Зырянов Антон Юрьевич : другие произведения.

Я живой!!! (дополнено)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Дополненный черновик книги

    Теперь в соавторстве с Pretor'ом (Ким Денис Спартакович) Ждите обновления )))

    Тэги: Зомби-апокалипсис, Zombie-apocalypse, живые мертвецы, ходячие мертвецы, зомби, мертвоходы, TWD

    Пандемия волной хаоса, отчаянного ужаса и боли накрыла мир. Сильные выжили. Слабые погибли... чтобы снова восстать в обличье живых мертвецов.

    Действие книги разворачивается в городе, условно названным Некрополем, спустя меньше, чем десять лет с начала пандемии. Главный герой, чудаковатый авантюрист-мародер Серега, во время очередного рейда в заброшенный торговый центр услышал женский крик... Несмотря на правило "никому не помогать", Серега не смог оставить даму в беде...

    Кому предназначена эат книга? Всем поклонникам фантастических ужастиков вцелом, и жанра "Зомби-апокалипсис" ("Zombie-apocalypse") в частности.

    ВНИМАНИЕ! ЭТО ЧЕРНОВИК! ИСПРАВЛЕННЫЙ И ДОПОЛНЕННЫЙ ТЕКСТ РАЗБИТ НА ЧАСТИ И ВВЫЛОЖЕН ЗДЕСЬ:
    http://www.newauthor.ru/horror/ya-zhivoj-ssylki

     
     ВНИМАНИЕ! ЭТО ЧЕРНОВИК! ИСПРАВЛЕННЫЙ И ДОПОЛНЕННЫЙ ТЕКСТ РАЗБИТ НА ЧАСТИ И ВВЫЛОЖЕН ЗДЕСЬ:
      http://samlib.ru/z/zyrjanow_a_j/alive_new.shtml
     
     
      Глава 1. Шопоголики.
     
      Серега.
      Торговый Центр "Континент"
      Должна быть система...
     
      Вот зачем я туда поперся? Все было здорово, пока я придерживался системы. В жизни все должно иметь свою систему. Что бы ни говорил доктор Кунцевич -- это не мания, это закон. Меня некоторые люди считали психом... И где они сейчас, эти некоторые? В лучшем случае, полуголодные, полубольные, полуживые -- сидят в каком-нибудь подвале, боясь пошевелиться... В худшем -- в овраге лошадь доедают.
      Систематизация действий -- основа выживания и приспосабливаемости человека. Охотясь на мамонтов, древние люди не носились за ними с камнями и палками, полагаясь только на удачу? Нет, они создали систему -- множество логически выверенных решений и ходов, которые могут показаться бессистемными только современному человеку.
      Почему же тогда люди нынешние отрицают важность системы в нашей жизни? Почему, столкнувшись с совершенно новой угрозой, уподобились перепуганным животным, что не в силах противостоять примитивному страху? Отвечу сам себе -- люди, живущие без системы, не умеющие эту систему организовывать, не могут быстро перестраиваться. Те, кто считают, что дело обстоит совсем наоборот, наверняка никогда не находились среди мечущейся в панике толпы в огромном торговом центре.
      Один зараженный -- в панике все посетители. Ну да, выглядел тот отвратительно -- одежда разорвана, глаза стали белесыми, как у вареной рыбы, кожа серая, рожа вся в крови... Но это не означало, что нужно впадать в панику, дико орать и устраивать давку. Зараженный тогда никого не укусил -- оказалось, что он был сыт. В давке погибло несколько десятков человек...
      А потом погибшие поднялись на ноги и сожрали раненых...
      Система, система, всему нужна система.
      Вот и тогда я придерживался системы... Пока не услышал её крик...
     
      Катя.
      Торговый Центр "Континент"
      Не те дни...
     
      Черт бы побрал этих мертвяков! Нет, ну надо же им было меня унюхать... Правда значит -- в эти дни лучше всего сидеть в самой глубокой норе, в какую только вообще возможно забиться. Даже этот хваленый аэрозоль не помог... А может, просто не повезло.
      - Ммм... Дааай, - промычал один из живчиков (Спр.: живчик, бодряк, мертвяк, бродяга, тухляк, андэды -- жарг. название оживших мертвецов). Странно, раньше я никогда не замечала за ними способность разговаривать.
      - Ну, на, - ответила я и с силой впечатала подошву кроссовка в серую рожу мертвяка.
      Я залезла на пирамиду, состоящую из каких-то деревянных блоков -- на них были приклеены фотографии знаменитостей. О назначении этой конструкции можно только догадываться -- стояла она прямо перед продуктовым гипермаркетом, что находился на территории торгового центра.
      Живчиков было немного -- всего трое, но стрелять здесь -- значит переполошить всех неживых обитателей центра.
      Мне не оставалось ничего другого, как попробовать прорубить себе путь к свободе.
      Я вытащила из-за спины мачете (дорого он мне обошелся -- пятнадцать упаковок китайской лапши и упаковка патронов двенадцатого калибра), оттолкнула ногой подошедшую ближе всех бабку, которая воняла так же ужасно, как и выглядела, и спрыгнула с импровизированной баррикады...
      Странный народ -- эти мертвяки. Тупые, неповоротливые, мертвые... Но вот иногда у них случается то, что я про себя называю озарение... В момент озарения мертвяк может сделать что-то, похожее на осознанный поступок.
      Я не ожидала, что один из живчиков проворно присядет и... Кажется у борцов это называется "проход в ноги". Неудивительно -- мертвяк при жизни принадлежал к представителям гордого горного народа, а они, через одного, борцы. До того, как все это началось, у меня был парень, занимался борьбой -- а среди друзей почти все -- кавказцы...
      Все, что я успела сделать -- это выставить перед собой мачете, лезвие которого тут же врезалось в грудь клацающего зубами, подвывающего, словно голодный пес, мертвеца. Говорун и бабка медленно побрели в нашу сторону.
      "Лучше бы я их перестреляла", - подумала я тогда и закричала...
     
      Серега.
      Торговый Центр "Континент"
      Не могу пройти мимо.
     
      Нужно было уходить. Все просто: если где-то переполох -- надо делать ноги. Мертвяки слишком любопытны, реагируют на выстрелы, крики, яркий свет. Заслышав такой истошный вопль они сбегутся со всего торгового центра, лишь бы успеть урвать кусочек еще живой плоти.
      Женский крик прозвучал совсем рядом -- на входе в продуктовый гипермаркет. Я забросил набитый консервами (нашел таки не разграбленную полку с фасолью и тушняком - повезло, банки из жести, не вздулись - это за столько-то лет) рюкзак за плечо, подхватил с пола алюминиевую биту и бросился...
      "Может, еще не поздно...", - подумал я, пробегая сквозь створки контроллера продукции. Мой фонарь (мощность на минимум - чтобы не "светиться") вяло разгонял тьму обесточенного здания.
      Я надеялся, что стрелять не придется. Жалко, нет на "Макарова" глушителя. А ведь была как-то возможность "ПБ" взять - пожадничал.
      Два мертвеца -- полуразложившаяся бабка, с лица которой лоскутами была сорвана кожа, и относительно свежий мужик в сером пиджаке, похожий на преподавателя ВУЗа -- обходили с флангов возившуюся на полу парочку.
      - Отвалиии!!! - прокричала девчонка, на которую навалился здоровенный мертвяк. Она уперла тому в грудь устрашающего вида мачете. Только Бог, отвернувшийся от нашего проклятого мира, мог знать, скольких сил ей это стоило.
      - Эй, ромеровцы! - крикнул я браво, внутри обмирая от страха. Бабка и "препод" повернулись в мою сторону и, когда я уже собрался добавить что-нибудь подходящее моменту, резво бросились в мою сторону.
      По всей видимости, у аномальной бабки еще остались навыки (или, скорее, приобретенные рефлексы) автобусно-остановочного боя. Она довольно шустро обошла своего незадачливого напарника и, толкнув его массивным боком, сбила с ног.
      - Фух, - ударил я на выдохе, поворачиваясь на носке, как заправский бейсболист из далеких северо-американских штатов. Бил одной рукой -- в другой я держал фонарь -- но и этого оказалось достаточно, чтобы сбить старуху с ног. Утробно хрюкнув, бабка запрокинула голову назад и рухнула на пол.
      Напавший на девушку здоровяк на секунду отвлекся от своей жертвы и посмотрел в мою сторону -- я как раз сцепился с поднявшимся на ноги "преподом". Этой секунды оказалось достоточно, чтобы девчонка ловко подтянула ноги к груди, одновременно отжимая от себя мертвяка, уперла их ему в грудь и резко выпрямила...
      Здоровяк сделал пару шагов назад и, поскользнувшись на растекшейся по полу жиже, что натекла из разбитой головы бойкой бабки, рухнул на пол.
      - Сссууукааа!!! - прокричала девчонка и бросилась на пытающегося подняться обидчика.
      Я уже добил "препода" - снес уму коленную чашечку отточенным до совершенства ударом, а потом пару раз долбанул по лысой черепушке -- и наблюдал, как спасенная мною девушка рубит извивающегося мертвяка на куски.
      Дело было сделано, девушка спасена -- мне хотелось сказать что-то героическое, но со второго яруса торгового центра раздался дикий вопль, назвать который человеческим смог бы только человек с очень больно фантазией. Несколько глоток поддержали предыдущего оратора, и топот десятков ног гулким эхом заполнил все вокруг.
      - Надо бежать, - сказал я, ухватив девушку за локоть. Та замахнулась окровавленным мачете, блеснув безумными глазами так, что я отпрянул и поудобнее перехватил биту.
      - Бежим, - сказала она. Крутая девчонка, ничего не скажешь -- быстро отходит.
     
      Хищник.
      Торговый Центр "Континент"
      Кушать подано.
     
      Хищник почувствовал людей не сразу. Добыча становилась все умнее. Те, что выжили, научились обманывать нюх как мертвяков, так и Хищника. Они покрывали свои тела какой-то жидкостью, которая скрывала их тонкий, сладкий запах живой плоти, так что часто приходилось полагаться только на слух и зрение.
      Хищник знал, что он особенный -- не такой, как эти тупые мешки с костями, смердящие на всю округу, способные поймать кого-нибудь только в том случае, если соберутся в большую стаю и загонят жертву в угол.
      Презрение... Вот то чувство, которое Хищник испытывал, когда думал о зараженных. Он же был другим -- сильным, гибким, ловким. А еще он был хитрым и, как он полагал, умным. Каждая съеденная им жертва меняла его тело, которое само наращивало мускулы, укрепляло жилы, превращаясь в живое, совершенное оружие. Хищник не знал, почему стал таким, почему его плоть не разлагалась, а сердце все еще билось. Он помнил свою жизнь до пандемии -- не всю, конечно, урывками -- тренировки в спортзале, завтрак в любимом кафе, девушка с золотистыми волосами...
      Но воспоминания не пробуждали в нем никаких чувств. Быть может, только память о девушке заставляла Хищника дышать чаще...
      Крик разбудил задремавшего в своем логове хищника. Кричала какая-то женщина -- опять человеку удалось обмануть его обоняние и пробраться на его охотничью территорию -- но ничего, теперь не скроется... Кушать подано.
      - Аррррр, - зарычал Хищник, предвкушая охоту. Нужно только опередить этих тупых прожорливых тварей, что обитают в его владениях -- все собирался их перебить, но как-то ленился.
      Вообще, хорошее место он себе выбрал -- сюда частенько забредали люди, в поисках еды или одежды, так что менять охотничью территорию Хищник пока не собирался.
      Раздались выстрелы -- видно, людям несладко пришлось, раз они открыли огонь, рискуя привлечь еще больше падали.
      Хищник вылез из вороха одежд, что служил ему постелью, и, сорвавшись с места помчался вниз по давно уже не работающему эскалатору.
      "Да их тут двое", - весело подумал он, увидев стоявших спина к спине мужчину и девушку. - "Кушать подано".
     
      Серега.
      Торговый Центр "Континент"
      Момент драматичный, конечно...
     
      Моя система -- до безобразия проста. На вылазки выходить рано утром -- мертвяки в это время особенно вялые и безвольные; обходиться холодным оружием -- эти твари тупы и уворачиваться не умеют, так что лучше не привлекать к себе лишнего внимания (не мертвяки порвут, так какой-нибудь "коллега" позарится на мое барахло и отправит свинцовую посылку мне в затылок); не строить из себя героя -- если человек влип в беду, значит, сам виноват, значит и выбираться должен сам (к тому же, я глубоко уверен, что от неудачников вообще лучше держаться подальше, целее будешь); не забирать слишком много добычи, только столько, сколько сможешь унести, сохраняя маневренность...
      Началось все с того, что я пошел на "промысел" в десять часов утра -- а это совсем не утро -- обстоятельства вынудили, провизия заканчивалась, а я люблю, когда впрок заготовлено много.
      Следущим пунктом, который я нарушил, было вето на перегруз. Набрал я много -- теперь вот жалко было выбрасывать, ведь в рюкзаке еще были нескололько запасных обойм, хороший нож и медикаменты.
      Потом я вступился за девчонку, пошумел, привлек к себе внимание...
      Нам пришлось пробиваться сквозь толпу голодных мертвяков... пятнадцать, не меньше -- пятеро относительно свежих, а значит, более опасных.
      - Против пятерых живчиков не выстоим в рукопашную, - сказал я и достал "Макаров" из поясной кобуры. - Придется пошуметь.
      Девушка угукнула и достала из-за пояса такой же как у меня "Макаров", а из кормана куртки "Осу".
      Бросившихся к нам живчиков мы встретили дружным залпом. Загрохотали пистолеты, громко щелкнула "Оса". Троим головы снесли, двоих свалили.
      - Ходу! - крикнул я, убирая пистолет обратно в кобуру и поудобнее перехватывая биту, проклиная свою жадность и тяжелый рюкзак за спиной.
      Мы уже почти пробились к выходу, ломая кривые, сведенные конвульсиями конечности, раскалывая черепа, как я услышал за спиной быстро приближающийся звук... Кто-то хищно рычал, нагоняя нас...
      Все, что мне удалось разглядеть тогда -- это огромного детину, передвигающегося с неимоверной скоростью, как собака, перебирая руками и ногами...
      А потом это нечто врезалось в меня с такой силой, что я отлетел к стене и отключился...
     
      Хищник.
      Торговый Центр "Континент"
      Флэшбек.
     
      Как же Хищника забавлял страх людей, которые видят его впервые... Хотя мало кто видел его больше одного раза и оставался в живых...
      Да, Хищник действительно пугал -- два метра ростом, огромные, гипертрофированные конечности. Руки отвисли ниже колен -- это делало его похожим на переборщившую с анаболиками обезьяну, десны съежились, отчего ощеренные в оскале зубы казались неправдоподобно длинными...
      Голый по пояс, с огромными бешеными глазами, копна огненно-рыжих волос на голове.
      Руки Хищника украшали замысловатые татуировки, изображавшие то ли змей, то ли драконов.
      Мертвяки его боялись... Да-да, именно боялись -- больше чем огня. Как только он сбил с ног одного из людей, живчики стали расползаться (кто еще уцелел от разрушительных действий удалой парочки).
      Хищник посмотрел на лежащего без движения мужчину. Грудь того часто вздымалась, он стонал, но встать не пытался.
      "Потом доем", - пронеслось в голове у хозяина охотничьих угодий. - "Пожалуй, начну с девки..."
      Девушка стояла, не отрываясь глядя на Хищника. Казалось, чудовище её не испугало. Хищник подошел ближе, склонился над замершей девчонкой и зарычал, обдав её лицо зловонным теплом.
      - Максим... - прошептала девушка, глаза ее наполнились слезами... - Максим, это ты?...
     
      А потом её лицо изменилось... Даже не лицо, а волосы -- из грязно-серого ежика они превратились в чистые, золотые локоны, спадающие на плечи...
     
      Катя сидела к Максиму в полоборота, прикрыв одеялом грудь, а парень же лежал на кровати, блаженно жмурясь от лучей летнего солнца, проникающих сквозь створки жалюзи.
      - Почему ты не даешь собой любоваться? - спросил он и потянул одеяло на себя, но девушка вцепилась в край мертвой хваткой и сделала страшное лицо.
      - Потому что мы еще не женаты, - ответила Катя и показала язык. - Вот поженимся -- смотри сколько влезет...
      - Прям глянь, какая недотрога, - Максим деланно закатил глаза. - Может нам и сексом заниматься не стоит?
      - Я те дам не стоит! - вскрикнула Катя и повернулась к возлюбленному.
      Максим привстал на локтях, и девушка поцеловала его...
     
      Три выстрела впились в могучее тело Хищника. Тот взвыл и завалился на бок.
      - Скорее, бежим, - выкрикнул стрелок, которого гигант сбил с ног.
      "Крепкий гад", - подумал с досадой Хищник, - "Надо было сразу добить".
      - Бежим, пока он не очухался!!! - кричал мужчина, обхватив начавшую вдруг вырываться девушку и потащив её к выходу.
      "Катя", - подумал Хищник, поднимаясь с пола. Пули застряли в нечеловечески мощных ребрах, не повредив внутренности, так что скоро он снова будет в форме.
      - Максииим! - выкрикнула девушка перед тем, как её настырный спутник вытащил её на улицу.
     
      Глава 2. Оплот.
     
      Серега.
      Бывший оптово-строительный рынок (В наст. Время -- база "Оплот").
      Давай выпьем.
     
      А девчонка-то оказалось еще той штучкой. Крутая, с характером, сильная и выносливая... А еще -- по-настоящему красивая. Да, ведь это такая редкость в наши дни. Когда я увидел её в дневном свете, ничто -- ни короткий ежик серых непромытых волос, ни перепачканное истощенное лицо, ни скрадывающая особенности фигуры бесформенная черная куртка -- ничто не могло сделать её некрасивой.
      Короче -- шансов у меня не было. Мачо я никогда не был -- длинный, худой и бледный -- прям как глист. Сколько я ни ел и ни качался -- результат все тот же. "Ну да ладно, зато у меня чувство юмора на высоте... наверное", - думал я, сидя за стойкой в баре "Простреленная голова", изредка поглядывая на свою новую знакомую.
      - Так кто это там был, - спросил я, показывая куда-то себе за спину (как казалось моему изрядно опьяневшему организму -- в сторону торгового комплекса, откуда мы так благополучно, если не сказать волшебно, сделали ноги). Спросил просто так, чтобы поддержать разговор, но девушка поменялась в лице, взгляд её словно споткнулся об убогую обстановку бара и провалился в глубокое прошлое...
      Она выпила стопку дрянного самогона и жестом показала бармену "повтори". Мы помолчали, и я уже начал придумывать какую-нибудь новую тему для разговора, как Катя заговорила:
      - Это мой парень, - произнесла девушка, глядя сквозь полки с разнокалиберными бутылками. Интересный ход -- бармен расставил эти сосуды за своей спиной, наполнив их тем же дрянным самогоном, который мы с моей спутницей квасили. Но, все равно, некую иллюзию выбора создать удалось. Да, и бармен всегда услужливо спрашивает посетителей: "Что вам налить?"
      - Сочувствую... Какой-то он странный, что ли... Извини, тебе, наверное трудно об этом говорить? - спросил я, сделав сочувственную мину. Нет, я ей сопереживал -- но обычно такие эмоции на моем лице никак не отражаются. А я хотел, чтобы Катя видела, что мне не все равно...
      - Нет-нет, лучше будем говорить о нем... таком. О нем-Чудовище, а не о нем-Максиме. - Катя вздохнула и я почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Мне захотелось обнять её, но я, конечно же, не посмел. - Он и правда был странным... Не таким, как те мертвяки, что я раньше видела. Никаких следов разложения -- а ведь он пропал почти сразу, как только объявили карантин... А ты видел его мышцы? Такое ощущение, что его стероидами напичкали...
      - Может, мутация? - спросил я задумчиво. Мне хотелось блеснуть эрудицией -- не зря же я в свое время прочитал столько комиксов. - Если мутировал грипп, то почему бы не мутировать вирусу Ромеро? Будет Ромеро-2 или Ромеро-Х...
      - Не знаю... - задумчиво протянула девушка, доставая пачку сигарет -- несколько посетителей завистливо уставились на Катю, один даже сглотнул голодную слюну. - Будешь?
      - Ага, - я вообще не курю, но сейчас отчего-то захотелось.
      - А ведь он даже не похож на мертвеца, - сказала Катя. - Скорее на какое-то чудовище... Но все равно это он, Максим.
      - Девушка, а вы не угостите сигареткой? - мы даже не заметили, как к нам подобрался какой-то мелкий тип -- просто встал сзади и попросил закурить. Я аж вздрогнул.
      - Конечно, угощу, - хмельно протянула Катя. - А что взамен-то есть?
      - Н-ничего, - смущенно ответил тип, шмыгнув носом.
      - Ну как будет -- обращайся, - и девушка демонстративно положила пачку во внутренний карман. А я сладко затянулся, наслаждаясь завистью попрошайки. Ненавижу таких вот гадов. Сидят себе здесь, клянчат все и у всех, жизнью своей не рискуют, в Общак не скидываются... И живут -- не выживают, а именно живут за счет удачливых ходоков, задобренных хмелем паршивого пойла.
      Попрошайка развернулся и буркнул "сука", за что получил мощный пинок под зад. По бару разнеслось нестройное ржание -- посетителям поступок девушки понравился.
      - Ты что-то сказал? - осведомилась Катя, когда коротышка затравленно оглянулся и схватился за ушибленное место.
      - Тебе показалось, - прошипел попрошайка и быстро зашагал к выходу. А когда подошел к двери, громко выкрикнул: "Сука" и выбежал наружу.
      Мы с Катей посмеялись над убогим неудачником и заказали себе еще выпить...
     
     
      Шнырь.
      Бывший оптово-строительный рынок (В наст. Время -- база "Оплот").
      Вот же сука!
     
      Кто не знает Шныря? Да никто не знает. Кому нужен пронырливый, хитрый попрошайка? А Шнырь себе цену знал -- не было у него особых навыков, которые помогли бы ему выжить за стенами "Оплота". Стрелял он хреново, дрался -- и того хуже. Все, что умел Шнырь -- так это клянчить, да карманы у налакавшихся посетителей чистить.
      Ну и что с того, что Общак не пополняет? Он сам-то еле-еле концы с концами сводит, чтобы еще и женщин с детьми кормить. Они баласт. У мира нет шанса -- у него теперь новые хозяева. И лучше не пересекать им дорогу, а прожить еще столько дней, сколько получится.
      Дети... Что ему, Шнырю, за дело до детей, если его самого может не стать. Попрошайка не был религиозен и о спасении души не задумывался, довольствуясь лишь спасением тела.
     
      Шнырь выбежал из "Простреленной головы" и пнул валявшуюся на растрескавшемся асфальте жестяную банку. Та с грохотом врезалась в стену. Настроение было мерзким, и во всем виновата эта сука... Сидит там со своим хахалем, курит. Бармену две банки гороха отвалили, да сигаретку на чай оставили... Сука и мудак... ненавижу!
      Шнырь знал, как отомстить. Пока удачливые ходоки заправляются поганым пойлом в баре, попрошайка решил рассказать о обеспеченных посетителях Марату -- предводителю обитавшей неподалеку банды.
      "Ну, сука", - злорадно думал коротышка, предвкушая скорую расплату. - "Ты ответишь за моё унижение".
     
      Хищник.
      Под стенами "Оплота".
      По следу.
     
      Хищник вжался в стену, избегая луча прожектора. Стрелки на вышках свое дело знали и палили во все, что движется, а получить порцию свинца дважды за лень -- перспектива не из приятных.
      Двое мертвяков с простреленными головами почти синхронно подломились в коленях и рухнули на мокрую землю. Начинался дождь, а значит, у Хищника было больше шансов пробраться в "курятник" (так он прозвал про себя оборонительную базу людишек).
      План был прост, но ни одного бродячего трупа по близости не было, а выходить из своего укрытия Хищник не решался -- был риск, что его обнаружат и подстрелят...
      Слева раздался полу-хрип, полу-рык. Из под вороха размокших коробок, что были навалены прямо под стеной, выбирался мертвяк -- относительно свежий и двигался он не так заторможено, как обитатели торгового центра. Зараженный тупо уставился на гиганта, прижавшегося к стене, да так и замер, не мигая.
      Хищник бесшумно скользнул, прижавшись к холодному шершавому цементу, и подхватил ошарашенного мертвяка.
      "Первый пошел", - пронесся в голове у Хищника обрывок анекдота из прошлой жизни. Он схватил мертвяка, присел на ногах, напрягая все мышцы... Рывок -- импровизированный снаряд перелетел через высокий забор базы...
      "Скоро начнется..."- подумал хищник и отыскал взглядом одиноко бредущую сквозь дождь фигуру...
      "Я должен её снова увидеть..."
     
      Шнырь.
      База "Оплот".
      Лакомый кусочек.
     
      - Марат, да я тебе говорю, верное дело! - Шнырь аж приплясывал вокруг стола, за которым сидел грузный главарь. - Они уже налакались, еле на ногах стоят. У чижика того -- полный рюкзак консервов, а девка курит так, как будто у нее в загашнике пара блоков спрятана. Да и не местные они, за них Дед и не спросит...
      - Не понимаю, Шнырь, - протянул Марат и холодно посмотрел в глаза побирушке. - Какой тебе прок с того, что мы эту парочку обуем? В долю тебя все равно никто не возьмет. Тебе-то что с того, что мы, как ты утверждаешь, обогатимся?
      - Ну... - Шнырь на секунду задумался -- признаваться в том, что его при людно "опустила" какая-то "мокрощелка", и его и без того ущербное самолюбие требовало мести, ему не хотелось. - Думал, может за мою... кхм... услугу... ты мне долг спишешь?
      - Хм... Эй, Ринат! - крикнул предводитель уличной банды и в дверной проем кабинета заглянул здоровенный лысый детина.
      - Звали, Марат Ахметович?
      - Напомни, Ринатик, сколько нам товарищ Шнырь в карты-то продул?
      Здоровяк вошел в кабинет и достал из замызганной тканевой сумки-планшета тетрадь.
      - Тааак... ага, Шнырь. В каком эквиваленте, шеф?
      - Ну, пусть в "Макаронах" будет. (спр.: Макар, Макарка, Макарон, Макарыч, Макдональд, Маклауд -- самозарядный пистолет Макарова, разработанный советским конструктором Н. Ф. Макаровым в конце сороковых. Магазин на 8 зарядов. С давних пор используется в среде правоохранительных органов и в армии. Рассчитаться "Макаронами" - расплатиться патронами для ПМ.)
      - Если в "Макаронах" - около двухсот.
      - По мелкому не играешь, а? - спросил главарь Шныря. Тот затравленно посмотрел на тетрадку в руках плечистого Рината. - Давай так, если твои... кхех... друзья... упакованы по полной, сразу тебе пол долга прощу... А если нет -- тебя Ринатик на перо посадит.
      Лысый здоровяк хохотнул, хотя Шнырь в словах Марата ничего смешного не уловил.
     
     
      Дед.
      База "Оплот".
      Какого черта?
     
      Отставной полковник внутренних войск Васильев Дмитрий Дмитриевич, или попросту Дед, как его называли про себя обитатели базы "Оплот", сидел в свом любимом кресле, прикрыв газа. В руке он грел бокал с золотым, по нынешним меркам, коньяком. Все дела в "Оплоте" на сегодня закончены, можно и расслабиться. Таких баз, как его, по городу было несколько, но первой была именно "Оплот" - детище Васильева. Под его руководством бывший оптово-строительный рынок превратился в неприступный форт.
      Расположение бетонных зданий, в которых раньше торговали стройматериалами, сантехникой, дверьми и прочим хламом, было идеальным -- сплошным кольцом строения закрывали территорию рынка.
      На территорию рынка можно было попасть через один из трех проходов, которые Васильев быстро превратил в КПП.
      Пару лет обнаруживались, конечно, дыры в защите -- ходячие трупы находили лазейки и пробирались на территорию базы. Но Дед был опытным и, самое главное, талантливым руководителем. Именно его жесткий и оперативный контроль не позволял распространиться заразе и, что самое важное, панике.
      Теперь "Оплот" был самостоятельным анклавом посреди мертвого города, в котором проживали почти полторы тысячи человек. Здесь можно было найти ночлег, поторговать, развлечься. Здесь располагались теплицы, рос картофель... Калмыки даже кур разводили: чем кормили, непонятно, но прибыль приносили хорошую -- Дед был сторонником справедливого налогообложения (в основном, справедливого с его точки зрения, но никто не возражал -- себе дороже). Жизнь наладилась -- не забывай только электрикам вовремя платить (спр.: электрики -- закрытая каста, в последствии превратившаяся в мощную организацию, хозяева всех ГЭС на территории пожираемой пандемией страны, благодаря им такие базы как "Оплот" могут пользоваться электричеством).
      Васильев допил остатки коньяка, плеснул себе еще бесценного напитка и поднес к носу сигарету. Старик прикрыл глаза и вдохнул аромат дрянного табака. О чем жалел отставной полковник? Жену он похоронил через месяц после того, как сын погиб на Кавказе, дочь до того, как мир изменился, эмигрировала в Австралию -- единственный материк, который эпидемия обошла стороной, вышла там замуж... О чем жалел полковник? Наверное, о том, что сигареты стали предметами роскоши. В остальном жить стало намного интереснее.
      Дед чиркнул китайской зажигалкой и раскурил сигарету, глубоко затянулся.
      - Хорошо, - сказал он сам себе и сделал глоток коньяка.
      Идиллию момента нарушили крики и выстрелы, донесшиеся с улицы.
     
      Серега.
      База "Оплот".
      Если тебе кажется, что все хреново, помни -- все, скорее всего, намного хуже.
     
      - А кем был Максим до всего этого? - спросил я, когда мы вышли из "Простреленной головы" и направились в сторону "Хибары" полу-звездной и единственной гостинице, что находилась на территории "Оплота". Хотя такое понятие, как гостиница, не очень подходило для бетонного барака в триста квадратных метров с парой десятков ржавых раскладушек.
      Конечно, комфортабельнее было бы переночевать у частника, но переплачивать не хотелось, да и не доверяю я частникам -- у Вани Севера (хозяина "Хибары") был мощный сейф и за сохранность вещей своих постояльцев он ручался.
      - Максим не успел кем-то стать... - сказала Катя задумчиво. Когда речь заходила о её бывшем парне, она, казалось, трезвела, становилась серьезной. Девушка грустно улыбнулась. - Как и все мы -- потерянное поколение. Он выучился на экономиста, был помешан на единоборствах. Потом его призвали в армию, и где он служил, я не знаю -- он вообще не распространялся на этот счет, ссылался на какую-то подписку о неразглашении. Да я не особо и интересовалась...
      Катя натянула на голову капюшон -- снова начал моросить противный мелкий дождь.
      - Из армии он вернулся другим. - продолжила девушка и сделала неопределенный жест руками, который, наверное должен был подчеркнуть, насколько другим вернулся Максим из армии. - Более агрессивный, более сильный. Со мной он был таким же, как раньше, но я замечала, как он общается с людьми -- даже друзья избегали смотреть ему в глаза...
      А потом, когда началась пандемия и мобилизация, он ушел защищать жителей города и больше не вернулся...
      Дальше мы шли молча -- мне хотелось обнять Катю, но я не решился. Так и шел рядом, украдкой посматривая в её печальное, но прекрасное лицо.
      - Молодые люди, - окрикнули нас сзади. - Сигаретки не будет?
      Мы обернулись и увидели приближающихся к нам людей -- трое крепких мужиков в спортивных костюмах -- сытые, чистенькие, глаза горят веселой злобой.
      - Сейчас нас будут грабить, - тихо прошептал я, нащупывая в кармане нож -- на КПП нужно было сдавать только огнестрельное оружие, так что все в "Оплоте" ходили с "холодом".
      - Хрен им по всей морде, - зло прошипела Катя, и вытряхнула из рукава короткую трубку, которая оказалась телескопической дубинкой, и ловко её разложила. "Ни фига себе", - подумал я, - "она что ее, все время в рукаве таскала?"
      - Эй, фраер, - сказал громила, который, видимо, в троице был главным -- широкоплечий, голова побрита наголо. - Если по-хорошему поделитесь, мы твою бабу пользовать не будем. Так что лучше тихо-мирно выворачивайте свои ранцы... Не боИтесь, последнее не отнимем...
      "Вот сука", - подумал я, лихорадочно прикидывая что нам лучше сделать -- попытаться договориться или попытаться смыться? Хмель как рукой сняло -- адреналин разлетелся по крови, заставляя пространство вокруг пульсировать.
      - А тебе никто не говорил, что твоя башка на залупу похожа? - выкрикнула Катя, тем самым уничтожая наши шансы на мирный исход стычки с местной фауной.
      - Ну, сука, сама напросилась! - прорычал здоровяк. Между нами оставалось шагов шесть...
     
      Как можно охарактеризовать звук, который издает голодный мертвяк, увидевший потенциальную добычу? Если мертвяк свежий -- больше всего это похоже на истеричный визг.
      В нашу сторону бежал, роняя изо рта пену, отчаянно вереща, живой труп. Ходячий, или, скорее, бегающий мертвец несся прямо на нас. Мы с Катей успели отпрянуть в стороны, и он по инерции пронесся дальше и влетел в опешившего здоровяка.
      -Ааа, - отчаянно закричал и задергался лысоголовый, когда мертвяк жадно впился ему в горло. Брызнула кровь, и здоровяк затих -- пусть, как мы знали, и ненадолго -- а его спутники что было сил бросились прочь.
      Где-то недалеко раздались звуки стрельбы и крики людей.
      Я нащупал торчащую из рюкзака рукоять биты, Катя достала из своего мачете.
      Размах -- гулкий удар битой. Голова увлеченного трапезой мертвяка лопается как спелый арбуз.
      Изящный взмах -- удар, еще один взмах -- снова удар. Катя срубает уже открывшему глаза бандиту голову.
     
      Хищник.
      База "Оплот".
      Проще простого.
     
      "Забегали, запрыгали, зашевелились", - злорадно подумал хищник, заслышав выстрелы.
      Он присел и, как отпущенная тугая пружина, взмыл вверх, зацепившись за край одного из зданий крепкими пальцами.
      Подтянувшись, он забрался на крышу и бесшумной тенью скользнул вниз. Никто его не заметил -- отвлекающий маневр удался на славу. Людишкам было некогда -- одни метались в панике, другие противостояли угрозе. Появились первые укушенные.
      "Где же она?" - думал Хищник, обходя освещенные прожекторами места. - "Она нужна мне..."
      Зачем -- Хищник не знал. Что он будет с ней делать? Сожрет?
      Нет -- от одной только мысли об этом его передернуло. Чего же тогда ему от нее нужно?
      - Каатя, - прорычал Хищник тихо, а затем громче -- Кааатяя!!!
     
      Шнырь.
      База "Оплот".
      Противно, зато безопасно.
     
      Когда началась заварушка, попрошайка сразу же забился между двумя массивными мусорными баками, что стояли вплотную к курятнику Улюмджи -- идеальное ароматическое сочетание гниющих пищевых отходов и птичьего дерьма -- ни один ходячий труп не учует сквозь эти благовония запах человека.
      Команда чистильщиков уже принялась отстреливать проникших на базу мертвяков, заодно добивая тех, кого успели покусать.
      Если бы сраный Дед не ввел запрет на "огнестрел" на территории базы, мертвяков бы перещелкали намного раньше, жертв было бы намного меньше... да и Шнырь чувствовал бы себя куда безопаснее, сжимай он сейчас не ржавый обрезок трубы, а "Макарку".
      Выстрелы стали раздаваться все реже, а затем и вовсе стихли. Васильев что-то орал в мегафон, но Шнырь не слушал речи старого маразматика.
      "Интересно, молодчики Марата уже разделались с этой сукой?" - выплыла из мешанины страха и жалости к себе осмелевшая мысль. Шнырь представил, как длинный хахаль бабенки лежит с разбитой головой, а её саму здоровяки Марата поочередно пользуют, и почувствовал себя почти счастливым, пока сознание не скрутил очередной спазм жалости к самому себе.
     
      -... Ты видел, как эти герои рванули? Прям спортсмены, ха-ха... - этот голос. Шнырь выплыл из полудремы, рассеянна огляделся по сторонам -- увидел немного -- стоявшие близко друг к другу баки оставляли небольшой просвет для обзора.
      Этот голос... Он не должен сопровождаться смехом. Она вообще не должна была больше смеяться... Никогда -- после того, что с ней сделали головорезы Марата... Или не сделали?
      Мимо баков прошла та самая парочка -- живые и невредимые. Они шли, о чем-то оживленно беседуя, смеялись... Как они могут радоваться жизни, когда он, Шнырь, сидит здесь, у параши? Люди Марата, мертвяки, чистильщики -- этих двоих не ограбили, не инфицировали, не подстрелили шальной пулей... А, все понятно -- везунчики... Ненавижу...
      Шнырь осторожно выглянул из-за бака, и когда эти двое отошли подальше, поплелся следом. Он не знал, зачем -- но решил проследить за ними.
     
      Хищник.
      База "Оплот".
      Я обещаю...
     
      Хищник не убивал. Впервые за долгое время ему не хотелось рвать живую плоть -- ему хотелось... Он даже сам не мог понять, чего.
      Наверное того, чтобы она снова назвала его Максимом?
      Хищник полагал раньше -- даже день назад -- что его жизнь прекрасна: он силен, быстр, практически неуязвим, всегда мог раздобыть еду -- если не заблудшего человека, то хоть какую псину, коих развелось превеликое множество. Заразить мертвяки их не могли -- собаки были невосприимчивы к вирусу -- да и сожрать, по сути, тоже - прыткости не хватит. Хищник пару раз видел, как псы рвут на части более-менее свежих бродяг. Но с Хищником связываться шавки и не пытались, а вот он их ловил и ел с огромным удовольствием -- собаки были намного вкуснее людей.
      Хищник взял след. Теперь он чувствовал, знал, что она рядом. Её запах просто всплыл в памяти -- такой сладкий, такой родной. Хищеник не мог почувствовать его тогда -- на своей территории, ведь девушка намазалась этой дрянью, что отбивает любой запах. Нет, он просто вспомнил...
     
      - Максим, что случилось? - девушка заслонила собой дверь, не давая парню выйти из квартиры. - Куда ты собрался? Снаружи стрельба, сирены завывают, а ты меня одну хочешь оставить? Ты в своем уме, Макс?!!!
      Катя схватила за рубашку, губы ее тряслись, глаза стали влажными.
      - Катюш, успокойся. - Спокойно сказал парень и прижал девушку к себе. - Все ок. Просто сейчас объявили всеобщую мобилизацию -- мы же слышали по радио.
      - И что? Ты хочешь меня бросить и идти защищать незнакомых тебе людей, когда твоя невеста здесь, одна?
      - Малыш, я иду защищать тебя... И я вернусь, обещаю...
     
      Капли дождя приятно холодили кожу. Хищник провел рукой по лицу и опомнился -- он уже несколько минут сидел, привалившись спиной к стене какого-то здания.
      Память возвращалась стремительно. И чем больше он осознавал себя как Максима, тем противнее ему становился Хищник -- зверь, монстр, чудовище.
      Хищник закрыл глаза -- сейчас его мог пристрелить любой человек -- он бы даже не сопротивлялся. По мере того, как память возвращалась, чувство апатии усиливалось...
      -... Ты видел, как эти герои рванули? Прям спортсмены, ха-ха...
      Хищник открыл глаза... Смех. Это был её смех.
      - Да, те еще бойцы. По ходу они со своей тепленькой базы ни разу не выбирались... А ты молодец!
      А это был голос мужчины... Другого мужчины.
      Хищник зарычал. Все таки в нем оставалось еще слишком много от зверя.
     
      Серега.
      База "Оплот".
      Облом.
     
      - Дела... - пробормотал я озадаченно.
      Зарево разгорающегося пожара мы увидели издали.
      - Да -- Ваню прижали здорово. Четыре живчика, свежие, сволочи -- и откуда только берутся? Вот же людям на базах не сидится -- вот их и кусают. - я уже успел пожалеть, что выбрал в качестве источника информации именно этого зеваку -- толстяка лет двадцати с подвижными, чуть косыми глазами и высоким голосом. Он был не просто источником, а кладезем информации -- жаль, что по большей части бесполезной. Но, раз уж сами спросили, пришлось выслушивать, отфильтровывая ненужное. - Так вот, говорят вынесли они ему окна да залезли внутрь -- ну а чё, живчики же, свежие, соображалка-то еще работает. Так вот, залезли, значит, внутрь и на постояльцев набросились. Те, не будь дураки, давай "холодом", да дубьем махать -- проверенная информация: мой брат с улицы смотрел. Север, вроде с топором орудовал больше.
      Покрошить-то бродяг покрошили, но те, не будь дураки, успели покусать народу-то. На тех, кого покусали, уцелевшие набросились. В общем, бойня там началась знатная.
      Один из укушенных, не будь дурак...
      - Еще раз скажешь "не будь дурак", я тебя нос откушу, - процедила Катя, с раздражением на толстяка.
      - Давай ближе к теме, - сказал я, чтобы немного смягчить слова Кати -- наш "источник" занервничал -- видимо, полагал, что люди-не-с-базы на все способны.
      Катя, в подтверждение его теории, приблизилась к нему и щелкнула зубами, будто пытаясь укусить его за нос.
      - В общем, одного из покусанных Север за стойку швырнул, а у него там "Тотошка" (прим: пситолет ТТ) лежал. Тот, что за стойку улетел, не будь.... ой... стрелять начал. А Север недавно бочку бензина взял по хорошей цене -- у него, вроде, в Гараже машина стоит. Вот одна пуля в бочку и угодила - видно где-то надыбал Север зажигательные...
      - Понятно, спасибо, - поблагодарил я толстяка.
      - А теперь вали отсюда, - добродушно сказала Катя.
     
      - Что будем делать? Частника искать?
      - Ну не под дождем же ночевать, - ответил я. - Блин, в три шкуры теперь, суки, драть будут -- смерть Севера им только на руку. Ладно, пойдем обратно в "Простреленную голову". Бармен, по-любому, что-нибудь посоветует.
     
      Шнырь.
      База "Оплот".
      Свезло, так свезло.
     
      Чистильщик... Основа безопасности базы. Всегда при оружие, всегда готов к трудностям и встречает их без страха.
      Странно устроен человек. Ты можешь ненавидеть мертвяков всей душой, можешь сделать борьбу с ними смыслом своей жизни, но если тебя укусили... Кажется, что с тобой-то обойдется, что ты-то не станешь тухляком, хочется пожить еще чуть чуть. Ты тешишь себя иллюзиями -- мол, слышал о людях, у которых к заразе иммунитет, носители вируса, которые так и не становятся бодряками... Все это отговорки -- некоторые держатся несколько минут, другие -- несколько дней...
      Чистильщик стоял на карачках, его рвало кровью. На шее уже начала чернеть рваная рана. Странно, что даже такой сильный человек -- а слабаков Дед не держал -- предпочел мучительную, позорную смерть вместо дарующей освобождение пули в голову. А может, он сражался до последнего?
      Когда Шнырь подошел к бойцу, в котором умирал человек, тот посмотрел на него налившимися кровью глазами и зарычал -- он все еще боролся с рвущейся наружу темной сущностью...
      Шнырь был трусом. С самого детства он боялся боли, боялся более сильных или более смелых ребят во дворе. Зато свою ненависть к тем, кто лучше, к тем кто отважнее и сильнее, он вымещал на слабых.
      Некогда сильный, элитный воин сейчас был беспомощен как младенец. Такие, как он, как слышал Шнырь, становятся очень сильными и опасными мертвяками. Элита при жизни, элита после смерти.
      Но пока он находился между жизнью и смертью, он был беззащитен.
      Хищно улыбнувшись, Шнырь со всего маху врезал обрезком трубы по лицу умирающего человека, раздался хруст -- попрошайка попал по зубам, человек замычал и попытался встать, роняя на землю капли крови и хлопья проступившей в уголках разорванного рта розовой пены.
      Шнырь толкнул чистильщика ногой и снова обрушил на его голову обрезок трубы. Даже когда тело несчастного перестало дергаться под ударами, а от головы осталась лишь кровавая каша, попрошайка продолжал избивать бездыханное тело.
      Он впервые убил человека -- причем на законных основаниях, даже Дед не смог бы придраться к его действиям. Шнырь убил зараженного -- а это необходимость, продиктованная Законом Выживания. А каким способом -- это уже не так важно.
      Рядом с трупом лежал охотничий карабин "Тигр-02" с коллиматорным прицелом -- его Шнырь обернул своей курткой -- так, чтобы в глаза не бросался. Из поясной кобуры убитого им чистильщика новоявленный мародер достал "Макарку", из поясной сумки -- четыре сменных магазина...
      "Получается, я тоже везунчик", - подумал Шнырь и припустил прочь от закутка, в котором он так удачно наткнулся на умирающего чистильщика, в сторону бара, куда отправилась так полюбившаяся ему парочка... В такой суматохе вряд ли кто-нибудь удивиться двум лишним трупам, да и выстрелы, хоть и редко, еще звучали на территории "Оплота", так что особого внимания привлечь к себе Шнырь не боялся.
  
  
   Серега
   База "Оплот".
   Прозвище не всегда соответствует действительности.
  
   - А вы у Бомжули заночуйте, - сказал бармен, протирая грязной тряпице мутный стакан.
   - Что-то мне не нравится имя этого частника, - протянул я скептически. - Мы, конечно, не голубых кровей, но и не босяки уж последние, чтобы у какого-то Бомжули ночевать.
   Бармен рассмеялся.
   - Вот что, Серый, твоя рожа здесь мелькает часто, а ты не разу у Бомжули не бывал и это исправлять надо - бармен покачал головой и смачно плюнул на тряпку. - Ладно, слушай -- до Пиз...ца этого библейского, я здесь, на Оптовке, столовкой заведовал. Так вот -- Бомжуля здесь ошивался -- интеллигентный такой, в пиджачке засранном, грязный весь, но всегда идеально выбритый, все время, как у клошар водится -- подшофе... Бродил, побирался, всегда очень вежливо -- его жалели, кормили, давали денег...
   Когда эпидемия накрыла наш город, Бомжуля обосновался в большом магазине строительных инструментов. Хозяина покусали, так что его бездыханное, но вполне еще бодрое тело пыталось Бомжулю сожрать. Но тот проявил нешуточную прыткость: ухайдокал он товарища Ахметшина (хозяина магазина) газовым ключом.
   Когда пришел Дед со своей куцей, но бойкой гвардией, Бомжуля свои права на магазинчик заявил -- а Васильев и спорить не стал, ему до этой лавчонки дела не было -- так, отправлял людей за инструментами, а новоявленный хозяин безропотно эти инструменты в аренду и сдавал.
   В общем, Бомжуля у себя мастерскую сделал -- оказалось инженер он толковый. Пить перестал -- ко мне, гад, ни ногой. Стал оружие ремонтировать, патроны производить, да апгрейды всевозможные ваять...
   - А, что-то такое я слышал -- это не тот, что возле Базара проживает?
   - Он самый, - кивнул бармен и, посчитав стакан достаточно чистым, поствил его под стойку. - Хорошо так обосновался -- с одной стороны Базар, с другой арсенал Деда, со всеми стволами, в том числе и с теми, что у гостей отбирают на время нахождения на базе. Если ты захочешь оружие починить или подладить -- ему прям с Арсенала твою машинку принесут -- у них там все обговорено. А то и прикупить чего сможешь, - сказал бармен, доверительно понизив голос.
   - Слушай, Саня, ты мне зачем все это говоришь? Мы же ищем где переночевать.
   - У Баможули -- самые лучшие места. - бармен пожал плечами. - И цены раза в полтора всего выше, чем у Севера... были... пусть земля ему будет пухом.
  
   Я вернулся за столик. Собравшееся в баре мужичье -- человек пятьдесят, не меньше (видимо спешили новостями поделиться и стресс убойным пойлом загасить) -- с завистью смотрели на нас с Катей. На меня -- потому что с такой девчонкой пришел, на Катю -- потому что она уже вторую сигарету подряд курила - одну добила, от нее же подкурила и снова дым пускает.
   - Ну ты и позерка, - сказал я, присаживаясь. - Раз пронесло, второй -- не факт, что повезет.
   - Ой, да ну тебя! - девушка улыбнулась. Зря курит. Такие зубки портить -- грех. Но я ей не папочка... и не парень, к сожалению.
   - Идем ночевать к Бомжуле, - сказал я и не сдержал улыбки -- Катя нахмурила брови и посмотрела на меня с недоверием.
  
  
   Шнырь.
   База "Оплот".
   Ожидание праздника лучше самого праздника.
  
   Шнырь не на шутку завелся -- он был возбужден, сердце часто билось в груди, как в детстве, когда маленьким мальчиком -- добрым, с открытой миру душой -- он открывал глаза тридцать первого декабря и, не успев толком проснуться, бежал к елке...
   Что стало с тем мальчиком? Он слишком доверчиво открыл миру душу. И в нее сразу же насрали.
   Шнырь зорко следил за выходом и не упустил момента, когда ненавистная парочка вышла из "Простреленной головы".
   Шли они обнявшись, девка положила хахалю голову на плечо -- намаялась, поди, за вечер. "Ну ничего", - подумал попрошайка зло и на губах его зазмеилась кривая усмешка. - "Ничего, я вас успокою".
   Да, Шнырь, впервые за долгое время, чувствовал себя Человеком. Он даже удивлялся, почему он был раньше никем, почему позволял всякому быдлу вытирать об себя ноги?
   Шнырь был даже благодарен этой смазливой стерве, она дала ему стимул -- он больше не трус, не слизняк... Он -- Человек.
   "Но я все равно её убью", - подумал попрошайка и скользнул, придерживаясь неосвещенных мест, за объектом своей ненависти и мести. - "Её и чижика... Нет, сначала чижика, потом её".
   От того, что он так спокойно размышляет об убийстве двух ничего не подозревающих людей, Шнырь заулыбался еще шире.
   Попрошайка подошел достаточно близко, чтобы услышать о чем воркуют голубки:
  
   - Спасибо, что разрешила тебя обнять...
   Радуйся, гаденыш, пока можешь...
   - Спасибо, что обнял.
   Тьфу, противно смотреть.
   - Экхм.... Катя, я не умею говорить красивых слов.
   А ты попробуй, все равно недолго тебе осталось...
   - Ой, сударь, вы меня соблазняете?
   Так он что, не её хахаль? Да похер...
  
   "Все, пора кончать этот цирк", - подумал Шнырь и стал разматывать плохо упакованный -- куртка не особо скрывала оружие -- карабин.
   "Лови, мудак", - попрошайка поймал в перекрестье прицела затылок парня... и услышал за спиной быстро приближающееся, рычащее, словно огромный пес, нечто...
   Если вы думаете, что настоящие трусы -- это те, кто в случае опасности замирают на месте, теряются и ждут своей участи -- вы глубоко заблуждаетесь. Да, они не дерутся -- потому что не хотят быть битыми, не воюют, потому что бояться схлопотать пулю в жизненно важный орган. Настоящий трус старается держаться от опасностей подальше, но влипнув в передрягу, если их жизни по-настоящему что-то угрожает, они делают все, чтобы не сдохнуть -- если есть возможность -- сбегают, если нет -- дерутся...
  
  
  
  
  
   Хищник.
   База "Оплот".
   Почему он?
  
   Он спрыгнул с крыши заброшенного магазина с разбитыми ветринами и покосившейся вывеской и, не почувствовав удара о землю, рванул в сторону человека с ружьем. Хищник сразу его заметил - тот следит за Катей и её спутником -- но решил не вмешиваться.
   Но когда он увидел, что странный человек разворачивает куртку и достает карабин, прикладывает его к плечу... Хищник не хотел, чтобы Катя пострадала.
   Маленький, нескладный человек с ружьем оказался на удивление прытким -- он услышал его, он успел развернуться.
   Карабин в его руках два раза громыхнул и Хищник почувствовал, как что-то обожгло его грудь. Боль была резкой, но терпимой.
   Не смотря на то, что гигант, получив ранение, потерял скорость, он снес человека с ног...
   Грудь горела, внутри что-то хлюпало -- хищник чувствовал как расходятся ткани мышц при каждом вдохе, как в легких что-то булькает. Он склонился над поверженным человеком и гулко зарычал. Кровь, в перемешку со слюной, падала на бледное, казалось безжизненное лицо -- лежащий на спине коротышка не шевелился.
   - Максим!!! - закричала Катя. - Максим, отпусти его!!!
   Ну да, она же не знает, что этот урод хотел её убить. Девушка сделала несколько шагов в направлении Хищника и придавленного им к земле человека, но её спутник схватил её за локоть и потянул куда-то.
   Почему он её трогает? Почему он не дает ей подойти? Почему он?!
   Хищник начал подниматься с изломанного, бесчувственного тела и зарычал.
   Выстрел... Еще один... Хищник сделал пару шагов назад и увидел перепуганное лицо сбитого им человека -- тот целился в него из пистолета. Снова выстрел...
   Хищник почувствовал, что силы его покидают. Он нелепо завалился на задницу, беспомощно хватая руками воздух. Никто не обратил внимания на потрепанного коротышку, который резво, хоть и жутко хромая, спотыкаясь и падая скрылся за первым же повтором. Внимание людей было прикованно к испускающему дух чудовищу...
   Девушка вырвалась из рук парня и бросилась к тихо подвывающему гиганту.
   - Кааатя, - протянул Хищник слабо, когда девушка подбежала к нему и остановилась в шаге, не решаясь подойти ближе. Он очень устал. Хищник закрыл глаза...
  
   Дед.
   База "Оплот".
   Всегда можно найти что-то положительное в отрицательной ситуации.
  
   На земле лежал голый человек. Хотя нет -- человека он напоминал отдаленно, скорее гиганта из какого-нибудь скандинавского эпоса: здоровенные ручища до колен, бугрящиеся мышцами -- да вообще, плечевому поясу здоровяка мог бы позавидовать мистер Олимпия. Грудь широкая, как бочка, шея просто бычья, мощные и, надо полагать, быстрые ноги. Голова казалась мелковатой -- но это из-за размеров тела. Лицо почти человеческое -- по крайней мере сейчас, когда тварь истекла кровью и умерла -- наверняка при жизни гигант мог состроить жуткую рожу, способную заставить обделаться самого крутого бойца.
   Дед склонился над телом. Один из чистильщиков заботливо укрыл старика от дождя зонтом.
   - Тело отнести в штаб. Пусть в мертвецкой полежит.
   - Товарищ полковник, - Андрей Костров, один из первых примкнувших к Деду людей, вопросительно поглядел на него. - Может лучше сразу... в печь?
   - Эх, Андрюша, тебе бы все сжечь кого-нибудь. - Старик улыбнулся. - Нет, этот нам нужен. Точнее не нам, а одним нашим хорошим друзьям...
  
   Васильев прошел в дальний угол своего кабинета и сел за столик, на котором была установлена небольшая, но достаточно мощная радиостанция.
   "Мутант", - подумал про себя Дед. - "То, о чем просили эти психи. Вот только мертвый... Интересно, за тело они дадут столько же, сколько обещали за живого? Вот черт, а я им не верил".
   - "Лаба", "Лаба", я "Оплот", прием, - сказал Васильев и отжал кнопку рации.
   - "Оплот", я "Лаба", прием, - ответили на том конце почти без промедления -- как будто там только и ждали вызова.
   - "Лаба", мы подстрелили мутанта, прием.
   Несколько секунд никто не отвечал.
   - Объект жив? - спросил чей-то хриплый голос -- говоривший явно был взволнован.
   Полковник выдержал короткую паузу, ожидая слова "прием", но, так и не дождавшись, ответил:
   - Нет, в него пять пуль всадили -- две в грудь из карабина, три в живот из пистолета, прием.
   -...чно изолировать!!!
   - Дождитесь, пока я договорю и только тогда нажимайте не кнопку рации, а то вас не слышно, - наставительно сказал Дед.
   - Срочно изолируйте тело -- заприте как можно надежнее!!! Пока не поздно, заколотите двери, заложите их чем-нибудь снаружи. Нам нужен этот мутант! И да, если вы не успеете, будет много жертв, - говоривший чеканил слова, говорил четко, жестко. - Сколько вемени прошло с момента смерти?... Прием.
   - Ну, часа два...
  
   База "Оплот".
   Мертвецкая.
   Смерть -- понятие относительное.
  
   - Сержант -- вы были выбраны в подопытную группу. Ваш организм способен перенести побочные эффекты Альфа-вакцины без последствий. Вы станете быстрее, сильнее, выносливее, регенерация тканей будет просто невероятной...
   - Но? - Максим иронично посмотрел на сухопарого, высокого доктора с бледным лицом хронического курильщика.
   - Что "но"? - удивление на морщинистом лице было неподдельным.
   - Всегда есть какое-нибудь но, Док. - Максим пожал плечами. Он называл этого человека Док, потому что тот так и представился. Прям так и сказал в первую встречу: "Называйте меня "Док". Как в голивудском фильме.
   - Ну... некоторые внутренние органы будут со временем изменяться -- и процесс этот может быть весьма болезненным. Но вы ведь подписали бумаги, обязующие вас раз в месяц проходить обследование.
   - Так точно...
   - Вот мы эти самые болезненные ощущения сведем к минимуму.
  
   Док оказался недоволен результатом. Он ожидал, что Максим превратится чуть ли не в супер-героя, бегающего по отвесным стенам, крушащего бетонные перекрытия, словно картонные макеты, сращивающего переломы силой мысли.
   Улучшились рефлексы, моторика. Физическая сила так же выросла на порядок. Регенерация тканей стала вдвое быстрее... Но по лицу доктора Максим понял, что тот ожидал совсем другого результата.
   - Док, вы не довольны? - спросил он как-то, во время очередного тестирования -- доктор брал образцы слюны, крови, подключал сержанта к каким-то замысловатым приборам. - Не отпирайтесь, Док, по вашему лицу все ясно.
   - И да, и нет, Максим. - доктор снял очки и потер переносицу, на которой остался красный след. - С одной стороны -- твой организм не просто справился с побочными эффектами вакцины -- их вообще не было. Другие испытуемые -- э.... в общем пережили этот момент весьма болезненно. С другой стороны -- твои характеристики поднялись не так высоко, как мы рассчитывали... Ладно, посмотрим, что будет дальше...
   А дальше ничего не было -- служба подошла к концу, Максим, не смотря на все уговоры командования, вернулся домой, а доктор, так и не дождавшийся обещанных изменений организма испытуемого, похоже, смирился с неудачей. Раз в месяц Максим являлся на обследование, только для того, чтобы пройти несколько тестов и увидеть кислую мину Дока...
  
   ...Боль... жуткая боль -- она пульсирующими рывками распространялась от места укуса по всему телу.
   - По-мо-ги-те, - слабо прохрипел Максим. Вокруг мельтешили сотни ног, кто-то кричал, кто-то рычал...
   Молодой человек попытался взять себя в руки. Вспомнились слова тренера: "Боль у нас только в голове. Мы можем контролировать свои чувства..."
   "Ты сам-то такую боль испытывал?", - подумал Макс зло. Именно злоба -- на себя, на проклятую тварь, вонзившую зубы в его предплечье, на вояк, которые разбежались при виде оживших мертвецов -- именно она помогла парню взять себя в руки.
   Максим поднялся с пола, отпихнув от себя мертвяка с обглоданными ногами и побрел в сторону полицейской будки, расшвыривая мечущихся в панике людей. Дверь оказалась нараспашку, в клетке мертвяк -- глаза безумные, неживые. Оружия, конечно же, Максим не нашел.
   "Хоть бы стволы выдали", - подумал макс зло, запирая за собой дверь. - "Сколько пацанов полегло..."
   В открытом сейфе обнаружилась початая бутылка водки. Максим как мог обработал ею рану, остальное допил -- его начинало знобить, вернулась боль, а спиртное должно было немного помочь.
   Под тихое, невнятное бормотание мертвяка, который не отрываясь, не моргая смотрел на Максима, парень уснул.
   Его сердце замерло... Сколько он пролежал так, не двигаясь, не дыша? Минуту? Две? Три?
   Судорога, сравнимая с конвульсиями агонизирующего тела, скрючила тело парня... Инъекция, которую сделал Док, спасла ему жизнь. Но не смогла сберечь его разум...
  
   Хищник открыл глаза...
  
   - Слышь, зачем трупака-то закрывать?
   - А ты иди, у Деда спроси. Он тебе быстренько очко разукрасит, да на отстрел отправит.
   - Да иди ты.
   Двое чистильщиков спустились вниз, чтобы запереть двери мертвецкой. Сюда, обычно, приносили павших в бою чистильщиков или умерших жителей "Оплота", перед тем, как отправить в крематорий. Каждому, конечно же, простреливали голову или ломали шейные позвонки, чтобы в самый неподходящий момент усопший не воскрес.
   - Слушай, Азамат, а мы когда эту громадину сюда притаскивали, двери закрывали?
   ...
   - Азамат, ты где?
   Ответа не было.
   Чистильщик почувствовал у себя за спиной горячее, зловонное дыхание. Мужчина попытался медленно достать из кобуры пистолет, но мощный удар в голову сбил его с ног так, что он перевернулся и приземлился на шею. Когда чьи-то зубы вонзились в еще горячую плоть, человеку уже было все равно...
  
   Хищник рвал тела на части, вытягивал жилы, ломал кости и высасывал из них сладкий сок. Ему нужно было восстановиться... Хотя об этом он не думал. За него это делало самое древнее в мире чувство -- голод.
  
   Док.
   База "Лаба".
   Слишком многое поставлено на карту
  
   - Вызывали, Док?
   Облаченный в тяжелую на вид броню воин был выше Валентина Петровича на две с половиной головы. А ведь у доктора немаленький рост -- метр девяносто. Вот, чего он добивался, вот, к чему он стремился -- совершенная боевая машина, не знающая усталости, почти неуязвимая... Перед ним стоял не человек -- точнее уже не человек. Это было нечто большее, нечто великолепное -- до такого результата природе работать и работать.
   - Вызывал, Бер, вызывал... С нами вышли на связь оплотовцы. Они нарвались на одного из членов подопытной группы.
   - Инфицированный? - коротко спросил Бер, лицо его осталось бесстрастным.
   - Да. - Доктор пристально, снизу вверх посмотрел в глаза гиганта. - Да, инфицирован. Но вирус его не убил -- сработали защитные механизмы организма и А-клетки практически уничтожили вирус. Но не полностью... Мне нужен этот экземпляр, на этот раз -- живым.
   - Мы постараемся, Док. - ответил Бер.
   - Вы должны доставить его живым. Слишком многое поставлено на карту...
  
   Серега.
   База "Оплот".
   Хорошее предложение.
  
   Я не мог сомкнуть глаз. Постоянно слышались какие-то шорохи, казалось, что по крыше кто-то ходит. А еще Катя очень долго плакала. Я пытался разговаривать с ней, отвлечь хоть немного, шептал ласковые слова, обнимал, но стоило мне на секунду запнуться, сбиться ласково-уговаривающего тона или просто на мгновение замолчать, чтобы проглотить слюну, как она снова начинала реветь.
   Наконец, она, обессиленная, уснула. А я вот не смог.
   Когда мне надоело ворочаться на диване -- двуспальную кровать я благородно отдал девушке (ну не в таком же состоянии к ней клеиться) -- я взял из катиного рюкзака пачку сигарет и спустился вниз, к хозяину.
   Бомжуля -- так его называли за спиной. Лев Моисеевич -- так звали его в лицо.
   - Лев Моисеич? Не спите?
   - Не сплю, Сережа, проходи.
   Вот так -- сразу узнал как зовут и запомнил. Тот же Север каждый раз со мной общался так, будто впервые видел, все время спрашивал мое имя, а этот, надо же, сразу запомнил.
   - Как вам номер? - спросил Бомжуля и, сдвинув очки на кочик носа, посмотрел на меня ясными голубыми глазами. Ему было лет шестьдесят -- сухонький, небольшого роста, щетка усиков. Но глаза у хозяина были молодыми, умными, цепкими.
   - Спасибо, все супер, - искренне ответил я и указал на стул, что стоял напротив письменного стола Льва Моисеевича, за которым тот и сидел, утопая в роскошном, непонятно откуда добытом кожаном кресле с высокими подлокотниками. Смотрелся Бомжуля в нем комично, но темно-карие, почти черные глаза глядели серьезно. - Можно?
   - Конечно-конечно, присаживайся.
   - Спасибо.
   - Сережа, ты ведь хотел о чем-то спросить? Так что давай сразу к делу, без намеков. - Бомжуля придвинулся вплотную к столу и положил на него локти. - Ты что-то хотел приобрести?
   - Да, Лев Моисеич... "ПБ" хотел у вас приобрести. И ружьишко какое нибудь прикупить, а то я месяц назад неплохой обрез потерял -- вырвали из рук прям, еле ноги тогда унес... А с одним "Макароном" бегать -- вообще не айс.
   - Так, давай ты мне скажешь, сколько готов заплатить, а я -- что я могу для тебя сделать?
   Хваткий мужик -- не рассусоливает, сразу переходит к сути.
   Я сбегал за рюкзаком наверх -- Катя мирно спала, обхватив подушку руками, как ребенок обнимает плюшевого медведя -- после чего выложил на стол свои богатства.
   Мешочек с золотыми кольцами -- в основном обручалки (коллекция трофейная -- а что поделать, если золото осталось единственной надежной валютой, хотя меня это все равно удивляло -- лично я всегда патронами брал), две зажигалки Zippo (третью я себе оставил, как и жидкость для заправки), неплохой КПК (даже лучше чем мой -- но к своему я как-то привык). Немного подумав, я достал из рюкзака пластиковый бокс для переносного винта (прим.: портативный жесткий диск, подключаемый через порт USB) и, открыв его, развернул так, чтобы хозяин увидел содержимое -- прозрачный пакетик с белым порошком грамм на сто пятьдесят.
   - Я слышал, это дерьмо сейчас в цене, - сказал я, изучающе глядя на Льва Моисеевича.
   Бомжуля не совладал с эмоциями, и я понял, что обратился к нужному человеку. В газах Льва Моисеевича блестела алчность -- он пытался придать себе равнодушный вид, но взгляд его то и дело падал на раскрытый бокс с порошком. Да, он знал цену этой отраве -- даже если отдать это перекупщикам -- можно озолотиться. А уж если кто с Базы "Девять" - бывшей колонии строгого режима -- заглянет, то порошок можно будет продать втридорога.
   - Ну не знаю, Сереженька, - лживо покачал головой хозяин. - Дед не одобряет наркотиков на базе. Это ведь наркотики?
   - Героин, - поправил я скромно.
   - Ну, это мы еще проверим... А где взял? - как бы невзначай поинтересовался Лев Моисеевич.
   "В цыганском районе в дом залез", - подумал я, но вслух сказал.
   - Не поверите -- в рюкзаке нашел. Его один живчик за спиной таскал -- на обеих лямках, вот он на нем и остался.
   - Вот, что, Сережа, - начал Бомжуля доверительно. - Нравишься ты мне... Давай так, я тебя от этой ноши отвратительной избавлю и подгоню кое что... - Лев Моисеевич задумался, но скорее так, для проформы. - Есть у меня замечательное ружьишко -- МР-43-КН... Курковое, правда, но надежное...
   Я вытащил из рюкзака страницу, вырванную из выцветшего журнала "Охотник" за две тысячи тринадцатый год.
   - Вот, что мне обещали на "Девятке" только за порошок, - сказал я и протянул листок хозяину.
   Лев Моисеевич развернул его и присвистнул.
   "Для всех ценителей Автомата Калашникова....". Вот что гласил рекламный слоган, напечатанный большими буквами над изображением карабина Сайга-12К Тактика. А снизу, чуть мельче, подпись: "Хорошо забытое старое..."
   - Эк вас, батенька, - рассмеялся Бомжуля. - Что ж сразу АК не попросил?
   - Лев Моисеич, у меня нет ни желания, ни сил играть в эту игру. Человек из "Девятки" сказал, что карабин должен будет прийти со дня на день из "Оплота" - все знают, что Дед со своими бойцами разграбили "Артемиду", "Защиту" и "Охотника" (прим.: названия оружейных магазинов), так что местный арсенал немногим уступает тому, что есть на полу-мифической "Лабе"... Просто я решил обойтись без посредника и приобрести оружие здесь, в "Оплоте".
   - Ладно, Сережа -- вижу, ты парень умный... Будет тебе Сайга-12К.
   - Два сменных магазина Магнум, смазку и оптику, четыре упаковки патронов...
   - Ишь ты, разогнался, - проворчал Бомжуля раздраженно. - Будет тебе один магазин Магнум на восем и патроны -- двадцать с дробью, двадцать пулевых. Оптику не дам -- у меня только дорогая осталась -- дам коллиматорный....
   "Ну что ж", - подумал я, - "Даже лучше, чем я расчитывал".
   - Про "Пэбэшку" не забудьте, Лев Моисеич, - сказал я улыбаясь.
   Звон разбивающегося стекла, грохот и катин крик прозвучали почти одновременно. Я бросился наверх.
   Бер.
   База "Оплот".
   Эффектное появление.
  
   Когда вертолет опустился над Пятаком -- импровизированной центральной площади "Оплота" - зевак набежало много. Сколько лет люди не видели таких чудес техники? Пять, шесть?
   Огромный летательный аппарат завис над растрескавшимся асфальтом и из его нутра друг за другом выпрыгнули три поистине гигантские фигуры.
   Облаченные в невиданную черную броню, странные, страшные воины напомнили старшему поколению жителей базы персонажей древней, но некогда популярной, можно сказать легендарной игры.
   - Отведите нас к Деду, - проскрежетал внешними динамиками, встроенными в шлем, самый здоровенный из гостей. Вытянувшийся перед ним по стойке смирно чистильщик часто закивал головой.
   - Идите за мной, вас уже ждут.
  
   Когда бронированная троица вошла в кабинет Васильева, Бер -- старший группы -- снял шлем.
   - Здравствуйте, Василий Васильевич, - сказал он хозяину с почтением. Лицо его, не смотря на крупные черты, тяжелую челюсть и выпирающие надбровные дуги, свирепым не выглядело. Мужественным -- да, но не жутким. - Я Бер, старший спецгруппы "Лабы".
   - Док предупредил меня, что прибудут его особые люди... - ответил Дед. Бер отметил, что старый вояка не боится гигантов, хотя -- старший знал это точно -- видел он их впервые. - Но что бойцы будут настолько особыми, я не ожидал. Где ж таких выращивают-то?
   - Мы здесь, чтобы забрать мутанта, - Бер проигнорировал панибратский вопрос Васильева, но продолжал говорить вежливо, с почтением.
   - Я знаю, солдат, знаю... Он истек кровью и умер -- лежал, не шевелился, не дышал... Мы слишком поздно узнали о том, на что эта тварь способна... Мы просто не успели его запереть... - видно было, что Дед переживал.
   - Много народа погибло? - предводитель троицы не выказал ни удивления, ни раздражения. Просто кивнул -- к такому повороту событий он был готов.
   - Он порвал на части двоих. - Лицо Васильева исказилось, как будто от боли. Настоящий командир. - И девку утащил одну...
   - Девку? - Бер склонился над столом, за которым сидел Васильев, и оперся на него здоровенными ручищами, отчего старое дерево жалобно затрещало. - Какую девку?
   - Не знаю... Она у частника остановилось с хахалем своим... Они, вроде, его и завалили. Наверное в логово свое потащил, там закусит...
   - Он жив?
   - Кто? - не понял Дед.
   - Хахаль её жив?
   - А, этот... Жив, что ему станется, - Васильев поморщился, а потом посмотрел на собеседника со злым прищуром и сказал: - Я троих бойцов за ночь потерял, а этот жив...
   - Нам нужно его допросить.
  
   Серега.
   База "Оплот".
   Подавлен, но не сломлен.
  
   Кати в комнате не было. Окно вынесено вместе с рамой, повсюду осколки битого стекла -- как будто кто-то (или что-то) на большой скорости врезался в проем.
   Когда я выглянул в образовавшуюся дыру, то, конечно же, ничего не увидел.
   - Что произошло? - спросил запыхавшийся Лев Моисеевич.
   - Он вернулся за ней... - сказал я и сел на край кровати, на которой только что лежала Катя. - Он жив...
  
   Лев Моисеевич не обманул -- новенький карабин и потертый "ПБ" он на моих глазах передал одному из чистильщиков и тот вписал его в мой бланк.
   - Вы там поосторожнее, юноша. - Сказал старик, когда я покидал его дом. - Вы хороший человек... Есть ли смысл рисковать своей жизнью? Если все, что вы рассказали об этом существе -- правда, наверняка Катерины уже нет в живых.
   - Нет, Лев Моисеич, он её не тронет... По крайней мере пока. Мне нужно просто успеть до этого самого "пока".
  
   Я отдал свой бланк чистильщику на южном КПП и дождался, когда он принесет моё оружие.
   Что мне за дело до девчонки, которую я толком не знаю, с которой мне вряд ли что-то светит? Не знаю, наверное эгоист внутри меня дал дуба. И это тревожный знак -- в наши беспокойные дни герои долго не живут... Да и хер с ним...
   Мой путь лежал к торговому комплексу "Континент". Туда, где началась наша с Катей история...
   Внешний мир встретил меня утренним туманом.
  
   Бер.
   База "Оплот".
   Как ушел?
  
   - Как ушел?!! - Бер был вне себя от ярости. Он в сердцах врезал кулаком по старому ржавому ларьку с выцветшей надписью "Соки-воды", отчего несчастное сооружение развернуло, а на его боку образовалась внушительных размеров вмятина. - Мутант -- сбежал, свидетель -- ушел!!! Что я скажу Доку? Что мы снова облажались?
   - Командир, ну хватит тебе, - попытался успокоить Бера Кот, самый невысокий член группы -- двести тринадцать сантиметров, зато самый ловкий и быстрый. Командир посмотрел на бойца с такой злостью, что тот в страхе отступил на шаг и примиряюще поднял руки. - Далеко уйти не мог... Найдем.
   Вернулся Зевс. Он уже успел поговорить с частником, у которого останавливалась парочка, и спешил поделиться информацией с товарищами.
   - Кажется я знаю, куда отправился наш рыцарь, - скрежетнул он динамиками. - Здесь недалеко -- километров пятнадцать. Если поторопимся, нагоним нашего "Ромэо".
   - Бер, о чем это он? - спросил Кот озадаченно. - Его же, вроде, Сергеем зовут.
   - Забей... - махнул рукой Бер. - Десять минут на сборы.
  
   Катя.
   Неизвестно.
   Смятение чувств.
  
   Я долго не могла понять, что происходит. Резкие толчки, в моё лицо упирается что-то горячее, теплое, воняющее потом. Я попыталась оттянуть это нечто руками, но не получилось, пришлось повернуть голову вбок, чтобы не задохнуться.
   Очередной толчок в живот заставил меня задергаться. Я увидела немытые, грязные ноги, быстро мелькающие внизу... И вспомнила, как Он влетел в окно, вынеся прочную пластиковую раму, как брызнули в разные стороны стекла, как я не успела толком проснуться, а он уже схватил меня, запрокинул на плечо и спрыгнул вниз.
   - Ма-а-ак-сим, - рваный, быстрый ритм перемещения не давал говорить нормально, но Он услышал...
   И резко остановился.
   Он поставил меня на ноги, сел, прямо как большой, потрепанный жизнью пес и посмотрел прямо в глаза.
   - Максим, отпусти меня, - жалостливо пролепетала я. - Ну зачем я тебе, ты даже не наешься...
   Я не сразу поняла, что за звуки издает это существо, что когда-то было человеком, которого я любила. Сначала мне показалось, что он поперхнулся. Но потом стало ясно, что это он так смеется.
   - Ты меня понимаешь? - спросила я растерянно.
   Максим кивнул и улыбнулся, обнажив желтые, длинные зубы.
   - Трудно... говорить, - казалось существо выдавливает слова из себя. - Не помню... много.
   Я была поражена. Почему он... такой. Он не мертв -- вон, грудь вздымается, на ощупь теплый, потом несет за километр.
   - Зачем ты меня похитил? - спросила я, потихоньку приходя в себя. - Зачем я тебе?
   Мощный указательный палец, увенчанный острым грязным ногтем указал на меня.
   - Должна быть... моя, - сказал он и, немного подумав, добавил: - Всегда.
   Чувство страха снова усилилось. Что это значит? Это чудовище надеется, что я буду с ним? Я любила Максима -- а не эту гориллу-мутанта на стероидах.
   "Господи, а вдруг он попытается...", - от одной только мысли, что это существо воспылает ко мне страстью заставило мой желудок расстаться с растворимой китайской лапшой, съеденной накануне. Максим удивленно наблюдал за тем, как меня тошнило.
   - Надо... идти... дом... - сказал он и взял меня за руку.
   Я оглянулась по сторонам -- к нам уже подтягивались разрозненные группы мертвецов -- но нападать они не спешили, да и вообще, вели себя странно. Стоило Максиму на них посмотреть, как они останавливались, замирали на месте -- будто боялись его... Бред какой-то -- эти твари слишком тупы, чтобы испытывать страх. Но похоже их поведение было именно на это.
   - Максим, отпусти меня, пожалуйста, - снова принялась жалобно канючить я.
   Существо гулко зарычало и резко схватило меня за талию. Секунда -- и я снова на его могучем плече.
  
   Шнырь.
   База "Оплот".
   Кровь, боль, снова кровь.
  
   Шнырь умирал. Боль пронизывала не только его тело, она напитало собою все естество попрошайки. Ему хотелось застрелиться -- пистолет, в отличие от винтовки, он не бросил... Но Шнырь боялся умирать -- он хотел всего лишь избавиться от боли.
   Дома была лишь бутылка самогона, две таблетки анальгина десятилетней давности и припасенный на черный день пакетик с травой.
   Таблетки не помогли. Алкоголь тоже -- Шныря непрерывно рвало -- он уже загадил все свое жилье (попрошайка жил в маленьком гараже, на который никто не позарился во времена дележки территорий). Он старался не замечать красного цвета жидкости, которая выходила с желчью, но то, что тварь его заразила понимал, хоть и не хотел принимать...
   "Что делать", - кричало его воспаленное сознание. - "Антибиотики? Где их взять? Да меня, если кто увидит, сразу же забьет насмерть... Я ж теперь уже, почти что, из этих..."
   Шнырь взвыл от жалости к себе... Ну почему он? За что?
   - За то, что ты пытался нас убить, ЧМО!
   - Как... что ты здесь делаешь? - спросил Шнырь, глядя в лицо той самой девке, которая его унизила в баре. - Это все из-за тебя, сссука!
   А она засмеялась... Дикий, демонический хохот заполнил все вокруг, усиливая боль и страх попрошайки.
   Он кричал, роняя хлопья розовой пены себе на грудь, плакал, размазывая кровь, идущую из носа и глаз, по лицу. Он сыпал проклятиями, обвинял во всем девушку, рыдал и выл во весь голос, пока силы его не оставили.
   Шнырь просто закрыл глаза и затих.
  
   Рустам и Жека.
   База "Оплот".
   Долг платежом красен...
  
   - Эй, Шнырь! Мы за долгом пришли, - крикнул Жека, открывая дверь гаража, в котором ютился попрошайка. - О, не заперто...
   - Наверное гостей ждал, - вставил свои пять копеек Рустам и парни весело заржали.
   В гараже царил беспорядок -- скудная обстановка намекала на недавний погром: ящики из древнего стола вытащены, разбросаны повсюду, столешница расколота надвое, от стульев остались лишь щепки, обивка засаленного дивана изорвана, покрыта блевотиной и кровью... И вонь, невообразимая вонь, казалось, пропитала каждый сантиметр убогого желища. Рустам сложился пополам, его стошнило, Жека едва сдержал рвотный спазм.
   - Похоже здесь побывал кто-то еще...
   - Может те двое, решили отомстить? - предположил Рустам, утирая рукавом рот.
   - Ага, разгромили здесь все, да Шныря до смерти замучили -- бедняга аж обосрался напоследок...
   - Да ну, херня какая-то... Слышь, Жека, пойдем ка отсюда...
   Бандиты направились к выходу, но их остановил шорох, доносившиеся из дальнего угла гаража. Из вороха какого-то тряпья вылез Шнырь. Лицо его было покрыто свежими, кровоточащими царапинами, вены на шее вздулись, глаза налились кровью.
   - Опа, - Жека сделал шаг навстречу, но остановился -- вид должника слегка ошарашил парня... да что уж там -- он его испугал. - Э... Шнырь, кто ж тебя так.
   - Жека, валим...
   Рустам все понял. Перед бандитами стоял не Шнырь. Точнее, это был уже не Шнырь.
   Жека вытащил из кармана нож и стал пятиться к двери.
   Должник повел себя странно. Как для человека, так и для мертвяка...
   Шнырь резко прыгнул вбок, оттолкнулся руками и ногами от стены и оказался у двери, отрезав бандитам ход к отступлению.
   - Я тебя предупреждаю... - начал Рустам, но Шнырь не позволил ему договорить он с ловкостью кошки взмыл в воздух и приземлился на замешкавшегося бандита.
   Хруст шейных позвонков и короткий стон умирающего подельника привел Жеку в состояние паники. Не задумываясь, он бросился прочь, напролом, мимо странного существа.
   Шнырь ухватил беглеца за ногу, отчего тот упал лицом вниз и тихо застонал. Тварь, перехватила Жеку за конечность поудобнее и несколько раз с силой долбанула об стену, на которой с каждым ударом оставались влажные темные пятна.
   Бывший попрошайка чувствовал, как сила разливается по его телу. Он точно знал, что для того, чтобы стать еще сильнее, ему нужно есть.
   Шнырь уперся ногой в подмышку слабо постанывающего Жеки, ухватился за руку поудобнее, и вырвал её из плечевого сустава, наслаждаясь собственной силой и диким воплем корчащейся от боли жертвы...
  
  
   Глава 3. Охотник на охотника.
  
   Серега.
   Некрополь.
   Непредвиденные обстоятельства.
  
   Знаете, а ведь это гадство. Нет, правда, форменное гадство. Я встретил девушку. ДЕВУШКУ! Не бабищу с набитыми кулаками и дубленой рожей, которая нежити головы откусывает, а девушку -- красивую, интересную... которая, впрочем, тоже не лыком шита.
   Мало того, похоже я ей понравился... Небывалая удача.
   И вот, какая-то тварь, некогда её бывший, просто берет и похищает её. Вот так просто -- проник на территорию оборонительной базы, мимо хорошо обученных, опытных, прекрасно вооруженных бойцов, попутно схлопотав пять пуль и склеив ласты... Но это не помешало ему довести начатое до конца.
   Зачем я поперся следом? Трудно ответить. Ну ладно, не трудно... влюбился я. Да-да, не то сейчас время, чтобы влюбляться, но вот такой вот я, наверное, романтик.
   Я шел знакомым маршрутом, придерживаясь самых "малонаселенных" мест. Впереди виднелись развалины старого пивзавода. Карабин приятной тяжестью лежал в руках (пока приятной, но на ремень его вешать не хотелось). Неплохо было бы его, конечно, пристрелять, но патронов жалко.
   Территория старого пивзавода была чуть ли не самой безопасной во всем Некрополе. Мало кто об этом знал, ведь вокруг были заводы и цеха, в которых бродило большое количество мертвецов (есть версия, что это рабочие вернулись на свои места -- остаточная память привела их на место работы), но давным-давно один хороший друг показал мне безопасный путь, которым я сейчас и следовал.
   Я пролез в дыру в бетонном заборе и прошел мимо зарывшегося в обломки цистерн фюзеляжа самолета -- говорят пассажиров погубила паника, что зараженный был всего один... Но кто может знать наверняка, почему пассажирский самолет упал на территорию самого большого в городе пивзавода? Вряд ли кому-то в Новом Мире было до этого дело, вряд ли кто-то бросил заниматься спасением собственной шкуры и стал расшифровывать записи черного ящика... Я бы не стал. Погибшим ведь нет до этого ровным счетом никакого дела... У них есть занятия поважнее.
   Здесь вообще тихо. Административное здание почти не пострадало. Там, на втором этаже, у меня была оборудована неплохая хатка (прим.: хатка, времянка (жарг.) - обозначение квартиры, дома, помещения на территории Некрополя, которые используются сборщиками -- людьми, специализирующихся на поиске нужных вещей -- как временное место для ночлега).
   Я уже почти дошел до него, как что-то меня остановило... Быть может, предчувствие? Или попавший в ботинок мелкий камешек... Нет, думаю камешек здесь не причем -- мне отчаянно не хотелось входить туда.
   Секунду я стоял перед провалом дверного проёма, потом сделал шаг назад, затем развернулся и зашагал прочь...
  
   Мертвяки не дышат -- это проверенный факт. Один из чистильщиков рассказывал, как Дед заставлял их ловить бодряков и испытывать на них разные способы убийства, чтобы совершенствовать способы истребления нежити. Так вот, этот самый чистильщик поведал мне, как он нацепил живчику на голову целлофановый пакет и продержал так закованного в наручники мертвеца целый час. Тот бодрости духа не потерял и по прежнему пытался бросится на человека, норовя оторвать трубу, к которой был прикован. Тот чистильщик, кстати, погиб в недавней заварушке на базе. Кто-то проломил ему череп -- беднягу покусали и оставлять его в живых было просто неразумно...
   Мертвяки прекрасно обходятся без воздуха. Звуки, которые они издают -- стоны, подвывания, хриплая одышка во время бега, шумное дыхание, носят скорее эмоциональный окрас, нежели функциональный.
  
   Именно хриплое прерывистое дыхание вперемешку с утробным рычанием я и услышал. Причем раньше, чем звук быстро приближающихся ног.
   Рассудок не успел отреагировать. За него это сделало тело. Я повернулся, одновременно припадая на колено, навел красную точку коллиматорного прицела на голову появившегося в проеме мертвяка и нажал на спусковой крючок.
   Громыхнула "Сайга" и мертвяк, лишившись верхней части головы, рухнул на колени. Бегущий за ним следом товарищ врезался в теперь уже окончательно мертвого "коллегу" и кубарем полетел со ступенек.
   Я перехватил карабин левой рукой и встретил его попытки подняться несколькими ударами мачете, который рванул из-за спины (прихватил я таки катину игрушку, не удержался... да и "Макарон" её, и сигареты, и патроны -- оставил барахло только, потому что Бомжуле не очень доверяю, не смотря на всю его доброжелательность). Мертвяк попытался закрыться рукой (свежий совсем, еще рефлексы сохранились), которую я сразу же срубил.
   Добив живчика, я огляделся назад... Ко мне торопились, неуклюже переступая ногами десятка два мертвяков.
   - Б..., - выругался я. Да что же это такое? Их здесь отродясь не бывало. Мигранты чертовы... Видно кто-то притащил за собой эту ораву, а я лишь привлек их выстрелом. Сволочи любопытные...
   Я попятился к двери и тут же почувствовал, как на меня кто-то навалился сзади.
   - Аааа, - мертвяк жадно вцепился в куртку и стал трепать меня вперед-назад, радуясь, как половозрелый бабуин первой самке. На очередном "вперед", я резко присел, скручивая корпус влево и под себя. Живчик перемахнул через меня с грацией китайской гимнастки, но, так как стоял на ступеньках, то есть на возвышенности, приземлился неудачно -- на шею, которая противно крустнула. Несколько секунд, показавшихся мне вечностью, я отцеплял сведенные судорогой пальцы от ворота куртки, молясь, чтобы андэда приложило удачно, что он не очнется, и посматривая на набирающих уже приличную скорость мертвяков. Туже было слышно, как жалобно-жадно подвывают впереди бегущие.
   Когда удалось отцепиться, я поднял брошенное оружие и, поймав в прицел ближайшего ко мне мертвяка, нажал на спусковой крючок. Слишком далеко -- заряд дроби посек тварь, но даже с ног не сбил, хотя и затормозил разогнавшегося живчика, да так удачно, что бегущие сзади снесли его на полном ходу и сами повалились наземь. Я понял, что прорубаться через нестройные ряды мертвецов -- не самая лучшая идея, ибо пупочек-то развязаться мог, не сдюжу, так что пришлось отступить в здание. Я надеялся отсидеться в своей времянке.
   Взбежав по ступенькам наверх, я принялся открывать замысловатое запирающее устройство заветной двери...
  
   Бер.
   Некрополь.
   Готовсь!
  
   Выстрел прозвучал совсем близко -- со стороны развалин. Какой-то завод, или что-то вроде того. Бер был не местным, зато для Зевса это были родные пенаты, так что он был за проводника.
   - Командир, проверим? - спросил Кот. - Кто там решил в ковбоя поиграть?
   - Может это наш "Ромео"? - встрял в разговор Зевс. - С другой стороны, мы знаем где у мутанта логово, так что несчастный влюбленный нам не так уж и нужен...
   - Выдвигаемся, - распорядился командир. - Он наверняка сможет рассказать нам кое что полезное.
   Раздался еще один выстрел.
  
   - Так, бойцы, не стрелять - нечего на тухлятину боезапас расходовать, для живых может пригодиться. Броню нежити не прокусить, так "ваками" помашете (Прим.: "вака" - сокращение от вакидзаси - традиционный японский короткий меч, который самураи носили в паре с катаной. В повествовании "вака" - короткий меч, оружие, используемое группой Бера. По форме "вака" напоминает вакидзаси, но его лезвие шире, сам меч - тяжелее. Длина лезвия - 45 см.), вам полезно. Что, Кот, загрустил? Есть возражения?
   - Никак нет, командир, - грустно проскрежетал динамиками Кот.
   Зевс подавил ехидный смешок. Все понимали - Кот хочет пострелять. Любил он это дело, ведь был снайпером от Бога и умения свое обожал демонстрировать окружающим. Так что недовольство бойца Бер не увидел - невозможно прочитать мимику под шлемом, командир знал, что Кот расстроится, вот и подтрунивал над ним.
   Группа Бера стояла у пролома в бетонном заборе, что ограждал периметр пивзавода от внешнего мира.
   Чуть поодаль, на дороге, валялась искореженная, черная от копоти турбина, которая и пробила дыру в бетоне.
   Мертвецы столпились у входа в двухэтажное здание. Тупые твари пытались все разом втиснуться в дверной проем, толкая друг друга, отпихивая локтями. В результате устроили грандиозную свалку, и только те, что подоспели позже стали пробираться внутрь.
   - Ну что, гусары, в бой? - топорно пошутил Бер (шутить он любил, но, к сожалению для подчиненных, не умел). Бойцы проворно закинули винтовки за спины, привычно щелкнув магнитными фиксаторами, и выхватили из набедренных ножен свои "ваки", радостно заигравшие бликами от прорезающего лучами хмурое небо солнца.
  
  
   Серега.
   Некрополь. Пивзавод. Времянка.
   Мне нужен план.
  
   Все встало на свои места. Вот кто привел сюда нежить...
   - Аррр, - прикованный к батарее мертвец жутко скалился и крутил белесыми глазами. Как же я перес... испугался, когда он дернулся в мою сторону.
   Об этой времянке знали только двое: я и Абрек. Имени я его не знал, только прозвище. Здоровенный, заросший черной бородой до глаз детина лет сорока с внешностью и замашками настоящего башибузука. Случилось нам как-то вместе пробиваться из торгового центра "Бриллиант", тогда еще занятого мертвяками (сейчас-то там группировка Пастуха обосновалась, всю нежить извела). Нас было четверо, выбрались двое.
   Смертельное приключение нас сблизило, и мы два дня вместе квасили на базе "Девять". Оказалось, что до Всей Этой Жопы, как он выражался, Абрек работал... преподавателем истории, социологии и культурологии в педагогическом университете.
   Я всегда помогал ему, если тот просил, как и он всегда откликался на мои просьбы. Именно он доверил мне информацию о своей хатке на территории пивзавода. Мы даже здесь иногда пересекались -- на такой случай здесь всегда был определенный запас самогона.
   У нас была традиция -- тот, кто побывал во времянке, должен оставить для товарища какие-нибудь "ништяки" (опять же, терминология Абрека)...
   Сюрприз, оставленный моим приятелем трудно было назвать приятным... Как там говорил сказочный персонаж: "Лучший мой подарочек, это я"? Видимо он как-то привлек внимание нежити и не сберег себя...
   Оружия в нашей времянке не было -- видимо сюда Абрек пришел безоружным, поэтому и не застрелился, зато при нем были наручники. Он позаботился обо мне -- если бы он себя не приковал, то, скорее всего, порвал меня в клочья, как только я бы вошел в комнату.
   Абрек хрипел, рычал, поскуливал, дергал прикованную к батарее руку, пытаясь вырваться. Черную бороду покрывали комья засохшей блевотины, вперемешку с кровью и пеной. Трудно было видеть его таким.
   Я достал из подмышки "ПБ", навел на мертвяка... А тот сделал то, чего я ожидал меньше всего на свете. На секунду в его глазах мелькнуло осмысленное выражение. Абрек сделал подался вперед так, что цепь наручников натянулась, встал так, чтобы глушитель был прямо напротив лба и чуть наклонил в голову.
   - Прощай, Абрек, - я секунду промедлил. Казалось, что мертвяк сейчас ответит.
   Вместо этого он оскалился и дико заорал.
   Я выстрелил.
  
   Катя.
   Торговый центр "Континент".
   И что дальше.
  
   Не думала, что живое существо может двигаться с такой скоростью. Он перебирал ногами и правой рукой (в левой он нес меня) с невероятным проворством, перепрыгивая через разбитые автомобили, снося зазевавшихся мертвецов...
   Очнулась я от того, что тряска закончилась. Я лежала на чем-то мягком и вонючем. Когда открыла глаза, то поняла, что это куча грязного, покрытого пятнами тряпья. Напротив меня сидел он... Язык не поворачивался назвать его Максимом. И смотрел на меня так... Нет, не зло, совсем наоборот - ласково. И это было еще страшнее. От этого взгляда мне стало не по себе, сознание наполнилось ужасом. Я хотела отключиться, потерять сознание, умереть, но только не видеть ласкового взгляда влюбленного чудовища, который очень, очень отдаленно напоминал человека, которого я раньше любила, человека, которым он некогда был...
   - Нет, нет, нет... - повторяла я, возясь в куче тряпья, пытаясь отползти от медленно приближающегося ко мне Максима. - Нет, нет, нет...
   Я доползла до стены и поняла -- это тупик, но продолжала скрести ногами, отталкиваться от пола, как будто это что-то могло изменить. Я заплакала, чувствуя себя беспомощной, слабой -- как в детстве. Только не было рядом сильного папы, чтобы заступиться за меня... Никого не было.
   - Нет!!! - закричала я за секунду до того, как чудовище утробно зарычало и бросилось на меня...
  
   Бер.
   Некрополь. Пивзавод.
   Как два пальца...
  
   Не смотря на тяжелую моторизированную броню, Бер с бойцами двигались с неимоверной быстротой.
   Командир врезался в толпу нежити по центру, Кот зашел с левого фланга, Зевс с правого. И началось -- замелькали, время от времени тускло отсвечивая скупые лучи полуденного осеннего солнца, три клинка.
   -Ааа, - грозно зарычал мертвяк и попытался ухватиться за Кота, но тот сделал полу-шаг назад и рубанул "вакой" перед собой под углом в сорок пять градусов, срубая напавшему обе руки, затем изящно вывел руку вправо и молниеносно, без замаха, обезглавил его.
   Зевс атаковал не столько коротким мечом, сколько закованными в металл кулаками. Головы мертвецов разлетались от жестких, быстрых, хорошо поставленных ударов как спелые арбузы, разбрасывая по асфальту мерзкую жижу.
   Бер не любил играть с врагом -- не зависимо от того дышит он или же прекрасно обходится без воздуха. Шаг -- удар. Попытавшийся заслониться рукой мертвец падает, лишившись конечности и головы. Уход в сторону, резвый живчик проносится мимо и перелетает через подставленное бедро и падает на живот. Удар в основание черепа...
   Огромные фигуры двигались с невероятной для людей скоростью. Мельтешение клинков, смачные щелчки, падающие на землю ошметки плоти, отсеченные головы и конечности... Красота смертельного танца настоящего воина.
   - Чисто! - доложил Кот по внутренней связе.
   - Чисто, - отозвался эхом Зевс.
   - Чисто, - сказал Бер, оглядывая побоище. Никто из поверженных не шевелился и вели себя так, как и положено нормальным покойникам -- лежали себе тихонечко и воняли.
   - Эй, там! Сергей! - крикнул командир, сняв шлем и повернувшись к зданию. - Ты жив? Выходи, мы друзья!
  
   Серега.
   Некрополь. Пивзавод. Времянка.
   Сюрпризы бывают приятными.
  
   Что делать, если ты заперт в комнате с только что застреленным тобою товарищем, которую осаждает стая голодных мертвецов? Правильно -- пить.
   За батареей, к которой приковал себя Абрек, пряталась фляга с самогоном. "Эх, дружище", - подумал я, доставая заначку и стараясь не смотреть на мертвого товарища. - "Я и за тебя выпью".
   На улице происходила какая-то возня -- хрипы, рык прогнивших глоток, невнятное бормотание -- плотно закрытая дверь мешала понять, что же там происходит, но, если честно, дело мне до этого не было. Ну, подумаешь, нежить устроила потасовку -- событие редкое и веселое, но мною виденное и из-за него я рисковать своим филеем не буду -- не настолько я любопытен.
   Я приложился к фляге. Обжигающая, противная, не понятно на чем настоянная жидкость ошпарила гортань, глотку, а затем и пищевод.
   - Ха-ааа, - хрипло выдохнул я, чувствуя, как здоровье стремительно уходит, печень начинает молиться, но на смену казалось бы незаменимому приходит чувство глубокого успокоения и невероятного пофигизма...
   - Да и по-хер! - зло сказал я не понятно кому, делая ещё один глоток, побольше...
   Возня снаружи стихла, но мне до этого не было ровным счетом никакого дела. Наверное помирились.
   - Эй, там! Сергей! - Раздался с улицы чей-то басовитый голос. Я поперхнулся очередным глотком из фляги, отчего самогон вылетел изо рта, как вода из дыхательного отверстия кита. Мне вдруг ярко представился мертвец, который додумался до того, чтобы хитростью выманить из моего убежища. Вот он стоит, из ноздри торчит червь, а он так озорно подмигивает остальным, мол: "Ща, ща я его пригружу"...
   От этого видения меня слегка замутило и я недоверчиво уставился на фляжку -- уж не на мухоморах настояно пойло?
   - Сергей, мы заходим! - раздался тот же голос, но уже не с улицы -- говоривший прошел в здание. - Не вздумай стрелять -- мы друзья.
   "Откуда он знает мое имя?", - подумал я и закричал:
   - Кто ты? И кто это -- мы?
   - Меня прислал Дед, - сказал тот же голос. - Я здесь с двумя другими чистильщиками. Мы хотим поговорить с тобой насчет похищенной девушки...
  
   Док.
   База "Лаба".
   Ошибки нужно исправлять.
  
   Когда-то Валентина Петровича никто не хотел принимать всерьез. Ну, подумаешь, светило науки, ну, подумаешь, ученая степень, ну, подумаешь, к его мнению прислушиваются специалисты со всего мира... В нашей стране он был таким же как и все: нужен -- служит, не нужен -- в жопу его, пусть сам крутится как может.
   Но он был нужен солдафонам -- он пообещал им нечто большее, нежели оружие массового поражения или нитевидный вирус, способный погубить все живое на планете... Он предоставил воякам возможность обзавестись армией совершенных солдат, которые смогут выжить в радиоактивной пустоши и не умрут от заражения.
   Док не знал, что пока он занимался исследованиями, целая исследовательская группа рылась в его "мусорке" - генетических отходах, которые он отправлял с ассистентом на уничтожение. Именно этим умникам отечественные вооруженные силы были обязаны мощным, страшным, смертоносным биологическим оружием...
   Именно этим необоснованно-амбициозным идиотам человечество обязано Новым Миром, в котором быть живым -- опасно и страшно...
   Док ждал, нервно курил и каждые две-три минуты смотрел на часы. Он верил, что Бер доставит мутанта живым, на этот раз, а не по частям, как год назад. Быть может, тогда он сможет хоть как-то исправить последствия трагедии, к которой был частично причастен... Да что уж там -- Валентин Петрович винил в случившемся только себя и никого больше. Тяжелая ноша давила на мужчину каждое мгновение, когда он не был занят научной работой или делами базы.
   Хорошо хоть верные "уберы" почитали Валентина Петровича и признавали его несомненный авторитет (прим.: "уберы" - от uber soldier, предп. идея фикс "Ahnenerbe" ("Наследие Предков") - создание универсального, неуязвимого солдата). Большинство из них были под постоянным контролем доктора, почти все служили в одной части, за исключением нескольких демобилизовавшихся срочников, поэтому, когда-мир-перевернулся, собрать их вместе не составило особого труда -- контрактники были под рукой, а срочники с семьями подтянулись на территорию части.
   Стресс заставил измененные U-Вакциной организмы подопытных работать с потрясающим для бойца КПД -- ни одного из них не инфицировали, никого не порвали на части.
   Стресс -- вот тот природный детонатор, который должен был дать ускорение развитию.
   Не удалось найти только двоих подопытных: Стёпу Диденко и Максима Зайцева.
   Первого принесла группа Бера -- по кускам. Изучая мертвое тело, Док выяснил для себя много нового. Вирус -- побочный продукт его исследований -- не мог убить "убера", но в его крови он мутировал и превращал носителя U-генома в настоящее чудовище -- быстрое, хитрое, чудовищно сильное и хищное.
   Ему нужен был живой мутант -- тогда, быть может, он сможет все исправить...
   Валенитн Петрович глубоко затянулся сигаретой и снова посмотрел на часы.
  
   Зевс.
   Некрополь.
   Земляк.
  
   Почему я впрягся за Серегу? Не знаю. Наверное потом, что земляк, потому что... Черт, командир неразговорчив, а байки Кота о том, сколько он баб перетрахал, как ему поворихи на Лабе глазки строят да ноги перед ним раскидывают. Одно слово - трепло. Услышала бы его жена, что он тут насочинял, мигом достоинство на кулак намотала бы. Валюха, пожалуй, второй человек после командира, которого Кот жутко ср... боится, в общем. Так как нам, уберам, трудно найти партнершу по вкусу, приходится довольствоваться большими женщинами. Хотя, почти никто не жалуется.
   Так вот, о Сереге - он такой... гражданский. При этом не какой-то там засерыщ с базы, а настоящий искатель, мужчина. Он мотается по Некрополю в поисках чего-нибудь полезного, подрабатывает проводником, таскается с базы на базу. По-любому интересный собеседник.
   Почему командир разрешил Сереге пойти с нами? Да потому что я попросил, а прошу я ой как нечасто. Бер ценит мою преданность, ведь я один из немногих, кто знает. И кто поддержит, когда придет время.
   Парнишка нормально воспринял тот факт, что за ним пришли трое здоровенных дядек в броне. Может потому, что был не очень трезв, может потому что у него титановые яйца и, как следствие, нечеловеческое хладнокровие - не знаю.
  
   - Так значит вы - продукт некоего эксперимента? - спросил Серега, когда мы вышли с территории пивзавода. - Благодаря некоей вакцине, которая изменила ваши клетки и ускорила метаболизм, вы стали живыми копиями Фрэнка Хорригана?
   - А это что за чел? - спросил любопытный Кот. Бер не обращал на разговор ровным счетом никакого внимания, просто молча смотрел по сторонам, мониторя округу.
   - Персонаж из игры, - ответил Серега и, заметив недовольный взгляд Кота, поспешно добавил: - Жутко крутой тип, ударом кулака разносит головы гигантским ящерицам-мутантам.
   - Прям как Бер, - понизив голос до шепота, высказался Кот. Забрало шлема он поднял, чтобы подышать свежим воздухом.
   Да, здесь он был действительно свежим, не то что на территории пивзавода - там, несмотря на осеннюю прохладу, стояла жуткая вонь. Серега даже достал из рюкзака какие-то пилюли и стал их разжевывать, чтобы, как он сказал, не отравиться меркаптанами. Судя по тому, как он кривил лицо, таблетки были жуть какими горькими. Хорошо, что уберам какие-то там меркаптаны (язык сломаешь) как-то по... побоку. Ну, воняет - и хрен с ним.
   - Угу, что-то вроде того, - ответил я на вопрос Сереги, припоминая игрового персонажа из культовой постапокалиптической игры. Эх, знали бы сценаристы, каким будет конец цивилизации. - Вот только по уму Фрэнка только Кот и догнал, остальные пока такого уровня не достигли.
   - Зевс, не знаю, о чем вы там лопочете, но мне кажется, что там надо мной издеваетесь.
   - Да нет, Кот, совсем наоборот...
   - Разговорчики, - оборвал начавшуюся было перепалку Бер. - Сергей, нам нужно добраться до логова мутанта кротчайшим путем. Не обязательно самым безопасным - как видишь, нежить не может нам доставить реальных проблем, а тебя мы пока прикроем...
  
   Шнырь.
   База "Оплот".
   Сила есть, но надо есть.
  
   Сила... Она струится по жилам, разносимая горячей кровью. Она сводит с ума, приводит в экстаз, ослепляет.
   Шнырь чувствовал себя Богом. Темным, могущественным демоном, поглощающим плоть человеческую вместе с душой.
   Он презирал себя прежнего -- трусливого, жалкого попрошайку. Ему все больше нравилось быть монстром, которого никто не сможет унизить или оскорбить, у него есть сила.
   Шныря стошнило -- желудок не справлялся с пищей, не успевал переработать, но это ничего. Полу-переваренное мясо распространяло аппетитный аромат, но бывший попрошайка не торопился снова проглотить его -- тело начинало меняться, оно росло, становилось сильнее, больше, так что трапезу лучше отложить, дать организму усвоить еду.
   Бывшего попрошайку клонило в сон. Шныря хватило лишь на то, чтобы захлопнуть ржавую дверь и накинуть засов, после чего он зарылся в гору тряпья, служившую ему постелью, и забылся беспокойным сном.
  
   Ему привиделась та самая девка, что унизила его в баре. Шнырь больше не испытывал к ней ненависти. Напротив, он прекрасно понимал её -- невозможно не презирать то жалкое, безвольное существо, которым он был раньше.
   Во сне девушка восхищалась им, тем, кем он стал. Она говорила ему какие-то нежности, хвалила его за решительность, за смелость.
   Потом пришел её хахаль с большущим тесаком и начал разделывать себя: срезать мясо с бедер, с боков, с ягодиц и бросать его обнимающимся Шнырю и его новой и, что уж кривить душой, единственной девушке, подобострастно, холуйски улыбаясь...
  
   Когда Шнырь проснулся, через дыру в крыше тускло светило осеннее солнце. Бывший попрошайка был голоден и остывшее полу-переваренное мясо бандитов не смогло принести ему насыщения.
   Меняющееся тело требовало живой, свежей плоти. Шнырь знал что нужно делать, ему было куда расти...
  
   Марат.
   База "Оплот".
   Долги нужно отдавать.
  
   Какой-то булькающий, клокочущий звук, вперемешку со стоном, заставил Марата проснуться. Старый бандит с невероятной для его возраста и веса проворностью подскочил к металлическому шкафчику, стоящему рядом с кроватью и вытащил из него заряженный, готовый к бою АКСУ -- вещь невероятно редкую, доступную разве что ментам, которые в нефтеносном "Селе" обосновались, да воякам с "Гарнизона-1" и "Гарнизона-2".
   Тяжесть пахнущего оружейной смазкой автомата внушила Марату уверенность. Аккуратно подойдя к двери, бандит толкнул её ногой и выглянул в проем. Утреннее осеннее солнце из окон тускло освещало помещение, но главарь заметил выглядывающую из коридора ногу и шагнул вперед, не опуская автомат.
   Ванька, здоровенный подручный Марата, лежал на спине,раскинув ноги и упершись затылком в стену, кровь редкими толчками вырывалась из разорванной трахеи, глаза бойца закатились так, что виднелись лишь белки.
   Не сводя глаз с коридора, Марат шагнул к стене и нащупал выключатель.
   - Гха, - хрипло выдохнул кто-то сзади и старый бандит почувствовал, как хрустнуло предплечье, после чего сознание обожгла острая боль.
   Марат от удара по руке потерял равновесие и врезался головой в стену, но сознания не потерял. Он вскинул автомат здоровой рукой, но противник выбил его мощным пинком.
   - Да ты знаешь, на кого ты попер, выродок! Я Марат, мне сам Дед руку жмет, я под его... - бандит осекся. Солнечный свет, идущий из окна не давал разглядеть лицо нападавшего, но его осанка, то как часто поднимались и опускались его плечи, то рычание, которое он издавал дали Марату понять, что визитеру плевать на его угрозы.
   Человек сделал шаг вперед и склонился над главарем (и, теперь уже, единственным членом банды). От него пахло кровью.
   - Шайтан... - прошептал Марат и схватился здоровой рукой за сердце.
   - Нет, - прорычал Шнырь, буравя бандита воспаленными, налитыми красным глазами. Кровь, размазанная по лицу и рукам тускло поблескивала в скудном освещении. Тонкая струйка вязкой слюны капнула Марату на футболку. - Всего лишь должник, пришедший расплатиться.
   Ужасный визитер вдохнул исходящий от умирающего бандита запах. Запах страха и смерти. Он начинал к нему привыкать -- как наркоман к дурманящему зелью.
   Шнырь почти без замаха ударил Марата в живот. Окрепшие пальцы легко пробили плоть бандита за секунду до того, как его сердце остановилось...
  
   Серега.
   У торгового центра "Континент".
   Выбор есть всегда!
  
   - Так, Сергей, займи позицию. Вон тот разбитый фургон видишь? Вот на него забирайся...
   Бер проводил со мной инструктаж. Брать меня на разборки с мутантом никто не собирался.
   - Все понятно?
   - Так точно, - ответил я на приказ Бера "не тащиться за нами", подражая Коту и Зевсу. Хотел еще добавить "сэр", но побоялся, что командир группы может шутки не оценить.
   - И еще...
   Звон разбитого стекла оборвал речь Бера. Я шарахнулся в сторону, одновременно задирая голову вверх.
   Это был он -- мутант, на которого охотилась уберы. Это был тот, кто похитил Катю.
   Мутант приземлился как раз там, где только что стоял я, прежде чем шарахнуться в сторону и рухнуть на задницу, начав пятиться. Упал он мягко, спружинил на ногах и, без перехода, размашистым, но молниеносным боковым сбил Бера с ног. Командира группы практически снесло с ног, но он тут же поднялся и, пошатываясь, пошел на Максима, на ходу вытаскивая из ножен свой короткий меч.
   Мутант сместился в сторону, уходя от быстрого выпада Кота и пнул того в бронированный живот. Боец пролетел спиной вперед пару метров и врезался в оглушенного командира, снова повалив его на землю.
   Зевс закинул руку за спину. Щелкнуло крепление но убер так и не успел воспользоваться неправдоподобно-огромной (для простого человека) штурмовой винтовкой (а по мне -- так это ручная гаубица). Мутант подбежал к придавившему командира Коту и, схватив его за ногу, почти без усилий метнул тяжеленного, закованного в броню бойца в Зевса.
   Грохот доспехов утонул в победном реве, который издал мутант. Он склонился над Бером, прижав его правым коленом к земле, и замахнулся обеими руками, сцепив их в замок...
   Все длилось секунды, мгновения... Я вскинул карабин, поймал затылок мутанта в прицел и выстрелил.
   Верхняя часть головы монстра будто лопнула. Мутант начал заваливаться вперед, но командир группы рывком скинул вбок неподвижное тело.
   - Твою мать!!! - завопил вскочивший на ноги Бер. Его заметно пошатывало, но он на это внимания не обращал - Ты что наделал!!!
   - Он спас тебя, командир... - проскрежетал динамиками Зевс, поднимаясь на ноги сам и помогая подняться Коту. - Да и всех нас, по ходу...
   - У меня не было выбора, - заоправдывался я.
   Вот же гады -- да этот "Халк" порвал бы уберов в клочья. Они для него не больше чем ходячие консервные банки -- он был быстрее, злее, сильнее...
   - Помогите мне найти её, - практически взмолился я. Группа Бера получила своего мутанта... пусть и с раскуроченным черепом. Я им не нужен, тем более, когда Бер винит меня в провале их миссии.
   - Командир, разрешите... - неожиданно подал голос Зевс. Мое сердце обожгла вспышка надежды.
   - Да делайте вы, что хотите, - махнул рукой Бер и отвернулся. Он с трудом снял поврежденный мутантом шлем и с досадой сплюнул на землю красную слюну.
  
   Катя
   ...
   ...
  
   Где я? Что происходит? Кровь... Я чувствую запах крови... Это моя кровь!
   Как же мне плохо, все внутри болит. И голод, дикий голод...
   Что же произошло? Надо попытаться вспомнить.
   Максим. Да, Максим притащил меня сюда, разогнал, порвал всю нежить в округе. Я пыталась бежать, но он меня остановил, а потом...
   Боже, как он мог? Как он посмел? Сука! Тварь!
   Как же больно... Меня сейчас стошнит.
  
   - Катя!
  
   Кто это? Знакомый голос. Не могу вспомнить его -- мысли путаются в голове. Боль, голод, рвотные спазмы... Никогда не думала, что испытаю эти чувства сразу.
  
   - Катя! Мы здесь! Отзовись! Мы пришли за тобой!
  
   Они пришли за мной. Кто они? А Катя -- это я? Да, я Катя... вроде. Боже, как больно. Я хочу умереть. Помогите мне...
   - Помогите... Помогите! - мне удалось выкрикнуть это прежде чем, диафрагму сдавило очередной судорогой, а к горлу подкатила горячая желчь.
   Боже, я больше не могу...
  
   Сергей.
   Торговый центр "Континент".
   Я здесь...
  
   - Помогите!
   Катин крик раздался совсем близко -- мы поднялись на второй этаж и блуждали по гигантскому магазину псевдоанглийской одежды.
   Девушка лежала на ворохе скомканной одежды. Все сомнения, а с ними и все надежды исчезли, как только я её увидел.
   Катя была инфицирована. Голая, перепачканная кровью, блевотиной и еще Дьявол знает чем, девушка плакала, срываясь на крик. Я не успел.
   - Я больше не могу... - воспаленные, красные глаза были полны боли. Сознание девушки граничило на грани безумия.
   "Она даже не узнала меня", - подумал я, наводя на девушку карабин. Катя перестала плакать и подползла, после чего уперлась лбом в дуло и закрыла глаза.
   - Нет!!! - раздался откуда-то сбоку крик Зевса, после чего закованная в металл рука врезалась мне в грудь.
   От тяжелого удара меня подбросило в воздух, но за секунду до этого я выстрелил. Чисто машинально. Может быть, если бы Зевс ограничился криком, я бы остановился, но этот солдафон, видимо, привык действовать прежде, чем подумает.
   Достиг ли выстрел цели -- я не понял, потому что влетел головой в витрину.
  
   Конец первой части.
  
  
  
   Часть вторая.
  
   Глава первая. Логово зверя.
  
   Док.
   База "Лаба".
   Наконец-то...
  
   Вертолет поднял волну пыли. Потоки воздуха, разогнанные вращением лопастей вертолета, развевали полы белого медицинского халата стоявшего на площадке человека. Высокий мужчина лет пятидесяти пяти закрыл рукой лицо, защищаясь от летящего в глаза мусора.
   Он мог бы не выходить из своего кабинета, а просто дождаться, пока вертолет сядет, пока уберы доставят бесценный груз в лабораторию, но Валентин Петрович изнывал от ожидания и бездействия. Ему хотелось поскорее увидеть мутанта, который, возможно, изменит жизнь всего выжившего человечества.
   Когда Бер вышел на связь и сообщил, что мутант погиб, Валентин Петрович разразился проклятьями, но верный убер поспешил добавить, что в руках группы находится человек, являющийся носителем мутировавшего вируса. Девушка. Самое начало инкубационного периода, адаптационная фаза... Неслыханная удача.
  
   Когда лопасти пузатого вертолета перестали вращаться, из уехавшей вбок двери на площадку один за другим стали выпрыгивать закованные в броню бойцы.
   Кот и Зевс вытащили из нутра транспорта носилки, на которых лежала грязная девушка. Она была в сознании и затравленно озиралась по сторонам. Руки и ноги зараженной были зафиксированы -- привязаны к металлическому каркасу носилок.
   Последним из вертолета выбрался Бер. Командир группы и самый опытный убер, верный помощник и первоклассный исполнитель. Заметно прихрамывая, он подошел к ожидающему его Доку (так называли Валентина Петровича подчиненные).
   - Здравия желаю, Док. В вертолете тело мутанта. Мы подумали, что вы захотите его разрезать и изучить, поэтому и захватили.
   - Рад, что с вами все в порядке. - Ответил Валентин Петрович. - Вы правильно сделали, что взяли тело. В проверили? Он точно...
   - Наш проводник снес ему череп из карабина. - Бер устало махнул в сторону вертолета. - А вот, кстати, и он.
   Из вертолет, цепляясь за дверь, выбрался потрепанный мужчина лет двадцати пяти и, пошатываясь, побрел за несущими носилки Котом и Зевсом.
   - Зачем вы притащили его сюда? - Док сделал недовольное лицо. - Избавьтесь от него...
   - Зевс попросил его оставить...
   - Это что, бродячий пес, чтобы его оставлять? - Док поморщился. - Почему ты потакаешь его прихотям? Зевс такой же солдат, как и все.
   - Парнишка спас нам жизни, - ответил Бер, уклоняясь от ответа. - Док, мы пристроим его, он не будет помехой...
   Док ничего не ответил -- он молча развернулся и зашагал в сторону лаборатории.
  
   Серега.
   База "Лаба".
   Приживала.
  
   С Катей мне никто увидеться не дал. Да и вообще -- обращались со мной как с пустым местом. Когда я подошел к Беру, чтобы поблагодарить его за то, что взял меня с собой, убер сказал, чтобы я благодарил Зевса за то, что жив, что если бы не он, командир группы оставил бы меня умирать там, в торговом центре.
   Так начался мой первый день на базе "Лаба". Зевс -- единственный обитатель базы, который относился ко мне как живому человеку, а не приблудной дворняге, рассказал мне, что базу прикрывают вояки. К своим операциям они уберов не привлекают, захватить территорию не пытаются -- во-первых, не факт, что получится, во-вторых, у Дока было что предложить жителям нефтеносного "Села". Лекарства. Антибиотики, обезболивающие, наркотики. По сути, "Лаба" была единственным производителем и поставщиком "свежих" лекарств во всем Некрополе. То, что приносили из вылазок искатели, вроде меня, не всегда можно было использовать, ведь даже у анальгина есть срок годности.
   Лекарства распространялись через дилеров, которые путешествовали от базы к базе, налаживали каналы поставок, заключали договоры. Те, кто пытались кинуть дельцов, работающих на Дока, жили недолго и, как правило, несчастливо.
   О расположении базы знали немногие. Попасть в число обитателей было практически невозможно. Хорошо защищенный периметр "Лабы" представлял собой что-то среднее между гигантским исследовательским комплексом и хорошо оборудованной военной частью. Как сказал Зевс -- так база выглядела и до эпидемии.
   - Не ссы, Серег, - сказал мне Зевс, когда мы пришли в казарму. Мне выделили огромную для обычного человека верхнюю койку над местом угрюмого убера Васи. - Док с виду такой бездушный, но глубоко в душе -- он добрый... где-то очень и очень глубоко... Думаю, быть тебе дилером...
   - А если я не хочу? - задал я тупой вопрос.
   - Ну тогда не будешь... никем. - ответил Зевс, чем вызвал улыбку на лице Василия. Недобрую такую ухмылочку.
  
   Шнырь.
   База "Оплот".
   Люди не любят чудовищ.
  
   Они все-таки нашли тела. Шнырь ведь подумывал пробраться на псарню и перебить всех шавок... Ан нет, все откладывал.
   Именно один из этих мешков с блохами и учуял запах смерти. Натасканный на смрад мертвецов здоровенный кобель привел чистильщика к логову Шныря. Видимо, сучий сын почуял дух бойни, царивший в берлоге бывшего попрошайки.
   Когда чистильщик стал ломать дверь, Шнырь попытался затащить его внутрь, но проклятая псина вцепилась в мощное запястье чудовища, схватившего хозяина.
   Собаку он убил, сдавив горло, и отодрал от руки вместе с куском собственной плоти -- кобель, даже умирая, не расцепил мощных челюстей, но чистильщика нагнал слишком поздно: тот успел выстрелить в Шныря прежде, чем тот чудовищным ударом в голову перебил человеку шейные позвонки.
   Стрельба средь бела дня привлекла внимание. Его увидели. О нем узнали.
   Травля началась в тот же день -- озверевшие чистильщики заглядывали в каждую щель, поднимались на крыши, обходили все заброшенные здания.
   И они его нашли. В офисе Марата. Чистильщики начали палить из всех стволов -- но Шнырь не был тормознутым мертвяком. Нет, его сердце билось сильнее чем у любого из дрожащих от страха загонщиков. Бывший попрошайка, а ныне дикий, ловкий, умный зверь чувствовал -- его боятся. Чувствовал запах страха, что исходил от орущих людей.
   Дрожащие руки -- не лучший фактор для прицеливания. Улепетывающий Шнырь схлопотал пару шальных пуль -- в бедро и предплечье, но это можно было назвать счастливым исходом...
   "Они не успокоятся, пока не достанут меня", - думал Шнырь уходя от погони.
   Бывший попрошайка разбежался, на ходу отшвырнув вылетевшего на встречу чистильщика, отчего бедолага врезался в ржавую "Газель" со спущенными колесами и затих, и, подпрыгнув, зацепился за край стены...
   Когда Шнырь приземлился на той стороне, перепуганные преследователи еще несколько секунд продолжали палить.
   "Я вернусь", - зло подумал беглец, зигзагами убегая в сторону ближайших построек. С вышек хлопнули несколько выстрелов, но в Шныря чистильщики так и не попали.
  
   Дима и Арсен. Искатели.
   Некрополь, десять километров от базы "Оплот".
   Умереть на коленях или жить как зверь...
  
   Косой не соврал. Он, в принципе никогда не врал, потому что торговцам информации верят до первой лжи. В лучшем случае, у них просто перестают покупать инфу, в худшем -- линчуют.
   Перевернутый полицейский микроавтобус искатели нашли под мостом, в мертвых зарослях высохшего камыша, как и говорил Косой. Внутри два мертвяка, переломанные так, что даже встать не могут -- мычат только да дергаются, похрустывая изувеченными костями. Водительское место пусто -- видимо зараженный выполз через разбитое лобовое стекло. Арсен споро добил "инвалидов", пока Дима занимался обыском. Оба парня не снимали респираторов -- в замкнутом пространстве "аромат" разложения чувствовался особенно сильно.
   - Три штуки!!! - молодой искатель не мог сдержать восторга. - Б..., три "огрызка", а в каждом по "склейке"!
   - У этих еще, - Арсен закончил обыскивать добитых мертвяков и показал Диме добычу. - По рожку, две кожаные кобуры -- одна пустая, в другой "Макар".
   Небывалый куш: три АКСУ, восемь рожков (три "склейки" и два обычных), две кожаные кобуры и пистолет. Целое состояние. С таким арсеналом можно было и в "Село" податься -- молодые, здоровые, при оружии. Могли и принять. Но с таким же успехом могли и порешить прямо на КПП, да забрать все добро.
   - Ну что, сначала в "Оплот" двинем, - сказал Дима, когда парни вылезли из микроавтобуса.
   - Да, один "огрызок" сразу Деду загоним...
   - А почему не Бомжуле?
   - Да ну его на х... Дед сто пудов больше даст, - Арсен почесал заросшую щетиной шею. - У него "калаши" можно по пальцам одной руки посчитать. А Бомжуля все равно ему потом бы дороже загнал. Так что лучше сразу Деду. И уважение проявим, и срубим побольше.
   С вершины склона, по которому поднимались искатели, скатились несколько мелких камешков. Дима и Арсен, не сговариваясь, направили в сторону потенцеального источника опасности ружья -- автоматы парни сложили в рюкзаки, отсоединив рожки. Пролежали они под мостом больше семи лет, так что не факт, что без реставрации будут стрелять.
   На верху никого не было.
   - Братан, у меня такое ощущение, что за нами кто-то следит, - сказал Арсен, озираясь по сторонам. Полукилометровый мост, соединявший центральный район Некрополя с промзоной был пуст, как и дорога, ведущая к нему. До ближайших строений не меньше километра. Если бы здесь были мертвяки -- они бы давно уже себя проявили... С другой стороны, это могли быть и конкуренты -- Косой не торговал "эксклюзивом".
   - Арс, будь на чеку. Жопой чую, здесь кто-то есть.
   Арсен не ответил. Погнутая дверь автомобиля сбила парня с ног. Что то хрустнуло, искатель закричал.
   - Моя рука! Б... она сломана! Дима, стреляй!!!
   - Куда, б...? - растерянный парень водил стволом "вертикалки" из стороны в сторону. Разлетевшийся по крови адреналин заставил сердце колотиться о грудную клетку, руки молодого искателя дрожали. Дверь прилетела со стороны моста, где сиротливо стояли несколько брошенных автомобилей.
   Дима не успел заметить момента, когда из-за одной из машин рвануло нечто. Оно было похоже на человека, но двигалось с фантастической скоростью, делая молниеносные рывки из стороны в стороны.
   - Сукаааа! - крикнул парень и нажал на спусковой крючок. Громыхнул выстрел, но пуля не поразила цели.
   Расстояние между странным, страшным существом и парнем сокращалось с чудовищной скоростью. Дима прицелился и, когда до твари осталось всего несколько метров, выстрелил снова.
   Пуля вырвала из плеча существа кусок плоти, но оно даже не остановилось. Тварь на ходу сместилась влево, пригнулась и рукой подсекла ногу искателя, отчего парня буквально перевернуло и он, врезавшись лицом в асфальт, потерял сознание...
  
   Когда Дима пришел в себя, солнце уже село. Он попытался встать, но его тут же схватили за рукав куртки.
   - Дим, не рыпайся. - Арсен прижимал к груди сломанную руку, другой удерживая товарища. - Он хотел поговорить с тобой...
   - Что, да какого хрена, Арс...
   - Заткнись! - крикнул искатель, но тут же взял себя в руки. - Послушай, он дает тебе сделать выбор. Либо ты умрешь, либо он тебя обратит...
   - Арсен, ты спятил? О чем ты говоришь, - Дима оглянулся по сторонам -- искатели находились под мостом, прямо у перевернутой полицейской "Газели", которую недавно обчистили - и снова попытался подняться, но друг опять вцепился в его куртку.
   - У тебя нет выбора, - сорвался на крик Арсен. - Либо смерть на коленях, либо жить как зверь!!!
   - Послушай своего друга, Дима...
   Голос говорившего был похож на урчание голодного пса -- с булькающими, клокочущими нотками. Из-за перевернутой машины вышел... Нет, вышло... то самое чудовище, которое сбило Диму с ног. Теперь молодой искатель его разглядел... И не смог сдержать крика.
     
   Серега.
   База "Лаба".
   Второе свидание.
  
   Когда пришел Зевс, мы с Василием играли в нарды. Вообще, не смотря на угрюмую физиономию и привычку чесать здоровенным ножом за ухом, мой сосед оказался отличным парнем.
   - Вася, ты мухлюешь, - сказал я после второго подряд "шестого куша". То что я проиграю, сомнений не было -- теперь я просто старался избежать "Марса".
   - Ты мои пальцы видел? - парировал Вася, потрясая здоровенными ручищами. - Да я ими еле-еле зарики удерживаю! Ты че, в натуре думаешь, что я ими могу камни подкручивать?
   - Вот-вот, и оправдания, как у обычного каталы с "Девятки"! - усмехнулся я.
   - А обычный катала может тебе руку из плеча вырвать и ей же тебя отоварить? - Вася состряпал свирепую рожу.
   - Обычный нет... Ладно, Вась, ты -- необычный катала.
   - Вот то-то же...
   - То есть, ты признаешь, что ты катала! - выпалил я и засмеялся.
   - Да ходи уже, сморчок.
   Когда партия была закончена ("Марса" избежать не удалось), Зевс отвел меня в сторонку и сказал:
   - Я говорил с Доком... Короче, ему удалось законсервировать вирус... Ну, или что-то типа того, я в их терминах не шарю. Он даже сказал, что ты сегодня можешь увидеть Катю.
   Это была замечательная новость. Просто великолепная. Катя поправляется, ей уже лучше -- Док даже разрешил мне увидеться с ней. Жизнь налаживается.
   Зевс объяснил мне, что Максим -- один из подопытных Дока. Ему было введено те же самые препараты и он должен был стать одним из защитников базы "Лаба", но был инфицирован. Р-вирус не убил его -- какое-то время Максим был мертв и его мозг получил определенные повреждения, но убер выжил.
   Вирус в его организме мутировал -- некоторые симтомы, такие немотивированные приступы агрессии, преобладание животных инстинктов над человеческими, постоянная потребность в пище, остались, но зараза перестала быть смертельной... Она не превращала носителя в ходячего мертвеца -- неповоротливого и тупого.
   Мутировавший Р-вирус теперь мог превратить человека в убера, хоть и неуравновешенного. А это намного страшнее ставших привычными мертвяков.
   Откуда у Зевса такая информация -- я не знал. Но послушать его было интересно. Зевс вообще любил поговорить.
  
   В лаборатории меня встретил убер в белом халате, который представился, как Игнат.
   - Вижу, вы удивлены, - халат на нем не был застегнут. Да что там, он еле сходился на могучем теле здоровяка. - Наверное, не ожидали увидеть здесь громилу вроде меня.
   - Эээ... - да он буквально прочитал мои мысли. - Ну что вы, я совсем так не думал.
   Игнат улыбнулся и жестом остановил мои попытки оправдаться.
   - Не стоит, Сергей. Я же понимаю -- мы не похожи на тех, кто работает в лаборатории и знает что-то помимо разнообразных способов убийства... По большей части, так и обстоит дело, но обычных людей на базе почти нет. Только на ферме -- но их там немного. Даже наших женщин Док... кхм... подготовил... В общем, Валентину Петровичу тоже нужно отдыхать, а значит ему нужны помощники, которые умеют думать.
   Умная, правильная речь, хорошая дикция. Я присмотрелся к Игнату -- от обычного человека его отличала только комплекция. Даже привычной для остальных уберов печати насилия я на его лице не увидел. Такой человек мог бы родиться на свет и без экспериментов -- два с половиной метра ростом, килограмм под двести весом -- я в какой-то книжке читал, что великаны рождались во все времена... Вот только ходил он нормально -- у обычного человека суставы бы не смогли выдержать таких нагрузок.
   - И давно вы помогаете Доку? - спросил я, когда мы шли по длинному коридору, ведущему, как я понял, к помещению, в котором находилась Катя.
   - С самого начала, - ответил Игнат. - Я был его лаборантом -- он сам меня выбрал. Когда я попросился в подопытную группу, он долго не соглашался, говорил, что я ему как сын, что рисковать нет смысла...
   - Разумные слова, - согласился я с доводами Дока.
   - Возможно. Но почему тогда можно рисковать солдатами? У них ведь тоже есть родители...
   - И он согласился?
   - Нет... просто я сделал одному из подопытных витаминную инъекцию, а У-вакцину вколол себе самостоятельно, без ведома Дока.
   - Дела... - пробормотал я.
   - Катя ждет вас...
   - Тебя, - улыбнулся я и протянул уберу руку. -- Игнат, давай на ты.
   Здоровяк на секунду отвел глаза -- не думал, что он такой сентиментальный -- и пожал мне руку.
   - До скорого, Сергей, - ответил он перед тем, как я открыть передо мной массивную железную дверь.
  
   Твою мать! Ну ведь мог же догадаться -- зачем кому-то держать молодую девушку за тяжеленной металлической дверью?
   Как только я вошел в темный, освещаемый тусклыми лампами вдоль стен коридор, размерами два на два, за мной тут же захлопнулась дверь. Я просто тупо стоял и слушал, как ключ щелкает, поворачиваясь, сначала в одном замке, потом в другом.
   - Игнат, че за дела? - закричал я, заглядывая в замочную скважину.
   - Простите, Сергей! Мне правда жаль, - через дверь было слышно хреново, так что понять по интонации, правда было ли жалко Игнату, было проблематично.
   - Ган...н ты! - крикнул я, стуча кулаком о металл. - Сука, открой дверь!Сууука!
   Что происходило, я не понимал, но то что я вляпался в дерьмовую историю, было очевидно. Постояв у двери несколько минут и потеряв всякую надежду на то, что её вот-вот откроют и все окажется глупым розыгрышем, я побрел вдоль квадратного коридора. Слабенькие лампочки в простеньких грязных плафонах горели через три-четыре, экономно разбрасывая тусклый электрический свет.
   В детстве, до пандемии, я читал в какой-то книжке о расстрельных коридорах. Приговоренных к смерти преступников выводили под каким-то предлогом из камеры и долго водили по запутанной системе ходов. А потом, без предупреждения, стреляли в затылок. Хорошо, что у меня за спиной никого нет... Знать бы еще, что там впереди.
   А впереди меня ждала металлическая дверь, в которую я и уперся, метров через триста, повернув раза два. Дверь была незаперта. Хотя, какой смысл обрекать маня на голодную смерть в темном коридоре, когда можно было по-тихому свернуть шею и выбросить за заборчик, на радость местным мертвякам.
   Собравшись с духом, я дернул ручку на себя...
  
   Камера -- а это, безусловно, была камера, хоть и огромная. Вместо решеток -- толстые стекла. Прозрачные, чистые -- Док, видимо, не хотел пропустить что-нибудь интересное.
   Прикрученная к полу койка; параша, похожая на на те, что были в отечественных школах -- с ребристыми площадками для ног; миска с сырым мясом на полу, возле кровати -- вот и все убогое убранство по-медецински чистой камеры...
   За пределами прозрачной клетки было намного темнее, намного темнее, чем внутри -- здесь ярко горели две люминесцентные лампы, поэтому разглядеть хоть что-то сквозь стекло я не смог. Но я знал. Знал, что этот больной ублюдок сейчас наблюдает за мной. Возможно у него даже встал от предвкушения интересного опыта... Чертов психопат.
   На казенном ложе, спиной ко мне, лежала девушка в больничной пижаме. Лица её я не видел, но понял, что это Катя. Грудная клетка её часто вздымалась, было даже слышно, как она посапывает.
   Значит Зевс врал. Катю не вылечили. А меня, по всей видимости, съедят...
   Я потихоньку начал пятиться к двери, стараясь не то что не шуметь -- не дышать...
   Громкий электрический сигнал, который, казалось, заполнил всю камеру, совпал с щелчком позади меня. Когда я подбежал к двери, то понял, что это был щелчок магнитного замка...
   "Я заперт", - подумал я и обернулся.
   Катя стояла на расстоянии вытянутой руки от меня... Она не была похожа на мертвяка или на мутанта Максима. Но взгляд у нее был... Она смотрела на меня как... как на кусок мяса.
   - Катя, это я, Сергей...
  
   Шнырь.
   Некрополь.
   Дети -- цветы жизни...
  
   Детишкам было плохо. Дима еще держался, а Арсена постоянно рвало, из носа шла кровь. Парень уснул только к утру.
   Дима же наоборот -- спал почти все время. Шнырь уже было подумал, что парнишка помер и проверил свою гипотезу, пнув его по ребрам, но, услышав жалобный стон, понял, что тот в порядке.
  
   Уже несколько дней Шнырь со своими подопечными жил в заброшенном магазине с выбитыми стеклами, в комнатке для персонала. Местных мертвяков он перебил, чтобы не пытались сожрать еще слабеньких парней, пока бывший попрошайка охотился.
   В основном он таскал подопечным крыс и голубей, но в этот раз "детишек" ожидал поистине королевский пир.
   - Налетай, молодежь, - прорычал Шнырь и бросил на пыльную клеенку, прибитую к видавшему виды столу, две собачьи туши. Арсен уже пришел в себя -- он первым почувствовал запах свежей крови и, бросившись к мертвой псине, начал рвать её тело руками, зубами вгрызаясь в еще теплую плоть. Вскоре к нему присоединился и Дима.
   Шнырь смотрел на разрывающих собачьи туши парней и испытывал чувства, сродни отцовским.
   "Сейчас эти двое -- голодные звери", - подумал "папа". - "Точнее, щенки. Думают инстинктами, тело требует пищи... Совсем как я недавно. Но ничего, я о них позабочусь".
   - Дима, отстань от брата! Жри свою псину!
   Шнырь впервые заботился о ком-то по-настоящему...
  
   Серега.
   Прозрачная камера.
   В некоторых девушек лучше не влюбляться.
  
   - Катя, это я, Сергей...
   Я проклял все -- и то, что спас девчонку от мертвяков в "Континенте", и то, что поперся вызволять её из лап любвеобильного мутанта, и то, что уговорил таки Бера идти вместе с его группой.
   Да, мысли, не достойные мужика... Но мне было очень страшно.
   Жуткий взгляд пустых стеклянных глаз пригвоздил меня к холодному металлу запертой двери. Девушка часто и шумно дышала, время от времени втягивая воздух ноздрями, как бы принюхиваясь.
   - Катенька... Пожалуйста, не надо, - жалобно промямлил я, когда девушка подошла ближе, одновременно прикидывая, каковы шансы вырубить её одним ударом.
   Лоб девушки перечеркнула напряженная морщинка -- она задумчиво свела брови. Задумчиво... Это хорошо.
   - Катя, это я -- Сергей, - я старался говорить медленно и дружелюбно, но голос все еще дрожал от страха и получалось нечто похожее на козлиное блеянье. - Вспомни: "Континент", "Оплот", тебя похитил Максим.
   Девушка отшатнулась, так, как будто её ударили по лицу. Она попятилась назад, упала на пол и стала быстро пятиться, пока не уперлась в кровать, под которую и забралась. Через секунду девушка начала плакать, всхлипывать, бормотать что-то неразборчивое.
   "Да что он с ней сделал", - подумал я. Страх потихоньку начинал уступать место жалости.
   - Катя, я убил его! - сказал я, подходя к кровати. - Он больше тебя не обидит. Никогда. Ты в безопасности.
   Но девушка не слушала меня. Она продолжала плакать.
   Раздавшийся электрический сигнал и последовавший за ним звук отпорного механизма оповестил о том, что дверь открыта.
     
   Док.
   База "Лаба".
   Сомнения и доводы.
  
   - Игнат, это феноменально! - Док пожевал дужку очков. Он возбужденно жестикулировали и вообще, был на взводе. - Носитель проявляет неконтролируемую агрессию только в начале адаптационной фазы инкубационного периода...
   - И что нам это дает, Валентин Петрович? - лицо Игната было напряженным, он ловил каждое слово наставника.
   - Игнат, если будут восстановлены социальные навыки, если, после адаптации вируса одержимость насилием уйдет... тогда мы сможем создать целое поколение уберов с иммунитетом. Да что там, - Док поднялся из потертого кожаного кресла и начала ходить по кабинету. Бледное лицо начало наливаться румянцем, Валентин Петрович раскраснелся. Амбиции этого человека однажды погубили цивилизацию. Побочные продукты его работы послужили материалом для создания смертоносного вируса, погубившего миллиарды жизней. Самое страшное, что ученый до сих пор не мог разобраться в принципе его действия. Нет, сначала вирус ведет себя как нитевидный -- за короткий промежуток времени он убивает носителя, лекарства нет... Но механизм пробуждения до сих пор вызывает недоумение ученого. Это противоречит всем законам мироздания. Но это реальность. Теперь амбиции Дока требовали все исправить.
   - А зачем создавать новых уберов? - Игнат не разделял восторга наставника. - Вы представляете, что начнется, если люди получат такую силу? Сейчас их сдерживают царствующая за пределами баз нежить. Если люди перестанут жить в страхе, если начнут спокойно, открыто передвигаться, не боясь того, что их сожрут или инфицируют -- начнутся новые войны, новая дележка территории!
   - Мы не позволим этому случиться, - возразил Док.
   - Кто мы, Док? Уберы перестанут иметь преимущество в силе, в скорости, в регенерации. Да тот мутант, которого застрелил Сергей, расшвырял группу Бера, как котят. Он был быстрее и сильнее. А если таких будет десяток, сотня, тысяча?..
   - Ты забываешься, Игнат... И твое мнение здесь -- не решающее... Если ты думаешь...
   - Да как вы не понимаете, Валентин Петрович, - перебил ученого убер. - Такую силу абы кому доверять нельзя. Можно ведь начать с малого, выбирать тех, кто достоин. Тех, кто будет полезен нам...
   - А кто будет заниматься селекцией? Кто будет отбирать избранных, обрекая остальных людей на жалкое существование и вечный страх?
   Игнат несколько секунд молчал, глядя в глаза Доку. Мужчина взгляд выдержал.
   - Не знаю, что на меня нашло, - сказал убер, опуская глаза.
  
   Когда помощник вышел, Док снова уселся в свое кресло и закурил. В окно стучался осенний дождь, но унылая погода не могла испортить ученому настроение. Поглощенный мыслями о предстоящих свершениях, он был по-настоящему счастлив. Не важно, сколько жертв, таких как этот Сергей, падет на пути к светлому будущему. Цель оправдывает средства. Док привык распоряжаться расходным материалом с легкостью, не экономя. Верные ему во всем уберы даже не подозревали, сколько экспериментальных групп было на самом деле, до того, как удалось получить идеальную у-вакцину.
   Еще, Док был рад тому, что теперь найден новый источник для создания совершенных солдат -- мутировавший штамм. Материалы для создания вакцины давно уже закончились, достать их было негде, так что последний убер был создан пять лет назад.
   Валентин Петрович затушил окурок и отправился в лабораторию. Ему предстояло много работы.
  
  
   Серега.
   База "Лаба".
   Праведный гнев.
  
   - Ублюдок! - я был вне себя от ярости. Гнев просто сводил меня с ума. Соображай я что делаю, вряд ли бросился бы с кулаками на убера. - Пи...р, му...к!!! Какого х... ты это сделал?
   - Серега, ты че? Мне сказали забрать тебя.
   Я прыгнул с места и попытался стукнуть Зевса в челюсть -- но куда мне тягаться с убер в реакции. Он просто уклонился и легонько отвел мою руку в сторону. От этого "легонько" я потерял равновесие и растянулся на линолеуме, которым был покрыт пол.
   - Сука ты, Зевс. - я шмыгнул носом.
   "Блин, да я щас расплачусь от обиды", - подумал я со злостью. - "Как баба... Ну нет, суки, не дождетесь".
   - Серег, я не знаю, что там у тебя стряслось, но я тут не при чем. - Продолжал оправдываться Зевс. - Мне сказали, чтобы я встретил тебя здесь и проводил тебя в казарму...
   - Проводи меня к этому пи...ру Доку! - огрызнулся я, поднимаясь с пола.
   - Заткнись! - Зевс сделал жуткие глаза. То есть на самом деле жуткие -- взгляд убера меня напугал. - Ты что, совсем сдурел? Док здесь -- царь и бог. Он сделал нас такими, какие мы есть, поэтому мы живем не так как остальные люди. За такие разговорчики тебе здес быстренько голову открутят... Хорошо, что это я услышал, а не кто другой...
   - О, значит ты у нас Доку не так предан, - съязвил я, отряхивая пыль с одежды.
   - Серега, ты слишком много думаешь... Советую тебе, по-дружески, с этим завязывать. Лучше расскажи, что там у тебя приключилось...
  
   Шнырь.
   Некрополь.
   Пасынки зверя.
  
   - Рррр, - Дима не хотел говорить, предпочитая сложным звукам простое и понятное рычание. Наверное слишком рано заставлять пасынков думать, но расслабляться им Шнырь не давал.
   - Скажи еще раз, - сказал он с нажимом. Голос бывшего попрошайки все еще отдавал звериными нотками, но все же теперь больше походил на человеческий.
   - Отец, - прохрипел пасынок и отвернулся, всем своим видом показывая, что устал от нудных упражнений. Арсен уже давно охотился, а ему приходилось сидеть тут и учиться.
   - Хочу... охота... - прорычал он, заслышав вдалеке собачий визг.
   - Ладно, иди к брату, - разрешил Шнырь.
   Обучение давалось пасынкам с трудом. Они предпочитали жить инстинктами и вели себя как зверята -- носились за собаками, таскали домой крыс, издевались над беспомощными, по сравнению с ними, мертвяками, отрывая им конечности.
   Сам Шнырь довольно быстро подавил в себе зверя, научился думать почти так же, как раньше. Видимо потому, что был старше. Пасынкам же было не больше двадцати лет.
   "Ну ничего", - подумал Шнырь наблюдая за тем, как братья загоняют перепуганную псину в тупик и медленно обступают жертву с флангов. - "Я заставлю вас думать. Мне не нужны тупые животные..."
   Собака попыталась прорваться -- рванула между братьями, но Дима ухватил несчастное животное за заднюю лапу и дернул вверх. Собака затрепетала, забилась, выгибая худую, с торчащими под кожей позвонками, спину, пытаясь цапнуть обидчика. Дима перехватил животное за шею и с силой сдавил. Арсен поддержал брата одобряющим смехом, в котором было больше утробного рычания, нежели самого смеха.
  
   Глава вторая. Отступники.
  
   Игнат.
   База "Лаба".
   Грядут перемены.
  
   - Ты уверен, Игнат? - Бер сидел напротив Игната. Массивный стол, за которым (точнее у которого -- ноги под столешницу не влезали) сидел помощник Дока казался игрушечным.
   Грубо сколоченный, но крепкий табурет (самое ходовое сидение уберов), на котором сидел самый опытный воин базы время от времени поскрипывал. Этот звук был единственным, что тревожило повисшую в кабинете напряженную тишину.
   - Бер, ты ведь знаешь, я думаю не о себе, - наконец ответил Игнат. - На базе, кроме уберов, есть еще и обычные люди. Пилоты, фермеры... Наши женщины, наконец. Представляешь, что будет, если то отребье, что сейчас срется лишний раз вылезти со своих баз в Некрополь, получит такую силу. Если они без страха быть съеденными или зараженными начнут свободно перемещаться? Док говорит, что жить инстинктами носители мутировавшего штамма долго не будут. Это только первый зараженный убер потерял рассудок, новые же твари будут в тысячу раз опаснее.
   Бер молчал. Он, конечно знал, что власть в "Лабе" не может вечно держаться в руках Дока. Он, так же считал, что место старика должен занять Игнат -- во первых, он был убером, во вторых, он был ученым, а не солдатом. Он сможет не только сменить Дока как руководитель, но и как ученый -- база не должна была терять своих позиций на рынке лекарств. Да "Лаба" - это и есть этот самый рынок... И все же, Бер надеялся, что все произойдет мирно. Ему было жаль старика.
   - Подумай, кому будут нужны наши препараты, когда болеть будет некому. Док грезит созданием новой расы, нового общества, - продолжал взывать к разуму товарища Игнат. - Но забывает о нас. Старик выжил из ума...
   - А нам не пригодятся его исследования, - перебил разошедшегося ученого Бер. - Может быть, нам стоит самим подумать над созданием нового поколения уберов? В будущем...
   - У нас есть девка, - ухмыльнулся Игнат. - Она носитель штамма.
   - Из тебя выйдет хороший лидер, - сказал Бер, вставая. - Я согласен.
  
   Док.
   База "Лаба".
   И ты, Игнат?
  
   Когда в лабораторию пришел радист -- обычный человек, не убер -- Док наблюдал за девушкой сквозь стекло камеры. Результаты наблюдений были потрясающими, он был так увлечен работой, что не сразу заметил вошедшего мужчину.
   Девушка постепенно приходила в себя. Моторика восстановилась полностью, взгляд стал фокусированным. Потом восстановилась функция речи. Девушка стала стучать в дверь, кричала "выпустите меня".
   Валентин Петрович был доволен результатом. Мутировавший вирус не просто не убивал носителя, он передавал ему качества убера. Штамм был панацеей, способной изменить мир, способный исправить его, Валентина Петровича, ошибку...
   - Док, с нами на связь вышла база "Оплот"...
   - Вова, я же говорил, не стоит тревожить меня по пустякам, - Док оторвался от монитора, на котором пестрел ядовитыми тонами какой-то замысловатый график.
   - Док, я бы не стал вас тревожить по пустякам, - Вова был взят под крыло ученого несколько лет назад, когда прежний радист умер от сердечного приступа. Мужчина был очень благодарен Валентину Петровичу за то, что тот приютил его семью. - На связь вышел сам Дед. Сказал, что во время грозы была повреждена антенна -- долго налаживали...
   - Действительно ценная информация, - саркастически заметил Док и снова отвернулся к своему графику.
   - Дед сказал, что мутант вернулся на базу...
   - Что? - Док повернулся к радисту и спустив очки на нос, пристально посмотрел на него. - Так... а вот это уже интересно.
  
   - Привет, Док.
   - Здраствуй, Дед.
   - Я думал, твои ребята справятся с тварью...
   - А они и справились, Дед. Тело мутанта было доставлено на базу больше недели назад.
   - А ты проверь, Док... В прошлый раз, когда он лежал в мертвецкой, мало кто думал, что он сможет подняться...
   - Я лично разрезал его на куски. И лежат они в разных отделах здоровенной холодильной камеры...
   - Тогда у нас порезвился другой мутант... Нам нужна помощь, Док.
   - Попробую что-нибудь придумать... Свяжусь сам... Отбой.
   Валентин Петрович отключился и тут же полез во внутренний карман халата, достав оттуда помятую пачку сигарет. Володя тут же заботливо поднес горящую зажигалку.
   Док уже собрался выходить, но дверь в кабинет открылась.
   - Док, я пытался их остановить, - начал что-то говорить дежурный но тут же замолк, так и не показавшись в проеме.
   В кабинет, пригибая голову, чтобы не врезаться в косяк, вошел Игнат, за ним следом -- Бер, который закрыл за собой дверь.
   Не зря Валентин Петрович столько лет простоял у руля, руководя базой. Не зря пользовался почетом и уважением среди подчиненных -- он был не только гениальным ученым, но и отличным психологом. Док умел читать лица...
   - Не думал, что ты на это пойдешь, - сказал Валентин Петрович. В его голосе переплелись интонации печали и презрения.
   Учитель и ученик некоторое время смотрели друг другу в глаза. И сухонький, пожилой Док сломил взгляд огромного убера.
   - Может не будем устраивать сцен? - Игнат вновь посмотрел на ученого, но теперь уже со злостью, даже с ненавистью. Бер замер за спиной нового лидера -- ему не хотелось вмешиваться. Радист застыл у стены, не смея пошевелиться -- он понял, что попал в серьезную передрягу и едва надеялся выбраться из неё живым.
   - Неужели все из-за того, что ты так боишься потерять свою силу?
   - Если бы дело было во мне? - недобро усмехнулся убер, после чего жестко продолжил:
   - Ты бы поставил всех нас под удар! Мы бы уступали мутантам во всем -- в силе, ловкости, в числе! Неизвестно, как бы повел себя мутировавший вирус в организме обычного убера -- мы уже слишком сильно отличаемся от людей, чтобы равнять последствия заряжения на себя...
   - Но мы бы могли изменить мир... Спасти людей, возродить цивилизацию...
   - Наши женщины не могут родить нам детей, - яростно возразил Игнат. Было видно, что он может сорваться в любую минуту. - С чего ты решил, что мутантов не постигнет та же участь? Тогда человечество точно вымрет.
   - Мутанты способны к деторождению... - спокойно ответил Док.
   - Откуда ты... - Игнат не успел договорить. Док рывком подскочил к безмолвно стоящему возле стены радисту и, развернув его лицом к убером, прижал к шее опешившего мужчины нож для резки бумаги, который, незаметно от уберов, взял со стола.
   - Стоять! - крикнул ученый и надавил на лезвие, отчего на шее у Володи выступила капелька крови. - А не то я перережу ему горло!
   Игнат разразился диким, истерическим смехом. Даже Бер, который до сих пор стыдливо молчал, улыбнулся по-настоящему идиотской выходке ученого.
   - Ты выжил из ума, старик! - сказал Игнат весело. - Ты и правда считаешь, что жизнь этого жалкого человечка для меня важна? Думаешь, я не смогу найти радиста? Или разобраться с техникой сам? Ну давай, валяй! Как говорили раньше: взялся за нож -- бей!
   "Прости", - еле слышно прошептал Валентин Петрович и полоснул растерянного радиста по сонной артерии. Брызнувшая кровь, мужчина захрипел.
   - Зачем ты это сделал, - растерянно сказал Игнат, как завороженный наблюдая за попытками радиста, слабеющего с каждой секундой, зажать руками кровоточащую рану.
   - Вы бы все равно его убили, после того, что собрались со мной сделать, - ответил Док, сжимая бесполезный против уберов канцелярский нож, и про себя добавил: "Но теперь он не расскажет вам о моем разговоре с Дедом"...
  
   Глава третья. Новый порядок.
  
   Калым.
   Торговый тракт "Продольный". В пятнадцати километрах от базы "Оплот".
   Дурное предчувствие.
  
   Утро выдалось солнечным. Люди, изголодавшиеся по теплу, с удовольствием подставляли лица теплым лучам.
   Только Калым не радовался погоде. Дурные предчувствия начали мучить опытного торговца с ночи -- мужчина просто не сомкнул глаз. Если бы не договор с Дедом -- человеком педантичным и злопамятным -- Калым отправился бы со своими людбми в путь в другой день... Но на кону были огромные деньги -- за такие можно и рискнуть.
   Старенький "УАЗик" натянуто рычал -- все так прицеп, с накрытым тентом грузом, прицепленным к видавшему виды автомобилю, весил больше двух тонн.
   То, что Калым приобрел у Гюнтера -- пожалуй, самого загадочного искателя, из всех, что знал опытный торговец (а стоит отметить, что знал он их очень, очень много) -- было необычным товаром.
   Гюнтер снабжал торговца военным хламом времен Великой Отечественной войны. Причем рабочим хламом. Однажды он со своим компаньоном притащил в офис Калыма, который находится в одном из административных зданий базы "Девятка", шесть отлично сохранившихся карабинов... образца сорок четвертого года (или просто КО-44), на базе винтовки Мосина. Состояние не идеальное, но рабочее. А к ним еще две сотни "семь-шестьдесят-вторых" две сотни.
   Гюнтер притаскивал и немецкое и советское индивидуальное стрелковое оружие времен Великой Отечественной войны. Всегда в рабочем состоянии, почти всегда с боезапасом.
   Как не ломал голову Калым, откуда искатель достает такие раритеты -- ему оставалось только теряться в догадках. А человека, которого торговец отправил следить за "мутным" искателем, в офис так и не вернулся. Его больше вообще никто никогда не видел. А Гюнтер, как ни в чем не бывало, продолжал продавать Калыму свое барахло.
   Но то, что он продал ему в последний раз, привело в изумление всякое повидавшего на своем веку дельца. Точнее, сначала Калым подумал: "Как он это сюда допер?", а уж только потом: "Где он это взял?"
  
   Если бы заказ не был таким важным, а груз не был бы таким ценным, торговец не сунулся бы в Некрополь лично. Да, давненько он не сопровождал свой товар.
   И, все таки, опытного, битого жизнь дельца, начавшего мародерствовать с самого начала пандемии, сколотившего неплохое состояние, организовавшего собственный бизнес и собравшего команду опытных "выживал", не покидало чувство тревоги, которое, по мере приближение к "Оплоту" нарастало все сильнее.
   - Шеф, че-то ты какой-то напряженный, - сказал Миха, штатный водитель. Парень веселый, но туповатый.
   - Смотри на дорогу, - Калым заметно нервничал. Он то и дело смотрел по сторонам, часто курил и вообще, выглядел взвинченным.
   С заднего сиденья раздался смачный храп.
   - Да вы там что, в край ох...ли, - взорвался криком Калым, не выдержав внутреннего напряжения.
   Братья Орловы -- двое здоровенных белобрысых детин, похожих друг на друга как две капли. Их торговец выкупил у вояк два года назад, когда приезжал в село за запасом топлива. Братьев собирались вздернуть -- они, как оказалось, в течении года воровали с фермы кур и яйца, вместо того, чтобы честным трудом нефтяников или фермеров зарабатывать себе на хлеб. Калым искал замену погибшим торгашам -- придурки несли партию лекарств, которые делец очень выгодно купил у заезжего дилера, и решив срезать путь к базе "Трактор", пошли через совхоз, где их мертвяки и сожрали. Так что две вакансии у него на тот момент имелись...
   - Да мы это, Калым, мы... - начал оправдываться Семен.
   - Мы ж так, покемарить мальца, - поддержал брата Костик.
   - Я, б..., вам дам, покемарить! - не унимался торговец. - Еще один косяк, вылетите из машины на х..., побежите за прицепом.
   Братья недовольно завозились, деловито проверяя "АКСУшки", отсоединяя и прищелкивая обратно рожки, да так и остались сидеть с оружжием в руках, сделав до жути сосредоточенные лица голливудских командос.
   Резкий толчок сначала заставил людей дернуться вперед, а затем вжаться в спинки кресел. Автомобиль начал набирать скорость.
   - Стоять! - крикнул Калым, наблюдая в зеркало заднего вида, как удаляется прицеп с грузом...
  
   Прайд.
   Торговый тракт "Продольный". В пятнадцати километрах от базы "Оплот".
   Шнырь умер.
  
   Мало бы кто из живущих ныне людей помнили Шныря. Невзрачный попрошайка, вечно канючащий мелочь и сигареты -- не самая достойная внимания личность. Люди вообще редко запоминают ничем не примечательных личностей, а таких, каким был Шнырь -- и подавно.
   Но если бы кто-то все же вспомнил забитого попрошайку, то не узнал бы его теперь, когда он стал Вожаком -- безжалостным, хитрым, не знающим страха... От кровожадного зверя его отличало лишь наличие разума.
   Да и внешне бывший попрошайка изменился. Подкожный жир обновленный организм довольно быстро переработал, сжег. Поглощаемая пища тут же шла на наращивание мышечных волокон. Даже строение скелета менялось -- мутанту такая трансформация поначалу доставляла невероятные мучения, но и к боли он привык. Боль напоминала ему, кем он был. Она же напоминала ему кем он стал, и кем еще может стать. Муки плоти -- незначительная плата расставание с жалким прошлым. Мутант становился сильнее, тяжелее, выше -- каждая съеденная собака, крыса или голубь помогали изменяли его тело. Да и теперь, когда пасынки были не так тупы, как сначала и снова могли пользоваться оружием, еду добывать стало значительно легче. Вот только тело требовало другого мяса для совершенного преображения.
   Шнырь -- попрошайка, отирающий столики в баре "Простреленная голова", вечно клянчащий выпивку и жратву у посетителей, жалкий и трусливый человечишка, умер. Его больше не было. Шнырь умер тогда, в крови и блевотине, в своей вонючей дыре. Испустил дух и закрыл глаза... А когда открыл -- это было уже не он.
  
   Пасынки замерли за массивным пригорком, по обе стороны от Вожака, готовые выполнить любой его приказ. Быстрые, жилистые, мощные -- они бы могли голыми руками выдернуть людишек из еле плетущегося автомобиля и поотрывать им головы. Могли прострелить им колеса, а потом добить...
   Но Отец хотел получить новых пасынков. Дима и Арсен дико ревновали, но он успокоил их, убедил, что только они всегда будут оставаться для него первенцами, его любимыми детьми.
   - Повторяйте за мной, - тихо прорычал Вожак, когда автомобиль проехал возле пригорка, за которой прятался прайд.
   Мутант, пригибаясь к самой земле, метнулся к прицепу, который тащил за собой автомобиль. Пасынки последовали его примеру.
   - Взяли, - скомандовал Вожак, хватаясь за низ прицепа и, упершись ногами в мокрый от ночного дождя асфальт, что было сил потянул на себя, заставляя бугриться гипертрофированные мышцы рук. С секундной задержкой, молодые мутанты последовали его примеру.
   Расчет вожака оказался верен -- крепление не выдержало и освободившийся от тяжелой ноши автомобиль рванул вперед.
   Мутанты замерли, укрывшись за накрытым тентом прицепом. Дима и Арсен стащили со спин автоматы...
  
   Калым.
   Торговый тракт "Продольный".
   Предчувствиям надо доверять!
  
   - Не выдержала наша старушка, - сказал Миха, с досадой стукнув по рулю.
   - Заткнись, - грубо перебил водителя Калым. - Сёма, Костик -- пойдите проверьте, что там.
   - Да ясно что -- сцепка не выдержала, - ответил Семен, не самый сообразительный (точнее самый несообразительный) из братьев.
   - Молчать, б..! Быстро на улицу!!! - сорвался на крик Калым. Предчувствие опасности с новой силой сдавило сознание. Торговец уже был готов бросить ко всем чертям проклятый груз, но качество, присущее любому человеку его профессии, удерживало его от бегства. Этим качеством была жадность.
  
   - Ну что они там копаются! - Калым нервно теребил мочку уха -- казалось, он на грани.
   - Шеф... э... что-то их не видно, - растерянно сказал Миха, поглядев в зеркало заднего вида, открыв дверь, высунулся, чтобы посмотреть получше.
   - Заводи мотор, - Калым сорвался -- глаза горели безумных страхом, они беззвучно кричали: "Я знал, что так будет! Я чувствовал". - Заводи, пусть дебилы сами выкручиваются...
   Калым не успел понять, что произошло. Миха просто исчез -- мелькнули ноги в драных китайских кроссовках (у дельца было много обуви -- на такой товар всегда будет спрос, так что, в начале своей мародерской деятельности, он затарился им по полной) и на его место влез по пояс...
   Назвать существо человеком можно было только с большой натяжкой: серое лицо, покрытое паутинками черных вен, массивное, мощное тело, глаза бешеные, красные от лопнувших капилляров, зрачки пульсируют, сокращаясь в бешеном ритме.
   - Привет, - прорычал монстр и, ухватив торговца за шиворот, выдернул его из автомобиля. Калым боялся пошевелиться и даже не пытался выхватить из кобуры пистолет, пока его куда-то тащили...
  
   Прайд.
   Логово.
   Твои года... твоё проклятье?
  
   - То есть ты здесь главный? - рокочущий рык Вожака каким-то причудливым образом превращался в слова. Перепуганные, связанные проводами, которые притащили пасынки, люди ловили каждое слово странного существа. Это был не мертвяк -- где это видано, чтобы нежить разрабатывала хитроумные планы и без единого выстрела брала в плен сразу четверых вооруженных людей? Но в том, что перед ними были не люди, пленники не сомневались. И все равно -- у них была надежда. Существа не убили их сразу, значит шанс, пусть и призрачный, оставался.
   - Да, он главный, - подтвердил Семен, но, напоровшись на гневный взгляд торговца, заткнулся и виновато опустил глаза.
   - Да, - тихо сказал Калым.
   - Сколько тебе лет? - спросил Вожак, склонившись над пленником и тот поморщился от смрада, идущего изо рта мутанта.
   - Сорок три, - ответил торговец.
   - А тебе, - Вожак ткнул пальцем с длинным грязным ногтем в сторону Семена.
   - Мне двадцать, - с готовностью ответил один из братьев и, подумав, добавил, - брату тоже...
   - Брату... - задумчиво протянул мутант и повернулся к связанному Михе. - тебе сколько?
   - Двадцать шесть, - ответил водитель.
   Вожак, не сказав больше ни слова, вышел из убого обставленной комнаты, которая находилась, похоже, в разграбленном круглосуточном магазине, которых до пандемии по городу было разбросано великое множество.
   Через несколько минут в комнату зашли двое пасынков и куда-то утащили упирающегося, кричащего од страха и сыплющего проклятиями Миху.
   Потом они пришли за Семеном. Костя попытался вступиться за брата, не смотря на то, что и ноги, и руки у парня были связаны. Он переместился на корточки, а потом резво выпрямил ноги, уходя в прыжок. Костя хотел боднуть одного из пасынков головой, но и без того глупая затея закончилась мощным ударом в челюсть, отправившим парня в глубокий нокаут, в котором он и находился до тех пор, пока и за ним не пришли.
   Оставшийся в одиночестве Калым долго сидел, мучаясь ожиданиями. В голове он прокручивал самые страшные сценарии развития событий -- от простого убийства с последующим расчленением и поеданием его тела, до вполне себе живописных пыток, которыми эти монстры вполне могли потешать себя в свободное время.
   Торговец не мог определить, сколько прошло времени -- час, полтора, два? Ожидание уплотняло минуты, как минимум, вдвое. Иногда, откуда-то с улицы, доносились приглушенные крики. Скорее даже выкрики. Но о их причинах Калым мог только догадываться.
   За ним пришли не молодые мутанты, а Вожак. Он долго и пристально вглядывался в лицо торговца, почти вплотную придвинув к нему свою страшную рожу, буравя пульсирующими прицелами зрачков, в которых, казалось, оживала та самая Тьма, что было до того, как плюнувший сегодня на своих детей Создатель когда-то произнес: "Да будет свет"...
   - Ты слишком стар, - неожиданно нарушил тишину Вожак, заставив Калыма вздрогнуть, хотя монстр и произнес это тихо. - И ты слишком опытен... А значит и слишком опасен. Ты не подходишь для пасынка. Но ты тоже будешь полезен...
   - Я сделаю все, что захотите! - пролепетал торговец, в глазах его засветилась надежда. - Забирайте все, что вам нужно
   - Конечно, - улыбнулся Вожак, обнажая в хищной улыбке крупные желтые зубы. - Ты отдашь мне свое мясо.
   Мутант молниеносно оказался возле пленника, поднял его за шею, прижав к покрытой облупившейся синей краской стене и неуловимо быстро ударил торговца в живот.
   Сначала Калым почувствовал только удар... А затем увидел в окровавленной руке Вожака какие-то сизые, скользкие шланги.
   Дернул сильнее и, обезумевший от боли человек захрипел...
  
   Мутант вытер воняющие дерьмом и кровью руки об одежду, которую снял с жертвы. Разделка туши заняла много времени. Чуткий слух Вожака донес стоны вновь обращенных.
   "Ничего", - подумал Вожак, раскладывая на столе рваные куски окровавленного мяса. - "Сначала будет очень плохо. Зато потом..."
   Насытившись сам, Вожак позвал пасынков есть, оставшись приглядывать за пленниками. Нет, теперь они вряд ли куда-нибудь убегут, но мало ли -- вдруг пасынки не всех мертвяков в округе перебили, а эти трое сейчас беззащитны.
   "Надо будет завтра машину сюда переправить", - подумал мутант, наблюдая как корчатся, блюют, и плачут зараженные пленники. У одного из братьев из носа обильно пошла кровь -- он закатил глаза и потерял сознание.
   "Ничего", - снова подумал Вожак. - "Потерпите"...
  
   Серега.
   База "Лаба".
   Маяться от безделья нужно уметь.
  
   Со смерти Дока прошел целый месяц. Неожиданный уход старика, как мне показалось, не изменил жизнь в "Лабе" ни в худшую, ни в лучшую сторону. Хотя нет, для меня времена наступили тяжелые -- раньше я жил в казарме и убивал свое личное время за игрой в нарды с убером Васей и праздным шатанием по базе. Теперь же...
   Ну, начнем с того, что личного времени теперь у меня нет. Зевс уговорил принявшего бразды правления Игната оставить меня (как котенка, честное слово) на базе, тем самым, по сути, сохранив мне жизнь.
   Теперь я фермер. Да не из тех, что живут в "Селе" в достатке, под защитой военных, которые хоть и пашут, не покладая рук, но пользуются заслуженным уважением у вояк и наслаждаются плодами своей же деятельности. Как им удалось добиться такого отношения -- мне не ведомо...
   По правде, я даже не фермер. Я немного ниже лабовских фермеров по иерархии. Короче, сердобольный Зевс устроил меня свинарем. Как мило с его стороны...
   Я работал в свинарнике, кормил здоровенных (наверное, покойный Док чем-то накачивал животину) свиней всякой дрянью, которую приходилось таскать из столовой и с овощного склада (тут даже такой имелся), убирал за хряками дерьмо и относил его фермерам, где его смешивали с конским, который доставлял им тоже я (как за лошадками ухаживать -- не допустили, а как какашки за ними таскать -- это к Сереже). Кстати, на базе не было коров. Дойными животными здесь были лошади, которых кормили выращиваемым на одном из двух полей овсом.
   Жил я все там же, в казарме. Рядом с Васей. Хорошо хоть купаться давали каждый день -- хоть здесь блат в лице Зевса помог.
   Однажды я столкнулся у столовой с Игнатом и Бером. Уберы о чем-то разговаривали, даже, как мне показалось, спорили, но при моем появлении замолчали. Я попросил у Игната увидеться с Катей, но новый глава базы пренебрежительно сообщил мне о том, что "девка умерла" и, увлекая за собой Бера, направился в сторону лабораторных зданий.
   Я знал, что он врет. Никогда не верил в предчувствия, в способность человека что-то предвидеть, в сказки об экстрасенсах... Но я знал, что Катя жива, я это чувствовал.
   И я поклялся себе, что увижу её снова... Оставалось только придумать как.
  
   Дед.
   База "Оплот".
   Случайная неприятность -- хороший повод приготовиться к худшему.
  
   Уже два месяца базу никто не посещал. Дилеры Дока, торговцы, искатели -- казалось лихой, авантюрный народ, стал обходить "Оплот" стороной. А между тем, заканчивались запасы лекарств, людям нужна была одежда... Нет, зиму они, конечно, продержаться, но без связи с другими базами жить было трудно.
   А Калым... Как он мог кинуть его, Деда? Такой символ мощи, который должен был доставить торговец, поднял бы его людям боевой дух...
   Несколько раз Дмитрий Дмитриевич слышал, как не так далеко кто-то стреляет из чего-то мощного. Это не были звуки перестрелки -- пять взрывов и тишина. Такое повторялось редко, раза четыре всего... Но Дед понял, что Калым его не кидал -- не довез груз.
   "Кому нужна эта рухлядь?", - подумал Дед, услышав как-то очередную серию залпов.
   Когда отключилось электричество на базе, Дед отправил техника к трансформаторной будке, но оказалось, что проблема не внутри базы, а снаружи. Скорее всего где-то на линии произошел обрыв.
   - Таких морозов, чтобы провода обледенели, еще не было, - сказал Иваныч, самый подкованный в электрике житель базы. - Если обрыв где-то недалеко, мы с мужиками все наладим... Но вот если не найдем... Придется к "Электрикам" обращаться.
   Электрики -- народ обязательный. Если попросить -- сделают. Но и сдерут в три шкуры. Хотя, всегда был Бомжуля, с его мастерской. У него, вроде, запас патронов разного знатный образовался, если что -- можно будет Льва Моисеевича немного почистить, чтобы с крохоборами расчитаться.
   - Иваныч, ты сможешь посмотреть, что там к чему, прикинуть, сможешь ли сам починить? - спросил Дед техника.
   - Да без проблем, Дим Димыч, ты ж меня знаешь. Ты нам с мужиками только сопровождение выдай с оружием, чтобы нас там не поели, - усмехнулся в усища Иваныч.
   - Обижаешь, - ответил Дед, деланно покачав головой...
  
   Иваныч, двое его помощников, трое чистильщиков. Техники с "макарами", сопровождение с карабинами.
   Не вернулся никто. А самое печальное -- Дед отослал на поиски пропавших еще одну группу... Которая тоже не вернулась.
   Две случайности подряд -- это уже закономерность. Если учесть то, что сейчас значительно похолодало, хоть и не сильно (все таки юг), а значит и мертвяки стали менее активные, да и в окрестностях их чистильщики, по возможности, вырезали, то можно предположить, что хорошо вооруженные люди смогли бы отбиться даже от оравы мертвяков и благополучно добраться до базы. Какова вероятность, что сначала первая группа, а за ней и вторая не смогла защититься от заторможенных от похолодания кучки мертвецов?
   "Их убил мутант", - подумал Дмитрий Дмитриевич. Почему Док не связался с ним, как обещал? Прошло уже достаточно времени.
   Дед попытался связаться с "Лабой", в надежде, что Док, все таки, поможет, сколько дерьма без соли вместе переели, всегда помогали друг другу... Вот только не ответила "Лаба", хотя, обычно, радист всегда там у станции дежурил. То есть вообще всегда, как будто жил у нее. По крайней мере, "в пустоту" Дед постучался в первый раз. Никто не ответил.
   Наказав радисту не оставлять попыток связаться с "Лабой", Дед направился в свой кабинет, держа в руке старенькую керосиновую лампу -- благо было еще чем заправить -- чтобы не споткнуться во тьме.
   Когда он уже подошел к покрытой потрескавшимся лаком дверь и взялся за ручку, раздался страшный грохот. Пять взрывов сотрясли стены здания.
   Старик упал на пол, выронив лампу.
  
   Стая.
   У восточных ворот "Оплота".
   Я вернулся!
  
   - Огонь! - скомандовал Дима. Он пригнулся, прищурил левый глаз и смотрел в прицел.
   Громыхнул выстрел. Пасынки убрали с ушей руки, Дима снова стал жмуриться в прицел, время от времени корректируя направление ствола, давая команды Костику. Арсен же ждал следующего "Огонь", чтобы дернуть за шнур.
   Пасынки стреляли на глаз -- но на таком расстоянии это было не так уж и важно, снаряды врезались в цель прямо, а не по ниспадающей траектории.
   - Огонь! - скомандовал Дима.
   Автоматическая зенитная пушка тридцать седьмого калибра снова громыхнула. Единственная вышка, представляющая опасность с этой стороны базы разлетелась кусками дерева и разорванных тел.
   Дима скорректировал прицел на ворота и снова скомандовал "Огонь!"
  
   Вожак стоял перед своими пасынками. Восемнадцать обращенных пожирали глазами лидера. Все при оружии, все уже контролируют рвущиеся на волю инстинкты. Совершенные воины Новой Эры.
   Пока его первенцы и один из ранних пасынков разбивали защиту "Оплота", деморализуя противника ночной атакой, да еще и с помощью пусть скромного, но все же артиллерийского обстрела, Вожак проводил инструктаж:
   - Они привыкли, что электричество освещает им подступы к базе. Они привыкли жить при свете, в то время, как мы охотимся во тьме. Их много, но это -- всего лишь люди. Медленные, глупые, трусливые. Они закрылись на своих базах, прячась от тупых неповоротливых мертвецов. Но от нас им не спрятаться!
   Пасынки поддержали Вожака радостными воплями. Сжимая в руках автоматы и карабины.
   Мутант обвел подопечных гордым взглядом. Сколько времени он потратил на то, чтобы превратить новых пасынков в полноценных воинов, умеющих думать не хуже, а временами и лучше забитого человека, мыслить как хищник, но как хищник разумный.
   Когда охотиться стало не на кого, Вожак решил сделать это -- вернуться домой... Нет, никакого злорадства, никакого чувства мести -- просто ему нужно было кормить своих пасынков, ему нужно было заботиться о разросшейся стае.
   - Отец, все ворота разрушены, - подбежавший к Вожаку Костя преданно глядел на мутанта.
   - Продолжайте обстрел, - ответил он и пасынок тут же побежал передавать приказ первенцам. А вожак обратился к остальным:
   - Готовьтесь, дети мои. Сегодня мы возьмем свое...
   Ну, может маленькая человеческая частичка, доставшаяся Вожаку от Шныря, все еще хотела отомстить жителям "Оплота". Мутант хищно ухмыльнулся, слушая радостные крики изнывающих от нетерпения пасынков.
  
   База "Оплот".
   Страх и смерть.
  
   После того, как обстрел закончился, пришли они. Не люди, не нежить... Звери. Страшные, рослые воины, будто сошедшие со страниц иллюстрированного учебника истории варвары, они несли смерть всему живому, что вставало на их пути.
   Мужчины, женщины, дети -- им было плевать. Увидел - убил.
   Неуловимые, как тени, мощные, как звери, ночные демоны, не зная пощады, без труда смели обороняющихся. Казалось, их больше, чем чистильщиков вдвое. Страшные существа с легкостью входили в рукопашный бой, несколькими ударами обрывали жизни двоих-троих защитников базы и снова поливали свинцом тех, кого не могли достать руками...
   Они прекрасно ориентировались во тьме. Облака, закрывшие худой месяц, сослужили им добрую службу. Страшные существа появлялись за спинами бойцов как будто из ниоткуда, убивали и снова растворялись в ночном мраке.
   Несколько минут... Столько понадобилось ночным демонам, чтобы уничтожить всех чистильщиков на улице и тех, кто пытался противостоять чудовищам, лишь отдаленно напоминающих людей.
   Еще через несколько минут монстры гасили очаги сопротивление в домах -- кто-то вел огонь из окон жилищ.
   Все закончилось очень быстро.
   Если бы Деду удалось выбраться из объятого пламенем административного здания, его сердце все равно не вынесло бы зрелища усеянного окровавленными останками защитников места бойни.
   Когда стрельба утихла, с неба пошел пушистый снег. Первый полноценный снегопад в этом году. Он падал на исходящие паром, еще горячие тела мертвецов и тут же таял.
   - Люди! - прогремел громкий, властный, хриплый голос-рык. На середине Пятака появился рослый силуэт. - Если хотите выжить, сдавайтесь! Ваши защитники пали. Чем дольше вы будете сопротивляться, тем меньше вас останется в живых... Подумайте о своих детях!
  
   Серега.
   База "Лаба".
   Шестое умение искателя.
  
   Мы лжецы. Все мы, люди, врем, но мы, искатели и торговцы, бродячий люд, лжем напропалую. Мы перемещаемся от базы к базе, продаем то, что нашли в Некрополе -- это наш хлеб. Но не рассказываем людям всей правды. То, что они видят, всего лишь верхушка чертова айсберга.
   Мертвяки чувствуют живых. Не удивительно, что время от времени они подходят к стенам баз и получают пулю в лоб от охраны. Но с каждым годом, таких случаев становилось все меньше и меньше. А сейчас -- так вообще не бывает. Почему? Да потому, что даже у неупокоенных есть предел износа.
   Мне как-то сказал один собутыльник-доктор, который после пары стопок оказался бывшим студентом-медиком, а еще после нескольких -- сыном ветеринара, так вот, он сказал: "Серега, они вообще не должны ходить. В принципе. Через пару часов после смерти, их тела будут просто непригодны к передвижению. Даже если предположить, что мертвецы будут сохранять примитивную способность к мышлению -- на уровне увидел-сожрал -- их тела просто не не будут передвигаться". А потом нагрузил меня кучей каких-то полу-придуманных и псевдонаучных терминов (хотя, откуда мне знать). Единственное, что я запомнил -- в теле мертвеца не будет живых АТФ-молекул, передающих биологическую энергию в мышцы. А значит и сами мышцы работать не будут.
   Но мертвякам, кажется, глубоко навалить на то, что у них там не должно работать и каких там молекул в их организме не хватает. Ходят себе, бросаются на живых... Но не так часто, как раньше. Я как-то наткнулся на целый переулок, заваленный телами. Страшная вонь разложившейся плоти и тот факт, что с таким количеством меркаптанов твои респиратор и "химия" могут не справиться -- не самое ужасное. Эта жуткая масса находилась в постоянном движении. Не знаю, что заставило их собраться вместе. Может быть щемящее чувство одиночества, которое пробилось сквозь пелену животного безумия. Не знаю -- понять это невозможно. Для этого надо было бы стать мертвяком, а я такой перспективе предпочитаю неведение.
   Нежить шевелилась. Отходящее от костей гнилое мясо отвратительно колыхалось и отваливалось. Мертвяки пытались встать, у некоторых даже получалось, но, пройдя пару шагов, они снова валились на асфальт, размазывая по нему куски тухлой плоти.
   Всему есть предел. Смерть забирает свое, даже у тех, кто её обманул. Пусть и весьма своеобразно. Не получающий свежего мяса мертвяк быстро теряет силы, его и без того неживое тело начинает погибать, процесс разложения ускоряется... В конечном итоге нежить становится неспособной к передвижению...
   Почему мы лжецы? Мы знаем, что Некрополь стал безопаснее. Мы знаем, что через несколько лет не останется ни одного мертвяка. Но мы молчим, потому что терять свой хлеб не хотим.
   Да и люди, живущие на базах, так привыкли к своему существованию, что не горят особым желанием что-то менять.
   Так что, и волки сыты и овцы довольны.
  
   Что должен уметь настоящий искатель, чтобы выжить в Некрополе и в постапокалиптическом мире вообще? Ну, во-первых, повторюсь -- уметь врать. Во вторых -- стрелять и худо-бедно драться. В третьих -- хорошо ориентироваться на местности. В четвертых, быть самым распоследним эгоистом. В пятых -- никому не доверять (искатель искателю -- конкурент и потенциальный убивец). В шестых -- иметь навыки взломщика...
   Самое интересное всегда лежит за запертыми дверьми -- эту науку мы выучили еще в детстве. "Правило закрытой двери" работает во взрослой жизни.
  
   Два часа ночи. У меня уже слипались глаза, а рот начал рваться от зевоты, когда Игнат вышел через парадный вход комплекса, вместе с несколькими помощниками. На входе остался охранник, миновать которого не получилось бы при всем моем желании - у уберов чуткий слух и, думаю, если бы меня поймали на территории комплекса, то церемониться не стали -- оторвали бы башку и скормили свиньям (эти твари могут сожрать что угодно -- уж мне-то поверьте).
   Другой вход я заприметил уже давно. Ни разу не видел, чтобы туда кто-нибудь заходил или оттуда выходили.
   Взломать дверь оказалось проще простого. Для этого мне понадобился нож и... и минут шесть. Прорезав в дверной коробке щель, я отжал язычок простенького замка и проник внутрь.
   Помещение, в которое я попал, больше всего напоминало котельную -- трубы, сырость, пар, и влажная жара. Но, самое главное, из него можно было попасть на территорию комплекса.
   Я вышел в коридор и, опираясь на профессиональную память искателя, как инвалид на костыль, побрел в сторону того самого коридора, похожего на расстрельный, в который меня когда-то сопроводил Игнат. Тогда еще, я точно помню, заприметил дверь с зеленой картинкой, изображающей человечка, идущего по лестнице.
  
   Стая.
   База "Оплот".
   Что дальше?
  
   Вожак был спокоен. Никакого ликования, которое овладело его пасынками, довольными прорывом и победой, никакого счастья от триумфального возвращения домой и мести тем, кто не считался с ним раньше.
   Вожак сидел у костра, на голой земле. Ему разонравилось тепло помещений, ограничивающее свободу бетонными перекрытиями и стенами. Мутант полюбил просторы Некрополя, привык к холодному воздуху, к тому, что под кровом только спит, тогда как под небом живет. Собачья шкура, прилаженная единственным не обращенным человеком, которого он оставил в живых, к старой одежде, приятно нагрелась от костра, и Вожак, в очередной раз, мысленно похвалил себя за предусмотрительность.
   - Отец, о чем ты думаешь? - Арсен, сидевший по правую руку от Вожака, заискивающе заглянул в глаза лидера. Преданность первенцев была проверена не раз -- они беспрекословно слушались и, не задумываясь, выполняли любые, даже самые опасные распоряжения "отца".
   - О том, что будет дальше, - ответил мутант и бросил в костер обломок выбитой (а точнее - разбитой) двери. Пока пленные занимались тушением пожара, охватившего административное здание, он наслаждался отдыхом у своего собственного огня, над которым таяли редкие снежинки.
   - А что будет дальше, отец? - спросил Дима. Его тело росло очень быстро. Сегодня он был самым сильным, самым мощным воином из всех пасынков. Молодой мутант был выше Вожака на две головы и пользовался только холодным оружием, потому что массивные пальцы не могли управляться со спусковыми крючками автоматов и карабинов. Но и со своими тесаками он был подобен демону войны -- при такой мощной комплекции Дима был невероятно быстр и ловок. Другой предводитель постарался бы уже избавиться от такого опасного приближенного, но верность первенцев не вызывала у Вожака никакого сомнения.
   - Эта база -- всего лишь маленький шаг, - ответил мутант после паузы. - Мы получили пищу и рабов. Скоро у меня будут новые пасынки, но этого мало. На этом нельзя останавливаться...
   Вожак резко поднялся на ноги. Взгляд его больших, чуть на выкате, глаз перестал быть задумчивым, зрачки снова начали пульсировать. Крупное, покрытое черной паутиной вен лицо стало решительным, а жесты мутанта -- резкими.
   - Соберите молодых мужчин и женщин в одном здании, - распорядился он. - А стариков и зрелых -- в другом. Детей, пока не трогайте. С ними я еще не определился. А мне, нужно кое с кем побеседовать. Да, и распорядитесь, чтобы собрали мясо -- пусть разделают убитых.
  
   Лев Моисеевич Юдин.
   База "Оплот".
   Деловой человек устроится везде.
  
   Лев Моисеевич, которого жители "Оплота" за глаза называли Бомжулей, за то, что когда-то он вел бродяжий образ жизни, сидел напротив странного существа и боялся пошевелиться. Пульсирующие зрачки монстра, казалось, смотрят в саму душу, наполняя её суеверным ужасом.
   Время от времени, чудовище дергало широкими ноздрями -- совсем как дикий зверь, учуявший запах страха загнанной жертвы -- и обнажал в жуткой улыбке длинные кривые зубы желтого цвета. Собачья шкура, притороченная к изорванной одежде добавляла ему сходства с хищным животным.
   - Не помнишь меня? - внезапно заговорил монстр. Голос у него был хриплый и низкий, больше похожий на рык. - Не помнишь... Ты бы, наверное, не узнал меня, даже будь я в своем прежнем виде.
   - Я не... - начал было оправдываться Лев Моисеевич, но монстр так посмотрел на него, что Бомжуля зарекся перебивать его. Во взгляде чудовища старик не прочитал для себя ничего хорошего..
   - От того, как ты сейчас ответишь, зависит твоя жизнь -- её продолжительность и... - существо задумчиво поскребло подбородок длинным крепким ногтем, больше похожим на коготь хищника, как будто подбирая слова. - И качество. Ты понял?
   Лев Моисеевич часто закивал, чем вызвал брезгливый взгляд чудовища.
   - Хорошо. Насколько я помню, ты неплохой... инженер, сам делаешь патроны и... - монстр снова задумался. Старик осенило: "Да он же вспоминает слова". - модернируешь... нет, модернизируешь оружие. Так?
   - Д-да, - неуверенно ответил Лев Моисеевич.
   - Будешь делать то, что я прикажу. Будешь стараться. Будешь из шкуры лезть, чтобы угодить мне и тогда останешься жив.
   Когда предводитель -- а то, что перед ним был лидер, старик не сомневался -- ушел, оставив при старике детину с тупой и страшной рожей, покрытой сеткой черных вен, Лев Моисеевич достал из стола табак, набил им трубку, а затем долго её раскуривал. Все таки, умный человек всегда сможет устроиться, даже в тяжелых условиях... Причем иногда, вот как теперь, совсем к этому не стремясь.
  
   Серега.
   База "Лаба". Исследовательский комплекс.
   Опять сюрприз. И снова -- неприятный.
  
   Я долго блуждал по лабиринтам комплекса, разглядывая в тусклом свете фонаря (мощность на минимум, дабы избежать большого кипеша) надписи на дверях.
   "Лаборатория ИИ", "Гемолитическая лаборатория", "ВЛ" - в этих названиях я не видел особого смысла (если честно, то вообще никакого), так что их взламывать я не спешил. Но, наткнувшись на бежевую дверь без надписи, на третьем этаже комплекса, я решил уделить ей чуть больше внимания. И на то были несколько причин.
   Во-первых, там, где должна была быть табличка, имелись четыре отверстия -- аккурат на том месте, где шурупы прикрепляют её к двери. Во-вторых, пространство, которое должна была закрывать табличка, было значительно чище, чем остальная поверхность двери. В-третьих, отверстия, в которых должны были быть шурупы раскурочены, как будто их вырвали.
   Я сразу же, довольно таки живо, представил себе, как Игнат подходит к двери и со злорадной ухмылкой (именно со злорадной, не знаю почему) срывает с нее табличку с инициалами Дока.
   С замком пришлось повозиться подольше -- это же, предположительно, был кабинет лидера базы, так что я очень старался не оставлять следов взлома. Не зря захватил с собой набор отмычек -- замок оказался хитрее, чем на двери в котельную. Но все равно -- ничего сложного. Наверное, Док, а вслед за ним и Игнат, не думали, что в святая святых всея базы, кто-то будет вот так вот беспардонно шариться. А вот выкусите -- просто на вашей базе искателей не было. А теперь вот он я, есть.
   По истине спартанское убранство кабинета -- именно так я и представлял себе рабочее место Дока, аскетичного фанатика науки: исписанная формулами доска с полочкой для мела и губки, массивный стол, несколько крепких здоровенных табуретов -- это первая комната кабинета. Вторая его часть оказалась не заперта -- а зачем, если основная закрыта? Эх, все бы так думали, не пришлось бы по столько времени в Некрополе на взломы тратить.
   Во второй комнате я обнаружил пульт управления -- большую панель с кнопками разных цветов и подписями под ними, вроде "маг. дв. .", "гр. связь", "осв. к.", а над ней три ЖК-монитора, диагональю дюймов по двадцать пять, может двадцать семь. На всех трех -- Катя в разных ракурсах. Девушка просто сидела на кровати и я сначала не понял, что же меня так смутило.
   Немного повозившись с панелью управления, я увеличил зум камеры. Изображение на мониторе на секунду стало мутным, но тут же вернулось в фокус...
   Катино лицо покрывала паутинка вен. Казалось, что какой-то ненормальный художник разрисовал девушке лицо для участия в американском карнавале, в честь Хеллоуина. Но это было не это меня шокировало... Девушка блаженна улыбалась, гладя куда-то вглубь себя, и гладила... чуть округлившийся живот.
   "Что он с ней сделал?" - подумал я тогда, в камере...
   В растерянности, близкой к оторопи, я сделал несколько шагов назад, и, наткнувшись на массивный табурет, который стоял рядом с панелью, потерял равновесия, но успел схватиться за тумбочку древний книжный шкаф, забитый, наверное, какими-то научными трудами. Только такой маневр не не прошел без косяка -- со шкафа упала уродливая китайская ваза.
   В надежде, что шума никто не услышал, я по быстрому собрал осколки, среди которых и нашел флешку. Обычная на вид девайсина, наверняка, содержала что-то интересное. Не зря же её кто-то спрятал... Хотя, с такой же вероятностью, там могла быть порнушка. Ну, тоже неплохо.
   Я решил пока не предпринимать никаких действий. Надо все обдумать, раз обстоятельства изменились... Да и на флехе поковыряться. У Васи ноут есть, на котором еще USB-порты были -- он меня вечно просил поставить "Шрека" - у самого-то пальцы под клавиши не заточены. Вот на нем и полистаю.
   Перед тем, как выйти, я заметил железную вешалку с кручеными рогами -- на ней висели два халата -- один обычный, принадлежавший, видимо Доку, а второй огромный -- надо думать, Игнатовский. Немного помедлив, я пошарил в кармане нормальных размеров халата и выудил из правого ключ.
   Проверив свою догадку, я закрыл им дверь в кабинет.
  
   Люди.
   База "Оплот".
   Великое начинается с малого.
  
   Две недели прошло с той ночи, как база, дававшая людям убежище и приют вот уже восемь лет, превратилась в лагерь для военнопленных. Смерть и насилие царили в "Оплоте". Новые хозяева не церемонились с людьми.
   Еще в первую ночь, всех стариков собрали в одном здании -- это был большой ангар, в котором раньше, до пандемии, стояли грузовые автомобили, доставлявшие товар на строительную базу, которой когда-то являлся "Оплот". Люди, почуявшие неладное, попытались защитить своих отцов и матерей. Они самоотверженно бросились на захватчиков прямо так -- кто с голыми руками, кто с камнем... И, тем самым, навлекли на себя гнев страшных существ.
   Как ни старались люди задавить ночных демонов численностью -- у них ничего не вышло. Снова загрохотали автоматные очереди и выстрелы карабинов, смертоносный свинец начал рвать бегущих людей в клочья. Кто-то рухнул на колени, кто-то свалился плашмя, кто-то, получив пулю, продолжал бежать кривясь от боли.
   Сотни против двадцати четырех...
   Когда бегущие сзади, спотыкаясь о мертвые тела, добрались таки до воинов, они позавидовали мертвым.
   Нелюди двигались с чудовищной скоростью -- звериной силы удары убивали и калечили, раскалывали черепа и проламывали грудные клетки. Когда казалось, что какая-то группа людей начинала брать верх над одним из монстров, к нему тут же подключался один из собратьев и вдвоем они быстро расправлялись с нападавшими, буквально разрывая их на части.
   В кровавой бойне выделялся один воин -- страшный, возвышающийся даже над рослыми собратьями, огромных размеров монстр. Он царствовал на поле брани, словно древний бог войны. В его руках сверкали в свете вышедшей посмотреть на побоище Луны два огромных мясницких тесака. Своим примитивным оружием он буквально расчленял отчаявшихся людей, делая молниеносные взмахи, срубая руки и головы, вспарывая животы. Это был его праздник, и именно его жуткая улыбка было последним, что увидела чуть ли не половины павших в эту ночь защитников базы.
   Когда немногие оставшиеся в живых без сил рухнули на холодный, скупо припорошенный снегом и щедро залитый кровью бетон, умерла последняя надежда на сопротивление. Больше люди не пытались сражаться. Они смирились со своей участью...
   Когда предсмертные крики погибающих стариков стали доноситься из-за стен ангара, многие плакали, кто-то зажимал руками уши, чтобы не слышать ужасных воплей, а кто-то просто смотрел куда-то, сквозь других пленных -- их рассудок навсегда оставил бренное тело и вернулся туда, где все хорошо, где близкие рядом, где смерть -- только снаружи, за неприступными стенами базы.
   Позже, страшные существа вернулись в огромный склад, где держали пленников. Один из них обвел властным взглядом напуганных людей, после чего начал выбирать.
   Одежда лидера -- а никто не сомневался, что это был именно предводитель ночных демонов, так обходительно и вежливо держались с ним остальные чудовища -- была покрыта собачьими шкурами, грубо, но крепко притороченных к старой, изорванной одежде. И пусть все страшные воины тоже были облачены в песьи меха, у этого монстра шкуры были самые красивые, самые... представительные, что ли.
   Выражение лица (если покрытую замысловатым узором черных вен серую физиономию с жуткими глазами, мощными скулами и большим ртом с длинными кривыми зубами можно было назвать лицом) монстр-лидер имел надменное -- смотрел на пленников, как сытый хищник на недоеденное мясо. Он ходил между сидящих на холодном полу людей и, время от времени, тыкал в понравившихся пальцем. Их тут же куда-то уводили. По какому принципу он делал свой выбор, было трудно понять -- да никто и не пытался. Но, видимо, какая-то система была.
   Когда подручные странного существа утащили, по меньшей мере, семьдесят молодых мужчин и женщин -- не старше двадцати пяти -- монстр повернулся к людям своей широкой, чуть сгорбленной спиной и небрежно бросил подручным: "Остальных убить".
   Пленные даже не успели толком понять, что происходит, когда в помещение хлынули страшные, свирепые воины и начали, с деловитостью забойщиков, убивать людей. Впереди всех темным вихрем ворвался рослый монстр с двумя огромными тесаками в руках...
  
   Когда крики жертв стихли, Вожак, который, похоже, на знал, что такое отдых, начал обращать избранных. Он собрал на площадке, бывшей когда-то автомобильной стоянкой, дрожащих от холода и страха людей и произнес перед ними короткую речь.
   - Моя кровь -- это мой дар вам, - вещал он властным голосом. - Приняв её вы забудете о страхе и боли. Вы познаете силу, о которой раньше даже не мечтали...
   После такой короткой, но неожиданно пафосной речи, Вожак полоснул себя длинным, охотничьим ножом по ладони и страшные воины стали по одному подтаскивать к своему лидеру будущих пасынков...
  
   Ночные демоны оставили в живых не только тех, кого обратили. Им нужны были рабы -- да и запас мяса когда-нибудь, да закончится. Хотя, в еде теперь недостатка не было.
   Детей, коих на базе тоже было немало, Вожак тоже решил обратить. Если из этой затеи ничего путного не выйдет, их всегда будет можно убить...
  
   Серега.
   База "Лаба".
   Рыться в грязном белье не зазорно, если его хозяин мертв.
  
   Я дождался, когда Василий уснет (а спал он, скажу я вам, как былинный богатырь), я включил ноутбук, воткнул в него флешку и вставил в уши наушники.
   Неделю я канючил у местных различные девайсы -- заклеенные медицинским пластырем планшетные компьютеры, лэптопы, даже обнаружил у фермеров несколько рабочих моноблоков в относительно хорошем состоянии -- но, все таки, нашел нужные мне кодеки, которые и установил на васин ноутбук.
   Не знаю, что толкнуло Дока на создание аудио-дневника, но, судя по виноватой интонации, с которой он бубнил, это была его личной исповедью перед самими собой. Знаете, как говорят -- маньяки, в глубине души, искренне желают, чтобы их поймали. Может быть и Док желал, чтобы кто-нибудь узнал его секреты и остановил его.
   Но, если не обращать внимания на тот ученый бред, который я перематывал на скорости, послушать было что. Когда я впервые наткнулся на упоминания про "объект", у меня волосы встали дыбом везде, даже в самых неожиданных местах...
  
   "Повреждение "объекта" было настолько сильным, что симбиоты просто не справились с регенерацией"
   Ну подумаешь, обычный научный бред. Но, услышав пару знакомых слов, я все таки решил послушать. Дальше -- интереснее:
   "Исходя из анализов, которые я смог произвести в лаборатории, предоставленной военными, трудно сказать что-то определенное... Но, все таки, исходя из феноменальных различий на клеточном уровне, могу предположить, что "объект" и симбиоты, возможно, с разных планет. Это только предположение, но в его подтверждение есть пара веских доводов..."
   Доводы Дока были, наверняка, очень и очень вескими, вот только я быстро запутался в научной терминологии... Но то, что он сказал -- потрясло меня. Теперь аудио-дневник ученого стал для меня новым развлечением (и, пожалуй, единственным за последние месяцы, если не считать уже порядком надоевшую игру в нарды с убером Васей).
   После свинарника, я со всех ног несся в баню, чтобы смыть с себя ненавистную вонь, после чего, сыграв пару ритуальных партий с вернувшимся из караулы, учений или бездельничающим Васей, садился за ноутбук, под предлогом поиграть в Fallout (классический -- он был установлен на лэптоп).
   "Симбиоты продолжали регенерацию тканей пилота даже после крушения "транспорта". Они восстановили обожженную поверхность кожи "объекта" почти до первоначального состояния -- мы сверяли восстановленные ткани с уцелевшими. Но, к сожалению, внутренние органы "объекта" были повреждены слишком сильно. Симбиоты не справились, пилот погиб, но они не остановили регенеративный процесс"...
   Это было круто. Я прикоснулся к тайне, к настоящей тайне. Возможно, что я -- единственный живой человек, кто в неё посвящен.
   "Мне удалось вывести генодары -- вирусные микроорганизмы, способный изменить мир... Это открытие сделает меня бессмертным, как ученого, оно сделает меня мессией, спасителем. Можно забыть про генетические болезни -- генодары будут внедрять в организм человека гены симбиотов. Когда вирус адаптируется, организм будет самостоятельно восстанавливаться и регенерировать... Это шаг на пути к бессмертию..."
   Смутные подозрения зародились на подсознании и начинали крепнуть по мере того, как я слушал восторженные высказывания чокнутого ученого.
   "Военные требуют дать им оружие... У меня есть, что им предложить -- это побочный вирус, неудачный эксперимент. Предшественники генодаров -- генофаги, в какой-то степени, обладающие схожими свойствами... Вот только носителю этой заразы нужна будет постоянная подпитка живыми белками, иначе генофаги поглотят его организм... Хотя и умереть они ему не дадут, будут питаться его клетками до последнего, доводя носителя до безумия постоянным чувством голода...
   Это слишком страшное оружие, которое не должно попадать в руки военных. Они получат совершенных солдат -- уберсолдеров, которых так и не дождался Адольф Гитлер... Единственная польза от генофагов -- они намного дольше продлевают жизнь носителя -- если тот будет постоянно подпитываться свежими белками, то сможет жить невероятно долго. Если совместить полезные свойства генодаров и генофагов, можно будет побороть саму смерть...
   Третья подопытная группа была уничтожена. Да, я осознаю, что творю зло -- но я это делаю ради будущего, ради величия человеческой расы. Я изменю этот мир, во что бы то не стало".
   Предчувствие сбылось. Мысли, догадки, не успевшие обрести четкость, были подтверждены записями сумасшедшего ученого. Да, ублюдок, ты действительно изменил мир...
   "Игнат клялся мне, что уничтожил все образцы побочного вируса, но у Шарипова, каким-то образом, оказался образец. Теперь этот недоучка будет разрабатывать бактериологическое оружие... Сукин сын, откуда у него доступ к моей лаборатории? Нельзя допустить испытаний".
   "Раньше надо было думать, ган...н", - подумал я тогда с ненавистью, слушая аудиозапись.
   "Я был у генерала Пантюшина. Общение со старым товарищем меня успокоило. Он уверял меня, что никаких испытаний проводиться не будет. Я попросил его ни в коем случае не направлять "добровольцев", в лице "погибших во время пожара" заключенных к Шарипову. Он уверил меня, что этого не произойдет..."
   "Сегодня я буду испытывать У-вакцину на добровольцах. На этот раз -- на настоящих добровольцах, а не на том генетический мусор, который присылает мне Пантюшин. Я отобрал их лично. Нет причин беспокоиться -- кандидаты подходят полностью. Немного об особенностях..."
   Дальше шел какой-то научный бред, который сводился к одному -- добровольцы были отменного здоровья и с отличными генами.
   "Генодары практически себя не проявляют. К сожалению, кроме улучшения рефлексов, моторики, незначительного ускорения обмена веществ и способности к регенерации у подопытных не наблюдается. Более того, генодары полностью привязываются к носителю, перенимая его гены -- то есть, попав в кровь в чистом виде, вирус быстро приспосабливается, но он уже не сможет выжить в организме другого носителя. То есть он не заразен. Да, мы получили отличных, сильных солдат, но не новый вид... Придется начинать все с нуля..."
   "Мне позвонил Пантюшин. Генерал был взволнован -- кажется что-то произошло в лаборатории Шарипова -- из его сбивчивых объяснений я толком не понял... Надеюсь, я ошибаюсь... Надеюсь, что генерал меня не обманул и Шарипову не позволили испытывать генофаги на живых людях..."
   Это была последняя запись. Я достал из под подушки заначку -- кисет с табаком, который я наглым образом украл у одного фермера и вышел на улицу. Говно, конечно, но мне всегда хочется курить, когда настроение ни к черту... А такое настроение у меня здесь частенько случается.
   Я набил трубку и, чиркнув колесиком потрепанной зажигалки с гордой надписью "Sippo" на потертом боку, принялся её раскуривать. Горький, горячий дым самосада заставил меня закашляться.
  
   Лев Моисеевич Юдин.
   База "Оплот".
   Лучше прислуживать богам, чем умирать с героями.
  
   Лев Моисеевич не жалел, что не встал в ту ночь на защиту базы. Какова вероятность того, что старого, больного человека не убили бы в самом начале бойни -- а то, что это была именно бойня, сомнений не было. Агрессоры играючи сломили оборону базы и с легкостью расправились с её защитниками. А то, что произошло позже, когда люди бросились спасать стариков, было именно, что бойней -- по другому и не назовешь. Превосходящие численностью чуть ли не в тридцать раз люди, были забиты страшными существами, как скот. Их крики до сих пор будят Льва Моисеевича посреди ночи и не дают уснуть до самого утра... Но это не повод опускать руки -- уж лучше прислуживать новым богам и оплакивать павших, чем погибать рядом с героями.
   Оружейник склонился над АКСУ -- ему удалось удлинить рукоять, вытянуть дужку и спусковой крючок. Теперь громилам Вожака будет куда легче пользоваться оружием.
   Лев Моисеевич взял один из лежащих на столе карабинов и со словами: "Посмотрим, что тут можно сделать", принялся за работу.
   На улице раздался громкий, рычащий голос инструктора и пожилой мужчина выглянул в окно. Один из пасынков -- так называл своих воинов Вожак -- тренировал вновь обращенный молодняк. Среди учеников были и дети -- они все порывались куда-то бежать, вели себя как шкодливые волчата, но учитель был строг и щедр на подзатыльники, так что, в скором времени, желающих нарушать дисциплину не осталось.
   Лев Моисеевич знал, что этот инструктор -- бутафория, он выполняет роль кнута, тогда как пряником был сам Вожак -- тот дарил пасынкам отеческую ласку, его любовь была безгранична. Но в то же время, он каким-то образом, подавлял волю обращенных, заставляя их заискивать перед "отцом".
   Все таки, он был страшной, но очень сильной личностью. Лев Моисеевич не переставал удивляться -- почему он не знал его раньше, когда он был обычным человеком (если, конечно, он не соврал, на счет того, что раньше был жителем "Оплота" и, на самом деле, не родился таким на свет сразу).
   "Хорошо быть на правильной стороне", - подумал оружейник, отходя от окна и снова принялся за работу.
  
   Конец второй части
   Часть третья.
  
   Глава первая. Завоеватели.
  
   Хазар.
   База "Девятка".
   Время вспомнить о боге.
  
   Грязный мартовский снег перестал колоть морозными иглами лицо -- кожа просто онемела, но Хазар не шевелился. Он лежал у ворот с того самого момента, как прогремел взрыв. Сначала -- потому что его здорово контузило и бывший зек потерял сознание, потом -- потому что понимал, что пока его считают мертвым, не убьют.
   Хазар лежал на боку и смотрел сквозь узкие щелки прикрытых глаз, как из домов, наружу выбегают жители базы -- полуодетые, но при оружии. "Кипеш" поднялся такой, что даже контуженный хотел уже подниматься, чтобы поучаствовать в "движухе", но сквозь гул оглохших ушей, он услышал дикие вопли.
   До пандемии, Хазар был козырным фраером, уважаемым бандитом и, по долгу "службы" натворил немало дерьма. Однажды он даже сжег человека заживо. Нет, бандит не был извергом -- просто тогда он думал, что клиент мертв и просто хотел избавиться от тела... Но, только когда он облил несчастного бензином из канистры и поджег, понял, что нужно было, сначала, пощупать пульс...
   Так вот, тот человек тоже так вопил -- не только от боли, но и от ужаса, от осознания неотвратимости страшной смерти.
   На территории бывшего исправительно-трудового учреждения началась настоящая резня -- сквозь изувеченные ворота на базу ворвались странные мужики: здоровенные -- просто гиганты, вроде тех, которых бывший зэк видел по телевизору в реслинге, косматые, к одежде многих были прилажены собачьи и волчьи шкуры. Для таких бугаев они носились с неправдоподобной скоростью -- как кенийские атлеты, если не быстрее. При этом не забывали палить на ходу, а приближаясь к кому-нибудь из жителей базы, на ходу размазывали как соплю.
   Пока безбожно тормозящий мозг Хазара продолжал тупить и бездействовать, организм принял верное решение и начал думать непрерывно сокращающимся "очком". По мере разгорающейся схватки, холодная, промерзшая, покрытая бурой коркой прессованной смеси из грязи со снегом земля покрывалась красным.
   Хазар перевернулся на живот и, моля Бога о том, чтобы его не заметили, медленно пополз за ворота, сквозь еще дымящийся провал, а когда выбрался, поднялся на ноги бросился бежать, не оглядываясь и не разбирая дороги. Бывший зек боялся, что если обернется, то увидит за собой погоню... Хотя, быстроногие громилы бегали куда лучше Хазара, проведшего в зонах пол-жизни, где и оставил большую часть здоровья.
   Беглец направлялся на старый алюминиевый завод, где и собирался отсидеться.
  
   Племя.
   База "Девятка".
   Пленных не брать.
  
   Утренний штурм удался превосходно. Вожак был доволен победой. Вторая база, свежее мясо, новые пасынки. Воины споро перебили остервенело сопротивлявшихся людей, и уже деловито таскали туши туда, где у жителей была столовая.
   Вот только с новыми пасынками Вожака ждала неудача. Молодых людей здесь практически и не было -- хорошо, если с десяток среди пленных наберется. Даже женщины, и те были слишком зрелыми для обращения.
   Первенцы, как обычно, молча шли за "отцом", ожидая приказов.
   - Пленных запереть, молодых привести ко мне. Если не хватит мяса, разрешаю брать людей без спроса, - распорядился Вожак.
   - А что с бабами делать? - спросил Дима.
   - Выберите мне получше. Остальных отдайте братьям...
  
   С тех пор, как Вожак со своими пасынками захватили "Оплот" и заметно сократили численность жителей базы, прошло три месяца. Пасынки росли с невероятной скоростью, их тела развивались в ускоренном темпе -- еще бы, при такой-то диете. Неудивительно, что запасы мяса начали заканчиваться -- и это не смотря на то, что молодняк постоянно охотился (и, вскоре, в окрестностях базы, на расстоянии в десятки километров вокруг захваченного "Оплота", не осталось ни одной псины). Пасынки уже начали посматривать на затравленных рабов, так что Вожак решился на захват "Девятки".
   Теперь мяса хватит всем. Но когда-нибудь и оно закончится. Вожак снова задумался о будущем. О том, что будет дальше.
   "А дальше, будут другие базы", - твердо решил мутант. - "Будут новые базы, будут новые обращенные... А люди станут пищей или рабами".
  
   Серега.
   Некрополь.
   Запах свободы и мания преследования.
  
   Весна... Как всегда, она припаздывала. Для юга, у нас слишком долгая и холодная зима. Так всегда -- летом изнываем от сухой жары, зимой -- трясемся от холода.
   Но в день, когда я вышел с базы, светило лучистое, рыжее солнце, и снег уже начинал потихоньку плавиться. Как я выбрался с "Лабы"? Знакомьтесь -- Сергей Борисович Сухов, дилер. Мне вернули карабин и "ПБ", нагрузили "химией" и отправили в "Девятку". Почему? Да потому, двое дилеров бесследно исчезли. Угадайте, куда они направлялись? Правильно, туда же, куда направили меня.
   Бер сказал, что я больше не свинарь, а самый что ни на есть благородный дилер. Просто и буднично. И уже через час меня выперли с базы, снабдив относительно новым армейским бушлатом и наставлениями:
   - Твоя задача, - сказал Бер, когда мы подошли к КПП, - узнать, что там не так с "девяткой". Если все ОК -- передашь им лекарства, а они с нами свяжутся...
   - А почему они с вами сейчас не свяжутся? - задал я резонный вопрос.
   - А хрен его знает, - ответил убер. - Вот это тебе и нужно узнать.
   - А что мне мешает свалить вместе с "химией"? - спросил я прямо.
   - Ну... ты тогда не получишь гонорар, - пожал широченными плечами Бер. - Ну и, конечно, тебя рано или поздно завалят.
   - Всех рано или поздно завалят, - философски заметил я.
   - Поверь мне, если ты обманешь доверие Игната, тебя завалят очень скоро...
   - Я вот чего не пойму -- чего вы сами не проверите, что там стряслось на базе?
   - Потому что, увидев нас, жители базы могут пересраться и начать палить по чем зря. Зачем пугать людей?
  
   Не люблю, когда мне угрожают... Но я отходчивый, тем более дело предстояло плевое -- полтора дня пути (теперь мне вручили карту и я знал, где находится "Лаба") с ночевкой во времянке на старом алюминиевом заводе, а награда была -- что надо: "Кипарис" в отличном состоянии, с глушителем, ограниченной серии, с боезапасом. Так что я начал обдумывать перспективу работы курьером... то есть дилером.
   Довольно быстро и без приключений я выбрался на дорогу, ведущую к заводу. Яркие солнечные лучи отражались от начавшего таять снега, создавая иллюзию окончательно наступившей весны. Приятные впечатления от свободы и неожиданного потепления портили мысли о Кате... Я бросил глупую затею вытащить девушку из плена, потому что а) это просто самоубийство, б) куда мне тащиться с будущей мамой, к тому же инфицированной неизвестным вирусом...
   А еще меня донимало чувство, что за мной кто-то следит, но, как я не пытался заметить признаки чьего-то присутствия, ничего такого обнаружить не удалось.
   Наверное доктор Кунцевич был прав, и у меня действительно проблемы с психикой... Мерзкий старикашка, надеюсь тебя уже давно сожрали!
  
   Кот.
   Некрополь.
   Слежка.
  
   "Замечательно! Отлично! Просто превосходно!"
   Кот был очень раздражен. Можно сказать, что убер был в гневе. Ему хотелось прицелиться в постоянно оглядывающегося Сергея и надавить на спусковой крючок экспериментальной штурмовой винтовки, а потом доложить Беру, что их бывший проводник столкнулся с бандой мародеров и Кот просто не успел спасти ведомого.
   Только командира черта с два обманешь. У него на врунов просто нюх, как у собаки. Или просто Кот не умел владеть лицом и почти кто угодно мог понять, когда он врет.
   Сергей опять обернулся и уберу пришлось вжаться в снег. Зимняя камуфлированная броня отлично сливалась с окружающей местностью, но человек, казалось, чувствовал слежку.
   "И зачем они отправили этого хлюпика на задание? Мало ли что там приключилось", зло подумал убер, пригибаясь. Его очень бесил тот факт, что Сергей шел себе вразвалочку, тогда как он вынужден был все время пригибаться и падать.
   С "Оплотом" "Лаба" потеряла связь сразу же после смерти деда. Не многие знали, что старик сошел с ума, перед тем, как покончить с собой, зарезал радиста -- большинство жителей думали, что лидер базы умер от сердечного приступа...
   Когда связь пропала и с "Девяткой", Игнат занервничал и отправил туда двух дилеров (они обычно ходят двойками). Когда те не вернулись, было принято решение отправить в "Девятку" Сергея.
   Бывший проводник группы Бера даже не догадывался о том, что тащит на себе несколько миниатюрных видео и аудио-трансляторов. Целью Кота было вести Сергея до базы. У начальства имелись подозрения, что кто-то решил подмять под себя все базы. Игнат даже выдвинул предположение, что вояки из "Села" решили объединить их.
   С "Лабой" у вояк был твердый мир с упором на сотрудничество... Но в "Селе" были свои лаборатории, свои ученые... Может быть, теперь, они сами способны обеспечивать своих жителей лекарствами? Может они способны обеспечивать лекарствами весь Некрополь? Что, тогда, помешает им подмять под себя "Лабу"? С их-то техническим обеспечением и доступу к нефти. У вояк даже есть свой перерабатывающий завод.
   Поэтому Сергей должен был попасть на базу, а Кот должен был узнать как можно больше о том, что там творится. Если вояки устроили крестовый поход, Игнат хотел быть к этому готов.
  
   Хазар.
   Заброшенный алюминиевый завод.
   Ствол бы не помешал.
  
   Когда дыхалки стало не хватать (а произошло это довольно быстро -- курение дрянного самосада здоровья не добавляет), Хазар продолжил свой путь быстрым шагом, и через несколько часов он уже был у распахнутых, словно объятия матери, дождавшегося сына из зоны, дверей.
   Когда-то здесь похозяйничали вояки. Они вынесли ворота, наскоро перебили опасных еще тогда мертвяков и вынесли все, что им было нужно. Хазар понятия не имел, чего там понадобилось солдафонам, зато точно знал, что на заводе можно спрятаться, тем более, что его территорию беглец знал. Когда-то, задолго до пандемии, он со своим братом, работавшим тогда в охране "Аллюминьки", вынес за забор немало ценного металла, пока молодого воришку и его родственника не поймали. Так Хазар свой первый срок и получил...
   Беглец вошел через главные ворота. В руках он сжимал ржавый прут арматуры, подобранный недалеко от входа. Он шел медленно, стараясь не шуметь, сжимая свое импровизированное оружие, постоянно оглядываясь по сторонам.
   Он опасался не зря. У готовых к неприятностям людей больше шансов выжить... но это не спасет их от проблем вообще.
   Мертвяки, по большей части, создания тупые и медленные. Те, что посвежее -- быстрее и сообразительнее, те, которые были инфицированы давно и не получали свежего мяса долгое время -- медлительные и тупые... А были еще анабиозники.
   Этим тварям не страшен голод и холод. Они всегда находятся в одной поре -- степень разложения крайне мала, а то и вовсе незаметна. Не получая доступа к живой плоти, эти твари могут просто "отключаться". Забираются в какие-нибудь помещения, утыкаются в угол или ложатся на пол, иногда, бывает, садятся в кресло да так и остаются. Кажется, что жизнь снова покинула и без того мертвое тело , но стоило поблизости оказаться человеку с горячей кровью в жилах -- они мгновенно сбрасывали с себя оцепенение.
   Быстрые, хитрые, сильные -- убегать от не знающих усталости анабиозников, было равносильно соревнованию с профессиональным легкоатлетом в беге. С этими тварями можно было только сражаться. Либо ты его, либо он тебя.
   Говорят, что если человека укусит анабиозник -- тот, в конечном итоге, станет обычным ходячим мертвецом. То есть эта разновидность мертвяков была, если можно выразиться, элитой среди нежити. Не удивительно, что их боялись.
   Сохранив больше, чем пару примитивных инстинктов, анабиозники запросто могли... затаиться, чтобы напасть на зазевавшуюся жертву и порвать её на куски.
   Этих странных мертвяков можно было встретить только в одном месте -- в "Колхозе". То есть, за его пределами они просто не встречались, но, иногда, они выбирались за его пределы, в поисках еды. Поговаривают, что анабиозники, независимо от результатов своих вылазок, всегда возвращаются домой, в "Колхоз", ставший в самом начале пандемии одной из первых баз, которая, впрочем, продержалась очень не долго -- там вспыхнул очаг заражения, который ликвидировать не удалось. Говорят, что у них там какой-то ученый был, который все лекарство какое-то разрабатывал... Видать не помогло -- лекарство-то.
   Хазар переборол желание кинуться наутек, когда встретился взглядом с неживыми, но странно осмысленными глазами мертвяка. Тот выпустил из зубов собачью тушу, над которой склонился (с анабиозниками собаки старались не связываться, потому что, в отличает от обычной нежити, эти не просто сопротивлялись, но и давали жестокий отпор) и облизнул синюшным языком окровавленные губы. Мгновение ничего не происходило. Живой и мертвец просто смотрели друг на друга. Анабиозник склонил голову набок, как будто о чем то раздумываю и тут же бросился на Хазара.
   Бывший зэк покрепче сжал прут правой рукой и, когда тварь подбежала на расстояние вытянутой руки, ушел влево, коротко, без замаха ударив.
   Смышленый мертвяк в последний момент, за мгновение до удара, прикрыл голову руками, чего человек, конечно же, не ожидал, но потерял равновесие и упал на землю, предварительно выставив перед собой покалеченные прутом руки, но тут же вскочил и, зло оскалив кривые, кажущиеся очень длинными из-за съежившихся десен зубы громко зарычал, подняв голову вверх.
   Хазар пошагнул к мертвяку и со всей силы ударил его прутом сверху, по темечку, затем еще раз, и пнул размахивающего руками противника ногой в колено, которое тут же противно хрустнуло и тварь рухнула на карачки, не переставая громко рычать.
   - Поори, поори, безмозглая тварь, - выкрикнул человек и "прописал" мертвяку ногой по ребрам, отчего тот перевернулся на спину попытался встать, не переставая издавать зловещие звуки, которые теперь, когда он был повержен выглядели жалко. - Что, не получилось Хазара, сожрать, петушара? Не был бы ты таким, сука, страшным, я бы тебя к пораше бы приставил...
   - Аррр... аррр... - ответил ему мертвяк. И снова, уже намного громче, - Ааааарррр!!!
   Хазар перехватил прут поудобнее и, что было сил, воткнул его в голову анабиозника, удачно попав в глазницу. Кусок арматуры с влажным чавканьем и хрустом пробил белесый глаз мертвеца и, почти беспрепятственно, прошел дальше.
   Анабиозник несколько раз дернул ногами и затих, широко раскрыв рот.
   Вытащив прут из тела ставшего неопасным мертвеца, Хазар направился в сторону одного из цехов, где в кабинете бригадира можно было перевести дух и подумать о том, что делать дальше, но снова услышал за спиной давешнее "Аррр".
   - Да когда ж ты... - сказал мужчина, обернувшись. И оторопел -- от столовой для рабочих к нему быстро шли, ускоряясь и уже переходя на бег двое очень свежих мертвяков.
   "Анабиозники", - подумал Хазар и запоздало вспомнил. - "Они же по одному не ходят".
   Так вот, что делал тот мертвяк, издавая странные звуки. Он звал на помощь...
   Двое основательно разогнавшихся анабиозников бросились на приготовившегося к схватке человеку. Одного Хазар встретил тем же самым ударом, которым сбил с ног первого мертвяка, но тварь не упала -- просто запрокинула голову и продолжила бежать, немного сместившись, отчего столкнулась со своим товарищем, но и в этот раз устояла. Мужчина пятился, осыпая ударами прута делающих выпады анабиозников.
   Один получил точный удар в висок -- Хазар, что было сил, рубанул его справа на лево, немного сверху, под углом в сорок пять градусов, основательно вложившись в удар, отчего мертвяк, не издав ни звука рухнул на землю, но в этот момент его собрат резво бросился на человека, схватившись обеими руками поперек прута, отчего беглец упал на спину.
   "Только не укуси меня, только не укуси меня...", - вопило сознание мужчины, когда он пытался отжать от себя вцепившегося в прут урода и подбирая ноги для толчка. - "Только не укуси меня..."
  
   Катя.
   База "Лаба". Палата с ограниченным доступом.
   Я хочу его...
  
   Когда боль ушла, осталась ярость и страх. Сознание будто раздвоилось. Два этих состояния чередовались, сменяли друг друга. Но ярости было больше. Казалось, будто она пыталась поглотить страх.
   Была Я-старая, которая забилась в глубокую нору подсознания и тряслась там от от жалости к себе и от боли в меняющемся теле.
   Была Я-новая, которая овладела сознанием. Она заполнила яростью и ненавистью заполнившая все мое естество. Она была ужасна... Если бы Сергей (теперь я вспомнила многое, в том числе и этого человека, который сделал для меня так много) не сказал, что убил Максима, если бы он не произнес его имя, Я-новая непременно бы порвала его в клочья, а остатки с жадностью запихала себе в рот и, громко чавкая стала бы жрать еще горячую, живую плоть... Вместо этого, Я-старая выползла из своей глубокой норы и заплакала-зарыдала-забилась в истерике, из которой вышла только после того, как поела. Сейчас, когда могу соображать нормально, я понимаю, что в еду, время от времени, добавляли какую-то химию, потому что я могла неожиданно уснуть или успокоиться, когда меня снова порабощала Я-старая со своими заходами и нытьем.
   Есть мне хотелось все время -- и дело совсем не в беременности. Мое тело менялось -- в отражении из стеклянной поверхности моей камеры на меня смотрел совсем другой человек... Хотя, меня теперь и человеком-то назвать можно было только с великой натяжкой, да и то -- в темноте. Дело не в том, что лицо теперь было серым, перечеркнутое кривыми сплетениями черных вен с небольшими узлами, выпирающими из под кожи. Не в том, что глаза чуть вышли из орбит, как будто я напряглась и стали красными, как у взбешенного быка. Дело было в выражении этих самых глаз... Оно было другим, не таким, как раньше. Когда осознала, что Я-старая и Я-новая -- это и есть Я, все вокруг изменилось. Потоком хлынули воспоминания, с которыми психика с трудом, но справилась. Мне не хотелось снова разрыдаться и получить новую дозу дурманящих препаратов в сырое мясо, которым меня, время от времени, снабжают. Да и организм очень быстро привык к препаратам -- они действовали на меня все слабее и слабее.
   Моё тело требовало больше еды и я попросила об увеличении порций своих надсмотрщиков -- их самих я тогда не видела, но чувствовала запах их пота, слышала дыхание, а когда была особенно голодна, даже могла уловить стук слишком мощных для людей сердец. Миску с едой мне просовывали сквозь небольшую щель в стене, у самого пола. Когда надсмотрщик подходил к стеклу вплотную, был виден его силуэт -- снаружи камеры не было освещения, тогда как свет в моей камере отключался лишь по ночам (хотя, откуда мне знать, в какое время суток мне дают поспать?). Силуэт был огромен и, если бы не другой запах, я бы подумала, что существо было таким же, как Максим.
   Когда я заговорила впервые, к стеклу подошли, а потом над едва различимым силуэтом загорелась лампочка и я, наконец-то, увидела своего тюремщика.
   Огромный, как сказочный великан, он не уступал ростом даже Максиму. Да и шире -- разлет его плеч был просто колоссальный. Но глаза -- они, все таки, были человеческими. Холодные льдинки смотрели на меня изучающе, с интересом, но без сожаления и, даже, с какой-то, еле уловимой, жестокой радостью.
   - Так ты способна нормально разговаривать? - спросил он тогда. Голос у него был низким, но приятным, без звериных ноток, а речь правильная. - Все таки, Док был прав: мутанты, со временем, возвращаются из животного состояния в относительно первоначальное человеческое. Потрясающе...
   - Слушай сюда, урод, - прошипела я, походя к стеклу плотную, даже уперлась в него лбом, и вперила в своего тюремщика взгляд, стараясь наполнить его всей ненавистью, на которую вообще была способна. - Когда я отсюда выберусь, ты умрешь. Медленно, мучительно. Я вырву тебе кишки, намотаю на шею и буду давить до тех пор, пока твои ясные глазоньки не лопнут!!!
   Остаток фразы я прокричала, забрызгав слюной стекло камеры, а надсмотрщик лишь криво ухмыльнулся.
   - Пока не научишься разговаривать со мной уважительно, порцию увеличивать не стану... Пожалуй, пока её можно даже уменьшить...
   И ушел, сукин сын, под аккомпанемент выкрикиваемых мною проклятий и самых грязных ругательств, которые я только могла вспомнить или придумать...
   Когда постоянно грызущее изнутри чувство голода начало сводить меня с ума, я постучала в прозрачную стену и крикнула: "Я все поняла, дай мне еды..."
  
   - Меня зовут Игнат, - сказал мой тюремщик, когда я расправилась с большой порцией сырого мяса -- стейками и отбивными меня не баловали, но я не особо по этому поводу огорчалась (я даже представить себе не могла, что без специй и соли сырая плоть животного может быть такой вкусной). - Я -- ученый, наблюдатель.
   - И за чем же ты наблюдаешь? - спросила я, стараясь сохранять спокойствие.
   - За тобой, Катя, за тобой... Возможно, что ты -- ключ к спасению человечества... - Игнат сделал небольшую паузу, затем развел руками и улыбнулся. - По правде говоря, мир спасать буду я, но с твоей помощью. Ты -- носитель мутировавшего вируса. Ты мутант, Катя...
   Он замолчал, наблюдая за моей реакцией, но я оставалась спокойной и ученый продолжил.
   - Более того, в твоем чреве растет новая жизнь. Твой ребенок -- связующее звено. Когда мы узнаем, что ты родишь, мы возможно, решим и нашу проблему...
   - "Что"? Ты сказал "что ты родишь"?
   - Я тебя умаляю, - Игнат театрально закатил глаза. - Только не говори, что ты питаешь чувства к еще не рожденному ребенку, папаша которого -- изнасиловавший тебя умалишенный мутант?
   Я отвернулась -- не хотелось радовать этого психа навернувшимися на глаза слезами. В его словах была своя правда... Ну кто там может родится? Чудовище... Я боялась себе признаться в том, что хочу этого ребенка и мне страшно за него, а не за себя. Не думала, что материнские инстинкты во мне проснуться когда-нибудь. Хотя, если инстинкты убийцы, охотника, агрессивного животного, дремавшие в моих генах, были пробуждены вирусом (я почти бросилась тогда на Сергея, в голове зудящим комком пульсировало: "Убей и съешь!"), то почему бы и материнским чувствам не пробудится?
   - Что за проблема у вас такая, которую поможет решить мой ребенок? - спросила я, успокоившись и взяв себя в руки.
   - А вот это тебя не касается, - его большие глаза обожгли холодом, затем он щелкнул по выключателю и свет над ним погас... Но я чувствовала -- он еще долго стоял там. Стоял и смотрел. Изучающе, внимательно, но, уже, не так хладнокровно... В его запахе что-то изменилось, но я еще не научилась распознавать такие детали.
  
   - Ты знаешь, что делать, - сказал Игнат и я послушно протянула руки в два открывшихся в стене круглых отверстия, сантиметров в двадцать, между которыми было небольшое расстояние. Щелкнули наручники -- надо заметить, что теперь мои запястья стали намного шире -- даже и не знала, что кости могут так быстро расти. Я чувствовала силу, разносимую кровью по венам...
   Игнат задрал мне больничную пижаму и сделал какой-то укол в ягодицу (как он сказал, это был витаминный коктейль, ведь кроме мяса я ничего есть не могла и не хотела, а будущей маме нужны и фрукты и овощи... или правильные уколы...), но не одернул больничную одежду, немного помедлил.
   - Нравится? - Я уже давно поняла чего ему хочется. По запаху. Наверняка он сам себе в этом не признается, но этот больной ублюдок меня хочет.
   - Не льсти себе, - ответил он холодно и вышел...
   Я должна отсюда выбраться, просто обязана... Ради своего ребенка. Я хочу его. Я хочу, чтобы он родился, чтобы выжил. И ты его не получишь, Игнат. Пока я жива -- ты его не получишь...
  
   Серега.
   Заброшенный алюминиевый завод.
   Эй, фраер, туда не ходи.
  
   До "Алюминьки" я добрался без приключений. А вот когда попал на территорию завода, сразу же наткнулся на труп с пробитой черепушкой, а чуть дальше -- еще на два. Все трое мертвяков были свежими. Точнее, через чур свежими для обычной нежити, которая только-только "пережила" зиму.
   "Анабиозники", - подумал я, разглядывая трупы, лишь слегка тронутые разложением. - "Ну да, колхоз не так уж и далеко... Надеюсь, что их было всего трое. Интересно, кто это их так уработал?".
   Теперь я ступал осторожно, стараясь не шуметь, выставив перед собой пистолет... Я направился к офисному зданию, где у меня была замечательная времянка в кабинете директора...
   - Псс... Эй, фраер, не ходи туда...
   Я оглянулся в поисках неожиданного источника нервного шепота.
   - Я здесь, наверху.
   Задрав голову, я увидел высунувшегося из окна мужика. Он находился на втором этаже литейного цеха.
   - Слышь, фраер, не ходи туда, - повторил мужик, блеснув металлическими фиксами, и указал пальцем в сторону моей времянки. - Там их много.
   Он на секунду замолчал, всматриваясь в сторону нужного мне здания.
   - Бл..., опоздал. Дуй наверх, а то сожрут, - сказал и пропал.
   Я оглянулся туда, куда только что смотрел фиксатый. Из офисного здания вышел мертвец, дернул несколько раз головой, задирая нос, и тут же вперил в меня жуткий взгляд белесых, как у вареной рыбы, глаз. Он негромко зарычал, повернул голову набок, изучающе глядя на меня и, распознав таки во мне свежее мясо, бросился в мою сторону.
   Присев на колено, я тщательно прицелился и надавил на спусковой крючок. "ПБ" щелкнул и несильно дернулся в руке.
   Неудачно.
   Из шеи мертвеца брызнул бурый фонтанчик, он сбился с бега, завалился вперед и упал, но тут же, почти не мешкая, поднялся на ноги и снова ринулся на меня. Когда нас разделяло не больше пяти шагов, я прицелился и выстрелил опять -- в этот раз более удачно: пуля попала точно в лоб и мертвяк, подломившись в коленях, рухнул рожей в землю...
   Ко мне, тем временем, от офисного здания уже неслись трое анабиозников. Твари глухо рычали и скалили кривые зубы. Пятясь спиной к двери, ведущей в цех, я разрядил в них остатки магазина. Стрелял по ногам, в вырвавшегося вперед мертвяка. Тот упал, и в него врезался одни из собратьев, отчего оба растянулись на земле (классический прием, не раз спасавший мне жизнь -- эффективен против толпы тупых мешков с костями, но, иногда, может выручить и в такой экстремальной ситуации... если повезет), но третий анабиозник все таки вырвался вперед. Я сорвал с плеча карабин и услышал, как сзади скрипнули давно не смазываемые дверные петли, после чего чьи-то сильные руки крепко схватили меня за лямки рюкзака и с силой втянули внутрь.
  
   Хазар.
   Заброшенный алюминиевый завод. Комната брагидира.
   Никто не хочет умирать в одиночестве.
  
   "А фраер-то -- не промах", - думал про себя Хазар, разглядывая хорошо экипированного паренька. - "Карабин, "Пэбэха", одежонка армейская..."
   При других обстоятельствах, Хазар не стал бы вытаскивать этого фраера из передряги. Просто бы дождался, пока мертвячье растерзает его, а потом просто бы собрал уцелевшие шмотки и амуницию... Или бы кончил фраера здесь, чтобы одежонку не портить.
   Но это было бы при других обстоятельствах. Сейчас же, Хазар был рад живому человеческому лицу. Он не хотел умирать в одиночку...
   - Ты чьих будешь, бродяга? - осведомился бывший житель "Девятки", когда они с товарищем по несчастью заперлись в кабинете бригадира. - Не ожидал, что сюда кто-нибудь, кроме меня забредет...
   - Я дилер, - ответил парнишка просто. - Зовут Серега. Иду на "Девятку"...
   - Ага, удачи, - ответил Хазар, криво усмехнувшись и обнажив стальные фиксы.
   - Какие-то проблемы? - спросил парнишка настороженно.
   "Молодец", - мысленно похвалил бывший зэк дилера. - "Чуйка есть".
   - Проблемы? Нет, никаких проблем нет... И "Девятки" больше нет.
   - Как это "нет", - удивился Серега.
   - А вот так это... Ворвались, две недели назад, мудаки какие-то, здоровенные, как будто вместо мамкиной сиськи анаболиками вскармливались -- ростом, метра два, даже выше. Широченные, быстрые -- покрошили наших, как капусту... У тебя курить нет? - прервался мужчина и, с благодарностью принял протянутую Сергеем самокрутку и зажигалку. - О, спасибо... Так вот, покрошили, как в салат. Мне повезло -- контузило сильно, когда эти гады ворота взорвали.
   Хазар затянулся и, блаженно улыбнувшись, выпустил струю сизого дыма.
   - И что дальше? - озадаченно спросил Сергей.
   - А дальше -- ничего. Когда эти ган...ны наших на части рвать начали, я и слинял по-тихому... А ты бы не слинял?
   - Наверное, - растеряно пробормотал парнишка. - Так что, базу захватили? Вояки?
   - Да хрен их знает, но, вроде, не похожи... Какие-то они слишком уж здоровенные, да и без формы -- в обносках каких-то, на которых собачьи шкуры нашиты. Вблизи я их не видел -- некогда, знаешь ли было, шкуру свою спасал... Слушай, пацан, ты же, вроде, дилером обозвался? У тебя есть таблы какие от боли?
   Сергей покопался в рюкзаке и вытащил из него какой-то пузырек, вытряхнул из него две бледно-зеленые пилюли и протянул собеседнику. Хазар тут же забросил их в рот и разжевал, кривясь от горечи, потом прополоскал рот водой и проглотил.
   Посидели, покурили, помолчали... А потом бывшего зэка пробило на откровенность. Он вывалил на Серегу почти всю свою жизнь: как первый раз попался, как посадили, как пытались сломать на зоне -- сначала блатные, потом красные, как вышел, как первый раз человека завалил.
   А когда приступ откровенности закончился, рассказывать, оказалось, было уже нечего. Вся жизнь бывшего бандита уместилась в пятиминутной сбивчивой исповеди.
   - Ты это, извини, малой, что на тебя все вывалил... Просто я здесь уже давно. Хорошо здесь, для блатных, схрон небольшой есть, с припасами, чтоб если чё... А сегодня утром пытался прорваться... Ох и досталось мне -- ни хрена не получилось пробиться через них -- шустрые, падлы... Ты прости, брат, хреново мне что-то... Я полежу мальца, покемарю.
   Выглядел Хазар совсем плохо -- воспаленные, обрамленные темными синяками глаза впали, лицо бледное, даже сероватое, губы синие. Ему становилось все хуже, он, то и дело , закатывал глаза, как будто человек, с которым случился обморок, но тут же брал себя в руки, встряхивал головой и оставался в сознании.
   Хазар лег на брошенный прямо на пол матрац и повернулся к дилеру спиной, показывая рваную рану на шее, под затылком. Он прекрасно слышал, как фраер выщелкивает из разряженного пистолета обойму, загоняет в нее патрон, а затем передергивает затворную раму.
   Какой смысл продлевать мучения, хвататься за ускользающую, как вода сквозь пальцы жизнь, если ты уже знаешь, что мертв...
   Вдох-выдох, вдох-выдох. Вдох... Выдох...
   Хазар был уже мертв, когда Сергей нажал на спусковой крючок и выстрелил ему в затылок.
  
   Кот.
   Недалеко от заброшенного алюминиевого завода.
   Пора домой.
  
   "Вблизи я их не видел -- некогда, знаешь ли было, шкуру свою спасал... Слушай, пацан, ты же, вроде, дилером обозвался? У тебя есть таблы какие от боли?" - Кот прослушал запись еще раз, удостоверился, что все, что требовалось Беру с Игнатом, он выяснил и снялся с позиции.
   "Серега не маленький", - думал он про себя. - "Сам о себе сможет позаботиться, я ему в няньки не набивался. Он Зевсов кореш, а не мой".
   Впереди был длинный путь и привыкший к нагрузкам убер прибавил ходу, ведь информация, которую он раздобыл и правда была важной, её нужно было доставить начальству как можно скорее. Хотя, по правде говоря, Кот просто очень хотел домой.
  
   Игнат.
   База "Лаба".
   Что она о себе возомнила.
  
   "Сучка, вот сучка" - думал Игнат зло, подходя к стеклянной камере, его била дрожь и, как он ни пытался успокоиться, у него ничего не получалось. Сегодня нужно было проколоть девке последнюю серию препаратов. Плод должен развиваться правильно, ребенок необходим ученому живым. Он -- ключ к решению проблемы бесплодия уберов. Обычные женщины не могли родить ребенка от совершенных солдат. Даже после того, как Док начал их к этому "подготавливать", все равно ничего не вышло...
   Наверное поэтому Игнат так хотел её. Даже изменившаяся внешность девки не отталкивала его, даже ставший округлым живот не уменьшал сексуального влечения. Когда он находился рядом, все его естество горело желанием обладать ей. Он начинал ненавидеть маленького ублюдка, который сидел в её чреве, за то, что он не его...
   "Сука...", - подумал Игнат, чуть успокоившись и, постаравшись придать себе спокойный вид, вошел в камеру.
   - А я уж заждалась, - томно произнесла Катя. Она задрала пижаму сама, до того как просунуть руки в отверстия для наручников. Первым, что увидел убер, когда вошел, были её обнаженные крепкие ягодицы - Ты до сих пор борешься с желанием трахнуть меня?
   - Заткнись, - зло огрызнулся ученый. - Думаешь, мне не терпится подхватить от тебя мутировавший вирус? Неизвестно, как это на меня повлияет...
   Игнат приготовил шприц и положил руку на левую ягодицу девушки. Он еле сдерживал желание овладеть Катей.
   "Опомнись", - подумал он, злясь на себя за слабость. - "Это просто химия, феромоны... Она -- мутант: она жрет сырое мясо и подмывается водой из проведенного в камеру шланга... Она заразна..."
   Резкая боль в области паха заставила убера рухнуть на колени.
   - Сссука... - тоненько простонал он.
  
   Катя.
   База "Лаба".
   Достаточно сильна для этого...
  
   Я схватилась за стекло между отверстиями для рук, уперлась ногами в прозрачную стену и начала с силой их распрямлять. Несколько секунд ничего не происходило, но потом стекло не выдержало -- раздался хруст и я рухнула на стонущего от боли убера. Больше никого в помещении я не чувствовала и не слышала, Игнат работал сегодня один, но надо было поторопиться...
   Я залезла на хнычущего ученого верхом (Господи, какой же он огромный, я ему в пупок дышу) и, закинув ему на шею цепь от наручников, изо всех сил потянула её на себя, упершись ногами в плечи громилы.
   Понявший, что его убивают, Игнат подобрал под себя руки и колени, встал на четвереньки, но тут же завалился набок.
   Силы начинали покидать меня, и я закричала в отчаянии, да и боль в животе была невыносимой, но не привыкший к дракам ученый просто отдал мне свою жизнь. Другой бы кувыркнулся вперед, ухватился за цепь, оттянул её, но этот же болван тупо шарил перед собой руками, не пытаясь меня сбросить.
   Через минуту все было кончено. Игнат вывалил изо рта здоровенный язык, глаза с полопавшимися капиллярами бессмысленно уставились в никуда, лицо его посинело. Я обыскала мертвое тело и, вытащив из кармана халата ключи от наручников и вышла из камеры.
  
   Серега.
   Заброшенный алюминиевый завод.
   Пора сваливать.
  
   Я дождался, пока анабиозники приблизятся к телу и навел точку коллиматорного прицела на голову ближайшего ко мне мертвеца.
   Идея приманить пытающихся сломать дверь тварей телом Хазара, пришла мне в голову сразу, как я застрелил зараженного товарища по несчастью. Погоревав над телом минуты две, я наспех перекрестился и, открыв окно, выбросил из него труп.
   Странное дело: стоит человеку обратиться, стать ходячим мертвецом, как андэды перестают его ассоциировать с пищей. Как будто какой-то выключатель срабатывает. Но, стоит снести свежему, не тронутому разложением мертвяку голову, как он снова переходит в разряд пищи для находящейся поблизости нежити. Ломать голову над разгадкой этой тайны мне не хотелось, но интересный факт я припомнил и решил поэкспериментировать.
   Когда тело Хазара рухнуло на землю, анабиозники живо переключили свое внимание на новый, более доступный объект. Прожорливые твари, сообразив, что к ним, буквально с неба, прилетело шикарное мясное блюдо, обступили труп и, обменявшись нечленораздельными рыками (может быть, это традиционная мертвячья молитва перед едой?) приступили к трапезе: стали срывать кожу, вытягивать сухожилия, впивались зубами в еще кровоточащее мясо. Один гурман даже присосался к глазнице - не к той, через которую вышла моя пуля, а к уцелевшей. Я насчитал семерых... Троих упокоил Хазар (стальные у мужика были яйца, должно быть). Одного я (скромный результат, учитывая то, что я был неплохо вооружен, а товарищ по несчастью отбивался подручными средствами). Еще семеро трапезничали под моим окном... Откуда же их столько? Никогда не слышал о таких массовых скоплениях анабиозников. Внушительный коллектив. Я прикинул и посчитал, что когда они закончат с Хазаром, то снова будут пытаться проникнуть ко мне - если они сообразят пролезть в окна (а анабиозники, как я слышал, способны на подобные выходки, потому что намного находчивее обычных андэдов), придется вести бой здесь... Поэтому я посчитал идею перестрелять тварей сверху удачной и похвалил себя за сообразительность.
   Выдохнув и оставив легкие пустыми, я плавно надавил на спусковой крючок, и "Сайга", громко ругнувшись, легонько лягнула меня в плечо. Пуля пробила мертвяку (лысому дядьке, похожему на приболевшего Уиллиса) переносицу и тот рухнул на спину, не выпуская изо рта окровавленный кусок мяса. Странно, но его собратья никак не отреагировали на выстрел и уменьшение их дружного коллектива - настолько увлечены они были трапезой. То ли Хазар оказался таким вкусным, то ли нежить такая голодная, не знаю.
   Когда с мертвецами было покончено, я решил задержаться в своем временном убежище - на всякий случай. Вдруг выстрелы карабина привлекли сюда несколько припозднившихся анабиозников? Уж лучше перебить их сверху.
   Ночь я, как и планировал, провел на заводе. Почти не спал - обдумывал слова Хазара... Где гарантия, что они не были бредом инфицированного? Гарантии не было. И, все таки, я ему верил. Странные завоеватели-великаны сломили сопротивление жителей базы. Если бы не собачьи шкуры поверх изношенно одежды, как описал их покойный, я бы решил, что на "Девятку" напали уберы...
   Когда я вышел с территории завода, то наткнулся на бредущую по дороге парочку. Сначала, мне показалось, что мертвяки держатся за руки, но, приглядевшись, понял, что это были полицейский и, по всей видимости, нарушитель, пристегнутый к нему наручниками. Причем мертвый блюститель порядка явно был анабиозником, тогда как арестант являлся обычным мертвяком, причем очень и очень несвежим.
   Полицейский, время от времени, дергал рукой, к которой был пристегнут доходяга, отчего тот ненадолго прибавлял шаг, но, через несколько секунд, снова начинал плестись с черепашьей скоростью.
   Увидев меня, анабиозник прибавил ходу, а затем и побежал. Арестант, которого он тянул за собой, конечно же, рухнул, повалив наземь и конвоира, и тогда я, не дожидаясь, пока парочка поднимется на ноги, быстро приблизился к копошащимся на земле мертвецам.
   Первый выстрел оборвал попытки полицейского встать. Второй выстрел прекратил мучения дряхлого, ссохшегося, уже почти не воняющего арестанта.
   До базы "Девять" было четыре часа ходу, до "Лабы" - в разы дольше, но я решил не испытывать удачу - судьба и так была ко мне милостива там, на заводе.
   Я направился к уберам, настороженно глядя по сторонам и не перебрасывая карабин за плечо. Перспектива встретиться с анабиозником на открытом пространстве меня не прельщала.
  
   Катя.
   Некрополь.
   Беглянка.
  
   Мне снова повезло: у высокого бетонного забора стоял китайский грузовичок, кузов которого был полон навоза. Пока я добралась до этой развалюхи, стараясь придерживаться неосвещенных участков, увидела немало интересного. На территории неизвестной базы, на которой я была пленницей, имелась посадочная площадка и вертолет. Сначала я даже хотела попробовать взять в заложники пилота, который копошился в кабине (все таки в своей звериной силе и ловкости я уже убедилась, так что самоуверенности мне было не занимать), но, увидев ошивающихся у черной громадины бойцов, которым ростом уступал даже покойный Игнат, решила эту затею оставить.
   Жители базы меня удивили: нет, здесь, конечно, были и обычные люди, но бронированных переростков с мини-зенитками в руках было больше. И эти гиганты, в отличие от скоропостижно скончавшегося ученого, наверняка умели за себя постоять...
   Сначала я подумала, что нахожусь в "Селе" (я там никогда не была, так что спутать было легко), но потом отмела эту догадку. Во-первых, маловато военной техники (вертолет да какой-то бронетранспортер), во-вторых, не припомню рассказов о здоровенных мужиках в диковинной броне, разгуливающих по базе (а об этом наверняка бы рассказывали торговцы и прочий бродячий люд), в-третьих, не пахнет болотом, и в-четвертых, не видно ни одной нефтяной вышки...
   Зайти за спину водителю -- субтильному усатому мужичку лет пятидесяти -- мне не удалось: он облокотился на дверцу своего уродливого грузовичка (откуда взял-то такой?) и, мечтательно глядя в вечернее небо, на котором уже начали проявляться первые звезды, курил древнюю на вид трубку, время от времени поджигая гаснущий табак зажигалкой и делая подряд несколько частых затяжек.
   Пришлось идти на риск. Мощный луч прожектора с вышки (да-да, здесь все по-серьезному) скользнул по ущербному тельцу "китайца", заставив водителя зажмуриться и поднять руку, чтобы защитить глаза от яркого света. Когда он опустил ладонь и протер глаза, первым, что он увидел, была несущуюся на него женщина в больничной одежде, со страшным серым лицом, покрытым паутиной отвратительных черных вен, бешенными глазами и обнаженными в диком оскале зубами, кажущимися неправдоподобно длинными из-за скукожившихся десен. Пожалуй, это было и последним, что увидел бедолага...
   Когда я подбежала к нему вплотную, он сделал шаг по направлению ко мне. Я бы не смогла остановиться, даже если бы очень сильно захотела. Но я не хотела. Единственным моим желанием, которое овладело разумом и пульсировало в каждой клеточке моего воспаленного мозга, было поскорее убраться отсюда.
   В водителя я врезалась на бегу, но, за секунду до столкновения, выбросила вперед руки и схватила мужчину за подбородок. Он, не успев распределить центр тяжести и встать устойчиво, завалился назад. Когда затылок мужчины соприкоснулся с металлическим креплением бокового зеркала, раздался не только звук удара и треснувшего стекла, но и противный влажный хруст.
   Тело водителя обмякло, голова неестественно запрокинулась и я, не теряя драгоценных мгновений на сожаления и размышления, затащила подергивающийся труп за грузовичок, который стоял очень близко к высокому забору. Теперь машина закрывала меня от луча прожектора и нежелательных свидетелей, так что я относительно спокойно раздела убитого и облачилась в замызганные штаны, которые пришлись почти впору, клетчатую рубаху неопределенного цвета и безразмерный, но теплый пуховик с синтепоновой подкладкой, пахнущий табачищем, с засаленными рукавами и воротником. Не побрезговала я так же и полосатой лыжной шапочкой, влажной от крови, и потными, вонючими носками, и кирзачами, которые оказались мне велики (но это лучше, чем бегать босиком).
   Низ живота постоянно тянуло (меня удивляло, что я вообще проявила такую прыткость для будущей мамаши, пусть и на малом сроке -- да и живот вырос порядочно для трех месяцев), так что я отсиделась некоторое время за грузовиком, восстанавливая дыхание и борясь с искушением впиться в тело мертвого водителя зубами (меня снова мучил голод)...
   Когда боль в животе утихла, я подождала, пока луч прожектора пройдет по грузовику и, забравшись на крышу кабины, перепрыгнула через забор...
   Сирена, пронзившая вечернее спокойствие базы, заставила меня забыть о боли от жесткого приземления и побежать. На ходу, я потрогала живот, опасаясь, что своим прыжком навредила плоду, но почувствовала, что с ним все в порядке. Не поняла -- почувствовала, как, наверное, это может чувствовать только мать... Я знала: как бы мне ни было плохо, как бы ни было больно и страшно, я сберегу этого ребенка.
   Я добралась до пролеска и свернула в лесополосу, надеясь запутать возможную погоню...
  
   Серега.
   Некрополь.
   Свезло, так свезло.
  
   Люблю, когда удача поворачивается ко мне лицом. А то все задом, да задом... да так неудобно, что и сделать ей в отместку ничего нельзя.
   Что такое удача, для среднестатистического обывателя допандемийного периода? Ну, наверное, крупная купюра, которую счастливчику принесло ветром прямо под ноги. Или три семерки, которые обнаружились под защитным слоем с надписью "стирать здесь" на лотерейном билете. Или горячая, пьяненькая девушка, именно на него, среднестатистического обывателя, уронившая свой шалый взгляд и, отчего-то, решившая, что он "ничего".
   Что такое удача, для бродяги вроде меня?..
   Пуля просвистела над головой и с глухим стуком врезалась в деревянную опору электропередачи, заставив меня дать стрекача в сторону единственного возможного укрытия -- заброшенной заправки.
   Когда я, не сбавляя скорости, запрыгнул в давно уже вибитое окно с сорванной решеткой, которая валялась неподалеку, раздалось еще два выстрела и одна из пуль врезалась в деревянную раму, отчего она брызнула во все стороны щепками и раскололась. Я неудачно приземлился руками на стеклянные осколки и, безбожно матерясь, прижался к стене. Выглянув и тут же убрав голову из зоны прицеливания, я не видел стрелка.
   Оглядевшись, я наткнулся взглядом на лежащего неподалеку мертвеца, который, видимо, и был причиной отвратительного запаха, царившего в заброшенном помещении. Голова его была размозжена, а над телом уже давно поработали крысы, так что вел он себя спокойно -- как и полагает мертвому человеку.
   - Хреновый из тебя снайпер! - выкрикнул я, наспех обрабатывая руки антисептиком, который достал из рюкзака. - Ни одной пули в цель!
   - Ничё, это дело поправимое! - донесся снаружи хриплый крик.
   Я снова выглянул из окошка, на мгновение. Этого хватило, чтобы увидеть, как из лесополосы, что тянулась вдоль дороги, вышли трое... Трое из леса, блин.
   Один -- бородатый мужик лет пятидесяти, целился в проем из карабина (скорее всего, одна из разновидностей "Сайги"). Двое других -- какие-то плюгавые, оборванные сморчки предпенсионного возраста, были вооружены обрезами.
   Коротко выдохнув, я, стараясь двигаться быстро, положил дуло карабина на подоконник и сделал четыре выстрела, стараясь, чтобы красная точка коллиматора была как можно ближе к бородатому, после чего снова прижался к стене. О прицельной стрельбе речи не было, но, прячась от ответных выстрелов, я заметил, как бородатый валится назад. Раздался крик, а за ним грохнули два выстрела. Мелкая дробь посекла оконную раму и стену.
   Я пролез под подоконником к другой стороне окна и собрался послать еще пару свинцовых подарков обнаглевшим любителям халявы, но услышал какое-то тоненькое, похожее на старушечье, кряхтение, заставившее меня оглянуться.
   Ко мне быстро приближалась отвратительная мертвячка: нижняя губа твари была вырвана, кожа на лице была бурой, вздувшейся, покрытой язвами и обвисшей, глаза стеклянные, один смотрел вниз, другой на меня. Она сделала рывок, который, видимо забрал последнии силы её безжизненного тела и она упала на меня, успев впиться руками в моё предплечье. Я попытался стряхнуть тварь, но она, хрипло крякнула и вцепилась в мою руку зубами.
   Когда я отпихнул мертвячку нагой и снес ей голову из карабина, снаружи донеслись полные ужаса крики. Сначала орали в три глотки, затем в две. Еще через мгновение, снаружи доносились какие-то мольбы, кто-то плакал. Потом он заорал и затих после какого-то влажного шлепка...
   Я отмечал происходящее какой-то частичкой своего подсознания, тогда как сознание на творящееся уже забило.
   "Какой смысл париться насчет опасности за окном", - вяло подумал я, закатывая прокушенный рукав и наблюдая, как кровь бежит по предплечью, а края свежей раны очень быстро темнеют и опухают. - "Я обречен. Я живой, но уже умер... Но у меня хватит сил на то, что должен сделать сейчас".
   Я прошел мимо окна, свершенно не беспокоясь схлопотать шальную пулю, и сел у стены. Время, как будто, растянулось... Я видел, как какая-то тень перемахнула через подоконник, оставив расплывчатый призрачный след, который начал неторопливо таять. И без того темное помещение начало проваливаться во тьму, но я увидел, как это нечто медленно плывет ко мне.
   "Насрать", - подумал я, доставая из кобуры "ПМ" и поднося его к виску.
   Нажать на спуск я не успел. Нечто выдернуло у меня из руки пистолет, заставив меня сфокусироваться.
   - Катя? - прошептал я, увидев лицо девушки. Узнать её было трудно, выглядела она, по правде говоря, страшно... Но это была она.
   - Заткнись, - зло прошипело видение и сделало странное: Катя возила уродливые кривые зубы себе запястье, другой рукой схватила меня за лицо и приказала открыть рот, а когда я подчинился, начала поить меня... своей кровью.
   "Наверное, трупный яд начал действовать слишком быстро и у меня галлюцинации", - догадался я, глотая тягучую, солоноватую жидкость. Прежде чем отрубиться, я попытался блевануть, но катя зажала мне рот руками и сказала: "Потерпи, потерпи немного..."
   Что такое удача? Да откуда мне знать-то?
  
   Катя.
   Некрополь.
   Чувство голода можно перетерпеть, только если ты этого хочешь...
  
   Я не ела с ночи. Режим быстро превращается в привычку, если от тебя ничего не зависит. Четыре раза в день -- мясная диета. Относительно здоровый сон. Витаминные инъекции и теплая камера...
   Почти санаторий. Я злилась на себя за подобные мыли, но ничего не могла с собой поделать -- я думала только о еде и уже начинала жалеть, что сбежала с базы. К утру я перестала здраво мыслить. Включились инстинкты охотницы и убийцы. Зрение, слух, обоняние -- эти чувства обострились, тогда как то человеческое, что во мне еще оставалось, деликатно уступило место звериному, решив, что кровожадный хищник добудет еду быстрее, чем благоразумный человек.
   Не знаю, почему, но первым запахом, который я разобрала в переплетении ароматов леса и степи, был запах оружейной смазки. Только потом я услышала выстрелы и унюхала пороховую гарь.
   "Люди", - робко прошептал человек во мне.
   "Еда", - кровожадно прорычал хищник, взявший бразды правления моим податливым разумом.
   Оказывается, я могу очень ловко и бесшумно передвигаться по лесу, не смотря на то, что беременность этому не способствует. Когда я увидела троих крадущихся мужчин, время от времени замирающих под прикрытием стволов деревьев, то испытала азартную радость охотника, преследующего ничего не подозревающую жертву. Для меня эти трое не были людьми. Они были добычей, мясом, и никаких душевных терзаний я по этому поводу не испытывала.
   Я была достаточно близко к бородатому предводителю, который держал в руках длинный карабин, чтобы совершить рывок и разделаться с мужчиной. В том, что он в троице главный, сомнений не было -- двое других ловили каждый его жест, сразу же исполняли немые приказы, да и вооружены были куда хуже -- вшивыми обрезами.
   Вдруг, бородатый присел возле дерева, высунулся из-за него и начал целиться. Теперь и я увидела одиноко идущего по дороге, вдоль которой тянулась лесополоса, человека.
   "Кого-то он мне напоминает", - щелкнуло угасающий угольком человеческое сознание.
   "Четыре туши -- лучше, чем одна", - обрадовался голодный хищник во мне.
   Раздался выстрел, но бородатый промазал. У человека на дороге была отличная реакция. Он мгновенно понял, что свинцовая посылка была отправлена ему, тут же бросился в сторону придорожной заправки и, не замедляя бега, щучкой влетел в разбитое окно, щерившееся редкими стеклянными осколками, торчащими из рамы.
   Вдогонку ему бородатый выстрелил дважды, но его пули цели не достигли.
   - Б..., - зло выругался предводитель, жестом приказывая своим подельникам обходить заправку с флангов, сам же не переставая целиться в провал окна.
   - Хреновый из тебя снайпер! - донеслось от заправки. - Ни одной пули в цель!
   - Ничё, это дело поправимое! - хрипло отозвался бородатый.
   Я подобралась к нему поближе и, спрятавшись за широким стволом древнего дуба, уже приготовилась к броску, как из окна заправки начали стрелять.
   Четыре выстрела, два попадания. Неплохой результат -- бородатый стоял на расстоянии метров в сто от стрелка. Одна пуля попала в карабин, другая врезалась в плечо грабителя, отчего его развернуло и он потерял равновесие.
   Помощники бородатого сделали два выстрела в сторону окна, что было, скорее, жестом отчаяния. Один тут же засел за бензоколонку с надписью "92", второй прижался к стене, в двух метрах от окна.
   Когда я подошла к раненному, он завизжал от страха.
   "Неужели я так плохо выгляжу?", - подумала я остатками своего женского естества.
   "А ты что с ним, трахаться собралась?", - с сарказмом отозвалась хищная самка, которой я стала, сворачивая голову бородатому, после чего сняла с его пояса здоровенный охотничий нож с кривым лезвием.
   Того, что стоял у колонки я бы могла прирезать бесшумно... но мне хотелось услышать, как визжит эта свинья, поэтому я подкралась к нему сзади и воткнула нож по рукоять, в область печени. К моему разочарованию, он почти не кричал -- видимо, болевой шок его убил быстрее, чем смертельная рана.
   Внутри помещения заправки раздавались звуки возни. Мертвяка я учуяла сразу, как только подошла к зданию, видимо человек внутри не заметил, что он там не один. Изнутри раздался выстрел -- видимо тот расправился с тварью.
   Третий бандит, завидев меня, с окровавленными руками, бросился бежать, даже не попытавшись сражаться, но я запустила в него ножом. А так как у меня было мало опыта в обращении с метательным оружием, беглец получил в затылок не острием, а тяжеленной рукояткой, но этого хватило, чтобы сбить мужчину с ног. Перед тем, как перерезать грабителю горло, я с лихвой насладилась его истошным воплем и мольбами о пощаде.
   Четвертого я убивать не собиралась -- мяса хватит с запасом. Когда я повернулась лицом к окну (мало ли, вдруг в меня человек с перепугу целится?) и увидела его...
   Сергей, совсем не опасаясь, медленно прошел мимо окна, держась за левое предплечье, не обращая на меня никакого внимания. И как я его сразу не узнала?
   Дурное предчувствие кольнуло меня изнутри, заставив остатки человека во мне приструнить разошедшегося зверя. Я добежала до окна и перемахнула через него, мягко приземлившись на ноги.
   Сергей сидел у стены, бессмысленно пялясь перед собой. Он медленно вытащил из поясной кобуры пистолет и, так же медленно, приставил его к виску. Я бросилась к нему и выдернула оружие из руки, затем сделала то единственное, что, по моему мнению, могло спасти последнего, пожалуй, близкого мне человека: я вцепилась зубами себе в запястье, схватила его за подбородок и приложила кровоточащую рану к его губам...
  
   ...
   ...
   Ангел смерти -- все равно Ангел.
  
   - Я тебе говорю, классная девчонка.
   - Знаю я твоих "классных девчонок", брат! Что-то твои "так себе", куда лучше, чем их "классные" подруги, которых ты мне все время подсовываешь.
   - Дружище, поверь, ты будешь в восторге! Она -- это нечто... О вот и она.
   Нежная музыка с не запоминающимся мотивом разливается по залу. Она стоит в окружении подружек, спиной ко мне, немного покачиваясь в такт музыке. Легкое летнее платье грамотно подчеркивает прекрасную фигуру и я с благодарностью смотрю на друга.
   - Брат, ну ты даешь...
   - А ты что думал.
   - Думал, как всегда.
   Друг засмеялся:
   - Да я бы и сам к ней подкатил, но она Ленке сказала, что от тебя давно тащится.
   Не помню её... Наверное она не из нашей школы, пришла на весенний бал с подружками.
   - Иди, чего стоишь, как истукан.
   "Подойду и просто приглашу на танец", - думаю я, внутри сгорая от стеснения. Как же она хороша. Я невольно скольжу по точеной фигурке взглядом, чуть задержавшись пониже спины. - "Момент истины..."
   - Привет, мне тут передали, что ты меня звала.
   - Да, - говорит она. Её голос нежен. Он такой, каким я его себе и представлял. Девушка поворачивается. - Поцелуй меня...
   Последние слова тварь истерично, хрипло выкрикивает мне в лицо. Я делаю шаг назад. Господи, как же она уродлива...
   Серое, бугрящееся гнойными нарывами лицо влажно поблескивает, кожа висит клоками, а нижняя губа и нос вообще вырваны.
   Чудовище хватает меня за руку и вцепляется в неё зубами, в то время, как Гия, вместо того, чтобы помочь другу и оттащить от меня эту тварь, садится рядом, кладет мою голову себе на колени и начинает гладить по волосам, приговаривая знакомым женским голосом: "Борись, Сережа, борись..."
  
   Я открыл глаза и увидел искаженное болезнью, но показавшееся мне таким родным, лицо Кати, прежде чем еще один сильный спазм, объединивший гудящую боль, нестерпимый зуд и ужасный холод, судорогой прошел по моему телу, и я снова провалился в беспамятство, полное шизофренических образов, в которых причудливым образом переплетались прошлое и настоящее, мои детские страхи и выросшие из них взрослые фобии, отвратительные извращения и сексуальные фантазии, то, что я любил, то что я ненавидел, то что я навсегда потерял и то, чего у меня никогда и не было...
   Я бредил, во мне боролись две стихии, две силы. Смерть -- холодная, неуступчивая, непреклонная и Жизнь -- дикая, мощная, несгибаемая...
   В безумном, болезненном полусне я ни на секунду не прекращал бормотать одну и ту же фразу, словно спасительное заклинание: "Я живой... я живой... я живой..."
   И сквозь пелену безумия, сквозь липкий страх смерти и безумное желание жить я видел лишь её лицо. Она держала меня руку, не давая сорваться в бездну, словно Ангел Смерти, который сжалился над проклятой душой и решил вернуть её обратно к жизни.
  
   Бер.
   База "Село".
   А был ли мальчик?
  
   - А не слишком ли часто у вас руководители меняются? - усмехнулся Командующий в усы. Растительность под носом он отрастил для того, чтобы казаться старше. Хоть правителя самой большой во всем Некрополе базы и уважали все, от простого фермера до боевого офицера, он комплексовал из-за своего возраста, ведь, когда генерал Морозов скончался (во сне, а не в результате переворота), его помощнику, принявшему бразды правления, только-только стукнуло тридцать.
   - А не слишком ли твои стукачи на моей базе обнаглели? - ответил Бер, возвышаясь над Командующим, аккуратно отвечая рукопожатием на протянутую руку.
   Новый лидер "Лабы" сел на предусмотрительно принесенный секретарем крепкий дубовый табурет (стулья бы просто могли не выдержать веса убера), напротив сидящего за красивым, большим столом хозяина "Села".
   Кабинет Петрухина изобиловал разными видами холодного оружия: арабские секиры, средневековые алебарды, стойки с катанами и вакидзаси, казачьи шашки, круглые, квадратные и треугольные щиты, мечи разных длинны, формы и эпохи. Все это было грамотно, будто рукою профессионального дизайнера, расставлено по просторному помещению и развешано по стенам.
   - Ты знаешь, Витя, я давно уже видел тебя хозяином "Лабы", - Петрухин был одним из немногих, кто называл Бера по имени, а не по боевой кличке, полученной еще до того, как убер стал таким, какой он сейчас. - Ни бывший одержимым наукой и желанием спасти весь мир Док, ни подражавший ему во всем, но и уступавший старику во многом Игнат, не могли управлять военной базой...
   Командующий сделал упор на слове "военной". Немного помолчав, он продолжил.
   - Ты военный, Витя. Ты один из нас. И твои люди -- они такие же как мы, несмотря на то, что Док сделал вас больше, сильнее и быстрее. Вы воины и ваше место здесь, на моей базе, а не на "Лабе"...
   - Паш, я не могу... Уберы слишком привыкли к независимости, как и люди, которых они защищают...
   - Ты хотел сказать -- используют, - перебил гостя Командующий, нехорошо прищурившись, но через мгновение он улыбнулся и, как ни в чем не бывало, сказал:
   - Чего ты хочешь, Бер?
   - Я хочу попросить тебя о помощи...
   - И с чем же бесстрашные и могучие, а главное -- свободолюбивые... - Петрухин сделал театральную паузу, ожидая реакции гостя, но тот оставался спокоен, так хозяин продолжил, - уберы не смогли справиться собственными силами.
   - Паш, ну чего ты ёрничаешь? Проблема серьезная... И её нужно решить сейчас... Уже скоро будет слишком поздно.
   Командующий достал из ящика стола хрустальную пепельницу, пачку сигарет и зажигалку.
   - А ты уверен в том, что твоя проблема -- такая серьезная, как ты думаешь? - спросил он, выпустив дым через ноздри, и снова затянулся, заставив кончик сигареты ярко разгореться. Петрухин был напряжен. Он знал Бера очень давно, даже до того, как тот стал убером. Знал и уважал, потому что убер не знал страха. Но сейчас в глазах гостя хозяин читал... Нет, не ужас, но обеспокоенность... Что для этого несгибаемого воина сродни панике для обычного человека.
   - Если честно, я не уверен, что проблема вообще существует... Но если наши подозрения реальны хоть на одну десятую, уже сейчас нужно заниматься её решением.
  
  
   Первенцы.
   База "Девятка".
   Спешка важна не только при ловле блох...
  
   - Отец отбыл в "Оплот", просил поторопиться с обучением новых пасынков, - Дима возвышался над братом на голову. Если остальные мутанты выглядели гигантами, то он казался настоящим колоссом.
   - Он увез лучших -- тех, кто уже в скором времени встанет в строй, оставив нам это отребье. Я вообще не уверен, что из этого зверья что-нибудь выйдет... Слишком старые, - Арсен сидел на полу и собирал АКСУ. Не смотря на толстые, грубые пальцы, он довольно ловко обращался с оружием -- сам ухаживал за ним и чинил. Он помогал и Диме -- тот своими здоровенными ручищами только крушил, ломал и убивал.
   Братья находились в бывшем административном здании тюрьмы, в кабинете начальника. Столы и стулья были выброшены на улицу, а в помещение пасынки, которые исполняли поручения первенцев почти с таким же рвением, как и приказы самого Вожака, натаскали из разоренных жилищ мягких одеял, собачьих шкур и подушек, которыми и устлали полы.
   В углу застонала рабыня, с которой братья развлекались накануне. Женщине было плохо, скоро начнет меняться. Дима еще не решил -- оставить её в живых или пристрелить. В "Оплоте" было достаточно обращенных женщин. Их держали взаперти -- Вожак не хотел делать из них воинов. Был у него и собственный гарем из девушек, которые больше всего ему понравились.
   - Ничего, - ответил Дима, отвернувшись от корчившейся на полу рабыни. - Если ничего не выйдет, перевалим их, да на "Оплот" двинем. Отец сказал, чтобы долго не возились.
   - Почему я обо всем узнаю от тебя? - Сказал Арсен поднимаясь на ноги, оторвавшись от своего оружия. - Он тебя выделяет, хотя я первым стал соображать, как человек, пока ты за собаками гонялся...
   Димо тоже поднялся на ноги и положил брату на плечо свою огромную лапищу.
   - Хорош чудить, Арс. Ты бы, вместо того, чтобы херней страдать, лучше бы...
   Договорить Дима не успел. База стены здания содрогнулись, раздался ужасный грохот, помещение почти мгновенно наполнилось пылью. Инфицированная рабыня, испугавшись творящегося вокруг, дико заорала и бросилась на опешившего Арсена. Дима встретил её быстрым, без замаха, ударом в голову и женщину снесло, будто взрывной волной -- она упала рухнула на пол, неестественно выгнув шею и задергала ногами.
   - Наружу!!! - проорал Дима брату, стараясь перекричать грохот, и, на этот раз, Арсен не стал с ним спорить...
  
   База "Девятка".
   Ломать -- не строить.
  
   Сколько нужно времени, чтобы уничтожить целую базу? Наверное, не очень много. Грамотно организованный штурм, при соответствующем техническом обеспечении, позволит быстро и качественно перебить всех жителей, при этом, даже, останется возможность помародерствовать.
   Можно расстрелять базу из танков -- у вояк имелись восемь Т-72, на ходу, в хорошем состоянии. Но танковая атака не гарантирует полного уничтожения противника, так что необходимость в контрольной зачистке все равно останется...
   Существа, захватившие "Девятку" просто не успели адекватно отреагировать на быстро приближающийся рокот вращающихся лопастей. Да и что бы они смогли сделать? Что их "огрызки" и охотничьи карабины против брони Ми-28, если даже стекло его кабины выдерживает прямое попадание двадцатимиллиметровых осколочно-фугасных снарядов?
   После залпа из десяти управляемых ракет, от базы "Девятка" осталась горящая и дымящаяся куча обломков. От строений, на протяжении десятилетий служивших тюрьмой для нескольких поколений представителей преступного мира, а позже -- домом и убежищем для выживших в пандемии людей, не осталось и остовов. Каждый взрыв разносил осколки дерева, бетона и металла на сотни метров вокруг.
   Когда пилот расстреливал дымящиеся останки из тридцатимиллиметровой авиационной пушки, в этом уже не было смысла -- какой человек (или мутант) сможет выжить после такого обстрела? Но приказ Командующего следовало выполнять беспрекословно. Да и рад был пилот использовать такой шанс и снова почувствовать себя непобедимым повелителем летающего монстра, несущим смерть и сеющим ужас в стане врага.
   Стоит ли обвинять увлеченно расстреливающего пепелище вояку за то, что он не заметил быстро удаляющуюся от дымящихся останков базы фигуру?..
  
   Некрополь.
   Мутанты.
   Бегство -- лишь один из способов отступления.
  
   Некоторые ученые считали, что человек, при определенном стечении обстоятельств, может развить скорость бега до шестидесяти пяти километров в час. Наверняка, эти ученые сейчас в овраге лошадь доедают, но они, в какой-то степени, они были правы.
   Дима преодолел около пятидесяти километров чуть больше, чем за час. Окровавленный, обожженный, черный от копоти, грязи и пыли, мутант без сил рухнул у ворот "Оплота". Его тут же заботливо взяли под руки и отвели к Вожаку...
  
   Когда мутнанты в спешке покинули базу и рассеялись по Некрополю, к "Оплоту" подъехала колонна из восьми танков...
   Никто не позаботился о запертых в ангарах пленниках. Это был балласт, а мутанты уходили в спешке, а значит налегке. Дружный залп восьми орудий положил начало конца некогда неприступной базы.
  
   Артем Витальевич.
   ГЭС.
   Рая не существует.
  
   Артем Витальевич работал на ГЭС с того самого дня, как станцию облагородили американцы. Не зря государство выделила столько деньжищ -- хватило и нашим проворовавшимся и оборзевшим в конец чинушам, и хитрожопым строителям, тащащим все, что плохо лежит и не приколочено гвоздями, и самим забугорным партнерам. Средств выделили столько, что, по всей видимости, разворовать все не удалось.
   Автоматизация процесса управления ГЭС значительно упростила работу Артема Витальевича. "Хорошо, что америкосы до эпидемии успели закончить", - любил повторять про себя старший инженер, а ныне просто -- управляющий. Станция была для него персональным раем. Здесь он имел положение если не Бога, то Архангела -- точно.
   Артем Витальевич вошел в свой кабинет и сел за персональную панель управления, в роскошное, удобное кожаное кресло, запах которого так любил. Проверив данные о работоспособности станции (набор цифр, диаграмм, графиков и 3D-моделей, разобраться в которых мог на всей ГЭС только он), управляющий включил систему видео-мониторинга: на огромном сенсорном экране ткнул пальцем в элемент интерактивного меню и стал ждать, пока матовая поверхность разобьется на девять одинаковых полей.
   Изображение с камер не поступало. Девять экранов показывали одно и то же: помехи. Управляющий нахмурился -- все камеры работали автономно, связь была только программной, то есть выйти из строя все они просто не могли.
   "Наверное, проблема с ПО", - обеспокоенно подумал мужчина. Он снял трубку древнего красного дискового телефона (который смотрелся весьма нелепо рядом с навороченным пультом футуристического вида, но его наличие отлично символизировало стык времен, на котором в оцепенении застыла Родина перед ужасом Катастрофы) и крутанул девятку одни раз. Алекс -- местный компьютерный гений не отвечал.
   Немного пожевав карандаш, управляющий открыл запись с камер за последние пятнадцать минут: все те же помехи. Артем Витальевич переместил бегунок, визуализирующий временной период записи еще на четверть часа. Тот же результат.
   Управляющий отмотал запись еще на час назад...
   Паника... Техники раскрыли рты в беззвучном крике, их лица искажены гримасами смертельного ужаса. Они пытались убежать от неправдоподобно огромных людей... Нет, не людей. Это были монстры, очертаниями лишь отдаленно напоминающие человека -- слишком огромные, с уродливыми лицами. Они жестоко и, в то же время, безэмоционально, как-то даже буднично, орудовали чудовищного вида мачете, тесаками и дубинами, резали сотрудников станции, ломали им руки и ноги, разбивали черепа. Брызги крови из рассеченных артерий, срубленных конечностей, размозженных голов на черно-белой записи казались неестественно темными и это, почему-то, напугало управляющего еще сильнее.
   Артем Витальевич крутанул на диске "единичку", надеясь связаться с начальником охраны, но тот не отвечал. Мужчина в оцепенении наблюдал, как огромный монстр, намного выше и массивнее остальных нападавших, держал здоровенной ручищей за горло одного из техников, прижав его к стене, и что-то ему говорил. Или спрашивал...
   Управляющий встрепенулся, сбрасывая с себя сковавший параличом страх... Нет, конечно, Артем Витальевич боялся (а кто бы не испугался в такой ситуации?), но он был умным и сильным человеком, пережившим пандемию, одним из немногих, кто устроился лучше чем до апокалипсиса. Да и вообще, за свои пятьдесят восемь лет управляющий успел и повоевать, и отсидеть (правда вину с него сняли, благодаря влиятельным друзьям, но в СИЗО он некоторое время провел -- и, надо отметить, весьма достойно). Так что со своим страхом он бороться умел.
   Открыв ящик стола и вытащив оттуда "Грача", подаренного ему лично Командующим, управляющий открыл дверь... И тут же выстрелил.
   Огромный верзила в рваных обносках, поверх которых кое как была нашита какая-то облезлая шкура, больше всего похожая на собачью, по всей видимости, собирался вынести дверь в кабинет Артема Витальевича, но когда та открылась сама, тем самым нарушив планы монстра, от чего тот на мгновение впал в ступор. Этой доли секунды управляющему хватило, чтобы выстрелить.
   Бронебойная пуля девятого калибра врезалась в могучую грудь страшного существа, и одежда вокруг входного отверстия окрасилась кровью. Монстр сделал два шага назад и уперся в стену, но не упал, а лишь глухо зарычал, обнажив уродливые длинные зубы.
   Управляющий выстрелил еще несколько раз: сильная отдача легкого "Грача" не добавляла ему точности, но с такого близкого расстояния промазать было трудно. Получив ранения в грудь, в живот, в шею и истекая кровью, здоровяк сполз по стене, но все еще продолжал дышать, не сводя полных ненависти безумных глаз с человека.
   - Да что же ты такое?... - прокричал Артем Витальевич, не слыша себя от звона в ушах, на что монстр грозно оскалился и снова попытался встать.
   Управляющий навел дуло пистолета в лоб странному существу и нажала на спусковой крючок.
   - Ха, - послышалось справа, но человек не успел отреагировать. Лишь заметил боковым зрением какое-то резкое движение. В следующую секунду его рука дернулась, как от удара, после чего раздался звук выстрела...
   Это отрубленную конечность свела судорога, заставившая указательный палец нажать на спусковой крючок.
   Управляющий, вопя от боли и ужаса, повалился на пол и зажал здоровой рукой кровоточащий обрубок. К нему неторопливо подошел тот самый гигант с записи, который допрашивал техника и тихо спросил, глядя прямо в глаза человеку:
   - Ты здесь главный?
  
   Катя.
   Некрополь.
   Большой ребенок.
  
   Возиться с больным было тяжело. Сергей впадал то в буйство (размахивал руками, пытался куда-то ползти, выкрикивал какие-то ругательства), то в беспамятство. Хорошо хоть еще слабым был, иначе мне пришлось бы его убить... А мне этого очень не хотелось.
   Я чувствовала внутри себя новую жизнь, и, наверное, именно она сделала меня такой сентиментальной. Впервые за долгое время я не чувствовала себя одинокой.
  
   Троих грабителей я разделала замечательным охотничьим ножом -- прощальным подарком бородатого предводителя шайки. Опыта в этом деле у меня было мало, так что запас мяса состоял из бесформенных окровавленных кусков, почему-то слегка отдающих дерьмом.
   Внутри помещения заправочной станции я нашла холодильник для мороженного. Вытащив из него сетчатые корзины со слипшейся массой из фантиков и остатков испорченного лакомства, я вытолкала эту бандуру на улицу. Ночь обещала быть холодной, так что "припасы", уложенные на дно холодильника, не должны были пропасть.
   Наспех поев, я немного пришла в себя. Навалилось дикое чувство тоски и жалости к себе. Я посмотрела на грязные окровавленные руки, вспомнила с какой легкостью я расправилась с тремя людьми -- пусть они были ублюдками, но это были люди, а не мертвяки. Наконец, я сообразила, какое мясо я жую и меня вырвало плохо переваренными кусками человечины, вперемешку с кисло-горькой желчью. Когда блевать было уже нечем, я все еще продолжала содрогаться от пустых рвотных спазмов.
   Истерика закончилась, когда я услышала звуки возни из угла, где лежал Сергей, укрытый окровавленными куртками грабителей. Он долго возился, но все таки смог встать и сделать пару шагов, что-то невнятно бормоча. У меня похолодело в груди, от душевных переживаний не осталось и следа, и тому была веская причина: Сергей двигался... как мертвяк.
   Он сделал пару шагов, но не удержал равновесия и упал на холодную плитку, которой был выложен пол, еле успев выставить перед собой руки. Я подошла к нему, приложила два пальца к шее... и облегченно вздохнула -- пульс, хоть и учащенный, но, все же был. Да и кожа была горячей. Даже слишком горячей, но это лучше, чем холодная плоть мертвеца.
   - Пить... - еле слышно, одними губами произнес он. - Воды...
   Хорошо, что предприимчивая я, развела маленький костерок прямо на кафельном полу и растопила снег в кружке, которую достала из рюкзака Сергея.
  
   - Я... хочу... есть... - заявил на утро болезный, и снова забылся беспокойным сном. Пришлось идти на улицу и доставать из холодильника мясо. Хотя, я и сама изрядно проголодалась.
   Хорошо, все таки, что Сергей находился в полубессознательном состоянии, когда я срезала ножом небольшие кусочки человеческой плоти и скармливала их ему. Он, не просыпаясь, медленно работал челюстями, но, войдя во вкус, начал громко чавкать и жадно глотать плохо прожеванное жесткое мясо. Через несколько минут его вырвало (пришлось перевернуть набок, чтобы не захлебнулся), но он снова попросил есть.
   - Больной, да вы идете на поправку, - сказала я, гладя его по грязным спутанным волосам, когда он уснул, и улыбнулась, впервые за долгое время. Зрелище, наверное, не из приятных, учитывая тот "тюнинг", что со мной сотворил этот мутировавший вирус, о котором болтал Игнат, да не остынет в аду его котел... Но мне было плевать на то, как я сейчас выгляжу.
  
   Артем Витальевич.
   ГЭС.
   Все предельно просто.
  
   Страшный громила втащил слабо упирающегося, стонущего управляющего в кабинет. Изувеченная конечность безбожно болела и кровоточила, раненный слабел на глазах -- если бы не вцепившаяся а ворот пиджака огромная ручища, он бы рухнул на пол.
   - Слушай сюда, мудак, - огромный верзила, отрубивший управляющему кисть, склонился над мужчиной, обдав его зловонным дыханием. Артему Витальевичу казалось, что огромные зеленые глаза с прожилками лопнувших капилляров видят его насквозь, со всеми мыслями, тайнами и страхами. Уродливое серое лицо, казалось, было искажено гримасой злобы и презрения. - Мне нужно знать, как вывести станцию из строя.
   - Можно мне взять аптечку? - решился спросить изнывающий от боли пленник. Он был бледен и слаб -- сказывалась потеря крови и стресс. - Там... там инъектор с обезболивающим... прошу вас.
   - Где она? - на удивление легко согласился здоровяк.
   - Вон, на стене.
   Монстр поднялся на ноги, не сводя глаз со стонущего пленника. Он подошел к небольшому металлическому ящичку белого цвета с красным крестом посередине и без усилий вырвал его из стены.
   Управляющий перестал прижимать обрубок к груди левой рукой и протянул ее к страшному здоровяку, но тот лишь злобно ухмыльнулся, обнажив длинные крепкие зубы.
   - Не так быстро... Как вывести станцию из строя. Предупреждаю, если попытаешься меня нае...ть, я тебя четвертую, а потом еще и кастрирую. А потом мои братья просто взорвут здесь все на хер...
   - Нет, тогда весь город погибнет, - последнее заявление этого человекообразного чудовища выдернули слабеющего мужчину из состояния мучительного транса.
   - Это, вообще-то, уже мертвый город, старик... Какое тебе дело до тех, кто его населяет?
   - П-прошу вас, все можно сделать программно, я могу все отключить... Вот только...
   - Что "только"? - монстр снова придвинулся к управляющему, вперив в мужчину свой жуткий взгляд.
   - Н-ничего...
   - Говори! - прорычало чудовище, схватив Артема Витальевича за окровавленный обрубок и сжав его. Разозлившись, страшное существо потеряло всякое сходство с человеком -- над управляющим склонился жуткий зверь...
   - Ааа... - дико взвыл мужчина. - Ааа-тпусти!
   - Что "только"?!!
   - У вояк есть человек, который сможет все включить обратно, - прокричал управляющий. При других обстоятельствах он бы ни за что не проболтался этому уроду, но боль была настолько невыносимой, что он сболтнул лишнего неосознанно.
   - Если здесь все отрубить, вояки сюда припрутся? - монстр отпустил кричащего человека и схватил его рукой за нижнюю челюсть. - Заткнись! Они сюда сразу припрутся?
   - Да, - слабо сказал управляющий, закатывая глаза. Он был на грани обморока.
   Монстр взял инъектор с обезболивающим и приставил его к шее слабеющего на глазах Артема Витальевича.
   - Обработай свой обрубок и перебинтуй. Потом научишь, как здесь все вырубить.
  
   Серега.
   Некрополь. Заброшенная заправочная станция.
   У кошки девять жизней, а у собаки -- всего одна.
  
   Морозный утренний воздух обжигал мои легкие холодом. Я лежал в удачно подвернувшейся небольшой рытвине, прижимаясь к влажной земле. Подумать только, еще четыре дня назад я только и мог, что лежать пластом, жрать, блевать и плакать. А двое суток назад я не мог вспомнить кто я и где нахожусь.
   Но сегодня я проснулся с ясной головой... Ну как ясной -- в желудке ужасно урчало, хотелось жрать, а мяса, о происхождении которого я старался не думать, больше не осталось. Катя мирно посапывала рядышком... Она сильно изменилась: стала крупнее, лицо приобрело хищные черты и на нем осталась уродливая печать заразы. Бедная девочка... и что она со мной возится?
   Я медленно, стараясь не шуметь, поднялся с куртки, которая служила мне подстилкой, поднял "ПБ", валявшийся на полу недалеко от меня и, тихо подкравшись к окну, выбрался наружу.
   Жрать хотелось ужасно. Не есть, а именно жрать, жадно чавкая, давясь кусками сочного мяса, не заморачиваясь на лишнее разжёвывание. Голод был настолько сильным, что я решил довериться инстинктам, памяти предков, спавшей до сего момента в моих генах. Меня вел запах. Он четко выделялся среди прочих, как свист полицейского свистка выделялся бы на фоне классической музыки. Пахло псиной...
   Старый крупный кобель с покрытой давними следами уличных боев черной шкурой поднял квадратную морду и понюхал воздух. Возможно, раньше он был вожаком, но молодость, в конечном итоге, как всегда победила опыт и он ушел из стаи, зализывая свежие шрамы.
   Учуяв что-то неладное, он рывком развернулся в мою сторону. Да, от меня жутко воняло кислой блевотинойй... и еще кое чем... Хорошо хоть, Катя любезно переодела меня в штаны, которые, полагаю, принадлежали одному из грабителей. Не мудрено, что пес учуял исходящее от меня зловоние.
   Кобель глухо зарычал и медленно пошел к яме, в которой я лежал, а потом и вовсе перешел на бег. Ждать было нечего -- я был слишком слаб и псина легко могла порвать меня на куски. Чувство голода и инстинкт самосохранения заглушили во мне чувство охотничьего азарта, и я, поднявшись на одно колено, выставил перед собой пистолет. Нас разделяло всего пара метров, когда я дважды нажал на спусковой крючок.
   Пес, успевший порядочно разогнаться, рухнул мордой вниз, отчего его тело, по инерции, перевернуло. Получился почти кувырок.
   Я поставил пистолет на предохранитель, засунул его за пояс (кобура осталась на старом ремне, который, в свою очередь, остался в старых же джинсах) и, ухватившись за задние лапы псины, потащил тушу в наше с Катей временное убежище.
   В это время над головой пролетел, шумя длинными лопастями, большой вертолет.
  
   Бер.
   Над Некрополем.
   Долг платежом красен.
  
   Бер понимал, что Командующий поставил его в безвыходное положение. Точнее он сам себя в него поставил, когда попросил у Петрухина помощи. А что ему еще оставалось делать? Когда Кот притащил запись, на которой было четко и ясно слышно, благодаря увешанного жучками дилеру Сереге, как один из жителей "Девятки" рассказывает о том, что база подверглась нападению странных существ -- сомнений не осталось, положение становилось катастрофическим.
   Подумать только -- целая толпа мутантов. Сильные, быстрые, живучие -- они не были неадекватными животными, вроде того же Максима. Эти твари, в отличие от него, пользовались стрелковым оружием. Мутанты отличались от Максима почти так же, как человек от обезьяны. И этот новый вид мог истребить и людей, и уберов, если ничего не предпринять.
   Бер сожалел о том, что Игната не было рядом. Тот всегда мог помочь советом, принять правильное решение, схитрить... Когда его нашли -- он пускал слюни и улюлюкал как младенец. На шее бывшего руководителя "Лабы" (пробывшего на своем посту не так уж и долго) темнел кровоподтек, будто от удавки, только шире. Некоторое время ученый пробыл в состоянии клинической смерти, но измененный вакциной Дока организм вернул его к жизни. К сожалению, мозг Игната получил значительные повреждения. Причем, насколько понял далекий от науки Бер, даже сильнее, чем в свое время получил мутант, с которого и начались все неприятности. Игнат не был опасен -- он просто стал овощем.
   Когда его поместили в камеру, где совсем недавно находилась Катя, Бер в одиночку пришел туда и прекратил мучения ученого. Жителям базы, не посвященным в истинное положение дел, сообщать ничего пока не стали...
  
   Командующий предупредил Бера, что помощь военных не безвозмездна. За уничтожение баз он требовал помощи в проведении операций... По сути, уберы теперь работали на вояк.
   Когда пропало электричество, Бер сразу поставил жителей базы в ружье. Новый руководитель ожидал штурма, так как привык готовиться к худшему, но ничего подобного не произошло. Вместо этого, в "Лабу" прибыл "Ми-26", на борту которого находилось сорок два вооруженных до зубов бойца с базы "Село". Командир взвода, представившийся как старший лейтенант Зубов, передал Беру "просьбу" Командующего о содействии военным в спецоперации.
   Никто не заставлял убера отправляться на ГЭС самому. Но он знал, что Петрухин не стал бы беспокоить его людей по пустякам, поэтому новый лидер "Лабы" очень рисковал... Бер, хоть и взял на себя обязанности руководителя, все равно оставался воином, не привыкшим протирать задницу в кабинете. Так что командир собрал отделение из двенадцати самых опытных бойцов и отправился с вояками на электростанцию, оставив Зевса за старшего -- командир все еще опасался штурма.
   Убер вздохнул и посмотрел на по-деловому собранных, сконцентрированных перед возможным (или, скорее, ожидаемым) боем подчиненных. Один лишь Кот веселил Васю пошлыми историями (других он просто не знал).
   - Кот, не засоряй эфир, - сказал Бер в микрофон, включив устройство внутренней связи и захватив краешек фразы: "...вот такая жопа!"
   - Есть, - уныло отозвался боец и замолчал.
  
   Мутанты.
   ГЭС.
   Все готовы встречать гостей.
  
   Чуткий слух часового донес далекий звук вращающихся лопастей вертолета... Началось. Опытный пасынок послал крутившегося рядом смышленого паренька, не так давно обращенного Отцом, но очень быстро начавшего соображать как разумное существо. Мальчишка тут же бросился исполнять поручение.
   Поднявшись на два этажа и пробежав по длинному коридору в главном здании, пасынок в нерешительности замер у двери кабинета, в котором Дима, один из двух первенцев, который выжил во время уничтожения "Девятки", держал важного пленного. Вспомнив, какую важную новость ему поручили передать, мальчишка открыл дверь и вошел, перебирая в уме обращения к первенцам...
   - Старший брат, кажется, гости прибыли... Мы слышали звук вертолета, километрах в двух, наверное.
   "Сколько ему?" - подумал Дима, глядя на неокрепшего еще пасынка, но необычайно сообразительного и живого для недавно обращенного. После гибели Арсена, первенец неосознанно искал психологическую замену брату. - "Надо бы его убрать подальше, а то замесят..."
   - "Старший брат"... А что, мне нравится. Сам придумал? - спросил Дима посыльного, но, не дожидаясь ответа, распорядился:
   - Скажи бойцам, пускай передают по цепочке, пусть готовятся. И передай Семену с Костей, чтобы "гостинец" готовили.
   Мальчишка кивнул и, развернувшись, побежал вглубь станции.
  
   Воины были готовы. То чувство родства, которое им привил Вожак, требовало мести за тех, кто пал под беспощадным огнем авиационных орудий. Погибшим не дали возможности для защиты, им не предоставили чести сражаться и умереть в бою -- их перебили издали, избегая прямого боя. Мутанты жаждали отомстить за тех, кто был погребен под обломками честно завоеванной базы.
   Когда обессиленный, израненный Дима добрался до "Оплота" и сообщил Отцу о нападении, тот принял единственное верное решение -- отступление вглубь города.
   Мутанты срывали решетки с окон квартир, небрежно отрывая головы прежним хозяевам, которые уже были так слабы, что не могли ни напасть на чужаков, ни убежать от них... Заняв позиции, они затихли, ожидая распоряжений Отца.
   Благодаря Диме, с "Оплота" ушли все пасынки, забрав вооружение, небольшой запас еды и нескольких рабов, в том числе и пленного оружейника, охотно сотрудничавшего с мутантами.
  
   - Дим, всё готово, - Семен с Костей уже не были так похожи, ка до обращения. Костя сохранил почти человеческое лицо, вирус, казалось, почти не изменил его, тогда как у его брата выпали все волосы, а рожа стала такой страшной, что даже Диме -- лучшему бойцу стаи, становилось немного не по себе в его присутствии. Семен продолжил доклад, срывающимся на рык голосом:
   - Оружие проверено, заряжено, бойцы сытые, отдохнувшие...
   - А сюрприз? - перебил мутанта первенец.
   - Все в порядке, что им будет? Мы их уже наружу вывели. Оружейник специально для них ошейники хитрые придумал... На кнопку нажал -- и все, свободны.
   - Ну значит гостей встретим как положено, - зло улыбнулся Дима.
   Первенец вооружился двумя "АКСУ", специально переделанными оружейником под его огромные ручища и направился на свою позицию. Сегодня у пасынков будет шанс отомстить за мертвых братьев.
   Старший Лейтенант Зубов.
   ГЭС.
   Гребаная элита.
  
   - Товарищ старший лейтенант, пусто... Внутрь мы заходить не стали -- с пригорка в бинокль пол часа пялились.
   - А что на КПП?
   - Тоже пусто. Вообще ни души.
   Двое бойцов, облаченные в маскхалаты, вытянулись перед командиром взвода. Зубов был уважаемым среди солдат офицером... поэтому так и остался старшим лейтенантом. Высокий, плечистый, со светлыми волосами, светло-карими, почти желтыми глазами -- он просто просился на плакат с призывом о вступление в ряды вооруженных сил Родины.
   Зубов подошел к занятым подготовкой оружия уберам, что расположились прямо на земле, недалеко от вертолета.
   - Бер, мне нужно поговорить с вами, - сказал Зубов, обращаясь к командиру огромных воинов. В их присутствии старший лейтенант, привыкший смотреть на всех, в прямом смысле, свысока, робел и чувствовал себя неуютно Двухметровый Зубов не доставал до плеча даже Коту -- самому низкорослому бойцу Бера.
   - Давай на ты, лейтенант. Чего хотел?
   Бер даже не смотрел на человека. Он был занят осмотром своей штурмовой винтовки , как они сами называют свое оружие. "А по мне -- так это самый настоящий ручной пулемет", - подумал Зубов, разглядывая длинный ствол с мощным компенсатором. Но, надо заметить, в руках уберов это оружие и правда смотрелось не таким громоздким.
   "А патроны-то -- натовские", - заметил старший лейтенант ленту с пять-пятьдесят-шестыми, выходящую из короба питания. - "Как это не патриотично".
   - Разведчики доложили, что на территории ГЭС не замечено сил противника...
   - И? - Бер на секунду оторвался от осмотра оружия и внимательно посмотрел на Зубова.
   - Там никого нет... То есть вообще никого: техники, охрана, рабочие -- станция как будто вымерла.
   - И?
   - Вашему отделению нужно попасть на территорию базы и выяснить, что случилось с персоналом, мы вас прикроем.
   Бер зло рассмеялся, и его тут же поддержали подчиненные.
   - Ты что удумал, лейтенант? Мы -- особое подразделение. Элита! - Бер поднял палец вверх, подчеркивая значимость сказанного, и Зубов понял, что убер не шутит. - А не пушечное мясо, как ты, отчего-то, решил сначала... Если вы облажаетесь, тогда в игру вступим мы и спасем ваши побитые задницы.
   - Но... - старший лейтенант не знал что ответить на заявление убера. Он думал, что могучие воины, вооруженные мощным оружием, облаченные в первоклассную броню, расчистят дорогу людям, которым останется лишь добить раненых и собрать трофеи.
   - Свободен, лейтенант... Не заставляй меня бить тебя при твоих солдатах -- это может сказаться на их боевом духе.
   Оскорбительный смех уберов звучал в спину сломленному Зубову, который направился к своим бойцам.
  
   ГЭС.
   Правильное решение.
  
   Управляющему было очень плохо. Рана воспалилась, боль раскаленными иглами впивалась обрубок, пробиваясь сквозь спасительный дурман обезболивающего. Мужчину то трясло от холода, то бросало жар.
   "Еще немного - и я умру", - как-то равнодушно, безучастно подумал Артем Витальевич, когда очередной приступ лихорадки утих. - "Я сдохну здесь... Но не просто так".
   В памяти управляющего всплыл недавний разговор того жуткого здоровяка с подчиненным, о том, как пустить электроэнергию на центр города, где засел, как он выразился "Отец с братьями".
   "Если плотину прорвет, в первую очередь пострадает центральный район города", - пронеслась в голове измученного Артема Витальевича лихорадочная мысль. - "Окраинам тоже несдобровать... зато центр уж точно смоет с лица земли".
   Пожилой управляющий знал о своей станции и об её изъянах все. И то, какие повреждения получило дно колодца под плотиной, и о кавернах вблизи основания плотины и, как следствие, о деформации бетона, который выдерживает попадание авиационной бомбы, но против такого противника, как время, бессилен.
   Страшные существа были слишком заняты подготовкой к засаде, чтобы возиться с полумертвым человеком. Он не вызывал ни малейших опасений -- Артем Витальевич рассказал оружейнику (который, к его удивлению, оказался обычным человеком) все, что нужно для возобновления подачи энергии, для управления линиями передач... Его просто забыли убить, оставив умирать здесь.
   Управляющий находился в своем кабинете. Полуживой, уставший, измученный, он поднялся с пола и побрел к персональной консоли управления станции. Тронув нужные сенсоры, он вызвал мониторы управления оборудованием. Действовать одной рукой, да еще и левой, было очень неудобно, но измученный мужчина старался. Непонятные постороннему человеку графики, значения, изображения и таблицы были для него родной стихией, в которой он ориентировался как рыба в воде.
   Артем Витальевич менял цифры в различных интерфейсных полях, поднимал и опускал отметки то на одной виртуальной шкале, то на другой, игнорируя предупредительно мерцающие красным оповещения, молясь лишь о том, чтобы его никто не увидел, чтобы никто не вошел в его кабинет и не помешал осуществить задуманное.
   Когда мужчина закончил, он без труда скрыл результаты своей деятельности и поменял пароль. Силы покидали управляющего, поэтому он сел на пол и приставил к шее инъектор, а затем нажал на активатор. Потом еще раз... И еще.
   Когда в кабинет вошел тот самый монстр, лишивший управляющего правой кисти, Артем Валентинович уснул, чтобы больше не просыпаться.
   - Черт, - выругался Дима, хватая безвольное тело пленника за шиворот и пару раз встряхнув.
   Поздно - человек был мертв. Дима, на всякий случай, подошел к консоли, но не заметил ничего странного. Мутант плюнул на мертвеца и направился к подчиненным. Те, кто прибыли на вертолете уже третий день никак не проявляют своего присутствия. Ничего, запас еды большой... Если постараться, можно еще неделю просидеть.
   - Дима... - в кабинет, сломя голову, влетел Семен. - Они, все-таки, решились на штурм.
  
   Бремя крови.
   Катя.
   - Катя? Катя?! Что с тобой? Воды хочешь?..
   - Не ори! - Тяжело привалившаяся к стене Катя болезненно сморщилась.
   - Что? Это ребенок, да? Ребенок? У тебя схватки? - Серега продолжал тормошить свою спутницу, несмотря на ее вялые попытки отбиваться.
   - Какие схватки, окстись, мне до родов, как до луны пешком! - Катя обхватила голову руками и медленно опустилась на землю, - О-о-ох...
   - Ты можешь толком сказать, где болит? Я аптечку сейчас принесу! - не унимался Сергей.
   - Сказала же, помолчи! - Катя вскинула на напарника полыхнувшие тигриной зеленью глаза, - Нигде у меня не болит! Дурно мне что-то. Кажись, я с ума схожу.
   - В каком смысле?
   - Да в прямом! Голоса слышу. Ну, не то, чтобы голоса. Чувствую мысли чьи-то, вижу картинки какие-то. Людей. И самое страшное, я понимаю, что мне нужно сделать. Меня... позвали. На плотину. Я... там нужна.
   - Кому нужна? Ты о чем?
   - Не знаю, верней, я чувствую, что должна что-то защитить. Или кого-то? Ох, Сереж, я совсем запуталась! - Катя вдруг стала похожа на ту девчонку из супермаркета, уязвимую, нуждающуюся в помощи.
   - Послушай, - Сергей заговорил уверенным и спокойным голосом (таким обычно говорят врачи, прячущие за спиной шприц), - На плотине полно военных. Охрана, понимаешь? Нас они порвут в клочья, как только увидят.
   - Клочья! - взвизгнула Катя.
   - Н-н-ну да... - Серега пристально посмотрел на руки своей спутницы, которые вдруг начали рисовать в воздухе странные траектории, словно их хозяйка что-то скручивала, сжимала и сдирала.
   - У охраны там, похоже, с клочьями проблемы. Или, как раз, проблем с клочьями нет... как правильно сказать: есть проблемы, или нет? - Катино бормотание стало бессвязным.
   - Чего? - Серега, похоже, всерьез труханул, глядя на наливающиеся кровью белки катиных глаз.
   - Да ничего. - Катя устало опустила веки, - Сережик, мне правда, хреново что-то. Дай воды.
   - Айн момент, мадмуазель! - Сергей резво вскочил и зашагал к их временной базе, устроенной на окраине Некрополя в относительно чистом, не загаженном мертвяками, доме.
   Заподозрив неладное, он резко обернулся и что-то даже крикнул, но было поздно - Катя, недавно обессилено привалившаяся к стене, исчезла. Теперь о ее присутствии напоминали лишь четыре параллельных отметины на штукатурке, оставленные ногтями (или когтями?), да глубокий след от ботинка, на внешнем контуре которого слабо шевелилась раздавленная мокрица.
  
   Бремя крови.
   Сергей
   В общем-то, диспозиция ясна. Перехватить ее по пути следования к источнику этого непонятного зова нереально. У мутанта в мертвом городе сто тропинок, как говорится, да только сходятся они в одном месте. Значит, там и будем искать.
   Сергей заметил, что, вроде бы, не спеша, покрывает такие расстояния, какие ему, будучи обычным "выживальщиком", были недоступны, даже если бы он вздумал проехаться по кишащему мертвецами городу на велосипеде. "Не стоит забывать", - говорил он себе, - "Что так двигаюсь я, относительно еще слабый... мутант (что ж, придется привыкать), недавно прошедший трансформацию. Куда уж мне тягаться в скорости с Катей, которая, судя по всему, вполне освоилась в своем новом теле".
   Мертвяки почти не беспокоили преследователя. Видимо, чувствовали, что неуловимо быстро перемещающаяся по захламленным улицам тень плохо подходит на роль жертвы. Ободранные силуэты маячили на периферии серегиного невероятно обострившегося зрения и поспешно, насколько позволяли разлагающиеся мышцы, убирались с пути.
   "Кто же ее позвал?" - терзался Сергей, - "Нет сомнений в том, что все это связано с новыми катиными "способностями". Вспомнив безвременно опочившего Максима, Сергей невольно вздрогнул. "Неужто уберы научились-таки управлять существами, в которых мы с ней превращаемся? Не хочу! Но почему ГЭС? Почему?"
   Задумавшись и на секунду и потеряв сосредоточенность на окружающей обстановке, Сергей не сразу уловил угрозу, которая исходила от нескольких существ, бесшумно выкатившихся откуда-то из темной арки облупленной "хрущевки".
   Приглядевшись, Сергей похолодел. Это была стая собак. Поджарые, скалящие зубы бестии, источающие дикую вонь, они больше были похожи на толпу оголодавших гиен.
   Кобель, превосходящий своих собратьев примерно вдвое, идущий во главе своры, на мгновение припал к земле и, прижав острые уши к мохнатому загривку, молча прыгнул Сергею на грудь.
   Все произошло так быстро, что Серега успел только испугаться, ни на что другое у него не хватило времени. А вот Мутанту по имени Серега, времени хватило на то, чтобы еще разозлиться и вскинуть руки навстречу стремительно приближающемуся к лицу серому силуэту и схватить его за косматую, жилистую шею.
   Не обращая внимания на щелкающие у самого лица слюнявые клыки, Мутант приподнял извивающегося пса на вытянутых руках, мощным рывком взметнул над собой, перехватил левой рукой ляжку своей жертвы и с тошнотворным хрустом сломал ее позвоночник о свое колено.
   Лай и истеричные завывания стаи моментально стихли. В наступившей тишине слышно было, как безвольное тело вожака грянуло о землю. Пес почти по-человечьи застонал и забился в агонии.
   Мутант медленно обвел странно заблестевшими глазами онемевших шавок, а затем не спеша опустился перед поверженным врагом на колени и вонзил свои зубы в еще пульсирующую теплую собачью шею.
   Когда Сергей отпрянул от парящей раны на горле вожака стаи и внимательно оглядел улицу, на ней уже никого не было. Облизнув губы и кое-как утерев рукавами окровавленное лицо, Мутант повел головой и плотоядно улыбнулся. Подняв с земли свой рюкзак, он неторопливо проверил амуницию и целеустремленно зашагал по темной улице. Зов, который недавно уловила Катя, прочно поселился и в его голове. Он звучал явственно и неоднозначно, лишь волны нечеловеческого, лихорадочного смеха, периодически сотрясающие тело Мутанта, изредка его заглушали.
  
   ГЭС
   Трое сбоку, наших нет.
   Сегодня Дима пировал на поле боя. Нет, он не пожирал тела своих врагов. Он упивался насилием, как действом. Находясь на пике своей формы, Дима шел меж неповоротливых манекенов, возомнивших себя воинами, будто исполняя па грозного боевого танца. Огромные ручищи, не очень приспособленные для огнестрельного оружия, творили ужасные дела. Одному из зубовских бойцов он на бегу проломил кулаком грудную клетку, другому - оторвал руку, сжимающую автомат.
   Анабиозники сделали свое дело - отвлекли огонь солдат на себя, позволив Диме сократить дистанцию между собой и жертвами. Подождав, пока объятые ужасом бойцы полностью не переключат внимание на тварей, бросающихся под пули с яростью берсеркеров, Дима выстрелил собой прямо в самую гущу сбившихся в кучу людей.
   - За Арсена! - один из стрелков откатился в сторону, сжимая руками разорванный бок.
   - За братьев! - схватив двух солдат за шкирку, как котят, Дима с треском столкнул их лбами, с мрачным удовлетворением уловив едва слышный хруст ломаемых шейных позвонков.
   Анабиозники кружили вокруг Димы, как рыбы-лоцманы вокруг белой акулы, преследуя свои гастрономические интересы. Они видели, что еда мало интересует огромного хищника и с восторгом принимали от него щедрые подачки. Дима же их ни разу не разочаровал: любой из зубовских бойцов, имевший несчастье встать на его пути, превращался в бесформенное кровоточащее нечто, через несколько секунд после знакомства с руками мутанта, исчезающее под грудой тел мертвяков.
   Дима мощным пинком сбросил очередного бойца с тела плотины, и обернулся на странный звук, сжимая в руках тактические ножи, больше напоминающие римские гладиусы.
   - Веселишься, курвеныш? - на Диму смотрела диковинная железная харя, недобро посверкивая стеклышками визоров.
   Дима, вполне уже погрузившийся в багровые глубины амока, не ответил. Человеческая речь уходила от него, уступая место клокочущему рычанию.
   Впрочем, Бер не очень-то рассчитывал на диалог. Отпихнув ногой тело только что упокоенного им мертвяка, командир уберов поднял ствол штурмовой винтовки и дал короткую очередь.
   Уйти с прицела убера - дело дохлое. Но Дима и не думал об этом. Пока Бер целился, Дима сделал неуловимое для глаза движение и один из визжащих мертвяков полетел навстречу пулям. Бледно-серая туша на миг заслонила от Бера свет. Убер не дал мерзкому куску мяса коснуться себя, сместившись влево. Шлепнувшись на бетон, мертвяк дернул пару раз ногами и затих. Бер поглядел на то место, где секунду назад стоял Дима. Кроме скалящих клыки анабиозников там не было никого. Секунду твари мешкали: фигура, залитая камуфлированной броней, не источала соблазнительных запахов, однако представляла несомненную опасность. Будто поняв, что шипением и воем отогнать грозного гиганта не удастся, один из анабиозников сначала неуверенно, а затем все решительней затопал в сторону убера. Остальные бросились следом.
   - Запасайтесь, дьяволы, гробами! - сказал Бер и выхватил из ножен на бедре свою "ваку".
  
   ГЭС
   Бремя крови
   Катя
   "Что я здесь делаю?" - Катя, притаившись за стоящим на ободах ржавым "Уазиком", судорожно пыталась осознать, что с ней происходит. КПП горел, смотровая площадка, на которой раньше люди устраивали фотосессии и пикники, была завалена мертвыми телами. А наверху, на самом теле плотины, шел жаркий бой.
   - "Сестра!" - Катя охнула, прижавшись к шершавой дверце.
   - "Ты нужна Стае!"
   - Я иду! - мутантка распрямила спину и легко перемахнула через покосившийся автомобиль.
   - Движение! - тут же заорали со стены.
   С досадой ощущая, как заныли голеностопы, Катя пулей рванула к новому укрытию - будке КПП, курящейся белесым дымом. Пламя притихло, так что, можно было безбоязненно прижаться к бетонной переборке.
   За спиной, впрочем, слишком далеко, чтобы причинить какой-то вред, громыхнул взрыв. Зубовские бойцы, наученные горьким опытом "общения" с Димой, решили на мелочи не размениваться и пальнули по размытому стремительному силуэту из подствольника.
   Впрочем, такая расточительность была вполне оправдана. Теснимые анабиозниками, солдаты прилагали все силы для того, чтобы удержать позицию. Если бы не Бер, вовремя вступивший в бой, Зубов со своими людьми не выстоял.
   Громадный убер, оттеснив Зубова, командовал обороной и тела мертвяков градом сыпались на бетон. Дима не давал о себе знать, и это бесило Бера, любившего все, за что принялся, доводить до конца.
   - Прикрой нас с тылу, старлей! - Бер небрежно качнул своей железной башкой в сторону будки КПП.
   Зубов недовольно кивнул, содрал с неподвижно лежащего возле стены тела сумку с гранатами и махнул двум своим людям, направляясь в сторону автомобильной стоянки у КПП. Короткими перебежками бойцы, используя остовы машин, как укрытия, двинулись в сторону катиного ненадежного убежища.
  
   ГЭС
   Бер
   Танец в огне
  
   - Кот! Вы на позиции? - Бер раздраженно пощелкал арамидными пальцами по шлему.
   - Никак нет, - голос Кота прорывался сквозь сильные помехи, пальба зубовских подчиненных тоже не добавляла слышимости, - Продвигаемся к корпусу "Б", сильное противодействие!
   - Потери?
   - Шестеро. Из них четверо "двухсотых"
   - Твою ж мать!
   - Пилота вертушки какая-то сволочь подстрелила, когда мы высаживались. Саламбек перехватил управление и ушел на базу.
   - Порадовал ты меня, то есть, вас там не семеро, а шестеро осталось?
   - Так точно!
   - Значит так, Кот, мне нужен этот корпус. Не зачищай его. Просто крышу займи, оттуда вся ГЭС, как на ладони. Что хочешь делай, но скинь эту падаль с плотины. Мы тут топчемся, пока уроды в Пункте управления окапываются. Давай, дорогой! Рассчитываю на тебя!
   - Как скажешь, начальник... Команч! Ослеп? Вали этого! Ах ты блядь... босс? У меня здесь... Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш... пш-ш-ш-ш-ш-ш...
   - Кот? Ко-о-о-т!
   Бер орал, зная, что Кота на связи уже нет. Словно вслед его догадке, воздух распороло эхом нескольких взрывов.
   Корпус "Б", в котором находились лаборатория, столовая и центр связи, окутался клубами черного дыма.
   - Сука! - Бер стиснул кулаки.
   - Э-э-э... Командир? - один из бойцов неуверенно смотрел на убера, явно не зная, как к нему обращаться, но, рассудил, что, раз уж старлей не стал кочевряжиться и побежал исполнять боевую задачу по кивку этого "суперсолдата", то ему и подавно не к лицу рядиться.
   - Ну?
   - Твари опять активизировались.
   Бер перевел взгляд туда, откуда шли волны мертвечины, раз за разом иссякающие под кинжальным огнем его небольшого отряда и на секунду остолбенел.
   Вместо осточертевших уже анабиозников, на площадку, заваленную неподвижными телами, вышли тела, еще способные поддерживать себя в вертикальном положении. Но давалось им это со значительным трудом. Отчасти, из-за полуразложившейся плоти, отчасти, из-за навешанных на эту плоть всевозможных средств индивидуальной защиты. Такого паноптикума бывалый командир элитного отряда не видел никогда.
   Мертвяки, идущие плотной стеной, щеголяли бронежилетами и касками. Причем, местами снаряжение было новеньким, как на витрине магазина, а кое-где - обгоревшим и пробитым пулями. Было видно, что мутанты, устроившие этот цирк, знатно помародерствовали в "Оплоте".
   Впрочем, в ход пошло не только военное снаряжение. Парочка ходячих трупов тащила на себе полицейские щиты, а один и вовсе - велосипедный шлем и защиту, используемую игроками в американский футбол.
   - Психическая атака, говорите? - подобрав челюсть, пробормотал Бер, - Типа, матросы на зебрах?
   - Чего? - опешил боец.
   - Огонь, говорю!
   Под ураганным огнем мертвяки, теряя части тел, надвигались на укрепления Бера. Многие падали, но на их место вставали новые твари, так же, как и свои предшественники, бездумно подставляя свои тела под длинные очереди солдат.
   Бер экономил патроны, одиночными выстрелами разваливая уродливые головы, нелепо упакованные в каски. Боезапас подходил к концу, а у зубовских бойцов не было с собой натовского боекомплекта. Первой его жертвой стал тот самый "спортсмен" в велосипедном шлеме. Почему-то уберу он понравился еще меньше других, не столь пижонистых, мертвецов. Наверное, любое нарушение формы одежды у Бера, как у истинного командира, вызывало инстинктивную и абсолютно спонтанную неприязнь.
   Стена из мертвецов, несмотря на огонь и тяжелые потери, неотвратимо надвигалась. Бер целился и одновременно зыркал глазами по сторонам, ожидая появления стремительного силуэта. Он знал, что мутант-берсеркер где-то рядом и весь этот адский маскарад - неспроста.
   Но вдруг, его взгляд выхватил из толпы вяло бредущих тел одно, обмотанное алюминиевой проволокой. Таким оригинальным крепежом к нему был прикручен баллон с кислородом. Опустив глаза, Бер вздрогнул: поверх драной клетчатой рубашки на мертвеца была небрежно натянута разгрузка с болтающимися на ней цилиндрами ядовито-оранжевого цвета. За ним шел еще один такой "смертник", и еще! Похолодевший убер насчитал четверых "шахидов".
   - Стой! Прекратить огонь! - Что было силы, заорал Бер.
   Но было уже поздно. Одна из живых бомб зашаталась под ударами пуль и, корчась, рухнула на бетон.
  
   ГЭС
   Катя
   Танец в огне
  
   Пуля сделала в декоративной панели аккуратную дырочку, обрамленную небольшим кратером в нескольких сантиметрах от катиной головы.
   Морщась, она отползла вдоль забора поближе к будке и выщелкнула обойму из своего Пэ-Эма. Пять патронов и один в стволе.
   Старлей со своим подразделением, памятуя о резне, которую недавно устроил Дима, действовал наверняка. Не давая Кате поднять голову, вояки обложили КПП, постепенно сжимая кольцо.
   Катя, припав к стене, напряженно вслушивалась в переговоры солдат. Ее обостренный слух выхватывал их реплики из какофонии боя, кипевшего неподалеку. Она знала, что задумал Зубов, но не могла ничего поделать. Со своими шестью патронами она мало что могла противопоставить вооруженным до зубов людям. Оставалось одно: дождаться, когда подойдут на расстояние броска гранаты и выскочить из укрытия, устроив "ураганный" огонь, сближаясь для рукопашного боя, в котором перед ней никто из них не устоит.
   Ураганный, ага! Аж самой смешно. Но ничего другого в голову не приходило.
   Вдруг она замерла, принюхиваясь, как собака. К "букету" из пота солдат, крови и пороховой гари, примешался еще какой-то неуловимо знакомый запах. Сережа?
   Азартное сопение и негромкие голоса приближались. Катя похолодевшими пальцами стиснула рукоять пистолета и на секунду прикрыла глаза. Пора!
   Ухватившись левой рукой за выщербленный угол будки КПП, Катя изготовилась к мощному прыжку, но вдруг почувствовала, как бетон под ногами задрожал. Через долю секунды она ничего, кроме звона в своих ушах, слышать не могла. Вспышки, как при сильной и близкой грозе, негативами отпечатали на сером бетоне длинные, изогнутые тени и исчезли, оставив лишь угасающие зеленые зигзаги перед глазами, вроде тех, которые случаются, если долго смотреть на лампочку.
   Длинная очередь неподалеку вернула Кате ощущение реальности происходящего, а вслед за ним пришел страх. Еще пара автоматов внесла свою лепту, суетливо и как-то обреченно перебивая друг друга. Откуда-то со стороны донеслось басовитое рявканье одиночных выстрелов и лай оружия подчиненных старлея Зубова потихоньку начал стихать.
   Несколько томительных минут тишины Катя, обмерев, прислушивалась, скрываясь за стенами своего ненадежного убежища, а затем услышала скрежет бетонного крошева под тяжелыми ступнями. Серега? Снова обожгло надеждой и нечаянной радостью.
   Нет. Теперь было отчетливо слышно: к ней по трупам солдат шло два... существа. Не было сомнений в том, что именно их запах она уловила несколько минут назад.
   - Эй ты!.. Как тебя там? Не стреляй. Меня зовут Семен, а моего брата - Костя. Не делай глупостей, мы на твоей стороне. Идем с нами, тебя хочет видеть Отец.
  
   ГЭС
   Бер
   Танец в огне
  
   Бер любовался тлеющими хлопьями сажи, медленно кружащими над его лицом. Шлем лежал рядом, поскольку взрывом повредило систему вентилирования и убер сорвал его. Теперь Бер осторожно вдыхал горячий воздух, пахнущий гарью и разложением.
   В голове было пусто, а тело плохо слушалось. Впрочем, шевелиться совсем не хотелось. Танец пепла завораживал. Бер вообще не хотел вспоминать, почему он здесь лежит и смотрит на горящих мотыльков, ткущих пламенный узор над его головой. Ему казалось, что за этими воспоминаниями таится что-то мерзкое и опасное, а огоньки были такими красивыми...
   Он помнил, что совсем недавно рядом были не то, чтобы друзья, но люди, готовые прикрыть спину. Он знал, что сейчас плоть их пожирает жадный термитный огонь, а души поднимаются вверх, к пронзительно синему небу, похожие на черно-оранжевых, красивых бабочек.
   А затем, откуда-то сверху опустилась громадная рука и грубо схватила Бера за горло. От мощного рывка в голове плеснулась боль, а в глазах потемнело.
   - Курвеныш, говоришь? - донеслось из зеленой мглы.
   Удара Бер почти не ощутил, вот только темнота приобрела багровый оттенок, а во рту стало солоно.
   Дима встряхнул обмякшего противника, заставляя его встать на ноги, и замахнулся для следующего удара.
   Внезапно, руку, которой он держал свою жертву, обожгло и рвануло так, что Дима развернулся всем корпусом. Проклятый убер, каким-то непостижимым образом оказавшийся сбоку, попытался поймать голову мутанта в захват своих, чудом налившихся силой, рук. Вывернувшись, Дима ощутил сильнейший пинок в область поясницы, отчего заныли почки и показалось, что сердце рухнуло куда-то в желудок. Быстро обернувшись, он увидел перед собой того, прежнего беспощадного убийцу, пусть теперь и без шлема, в обугленной и вмятой броне.
   - Курвеныш и есть, к тому же мудак редкостный! - насмешливо сказал Бер и перебросил свой, то ли нож, то ли меч из правой руки в левую. Когда он его достал - Бог весть.
   Дима зарычал и отпрыгнул назад, доставая из-за пояса ножи.
   Три клинка замелькали в воздухе с головокружительной скоростью. Мутант был по-звериному быстр, однако ему противостоял враг, не уступающий мощью и рефлексами, а в багаже имел годы тренировок и боевой опыт.
   Все же, Дима видел, что взрыв не прошел для убера даром. И не зря тот орудовал левой рукой - у суперсолдат был очень крепкий скелет, но он тоже имел свои пределы прочности.
   Поставить жизнь на карту и рискнуть - единственный шанс выжить в драке с убером. Дима решил не откладывать дело в долгий ящик. Сделав обманный выпад, целя в глаза, он заставил противника поднять руку с зажатой в ней вакидзаши и вложил всю свою силу в удар, пробив слабый блок искалеченной правой руки своего врага. Обгорелая броня вмялась в бок убера, а его оружие улетело в ревущую искусственными водопадами пропасть.
   Отлетев на несколько шагов, Бер тяжко рухнул на спину в нескольких шагах от кромки тела плотины. Дима, не торопясь, засунул ножи за пояс и подошел к конвульсивно выгибающемуся противнику. Все также неспешно, он пригвоздил своими ручищами плечи убера к бетону и наклонился к толстой шее, обнажив клыки.
   Его даже немного восхищала воля к жизни этого человека. Вот и сейчас, зная, что проиграл, тот пытался бороться до последнего. Слабеющие руки убера сомкнулись под нижней челюстью мутанта, пытаясь оттянуть неизбежный конец.
   - Давай! - прорычал Бер и задрал голову Димы повыше, - Давай!
   Он видел то, чего не видел зацикленный на желании перегрызть ему глотку мутант. По не очень высокому лбу Димы уже несколько секунд ползала нервная красная муха лазерного целеуказателя.
   - Огонь! - заорал изо всех сил Бер, молясь о том, что снайпер услышит и послушается приказа - руки слабели с каждой секундой.
   Почуяв неладное, Дима задергался, пытаясь высвободиться из захвата, но не успел. Пуля снайпера аккуратно сняла ему полголовы, обдав изнемогающего Бера крошевом костей и ошметками мозга.
   Поднатужившись, убер приподнял обмякшее тело и ногой отправил его в пропасть.
   Хромая, он подошел к своему шлему, поднял его с бетона и сказал:
   - Хороший выстрел, Кот.
   - Спасибо, командир! - голос Кота звучал очень тихо. Непонятно было, то ли связь была плохая, то ли сил у него, как и у Бера, было не очень много.
   - Кто еще с тобой?
   - Никого, я один.
   - Понятно... бл-л-л-лядь!
   Кот промолчал.
   - Давай, двигай ко мне. Тут решим, что делать дальше. Отбой!
   Бер подошел к краю и заглянул туда, куда минуту назад отправилось тело одного из "пасынков". Черные хлопья сажи все еще оседали на бетон, на плечи убера и сыпались в пропасть. Красивых огоньков уже не было и Беру чудилось, что к реву водопадов изредка присоединяется предсмертный крик мутанта: обреченный и свирепый.
   Услышав за спиной легкий шорох, он успел обернуться и даже отпрыгнуть от края пропасти. Перед ним стояли трое. Один из них - с угрюмой и страшной даже для мутанта рожей, только что пустил в полет свой волосатый кулак, стремительно приближающийся к челюсти убера. Машинально вскинув в блок правую, раненную руку, Бер вскрикнул и позорно пропустил этот крестьянский хук.
   Вторично грохнувшись спиной о бетон, перед тем, как отключиться, Бер услышал, как одна из фигур хриплым, но все же женским голосом произнесла:
   - Не убивай! Возьмем его с собой.
   Ответа убер услышать не успел. Он просто раскинул руки и закрыл глаза, перед которыми продолжали кружиться и медленно опускаться на землю траурные, оранжево-черные мотыльки.
  
   ГЭС
   Центр управления и контроля
  
   Вожак не мигая смотрел на Катю. Похоже, она его не узнала, да и немудрено. Последний раз они виделись, будучи людьми и эта сучка унизила его. Сейчас она смотрела на него так же нахально, как и тогда, на базе "Оплот", только расклады были совсем иные. Сам Вожак едва мог скрыть какой-то иррациональный восторг, который охватил его, когда она вошла в зал. Следом за Катей, вышагивающей с гордо задранным подбородком, Семен и Костя с некоторым трудом протиснули в двери связанного убера.
   Молчание затянулось. Катя не собиралась суетиться и все так же вызывающе смотрела на огромную корявую фигуру на фоне панорамного стекла. Убер, кажется, едва понимал, где находится. Во всяком случае, заплывшие кровью глаза выражали полную апатию, а ноги то и дело подгибались, так что, то Семену, то Косте, приходилось иногда приводить его в вертикальное положение.
   - Здравствуй, Сестра! - наконец, заговорил Вожак, - Ты не можешь себе представить, как мы рады, что ты присоединилась к нашей Стае.
   - Ну почему же, очень даже могу! - Катя непринужденно оглядела зал в поисках места, куда можно было бы сесть, - Как я могла заметить, с женщинами у вас негусто.
   Вожак видел, что она снова начинает свою женскую игру, в которой мужчины всегда проигрывают, он был готов разорвать ее за это, но заставил себя улыбнуться. Пора поставить маленькую шлюшку на ее место.
   Катя услышала, как тихо вздохнул тот, кто назвался Семеном. Стоящим рядом Костя просто лучился счастьем. Ничего не понимая, она перевела взгляд на "вожака" и застыла - перед ней стоял Тот, кому нельзя перечить. Хозяин.
   - Подойди! - властно сказал Вожак и Катя немедленно повиновалась.
   Пока самка шла через зал, он откровенно ей любовался. Даже тяжелый живот не портил ее мощную фигуру. А запах, шедший от нее, заставлял голову Вожака кружиться.
   Неожиданно, рука мутанта метнулась вперед и разорвала одежду на ее груди. Притянув Катю к себе, он долгим поцелуем впился в ее раскрытые губы. Пасынки довольно заворчали.
   Оттолкнув от себя самку, Вожак тяжело перевел дух. Не стоило терять над собой контроль. Не сейчас. Нужно было решить еще кое-что и откладывать это было очень опасно.
   - Позже. - пообещал он молча пытающейся задрапироваться обрывками одежды Кате и повернулся к Беру.
   - Эй ты! Гвардеец! Просыпайся, дело есть! - Вожак сделал знак своим детям, чтобы подтащили убера поближе.
   - Какие у нас с тобой могут быть дела, трупоед? - разбитые губы командира спецподразделения скривились в презрительной усмешке.
   - Да как всегда, на миллион, не больше, не меньше. - Вожак внимательно оглядел закатывающиеся глаза Бера, - Так уж получилось, что все, кому ты верно служил, нынче кормят червей. А я предлагаю тебе союз.
   - Союз? С кем союз? С обезьянами твоими голожопыми? Не смеши меня, упырь.
   - А если тебя из твоих железок выковырять, ты какой обезьяной станешь? Не думай, что мы с тобой такие разные. Вся разница между тобой и мной в том, что я кровь люблю в силу природы, а ты - потому что тебя таким создали твои хозяева.
   Бер медлил с ответом. Катя видела, что убер украдкой вслушивается во что-то, происходящее за дверью. Она попыталась предупредить хозяина о возможной опасности, но Вожак и сам уже повернулся и сказал кому-то, стоящему снаружи:
   - Заходи! Гостем будешь!
   Дверь медленно открылась, но светлый прямоугольник дверного проема был пуст. Вожак кивнул Семену и тот, сдернув с плеча автомат, загородился громоздким убером, прицелившись в пустоту.
   - Кому сказано, заходи! - повысил голос Отец, обнажив клыки, - И не вздумай дурить!
   Тот, кто стоял за дверью, сделал шаг и на пол, освещенный солнцем снаружи, упала громадная горбатая тень.
  
   ГЭС
   Плотина
   Несколько минут тому назад
   Как джентльмен джентльмену
  
   - Ну здравствуй, Сережа! - скрежет, в который превращался голос убера на выходе из динамиков (или как там у них эти дырки в масках называются), создавал иллюзию спокойствия, мол: "все в порядке, гражданин, сейчас мы вас немного застрелим".
   - И тебе не хворать, - Серега угрюмо смотрел в недра винтовочного ствола. Оружие было направлено аккурат в середину его живота, - Кот, ты чтоль? Не узнал тебя в гриме. Ружьишко вот только выдает.
   - Ага. Смышленый ты парень. Да вот только я тебя последнее время чаще вижу, чем мне хотелось бы.
   Сергей виновато развел руками. Сам он предпочел бы совсем не видеть этих "дружбанов" из недалекого, но какого-то совсем чужого прошлого.
   - А ты не смотри.
   - А ты мне не указывай!
   - Куда уж мне, винтовка-то у тебя.
   Кот сделал быстрое движение ногой и Сергей грохнулся на землю. Ствол уперся оглушенному мутанту прямо в лоб.
   - Значит так, Сережа, у нас на твои остроты времени нет. Быстро говори, какого хрена ты здесь забыл и где Бер?
   Сергей на секунду прикрыл глаза. Похоже, приплыли. Он видел, что Кот, никогда не отличавшийся сдержанностью, паникует и очень скоро начнет решать свои проблемы так, как привык. А как он привык, Сергей помнил слишком хорошо. Судя по бушующему то тут, то там пламени и завалам из разномастных трупов, заварушка совсем недавно здесь была некислая. И кто знает, какую роль в ней сыграла Катя? И не ей ли обязан Кот потерей командира?
   Серега был парнем начитанным и знал, что таких людей уговаривать и убеждать бессмысленно. Убер был так запрограммирован: у кого ствол, тот и главный. Нужно срочно "рвать шаблон", то есть, сбивать Кота с его агрессивно-истеричного настроя.
   - Г.Э.К.К. я тут забыл. - Не обращая внимания на больно упершийся в кожу ствол, Сергей непринужденно подтянул под себя ноги и доброжелательно глянул снизу вверх на Кота.
   - Э? - Убер испуганно завертел головой в громоздком шлеме, словно пытаясь в окружающем пейзаже найти разгадку незнакомой аббревиатуре.
   - Группа Эдемских Конструкционных Компонентов, для создания города-рая! - любезно пояснил Серега и, почувствовав, что у Кота заплясал палец на спусковом крючке, поспешил добавить:
   - Кот, давай включим голову. Я вам не враг и никогда им не был. Когда я подошел, тут пусто было, только "двухсотые" и мертвяки. А что я здесь забыл... человека забыл, которому жизнью обязан. И у меня такое впечатление складывается, что мы можем друг другу помочь... Я тебе с Бером, а ты мне с... Катей.
   - Ну? - Кот нетерпеливо дернул головой.
   - Вон там, - Сергей ткнул грязным пальцем в сторону Центра управления, - сидит дядя, к которому и у меня, и у тебя куча вопросов накопилась.
   - Откуда такая информация?
   - А ты посмотри на меня внимательней. Чуйка у меня, понимаешь?
   Глухой шлем скрывал лицо собеседника, но Серега почему-то был твердо уверен: челюсть убера отвисла. Похоже, он только сейчас обратил внимание на черную сетку сосудов, покрывающую лицо мутанта и его неестественно богатырское телосложение, которым он раньше, мягко говоря, не отличался. Чего уж говорить, парнем Кот был шустрым, но мозги за мускулами у него поспевали не всегда.
   - А расклад такой. Я все равно туда пойду. Ну, если не зажмурюсь сейчас по твоей милости. Один, либо под твоим прикрытием. И получу ответы на вопросы. Так что, если тебя что-то не устраивает - стреляй. А если готов говорить нормально - убери ствол. Побеседуем, как джентльмен с джентльменом. Чопорно и надменно. Но цивилизованно.
   Несколько секунд мутант и убер смотрели друг на друга и Сергей был почти уверен, что нервы Кота не выдержат и он нажмет на спуск. Но тот, сделав над собой ощутимое усилие, убрал винтовку от серегиного лба и закинул ее за спину.
   - А у этой Кати твоей... подружка есть?
  
   ГЭС
   Центр управления и контроля
   Мексиканская дуэль
  
   Сергей набрал воздуха в легкие и, как пловец, заходящий в воду, шагнул с дневного света в бутылочный полумрак зала управления.
   В зале воняло страхом, свежими ранами и похотью. Застреляв по сторонам глазами, Серега быстро нашел связанного Бера и Катю, пытающуюся спрятаться в лохмотьях от взглядов двоих молодых мутантов. Третий - самый корявый и матерый из них, не обращая видимого внимания на катины прелести, пытался поймать серегин взгляд.
   - Здорово! - Отец помнил неловкую игру в "молчанку" с Катей, поэтому решил с ходу взять инициативу в свои руки. Глядя на Сергея, он скалил зубы в неприятной улыбочке. Было неясно, то ли правда рад видеть, то ли примеряется в глотку вцепиться.
   - Ну, здорово, коль не шутишь! - Серега демонстративно бросил к ногам молодых мутантов два пистолета и нож, медленно выгрузив их из-за пояса.
   - Обшмонай для верности! - Отец кивнул Косте, а затем опять расплылся в своей отвратительной улыбке, - Ты уж прости, доверяй, но проверяй!
   - Не вопрос. - Серега с готовностью задрал руки навстречу приближающемуся Косте и позволил ему себя обыскать.
   - Помнишь меня?
   Сергей отрицательно помотал головой. Неудивительно, что он не признал в этом раздувшемся от мускулов мутанте того недомерка, которого Катя, кажется, целую жизнь назад, отделала в "Простреленной голове".
   - Когда-то меня звали Шнырь! - значительно сказал Вожак. - Я унижался из-за каждой сигареты и банки консервов. Но Шнырь умер вместе с теми, кто его сделал таким. Понимаешь о чем я?
   - Неа. - Сергей, казалось, совершенно не интересовался разговором, он продолжал смотреть на Катю, пытаясь понять, цела ли она. Остальное ему пока было "по барабану".
   Вожак перехватил его взгляд и глухо зарычал. С трудом подавив бешенство, он вновь обратился к новоприбывшему:
   - Это значит, что те, кем мы были до всего этого, умерли. Мы - новый вид. Хозяева этой земли. Ты согласен со мной? Если да, присоединяйся к нам. Если нет - проваливай!
   - К вам? - Сергей, наконец-то, перевел взгляд на оскаленную рожу Отца, - Я тут не вижу никаких "вас". Есть кучка уродов, свихнувшихся от крови. Я не хочу ни к кому присоединяться. Я пришел за Катей, и без нее никуда не уйду.
   Бер, услышав этот диалог, почти дословно перекликающийся с его недавними словами, издевательски засмеялся.
   Предводитель мутантов, не оборачиваясь, махнул рукой, и Бер замолчал, слизывая с губ выступившую кровь. На самку Вожак по-прежнему не смотрел, сверля взглядом Сергея. А в Катиных глазах, вместо тупой покорности и эйфории вдруг засветился злой и лукавый огонек. Она вспомнила того попрошайку, которого пнула под зад в "Простреленной голове" за то, что он назвал ее сукой.
   Сергей смотрел на Вожака прямо и враждебно, упорно не желая превращаться под его "гипнотическим взором" в пускающего слюни идиота.
   - Ты только что сам себя приговорил! - процедил Вожак, поняв, что с этим пареньком "зов" не работает, или работает, но как-то не так, - Сейчас ты сдохнешь!
   - Ага, ты меня и так почти уморил своим киношным пафосом! - Серегины глаза сузились, он опять смотрел на Катю, а та, поймав его взгляд, вдруг весело подмигнула.
   - Ее хочешь? - заревел Отец, - Получай! Убей его!
   Он посмотрел в катину сторону и картинно указал пальцем на опустившего взгляд, чтобы не выдать себя, Сергея.
   Катя молча двинулась с места, непринужденно и легко. Все, присутствующие в зале, глазели на ее грациозное тело, едва прикрытое одеждой и мощные руки, с резко выделяющимися на пальцах когтями. Но в катины глаза смотрел только Серега. А еще он видел, как под лохмотьями ее куртки при ходьбе подмигивает ему тусклая вороненая искорка на рукояти пистолета.
   Подойдя вплотную, Катя замахнулась и, приблизив губы к серегиному уху шепнула:
   - Правого!
   Серега опустил голову еще ниже, словно смиряясь со своей участью, а затем выхватил пистолет из-за ее пояса и влепил пулю ухмыляющемуся Семену прямо между глаз.
   Ноги мутанта подогнулись, а автомат глухо звякнул о мраморные плиты пола. Костя, доселе заворожено наблюдавший за волнительным колыханием полуобнаженных катиных грудей, неохотно перевел с них свой непонимающий взгляд на Сергея, а затем на опрокинувшегося навзничь Семена.
   Он неуверенно начал наводить ствол своего автомата на фигуру с зажатым в руке дымящимся пистолетом, но Катя совершила молниеносный подкат и воткнула свой кулак Косте в пах.
   Завывая, мутант скрючился и присел, выронив оружие. Сергей, перепрыгнув через Катю, пнул его в грудь.
   Отлетев к окну, Костя не стал, вопреки ожиданиям "сладкой парочки", корчиться на полу, а быстро вскочил на ноги и выхватил из кобуры пистолет. Лицо мутанта свело в страшноватую гримасу, словно недавно опочивший Семен глянул на своих убийц, с помощью брата, поверх пистолетного ствола. Пуля, выпущенная Костей-Семеном, свернула воздух возле серегиной головы в шипящую спираль и ушла куда-то в недра зала Центра управления. Нечеловеческая, призрачная харя мутанта бешено скривилась и... разлетелась кровавыми брызгами.
   Обезглавленное тело отшвырнуло от оконного проема, а пыльное стекло с дыркой от пули, окруженной багровым ореолом, захрустело и, покрывшись трещинами, грациозным каскадом ссыпалось на пол.
   - Кот - красава, - пробормотал Серега, проворно укрываясь за мраморной колонной, - Снайпер от Бога, хоть и говнюк порядочный.
   - Ты что творишь? - взвыл съежившийся за пультом управления Вожак, - Убей его! Я тебе приказываю! Слышишь?
   Катя задорно усмехнулась и повторила фразу, с которой и завязалось ее "знакомство" с мелким попрошайкой на базе "Оплот":
   - А что взамен-то есть?
   - Сука! - не стал отклоняться от старого сценария Шнырь и, метнув в центр зала светошумовую гранату, рванул к выходу.
   - Не так быстро! - левая рука Отца, лишившегося всех своих пасынков, словно попала в медвежий капкан. Перед мутантом стоял освободившийся от веревки Бер.
  
   ГЭС
   Огонь, вода и медные трубы
  
   Командир элитного подразделения генетически модернизированных солдат по кличке Бер никогда не стал бы командиром, наступая по три раза на одни и те же грабли. Его опасная служба заставляла быстро учиться на ошибках - чужих и, тем более, своих. И он сегодня поклялся себе, что ни за что больше не позволит ни одному паршивому мутанту себя достать.
   Здоровенная лапища Отца, способная одним ударом переломать средней толщины березу, в очередной раз вхолостую пролетела над головой Бера. Тот присел и, сместившись в сторону, резким ударом стопы изувечил мутанту колено. Толстая нога жалобно хрустнула и изогнулась под неестественным углом.
   Отец взвыл и покатился по полу. Бер, щелкнув костяшками пальцев, двинулся к отползающему от него упырю. Глаза убера сжались в две узкие щелочки, за которыми плескалась опасная пустота.
   - Ты давеча интересовался, какая между нами разница? Сейчас расскажу и покажу. Если в теории - все просто: я офицер, а ты мурло. А на практике... сам увидишь.
   Сергей, не сводя напряженного взгляда с двух, вновь сцепившихся тел, поднял пистолет и тщательно прицелился, но подошедшая сзади Катя грубо схватила его за плечо.
   - Ты чего? - Серега раздраженно обернулся и дернул плечом, пытаясь сбросить руку подруги.
   - Двигаем отсюда, вот чего!
   - Там Бер!
   - Вот именно!
   Пару секунд Сергей тупо смотрел в катины глаза, а затем сквозь боевой азарт робко проклюнулись ростки осознания.
   - Сережик, нам с тобой здесь больше делать нечего. А эти двое... им и без нас весело.
   Сергей еще раз посмотрел на схватку мутанта и убера, а затем кивнул и, подобрав с пола автомат Семена, зашагал к выходу. Катя, приотстав, сдернула с тела Кости добротную косуху и последовала за своим напарником, неловко пытаясь на ходу продеть руки в жесткие рукава.
   Бер не обратил никакого внимания на то, что парочка мутантов улизнула. Враг у него был один и убер был готов приложить все усилия, чтобы он не покинул зал управления живым. Словно приняв его негласную жертву, стихия, выпущенная на волю слабеющими руками управляющего ГЭС, дала, наконец, о себе знать. Где-то внизу, в циклопических недрах комплекса, родился и неудержимо разрастался низкий, мощный гул.
   А затем, с душераздирающим скрежетом, с одного из гидроагрегатов слетел рифленый дюралевый кожух, раскрываясь фантасмагорическим цветком. Бьющая из разорванной турбины вода вынесла на свет божий бешено вращающийся многотонный ротор, который, оказавшись, наконец, на воле, пустился в неконтролируемый пляс, сметая все на своем пути.
   Бер мимолетно оглянулся на ад, извергающийся в нескольких десятках метров от него и, равнодушно отвернувшись, с ревом погрузил извивающегося Шныря в стремительно прибывающую черную воду.
  
   - ... какого?.. - Катя нелепо взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие.
   Вокруг разом страшно заскрипели стены и перекрытия, с потолка посыпалась колючая цементная пыль.
   Хлипкие двери, сквозь которые недавно прошли Серега с Катей, распахнулись, выпустив в коридор поток воды.
   Сергей молча схватил подругу за рукав и рванул, потянув за собой к выходу.
   Катя не стала возмущаться и ускорилась так же, как тогда, на плотине, под гранатометным обстрелом. Сергей не очень освоился со своим новым телом, но тоже старался не отстать. Оба понимали: если вода течет по коридорам корпуса управления - дело дрянь.
   Прорываясь через помещения, стремительно наполняющиеся бурлящей водой, Сергей с Катей несколько раз с перепугу принимались палить по вяло шевелящимся смутным силуэтам. Расстреляв обойму от катиного Пэ-Эма, Серега остановился, чтобы перекинуть автомат со спины на грудь и вздрогнул, когда чья-то рука вцепилась в его штанину.
   - Сережа! Помоги! - заляпанный кровью и грязью человек копошился в воде, тщетно пытаясь встать.
   - Лев Моисеич?
   - Серега! Ты сдурел? - взвыла Катя, - Быстро уходим!
   - Меня ранили, прошу вас, помогите мне выбраться!
   - Прости, Бомжуля... - Катя отобрала у Сергея автомат, - Отпусти моего друга, иначе помрешь прямо сейчас.
   Лев Моисеевич поспешно разжал пальцы и снова плюхнулся в мутную жижу, достающую рослым молодым мутантам уже до груди.
   - Идем! - Катя кивнула колеблющемуся Сергею.
   - Вам не уйти! - плача и захлебываясь слезами пополам с водой, закричал старик. Инженерный ход... я покажу... дорг... пожалст...
   Вода захлестнула кричащий рот и Бомжуля исчез, оставив на поверхности рой глухо гудящих пузырей.
   Жилистая рука ухватила старика за хилое плечо и взметнула на полметра в воздух, вызвав фонтан грязных брызг.
   - Показывайте дорогу, Лев Моисеич, - отрывисто сказал Сергей, - Если вздумаете потерять сознание, я вас тут же брошу.
   Он взвалил стонущего Бомжулю как куль на спину, и, поддерживаемый недовольной Катей, бросился к выходу из коридора.
  
   Над умирающей плотиной широкой, издевательски яркой каймой распростерлась радуга. Иногда ее семицветное коромысло меркло во время сполохов, порожденных короткими замыканиями и машинный зал окутывался ослепительно-белыми ветвями разрядов, прорывающихся сквозь толщу водяной пыли.
   Изредка от монолитной стены отлетали, под ударами взбесившейся воды, громадные бетонные глыбы, и по размашистой траектории улетали в ревущую от неконтролируемых потоков пропасть.
   Сергей небрежно опустил своего "седока" на камень плато, с которого наблюдал за катастрофой и козырьком прислонил ладонь ко лбу. Лежащий в котловине Некрополь хрустел и грохотал. Временами Сергею казалось, что он слышит крики и стоны, но скорей всего, виной этому было разыгравшееся воображение: с такого расстояния вряд ли даже его чуткие уши могли что-то уловить.
   Новый посторонний шум заставил Сергея отвести глаза от ужасного, но по-своему, красивого зрелища. Со стороны солнца, лениво рассекая радугу лопастями, заходила "вертушка".
   Сделав неторопливый круг над рушащейся плотиной, вертолет приблизился к еще стоящему многострадальному корпусу "Б", ненадолго завис над ним, а затем, словно чего-то внезапно испугавшись, резко взмыл вверх и исчез за горной грядой, некогда опоясывающей водохранилище.
  
   Лагерь мутантов где-то в лесу
   Неделю спустя
   Визит вежливости
  
   Негустой подлесок тихонько зашуршал и на небольшую темную полянку вышли двое, о чем-то жарко, хоть и в полголоса, споря между собой.
   - Говорю тебе, этот Бомжуля - гнида редкостная. Нельзя к нему спиной поворачиваться! - Катя тяжело оперлась на серегино плечо и энергично рубила воздух свободной рукой.
   Сергей перехватил поудобнее окоченевшее кроличье тельце и исподлобья посмотрел на подругу. Разговор этот начался явно не минуту назад и откровенно его тяготил.
   - Ну так, сидела бы в лагере, стерегла! Чего ты со мной вообще беременная на охоту ходишь?
   - Не знаю, Сереж, не могу сказать. Боюсь я одна с ним оставаться.
   Сергей хмыкнул. Катя могла одним движением пальца разорвать тщедушному старикашке глотку, а поди ж ты! Боится она.
   - Нужно от него срочно избавляться! - Катя жалобно посмотрела на Сергея, - Чего ты с ним нянчишься?
   Сергей не ответил.
   - Ты пойми, он нам вообще не нужен! - гнула свою линию серегина спутница. - Ну хорошо, показал он нам пару своих тайников, теперь мы в порядке, он в порядке, пора нам уже сказать друг другу последнее "Адью"!
   - Ладно! - Серега мотнул головой, давая понять, что вопрос можно считать закрытым, - Завтра отдадим ему половину снаряги и гуляй, рванина! Теперь твоя душенька довольна?
   - Ты лучший! - Катя радостно чмокнула Серегу в губы и вдруг резко отстранилась.
   Со стороны лагеря донесся выстрел, а затем еще один.
   Катя рванулась на звук, но Сергей схватил ее за руку и, приложив палец к губам, кивнул в сторону темнеющих неподалеку зарослей. Верная подруга нахмурилась, но перечить не стала и бесшумно исчезла в темноте.
   Серега осторожно и бесшумно, забирая влево, двинулся вокруг лагеря. В принципе, будучи готовым к тому, что там увидит, он все равно невольно вздрогнул, узрев две слабо подергивающиеся ноги возле затухающего костра. Тело и голова Бомжули выпадали из круга света, который все еще отбрасывал на землю умирающий огонь, но Сергею свет не был нужен. Он видел безо всякого огня два кровоточащих отверстия на теле своего временного союзника: одно в груди, другое во лбу.
   На земле появилась и быстро побежала к серегиным сапогам маленькая красная точка. Проворно забравшись по правой штанине, она перепрыгнула на грудь и там замерла прямо напротив сердца.
   - Этой штукой в автоматическом режиме можно деревья рубить. Шестьсот выстрелов в минуту. Так что, стой спокойно, Сережа, - тихо донеслось из темноты. Точка исчезла, но угроза осталась, мутант чувствовал это кожей груди.
   - Здорово, Зевс! - Сергей протянул вперед правую руку и уронил свой пистолет на траву, - Давно не виделись! За что ты его?
   Зевса Сергей не видел, зато отчетливо услышал, как тот заскрипел зубами.
   - Этот упырь... эта нелюдь мутантам помогала моих ребят на плотине убивать. Я теперь уже точно знаю: взрывчатка на мертвяках - его рук дело.
   Серега присвистнул. Катя вкратце рассказала ему, что было в той заварушке на плотине и то, что Бомжуля приложил руку к разгрому уберов, многое проясняло. Вожак не производил впечатления гения тактики.
   - Как ты нашел меня, Зевс? Я думал, что мы достаточно далеко от вас ушли.
   - Ах, Серега, Серега, простая душа! - убер тихонько рассмеялся, - Ты ведь дилер у нас. А это очень опасная работа. Вот и приходится... присматривать за вами. На тебе жучков больше, чем блох на собаке.
   Настала очередь Сереги скрипеть зубами. Чувствовать себя таким дураком ему уже давно не приходилось.
   - Ну ладно, ты меня нашел! Дальше что?
   - А это, Сереж, я у тебя хотел спросить. Дальше что? Чего ты по жизни хочешь?
   - Ничего не хочу! - быстро ответил Сергей, - Ничего нам от вас не надо, уйти хочу подальше от вас и жить спокойно! Катюхе и ребенку дом найти, а всю эту вашу паранойю и игры в войнушку забыть, как страшный сон!
   Зевс молчал.
   - Я сяду? - Серега устало смотрел в пустоту, - Что-то ноги ноют - столько по лесу бегать.
   - Садись, - равнодушно отозвался убер. Голос его звучал так, как будто он о чем-то напряженно размышлял.
   Серега не спеша опустился на землю.
   - Что с Котом-то? Жив? - Сергею и правда было интересно, выбрался ли из водной западни его "добрый фей" со снайперской винтовкой.
   - Жив, чего с ним сделается! - Было слышно, что говоря это, Зевс улыбается.
   - А... Бер?
   - Тело не нашли, - жестко сказал Зевс, - петрухинские вояки потом ниже по течению поисковые работы устроили, повылавливали кое-кого... Бер - глыба, матерый человечище. Но и у глыб есть свой запас прочности. Так что, надежды мало.
   - Предводитель мутантов, наверное, тоже исчез? - Сергею очень хотелось услышать обратное, и Зевс, кажется, правильно понял его.
   - Ага, но ты не ссы, дружище. Бер свое дело знает... знал... знает... короче! У тебя вопросы кончились, или, может, ты тут газетку читанешь, полистаешь светскую хронику под кренделек и чашечку кофе?!
   - Да ладно тебе, Зевс! - Серега обезоруживающе улыбнулся, - Я в этой глуши без новостей скоро озверею совсем.
   - Юморист.
   - Так что ты решил со мной? - Серега пристально уставился в то место, откуда, предположительно, беседовал с ним убер.
   - Не знаю, Сережа, вот честно не знаю. Я ведь тогда Коту приказал вас не трогать, когда вы из центра управления вывалились, хоть он мне и рекомендовал применить... нулевой вариант.
   - "Приказал"? "Рекомендовал"? Да ты, я смотрю, резко в гору пошел, Зевс? - Серега неприятно рассмеялся.
   - Не без того. В общем, озадачил ты меня, ответственность такая, аж прямо кошки на душе скребут.
   - Ну тогда позволь, я тебе помогу.
   - Чего? Ах ты!..
   Из подлеска донеслась какая-то возня, вылетел странной конструкции шлем, а затем, в полный рост, держа брыкающуюся пустоту, встали два рослых мутанта, один из которых сдавленно пробасил:
   - Вот он, Старший Брат.
   - Осторожней там, не покалечьте! - прикрикнул Сергей, не торопясь поднял с земли пистолет и приблизился к хрипящему Зевсу.
   - Спектральный камуфляж? Роскошно живете, братцы-кролики.
   - Кто это такие? - не обращая внимания на реплику Сергея, взвыл Зевс.
   - Ты чего, не слышал? Младшие братья. Этот Отец, оказывается, целую армию хотел создать, столько народу инициировал, шалун этакий. В основном, здоровых и молодых парней, другие и не выкарабкались бы. Женщины, правда, тоже есть. Они там, неподалеку, где - не скажу, сам понимаешь. Мы их с Катей обнаружили... тоже неважно, где. Всех, кто в этой бойне уцелел. И я у них теперь, вроде как, Старший Брат. Они как дети. Большие, зубастые дети. Табула раса. И им я тоже очень хочу найти дом подальше от вас. Они нас с Катюхой почему-то очень любят и слушаются. Эмпатия, слыхал о таком?
   Зевс произнес длинную матерную тираду. Сергей, с удовольствием дослушав до конца, бесцеремонно оттолкнул одного из братьев и поднял с земли оружие убера.
   - Хорошая штука, дружище. Слушай, а подари мне ее на свадьбу? У вас там полный боекомплект, а мы тут в лесу, сам понимаешь, скоро с дубинами будем бегать.
   - Что-то я не помню, чтобы ты мне приглашение посылал! - криво ухмыльнулся Зевс.
   - Да? Видать, почта хреново работать стала. Впрочем, ты и так здесь. Оставайся, какие проблемы!
   - Спасибо, я человечинку как-то не очень люблю и уважаю.
   - Обижаешь, начальник. Мы таких деликатесов стараемся избегать.
   - Не то, чтобы я тебе не верю, но рисковать не стану.
   Серега от души рассмеялся и кивнул братьям, чтобы они отпустили убера.
   - Зевс, ты мне нравишься и я тебе не врал. Сейчас мы соберемся и уйдем очень далеко от вас. Ты уж как-нибудь повлияй на своих бабуинов в погонах, скажи, что чужого нам не надо, но и своего мы не отдадим. А вы стройте тут государства, империи, прочую лабуду, крестовые походы объявляйте, спасайте мир. Мы же устали и хотим пожить спокойно.
   - Хочешь мира - готовься к войне!
   - Ты угрожаешь мне? - Сергей презрительно сузил глаза.
   - Не я, Сережа. Есть сведения, что живая мертвячина и такие вот кадавры, как вы - это не самое страшное, что угрожает человечеству. Как говорится, ягодки будут впереди.
   - Интригуешь, генералиссимус, но мне по барабану.
   - Как хочешь. Считай, я тебя предупредил. А насчет конфликта между нашими... расами - можешь не беспокоиться. Очень скоро нам всем станет не до этого.
   - Вот и ладушки... Ты точно на мальчишник не останешься?
   - Нет, Сережа, мне пора. Служба.
   - Тогда, удачи тебе, дружище!
   - И тебе.
   Мутант и убер, не колеблясь, пожали друг другу руки и обнялись на прощание.
   - Ах да! - Зевс хлопнул себя ладонью по лбу, - Ты свое брачное ложе проверь хорошенько. Я могу ошибаться, но Бомжуля там, кажись, растяжку оставил. И вообще, пошукай осторожненько по лагерю. Старик был редкостной гнидой.
   - Вот и я ему то же самое говорила! - сказала, незаметно подошедшая, Катя. В руке она держала сумку с обезвреженными "подарками" от Льва Моисеевича. Обняв Серегу, она покивала Зевсу, а своему "жениху" показала язык.
   - Все готово? - спросил ее Сергей, не обращая внимания на гримасу и удивление Зевса.
   - Ага. Снимаемся.
   - Оки-доки.
   Махнув последний раз уберу, "сладкая парочка" исчезла в предрассветных сумерках.
   Подождав, пока они уйдут подальше, Зевс достал из кобуры ракетницу и запустил в небо веселого зеленого головастика. Немного погодя, откуда-то издалека донесся стрекот вертолетных лопастей.
   Рождался новый день и у командира элитного подразделения действительно было много работы. По данным разведки, новый кризис был не за горами, а Зевс любил встречать любой кризис во всеоружии.
   КОНЕЦ
   Продолжение может последовать, а может и нет.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"