Несказанно ласковые дни и ночи мая!
Томная радость обуяла сегодня меня.
Я вспомнил полное света небо своей юности.
Очень живо припомнились мне: городской сад обнесённый ажурной каменной оградой,
прохлада пышной дубравы на берегу роскошного пруда,
шелковистая трава с россыпями одуванчиков
и удивительно царственная лень от разогретой солнцем земли
до самых глубин майского неба.

Вспомнилось далекое, давно забытое празднество.
Всё сияло в бликах из света и тени, а качающиеся узорные блики
от трепета листвы наполняли своей тоской пространство.

Невнятная повесть природы!
Некогда в такой же пестрой светотени по аллеям этого сада,
посыпанным белоснежным песком,
прогуливались парами мужчины и женщины в праздничных нарядах.
И когда свет скользил по нарядам гуляющих, тогда всё преображалось,
как бы наполняло воздух праздничной музыкой и таинством движения жизни.
О, несказанные дни и ночи мои с томной радостью,
скорбным томлением в ожидании чего-то нового, необычного, таинственного.

Это было так недавно – и все же время принесло большие перемены.
Теперь полураздетые, усыхающие дубы мрачно смотрят
на серое стекло обмелевшего пруда, где в былые времена, веселясь, купались люди.
Аллеи и дорожки поросли колючим бурьяном
да скучно белеют развалины кирпичной ограды.
А в печальном шелесте камыша объявшего замусоренный пруд,
теперь одни неугомонные лягушки звонко перекликаются между собой.

Везде царит трезвый полуденный свет новой жизни.
Он даже из души моей изгнал тень былых досугов сада.
Шум улицы, гул машин, дым цивилизации проникли во все области существования.
Быть может это и к лучшему, но я никак не могу видеть в этом только хорошее.

Очаровательные дни моей юности!
Как недавно и давно я смотрел на склоняющийся день
и видел, как закатное небо закрывает киоски золотистых игрушек и на востоке,
над тёмною каймой деревьев восходит луна.
Посеребренная тишина вступает в свои права и разливается над землей,
над заброшенным садом, над суетой улицы с копотью,
едким запахом гари и грохотом нового времени.
Не слышно плеска воды, шелеста деревьев, одетых в серебристую тень майской ночи,
лишь лунный свет течет на черное зеркало зачахшего пруда.
Как недавно и – давно!..