Аннотация: Фанфик по прекрасной, но слишком грустной сказке о мальчике, ставшем королём. Поскольку автору не позволили закончить произведение, осмелюсь представить события в идеальном варианте их развития. Альтернатива для сказочной альтернативы.
Азартное продолжение старой, слишком грустной сказки
- Ввваше высочестввввоо... - сипло заикался канцлер... - Мы не сможем провести такой Закон. Это попросту невозможно!
Канцлер был смелым человеком. Был. Пока не согласился на эту должность. Сейчас он оставался просто храбрым. И очень жалел о своей смелости утраченной на паркете правительственных заседаний. Последствия, гори они в геенне ...
Канцлер не боялся вести свой эскадрон в сабельную атаку на немецкие танки, смотреть в лицо британским контрразведчикам и на буруны итальянских торпед. Но нынешний Главный... Это совсем другой человек, другой породы и он устраивает своим врагам и ренегатам совершенно исключительные Последствия.
- Я вас не очень хорошо понял, канцлер, - обратился к старому генералу, дипломату и царедворцу тот, кого в лицо называли "Ваше высочество", в газетах "первый заместитель Председателя Правительства" а за глаза Ледяной смертью. - Что невозможного вы видите краткой поправке к одной-единственной статье "Закона о военных преступлениях и военных преступниках"?
Канцлер, который формально был главнее в государственной иерархии, намного старше своего собеседника и многое успел повидать в своей жизни, смог взять себя в руки. И постарался выпрямиться. Вроде получилось, но старика шатало.
- Мы, Ваше высочество, не можем изменить Закон не представив его Сейму, именно в таком виде. Ведь у нас и Сейма то нет, или ещё как назвать эту говорильню. Народ нас поймёт, а для государственной практики нужны или другие Законы или просто внезаконная практика.
- Вы. - Сказал его высочество принц Матиуш. - Вы, пан канцлер, знаете о ком идёт речь? Да эта мразь маленьких детей расстреливала. Просто подбрасывала вверх и из автомата по летящим в воздухе стреляла. А солдатня из охрана ржала! При этом она!
Принц намеренно употребил женский род, подчёркивая, что не считает коменданта детского концлагеря мужчиной, и даже человеком.
Она, всё зло задокументировала и в отчётах нескольким комиссиям представила! Да простой виселицы здесь не то что мало! Здесь вообще всего мало!
И ударил кулаком по столу. Со звоном подпрыгнула серебряная крышка хрустальной чернильницы. Канцлеру сделалось ещё хуже. Под кожей прокатилась та памятная волна Балтийского моря, что холодила его в последнем морском десанте, когда промокшие в солёной воде повязки не сдержали кровь и холод добрался глубже сердца. Холод, от которого даже жгло. Глубоко внутри, со времён тех балтийских событий пан канцлер знал, что у человека нутро намного глубже сердца. Нехорошая история с этим концлагерем, упомянутый комендант отправил в крематорий весь класс принца, вместе с воспитателем. Спасся только один мальчик притворившийся младшим и из другой гимназии.
- Не это, ваше высочество, сам текст Закона направлен не только против военных преступников, но и против других категорий различных лиц. Не только половых извращенцев, выродков, нравственных уродов и ещё более сотни категорий, но и против мифических и демонических существ. Матка Боска, я некоторых даже не знаю! Это не статья в Законе, но целый кодекс поведения! Его или вынести в "Разъяснения к Закону о военных преступлениях и военных преступниках" или отдельным документом издать!
- Вот как? - Принц встал. Сухой, даже чрезмерно худой, он был похож на юношу, только его густые волосы были седы, кроме одной золотой пряди, а руки покрыты гипертрофированными мышцами, какие бывают у гребцов. На дне его белых, давно выцветших от виденных беды и горя глаз клубилась ледяная мгла, у которой был свой счёт к смерти и к главным палачам сводных людей. Не прямым убийцам и тиранам, нет, к тем, кто гораздо хуже... Его высочество леденел от ненависти к властным бюрократам.
- Какая формулировка вам не нравится, пан канцлер?
- Закон не должен нравиться, но вы прочтите сами. - Сказал и запнулся старик, он уже не хотел "хатынку" у озера и собственный парк его не смог бы согреть после регулярного общения с этим странным и страшным принцем. Канцлер хотел старку.
Принц слегка удивился взяв в руки пятистраничный документ, ведь он надиктовал секретарю-машинистке только поправку в два абзаца. Хотя и припоминал, что даже со своей феноменальной скоростью печати на прекрасном экземпляре феноменально скоропечатной модели быстропечатных машин, это заняло целую минуту. Подозрительно долго.
Вчитавшись, принц справился с некоторым замешательством и перевёл взгляд на канцлера, должность которого официально называлась "Генеральный секретарь совета министров".
- Ваше высочество, я сам готов придушить эту кхм... паскуду, а затем откачать и придушить ещё раз. Но не документировать же всё вот так...
Принц наконец то понял смущение старика, и ободряюще улыбнулся.
- Пригласите, будьте ласковы к нам пани, то есть, товарышку Инку.
Звать не пришлось, дверь у маленький кабинет с одним столом и одним стулом распахнулась, и секретарь в полувоенной одежде дробно стуча костылём и тростью вошла сама. Правая нога у неё была ампутирована, и выглядела товарышка Инка на все шестьдесят, хотя канцлер точно знал, что ей меньше сорока. Но после пыток в застенках охранки предыдущих правителей, женщина не только потеряла красоту и здоровье, но и жалость к врагам и душевное тепло. Её история тронула всех, кто только узнавал о ней, и многие молодые девушки брали себе её оперативный псевдоним, истинного же своего имени она не называла, подписываясь псевдонимом даже в ведомости о получении зарплаты.
Секретарь чуть замешкалась, становясь по стойке смирно, что вполне объяснимо при отсутствии одной ноги, поэтому принц обратился к ней первым.
- Впредь, уточняйте у меня сомнительные формулировки после слова "ибо". А то у вас здесь вместо двух абзацев на треть странички целый пятистраничный фельетон получился, перепечатайте документ, только без текста со слова "ибо" и вплоть до слова "kurwa". Вы что - то хотели сказать?
- Венджы взбунтовались и громят посольства стран нашего блока! - Чётко произнесла секретарь, - и чуть запнувшись добавила, - убивают всех...
- Кurwa! - не стал сдерживаться принц, и второй раз грохнул кулаком по столу. - Экстренное заседание совета министров созывайте! Немедленно! Исполнять!
Старика и одноногую секретаршу как ветром сдуло. Дверь закрылась за ними сама, рекордно беззвучно.
Принц рухнул на стул и достав из единственного ящика старого стола мятую пачку сигарет, рефлекторно, впервые за последние три года закурил. Спичек или зажигалки ему не требовалось, мелкие предметы он виртуозно поджигал взглядом. На капсюлях пулемётных патронов напрактиковался в год Освобождения.
"Ох и не проста эта большая планета, сколько событий и все отягощены злом", думал принц. "Говорил же мне тот лётчик-француз - И самые важные события очень просты. Не плохой парень, как для француза". Принц знал, что делать, что бы враги и ренегаты больше не смели поднять взгляд и старательно прятались всю оставшуюся жизнь. Точечный террор - это не терроризм, если его осуществлять глаза в глаза.
Взяв трубку одного из телефонов со своего стола принц спокойно сказал:
- Товарышка Инка, пригласите ко мне директора главной тюрьмы, у него есть заключённый, который сможет искупить своё старое безграничное зло побив зло новое.