прилипал к губам. Оторвешь его, а из губ кровь выступит. Сплюнешь ее вместе со слюней на чистый листок и калякаешь эту гадость на листке, пока не надоест. Ненавидел рисовать. А карандаши обожал. Красный, синий, зеленый, желтый, черный... и конечно же белый. Мой любимый. Восхищался им прям. Всеми остальными рисуешь - дерьмо всякое получается разноцветное. Красное, синие, зеленое, желтое, черное... А им рисуешь и нифига не видно. Представляешь, что что-то получается. Все обмануть себя пытался. Но и это надоедало. Губы болели, поэтому бесило все. Даже карандаш-невидимка, покусанный и окрававленный... вечное детство.
  
   Я вечность губ пытаюсь обмануть...
   А имя у тебя есть?
   Невидимка. Белым цветом.
   Это плохо. Мне не интересен человек если он не пытается быть видимым для меня. Вот я ведь для тебя видимая. Совсем конкретная: вонючая и сладкая, зато мягкая, приятная, хоть на вид и не очень. Я давно уже здесь. Поверь, мало кто оказывает честь своим посещением. Кому приспичит залазить в старую заброшенную веранду, заваренную повсюду, переделанную под хранилище овощей. Хотя мне здесь нравится. Но и выбора то особого нет. Вот и гнию здесь. Гнию. Пахну. А ты еще и не пытаешься видимым быть.
   Я все понял. Тебе ведь совсем одиноко. Невыносимо ведь одиноко?
   Ничего подобного... Ладно это самообман. Мне одиноко.
   А мне видимо не должно быть одиноко. У меня есть почти все, что можно пожелать самому счастливому человеку: родители, любимая, дети, друзья... И я действительно счастлив. Очень счастлив. Я даже могу кусочком счастья с кем-нибудь поделиться. Причем оставаясь на столько же счастливым. Счастье оно вот оно - вокруг меня... Но... но ... но... почему то плачу...
  
   Кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-пает-поет...
  
   Реву прям как баба, как ребенок маленький...
  
   Кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-поет-пает...
  
   Уснуть не могу. А время тихо шуршит. Волочится. Сволочится.
  
   Встану тихо, чтоб никого не разбудить. И уйду. Выйду на улицу. Уйду гулять. Уйду от занудного времени шуршащего. На улицу. Где. Дождь. Темно. Холодно. Мокро. И никого нет. Где детдом с его ржавыми железными верандами. Темно. Стою вокруг всех этих черных силуэтов коробок-пещер. Совсем промокших и одинаковых. Одинаковых. Кроме одной. Стоит одна, заштопанная со всех сторон металлическими заплатками. Нужно попасть во внутрь. Ведь как-то можно попасть туда. Внутрь. Ведь есть же она. У всего ведь есть внутрь. Нужно оказаться. И забыться внутри. Проникнуть. Вникнуть. В крыше дыра. Лист отошел, и слава Богу! Залезу. Забудусь. Внутри. Темно. Затхло и вонюче. Дерьмом воняет. Насрал кто-то что ли. Сажусь на что-то влажное и мягкое. Противно. Темно. Воняет. Пересаживаюсь рядом. Чиркаю зажигалкой. Дерьмо. Насрал кто-то. Где я? Чиркаю зажигалкой. Купе?...
  
   По моему, это все от одиночества... Тебе одиноко? Или...
   Одиноко??? Да если бы одиночеству сделали бы предложение выбрать себе врага-раба... Оно бы выбрало меня... И наверное бы не ошиблось.
   Послушай, мы с тобой так похожи! Как две капли воды...
  
   Кап-кап...
  
   А что если я готова. Прямо сейчас готова окунутся с тобой в бездну вечности. В конце концов, один раз живем. Скатимся вместе с детской горки времени, железной, только почему-то кажущейся пластмассовой, и окунемся. Я хочу верить в вечность. Я желаю вечности. Я хочу вечности!!!
  
   Чирк зажигалкой. Чирк. А расстояние рассасывается. Его почти нет. Я сухость губ пытался обмануть. А теперь эти губы сухие и ломкие тянутся к ней. Это не дерьмо. Она не дерьмо. Это какашка. Раздавленная, вонючая, но милая. Такая же одинокая. Я тянусь к ней. А внутри все колотится. Колотится и слава Богу! Я вытягиваю губы в трубочку, закрываю глаза и приближаюсь к той долгожданной вечности. Чирк. Чмок...
   ... теперь и губы мои, и язык вонючие и сладкие, мягкие, зато приятные, хотя на вид наверное не очень... Мокро.
   Кап-кап...
  
   Я все понял. Понял. Понял. Я понял это только сейчас, когда прикоснулся к тебе своими губами. Когда поцеловал тебя. Ты не дерьмо, и ты совсем не какашка. Ты совсем обычная, маленькая гнилая морковка. Тебя забыли здесь когда прибирались. И ты сгнила здесь от времени и одиночества. Извини.
   Что ты... Все нормально. А как же наша вечность. Ты. Я. Железная горка. Бездна. Что со всем этим.
   Это я тоже понял. Как сухость губ обманывал, так обманывал себя. Мы ко всему привыкаем и устаем от этого. Мы привыкли видеть что-то одно. Мы циклимся. Зацикливаемся в одной плоскости. А потом обманываем себя. Оправдываем себя одиночеством, тоской, боимся и плачем. А ведь одиночества нет.
   Ты не веришь в одиночество?
   Верю. Просто его нет. Нет одиночества. Это как в детстве. Мы все рисуем. Но боимся нарисовать дерьмо. Разноцветное дерьмо. Боимся ошибок и неудач. Поэтому пользуемся белым карандашом. Смотрим на листок и представляем что-то хорошее на нем. Нам так удобнее. Нам нравится это. Пока не привыкаем ко всему этому. Потом уже не видим на листке ничего. А в итоге что? Оправдываем всю эту пустоту одиночеством. Жалеем себя. Себя жалких и вонючих.
  
   Я понял это. А значит мне нужно бежать. По мокрой улице. Где дождь. Темно. Холодно. Домой. Где ждет меня хороший коллектив. Жена. Дети. Друзья. Коллеги. Пока они не проснулись. Пока я счастлив. Нужно найти те разноцветные карандаши. Красный, синий, зеленый, желтый, черный... И попробовать. Нарисовать. Рисовать. Пока не проснулись, пока я все еще счастлив...
   Прощай...
   Что ж. Прощай. Знаю, тебе уже может быть все равно. Просто знай, что я уже начала тонуть в этой вечности. Видимо одна. Но я буду помнить тебя, буду помнить твои губы во мне. Такие сладкие, вонючие, треснувшие и сухие.
   Помни, но не грусти. Пожалуйста. Не грусти! А знаешь, обмани себя. Пусть мои губы останутся в тебе. Обмани мои губы. То есть, уже твои. Обмани свои губы. Но пусть они остаются сухими. В память о моем поцелуе...
  
  
   Кап-кап... Ухожу. Вылажу. Бегу домой, пока не замерз, пока не проснулись, пока не проснулся, пока люблю. Счастлив...
   Кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-кап-пою...
  
   Прощай. Я память губ пытаюсь обмануть... Сухость...
  
   Этюд. Облако в шкафу!!!
   Сейчас... Ровно пятьдесят три минуты назад мое сердце остановилось. Вот так нелепо. В полной тьме. Закрытом шкафу. Шкаф-купе. Лежу окаменелым телом своим. И жду. Хочется еще раз. Но вряд ли сейчас полечу. Буду ждать. Сейчас это длится наверно долго. То есть сам промежуток, который пока называется сейчас. Он еще не превратился в промежуток, который будет называться по другому. Тогда. А сейчас это всего лишь сейчас, которому уже пятьдесят четыре минуты.
   Мясо свое - сердце - сжал в кулаке и прислушиваюсь в туда. По ту сторону зеркальной шкафной двери. Где валяется храпящая жизнь чьих-то закрытых глаз. Ни разу не знающие о твоей маленькой крохотной смерти. Наутро чьи-то глаза будут любовать собственное отражение, но не заметят под ним меня... Но это только тогда. А тогда еще нет.
   Дождь лишь рыгает минутами, размазывая их на балконном стекле. Где проявятся от холода запотевшие наши теплые значки и рисунки. Одни на других. Когда писали мы их курящие и смотрящие на высокие строительные краны. Там, за стеклом. Крутящиеся и движимые неуклюжие железки-гиганты. Спорили о них и калякали всякую муть. Это было тоже тогда. Только, это тогда уже было.
   Сейчас... пятьдесят шесть. Темно ли так в шкафу. Или маленько мертвым всегда так темно, хоть глаз выколи. Непонятно. Кто ты лежишь тут недвижимый, не крутящийся. Кем представляешься? Значит представлюсь просто: Володей. Очень просто: Маяковским? Допустим, хотите -
   Буду безукоризненно нежный,
   Не мужчина, а...
   Точно! В самую что ни на есть точку!!!
   Теперь то понял про что это...
   Извини, что про себя все. Про любимого! Про огроменного или про_сто дебильного. Про_сто хочу разобраться с собой. Вывернуть себя как всегда, как никто другой, так, чтоб губы одни торчали. Кричали или про_сто шептали бы, глы бы мои гу бы. О том, что умер в облаке недавно. Страшно было? Да нет... Понравилось? Да... Честное слово. Это, наверно, потому что ни разу в облаке не умирал...
   Всегда так.
   Боялся лишь одного. Боялся испачкать смертью грубой своей, хоть и маленькой, но все таки мерзкой. Боялся разбить его хрупкую чистоту, отогнать его боялся. Боялся, что вот оно облачко прозрачное превратится в старую серую тучу. Тучищу. Боялся раствориться в нем и понять, что не для меня оно притащилось попутным ветром. Не для меня одного. И совсем не от меня оно прилетело. Что умирали уже в нем. Умирали и опадали на землю каплями чужого дождя. Боялся думать об этом. Боялся, что тоже окажусь среди тысяч мокрых растеков на балконном стекле. Что буду вот так смотреть как кто-то в дыму рисует на стекле своими теплыми пальцами и смеется. Я боялся, что это буду не я. Я боялся лишь всего этого одного. Поэтому закрыл глаза. Чтоб темно было, когда маленько умирал... или здесь все-таки темно?
   А сейчас я абсолютно спокоен. Уже час как спокойно лежу. Лежу и жду свое маленькое облачко...
   Лежу и жду свою маленькую смерть...

Parle le france???а вы говорите по французски

/эй!

Господа!

Любители

святотатств

преступлений,

боен,

а самое страшное

видели -

лицо мое,

когда

Я

абсолютно спокоен?/

  
  
  
   Этюд. What?
   Ђ What?
   Ђ Человек за все платит сам! За веру, за суеверие, за измену, за насилие, за власть, за неудачу, за боль, за кровь, за талант, за красоту, за близость, за себя, и за тех, кого приручил... Человек грешен, ибо он всегда в наслаждении. Наслаждаться - есть смысл его маленькой жизни. Наслаждений мало. Поэтому человек всегда ищет. Поэтому это и есть смысл. Но самое сладостное человеческое наслаждение - это выбор. Именно поэтому человек и свободен:..................................................................................................свобода наслаждений...........................................................................................................................или......................................................................................................наслаждение свободой.....................................................................................................................................................................................
   вот тебе пища для извращений:
   Ђ Але, привет! Узнала меня? Я очень соскучился. Я не знаю, что говорить. То есть, знаю и буду очень много говорить. Просто я позвонил не знаю почему. То есть, знаю. Я хотел, очень хотел услышать твой голос, а если повезет и твой смех. Наверно бред. Ты думаешь это бред?
   Ђ Подожди, подожди, не спеши. Ты мне и слова не дал вставить. Во-первых, здравствуй! Как дела? Куда пропал? Ты смешной! Забавный, правильней сказать! Тоже рада тебя услышать. Тебе говорили, что у тебя приятный голос? Слышать так приятно тебя. Даже по телефону. Думала, что ты забыл совсем...
   Ђ Что забыл? Ах, да, забыл. То есть, понял. Тебя, да. Нет, конечно, не забыл. Опять бред. Нет, ты только скажи, я сразу отстану. Я люблю наслаждаться слушая. Хотя, ты знаешь. Тем более, ты сама наслаждаешься ушами. То есть, поглощая звуки. Тебе ведь сильно это нравится, также как и мне. Ведь ты заводишься, да сучка? Прости, я просто, то есть не просто, а сильно на пределе, на взводе. Хочется услышать твой смех, ну ты меня понимаешь ведь. А?
   Ђ Да ведь ты действительно не забыл. Это здорово. Очень здорово. Только не спеши! Куда ты спешишь? Совершенно этого не надо! А кроме ушей у человека есть еще много других приспособлений. Ну для наслаждений. Вот, к примеру, нос.
   Ђ ... посмейся же...
   Ђ Не перебивай, ты ведь опять мне слово не даешь вставить. Что там я? О чем? О, да, о носе. Ты представляешь как это всеобще невыносимо. Невыносимо терпеть то состояние свое, когда вкушаешь ты запах, невыносимо терпеть эти неземные прелести происходящего с тобой. С тобой, именно с тобой. Ты ведь согласен. Ну? Чужое всегда привлекало. Диких хищников, трусливых жертв слабого звена джунглей...
   Ђ Смейся, сука!!!
   Ђ И что... И что? Я тебя спрашиваю. Что ты мне дашь в замен? Какое счастье. Что ты мне можешь предложить. Какого вообще черта ты мне лапшу на уши вешаешь. Мы же на расстоянии. Я посмеюсь. А сама буду опять брать соседские носки или трусы, сохнущие на смежном балконе. Но это ж не то. Сплошная же чистота. Химия. Простиранное. Это унижение. Я не могу так. Я уважаю еще себя. Конечно, можно рассчитывать найти на улице пару потерянных вещей, не успевшие еще выветриться, не утратившие еще своей энергии. Но ведь это грязь. Это грязное наслаждение, грязное счастье. А тебе я посмеюсь, и что же? Опять на месяц скроешься. Может взять с тебя обещание?
   Ђ Какое еще обещание? То есть, почему раньше было проще? Ответь! Почему раньше ты не запаривалась? Почему раньше это было легко! Мы наслаждались друг другом. Просто так. То есть не просто так. Мы наслаждались друг другом. Я говорил тебе, а ты смеялась мне в ответ. Меня аж трясло всего. А сейчас. К чему все эти разговоры. То есть, пустые разговоры. Смейся же, СУКА!!!
   Ђ Я еще раз повторяю. Ты не получишь смех, если не выслушаешь меня. Ты ничего не получишь если будешь продолжать меня перебивать. Ты хочешь удовольствий? Так заткнись. Если ты действительно этого хочешь. Выбирай...
   Ђ ... хорошо... но не затягивай... пощади...
   Ђ Я люблю вещи. Они доставляют мне удовольствие. Порой я не знала куда деть себя. Я билась об угол, пытаясь зайти за край. За этот край... Но это получалось крайне редко. Вещи должны быть переношены. Не изношены, а переношены. Ты часто меняешь белье? Я, конечно, пыталась попробовать свое белье: не снимала его месяцами. А толку нет. Человек не чувствует самого себя. Не чувствует... Ты понимаешь к чему я клоню, а?
   Ђ What?
   Ђ Ну, ты что глупенький? Я просто хочу. Тебя. Ты должен прийти. Обязательно в белье. Я хочу обонять тебя. Твою энергию, твою силу и слабость. Запах. Я хочу этого. Я устала от одного звука. Я хочу добавить запах. Твой. Это сильней будет. Сильнее наслаждения. Я хочу агонию. Нужно добавить нос. Я хочу чувствовать тебя. Я уже не могу, меня сжимает от одной мысли об этом, я начинаю...
   Ђ ЗАТКНИСЬ, СУКА!!!!!! Как это противно, то есть ненавистно мной. Это низко. Ты унижаешься ради одного только блаженства. Ты последняя ведьма. Да что бы ты, истекая слюнями, мурыжила мои трусы, да еще при мне, говоря мне разные слова, заводя меня своим смехом. Ты последняя тварь, если действительно задумала это. Я выражаю доподлинную ненависть к тебе. И грязную жалость. Я не хочу тебе больше звонить. Даже если в мире не останется ни одного жалкого наслаждения. Пусть я лучше засохну... пошла ты...
   Ђ Извини меня. Наверно я действительно переборщила. Я слишком много потребовала... ну, тогда слушай же. Ты дождался этого. Возрадуйся и возликуй! Я начинаю смеяться. Я смеюсь! Снимай же свои штаны. Снимай же свои трусы. Я СМЕЮСЬ!!! ВОЗНАСЛАЖДАЙСЯ...ясмеюсь...смеюсь...смеюсь...смеюсь...
   Ђ Не останавливайся, продолжай, еще, еще, не вздумай останавливаться... Продолжай...продолжай...продолжай...продолжай...
   и вот еще пища для извращений:
   Любовь бывает истеричной?
   Да нет же!
   Почему? Нельзя так отвечать определенно. Она ведь для каждого своя. Может, для кого-то она обрела форму истерики? В этом нет ничего страшного. Ведь что мы знаем о любви?
   Любовь - безусловна. Это факт.
   Хорошо, если так, значит у понятия и состояния любви нет рамок. Верно?
   Да, именно так.
   И если ты говоришь, что истерика ни есть любовь, значит ты уже ограничил осмысление безусловности. Ты значит противоречишь себе.
   Может быть.
   Может быть мы, то есть каждый из нас, смотрим на нее через свою призму. Представь, что любовь - это огроменная картина, которую возможностями человеческого взгляда не возможно увидеть целиком. Поэтому каждый видит свой выбранный фрагмент, совершенно не подозревая, что в этот момент видит другой. Он привыкает к своему куску, и уже не может поверить, описаниям другого фрагмента. Ему не понять этого. И так, для другого человека, возможно, любовь - это ни что иное, как истерика. Ты можешь не принимать это за непоколебимую истину, но терпимо дать вероятности быть, по-моему, обязан.
   Тогда это какая-то извращенная любовь.
   А что есть извращение, таким образом?
   Это отклонение от норм.
   Ты опять за свое. Ведь ты опять навязываешь любви рамки, противореча самому себе. О каких нормах ты говоришь?
   О моральных человеческих нормах.
   Это все вдолбила в тебя большая, оплывшая жиром, задница, по имени Социум.
   Это не так. Но в любом случае есть же и врожденные человеческие естества. Не будешь же ты есть борщ жопой? А?
   Вот ты о чем! Хорошо... Тогда, как ты думаешь, гомосексуализм - это извращение?
   Да, конечно.
   А онанизм? Тоже?
   ... скорее всего нет. Нет, точно нет. Это естественно. Это естественный период в половом развитии, ну и вполне разумный способ снятия напряжения, получения удовольствия в конце концов!
   Вот тогда как раз это и есть извращение, причем самое грязное!!!
   What?
   Когда ты дрочишь, ты преследуешь цель конечного результата, то есть удовольствие. Таким образом, ты пытаешься тупо удовлетворить свои физиологические потребности. Так?
   Так.
   Значит, все те процессы - это лишь способы. И вот когда это превращается всего лишь в способ, то и гомосексуализм, и педофилизм, и зоофилизм, и некрофилизм, и онанизм, и фитишизм, и любой филизм, и борщ в жопе, и как ни странно даже простой секс с обычной женщиной - все это ИЗВРАЩЕНИЕ...И все это будет извращением. Но в тоже время все это может и не быть им.
   Когда?
   Тогда, когда ты искренне этого захочешь...
   Чего?
   ... и когда ты действительно это сделаешь, искренне...
   Что?
   Когда ты действительно полюбишь свою руку, и действительно доставишь руке удовольствие. Когда действительно борщу захочется тебя накормить...
   WHAT???
  
  
  
  
   Этюд. Брысь.
   Брысь, сказала, ну брысь. В печенках ты у меня уже сидишь. Чо прикапался, как лист банный. Пилишь, пилишь меня, неугомонный. А все для чего? Для самоутверждения? Для самолюбования? Для самовосхваления? По моему ты и сам не знаешь для чего!!! Я уже ненавижу тебя. Всего. Всего целого. Всего гения. А все гении Геи? Почему же ты тогда ко мне прикопался? Я что на мужика похожа? Скажи, что молчишь? Или ты кроме этих строк ничего и не знаешь. Или значит гей ты плохой. А может, гений никудышный. Все ошибаются по поводу тебя. К ним то ко всем ты не пристаешь. Ко мне вот пристал, хер ведь отвяжется. Отвали. Отвали. Выкинься из меня. Ты мне всю жизнь мою испортил, гад. Ненавижу. Ненавижу. Чтоб ты...
   ... стоп... Так нельзя. Нужно трезво с этим разобраться. Чего я хочу? Я хочу любить. Я очень хочу любить. Я хочу чужого внимания. Прям, чтоб я была в центре внимания. В центре вселенной, если можно. Вселенной хотя бы одного человека. Без разницы какого: карлика там, прыщавого фетишиста, зловонного онаниста, беззубого нарколыги, зализанного нарцисса, гопника в спортивных штанах и туфлЯх, слепоглухонемого, да хоть олигарха, хоть бомжа-интеллектуала, хоть мессии нового, быть единственной музой подпольного художника хочу. Это не имеет никакого значения. Потому как Я хочу быть единственным значением для кого-нибудь конкретного. Настоящего. Эй, ну кто-нибудь!
   Роняет лес багряный свой...
   Заткнись, придурок... Брысь из моей головы. Хоть бы меня трахнули по башке чем-нибудь тяжелым, чтоб я упала и все к чертям забыла. Чтоб нихера не вспомнила. Особенно тебя проклятого. Ведь не люблю я тебя. Ты еще не понял? И никогда не любила. Да я тебя еще со школы ненавижу. Ты вспомни урод, сколько тогда мне нервов потрепал. Ты мне ведь чуть аттестат не испортил. И сейчас доканываешь... Провались ты пропа...
   ... стоп... Нужно отвлечься. Буду думать о нем. Я хочу придумать его сама. Начнем с глаз.
  
   Роняет лес багряный свой убор
   Сребрит мороз увянувшее поле
   Проглянет день как будто по неволе
   И скроется за край окружных гор.
   НЕЕЕЕНААААВИИИИИИИИЖУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
   Пылай камин в моей пустынной келье
   А ты, вино, осенней стужи друг,
   Пролей мне в грудь отрадное похмелье
   Минутное забвенье горьких мук.
  
   Кучерявый урод!
  
  
  
   Этюд.Бред.
   =Бред... Бредятина... Вкуснятина...=
   Вкусно ноет зуб. Больно плачет зуб. Надоел. А мысли, как в батарее. Сделать бы опрессовку. Если бы у человечества не было туалета - люди бы меньше думали! Неправда, а ... Подумайте обязательно, только смойте за собой, особенно все плохое, что задумали... Ничего такого нет??? По-моему, это бред_бредятина-вкуснятина... Дурачок, бьется головой об стенку... Я не грустный, просто грустно ноет зуб_дурачок. Надоел. Придумайте себе место осмысления - найдите себе точку в системе координат жизни... Черный Лебедь - Ромео и Джульетта - Все одно. Забудьте - мы не то... НЕромео, НЕджульетта, НЕшекспир... И это круто: будем первые... нервные... верные... себе... друг другу... только в нашем троллейбусе. Будем учить языки немых, вязать крючком, выкакивать всю дурость, заполнившую всю башку. Будем обязательно до посинения спорить, жарить драники и играть в непонятные игры (листва или солома?), будем слушать бумбокс, писать SMS`ки на спинах, ревновать , шутя по всяким дурочкАм и дУрочкам, будем друг другу молчать, тупо лыбясь от счастья, в ожидании судорог, а после них шутить о кратковременности прожитых секунд. Будем вдвоем в одном, в вечной осени, с ее желтыми дубовыми листьями... и ждать... и ждать... и ждать... и ждать... и ждать... и ждать... и ждать... и ждать... и ждать... и ждать... и ждать... и ждать... и ждать... и ждать... и ждать... и ждать... и ждать... и ждать... и ждать... и ждать... и ждать... и ждать... и ждать... и ждать... и ждать... и ждать... когда же выпадет снег??? А сами тихо спим на сиденьях, рядом с водительской кабиной, друг у друга на головах =)...
   Главное, чтобы в троллейбус не вошел бесячий кучерявый, со своим "19 октября"!
   Бяка...
   Хотя, это бред...
   Бредятина...
   Вкуснятина...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"