Испытав неудачу, редко ищем ошибки, обычно, ищем виновных.
Когда между мужчиной и его желанной целью стоит другой мужчина, он вступает в борьбу.
Когда между ним и целью женщина, он ее соблазняет.
Сергей Косточкин был пропитан холодной, возбуждающей ум, пенной яростью, яростью требовавшей отмщения, яростью, нацеленной жалом на чиновников, не давших ему дорогу в простом и элегантном бизнесе - делать деньги на потребительской мечте. И один из этих чиновников, наша красавица Светлана - она-то и была первой, с нее все и началось, и то, что она хороша собою, синеглазая, молчаливая, стройная девочка, даже отлично! - вот она-то пусть и узнает весь ужас и позор расправы, она-то и почувствует, как страшен гнев мужчины. Он соблазнит ее, да, он влюбит ее в себя до бесстыдного безумия, сделает покорной, ласковой и послушной, сделает своей до рабства и тогда отшвырнет прочь, как пустую бутылку из-под лимонада.
И будет насмешливо торжествовать!
Светлана Болдырева, готовясь к свиданию, испытывала сердитое и веселое возбуждение, пронзающее всю ее насквозь, как стрела бога, легкое, щекочущее и раздражающее.
Вот как! Ею решили попользоваться! Как сказала Катерина, "он" бьет клинья, а она в ответ должна отдаться без разговоров. Улечься покорно в постель. Она ведь "изголодалась".
Нет уж.
Она отомстит, и это будет жестоко. Беспощадно.
Она соблазнит его, да, соблазнит, она доведет его до исступления, пусть он захлебнется от страсти и ползает на коленях.
Она сумеет заставить его быть послушным.
И будет смеяться и наслаждаться его страданиями.
Пусть узнает ужас женской мести.
В те дни, когда большинство граждан ретиво оказывало окружающим различные услуги и ломало голову над тем, какую услугу почуднее еще бы выдумать, двое симпатичных и неглупых людей, молодые мужчина и женщина, не влюбившись даже чуточку друг в друга, и даже малознакомые, задались целью соблазнить один другого ради мести.
Они, говоря языком книжным, просто "с цепи сорвались". Говоря же языком современным, у них "сорвало крышу".
Что тут скажешь - просто развожу руками.
Соблазнить свою жертву - наука древняя, но ею владеют немногие.
Он будет чуть ироничен, но редко и не скатываясь в юмор - женщины не влюбляются в шутников. Шутники разрушают привычное. Они не настоящие, они - маски.
Она будет улыбаться ему глазами, иногда, просто так. Пусть поломает голову.
Он оценит ее внешность, сдержанно, как будто иначе и быть не могло - она не дождется шквала восторженных комплиментов принятых у шоуменов. Это пошло и принижает статус.
Она наденет эти сережки и будет потрясающа и элегантна, и эти туфли с закрытым носком, хотя те, с каблуками покороче - в них удобнее ходить, но в этих нога смотрится, и этот кусочек нежного изгиба стопы - пускай его обдаст жаром фантазий, как она, женщина, может быть нежна, (и ее саму обдало жаром) - и как дать бы этим носком туфли ему!
Так бы и пнуть! До боли!
Он коснется ее руки, когда будет подходящий момент - тактильное знакомство очень сближает. Прикосновение - тайная калитка для любви.
Она даст ему понять, что он ей интересен, она будет слушать его с вниманием. Удивляясь.
Она должна почувствовать, что он очарован. Она красота, она тайна. Она желанна.
Он должен почувствовать, что она выбрала его, он ей приятен. Он может рассчитывать.
Главное - поцелуй, и она его. Дальше - она прилипнет и почувствует власть и силу мужа.
Главное - сохранять дистанцию, пусть сойдет с ума от желания. До унижения и безволия.
И она поставит ему ногу на склоненную голову. Как богиня.
...
Петр Иванович Салазкин испытывал хорошо знакомый зуд - ему хотелось "постучать".
Доносительство - слово некрасивое, и оно всем нам не нравится. Гораздо веселее употреблять иные слова: "постукивать", "стукануть" или просто "стукнуть".
Соответственно, тот, кто стучит, называется стукачом, а кто постукивает, стукачком.
Петр Иванович был стукачком коренным, потомственным.
Прадеды его начали эту деятельность еще при Алексее Михайловиче с его Тайным приказом,
широко практикуя формулу "Слово и дело".
Позже члены его фамилии обеспечивали информацией личные канцелярии императриц и императоров, и один из них получил даже наградную табакерку от Бенкендорфа.
В тридцатых годах и последующих века двадцатого предки его трудились, не покладая рук, и получали взамен ордера от новых квартир и бронь от призыва в армию.
Теперь, в третьем тысячелетии, живя в свободном от дыбы и виселицы обществе, Петр Иванович периодически постукивал о "странных делах" в соответствующие органы - назовем их тоже веселым словом: "смотрящие" - чисто по родовой привычке. Он уже генетически не мог не постукивать.
Иначе, витамины не усваивались.
Стукачество теперь не имеет под собой выгод материальных - изменилось общество, а приносит подвизающимся удовлетворение нравственное, сходное с неким оргазмом ума.
Любопытно, что в частных беседах взрослые люди стукачей брезгливо осуждают, но стоит этим взрослым заняться делом публичным, например, районным бюджетом, как получается, что без стукачей никак нельзя. Ими вдруг становятся все поголовно.
Да что бюджет. Без них просто невозможно руководить и воспитывать.
Послушайте учителя, пытающегося "выжать" из класса, кто украл из учительской дневники с отметками за год. Он употребляет слова "патриотизм", "совесть", "честь".
С точки зрения Школы, чем больше человек патриот, совестлив и честен, тем более он и стукач.
Учителя понимают, что человек коллективен, что он не пойдет против коллектива, что если "преступление" совершил коллектив, в нашем примере - класс, так это уже и не преступление. Это воля его - первого, низового коллектива.
Но они методично ищут личность с отщепом, чтоб расколоть ее, как полено и нацелить клинья против общего снизу.
Ради общего, которое сверху.
"Стань выше товарищей, стань патриотом, стань честным, стань стукачом".
...
Стук, негромкий, но внятный, имел те последствия, что офицер смотрящей службы создал новый файл, придумал заголовок ему и приготовился собирать в него информацию.
Это называлось: "взять в разработку".
Давно уже канули в Лету те романтические времена, когда питомцы школы Дзержинского отчаянно скакали по крышам, гоняясь за подлыми врагами государства. Нет нынче отечественных Джеймсов Бондов, нет Штирлицев, а есть трудолюбивые конторские служащие. Измельчала нынче идея. Нынче смотрящий офицер, конечно, любит службу, но больше службы любит он интерьер своей большой квартиры в центре, миловидную жену, хорошо одетую и отдохнувшую, детей в престижном ВУЗе и приличную машину. И будущую достойную пенсию. За них он и бьется.
За них и создаются файлы с "разработкой" и пополняются содержимым. А оно бесконечно.
Иной джентльмен, выведя из страны сотни миллионов, уезжает на курортный остров, живет там и тихо умирает от старости, окруженный детьми, всю свою жизнь быв в "разработке".
И "разработчик" его тоже тихо стареет на пенсии, живя на подмосковной даче.
И по-доброму вспоминают его бывшие коллеги: "Тридцать разработок одновременно вел!"
И все довольны. Файлы в архиве.
А кто же по крышам скачет?
Для всякого дела свой специалист имеется.
Есть "одноразовые шприцы", есть "рентген".
Вот и следователь наш знакомый, Коркин Николай Николаевич, пригодился - велели ему, не шумя, проверить: есть ли (и, если да, то какая) связь между господином Косточкиным, изобретателем "умной стены", его юношеской школой робототехники и кражей нескольких сотен миллионов из инкассаторской машины.
Стороны встретились на нейтральной территории.
Это был старый, почтенный ресторан "Ермак", превратившийся после наглых атак "бургерных" и "дональдсов" в средней руки "едальню".
Кормили здесь неплохо, но не престижно. По-старинке. Без кетчупов.
Посетителей теперь обычно было мало, в основном грустные и неторопливые любители не перекусить, а покушать. А покушать было что.
Зайдите-ка туда нарочно, когда у вас будет время, и закажите русский рыбный пирог с семгой, а к нему бульон-уху на окуньках, где кроме лука и укропа никаких овощей не плавало, закажите также грамм двести водки и, чисто для куража, под нее уж и икры вкупе со сливочным маслом, можно и жареных креветок или мидий или маслин, не забудьте и про балык - он особенно хорош под водочку.
Сядьте и поешьте, как человек.
И вы станете человечнее.
- Но деньги! - воскликнут некоторые, - их нет!
Они есть.
Если их сейчас нет у вас, значит, их чересчур много у других.
Господин Косточкин и господин Коркин кушали заливную форель и беседовали об ограблении банка. Оно случилось недавно и было изящно и необычно.
В положенное время инкассаторская машина, загрузившись мешками с наличностью, выехала на проспект и покатила, посвистывая радиомаячками, к банку "А".
Водитель машины ехал не торопясь. У пересечения улиц он увидел свежий асфальт и небольшой гребень из неразровненной щебенки - шли ремонтные работы. Водитель сбавил скорость и аккуратно въехал на гребень. Тут слева на его полосу выехала "Тойота" и остановилась. Инкассаторская машина тоже встала.
По тротуару справа шли люди, слева движение транспорта продолжалось, а "Тойота" стояла.
Инкассатор, сидевший рядом с водителем, вышел наружу и огляделся. Вокруг шло движение, улица жила, но странно - под ногами его был не асфальт, а какая-то металлическая плита. Он сделал несколько шагов вперед и уперся в стену. Стену с гибким экраном, демонстрирующим "Тойоту".
Он провел рукой - и по бокам тоже были стены с идиотским кино про пешеходов и автомобили. Вдруг экраны погасли и девичий голосок ласково сообщил, что мешки с деньгами следует спустить в лючок, что в днище контейнера - а машина с деньгами стояла в стальном контейнере! - и тогда не придется прибегать к усыпляющему газу, который вреден для здоровья.
Инкассаторы были заперты снаружи. Связи не было, идей тоже. Деньги спустили в лючок и стали ждать спасения.
- Гибкие мониторы, - заметил Косточкин, - их полно китайского производства. А контейнер?
- Это был "КАМАЗ" с трапами для заезда автомобиля. Владелец пару лет не платил за стоянку, и грузовик продали на лом цыганам. Те собирались его разобрать, да отъехали по делам. Он и стоял, брошенный, на поляне за продуктовой базой.
- А лючок?
- Обычная стальная дверца на приваренных петлях.
- Забавно. А при чем тут я? Я не люблю компьютерные вселенные, не умею варить металл, да и грузовики вожу не важно - а тут надо было довольно ловко подставить открытую заднюю калитку с трапами и вовремя включить эти шторы-мониторы с виртуальной улицей. Да еще потом захлопнуть выход, а я не акробат.
- Помните, я упомянул девичий голос. Я думаю, что ограбление было спланировано и проведено подростками. Что скажите? И подростками сведущими в цифровых технологиях. После банковских карточек их могло потянуть на настоящее дело.
Вы занимаетесь с молодежью робототехникой, что вы скажите - есть ли среди ваших учеников способные на такой поступок?
- Нравственно - все, а реально - никто.
- Что значит - никто?
- Мы, Николай Николаевич, живем с вами в крупном современном городе и подростки в нем - дети людей, которые давно ничего материального не производят. Только перетасовывают. Чему они могут обучить? Какие у них стимулы, кроме развлечений?
Когда мы с учениками изготавливали суставный шарнир робота, у нас сломался три-де принтер. Думаете, кто-то вспомнил про напильник? Нет, они обиженно матерились.
Однажды я решил прочитать им лекцию о полупроводниках - они слушали музыку, уставясь в потолок. Разъемы, контроллеры, чипы - это для них реальность, такая же, как гвоздь. Кто и как их делает, даже вопроса не возникает. Это просто есть. Мир для них прост, удобен и перфекционален.
А тут. Тут надо было отремонтировать "КАМАЗ", сварить лючок, прикрепить как-то гибкие мониторы - проделать уйму работы.
Если ваша банда и состоит из подростков, то это подростки из глубинки, какие-то подростки-вандалы, прибывшие издалека и не охваченные современной культурой третьего Рима.
- Я видел вашу "умную стену", - сменил неожиданно тему господин Коркин, - она стоит в уголке, на первом этаже торгового центра "Грин", и какой-то мальчик заряжал от нее свой смартфон. А для чего у нее два заземляющих провода? Один приходит, другой уходит. Я поинтересовался там - это незадействованная жила. Тянется с крыши все тридцать этажей.
- Для надежности, - ответил господин Косточкин, сделав строгое лицо ученого, ожидающего грант.
...
Летом, когда день бесконечно долог и солнечен, как органная музыка, к вечеру все валятся с ног от духоты и усталости. Но вот наступают сумерки и оживают люди.
Кто начинает ужинать с удовольствием, кто вынимает из холодильника ледяное пиво и торжественно отпивает его с обязательным кряканьем, кто идет дышать волшебной сиренью в парк, а кто занимает столик в кафе и слушает милые разговоры друзей и музыку, и тоже ужинает, и тоже пьет.
А кто просто лежит на диване и этим спокойно радуется жизнью.