Зубов Алексей Николаевич : другие произведения.

Элегия

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Россия спит.
  И я в дремоте сладкой в любимое отчизною безделье погружен по самые по уши:
  брожу, как дикий хмель, за тень аллей цепляясь,
  по мягким, в пене тополиной, тротуарам, усыпанным ракушками цветов,
  дрожащим от прикосновения ног и лопнувшим уже от вожделения,
  и жарких до безумия истомы, едва терпимой.
  Вдыхаю безмятежные напевы птиц и пью шиповника цветущего прохладу,
  дразнящую к любви,
  и слушаю, как плещется у камня с волшебною травой, как борода царя морского,
  задав Вселенной ритм и меру,
  время.
  ...
  И оглянувшись на людей,
  что четверть века морочат головы наивному народу, как сказочные жулики швецы,
  спецы по новым платьям,
  желаю одного:
  не видеть их, не слышать, забыть, как срам внезапный - так нестерпимо жжет лицо позора краска,
  навсегда.
  Забыть этот кошмар.
  Бездарной пошлости убогость бездарных гномов,
  загадивших собой, как чирьями, духовное, науку и ремесла, суды, законы - все!
  Бесовским визгом оглушая и травя, и вытравив почти до пустоты,
  здоровый дух несчастного народа.
  Забыть.
  И возвратиться к старой простоте отцов и матерей святых,
  учивших жить, и живших без лукавства,
  уметь прощать, и ближнего любить.
  А проще говоря, в семью вернуться, ведь человечество - семья,
  и все мы - ближние друг другу.
  ..
  А что же нынче?
  Остался хоть один живой, который ближний нам?
  Которого мы любим?
  Быть может, мать?
  Куда уж ближе!
  Себя, хотя бы, странно не любить.
  Себя, и не предметный мир, не образ-тень, который отражают, кривляясь, зеркала витрин, не внешнее, а душу -
  ту честь с достоинством дарованную Богом,
  не терпящую возложение грязных ног на скатерть совести.
  Ту искорку.
  То человеческое.
  Нет. Мы любим ни себя, ни мать, ни мужа, ни жену - нас ближние теснят и раздражают, мы любим дальнего. Который где-то там.
  Картинку комиксов. Бумажного героя.
  Все изолгались, все порочны.
  Все лжем, как дышим.
  ...
  Тот лжет себе и всем, что он талант,
  та лжет, и нагло лжет! она - красива,
  вот этот лжет, что трудится не покладая рук, а тот, что учит нас чему-то, а другой, что мыслит,
  и что-то там додумал, накропал.
  Лгут все -
  с утра до ночи, и во сне сны лживые нам снятся.
  Патлатый денег ради лжет о боге,
  плешивый просто лжет, чтоб пустоту прикрыть.
  Мы все участники кошмарного спектакля - совместного существования.
  И ложь, проникнув в поры организма истории сегодняшней и растворяясь в крови у общества,
  поганой сутью стала
  живущих посреди помойки
  токсичной экономики услуг.
  Услуга - смокинг для обмана.
   "Чем мне ты выгоден?" - вот нынешнее кредо и слоган дня.
  Какая там семья?! Какие серенады?! Какое братство?! Любви он захотел.
  Глагол "Хочу" - вот современность.
  Любить и стыдно и смешно.
  Все отношения без касаний, через чек.
  
   И вот жена, пока любимый спит, с утра, едва от сна очнувшись, и не остыв еще от нежности к нему, донос в прокуратуру настрочила - ей ночью торкнуло, глаза открылись! -
  сон с четверга на пятницу, он вещий! - ведь муж, подлец, надумал долю бизнеса перевести на сучку, с которой изменяет не таясь!
  Во сне все это виделось так явно!
  "А я-то думала! А он таким казался!"
  Муж, вызов получив, в ответ
  свой пасквиль сочиняет - где сухо, с нотою коряво-протокольной, описывает воровство и облик безобразный, такой, что о морали правового государства и стыдно вспоминать, гражданки, и, высунув язык, фамилию выводит - свою, заметьте!
  И супруги, пот не обмыв постельный и поцелуи едва разъединив, грызутся у судьи.
  И делят капиталец.
  Чтоб при разводе "интересы соблюсти"!
  
  А этот мальчик, рано поседевший,
  коммерции почетный резидент,
  смекалистый добытчик дивидендов,
  адепт гешефта от валютных процедур,
  вот он ее торжественно приводит в дом, чтобы попробовать - получится ли вместе? -
  по счету "надцатую",
  и джентельменски ключи передает,
  она же, в свой черед, попробовав уже двунадесятого, и все не получалось - одни козлы кругом! -
  придирчиво оглядывает спальню и туалет, и кухню мельком,
  прикидывая, "клево ли тусить здесь или не".
  Они почти семья.
  Да нет же, они и есть семья, другие - Дон Кихотство.
  
  А эта парочка, проживши тридцать лет, и воспитав балбесов двух, - распалась, а потому, что надоели.
  Всем окружающим, а главное, друг другу.
  Поверишь ли,
  не совпадают интересы.
  Ну просто ничего нет общего.
  Она в заботах вся - ему не интересно!
  Он весь в делах - не интересно ей!
  Расстались бы давно, да поджидали, чтоб детки подросли.
  Воспитывали их.
  По-нашему, по-русски.
  Истошным криком, запрещением всего, задаривая гнет казарменный китайскою пластмассой.
  ...
  Где нет семьи, нет человека, нет и Бога,
  нет дружбы, нет влюбленности, идей,
  нет сказок, нет открытий гениальных, нет ничего духовного,
  а есть
  блестящий магазин вещей,
  нетерпеливо ожидающих хозяев.
  ...
  От этого уже тошнит... как от гнилья.
  Нет сил терпеть - вперед, на баррикады,
  а терпишь, значит, задница привыкла.
  ...
  Когда мы шли свергать царей, мы кровью красили знамена,
  и кровь печатала слова:
  "Свобода, равенство и братство".
  Но в каждом веке силы зла, в конечном счете, побеждают,
  и погрузив всю жизнь во тьму, надменный лозунг выставляют:
  "Жестокость, разделение, рабство".
  И этот горький ход событий Судьбой придуман для того,
  чтоб каждый из живущих выбрал
  себе кумира своего.
  ...
  Но нету сил терпеть.
  Скорей бежать на свежий воздух, в глушь,
  подальше от людей.
  В сосновый бор, гудящий тихим звоном шмелей летящих на цветы,
  на берег старого затона, в прохладу ивовых теней,
  к воде задумчивой, как небо,
  и так же вечной, как оно.
  Обитель рыбаков была когда-то шумным местом.
  Но предприимчивый делец,
  хозяин новый дома отдыха "Пескарь", о чем с трудом табличка за сиренью объявляла,
  счел выгоду от вклада невеликой,
  и все оставил так, как есть.
  От павильона, там, где танцевали под хрип аккордеона, остались только пни, столбы давно пустили на протопку сторожки ключника, а крыша подевалась куда-то сама собою.
  Кинотеатр с библиотекой так заросли малиной изнутри, особенно библиотека, что без бульдозера не пробуй и войти.
  Из спальных домиков осталось три, и те без печек.
  Баня догнивала в дремучих зарослях крапивы, став логовом лисиц,
  а чердаки пустые обжили совы.
  Но некоторые люди продолжали наезжать.
  Подергать удочку.
  Полюбоваться вечерами.
  Хлебнуть природной пищи.
  Вот и я приехал.
  Мне близок первобытный дух товарищества -
  без денег и чинов.
  Приятно знать, что этот очень ловок и рукаст, и шутит без конца, а тот нетороплив, всегда почти молчит, зато учен и опытен, и все приметы знает, и сам ты понимаешь, что им не важно, кто ты, а просто, для порядка, понять хотят, кем среди них ты станешь - дровишек, что ли, наколол бы для костра.
  Живой огонь - конечно же, он манит.
  
  Особенно приятно на закате лежать у костерка, поглядывать на угли - где там ваши галереи! - и слушать бульканье ухи,
  и слушать разговоры о добыче,
  о надвигающихся ливнях с запада,
  снастях,
  о женщинах и о правительстве - ни слова!
  И вот, послушайте, о чем заговорили - о боге!
  - Ты, дьякон, голову мне перестань морочить, читать умею и читал, там как написано? Пришел израненный, голодный и хлеба попросил - и это он воскрес? И это бог?
   Я не встреваю, жду, что скажет дьякон.
  Тот бороду огладил и понес - догматы церкви и решения соборов.
  О чуде воскрешения.
  Тот спор тянулся тыщу лет.
  А небо в полночь высыпало звезды, а наш костер горел в ответ.
  И нужно ли нам верить в чудо?
  Неистребим страх смерти меж людей,
  мы верим в милосердие.
  Все просто. Ведь это основной закон вещей.
   ...
   Но я отравлен жизнью города.
  Как наркоман, страдающий без дозы, я не могу без городской толпы ни жить и ни писать.
  И снова я брожу и вглядываюсь в лица, и жду - куда пойдете вы?
  Куда пойдешь, Россия?
  
  Куда бы ни пошла,
  я
  рядом полечу, как альбатрос, любви раскинув крылья.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"