День прошел без неожиданностей: рука болела от тренировок с плетью; маг просыпался, просил пить, а ближе к ночи к нему вернулся и аппетит, в общем, парень быстро шел на поправку; степняки в Дровене не появлялись, а вот местные жители пару раз баловали своих спасителей тем, «чем боги одарили»: еще одним кувшином молока, корзиной яблок, свежим хлебом и даже увесистым свиным окороком, хорошо провяленным в смеси пряностей. В общем, не жизнь, а сказка. Правда, из-за проснувшейся в северянине гордости, дриаде пришлось перестилать постель – он непременно желал есть самостоятельно и в итоге опрокинул на кровать почти полную миску наваристой похлебки. После этого Таисс плюнула и вторую миску скормила магу сама несмотря на протесты. Спать они улеглись как и раньше: эльф на лежанке на печке, а ведьма с магом на кровати под разными одеялами.
     А утром дриаду разбудил шум под окном. Лошадиное фырканье, позвякивание сбруи... Сон как рукой сняло. Таисс вскочила на ноги, прижалась к стене и осторожно выглянула наружу. Ох, вот, что значит невезение... Если уж степняки, то давайте сразу отряд во главе с шарадом, правой рукой императора. Чего мелочиться.
     Похоже, это судьба, – вздохнула девушка, разглаживая ладонью подол. – Рано или поздно...

     На улице ее ждала картина, достойная кисти мастера. Отряд из полутора дюжин конных степняков, одетых в традиционные костюмы из штанов и рубашки темно-бежевого цвета и платка, защищающего голову от солнца, а дыхательные пути – от колючего ветра пустыни, занял собой всю улицу перед калиткой. Ближе всех стоял высокий – одного роста с Веленом – черноволосый степняк с запоминающимся носом и угольно-черными глазами, сурово обозревающими мир из-под внушительных бровей. Одет он был сообразно статусу: черные штаны, подпоясанные золотым кушаком, черная рубашка, расшитая золотом по рукавам и спине, и такой же черно-золотой платок, нижняя частькоторого была отстегнута и аккуратно уложена на плечо. Губы поджаты, черная борода воинственно топорщится, рука лежит на эфесе шпаги в богато украшенных камнями ножнах.
     На пути у этой нешуточной силы была только калитка (и та открытая), эльф, с виду беззаботно опирающийся на лук, и человек, неизвестно откуда взявший силы на то, чтобы встать с кровати, снять с груди повязку, напялить за спину ножны, доковылять до забора, да еще и стоять там сейчас и даже не шататься. На то, чтобы надеть рубашку, сил у него, видимо, уже не хватило.
     На мгновение Таисс аж засмотрелась – красивый, зараза. И защищать ее полез, хотя у самого, небось, коленки еще подкашиваются. Молодец какой.
      – Тегер, милый, что ты забыл в этих краях? – дриада вышла на крыльцо с играющей на губах улыбкой. Какая бы там ни была судьба, Тегер – ее друг, и мало что может это изменить.
     Лицо степняка вытянулось.
     – Шельма?! Шельма! Хвала богам и пустынным ветрам! Не врут ли мне мои глаза?!
     – Не врут, господин шарад, – Таисс подошла к калитке и протиснулась мимо ничего не понимающего мага. – Пустынные ветры принесли тебе добрые вести.
     – Боги послали мне добрые предчувствия. Я как будто знал, что должен ехать сам.
     «Чтобы мы, наконец, завершили этот круг, – вдруг подумалось Таисс. – И правда судьба».
     – Алхоро, шарад. Я рада тебя видеть.
     – Алхора, Шельма. Ты здесь надолго обосновалась?
     – Нет, – дриада махнула рукой, – нас обстоятельства задержали.
     – Куда направляетесь?
     Увиливать было себе дороже. От судьбы все-таки не уйдешь, им с молодым императором предстоит еще одна встреча.
     – В рыжие пески.
     Степняк расплылся в улыбке.
      – Значит, вы обязательно должны заехать в Хатиш. Ранхаш не простит мне, если узнает, что я встретился с тобой и не зазвал погостить.
      – У нас нет на это времени, Тегер...
      – Хотя бы пара дней, Шельма! К тому же, кто суется в пустыню без проводника? Да вы заблудитесь и обойдете Рыжие пески по кривой дуге, а потом погибнете от жажды, не доведите боги!
      – Тегер, ты не понимаешь, о чем просишь...
      – Шельма, – шарад аккуратно взял Таисс под локоть, притянул к себе и добавил на ухо: – Я знаю, что между тобой и Ранхашем что-то не чисто. Не знаю, что, но это травит жизнь и ему, и Айзиль. Наша встреча – судьба, и она ведет в Хатиш. А потом уже – в Рыжие пески, к пустынным странникам, в эльфийскую общину, да хоть к вампирам!
     Дриада погладила его по плечу. Возразить ей было нечего, разве что признаться, мол, хотела как лучше. Ну, хотела, да, а получилось... как обычно.
      – Я не уверена, что северянин выдержит дорогу.
      – Я все выдержу, – маг даже ради приличия не стал скрывать, что успешно пользуется острым слухом своей звериной ипостаси. – Не сахарный, не растаю.
     Таисс сдалась и кивнула.
      – Дай нам время собраться. Через час можем ехать.
     В доме Таисс вцепилась Велену в локоть и зашипела не хуже подколодной змеи:
      – Я думала, ты за меня!
      – А я и за тебя, – маг не пытался высвободиться, но разговаривал довольно холодно, видимо, замечание про дорогу сильно его уело. – Но, как ты верно подметила, кое-каких вещей могу не выдержать. Например, если придется отбивать тебя у отряда степняков.
      – Тегер бы не посмел.
      – Да ты ему в глаза смотрела?! Он одержим идеей свести тебя с этим Ранхашем! Не знаю, что между вами произошло, но господин главнокомандующий не отпустил бы тебя просто так, уж можешь мне поверить!
      – Зачем ты снял повязку?
      – О-о-о-о, как мы тему резко меняем...
      – За-чем?
      – Не сахарный, сказал уже, – Велен дернулся, чуть не вывихнув дриаде запястье. – Я оборотень, если ты забыла. На мне все заживает быстрее, чем ты до дюжины досчитаешь.
      – Видела я, как на тебе заживает. За два дня в седле умотаешься до смерти.
      – И что, ты предлагаешь торчать здесь всю оставшуюся жизнь?
      – Нет, всего пару дней.
     Маг нагнулся, вытащил рубашку из сумки и очень сердито ее на себя надел. Аж нитки затрещали.
      – Кажется, кто-то здесь просто не может вынести, что решение принимает не она.
     Таисс задохнулась от такой наглости. Еще чуть-чуть, и она влепит этому зарвавшемуся оборотню хорошую оплеуху. Спас положение эльф, вовремя втиснувшийся между ними.
      – Если вы будете продолжать в том же духе, мы точно никуда не доедем. Велен, твои сапоги под кроватью. Таисс, ты не хочешь переодеться? Это платье не слишком подходит для двухдневного перехода. А я постою здесь, чтобы вы не подрались ненароком.

     Самое удивительное, что эльф был прав – еще немного, и была бы драка. И если Таисс такая эмоциональность простительна в силу пола и расы, то насчет себя маг был в совершеннейшем недоумении. И чего он взъелся вдруг? Из-за реверанса дриады в сторону его самочувствия? Ну, она не так уж и ошибалась, еще один день отдыха не повредил бы. Нет, хочет он себе в этом признаваться или нет, но завелся он из-за того, что сказал бородатый степняк. Из-за Ранхаша. Кто это и какую роль играет в жизни Таисс, маг не знал, но по какой-то причине чувствовал некую угрозу, соперничество. И вот это уже не смешно. За всю долгую и насыщенную жизнь у северянина еще ни разу так не чесались кулаки от одной мысли о потенциальных соперниках в сердечных делах.
     Степняки поделились запасными платками, но морская бандана, которую Велен всегда имел при себе, оказалась ничем не хуже. А то, что она черная, слегка задело шарада (хоть что-то про степняков он помнит, например, какой титул носит главнокомандующий императорской армии) и немало повеселило самого мага. Интересно, если степняк так трепетно относится к знакам отличия своего чина, почему с готовностью отдал свой черный платок дриаде? Как же мало информации. Как же не хватает Джако.
     Некоторое время Таисс и Тегер ехали во главе колонны, увлеченно о чем-то переговариваясь, но позже, когда в лицо уже ощутимо задул горячий степной ветер, дриада пустила Пожара в карьер и оторвалась далеко вперед. И никто даже не попытался ее догнать.
     Велен пришпорил Янтаря, но шарад заметил его маневр и двинулся неперерез.
      – Не беспокойтесь, – степняк выставил вперед ладонь, заставляя северянина придержать коня, – Шельма хорошо знает дорогу и не заблудится. Ей нужно побыть одной. Проедемся?
     Маг колебался всего мгновение. Все-таки не каждый день ему доводится беседовать с главнокомандующим таханской армии. Тегер Ниэсса-маль казался во всех отношениях интересным персонажем, соперничеством от него и не пахло.
      – Давно вы знакомы? – спросил Ниэсса-маль, – когда их лошади пошли бок о бок.
      – Я бы не сказал. Но не все знакомства измеряются промежутками времени.
      – Это мудрые слова. Вижу, Шельма до сих пор умеет выбирать себе друзей.
      – Приятно слышать. А вы давно знакомы с Таисс?
      – Со времен войны за имперский престол.
     ...Которая случилась через полгода после Черной зимы. И что Таисс делала в то время в Таханской империи, интересно?
      – Как вы познакомились?
      – Мы с наследным принцем были вынуждены бежать из Хатиша с небольшой горсткой людей. Ушли глубоко в пустыню, стали лагерем... И тут появилась эта девочка в черном платке, вылитый дрозд-пересмешник, оглушила стражу, уселась посреди шатра и заявила, что пришла убить императора. Вы знаете много людей, которые являются к жертве и разговаривают с ней вместо того, чтобы сделать свою работу? Вот и я знаю только одну.
      – Но если наследный принц сидит во дворце, работу она не сделала?
      – Вы знаете, что происходит с человеком, когда шерх внутри него почти такой же большой, как и он сам? Человек борется. Мечется. Воюет с самим собой. Он запутавшийся, несчастный, но иногда его обостренные чувства заставляют принимать правильное решение. Если это угодно богам. Богам было угодно, чтобы Шельма появилась в Хатише как раз тогда, когда умер старый император и Гроссо Кафона, его незаконорожденный сын, устроил переворот, а когда наследному принцу удалось бежать из столицы – начал искать наемного убийцу. Я верю, что истинной целью их встречи было привести Шельму к нам, чтобы восстановить справедливость.
     Магу все виделось в куда более прозаичном свете. Откуда бы Таисс ни приехала в степи, это случилось почти сразу после Черной зимы, а значит ненависть к человеческому роду в ее сердце достигла своего пика. Если говоря «шэрх» Тегер Ниэсса-маль имел в виду эту ненависть, он был прав. А лагерь дриада сменила сворее всего потому, что задачка вернуть трон юноше с небольшим отрядом сторонников показалась ей куда более сложной и увлекательной чем этого самого принца убить. Особенно если учесть, что это ей и так практически удалось.
      – И что было дальше?
      – Дальше... Она потребовала миску яблок, воды и шесть человек, которых она сама отберет. Потом – всю информацию, которая у нас была, особенно про пятерых магов на службе у Гроссо, они были самыми опасными и могли помешать любому замыслу. И еще карту. Нам повезло, что год был дурной, звезды не советовали ничего предпринимать и самозванец решил отсидеться за стенами города до зимы. Шельма отобрала шестерых и несколько дней беспощадно их гоняла, тренировала под себя… А потом, дождавшись очередного заката, увела за собой к Хатишу. Предупредив, что слухи полетят впереди них, но никому не стоит верить. Стоит только ждать. И знаете, слухи действительно полетели. Отряд вернулся через две ночи и два дня, Шельма привезла с собой мальчика лет пяти, отдала его Ранхашу и ушла спать. Воины теперь все, как один, называли себя "ее воинами" или даграми, что означает "дрозд", они рассказали, как за первую ночь вырезали всех чародеев. Причем умирали те очень мучительно и долго. Я никогда не забуду, как бледнели лица воинов, когда они рассказывали о первой мести. А ребенок случайно увидел, как Шельма расправлялась с одним из падальщиков. Он был сиротой, этот мальчик… Так она стояла на коленях перед ним, плакала… Во вторую ночь они хорошенько подчистили ряды стражи самозваного императора. Дагры не нападали на спящих, упасите боги… И Шельма всегда была впереди, в самом дыму битвы… Она раз за разом приводила в лагерь всех своих людей, всех до единого.
      – Это она любит, – пробормотал себе под нос маг.
      – Они были готовы за ней хоть в огонь, хотя она сама была огнем, выбили у себя на плечах черную птицу, рвущуюся в небо, а снизу надпись "пройдоха". Так у нас тоже называют дроздов. Чего только не выдумывала Шельма! Она назвала эту войну "войной диверсантов" и получала от нее удовольствие! Они подмешали в еду падальщикам какой-то порошок, от которого тех пронял трехдневный понос. Она вырезала стражу по ночам, скользя по крышам Хатиша беззвучными тенями. Она умудрилась разведать планы нашего противника и перед решающей битвой как-то сделать так, что у них седла на полном скаку расстегнулись. А уж во дворце… Но эту историю если кто и может рассказать, то только она сама.
      – Скажите, шарад, а откуда взялись маги?
      – Гроссо Кафона имел какие-то дела с Танором, отсюда и взялись.
     Как все-таки причудливо богиня Иннэ плетет свое кружево.

     За несколько часов до заката в воздухе запахло песчаной бурей и Таисс вернулась к остальным. Степняки быстро разбили лагерь, установив шатер из плотного шелка, где хватило места для всех, и навес для лошадей. Снаружи выл ветер, степняки по очереди рассказывали сказки, одна другой страшнее и увлекательнее. Велен и Онарион слушали, развесив уши, а Таисс тем временем пыталась придумать, что же сказать Ранхашу при встрече. Если верить тому, что рассказал шарад, ее задумка не совсем удалась и Ранхаш страдает какими-то частичными провалами памяти вперемешку с эмоциональными приливами, то есть пока он не помнит о ней – все счастливы, но стоит кому-то или чему-то спровоцироать воспоминания... Не этого, ох, не этого она хотела. Это казалось так просто: стереть узор, нарисованный на песке, и нарисовать другой, ровнее и без изъянов, но своими действиями она лишь подняла бурю похуже, чем сейчас металась за пределами шатра.
      – Я посижу с тобой, – пока дриада терзалась мучительными раздумьями, Велен перебрался к ней из центра шатра.
      – Надоело слушать степные сказки? По-настоящему страшные еще даже не начинались.
      – Эти сказки не напугают даже грудного младенца, если он с Севера, – улыбнулся маг, садясь рядом. – Но я хотя бы не слышал их раньше, а я много что слышал.
      – Я провела здесь достаточно времени, но сказки никогда не повторялись. Песчаные бури иногда надолго отрезают оазисы от всего остального мира, ничего кроме как сидеть и рассказывать сказки не остается.
      – Ты всерьез думаешь, что песчаные бури могут быть похуже снега, которые заваливает дома по самые крыши? Поедем со мной – сама убедишься, когда зима придет.
      – Когда придет... – эхом откликнулась девушка, вновь погрузившись в свои мысли.
     Парень осторожно коснулся ее запястья, проверяя, не является ли синяк плодом его охваченного лихорадкой воображения. Нет, синяк настоящий. В шатре слишком людно, но этот разговор можно и отложить. А вот кое-что другое лучше не откладывать.
      – Ты весь день сама не своя. Что случилось?
      – А?
      – Что тебя беспокоит, Таисс?
     Дриада поежилась несмотря на духоту.
      – Когда-то я отдала этому городу свое сердце. А потом уехала из него, обернувшись две дюжины раз, чтобы уж точно никогда не вернуться.
      – Мы можем не ехать туда, если не хочешь. Найдем проводника в каком-нибудь оазисе. Ты же местная легенда, если я правильно понял, люди будут рады тебе помочь.
      – Можем. Но тогда круг не замкнется, а значит, придется вернуться еще раз. Так зачем откладывать? Тегер все правильно сказал про судьбу.
      – Что он имел в виду, когда говорил о шэрхе?
      – Шэрх... – Таисс принялась задумчиво теребить кончики волос. – Ты видел герб империи Тахана?
      – Два отраженных дракона, золотой и черный на изумрудном поле.
      – Золотой дракон – это ты. А черный – твой шэрх. Внутренний демон. Чем больше в тебе злости, ненависти, тем он сильнее. Таханцы не хоронят убитых врагов, ты знал? Боятся «заразиться». Хуже всего, когда шэрх обретает имя. Это наделяет его собственной волей и справиться с таким шэрхом очень трудно.
      – Ты так говоришь, как будто знаешь, как зовут твоего внутреннего демона.
     Дриада покачала головой.
      – Хвала богам, пока не знаю. Но когда-то была близка к этому.
     «А я, кажется, знаю имя своего, – подумал, но не сказал северянин. – И этот шэрх составляет половину меня. Возможно, лучшую половину».
      – Может быть, поспишь? Со мной было много возни последние несколько ночей, но я буду стеречь твой сон и разбужу, если снова приснится кошмар.
      – Мне... Мне не снились кошмары после той ночи, – призналась дриада. – Но все равно спасибо.
     Когда девушка уснула, маг лег рядом и стал разглядывать тени от ламп, пляшущие на потолке. Таханцы по-немногу затихали, укладываясь спать, Онарион, выслушавший все сказки до последней и даже рассказавший одну, лег головой к голове мага, устроив свернутое одеяло вместо подушки.
     «Все в сборе, – довольно подумал северянин. – По крайней мере этой ночью им ничего не грозит».
     Он повернулся на бок, едва удержавшись от соблазна обнять ведьму и зарыться носом ей в волосы, и позволил себе только легкое касание ладонью позвоночника между лопатками. Но сон ему все равно приснился странный.

     …– Я сказала, что поеду одна! – главная диверсантка императорского войска раздраженно мотнула головой и запустила огрызком яблока в стоящий у полотняной стены кувшин. Попала.
     – Ты сошла с ума! – император заломил руки. Он был по натуре своей скорее ученым, нежели воином и каждый раз, когда его люди уходили в бой, очень за них переживал. А уж тем более переживал за девчонку, невесть откуда свалившуюся на его голову и укравшую сердце взамен на удачу.
     – Сколько ты мне уже это говорил? – ехидно прищурилась ведьма. – Дюжину раз? Две дюжины? И каждый раз я притаскивала тебе головы врагов чуть ли не на золотом блюде. Знаешь почему? Потому что хочу видеть, как законный император Ранхаш Третий взойдет на престол и вытащит наконец империю из той грязи, где она находится сейчас! Ранхаш, ты не воин! Вот и не лезь в войну! Мы принесем тебе победу, а твоя задача – доказать, что она не напрасна. Вот к этому и готовься. А в войну, ради богов, не суйся!
     – Но это же совершенное безумие!
     – Именно поэтому оно, скорее всего, сработает! Мы не можем медлить дальше! Падальщики заключили новый договор с Танором, со дня на день к ним снова прибудут маги, и я не ручаюсь, что сумею справиться с ними так же легко, как с предыдущими!
     – Скорее всего? – император закрыл лицо ладонями. – Скорее всего?! То есть ты не уверена?!
     – Я никогда и ни в чем не уверена, – пожала плечами дриада. Вся эта сцена, кажется, ее порядком забавляла.
     – Но ты… ты… Ты настоящий шэрх!
     – Госпожа, – Пройдохи, старший из которых заглянул в шатер, называли Шельму на западный манер. И за свою госпожу они были готовы рвать горло зубами. – Мы готовы.
     – Хольё, и ты туда же! – девушка закатила глаза. – Я, кажется, говорила с вами на вашем языке! И приказала выступать вместе с войсками шарада!
     Дагр упрямо поджал губы, но спорить не осмелился. Не то, что император.
     – Возьми хотя бы их с собой! Им-то ты доверяешь!
     – Им – да. Но не богине Инэ. Она любит посмеяться. А иноземная королевна, которая уверяет, что ее ограбили по пути "презренные мятежники", но заявляющаяся во дворец в сопровождении грозы всех падальщиков, согласись, выглядит несколько… м… недостоверно.
     – Да у них что, на лицах написано, что они Пройдохи?!
     Вместо ответа Шельма соскользнула с топчана, подошла к застывшему на пороге воину и без слов рванула из проймы левый рукав, оголяя вытатуированный знак дагров.
     – Не на лицах. Ранхаш! Хольё! Вы что, не понимаете, что, пытаясь меня уберечь, подвергаете еще большей опасности?! Демоны, что и кому я пытаюсь доказать… Значит так, слушайте меня оба. Ранхаш, посмеешь сунуться – отращу тебе ослиные уши! Хольё, заруби себе на носу и передай остальным: сунетесь – и я ни на что не посмотрю! Убью вот этими вот руками! Всем все ясно? Вот и ладно. А я пошла. Пожелайте мне удачи!
     – Да хранят тебя Высокие, – буркнул император.
     – Да пребудет с вами вся удача Пройдох, госпожа! – дагр еще раз вскинул правую ладонь к левому плечу.
     Шельма улыбнулась и выскользнула из шатра.
     С шарадом договориться было гораздо легче. Возможно, потому что он не был по уши влюблен в "госпожу". А может быть из-за того, что они вместе две последние ночи мало ели и много думали, обсуждая этот безумный план. Полностью, за исключением того, что будет делать Шельма, попав во дворец. Тут она легкомысленно махнула рукой и заявила, что действовать будет по обстоятельствам.
     – Ты все помнишь, Тегер? – последний раз уточнила девушка, отряхивая запыленное платье и добавляя дырку на подол.
     – Да, конечно. Все будет в лучшем виде, не беспокойся!
     – Да я что… Ты бы это Ранхашу объяснил. Он совсем заел меня своей заботой.
     – Айзиль объяснит. Эта девушка, кажется, имеет некоторое влияние на императора.
     – Да? – удивленно вскинула брови ведьма. – Хм… Над этим стоит подумать. Да хранят вас всех боги, Тегер! А ты – храни императора!
     – Да хранят тебя боги, безумная! – весело отозвался шарад и играючи шлепнул рыжую лошадку Шельмы по крупу. – Да пребудет с тобой удача!
     – Куда она денется… – легкомысленно улыбнулась девушка.

     …К рассвету лже-император был перепуган до того, что подумывал, как бы побыстрее отправиться в свет. Или в дым – не важно. Милая и глуповатая с виду гостья, отбросив морок, оказалась той самой Шельмой! Воистину, шэрх умеет прятаться!
     Звать на помощь Гроссо не пытался, за ночь понял, что бесполезно. А девушка удобно расположилась на стуле, положив ноги на стол и балуясь с кинжалом. Шельма молчала до тех пор, пока солнечный луч не скользнул по ковру и не пополз к стене.
     – Что ж, самозванец, – девушка, – да нет! Совсем еще девчонка! – поднялась, подошла к связанному. – Твое время вышло. Ты, я вижу, решил, что ослиные уши тебе не пойдут. Тогда прости, но голова тебе не идет еще больше.
     – Мои люди растопчут тебя! Вырвут желудок и накормят печенью паршивых собак с окраин! – прошипел Гроссо. Шельма притворно закатила глаза.
     – Как страшно! Где же они, твои люди? Где твоя бдительная стая падальщиков, которых ты называешь стражей? Эй! Ау! Где вы! Собирайте собак, жгите костры! Я пришла! Я здесь, в спальне вашего хозяина! Ау! – девушка строго посмотрела на связанного. – Слушай, император, а что это твои ослы меня не слышат, а? Совсем распустились! Может, ты им крикни чего?
     – Помогите… – просипел император, вжимаясь в спинку стула. Что-то в глазах собеседницы перепугало его до смерти. Что-то подсказывало: даже если он согласится на ослиные уши, эта страшная женщина-девушка-девочка-шэрх прибьет его за эти уши к воротам города и оставит там подыхать, чтобы псы окраин ели его ноги и внутренности, а грифы выклевывали еще живые глаза.
     – Распоясалась твоя стража, – с сочувствием констатировала Шельма. – Начинай молиться, Гроссо. Сейчас ты умрешь.
     Вдалеке послышался шум боя. Это его люди пробиваются сквозь вражеское кольцо ко дворцу, чтобы спасти своего хозяина! Еще немного времени – и его освободят!
     – Смилуйся… – быстро зашептал Гроссо. Сейчас он был готов на все, только бы потянуть время. – Пощади… Я уйду, исчезну отсюда, с Острока! Я буду на Сонсаранге землю копать, только пощади! Демоны попутали!
     Попутали его действительно демоны. Дернуло же поручить убийство этого щенка заезжей наемнице! На свою голову поручил! Руки марать, видите ли, не хотелось…
     – Да… Не повезло тебе. План-то был хорош, ты только ты одного не учел, – Шельма подошла, перехватила рукоять кинжала, зашла за спину.
     – Хозяин, хозяин, откройте! – в дверь загрохотали тяжелые кулаки.
     – Я ненавижу мужчин, которые пытаются сделать грязную работу руками женщины, – шепот был злым, обжигающим. – Вставай. Дернешься – и я отрежу твой… как вы его называете… маленький меч!
     – Помогите! – истошно заорал Гроссо. – Спасите!!! Стража!!!
     – Хозяин! – заорали из-за двери. – Что с вами, хозяин?!
     Град ударов прекратился. Видимо, стражник разбегался, чтобы выбить дверь плечом. И у него получилось! У него и еще у дюжины человек!
     – Стойте, – ледяным голосом приказала Шельма. – Иначе умрете.
     Но девчонке было не напугать бывалых разбойников и мародеров. Даже такой девчонке, как Шельма. Руки у нее заняты императором, так что им грозит?!
     Стража рванулась вперед и… по клочкам разлетелась во все стороны, забрызгав стены кровью, мозгами…
     Девушка толкнула хозяина падальщиков к балкону. Бой шел уже на подступах ко дворцу.
     Нет! Не на подступах! Под самыми стенами! Воины Ниэсса-маль во главе с отрядом Пройдох с переменным успехом теснили падальщиков, но постепенно оказывались в меньшенстве. А ведь есть еще внутренняя гвардия! В сердце Гроссо затеплилась надежда.
     – Да хранят боги императора! – крикнула вдруг Шельма, выталкивая Кафону к самой балюстраде. – Да хранят боги его шарада и подданных!
     Все, кто был на площади замерли, запрокинув головы вверх. И воины Ранхаша, и эти ослы! Всех за уши повесить!
     Эта мысли была последней, посетившей лже-императора. Спустя мгновение кто-то из дагров бросил своей госпоже меч и голова Гроссо Кафона покатилась прочь, упала, попав на копье одного из стражников, и так и осталась на новоприобретенной "шее". Никто не хотел марать руки о шэрха самозваного императора.

     За ночь буря улеглась. Шарад поднял всех с утра пораньше, чтобы наверстать упущенное вчера время и успеть в город до темноты. Легкий завтрак из мяса и кислого молока придал отряду сил, даже обещавшее небывалую жару утреннее солнце не портило никому настроение.
     В этот раз дриада никуда не убегала, они ехали впереди, все четверо: шарад, ведьма, маг и эльф. Сон навел северянина на пару интересных мыслей и добавил кое-какой ясности. Например, теперь совершенно очевидно, что за свои заслуги перед императором Таисс вполне достойна носить черное. А вот причина, по которой дриада отвергла любовь императора, во сне производившего впечатление достойного человека, оставалась непонятной. Хотя чего тут непонятного: она сделала это потому же, почему сам Велен отвергал знаки внимания дюжин женщин. Она просто не любила императора, вот и все.
     Днем они сделали еще один привал: дать отдых лошадям и перекусить. Твердая земля по-немногу сменялась мягким песком: столица империи располагалась как раз на границе относительно небольшой степной части и куда более внушительной путынной. Дышать без платка было еще возможно, но уже тяжело. Утром во время сборов Велен взял у дриады таханский платок и тщательно его изучил: ткань была тоньше и мягче наощупь, чем можно было подумать по внешнему виду, видимо, степняки используют какую-то магию при ее изготовлении, скорее всего, заговоры. Неудивительно, что даже черный цвет хорошо защищает от солнечных лучей. С банданой дела обстояли хуже, но в южных морях солнца не меньше, маг успел привыкнуть.
     До заката оставалось около часа, когда на горизонте показались белоснежные стены Хатиша. Сложенные из хлагайского мрамора, с годами они становятся все белее и белее, начинают сиять под солнцем. На закате камень загорится кровавым полымем, рассвет красит его в нежные розовые оттенки, ночью мрамор приобретает молочную белизну. Невероятное зрелище.
      – Этот камень добывают в самом сердце пустыни – в Хлагайских песках, глубоко под землей. Только богам и драконам известно, откуда он там, – пояснил один из таханцев, едущий ближе всех в магу и эльфу. Таисс с Тегером немного оторвались от отряда и о чем-то горячо спорили.
     Ну да, а еще только богам и драконам известно, откуда в Хлагайских песках золото. Феномен, не подвластный законам природы. Как будто сами Высокие подарили таханцам богатые месторождения в обмен на такие суровые условия для жизни.
      – В пустыне много драконов? – уточнил Велен у степняка, прикидывая, с чем они могут столкнуться в Рыжих песках. Насколько он помнил по карте, Рыжие пески довольно далеко от Хлагайи, но чем демоны не шутят.
      – Достаточно. Но хозяева неба редко улетают далеко от сердца пустыни. Там им раздолье.
      – И чем они питаются? – поинтересовался ло-эль, – В пустыне не так много мяса.
      – На рудниках искупают свои провинности ослы, неугодные богам, совершившие преступления против закона и императора. Никто не будет возражать, если хозяева неба полакомятся парочкой.
     Мага невольно передернуло. В этом смысле снежные драконы, обитающие на Скалах Льёрд, выглядели куда более миролюбиво, по крайней мере питались они не свежей человечинкой, а хладнокровными морскими обитателями.
     К счастью, отряд, наконец, поравнялся со спорящей парочкой и разговор о драконах прервался. Правда, шарад тоже прикусил язык, оставив Таисс невесть чему улыбаться, поэтому подслушать, о чем они спорили, не представлялось возможным.
     
     Чем ближе они подъезжали к городу, тем больше народу оказывалось на пути. Ворота закрывали с последними лучами солнца, так что люди торопились воспользоваться последним шансом попасть внутрь, чтобы не ночевать под открытым небом. Движение застопорилось, отряд продвигался вперед шагом, то и дело окрикивая зазевавшихся, чтобы не лезли под копыта.
     Вдруг Таисс сняла платок, бросила его шараду, улыбнулась и спрыгнула с седла. Оказавшийся рядом таханец послушно забрал у нее поводья, а сама дриада тем временем подошла к Тегеру.
      – Я все еще уверен, что это безумие, – покачал головой тот.
      – Тогда ты можешь быть спокоен за свое золото, – снова улыбнулась девушка.
      – Я переживаю не за ставку, а за тебя, Шельма.
      – Может быть, у господина шарада отказала память? И он забыл, что будет, если Шельма войдет в Хатиш через ворота?
      – Это гороские росказни, ты знаешь это не хуже меня!
      – А вдруг нет? – Таисс настойчиво протянула руку. – Я сажала императора на трон не для того, чтобы потом нечаянно его оттуда свергнуть.
      – Таисс, что ты собираешься делать? – прошипел маг, полный дурных предчувствий. Но ведьма не ответила, схватила протянутую шарадом веревку и скрылась в толпе.
     
     Чем ближе к столице, тем громче колотилось сердце. Шарад пытался ее отговорить, в итоге они поспорили на золотой, выйдет ли у Таисс попасть ко дворцу и уйти от стражи, как прежде. Таисс, конечно, ставила на себя.
     Дриада чувствовала себя моложе на четыре года и сильнее в дюжину раз. Ее захлестнула волна шальной силы, как тогда, после ухода из Ровэна. Сейчас она может не то, что до дворца добежать со стражей на хвосте, она может все, что угодно. Даже грядущая встреча с императором уже не пугала.
     Сердце выбивало ритм, в пятках зудело, а лучшего момента уйти от отряда, не показав им одну из немногих оставленных в стене лазеек, могло и не представиться. Ведьма дождалась, пока они хорошенько увязнут в людском потоке, и спрыгнула на землю.
     Здравствуй, Хатиш.

      – Куда она? – остановить дриаду не получилось, она ловко проскользнула в толпу и человеческие волны сомкнулись, как и не было красноволосой ведьмы никогда.
      – В Хатише считают, что Шельма, входящая в ворота, приносит беду. Она делала так дважды: в первый раз, когда пришла к Кафона придложить свой меч, а во воторой – когда пришла его убивать. Шельма верит в это.
      – Мы будем ждать ее в городе?
      – Нет, – шарад напряженно вглядывался в то, что происходит на стене: прохаживающиеся туда-сюда стражники, воркующие степные голуби... И кровавая шевелюра внезапно появившаяся из неоткуда.
     Маг тоже ее заметил: дриада выпрямилась позади одного из стражей, ласково похлопала воина по плечу и вырубила одним ударом, когда тот обернулся. И почти сразу же над стеной разнесся пронзительный свист: Шельма заявила свои права.
      – Три раза! – заорал шарад стоящему рядом таханцу. – Она нужна мне живой!
     
     Город не подвел ее, открылся, стоило лишь сделать шаг навстречу. Еще до того, как она прыгнула и подтянулась, преодолевая первую ступень, ведущую на вершину стены, в голове зазвучала та самая музыка дневного Хатиша, которая годы назад вела ее за собой в каждой вылазке и ни разу не обманула. Казалось, теперь не только уши слышат ритм имперской столицы, но и ноги, руки, спина – все тело до кончиков пальцев подвластно ему. Зря Тегер спорил: город сам приведет ее ко дворцу, даже если императорский шарад по тревоге поднимет всю армию Хатиша. Крыши сами говорят ей, куда ступать и когда прыгать. Углы – скрывается ли за ними кто-то из стражников. Ветер – откуда прилетит стрела или брошенная веревка. А азарт делает ее по-настоящему неуловимой.
     Внизу затрубил рог. Три раза. Теперь стражники не будут стрелять на поражение, но при случае с удовольствием всадят в ногу арбалетный болт, а разбираться, в чем дело, будут уже по факту. Не стоит их подставлять: поняв, кого он ранил, степняк может и зарезаться тут же, на глазах у Шельмы, чтобы смыть позор кровью.
     Таисс отсалютовала шарадскому отряду, который начал активно прорываться к воротам, и побежала.
     
     Это было что-то невероятное. В разгорающемся закате Таисс походила на демона, бесстрашного, а потому неудержимого. Она бежала по крышам, безошибочно угадывая все маневры стражи, а стрелы и арбалетные болты, кажется, сами собой уклонялись от цели. И хотя каждый раз, когда дриада скрывалась из виду, у мага останавливалось сердце, он не мог не отдать ведьме должное. Устроить такое могут немногие. После того, как затрубил рог, горожане бросились врассыпную, и теперь отряд степняков несся по улицам Хатиша практически беспрепятственно. Ими овладел азарт: нужно было во что бы то ни стало догнать прыткую девчонку, не дать ей придти к дворцовым воротам первой.
     Но не удалось.
     Они вылетели на дворцовую площадь как раз в то время, когда дриада остановилась, подняв руки, перед стражниками ворот. Острие копья, направленное ей в грудь, не испортило девушке настроение, а вот сами таханцы, кажется, не на шутку растерялись.
      – Всем стоять! – скомандовал запыхавшийся от скачки шарад и слез с коня. – Опустить оружие. Опустить, я сказал, вы что, ослепли?!
      – Тегер, ну что ты, – дриада примирительно похлопала главнокомандующего по плечу. – Они все правильно делают, или ты хотел, чтобы красные волосы стали пропуском во дворец? Я насчитала в толпе у ворот четырех девиц с волосами подходящих оттенков, их тоже не надо было бы встречать с оружием, когда городская стража на ушах стоит?
     Шарад покачал головой.
      – Тебе все же не стоило устраивать этот балаган.
      – А по-моему, мы отлично развлеклись. И твоя стража, скажу я тебе, очень хороша в деле. Меня чуть не подстрелили с полдюжину раз.
      – И все-таки ты добралась до дворца.
      – Ну, это же я. Шельма, ты не забыл?
      – Ну, хорошо, – Ниэсса-маль знаком приказал своим людям забрать у них лошадей и приглашающе махнул рукой в сторону дворцовых ворот, – А теперь пора навестить Его Императорское Величество. Я почту за честь представить императору столь дорогих гостей.
     
     От ворот до дворца вела широкая аллея, с обеих сторон окруженная высокими деревьями с раскидистыми кронами. Роскошь для такого засушливого региона. Под ногами хрустела мелкая морская галька, в пышно-цветущих кустах самозабвенно пели птицы, закатное солнце причудливо отражалось в галерее дворцовых окон. Кроме стражи у ворот и четверых – у выходящих на алею дверей охраны больше не было. Но несмотря на суматоху, Велен успел слегка прощупать магический план – контур по периметру дворцовых стен внушал уважение.
     Тегер двигался впереди, Таисс пряталась у него за спиной, эльф шел слева, с интересом разглядывая деревья и кусты, магу ничего не оставалось, как занять место по правую руку от ведьмы.
      – Ты, похоже, даже не устала, – шепнул он.
      – У меня коленки трясутся, если честно.
      – Страшно было?
      – Нет. Теперь страшно.
     Тем временем створки дверей распахнулись и из дворца вышли двое: богато одетый блондин, которого северянин уже видел по сне, и одетый в зелено-золотую форму воин, по всей видимости, императорский гвардеец. Они остановились на крыльце: император впереди, гвардеец – на два шага позади него. Шарад остановился у подножия лестницы и почтительно склонил голову перед Его Императорским Величеством. Велен и Онарион последовали его примеру, а Таисс вся сжалась, чтобы не показываться раньше времени.
      – Алхоро. Я рад видеть тебя, мой друг, – император гостеприимно раскрыл свои объятия и начал спускаться по широкой мраморной лестнице. Гвардеец тенью следовал за ним. – Что за шум в городе?
      – Алхора. Стража ловила дрозда-пересмешника, – уклончиво сообщил шарад.
      – Поймали?
      – Можно и так сказать.
      – И где же он?
      – Здесь, – Таисс, наконец, шагнула вперед и остановилась. Судя по тому, как напряженно она держала спину, реакция императора была девушке неизвестна. – Здравствуй, Ранхаш.
     О-о-о-о, какая интересная палитра эмоций отразилась на лице Ранхаша Третьего. В первое мгновение он совсем ее не узнал, как будто не видел никогда, но потом... В общем, за несколько ударов сердца из статуса «впервые вижу» Таисс перекочевала в «любовь всей жизни, однажды утраченную, но теперь обретенную вновь». Со всеми вытекающими последствиями.
      – Шельма, – прошептал император. – Шельма, о боги, ты здесь!
     Таисс протянула ему руку.
      – Алхоро. Ты не представляешь, как я рада тебя видеть.
     
     А вот это ему совсем не понравилось. Не тронь ее. У тебя нет никаких прав так делать. Нет. Никаких. Прав. Она не любит тебя, император, и не останется с тобой, что бы ты ни предпринял. Оставь ее! Оставь ее... мне.
     Северянин тряхнул головой и принялся с деланным интересом рассматривать инкрустацию на створках, чтобы не видеть, как император обнимает дриаду и трепетно убирает волосы с ее лица, чтобы хорошенько его рассмотреть. Но разговор маг слышал все равно.
      – Звезда моей удачи, – сбиваясь, шептал таханец, – безумная моя девочка, как же я ждал этой встречи...
      – Как ты, Ранхаш? – к вящему удовольствию мага, Таисс отстранилась и перехватила Ранхаша за руки. – Как Айзиль?
     Как интересно... Теперь Ранхаш с трудом вспоминает имя собственной жены. Что же такое с ним произошло?
      – Айзиль? Хорошо. У нас с ней сын, Тарлен, наша радость, хвала богам.
      – Хвала богам и Ардаре, Ранхаш, я рада это слышать. А как мои дагры? Хольё! Алохо, Хольё!
     Императорский гвардеец подошел к ним, приветствовал ведьму по таханскому обычаю – правая рука к левому плечу – помедлил несколько ударов сердца, решая, как уместнее поступить, но девушка сама бросилась ему на шею. Ну, отлично. Теперь еще и этот.
      – Боги, как же я рада вас всех видеть! – рассмеялась Таисс, когда пройдоха, наконец, поставил ее на землю. – Тегер говорил, пройдохи теперь обучают новичков?
      – Четверо, – кивнул таханец. – Утор, Аста, Рион и Беор. Я командую охраной императора, Лиэ моя правая рука. Мы по-прежнему братья, госпожа, ничего не изменилось.
      – И это счастье, – Таисс, наконец, обернулась к остальным. – Я хочу вам представить моих спутников. Надеюсь, им здесь будут рады.
      – Конечно, – император совладал с лицом и шагнул навстречу гостям: – Алохо, я счастлив приветствовать вас, господа. Друзья Шельмы – друзья империи и мои лично. Дворец всегда открыт для вас.
      – Онарион Дэффир, ло-эль из самого Фарадиэлля. Ласкайл, непревзойденный лучник, делающий честь своему роду, – Таисс сделала шаг в сторону, позволив сначала императору, а затем дагру пожать эльфу руку в знак особого расположения. Остроухий отвесил такой элегантный поклон, что его можно было бы занести в учебники по дворцовому этикету.
      – А это...
      – Велен, – северянин решил представиться сам. – Маг ветра, мастер щитов из Северного Престола.
     Его поклон мало уступал эльфийскому, правда, вышел несколько более сдержанным, чем следовало, но ревность – не лучшая приправа к хорошим манерам.
      – Что вы делаете так далеко на юге? – вежливо поинтересовался император.
      – Я очень любознателен, – уклончиво ответил маг, – и обожаю путешествовать.
     Судя по всему, император ни слову не поверил, но выпытывать правду не стал. Вместо этого Ранхаш Третий махнул рукой в сторону дверей.
      – Вам приготовят лучшие покои, мои дорогие гости, и через два часа мы с императрицей будет счастливы разделить с вами наш скромный ужин. И, конечно, я надеюсь, что вы посетите завтрашний праздник по случаю возвращения Шельмы.
     
     Велен очень расчитывал найти в «лучших покоях» купальню, от двухдневного перехода и ночевки в душном шатре с него сошла дюжина потов. Ужинать в приличном обществе, распространяя вокруг себя такие миазмы, совсем не хотелось. Но купальни в комнате не обнаружилось, пришлось довольствоваться тазиком и кувшином с водой. Кое-как умывшись и ополоснувшись до пояса, маг причесал растрепанную шевелюру и пошел инспектировать свою обитель.
     Дверь в спальню запиралась с обеих сторон. Хорошая дверь, добротная, с одного удара не вынесешь. Напротив двери – окно и выход на балкон, занавешенный легким зеленым шелком. Кровать широкая и, что еще приятнее, длинная, можно нормально выспать. У стены – вместительный сундук для вещей, рядом – шкаф за занавеской. Стол, на котором стояла бутыль с водой, вино, миска с фруктами, мед в пиале, лежал свежий ароматный хлеб.
     В животе заурчало, но перебивать аппетит Велен не стал, налил себе стакан воды и залпом выпил. С балкона открывался чудесный вид на огромный, ухоженный сад, в глубине которого угадывался пруд с фонтаном. Императорский садовник явно не брезгует услугами магов воды, а может и сам маг.
     До прихода слуги, который должен был проводить гостя на ужин, маг провалялся на кровати, восстанавливая в памяти все, что он знает о драконах, пустынях и обычаях степняков.
     Ужин проходил в Изумрудном зале. Компания была небольшая: император, его жена, их трое и Тегер, успевший побывать дома и переодеться. Вот кому маг завидовал черной завистью.
     Ели, сидя на разложенных на полу подушках, столовые приборы подали только к острому пюреобразному супу, остальные блюда полагалось есть руками, переодически омывая пальцы в стоящей рядом пиале с водой и каплями лимонного сока. Велен жевал, слушал и рассматривал императрицу. Айзиль была настоящей красавицей: черные как смоль волосы крутились мелким барашком, оттеняя белоснежное личико, соболиные брови, ресницы длинные, глаза голубые, пронзительные, шея длинная, покатые нежные плечи, большая высокая грудь, тонкая талия, стройные ноги... Единственное, что ее портило – это гримассы боли, которые возникали у нее на лице, когда она смотрела на Таисс. Ведьма тоже старалась не пересекаться с императрицей взглядом. Дриада вкратце описала императору и его жене события последних дней, и засыпала их вопросами об империи. Ранхашу было чем похвастаться: он бросил все силы на восстановление былой славы Таханских степей и страна отвечала ему взаимностью. В столице строили новый храм вместо разрушенного во время войны, в пустыне шли поиски родников, появлялись новые оазисы, добыча золота и мрамора увеличилась в полтора раза по сравнению с последним годом правления старого императора. А планы у Ранхаша Третьего были и то грандиознее, чего стоит одна только идея через пару лет возобновить набор в магическую Академию. Или отстройка самой большой в прошлом библиотеки Острока?
      – Кстати, – шарад допил второй стакан легкого белого вина и прожевал оливку, – как насчет вспомнить прошлое?
      – Смотя какое, – Таисс подложила под спину еще одну подушку и довольно потянулась.
      – В часе езды от южных ворот обнаружили гнездовье зибари, я планирую наведаться туда завтра утром, поедешь со мной?
      – Конечно!
     Конечно что?!
      – Таисс, – вкрадчиво уточнил маг, – ты решила поохотиться на зибари?
      – Мы решили, – поправила его дриада. – Мы с Тегером.
      – Вдвоем.
      – Да.
      – Нет.
      – Велен, это всего лишь хищная птица, мы отлично справимся.
      – Я и без тебя прекрасно знаю, кто такие зибари. Ты рискуешь остаться без глаза или заработать себе рану похуже, чем от ши-ена! Это забава для арбалетчиков, а не для тебя. Ниэсса-маль, не втягивайте ее в это!
     – Да ты наседка, а не воин, честное слово! – взвилась дриада. – Я подарю тебе дюжину цыплят, чтобы ты над ними кудахтал!
     Для наглядности она спрятала кулаки подмышками и выразительно похлопала «крыльями».
     Маг залпом допил вино, встал и поклонился императорской чете:
     – Ужин был великолепен, Ваше Императорское Величество, спасибо вам за все, но сейчас я вынужден удалиться. Прошу меня извинить.
     И как только удержался от того, чтобы хорошенько дверью хлопнуть?
     Таисс тоже поднялась на ноги и заговорщиски подмигнула Терегу.
     – На рассвете.

     Его колотило. Еще несколько слов – и маг швырнул бы стакан в стену на глазах у изумленной публики, но развитого за годы самообладания хватило, чтобы вежливо попрощаться, покинуть зал и только в коридоре рычать от злости. Наседка, значит... Да провались она в дым, упрямая девчонка! Хочет лезть на эту погань с мечом – пусть лезет! И не говорит потом, что не знала о невосприимчивости зибари к магии! Проклятье!
     – Велен...
     Парень развернулся, молниеносным выпадом схватил дриаду за плечи и хорошенько встряхнул. Таисс от неожиданности вжала голову в плечи.
     – Думаешь меня уговорить? – ледяным тоном проговорил он. – Не выйдет. Я прикую тебя к кровати, если потребуется. Ты знаешь, что у зиари иммунитет к магии, ведьма ты моя ненаглядная? Знаешь? Пусть ею занимаются арбалетчики!
     – Велен, – сдавленно прошептала дриада, – я хотела попросить прощения. Погорячилась с наседкой, не подумала. Идем гулять?
     – Гулять? Сейчас?
     – А что? Ночи в Хатише прекрасны, такое нельзя пропустить.
     Что-то здесь нечисто. Но предложение было настолько соблазнительным...
     – Ну, пойдем.

     Ступени крыльца казались болезненно-белыми в упавшей на город тьме. Таисс отвела глаза страже, взмахом руки взломав всю дюжину защитных амулетов.
     – Так просто? – удивился северянин.
     – А должно быть иначе? Я сама их заговаривала.
     – Неужели?
     – Точно. Что бы ты хотел увидеть?
     Маг пожал плечами и повернулся к дриаде всем телом. Типичный передел мечтаний молоденькой девушки: руки в карманах штанов, шнуровка рубашки распущена, волосы взлохмачены, взгляд… Глаза его смотрели пытливо и вызывающе.
     – То, что ты хотела бы показать.
     Таисс тряхнула головой, вырываясь из паутины волчьего запаха, сковывающего по рукам и ногам, путающего мысли, и быстро сбежала с крыльца в ночную темень. Обернулась, позвала с легким оттенком детской обиды и нетерпения:
     – Ну, пойдем же!
     Маг в два прыжка преодолел ступени, сминая что-то незримое, неощутимое, но угадываемое, стоящее между ними. Будь он военным, сказал бы "остатки субординации".
     Столица империи была на диво пустынной и тихой. Город убрал за кулисы своих обитателей, позволив магам в одиночку изучать скрытые в древних стенах тайны.
     Свобода – это иллюзия. Велен давно и на отлично выучил урок, который раз за разом преподавала ему богиня Инэ. Но ведь никто не запрещает пользоваться иллюзиями, так ведь? Нужно всего лишь видеть грань и не переступать ее.
     Вот только единственно важную грань Велен только что смел и не заметил.
     Молочная белизна камешков, которыми выложены улицы Первой Четверти – квартала богачей. Белизну эту не берет даже надоедливая степная пыль. Лунный свет, скользящий сквозь узорчатую листву богатых садов. Озорной ветер, играющий с ветвями деревьев, одеждой, волосами…
     Жалкие ошметки правил и запретов разлетались по этому легкому, южному ветру стаей бумажных птиц. Ночь выдувала из головы все глупости, оставляя только главное, и это главное эхом откликалось сейчас в грудной клетке.
     – Красиво… – выдохнул маг.
     – Красиво, – шепотом согласилась девушка. – А будет еще красивее.
     – Такое возможно?
     Велен сжал в кулак руку, спрятанную в кармане. Слишком уж соблазнительно мелькала в опасной близости узкая дриадская ладошка.
     – Возможно, – Таисс хитро улыбнулась. – Догони меня!
     Она сорвалась с места, исчезая в глубине улочки. Уже улочки? Велен совсем не обратил внимания, что Первая Четверть закончилась и началась Третья, район небогатых, если не сказать бедных, домов, в два и три этажа высотой. Между стенами были натянуты веревки, на которых сушилось белье, и стояли, упираясь в края подоконников, длинные ящики с растениями. Было душно.
     Маг неожиданно для себя рассмеялся и побежал вслед за ведьмой. В голове промелькнули воспоминания: цветущие вишни, лепестки которых похожи на сладкий снег, и звонкий смех сестры. "Догони меня!" – она тоже говорила именно так.
     Какое-то время они петляли в лабиринте улиц, пока Велен, наконец, не извернулся и не перекрыл выход из очередного переулка. Девушка расхохоталась и ловко отпрыгнула к стене, уходя в нее полностью.
     Что?! Маг удивленно моргнул. В этом воздухе разлито какое-то приворотное зелье, не иначе, но ведь не может оно еще и на зрение влиять… А, вот оно!
     Стена не была сплошной, в ней был оставлен узкий проход, в который и проскользнула дриада.
     Хранитель не зло, но от души ругнулся, как вдруг с той стороны, словно в ответ, раздались в меру злые, но чуть более чем можно допустить, отчаянные ругательства. Велен ломанулся в проход, обдирая о камень локти и плечи.
     Какая опасность могла поджидать хранимую на улицах ночного Хатиша? Грабители? Да это их жалеть нужно! Нежить? В городе? Откуда?
     Не успев обдумать все варианты, Велен оказался по ту сторону и с размаху впечатался руками, лицом в нечто бледное и очень мокрое.
     – Что за… – дрянь набивалась в рот. – Таисс!
     – Я тут! – отклик получился глухой, но все-таки живой.
     Изрядно разозлившись, маг нырнул вниз, потом разогнулся, но без особого успеха: нос тут же встретился с чем-то темным и сырым. Да сколько тут этих тварей?!
     Рука сама потянулась к сапогу, где был спрятан кинжал, но тут Таисс выпустила в воздух стаю рукотворных светляков. Моргнув пару раз, Велен сфокусировал взгляд на противнике и… и понял, почему дриада захлебывается истеричным хохотом. И где, спрашивается, были все это время его глаза?!
     Послышался стук отпираемой ставни и заспанный голос:
     – А ну пошли вон! Да отрастят вам боги ослиные уши! Да повесят вас на городских воротах!
     – Не кричите, госпожа! Нам не нужны трусы вашего мужа! – таким тонким, что мага передернуло, голосом ответила национальная героиня империи. – И горшком ночным кидаться не стоит, белье забрызгаете!
     Сверху раздалась полная таханского колорита ругань. Таисс, схватив северянила за руку, потащила его прочь от лабиринта из мокрых простыней. Уже за спиной магов что-то грохнуло о мостовую.
     – Ну, я ее предупредила, – заметила девушка, ускоряясь. – Бежим, бежим!
     И снова рвущий легкие бег, снова смех, стоящий в горле и сбивающий с ритма. Снова резкие повороты, неожиданные тупики, темные улицы-тоннели, но теперь в его руке – теплая, пахнущая горьчцами ладонь, а кроваво-красные волосы то и дело ласково щекочут щеку. И сердце превращается в птицу, стремящуюся вырваться из клетки, улететь в небо, которого здесь совсем не видно…
     …Улицы, улицы, переулки, тупики, маленькие площади с изящными арками, длинные лестницы и снова улицы…
     Кажется, они бежали целую вечность. Но вот земля под ногами остановилась, Велен согнулся пополам, упираясь ладонями в колени и старательно восстанавливая дыхание.
     – Ох… – дриада тихо похрюкивала от смеха. – У этих полосатых трусов был воистину грозный вид!
     – Не издевайся! – отмахнулся маг.
     – А я и не… ох… Эти хищные полоски!
     – Да я тебя сейчас!..
     – Той добропорядочной горожанке просто повезло, что ты не порезал их на тонкие веревочки!
     – Если не прекратишь издеваться, я повешу тебя на ближайшем древе!
     – Ой-ой-ой, я уже боюсь!
     Дальше события развернулись совсем неожиданно для дриады. Маг ухитрился в один прыжок преодолеть разделяющее их расстояние и запросто скрутить девушку так, что она потеряла всякую возможность сопротивляться.
     – Я всегда держу слово, – ласково шепнул северянин. И в следующее мгновение ловко перекинул Таисс через плечо.
     – Поставь меня на землю! – заорала дриада, совершенно не заботясь о сне местных жителей. Кулаки заколотили по спине мага.
     – Не дерись, уроню! – пригрозил тот, оглядывая по сторонам. Деревьев поблизости не наблюдалось, так что направление пришлось выбирать по наитию. Не спрашивать же Таисс, где тут деревья растут.
     – Ну и? – перестав пинать своего мучителя, девушка перешла к злорадству. – Долго же тебе придется меня нести!
     – Ничего, не сахарный, – жизнерадостно парировал он. – Не такая уж ты и тяжелая! Будешь висеть на дереве, а я тебе даже воды не подам, пока не признаешь, что была не права!
     – Ага, – гаденькая ухмылка, – Ты будешь под деревом сидеть, а я тебе на макушку плевать!
     – Пить еще быстрее захочешь!
     – Не захочу!
     – Куда денешься? – маг взбодрился. – О, деревце! Отличненько! Готовьтесь просить прощения, госпожа! Жалобное поскуливание и лобзание сапог тоже подойдут!
     Для проверки подергав нижний сук, так удачно растущий параллельно земле, маг ухватился за ветку повыше, подтянулся, упираясь ногой в ствол, и бережно сгрузил с плеча свою ношу.
     Ноша честно проболталась для виду на суку, потом подтянулась на руках и забралась на "вешалку" верхом.
     – А если бы ты нарвался на стражу? Стали бы они выяснять, имеешь ты право таскать меня аки куль с мукой?
     – Разобрался бы! – весело отмахнулся маг, не рискуя, впрочем, подходить близко к дереву. – Ничего бы они мне не сделали. Как насчет прощения попросить?
     – Обойдешься! – Таисс огляделась, узнавая знакомые места. Потом ловко спрыгнула, приземлившись на полусогнутые ноги и правую руку. Сделала шаг к темнеющему впереди трехэтажному дому с плоской крышей. Снова обернулась. – Ты решил простоять здесь до утра?
     Велен отрицательно покачал головой и шагнул следом.
     Интересно, узнала ли крикунья, в кого попыталась запустить ночным горшком? Вряд ли. Если то, что слышал севернянин о таханцах, хоть на одну шестую часть правда – хозяйка простыней отдала бы Шельме все свои немаленькие запасы, включая то белье, что было в этот момент на кровати. А затем бы целые обозы потянулись к императорскому дворцу.
     Маг беззвучно ухмыльнулся, представив себе выражение лица Его Императорского Величества.
     Возле самого здания дриада притормозила, и принялась искать что-то на земле.
     – Здесь же была… Неужели убрали? – пробормотала она, задумчиво почесывая нос. – А!
     На тусклый свет Луны была извлечена лестница, достаточно длинная, чтобы по ней можно было выбраться на крышу. Таисс попрыгала на первой ступеньке, довольно кивнула и быстро начла карабкаться наверх.
     За домом высилась лишь городская стена, с крыши практически не заметная. А за стеной расстилалась степь, огромный зверь с пепельной шкурой, прикорнувший после жаркого дня. Маленькие – все-таки еще не пустыня – барханы едва заметно вздымались и опадали, создавая впечатление, будто степь дышит. До ближайшего оазиса – скакать и скакать, отсюда его даже не видно. Пыль, по-прежнему висящая в воздухе, на время потеряла свою навязчивость и уже не скрипела на зубах.
     – Вверх посмотри, – шепнула дриада. Велен обернулся, недоуменно смерил взглядом ведьму, вздумавшую поваляться на не слишком чистой крыше, и поднял голову.
     Воздух исчез. Он просто перестал существовать. Исчез ветер, исчез город, исчезла степь…
     Маг сначала сел, а потом улегся на спину, закинув руки за голову. Мир завертелся, мигая такими близкими и ласковыми звездами. Белый Дракон сиял, казалось, в дюжине шагов от крыши.
     – Ох… – вот и все, что смог сказать северянин по поводу увиденного. Звезды-глаза Ардары здесь были раз в шесть больше, чем на севере. – Это… Это невозможно!
     – Возможно… – шепнула Таисс, подставляя лицо нежным лунным лучам. Ночная странница была огромной и бледной, как кожа северной красотки. – Здесь все возможно.
     Здесь все возможно…
     Все возможно…
     Возможно…
     Все…
     Велен затаил дыхание. События развивались слишком быстро. Сколько дней прошло с их первой встречи в трактире? И сколько они уже пережили вместе? Все смешалось в гремучий коктейль: и ревность, и желание защитить, и необходимость быть рядом... Две предыдущие ночи, когда они спали на одной кровати, магу казалось, что вот оно – единственно-правильное положение вещей. Для него. А для нее?
     Парень неожиданно поддался детскому желанию, вытянул руку, словно сжимая в кулаке одну из звезд созвездия Рыси. Ничего не изменилось, конечно же. Звезда так и осталась на небе, а в ладони на короткий миг застыла горечь утраты. Утраты того, чего у тебя никогда не было и не будет. Самая горькая из возможных.
     "Рысь. Запах горьчцев. Неужели я сумею отпустить тебя, сумасшедшая ведьма? Неужели сумею простить себя за это?"
     – Попробуй еще раз, – шепот звучал громче колокольного набата.
     – Что? – маг повернул голову и столкнулся с неожиданно пристальным взглядом.
     – Попробуй еще раз, – повторила Таисс. – Это ведь просто… Просто дай себе шанс.
     Это звучал совсем как "дай нам шанс". Велен зажмурился. А потом снова протянул к небу руку.

     Таисс с легкой улыбкой шевельнула пальцами, временно замещая Логрэ иллюзией чистого неба и зажигая в кулаке своего Хранителя маленький белый огонек. Иногда так просто исполнить чье-то заветное желание…
     – Теперь у тебя есть Кисточка.
     – Есть что? – переспросил маг. Кажется, он был малость не в себе. И неудивительно: впервые увидев ночной Хатиш, Таисс сама дня три ходила как пришибленная.
     – Логрэ… Ну… Loherge're. Кисточка левого уха Рыси. Мы так называем эту звезду.
     – А… – Велен аккуратно приоткрыл кулак, зачаровано наблюдая, как сквозь пальцы льется звездный свет, а потом перевел взгляд на небо, где послушно темнела свеженаведенная иллюзия. – Настоящая?
     Можно было бы и самому проверить, но почему-то не хотелось.
     – Она твоя. А значит такая, как ты захочешь, – мягко ответила девушка. – Этот мир такой, как ты захочешь.
     Как ты захочешь…
     – Значит настоящая.
     – Конечно. Отпусти ее.
     – В смысле?
     – Ты ведь хочешь, чтобы она светила для тебя. Отпусти Loherge're. Смысл держать огонь в клетке?

     Он в последний раз задержал взгляд на сияющей звездочке и разжал руку. Логрэ прощально вспыхнула, и, когда Велен проморгался, Рысь уже обрела "пропадашку". А сердце мага – неожиданную теплоту.
     – Знаешь, что… Ты вредная и похожа на злого маленького ребенка, но спасибо тебе. Правда, спасибо.
     Ему показалась эта улыбка? Слишком ласковая, чтобы быть настоящей.
     Но убедиться в своей догадке маг не успел. Таисс поднялась на ноги и протянула ему руку.
     – Пойдем.
     – Куда? – уходить с крыши мучительно не хотелось.
     – Я хочу в степь, за стену. Пойдем. Здесь поблизости есть тайный ход.
     – Еще один? – уточнил Велен.
     – Для личного пользования. Ну пойдем же!
     Пришлось подниматься на ноги, спускаться вниз, каждое мгновение рискуя сверзнуться с лестницы из-за банальной невнимательности, потом идти куда-то, потом наблюдать, как девушка несколькими неуловимыми движениями приводит в действие тайный механизм, потом…
     Степь действительно была живой. Теплой, ласковой, дышащей… Она вздыхала под ногами, недовольно вздрагивала, если маг или ведьма оступались, осыпалась дюжинами дюжин песчинок. Здесь небо было еще красивее и еще огромнее, оно обнимало весь мир своими черными крыльями.
     – Ты слышишь музыку? – неожиданно спросила Таисс.
     Он осмотрелся, прислушался… Нет, ничего, только серый песок и звезды.
     – Нет.
     – У Хатиша две сущности, как у дракона на гербе. И две музыки. Ночью одна. Днем другая. Я покажу тебе.
     Мгновение – и дриада уже сидела на песке, расшнуровывая сапоги.

     Только серый песок и звезды. Смотри, смотри, иначе не заметишь, упустишь, не поймаешь!
     Ты пахнешь горьчцами и огнем, и еще сосновой хвоей на поворотеньском солнцепеке. Ты такая родная и такая далекая среди этой пустыни.
     Гибкое, хрупкое тело взлетает в воздух, вспархивают руки, разгорается, вздрагивая, огненный круг. Музыка… Ты вся – музыка! Мелькают узкие ступни, отбивают едва уловимый, рваный ритм, взметая пыль в воздух. К звездам.
     А в горле застывает, скребет, волнами горячими бушует нестерпимое, жгучее желание схватить за руки, рвануть на себя, и покатиться по теплому песку, забывая себя, забывая весь мир.
     Горьчцы и солнце, запах, который теперь стал моей частью, заполнил меня полностью. Запах, который теперь выдернет из любого небытия только для того, чтобы утащить за собой в небытие еще более близкое к Хаосу…
     Любовь моя. Солнце мое. И нет уже ничего. Только музыка, слышимая не уху, но сердцу.
     Как я мог думать, что в мире есть кто-то кроме. Я должен был давным-давно отыскать тебя, уберечь, не дать никому искалечить тебе жизнь и судьбу. Я никогда тебя не отпущу. Для меня ты здесь или нет? Для кого ты танцуешь? Для меня? Для мира? Я чувствую тебя всем собой, каждый нерв, каждую клеточку кожи, каждый пузырек воздуха в легких… Я слишком хорошо тебя чувствую, я…
     Ни капли магии, только тело и музыка. Музыка, поющая в мире, играющая в мире, зовущая в мир. Это Сила, чистая Сила, не оскверненная неловким прикосновением…
     Ты не танцевала так, даже спасая мир. Ты не танцевала так… никогда? Как я мог думать о других? Есть ты, есть твоя музыка, я слушаю ее. Тебя – далекую. Тебя в себе.

     Этот танец был особенным. Музыка Хатиша выворачивала ее наизнанку, заставляла всю душу отдавать каждому движению, каждому жесту. Музыка звучала так громко, что не могло быть сомнений – маг тоже ее слышит. Она впервые использовала в танце магию Пламени, заставляя песок гореть. Огненный круг замкнулся вокруг нее, но даже сквозь всполохи она отчетливо видела лицо северянина. Понимает ли он, что сейчас происходит? Вспомнит ли через пару лет, как она танцевала для него? Но даже если все зря, она не может остановиться. Музыка. Это все музыка.

     Она оборвала танец как всегда. На излете, на вдохе, выбросив тело вверх, к звездам. Устало опустилась на песок, откинула со лба намокшие волосы.
     Он выдохнул наконец и упал на спину, широко раскинув руки и открыв глаза навстречу колдовскому свету Луны, таинственному мерцанию звезд, среди которых была и его Логрэ... Он лежал и дышал, а мир вокруг все кружился и кружился под неслышимую музыку…
     И вдруг сквозь мелодию ночи Таисс позвала его по имени. Вроде бы как обычно, но мага пробрало мурашками и волосы на загривке встали дыбом:
     – Вэл...

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"