Цель, которая была моей подпиткой в написании этого произведения, являлась сама персона Елены Петровны Блаватской. Попав под влияние её книг, меня заинтересовала её биография, просматривая которую, тяжело было взглянуть на полную картину её жизни. Многие авторы, которые публиковали свои версии биографии Блаватской, не давали дельной пищи, которой было мало для подпитки моего интереса. Мало того, просматривая их, можно было столкнуться с несоответствием и откровенной черни. Так же нельзя было приводить за пример и личные мемуары Елены Петровны, в которых она утаивала отдельные моменты своей жизни, стараясь не афишировать их общественности. Эти и многие другие чёрные пятна, вызванные историческим персонажем Блаватской стали меня беспокоить.
Больше всего меня смутило то, что в нынешнее время этой исторической персоне вовсе не уделяют места современные авторы на полях своего творчества. Такой человек, как Елена Петровна, не должна была быть обделена вниманием за свои заслуги, которые приносили пользу в развитие философии и культуры восточных стран, подымая, тем самым, репутацию славянского человека - его светлый ум, доброту и отзывчивость. Тем более, тот вклад, который она пыталась вложить в интеллектуальное развитие людей своими поступками, не должен оставаться бесследным.
Это произведение - мой дерзкий поступок, который подкреплён упорством неопытного писателя, целью которого являлось максимально правильно сложить исторический образ мадам Блаватской из мелких пазлов исторических событий, связанных с её семьёй и соратниками в дальнейшем. При работе, моим желанием было максимально близко придерживаться путеводной нити исторических фактов, без которых, не было смысла заниматься этим кропотливым трудом. В некоторых случаях, когда исторические ссылки не давали достаточно нужного рабочего материала, приходилось призывать на помощь собственную фантазию, стержень которой описывал примерные нюансы действительных событий. Я был бы от чистого сердца рад, если бы, просмотрев эту работу, рецензент, а после редактор и читатель сделает соответствующие выводы и оценит это произведение по достоинству.
Мне кажется, эта тематика должна пробудить интерес читателя, который ознакомиться с Еленой Петровной Блаватской, а после переключиться на её непосредственные произведения, безусловно, предварительно проанализировав её жизненный путь и трудолюбие, равно как и испытания, которые преследовали её на каждом шагу, оставляя болезненные шрамы её чести. А знакомство с её работами, в которых она вкладывала всё своё знание, если читатель действительно будет вдохновён, может сравнить с современными научными открытиями. Быть может, это откроет в некоторых людях те ключи вдохновения, которыми пользовались многие учёные и политики начала 20-го века.
Зоц В. А.
Введение
1
***
Начало 19-го века для Царской России был одним из труднейших времён её развития. Столь великому государству было очень тяжело сохранять целостность своих территорий, равно как и сохранять в спокойствии народ. После смерти Екатерины II и убийства Павла I заговорщиками, на трон воссел новый император - Александр первый. Его приход привёл новые реформы политического, социального и военного характера. Эти реформы то подталкивали русский народ на возмущение, то заставляли восхищаться его светлому уму, настроенному на развитие державы.
Наполеоновская война пошатнула кресло императора, но Российская армия, при поддержке партизанского ополчения и командованием великого Кутузова выбили французов со своей территории. Бонапарту не удалось завладеть Восточной столицей. Это поражение поставило крест на дальнейших планах французского императора, который закончил свою жизнь на Корсике от мучительной смерти. Именно вышеописанные события послужили Александру первому непосредственным образом заняться подъёмом Российской Империи.
В след за аграрным промыслом, пришли на смену капиталистические отношения, стали возводиться заводы, фабрики, на которых трудились вольные крестьяне. Земледелие тоже занимало не последнее место, но из-за вырубки лесов, обмеления рек и истощения плодородных почв стали катализатором нововведения. Стало развиваться и машиностроение.
Так же начало 19-го века выделялось неграмотностью. Император Александр ввёл единую систему образования: приходские одноклассные школы для низших слоев общества, где обучали чтению, письму и закону божьему; трёхлетние уездные школы; шестилетние губернские гимназии; университеты. Эта система образования уменьшила процент безграмотности населения.
Аналогичная обстановка была и на юге России - в городе Екатеринослав, в котором поселилась семья Фадеевых: Андрей Михайлович и Елена Павловна. Их переезд на юг был вызван тем, что Андрею Фадееву была предоставлена новая должность. Он стал управляющим конторы иностранных поселенцев в Екатиринославе.
Андрей Фадеев представляя себя довольно исполнительного и справедливого человека, родство которого имело дворянский титул не одного поколения. С юности был писцом при отце - исполняя роль личного секретаря на государственной службе на Огенском канале. Достаточно образованная личность, умело ориентирующееся в канцелярских делах, опыт работы с которыми шли Андрею Михайловичу на пользу в независимости от их несерьёзности.
Достаточно утомительная работа взяла своё, и Фадееву пришлось покинуть эту должность. С этим временем было связана и его женитьба с Еленой. За определённо небольшой промежуток времени Андрей возобновил свою деятельность и переехал со своей супругой в Нижегородскую губернию, где занимал должность асессора. Это будет не первое командировочное путешествие. За свою жизнь Андрей Фадеев объездит практически все города южной России, начиная от Кишинева, заканчивая Тифлисом.
Так же приходилась выезжать и в другие города и губернии: Саратовская, Ставропольская губернии. В Саратовской губернии у него был достаточно высокий чин - по рекомендации графа Киселёва, которые были абсолютно заслужены, его назначили губернатором с производством в статные советники.
С Кишенёвым у Андрея Михайловича было много приятных воспоминаний и интересных встреч. Ему приходилось некоторое время проживать в одной комнате с Александром Сергеевичем Пушкиным, который был в ссылке под опекунством генерала Инзова. Для Андрея Михайловича было как то дискомфортно находиться в одной комнате со светилом русской поэзии. Ту работу, которую выполнял Фадеев, была утомительной, заставляя просыпаться рано утром и при первых лучах солнца садиться за выполнения оформления работ. В данной ситуации творческая активность Пушкина была настолько высока, что не давала Андрею хоть чуть-чуть отдохнуть во время сна. Александр Сергеевич мог не только целые сутки сидеть за письменным столом, творя свои произведения, но и всю ночь напролёт. Бывало даже, что во время своего творческого вдохновения, Пушкин находился в комнате абсолютно наг, не замечая присутствия посторонней персоны.
Но это никоим образом не навредило их отношению. Во время отъезда из Кишинёва, Пушкин подарил Фадееву два своих великих произведения: "Бахчисарайский фонтан" и "Кавказский пленник". Эти произведения были одним из величайших подарков, потому что были дарены из талантливых рук великим гением Российской Империи в знак своей признательности и дружбы. Зная про любовь своей супруги Елены к литературе, Андрей Михайлович передал их ей, приведя её в ещё больший восторг, при виде рукописи величайшего поэта и писателя. Елена Фадеева целую ночь просматривала их, и на следующее утро с восклицанием и убеждением заявила, что Пушкин воистину великий поэт и писатель. Для семьи Фадеевых эта встреча с Александром Сергеевичем Пушкиным будет не единственной. Великого мэтра литературы России предстоит увидеть в 1837 дочери Андрея Фадеева - Елены Ган во время картинной выставки в Петербурге. Елена Ган об этой встрече писала своим родным: "Я узнала - Пушкина! Я воображала его черным брюнетом, а его волосы не темнее моих, длинные, взъерошенные... Маленький ростом, с заросшим лицом, он был не красив, если бы не глаза. Глаза блестят, как угли, и в беспрерывном движении. Я, разумеется, забыла картины, чтобы смотреть на него. И он, кажется, это заметил: несколько раз, взглядывая на меня, улыбался... Видно, на лице моем изображались мои восторженные чувства".
Великолепная и неповторимая Елена Павловна - единственная любовь Андрея Фадеева. Как бы ни относились окружающие к Андрею Михайловичу, но выбор его спутницы жизни вызывал уважение. Воистину, в одном образе природа соединила красоту, ум и талант. Елена Павловна Фадеева была уроженкой Долгоруких и родилась под Киевом. С самого детства её воспитанием, а затем и образованием занялась её же бабушка. Именно она привила ей любовь к естественным наукам, что и стало основополагающим дальнейшей деятельности, пусть и на любительском уровне, к биологии, ботанике, археологии, истории; в совершенстве владела французским, итальянским, немецким, польским языками и латынь. Она составила коллекцию - около пятидесяти листов рисунков с натуры растений фауны, которые Елена Павловна ваяла в Кавказской местности и других мест, в которых ей приходилось бывать.
Но самой её первой поездкой со своим супругом, Андреем Михайловичем, был в Екатеринослав, куда он увозил свою суженную в недавно купленную усадьбу на Петербургской улице. С таской и печалью уже не юная Елена прощалась со своим отчим домом. Но останавливаться перед страхом будущего она не собиралась. Единственная трудность - это разлука с родными, друзьями, с садом. О, этот чудный сад - сколько приятного о этом дивном месте осталось у Елены Павловны в памяти: каждый день маленькая Елена прогуливалась по нему, рассматривая великолепные по красоте и аромату цветы. Она пыталась познать всю прелесть этого растения, прислушиваясь к нему - пытаясь уловить тончайшие звуки его колыхания от лёгкого летнего ветерка; отрывала лепесток и маленькими тоненькими пальчиками клала себе в рот, достаточно старательно пережёвывая его, что бы уловить прелесть вкуса - какая невинная детская наивность. Очень трудно оставить всё это. Единственный её друг лишь воспоминание о былом.
- Я готова! - сказала Елена Павловна Фадеева своему супругу, и они отправились в путь, конечная станция которой начнёт новую страницу в истории семьи Фадеевых. Пункт назначения - Екатеринослав.
Что можно написать про этот город? Ни кто лучше не опишет этот город, как это сделает современник того периода, о котором идёт речь - Андрей Фадеев: "Екатеринослав тогда представлял более вид какой-то голландской колонии, нежели губернского города. Одна главная улица тянулась на несколько верст, шириною шагов в двести, так что изобиловала простором не только для садов и огородов, но даже и для пастбища скота на улице, чем жители пользовались без малейшего стеснения. На горе красовались развалины Екатерининского собора и Потемкинского дворца. Общество в Екатеринославе, за исключением двух-трех личностей, было весьма первобытное... помещики, проживавшие в городе, были почти все вышедшие во дворянство или достигшие значения по своему состоянию, из приказных, откупщиков, подрядчиков, лакеев и всякой челяди потемкинской и его фаворитов... Обхождение многих помещиков с их людьми было самое бесчеловечное... Образ их жизни был самый забулдыжный: карты, обжорство, пьянство, пустая болтовня и сплетни занимали их все свободное время". Описание этого места говорит само за себя, единственное, что придавало Екатеринославу более почётное описание, это великолепные красоты Днепра и его прибрежные окрестности, о которых позавидовал бы любой художник. Природа этого города была настолько прекрасной, что можно было бы забыть про все те недостатки, которые были описаны выше, просто не обращать на них внимание, лишь только наслаждаться красотой природы, вдыхая полной грудью воздух.
Но всё-таки, для столь аристократической семьи, которая подавала один из высших примеров интеллигенции для любого общества, было невыносимо жить в этом месте. Единственная причина, которая капканом держала семью Фадеевых в Екатеринославе, это служебная деятельность Андрея Михайловича. Такая жизнь, безусловно, вызывала отвращение. Круг общения Фадеевых с местным контингентом был достаточно узок. На помощь приходили переписки с родными и близкими, занятие служебными делами у Андрея Михайловича, научные интересы у Елены Павловны и общие хлопоты по собственным детям: первенца Елене (1814), Ростиславу (1824), двойняшкам Екатерине и Надежде (1829).
2
***
Тёплая июльская ночь - то самое время, когда можно с наслаждением смотреть на звёздное небо, которое, словно маленькие светлячки отражались водами Днепра под ритм и движение спокойно плывущих волн. То самое время, когда влюблённые признаются в своих чувствах друг другу, а поэт подпитывает своё воображение всю ночь напролёт, глядя вдаль речной заводи, обдумывая, как описать и донести до читателя это грандиозное великолепие.
Эту благодатную тишину так не хотелось ни кому нарушать, ведь она позволяла, в отличие от суеты дня, остаться один на один с собой. Под неописуемую музыку тишины просто думать, думать о великолепном и прекрасном, мечтать о наилучшем. Лишь единственный дом находился в беспорядочной суете. В доме на Петербургской улице раздался крик роженицы, у которой несколькими минутами ранее отошли воды и начались схватки.
- Софи, Софи! Вызывай акушера, я начинаю рожать! - с паникой в голосе прокричала Елена Павловна, которой впервые предстояло испытать нечто подобное.
- Мадам, акушера сейчас нет в городе, я приму роды! - с уверенностью проговорила гувернантка, которая была родом из Англии.
- Пенье, Пенье! - в панике прокричала София, вбегая на кухню.
- Что за шум? - в недоразумении появился из своего кабинета Андрей Фадеев. Он занимался какими-то бумагами. Ему их следовало подготовить на утро.
- Ваша супруга рожает, но акушера нет в городе. Чёртово место. Роды буду принимать я!
- Вы уверены, Софи? - с возмущением и страхом вопросил Андрей Михайлович и продолжил - У Вас нет необходимых принадлежностей и опыта. Вдруг что-то пойдёт не так?
- В монастыре Йоркшира нас учили как принимать роды, правда, только теоретически, - проговорив как скороговорку, вновь принялась искать вторую гувернантку, француженку Пенье - Пенье, вот ты где, немедленно грей воду, у хозяйки начались роды.
Всё происходило, как будто настал конец света: паника, растерянность, истерика - всё смешалось в эту ночь. Воспрянув ото сна, Пенье в скорости выполнила своё поручение.
- Быстрее, быстрее! Акушера... - пересилив себя, выкрикнула Елена Фадеева. И тут же в комнату вбежали София и Пенье с тазом, в котором парила горячая вода.
- Елена, ангел мой... - с состраданием проговорил Фадеев своей супруге, медленно подходя к её кровати, но взволнованные гувернантки, уже не пользуясь Русской речью, а применяя каждый свою, вытолкнули хозяина из комнаты и принялись за дело.
Сколько всего прокрутилось в те минуты в голове Фадеева. В просторной гостиной он не мог нигде найти себе места. Крики его супруги заставляли испытывать его терпение. Ему казалось, что он должен сейчас находиться там, возле кровати, держа в руках её руку, что бы она чувствовала поддержку. Но чем он мог ей помочь? Да чего же долго тянется время, словно резина. Андрей Михайлович не заметил даже рассвета за окном, оно было для него безразлично. Его сейчас волновало только один рассвет, одно солнце, которое в комнате за дверью создаёт новый мир для их семьи.
И вот дверь открылась. Перед глазами предстали измученная Елена Павловна на смятой кровати, и, не менее измученная София, держащего в руках кричащего ребёнка. Она подошла к Фадееву и отдала ребёнка - это была девочка. На глазах Пенье текли слёзы.
- Какое счастье. В нашем доме раздался голос нашего ребёнка! - держа в руках первенца, с ликованием и радостью проговорил Андрей Михайлович. Со слезами счастья на глазах он отдаёт ребёнка гувернантке, которая, после удачно принятых родов, взялась омыть тёплой водой тельце, испачканное кровью роженицы.
- Как назовём мы нашу принцессу, Андре? - с усталым видом, спросила Елена Павловна, которая всю ночь терпела все боли родовых сваток ради того, что бы дать жизнь их общему ребёнку. Ещё больше радости ей приносило то, что это была девочка.
- Мы назовём её в честь тебя, мой ангел - Елена! - его взгляд, настолько нежно, как только мог молодой отец выразить свою любовь, взглянул на кричащее дитя, прошептал - Елена Андреевна Фадеева.
- Какое беспокойное дитя, вся в мать, - проговорила гувернантка с грубым акцентом, заканчивая процедуру омовения. После, по просьбе Елены Павловны, она передала ребёнка ей.
Сколько любви было перед глазами Фадеева. Какое огромное счастье наблюдать свою супругу с ребёнком на руках. Как она прекрасна сейчас. Воистину, роды только делают прелестнее женщин! Забылись все старые мысли, все желания о том, что бы первенец был мальчик. Какое счастье быть просто отцом. Какое счастье держать на руках ребёнка, которого тебе подарила твоя собственная супруга, любимая женщина. Как он благодарен ей сейчас: сколько она перетерпела мучений, боли, отчаяния, что бы родить. Всё ради укрепления семьи, ради дальнейшего смысла жизни. Теперь у них будет достаточно забот и ответственности. Чувство эгоизма, не смотря на свою малую долю в этих господах, вообще сойдёт на "нет".
Елена Павловна уловила взгляд своего супруга. Она даже представить себе не могла, насколько было велико его волнение. Она не могла догадываться, в какое бы впал отчаяние её суженый, если бы итог родов был иным. Но этот его взгляд внушал ей не то, что бы доверие и любовь, этот взгляд был полон достоинства, гордости за её старание. Как приятно ей было видеть этого благородного мужчину, и какая радость, что в спутницы жизни он взял именно её. Такой взгляд заставляют не думать о завтрашнем дне.
- Тебе нужно отдохнуть. Немного поспать, мой ангел, - нежным и любящим голосом проговорил Андрей Михайлович, целуя свою супругу в лоб, покрытый испаринами.
Да. На свет появилась великая женщина, жизнь которой изменит её, а жернова судьбы сотрут без остатка. Елена - абсолютно похожа на свою мать. Яблоня от яблони не далеко падает. Елене с детства были привиты любовь к науке, которой увлекалась её мать. Подобной образованной юной леди не видели в Екатеринославе ни разу. У неё было всё: стремление к познанию, талант к поэзии, любовь к литературе и истории. Всё точь-в-точь, как и у её матери.
Но, ни какие знания не уничтожат в хрупком девичьем сердце наивность и влюбчивость. С возрастом пришёл и романтизм. Андрей и Елена видели в дочери будущее их семейства, и желали достойной судьбы собственного чада. Этого самого достоинства не имел не один юноша, к которым отвечала взаимностью дочь. Мало того, Фадеевам очень не хотелось видеть собственную дочь замужем за какого- то местно босяка. А ведь ей уже шестнадцать! Каждый день им приходиться принимать людей, желающих отвести дочь под венец, и каждый день отец давал вето их просьбам.
Спустя десять лет после рождения первенца, Фадеев стал ещё раз отцом. В марте 1824 года родился наследник Фадеевых - Ростислав. А спустя ещё пять лет - две девочки: Надежда и Екатерина. Счастливая семья, о которой можно было только мечтать.
3
***
Под пение птиц и цокота лошадиных копыт, по одной из просторных улиц Екатеринослава, с осанкой, выделяющейся своею благородностью и солдатской походкой, направлялся в цирюльню человек средних лет. С разъездами из одного города в другой не хватает времени следить за собственным внешним видом, тем более что эти разъезды с конной гвардией были в периферийных местах. Но, это, ни каким образом не мешало мужчине - уже не молодому, но и не собиравшемуся записываться в старцы - следить за своей внешностью.
Шаг за шагом он вдавался в воспоминания своей действующей жизни. Она довольно не плоха: благородное родство, военная должность, награды, полк, данный ему в подчинение - чего ещё нужно мужчине? И только мысль останавливалась на этом вопросе, как собственное холостое положение заставляло призадуматься о будущем. Да, ещё есть время - можно найти себе даму из благородного общества, с которой он в достатке и любви проживёт остаток своей жизни где то в собственном имении. Сидеть на кресле у камина и рассказывать детям про знатные военные походы его предков, о собственных путешествиях и приключениях, которых было предостаточно. Эти наивные мечты били по самолюбию, ведь закрадывался вопрос на это всё: " Неужели ты начинаешь думать о своей старости, ведь ты не так уж и стар? Ну и что, что тебе больше тридцати?" Да, не стар и силы есть, ловкость, сноровка - но время в этом возрасте набирает максимальную скорость к финишу жизни. Да и волос начинает прикасаться пепел седины.
Но, всё-таки, дамы одаряют его своим вниманием при виде столь статного мужчине, который был бы примерным мужем, и хорошим отцом, нежным в обращении и строгим в воспитании детей. Все эти знаки внимания были ему приятны, но это всего лишь мелкий сорт. Не ради этого его предки приезжали из Германии, что бы разбавить своё родство с чернью. Но и не покидала мысль, которая лукаво подзадоривало его: " Вед я сам - неплохая партия для других!" - и он был прав.
С уверенностью открыв перед собой дверь, наш объект описания уселся на табурет цирюльника, который принялся приводить в порядок причёску и, параллельно с этим, помазком взбивать пенку для бритья. Глядя в окно, можно было увидеть, как ярко светящее солнце укрывало всю улицу лазурью, которая предавала оттенок сказочности всему его окружающему.
Резкий аромат одеколона распространялся по всей комнате, где трое цирюльников старались быстро и качественно обслужить своих капризных клиентов. В наспех вытертом зеркале, напротив которого сидели посетители, была наспех протёрта тряпкой от испарин, которые были вызван горячими салфетками, которыми облаживали лица до и после бритья. Всё это происходило под аккомпанемент ножниц, клацающих от соприкосновения лезвий перерезающих волосы и тупой треск бритвы, которая в руках мастера, выбривала лица.
- А девица не плоха! Совсем не плоха! Жаль не для нашего ходока... - вмешался в спокойствие солдата разговор двух клиентов цирюльни, которым заканчивали бритьё другие цирюльники, пытавшиеся очень аккуратно подбрить бороды двум не плохо одетым и, на вид, состоятельным персонам. Но выдавало тех слабость ума и местная невежественность, которую успел заметить офицер.
- Сильно велики запросы у этого Фадеева. Мало того что не из местных будет, так ещё и женихов выбирать соизволит. Не подходит ему, видите ли, род мой купеческий. Да мои деды чумаками были, и я их ремесло перенял. Что он видел, что он знает - тот Фадеев, - с негодованием и раздражённостью проворчал единомышленник первого, стоя у зеркала и рассматривая симметрию своей бороды на красном, от горячих примочек, лице.
- Ишь, какая цаца. Мы самые достопочтенные персоны сей губернии, а он нас за дворян не считает, негодник. И что с того? - подхватил второй. И вдвоём вышли на улицу, продолжая возмущаться, не стесняясь прохожих, которые, по неволе, обращали на них своё внимание.
С улыбкой офицер посмотрел на эту парочку. И так вывернул свою шею им в след, что чуть не был удостоен чести боевого шрама острой бритвы на щеке. "Воистину невежи, хотя бы свои мозги в порядок привели, животы по колена - ох и красавцы писаные". Подумал офицер, глядя на себя в зеркало, прищурив, по старой привычке, левый глаз. "Да чем я хуже этих двух зазнавшихся прохвостов и торгашей? Может взять быка за рога и попытать счастья у судьбы. Как то не по себе получить отворот от папаши, а вдруг вся губерния об этом узнает и, такой слух разнесут - хлопот будет полон рот. Да чёрт с ней, с неуверенностью моею - смелость города берёт. Сегодня же возьму и пойду свататься до Фадеевых, иначе я не великого рода. А там пусть что будет!".
Приняв это решение для себя, офицер сидел на табурете, каменным взглядом уставившись в собственное отражение в зеркале. Его взгляд был настолько решительным и уверенным, что, казалось, не какие в мире силы не в состоянии стать на пути намеченному плану. Когда взгляд цирюльника остановился на взгляде офицера, у первого из рук выпал помазок, который был покрыт пенкой для бритья. Извинившись и приподняв упавший предмет, цирюльник вновь принялся за свою работу.
4
***
"Вот этот дом на Петербургской улице, вот сад этого дома и вот юная леди в окне сидит за чтением. Она прекрасна и мила. Эта красота ни с чем несравнима. Она должна быть моей супругой, во что бы то ни стало". Подумал про себя влюблённый с первого взгляда офицер. Юная леди почувствовала на себе его взгляд и кротко приподняла брови, что бы увидеть того, кто своим присутствием у окна стеснял её занятость. После девушка приподнялась и вышла в сад, наслаждаясь ароматом цветов, растущих там. При этом зрелище, сердце офицера было сражено на повал.
Пару шагов по ступенькам и три стука в дверь.
- Андрей Михайлович, к Вам пришли! - суетливая гувернантка София в спешке сообщила Андрею Фадееву.
- Кто там ещё? - грубым тоном выкинул тот.
- Ещё один кавалер для вашей дочери. Некий Пётр Алексеевич Ган. - с полной самоотдачей и старанием выговорила гувернантка это сложное, как по ней, имя.
- Ну, что ж, пусть пройдёт ко мне, - не поднимая взгляда, с сухостью проговорил Фадеев.
Как бы солдатским маршем вошёл в кабинет к Фадееву мужчина, на вид ни чем по возрасту не уступающий самому Андрею Михайловичу. Подтянутая фигура, ровная осанка, мужественные черты лица - на один миг Фадееву показалось, что этот человек имеет намного больше благородства, скрывающегося за офицерским мундиром. Не дожидаясь особых церемоний, Андрей Михайлович пошёл навстречу Петру Гану и протянул ему руку приветствия.
- Добрый день, господин Фадеев! - с торжественностью проговорил Пётр.
- День добрый. Чем могу быть Вам полезен? - спросил Фадеев своей коронной фразой, заранее зная причину визита Гана.
- Не сочтите мой визит ханжеским, а просьбу дерзкой - я прошу руки Вашей дочери! - выговорил Пётр Ган весь свой словарный запас, придерживаясь всем правилам этикета.
В какой-то миг, Фадеев был в полёте своих мыслей и словно ком поперёк горла стал - не мог что-то вымолвить в ответ офицеру. Лишь после минутного перерыва тот пригласил Гана присесть в кресло для начала беседы. Андрей Михайлович был наслышан о приезде в город Пера Гана и, безусловно, ему было известно, что он из себя представляет. Коллеги Фадеева часто нахваливали Петра Алексеевича, выставляя в свет талантливым офицером и благородным господином, персона которого не подпорчена никакими порочными пятнами, пачкавшими его особу. Стоит признаться, что как раз о подобном зяте и мечтал Андрей Михайлович, слушая такую характеристику, но не мог себе даже представить, что случай соизволит сам преподнести подарок в виде визита Петра Гана в дом Фадеевых. Если не Мухаммед не идёт к горе, то гора идёт к Мухаммеду.
- Присаживайтесь, пожалуйста, в кресло, - с нервной дрожью в голосе вымолвил Андрей Михайлович, звеня в колокольчик, вызывая гувернантку. - Пенье, будете столь любезны, два кофе нам!
Француженка в скорости, словно пуля влетела на кухню, запирая за собой дверь. За большим чаном у печи стояла София, удивлённо глядя на Пенье.
- Пенье, твои эмоции мне никогда не понять, - с равнодушием проговорила англичанка, глядя на удивленное лицо француженки, которая несколько минут назад уходила с совсем другим настроением, чем явилась вновь. Такое поведение было не очень приятно Софии.
- К хозяину пришёл очередной жених для Леночки, - сказала француженка, и принялась заваривать кофе.
- Сколько их ещё будет, моя дорогая - бесчисленное множество, - немного промолчав, и наблюдая, как Пенье заканчивает суетиться с приготовлением кофе, продолжила, - И как выглядит этот купидон Екатеринослава?
- Некий Пётр Алексеевич Ган. Статный фигурой, силён, мужествен, благороден, красив но - староват, - со вздохом проговорила француженка, и под конец вымолвила - Нашему хозяину в братья годится.
Закончив свой рассказ о гостье, Пенье пулей выскочила из кухни с подносом кофе. Едва захлопнулась дверь, как София, потупив взгляд на стенку со сковородой, с таскою и иронией в голосе вымолвила:
- Сколько тебе предстоит вытерпеть, бедная Елена, в наказание за свой невинный девичий флирт, которым ты одариваешь первого встречного.
Усевшись в кресло поудобней, Фадеев стал интересоваться своим гостем.
- Расскажите о себе? - таков был первый вопрос Андрея Михайловича.
- Я, Пётр Алексеевич Ган, потомок барона августа фон Гана, который был уроженцем Германии и приехал в Россию, пополнив, тем самым, аристократический круг немцев в этой стране. Он обжился в Петербурге и был солдатом. Корни родового дерева фон Ган достаточно благородные: мы потомки немецких крестоносцев и, по женской линии мы принадлежим к династии Каролингов, - с гордостью и с каким-то дерзким юношеским достоинством в голосе проговорил свою родословную Ган, не подозревая, что его будущая супруга тоже имеет родословную, ни чем не уступающую его - она потомок Долгоруких по матеренной линии, это говорит само за себя.
Неловкое молчание перебила Пенье, которая вошла в кабинет Фадеева, принеся кофе хозяину и гостью, и со спешностью удалилась. Оставшиеся в комнате в унисон, как будто заранее договорившись о синхронности процесса питья кофе, отпили глоток кофейной гущи и Фадеев, что бы убить неловкое молчание, задал ещё один вопрос:
- Достаточно любопытен Ваш рассказ. Мне бы хотелось услышать про Вашего отца.
- Мой отец - Алексей Августович Ган, был генерал-лейтенантом российской армии. Имел награды за боевые подвиги во время войны. Отец, который хотел дать мне причинное образование, отправил меня и семерых моих братьев на учёбу в пажеский корпус, по окончании которой, начал службу в конной гвардии. На данное время я являюсь капитаном конной артиллерии, так же, как и мой отец, неоднократно награждён.
Удовлетворившись ответом, Фадеев не потерял шанса поставить главный вопрос:
- Каким образом Вы узнали про мою дочь? - этот вопрос немного смутил Пётра Гана, и Андрей Михайлович заметил это. Но поделать с собой ничего не смог - слово не воробей...
- На Петербургской улице есть цирюльня, которую я часто навещаю. Там услыхал разговор двух достопочтенных господ, которые обсуждали красоту и ум прекрасной девушки, живущей здесь не далеко, по соседству. Столь прекрасные речи, которыми они восхваляли юную деву, меня взволновали и возбудили любопытство, которое переполнило моё сердце. И когда я проходил мимо сада вашего дома, то был сражён милым и красивым взглядом, смотрящим на меня из-под чарующего цветка, красота которого была невыразительной в сравнении с красотой вашей дочери. Я влюбился - как мальчишка, и решил покончить со своей солдатской холостой жизнью, имея дерзость просить руки вашей дочери.
Услышав рассказ Петра Гана, Фадеев был несколько удивлён этим любезным господином. Естественно, возраст Гана немного смущал Андрея Михайловича, но за этим мужественным лицом Фадеев чувствовал уверенность в завтрашнем дне для своей дочери. По окончании беседы, хозяин пригласил гостя на ужин следующего дня, где собирался представить его своей супруге и познакомить со своей дочерью.
Не прошло и часа после ухода Петра Гана, как Андрей Михайлович принялся за организацию предстоящего ужина, на котором решиться судьба его дочери. Он всем сердцем желал отдать её в жёны этому солдату. Пускай он не состоит в казначействе и не занимается бумажными делами. Пускай его кругозор ограничен лишь лошадьми и военной стратегией. И образование у него не вровень Елены. Зато она будет защищена под покровом этого достопочтенного кавалера.
- Елена Павловна, будьте любезны, позовите Елену ко мне и сами присутствуйте! - с радостью призвал Фадеев своих дам. В комнату зашли мать и дочь, которые были обворожительны в этот день, словно солнце светило только для них. Одно Андрей Михайлович знал наверняка - солнце сегодня светило для одной из этих дам, и имя ей Елена Андреевна, пока что Фадеева.
Елена Павловна была немного в замешательстве от столь торжественного и радостного настроении своего супруга, в отличие от своей дочери, которая догадывалась о цели предстоящего разговора. Не смотря на свой юный возраст, Елена Андреевна предвидела этот разговор, сразу после того, как её спокойствие потревожил какой-то господин своим взглядом из окна. После этой мысли у неё промелькнула маленькая искорка испуга - ведь меньше всего она задумывалась о замужестве и больше всего боялась, что её отцу взбредёт в голову принять предложение от своего, чуть ли не ровесника, пусть даже он и хорош собой.
- Дорогая супруга! Дорогая дочь! - сразу принялся за дело Фадеев, не дожидаясь вопросов от своих дам - Сегодня мне пришло предложение о замужестве нашей дочери. Несколько минут назад от меня вышел человек, в лице которого я увидел будущего зятя и достойного супруга для Елены Андреевны.
-Андрей Михайлович, какая прекрасная новость для нашей семьи! - с восторгом пролепетала Елена Павловна.
- Да, да. Этот человек влюбился в нашу дочь, и желает её вести под венец. Как это мило, - восторженно вымолвил Фадеев, обнимая своего ребёнка, не почувствовав при этом дрожь нежного тела, колеблющегося, словно от порывистого ветра, который предрекает ураган. Елене Андреевне в своём юном возрасте предстоит пережить жизненный ураган, который налетит злым роком на её судьбу, как и на большинство судеб того времени, не имеющих право идти наперекор собственным родителям.
- Ах, какая прелесть! - подхватила радостные вопли Фадеева его супруга. - Что ты скажешь на это, моя дорогая?
- Мама, отец - столь резкие перемены не слишком быстры? - единственное, что могла выдавить из себя невинная жертва ситуации. - Я ценю вашу заботу о моём будущем, но с этим следует повременить.
- Дорогая Елена, столь удачный выбор может больше не случиться. В этом, Богом забытом Екатеринославе, нет ни одного достойного человека, в котором я мог бы видеть будущее для тебя. Я хочу тебе только лучшего, - жестокие слова отца вызвали у Елены Андреевны слёзы на глазах. Ведь она не питала абсолютно никаких чувств к этому офицеру. Даже одного обмена взглядом с ним было достаточно, что бы понять, что это не тот, которого она любит. На секунду она почувствовала себя вещью на каком-то рынке. На рынке несправедливости и жестокости, и, самое главное - на рынке беспомощности.
-Прекрати сейчас же лить слёзы! - грубым тоном повелела ей её мать. - Отправляйся сейчас же к себе в комнату и наведи туалет. Завтра вечером мы будем ожидать гостя.
Ничего не сказав, Елена Андреевна, заливаясь горестными слезами, словно одинокий в своём горе лебедь, уплыла к себе в комнату, оставив наедине родителей.
- Может, это правда поспешный выбор, Андре? - вопросила Елена Павловна.
- Может и поспешный, но один из лучших выборов. Поверь мине.
- Тогда пойду и предупрежу Софи и Пенье. Пусть готовятся на завтрашний вечер, - после короткого молчания, Елена Павловна промолвила Фадееву и вышла из комнаты, оставив его наедине. Закрыв за собой дверь и проходя вдоль гостиной, ненароком остановилась на против лестницы, которая вела на верх и услышала плачь дочери. Какое душераздирающее зрелище видеть мучения своего ребёнка. Но это большая возможность для неё увидеть жизнь по-другому. Елена Павловна ловила себя на той мысли, что дочь ещё глупа и не видит приоритетов всему. Но на правах матери она решила провести с ней беседу и попытаться переубедить ту детскую глупость, которая, как казалась матери, была только дочери во вред. Но сначала на кухню. Нужно дать распоряжение на предстоящий ужин - он сам по себе будет торжественен, как никогда.
5
***
Осталось несколько часов до прихода Петра Алексеевича Гана. В доме царила праздничная суета: София и Пенье метались из кухни в столовую с различными приготовленными яствами, предназначенными для праздничного стола. Андрей Михайлович Фадеев, давно успев привести себя в подарок, находился в погребе своего дома, подбирая вино, которым он с радостью угостил бы желанного гостя, наверняка недурно разбиравшегося во вкусах хмельного напитка. Чин военного обязывал много путешествовать и поэтому Фадеев считал, что побывав в разных городах, Ган вкусил достаточно много сортов вина, что бы иметь утончённый вкус. Но, к сожалению, Андрей Михайлович сильно переоценивал способности сомелье Петра Андреевича.
Во всей этой суете, словно маленькая блошка, бегал по дому юный Ростислав, путаясь под ногами гувернанток. Все потакания в его адрес были бесполезны. В столь радужной и праздничной обстановке сердце ребёнка ещё больше излучает радость и веселье. В отличие от совсем маленьких Наденьки и Катеньки, которые давно сопели своими маленькими носиками, обнявшись каждый в своё одеяло и смотрели радужные весёлые сны у себя в детской комнате, которые вызывали лёгкую улыбку на их лицах.
Атмосфера в доме была достаточно праздничной и приветливой. Все находившиеся в доме, когда пересекались друг с другом, одаривали себя приятными улыбками, которые не скрывали хорошего настроения. Лишь только в одной комнате царила тишина, спокойствие и ненависть. Это была комната молодой Елены, с которой была её мать - Елена Павловна. Елена Павловна помогала своей дочери примерять платье к предстоящему ужину, давая дельные советы и делясь мнением на счёт только что одетой вещи.
- Ты слишком убиваешь себя, моя дорогая. Не стоит этого делать, ведь ты ещё молода, - заметила мать, затягивая корсет у Елены на спине, замечая грусть дочери.
- Если бы вы знали, мама, как бы я хотела, что бы отец поменял своё решение о будущей женитьбе. Моё сердце не находит места в груди - но только не от любви, а от беспомощности и ненависти к этому человеку, которого я не знаю. Лишь только одним краешком глаза видела его: сначала в окне, за тем в саду.
- Я уверяю тебя, он порядочный человек. У него офицерский чин и сам показался отцу достаточно порядочным и надёжным кавалером, с родством, благородством, состоянием...
- И возрастом, - перебила свою мать Елена и продолжила, - Мама, он в два раза старше меня. Я для него в дочери гожусь. Неужели у этого благородного кавалера отсутствует чувство самоуважения и достоинства, идя на этот поступок. Хотя, какое у солдата самоуважение?
- Не стоит так относиться к этому человеку. Он этого явно не заслуживает. Я верю твоему отцу. Я верю, что он желает тебе только самого лучшего. Он хочет увидеть радость в твоих глазах сегодня вечером. Прошу тебя, прояви солидарность к своему отцу: поступи так, как он считает правильнее всего, и не показывай сегодня своё чувство отсутствия смирения отцовскому слову - это идёт наперекор семейным отношениям и правилам морали, по которому мы тебя воспитывали.
- Ах, мама. Это единственное, что меня удерживает от этого кошмара, - со вздохом проговорила Елена, припудривая своё бледное лицо, грациозно держащей в своей бледной и изящной рукой пудреницу.
- Вот и прекрасно. Послушай свою мать и прими правильное решение, - сказав следующее, Елена Павловна поцеловала Елену в лоб и выходя из комнаты предупредила её, - Как только явиться твой жених, я позову тебя и ты спустишься к нам. Всё, я пошла.
- Хорошо, мама, - как бы истощённым голосом, в порыве тихого плача и внутреннего состояния, прошептала Елена, глядя на себя в зеркало.
"Какой беззащитный и несправедливый мир. За что господь наказывает меня, посылая такие мучения? В чём моя вина? Неужели мой отец настолько бессердечен, обрекая меня на столь унизительный поступок. Кто придумал эти браки не по любви? Кому нужны эти глупые и бессмысленные правила морали, которые были установлены, когда-то, каким - то бесчувственным глупцом. Мне кажется, что такое горе, которое постигло меня, не испытывал никто на всём белом свете. Не пожелаю и врагу этой унизительной участи, которая ожидает меня меньше чем через час. Ненавижу этот город, ненавижу этот дом, ненавижу себя".
Закончив свои мысли, Елена, глядя в зеркало, на собственное отражение бесчувственного лица, которое пугало её саму. Ни кто не мог предположить эту неприятную ситуацию ранее. Лучше б ей предстояло свидание с палачом или ужин в клетке с тигром при свечах. Всё что угодно, но только бы избежать сегодняшнего ужина. Как бы спрятать своё лицо, под какую маску или грим? Но хода назад нет. Можно было бы выйти из положения побегом из дома, с каким ни будь босяком - по крайней мере он, хотя бы был моложе того старика, сватающегося до Елены и к чёрту все титулы, родство и прочую чушь, которая является всего лишь предлогом для дальнейшего. Нет ничего утешительного во взгляде, смотрящем по ту сторону зеркала. Лишь хладнокровие и мысли, словно обоз нелепых и бессмысленны попыток решения, проезжающий по дороге её жизни, скрепя плохо смазанными колёсами, выражал этим насмешку над своей хозяйкой за её же наивность.
И вот, звук кареты под окном. Извозчик остановил старую, дряхлую лошадь, прямо у входа в дом Фадеевых. Нарядный и весь сияющий от счастья Ган, как будто в своей юности, выпрыгнул из кареты, предварительно расплатившись с извозчиком. Медленно и с почестями офицер подошёл к входной двери и три раза постучал в неё. Дверь открылась, и тот вошёл в дом. Из комнаты несчастной Елены доносились с гостиной первого этажа какие-то шумы, которые издавали её родители при виде своего потенциального зятя. Это шумы были голосами восхищения и комплиментов, коими гость и хозяева осыпали друг друга. Вдруг - скрип на лестничной площадке и стук в дверь. Зашла Елена Павловна:
- Дочь, пришло время. Мы тебя ждём! - черствым и исполнительным тоном позвала мать свою дочь.
Фадеев чувствуя, что для его дочери настал момент истины сегодня вечером, от волнения не мог произнести и слова. Одно он знал наверняка - Его супруге, Елене Павловне очень понравился выбор супруга для своей дочери, что не могло не радовать его. Так же Андрей Михайлович заметил неловкость гостя и как то старался прервать неловкое молчание, которое затянулось слишком долго.
- Вас не слишком утомила дорога сегодня. Мне показалось, что вы как то неудобно себя чувствуете?
- Нет, что вы. Я просто немного взволнован - такой день...такой важный день в моей жизни, - немного сконфужено проговорил Ган, но, вспомнив инцидент с извозчиком, принялся к высказыванию Фадееву. - Вот, только, извозчик оказался не слишком вежлив. Вёз как будто дрова из леса. Да ещё и дороги здесь не парижские.
- Да, уж, - подхватил Фадеев и продолжил. - В этом Екатеринославе всё не как у всех: отвратительные дороги и отвратительные люди - всё здесь скверно.
Этот не очень нужный разговор прервала Елена Павловна, которая спустилась с лестницы, ведя под руку свою дочь. Грусть юной девушки придавала ей ещё больше красоты и шарма. Ган не пропустил возможности подойти к своей будущей супруге и поцеловать ей руку.
- При виде вас, я был сражён стрелою парящего надо мной купидона, - начал свои заученные фразы Пётр Алексеевич, держа руки Елены в своих ладонях. - С позволения ваших родителей я бы хотел предложить вам свои руку и сердце, бросая под ваши ноги свою честь.
- Ваши слова очень приятны мне, я не в силах ответить "нет", - с выдавленной из себя улыбкой с трудом вымолвила эту фразу Елена, ещё больше испытывая неприязнь к офицеру.
- Так давайте же пройдём к столу и обсудим дату венчания, - с радостью и нетерпением сказал Фадеев и провёл всех в столовую.
Столовая дома Фадеевых была средних размеров, как для того времени было принято у государственных работников, каковым был Андрей Михайлович. По центру комнаты стоял большой, шикарный стол с приготовленными блюдами и ярко горящими свечами на бронзовых подсвечниках. Прекрасная мебель из красного дерева украшали столовую. На стене висели картины, на которых были нарисованы различные пейзажи. У входа в столовую из кухни стояли нарядно одетые София и Пенье, в ожидании дальнейшего распоряжения.
Все присутствующие расселись за столом и принялись обсуждать нюансы предстоящей свадьбы. Ужин продлился достаточно долго. Ган рассказывал про свои военные походы и про свой полк, который ему дали в командование за заслуги. Естественно, с каждым бокалом выпитого вина, язык становился более сговорчивым. Елена Павловна слушала его с большим интересом, вместе с Фадеевым. Елена сидела и не могла себе представить жизнь с этим солдатом. Абсолютно ни какой образованности, речи, умных историй - ничего. Жизнь с этим человеком представлялась кошмаром и жизненной ошибкой. Может мать права. Может всё дело в привычке, которая со временем избавит её от тех недостатках, которая она видела в нём?
Ужин подошел к концу. Всё было решено и оговорено. Свадьба для Петра Алексеевича и приговор для Елены был делом решённым. Под действием психического расстройства, Елена потеряла то жизнелюбие, которое у неё было до этого. Свои эмоции она пыталась выразить в своих стихах и романах. По крайней мере, это были её единственные друзья, которым она могла вылить всё свое горе, зная, что истинно посочувствуют ей. Со временем, свои труды в области литературы будут опубликованы и достаточно успешно читаемые. Она опубликовывала свои труды под псевдонимом Зенеида Р-ва, пытаясь скрыть своё настоящее имя.
6
***
Шёл 1831 год. Как и все предыдущие года, этот ни чем знаменательным и революционным отмечен не был. Уже четыре года прошло с тех пор, как на престол Российской империи зашёл Николай I, после кончины своего предшественника - Александра. В этом году свет увидел первый роман парижанина Виктора Гюго "Собор Парижской Богоматери". Этот роман совершил переворот в литературном творчестве - как Парижа, так и всей Франции. Ла-Скала услыхала впервые оперу "Norma" Винченцо Беллини. Английский мореплаватель и исследователь Джеймс Кларк Росс обнаружил на западном берегу полуострова Бутия северный магнитный полюс Земли, путешествуя вдоль северного выступа Американского континента. На Кавказе в самом разгаре продолжалась война, параллельно с Мигелистскими войнами в Португалии и Польского восстания. Так же этот год был ознаменован ещё одним событием, о котором речь пойдёт немного позже.
В доме Фадеевых во всю кипела подготовка к встрече дочери - Елену Андреевну Ган, которая должна была приехать со дня надень в месте со своим супругом. Чуть меньше года не было её в отчем доме. Теперь ей представилась возможность через долгий срок разлуки встретиться со своими родителями. И повод был немало важным: Елена была беременна первенцем и ей, как ни когда, была нужна родительская поддержка сейчас. После пышной свадьбы медовый месяц был слишком коротким, ведь у военного всегда нет времени для личных дел. По этому, когда Ган занимался своими обязанностями, Елена Андреевна занималась изучением различных наук, в том числе работой над собственными произведениями, которые, со временем, преуспеют в печати.
- Как я соскучилась за своей маленькой Еленой, - с тоской и грустью вздыхала Елена Павловна, сидя в саду за чашечкой кофе с Андреем Михайловичем.
- Осталось совсем не много, мой ангел, и мы с нетерпением обнимем её, - с не меньшими чувствами, подобными своей супруге, проговорил Фадеев.
- Как ты думаешь, Андре, она была счастлива за этот год замужества? - спросила Елена Павловна.
- Безусловно! Я так полагаю, что за этот срок наша дочь немного повзрослела и сделала выводы. Как бы там ни было, она должна быть благодарно за то, что ей выпал такой шанс, - со спокойствием высказал свою точку зрения Андрей Михайлович, отпивая из кружки кофе и ставя её на маленький столик. Отражённые от оконного стёкла дома солнечные зайчики весело играли на теле сидящих, подпитывая своё задор лучами палящего солнца. Они нарочно стремились попасть в глаза двум собеседникам.
- Ей, должно быть, было одиноко в дали от отчего дома. Как она там могла привыкнуть к местному образу жизни: общаться с неизвестными людьми, жить в чужом доме, спать не в своей постели? - продолжала Фадеева, помахивая веером.
- Это всё чепуха. Леночка должна свыкнуться, тем более с таким мужем, как Пётр Алексеевич, ей не пришлось, я так думаю, долго унывать по этому поводу. Военные люди - люди привычки, практичности и мобильности. Как раз этому Елена должна научиться у него.
Андрей Михайлович очень решительно отвечал на все вопросы, которые были вызваны его супругой от тоски разлуки с дочерью. Уверенный тон ответов успокаивал Елену Павловну. Фадеев всегда мог найти нужные слова для своей супруги, которые в мгновение внушали ей уверенность - и Елена Павловна всегда знала про это. Он сам испытывал нетерпение встретиться со своей дочерью. Слишком долог был час расставания. Он сам мечтал обнять её нежные плечи, поцеловать в белый лоб, услышать её голос. Крепким мужским рукопожатием приветствоваться с зятем. Не меньше всего Фадеев мечтал увидеть свою дочь, ожидающую внука. Тогда - то он будет спокоен окончательно за своё будущее потомство.
В это время, через широкие поля и тёмные, густые леса мчался экипаж, в котором сидела Ган Елена Андреевна со своим супругом - Петром Алексеевичем. Поездка была молчаливой с самого начала пути. Даже не единого звука не издавали пассажиры, что бы хоть как то завязать разговор. Лишь звук ветра был единственным весёлым попутчиком, который своей силой так раскачивал деревья, что заставлял их синхронно колыхаться в унисон, словно от дыхания. Лишь сговорчивыми были птицы, трели которых были слышны с обеих сторон экипажа. И дорожные кочки - как вредные соседи, вмешаются и разгонят дремоту в самый неподходящий момент.
Елена была грустнее тучи. Едя в этом экипаже, поглаживая свой животик, чувствуя биение конечностей ребёнка. В голове она прокручивала одни и те же мысли: воспоминание об отчем доме, саде, улице, Пеньё с Софией. Тот вертеп с женитьбой, который казался пафосной шуткой отца, который хотел для дочери как лучше. И эта шутка, в конце концов, превратилась в злую игру судьбы, которая сыграла свою омерзительную роль. Словно кошмарный сон, который не отпускает тебя даже после пробуждения.
Её взгляд пал на своего супруга, который слегка вздремнул - долгая поездка убаюкивала его как младенца. Неужели он счастлив сейчас. Неужели он был счастлив весь этот год? Как можно не чувствовать, что тебя не любят? Это ли называется упрямством, которое терпя своё фиаско, тянет за собой судьбы остальных? Бесчувственное создание. Целый год одни и те же фразы, высказывания, цитаты. Елена думал, что может найти общение абсолютно с любым человеком, даже иностранцем. Но Пётр Алексеевич был редким экземпляром, который достался ей, точнее был навязан ей. Как она не пыталась найти общую тему разговоров, пыталась познать навыки военной культуры - всё бесполезно. Он даже на военные темы не особо сговорчив. Старания быть ближе к супругу сильно выматывали Елену. От бессилия он падала на свою кровать со слезами на глазах и мыслями: "Он меня заведёт в гроб...".
Вдруг экипаж резко остановился. От такой неожиданности ни чего не приходило в голову - оставалось только молчать и слушать возгласы лакея, которые звучали в ответ Гану, который тоже проявил своё возмущение, пробудившись ото сна:
- Чёрт его знает. Лисица пробежала дорогу и напугала лошадей, - после секундного ворчания, он успокоил пассажиров. - Всё в порядке. Сейчас поедем. Чёртова рыжая бестия! И вздумается ей...
И экипаж вновь пустился по бездорожью.
В этой поездке ей впервые пришло в голову мысль о несправедливых государственных законах, которые не оставляли шанса для женского выбора. Как она мечтала о истинных женских правах, которые могли стоять вровень с мужскими. Чем женщина не заслужила себе подобного? Почему она не может иметь такие же права, как и у мужчин: свободу любви, право голоса, способа жизни, принятия решений, решения государственных вопросов, управлением государства? А почему бы и нет? В место того, что бы всю жизнь быть неодушевлённым товаром или фабрикой по выпуску продукции с названием "дети", женщины тоже могли быть полезными. А эти европейские козни инквизиции, со своими охотами на ведьм? Всё это от зависти к женскому познанию, которое не раз спасало жизни нуждающихся людей. И великое женское милосердие, которое есть венец женской мудрости. Как всё не справедливо.
С такими дискуссиями, которая Елена Андреевна устраивала в своих мыслях, проходило всё её время в экипаже. Грустное лицо, глядящее вдаль и любовавшееся пейзажем, было тому свидетельством. В чём-то она была права. И эта правота заключалась в её несчастье и печальном исходе.
И опять дом Фадеевых стал свидетелем рождения ребёнка. Но, на этот раз роженицей была не Елена Павловна Фадеева, а её дочь - Елена Михайловна Ган. Всё происходило как и несколько лет назад: функции акушера выполняла София, с испугом и растерянностью, из комнаты в комнату носилась Пенье и только в прихожей слышались не один, а два волнующих шага. Это были шаги будущих отца и деда.
В мучительных родах, у семьи Ган родилась девочка, которую назвали, по старой традиции - Еленой. В такой обстановке на свет появилась Елена Петровна Ган, которая своим криком и барахтаньем в руках Софии начала свой нелёгкий и великий жизненный путь, который принесёт множество приключений.
Елена Ган была слишком измучена родами и её здоровье сильно пошатнулось. Реабилитация была довольно долгой. Обследовавшие её врачи пришли к достаточно объективному диагнозу - слабое состояние Елены Ган вызвано первыми родами. Большинство женщин проходили через это. Она скоро поправиться. Действительно, через несколько пройденных дней она пошла на поправку. Как ей было приятно быть матерью. Как приятно было бабушке родившегося ребёнка наблюдать за радостью собственной дочери.
Судьба двух Елен
1
***
Не успели родные вдоволь позабавиться с первенцем, рождённым в семье Ганов, как служба Петра Алексеевича незамедлительно призывала выполнять свои военные обязательства. География службы артиллерийского полка была очень широкой. Но, к сожалению, эти широты касались периферийных мест. Семья Ган побывала в Сибири, где Пётр Алексеевич приезжал к своему брату и долгое время гостил у него. Не минул этот полк службы и на Урале, Семипалатинске, Астрахани.
Самым незабываемым местом для старшей дочери семьи Ганов, стала Сибирь. Те места этого района граничили с Монголией, а именно возле места, где находилась резиденция Терахан Ламы. Именно в этих местах, будучи маленьким ребёнком, Елена Петровна попала в капкан неизвестного и тайного, которое в будущем сыграет свою ключевую роль.
Подобные путешествия и служба мужа сильно стали утомлять Елену Андреевну, но она ни в чём не пыталась упрекнуть своего супруга. Это была его работа, а быть женой военного - нелёгкая задача. Единственным утешением для неё являлись редкие поездки к себе в отчий дом, которые она ожидала каждый день, прожитый вдалеке. Один из таких визитов был необычным. Елена Андреевна Ган была беременна вторым ребёнком и приехала в Екатиринослав для того, что бы родить его.
По старой традиции, роды принимала Софи, которая была почётным акушером в доме Фадеевых. Смелости её действиям, равно как и уверенности в собственных решениях не было придела. Было такое впечатление, что каждое её движение, гримасы лица и ловкость всего процесса, вызывали полное доверие и надежду. По старому обычаю, ей солировала Пенье, которая тоже ничем не уступала в уверенности своих действий Софи.
- Андрей Михайлович, у вас появилась вторая внучка! - с радостью выкрикнула из комнаты пенье навстречу Фадееву, который вышел из своей комнаты, услыхав крик и стон своей дочери. В комнате уже была Елена Павловна - его супруга.
- Бедная моя девочка, как она долго мучилась, - говорила Елена Фадеева, вытирая пот своей дочери.
- Благо, что дети спят и не слышат этого шума, - проговорил Фадеев про себя, намекая на спящих его детях: Ростислава, Надежды и Кати. Не долго думая, Андрей Михайлович обратился к Пенье с просьбой, - Сходи на верх. Посмотри как там дети - спят или нет.
Гувернантка незамедлительно выполнила поручение своего хозяина. Зайдя в детскую и убедившись, что прошедший шум никоим образом не повлиял на сон малышей. После, она заглянула в комнату, где спала дочь Елены Андреевны. Убедившись, что с детьми всё в порядке, немедленно доложила об этом хозяину:
- Андрей Михайлович, дети спят, как ни в чём не бывало. Их сон не был потревожен криками Елены.
- Очень хорошо, - успокоил себя Фадеев.
- Бедная моя Елена, как ты себя чувствуешь? - проявил свою заботу дед, подходя к ложе Елены Ган. Она ожидала того момента, когда Софи закончит обмывать ребёнка в тёплой воде от послеродовой крови. Она ожидала того момента, когда можно было взять ребёнка на руки и взглянуть на новорождённую - поцеловать её и прижать к собственной материнской груди.
- Я немного устала, отец. Всё в порядке, - сказала Елена в ответ.
- Может быть, послать за врачом для обследования? - спросил Фадеев, которого ставил под сомнение внешний болезненный вид дочери.
- Нет, не стоит. Всё хорошо. Я хочу немного поспать, - отбившись этой фразой от проявления заботы отца, Елена взяла ребёнка на руки и поцеловала в правую щеку.
- Как ты назовёшь девочку? - спросила взволнованная Елена Павловна Фадеева.
- Имя ей будет - Вера, - и немного подумав, добавила - Пускай она будет моей единственной жизненной верой, которой мне никогда не дождаться, а доживать свою жизнь в грусти и неопределённости.
Эти слова больно ударили. Фадеева поняла истинный смысл - они были адресованы в их адрес. Может быть, всё-таки замужество с Ганом было ошибкой, которую дочь не может им простить? А, может быть, Елена не может простить себя за тот поступок, про который сама не знает, но точно понимает свою вину во всём случившемся в её жизни.
Одно слово оказалось настолько ужасным, что повергло присутствующих в холодный пот. Это слово "доживать"! Такое ощущение представилось всем, что Елена Андреевна уже знает день своей смерти. И само страшное, что этот день уже слишком близок, как кажется на первый взгляд. Но, с другой стороны, днём смерти своей обычной жизни Елена Андреевна считала именно замужеством с Ганом. Уже после этого события начался медленный процесс самоуничтожения своего существования.
Чета Фадеевых была безумно рада появлению на свет их первого внука. Безусловно, по поводу этого события был устроен шикарный праздник в доме. Но это празднование было недолгим. Наблюдая за младенцем Елену Павловну тревожило здоровье своей внучке. Плохой аппетит и странное поведение, неестественное для младенцев, давали понять, что ребёнок был нездоров. Это давно заметила Елена Андреевна, но не собиралась поддаваться панике. Она считала, что такое поведение, девочки - естественное. Первой, кто решилась огласить свои подозрения, была Софи:
- Мадам, - обращалась она к своей хозяйке, - Ваша внучка выглядит болезненно. Не хочу давать совета, но стоит вызвать доктора для осмотра.
- Ты так считаешь? - спросила Елена Павловна, глядя на гувернантку.
- Несомненно, мадам! - убедительным и твёрдым был её ответ.
- Я непременно это сделаю, Софи. Меня саму мучает вид внучки и не даёт покоя.
После этого короткого разговора, Фадеева направилась в комнату дочери, которая лежала в своей постели, глядя на манеж, в которой тихо лежала Елена Петровна. Напротив манеж сидел Андрей Михайлович, хмуро глядя на младенца. Их молчание прервала открытая дверь, в которую вошла Елена Павловна, лицо которой выглядело озабоченным.
- Ребёнок ведёт себя подозрительно, - начала тихо она, - Нужно, незамедлительно, воспользоваться помощью доктора. Андрей Михайлович, соизволь отдать распоряжение о его везите.
- Сию же минуту это сделаю, - Фадеев полей вылетел из комнаты Ган и направился на первый этаж, что бы вызвать за доктором.
Елена Андреевна молча смотрела на свою мать, понимая, что с её дочерью случилась болезнь. Она трудно воспринимала ситуацию, так как прошедшие роды обессилили её.
- Мама, с Леной что-то не так? - тонким голосом спросила она.
- Твой ребёнок родился слабым. Нам нужна помощь доктора, что бы подлечить девочку.
Елена Андреевна отвернула лицо в сторону. По её щеке потекла слеза и Фадеева услыхала всхлипы дочки.
- Не убивайся, Елена. Всё обойдётся, - попыталась утешить её мать.
- Вот видите, как она рожать ребёнка от нежеланного супруга, - сквозь плача проговорила Ган, - Сам Господь Бог хочет прибрать его к себе.
- Что ты такое говоришь! - тихо, но со злобой прошипела Фадеева, - Я не потерплю подобных разговоров в этом доме. Ты слишком молода, что бы понять всё.
- Но не глупа, мама. Не глупа, - после этих слов она закрыла глаза.
Через несколько часов пришёл доктор.
- Господин Филет. Мы вас заждались, - сказала Елена Павловна, заметив вошедшего доктора.
- Андрей Михайлович выслал за мной карету, но я не мог прейти быстрее, потому что присутствовал на операции, - после этих слов, он разложил на столе саквояж, из которого достал какие-то приборы, - Моё почтение, мадам! - отвесив поклон Елене Ган, Филет подошёл к младенцу.
За его работой наблюдала мать и бабушка больной. Андрей Михайлович был мнительным человеком в этом плане, и отказался присутствовать в комнате. Но, всё же находился в коридоре, разместившись на стуле, стоящем возле комнате дочери. Через несколько минут Филет вышел в сопровождении Фадеевой и отправился к выходу. Фадеев последовал за ними.
- Как дела у девочки? - спросил Андрей Михайлович у доктора.
- Трудно сказать, - нахмурившись, продолжил доктор, - Возможно, слабость младенца природа, а возможно - сказались ранние роды вашей дочери, которой не следовало рожать рано.
- Так Леночка будет жить или нет?
- Шансы малы, - одевая головной убор и открыв дверь, ведущую на улицу, сказал Филет.
- Что же нам делать? - в не себя от шока, спросил Фадеев.
- Я уже дал совет вашей супруге. Она вам всё расскажет. А на сим, извольте удалиться, - доктор вышел из дома и направился вдоль по Петербургской.
Закрыв дверь, перед остолбеневшим супругом, Елена Павловна тихо ему сказала.
- Единственное, что сказал Филет, это сводить девочку в церковь и вскорости окрестить её, дабы её душа была принята Господом, - от этих слов, на глазах Фадеева поневоле потекли слёзы. Елена Павловна обняла его и тоже заплакала.
Через несколько дней, когда Андрей Михайлович договорился с местным попом о крещении, Елена Петровна Ган была крещена в местной церкви. Для близких родственников, этот обряд приравнивался к отпеванию и в храме они стояли чернее ночи.
После этого обряда, наследующий день, дочку Елены Андреевны как будто подменили. У неё появился аппетит, улучшилось самочувствие и появилась подвижность. Подобная новость радовала Фадеевых как никогда. Все симптомы болезни прошли сами собой. Что бы убедиться в улучшении, был вновь приглашён Филет, который после осмотра девочки, сам был удивлён:
- Ничего не могу сказать по этому поводу. Ваша внучка воистину здорова! Ни каких признаков болезни или слабости.
- Вы лукавите, доктор, - обратился Андрей Михайлович, и с улыбкой продолжил - Вы сами знали, как её вылечить и посоветовали отличный рецепт. Вы ангел-хранитель нашей семьи.
На это Филет ничего не мог сказать, потому что сам был сражён исцелением ребёнка.
- Господь творит чудеса. Это свидетельствует о его присутствии и о том, что он заметил мои мучения, - держа на руках свою дочку, проговорила Елена Андреевна.
2
***
Пробыв у родителей ещё месяц после родов, Елена Ган с двумя дочерями направилась до своего супруга, который наверняка уже получил весточку от гонца, в которой писалось как о скором визите его супруги, так и о том, что она едет с новорождённой дочерью.
Вновь Елену Андреевну ожидает кочевая жизнь и роль "полковой дамы", которая была ей настолько омерзительна, насколько омерзительны все эти поездки. Как ей не нравились, да что там не нравились - как она ненавидела общения с жёнами других военных, с которыми была обязана общаться и выслушивать всё новые и новые сплетни каждый день и делать вид, что они ей интересны. Настолько безвкусно общество дам, которых не интересует ни поэзия, ни чтение каких либо книг. Ничего абсолютно не беспокоит их, кроме обсуждений себе подобных и дерзких, колких высказываний друг другу лишь для того, что бы публично всем предоставить себя.
Единственное утешение Елены Ган были книги, которые она прочитывала ночи напролёт. Некоторые она перечитывала по несколько раз. В паузе между этим увлекательным занятием она присматривала за двумя малышками, одна из которых изучила первые основные азы ходьбы, другая мирно лежала у себя в манеже, потрескивая какой- то побрякушкой, которая своим звуком, производимым от движения детски рук, вызывал забавный детский смех и лепет, который грел сердце юной матери. Она понимала в тот момент, что ближе и любимее этих двух девочек у неё нет и не будет никогда. Они её единственная надежда и вера. О любви не могло быть и речи.
Встреча с супругом оказалась предсказуемой. Пётр Алексеевич достаточно чёрство и холодно встретил свою супругу и детей. Взяв на руки Веру, он поцеловал её в лоб, спросил - как зовут, и отдал девочку обратно в руки Елены Андреевны, попросив своих солдат провести их в комнату. Чего ещё можно ожидать от военного, который всю свою жизнь провёл в общении с солдатами, оружием, лошадьми и бесконечными дорогами, вызывающие только рвотные позывы у собственной супруге.
Как говорил Ган, все эти поцелуи, открытые признания в любви, взаимной симпатии всего лишь сентиментализм, который ему казался смешным, забавным и делающим людей слабыми. Все попытки Елены привить любовь к поэзии и литературе своему супругу были бесполезны. Ган был скептиком, с каким-то едким, что ли, остроумием. Его практический ум, который анализировал жизнь слишком просто, трезво и хладнокровно, ни как не собирался воспринять и попытаться вникнуть в увлечения Елены. Возможно, эти её усилия, уйдя из организма до последней капли, приступят к сокращению её жизненного времени.
- Елена! Елена! - быстрым шагом ходил по дому Ган, ища свою супругу, чтобы сообщить ей новость, которая наверняка привела бы её в восторг.
Стук его сапог раздавался по всей комнате, и, казалось, их мог услышать даже глухой. Ходя из комнаты в комнату, он, наконец, нашёл Елену, которая пеленала их дочь Веру. Сделав официальный вид, Пётр Алексеевич, не мешкая, вошёл к ней.