Однажды ночью я мирно дремал в своем новом убежище, держа ухо востро. Вдруг я почувствовал чье - то присутствие. Не услышал, а именно почувствовал. Возможно, это была лишь игра света фонарей и веток деревьев. Тем не менее, я мигом вскочил и ощетинился. При моей нынешней жизни, чтоб не сдохнуть, нужно было драться за право каждого вдоха.
Чувство меня не подвело: из каменно - бетонного проема на меня смотрела псиная морда. Мое горло издало грозный (как мне подумалось) рык. Я ожидал, что этот бездомный мигом сгинет восвояси, в противном случае, зарычит и бросится на меня. Но незваный гость все также пялился, подобно изваянию.
Я прорычал еще более грозно и поднял лапу в знак того, что готов напасть на посягателя. Взгляд гостя буквально пронзал меня своей бесконечной человечностью (слово - то какое! тьфу - тьфу, прямо лишай по языку прошелся!).
- Не старайся! Я знаю, ты ничего мне не сделаешь.
До этого готов был разорвать его в клочки, если он сделает хоть шаг, но эти слова прямо рубанули меня по голове, оборвав натянутый нерв злобы. Несколько секунд я старался разъяриться, но взгляд пса уничтожал все мои попытки на корню. Я отвернулся и, чтобы не выдать смущения, спросил:
- Кто ты такой? Что надо?
Мой взгляд пересекся с его взглядом. Пес был там же, где и стоял, а в глазах горел белый костер уверенности.
- Меня зовут КСбель-Майк. Я нужен тебе.
- Знаешь, друг, это уже нахальство! - не выдержал я. - Кто мне нужен, тот со мной! Все они здесь, в моей "юрте", а тебя сюда никто не звал!
КСбель-Майк прищурился, вглядываясь в каждый угол моего убежища, пошевелил ноздрями и дернул ухом.
- Но здесь же никого нет?!
Я огляделся, словно не поверил ему, но, конечно же, никого не увидел.
- А мне никто и не нужен! Тем более старый защекан по кличке КСбель-Майк!
Гость оскалился.
- Некрасиво говоришь, начальник!
Этот зэковский жаргонизм удивил меня. Верней, меня удивило то, что пес его употребляет. Ведь псов не сажают в тюрьму? Чуть что - сразу расстреливают или усыпляют. И на моей памяти не значилось ни одного пса, от которого я слыхал хоть
что-то подобное.
Пока я размышлял над этим, КСбель-Майк, как ни в чем не бывало, вновь состряпал ту невинно - уверенную физиономию блошиной (в чем я не сомневался) морды, с которой я видел его чуть ранее.
- Ну, ты идешь?
Хвост Майка был скрыт от моих глаз бетонной стеной, но по неоправданному дружескому тону его хозяина выходило, что пес машет им со скоростью света. Причем, гость смотрел на меня так, словно то место, куда он меня звал, то есть, поход туда, был также естественен, как ежеутренняя чистка зубов (фу! опять эти дурацкие гомосапиенсизмы! впиваются, словно рыбьи кости в язык и никак не вытащишь! аж противно!).
- Никуда я не пойду, - пробубнил я, рассчитывая на некоторые пояснения.
- Дурак!
- Сама дура, - прорычал я.
По морде КСбель-Майка скользнула тень сарказма. Я ожидал услышать что-нибудь язвительное и уже напряг мышцы для нападения на обидчика, но в глазах гостя опять вспыхнул белый костер.
- У нас нет времени сюсюкаться по понятиям. Задние лапы в передние и поперли!
- Куда поперли? - спросил я небрежно.
- Слушай, я думаю, ты не дурак! По крайней мере, мне так сдается. Ты, конечно, можешь со мной поспорить... Короче, мы щас побредем на стрелку с будущим. То есть, ты можешь не идти, но тогда тебя накроет унитазная крышка прошлого и ты сдохнешь в обществе своих блох и дерьма, пропахшего человечиной. Если тебя это устраивает, сяпай дальше, а я шпирляю в харю... Ну, что скажешь?
Не то, чтобы мне понравилась его речь. Я вообще ни черта не понял. Просто перспективу с унитазной крышкой я пронюхал давно, и мне она не улыбалась. В то же время, альтернативы я не находил. А тут какой - то КСбель-Майк заглянул в мою "юрту" посреди ночи и пообещал золотые горы (тьфу!).
И еще, этот пес мне понравился абсолютным (я уверен) знанием собачьей психологии. Хоть его клыки были изрядно сточены, контроль он умел держать, будто из пасти торчали острейшие бритвы.
Наверно, он заметил мой взгляд:
- И вовсе я не стар! Клыки сточены, потому что с детства грызу хлеб, который не мягче камня.
- Зачем? - спросил я.
- Кушать - то охота, - ухмыльнулся он. - Так мы идем?
Я фыркнул, последний раз окинул взглядом свое убежище, прогнул спину. Майк смотрел на меня с каким - то торжеством, словно только что напугал рыком десяток взбесившихся бульдогов, и те, как свиньи, ринулись в разные стороны, визжа от ужаса. От этого взгляда мне стало не по себе.
- Морду попроще сделай, - рявкнул я.
- Пошли, не понтуйся, - КСбель-Майк повернулся задом к проему и побрел.
Я миновал проем и поравнялся с Майком. Тот шел спокойно, будто прогуливался, и наскуливал какой - то знакомый и старый мотивчик.
- Что ты поешь? - спросил я.
- "Где твои семнадцать лет? На Большом Каретном! Где твои семнадцать бед? На Большом Каретном! Где твой черный пистолет? На Большом Каретном! А где тебя сегодня нет?.." - фальшиво рыча, пропел мой спутник.
- И где ты только дерьма такого наслушался?
- На Большом Каретном! - засмеялся КСбель-Майк.
Какое - то время мы шли молча. То есть, ни о чем не разговаривали. Но Майк все также наскуливал эту дрянную бардовскую песню. Вскоре он замолчал полностью.
Мы шли прямо, по пустынной и прохладной улице, ощущая себя семейством Лота, покидающим Содом и Гоморру.
- Так куда мы идем? - нарушил я молчание.
- На стрелку с будущим, - невозмутимо повторился Майк.
- А где это?
- Там, где сейчас завтра.
- А это где?
КСбель-Майк неопределенно кивнул мордой вперед:
- Там.
- Где там? - не унимался я. Майк явно водил меня за нос, а я этого терпеть не мог.
- Там, куда мы идем.
Тема была исчерпана. Казалось, Майк сам не знал, куда идет. Но я даже не стал спрашивать - это бесполезно. Больше, чем уверен, ответом было бы многозначительное "туда". Тем не менее, назад мне не хотелось. Не знаю, почему.
Я, разумеется, не видел смысла наших брожений, но и со своим убежищем распрощался навсегда. Что - то же заставило меня бросить его, так почему я должен сомневаться?
Я ожидал драки, но КСбель-Майк просто опять заскулил о семнадцати годах, проведенных на Большом Каретном, и поплелся дальше. Он обладал даром злить и мгновенно успокаивать собеседника. И демонстрация этих навыков на мне, видимо, прельщала его.
Отойдя на некоторое расстояние, он остановился и повернулся пастью ко мне:
- Ты идешь или не идешь?
Я зыкнул глазами, догнал Майка, и мы побрели дальше. Опять наступило молчание. Меня с самого начала нашей встречи интересовало, кто такой, этот
КСбель-Майк и я спросил:
- А как ты оказался на улице?
Спутник словно ждал этого вопроса; выражение его морды не изменилось, а голос сказал спокойно:
--
Я и не оказывался...
--
То есть?
--
Чтобы оказаться на улице, надо побывать вне ее.
--
То есть?
--
На жопе шерсть, - ухмыльнулся Майк. - Я родился на улице. Улица - и есть мой дом. Так что меня не так - то просто вышвырнуть.
Мне показалось, Майк подмигнул.
- А родителей помнишь?
- Папа - цирковой пес, мама - бродячая, сказал он.
Теперь мне стало понятно, откуда взялось его умение вертеться - с колыбели (тьфу, гадость!) на улице, да еще папа циркач.
КСбель-Майк брел молча. Для меня это молчание оказалось мучительным, я хотел нарушить его, но не знал как.
- А ты? - словно прочитал мои мысли Майк.
- Знаешь, я не считаю эту прямоходящую тварь своим хозяином, и никогда не считал. Хозяин ведь должен заботиться? А этот заставлял меня отрабатывать каждый кусок хлеба, каждую кость, им же обсосанную.
- Мерзость, - поддакнул Майк.
- За каждую миску картошки я должен был служить, подать лапу или голос!
- И ты подавал?
Я усмехнулся.
- Что? - спросил КСбель-Майк.
- Просто каждый раз я гавкал что - то типа, "Дай пожрать, позор природы!".
КСбель-Майк по - сучьи засмеялся, и я улыбнулся в ответ.
Мы шли мимо мусорки, освещенной фонарями. Ветер гонял какие - то бумаги и листья. Слегка знобило. Пара сумасшедших человеков, шатаясь, шли нам навстречу. Один что - то гаркнул в нашу сторону. Я ощетинился и зарычал.
- У-тю-тю! - человечище протянуло пальцастую лапу к моей морде.
Ненавижу эти дебильные замашки! Кровь ударила в голову; я рявкнул и укусил негодяя за пальцы. Человечище завопило и отпрыгнуло. КСбель-Майк и я припустились, и спустя пару секунд наш след затерялся в ночи.
Убедившись, что нас никто не преследует, мы перешли на шаг.
- За что ты его так? - спросил Майк.
- Он сумасшедший.
- С чего ты взял?
- От него разило напитком сумасшествия, - заявил я.
- М-м-м! - протянул Майк.
- Человек, с которым я жил, часто пил этот напиток и становился сумасшедшим. На время, конечно.
- Зачем тогда пил?
- По-моему, ему это нравилось, - поморщился я. - Он даже мне наливал.
- И?
- Что и? Он воняет - за километр к миске не подойдешь. Да и не хотелось.
КСбель-Майк словно представил, что пьет этот напиток. Его физиономия выразила отвращение и на мгновение напомнила мне морду "хозяина" в момент употребления напитка.
Мы вышли на дорогу, где обычно бегали стальные убожества человеков. Сейчас дорога была пуста - убожества спали.
- О чем? - спросил я.
- Не знаю. Может, о любви? - произнес Майк, часто заморгал и недвусмысленно передернул задом.
Я засмеялся, в очередной раз поражаясь его актерскому мастерству.
- Что о ней говорить? - сказал я отсмеявшись. - Ее нужно чувствовать!
- Да-а, - согласился КСбель-Майк. - Как думаешь, человеки умеют ее чувствовать?
- Думаешь, мы ее можем чувствовать? - фыркнул я. - Может, ее вообще нет?
- Не бурзи, начальник! Есть она, сам у нее на клыку побывал, - задумчиво сказал КСбель-Майк.
- Да ну?
- Ща нагну! - рявкнул спутник, и вновь перешел на дружеский тон. - Что ты чувствуешь, когда видишь кошку?
- Ненависть, - прорычал я. - Это самые продажные и лживые твари в природе!
- Разве?
Я опешил. Все собаки знали это и никогда не упускали возможности погонять по дворам тупые хвостатые комки шерсти, именуемые кошками. А КСбель-Майк словно не знал того!
- Ну да! Они же все сделают, чтобы купить расположение человека! Им и перепадает больше! Для этого им даже не приходиться служить или подавать голос, стоит просто подлезть под руку. Никакого самоуважения! Продаться человеку - этого не сделает даже самая тупая макака!
- А если человек хороший? - поинтересовался Майк.
- Человек? Хороший? Ну, ты, приятель, загнул!
- Ну... если предположить... Тогда если ему будет грозить опасность, эта дрянная тварь будет смотреть, как его, допустим, убивают, лежа на мягком теплом коврике и мурлыкая что - нибудь из "The Beatles", типа "Yellow submarine".
КСбель-Майк взглянул на луну и чихнул.
- Сыро, блин, - прокомментировал он.
Да, было сыро и зябко. Небо светлело и через пару часов должно показаться солнце. Мы вышли к железной дороге и побрели по обочине вдоль нее. Верней, так пошел КСбель-Майк, а я последовал за ним.
- Я раньше смыслил о кошках так же, как ты и другие псы, - продолжил он. - Пока судьба... блин... пока я не встретил ее.
- Кого? - не понял я.
- Молодую кошку по кличке Ибаста.
- Ебаста? - хохотнул я.
- И - баста, - рявкнул Майк.
- И что она, эта И - баста?
- Знаешь, ее поведение ничем не отличалось от щенячьего. Она также резво игралась, но, к тому же, была очень умна от природы.
- Прямо "Лолита" какая - то, - вставил я.
КСбель-Майк кивнул:
- Так оно и случилось, как в "Лолите". Только концовочка слегка изменилась.
Я вопросительно посмотрел на Майка.
- Того котище, который ее увел, я загрыз в его родном дворе и навсегда покинул квартал Ибасты.
- А что не вернулся к ней?
Майк глянул на меня так, будто я спросил его, где тот оставляет зубы на ночь - в баночке с водой или на сухой полочке?
- У нас разница - год. Она и так мне "дядя КСбель-Майк" да "дядя КСбель-Майк"! Понимаешь, она игрой увлеклась, а я к ней серьезно. Что бы вышло?
- Да, - согласился я, - как мордой в ссаку...
- Что?
- Ты что, не знаешь? - удивился я.
Майк мотнул мордой. Конечно, откуда ему об этом знать, если он родился на улице?!
- У человеков привычка такая есть, - пояснил я, - развлечение, блин. Любят они щенят мордой в их же ссаку тыкать.
- Вот бляди! - матюкнулся КСбель-Майк и тут же поправился. - Садюги! Откуда у них эта больная фантазия? Что за черт им молотом в башку такие пытки вбивает? Что за петух?.. ладно. А они своим человеченышам так не делают?
- Не видел и не слышал о таком, - признался я. - Но мне иногда кажется, что их самих за пределами родного квартала вот также рыльцем в какашки тычут, заставляют служить и давать голос, лапу и так далее. Потом они приходят домой и на нас... это...
- Отрываются, - подсказал Майк.
- Да.
Я зевнул. Мне ужасно хотелось спать. КСбель-Майк же выглядел бодро. Он шел, глядя вперед, и чему - то улыбался. Может, смеялся надо мной, а, может, вспоминал мгновения жизни, проведенные с Ибастой. Как бы то ни было, выглядел он счастливо и достойно. Так и подобает вести себя настоящему псу, а не какому - нибудь безмозглому уроду, типа бульдога или пинчера.
Я не знал, куда иду, но КСбель-Майк не мог меня надуть - не такой он был пес. В тайне я надеялся, что тот ведет меня в Заух-Почёс, мифическое государство собак, где правит бессмертный и справедливый пес Герм. По преданию, туда можно попасть лишь, если в пути не сказать ни слова о нем. Поэтому я перестал спрашивать КСбель-Майка о нашей цели.
Во всяком случае, мы уходили от природы, пропахшей человечиной - воздух становился все более свеж. Вскоре, железная дорога кончилась в какой - то кочке, и мы шли по полю.
КСбель-Майк опять заскулил "Где твои семнадцать лет?", а я шел рядом и слушал о том единственном в мире Большом Каретном, где родился и прожил всю свою долгую собачью жизнь (семнадцать лет!) и куда безнадежно хотел вернуться после смерти автор этой песни...