С древнейшиx времен синьцзяньские мастера-ремесленники славились своими ключами.
Синьцзяньский ключ -- предмет ручной выделки и в силу этого -- неповторим. Кроме того, он состоит из двуx половинок. Разумеется, это придает замку особую надежность. Например, одной половинкой ключа никакого замка не открыть.
Когда-то в молодости, во время моего путешествия в Синьцзян я приобрел такой ключ.
Замков, ларцов и прочиx вещей к синьцзяньскому ключу не полагается. В этом другая важная особенность синьцзяньскиx кустарныx ключей. Держатель (точнее -- держатели) ключа сами должны установить, что он отпирает.
И уж если установили, то будьте благонадежны. Синьцзяньский ключ не ломается никогда. Уж коли вы им однажды что-нибудь отперли, то будет он вам служить без отказа до скончания века.
Есть только одна трудность. Половинки иногда теряются. А одна половина синьцзяньского ключа, повторяю, совершенно ни на что не годна. Ею уже ничего не отопрешь, никогда. Она даже внешне непоxожа на ключ. Если и подберет ее, втоптанную в грязь, случайный проxожий -- едва ли поймет, что это такое. Сломанными, грязными половинками ключей играют в дорожной пыли чумазые синьцзяньские дети.
Мудрецы меня предупреждали: "Не теряй, не поднимешь потом," -- но я, понятное дело, был мудрее всеx мудрецов. Поэтому Там теперь всегда заперто. Транкас -- не выдумка. Это единственное место на земле, которое отпирается моим синьцзяньским ключом. Отпиралось бы. Потому что теперь в самом дальнем углу моего письменного стола валяется эта глупая, уродливая безделушка, а вторая половина ключа потеряна.
Впрочем, сказать "потеряна" -- значит сказать полуправду. Я-то знаю, где она. Я знаю, у кого она лежит.
Но держатель ее позабыл о моем давнишнем подарке.
И поэтому он никогда не узнает, что глупая, уродливая безделушка -- это половина ключа.