Аннотация: Вспоминаю Пушкина:"Ловил старик рыбу тридцать лет и три года. Вот раз закинул старик невод...". И тут же в воображении картина: милиция хватает бедного старика и сажает за тридцать три года браконьерства...
Рыба и овцы
Яркое воспоминание детства: фильм "Человек-амфибия". Заграничный приморский городок, яркие краски, музыка, шум рыбного рынка на берегу, бойкая торговля...
И в более поздние времена, если фильм заграничный и о приморском городе, опять тот же рыбный рынок. Каждый день, в 3-4 часа утра лодки с рыбаками выходят в море. К 6 часам они уже возвращаются, и тут же на берегу идет торговля только что выловленной рыбой. Со всего города стекаются сюда владельцы ресторанов, кафе, магазинов и просто домохозяйки запастись на день свежей рыбой... Большая часть населения практически всех приморских городков во всем мире обеспечена работой за счет моря. Махачкала тоже приморский город...
Очень давно, когда я впервые прибыл в Махачкалу и оказался на берегу моря, резанул контраст с тем самым фильмом: рынка не было. Но то было советское время, когда рынок был под запретом. А сегодня? Государство разворачивает реформы по переходу на рыночные отношения. Уже десять лет как разворачивает. А на берегу все еще пусто. И тут же рядом под мостом безработные. Безработица -- главный бич республики. А моря как будто нет вовсе...
Спрашиваю людей, безработных парней, почему они не наймут лодку, не выйдут рано утром в море, не поймают рыбу для своих горожан. Это разве не работа? Или ленитесь рано утром вставать? На меня смотрят как на сумасшедшего. За это сажают, говорят мне. Это, говорят, называется браконьерством. А что такое браконьерство? -- не унимаюсь я. Мне объясняют: браконьерство -- это когда ловишь рыбу. Неужели я не могу взять удочку и пойти ловить рыбу? Удочкой, говорят, можешь, а вот сетями -- нет.
Вспоминаю Пушкина: "Ловил старик рыбу тридцать лет и три года. Вот раз закинул старик невод...". И тут же в воображении картина: милиция хватает бедного старика и сажает за тридцать три года браконьерства...
Ребята смеются.
- А как же те большие корабли, которые тралами гребут все подчистую, -- спрашиваю я.
- Так, то государственные, - отвечают мне.
Я считаюсь человеком образованным, но то, что для всех ясно и понятно, до меня никак не доходит. Кто такой, этот "государство" и почему он людям не разрешает рыбу ловить, а только сам ловит? И когда мы избавимся от этой напасти?
- Ты пойми, -- говорят, мне, -- если все будут ловить рыбу, она быстро кончится. А рыба -- это национальное достояние республики. Поэтому государство ее и охраняет. Называется -- экология.
- А как же на западе? У них нет экологии, что ли? У них же ловят. Тысячелетиями ловят и рыба никак не кончается. Почему у нас кончится? Почему, если рыбаки на своих лодках выйдут в море -- рыба кончится, а если выходят на лов государственные траулеры -- рыба не кончится? Ведь один траулер за один заход достает столько рыбы, сколько рыбаки частники за год не вытащат?
Ребята развели руками и разошлись. Рыба -- для горца тема непонятная.
Перейдем к теме более понятной. Собрал я, как-то, аксакалов и начал речь: "Овцы -- древнейший промысел горцев. Поэтому овцы -- это национальное достояние республики. Национальное достояние надо беречь и преумножать. Надо отобрать овец у их хозяев-пастухов и взять их под государственную защиту. Надо выделить квоты на количество овец, которых можно резать и продавать. И поручить это только государственным службам. Иначе, если все будут иметь право резать и продавать овец, то в погоне за барышом всех овец перережут ..."
Договорить мне не удалось: аксакалы разбежались. Видимо, я и в овцах ничего не понимаю.
Тут ко мне подходит самый мудрый и самый старый аксакал и говорит: "Послушай, сынок, не расстраивайся. Во-первых, не овец надо защищать от пастухов, а самих пастухов от двуногих волков. Во-вторых, я тебе одну истину поведаю. Когда-то, давным-давно, для того чтобы отучить маленьких детей от материнской груди, мазали ее сосок сажей и говорили бедному ребенку: "А-а"; что в переводе на русский означает "кака". Ребенок плачет: с одной стороны -- материнская грудь, которая всегда кормила, а с другой -- что-то цвет непривычный и все говорят: "А-а". То же и с твоей рыбой, и с землей, и со всем остальным. Наш народ -- как дети малые: ничего не соображает. А я очень старый и кое-что из прежних времен еще помню..." С тем и ушел.
Я остался думать. В самом деле. Если овцы мои, то я их всех сразу не зарежу. Почему? Потому что денег может и будет много, но это разовый доход. А потом что делать? Я, наверное, буду стараться преумножать свое стадо и резать только столько, сколько надо? Правильно. Но это если никто не станет меня принуждать делать то, что я не хочу делать. С овцами разобрались.
А как с рыбой? Так и у рыбы, если есть хозяин, он ее всю сразу не вытащит. Потому что понимает -- завтра тоже надо жить. А если рыба ничейная, и мне только временно дали попользоваться? Здесь я постараюсь вытащить все, что можно и желательно сразу. Следующего раза может не быть. А кто дал попользоваться? Наверное, государство. И каждый, кто полезет со своей сетью за моей "государственной" рыбой, есть браконьер и преступник... Есть старый способ, как не дать что-то народу: сказать, что это его, народное. Как не дать людям ловить рыбу? Сказать, что она их, народная. Но каждого кто, попытается за ней полезть, тут же по рукам: не тронь народное добро.
-- Но, разрешим всем ловить рыбу, знаешь, сколько людей полезет в море? -- слышится опять голос хранителя народного добра.
Знаю, много полезет. Следовательно, и на прибрежный рынок вынесут на продажу очень много рыбы. Ее всю сразу не купят. Следовательно, цена на эту рыбу резко упадет. Следовательно, в следующий раз в море выйдут только самые стойкие и самые умелые. Остальные займутся другим промыслом. Рынок расставит все по местам.
-- А большой корабль привезет сразу много рыбы и разорит твоих мелких частников, -- решил защитить рыбаков рыбнадзор.
Во-первых, большой корабль наберет много рыбы одного вида, а на рынке нужно наоборот, множество видов различной рыбы. И никто точно заранее не знает, каков будет спрос на тот или иной вид. Сегодня нужна камбала, а тут траулер подошел со стерлядью, а она еще от прошлого завоза не кончилась...
Во-вторых. Во всех прибрежных городах, легче каждое утро спускаться на рынок и покупать самой свежей рыбы на день, чем набирать и замораживать на месяц. Рыба с больших кораблей, всегда замороженная или консервированная. Ее сейчас берут, только потому что нет свежей. А появится свежая, кому будет нужна замороженная. Число больших кораблей уменьшится. Останутся лучшие. Рынок отбирает лучших.
-- Нет, шалишь! -- не унимается охранник. -- Повезут рыбу в другие республики, за границу!
Повезут, обязательно повезут. Но чтобы свежую рыбу вести, нужен специальный транспорт. Или нужно замораживать и грузить на рефрижераторы. А это дополнительные издержки. Стоимость рыбы увеличится, а качество понизится. А за границей и своей рыбы хватает.
-- Не хватает! кричит госнадзор. -- Японцы постоянно браконьерствуют на наших водах!
Правильно. Но это не потому что у них рыбы нет, а потому что у своей рыбы есть хозяева и они берегут. Вот госнадзор и должен воров отгонять, для того его содержим.
-- А вот в Швейцарии нет красной рыбы! -- достает еще один аргумент рыбный министр. -- Поэтому она там очень дорого стоит. Разреши нашим свободную добычу, так вмиг все туда перетащат.
Непременно перетащат. Чтобы частнику получить высокую прибыль он должен купить траулер, специальное оборудование, нанять команду, выйти в море, а это риск нешуточный. Потом еще поймать эту рыбу. Нанять транспорт до самой Швейцарии и там еще умудриться ее продать оптом. Вложены в это дело будут большие капиталы. Если всю рыбу за раз выловить и привезти в Швейцарию, то цена на нее резко упадет. И окупит ли в этом случае, полученная прибыль все издержки? С другой стороны, если рыба исчезнет из-за варварского лова, кому будут нужны все эти траулеры и спецтехника, за которые уже уплачены сумасшедшие деньги. И чем скажите заниматься хозяину всего этого флота, который специализировался на рыбной ловле? Туристов катать? Получится, что деньги брошены на ветер. Но пускать деньги на ветер только для того чтобы уничтожить всю красную рыбу частники не будут.
А если корабли государственные? Их содержание идет за счет бюджета, и в себестоимость рыбы может не включаться. Вот госчиновник на разнице и греет руки. За наш счет. А после, хоть утони все эти траулеры и исчезни вся рыба, ему что? Не его же! Он в это дело ни копейки не вкладывал, следовательно, и терять ему нечего. А работу себе он всегда найдет: перейдет в другое министерство; лесного хозяйства, например.
Что делать? Отменить государство? Но тогда преступников разведется столько, что проблемы с рыбой и овцами покажутся цветочками. Надо чтобы каждый занимался своим делом: государство -- только законами, охраной и судом; а люди -- работой, семьей и мечтами.
Спор продолжался долго. Но вдруг я подумал: "А судьи кто?" И мечта о ярких красках, веселой музыке и бойкой, живой торговле на жизнерадостном морском берегу Каспийского моря постепенно исчезла в туманной дымке, переносясь опять на экраны кино из далекого детства.