Дверь с треском захлопнулась. В последнее время я все втягивал голову в плечи. Теперь они, наконец, понемногу опустились. Я вздохнул и огляделся. Передо мной был узкий и длинный коридор со множеством дверей. Концы коридора терялись в темноте, а тусклые желтые лампочки выхватывали из нее лишь незначительные, никчемные подробности: урны, половики, кнопки звонков...
Первые несколько шагов я сделал просто для того, чтобы подальше отойти от той двери, откуда я только что вылетел, но потом, повинуясь какой-то странной инерции, я продолжал идти по этому коридору. Очень скоро облегчение уступило место страху: хорошо, а куда податься-то? Что мне делать в чужом доме, особенно на ночь глядя? Надо было срочно что-то решать.
Я дернул ближайшую дверь. Заперто. Как пройти на лестницу, вот что я хотел бы знать? Следующая — тоже заперто. Я позвонил. Что за дьявольщина? Звонка не последовало, как не было слышно и шагов, и никакого другого движенья за дверью. Раздосадованный, я стал дергать все двери подряд, а также стучать и звонить в них:
Квартира 117 — заперто. Звонка не слышно. Дома есть кто-нибудь? Тишина.
Квартира 118 — заперто. Звонка не слышно. Дома есть кто-нибудь? Тишина.
Квартира 119 — заперто. Звонка не слышно. Дома есть кто-нибудь? Тишина.
...
Крыло здания кончилось, дальше было заклеенное на зиму окно, за которым в свете фонарей метались белые хлопья, во дворе виднелись сугробы, столбы, провода, верхушки мертвых кленов, чей-то заснеженный автомобиль... Окно снова исчезло и началось следующее колено того же коридора: пыльная паутина, ледяные гармоники батарей, исцарапанные подоконники, но ни малейшего намека на лестницу или на дверь лифта. Пятый этаж: о том, чтобы выпрыгнуть, нечего и думать.
Квартира 190 — заперто. Звонка не слышно. Дома есть кто-нибудь? Тишина.
Квартира 191 — заперто. Звонка не слышно. Дома есть кто-нибудь? Тишина.
Квартира 192 — заперто. Звонка не слышно. Дома есть кто-нибудь? Тишина.
...
Что-то звякнуло под ногами. Я нагнулся: на выщербленном, давно не метенном каменном полу лежала большая связка добротных воровских отмычек. Может быть, стоит попробовать? Так или иначе нужно либо устраиваться на ночь, либо вообще выбираться из этого злосчастного дома. Да вот, хотя бы вот эту дверь.
Первая же отмычка подошла. В квартире никого не было, и окна тоже были заклеены на зиму, но я настолько устал, что улегся на какую-то тахту и тут же заснул.
Весь следующий день я провел в попытках найти выход на лестницу. 405, 406, 407... Уже cтемнело, когда я вернулся ко вскрытой накануне квартире. Но старая отмычка на этот раз не подошла. Не сработали и остальные отмычки на связке. Пришлось взломать другую квартиру, которая тоже оказалась пустой... Днем повторилась та же история, а вечером, поняв, что возвращаться бессмысленно, я вскрыл новую дверь. 758, 759, 760...
В некоторых квартирах мне даже стали попадаться их обитатели. Увы, это ничего не изменило. Меня не гнали, но и не спешили привечать, их гостеприимство иссякало, как только я выходил за порог, а на мои взволнованные расспросы о лестнице, о лифте, о выходе из здания все они только пожимали плечами и снисходительно улыбались.
А как я надеялся, что мне подскажут путь! Помню, как это случилось в первый раз. Я вскрыл очередную дверь и прошел через переднюю в кухню. У окна сидел человек в цветастом платье и что-то шил. Я подумал было, что сейчас поднимется крик, шум, что меня с позором выставят вон. Голова моя по привычке снова стала вжиматься в плечи. Но человек только подал мне уже заштопанную рубашку и стал растапливать примус. Пасмурный зимний день, догорая, чадил, и будущность казалась мне как никогда возможной. Но наутро я все же ушел искать лестницу, а вечером квартира уже не отзывалась, и отмычки больше не помогали.
Дни, словно снежные хлопья, оседали слоями недель. Связка была большой, и в каждой квартире находились запасы снеди, постель, глоток вина. Со временем, по мере того, как надежда выбраться из дома слабела, мне все чаще приходил в голову вопрос: "А куда это я, собственно, бегу?" В сущности, так как никто, по-видимому, не возражал против моего присутствия в этом доме, я мог бы, наверное, выбрать почти любую квартиру и хотя бы отдохнуть там от так или иначе бесплодных поисков.
Позавчера, идя по коридору, я наткнулся на дверь, которая неожиданно отворилась без всякого ключа. За дверью был еще один, совсем коротенький коридор и дверь, очень походившая на дверь подъезда, а в самом коридорчике за столиком с лампой сидела рослая дебелая женщина с закатанными рукавами. "Коридорная," — решил я. "Скажите, это выход из здания?" — осведомился я у женщины. Ожидая, сердце сделало отчаянный скачок. "Ага, конечно, выход," — хрипло отозвалась коридорная с грубой насмешкой в голосе. "Ты у меня еще позубоскалишь. Давай, входи, а то мне пол мыть надо." — "А что, можно?!" — выдохнул я, не веря собственному счастью. Вместо ответа коридорная вышла из-за столика — просторная ее рубаха сползала, обнажая исполинский торс — и резко распахнула дверь. В коридорчик со свистом ворвалась метель. "Входи, давай, да поживее! Тут и так сквозняки безбожные. Того гляди, надует поясницу, а балкон потом держать ты, что ли, будешь?!"
Пока до меня доходил смысл услышанного, я заторопился к выходу и, подталкиваемый могучей рукой коридорной, шагнул в неширокий проем. Занавески всколыхнулись, в лицо мне ринулся ледяной ветер, но ожидаемой опоры под ногами не было.