Я был единственным законным обитателем дома. Не знаю, кто появился раньше - я или дом. Не помню, когда и как появился первый из Них - других жителей дома. Что они делают здесь, кто привел их сюда? Кто дал им ключи от комнат моего дома?
Сейчас нет ни одной незапертой комнаты. Они говорят, что делают это все для меня, для моей безопасности.
- Ты не знаешь жизнь, а дом огромен и небезопасен, - говорят они. - Ты можешь потеряться в нем. Ты же понимаешь, мы должны заботиться о тебе. Для этого мы здесь и живем.
Не знаю, когда я перестал им верить. Я знаю, что ни от чего они меня не защищают. Но это ничего не меняет. Я здесь не хозяин.
Помню еще то время, когда не все комнаты были заперты, а жителей было не так уж много. Я еще свободно перемещался по своему дому, но уже тогда им это не нравилось.
- За тобой трудно уследить, - заявляли они. - Нам нужно все больше и больше помощников.
И приходили новые постояльцы, которые заполняли пустые комнаты, пока последняя из них не была занята.
- А какие из комнат мои? - спрашивал я.
- Странный вопрос. Все комнаты твои.
- Но тогда почему на них замки?
И опять мне говорили о безопасности.
- Ты сам не справишься. Ты слаб, ты никто. Твоя глупость может вмиг тебя погубить. А вместе с тобой погибнет дом. Но посмотри, ты давно уже здесь не один. В конце концов, ты должен позаботиться и о нас. Ведь мы же заботимся о тебе, не так ли? В частности, каждый из нас имеет право на свою комнату.
На том разговор и заканчивался.
В моем доме часто бывают гости. Я люблю гостей. Они отличаются от жителей дома. Сначала я не понимал чем. Но мои смотрители не любили, когда я был с гостями.
- Пойми ты самый неинтересный представитель этого дома. Ты можешь только отпугнуть гостей. Если будешь и дальше так себя вести и лезть в эти сложные дела, то сюда просто перестанут приходить. Ты ведь не хочешь этого, правда?
- Нет, конечно, не хочу.
- Вот и славно. Доверься нам. Мы все сделаем правильно.
- Но какой толк мне от посещения гостей, если я их все равно не вижу?
- Нет-нет. Никто не запрещает тебе видеть их. Просто старайся быть как можно незаметнее. И не приставай к ним со своими дурацкими разговорами. Особенно о том, как живут они в своих домах.
Много позже я понял, чем отличались гости дома от его жителей. Они не считали меня ни никчемным, ни глупым. Но к тому времени все изменилось. Я нашел пустой угол в доме, самый темный, в котором я никого не трогал и никто не трогал меня. Весь день я проводил там. Я с нетерпением ждал ночи, когда все жители укладывались спать, а я мог свободно прогуляться по коридорам своего дома, не боясь кого-нибудь встретить и выслушать очередную нотацию. Я наслаждался этими мгновениями, сколько было сил, но потом, все-таки не выдерживал и, сдавшись усталости, отправлялся спать, в надежде, что если повезет и никому из моих командиров не взбредет в голову рано встать, я смогу улучить еще пару счастливых минут утром. Так я и жил - час вечером, полчаса утром. К гостям я выходил все реже и реже, потом совсем перестал.
Сколько это продолжалось - трудно сказать. Вся та часть жизни, которая хорошо отложилась в памяти, состояла из таких однообразных дней и ночей.
Тот день не обещал ничего особенного. Они хозяйничали, как всегда, в моем доме, я ждал вечера. Я закрыл глаза и, не думая ни о чем, слушал, как они обсуждают хозяйственные дела. И вдруг я услышал песню. Волшебная, необыкновенная - она моментом перекрыла все эти голоса, которые говорили ни о чем. Это была песня о красоте. Это была песня о надежде, которую я уже потерял. Это была песня о свете, которого я давно не видел. Я подскочил и, не думая ни о чем, побежал на зов этой песни. А там, в главном зале моего дома, освещенном ярким дневным солнечным светом, высоко под потолком, я увидел птицу, которая и пела чудесную песню. Птица, и в то же время не птица, скорее образ птицы. Без определенной породы, раскраски - некое обобщение птицы, что-то аморфное, и между тем довольно-таки реальное. Насколько она реальна, я понял, когда взглянул на лица своих хозяев. Какой же неподдельный ужас отражался на этих лицах. Они бегали, кричали на птицу, пытаясь заглушить ее песню. Они прыгали и грозили ей. Но она их не боялась, продолжала петь. А они, поняв бесполезность своей злобы, один за одним скрывались в своих комнатах, закрываясь на все замки, лишь бы только не слышать этой песни.
А я был счастлив. Я ловил на своем лице блики солнца, про которое уже давно забыл. Я смеялся и плакал. Я подбегал к дверям и стучал в них ногами:
- Ну что же вы, сволочи? Выходите! Или может вам не нравится песня? Где же ваша смелость, где же ваша разумность? А? Это моя песня! Это мой дом!
Три дня птица пела свою песню. Три дня я был свободен. Я передвигался по своему дому как хотел и куда хотел. И ничего со мной не случилось. Не было никаких опасностей, про которые они мне говорили. Но шло время, и птица устала. Ее голос становился все тише и тише. Наконец она развернулась и улетела в открытое окно.
- Куда же ты! - Закричал я. - Вернись, ты мне нужна.
Но она ничего мне не ответила. Потихоньку из своих комнат начали выползать обитатели дома. Она затравленно озирались по сторонам, убеждаясь, что ужасная птица улетела. Наконец, видимо окончательно придя в себя, они обратили свои рассерженные взоры на меня. Я не на шутку испугался.
- Что это значит! - закричали они.
- Нет-нет... Вы все не так поняли...
- Так то ты отплатил нам за заботу.
- Но я ничего не хотел. Я просто... - в конце концов я сбился на нечленораздельное бормотание.
- Этот дом не только твой, запомни.
- Да, конечно. Я все это знаю. Я больше никогда не совершу подобной ошибки.
Я развернулся и побежал. Спрятался в свой любимый угол.
Я не думал, что птица вернется. Но теперь я не только ждал ночи и утра, но и вспоминал про птицу. Что бы было, если бы она не улетела? Зачем она прилетала? После нее моя жизнь в доме только ухудшилась. Лучше бы ее не было. Мне постоянно вспоминали мою выходку. Мою неблагодарность, как они это называли.
И вот однажды она вернулась. Все было, как и в тот раз. Снова песня. И снова истерящиеся, обезумевшие от ужаса хозяева попрятались по углам, чтобы только ее не слышать.
Я вышел в залитую солнцем залу.
- Привет тебе, птица. Зря ты вернулась.
- Ты думаешь? А я думаю по-другому. Разве ты не рад, что вновь свободен?
- Я рад. Но я так же узнал цену этой свободе.
- И тебе она не нужна?
- Меня опять накажут.
- Кто? Они?
- Да.
- Но разве не ты хозяин дома? Выгони их.
- Я не могу.
- Можешь. Они не такие сильные, как тебе кажется. Посмотри, как их напугала моя песня.
- Нет, птица. Спасибо тебе за все, но нет.
Я развернулся и ушел в свой угол. Несколько дней я слушал прекрасную песню. Может быть, послушаться птицы? Может быть, выгнать их? Но что я могу сделать? Их много. Нет, в углу безопаснее. Здесь нет необходимости сражаться.
А потом песня кончилась. И все вновь вернулось на круги своя. Но сомнения не отпускали. Все ли я сделал правильно? Разве я мог поступить иначе? Вроде бы не мог. И все-таки?
Теперь эти мысли постоянно следовали со мной в моих ночных путешествиях по пустому дому. Как бы я хотел вновь услышать эту песню!
И вот, однажды, во время одной из таких ночных прогулок, я услышал знакомые звуки. Я обалдел от счастья. Она опять вернулась! Я побежал на песню.
Я нашел птицу в темном углу, похожем на тот в котором жил я. Птица, и в то же время не птица, скорее образ птицы, она умирала. Она умирала и негромко пела. Пела о том же: о красоте, о свете и о надежде.
Я присел возле нее и обнял:
- Прости меня.
- Почему ты их не выгнал? ПОЧЕМУ?
- Я не мог.
- Нет. Ты мог. Стоило лишь захотеть.
- Но почему ты сама их не выгнала? Ведь они же боялись тебя.
- Птицы слабы. Именно поэтому они могут летать. Они боялись не меня, а песни. Твоей песни.