К сырой земле сырую плоть.
И опустевшие глаза уткнулись в небо.
Последний гром орудия умолк,
Последний стон уносит жадний ветер.

И в наступившей вязкой тишине
Слышна лишь поступь ветренной судьбы,
Легко шагающей по утренней земле
Среди надежды, страха и любви.

И наугад, а может быть так надо,
Касаясь рук, плечей, голов, сердец,
То плача, то игриво улыбаясь,
Она продляет чей-нибудь конец.

Чтобы назавтра, как и было раньше,
Раздался гром, рассыпался огонь,
И люди обогрили землю красным,
Но веруя в судьбу, в ее слепой закон.

И чистый холст, и масляные краски.
Художник - гений, он - сама судьба,
Рисует беспорядочные пляски,
В огне которых пляшем ты да я.