Эту вещицу я делал год назад, да надоела, и так "сырой" и осталась.
Столп демократии. Драма.
Действующие лица
Губернатор - Владимир Кириллович
Работник Администрации Президента - Колдунов Алексей Алексеевич
Епископ Афанасий
Министр культуры и образования области - Иван Михайлович
Главный прокурор области
Референт губернатора - Ставский Константин
Дочь губернатора - Людмила
Секретарша Алена
Уличные актеры
Кабинет губернатора. Сбоку от стола губернатора - экран для видео конференций.
Голос Алены. Владимир Кириллович, вызов из Администрации Президента.
Губернатор. Соедини. И вот еще что. Скажи Ставскому, чтобы после моего разговора с Администрацией, немедленно зашел ко мне. Он где? В приемной "пасется"? Скажи, чтоб не дремал, а освежал голову чтением Думских Постановлений.
Алена. У вас на десять, встреча с епископом Афанасием и министром культуры.
Губернатор. Ты их подержи немного - чаем, что ли, напои с сушками, журналы какие дай, развлеки, в общем.
Алена. Владимир Кириллович, - епископ.
Губернатор. Ах, да. Ну, тогда сушек побольше.
На экране изображение Колдунова.
Колдунов. Здравствуйте, Владимир Кириллович. Как там у вас в Угадайске? Слышно, жара небывалая. Справляетесь?
Губернатор. Здравствуйте, Алексей Алексеевич. Жара невыносимая. Но ничего, преодолеваем по мере сил.
Колдунов. Я звоню вам, Владимир Кириллович вот почему. Вы у нас на очень хорошем счету. Вчера Президент в разговоре выделил вас особо... Понимаете, что это может означать? Президент интересуется, как в вашей области, обстоят дела с развитием демократических институтов? С демократией, вообще. Многие губернаторы теряют доверие президента - одни заняты примитивным "популизмом", все партийные дрязги разбирают, другие "утонули" в хозяйственных делах - паводки, подготовка к отопительному сезону - и совсем забывают свой основной долг - быть "столпами демократии". Следить, чтобы во всех наших начинаниях учитывались интересы самых разных групп граждан, чтобы воля и права наших граждан ничем не ущемлялись.
Губернатор. Я понял, Алексей Алексеевич.
Колдунов. Владимир Кириллович, меня сейчас вызывают, но главное я вам сказал - "подтяните" что не так, подчистите. Демократия - это очень значимо для нас.
Экран гаснет.
Губернатор. Да, вот ведь научились как говорить. "Подтяни и подчисти" - с одной стороны, с другой - "интересы граждан". А ты - гадай. Один неверный шаг, и они сейчас к Президенту: "Не оправдал надежд, Владимир Кириллович, неверно мыслит". Хм. "На хорошем счету"... Как будто холодом пахнуло - что может означать этот разговор? Вот ношу подкинули - "быть столпом демократии"? А что если ... если готовят "наверх"? Второго раза уже не будет...
Алена!
Алена. Я слушаю вас, Владимир Кириллович.
Губернатор. Давай Ставского ко мне. Епископа с министром чем хочешь развлекай, поговори что ли. Впрочем, лучше молчи. Там конфеты оставались - ты угости их, если сама не съела. Смотри, Алена, потолстеешь от конфет - заменю. Мне секретарь, как у мэра ни к чему.
Входит Ставский.
Ставский. Здравствуйте, Владимир Кириллович.
Губернатор. Здравствуй, Константин. Присаживайся и давай быстренько - что у нас главное.
Потом уже бумаги.
Ставский. Главное, это Ковриговские шахтеры.
Губернатор. А что? Все бастуют?
Ставский. Бастуют, Владимир Кириллович. А сегодня начали голодовку. Сорок человек.
Губернатор. Зачем же голодать? Что за нетерпение такое, прямо, как дети малые. Набери-ка мне Семенова.
Ставский возится с телефоном.
Губернатор. Дай сюда. Привет, Сергей. Слушай, Ковриговские шахты ты же взял,
после их банкротства. Да, да, жена - хорошо, дочка тоже хорошо. Ты мне лучше скажи, когда получится погасить задолженность по зарплате шахтерам? (Ставскому) Сколько там?
Ставский. Тридцать миллионов.
Губернатор. Всего-то тридцать миллионов. Смешно. У тебя, поди-ка, в заднем кармане больше. Ты мне, Сергей Иванович, давай, не указывай, как бюджетные средства тратить - кому давать, кого пинать! Научились все, чуть что, в государственный карман лезут, как к себе в тумбочку. И что из того, что шахтеров много? У меня одних учителей в области - тысячи, и всем денег подай... Тут ты прав, - вежливее, углем не кидаются... Все средства в "обороте"... Через месяц, не раньше...
Кладет телефон.
Губернатор. У нас в Ковригово рейтинг какой?
Ставский. Около двадцати процентов. Надо бы слетать, Владимир Кириллович, поговорить с людьми. Им, главное теперь, эмоции выплеснуть. Накричаться досыта.
Губернатор. Речь приготовил? Ну, читай.
Ставский. " Уважаемые сограждане..."
Губернатор. Стоп, стоп. Что это за "сограждане"? Я что - Кузьма Минин? Ты б еще написал:
"к оружию, сограждане!" Пиши просто - "земляки". И "уважаемые" убери - что это у тебя все со скрытой издевкой какой-то получается? Ты, может, забыл - губернатор - это не гаер площадной, а столп демократии. Губернатор с народом говорит по делу и без "жеманства". А "уважаемый" - так карманники на вокзалах говорят. Дальше читай.
Ставский. "Денно и нощно"...
Губернатор. Ты что? С епископом советовался, когда речь писал? Кто нынче так говорит?
Ставский. Извините, Владимир Кириллович, я исправлю на "день и ночь".
Губернатор. Ну да. Я скажу: "день и ночь", а какой-нибудь шахтер подхватит: "роняет сердце ласку". У вас в университете кто "речевик" был?
Ставский. Москин Альфонс Альфонсович.
Губернатор. Знаю. Толковый же преподаватель, еще при Андропове начинал лекции читать. Да ты, поди-ка, пропускал, все "фэнтези" свои читал, вместо того, чтобы бойкость мысли тренировать. Ох, Костя, Костя. Что ты там пишешь?
Ставский. Выражение понравилось - "столп демократии" - может пригодиться. Владимир Кириллович, если вы "столп", я кем считаться буду?
Губернатор. Кем. Ты при столбе - "пасынок"... Я им просто скажу, без обиняков. "Земляки, - скажу я, - а ты записывай, записывай, - руководство области глубоко понимает все ваши проблемы. Решить их мы можем только сообща. От вас требуется только одно - терпеливое мужество, то мужество, с которым ваши отцы и деды переносили свои беды. А их было немало"... И дальше в таком духе.
( к секретарю)
Алена! Что там епископ и министр - где они?
Алена. Прошли в оранжерею. Пригласить?
Губернатор. Давай уж. Культуру и религию. Сейчас будет шуму. Никак не договорятся "разные группы населения".
(Ствскому) А ты, Константин, выдерживай все в спокойном, доверительном тоне. Люди спокойствие ценят.
( Входят епископ и министр)
Министр. Доброе утро, Владимир Кириллович, (Епископу) И все-таки, Ваше Преосвященство, я не понимаю, почему храм нужно строить именно на месте городского парка. Этот парк единственное место у горожан, где люди могут подышать и погулять, полюбоваться сберегаемыми кусочками дикой природы. Именно в нем мы проводим ежегодный фестиваль поэтов и художников. Две концертные площадки!
Епископ. Мир Вам и спасение. Здравствуйте.
Губернатор. Здравствуйте, Владыка Афанасий. Не хотите ли чаю? Алена, сделай нам чайку.
(Министру) Иван Михайлович, ты все с площадками, да фестивалями. Пора бы уже и о вечном подумать. Замучил, наверное, нам владыку. Ну, здравствуй. Садитесь и давайте решим, наконец, ваше дело.
Епископ. Сотни прихожан просят нашу уважаемую власть позволить возвести на земельном участке, относящемся к Парку Ломоносова, храм во имя местночтимых мучеников Симеона и Татианы.
Губернатор. А что мэр?
Министр. Владимир Кириллович, парк этот, хоть и городская собственность, но был разбит при участии добровольцев и из других городов нашей области. Пятьдесят лет назад, в день науки. Мэр ждет вашего решения. Но я повторю: парк этот, святыня для всего культурного слоя общества, и храм в нем - ни к чему.
Епископ. Говорить о парке "святыня" - кощунствовать. Притом, хороша у вас "святыня" - устроили в нем выставку, где на каждой работе - неприличные женщины в бесстыжих позах. Это ли, Иван Михайлович, духовность? И, если это, то какого духа она? Сатана и ангелы его - тоже духи.
Министр. Это, Владимир Кириллович, выставка живописи в стиле "ню". Крупное культурное мероприятие.
Губернатор. Я, кстати, хотел вам заметить, Иван Михайлович, что это у вас в сфере культуры,
как крупное мероприятие, так обязательно "ню". Иной раз с женой зайти совестно.
Епископ. Парк этот далеко не культурный центр, а вместилище разврата. К ночи он наполняется блудницами, пьяницами, праздными людьми, ищущих греха. Полиция неоднократно арестовывала в нем торгующих наркотиками. Только Божий храм освятит это место. Только церковные купола должны возвышаться над деревьями. А не как сейчас - фотографии обнаженных Саломей. Паства наша скорбит и молит: " Избавьте! Избавьте!"
Министр. Торговля наркотиками - этим пусть полиция занимается. Ими в области не только в парке "Ломоносова" торгуют.
Губернатор. Я бы попросил вас, Иван Михайлович, выбирать выражения. Что это: " в области торгуют наркотиками?" Я кто, по-вашему? Дурачок деревенский? Я что - плохо руковожу областью?
Министр. Владимир Кириллович, активисты из общественного фонда "За чистый город" неоднократно обращались в прокуратуру, указывая точки распространения наркотиков.
Все культурные люди города обеспокоены ситуацией, но меры принимаются нерешительные.
Губернатор. Какие вам меры нужны - военное положение ввести? Работа идет. Но идет в рамках закона. Уясните себе, Иван Михайлович, в рамках демократического закона. Вот так.
Алена. Владимир Кириллович, срочный звонок из прокуратуры.
Губернатор. Соедини...
(Голос прокурора по громкой связи) Здравствуй, Владимир Кириллович, говорить можешь?
Губернатор. Здравствуй, ну что там у тебя.
Прокурор. Мне доложили - сейчас в "Ломоносовском" парке задержали Бедового. Опять устроил несанкционированный митинг.
Губернатор. Бедовой - это твоя головная боль. Я здесь при чем?
Прокурор. Вместе с ним задержана твоя дочь - Людмила. Я ее распорядился отпустить, но она "истерит". Кидается на полицейских. Скажи на милость - куда ее девать? Домой к вам отвести в наручниках? Говорят - царапается.
Епископ. Вот вам культурное влияние парка. А сколько таких "заблудших овец" - сотни? Тысячи?
Губернатор. Нет. Только не домой - жена с ума сойдет. Давай-ка, пусть ее в парк этот вернут,
туда, откуда взяли. Я там сам буду через несколько минут. (Министру) Поедем, Иван Михайлович, смотреть твое культурное достояние. Вы с нами, Владыка?
Епископ. Нет. Избавьте от греха. Бог да благословит вас. (Уходит)
Губернатор. Дочка-лампочка, удружила. Все игрушки на уме - вот и заигралась, дурочка.
Площадка в парке. Сбоку маленькая эстрада. С другого бока - кресла возле кафе. Выходят
губернатор, министр, референт и Людмила.
Людмила. Правда, здесь здорово, папа. Как тебе выставка? Правда, она необычная? Она несет какое-то совершенно новое представление о красоте, о любви.
Губернатор. Да, новое. Но такие новости лучше показывать как-то поукромнее. Тут ведь и мамаши с маленькими детьми гуляют и пенсионеры.
Людмила. Их ведь силой туда не ведут. Пусть гуляют. А здесь, на эстраде, поэты читают стихи. Это же так интересно - послушать поэта "живьем", да еще не в зале, а под открытым небом, возле цветов и деревьев. Ты же сам любишь поэзию. Я помню, как ты читал нам с мамой Блока. Кстати, сейчас будет маленькое представление. Давайте, останемся?
Министр. Владимир Кириллович, это может быть любопытно.
Губернатор. Ладно. Десять минут у нас есть. Только сядем не со зрителями, а тут, возле кафе. Здесь кофе можно заказать? Константин, организуй нам кофе. И все-таки, доченька, зачем ты
связалась с этим Бедовым? Зачем непременно нарушать закон - что это за выходки такие.
Людмила. Бедовой организовал митинг против передачи Ковриговских шахт этому Семенову.
Я тоже считаю...
Губернатор. Что вы все ерунду повторяете! Какая передача! Семенов совершенно законно купил обанкротившееся предприятие. Там одних долгов по зарплате - сорок миллионов. А твой Бедовой, что-то очень рьяно заботится о шахтах - нет ли у него там своего интереса? Ты об этом не подумала, дочка? Знаем мы этих борцов за справедливость. На словах-то борец, а внутрь загляни - жулик и махинатор.
На эстраде появляются актеры - мужчина и женщина в Римских тогах.
Министр. Владимир Кириллович, Людмила, давайте послушаем.
( Начинается представление)
Актриса.
Пилат, супруг мой благородный,
Твоя Валерия приветствует тебя,
И в праздник Ларов и Пенатов
Венок цветов печальной Палестины
Желает подарить тебе. ( надевает на шею Пилату цветы)
Губернатор. Как Валерия? Почему Валерия? Кто автор текста?
Министр. "Валерия" - древнее римское имя, вполне возможно, что жену Пилата звали Валерией.
Людмила. Текст пишут ребята прямо на студенческих "посиделках". Автора нет.
Актер.
Пилат приветствует Валерию.
Я вижу, ты все грустишь по Риму.
Мне, признаться, здесь тоже не по сердцу -
Все здесь дико. Как будто Боги здесь людей не слышат.
А что за люди!
Актриса.
Я желаю,
Чтоб Боги помогали вам на благо
Сенату и народу Рима.
Аве, Цезарь!
Актер. Аве!
Актриса.
Но грусть моя сегодня не по дому.
Мой сон меня пугает.
Актер.
Что за сон?
В снах наших Боги нам советуют, и волю
Свою нам объявляют.
Расскажи мне.
Актриса.
Я в Лациуме шла. Ручей прохладный
Струился рядом. Птицы пели,
И день был тих и светел.
Вдруг земля вся вздрогнула, заколебалась страшно,
И пропастью разверзлась предо мною.
Из Тартара ужасного, Геката
На черной колеснице, запряженной
Конями черными, летит. Меня к себе сажает,
И в бездну мчит.
И я не вижу неба - лишь луч один.
И луч сулит спасенье.
А на конце луча я вижу,
- вот странный сон! -
Того несчастного, кого ты нынче судишь.
Актер.
Сужу не я - на то законы Рима.
Но сон твой предвещает нам несчастье.
Актриса.
Нельзя ли как-нибудь помиловать его?
Актер.
Не слышишь ты? Народ кричит о казни.
Актриса.
Народ! Толпа безродных и безликих!
Им только зрелища и хлеба.
Актер.
В гордом Риме,
Когда любимец Императора в бою
Среди арены цирка падает, и люди
Показывают пальцем - смерть ему!
Тогда божественный наш Цезарь принимает
Решение угодное народу, не себе.
Я знаю, есть наушники-клевреты
Мечтающие, чтобы Цезарь правил,
Как древний царь. И чтоб его законы
Служили не капризам низкой черни,
А Справедливости и Славе...
Но Рим Монархию не примет никогда.
И мне, Валерия, нельзя обычай рушить,
Хоть разум против мнения народа,
Но будет казнь. Так решено богами,
Они в толпе людской незримо бродят
И голосом народа говорят.
Ставский. Владимир Кириллович, звонила Алена. Вам срочно нужно быть у себя. Здесь неудобно говорить.
Губернатор. Отвези Людмилу домой. Иван Михайлович, мы подумаем о вашем парке.
(все уходят)
Кабинет губернатора. Прокурор. Входит губернатор.
Губернатор. Чем это прокуратура так обеспокоилась, что сама в гости пожаловала.
Прокурор. Прокуратура обеспокоилась ситуацией в Ковригово.
Губернатор. Да, дело скверное - голодовка.
Прокурор. Если бы - голодовка. Шахтеры идут маршем в Угадайск. Собираются митинговать. Если придут - трудновато будет, нам, Владимир Кириллович, законность и порядок блюсти. Надо что-то решать.
Губернатор. Костя, бюджет годовой этого парка какой?
(Ставский молча достает и показывает бумагу)
Ага. Вот что. Поговори-ка с мэром, как эти деньги оформить как беспроцентный заем Семенову. На месяц-два. Надо людям помочь. Пусть хоть какую-то зарплату им выпишут.
А парк, получается, отдаем под храм. Вот так. Судьба у него такая.
(Ставский уходит)
Прокурор. Пока вы деньги переведете - это же время. А тут о часах речь. Что делать с маршем?
Алена. Вызов из Администрации Президента.
(На экране Колдунов)
Колдунов. Владимир Кириллович, еще побеспокою вас.
Губернатор. Да, Алексей Алексеевич, слушаю.
Колдунов. Мы с вами говорили о демократии. Я хочу уточнить. Тут очень важно не поддаваться на соблазн, и не идти на поводу у отдельных граждан или групп граждан.
Мы выражаем волю народа в целом.
Губернатор. Это понятно.
Колдунов. Успехов вам.
(экран гаснет)
Губернатор. Ну, и что решим, "столпы демократии"?
Прокурор. Что тут решишь, перекрывать надо все дороги от Ковригово к Угадайску. Учения какие-нибудь проводить. Нам здесь шахтеры будоражащие население - совсем ни к чему.
Губернатор. Это верно. Народ у нас в целом спокойный и разные потрясения не любит.
Ладно, делай, что следует в таких ситуациях. Кстати, что вы решили с этим Бедовым?
Прокурор. Разбираемся.
Губернатор. Проверь-ка, не связан ли он как-то с банкротством этих шахт. Может быть,
косвенно. Через других лиц.
Прокурор. И мы так думаем. Сейчас я к себе. Буду держать вас в курсе, Владимир Кириллович.
(уходит)
Алена. Вам супруга звонит.
Губернатор. Сделай громкую связь, я пишу.
Жена губернатора. Володя, нам только что сказали, что "Ломоносовский" парк ты распорядился передать под застройку. Людмила вся в слезах. Неужели нельзя было как-то иначе? Пойти на уступку молодежи?
И что вы привязались к этому мальчику - Бедовому? Какой он преступник, он просто очень эмоционален.
Губернатор. Молодежь, поэты - все это очень симпатично, но не забывай - я здесь не для того, чтобы симпатизировать тому или иному мнению. Решения мои непредвзяты, а выражают настроения и желания большинства населения области.
Жена губернатора. Да кто же это Большинство?
Губернатор. Кто большинство? Да те, кто утром идут на работу, вечером - в магазин, когда выборы - голосуют, когда праздник - празднуют. Наши простые рядовые люди.
Жена губернатора. Но ведь есть и твой разум, и твоя совесть.
Губернатор. Есть и разум и совесть. И есть долг - долг не пасынка демократии, а удерживающей опоры. Все, Валерия, разговор окончен. У меня много дел.
(пишет)
"И голосом... народа... говорят".
Празднично украшенная площадка. Гул толпы. Выходят уличные актеры в костюмах персонажей.
"П. Р. сотрудник":
Минуточку внимания! Вам будет интересно!
Чудесный город, удобное время!
Друзья-товарищи!
Подходим, не робеем, где ваш патриотизм
и вера в идеалы?
Митинг законный - всё согласовано!
Братья и сестры!
Активней проявляем гражданское сознание!
Дружно, все вместе! у нас тут собрание
по поводу выборов главы региона.
Можно выбрать того, можно выбрать ту,
но мы-то с вами знаем: мы выберем - не слышу -
нашего, проверенного, родом из народа!
А вот и он, встречайте, хлопайте, хлопаем!
Наш губернатор, это наш - выбор
Это наш человек, мы и он - одно целое, мы давно заодно!