Вставить их, немедленно! - как в голландской живописи. Прорисуем-ка детали.
А знаете ли вы, друзья мои, как созидать правильно? Какие именно подробности нужны?
А такие, что посмотрев, почитав, да послушав, не скажут: "Да, вот он какой! Необычный!"
А скажут:
- Да, это мы.
Мы сегодняшние.
Человечеству всегда интересно только оно само, а не вы. Все важное вам: жаворонки, восход солнца и слезы, ужасы из преисподней и коленки вашей девушки - придача.
Даже самое сокровенное ваше, потаенное и стыдливо умалчиваемое - то, за кого вы намерены проголосовать, никого не волнует и никому не интересно.
Интересно другое: для чего вы живете? А мы?
Что оставим на дереве жизни? Сухую ветвь или живущий ствол?
Погодите-ка, вот и наш старый знакомец объявился - Коркин Николай Николаевич, следователь. Ботинки у него коричневые, со скрипом, костюм серый, из-под утюжка, а глаз внимательный. Цепкий.
Сыщик.
Изучал Николай Николаевич строгие материалы следственного дела. Для служебного пользования.
Странное было дело.
Съемочная группа во главе с журналистом известным брала интервью у звезды эстрады - Сары дель Крэмо.
Звезда была звездой уже так долго, что приличнее было бы обращаться к ней по паспортному имени-отчеству: Серафима Кондратьевна, и безоговорочно уступать место в транспорте, но выглядела звезда юно, и требовала обращения: "Сара".
И мы так будем.
- Сара, вы больше не работаете с композитором Ревякиным? Что произошло? Слушателям интересно! - задал вопрос журналист.
Интервью бралось в просторной гостиной залитого светом особняка. Сара полулежала с бокалом на белом диване, стоящем впереди громадного камина из нетесаных камней. Она была то ли в пижаме, то ли в костюме для прогулок по домашней оранжерее - полупрозрачные, свободные блуза и штаны с затейливыми узорами. Другого белья на Саре не было. Камера внимательно скользила по телу звезды, не пропуская для зрителя ничего. Рыжие кудри, влюбившее в себя миллионы, лицо, грудь, талия и босые ступни, идеальные по форме и без малейших признаков пользования.
- Гоша перестал делать "гиговую" мелодию, мне с ним скучно, - отвечала Сара своим сильным, с мягкой хрипотцой голосом.
- Но последняя песня Ревякина - "Отдай мне себя по частям" - разве это не хит? - продолжал допытываться журналист.
- Хит? Да я когда писаю, мелодичнее получается, - отвечала звезда.
Камера приблизила лицо звезды - оно было подростково-беззаботным.
Звезда была обворожительна.
- Вашим поклонникам интересно: что вы думаете о своих, для многих чересчур откровенных и эпатажных, сценических костюмах - влияют ли они на ваши предпочтения в повседневной моде, на ваш образ жизни за сценой?
- Милый мой, я не могу выглядеть "дешмански", и это все.
Интервьюер сделал паузу, потому что звезда элегантно поднесла бокал к губам.
Она отпила глоток, поставила бокал и замерла, глядя в одну точку.
- Сара? - обратился к ней журналист, - Сара, что с вами?
Из-за съемочной группы быстро вышла возрастная женщина - помощница по дому и подруга звезды. Она подошла к Саре, что-то спросила, потрогала неподвижную звезду и закричала: "Доктора!"
Доктор, в очках и с фонендоскопом, появился моментально.
- Отойдите все! Нина, пусть они уберутся! - крикнул доктор. Он потрогал руку звезды, красивую и царственную, несколько раз поднял и опустил, при этом лицо его стало изумленным.
- Как это? - произнес он. Потом осторожно взял звезду на руки и легко, словно пустую упаковку из-под игрушки, поднял.
- Это не Сара, это, это какая-то кукла, она ничего не весит! А где Сара? - растерянно спросил он.
- Она это, она! - с рыданием в голосе сообщила помощница.
- Перестаньте же снимать! - опять крикнул доктор. Он бережно, как дорогой и хрупкий манекен, понес тело звезды в спальню, помощница пошла следом и, зло посмотрев в камеру, затворила высокую, как в храмах, дверь.
Но камера снимала. Она наехала ближе, на диван, и стала видна большая лужа чистой воды на мраморном полу и горсть серой золы на белой диванной подушке.
...
"Тут нам долго отмалчиваться не дадут", - с досадой подумал Николай Николаевич, пересмотрев изъятое видео.
Он достал заключение патологоанатома по останкам гражданки Дунькиной Серафимы Кондратьевны, известной, как Сара дель Крэмо.
"Вода дистиллированная - приблизительно сорок литров. Большая часть ушла в щели пола, часть была разнесена и истоптана ходившими".
"Зола, содержащая следы свинца и железа - три килограмма двести тридцать грамм".
"Сара принимала какие-нибудь новые препараты? Экзотические?"
"Она постоянно экспериментировала. Меняла маски, крема. Ей дарили много. Для рекламы".
"Ее посещал шаман, это правда?"
"Да".
"Кто он? Как его найти?"
"Его все знают. Ыржаке. У него полно клиентов. Звезды, политики. Посмотрите на "Ю-тюбе". Теперь никто, если он в своем уме, не начнет бизнес, не посоветовавшись с шаманом".
Что-то в показаниях помощницы сыщика цепляло, и это что-то был не шаман, столь необходимый для бизнеса и политики.
"Вот что", - подумал он, - "экзотические препараты, где-то я уже похожее слышал".
Он дал команду поиска по слову.
"Вот!"
Идиотская реклама, ставшая на пару дней "мемом". Молоденькая девушка с мячиком и бессовестной дыркой на заднице, с нахальным выражением лица, объявляла всем, что ей пятнадцать, и ей все "по барабану".