Толян немножко невезучий был. Но старательный. Не отнимешь. На крыше, после укладки жести - стропы оставались. Не "скрепы", а стропы. Это ремни такие, для подъёма тяжестей краном. Из-под пачек жести. Зелёные такие. Прочные. Их надо было собирать - и обратно сдавать. А снег не всегда ждал, когда мы работу закончим. Выпадал неожиданно, засыпая весь крышный инвентарь. И стропы разбросанные - тоже. Но это не освобождало от их собирания. Откапывали, выдёргивали, собирали. Иногда - замороженные в какие-то причудливые иероглифы. Вот и Толян надёргал этих японских строп. Понёс до кучи. Видит - ещё один строп торчит из под снега. Или стропа - кому как больше нравится. Мне, например, - пофигу их гендерная принадлежность. Эстонцам - тем более, у них родов слов нет. Толяну тоже по-фигу было, что дергать. Что там зелёное из-под снега торчит. Надёргал себе - и пошёл. Не учёл коварства гибких компонентов монтажа. Попал ногою в петлю из свисающих зелёных змей, Лаокоон Таллиннский. Затормозилось его продвижение до кучи поверженных зелёных гадов. Сползает у него зелёная гора с плеч. Начал дёргать. На ходу.
Не помогает. Сильнее дёргает - нет эффекта. Вижу - совсем запутался пацан. Хотел дать ему верный совет. Крикнуть: "ГЛЯ!". Предостеречь от силового разрешения инцидента.
Мол, смотри, что ты там у себя дёргаешь, Мюнхаузен. Сам себя зачалил. Но на мне - Андрейка повис. Не даёт спасти мюнхаузного Толяна. Жестами умоляет дать ему досмотреть крышную драму. Шепчет: "Молчи, проффесор!" А тут и Толян, осознав тщету прошлых своих попыток, рванул стропину. С могучим русским "БЛЯ!". Всей своей монтажной мощью рванул. Ботинок свой, стропом зачаленный соответственно, - тоже. ОП-ЛЯ! И на ногах на скользкой крыше не устоял. Не выдержал своего могучего напора. Кубарем покатился. Это вверх себя самому нельзя выдернуть. Вниз себя опрокинуть - сколько угодно. Ху? Як? Ля!
В чём все любители физики фирмы "Кару" смогли убедиться на Толяновом опыте. Но там крыша - почти плоская была. И мягкая, хоть и железная - снегом пушистым покрытая.
Далеко Толян не улетел и Андрейку своим мёртвым скользким трупом - не порадовал.
Живуч, русский Мюнхгаузен. Гражданин Великой Эстонии, между прочим. Это про Толяна.
Чтоб никого не обидеть, уточняю.
Парм об инциденте не узнал. Не стали информировать. Чтобы неустойчивую Пармовскую психику - не травмировать.
И воплей пронзительных не слушать. Парм не любил, когда у него с крыш падали. Орал - и падения прекращались.
Парм не любил садиться в тюрьму из-за русского идиотизма. Даже в эстонскую тюрьму. Он об этом не мечтал.
От одной мысли об этом - орал. Мы в курсе были. Старались с крыш не падать.
Ему в угоду.
Гляжу, как сейчас Русский Рубль покатился, в цепких объятиях "Зелёного", и Толяна - вспоминаю. Отличие одно есть. Скоко народу "ГЛЯ!" и даже "БЛЯ!" громко заранее кричало!