Обычно говорят, не знаешь с чего начать, начни с начала. Да, только весь вопрос именно в этом и заключается, где это начало отыскать. Тут, все, словно клубок запутанный, начнешь разбираться, еще больше запутаешь. Все как-то само собой получилось. И все события, и ковер этот. Ага, вот с ковра-то, наверное, я и начну.
Ковер, если честно, сам по себе, ничего из себя не представляет. Так себе коврик, небольшой и плюшевый, причем в обоих смыслах. И сюжет, откровенно лубочный. На переднем плане ручей течет, несколько кувшинок из воды выглядывают. Дальше, лесная поляна, в глубине которой домик такой симпатичный, с красной крышей. У домика балкончик. Домик небольшой, и балкончик ему под стать, крохотный. Вдобавок перед домиком фонтан бьет. Правильнее сказать фонтанчик, тоже маленький. Ну, что еще? Небо синее с белыми облаками. На одном из деревьев, птица какая-то сидит. Не то курица, не то ворона. Если приглядеться - павлин. И чего это он туда забрался.
В общем, полная ерунда. Как мама говорит, ярко выраженный образец мещанской безвкусицы. Дедуля, правда, с ней не согласен. Он говорит, что русский лубок является самой эмоциональной формой живописи. Я с ним на всякий случай не спорю, а вдруг он прав? У него недавно в каком-то заграничном издательстве книгу издали, так он теперь на всех нас свысока смотрит. А как же, писатель, не то, что мы, люди простые, звезд с неба не хватаем.
Но, к коврику вернемся, Мы его от тети Ариши привезли из Вешки, когда домой возвращались. И совсем не в качестве подарка, Просто в него многочисленные банки заворачивали с соленьями и вареньями разными, чтобы друг о дружку не разбились. Кстати, удачно доехали. Все банки целехонькими довезли. А вот когда соленья-варенья на место убрали и ковер развернули, Белка с Сашкой в один голос запросили, чтобы его к ним в спальню повесили.
- Ни за что. Только через мой труп - заявила мама.- Не допущу, чтобы в моем доме такая безвкусица висела.
Никто с ней спорить не стал. Да оно и понятно. Кому нужен труп в квартире, через который, то и дело, перешагивать надо. Ладно, уж, как-нибудь без коврика обойдемся, потерпим.
И, кто бы мог подумать, что дальше оно так обернется. Как и когда это случилось, никто не может ничего сказать. Дедулю, поначалу подозревали, но он так искренне возмутился, что его сразу из списка подозреваемых вычеркнули. А дальше в списке и не было никого. Не мама же с бабулей могли это сделать, и уж точно не папа, ему просто некогда всякой ерундой заниматься. За себя я тоже ручаюсь, слава богу, лунатизму не подвержена. Но, как бы то ни было, но кто-то коврик этот в спальне у малышни повесил.
Конечно, Белка с Сашкой с преогромным бы удовольствием это сделали, но это уж совсем не реально. Ковер, хоть и не большой, но на стену его повесить, тут потрудиться надо. Это не плакат на двери липкой лентой прикрепить. И, что самое главное, никто не может сказать, когда это произошло.
Ну, я понятно. Сразу с начала учебного года уроками задавили, домашними заданиями. Да еще олимпиады по разным предметам. Тут немудрено и не заметить. А дедуля, например, ничем не занят, сидит да свои романы пишет, не знаю только, кто их читать будет. Или вон мама с бабулей. Хотя если присмотреться, все чем-то заняты. Тот же дедуля, он и так ничего не слышит, а если уж за романом своим сидит, вообще его не докричишься. У него каждый день куча безответных звонков накпливаетс, а телефон то, вон, рядом лежит.
Короче, повесил кто-то коврик, а кто и когда, неизвестно. Решили не снимать, раз уж так случилось. Тем более, что малышня в восторге. А и в самом деле, кому он мешает? Висит и пусть себе висит.
Но ситуация как-то сама по себе стала дальше раскручиваться. Помню, засиделась я как-то за уроками. Время уже позднее, Белке с Сашкой спать давно пора, только иду я мимо их двери, а под дверью полоска света. Вот думаю, тебе и на. Чего это они не спят. Дай думаю, загляну, но только стала я к двери подходить, как слышу шлеп-шлеп босыми ногами по полу и щелк выключателем. Это Белка, выключатель над ее кроватью. Я пожала плечами и пошла к себе, странно как-то все это. И не спят, свет включают, и закрываться стали постоянно, раньше не закрывались. Очень странно.
Но настоящие то странности потом пошли. Захожу я как-то к малышне в комнату. Сидят они обе у ковра, а Сашка, ну вот вы точно не поверите, в руке кувшинку держит, точно такую, как на ковре, в ручье растут. Увидела меня, нервно вздрогнула, и таким инстинктивным движением, раз ее в ковер. Обратно, значит, ее на место вернула.
Нет, зря говорить не буду, глаза у меня на лоб не вылезли и волосы дыбом тоже не встали. Но рот я точно долго закрыть не могла. Интересно, а как бы вы на моем месте себя повели. Я, конечно сразу к ковру, давай его ощупывать. Ничего сверхъестественного, ковер, как ковер. И как это она кувшинку в него засунула, ума не приложу. Но ведь, я же это своими глазами все видела. Или может быть, померещилось, все-таки? Так нет, же. Я же все ясно видела, и какие заморочки могут быть средь бела дня. А, эти хитрюги смотрят на меня так ехидненько и молчат.
Махнула я на все рукой, хотела дверью, как следует хлопнуть, но передумала. В самом деле, дверь то здесь причем. Однако, думаю надо кому-то все рассказать, иначе с ума сойду. Подумала, подумала и пошла к дедуле. Рассказала ему все подробно. Он меня выслушал не перебивая, но и от компьютера не отрываясь. Я уже засомневалась, услышал ли он что-нибудь. Оказалось, услышал. Сохранил набранный текст, и ко мне повернулся.
- Наш мир не так прост, как кажется - начал он то ли лекцию, то ли беседу. - К тому же он окружен множеством параллельных миров. И в некоторых точках эти миры соприкасаются с нашим миром. Образуя, как бы дверь между мирами, по научному говоря, портал. И если кто-то сумеет найти способ открыть эту "дверь", то он естественно получает доступ к этому миру. То есть может навещать тот параллельный мир и возвращаться обратно.
- А может быть, что, человек перейдет в тот параллельный мир, а назад возвратиться не сможет? - спросила я.
- Конечно - радостно воскликнул дедуля. - взаимодействие между мирами настолько разнообразно, что об этом можно писать целые тома книг.
Тут он, уже совершенно не обращая внимания, на то, слушаю ли я его, начал описывать эти типы взаимодействия, при этом используя совершенно незнакомые мне термины. Мне стало скучно. Я, дождавшись, первого момента, когда он полез в Интернет за справкой и потихонечку, мягко говоря, сбежала. Думаю, моего отсутствия он даже не заметил, равно, как и совершенно забыл про мой рассказ.
Рассказать все это маме или бабуле, я не решилась. Потому, как, смысла нет никакого, а последствия предугадать невозможно. Они то, как раз самыми неожиданными могут оказаться. Ладно, еще, бабуля, она то что. Ну, скажет, что нельзя столько заниматься, нужно и о здоровье подумать. Потому, что все остальное, дело наживное, а здоровье ни за какие деньги не купишь. Вот, мол, доигралась уже, галлюцинации появились. В общем, поворчит немного, это не страшно.
С мамой сложнее. Та может сказать, что многовато, что-то мыслей посторонних в голове крутится. А все потому, что мозг недостаточно загружен учебой. А не использовать полностью предоставленные возможности в учении, это настоящее преступление перед собой. Потому, что именно сейчас, закладываются основы моих будущих жизненных успехов. А, поэтому, давай-ка посмотрим, по каким еще предметам, ты в олимпиадах не участвуешь. Или, может быть, какой-нибудь факультатив у нас еще незадействованным остался. В общем, наверняка дополнительно нагрузит. А оно мне надо? Лучше уж помолчу.
Так я и сделала. Как потом оказалось, зря. Тут не молчать надо было, а во все трубы трубить, во все барабаны стучать. Пусть бы мне даже "Скорую" вызвали. Переучилась, мол, девочка. Зато... Эх, да что теперь говорить. Пропали сестренки, по моей вине пропали.
Однако, расскажу, как все случилось. Недели две я молчала, никому ни о чем не рассказывала. Ну, вот, получается, и домолчалась. Вот, как все это было, захожу я в комнату к малышне, и тут, хоть в обморок падай, хоть караул кричи. Сидят они обе веселенькие такие на берегу ручья, ноги в воду опустили, бултыхают ими, так что брызги во все стороны. Да-да, там внутри ковра, или на ковре, как это правильно сказать? Меня увидели, руками мне радостно замахали. А, я, перепугалась вся.
- А, ну-ка вылезайте оттуда - кричу.- Да, побыстрей.
И при этом, пытаюсь их за руки схватить. А они расхохотались, пуще прежнего, вскочили на ноги и побежали через поляну, ту, которая на ковре, конечно.
- Дедуля - Завопила я со всей мочи, так, что наверное и пожарную сирену бы заглушила, вздумай она в это время прозвучать.
Не ожидала я от дедули такой прыти. Опомниться не успела, а он уже тут. Я сказать ничего не могу. Мычу только что-то да на ковер пальцем показываю. Но, дедуля и так все понял. Посмотрел на убегающую, на ковре малышню, головой покачал.
- Ты, пока что не паникуй, Никуда они из ковра не денутся, кроме как, обратно домой. А, мы уж какой-никакой способ вытащить их оттуда обязательно найдем. В Интернете поковыряемся, В "Контакте" пообщаемся или на "Фэйсбуке", что-нибудь обязательно найдем. Говорить, пока никому ничего не будем. - Это он мне. А потом, задумчиво, явно, сам с собой размышляя. - Как они, интересно, портал в Заковерье открыли, дверка, конечно, так себе, ткни пальцем и рассыпается. Но все же, но все же. Не иначе, помог кто-то. А, кто может в таком деле помочь? Окромя Финея, никто. Надо бы с ним потолковать.
Я даже дыхание затаила. Это же он про Финеюшку. Тот, как из Вешки в моем лапоточке приехал, так ни разу и на глаза не показался. Это, что же? Я его ни слухом, ни духом, А дедуля, с ним общается, выходит. Ничего себе. Да, похоже, и не только дедуля, Белка с Сашкой, похоже тоже контакт с ним наладили. Одна я, значит, неприкаянная. В общем, разобиделась я страшно. Весь вечер на всех дулась, а когда спать легла, то заснуть никак не могу. Хоть, с открытыми глазами лежу, хоть с закрытыми, результат один. Не могу уснуть и все тут. Я уж и овец до тысячи посчитала, потом обезьян, потом еще кого-то, а сна все нет.
А тут еще одеяло стало на пол сползать. Я только его поправлю, а оно опять сползает. Думаю, а это что еще за напасть. Поглядела вниз, и ахнула. Стоит на полу Финеюшка, собственной персоной, и за одеяло меня дергает. Ох, и обрадовалась я, чуть не закричала от радости. А, он палец к губам прижимает, тихо, мол. И потом меня этим же пальчиком за собой манит. Пошлепала я за ним, сама думаю, куда это он меня ведет? Потом догадалась, к ковру конечно, больше некуда. И точно, заходим мы в комнату к малышне, а посреди ковра большое дрожащее пятно. Финеюшка на него рукой позал.
- Путь открыт - говорит. - Поторапливайся, пока не закрылся.
Я, что-то, по правде говоря, засомневалась. Боязно немного стало.
- А, вдруг хватятся, искать начнут.
- То-то твоих сестренок ищут - усмехнулся Финеюшка. - Обыскались везде. Во всероссийский розыск объявили. Давай-давай, торопись, там дети одни, а ты тут в сомнениях, как лягушка в болоте. Не бойся, никто вас искать не будет, и ни разу не вспомнят даже.
Ишь ты, как заговорил, подумала я. И слова то, какие," всероссийский розыск." Откуда только, нахватался то их. Хотя, понятно, откуда, телевизор наверняка насмотрелся. А там, и не такие еще слова услышать можно.
Тут, Финеюшка меня вроде бы и легонько так, подтолкнул своей крохотной ручкой. А я, не заметила даже, как внутри ковра оказалась.
Жар-птица
Я была уверена, что обязательно должно было произойти что-то такое. Ну, там гром прогреметь или молния сверкнуть. На худой конец, просто в ушах зазвенеть. Ничего подобного. Все так буднично произошло. Стою я себе босыми ногами на траве ковра, она, кстати, мягкая такая, ну оно и понятно, ковер как-никак. И через дрожащее пятно вижу Финеюшку. Стоит себе, улыбается, довольный такой И улыбочка с ехидцей. Ну, ничего, мы еще поквитаемся. Я, уже разные планы стала придумывать, как с ним расквитаться, ан, смотрю, а прозрачное пятно уж и затянулось. И стою я, одна одинешенька на поляне. Вокруг лес, да дремучий такой, не по себе мне стало. Однако, надо идти, сестренок искать. Вот, только куда идти-то. Вот знать бы. И спросить не у кого
Впрочем, насколько я помню, тут где-то птица эта странная должна сидеть. Может быть, она знает. Огляделась я по сторонам, и точно, вижу, сидит на ветке цаца эта. То хвост распушит, то сложит. То снова распушит. Перед кем это она выделывается, непонятно. Но, поскольку спросить больше не у кого, пошла потихоньку к ней. Подошла.
- Здравствуйте - говорю.
- И тебе здравствовать, красная девица - напыщенно так отвечает птица. Да еще и кланяется при этом. Я, на всякий случай, тоже поклонилась, наверное, здесь так принято.
- Кто ты красная девица и куда путь держишь? Так сказать, камо грядеши? - прокудахтала птица и хвостом так повела в обе стороны.
Не знаю почему, но чем-то она меня раздражала. Хотя, скорее всего, дело было вовсе не в ней, а скорее во мне. Неуютно я как-то себя в этом мире чувствовала. Не знаю даже, как и назвать его. Заковерье, что ли. И потому вместо ответа , сама спросила, даже не думая сарказма скрывать.
- А. ты, кто, птица прекрасная?
Собеседница моя, однако, нимало не обиделась. Скорее даже за похвалу все приняла. Хвост распушила.
- Жар-птица я - говорит.
Вот, думаю, за кого это меня тут держат? Что, думают, что мне можно любой лапши навешать? Нет уж. Дудки.
- Будет врать-то - говорю. - Что я, Жар-птиц, что ли никогда не видела? И совсем ты на жар-птицу не похожа. Не такие они совсем.
- А, какие? - похоже, птица совсем не обиделась. - Может быть, такие?
Она, как-то непонятно крыльями повела, и смотрю, вместо нее на ветке ворона сидит. Мокрая вся, будто только что из воды вынули. К тому же облезлая какая-то.
- Ну, что. Теперь похожа? - спрашивает ворона.
Я только и смогла, что головой отрицательно покачать.
- Тогда, может быть такая? - Ворона совершенно непроизвольно превратилась в гусыню, да толстую такую, что даже ветка под ней угрожающе согнулась.
- Нет, нет. - замахала я руками. - Совсем не такая. Я просто испугалась, что гусыня вместе с веткой на землю рухнет. Разобьется же. А, птица с виду совсем погрустнела.
- Ну тогда, может быть такая?
И тут я просто ахнула. Никогда я прежде такой красотищи не видела. Вот, они оказывается какие, Жар-птицы то бывают. Перышки, сплошь золотисто красные, вдобавок, словно рубинами, изумрудами да сапфирами усыпаны. И смотрит на меня так снисходительно.
Ну, что мол, видали мы Жар-птиц то всяких. А у меня и раздражение, какое было, напрочь улетучилось. Смотрю, насмотреться не могу.
- Не смотри долго, глаза заболят - говорит Жар-птица. - Впрочем, я лучше вид свой сменю.
Сказала и снова первоначальный вид свой приняла, ну тот, в котором она не поймешь, на кого похожа. А, мне даже обидно стало. Вот, пустили, не на долго, в сказку, и на тебе. Пожалуйте-ка Красна девица обратно. А, птица словно и мысли мои читает.
- Так лучше будет - говорит. - Ты ведь тоже, поди, свое лучшее платья не каждый день одеваешь. И добавляет потом. - Однако вернемся к нашему первому вопросу.
- Это, к Камо грядеши, что ли? - уточняю я.
- К нему, родимому.
- Да сестренки у меня, где-то здесь затерялись - отвечаю. - А обе маленькие, еще, даже в школу еще не ходят. Боюсь, как бы не пропали.
- У нас, тут ничего не пропадает - с некоторым высокомерием даже кудахтнула птица, - Найдем мы твоих сестер, дело не трудное. Да только, видишь ли, дело то скоро делается, да не скоро сказка сказывается.
- Наоборот - поправляю я ее.
- Что, наоборот?
- Да наоборот, говорится - объясняю я. - Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Так говорят.
- Ну, это, когда как - назидательно покачала головой птица. - Бывает, иногда, что и по-твоему выходит, но редко. Очень редко. Я, вот даже и не припомню, когда такое последний раз было. Чаще всего, сказка то подольше сказывается.
У меня и руки опустились. Мне нужно Белку с Сашкой искать срочно. Пока их тут Серый волк не съел, или Змей Горыныч, какой, или кто там у них еще, здесь водится. А вместо этого, сказка какая-то должна сказываться, и притом, долго, почему-то. А, птица эта, Жар-птица, которая, сидит себе на ветке, да еще и перышки клювом чистить начинает. Всем своим видом показывает, что спешить ей некуда.
- А, ты сама то, не видела их? - спрашиваю.
- А, для чего, по-твоему, я здесь сижу? - птица напустила на себя высокомерный вид. - Здесь никто не пройдет, не проползет, не пролетит, не прошмыгнет мимо меня, так, чтобы я не заметила. А, уж, чтобы я двух девчонок не заметить, которые тут, к тому же, еще и такой шум подняли. За кого ты меня принимаешь? Видела я их.
- Так, скажи, скорее, куда они пошли? - я чуть не запрыгала от радости.
А, откуда я знаю? - птица создала впечатление, что пожимает плечами. - Они мне не докладывали.
- Ну, тогда, покажи хотя бы, в какую сторону они направились.- я наотрез отказывалась сдаваться, несмотря на все непонятное мне упрямство птицы.
Но та только грустно развела крыльями.
- Да нечем мне показать, у меня и пальцев то нет, чтоб показывать. А крыльями, много ли покажешь. Вот, куда-то в ту сторону - птица неопределенно взмахнула крыльями. Действительно, помощи от такой подсказки немного.
Мы с птицей грустно посмотрели друг на друга. Вот ведь как все неловко получается. Я еще вспомнила с детства запомнившееся правило хорошего тона, что показывать пальцем некрасиво. Сейчас я очень сильно в этом усомнилась. Красиво - некрасиво, какая разница, лишь бы кто-нибудь показал.
И тут меня осенило. Просто гениально осенило, по-другому и не скажешь.
- Я в одной сказке читала, что птица какая-то дала Ивану-дураку свое перышко, которое ему путь к избушке Бабы-Яги показывало - чуть не закричала я. - А ты можешь мне такое перышко дать?
- Ну, конечно же - было видно, как искренне обрадовалась птица. - Ах, я дура старая, да как же мне самой это в голову не пришло. Только перышко не Ивану-дураку, а Ивану-царевичу я давала. Ну, да ладно, это не важно. На-ка, держи. Она пощипала клювом по одним крылом, потом под другим, и вот, наконец, мне прямо на ладошку опустилось маленькое, ярко-красное перышко. Слегка коснувшись ладони, оно поднялось в воздух и медленно поплыло передо мной, указывая дорогу.
- Счастливого пути тебе - крикнула мне птица вслед. - И удачи. Желаю тебе поскорее найти своих сестренок.
- Спасибо - я повернулась и помахала ей рукой. Так вот, какие они эти сказочные Жар-птицы. Кто бы мог подумать, что с ними можно вот так вот запросто общаться. Странные они, конечно немного, но такие простые и не задаются совсем, и нос не задирают. А, главное, у меня теперь появилась своя, знакомая Жар-птица. Не думаю, что кто-то еще может этим похвастаться. А, впрочем, не начала ли я сама нос задирать?
За этими размышлениями, я чуть перышко из вида не потеряла. Ладно, еще, что оно было яркое, такое. Да и по воздуху оно плыло, медлено, а то бы могло все и неприятностью закончиться.
Я медленно шагала по мягкой коверной траве, вслед за красным перышком, которое неторопливо вело меня куда-то. Пожалуй, даже слишком неторопливо, я бы Наверное, предпочла, чтобы оно побыстрее двигалось. Но, что делать. Порядки здесь такие. Это только дело быстро делается, а сказки, вот они-то как раз нескоро сказывается. И теперь мне это положение уже правильным казалось. Единственно правильным. Вспомнилось, как в детстве, когда мне рассказывали или читали сказку, всегда было грустно, когда сказка подходила к концу. Когда ощущаешь, что вот совсем немного, всего несколько фраз и сказка кончится. Совсем. Она уйдет куда-то, в свою страну сказок, а у меня ее больше не будет. Да, конечно, в принципе, мне иногда еще и другую рассказывали, особенно, если настойчиво попросить, и даже может быть, покапризничать немного. Но, что толку, ведь и с этой сказкой случится то же самое. Она закончится.
А здесь, я всем естеством своим ощущала сказку не только вокруг себя, но и живущую прямо во мне. И у нее, сказки этой, нет абсолютно никаких причин заканчиваться. Как, это там говорится, "Сказка , которая всегда со мной", или что-то в этом духе. Не помню точно. Но, ведь, звучит-то как. Восхитительно.
И странное дело, меня совсем не смущают здесь многие вещи, в существование которых, там, дома, я бы ни за что не поверила. А, здесь, пожалуйста. Как бы само собой разумеющееся. Ну что? Разговаривающая птица, которая, к тому же, при этом безо всяких видимых усилий меняет свой облик? - А разве где-то бывает иначе? Да что вы говорите. Нет, что, в самом деле? Скажите, пожалуйста, ни за что бы не поверила.
А, то, что я только что, минут двадцать не более, была дома, и там была полная ночь, а здесь светлый день? Ну и что. Что Вы находите в этом удивительного? Совершенно не понимаю.
Ах, Вы еще предлагаете обратить внимание на то что светло, а солнца на небе нет. Да действительно, Вы наблюдательны. Это, безусловно, делает Вам честь. Но что здесь странного? Неужели Вы как-то связываете эти два события? Что, правда? Ну, знаете ли. Какая-то, очень уж странная у Вас логика.
Эти мысли, не спеша, кружились у меня в голове, оставляя достаточно места, Всяким другим неожиданным соображениям. Я, как-то, постепенно, само по себе перестала беспокоиться о Белке с Сашкой. В самом деле. Еще Дедуля, сказал, что никуда они из ковра не денутся. И ведь, в самом деле. А, еще и Жар-птица, говорила, что здесь ничего и никто не пропадает. С чего бы мне в ее словах сомневаться. Ну, а если даже и встретят они где-нибудь в лесу серого волка. Так еще неизвестно, кто кого съест.
А перышко между тем, неспешно вело меня к маленькому домику с красной крышей, стоящему на противоположном краю поляны. И по мере приближения к нему, у меня все больше и больше возникали сомнения, а в самом ли деле, он такой уж маленький? Эти сомнения все крепли и крепли. Пока, наконец, не переросли в восхищенное изумление. Ух, ты. Какой же он красивый и огромный. Это случилось, когда перышко медленно опустилось на крыльцо домика, или терема. Думаю, так будет правильнее.
Баба-Яга
Ничего себе маленький домик с красной крышей, подумала я, оглядывая терем. И с балкончиком и с фонтанчиком. Балкончик то, правда, и в самом деле небольшой, но висит высоко, для того, чтобы его разглядеть, голову высоко задирать надо. зато крыльцо, просто огромное, и высокое и крутое. Сразу на второй этаж ведет, там, судя по всему, жилые комнаты. А внизу видать, клети да подклети разные. Вот это домик, не домик, а прямо, терем княжий.
А, уж красивый-то, да и новенький весь такой, будто вчера построен. Бревна, сосновой свежестью дышат, поблескивая то тут, то там, слезинками смолы. И все резное, и ставни и крыльцо. Каждая балясина - образец народного творчества. Даже вон петушок флюгерный, до того точно вырезан, как живой. Того и гляди закукарекает.
Подниматься на крыльцо я пока не решилась. Дай, думаю, осмотрюсь сначала. А, то, мало ли чего. Подошла к фонтану. С виду мраморный, наверно такой и есть, в самом деле. Стоит, какой-то странный мужик бородатый с козлиными ногами и в рожок трубит. А из рожка тонкие струйки воды во все стороны бьют. И сверкают, сверкают. Площадка перед домом разноцветным камнем вымощена, словно мозаика на земле лежит. Стала всматриваться, ничего разглядеть не могу, наверное, надо на нее с высоты смотреть, вон с того балкончика, например.
Хотела, было, я, терем кругом обойти, но сразу за домиком сад. Я немного сама с собой посоветовалась и решила, что так вот, сразу, начинать по чужим садам лазить не дело. Однако же, и не стоять же мне тут перед домиком до бесконечности. Тем более, что сказка, у них тут, не скоро сказывается, а мне все-таки надо Белку с Сашкой искать. Решилась я, наконец, на крыльцо подняться. Ох, и широченное же оно. Впору, можно дискотеку устраивать. На крыльце дверь в терем. Я ее подергала, нет, закрыта. На двери подкова висит, а под ней табличка. Деревянная. А на табличке этой вырезано "Баба-Яга. Звонить в колокольчик". И колокольчик, вот он прямо под рукой, у двери.
Было страшновато немного, все-таки много чего про Бабу-Ягу рассказывают, но деваться мне было некуда, раз уж груздем назвалась. Я вздохнула поглубже, и дернула несколько раз за шнурок колокольчика. Дверь слегка скрипнула и открылась. Я решительно перешагнула порог и оказалась в сенях. Сени, как и все остальное, были обширными. Это еще мягко сказано. Широкие были сени. Очень. Вдоль стен лавки да сундуки всякие. И двери, множество дверей. Я, наугад открыла одну из них и оказалась в комнате такой небольшой, не знаю, как ее правильно назвать. То ли горница, то ли светелка. И здесь сундуки вдоль стен, а у окна, в деревянном кресле, больше на царский трон похожем, женщина сидит и смотрит на меня с улыбкой.
Улыбка у нее странная немного. И насмешливая слегка, и доброжелательная одновременно, и совсем не страшная. Да и женщина то сама на Бабу-Ягу никак не походит. На вид, лет сорок. Лицо открытое, доброе. Волосы назад зачесаны и в такой забавный хвостик стянуты. Платье на ней бархатное, лилового цвета. Длинное, до самого пола, с высоким стоячим воротником. И, только, едва заметно, из-под подола сапожки красные выглядывают. Сафьяновые, наверно, подумала я потому, что толком и не знаю, какие раньше еще сапожки женщины носили. Нет, это может быть кто угодно, но только не Баба-Яга, сделала я для себя вывод, герцогиня какая-то. Интересно, а сама-то она где.
- Ну, вот и гостья, наконец, объявилась - сказала герцогиня, внимательно меня рассматривая. - Долгонько же ты шла.
- Шла то я нормально, да только сказки у вас тут неторопливые - сказала и тут же, готова была язычок свой хорошенько прикусить. Ну, кто меня за него вечно дергает. Нет бы, промолчать.
- Вижу, осваиваешься понемногу у нас - Женщина, похоже, нисколько не обиделась.
Я молча пожала плечами, Вам, мол, виднее. И сразу же похвалила себя, молодец, слово то оно, конечно серебро, но молчание, как я сама только, что убедилась, золото. Это я так подумала. И тут же, спрашиваю - Простите, а могу я Бабу-Ягу увидеть?
:Женщина посмотрела на меня недоуменно и говорит - Да в чем проблема, то? Смотри, сколько хочешь. Я, давай головой вертеть, думаю, что сейчас откуда-то Баба-Яга появится.
- Да как же ты меня смотреть собираешься, если отворачиваешься от меня все время - слышу я голос хозяйки.
Ну вот, тут оказывается не только сказки медленно сказываются. Тут еще и до ума доходит не сразу. Сообразила я наконец, кто предо мной..
- Простите - говорю. - Но я Вас, как-то совсем по-другому представляла.
- Ерунда - Баба-Яга пренебрежительно махнула рукой. - Не ты первая.
При этом, она поднесла к лицу, невесть откуда взявшееся в руке, зеркальце и долго пристально всматривалась в него.
- Нет, не пойму - зеркальце в ее руке растаяло в воздухе. - Почему все меня, обязательно старой каргой представляют. Лет мне, кстати, не много. Совсем недавно, только, на третью то тысячу повернуло. Разве это возраст?
Баба-Яга пристально посмотрела на меня, каким-то пронизывающим взглядом, словно рентгеном просвечивала. Интересно, вот бы узнать, чего это она во мне такое увидела.
- Спрашивать тебя куда идешь, или чего ищешь, не буду - Баба-Яга перестала буравить меня взглядом. - Хоть и положено по обычаю. Но, вот терпеть не могу этой формалистики. К тому же и так знаю, что ты тут сестренок своих ищешь. Просить меня помочь не надо, я и безо всяких просьб тебе помогу. Но ты уже, как я вижу, усвоила, что в чем-чем, а в торопливости нас обвинить трудно.
- В общем, хоть сопротивляйся, хоть нет, но мне тебя надо напоить-накормить, в баньке помыть, да спать уложить. А утречком, пораньше и начнем поиски. Оно ведь не зря говорится - утро вечера мудренее.
Я решила не сопротивляться, понимала, что, во-первых, бесполезное это дело, а во-вторых, я и сама почувствовала, что проголодалась. Судя по всему, принятие пищи здесь сказочным делом не числилось, потому, как, Баба-Яга только рукой повела, как смотрю, столик ко мне подкатывается, а за ним табуреточка. Небольшие, но до чего изящненькие оба. На столике, скатерть беленькая, свернутая аккуратно, вдруг, сама по себе разворачиваться стала. Развернулась, и тут же на ней разные кушанья сами по себе возникают.
Ну-ка, думаю, посмотрю, чем меня тут кормить собираются. Какие, такие разносолы у Бабы -Яги. Чем это она удивит? А, оказалось, ничем, он меня удивлять и не собирается. Прежде всего, миска глиняная на столике появилась. В ней обычные щи. Хотя, пожалуй, нет, не совсем обычные. Таких наваристых да аппетитных щей, я, пожалуй, и не пробовала. Разве, что в Вешке, когда летом у тети Ариши гостила. Дома такие щи ни за что не сварить, для этого русская печь нужна. Но, все-таки, как это само собой-то получается, то.
- Неужели, Скатерть-Самобранка? - спрашиваю.
Баба-Яга, молча, головой кивнула. Для нее то, все это, эка, невидаль. Небось, в сундуках то и не то еще лежит..
Ложка рядом с миской, деревянная, да расписная вся. А удобно-то как. Щи, горячие, как говорится с пылу, с жару, обычной ложкой, давно бы все губы обожгла, а с этой хоть бы что. Только, вот миска, уж больно большая.
- Я столько не съем - говорю.
- Съешь, сколько сможешь - отвечает Баба-Яга. - Переедать то и в самом деле для здоровья вредно. Я, сколько смогла, столько и съела. И щей полную миску, и пироги потом, и с капустой и с черникой и еще с чем-то. А, в завершение еще и огромный такой стакан киселя из ежевики. Куда только все это влезло.
А Баба-Яга к еде и не прикоснулась. Подперла голову кулаком, и смотрит на меня. Ласково, так смотрит. Потом, когда я наелась, какой-то знак сделала, и скатерочка сама по себе сложилась, и столик укатился куда-то. Табуреточка, правда, осталась.
- Ну, вот, теперь и о баньке подумать можно - Баба-Яга поднялась со своего кресла. - Да, только пока, банька прогреется, как следует, давай-ка по саду пройдемся. Я покажу тебе, чего там трогать нельзя, а то по незнанию, схватишь что-нибудь такое, потом неприятностей не оберешься.
Баба-Яга спустилась в сад, я, конечно за ней.
- Вот это все - Баба-Яга обвела сад рукой. - Все эти яблочки, груши, вишни малину, одним словом, все что здесь, ешь, сколько хочешь. Безо всякой опаски.
- А вот тут - она, взяв меня за руку, отвела в дальний конец сада. - Вот, тут лучше вообще ничего не трогать.
- Вот, если это яблочко съешь, - Баба-Яга показала рукой на ближайшую яблоньку. - Уши у тебя заячьи вырастут.
Она посмотрела на меня внимательно, словно представляя себе, как я с заячьими ушами выглядеть буду, улыбнулась.
- Вот эти яблоки тоже не ешь - Баба-Яга показала мне еще несколько яблонь. - От них тоже ничего хорошего не жди. Но, самое главное, вот эти не схвати.
Она остановилась у небольшой яблоньки, сплошь усыпанной красивыми красными яблоками.
- А что будет? - поинтересовалась я.
- Помолодеешь. Это, молодильные яблоки.
- Так что плохого то в том, чтоб помолодеть? - Я совершенно искренне удивилась.
- Помолодеешь - повторила Баба-Яга, словно не слыша меня. - Лет эдак на триста. Посчитай, сколько тебе будет.
Я посчитала. Всей моей фантазии не хватило представить себя за триста лет до рождения своих родителей. А еще бабушек, прабабушек, прадедушек. Меня даже озноб прошиб.
- Ну, ладно, будем считать, что опасности тобой в достаточной степени осознаны. - улыбнулась моему ошарашенному виду Баба-Яга. - Теперь прошу в баньку пожаловать.
Ну, Русская баня для меня, в общем-то, не в диковинку. Еще в Вешке с ней ознакомилась. Но такую, вот. Даже и сейчас с содроганием о ней вспоминаю. И так, жарища неимоверная. А, Баба-Яга знай, разные травяные настои на каменку плещет, вызывая все новые клубы пара. А, сама еще в это время веничком березовым меня охаживает, да поругивает. И как это, мол, можно до такой степени здоровье свое довести. Вон и нос почти не дышит, и кашель наверняка по ночам мучает. Ну да ничего, в баньке то мы, мол, любую хворь одолеем.
Когда Баба-Яга с полка меня выпустила, я уж подумала было, что все экзекуции надо мной закончены. Да не тут-то было. Посадила она меня прямо на пол, там не так жарко, и головой моей занялась, в смысле, волосами. А волосы у меня и в самом деле длинные. Как говорится, коса до пояса. А, пожалуй, еще и более того. Так чем только мы их не мыли. И щелоком зольным и настоем крапивным. И еще разной водой и горячей и теплой. Но все же, всему конец приходит. Вышли мы в предбанник, я от слабости еле на ногах стою. Сразу целый ковш кваса осушила, хотела еще, да Баба-Яга остановила, нельзя, мол, сразу много то.
Рубашонку мою Баба-Яга убрала, как она выразилась до поры. Мне другую одежду дала. Сначала тонкую рубашку, длинную. Не до пола, но гораздо ниже колен. Затем вторая рубашка. Это из ткани поплотнее, но зато и ворот и рукава вышивкой украшены. А уж поверх всего сарафан красный. Красивущий. Вот думаю в таком бы сарафане в школу прийти. Да только вздохнула, не до школы теперь.
Поговорили мы с Бабой-Ягой еще немножко, так ни о чем, о всякой всячине. После чего она меня спать проводила. Как раз в ту горницу, которая на балкончик выходит. Вспомнила я, что хотелось мне мозаику с высоты посмотреть. Вышла я на балкончик и ахнула. Батюшки - светы. Дуб там изображен зеленый. Золотою цепью опутанный. А по цепи кот ходит. Тот самый, наверное, который ученый. А, чуть повыше русалка на ветке сидит, и внизу из за ствола леший выглядывает. И не страшный он совсем, леший этот, скорее наоборот, добрый.
Полюбовалась я мозаикой, да спать пошла. А, на кровати такая высоченная перина постлана, что кажется, вот только ляг на нее и утонешь в ней. Так оно и вышло. Утонула я, не успела голова подушки коснуться, а я уже спала.
Ковер-самолет
Сколь сладок утренний сон, по-настоящему может осознать только, тот, кто встает рано. Знаю, что хотя, вставать не хочется, но надо.
- Просыпайся - голос звучал откуда-то сверху.
Ужасно хотелось взглянуть на его обладателя, но еще больше не хотелось открывать глаза. Я даже зажмурила их сильнее. Это не помогло. Глаза, вдруг, открылись сами, а затем и вовсе распахнулись во всю свою ширь.
Над кроватью склонилась какая-то восточная принцесса, или как они там называются. В общем, красавица восточная, в золотистого цвета шароварах, в коротенькой безрукавке, почти полностью усыпанной самоцветами. На голове у красавицы гордо красовалась небольшая белоснежная чалма, или тюрбан, не знаю, как правильно ее называть. Баба-Яга, не сразу поняла я. Непонятно, только, чего это она вырядилась.
- На ковре-самолете полетим - сказала Баба-Яга, заметив недоумение в моем взгляде. - В ступе то, пожалуй, вдвоем нам было бы тесновато.
Я согласно кивнула головой, хотя абсолютно не поняла, какая связь между этими восточными нарядами, ступами и коврами-самолетами.
- А, я тебе вот что принесла - Баба-Яга словно фокусник из цилиндра, извлекла откуда-то из-за спины пару просто очаровательных лапоточков. - Вот не век же тебе босиком бегать.
Ох. Какие они были аккуратненькие, просто дух захватывало, да еще и дубовой корой, да клюквенным соком крашеные. Просто, чудо, а не лапоточки. Я и не заметила даже, что последнюю фразу вслух произнесла.
- А, так ты, знаешь оказывается, что это такое - с некоторым удивлением произнесла Баба-Яга и посмотрела на меня явно заинтересованно. - Молодец.
- Я не только знаю, но и плести их умею - не удержалась я от того, чтобы не похвастаться. - Правда, не такие красивые.
- Ну, тогда это наши дела упрощает. Раз плести лапти умеешь, то как надевать их, тебе объяснять не надо.
- Да, нет. Я только плести их умею, а носить никогда не приходилось - Я почувствовала, как краснею.
- Так, ты что же, на продажу что ли их плела? - Баба-Яга посмотрела на меня со все возрастающим любопытством, и как мне показалось, несколько осуждающе.
Вот тогда, я ей все и рассказала. И как лето в Вешке провела у тети Ариши, и как Финеюшку в заброшенном доме нашли, и как домой его в город забрали. Ну и само собой, сколько для этого мне лапоточков сплести пришлось.
Баба-Яга слушала, молча и внимательно. Ни разу не перебила и не переспросила. А, когда я рассказывать закончила, села рядышком на постель, по голове погладила, и обняла за плечи.
- А, я то, никак в толк не возьму - сказала она. - И чего это ты мне с первого же взгляда по сердцу пришлась. Теперь понятно. Корни твои глубоко в старину уходят. Не чуждо тебе прошлое дедов и прадедов твоих. Вот и у нас в стране Заковерье, не чужая ты. Не случайная посетительница. Ну, да вставай все-таки, да завтракай. Пора, наконец, и делами заняться.
Завтракала я наспех, очень уж хотелось поиски начать сестренок своих маленьких. Да. И на ковре-самолете полетать, само собой, тоже хотелось. Если честно, то даже и не знаю, чего хотелось больше. В общем, съела я наспех кусок пирога ягодного с киселем, сказала столику и скатерти-самобранке спасибо, и быстрей на крыльцо.
Баба-Яга с ковром-самолетом уже дожидались внизу у фонтана. Я, чуть не бегом к ним спустилась. Козлоног этот мраморный, повернул ко мне голову и подмигнул. Я ему тоже улыбнулась. Он в ответ слегка брызнул на меня водой. Кончилось тем, что Баба-Яга на нас прикрикнула. Козлоног сразу замер, а я на ковер взобралась, он в полуметре от земли в воздухе висел.
-Держись крепче - сказала Баба-Яга. Держаться тут, правда, не за что, но все равно держись.
Сама же, она, встала на самый край ковра, сделала какой-то жест рукой, и ковер плавно стал подниматься над землей. Держаться, действительно было не за что. Ковер был толстый и плотный, не за что ухватиться. Я, поначалу, непроизвольно в самый центр ковра уселась. Но, оттуда ничего не видно было, что там внизу. Постепенно любопытство превозобладало и я сместилась ближе к краю. Гораздо ближе, даже самой стало удивительно, как быстро страх исчез. Мы были достаточно высоко, над самым теремом. Козлоног смотрел на нас задрав голову. Те, кто на мозаике тоже ожили, или точнее сказать оживились. Русалка послала нам вслед воздушный поцелуй, а леший, высунувшись из-за дуба, почему-то погрозил мне пальцем. И только огромный черный кот, очевидно гордясь своей ученостью, поднял хвост трубой и пренебрежительно отвернулся. Ну и ладно, подумаешь. Я ему тоже язык показала.
Наконец двинулись. Плавно, плавно проплыли над садом. Вон кстати и яблонька, та, что с молодильными яблочками. А, не взять ли мне, да и попробовать их, мелькнула в голове какая-то бесшабашная мысль, но я ее сразу же прогнала. И так вляпалась непонятно во что. Вместо того чтобы к экзаменам готовиться, я на каком-то ковре-самолете летаю, а что будет если я еще и помолодею на триста лет? Попыталась, было, себе представить, но не смогла.
А ковер между тем проплыл над садом. Дальше начинался лес. Да какой лес. Вековые вязы, дубы, липы. Кое-где клены и осины. Да местами островками березовые рощицы. И все это, сплетаясь вверху ветвями, образует настоящее зеленое море, которое колышется неспешно под ласковым ветерком. Красота, да только, что там под кронами, совсем не видно. И хотя, ковер совсем низко летел, временами задевая даже верхние ветви, но разглядеть, хоть что-то под кронами было абсолютно невозможно. Нет, так мы Белку с Сашкой не найдем, подумалось мне. Очевидно и Баба Яга то же подумала, потому, как лицо ее нахмурилось. Я уж молчу себе в тряпочку, стараюсь не мешать.
А мы тем временем выплыли на достаточно обширную поляну. Посередине
поляны было прелестное лесное озеро, у которого, как раз, справляло водопой лосиное семейство. Глава семьи, могучий, с грозными рогами, напряженно осматривался вокруг, пока лосиха и двое маленьких, просто очаровательных лосят неспешно пили воду. Завидев нас, лось встревожено фыркнул, после чего все семейство бесшумно исчезло в лесу. И надо же, при этом даже ни одна веточка не пошевелилась.
Баба Яга приземлила ковер-самолет и я с удовольствием ступила на мягкую, невысокую траву. Надо же совсем немного полетали, а уже земле рада. Озеро заманчиво серебрилось мелкой рябью. Я потрогала воду рукой - теплая.
- Баба яга, можно я искупаюсь? - спросила я.
- Искупайся - немного подумав, разрешила Баба Яга. - Только без меня чтобы и думать не могла к незнакомым водоемам подходить.
Надо же, к "незнакомым водоемам". Я вспомнила красочный плакат на пляже, на котором похожий на Шварцнегера блондин убеждал, "Купание в незнакомых водоемах опасно для жизни". Выходит и здесь, то же самое. Но разрешением воспользовалась сполна. Ох, я и наплавалась и наплескалась. А Баба Яга сидела тем временем на пенечке, и вокруг нее постепенно собиралось всякое мелкое зверье. Зайцы, лисы, белки.
Когда я вышла из озера, поляна буквально была заполнена зверьем. Лосиная семья тоже стояла у кромки леса, но близко не подходила. Как я поняла, чтобы не задавить кого-нибудь ненароком.
А, тут мне и вовсе страшно стало. Из леса, громко посапывая, вышел огромный медведь. Прямо на задних лапах вышел, весь какой-то недовольный. Звериная малышня так и прыснула в стороны, уступая ему дорогу. А топтыгин прямиком к Бабе Яге. Тут я даже глаза со страха закрыла, а когда открыла, вижу Баба Яга левую лапу медведя покачивает, как бы баюкает и укоризненно что-то медведю выговаривает. Я прислушалась.
- Да и как же это тебя, бедолагу, пораниться то угораздило в лесах-то наших. Вот и ходишь теперь на задних лапах. Внимательнее надо быть, под ноги смотреть. А то помню, в прошлом году лисе хвост отдавил. Дело ли это?
Говорит, приговаривает, а сама в это время руками что-то с лапой делает. Какую-то мануальную терапию. Медведь вскоре ворчать совсем перестал, угомонился, разлегся прямо перед Бабой Ягой. Я на всякий случай за ее спину спряталась. Хоть и понимаю, что мне здесь ничего не грозит, а все равно страшно, когда такая громадина рядом.
А Баба Яга стала со всем этим зверьем разговаривать. С каждым по-своему. Неужто это она все эти звериные языки знает? Да и птичьи тоже. Вон сколько их тут поналетело. Синички, воробьи, щеглы. А от стрекота сорок, так просто уши заложило. Наконец все кончилось.
- Ну, все, все - замахала руками Баба Яга. - Все, разбежались, разлетелись по своим делам, да по домам. Мне все ясно.
- И мы тоже по домам, временно поиски свертываем - повернулась ко мне Баба Яга. - Нет их в этом лесу, и более того, никогда и не было.
- Так что же мы?
- Да ничего - Баба Яга пожала плечами. - Сейчас вернемся домой, обдумаем, как следует, что делать, и будем искать дальше. По всему выходит, они по неверной тропинке пошли.
- По неверной тропинке? - машинально переспросила я.
- Да, есть тут у нас такая - задумчиво объяснила Баба Яга. - Впрочем, если подумать, они тропинки эти неверные везде есть. И в жизни каждого человека обязательно встречаются.
- Вот, скажем, живет человек и вдруг оказывается на распутье - продолжала Баба Яга. - Не одна дорога перед ним, а две. А то и три, может быть и больше, да не в этом суть.
- Это как у богатыря на распутье? - вспомнила я одноименную картину Васнецова.
- Да, как у богатыря - согласилась Баба Яга. - И тут уж, будь уверена, та тропинка, которая неверная, обязательно самой заманчивой покажется. И если выберет ее человек, то так и будет по ней идти. Даже если и поймет, что идет не туда, а свернуть с неверной тропинки будет очень трудно. Немногим это удается. Большинство так и плывет по течению до самого конца. А в конце ничего. Пустота. Закончилась жизнь и понимает человек, что напрасно она прожита. Впрочем, он еще раньше это понимать начинает. Да сделать уже ничего не может.
- Ой. да ты, совсем как тетя Ариша говоришь - воскликнула я. - Она тоже про это говорила. И еще про то, что вдоль правильного пути вешки надо выставлять, чтоб люди с пути не сбылись.
- Очень умная женщина эта тетя Ариша - Баба Яга покачала головой в знак согласия. - Я смотрю, ты часто ее вспоминаешь, скучаешь по ней?
Я только головой кивнула молча. Я в самом деле сильно скучаю и по ней и по всей Вешке. По Астафию, по Спиридону, по всем.
- Ну, наша неверная тропинка не такая уж и страшная - ободрила меня Баба Яга. - Заманит, завлечет да выведет куда-нибудь подальше.
- Куда Макар телят не гонял - не совсем удачно поддакнула я.
- Какой Макар? - удивилась Баба Яга. - Впрочем, не знаю. Может быть.
Ну, вот, опять я что-то ляпнула не к месту. Укоризненно сказала я себе. Да, тут в Заковерье, наверное, ни Макара, ни его телят и в помине никогда не было. Впрочем, что сделано, то сделано. Нет большей глупости, чем сожалеть о уже свершившемся. Интересно, сама я это сказала, или прочитала где-то, а потом забыла. А теперь вот вспомнилось. Скорее всего, так.
Козлоног и те на мозаике встретили нас сдержанно. Поняв по нашему виду, что поиски были безуспешными, просто посмотрели внимательно и промолчали. А и в самом деле, о чем тут говорить.
- Я пороюсь в своих сундуках, посмотрю, что там сможет пригодиться нам для поисков - сказала мне Баба Яга. - А ты тем временем погуляй в саду. Проголодаешься, столик тебя накормит. Да кстати, мысли свои ненужные о молодильных яблоках из головы выбрось. А то я смотрю они у тебя в голове шевелятся. Ну, иди. Меня не отвлекай, мои сундуки, вещь не безопасная.
Похоже, она не только все мысли мои знает, которые у меня в голове, но и те которые в ней вот-вот появиться должны. Потому, что сразу после ее слов в голову пришла уже запоздавшая мысль о том, что мне было бы интереснее с Бабой Ягой в ее удивительных сундуках покопаться, чем по саду бродить. Но выбора у меня, как понимаете, не было.
Сестры Бабы Яги
Весь остаток дня я проболталась одна, безо всякого заметьте присмотра. А, если бы я по незнанию натворила бы чего-нибудь? К Бабе Яге и не подступиться , то что-то с этими своими колбами и ретортами возится, то сундуки, один за другим выворачивает. И сердитая, такая, не подойдешь.
В тереме мне скоро совсем скучно стало. Я в сад пошла. Хожу по саду, а сама думаю, вот взять назло и съесть какое-нибудь такое яблочко. Ну, не молодильное конечно, а какое-нибудь, наподобие тех, от которых уши вырастают. Вот будет тогда баба Яга знать, как ребенка одного без присмотра оставлять. Здесь мне стало смешно, и я рассмеялась. Ничего себе ребенок. Хотела, уже было, посмеявшись, пожурить себя, но вспомнила о Белке с Сашкой, и опять стало грустно и скучно.
И так вот, целый день. Я уже и к фонтану ходила. И с этими, которые на мозаике, пообщалась. Они меня даже на свой дуб пустили. Мы с русалкой, даже, на ветках покачались. Вроде бы, и не было причин для такого состояния, а я вся дерганая, в ожидании вся, на нервах. Что там Баба Яга придумает. Да и придумает ли? Столик с Самобранкой под конец, совсем, чуть ли не попятам за мной стали ходить, все норовят чем-то вкусненьким меня попотчевать. А, я уж и не хочу совсем, ничего. А день все тянется и тянется. С чего бы он сегодня такой длинный выдался. А самое обидное, что и не поделаешь ничего. Тут, у них, скоро только дело делается, а сказка... ох лучше и не вспоминать.
Но, долго ли, коротко ли маялась красная девица, а наконец пришел вечер, а за ним и долгожданная ночь. Уснула я. Как, всегда, лишь только голова подушки коснулась. И снились мне какие-то лесные дебри, да чудища разные. С тем и проснулась.
Баба Яга, уже спокойная, и, как всегда, доброжелательная сидела на лавке у оконца и задумчиво смотрела на меня. Не будила, ждала, когда сама проснусь. Ну, и я понимая, что не гоже, заставлять других себя ждать, только проснулась, сразу вскочила и давай по быстренькому одеваться.
- Да не торопись ты - сказала с улыбкой Баба Яга. - Нынче нам спешить незачем. Пойдем, сестрицу мою навестим.
- У тебя сестра есть? - не сдержала я удивления.
- Целых две - ответила Баба Яга.
Вот это да, подумала я, сколько лет живу, а ни о каких сестрах Бабы Яги и слыхом не слыхивала. А уж, казалось бы, сколько сказок в детстве перечитала про эту самую, Бабу Ягу. И, нигде, ни единого словечка о том, что у нее сестры есть. Да и сама, та Баба-Яга из сказок, на настоящую и не похожа вовсе. Хотя. Кто знает, может быть, в сказках о ее сестрах как раз и рассказывалось.
- А к которой сестре же мы пойдем? - поинтересовалась я.
- К средней, Перепитуе. Потому, что, младшенькая наша, Марьей Моревной ее кличут, в нашем деле нам ничем помочь не сможет. Да ее, поди, и дома то нет. Она порой и спит в седле, леса наши от всякого зла охраняет. Впрочем, посмотрим, дорога ее дома не минует.
- А Перепитуя чем занимается - спросила я.
- Да пожалуй, и ничем - после некоторого раздумья ответила Баба Яга. - Спряталась в своей чаще дремучей и живет себе в одиночестве. Да, она всегда такая была, вот помню была она, как ты сейчас. Ох и противная была девчонка. Ей, что ни скажешь, так она обязательно, либо что ответит, либо сделает наоборот.
-А зачем же мы тогда к ней пойдем?
- Есть у нее зеркальце такое, волшебное - пояснила Баба Яга. - В зеркальце этом можно любого увидеть, и узнать. гдеон в Заковерье находится, как бы он ни прятался.
- А она нам его даст? - засомневалась я.
- Будем надеяться - Баба Яга пожала плечами.
Никакой уверенности в ее голосе я не расслышала. А очень хотелось бы.
Торопиться нам, как сказала Баба Яга, никакой необходимости не было. Вот, мы, не спеша, и позавтракали. Еще немножко посидели, на дорожку, и вышли на крыльцо.
- На чем поедем? - полюбопытствовала я.
- А на своих двоих - Баба Яга улыбнулась.
- Идти нам недалеко.- Добавила она, видя мое разочарование, к тому же в них, баба яга кивнула головой на мои лапоточки, ты не сможешь устать, даже если очень сильно захочешь.
Ну что ж. Пешком, так пешком. Мы с козлоногом по складывающейся уже традиции, побрызгали друг на друга водой. Потом я помахала рукой русалке и лешему, потом, немного подумав и ученому коту тоже. А потом мне пришлось бежать, бегом, догоняя Бабу Ягу, которая за это время уже изрядно далеко ушла.
На этот раз Баба Яга была одета в легкий, ярко малинового цвета сарафан, который ей шел гораздо больше, чем все эти герцогиньские наряды да восточные костюмы. Обута она была, так же, как и я в лапти, а вот на голове у нее, в отличие от меня был какой-то замысловатый головной убор, который, я хотя раньше и не видела, но откуда-то знала, что назывался он кичкой. На кичку был натянут чехольчик из бархата, называемый сорокой.
Вот так мы и пошли, как будто бабушка с внучкой, и такое сходство мне явно льстило. Дойдя до края леса, мы свернули на одну из тропинок, которых здесь было превеликое множество.
- А мы не можем тоже попасть на неверную тропинку? - спросила я.
- Нет, Радость моя - улыбнулась Баба Яга. - Не можем. Я ведь, почитай больше двух тысяч лет по этим тропинкам хожу. Как же я на неверную то ступлю. Да и сама тропинка эта, близко ко мне приблизиться не посмеет. Как, никак, я ведь Баба Яга.
- Так разве неверная тропинка сама по лесу перемещается?
- А ты как думала? - ответила Баба Яга. - Конечно сама. Найдет себе жертву да тут, же и расположится перед ней. Красивая, да удобная, так и манит.
Потом мы некоторое время шли молча. Я размышляла об этой коварной тропинке, а у Бабы Яги, судя по всему, было достаточно и своих мыслей.
И тут, вдруг, земля по ногами затряслась, земля загудела. Мне даже рядом с Бабой Ягой страшно стало.
- Не бойся - успокоила она меня. Это наша разлюбезная Марья Моревна скачет. Вот сейчас ты с младшей моей сестренкой и познакомишься.
Почти сразу за ее словами, из леса на тропу выехал невероятно огромный всадник на таком же огромном коне, вороной масти. Под стать коню, на всаднике бархатно переливалась кольцами вороненая кольчуга, и такой же вороненый шлем украшал его голову. На поясе устрашающих размеров меч в черных с серебром ножнах. К луке седла приторочено копье, а на левой руке каплевидный ярко-красный щит.
Всадник откинул забрало шлема и я увидела очень красивое женское лицо. Так, вот, она какая, эта Марья Моревна, подумала я про себя. Она мне сразу понравилась, только размеры ее невольно пугали. Я даже представить себе не могла, что могут быть такие громадные женщины, да и вообще люди.
- Рада тебя видеть Яга - голос Марьи Моревны никак не соответствовал ее размерам, был мягкий и приятный. - А это кто с тобой?
- Гостья - просто ответила Баба Яга и ласково обняла меня за плечи.
- Ко мне, что ли направляетесь? - спросила богатырша. - Если так, то повезло вам. Меня дома застать трудно. Ладно, сейчас недалеко была, почувствовала незнакомого кого-то, прискакала.
- Да уж, ты скачешь, земля трясется - улыбнулась Баба Яга.
- Так вы ко мне, или по иному делу, куда? - переспросила Марья Моревна.
- К Перепитуе мы идем - пояснила Баба Яга.
- К Перепитуе? - удивление совершенно отчетливо читалось на лице Марьи Моревны. - А, чего вы у нее забыли?
- Расскажи-ка ты - предложила мне Баба Яга. Да все по порядку, Марья у нас главная охранница не только лесов, но и всего Заковерья. Может быть, она и сама что-то придумает.
Чувствовалось, что Баба Яга очень не хочет визировать свое почтение средней сестре и надеется найти возможность избежать этого визита. Интересно, что уж за сестра такая у них, эта Перепитуя? Страшилище, что ли какое?
Я Марье Моревне все подробно рассказала. И как Белка с Сашкой в ковер попали, и как я их спасать бросилась, и как в итоге у Бабы Яги очутилась. Она выслушала внимательно, несколько раз головой покачала. Потом спрыгнула с коня. Земля под ногами от этого снова затряслась и загудела.
- Значит, вы подумали, что они на Неверную тропинку по ошибке ступили? - спросила Марья Моревна не столько у меня, сколько у Бабы Яги.
- А ты сама то, как думаешь? - переспросила та.
- Да так же и думаю - как то помрачнела младшая сестра Бабы Яги. - Я вот тоже чувствую, что в лесах что-то изменилось, появился кто-то. А найти не могу. Теперь понятно. А то я уже нервничать стала, чувствую, что непонятное творится, а что понять не могу. А от непонятного всего можно ожидать.
Да уж, подумала я. От этой парочки всего ожидать можно. Это я про Белку с Сашкой, но вслух ничего не сказала.
- Ну что ж - сказала, подумав Марья Моревна - значит теперь, чтобы девчонок найти Зеркальце нужно, а оно у Перепитуи. Положение, прямо скажем, неприятное, но отнюдь не безвыходное - иду с вами.
- Да мы и сами... - начала, было, Баба Яга - потом неожиданно закончила. - Впрочем, как хочешь.
Чувствовалось, что поддержка младшей сестры ей очень приятна.
Так мы двинулись дальше втроем. Вернее вчетвером, потому, что не учитывать Полкана, этого громадного коня Марьи Моревны, было бы, не волне естественно. Хотя бы из уважения к его размерам. Тропинка была не слишком широкой, поэтому мы двигались, если можно так выразиться колонной. В авангарде богатырская фигура Марьи Моревны с Полканом под уздцы, а за ними мы с Бабой Ягой..