"...Кремль всё ещё тешит себя надеждой, что его примут в Букингемском дворце, а ведь на деле идёт война на уничтожение России как таковой." (Александр Нагорный)
- Господа, Вы звери, господа, что же с Россией та-а сдела-али? - сетовал вслух наедине с собой старый режиссер, просматривая материалы для очередной передачи.
Огорченный, встал из-за стола и подошел к окну. За стеклами темнел сосновый лес и бревенчатый дом знаменитого брата напротив, тихо спал пруд, занесенный снегом.
"Опять за границей, космополит родной", - подумал без злобы, поглаживая себя в области сердца, прервав ход своих мыслей.
"А я не причастен?" - вспыхнуло вдруг в сознании.
"Нет, я говорил, что отношение к Ельцину у меня неоднозначное с самого начала, публично. А поддерживал потому, что альтернативы ему не было. Не было.... Было, был...
- Пап, ну что же ты, все уже за столом, тебя ждут, - ворвался в кабинет звонкий голос любимой младшей дочери, приехавшей с зятем погостить.
***
За праздничным овальным столом в бежевой гостиной "а ля прованс" по традиции собрались близкие, как в старые добрые времена.
- Родные мои, подумать только мы встречаем 2017 год, семнадцатый! - хозяин дома сделал паузу, хлебнув домашней "смирновки", настоянной на березовых почках, и откашлялся.
- В России осталось мало думающих людей, - продолжил он.
- И много думающих мало, - вставила свои "три копейки" смешливая дочь.
Все смущенно улыбнулись каламбуру.
И вдруг по щекам режиссера потекли слезы.
- Ну вот опять расплакался, как Лев Толстой, - шепнула жена.
- Пап, папулечка, не надо, мы все тебя очень любим, - со слезами в голосе, мгновенно отреагировала младшенькая.
Режиссер поднялся.
- Извините, но я должен лететь в Екатеринбург.
- Батюшки, но ты же недавно там был! - вскинула брови жена, дрогнув вечным бантом на платиновых волосах.
- Я не все посмотрел. Не все... им сказал.
- Пап, но праздники же.
- Этот центр работает, как музей.
***
Город встретил черным шоссе и грязным снегом по обочинам дорог. На Урале после холодов резко потеплело.
Вольготно раскинувшийся на берегу пруда белоснежный инновационный курган равнодушно поблескивал стеклами. Его чрево вбирало и выплескивало жиденькие ручейки посетителей.
Войдя в зев "бастиона", режиссер оказался под натиском тысяч фотографий, кричащих плакатов и надписей под ногами на мраморном полу, погружавших любого посетителя в мутный грязевой поток перелатанной истории. Взор невольно остановился на группке школьников с молодой женщиной, что-то пояснявшей у плазменного стенда. Голос ее тонул в звуковом душе, льющемся сверху от транслируемых роликов и фильмов.
Немодный серый жакетик в елочку, трикотажная "бабушкина" юбка, скрывающая стройные ноги, явно прибавляли лекторше несколько лишних лет. Режиссер скромно подошел поближе и прислушался.
- Дети, - говорила учительница, поправляя единственное свое украшение - спадающие каскадом роскошные каштановые пряди, не замечая подошедшего, - сейчас вы посмотрите мультик, наглядно показывающий, как цинично либералы относятся к нашей истории, представляя чередою мерзостей. После просмотра обсудим в классе, как и другие факты либеральных преступлений.
Девушка вздрогнула от неожиданности, и повернула голову, блеснув голубыми льдинками глаз на худеньком личике.
- А, Никита Сергеевич, неужели? - узнала. - Очень приятно Вас видеть, - сказала, уже улыбаясь.
- Но руку целовать мне, право, ни к чему, я не Вашего круга, - щеки девушки вспыхнули пунцовым румянцем, растопившим лед враз потемневших глаз, лучившихся теперь нежным аквамариновым светом. - А Вам спасибо за Ваши передачи и ...дополнительные аргументы.
- Ах, ты милая, - режиссер легонько приобнял девушку за плечи и поцеловал в щечку. - Как же Вы не боитесь?
- Ну, стараюсь говорить негромко, со стороны никто не догадывается, - объясняла учительница с чувством собственного достоинства. - Ведем себя тихо. Администрация города обязала посещение центра всем школьникам в принудительном порядке, - вздохнула, - выкручиваюсь, как могу. Перед посещением и после провожу беседу.
По залу пробежала волна шепота. Посетители, узнавая Никиту, гуськом потянулись за автографом.
- Что же Вы нас не предупредили? - тут же нарисовался "манагер" центра. - К сожалению, руководство на отдыхе.
- И хорошо, сам пройдусь, все посмотрю, если позволите, - режиссер вопросительно посмотрел на юношу.
- Пожалуйста, пожалуйста...Посетителей сегодня немного, Вам никто не будет мешать.
***
Несколько томительных часов, проведенных в путешествии по навороченным залам "семи дней творения" за просмотром рекламных навязчивых экспозиций, рожденных извращенным умом и последними технологиями, сказались усталостью. Лишь первое время раздавались перешёптывания за спиной, но и они утихли вместе с поредевшими посетителями и персоналом.
В конце экскурсии, налюбовавшись из окон зала "свободы" огнями высотных зданий, отражавшихся в зеркале Верхнеисетского пруда, подсвеченными золочёными куполами Храма-на Крови на противоположном берегу, режиссёр вышел на "Президентскую площадь" на третьем этаже, жестом остановил желающих проводить, и вдруг неожиданно приземлился рядом с сидящей на лавочке фигурой Ельцина, недалеко от лестницы.
- Вам плохо? - подскочил очередной кукловод.
- Нет, ноги подустали, немного передохну только.
- Может быть минеральной воды?
- А у меня своя, спасибо.
Холл опустел.
Из глубокого кармана вязанного джемпера режиссер извлек плоскую стальную фляжку со "смирновкой", неспешно отвернул крышечку и сделал глоток.
- Меня угости, - раздался знакомый характерный голос.
Никита вздрогнул и закрутил головой, разглядывая стены, пытаясь определить с какого экрана мог исходить звук.
- Надо же, почудилось, - глотнул снова, правой рукой достал белый платок из тонкого льна и протер выступившие капельки пота на лбу.
- Так угости же! Чего сидишь дразнишь? - раздалось над ухом. И бронзовая рука потянула фляжку.
- У меня... стопочки есть, - машинально ответил режиссер, бледнея и обливаясь потом, не решаясь повернуть головы.
Бронзовые пальцы отпустили фляжку.
- А, ну давай, - статуя слегка кивнула головой, но режиссер заметил краем глаза.
Трясущимися руками достал маленькие металлические стопочки, разлил водку, испуганно повернулся и протянул одну Ельцину.
- То-то, - проговорила статуя. - Давай чокнемся!
От резкого удара стопка режиссера накренилась и содержимое пролилось на серые брюки, забрызгав бежевый джемпер с геометрическим рисунком.
Статуя же опрокинула свою в раскрывшеюся глотку.
- Наливай еще! - приказал Ельцин.
- Эй, кто-нибудь! - крикнул режиссер, судорожно ища глазами хоть одного живого человека, но всех словно ветром сдуло.
- Не кричи, охранники сбегутся. А у меня в горле пересохло, невмоготу. А тут ты с флягой своей. Наливай!
Металлическое горло фляжки, переливаясь резьбой, стучало по краю стопки в такт с учащенным сердцебиением.
"Да я сплю", - успокаивал себя режиссер.
- Держи, - тихим голосом сказал статуе и протянул полный стопарик.
- Давай на брудершафт!
- На брудершавт, так на брудершафт, - нервно засмеялся режиссер и налил стопочку для себя.
Статуя трехпалым кольцом захватила руку режиссера, и крепко сдавила.
- Что ты делашь? - перешел на уральский говор голос Ельцина.
- А что? - резонировал режиссер, чувствуя, как усиливаются тиски, сдавливающие предплечье.
- Крайним меня делашь!
- Нет, это не так, я объяснял, что не ты один виноват, за твоей спиной целая команда была...
- То-то, за спиной от моего имени, когда уже и не соображал ничего.
- Это после 96, а до этого в 93 -м? Тысячи людей безоружных прямо во дворах ..., горы трупов голых, сотни тысяч предприятий позволил уничтожить.
- Так не я расстреливал..
- По твоему приказу! Ой!
Статуя сжала руку режиссера до хруста.
- Ой, отпусти, ну отпусти же. Ты мне пальцы сломал!
- Меня заставили, Госдепоские инструктора, слышь? Иначе они такую бойню по всей стране устроили бы... гражданскую, понимашь? Как в Югославии. Я у них вот где был .. . - статуя сжала в кулак свои пальцы. Но они провалились, слышь? Провалились, - я им так прямо с трибуны, когда с Клинтоном стоял, сказал. Они ржали. Но они провалились!
- А предприятия, а институты, военные секреты и само ВПК развалил, - еле выдохнул от боли режиссер.
- Ужо при Горбатом все было напичкано западными агентами. Под контроль взят ядерный потенциал! Понимашь? Я ничего не мог сделать, меня бы убра-али, вот и приходилось играть клоуна. Но раскусили, и в овощ превратили.
Не я банкротил, Борька Березовский со своей шоблой, Абромович, выкормыш его, Чубайс рыжий бес, тож под руководством специалистов из ЦРУ. Ох и поживились черти!
- А твой зятек Юмашев не причем?
- Не без него, вернее через него, да.
- А дочка твоя?
- Но не мог же ее отшлепать, выросла уже, неуправляемая стала, мной управляла. Только Наина меня любила одна, всегда, только ей доверял. Но она ведь и о детях заботилась. А я просил прощения у народа, когда уходил. Ты же сам меня раньше поддерживал на выборах.
- Альтернативы не было. Да и ты раньше коммунистом был, забыл, как Ипатьевский дом...Ой-ё-ё-ёй! - взвыл от адской боли режиссер, - ты, мне кость сломал!
- А не ты ли большевичка играл в кино "Раба любви"?
- Но это же роль только, я и в "Утомленные солнцем" большевика играл.
- И я играл роли, только ты в кино, а я в жизни. А я как коммунистом был, так им и остался в душе. Ха-ха-ха! - громоподобный смех покатился по залам от первого дня творения до последнего.
- Ка-ак же...?
- Они провалились, США, понимашь. Россея та осталась, они же могли в тот момент запросто нас прихлопнуть. Пшшшш... и нет страны, вообще нет, а я их всех вокруг пальца, вот так ..., - статуя ослабила на миг тиски и провела круг одним из трех пальцев.
Режиссер выхватил руку, но не успел отскочить, как был заключен в бронзовые объятья, от которых затрещали ребра.
- "Смирновка" кончилась, может сбегаю за бутылкой, а?
- А? Чо? - статуя задумалась, замерев.
- Да вот на углу, сейчас на каждом углу спиртное продают в "Красном и Белом", твое время пришло, народ повально пьет, не просыхает.
- Зачем мешать красное с белым? Сбежать хошь?
- Да, помилуй, куда же денусь. Мне интересно, передачу сниму, по твоим рассказам.
- Оправдашь? Перед лицом истории?
- Истории? А ты мультик, ролик видел?
- Так постоянно смотрю, надоел ужо.
- И что согласен, что у нас такая история была?
- Галиматья госдеповская! А твои "Пред-доставание" и "Бастион" лучше, что ли? Али забыл, как энти, что здесь окопались, радовались?
- Но у меня же сю-рр, художественный, а не документальный. Но каюсь, ка-а-юсь, Господи-и, переврал, урок получил, - опустил повинную голову, ударившись челюстью о бронзовую грудь собеседника.
- То-то!.
- Но ведь тут твоим именем прикрываются.
- Я им прикроюсь! Тащи бутылку, для храбрости, я им такой дебош счас устрою.
***
Охранник дрых, как убитый. Режиссер, стеная от боли, придерживая руку, вышел из Центра.
На дворе царила глухая ночь, чернее снега.
"Телефон", - вспомнил было. Достал из кармана покорёженный пластиковый пинал.
- Етит-твою!
Огляделся.
- Ни одной машины! - пошатываясь побрел, как сомнамбула к ближайшему круглосуточному магазинчику.
- Водки, литровку!
- Пожалуйте, - продавец с подозрением рассматривал случайного посетителя, пытаясь, что-то вспомнить, но мыслительная деятельность оказалась чрезмерно утомительной.
- Мне кажется, вас видел где-то.
- Обознались. Который час?
- Третий ночи.
***
"Нет, что делаю, дурак, что ли? Зачем туда вновь тащусь?"
Но ноги не слушались и сами несли к Центру. У постамента с четырехметровым Ельциным удалось зацепиться за скользящий угол. Здоровой рукой поднял холодную прозрачную бутылку и поставил на край постамента.
- На!
Раздался оглушающий треск. От серевшей в темноте мраморной плиты, раскачиваясь и покрываясь трещинами, отделилась фигура президента, сошла с постамента и склонилась над бутылкой.
- Открой! Вишь руки мне не сделали.
- Да, да, конечно, - заплетающимся языком пробормотал режиссер и зубами открыл пробку.
- Держи!
- В рот толкай!
Режиссер пристроил бутылку, как просили. Плита стала медленно выпрямляется, осыпаясь белыми осколками.
Никита попятился. А статуя, выпрямившись, медленно стала выгибаться, запрокидывая голову и опорожняя бутылку.
- Во дает, ровно Долохов, - подивился режиссер, и, словно очнувшись, кинулся бежать.
За спиной разнесся всплеск разбитого стекла, и раздались громкие шаги. Статуя, с последней каплей отбросив бутылку, ринулась следом за режиссером.
- А опохмелиться? - гудел зычный голос.
Задыхаясь, режиссер несся по улицам безмолвия ночного города, но жуткие тяжелые шаги неизменно преследовали, не отставая. С каждой минутой погони то и дело раздавался грохот, и обернувшись, режиссер видел, как от статуи отваливались куски мрамора, падая на мостовую. Но "командор" не прекращал своего движения.
Встречные машины, не останавливаясь, разворачивались и мчались прочь. Два часа изматывающей погони чуть не остановили сердце несчастного беглеца, но с первыми кровавыми лучами солнца статуя рухнула, засыпав шоссе грудой камней. А голова Ельцина, покатившись, накрыла Никиту, сбив с ног.
Режиссер потерял сознание. Ненадолго. Удар оказался не смертельным. Никита, изрезав пальцы в кровь об острые края огромного осколка, кое-как смог выбраться из под мраморного саркофага, подняться и с трудом поймать такси, унесшее в аэропорт.
На следующий день газеты кричали о вандалах, укравших непонятным образом памятник Ельцину с постамента и взорвавших на одной из улиц города. Охранники центра оказались мертвецки пьяными и ничего не могли объяснить. Видеокамеры наблюдения перегорели, а все оборудование в Центре вышло из строя. В пустом "зале свободы" на всех плакатах добавилось прорезанное слово "лживая".
С утра сотрудники Центра обнаружили в руке сидящей напротив входной лестницы бронзовой статуи Ельцина намертво приставшую стопку. Многие открыто посмеивались. Никакими стараниями и ухищрениями изъять лишний предмет не удавалось. Фигуру решено было отправить на переплавку.
Ненавидимую народом цитадель "подготовки цветных революций", бельмом мозолившую глаза, власти закрыли, пока... на ремонт. "Музей либеральных преступлений" временно оказался недоступен для школьников, чем нанес непоправимый ущерб воспитанию патриотических чувств. Либералы орали о теракте и требовали репрессий.
А известный режиссер, несмотря на загипсованную руку, снял передачу о своем покаянии. На прекрасном русском языке поведал тайну. Признался, его скандальный оскароносный фильм стоимостью пятьдесят миллионов долларов - не что иное, как микст флешмоба, острой сатиры и пародии на американские блокбастеры.
- Это образное воплощение искаженных представлений о Великой Отечественной войне, доведенных до абсурда в степени "б". Стеб над стебом. Любой человек, дорогие мои зрители, обладающий хоть каплей ума, посмотрев фильм, должен понять, что победить предатели, трусы, и уголовники под руководством пьяных командиров и принуждением заградотрядов, стрелявших в спины бегущим в бой бойцам, не могли-и. Да и зачем было бы воевать с добрыми немцами, якобы соблюдавшими конвенции, чьи генералы себя палачами не считали-и. Но двадцать миллионов мирных жителей нашей страны уничтожили-и. А значит всё-ё, что сегодня пишут о войне "правдолюбцы-ы" на основе якобы новых документов из сгоревших архивов, есть истинная-я и совершеннейшая ложь.
![[]](/img/z/zlata_l_r/rabljubvi/02bc16b7611abd2362104689f35b2ba9c8292ae2.jpg)
![[]](/img/z/zlata_l_r/rabljubvi/19_0b914018.jpg)
![[]](/img/z/zlata_l_r/rabljubvi/0q0a7899_nochx_pamjatnik.jpg)