| |
|
Он
Он щелкнул зажигалкой, и его лицо на пару секунд вынырнуло из кромешной тьмы. Черные густые брови, пару раз сломанный, и не правильно сросшийся, нос, щетина, которая уже понемногу переходила в бороду, уставшие глаза. Сколько дней он не спал? Один? Два? Неделю? Он не помнил, он уже ничего не помнил кроме пути. Хотя нет, правильней сказать Пути, именно так с большой буквы "П", ведь это была единственная интересующая его вещь, вот уже полгода. Путь, долгий путь к цели. "Ну, ничего" - успокаивал он себя - "Осталось совсем немножко потерпеть". Два года страха и вздрагивания от любого шороха, два года полного одиночества и остерегаться встреч с людьми. Он видел, что случалось с теми, кто не выдерживая одиночества, сближался. Боль и смерть. Причем последняя, настигала их гораздо быстрее, чем таких одиночек как он.
Человечество постоянно готовилось к Армагеддону. Постоянно выдвигало разные даты его начала, разные теории его развития, но как всегда оказалось в большой заднице. Но кто тогда мог предположить, что все получится именно так. Что человечеству, этому большому стаду, этой серой массе, безличной толпе выпадет такое испытание. Все произошло очень быстро, не было долгой агонии, не было судорог. Сумасшествие, которое охватило людей, было неожиданным и эффективным оружием, лучше любой атомной бомбы. Начавшись в один день, все почти закончилось через месяц. Человеческая цивилизация была мертва. Этот ужас до сих пор страшно вспоминать, люди убивали друг друга, не понимая, зачем и почему. Какое-то время на улицу нельзя было выходить, ни кто не знал, откуда можно ждать удар. Безумие охватывало человека неожиданно без предварительных симптом, но только в толпе, только кода рядом был другой человек. Потом безумие отпускало и люди увидев какой кровавый след они оставили за собой, не выдерживали. Иногда у них останавливалось сердце, и это была хорошая смерть, иногда кончали с собой. Лишь дети до семи лет не подвергались этому безумию. Что это было? Вирус? Мутация? О нет, это было что-то в самой природе человека, в его голове, может это была, сводящая с ума, реакция планеты на перенаселение, а может, это было заложено самой природой. Такой знаете регулирующий человеческую популяцию механизм, срабатывавший в определенное время. Но разбираться в этом мы начали слишком поздно, когда население планеты сократилось раз в десять, а может и в двадцать. Большие города рухнули первыми, городишки продержались немного дольше, но и их вскоре ожидала та же участь. Коллектив - наиболее эффективный способ борьбы с проблемами, изобретенный человечеством за все время своего существования, оказался не таким уж и эффективным. Государства и политики оказались бесполезными и вскоре оказались перебитыми собственными телохранителями. Очень быстро, легли под ударом новой эпидемии, вооруженные группы, мафия, полиция, террористы, военные. Единственная причина, почему не началась ядерная бомбардировка, крылась в том, что в состоянии этой болезненной агрессии человек терял способность мыслить наперед, для него существовало только здесь и сейчас. Первые месяцы кое-как поддерживалась связь по рации, но и от этого было мало толку, в порыве гнева люди ломали рации, а ремонтировать их или создавать новые было не кому. Человечество как социальный институт было уничтожено. Только одиночки могли выжить, только такие как он.
Выкинув окурок, он встал и подошел к двум маленьким существам, что спали рядом с костром, укрыв их старым одеялом, вернулся обратно. Мальчик и девочка, он встретил их месяц назад, в полуразрушенном городском супермаркете, зайдя пополнить запасы. Еды в таких магазинах оставалось много, ведь количество едоков изрядно сократилось. Город тот был тих и безмолвен, впрочем, как и множество других городов, которые он посетил за время своего похода. Его собиравшего консервы и долго непортящиеся продукты привлек странный шум, шорох и перешептывания. Взяв винтовку, найденную в одном из городов, он пошел в сторону шума. В одном из углов за стеллажом он увидел двух детей, судя по всему брата и сестру. Мальчику на вид было около шести, а девочке около пяти лет. Белокурые волосы правильные черты лица, наверное, так христиане представляли истинных ангелов.
'Onkel, ihr umbringen uns werden? (нем. Дядя, вы собираетесь нас убить?) - спросил мальчик, пристально смотря на меня. Но я не мог ему ни чего ответить. Как долго я не видел живых людей, как долго я скрывался от них, и вот теперь стоя перед этими детьми, я боялся нарушить эту сюрреалистическую, в моей новой жизни, картину. Нарушить звуком своего голоса, которого я так давно не слышал, что начал сомневаться есть ли он у меня, боялся любым движением спугнуть детей. Я лишь покачал головой, затем мои руки не выдержали, выронили оружие и я упал на колени и заплакал".
После долгих размышлений он решил забрать детей с собой. Он не мог оставить этих малюток, неизвестно как попавших на север Испании. Да и считал, что дети единственные достойные увидеть тот новый мир. Единственная проблема была в том, что бы довести их до цели, не сорваться в пути. Этот последний месяц был самым тяжелым за все время путешествия. Уже три раза его охватывали приступы, и он лишь чудом выдерживал их, причем каждый новый приступ был сильнее, чем предыдущий. Детей звали Курт и Эльза, ему было трудно с ними общаться, уж слишком долго он молчал, одиночке не было с кем разговаривать, разве что мысленно с собой, он забыл свое имя, так как всегда называл себя только 'я'. После первых попыток сказать хоть что-то у его болело горло, но ничего внятного так и не получилось, потому объяснялся с детьми в основном рисунками и знаками. "Ну, ничего, завтра до обеда мы уже должны быть на месте" - думал он. Достав листовку, с которой и началось его путешествие, посмотрел на нее "Все кто выжил, отправляйтесь в Охос-Негрос в Испании. Найден способ выживания, все еще можно изменить" надпись была на 15 языках, в том числе и на русском. "Все еще изменить" именно с этой целью он отправился в путь, что бы что-то изменить. Изменить в себе в людях помочь построить новый мир, мир без насилия и боли. Именно эта листовка дала ему цель и вот он уже почти дошел.
Утром они отправились в путь, и как он предполагал город показался на горизонте еще до обеда. И с приближением к городу усиливалось чувство, которое он гнал от себя на протяжении всего своего Пути. Страх. Страх что все это окажется дурацкой шуткой. Шум автомобильного двигателя уже не успокаивал его как раньше, и тревога все нарастала. Городок Охос-Негрос ничем не отличался от остальных городов на его пути, и это его пугало еще больше. Он ожидал увидеть огороженную стеной крепость, а это был обычный городок. 'Надеюсь, там все-таки есть люди. Этот приступ я не выдержу, и тогда придется выбирать либо я, либо дети' - думал он въезжая в город. Доехав до центральной площади, он остановился. Охос-Негрос был пуст, нельзя было сказать, что здесь живут люди. Запустение и покой захватили и этот возможно когда-то шумный город. Он вышел и сел возле машины, приступ, который начал его одолевать на въезде в город стал уже не выносимым. Подхватив винтовку, он побежал на край улицы, дети не должны были слышать выстрел. И хотя он переживал за них, это было лучшим выходом из этой ситуации. Прожили же они два года без взрослых, проживут еще какое-то время, может их даже найдут, те люди, что разбрасывали листовки. Приступ уже стал не выносимым, он упал на колени и приставил дуло к подбородку "Александр. Меня зовут Александр..." - вспыхнуло у него в голове собственное имя, забытое в этой новой жизни... Он не слышал выстрела, но все вдруг потемнело, и он утонул в этой тьме, в последнем своем сне.
***
- Николай что там с детьми? - спросил седой испанец.
- Все нормально сэр, они в приюте, и проходят курс реабилитации. - ответил ему молодой парень лет двадцати.
- А с тем мужчиной, что был вместе с ними?
- Тоже. Его держат в камере, по-моему, он сошел сума.
- Жаль, бедолага совсем немного не дотерпел.
- Да жаль мои ребята прибежали как раз вовремя один из них выстрелил в него транквилизатором. Еще бы пару секунд и он нажал курок.
- Как ты думаешь, у него есть шанс?
- Пятьдесят на пятьдесят, а может и меньше, его разум слишком долго сопротивлялся Зову. Скорее всего, даже если мы ему поможем, он все-таки останется немного невменяемым.
(C)
Зотов И. Ю.
| |
|