Вову переодели в тёмно-синюю сатиновую пижаму, выдали белое "вафельное" полотенце, отвели в палату, где он теперь должен был жить без мамы, папы, без старшей сестры Тани. На спинке Вовиной кровати висел картонный кружок, выкрашенный в жёлтый цвет.
- Видишь, у тебя - жёлтый кружок, - сказала ему медсестра, - это означает, что твой режим - полупостельный, ты должен обязательно лежать после завтрака и обеда не менее, чем полтора часа. Понял?
- Понял, - тихо ответил заплаканный Вова, хотя из слов медсестры он ничего не понял.
Во-первых, шестилетний Вова ещё не усвоил значения числа "полтора": в его памяти такой цифры не было, он напрасно перебирал про себя все известные ему счетные знаки от единицы до десяти, а спросить строгую медсестру об этом таинственном слове "полтора" стеснялся.
Во-вторых, ему было непонятно, зачем он должен лежать после завтрака, когда и дома, и в детском саду это время отводилось для прогулки. Тихий час после обеда - это понятно, но после завтрака? Когда же в таком случае гулять?
На соседней кровати лежал бледный худенький мальчик и, не отрываясь, наблюдал за Вовой. Над головой у него висел картонный кружок красного цвета.
- Привет! - сказал мальчик. - Тебя как звать?
- Вова, а тебя?
- Меня - Тимур, будем знакомы, - вытащил из-под одеяла и протянул он ладошку.
- Тебе тоже надо лежать после завтрака? - спросил Вова Тимура.
- Нет, мне не надо лежать после завтрака, мне вообще нельзя вставать, - пояснил Тимур. - Видишь красный кружок? - Это значит, что у меня - строгий постельный режим.
- А у меня - жёлтый! - порадовался Вова, догадываясь, что он здесь, в палате, далеко не самый несчастный.
- Жёлтый кружок - это здорово! - с завистью воскликнул Тимур. - У кого здесь жёлтый, тот гуляет целый день, а лежать совсем необязательно. Никто за "полупостельными" тут не следит, поэтому ты можешь и не лежать после завтрака, и даже после обеда можешь не лежать!
- Правда? - обрадовался Вова. - А какого ещё цвета кружки бывают?
- Ещё бывают зелёные, их вывешивают перед выпиской. Зелёный - значит свободный режим.
Услышав слово "выписка", Вова чуть было опять не заплакал, как при расставании с мамой. Как же он захотел, чтобы его побыстрее выписали! И как должны быть счастливы те, кого сегодня или завтра выписывают! Счастливее их на свете, наверно, нет никого!
- А тебя скоро выпишут? - спросил Вова Тимура.
- Нет, нескоро, - вздохнул Тимур. - Почки...
Вова кивнул, хотя опять не понял значения слова: он уже знал, что почки появляются на деревьях ранней весной, но почему из-за них можно было так долго болеть и лежать в больнице, в его сознании пока не укладывалось.
- Скоро лекарства начнут давать и уколы делать, - предупредил Тимур. - Сейчас начнётся! Ты уколов боишься?
- Нет, - неуверенно соврал Вова, - да мне, наверно, и не будут делать...
- Такого не может быть, - авторитетно заявил Тимур. - Уколы здесь делают всем, иначе зачем же в больницу кладут?
- Самое важное - куда укол, - продолжал просвещать Вову Тимур, - вот я, к примеру, не переношу уколов в мягкое место, а в вену меня - хоть целый день коли, - не пикну ни разочка!
Вова поморщился после его слов: он, наоборот, мог спокойно перетерпеть укол в мягкое место, а в вену - боялся, как огня!
Вскоре за Вовой пришла медсестра, отвела в процедурную, и тут он с ужасом понял, что колоть его будут именно в вену! Вова расплакался, а медсестра принялась его утешать, приговаривая:
- Не бойся, это сладкий укольчик с глюкозой, - будет совсем не больно!
Услышав слово "глюкоза", Вова встрепенулся: он вспомнил, что мама предлагала ему есть больше винограда именно из-за глюкозы!
- Не делайте мне укол глюкозы! - взмолился Вова. - Я обещаю вместо него съесть сегодня пять кисточек винограда!
Но медсестра не послушала его, а только снисходительно усмехнулась.
Когда Вова вернулся в палату с согнутой в локте рукой, Тимур предложил ему поменяться уколами:
- Давай скажем медсестре Вере Ивановне, что мы согласны: пусть тебе делают твой укол в мягкое место, а мой мне - в вену!
Вова сразу же согласился, он даже поразился, как легко, оказывается, можно решить эту проблему: и он будет доволен, и Тимур! Но когда они попросили об этом Веру Ивановну, та лишь воскликнула: "Вот, юмористы!"
- Ты знаешь, что такое "юмористы"? - спросил Вова шёпотом приятеля.
- Нет, - ответил Тимур, - но я думаю, что она нам отказала. Вот теперь уж точно придётся взрывать эту больницу!
- Как взрывать? - перепугался Вова.
- "Бомбочками" из-под пенициллина, - спокойно пояснил Тимур. - Начинку для "взрывчатки" я уже начал собирать. Гляди!
Он приоткрыл дверку своей тумбочки и показал на блюдце с горкой фруктовых объедков: здесь лежали зернышки граната, кусочки персиков, начинающие загнивать виноградины и даже тёмно-красная обветренная мякоть арбуза.
- У нас в палате такой "динамит" ещё двое собирают: Марат и Олег, - выдал Тимур "военную тайну". - Пузырьки пустые в процедурной подбираем, - там их целое ведро к концу дня собирается.
Вова слушал Тимура, раскрыв рот: у него дома, в их дворовой компании, такие "бомбочки" никто ещё не догадался делать! А больницу ему тоже очень хотелось взорвать! Кто ж захочет, чтобы тебе каждый день глюкозу в вену кололи?
С этого дня Вова тоже стал собирать "взрывчатку". Мама приносила ему каждый день столько фруктов, что он их просто не успевал съесть! И пузырьки из-под пенициллина с мягкими резиновыми пробочками теперь тоже стояли в его тумбочке, готовые к бою!
Наконец, мальчишки решили, что боезапаса для "подрыва" уже набралось достаточно, плотно набили стеклянные пузырьки фруктовой мякотью и спустились во внутренний двор больницы. Они выбрали самое безлюдное место - под замазанными краской окнами туалетов - и приготовились к атаке. Подрывать решили бетонный, выкрашенный в серый цвет, цоколь больничного здания.
По команде "Огонь!", поданной Маратом, она начали метать один за другим пузырьки в стенку. Пузырьки смачно взрывались, ярко-радужные кляксы сладкой начинки кучно ложились одна за другой и ручейками стекали вниз по серой стене. После каждого взрыва мальчишки издавали победоносный вопль.