Рыбаченко Олег Павлович : другие произведения.

Мужество сына Стеньки Разина

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Почти нет фантастики. То что было на самом деле историческая повесть, о судьбе реального сына Стеньки Разина Гришки, пережившего жестокие пытки и суровые испытания.

   МУЖЕСТВО СЫНА СТЕНЬКИ РАЗИНА
   Мальчишка лет тринадцати был арестован вместе с отцом. Батька понятно известный бунтарь, проливший потоки крови. Но сын еще совсем ребенок. Какой с него спроси.
   Но помощник Корнила бывшего войскового атамана расценил иначе. И предложил мальчишку допросить с пристрастием - а вдруг знает, где находятся клады отца.
   Сына Стеньки Разина привели в пыточный подвал. Мальчишка старался смотреть прямо и держаться гордо. Хотя внутри был страшно. Развешаны пыточный инструменты, пылает камин. Палачи в красных касках.
   Самоса подошел к мальчишке, протянул руку, тряхнул за воротник и грозно спросил:
   - Расскажешь, где тятька прятал клады, отпустим на волю. Нет - будем пытать!
   Сын Стеньки Разина Гришка отважно ответил:
   - Я вам ничего не скажу! И тебе тем более!
   Самоса рявкнул:
   - Пытать сорванца!
   И лично потянул за ворот, срывая кафтан с мальчишки. Гришку раздели, и поволокли на дыбу. Мальчишка отчаянно пытался отбрыкиваться. Но опытные палачи ударом по шее обездвижили Гришку. Потом закрепили его руки сзади и стали поднимать за веревку. Мальчишка заскрежетал зубами. Палач схватил пацана за туловище и тряхнул, провернув в суставах. Гришка тяжело задышал, но сдержал крик.
   Дьяк, диктующий писцам, прогнусавил:
   - Говори вор, где твой тятька прятал клады.
   Мальчишка с презрением в голосе ответил:
   - Даже если бы и знал, то не сказал бы!
   Самоса приказал палачу:
   - Бей! Десять ударов с бережением!
   Палач размерено наносил удары. Тело Гришки содрогалось. На десятом ударам истязатель замер. И посмотрел на Самосу. Во время экзекуции мальчишка молчал, закусив губу.
   Дьяк, прогнусавил:
   - Говори вор, где тятька припрятывал клады?
   Гришка крикнул:
   - Не скажу!
   Самоса рыкнул:
   - Пять ударов без сбережения!
   Палач обрушил на мальчика удар с размаха, сотрясая все тело. Гришка вскрикнул, но прикусил губу. Последовал второй удар. Тоже размашистый и сильный. Гришка продолжал молчать. И снова третий удар, закапала кровь с рассеченной кожи.
   Самоса хмуро смотрел на то, как порют мальчишку. Конечно, сынок мог и не знать, где Стенька спрятал клад. И даже, пожалуй, настоящие сокровища. Но следует допросить мальчишку. И вырвать с него тайны.
   После пятого удара кровь закапала активно.
   Дьяк повторил вопрос. Гришка молчал.
   Самоса приказал:
   - Прижги ему пятку.
   Палач достал кусок раскаленного железа, и поднес его к босой подошве мальчишки. Тот содрогнулся, перекосился, и.... потерял сознание.
   Адала подумала, что Питера неплохо было бы пропустить, через это, чтобы он не убивал безоружных и старых. Нехорошо поступил Питер. А каков бы он был бы в реальном, контактном бою? Не оробел бы?
   Сын Стеньки Разина Гришка, кстати, знал, где спрятан один из кладов отца, но молчал. Его привели в себя, вылив ведро ледяной воды. Потом Самоса приказал:
   - Прижгите железом и вторую пятку!
   На сей раз мальчишка не отключился, пробовал дергаться, но босые ноги Гришки зажаты в колодке.
   Самоса прошипел:
   - Еще пять плетей, без бережения!
   После пятого удара, светлая голова мальчишки мотнулась, и Гришка потерял сознание.
   Опытный в пыточном деле дьяк посоветовал:
   - Дай ему отойти! Ребенок все-таки, еще откинется!
   Самоса сурово произнес:
   - Снять щенка! Обтереть водкой, и положить на кровать... Пусть отойдет! Назавтра продолжим пытку!
   Гришку сняли с дыбы и протерли рассечения, смесью спирта и воды. Мальчик дергался: водка жжет. Потом Гришке дали горячего бульона, заперли в натопленной камере. Но на всякий случай приковали пацана за шею цепью и дали уснуть. Мальчишка спал на животе, кровать была мягкой. На пытке у палачей жертвы часто умирают, а Самоса хотел знать, где Стенька припрятал свои сокровища.
   Дав Гришке отойти и поспать, на следующий день мальчика снова приволокли в пыточную. Опять вздернули на дыбу. Уже растянутым суставам Гришки стало больнее. К ногам мальчишки повесили гирьки. Чтобы сильнее растянуть мышцы. Потом палач, улыбаясь, поднес раскаленное железо и приложил к груди Гришки. Мальчишка заскрежетал зубами от дикой боли.
   Самоса проревел:
   - Говори вор!
   Пахло паленым. Запах жареного мяса усиливался. Глаза у Гришки от болевого шока перекосились, и мальчик опять потерял сознание. Палач отнял железо от груди и произнес:
   - Крепкий отрок...
   Самоса рыкнул:
   - Надо его расколоть... Жаровню к ногам!
   Палач смазал подошвы мальчишки маслом, и на расстоянии распалил жаровню. Уже подпаленным пяткам было очень больно. Мальчишка тяжело дышал. Ронял смесь пота и крови, скрежетал зубами, но молчал. Хотя это ему дорого стоило. Усилия были отчаянные.
   Самоса свирепо рычал:
   - Будешь говорить! Эй, заплечный бей!
   Палач обрушил удары на Гришку. На десятом ударе голова мальчика вяло мотнулась и завалилась. Пришел в себя мальчишка не сразу, даже после того как на него вылили ведро воды. Самоса ударили Гришку по лицу и приказал:
   - Еще бей!
   Дьяк заметил:
   - Подохнет оголец....
   Самоса прорычал:
   - Черт! Снимите его с дыбы! Завтра продолжим!
   Гришку снова сняли с пыточного приспособления и отнесли в комнату. Мальчик бился и дергался. Погрузился в тяжелый, бредовый сон. Потом очнулся и заплакал. Но как только появился тюремщик, смолк и зло посмотрел на него. Тот швырнул пацану хлеба с квасом. Шансов убежать у мальчишки не было, тем более его приковали за шею.
   На следующий день Гришку пытали немного по-другому. Подняли в потолку, вздернув руки на дыбе, а потом отпустили. Такая дикая боль, что
   прерывает дыхание. Мальчишку поднимали трижды, пока он не потерял сознание.
   После чего палач снова бил кнутом, и прижег живот раскаленным железом. Хорошенько помучив мальчишку, его отпустили и отвели в камеру. Ничего добиться палачам не удалось.
   На следующий день, Гришку вздернули на дыбу, под босыми ногами разожгли жаровню, а по спине и ягодицам были раскаленной проволокой. Мальчишка несколько раз на протяжении пытки терял сознание, но приходил в себя. Пока палачи сами не устали, прекратив истязания.
   На следующий день мальчика растянули, и палач стали ломать пальцы ног раскаленными щипцами, а также давить ребра. Гришка несколько раз вскрикивал, но требования что-либо сказать - отвечал мычанием.
   И снова получал кнутом.
   Прошло две недели. Детское тело Гришки уже измучено пытками. Боль везде. Ни осталось, ни кровинки, ни жилки не тронутой болью. Поначалу когда его били, и жгли, хотелось кинуться и приглушить взрывы в теле. Но когда боль охватило всю сущность, она притупилась.
   Самоса и сам видел, что шансы выбить что-либо у Гришки тают на глазах. Палачи попробовали новое средство. Нашли муку. Волосы у Гришки сбрили, и стали капать на темя холодную воду. Пытка жестокая и эффективная. Через несколько часов кажется, что в мозгу взрываются бомбы. Гришка почти ослеп и оглох. Он уже не слышал слов произносимых палачом и Самосой.
   Те сдались, снова потащили на дыбу. Не понимая, что любая боль для мальчишки была лишь отрадой - отвлекая от более страшной язвы в мозгу.
   От огня и ударов плетью посветлело в глазах.
   Гришка пришел в себя и смог разглядеть палачей. Вот истязатель подкладывает гирьки к колодке, в которой зажали мальчишке ноги. Боль в руках и плечах становится сильнее, но она отвлекает от ада в мозгах.
   Самоса ревет во всю глотку. Он сам рыжий, с бородой:
   - Говори щенок, где отец прятал клады!
   Гришка мотает головой. В ответ следует удар сотрясающий тело, лупят сильно. Другой палач под босыми ногами мальчишки нагребает жар под дыбой. Жутко, но не так уже страшно.
   Вот стоит Корнила, крестный отец Стеньки Разина и бывший войсковой атаман. Постаревший, с седой бородой. В его взгляде есть даже подобие сочувствие истязаемому ребенку. Рядом стоит боярин в бобровой шапке. Ему явно жарко в пыточном помещении. И на лице явный интерес к истязанию мальчика. Пытка продолжается. Гришка вдруг ощутил в себе прилив сил и запел:
   Ты Разин мне царь и отец,
   Поднял в раз народ против ига...
   Я верю, настанет страданьям конец,
   Будет боярам, лишь плети и фига!
  
   Крестьянин, рабочий сейчас под ярмом,
   Задавлен боярством простой пролетарий...
   Но верю, что всех кровососов сметем,
   Споем нашей Родине тысячу арий!
  
   Ведь в каждом дворе стонет жертва бояр,
   Везде есть колья и дыба...
   Они даже хуже считай басурман,
   Пытают, в мучении дрыгай!
  
   Но Разин в сраженьях прошел,
   Все нужные длани и тропы...
   С победой казак наш свободный пришел,
   Чтобы рвать все боярские попы!
  
   Нет, знайте, сомненья поверьте у нас,
   Ведь мы за народ, без сомненья...
   Теперь наступает прозрения час,
   Во славу иных поколений...
  
   Ты Разин свободы и чести - главарь,
   Прошелся по нашей России...
   Хочу, чтобы ты стал для нас государь,
   А лучше вселенской мессией!
  
   Да будет, тогда справедливость поверь,
   Навечно настанет луч света...
   И будет растерзанный деспота зверь,
   Сумеем дождаться рассвета!
  
   Сраженье идет под Симбирском - борьба,
   Мы в ярости буйные воины знайте!
   И стать победителем верю судьба,
   Прошу по мозгам барам дайте!
  
   Хоть Разин геройски в сраженье погиб,
   Но в вечности лик его святый...
   Он ведь без сомнения витязь, джигит,
   И будет, ты верь Кремль в миг взятый!
  
   Закончиться рабство и иго бояр,
   И солнце взойдет над планетой...
   Навеки исчезнут страданья, обман,
   А Разин в поэмах воспетый!
   Пока мальчик пел, все и палачи, и "публика" замерев, слушали. Но на последних словах Самоса взорвался и завопил во все горло:
   - Бей! Забей его!
   Палач обрушил на мальчишку яростные удары. Уже теряя сознание, Гришка прошептал:
   - Будет народ России свободным!
   Окровавленного мальчика сняли с дыбы и отнесли. Самоса вытер пот со лба и прошипел:
   - Довольно! Хватит с нас! Четвертовать гаденыша и дело с концом!
   Корнила неуверенно произнес:
   - А правильно ли это ребенка четвертовать? Да еще публично? Может придушить его в камере?
   Самоса прорычал, стукая по полу каблуками:
   - Нет! Казнить! И публично - четвертованием!
   Боярин подтвердил, сжимая кулак:
   - Да будет так! Утверждаю смертный приговор!
   Самоса злорадно усмехнулся:
   - Четвертуют Гришку! Все разинское семя выведем!
   Тут Адала отвлеклась. Она вынуждена отдавать команду стрелять. И по Торонто бьет ракета бомбомета весом в двадцать тонн. Несет себе смерть и ужас. Адала провожает огненный хвост своим растерянным взглядом.
   Ох лучше бы она была летчицей. Как это здорово и романтично. Вот такая летчица-налетчица.
   В небе очень здорово.. Девушка наклонила голову и стала вспоминать хоть что-то хорошее. Но в голову ничего не приходило. Кроме повести о сыне Стеньки Разина.
   Мальчишка лежал на кровати, и покручиваясь во сне бредил. Тяжело спать, когда все твое тело израненное, а язвы еще и разъедены солью и водкой. Последние пятнадцать дней - сплошное мучение. Пытки ночами и тяжелый бред днем.
   Мальчишке пригрезился его отец. Могучий и сильный Степан подбодрил сына:
   - Держись малец! Народ будет помнить о тебе, как ты принял смерть!
   Гришка в бреду ответил:
   - А что меня ждет смерть?
   Степан уверено заявил:
   - Наше будущее туман. И не известно, что ждет впереди. Но твои последние минуты в жизни будут самыми важными. Не стушуйся! Сохрани мужество!
   Гришка не совсем уверенно ответил:
   - Я буду твердым... Но ты батя... Неужели наше правое дело погибло?
   Степан заявил громовым голосом:
   - Ну, уж нет! Меня могут казнить, но придет другой Разин, а за ним еще Разин и ничего с этим наши враги не сумеют сделать! Будут новые века, будет смена поколений... Но за Разиным придет, повелитель бури Ленин!
   Гришка, тоже обретя уверенность, заявил:
   - Верю, ты еще вернешься!
   Мальчишка очнулся. Тело тупо ныло и кожа саднила. Послышался скрежет в двери и в камеру зашел палач.
   Крупный истязатель ласковым тоном произнес:
   - Здорово Гришка!
   Мальчишка, вдруг ощутив в себе силы, ответил:
   - Палача не здравствуют, чтоб ты сдох!
   Истязатель добродушно кивнул:
   - А ты смелый щенок. Разных я видал и перемучил... Но такого как ты не видел! Такой маленький, а настоящий кремень!
   Гришка скромно ответил:
   - Во мне дух моего отца!
   Палач с ухмылкой предложил:
   - Давай заключим сделку...
   Мальчишка звякнул цепью, и нашел в себе силы подняться с кровати и сесть. Гришка с интересом спросил:
   - А какую сделку?
   Палач шепотом предложил:
   - Давай ты мне расскажешь, где находится клад твоего отца, а я... Я сниму ошейник и вынесу тебя в мешке на волю.
   Гришка на мгновение заколебался. Действительно, что если обмануть палача. Сказать ему ложное место, а самому воспользоваться моментом и сбежать. Сохранить себе жизнь и оставить врагов с носом? Соблазн был велик. Но вспомнился мальчишке отец. Хитростью и обманом купить себе жизнь? Нет, он должен достойно умереть на эшафоте!
   Гришка тряхнул свой бритой, в ссадинах и шишках головой:
   - Нет!
   Истязатель усмехнулся и заметил:
   - Завтра тебя казнят! Это точно... Пыток уже не будет, а других к казни нет готовых!
   Гришка вздрогнул, но отважно ответил:
   - Ну, казнят... Все мы смертные!
   Палач с ухмылкой добавил:
   - Тебя не просто обезглавят! А бросят на колесо! Отрубят сначала руки, потом ноги, и только затем голову. Ты этого хочешь?
   Мальчишка вздрогнул, стал бледнее, и пробормотал:
   - Раз судьба такая... Постараюсь только принять смерть достойно!
   Палач усмехнулся и заметил:
   - Твоего отца уже отвезли в Москву. Там еще истязают покруче тем тебя. А далее ждет тоже колесо с четвертованием. А тебя... Жаль что казнят! Ты крепкий мальчик, и неплохо было бы еще помучить тебя!
   Гришка жестко ответил:
   - На том свете, тебя помучают!
   Палач покинул камеру. А Гришка повернулся, стукнул кулаком себя в подбородок. Отдалось болью в растянутых на дыбе жилах. Может зря он так? Следовало проявить благоразумие, и обмануть палача. А впереди, его ждет...
   Мальчишка с трудом поднял и посмотрел на свою покрытую писугами и ожогами руку? Неужели ее отсекут? Гришка посмотрел на свою ногу. Тоже вся избитая, подошвы спаленные, пальцы сломанные. Но взойти на эшафот все равно он, наверное, сможет. И ему отсекут и ноги и руки и наконец голову. А потом душа улетит на небо...
   Он еще ребенок, и не успел нагрешить. Прошел испытание огнем и плетью. Скорее всего впереди ожидает заслуженный рай, или в худшем случае краткое пребывание в чистилище. Интересно, пригласят ли ему священника для исповеди? Впрочем, это уже не важно. Гришка не чувствовал за собой грехов и не боялся теперь неизбежной встречи с Богом. А в раю хорошо, дивный сад, где вечное лето, а ангелы играют на арфах. Чем не место, заслуженное для мальчика перенесшего жесточайшие истязания?
   Это лучше, чем висеть на дыбе, когда тебе кожу разрывает кнут и ломают пальцы раскаленным железом. Там ты уже навсегда останешься мальчиком, и будешь вечно юным и здоровым.
   Послышалось звяканье двери. Появилась девушка с подносом, и два стража, а также Самоса. Изверг усмехнувшись, сообщил:
   - Последний раз в жизни поешь хорошенько щенок! Корнила щедрый! А там тебе руки и ноги обрубят!
   Гришка жестко ответил:
   - И тебе будет наказание... Не на Земле, так на небе!
   Самоса рыкнул:
   - Щенок! Посмотрим, как ты заорешь на колесе!
   Гришка мужественно произнес:
   - Смерть порой дарит бессмертие, а предательство забвение!
   Самоса сердито хлопнув дверью, ушел. Остался только палач. Гришка почти приветливо кивнул ему:
   - Вот какие пиры справляем! И умирать не захочешь!
   Палач с хитрым видом спросил у мальчонки:
   - А о своей душе ты не думал?
   Гришка честно ответил:
   - Я не чувствую за собой грехов, чтобы каятся.
   Палач на это кивнул:
   - Ну, радуйся оголец. Заодно выпей чарку вина. Небось первую в своей жизни.
   Гришка принялся, есть гуся. После тюремной баланды пища казалась на редкость вкусной. Мальчишке жевать было немного больно, но мясо казалось сладким. И проглатывалось активно.
   Палач заметил:
   - Если не твой крестный дед Корнила, ты бы не получил таких пиров.
   Гришка с серьезным видом спросил:
   - А чего он хочет?
   Истязатель честно ответил:
   - Получить сокровища Степана. Иначе бы он и не пошевелился бы.
   Гришка равнодушным тоном ответил:
   - Пускай сокровища лежат в земле. И послужат будущим восстаниям!
   Палач восхищенно произнес:
   - Ну, ты и орел! Настоящий воитель! Ну, что же желаю тебе успеха!
   И истязатель покинул мальчишку. Гришка отяжелел после еды и чарки крепкого вина. Глаза сомкнулись, и мальчишка погрузился в сон. Ему снились бои, и различного рода происшествия. Словно он сказочный рыцарь, который рубит тысячи бойцов.
   Махнет на право - улица, налево переулок!
   И потом летает на драконе. Словно сказочный богатырь...
   Наутро Грушку разбудили. Мальчишка впервые хорошенько выспался и почувствовал себя бодрее. Его подняли палачи. Надели на израненное тело, дерюгу. И подняли, повели на казнь. Гришка видел в рассвете краску, и острые копья.
   Мальчишка шел в железах, что было неудобно. Его вывели на двор. Босыми, искалеченным ногам мальчика было трудно ступать на булыжники. Но Гришка стиснув зубы терпел, и старался держаться прямо. Хотя каждый шаг спаленных ступней давался с болью. Он так и вышел на площадь.
   Люди увидели мальчика. Бритого, всего в ссадинах и кровоподтеках, с босыми спаленными ногами, исхудавшего.
   Гришка скорее внушал жалость, чем ненависть. Многие, особенно женщины, сочувственно вздыхали.
   Мальчишка подмигнул им и произнес:
   - Мол, где наша, не пропадала!
   И двинулся дальше. Особого страха не было. Гришка был уверен, что он не заслужил себе ада. А рай куда лучше земного, жестоко существования.
   Место казни окружали отборные, московские стрельцы. Много охраны, и домовитых казаков. Казалось, что вовсе казнят не ребенка, а государственного преступника космических масштабов.
   Мальчишка нетвердо, пошатываясь, забрался по лесенке, ступая обожженными ногами, по дубовым доскам.
   На плахе блестел, огромный, заточенный топор. Прохаживался массивный палач в красно балахоне. Стояло и колесо, предназначенное для четвертования.
   Гришка перекрестился. Двигать руками, правда, больно.
   Глашатай стал зачитывать обвинение:
   - Сей сын Стеньки Разин Гришка, виновен: в укрывательстве кладов, организации отрядов бунтарей, в казнях и грабежах бояр, в насилии женщины и прочем. Посему приговаривается к четвертованию на колесе и вечной анафеме. Да будет приведен приговор в исполнение.
   Гришка вздрогнул, но остался стоять на месте и держаться прямо. Дьяк прошипел:
   - Ну, что вор готов покаяться перед народом?
   Гришка подумал. Да есть ему в чем каяться. Мальчишка поклонился и произнес:
   - Простите донские казаки. Виновен перед вами, что не освободил вас от ига боярского.
   Самоса отчаянно завопил:
   - Казнить его скорее!
   К мальчишке бросились помощники палача. Гришка, преодолевая боль в руках, сам сорвал себе дерюгу. Перед народом открылись язвы и раны причиненные палачами. Потом Гришке заломили руки и бросили на колесо.
   Палач занес над мальчишкой топор. "Сейчас начнется": подумал Гришка.
   Но в этот момент прозвучал горн и глашатай объявил:
   - Царская милость! Виду малолетства Григория, смертная казнь заменяется продажей в рабство! Да будет так! Мальчишку подняли с эшафота, и ответил в помещение. Для Гришки началась новая жизнь.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"