Некогда прекрасный город.Вероятное, но не обязательное будущее.
Дождь... Небесный душ для зловонной туши города, испещренной червоточинами узких улочек. Некогда прекрасный мегаполис умер. Стервятники, терзающие агонизирующее тело и паразиты, пожирающие его изнутри - вот нынешние обитатели города.
Люблю начало осени за теплый дождь, омывающий огромный жертвенник, в который превратилось это место. Честь, совесть, верность - все хорошее, что еще оставалось в людях, алыми каплями стекло по языческому камню, в угоду Хаосу.
Но дождь позволяет ненадолго поверить в иллюзию очищения. Во время дождя и я чувствовал себя чище...
***
Порт давно уже стал территорией банд. Не какой-то конкретной группировки, нет - здесь решались вопросы, делились точки, распределялись доли, устраивались заговоры и заключались союзы.
Я стоял между контейнерами, стараясь не слышать слабые стоны людей, доносящиеся из них. Обычные человек вряд ли смог бы расслышать детский плач, какой-то невнятный лепет и всхлипывания, приглушенные дождем, барабанящим по крышам. Но я слышал, и это было настоящим испытанием моего хладнокровия.
Тьма послушно окутала меня, закрывая от нежелательных глаз, делая меня частью дождливой ночи, растворяя в ней, словно призрака.
Если задуматься, я и был призраком, духом мщения, снова обретшим плоть лишь для того, чтобы воздать по заслугам тем, кто отнял у меня все то, ради чего стоит жить.
В центре пятачка света от одинокого фонаря стояли двое. Светловолосый громила в спортивной куртке и высокий, широкоплечий мужчина в дорогом плаще.
- Ну что, готовь бабки, компаньон - здоровяк постучал широкой, словно весло, ладонью по одному из контейнеров, гулкое металлическое эхо исказило тихий детский плачь. - Товар - высший класс.
Товар... Я едва сдержал желание перерезать ему глотку, до боли стиснув зубы, до хруста сжав кулаки. "Нельзя размениваться на малую справедливость, когда на кону стоит все", - убеждал я себя, чувствуя, как холодный огонь ярости разъедает сердце. Сначала нужно было узнать, куда отправятся контейнеры, а уж потом - освободить пленников.
- Егор, я тебе говорил - в прошлый раз хозяин был недоволен, - грубый голос широкоплечего бандита, стоявшего ко мне спиной, показался знакомым. - Девки какие-то щуплые, больные, мужики тоже какие-то чахлые, для боев вообще не подходят... Больше половины на запчасти разобрали, еле отбили затраты на твои услуги. Знаешь, что сейчас на рынке органов творится?
- Стоп-стоп-стоп, - Егор поднял перед собой руки. - Здоровеньких богатеев не достать - у них в охране бойцы - ветераны Европейской Войны, не ровня моим и твоим недоучкам. Все здоровые парни - в бандах, все ладные девки - на улицах и в клубах... Так что, о качестве материала и говорить нечего...
- Хватит болтать, - оборвал его собеседники, и вдруг посмотрел в мою сторону, словно и не было темной завесы, способной укрыть меня от любого живого взгляда...
Лишь когда бандит отвернулся, я понял, что он меня не видел. Чувствовал, но не видел. Я продолжал ломать голову над тем, где его видел, не забывая вслушиваться в разговор преступников.
- Эти - такие же? - спросил обладатель дорогого плаща, кивнув в сторону контейнеров. - Если да, придется сделать скидку.
- Да нет, эти помоложе будут, - усмехнулся бандит и почесал длинный шрам, уродовавший левую щеку . - Девки лет по восемь-десять, пацаны - тоже молодняк. Вроде бы крепенькие такие, здоровенькие...
- Мама... - донеслось из чрева контейнера, на который я оперся левым плечом. - Мама...
Тоненький детский голосок острой бритвой полоснул по сердцу. Из широкой раны горячим потоком вырвалась ненависть. Я сдерживал ее слишком долго.
Не бывает малой справедливости. Что бы ни было на кону...
Я вышел из тени.
Работорговец в плаще, словно почувствовал мое присутствие. Он отреагировал молниеносно - ушел в сторону приставным шагом, одновременно вытаскивая из-за пояса револьвер. Три пули с хищным свистом пронзили пустоту, так и не испив моей крови, а я уже стоял за спиной у светловолосого. Лезвие ножа с хрустом впилось в бычью шею, описало полукруг и с легкостью вышло с другой стороны.
Когда широкоплечий повернулся, он увидел своего подельника, упавшего на колени - тот тщетно пытался зажать окровавленными руками распоротое горло. И темный силуэт, в который бандит снова выстрелил. И снова промахнулся.
Когда моя ладонь схватила сжимающую пистолет руку, преступник вскрикнул от неожиданности - я двигался намного быстрее, чем то мог уловить человеческий глаз. И это пугало тех, на кого я охочусь.
- Да кто ты такой? - прошептал головорез в ужасе. Конечно, лицо и шея, изрезанное старыми длинными шрамами, первородная Тьма в черных, как агат глазах, безумная улыбка психопата - зрелище, признаться, не для слабонервных. Но это всего лишь оболочка, Тьма внутри меня незрима, но она страшнее всего, что можно увидеть воочию.
Работорговец боялся... Он видел, с какой скоростью я двигаюсь, как тьма черным дымом клубиться вокруг моего тела, чувствовал силу, с которой я сжимал его запястье. Бандит понимал - перед ним - не человек. Понять, кто я, он не мог, и от этого преступника охватил страх.
Я ударил ребром ладони под локоть, с хрустом ломая ему руку. Пистолет бесполезной железкой брякнул о бетон, разбрызгивая грязную воду в набежавшей от дождя луже.
Надо отдать бандиту должное - он зарычал и попытался боднуть меня головой в нос, собрав, видимо, всю силу и смелость в кулак. Ему это не помогло. Я отстранился, и коротко ткнул его коленом в пах. Бандит вскрикнул и скрючился на земле.
- Я. Могу. Продолжать. Так. Вечно. - Каждое слово - удар по ребрам. Я избивал пытающегося опереться на здоровую руку врага, чтобы сломить его дух, дожидаясь момента, когда то прекратит все попытки подняться. Зная свою силу, я контролировал каждый удар, чтобы не отправить ублюдка в Ад, раньше времени.
Бандит, перевернулся на спину и закашлялся. Изо рта на подбородок вылетел небольшой сгусток крови, который тут же смыло дождем.
- Чего ты хочешь? - выдавил из себя преступник.
Поверженный, он потерял прежний лоск: дорогой плащ намок и испачкался, правая рука широкоплечего была неестественно вывернута, некогда белая сорочка обзавелась бурыми и красными потеками, а грязное лицо... Я знал это лицо.
- Кто ты? - я наклонился над сломленным врагом. - Мне кажется, я тебя где-то видел.
Когда я вернулся, память стала играть со мной в прятки. Я помню нежный взгляд Алисы, помню, как Катеринка забиралась к нам в кровать, когда за окном гремел гром, как жалась к нам, словно котенок и тут же засыпала, не смотря на яркие сполохи и грохочущие небеса.
Помню ночь, в которую я потерял все, помню взрыв, разбитое окно, стекла, вонзающиеся в лицо и шею, недолгий полет и жесткое приземление. Помню, как умирал, глядя на свое окно, из которого вырывались языки пламени, не в силах пошевелиться, крикнуть или просто закрыть глаза.
А еще помню тени. Отбрасываемые фонарными столбами, припаркованными у обочины автомобилями, светофором, деревьями, они отделились от своих источников и устремились ко мне, сливаясь, меняя форму, приобретая очертания человека.
- Забери меня... - прошептал я тогда, готовый уйти вслед за своей семьей. Меня не заботила месть, мне хотелось умереть, исчезнуть, лишь бы не видеть пожирающий мою жизнь огонь, жадно лизавший оконную раму.
- Я не Смерть. - Произнес призрак тысячей голосов и шепотов, встав на колени у моей головы. Сумрачная плоть существа извивалась, бурлило Тьмой. Той самой, что существовала до того, как Бог сказал: "Да будет свет".
- Плевать, - я едва нашел в себе силы, чтобы заговорить. Кровь из ран на изрезанной осколками шее стекала на асфальт, унося последние крупицы жизни. - Будь ты хоть сам черт. Дай мне спокойно сдохнуть...
Последние слова не прозвучали - я беззвучно выдохнул их, но призрак услышал.
- Тысячи миров, тысячи времен... И я всегда опаздываю. - Голос, зазвучавший в моей голове, перестал быть чужим, перестал дробиться на миллиарды интонаций, говоров и акцентов, он был живым, полным горя и сострадания. - Судьба едина дли всех Витков... Прости, что снова подвел тебя. Единственное, что я могу для тебя сделать - дать возможность отомстить. Ты ведь хочешь отомстить за них?
- Да, - прошептал я одними губами.
Существо провело рукой там, где у людей находится голова, сделал неуловимое движение бесплотной кисти, как будто призрак снимал маску - облачко тьмы осталось на бесплотной ладони, на секунду показалось серое, как церковный воск, лицо...
Это было мое лицо. Прежде, чем его заволокло тьмой, я столкнулся с сумрачным пришельцем взглядом и увидел в нем вселенскую боль и печаль. И вину.
Частица тьмы, замершая в призрачной руке, соскользнула мне на грудь. Я вдохнул тьму, и этот вдох, который должен был стать последним в моей жизни, вернул меня в мир живых. Теперь я Тень - дух мщения, жнец возмездия, пасынок Немезиды. Я иду по трупам, с каждым шагом приближаясь к тому, кто лишил меня смысла жизни, и мне пришлось искать другой. Месть стала моим упоением, моей целью, самой жизнью...
Воспоминания, неуловимой молнией озарившие сознание, оставили свежие ожоги, которые останутся навсегда. И это хорошо, шрамы от них - и есть моя память, которая постепенно возвращается ко мне.
Темный призрак, возможность отомстить, тьма, бегущая по глотке, в легкие, растворяющаяся внутри, меняющая и тело и душу.
- Макс, это ты? - широкоплечий, казалось, испугался еще больше, хотя, ничего устрашающего я не делал - да что там, я даже бить его перестал. - Ты же... ты же умер, Макс! Ты же умер, Макс!!!
Бандит вел себя странно. Он ползал в луже, ломая ногти, скреб пальцами по бетону. Дождь будто издевался, смывая с лица рыдающего мужчины слезы, а тот орал, как заклинанье: "Ты же умер!", перекрикивая раскаты грома и повторяя мое имя.
Мое имя? Да, это точно мое имя...
"Макс-с-с-с-с... Ма-акс. Макс...", - голос бандита менял тональность и интонацию, становился выше, пока не изменился.
- Макс, ну хватит! Катеринка проснется...
Алиса. Наконец-то я вспомнил ее лицо. Ее прекрасные длинные волосы цвета спелой пшеницы, тонкие черты, добрые глаза, не привыкшие лгать. Моя любовь.
- Папа, папа! - она так похожа на мать... Ее волосы, ее глаза. От меня в ней, пожалуй что, только упрямство...
- Макс! Брат, прости меня, - широкоплечий, схватил меня за штанину. Он стоял на коленях, не переставая рыдать, уронив голову на грудь. - Беги, брат! Беги!!! Я активировал маячок! Они уже здесь!
- Что ты несешь? - бросил я, решив, что работорговец сошел с ума.
- Я не знал, что это ты... Никто не знал! Беги же, идиот!
Я ничего не успел сделать: яркий свет разрезал ночь, ослепил, оглушил, сбил с ног, выбил из легких воздух. А потом пришла пустота...
***
Смерть. Старуха с косой не считается ни с чьими планами - у нее есть свой. Маленькая черная записная книжка с бесконечно длинным списком имен. Взмах, свист широкого изогнутого лезвия, очередное имя зачеркнуто.
Именно так я представлял себе Смерть, ее разумное воплощение. Видимо поэтому она приняла такое обличье.
- Здравствуй, Макс, - донеслось из зева капюшона. Приятный женский голос ласкал слух, как язык гейши тело богатого посетителя. Нежно, но фальшиво. - Прости за штамп, но ты сам меня такой представляешь. Мне самой бы образ сексапильной модели в бикини понравился бы куда больше. Но что поделать - большинство мыслит стереотипами.
Я пошевелил затекшими руками, бессильно дернулся. Напрасно: колодки, сковывающие даже намек на движение, были покрыты светящимися письменами, как и комната, в центре которой я находился. Старое дерево, из которого было сделана древняя конструкция, выглядело хлипким. Казалось, стоит приложить немного усилий, и колодки развалятся на куски, но этого происходило. Стоило мне пошевелиться, как комнату наполнял яркий свет, источником которого были таинственные письмена.
Терзаемая неведомой силой, тьма внутри меня вскипала, лопалась пузырями ожогов, билась в агонии. Боль разрывала меня на части, но мучения, способные свести с ума искушенного мазохиста были ничем, по сравнению с чувством собственного бессилия, не отпускавшего меня с тех самых пор, как я очнулся в этом странном месте.
- Здравствуй, Смерть. - Пробормотал я вяло, вывернув голову так, чтобы видеть жуткую собеседницу, на что ушли последние силы. - Ты помочь, или так, поболтать?
- Чувство юмора? - Костлявый палец, разбрасывая сноп искр, со скрежетом прошелся по кривому лезвию косы. - Не думала, что ты им наделен. Значит, пройдя долиной смертной тени, не убоюсь я скуки... С таким-то попутчиком.
- Значит всё? - спросил я безразлично. - Это - конец?
- Смерть - не конец, - назидательным тоном произнесла Смерть, опершись на рукоять косы, словно это было не легендарное орудие Последней Жатвы, а обычный костыль. - Тебе ли не знать, Макс.
Я промолчал. Разговор начинал меня утомлять.
- Вопреки расхожему мнению, - продолжала умничать Костлявая, - я не вижу будущего. У меня есть немалый опыт, я обладаю могущественной силой и Знанием. Я предвижу множество вариантов, потому что существую одновременно во всех реальностях... Но в этой я ставлю на тебя.
- А кто ставит против?
- Другие Я.
- Похоже, твоя крыша уехала дальше моей.
Смерть расхохоталась и несколько раз с хрустом ударила одну костлявую длань о другую. Надо думать, это были аплодисменты. Письмена тревожно замерцали, причиняя мне новую порцию боли.
- Воистину, с тобой не соскучишься. - Прощальная фраза растворилась в воздухе, и снова я остался в одиночестве. Правда, ненадолго.
Металлическая дверь, исписанная угловатыми рунами, с противным звуком отворилась. В комнату вошел высокий человек в роскошном белом костюме, со старым бежевым саквояжем под мышкой. Аккуратный ежик седых волос плохо вязался с молодым, приятным лицом, а изучающий, умный взгляд синих глаз, казалось, смотрел прямо в душу.
При его появлении, мерно светящиеся письмена вспыхнули, лишив меня возможности дышать. Сознание забилось в припадке, но посетитель сделал рукой едва уловимый жест и вокруг распространился уже привычный молочный свет. Стало легче.
- Доктор, мне кажется, что вы меня неправильно лечите! - посетовал я, ерзая в колодках - шершавое дерево натерло руки и шею.
- Ну, это мы еще до процедур не дошли, - поддержал шутку мужчина и коротко кашлянул.
В комнату тут же вошли два мордоворота: один нес в руках медицинский столик, другой - плетеное кресло.
- Ну-с, на что жалуемся? - спросил "доктор", открывая саквояж и извлекая из него какие-то склянки и странного вида инструменты. Последней, чрево сумки покинула пухлая книга, отделанная кожей.
- На запах... Вы его чувствуете?
- Запах? - посетитель наморщил лоб, отчего стал выглядеть старше, по меньшей мере, на десять лет. - Не понимаю.
- Хотя... - Я состроил задумчивую мину, что было весьма проблематично, ведь чтобы смотреть на посетителя, мне приходилось выворачивать шею вправо. - Вы знаете, до вас не воняло.
- Шутник, - доктор презрительно скривился. - Надо признать, ты доставил мне немало хлопот. Знаешь, как прозвали тебя на улицах?
- Мне плевать, - огрызнулся я.
- Тень, - проигнорировал мой выпад "доктор". - Романтично, не правда ли? Тебя было невозможно найти - ты словно растворялся во мраке, оставив за собой гору трупов. Но, знаешь, чтобы тебя не нашли, нужно было избавляться ото всех свидетелей. Мелкий сутенер, юный пушер, безобидный наркоман и потасканная шлюха с угловой улицы - мои люди. Даже, если ты сохранил им жизнь или, как тебе кажется, спас - они не будут держать твое существование в тайне. Потому что это мой город.
Мужчина взял в руки какой-то пузырек, приложил его к губам, после чего вылил его содержимое на пол, передо мной. Пахучая жидкость образовала идеально-правильный круг и, почти мгновенно, испарилась. Образовавшееся облачко прозрачного тумана устремилось в мою сторону.
- Одинокий мститель в черном плаще и широкополой шляпе, - продолжал вещать мужчина, колдуя над новой склянкой. - Появляется из ниоткуда и растворяется в ночи. Преступность трепещет при одном лишь упоминании о Тени - герое улиц.
Вопреки моим ожиданиям, содержимое второго флакончика словоохотливый собеседник выпил.
- Знаешь, если бы я не принимал слова очевидцев всерьез, у тебя был бы шанс выжить и продолжить свою борьбу. - Мужчина сочувственно посмотрел на меня и взял в руки книгу. - Проблема в том, что я знаю о таких, как ты. Я слишком давно живу на этом свете, чтобы не относиться с пренебрежением к словам людей, собственными глазами видевших человека, который способен в одиночку вырезать целую банду, который двигается быстрее, чем может увидеть глаз, который исчезает, стоит ему ступить в тень... Нет, демон. Оружие Нечистого - неверие. Но я-то - верю. Именно поэтому я снабдил своих людей маячками. Как же мне повезло, что я был рядом, когда пришел сигнал тревоги - мне удалось застать тебя врасплох! Теперь ты умрешь, а твоя сила достанется мне. Конечно, частью ее придется пожертвовать, зато, после всех очищающих ритуалов...
- Ты треплешься, как неопытная шлюха, - перебил я оратора, устав от его занудной речи. - Ты кто вообще такой?
- Я - Светоч, истинный хозяин города, хранитель Великого Знания, - представился собеседник, проигнорировав мой выпад. Он открыл книгу и начал читать, мелодично растягивая гласные.
- Это что, латынь? - только и успел спросить я, прежде чем огромный кулак врезался мне под дых. Невидимый великан с методичностью заправского вышибалы принялся молотить по мое скованное неведомой силой тело.
Противно хрустели кости, чавкали внутренности, трещала рвущаяся кожа. Когда незримый исполин закончил, я потерял способность чувствовать что-либо - болевой порог, вместе с рассудком, остался далеко позади, так что дорогой мучений я шел в гордом одиночестве, если не считать палача, тисками сдавившего мое сознание, не давая ему угаснуть.
Мучитель захлопнул книгу и подошел ближе. В руках у него был небольшой шприц с золотистой, словно мед, жидкостью. Укола я не почувствовал...
Глухой звук заставил меня выплыть из вязкого небытия. Надписи гневно сверкнули, опаляя жарким светом, когда меня вывели из комнаты.
Мой сопровождающий кряхтел, словно старик, и тихо матерился.
- Макс, погоди, дай передохнуть. - Меня привалил к стене, по которой я тут же сполз. - Черт, если бы ты меня так не отделал в порту, сейчас было бы намного легче! Я отправил охрану, но скоро все выплывет наружу...
- Ты... - прохрипел я, с трудом остановив непослушный взгляд на лице неожиданного помощника и узнав в нем недавнего бандита, которого мне так и не дали добить. - Т-ты...
Мужчина бережно просунул в перевязь на шее загипсованную руку и посмотрел на меня.
- Ага, я, - кивнул он.
- Зачем ты мне помогаешь? - Способность говорить полностью ко мне вернулась - нескольких секунд за пределами исписанной колдовскими рунами комнаты оказалось достаточно. - Я ведь чуть тебя не убил там, в порту.
- Ты не узнаешь меня, напарник? - спросил он, заглядывая мне в глаза, будто пытаясь найти в них ответ на мучивший его долгое время вопрос.
И я вспомнил.
- Ян...
Бессмысленные обрывки воспоминаний сошлись воедино. Тонкая красная нить мести, по которой я шел, за которую хватался, чтобы не утонуть в пучине безумия, неровным швом сшила кровоточащие куски прошлого.
Полицейский участок. Кривые взгляды продавшихся сослуживцев, страх и ненависть с оттенком зависти в их глазах. Ян - последний соратник, боевой брат, глаза на моей спине. Таинственный босс, преступной сетью опутавший улицы, купив все и вся, уничтожив тех, кто не продавался.
Я не внял угрозам, не сдал назад. Ян - так и вовсе был одиночкой: он прекрасно осознавал, что любую привязанность легко превратить в рычаг давления. Моя семья была надежно спрятана... Насколько это было возможно в самом коррумпированным в мире городе...
Взрыв. Короткий миг падения. Пламя, лижущее оконную раму. Сумрачный призрак.
Кусочки пазла собрались в изорванную картину, в которой я узнал собственную жизнь.
- Ян, почему ты...
- Потому что, у Светоча была твоя дочь, - голос напарника дрогнул. - Это было моим наказанием за неподкупность. Чтобы Катя жила, я должен был стать его цепным псом...
- Моя дочь? - я не узнал собственного голоса.
Тьма проснулась. Я чувствовал, как в груди разгорается черное пламя, как бьющее набат сердце гонит по крови сумрачную силу, подарок гостя из другого мира.
- Катерина выжила - она была в ванной, когда прогремел взрыв. Чугун защитил ее от взрывной волны, а пожарные вытащили из огня... Прости меня, брат...
- Я тебя не виню, Ян. - Я поднялся на ноги и посмотрел в сторону лестницы, откуда доносился топот и ругательства.
- Знал бы ты, сколько раз я прикладывал к виску ствол пистолета... Но мне не хватало духа, - напарник не мог сдержать слез. Он невидяще смотрел перед собой, привалившись спиной к стене. - А спустя годы, я привык. Прошло двенадцать лет, Макс! Я думал, ты давно умер... Сам не заметил, как стал одним из них...
- Ты никогда не будешь таким, как они.
Ян усмехнулся и с трудом поднялся на ноги.
- Уходи, брат, - сказал он, доставая из наплечной кобуры пистолет-пулемет. - Я их задержу.
Вместо ответа я ухмыльнулся и быстрым движением выхватил оружие из руки Яна и щелкнул выключателем. Коридор погрузился во тьму.
- Проверьте комнату пленника! - Хмурый атлет, вооруженный коротким автоматом, вошел на этаж последним. Пятеро крепких боевиков Светоча, облаченные в полицейские бронежилеты и каски с забралом из бронестекла, цепью рассыпались по коридору, обшаривая пространство лучами фонариков и точками лазерных прицелов, установленных на штурмовых винтовках. Замыкающий отдавал подопечным короткие приказы, иногда жестами.
"Военные", - определил я, глядя, как профессиональные убийцы бесшумно скользят по коридору.
Короткая очередь прошила ноги командира и свалила его на землю. Боевики отреагировали молниеносно - почти не меняя положения, каждый боец развернул корпус и принялся палить в темноту, но не наугад, а стараясь поразить короткими очередями все пространство, где мог оказаться невидимый стрелок, причем, ни одна пуля не попала в раненного командира.
В нависшей тишине было слышно, как наемники споро перезаряжают оружие, как брякают о пол опустевшие обоймы и осыпается штукатурка с изувеченных очередями стен.
- Старшой, ты там живой? - спросил ближайший ко мне наемник, прежде чем автомат, принадлежавший его шефу, ожил, и колено боевика лопнуло брызгами крови.
Прикрываясь телом командира, я срезал еще одного. Двое оставшихся, сообразив, что мой щит уже перестал быть живым, стали поливать свинцом труп шефа, надеясь достать и меня.
Один из бойцов сорвал с пояса гранату и поднес ее к губам, продолжая пятиться спиной вперед и стрелять, удерживая винтовку в левой руке, но не успел сорвать чеку - подломившись в коленях, он рухнул на пол.
- Тёма? - оставшийся наемник развернулся и поймал в дрожащий луч фонарика неподвижное тело товарища, лежащего лицом вниз. Из шеи бойца, между каской и бронежилетом, торчал армейский нож, который я позаимствовал у предводителя группы. Не церемонясь, я ударил последнего наемника в забрало, вложив в удар всю силу. Боевик упал, неестественно вывернув шею.
Еще несколько секунд ушло на то, чтобы добить раненных.
- Тебя зацепили! - обеспокоенно крикнул Ян, которого я выпихнул в окно, на пожарную лестницу, прежде чем появились наемники.
- Не беспокойся, - усмехнулся я, свистя простреленным легким. При каждом вдохе из него маленьким облачком вырывалась тьма. - Сейчас затянется...
- Да кто ты, черт возьми? - Вытаращил глаза напарник.
- Папа! - крикнула светловолосая девушка, схватив Светоча за рукав.
Двое секьюрити, беспокойно крутя головами, держали над хозяевами зонты. Они синхронно навели на меня стволы пистолетов, но я переместился вправо, оставив призрачный силуэт тени, который и принял в себя предназначавшиеся мне пули. Поймав в прорезь прицела одного из охранников, я надавил на спусковой крючок, и бандит упал под ноги девушки. Та в ужасе закричала, отпрянула за спину Светочу.
- Катя, спрячься за вертолетом! - крикнул ей самый страшный человек города и я увидел беспокойство на его лице.
Перекатившись вбок, я ушел от огня охранника и расстрелял остатки обоймы.
- Надо же! - воскликнул Светоч, глядя, как тело секьюрити сползает по борту вертолета, оставляя металле кровавый след. - Кто бы мог подумать, это ты! А мне сказали, что на здание напали.
Преступный босс сбросил промокшее от дождя пальто, затем пиджак, стянул бежевый галстук, оставшись в сорочке.
- Столько шума из-за одного человека... - Усмехнулся он, засучивая рукава. - Пусть и обладающего некой силой.
Откуда-то снизу донесся стук автоматной очереди, за которым последовал гулкий взрыв и звук бьющихся оконных стекол. Спасибо, Ян, ты искупил свою вину.
- Посмотрим, на что ты способен без своих склянок и книжек, - презрительно бросил я, бросаясь к Светочу.
Фигура преступного босса начала светиться. Он вскинул руку и три длинных, сверкающих лезвия, возникших из пустоты, вращаясь, разрезая косые линии дождя, устремились ко мне. Уходя от них, я прыгнул вперед - одно лезвие прошло надо мной, едва коснувшись волос на голове, второе, не задев, пролетело снизу, а третье распороло плечо. В отличие от ран, нанесенных обычным оружием, эта принесла нестерпимую боль.
Светоч не уступал мне ни скорости, ни в быстроте реакции, так что, когда я приземлился на выставленные перед собой руки и ушел в кувырок, глава преступного синдиката успел отойти на безопасное расстояние.
- Неплохо - сказал он, двигаясь по широкой дуге, заставляя меня поворачиваться, чтобы не дать ему зайти мне за спину. - Очень и очень неплохо для такого отребья, как ты! Чтобы уйти от "клинков инквизитора", нужна сноровка. А если учесть, что заклятье не может разглядеть обычный человек...
Крышу озарила молния. Яркая, как вспышка от ядерного взрыва, она осветила место схватки, но ни один из объектов: ни вертолет, ни стройный ряд антенн, ни дико крутящийся флюгер, ничто не отбросило тени - я впитал каждую, прежде, чем пойти в атаку.
Три черных, неясных силуэта, одновременно ринулись к Светочу. Глава преступного мира испуганно вытаращил глаза, но лишь на долю секунду - он прекрасно владел собой. Прошептав что-то одними губами, он вскинул обе руки и направил в сторону приближающихся теней. Силуэт слева раздавила гигантская булава, которая, казалось, была соткана из лучей света. Тень, приближающаяся справа, запуталась в возникшей из пустоты искрящейся сети и почти мгновенно испарилась.
Когда третий силуэт оказался на расстоянии вытянутой руки, Светоч закрыл глаза. За его спиной распустились огромные прозрачные крылья. Раздался хлопок, и еще одна тень распалась на клубы черного дыма.
- Вот и все. - Светоч самодовольно ухмыльнулся. - Тень гибнет на свету!
- Под пламенем свечи, - услышал преступный босс за своей спиной мой голос, - всегда темней всего.
Правая рука на подбородке, левая - на затылке. Резкий поворот, хруст шейных позвонков. Тело врага упало мне под ноги, подняв брызги дождевой воды. Прохладные капли били в лицо, стекали по разгоряченному схваткой телу.
Люблю начало осени за дождь, омывающий огромный жертвенник, в который превратился мой город. Он позволяет ненадолго поверить в иллюзию очищения.
Я услышал за спиной какое-то движение и резко повернулся. На меня смотрел зрачок пистолетного дула - скорее всего, девушка подобрала оружие одного из охранников.
- Как ты похожа на маму, - сказал я, глядя в глаза дочери.
- Ч-что? - девушка непонимающе заморгала.
Очередная молния озарила округу, на секунду выхватывая из мрака мое лицо.
Лицо, которое дочь не видела двенадцать лет, которые я провел в борьбе с наполнившим улицы злом, пытаясь вспомнить, кто я, пытаясь осознать причину и масштабы своей мести. Лицо, изуродованное давними шрамами и гримасой безумия. Лицо, которое невозможно было узнать.
Катерина бросила пистолет и прижала ко рту руки. Прямо как в детстве, когда что-нибудь её пугало.
- Отец?
Когда тьма опускается на город, наступает мое время. Я появляюсь из ниоткуда и бесследно исчезаю, выполнив свою работу. Я - последний страж Закона. Мне нужно лишь одно - справедливость. Любой ценой.
Пока хоть один преступник остается на свободе, пока зло диктует свои порядки и остается безнаказанным, я буду вершить свое правосудие.
Вспомни обо мне, прежде чем преступить закон. Чувствуешь чей-то взгляд из темноты? Это я слежу за тобой.