Чернин Михаил Матвеевич : другие произведения.

Метаморфозы и другие 2 концерт для Юрия с оркестром слов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

   Метаморфозы и другие...
  
  
   Третья часть
  
   25. Концерт Љ 2 для Юрия с оркестром слов
  
  
  Отец, очевидно, не терпит того, чтобы его бросали. А Катя позволила себе такую роскошь. Я понятия не имел о связи отца с Катей после того, как она ушла от нас. Прошло около года, когда она созвонилась со мной, что явилось для меня полной неожиданностью. Я не сомневался в том, что она никогда не пожелает иметь со мной больше дело. Но охота пуще неволи. Охота вырваться из неволи. Как выяснилось, Геннадий не оставил ее в покое. Спустя многие месяцы он разыскал Катю и пригласил в гости на свою конспиративную квартиру. Она вежливо отказалась. Это ему не понравилось. Тогда у Кати начались неприятности на новой работе, которую он в свое время сам же ей подыскал. Ей ничего не оставалось, как согласиться на встречу с ним. Одним свиданием он не удовлетворился, потребовал регулярных встреч. Обещал дать деньги на покупку квартиры, если она подчинится ему. Она клюнула на его удочку, тем более что ее уволили с работы, и она осталась без средств существования. На работу Катю позднее по просьбе отца восстановили. Николай узнал об их связи и оставил Катю. Так она лишилась любимого человека. Геннадию только того и надо было. Но когда она встретила другого мужчину, и у них завязался роман, она решила выйти из подчинения отца. Не знаю, что на нее нашло, если она решилась искать защиты у меня, мальчишки. Я чувствовал свою вину и обещал помочь. Но как? Посоветовался с Дмитрием. Он не успел забыть нежные чувства, питаемые к Кате. Сообща мы наметили план совместных действий. Узнав от Кати адрес любовного гнездышка отца, мы как-то ненароком посетили его. Охранники нас к нему не пускали, несмотря на все наши заверения, что мы безотлагательно должны сообщить отцу важную конфиденциальную информацию. Охранники знали свое дело, позвонили отцу, чтобы узнать, как им себя вести. Он, нехотя, разрешил пустить нас в дом. Катю он спрятал в другой комнате. Геннадий был раздосадован одним тем, что мы узнали о существовании квартиры, раскрыли явку. Но даже не пытался узнать, каким образом мы разнюхали о ней. Наша сенсационная новость, как и ожидалось, его не заинтересовала. Мы сообщили ему, у матери есть любовник, с которым она сидит сейчас в кафе. Если они еще не ушли, пока мы добирались досюда. Между тем, мы понятия не имели о том, что молодой мужчина, сидевший с матерью в кафе, притом в дневное время и в центре города, на виду у всех, приходится любовником нашей старушке. Более того, по нашим представлениям, даже мужчина после тридцати - сорока лет не может заниматься любовью в полную силу, а, следовательно, никакого интереса к женщине преклонных лет проявлять не станет. Если только за деньги... (Любовная связь Геннадия с Катей, навязанная им ей, не противоречила нашему убеждению, напротив, его подтверждала.) Что же касается любви между молодым мужчиной и старой женщиной, то она казалась нам еще большей дикостью. Хотя бы по той простой причине, что в таком случае мужчина должен обладать особым талантом, чтобы у него возникло желание и способность его осуществить. Наша матушка внешне вполне себе ничего, однако, лишь в пределах своего возраста. Но у нее, как и у папаши, есть одно преимущество - деньги. А они могут делать чудеса. Без них нашему Геннадию до Кати так же далеко, как до Марса. Матери до молодого любовника - еще дальше. Конечно, наша фантазия относительно любовной интрижки между молодым парнем и престарелой матушкой нуждалась в проверке. И мы бы никогда не стали рассказывать о ней Геннадию (какое нам с Димкой до этого дело, разберутся без сопливых), если б не желание помочь Кате высвободиться из неволи. Он обещал дать ей деньги на покупку квартиры еще тогда, когда взял ее к нам в дом, правда, при условии, что она прослужит у нас до окончания нами лицея. Теперь же он связывал свою помощь с Катиным поведением - не желал расставаться с ней. Так я понял Катю с ее довольно сбивчивых слов, а вдаваться в подробности счел неудобным. Я обещал Кате сделать все, чтобы отец отцепился от нее и одновременно сдержал свое обещание. Но сколько мы с Димой ни ломали голову, как его реализовать (умное словечко, подсказанное братцем), ничего придумать не смогли. Поэтому свидание матери с парнем, которых засекли вместе, использовали как повод для того, чтобы прийти к отцу. То, что родители, судя по всему, не спят друг с другом, и то, что отец трахается с другими бабами, ничего не меняло. По нашим убеждениям, фактор ревности со стороны Геннадия мог дать результат. А если их обоих, наших стариков, вполне устраивает такая совместная жизнь, что, кажется, и есть на самом деле, то нам не мешает в этом убедиться. И вовсе не потому, что нас распирает любопытство, а лишь по причине оказания помощи Кате. Не услуга за прежнюю услугу (в моей памяти Катя осталась единственной и неповторимой женщиной; девчонки, хотевшие со мной перепихнуться, ей в подметки не годились, как правило, я уклонялся от встреч с ними, не желая терять на них время). Меня задело Катино замечание при нашей встрече, что у нас с Димой ничего не выйдет, я желал оставить у нее по себе хорошую память. Я почти не сомневался в том, что доставил Кате некоторое удовольствие в тот незабываемый вечер. Ее уход от нас этому не противоречил. Конечно, я мало верил в возможность повторения с Катей того, что у нас было. Иначе она б не покинула наш дом так внезапно. Катя не пожелала иметь двух любовников одновременно, даже троих, с учетом Николая, будущего мужа, так и несостоявшегося. Но в моих мечтах и повторяющихся снах Катя присутствовала очень часто, я так и не смог ее забыть. Глупо утверждать, будто я любил ее, но, как глубокомысленно полагал Дмитрий, безусловно, все свидетельствовало о моей влюбленности, коль скоро никакой другой особе противоположного пола до сих пор так и не удалось ее перешибить. Никакого противоречия с указанной "доктриной " невозможности любви между молодым мужчиной и старой женщиной мы не видели, так как не считали себя и Катю таковыми. Себя - слишком молодыми. Катю - слишком старой. Разница в шесть лет не представлялась нам настолько грандиозной, чтобы видеть в ней причину невозможности между нами любовных отношений. И это обстоятельство также очень сильно влияло на наше желание заставить отца отказаться от нее. Я все время говорю не только о себе, но и о Мите. Все очень просто. Катя для нас обоих стала своего рода идеей фикс. А главное, мою влюбленность в Катю в еще большей мере разделял брат, влюбленный в нее еще тогда, когда я просто мечтал оказаться в ее постели. Или в своей. Но без свидетелей в лице брата или кого-нибудь другого...
   Когда мы уже отчаялись придумать что-нибудь дельное для того, чтобы отлучить Геннадия от Кати, я сказал Мите о готовности капитулировать и признаться Кате в собственном бессилии ей помочь.
  - Что ж. В таком случае я беру всю ответственность на себя. Но тебя прошу впредь не беспокоиться.
   Я не обиделся на него. Но вечером того же дня, когда не мог заснуть, понял, Митя даже рад тому, что я линяю и отказываюсь от Кати, таким образом он получает моральное право на привязанность Кати, даже если верит в нее еще меньше меня. Впрочем, он ничем не запятнал себя перед ней, по - настоящему влюблен, не шантажировал ее. Кроме того, мы с братом с каждым днем взрослели все больше, а Катя оставалась той же молодой. И у Дмитрия становились выше шансы заслужить ее любовь, чем у меня. И все равно я хотел, быть может, даже еще больше, сделать все возможное и невозможное, чтобы защитить ее от отца. Наша любовь к Геннадию не исчезла, но претерпела определенные изменения. Впервые мы так серьезно поставили под вопрос порядочность человека, которого считали образцом честности. Человека, с которого до недавних пор брали пример. И хотя Дима в меньшей степени разделял интересы отца и не видел себя в бизнесе, отцовские достоинства были для него ничуть не меньшими, чем для меня. Нас уже давно не смущали отношения между родителями, мы просто привыкли к ним, тем более что при нас они никогда не выясняли отношений (что выяснять, когда их нет?) друг с другом. Они любили нас, отец - даже больше, чем мать, у которой на первом месте была Марина. Нежелание Геннадия баловать мальчиков, наполняло нас, его ребят, особой гордостью, избранностью, что ли. Тем более что он сам нередко забывал свои слова и делал многое, о чем мы его просили: покупал и играл с нами в разные игры, ходил с нами на выставки, в театры, на каток, вывозил в пригороды. Да, это бывало реже, чем того хотелось, но мы понимали страшную занятость отца. Когда Геннадию удавалось вырвать свободное время, он сам становился ребенком, играя в футбол, катаясь на санках, строя замки из песка или снега. И потом льстила большая привязанность отца к нам, ребятам, чем к Марине, дочери, как он ни старался это скрыть от всех. Меня, конечно, не оставила равнодушным связь отца с Катей. Я не воспринимал его как конкурента, но еще больше стал считать Катю недосягаемой для себя. Слишком велика моя вина перед ней, да и сам я - в силу своего малолетнего возраста - ей в женихи не годился. В то же самое время я плохо понимал ее, так как никогда не сталкивался с нищетой, невозможностью иметь самое необходимое. Моя влюбленность в Катю входила в противоречие с Катиной практичностью, хотя я считал себя человеком рассудительным, чему нас учил отец. Мне в большей мере, чем Мите, удавалось избегать ненужных эмоций. Любовные страсти, считал я, могли быть исключением, если они не мешали делу, в случае со мной - учебе, спортивным занятиям. Правда, мой опыт в любви до недавнего времени ограничивался единственным случаем. Но и он дал мне немало. А то, что я не желал повторять его с другими, считал, скорее, плюсом, чем минусом. Как сказал мне мудрый Дмитрий Дурной, это говорило о моей разборчивости в любви. Сам он оставался девственником. Если и страдал от этого, то молча. Был скрытен. Одна смазливая девчонка из нашего класса влюбилась в него, они даже встречались, но он избегал оставаться с ней наедине. Все же она затащила Диму к себе, но попытка соблазнить брата закончилась провалом. Он ушел, как только она полезла к нему с поцелуями. Так он ответил на мой вопрос, чем закончилась их свидание...
  Когда отец услышал нашу "сенсационную" новость о возможной измене матери с молодым и красивым парнем, он от души расхохотался и сказал, что мы еще малые дети, чему он только рад.
  - Во-первых, отношения между взрослыми не так просты, как кажется даже многим, имеющим за плечами большой жизненный опыт. В той его части, что касается мужской и женской добродетели, в плане так называемых супружеских измен. Конечно, вы можете не знать некоторые вещи. Но, коль скоро речь зашла о них, и вас так взволновала самая возможность измены мамы мне, хочу рассеять ваши подозрения. Встреча в кафе с молодым парнем не дает оснований сомневаться в верности мамы нам, она абсолютно ни о чем не говорит. Это, скорее всего, не любовное свидание, а деловая встреча. Мама занимается общественной деятельностью. Может быть, молодой человек - сын какой-нибудь ее школьной или институтской подруги. Она пригласила его в кафе для беседы. Да и вообще мало ли что может быть между людьми, не следует во всем видеть что-то необыкновенное. Вы, дети, должны больше доверять людям, но проверять (улыбка до ушей).
  Тут в разговор вмешался братец, путаясь в словах, что выдавало его волнение, (отец мог подумать, волнение за него).
  - Папа, конечно, прав. Мы и сами сомневаемся в том, о чем поставили его в известность, но наша любовь к родителям столь велика, что мы считаем своим долгом, может быть, мы не правы, делать все, чтобы интересы семьи не пострадали.
   Дима явно лицемерил, таким я видел его впервые, да и отцу неведом такой сын, потому он и поверил в его искренность. Но не я, так как находился с братом в сговоре. Разумеется, мы не спрашивали, насколько эта квартира конспиративна, да и отец не столь глуп, чтобы узнавать, как это удалось нам ее рассекретить. Другое дело, он мог задать такой вопрос и задал, говоря о сложности супружеской жизни. Нам пришлось соврать, что мы однажды случайно видели, как он подъехал к этому дому.
   Случайность, учил он нас в детстве, частенько имеет место в жизни, ей не стоит особенно удивляться даже тогда, когда она ломает человеческие судьбы. Иногда Геннадий вдавался в длинные нравоучительные разговоры, желая наставить своих деток на извилистый, как говорил Дима, путь истины. Мы усвоили урок, преподнесенный отцом. Но не во всякую случайность можно поверить...
  Геннадий явно желал оправдать свои отношения с матерью, хотя говорил о них иносказательно, как позднее отметил мой братец. Отец напомнил нам свой старый разговор с нами о сложности и запутанности человеческих взаимоотношений, особенно между самыми близкими людьми, живущими друг с другом бок о бок и постоянно вынужденными совать свои носы туда, куда не всегда их следует совать (такой юмор).
  - Более того, может быть, еще несколько рановато говорить вам, детям, о сексе между родителями (вообще о нем я уже достаточно много вас информировал, вы уже с пеленок знаете, откуда растут ноги у любви, шутка), но, с другой стороны, не вредно вам, уже достаточно повзрослевшим людям, знать, измена - измене рознь. Загадочно? Не слишком. Одно дело, когда мужчина и женщина так сильно любят, что не могут прожить один без другого ни дня, им хорошо вместе и днем, и ночью. Тогда любой из них то, что в быту называют изменой, вправе, и то с большой натяжкой, считать настоящей изменой, предательством. Но когда оба супруга в определенной мере по самым разным причинам и поводам немного пресытились друг другом, но их связывают вместе общие интересы, дети, положение в обществе, тогда они иначе смотрят на отношения между собой... Скажу прямо, ваш юношеский максимализм я бы назвал детским инфантилизмом. Я хочу воспитать вас реалистически мыслящими людьми, прагматиками. Вы уже сейчас должны знать, любовь - не вздохи на скамейке, как в доисторические времена написал один советский поэт, а всего лишь один, но далеко не самый важный элемент современной жизни. Главное - дело, труд. Они определяют все, ради чего следует выкладываться полностью. Но, к сожалению, человек - не компьютер, людям нужен отдых, разрядка. И если человек находит их в сексе, ничего плохого в этом нет. Теряя одни силы, он восстанавливает другие - те, что так необходимы для успешного претворения дела. Вырастете, поймете, насколько я прав.
  Мы с Митей почувствовали себя скверно, поняли, начали проигрывать еще до начала сражения. Переубедить отца в правильности его идей и поступков мы не могли. Он допускал измену матери уже потому, как сам пользовался ею. И тогда я нанес запрещенный удар. Я сказал, что догадываюсь о причине ухода Кати из нашего дома. Геннадий отреагировал на эту эскападу спокойно - никак. Митя меня поддержал.
  - Катя стала у нас почти членом семьи, близким человеком. И если она ушла, на то были серьезные причины.
  Отец и тут промолчал. Я спросил, знает ли он, как сложилась судьба Кати дальше. Геннадий на вопрос ответил вопросом.
  - Чем вызван такой допрос, не тем ли, что вам известно больше, чем мне? И вообще не понимаю, какое отношение имеет бывшая прислуга к теме нашего разговора.
   Митя сказал, что мы бы хотели разговор из абстрактной плоскости перевести в конкретную.
  Геннадий слегка обалдел не столько от такой заумной фразы сына, сколько от жестко, ребром, поставленного перед ним вопроса, от которого трудно отвертеться. Одно дело, точить лясы на тему свободной любви между абстрактными супругами, другое - ответить, не ушла ли Катя от нас из-за него. Тут уже о свободной любви говорить не приходилось. Геннадий тяжело вздохнул и поразил нас неожиданным открытием.
  - Катя в меня влюблена, и, действительно, один раз между нами был роман, после чего она ушла без всякого объяснения причин. Я до сих пор не знаю, что собственно произошло, во всяком случае, я ее ничем не обидел. Сам хотел бы знать, какая муха ее тогда укусила, но точно не я. Мне, впрочем, не совсем понятна ваша заинтересованность такой деликатной проблемой. Я бы не хотел, чтобы вы позволяли эксплуатировать любовь к вам таким грубейшим вмешательством в мою личную жизнь. Любой другой отец не позволил б вам подвергать себя столь унизительному допросу, а указал бы на дверь... - На какую дверь, - не дал закончить фразу Митя, - дверь дома для свиданий.
   Это - не вопрос, а констатация факта, как иногда повторяла любимое выражение своего родного отца Марина. Геннадий оторопел от такой Митиной наглости и в гневе занес над его физиономией руку, но тут же с комментарием опустил ее.
  - Я еще никогда не ударил женщину или ребенка, сын!
  А Митя уже вошел в раж.
  - Ударить, отец, можно по-разному, необязательно рукой!
   Геннадий впервые видел перед собой разъяренного сына, пошедшего не в его породу по части бизнеса, но бывшего его кровей. Он уже понял, мы знаем о его нынешней связи с Катей, не только осуждаем, но и требуем немедленно прекратить ее. Он не понимал только одного, чем обусловлен наш вызов, ставящий под вопрос так хорошо складывающиеся до сих пор отношения между ним и сыновьями.
  - Не следует из-за такого пустяка, тем более сфантазированного, вбивать клин между нами. Никаких отношений с Катей после того злополучного дня, накануне ее внезапного ухода от нас, у меня не было и тем более не будет. Я это обещаю вам, мальчики.
   Митя подошел к отцу и подал руку для пожатия в знак примирения. Отец выглядел обескураженным, он ничего не понимал. Знал бы только он, что за всем этим стояло. А я, наблюдая за Митей, думал, мой бедный брат до сих пор любит Катю, и ради нее готов растерзать кого угодно. Мне стало чуточку досадно, он, а не я познал настоящую любовь, хотя и не добился того, что я. Мое воображение поставило его рядом с Катей в ту ночь. И я впервые пожалел, я - не он...
  Отец сдержал слово. Он прекратил все отношения с Катей. Она сообщила мне об этом по телефону. Но никакой радости в ее голосе я не почувствовал. За что мы с Митей боролись, на то и напоролись. Вдруг она уже жалеет о потере такого богатого любовника, как Геннадий? Может быть, мой отец не блефовал тогда, когда утверждал, будто Катя сама полюбила и напросилась в его постель, и роман с ней столь же скоротечен, как мой. И Катя ушла от нас от страха потерять отца из-за меня. Или - быть изгнанной матерью с позором за развращение малолетки...
   Митя, мой ошалевший на миг братец, после победы выглядел понурым и измотанным. Я спросил, чем собственно он недоволен. Митя хмуро взглянул на меня, и ничего не ответил. Я почувствовал себя полным кретином: теперь он мог сколько угодно вздыхать на скамейке, как тот самый поэт. Кстати, всезнающий брат, когда я спросил, какого поэта цитировал Геннадий, назвал никому неизвестного Щипачева. Более того, процитировал продолжение стиха, явно противоречащее смыслу наставлений Геннадия...
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"