Аннотация: Майстер Ван Лион представляет: Опера-буфф!
Introductio
У меня не было слов. У моих людей не было слов. У Бэллы не было слов, а это, скажу я Вам, случается так же часто, как мамонт на Привозе. Или реже. Стоя на краю, мы походили на провожающих, собравшихся возле пока не засыпанной могилы. Но так было недолго.
- У них шо, здохла любимая домашняя виолончель, долго и тяжело болевшая гигантизьмом? - мрачно сплюнув в яму, съязвил барабанщик Галло. - Там стадо цирковых слонов потерять можно.
Похоже на то. Словно виола тридцатиметровых размеров продавила землю погоста.
- Дядя Шлёма, мои нерьвы это не переживут! С какого перепугу мине туда лезть, я цветущая женщина?
- Ша, принцесса моя, нерьвы у всех, и мои старше твоих трижды. Будем разобраться. - Я поискал глазами и нашёл. - Мосье Попадопула, - я сделал ему ручкой. Он заметил (что просто из ряда вон!). - Мосье Попадопула, приблизьтесь на пару слов!
Его вид говорил, шо поезд вот-вот уйдёт, ну, или молоко убежит, и мне пришлось взять его за пуговицу, чтобы разговор внезапно не перестал.
- Мосье Распорядитель, как такое понимать, чтобы цирковой оркестр сидел в яме? У Вас балет? Нет! И где мы должны иметь место? Только не надо говорить мне то слово, шо Вы думаете, я знаю анатомий, и это таки не там! А здесь будет нехорошая акустика и сырость, я старый больной человек! - у меня в пальцах уже блестели две золотые пуговицы, и я принялся откручивать третью.
- Я не буду оттудова играть, хоть Вы меня ешьте! - вмешалась Бэлла, подперев кулаками свои обширные бока, - Только взвода солдат не хватает, щоб три раза в воздух, и вечная память...
- Ай, вэй, как бы я б тебя скушал, сэрце моё!
- Гэть, кобелина!- Бэлла замахнулась контрабасом. - Тщедушного Гатто отнесло на пару метров и посадило на чахлый шиповник, однако глазки его маслениться не перестали.
- Риба моя, давай поженимтеся друг на друге!
- Ага! И кто увидит нас, тот сразу ахнет!
- Оставьте этих волнений, господа! - лицо распорядителя сложилось в самую лучезарную улыбку, что я видел (а я видел улыбок!). - Балкон мы смонтировать не успеваем, сами можете видеть - рабочие спят на ходу. Зато яма уже готова. Сей момент мы её задрапируем, и будет пристойно, как в лучших домах. Спускайтесь, обживайтесь, настраивайтесь, - до начала полчаса, - я Вас прошу покорно... - и утёк, расхристанный, оставив мне пуговицы, как боевой трофей. Эх, старею, хватка уже не та.
- Соломон Каинович, тут что-то нечисто, - я себе подозреваю! - Тромбонист Кулус в беспокойстве терзал свою трубу.
- Не мучьте инструмент, Вы его помнёте. Я так себе понимаю, Вы хочете вернуть мне аванс и пойти обратно на паперть?
- Ой, вот не надо этих угроз! Я имею выразить недовольство, - я выражаю.
Тоже мне, правозащитник. Видел бы он мою паранойю... Я не слепой. Я тоже желаю бегать кругами и кричать: 'Мы все умрём, мы все умрём!', и это, в конце концов, рано или поздно - таки правда. Но не бегаю.
- Ужо Вам, дядя Соломон. - с угрозой в голосе ввязался пианист Хундур. - Имейте в деле интерес, мы Вам не чужие.
Меня передёрнуло. - Да на кой мне Ваше ужо? Тьху, гадость какая! Я ж не китаец! Отпусти, пусть ползёт. Что Вы себе думаете, да в конце концов, Вы хоть знаете, как это делать? Я гляжу на Вас и поражаюсь: кто были Ваши уважаемые родители? Как их угораздило с Вами познакомиться?.. - ну дитё, как есть дитё!
- Нам полчаса на всё про всё, пойдёмте-ка. - и подтолкнул Бэллу вперёд.
Piano
Внизу, под брезентом, был пошарпанный 'Стейнвей' и приличная барабанная установка. Не было стульев. Медлительные рабочие с зеленоватыми лицами сбросили со стенок рулоны чёрной плёнки, закрепив сверху колышками.
- Эй, милейшие, стульев принесите! - они не обратили никакого внимания. Нелюдь. Человек человеку хотя бы волк. А зомби? А зомби зомби - зомби. У меня от них мурашки по организму.
- Кулус, дружочек, гляньте-ка, а шо там сложено в дальнем конце?
- Пускай Галло ходит, а у меня фагот не расчехлён. Эй, Галло! ...да он дрыхнет на барабане!
- Галло, голубчик, не спите на работе. Шо Вы делаете по ночам, я удивляюсь?
- Он самогонку гонит, дядя Шлёма!
- Наглая клевета! - барабанщик аж подпрыгнул от возмущения.
- И самогонка, я Вам скажу, - ну полная дрянь!
А это уже совсем наглая клевета! - Галло стало раздувать от задетых чувств. - А с Вами, Кулус, я бы хотел поговорить за Ваших родственников! ...Вашу мать, когда Вы мне червонец вернёте???
- И вовсе не червонец, а трёшку! И я вам вчера те пять рублей - так отдал!.. Да не брал я Ваш червонец! И не глядите на мене голодным глазом - вон, галстук свой скушайте!
- Ша! На потом отложите, нам ещё вечер отыграть. Таки посмотрит кто, или мне самому?
- Гробы тут, дядя Шлёма!
Оркестровые дамы повизжали свою минуту и достали пакеты с едой. Прочие таскали гробы - надо ж на чём-то сидеть. Мне тоже оборудовали помост - следить за окружающим нас балаганом. Я вскарабкался, чуть не расшибив голову о каменный замшелый крест, покосившийся прямо на меня. Надпись, едва видимая на граните, 'Омнэс уна манэт нокс', радовала оптимизмом. По арене метался директор Ван Лион, шпыняя осветителей. Зомби медленно, но верно расставляли кресла между надгробий, за брезентом шатра волновалась публика. Пора малость настроиться.
Я постучал смычком по скрипке. - Ну-с, начнём. Принцесса моя, Бэлла, дайте мине соль, будьте так... божемай! Это какой соль?! Это ни к чёрту не соль, это засушенный винегрет! Чем Вы макали в ту коробочку?
- Да ладно, Соломон Каинович, можно подумать, Вы курочку вилкой кушаете!
Покачав головой, поцокав языком и сказав Бэллочке 'Ай-яй-яй', я достал из шляпы пару огурцов и веточку петрушки.
- Галло, помилосердствуйте, перестаньте чавкать некошерным салом у меня на глазах! Пощадите мои слюнные железы!
- А купите мине то кошерное сало, и я таки буду кушать его.
Умник. С тарелок ест. Палочками. Барабанщики все с приветом. А этот - так просто клад. Руки чешутся его закопать.
- Духовая секция! От вас несёт чесноком. Будем работать, не играйте в сторону меня.
И шо б Вы думали? Они тут же сделали 'Хааа!' в мою сторону. Куда катится мир?
Crescendo
Под куполом стали гаснуть лампы. Директорский шёпот из темноты оторвал меня от производственного совещания: - Соломон Каинович, мне нужен 'Ты-ды-ды-дым!', и начнём, пожалуй.
- Ша! - допроглотил огурец, - Ша! Я сказал ша, или все будут раскаиваться! Мосье Галло, будьте любезны, тремоло на литаврах, от пиано до фортиссимо, и без вопросов, я Вас умоляю!
Со дна, усиливаясь и растекаясь, забил низкий вулканический рокот.
Таки может, кровопивец, если недвусмысленно намекнуть! Я выглянул.
Луны прожекторов, разгораясь, осветили арену и расставленных по ней статуй.
Когтистый жуть пополз по спине, - я узнал этих монументов. Их несытые глаза обшаривали публику. Бр-р-рр... я нырнул обратно. Чуть взглядами не встретились! Мама дорогая, роди меня обратно! Статуи явно замышляли недоброе.
На плечо мне плюхнулся здоровенный попугай, и, бесцеремонно потоптавшись, шепнул на ухо(это ему так казалось) - Маэстррро, прошу поддержать брродяг на верррёвке!
Спихнув нахала и поболтав мизинцем в ухе, чтобы туда вернулся хоть какой-нибудь слух, уж молчу за те абсолютный и музыкальный, - я снова выглянул, стараясь не глядеть на статуи. Шпрехшталмейстер объявлял канатоходцев.
- Бэллочка, душа моя, Вы ведёте, воздушненько, в ритме вальса. Мосье Галло, извлеките мине долгий бдыщь на восемнадцатом такте...
Ритм пошёл прекрасно, мы дружно подхватили...
'Это школа Соломона Пляра, школа бальных танцев, Вам говорят!
Три шаги налево, две шаги направо, шаг вперёд и две назад...'
Божемай, шо я делаю! У меня затряслись пальцы, но от этого смычок лишь резвее заплясал по струнам: -
'Кавалеры приглашают дамов, там, где брошка (щоб вы знали!) - там перёд!
Две шаги налево, три шаги направо, шаг назад, наоборот'.
Божемай! Нас выпрут с треском! Нам накостыляют по шее! Нас ославят как полных дилетантов, разденут до нитки и посадят на муравейник!.. ...и где мой 'Бдыщь'???
- А-а-а! Какая сволочь спёрла тарелки?!
Ну я же ж знал, я подозревал, шо барабаны и здравый рассудок несовместимы!
- Мосье Галло, не орите, как озабоченный гиппопотам! Вы должны мне один приличный бдыщь два такта тому назад!
- Тарелок нету, гембель! Дядя Шлёма, на чём я вам тот бдыщь сыграю?
- По голове своей сыграйте, я имею подозреть, шо звук будет не хуже.
- Всё б вам шутки шутить, дядя Шлёма...
Издевается. Какие тут шутки, меня трясёт до чёртиков от дурных предчувствий! Домой бы, да уснуть изо всех сил!.. Но куда это стадо без меня? Они ж как дети.
- Мосье Кулус, мосье Гатто, я себе думаю, вы принесли пиво. Протяните руки с бутылками в помощь ударнику, хай он сделает ими дзынь, на худой конец за неимением.
- Из темноты донеслось торопливое глок-глок-глок.
- Эй,эй, оставьте хоть на дне, или я Вас разнесу тут щяс по кочкам!
- А в ответ по роже, со всей нашей любовью?
- Так сволочи все, вы! В гробу всех видел! Дайте губу намочить!
- На себя поглянь, шлемазл в белых туфлях!
И, жирной точкой, лучше поздно, чем никак, - долгожданный бдыщь со звоном осколков и густым солодовым духом.
Зрители вокруг ямы хором сглотнули.
Чудо, но это совпало с эффектным трюком акробата. Не успел я утереть пот, вздохнуть и развести руками, как объявили танцовщиц.
- Мосье Кулус, выдуйте из инструмента что-то медленно-ориентальное, а не сивушные масла, - для разнообразия. Окажите мне такую милость. Граждане, на сей раз я жажду услышать болеро, а не то, как Софочка справляет аменины!
Я тронул смычком струны.
'В семь сорок он приедет, в семь сорок он подъедет,
Наш старый, наш славный, наш агицын паровоз...'
Да что ж такое! Эх, прощай денежки... Отберут всё, и под зад коленом. Мне, как никогда, было нехорошо на душе. И ведь играем-то неплохо, но напрочь не в тему!
'Он выйдет из вагона, пройдётся вдоль перрона,
На голове его роскошный котелок...'
Девушки-танцорки раскланялись, собрали с опилок предметы одежды и, под свист и требования вернуться назад, скрылись за кулису, как между прочим повиляв выступающими частями своих молодых организмов. Шпрехшталмейстер, с важным видом проходя мимо, шепнул об чём-нибудь героическом для акробатов Задунайских, и я попытался таки обуздать злую судьбу.
-Мадемуазели и мосье! Вы ж интеллигентные люди!Я даже допускаю, шо имеете представление о композиторе Свиридове. Так заделайте мине 'Время, вперёд!' как приятный сюрприз, а не то, шо всегда. Заделайте это, и мой благодарность Вам будет настолько велик, что не заставит себя долго ждать!
Я кивнул, и мы грянули: 'Там, та-та-та-тарарам!'... наконец-то!Но, после первой части тема стала неуловимо скатываться в другой ритм, и вот уже 'А поезд тихо е-, а поезд тихо -хал, а поезд тихо ехал на Бердичев'. Ха. Ха-ха. Обузданная судьба незримо плясала фрейлехс промежду нас.
Subito
Гром оваций как бы намекнул, что братцы-акробатцы отработали номер и кланяются. Распорядитель объявил антракт. Я обернулся и оказался нос к носу с господином Ван Лионом. Ну, вот и расплата...
Не трясись, Зуммер, расходов будет мало - ты ж уже на кладбище...
- Соломон Каинович, вынужден Вам заявить...- он поискал рукой во внутреннем кармане фрака, вытащил упиравшегося кролика, протянул мне и пошарил снова. - Я серьёзный ответственный работник. - Из-под фрака показалась козья морда. Директор нахмурился, коза мекнула и выпрыгнула мне на руки. Кролик дал драпа, коза не осталась в стороне под умильное аханье оркестровых дам. Тем временем мосье Ван Лион вручил мне почтовый ящик, дымчатый голубой шарик, баночку абрикосового джема, штыковую лопату, пару медных тарелок (за моей спиной глухо вздохнули барабаны, раздался шмяк, шипение и сдавленные междометия), букет из голубей, связанных лапами наружу, бабочку и пухлую пачку ассигнаций. -...глупые шутки мне чужды. - Голос его был печален и серьёзен. Глядя в его глаза, я желал провалиться от стыда на этом месте. Я хотел стать страусом. Или черепахой.
- Я не выбрасываю деньги на ветер, - продолжал он, - но Ваше выступление сегодня - великолепно. Заказчики довольны, они попросили Вас премировать. Примите, вот. И - благодарю Вас. Интерпретации Штокхаузена были просто великолепны...
Он побрёл прочь. Атласный цилиндр на его седой голове вдруг стал кипящей кастрюлей, из которой выбрызгивались и каплями алхимической ртути скатывались по фалдам фрака плюшевые кашалоты и кальмары, гребешок с выческом шерсти, старые часы, ржавые и покрытые пятнами, вяленая золотая рыбка, сломанное маховое перо и яйцо доисторического птицеящера...
Пребывая в полнейшей растерянности, я обернулся. Мои подопечные беззвучно орали 'Ура!'. Судя по всему, троекратное. Кто бы мог подумать? Нет, ничего не понимаю...
Взлохматив пачку, я бросил её на справедливое растерзание, умилился на трогательное воссоединение барабанщика с тарелками и двинулся к кулисам.
Interludium
В закулисье царили суета, беготня и кавардак. В дальнем углу кого-то холерически распекал Директор. Из его цилиндра выкарабкивалось что-то медузообразное.
Et tu, Cthulhu?!
Я так себе понял - что-то пропало. Возможно - пропало всё. Сочтя это речевым оборотом гиперболой, я доверился интуиции и приоткрыл дверь в склад реквизита. С первого же взгляда было ясно, что там пируют страшные цирковые акробаты Задунайские, во главе с мамзелью Пышкой. Акробаты ели мясо и пили вино! Мамзелька гадала на картах.
Я чихнул, попросил пардону, и вежливо полюбопытствовал за их столовые приборы, - те показались мне смутно знакомыми.
- Не уступите ли их за... - Я звякнул монетами.
- Нет, какие деньги! Мы ж не бяки-буки. - Проворковала очаровательная мамзель. - Берите так. Мы вам так обязаны - Ваш оркестр лучший из всех, кого мы слышали! Ах, как звучал Моцарт в номере канатоходцев!!!
Боюсь, моё лицо выглядело глупо, когда я шёл с тарелками подмышкой к оркестровой яме. Постарался обойти статуи - от них веяло недобрым, и, съёжившись под их алчущими взглядами, скатился вниз.
Forte
- Мосье Галло, Вы не против иметь запас? - Барабанщик ковырял палочкой землю и делал озабоченное лицо. На его месте сидела коза.
- Дядя Шлёма... пойдёмте, пожалуйста, домой... мне как-то нездорово...- Он выразил лицом большое горе. - Я установил тарелки. Глаз с них не спускал. И представляете? - вот они есть - и в следующий миг их нет! Нет, Вы мне не верите!
- Нет, я Вам верю. Шо было потом?
- Потом я немножко вышел из себя. Я сказал богу пару слов. Мне стыдно за те слова, я не буду повторять. Я показал Ему кулаком. Я кинул в Него камень. Вы не поверите. Он кинул в меня тарелки. Дядя Шлёма! Это не мои тарелки! И они влажные! Я лизнул. Текила! Дядя Шлёма! Бог - мексиканец?..
- Мальчик мой. В Ваши годы я был умнее, чем Вы будете в мои. Кто-то глупо пошутил. Он дошутится, я Вам говорю. Не делайте трагедию.
Но становится странно, - откуда в наших палестинах взяться мексиканцам?
- Господин Зуммеррр, прррошу Вас, сигнал ко второму отделению! - Божемай! Эта говорящая курица меня доконает! Согнав попугая с плеча, я вскарабкался на свои гробы.
- Мадам, месье! Нам сделали весомый комплимент. Таки не уроним лицо в грязь! А заделайте мне танго, так, щоб тот Пьяццола застеснялся своей фамилии!
И, - под славное классическое 'На Дерибасовской открылася пивная' на арену выпорхнула несравненно милая мамзель Пышка.
Граждане, шо она творила! Если бы мне хотя бы тридцать лет - я бы завыл на луну и погрыз ножку пюпитра! Хулиганское танго и смелая девушка были прекрасная пара. Даже статуи зашевелились - а кто бы не зашевелился?
Но - ша, Соломон. Истуканы начали активные действия. Пора вострить когти и рвать лыжи...
Fortissimo
Люди! Будьте осторожней с желаниями! Они имеют нехорошую привычку сбываться. Подо мною проломилась доска, и вот - погляньте все! - я одной ногой в гробу.
Наверху объявили Тигра-Людоеда.
- Мурку, мурку играем, - прокаркал я, пытаясь освободиться, но не преуспел в обоих направлениях. Лодыжку сдавили каменные пальцы, из гроба меня позвал замогильный голос: - Соломо-он... Выпусти меня-а... Это яааа... Людвиг Ва-ан...
- Людвиг, - я чуть не плакал, - божемай, что ж Вам не лежится-то себе спокойно? И какими судьбами Вы ко мне - музыкальные таланты упокаиваются на другом кладбище! Лягте, отдохните, я Вам песенку спою... 'К Элизе'...
Он мне не отвечал. Оглох, что ли? А с его руки на мою ногу поползло что-то мелкое и много. Я стал изворачиваться и отряхивать. Со стороны это, наверное, выглядело пляской Святого Витта. Усмотрев сигнал к ускорению, оркестр ускорил 'Мурку' до 'Грека Зорбы', коза прыгнула на спину мосье Галло и запела нечеловеческим голосом:
A-i-e! Tyger eat my mother! A-i-e! Tyger eat my father!
A-i-e! Tyger eat my sister! Hop-hop-hop! Tyger eat my family!!!
Мосье Галло лупил свои барабаны и ругался как сапожник - у него снова пропали тарелки.
Forte fortissimo
Когда решишь, что дела идут хуже некуда, в самом ближайшем будущем всё станет гораздо хуже. Над городом разразился ливень, и все хляби небесные мутным потоком хлынули в оркестровую яму.
- Мы столкнулись с айсбергом! Мы тонем! - Верещала коза. - Шлюпки на воду! Дайте мине кто-нибудь спасательный джиллет!
Дамы ойкали и подтыкали платья до неприличности.
Почувствовав, что мой помост закачался на волнах, я крикнул: - Все залезайте в гробы! И - прошу Вас, не переставайте играть музыку! Это наш долг.
Оркестр всплыл, и, хаотически перемешиваясь, сталкиваясь и качаясь стал подниматься к зрителям.
На арене Тигр кушал Клоунов. Откусив кусочек, он катал его во рту, причмокивал, закатывал глаза, вздыхал, говорил: - Опять не смешно... может, здесь? - и откусывал из другого места.
Клоуны веселились напропалую - дёргали Тигра за хвост, вприпрыжку ползали по арене и швырялись в публику кирпичами. Каждый десятый кирпич взрывался. Публика неистовствовала. Публика любит весёлые розыгрыши.
Статуи ожили совсем, они шагнули с арены в зал и воздели руки. Надгробия провалились, из провалов карабкались скелеты, мумии и прочие бренные останки. Зрители с галёрки отступали к арене. Мы выбрались на сушу.
- Будем прорываться! Духовая секция - в авангарде. Играйте что-нибудь цыганское. Я замыкающим.
Мы двинулись. Толпа мертвяков зашагала наперерез, но мои трубачи героически дунули мощной струёй чесночного духа. Зомбей снесло. Их было даже жаль.
Добравшись до выхода, я оглянулся.
Откуда-то сверху на опилки спрыгнула долговязая фигура в радужном трико и малиновом цилиндре, отвесила в зал шутовской поклон и взмахнула жезлом. Кулисы раздвинулись, за ними оказались ряды стеллажей с книгами, уходящие в бесконечность.
Обречённые на неописуемые муки зрители понуро брели в читальню.
Fuga
...свет потускнел, лица чёрно-белыми снимками рассыпались по холодному кафелю пола. Я порывался их собрать, но не мог пошевелить руками, крепко привязанными к койке. Дежурное освещение резало глаза.
- Сестра... сестра... пожалуйста, ещё один укол... я хочу досмотреть! Сестра!..
*Имбо (От англ. imbalanced - несбалансированный)(1): явление дисбаланса сил в компьютерной игре.
(2): обозначение чего-либо сверхсильного, нарушающего баланс.
*(Only one show(только одно представление) > One Lion show(покажите одного льва) > Van Lion Show(Шоу Ван Лиона)).
![[]](/img/z/zummer_s_k/omy_godi_dont_know/full.jpg)