Середина летней практики. Вторая половина июля. Засуха сменяется грозами, потом похолодание, пляжи пустеют, но скорая там продолжает дежурить, тупо выстаивая рядом со спасательными станциями с 9 утра до семи или даже девяти вечера. И снова - жара, вялые предутренние дождики, духота и пыль. Медикам предписано сидеть в машине в обнимку с ящиком и дыхательным мешком АМБУ на тот случай, если вдруг придется кого-то откачивать.
Татьяна больше всего не хотела попасть на такое вот сидение-стояние. И не в том, конечно дело, что кто-то реально может тонуть и придется спасать, а как раз наоборот - ровным счетом ничего не происходит. Однажды ей "повезло". С фельдшерицей, которая то-ли кому улыбнулась, то ли случайно - но такое дежурство подфартило. И как-то случайно у нее оказался с собой купальник, и сумочка с большим махровым полотенцем, огромными очками и расческа и шапочка... и конечно, у Татьяны ничего этого не могло быть абсолютно. В результате фельдшерица, заснув на солнце, изрядно обгорела, а Татьяна перевязала три пятки порезанные стеклом от бутылок, самостоятельно вызвала другую бригаду и отправила пострадавших в травмпункт, обработала и перебинтовала резаные пальцы. При этом умудрялась отбиваться от назойливых ухаживаний накачанного спасателя, который все уговаривал стажерку "Посмотреть его хозяйство" и даже поучить ее погружаться с аквалангом. Парень, конечно, был "Шварценеггер в юности", но взглянув в его оловянные наполненные животной жаждой секса глаза, она подавила пробежавшие по позвоночнику мурашки. Чувство самосохранения ей подсказывало, что в каптерке спасателя ее ждут незабываемые впечатления. Поэтому, когда дежурство на пляже, наконец, закончилось, она была рада несказанно, и с тех пор старалась на такие бригады не попадать. Она лучше сходит на пляж просто так - сама, как отдыхающая. Вот сестру возьмет и сходит. Однако, спасатель от Тани не отставал. Видно, что-то определилось в его прямолинейно-извилистом мозге, и он сказал:
- А вы знаете, что никто не умеет правильно спасать утопшего? Вот любого тут спросите - ни один не расскажет и не покажет!
Татьяна оторвала глаза от книги и посмотрела на парня.
- Вот, правда, - парень, обрадованный, что сумел-таки обратить на себя внимание, продолжал: - все, что показывают в кино - это плешь и ерунда... не верьте. Там ведь как показывают? Достали человека из воды - положили на спину и давай вдувать воздух и качать сердце. - Таня наклонила голову, она думала, что это правильно. - Вот! - Спасатель, ободренный ее интересом, продолжил лекцию: - Нужно сперва воду из легких вытрясти! Понимаете? Вот, давайте покажу прямо на вас. - Он потянул ее за руку.
- А можно не на мне?
- Можно, конечно, - озадачился спасатель, - только на ком? Давайте на водителе? - Но водитель спал на носилках в салоне машины и был бы недоволен тем, что на нем что-то кому-то хотят показывать. Тогда спасатель поглядел на подростка, который задумчиво ковырял пальцем ноги песок и о чем-то размышлял. - Эй! Малой! Поди сюда!
- Зачем это? - подросток лениво поглядел на спасателя.
- Ну, надо, помощь нужна. - Спасатель оторвался от двери кабины санитарной машины, где сидела Таня с книжкой.
- За пивом и презервативами не пойду, - все также лениво сказал пацан.
- С ума сошел? - Спасатель оглянулся на покрасневшую стажерку, - мне не надо, да тебе и не продадут. Ну поди сюда! Не обижу.
Парень сделал два шага по направлению к здоровенному спасателю.
- Ну, подошел.
- Ближе, вот сюда подойди. Да не бойся ты! - Спасатель опустился перед Таней на одно колено. Парень гыкнул. - Вот сюда подойди и ляг мне через колено животом.
- Ну, ни фига себе! - возмутился подросток. - Дядь, я не люблю педофилов! Я сам ни разу не такой!
- Ты - дурак, что ли!? - спасатель теперь покраснел не меньше стажерки. - Я фельдшеру скорой помощи хочу показать, как оказывать помощь при утоплении, помоги мне - изобрази утопленника типа. Понял? Тебе ведь тоже пригодится. Ну, иди сюда, не дрейфь!
Парень выторговал себе поход в каптерку спасателя, свинцовое грузило от пояса водолаза, дежурную поездку на спасательной лодке с мотором и только тогда подошел и сделал, как ему объяснил спасатель - то есть лег и изобразил утопшего. А спасатель ловко подхватил парня под плечи и поясницу, перевернул лицом вниз и положил животом себе через колено, после чего принялся долбасить кулаками по спине.
- Молчи, утопленник. - Сказал спасатель, - тебя оживляют. Не возражай! - парень утих и продолжал тряпочкой висеть на коленке. - Вот, надо даже сильнее, чтобы воду выбить максимально, чем меньше ее останется в легких - тем больше шансов оживить. А только потом уже положить на спину и начать искусственное дыхание. - Татьяна внимательно наблюдала за действиями спасателя. Она вспомнила, как ей показывал Дорофеев - тройной прием по Саффару: уложить на ровную и твердую поверхность, под плечи и шею подложить валик и максимально откинуть голову назад - чтобы подбородок был на одной линии с грудиной, вытащить язык - освободить дыхательные пути и после этого, зажав нос - вдувать воздух в рот, или наоборот - зажать рот, вдувать в нос. Это искусственная вентиляция легких.
Спасатель очень надеялся, что стажерка все-таки пойдет с ним на экскурсию по спасательной станции, но Татьяна сказала:
- Я не могу уйти. - А спасателя уже тянул парнишка.
- Ну, дядь! Ты же обещал на лодке, ну поплыли!
- Может быть, на лодке с нами прокатитесь, хотя бы? - Спасатель предпринял последнюю попытку тронуть Танино сердечко, но тут за его спиной появилась обгоревшая фельдшерица в светящемся купальнике из зеленой лайкры-металлик, и сказала:
- Спасатель! Прокатите лучше меня! - Спасатель обернулся, встретив знакомые глаза, - Все-таки это моя бригада, а стажеры пусть работают, им дневник надо оформлять. - Фельдшер подмигнула Тане, - А я и на лодке прокачусь, и хозяйство ваше осмотрю. Вы ведь мне покажете ваше хозяйство? В глазах спасателя зажегся огонек сексуального азарта, и он увел сотрудницу "03" - патрулировать акваторию, а потом писать "совместный отчет".
Татьяна сделала вид, что ничего не понимает. Не ее это дело. Но интерес пропал полностью и к пляжу и к спасателю...
Жалко было только терять погожие солнечные деньки.
Вика, в привычном ей амплуа, естественно потащила Таню на дикий пляж. Вся дикость которого состояла в отсутствии спасателей, палаток с фаст-фудом, и не меньшей толпой загорающих и более-менее чистой водой в старом песчаном карьере. Из многих неудобств этого дикого пляжа было абсолютное отсутствие общественных туалетов и кабинок для переодевания. Вика показала Тане "изобретение" - прошитую простыню с одной стороны собранную резинкой. Надеваешь такой чехол на шею и спокойно под ним переодеваешься. Татьяна оценила гениальность. Значит, туда они едут уже в купальниках, а потом переоденутся и поедут домой. Молодец - сестренка!
Татьяна, несмотря на ее темную шатеность, имела кожу молочно-белую, сгорала в один момент на солнце и потому перед каждым выходом на пляж запасалась специальными кремами "от загара", "после загара" и не снимала с головы широкую шляпу даже в воде. Вика наоборот, лезла на солнце и получала идеальный бронзовый загар в первый же день. Несмотря на соломенные волосы, кожа ее была чуть смуглее сестренкиной. Так уж несправедливо распределились гены, доставшиеся от родителей. Вика получилась в бабушку по папиной линии, а Таня в дедушку по маминой. Вот и вышли из дома утречком буднего июльского дня: худенькая темная шатенка с белой кожей и серыми глазами и статная блонда с карими, кроме этих достоинств, к тринадцати с половиной годам Вика имела уже не меньше третьего размера грудь, и жалостливо поглядывала по Танину с "пол-вторым".
Естественно, что эти две красавицы притягивали взгляды мужской части пляжа. Однако сестры включили жесткий "игнор" всем, кто пытался даже пройти мимо. Они лежали на одном широком пледе. Вика играла в плей-стейшн, а Татьяна развлекалась с беллетристикой Ирины Горюновой. Она на дух не переносила донцовские поделки, начиталась детективами Марининой, Устиновой и Дашковой, теперь открыла для себя нового автора и наслаждалась простым красивым языком.
Девушки по очереди сходили купнуться. Немного поплавали, потом легли на равномерное "прожаривание". Солнце то пряталось за высоким облаком, то распускало лучи. Народ прибывал и если сперва плед лежал как бы с краю, то постепенно ноги проходящих мимо новеньких отдыхающих все чаще стали топтаться рядом. Татьяна читала, Вика, заткнув уши "бананами" - наушниками - наслаждалась грохотом тяжелого рока, от которого у старшей сестры мозг вскипал через полминуты.
Вика полезла в сумку - попить, и толкнула сестру локтем.
- Тань!
Та, не поворачиваясь, спросила:
- Чего?
- Сходи на берег, глянь?!
- Зачем?
- Несут кого-то!
- Куда, кого? Чего? - Татьяна приподнялась на локте, но глаза, привыкшие к странице книги в тени шляпы, отказались показать картинку пляжа - слишком ярко!
- Ну, вон, из воды кого-то вынесли за руки-за-ноги! Не хочешь посмотреть?
Стальная пружина подкинула Татьяну, и она помчалась к собирающейся толпе. Весьма упитанный дядька лежал на песке без признаков жизни, а другой со всей дури давил ему на грудь - делал непрямой массаж сердца.
- Вы неправильно делаете, - закричала Таня, - перестаньте!
- Ты, больно много понимаешь, - проворчал качающий дядька.
- Да остановитесь вы! Я на скорой... ну, пожалуйста, остановитесь! - Татня добавила отчаяния в голос. - Послушайте меня!
- Качай сама, - разогнулся дядька.
Татьяна сказала "нет! Переверните его на живот!" Она стала показывать, как ее учил спасатель, "Теперь выбейте из легких воду!" - качавший дядька послушно выполнял и крепко долбасил по спине утопленника. Кто-то в толпе выдохнул "Профи! Вон вода вытекает!"
- Теперь положите на спину! - Татьяна оттянула голову утопленнику и приложила ухо к груди, ей послышалось какое-то слабое шебуршание, то ли есть ритм, то ли нет. - Я буду дышать, а вы качайте - пять качков сердца - один вдох. - Она говорила быстро, пальцами вытягивая язык и ощупывая, нет ли чего в горле. К счастью, нет ни водорослей, ни песка. Зубы у утопшего тоже оказались свои. Татьяна прижалась губами к холодным губам и с силой выдохнула воздух. Другой дядька пять раз качнул сердце, Она снова выдохнула в рот утопленнику. После седьмого или десятого выдоха у нее зашумела голова и поплыли радужные пятна в глазах. Она разогнулась и попросила: - Кто-нибудь, помогите, надо еще подышать.
Она поглядела в глаза утопленника и вдруг увидела, что зрачки того затрепетали.
- Стойте! - закричала она, - послушайте пульс на шее! Он, кажется, оживает! - дядька приложил пальцы к шее утопшего. На лице появилась улыбка. "Стучит!"
Утопленник сделал сперва неуверенный вдох, сразу закашлялся, потом задышал и зашевелился. Лицо у него очень быстро из бледного стало свекольно-красным. Он осмотрел собравшуюся толпу. Сдавленно проговорил:
- Охренеть... - закашлялся снова и попытался лечь на бок или встать.
- "Скорую" вызвали? - спросила Таня.
- Не надо "скорую". - Сказал утопший, - Я в порядке, сейчас оклемаюсь. - Он сел на песке и принялся смотреть на воду. - Сейчас все пройдет. Голова шумит. А так - ничего страшного. Спасибо!
- Вы, конечно, как хотите, - сказала Татьяна и пострадавшему и окружающим, - Но надо "скорую", надо рентген легких сделать. Если вода глубоко прошла. Понимаете?
Ее понимали или не понимали. Люди одобрительно посматривали на худенькую растерянную девушку, которая что-то пыталась всем объяснить, но шоу закончилось, можно разойтись.
- Вы все дураки! - Завопила Вика, - Если сестра говорит, что нужно вызвать "скорую" значит так и есть!
- Ну и вызывай, - сказал кто-то.
К сестрам подошел "утопленник". Он уже твердо стоял на ногах.
- Успокойтесь, девушки. Не надо никого беспокоить. Я в полном порядке. Сейчас пойду домой и отлежусь. Выпью горячего чаю с коньячком, согреюсь... Все будет хорошо. Я тут недалеко живу.
Татьяна обреченно всплеснула руками и чуть не плача спросила Вику:
- Ну, почему люди такие идиоты? У него же пневмония может быть... ты понимаешь? И там еще чего-то происходит в легких от воды, я не помню. Но нельзя ему без больницы.
- "Жираф большой - ему видней", - процитировала Вика любимую папину присказку из песенки Владимира Высоцкого. - Как ты его заставишь? - они смотрели вслед собиравшему вещи пострадавшему.
- Слушайте, дамочки, - обратился тот "спасатель", что выволок из воды и потом качал утопленника, - Я понимаю, у нас разные возрастные категории, но все-таки одну жизнь мы сегодня спасли, может быть, отметим?
- Извините, мы не пьем, - сказала Таня, не глядя на добродушного дядьку, - мы сейчас тоже домой поедем.
- Настроения нет, понимаете? - сказала Вика, и дядька отстал. - Хотя, вообще-то он прав, вы ж его спасли. Этот-то, - они показала в спину уходящего утопленника: - совсем не живой был.
***
На следующий день стояло дежурство - практика, и Татьяна умудрилась записаться в Дорофеевскую бригаду. Правда тот оказался в компании с доктором, и они вместе сидели в салоне машины. По плану Врач с фельдшером работали до шести вечера, потом врач уходил открывать ночную бригаду, а Дорофеев и Татьяна додежуривали до десяти. Все вызовы были "ничего особенного". Почти все к детям, то прыщики на попке, то кашель никак не пройдет, то "температурка вроде как поднялась" - "мне показалось, что он горяченький" и т.п. Кого-то отвезли, кому-то мудрый совет дали... Врач - женщина, большая, серьезная, властная. Дорофеев с ней - фельдшер, а Таня смотрелась чисто - "детский сад". Вроде как ребенка оставить было не с кем, вот и катается... Дорофеев ей предложил подписать дневник и валить домой. Ну, нет необходимости сегодня дежурить. День такой. Одни вышли из отпуска, а другие еще не ушли. Татьяна отказалась. Чего дома делать? Сестра притащила подруг, там дым коромыслом. Дорофеев не стал настаивать. Татьяна рассказала ему вчерашний эпизод на пляже. Дорофеев одобрительно выслушал. Проворчал: "Кое-чему научилась!". Таня пожаловалась, что утопленник отказался от "скорой помощи". Что она настаивала, а он взял, собрал вещички и ушел. Но она-то знает, что вот так нельзя легкомысленно относиться. Дорофеев ее выслушал и спросил:
- А вот в чем опасность?
Таня пожала плечиками.
- Я думаю, что с грязной водой инфекция попадает, пневмония начнется наверняка. - Дорофеев кивнул.
- Ну, частично да. Но только частично. Главная опасность в том, что если вода заполняет легкое пусть даже не все, а только некоторые отделы, но доходит до конца - прямо в альвеолы, то практически их разрушает, - Володя поднял палец, - Это пресная вода. Морская действует совсем иначе. И когда тонут в реках и озерах, или даже в ванных и бассейнах - то главная опасность в том, что вода сперва разваливает ацинусы - ну так называются концевые отделы бронхов, где собственно альвеолы, а потом вода поступает в кровь и разводит ее. Понимаешь? - Татьяна кивнула в ответ, но как-то неуверенно. Дорофеев понял, что она еще не понимает смысла сказанного. - Хорошо, ты помнишь, что происходит с кровью, если ты развела лекарство не физраствором а дистиллированной водой? Ну, припомни, ты взяла преднизолон, одну ампулку, развела ее не изотоническим раствором, а водой и потом вошла в вену, потянула поршень на себя, в шприц пошла кровь - ты убедилась, что ты в вене, что с этой кровью случилось?
- Ну, она... - Татьяна вспомнила, что кровь тогда мгновенно "взорвалась" то есть обычная ее взвешенность - гуща - исчезли, весь раствор стал розовым - кровь превратилась в красную краску. - Я поняла, она гемолизировалась! Клетки разрушились!
- Верно! - только для организма больного та капелька крови, что разрушилась у тебя в шприце - это мелочь, пустяк. Почки этого даже не заметят. А вот когда вода из озера качается прямо в кровь - гемолиз происходит страшенный. И никто не даст гарантий, что уже вечером вчера - дядька твой не затемпературил, не пожаловался, что моча идет бурая и вообще - очень как-то плохо ему. А уже сегодня он может быть в реанимации и подключен к искусственной почке. Но твоей вины нет никакой, все что должна была сделать - ты сделала. И замечание правильно сделала и дышала правильно - не в желудок, а в легкие. Иначе бы вам его ни за что не оживить. А то, что отказался от вызова "скорой" - это его дело. Дуракам закон не писан.
После полудня им дали вызов с поводом: " М 23, кружится голова, теряет сознание". Вызов они получили в дороге и поэтому около подъезда стояли уже через пять минут. Вот что им рассказала мама молодого человека двадцати трех лет, который лежал на диване с грелкой у головы. Правда, как выяснилось, вода в этой грелке оказалась заморожена.
Парень всю ночь оттягивался в ночном клубе со своей девушкой. Много ли выпили - то не ведомо, потому что девушка довезла своего ухажера до дома и уехала спать. Все что мама знает, она буквально клещами вытягивала из сына, который заявился в одиннадцатом часу дня и сразу завалился спать, сославшись, что ему ушибли голову и врачи сказали прикладывать холод. Кто ушиб? ОН ответил, что они там немного подрались и ему дали по голове чем-то тяжелым. Что он даже на пару минут отключился. Что пришел в себя он в обезьяннике в отделении полиции, и оттуда его девушка повезла на такси в травмпункт - снимать побои. Потому что они написали заявление на тех отморозков, которые напали. Что в травмпункте его осмотрели, сказали, что есть сотрясение головного мозга и нужно непременно в больницу, но он в больницу не хотел, ото скорой отказался и поехал на такси домой. А девушка забрала его справку о травме и поехала в полицию дооформить дело.
На вопрос врача: что же сейчас послужило причиной для вызова скорой если он не захотел этого три часа назад? Мама сказала:
- Он меня не узнает. Он ничего не помнит.
- То есть как ничего не помнит? - удивилась врач, - Вы же сами сказали, что он вам рассказал всю историю. А сейчас говорите - не помнит?!
- НУ да, - мать была очень встревожена, - в одиннадцать он все мне рассказал, а сейчас он не понимает, где находится, кто я, он только отзывается на имя. И вообще - он выглядит намного хуже чем пару часов назад. Мне кажется, что с ним что-то происходит.
Врач повернулась к Татьяне:
- У тебя кажется, есть фонарик, ну кА посвети ему в глаза.
Татьяна выполнила приказ и увидела, что левый глаз широкий и на свет фонарика сужается зрачок - а вот правый чуть отвернут к наружи и узкий. Доктор похлопала парня по щеками потребовала - язык покажи, зубы оскаль. Парень лежа на диване что-то непонятное изобразил лицом. Он не отвечал на команды. Когда врач попыталась проверить ему мышечную силу в руках, он подтянулся и сел на постели. Посмотрел одним глазом на синие формы медиков и что-то произнес типа: "выбл, слабля, фафлу, пала".
Врач ощупала здоровенную шишку справа на темени и ближе к затылку.
- Так, ребятки... так, мамаша... в общем, срочно повезем мы его. Прямо очень срочненько, потому что времени все меньше. Володя, давай звони - бери место на закрытую черепно-мозговую травму, а ты - солнце мое, краса наглядная, - врач обратилась к Тане, - беги в машину и принеси волокушу вместе с водителем. Бегом!
Татьяна рванула к лифту и услышала ответ врача на вопрос матери пострадавшего:
- Все очень серьезно! Если его сейчас же не отвезти на операцию - он умрет. Там под черепом - гематома растет. Надо было ехать еще тогда - все было бы намного проще и легче, а сейчас что будет - одному Богу ведомо!
Когда стажерка примчалась с волокушей в квартиру, она застала Дорофеева вводящего внутривенно пострадавшему лекарство. От которого тот открывал глаза и фыркал словно морж.
- Магнезия? - догадалась она.
- Да, - сказала врач, десять в вену, пять в задницу и в вену - микседол. Володя, лед не забудьте - пусть будет у головы.
В НИИ им Склифосовского в приемном отделении стоял гвалт. Обычный день. Татьяна не пошла с Дорофеевым и врачом - сдавать парня. Осталась в коридоре. Напротив нее стояла высокая красивая девушка в синем платье и плакала. Девушку утешал парень, он ей что-то говорил тихо и гладил по руке. Татьяна встретилась глазами с плачущей.
- Что у вас случилось?
- А вы тут врач? - спросил парень.
- Нет, - смутилась Таня. - Я на скорой, на практике, мы парня привезли с головой.
- А мы побои снимаем, для полиции, - ответил сопровождающий девушку в синем. - Вику по голове стукнул какой-то дурак.
- То есть как? За что?
- Ни за что, - всхлипнула девушка. - Мы шли в ГУМе, там народу очень много, я немножко толкнула там, даже не видела кого и говорю: "- Извините". А он мне как даст кулаком по голове - в глазах аж потемнело.
- Этого "чудака" полиция задержала, а нам велели обратиться сюда и чтобы справку дали о побоях, а они спрашивают - полис и паспорт. Ну, какой полис? Мы приехали на неделю, а паспорт на квартире остался - ждем, пока нам привезут. - сопровождающий Вику в синем платье молодой человек говорил немного возмущенно.
- А вы как хотели? - спросил оказавшийся рядом Дорофеев, - кому справка нужна?
- Вот Вике, - сказал парень, уже понимая, что говорит глупость.
- А откуда известно, что она - это она? - усмехнулся Дорофеев.
- Ну, паспорт - ясно, нужен. А без полиса, что - нельзя?
- Без полиса можно, - сказал Дорофеев, но с полисом - лучше, сразу можно оформить оказание услуг. Все ж денег стоит. И осмотр, и перевязка, и обследование. Не забывайте, не при социализме живем. Халява кончилась. Все стоит денег. Только туалет - бесплатный, и то не везде.
Татьяна хихикнула.
- Ничего смешного, - сказал Дорофеев, - мы живем при коммунизме, а что такое коммунизм?
Таня покачала головой "не знаю", а девушка в синем и парень улыбнулись.
- Правильно - не знаете, "коммунизм - есть учет и контроль, а также электрификация всей страны". Читайте Ленина - он мудр. Поехали на подстанцию - нам велено возвращаться и отзвониться из района.
Татьяна не ушла до шести. Им дали немного передохнуть - попить чаю. И она вспомнила "мудрые мысли" которыми Дорофеев делился в Склифе.
- Разве у нас коммунизм? Ты ведь шутил?
- Ну конечно, шутил. У нас самый обычный капитализм - и мы наблюдаем его звериный оскал... живем в обществе стяжательства, накопительства, обмана и выгоды...
- А ты застал социализм?
- Совсем чуть-чуть... я при нем родился, дожил до первого класса и уже только слышал о пионерах и октябрятах. А последние комсомольцы при мне становились современными олигархами или главарями ОПГ. - Дорофеев допивал чай. - Ты домой собираешься?
- Ну да, вот еще на вызовочек съездим и сразу - домой.