Аннотация: Воспоминания о городе моего детства . Волны моей памяти, нахлынут и вновь отхлынут. Вновь хочется вернуться туда, где я, мама и папа, сестра, здоровы и молоды. Первый опыт, сквозь который лезут шипы.
Был теплый, очень теплый июньский день. А ранний вечер этого дня, наполненный накопившейся за день влагой, предвещая ночную грозу, благоухал запахом цветов, и радовал красками свежей зелени в лучах заходящего солнца. Мы c дочерью возвращались вдоль набережной из магазина. Я шла медленно, вбирая в себя солнце и ароматы трав, домой идти не хотелось. На углу дома-двойника, стоящего напротив нашего, "зависла" около нескольких разросшихся невысоких кустов шиповника с осыпающимися, но еще довольно яркими розовыми лепестками цветов. Пара пушистых, ласкающих глаз, великолепия издавали знакомый приятный дурманящий запах.
- "Прелесть! Ах, какая прелесть!" - думала я, не в силах оторвать глаз и идти вслед ожидающей меня вдалеке Лизы. Дочь явно нервничала, пришлось оторваться от безмятежного зрелища. На ходу еще раз метнула прощальный взгляд на нежный куст, но от сменившегося ракурса он неприятно зацепился за проглянувшие сквозь кружево листьев узловатые корявые ветви с острыми шипами. И волной голову накрыло очередное воспоминание.
Опять к чему-то вспоминала детство, Наташу К., пионерский лагерь "Елочку", бред. Надо записать все, раз всплывает: маленькую историю о маленькой нимфетке.
***
В самом деле, в жизни встречала девочек и красивее, но кокетливее никогда!
Короткая стрижка темно-каштановых волос, правильные мягкие черты лица, шелковые, в изящном изгибе, брови, синие глаза, черные ресницы, мраморная кожа, и чудные ямочки на щеках, которые она постоянно пощипывала пальчиками для румянца. Этим ямочкам я почему-то завидовала больше всего. В лагере Наташа ходила в брючках и водолазке, рукава которой подтягивала кокетливо до локотков. Пользовалась духами, "Красная Москва", кстати, и от комаров помогало. И голос, очень приятный, уже немного женственный, негромкий, с капризными нотками. Слова не в состоянии передать всю ее прелесть.
" "Прелестна! Прелестна!" Она всмотрелась в свои глаза, полюбовалась зубами, подняла руки, положила их на бедра и повернулась в профиль, слегка склонив голову, чтобы как следует разглядеть себя во всех трех зеркалах." - так представляет читателю Мопассан Мишель де Бюрн. Но это в полной мере подходило к маленькой Наташе.. "Ей только нужно было видеть вокруг себя всеобщий восторг, внимание, преклонение, фимиам нежности."
Июнь семьдесят первого года, после окончания второго класса, вместе с Наташей провели в одном отряде загородного лагеря. С нами отдыхала еще одна одноклассница Марина, с длиной косой темных вьющихся волос, тихая, спокойная, но уверенная в себе, кареглазая девочка. Она напоминала царевну лебедь с картины Васнецова.
Лагерь "Елочка" выходил на широкую асфальтированную дорогу, по которой лишь изредка проезжали дети на велосипедах, а с другой стороны вдавался вглубь леса. Корпус самого младшего отряда, одноэтажный и деревянный, находился в самой отдаленном от дороги уголке в окружении высоких сосен. Создавалось полное ощущение, что живем в лесу. По утрам чудесно пели птицы, вокруг корпуса бегали белочки, а ветви деревьев чуть ли не стучались в окна спален.
Отряд номер четыре, куда я попала, был смешанным по возрасту и состоял из недавних первоклашек и нескольких сверстников, среди которых и мои подруги, Марина и Наташа. Правда, Наташа приехала немного позже открытия смены. Так что выборы на основные посты председателя отряда и флагового, обычно это был мальчик, пропустила. Собрание проходило в беседке в первый день приезда, детей было немного. Его вела симпатичная вожатая, с подстриженными до плеч под "каре" темными волосами, удивительно похожая на Зосю из кинофильма "Золотой теленок".
- Кто был председателем отряда раньше? - спросила ребят девушка.
Я тут же подняла руку. И это была правда.
Прошлым летом семидесятого года, после окончания первого класса попала в первый раз в большой пионерский лагерь "Искра", вмещавший пятнадцать отрядов, естественно - в самый последний отряд. Там тоже отдыхали дети разных возрастов: и бывшие первоклашки, и второклашки, и даже одна девочка, что только собиралась пойти в школу, Леночка. Председателем отряда сначала выбрали высокого мальчика из одной со мной школы. Но парень тихо читал "речевку". Её нужно было скандировать всем отрядом, маршируя на пионерскую линейку, каждый день утром и вечером. Недоразумение обнаружилось на репетиции. Отряд его не слышал. Когда воспитательница спросила детей, кто может громко прочитать "речевку" и не побоится встать впереди отряда, я не постеснялась и вызвалась с охотой. Репетиция прошла хорошо, дети дружно повторяли за мной слова речевки.
- Раз, Два! - кричала, не жалея легких.
- Три, четыре! - вторил отряд в ответ.
Воспитательнице и вожатой показалась забавным, как впереди отряда, перед самыми высокими парами ребят, смело вышагивала маленькая девочка. Меня оставили председателем "навсегда". Дети не возрожали. Тот мальчик тоже не был в обиде, и вместе с другом ловил бабочек ... моим сачком, который предусмотрительно взяла с собой, обстоятельно собираясь в лагерь в первый раз в своей жизни.
Так благодаря прошлой "случайности" меня выбрали, почти единогласно, снова председателем отряда уже в новом лагере. На собрании больше всех выделялся один паренек. Он сразу мне понравился. Загорелый, кареглазый, с коротко подстриженной темноволосой головой, выше других, был самым симпатичным из всех мальчишек в отряде. Активно поддерживал мою кандидатуру, оставаясь верным своему предпочтению до конца смены, был всегда весел и доброжелателен. Его и выбрали "флаговым". Хотя если бы председателем стал этот парнишка, отдых не омрачился бы под конец одним событием, активной зачинщицей которого стала, как не странно, ... Наташа.
С приездом опоздавшей девочки, мы с Мариной, до этого успевшие подружиться, взяли бывшую одноклассницу, после первого класса она училась уже в другой школе, в свою компанию. И все свободное время мирно проводили втроем. Марина угощала нас потрясающе вкусными пончиками, которые привозила в выходные ее мама. Наташа учила современным танцам и посвящала в тайну своей симпатии к еще одному нашему однокласснику, отличнику Игорю, отдыхавшему в том же лагере, но почему-то в самом старшем, первом отряде.
Я с удовольствием участвовала в художественной самодеятельности лагеря, танцевала и пела. Одну песенку про "девчонку по имени Женька" разучили вместе с Наташей и выступили на концерте. Почти все девочки вели тетрадки - "песенники", куда записывали слова понравившихся песен. И я завела себе тоже.
В свободное время днем гуляли по песчаным, с разбросанными сосновыми шишками, дорожкам залитого солнцем лагеря и напевали любимые слова, вторя голосу Андрея Миронова, звучащему из радиоточки.
Шпаги звон, как звон бокала,
С детства мне ласкает слух,
Шпага многим показала,
Шпага многим показала,
Что такое прах и пух...
Вжик, вжик, вжик - уноси готовенького,
Вжик, вжик, вжик - кто на новенького?
Кто на новенького? Кто на новенького?
Подходите ближе, ближе,
Вам урок преподнесу,
Подлецов насквозь я вижу,
Подлецов насквозь я вижу -
Зарубите на носу.
Следом, как хвостик, бродил " маленький принц" - белокурый и голубоглазый мальчик. Не за нами, а за Наташей. Ее родственник - сын двоюродной сестры. Шестилетний малыш смешно признавался Наташе в любви, а та лишь самодовольно улыбалась, снисходительно принимая поклонение.
Мальчуган, как выяснилось, обладал прекрасным, низким не по возрасту, звучным голосом. Однажды на концерте всех поразил, замечательно спев "Огромное небо".
Вечерами Наташа, пользуясь статусом племянницы начальника лагеря, ходила на танцы и брала нас с собой. Это были первые в моей жизни танцы. Хотя младшему отряду, вообще-то, ходить на них не полагалось. Но для старших детей сделали исключение. Мы с Мариной наведовались на деревянную танцплощадку лишь изредка и исключительно из любопытства, в тех же платишках, в которых бегали днем по лагерю. Наташа же наводила полный марафет, включая обязательное пощипывание щечек, и пользовалась сногсшибательным успехом. Ее приглашали танцевать старшие мальчики. Один из них, высокий и весьма привлекательный, из третьего отряда, не на шутку влюбился. Как-то после окончания одного танца, не захотел выпускать пунцовую от стыда Наташу из рук, и довел до слез. Заплаканную, в истерике, Наташу на лавочке успокаивали две девушки из первого отряда, светловолосая, похожая на Марианну Вертинскую, двоюродная сестра с синеглазой смуглой подружкой, экзотически красивой, почти взрослой, с темными до плеч кудрями.
Неудачливый ухажер всем заявил: "Наташа - самая красивая девочка в лагере!", закрепив звание до конца смены. Но девочке важен был... Игорь! И мы, как шпионы, доносили все, что слышали о нем или о его перемещениях по лагерю, если видели. Как дочки мачехи из "Золушки" подсчитывали сколько раз посмотрел в ее сторону, и сколько других знаков внимания оказывал. В конце концов маленькая кокетка добилась своего. Однажды Игорь осмелился и пригласил на танец. Наташа была на вершине блаженства. Но мы, к сожалению, с Мариной не были прямыми свидетелями этого незабываемого зрелища, а все узнали с ее слов.
По доброму завидовала ее красоте, в особенности, ямочкам. А она... завидовала, как оказалось, мне! Кто бы мог подумать! Завидовала моему званию... председателя отряда, тому, что все время на виду, особенно на линейке. Наблюдая за мной, бегущей на глазах всего лагеря отдавать рапорт по утрам, представляла, видимо, как красиво... смотрелась бы на моем месте, и как ею восхищался бы весь лагерь. Наташе не хватало восхищения! Но поняла это, почему-то, уже почти во второй половине смены, ближе к концу. И стала строить за моей спиной интриги, настраивая против всех ребят: и мальчиков, что не составило особого труда, и девочек. Только два человечка остались верны: Марина и тот самый мальчик, "флаговой" . Поддержала и... вожатая.
- На переправе коней не меняют. Близится конец смены и переизбирать председателя ни к чему! - объяснила спокойно, но твердо детям.
Я на собрание не пошла, слова вожатой пересказала Марина. Конфликт угас сам собой, как уголек, если не считать одного инцидента.
На следующий день, на утренней линейке, в ответ на мой призыв: "Отряд!?" вместо дружного:"Солнышко!" - было... организованное "гробовое" молчание.
"Предатели!" - подумала про себя, готовая провалиться под землю.
- Солнышко!- громко сама назвала отряд. - Наш девиз! Пусть всегда светит солнце! - прокричала не оборачиваясь, уже не ожидая реакции от товарищей.
Гордо, как ни в чем не бывало, вернулась на место, стараясь ни на кого не глядеть.
Возле нашего корпуса, после завтрака, вожатая отчитала молчаливых ребят за бойкот.
- Это подло! Вы подвели председателя, которого сами же выбрали в начале смены. И на деле опозорились сами. Она ни в чем не провинилась. За что же вы так поступаете? Вероломно, как немцы в 41-м. Вы же октябрята. Сегодня вы предали своего председателя отряда, а завтра? Если вас кто-нибудь подговорит предадите своих друзей, родителей, Родину?
Дети насуплено смотрели в землю, сознавая, что поступили плохо и ничего не добились. И уже на вечерней линейке дружно вторили мне.
Помню, что не долго переживала по этому поводу, и вскоре с горячностью увлеклась подготовкой к карнавалу. Стала мастерить из ватмана костюмы "ромашек" для себя и Марины. После этого "позорного" случая со мной вдруг захотели дружить взрослые девочки. Одним нравилось меня опекать, другим со мной играть. Так познакомилась со смешными девчонками из третьего отряда. С ними так весело было дурачится в беседке, и, умирая от смеха, разучивать песню "А меня укусил гиппопотам". Другая девочка, тоже из третьего отряда, тихая и строгая, с золотистыми волосами и голубыми глазами, с удовольствием помогала выкраивать лепестки для карнавального наряда.
Но... когда незадолго до закрытия смены приехала мама, по изменившимся семейным обстоятельствам, и предложила забрать домой, я неожиданно легко согласилась и уехала, так и не увидев финального костра и карнавала. На прощанье на весь лагерь гремела знакомая музыка и голос Миронова.
Юный друг, в бою открытом,
Защитить готовься честь,
И оружием забытым,
И оружием забытым
Соверши святую месть.
Вжик, вжик, вжик - уноси готовенького,
Вжик, вжик, вжик - кто на новенького?
Кто на новенького? Кто на новенького?
К счастью Наташа была единственным примером красивой стервозности в моем Воронежском детстве. У остальных моих красивых подружек, которыми всегда была окружена в избытке и с теплом вспоминаю всю жизнь, человеческие качества не вступали в диссонанс с внешностью.
С Наташей нам еще раз пришлось достаточно дружелюбно пересечься ровно через год... во время защиты моего отца, но это уже совсем другая история.
Жарким летом 72-го года сестра сломала ногу, упав неловко со скамеечки в детсадовской беседке, а отец защитил диссертацию. Мама в ателье сшила вечернее платье, и на время празднования защиты, банкета и его продолжения в нашей квартире, родители пристроили нас с сестренкой на несколько дней к моей первой учительнице Тамаре Федоровне. Она жила точно в таком же, как у нас, желтом двухэтажном доме на первом этаже в трехкомнатной квартире, перепланированной из смежной "двушки". Окна квартиры выходили в огороженный легким забором, ухоженный палисадник.По периметру вдоль изгороди свободно росли вишни и яблони, кустарники сирени, смородины и малины. А внутри, под сенью крон деревьев, прятался небольшой деревянный столик со скамеечками.
Как раз в те дни, так совпало, у Тамары Федоровны гостила Наташа, ее племянница.
В тот момент в квартире учительницы, кроме невысокого, лысоватого, но обаятельного мужа, Наташи и маленькой белоснежной болонки, никто не жил. Хотя память и путает детали, однако помню общее ощущение: попала в дом, где живут красивые люди. Помню фортепьяно, полированную мебель и обои с крупными редкими цветами в зале. Наташа встретила довольно обыденно и дружелюбно. Даже, как будто, была рада пообщаться со сверстницей. Все дни, что мы жили у Тамары Федоровны, Наташа ходила в одном и том же коротеньком зеленоватом ситцевом платьице в мелкий рисунок. Держалась довольно скромно, но независимо, оставаясь в любых обстоятельствах истинной маленькой королевой!
Мы вместе голышом принимали душ в ванне и чистили зубы. Наташа терла щеткой зубы особенно тщательно. Гуляли по городу, уходя довольно далеко от дома тети. Ездили в гости на трамвае к ее двоюродной сестре, старшей дочери Тамары Федоровны, жившей в частном доме по ул. Клинической. Пытались однажды зайти в гости к Наташиному отцу, с которым ее мама была в разводе. Но папы не оказалось дома. По дороге девочка очень тепло отзывалась о своем отце.
- Мой папа красивее мамы, -уверяла Наташа.
Как-то проходили через мой дворик, и зашли в наш дом. У меня оказался ключ. В квартире никого не было, лишь празднично накрытый в зале стол с остатками банкета. Не стали задерживаться, и, решили возвращаться к Тамаре Федоровне. По пути, на углу оживленного проспекта, зашли в магазинчик, в котором с мамой часто покупали продукты. Хотелось купить чего-нибудь сладкого. После исследования разнообразных товаров под стеклом витрины, выбор пал на прессованный кубик кофе с молоком в красочной обертке. Наши сверстники в те годы грызли растворимые кубики кофе и какао просто так, не разбавляя водой, как положено. В тихом прохладном универсаме у отдела конфет толпилась небольшая очередь. Но Наташа не собиралась ждать, а легко пристроилась в самом начале, перед высоким мужчиной. Он ничего не сказал, и никто в обычно возмущающейся, в таких случаях, очереди не проронил ни слова. Я с удивлением, напряженно ждала, когда нас обслужат. Но все, славу богу, обошлось. Наташа держалась как принцесса в своем скромненьком платье, и я видела, как теплели в улыбке лица людей при взгляде на нее. Вот уж действительно, красота - страшная сила!
Однажды решили поиграть в бадминтон. Ранний вечер был солнечным и немного ветреным, так что воланчик все время относило в сторону. Во время игры, Наташа рассказывала о своих поклонниках, знакомых мальчиках. Странно, но имя Хрусталева не прозвучало ни разу, и я не спрашивала. Наташа стояла с невыгодной подветренной стороны, и чаще пропускала, относимые ветром, воланчики. В конце концов она "психанула", бросила ракетку на землю, и ушла в дом. Это был, пожалуй, единственный всплеск, напомнивший прежнюю капризную Наташу.
Как-то, сидя в уютном палисаднике, всей семьей обедали за накрытым прямо на улице столиком. На десерт детям полагалось "ситро". Мы с сестренкой быстро опорожнили свои стаканчики, а Наташа пила медленно маленькими глоточками, растягивая, как истинный гедонист, удовольствие, в том числе и от нашей зависти.
В тот день, когда приехали родители, Тамара Федоровна накрыла праздничный стол, и гости засиделись допоздна. Тогда же я впервые увидела Наташину маму с темными бровями, сверкающими прекрасными глазами и пышной укладкой модно стриженых волос. Тамара Федоровна оставила моих родителей ночевать. А утром Наташа шепотом рассказала, как моя мама ночью плакала. Отец приревновал во время пикника на природе, после банкета, как я узнала впоследствии из ссоры, продолжившейся дома.
Поздним утром, за завтраком, полу-трезвый отец, восседавший в центре стола, с удивлением услышал чей-то громкий, мужской храп. Приподнял шторку маленькой комнаты, недалеко от места, где сидел, и мы с удивлением увидели свернувшуюся в неудобной позе на большой кровати Наташу, сладко добиравшую потерянный ночью сон. Отец весело хмыкнул, поразившись странному несоответствию внешнего изящества спящей девочки столь грубым звукам.
![[]](/img/z/zlata_l_r/natashaworonezhskajanimfetka/dsc_69261.jpg)