В этой жизни он стоял крепко и основательно. Да и сама жизнь, которой он был переполнен до краёв,представлялась ему ясной и прозрачной. А о будущем он и не задумывался. Как оказалось, зря.
Они встретились случайно. На каком-то званом ужине. Почему его пригласили на этот ужин, он понятия не имел. Позже, размышляя, он пришёл к выводу: "однозначно, "экзотики для". Да сейчас уже и поздно размышлять на эту тему.
Она его(Господи, да как же это - в романах? Кажется, "она его поразила в самое сердце!") Ну да, да, "пронзила"... А вобще-то, поразила его своей изысканностью, изяществом, тонкостью натуры. И он воспылал. И представилось она ему балериной, вдруг вспорхнувшей в немыслимом "ПА", и замершей в этом движении... Ах! "Остановись мгновенье! Ты прекрасно!"
Он пытался ухаживать за нею. Прямолинейно, грубовато, свойственно его натуре. Она же усердно его ухаживания избегала. Это было мучительно. И однажды он не выдержал. Набравшись ясной и прозрачной смелости, он, свойственно его грубоватой манере, признался ей в любви и сделал предложeние:
- Вашу ручку, Фрау-мадам!
В ответ:
- Ах-ха-ха-ха! Ха-ха-Ах! Сударь! Да ведь в одну телегу впрячь не можно Коня и трепетную Лань! Да вы на себя посмотрите, сударь - толстый, неуклюжий!
"Уклюжий! Уклюжий!" - хотел он ей возмущённо возразить вслух. Но из горла вырывалось лишь какое-то бульканье.
-К тому же, у нас с вами, сударь, - продолжала она, - у нас с вами полное несовпадение внутреннего содержания!
Этих обвинений его многогранная натура не выдержала...
"А при чём "внутреннее содержание? Это у вас, медам, внутреннее содержание сомнительное и вообще, тёмное. А моё... моё чистое и кристальное, как слеза ребёнка..."
Они расстались... Он по-прежнему крепко и основательно стоял в этой же жизни. Она же... Тонкая её натура однажды надломилась, основа треснула...
