Чернин Михаил Матвеевич : другие произведения.

Встреча с прошлым

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  
   Встреча с прошлым.
  
  -Игорь, посмотри-ка, кто идет нам навстречу.
  - Мужчина и женщина.
  -Аня и Эдик.
  -Твоя подруга? Нет, это не они. Откуда им взяться здесь, в Зеленогорске?
  -Прилетели из Аквилона.
  -Ты обозналась, это совсем другие люди.
  -Удивительно, до чего же они мало изменились за те тридцать пят лет, что мы их не видели.
  -Если это действительно Аня и Эдик, то они, походя, не пройдут мимо на нас.
  -Очень странно, Аня не сообщила мне о своем прилете, хотя звонила из Израиля только вчера.
  -В принципе, у них есть на то свои причины.
  -Так увлеклись разговором друг с другом, что нас не замечают.
  -Скорее всего, Эдик решил игнорировать меня.
  - С чего ты взял?
  -Если помнишь, намеченный ими отъезд сорок лет назад не встретил у меня должного понимания.
  -Нет никакой нашей вины в том, что, в конце концов, они стали отказниками.
  -Нам следовало поддержать их, когда Эдика безосновательно посадили на пятнадцать суток.
  -Да, конечно, но тогда, если помнишь, прежние отношения между нами остались позади.
  - Они оба с двумя маленькими детьми остались без работы и практически без средств существования.
  -Приближаются.
  - Остановимся. У меня развязался шнурок.
  - Тебе не хочется сталкиваться с ними.
  - Почему? Напротив, я желаю, чтобы они пусть с огромным опозданием узнали, что мы чувствуем свою вину перед ними. Хотя Эдику, скорее всего, это безразлично.
  - После того, как о них стали говорить за рубежом, даже начали писать, и через пять лет власти разрешили им уехать, разве мы не пришли к ним и не попрощались?
  -Попрощались - не значит, что прощены.
  -Если б Аня затаила обиду на меня, не стала бы мне часто звонить.
  - Ты - ее подруга.
  -Тебе не кажется, что противоречишь сам себе?
  -Не забудь, кто в их доме главный.
  -Эдик, но это ничего не значит.
  -Я наплевал ему в душу.
  -Не придумывай. У тебя вечное - не проходящее - чувство вины перед всеми на свете.
  - Ты ничего не помнишь?
  -Да, в том разговоре, когда они сообщили нам о своем желании покинуть Союз, мы не встретили их слова на "ура"...
  -Так как сами не собирались покидать свою, какой бы она ни была, страну.
  - Но это еще не основание для прекращения дружеских отношений. В конце концов, мы имели полное право не разделять их мнение по поводу отъезда.
  - Трещина между нами и ними возникла после трудного разговора на такую больную для них тему именно тогда.
  - Она и для нас была не менее болезненной. Ведь и мы с тобой не раз думали обо всем этом. А когда услышали, что они решили уехать, я испытала шок. Расставание с Аней до сих пор для меня большая потеря.
  -Если кто больше всех виноват в нашей размолвке, чтобы не сказать ссоре, это я, когда заявил, что, живя в тоталитарной стране, нелепо удивляться любым деяниям правящего в ней режима.
  -Ничего нового ты им не сказал.
  -Верно, все мы не раз говорили о том, что собой представляет советский режим. Но всему должно быть свое место и время. Я произнес эту банальность тогда, когда Эдик рассказал о слухе, будто власти собираются взимать с иммигрантов плату за высшее образование, давным-давно отработанное ими. Добро бы я остановился, так еще добавил, в логику нашей власти вполне вписывается месть тем, кто покидает СССР и, по ее мнению, являются предателями Родины. Сама понимаешь, я вовсе не имел в виду, что считаю эту постыдную месть справедливой, напротив. Но наверняка Эдик истолковал мои слова иначе.
  -Конечно, ты обязан был учесть их состояние и воздержаться от подобных слов.
  -Тут дело не в словах, а в психологии. Они рассчитывали на поддержку, а я пустился в абстрактные рассуждения о природе советской власти. Сказал, нелепо требовать гуманизма от того, кто бесчеловечен и антисемит. Я почти сразу понял, меня занесло не туда, куда надо. Но в возникшей ситуации спора не нашел в себе мужества признать свою неправоту. Если б я только знал, что им предстоит перенести потом, уже после подачи заявления на выезд...
  -А мог бы, зная ту самую природу советской власти, о которой так красиво говорил...
  -Я никогда не прощу себе тот разговор.
  -Это уже слишком, Игорь. Мы же не знали, что их будут несколько лет держать в отказе, арестуют и лишат работы Эдика. Большинство евреев, желающих уехать, все-таки значительно меньше сталкивались с подобными проблемами.
  -Так или иначе, оправдания мне нет. На моей памяти вообще немало самых разных событий, напоминающих о себе до сих пор.
  -Например?
  -Во время войны, в эвакуации, я, учась в первом классе, увидел в школе навзрыд плачущую уборщицу. И сразу догадался, она получила повестку о гибели сына или мужа. И, быть может, впервые испытал настоящее сострадание. Попытался найти слова и как-то помочь ей, но от полного бессилия мучился еще сильнее ... Стоя перед нею, как истукан, я заплакал. В результате не я утешал несчастную женщину, а она успокаивала меня, гладила по голове... А, став взрослым, я превратился в тупицу, способного думать только о себе любимом. Я повел себя с Эдиком как последняя сволочь. Я бы на их месте, если только это они, прошел мимо нас, не замечая.
  -Это точно Аня и Эдик, я не слепая.
  -Настолько не изменились за те тридцать пять лет, что мы их не видели? Или это их клоны?
  -Как бы то ни было...
  -Тогда окликни свою подругу...
  -Аня?!
   -Таня! Что вы тут делаете?
  -Приехали на электричке. Сегодня выходной день. Впрочем, могли приехать и в будни.
  -Разве ты уже не работаешь?
  -У меня отпуск. А Игорь, как знаешь, давно не у дел.
  -Да, ты говорила...
  - А как вы попали сюда?
  -Проездом, утром приехали, вечером уезжаем. Извини, очень торопимся - нужно успеть на ближайшую электричку.
  -Как же так, Аня?! Ведь могла хотя бы сообщить...
  -Извини, Таня, потому и не позвонила, что не нашли времени для встречи с вами. В другой раз...
  - Эдик, скажи, ты видел нас, когда мы шли друг другу навстречу?
  -Мой муж, Игорь, никого не видит, кроме меня. А ты?
  -Я? Я вас обоих не узнал. Вы мало изменились с тех пор.
  -Это такой парадокс?
  -Мой муж, Аня, часто, если помнишь, говорит невпопад. А потом жалеет о сказанном.
  -Эдик, может быть, поедем на следующей электричке?
  -Тогда мы не встретимся с Борей. Так что...
  -И все же...
  -Эдик, Игорь хочет поговорить с тобой...
  -Извините, ребята, времени в обрез. В следующий раз непременно...
  -Боюсь, Эдик, этого раза может у меня не оказаться. Я долго тебя не задержу. И нашим женщинам есть, что сказать друг другу...
  -Для их разговора есть телефон. Никто не ограничивает Аню в звонках своим приятельницам.
  -Понял, ты не прощаешь меня.
  -Разве мы ссорились, Игорь? Всего лишь разошлись во мнениях. Так бывает. Часто.
  -Моя жена права, я нередко говорю невпопад. И тогда...
  -Хорошо, Игорь, давай покончим с этим трудным для тебя разговором. Будем честны друг перед другом, мы ведь никогда не были друзьями. Разве не так?
  -Пожалуй. Но нас связывало нечто, когда мы встречались.
  -Когда хотели видеться наши жены.
  -Пусть так.
  -Тогда нам с тобой ничего не оставалось, как говорить друг с другом, не встревая в их болтовню.
  - Но разговаривали ведь не о пустяках и не из-за необходимости. Чаще всего обоих беседа интересовала. Или мне казалось?
  -Сейчас все это, Игорь, бессмысленно вспоминать. Если хочешь знать мое мнение, наши разговоры по существу были детскими.
  -Хорошо, Эдик, пусть так. Забыли... Для меня очень важно другое - я по-скотски повел себя в тот вечер, когда в ответ на твои слова о взимании платы...
  - Пустяки, Игорь, я никогда всерьез не воспринимал твои слова. Забудь. Не о чем говорить!
  - Ясно, нет мне прощения.
  -Чего ты собственно ждешь от меня? Чтобы я простил тебе тот вздор? Хорошо, я прощаю. Хотя не за что прощать. Вы остались в России, не пожелали покидать родину и по-своему оказались правы.
  -Что ты этим хочешь сказать?
  -Не все однозначно. Везде хорошо, где нас нет. Можешь спать спокойно. Теперь позволь нам с вами попрощаться, мы действительно очень спешим.
  -Если на электричку в семь, уже не успеваете.
  -Успеем, но наши жены так вцепились друг в друга, что их не растащить. Придется ехать на двадцать минут позже. Пусть еще минут десять поболтают.
  - Ты совсем не жалеешь о том, что вы уехали?
  -Нет, конечно. Но есть и потери. Помнится, ты говорил тогда о корнях, языке, культуре.
  - Я, в самом деле, не мог представить себе, чего лишусь...
  -И как тебе тут живется?
  -Отвечу твоими словами, везде хорошо, где нас нет. Это аксиома.
  -Аксиома и то, что ты говорил о природе советской власти.
  -И все-таки я не имел морального права произносить это, когда вы поделились с нами планами на отъезд. Не зря эта аксиома до сих пор сидит во мне занозой .
  -Раньше ты не отличался подобной щепетильностью. Видимо, сказываются возрастные изменения.
  -У нас во флюорографиях, когда делают их старикам, пишут нечто подобное. То есть все нормально - с учетом возрастных изменений. А вы оба, кстати, почти совсем не изменились. Настолько, что сказал Тане, будто это не вы идете нам навстречу. Как вам удалось сохраниться, словно не прошло тридцать пять лет?
  - Лучше, чем Ленину?
  -Ты видел его, Ленина?
  -В гробу. В буквальном и переносном смысле. Еще до того, как его преемника не уложили с ним рядом.
  -А мне "повезло". Я видел их обоих. Сталин и сейчас, хотя его вынесли из Мавзолея, для многих живее всех живых.
  - И у нас немало идиотов, кто добрыми словами вспоминает Сталина, забыли, что тот едва не отправил их на тот свет - к счастью, не успел.
  -Людям свойственно, мягко говоря, заблуждаться. Помнят только хорошее, плохое бессознательное вытесняет из башки.
  -И сознательно забывают. Странно, что ты до сих пор кое-что не забыл.
  -Я очень хотел. Не получилось.
  -Теперь, надеюсь, после нашей встречи, избавишься от чувства вины?
  -С твоего позволения.
  -Я-то что?! Ты сам должен решить, можно ли себя простить. Я простил.
  -То есть, другими словами, я так и умру с чувством вины?
  -Если хочешь знать, Игорь, это далеко не самое худшее из чувств.
  -Такой вот черный юмор?
  -Светлый. Мой тебе дружеский совет - живи до самой смерти с этим добрым чувством. В рай с ним не попадешь, но и от ада оно тебя убережет. Теперь, когда наши жены со слезами на глазах прощаются, простимся и мы. Увидимся. Не в этом мире, так в ином. Там и продолжим наш разговор...
  -Игорь, сколько можно спать? Уже десять часов утра. Тебе пора принимать таблетки.
  -Знаешь, кого я видел во сне?
  -Кого?
  -Эдика и Аню.
  -Не мудрено. Они прилетают сегодня. Мы встречаемся с ними в аэропорту.
  
  
  
  
  -
  -
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"