Маша поймала в коридоре теперь уже рыжеволосую Ленку. Еще месяц назад та щеголяла в черном парике, а вчера была блондинкой.
Маша кивнула на кабинет Нины Петровны. Ленка резко затормозила, чуть не сверзнувшись с высоченных каблуков и сделала круглые глаза.
- Да, злая, как черт.
Маша сникла. Похоже, сегодня получить отгул не удастся. Надо было раньше побеспокоиться, думала она. Всегда она все делает не вовремя, в последние несколько недель стала рассеянной, забывает простейшие вещи, роняет ручки и диктофоны... Лена утверждала, что виной тому - влюбленность.
- А ты чего, по работе или по личному? - Ленка прищурилась, - А-а-а-а, по личному, вижу-вижу...
И подружка изобразила гримасу, похожую на крайнюю озабоченность.
- Я все же попробую, - решилась Маша и, подойдя к двери, дернула на себя ручку. Петли заскрипели, и (падать, так с высокого коня, как говорила ее бабушка), гордо задрав голову, девушка шагнула в кабинет.
- Не могу, зайди позже, занята, - замахала на нее Нина Петровна, главный редактор газеты "Вечерний Дон", прижимая щекой трубку. Она пыталась одновременно закурить сигарету и записать что-то на бумаге. Начальница Нина Петровна хорошая - собранные в равной пропорции внимательность и строгость делали ее почти идеальным руководителем. Подчиненные ее любили, и боялись. Маша, равно не признающая оба эти чувства по отношению к начальству, просто уважала, ведь, в своем деле Нина Петровна - звезда. Нельзя сказать, что все давалось ей легко, но она виртуозно справлялась с газетой, вверенной ее попечению, да вдобавок успевала мелькать время от времени в телевизоре и звучать на радио, держа руку на пульсе. Маше хотелось когда-нибудь стать таким же профессионалом, как Нина Петровна.
Девушка присела на стул около входа и сложив руки на коленях, приняла классическую позу ожидания. Начальница только бровью повела в сторону, но отвлекаться от важного телефонного разговора не стала. Минут десять она пускала дым, куря сигарету одну за другой, и объясняла человеку на другом конце провода, что газета никак не может давать рекламу спиртных напитков без предоставления лицензии. Иногда, когда взгляд ее падал на Машу, выразительно закатывала глаза, как бы говоря - бывают же на свете дураки... Та улыбалась, больше из вежливости.
А за окном вовсю цвело лето. Начавшееся в этом году поздно, оно словно бы стремилось наверстать упущенное, поэтому почти одновременно зацвели и сирень, и акация. Воздух полыхал запахами, и так хотелось - бросить все и рвануть на пикник... Остающиеся в редакции сотрудники тихо завидовали выездным, а те, нисколько не скрывая своих намерений, на пару с диктофонами укладывали в сумки удочки и купальники. Та же Ленка, крутящая сейчас роман с рыжим Лешей (она и окрасилась, по ее выражению, "ему под стать"), уже вовсю расписывала подруге прелести купания в озерах за городом, близ поселка, куда Лешу послали брать интервью у директора совхоза. Умная Лена вовремя напросилась с ним.
"Вода еще холодная, - вещала Лена, округляя глаза, - но зато потом на солнышке так хорошо!..", а Маша только вздыхала - ведь ей отдыха в последнее время не перепадало вообще. Выходные были заняты срочными заданиями, - интервью, сдачей материала... Но все эти интервью не предполагали выезда за город. А в городе что? Машины; толпы прохожих и постоянный гомон - и это как раз тогда, когда больше всего хочется тишины, пения птиц, лесных ароматов....
Зато у нее накопилось достаточно отгулов. Ей до зарезу нужны были эти выходные - это если Нина Петровна вдруг смилостивится...
Начальница положила трубку, вмяла сигарету в пепельницу с таким выражением на лице, будто это была не сигарета, а нож, втыкаемый в грудь очередному идиоту, и выжидательно посмотрела на Машу.
- Машуля, говори быстро, сейчас опять кто-нибудь позвонит... Что-то важное?
Маша постаралась придать лицу наиболее серьезное выражение.
- Нина Петровна, я хотела попросить... я три недели работала по выходным, на сессию отпуск не брала и мне очень нужен на завтра отгул.
Нина Петровна внимательно посмотрела на девушку, прищурилась, бросила взгляд в окно... да такой, что Маша почти услышала ее мысли - "Мне бы кто дал отгул", - и внезапно застыдилась своей просьбы. Но - надо. Ой, как надо. И она пристально посмотрела на начальницу, сверля взглядом... "Ну разреши" - мысленно повторила она, и добавила волшебное слово - "пожалуйста!"
- Так, Лесовская, - протянула Нина Петровна, отрываясь от созерцания "буйства природы" снаружи, - завтра можешь быть свободна. И в понедельник тоже. Но чтобы отдохнула как следует, поняла?
- Поняла, поняла, - закивала Маша и так шустро вскочила со стула, что чуть его не опрокинула, - ну, я тогда пошла?
- Иди... - вздохнула Нина Петровна и тут, как по заказу, зазвонил телефон. Но Маша не стала ждать, пока раздастся тягучее начальственное "Алло" и пулей вылетела из кабинета. Жизнь внезапно стала на порядок лучше, нет, на два порядка, и Ленка, притаившаяся в коридоре в ожидании новостей, была немало удивлена светящемуся лицу подруги.
- Отпустила?
- Уф... ага.
- Ты мне расскажешь, в чем все-таки дело, таинственная ты моя? - радостно фыркнула Ленка, утаскивая Машу в "курительный коридор", - а то все скрытничаешь, скрытничаешь... а подруги на что? Чтобы делиться, и радостью, и горем... ну, выкладывай...
Маша замялась. С одной стороны, она прекрасно знала, что Ленка склонна скорее рассказывать о себе, а не выслушивать чужие исповеди, да если и находил на нее такой стих, "печальные истории" воспринимать адекватно отказывалась, и опять же, завтрашнее событие было очень личным... В нем не было ничего особенного, но вываливать новости кому попало не хотелось. С другой стороны, промолчишь сейчас, и Ленка обидится, а Маше ее поддержка была нужна - ведь в ее отсутствие секретарские обязанности перейдут к Ленке. А ну как сейчас взбрыкнет и откажется заменять Машу завтра (и в понедельник, напомнила себе девушка), что тогда делать? После секундной заминки победила практичность.
Они стали в уголке, стараясь не влезть в плевки (журналисты в массе своей интеллигентны и такого безобразия себе не позволяют, но этажом ниже располагалась компьютерная фирма, и их складовщики приходили сюда курить), и Ленка достала пачку тонких ментоловых сигарет.
- Ну... - защелкала зажигалкой Лена, - начинай...
Маша стянула сигаретку у подруги.
- Ко мне друг приезжает... Тоже журналист, хочет на город посмотреть, с людьми интересными познакомиться...
Обычно сдержанная и спокойная Маша внезапно почувствовала, что неумолимо краснеет.
- Ах, у тебя роман... любовь по сети? - тут же догадалась Ленка, жадно приоткрывая рот, - ну-ка, с этой ноты поподробней!
- Никакая не любовь, с чего ты взяла? - начала врать Маша, старательно делая вид, что ей жарко. Жалкая попытка обмануть к желаемому результату не привела - подруга только еще больше утвердилась в своем мнении, тогда Маша затянулась поглубже и закашлялась.
- Не глупи! - Ленка отобрала сигарету и выбросила в урну, - Не куришь - не начинай! Он хоть красивый? Или это старый, бородатый журналюга с пивным брюшком и плохим запахом изо рта?
- Красивый, - сдалась, продолжая содрогаться от приступов кашля, Маша, и мечтательно поглядела в окно, - ну, я по крайней мере считаю его красивым. Высокий, темноволосый... Умный, образованный, сильная личность... и знаешь, такой... внимательный. Ко всему внимательный. Он мир вокруг по-другому видит...
- А сколько ему?
- Тридцать два, - покраснев, ответила Маша. А Ленка улыбнувшись, выпустила струю дыма и резюмировала:
- Мужчина хоть куда, в самом расцвете сил!
Маша сама не заметила, как постепенно перешла от перечисления внешних достоинств (которые интересовали Ленку) к достоинствам внутренним, душевным, которые привлекали в людях ее саму. Теперь, когда она уже начала рассказывать подруге о своем новом знакомстве, стало чуть легче говорить о нем, мужчине, в которого, как ей казалось, влюбилась. Хотя - вот странно - до недавнего времени Маша считала виртуальную любовь выдумкой и глупостью, которая годится лишь для закомплексованных подростков, сидящих в чате и изображающих из себя кого угодно, только не самих себя. И вот... От реплики подружки почему-то стало неловко, Вадим в глазах сверстниц выглядел стариком, а тут вдруг - "в полном расцвете сил".
- Так, - Лена затушила сигарету о край баночки из-под кофе и тряхнула головой, явно потеряв интерес к теме, - побежали, а то нас Петровна с потрохами съест.
И зацокала каблуками по старому дубовому паркету. Маша, глядя ей вслед, в очередной раз удивилась - они ведь такие разные, а что-то их вместе держит. Наверное, это оттого, что в самом начале, когда Маша пришла сюда работать, Лена взяла над ней шефство, рассказала все слухи и сплетни про сотрудников и начальство, делилась чаем, кофе, угощала конфетами... Но это все оказалось бы лишним, если бы ей не помог другой человек. Помог в профессиональном плане. Если бы не Слава, она бы ушла уже недели через две, так и не смирившись с безразличием и равнодушием сотрудников, с трудностями и постоянными "перекрестными заданиями", зачастую противоречащими одно другому... Это потом она поняла, что окружающие просто слишком заняты, что их обычный ритм - "аврал", а любимый ответ на "Когда надо это сделать?" - "Вчера". Газета - это место, где все куда-то спешат, у всех постоянно что-то "горит" и статьи дописываются на бегу. В атмосфере постоянной активности и ругани с редактором разве будешь обращать внимание на студентку, только-только перевалившую за отметку "второй курс журфака" и не представляющую себе, с какого конца браться за перо? Но ей помогли. Лена в нужный момент предлагала "заесть горе конфеткой", а Слава терпеливо и внятно объяснял все тонкости журналистского дела. А потом... они со Славой стали встречаться. Любовь была бурной, но недолгой. И к тому же односторонней - в конце концов, Маша поняла, что Славик свои профессиональные секреты обменивал на постельные отношения. Они расстались...
Маша вдруг обнаружила, что до сих пор стоит в коридорчике, и заспешила на рабочее место, коря себя за рассеянность. Главное, чтобы Нина Петровна не заметила, а то с нее станется сделать такую выволочку, что и четыре дня выходных будут не в радость... Девушка заскочила в комнату, которую делила с бухгалтером и "рекламным отделом" в лице Елены Викторовны Седовой (для друзей просто Ленка), и плюхнулась на стул. Ленка успокаивающе улыбнулась из-за кипы бумаг, мол, все нормально, звонков не было, начальство не заходило и погрузилась в работу