Рыбаченко Олег Павлович : другие произведения.

Детективы порой бывают не скучными

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  
   Глава 1
   Слово звучало чуждо в его устах, как будто произнесенное кем-то другим. В его собственном голосе была настойчивость, которую Босх не узнал. Простое приветствие, которое он прошептал в трубку, было полно надежды, почти отчаяния. Но голос, который вернулся к нему, был не тем, что ему нужно было услышать.
   - Детектив Босх?
   На мгновение Босх почувствовал себя глупо. Он задавался вопросом, узнал ли звонивший прерывистый голос.
   - Это лейтенант Майкл Тулин. Это Босх?
   Это имя ничего не значило для Босха, и его мгновенное беспокойство по поводу того, как он звучит, исчезло, когда в его разум вошел ужасный ужас.
   "Это Бош. Что это? Что случилось?"
   "Подождите, пожалуйста, для заместителя начальника Ирвинга".
   "Что такое - "
   Звонивший отключился, и была только тишина. Теперь Босх вспомнил, кто такой Тулин - адъютант Ирвинга.
   Босх стоял неподвижно и ждал. Он оглядел кухню; горела только тусклая лампочка в духовке. Одной рукой он крепко прижимал телефон к уху, другую инстинктивно поднес к животу, где сплелись страх и ужас. Он посмотрел на светящиеся цифры на часах на плите. Прошло почти две-пять минут после того, как он в последний раз смотрел на нее. Это неправильно, думал он, ожидая. По телефону это не делают. Они приходят к твоей двери. Они говорят вам это в лицо.
   Наконец Ирвинг взял трубку на другом конце провода.
   - Детектив Босх?
   "Где она? Что случилось?"
   Еще мгновение мучительной тишины прошло, пока Босх ждал. Теперь его глаза были закрыты.
   "Извините меня?"
   - Просто скажи мне, что с ней случилось? Я имею в виду... она жива?
   - Детектив, я не совсем понимаю, о чем вы говорите. Я звоню, потому что мне нужно собрать вашу команду как можно скорее. Ты нужен мне для особого задания.
   Босх открыл глаза. Он посмотрел через кухонное окно на темный каньон под своим домом. Его глаза следили за склоном холма вниз к автостраде, а затем снова вверх, к полосе голливудских огней, которые он мог видеть сквозь расщелину перевала Кауэнга. Он задавался вопросом, означает ли каждый свет, что кто-то не спит и ждет кого-то, кто не собирается приходить. Босх увидел в окне свое отражение. Он выглядел усталым. Он мог разглядеть глубокие круги под глазами даже в темном стекле.
   - У меня задание, детектив, - нетерпеливо повторил Ирвинг. - Ты можешь работать или ты...
   "Я могу работать. Я просто запутался там на мгновение".
   - Что ж, извини, если я разбудил тебя. Но ты должен привыкнуть к этому".
   "Да. Это не проблема."
   Босх не сказал ему, что его не разбудил звонок. Что он бродил по своему темному дому в ожидании.
   - Тогда приступайте к делу, детектив. Мы выпьем кофе здесь, на месте происшествия.
   - Какая сцена?
   - Мы поговорим об этом, когда ты приедешь. Я не хочу больше откладывать это. Позвоните в свою команду. Пусть они придут на Гранд-стрит между Третьей и Четвертой улицами. Вершина Полета Ангелов. Вы знаете, о чем я говорю?
   "Банкер Хилл? Я не - "
   - Это будет объяснено, когда вы приедете сюда. Найди меня, когда будешь здесь. Если я на дне, спустись ко мне, прежде чем говорить с кем-либо".
   - А как насчет лейтенанта Биллетса? Она должна - "
   "Она будет проинформирована о том, что происходит. Мы теряем время. Это не просьба. Это команда. Собери своих людей и спускайся сюда. Я ясно выражаюсь перед тобой?
   - Ясно.
   - Тогда я буду ждать тебя.
   Ирвинг повесил трубку, не дождавшись ответа. Несколько мгновений Босх стоял с телефоном у уха, пытаясь понять, что происходит. "Полет ангелов" был короткой наклонной железной дорогой, по которой люди поднимались на Банкер-Хилл в центре города - далеко за пределы таблицы убийств голливудского отдела. Если бы у Ирвинга было тело там, в "Полете Ангелов", расследование подпадало бы под юрисдикцию Центрального отдела. Если бы центральные детективы не могли справиться с этим из-за загруженности или проблем с персоналом, или если бы дело считалось слишком важным или чувствительным для СМИ для них, тогда оно было бы передано быкам, отделу грабежей и убийств. Тот факт, что заместитель начальника полиции был причастен к делу до рассвета в субботу, наводит на мысль о последнем варианте. Загадкой был тот факт, что он вызвал Боша и его команду вместо быков с правым рулем. Что бы там ни было, работа Ирвинга в "Полете ангелов" не имело смысла.
   Босх еще раз взглянул в темный каньон, оторвал телефон от уха и выключил его. Ему хотелось бы закурить, но он продержался так далеко за ночь без сигареты. Теперь он не сломается.
   Он повернулся спиной и оперся на стойку. Он посмотрел на телефон в своей руке, снова включил его и нажал кнопку быстрого набора, которая соединит его с квартирой Кизмин Райдер. Он позвонит Джерри Эдгару после того, как поговорит с ней. Босх почувствовал, как на него нашло облегчение, которое он не хотел признавать. Возможно, он еще не знает, что ждет его в "Полете ангелов", но это определенно отвлечет его мысли от Элеоноры Уиш.
   Бдительный голос Райдера ответил после двух гудков.
   - Киз, это Гарри, - сказал он. "У нас есть работа".
  
  
   Глава 2
   BOSCH согласился встретиться с двумя своими партнерами на станции Hollywood Division, чтобы забрать машины, прежде чем они отправятся в центр города, в Angels Flight. По пути вниз с холма к станции он набрал по рации своего джипа KFWB и поймал экстренный репортаж о расследовании убийства, идущего на месте исторической наклонной железной дороги. Прибывший на место журналист сообщил, что в одном из вагонов поезда были обнаружены два тела и что на месте происшествия находились несколько сотрудников отдела по расследованию ограблений и убийств. Но это был объем информации репортера, поскольку он также отметил, что полиция обложила место преступления необычно широким кордоном из желтой ленты, не позволяющим ему рассмотреть его поближе. На станции Босх передал эту скудную информацию Эдгару и Райдеру, пока они выписывали три сликбека из автопарка.
   "Так что, похоже, мы собираемся играть неряшливые секунды с RHD", - заключил Эдгар, показывая свое раздражение тем, что его разбудили ото сна, чтобы провести, вероятно, все выходные, работая на побегушках для быков RHD. "Наши кишки, их слава. И мы даже не на дежурстве в эти выходные. Почему Ирвинг не вызвал проклятую команду Райс, если ему нужна голливудская команда?
   Эдгар был прав. Первая команда - Босх, Эдгар и Райдер - даже не была в ротации в эти выходные. Если бы Ирвинг следовал надлежащей процедуре вызова, он бы позвонил Терри Райсу, который возглавлял Третью команду, которая в настоящее время находилась на вершине ротации. Но Босх уже понял, что Ирвинг не соблюдает никаких процедур, если только заместитель начальника не позвонил ему непосредственно перед тем, как связаться со своим начальником, лейтенантом Грейс Биллетс.
   - Что ж, Джерри, - сказал Босх, более чем привыкший к нытью своего напарника, - через некоторое время у вас будет возможность лично спросить заместителя начальника.
   "Да, верно, я сделаю это, и следующие десять лет я найду свою задницу в Харборе. К черту это".
   - Эй, Harbour Division - легкая работа, - сказал Райдер, просто чтобы немного рассердить Эдгара. Она знала, что Эдгар живет в Долине и что перевод в Харбор-Дивизион будет означать жалкие девяностоминутные поездки в каждую сторону - чистое определение автострадной терапии, метод начальства по неофициальному наказанию недовольных и проблемных копов. - Там совершают только шесть-семь убийств в год.
   - Это мило, но считай меня к чертям собачьим.
   - Ладно, ладно, - сказал Босх. "Давай просто начнем, а обо всем этом мы позаботимся позже. Не теряйся".
   Босх поехал по Голливудскому бульвару до шоссе 101 и по автостраде с минимальным трафиком направился к центру города. На полпути он посмотрел в зеркало и увидел, что его напарники едут по переулкам позади него. Даже в темноте и с другим движением он мог их различить. Он ненавидел новые детективные машины. Они были окрашены в черный и белый цвета и выглядели точно так же, как патрульные крейсеры, за исключением того, что на крыше у них не было аварийных огней. Это была идея бывшего шефа заменить детективные машины без опознавательных знаков так называемыми сликами. Все это было аферой, устроенной для того, чтобы выполнить его обещание выставить на улицу больше копов. Заменив автомобили без опознавательных знаков на машины с четкой маркировкой, он создал у публики ложное впечатление, что улицы патрулирует больше полицейских. Он также подсчитывал детективов, использующих сликбэки, когда обращался к общественным группам, и с гордостью сообщал, что увеличил количество полицейских на улицах на сотни.
   Тем временем детективы, пытающиеся выполнять свою работу, разъезжали, как мишени. Не раз Босх и его команда пытались вручить ордер на арест или пытались незаметно проникнуть в район в ходе расследования только для того, чтобы их присутствие было сигнализировано их собственными автомобилями. Это было глупо и опасно, но это был указ начальника, и он выполнялся во всех дивизионных сыскных бюро ведомства, даже после того, как начальника не вызвали на вторую пятилетку. Босх, как и многие детективы отдела, надеялся, что новый начальник вскоре прикажет вернуть детективные машины в нормальное состояние. Между тем, он уже не ездил на закрепленной за ним машине домой с работы. Это была хорошая привилегия начальника детектива иметь машину на вынос, но он не хотел, чтобы маркированная машина стояла перед его домом. Только не в Лос-Анджелесе. Вы никогда не знали, какую угрозу это может принести к вашей двери.
   Они добрались до Гранд-стрит в два сорок пять. Когда Босх остановился, он увидел необычно большое количество полицейских машин, припаркованных вдоль обочины Калифорнийской площади. Он заметил место преступления и фургоны коронера, несколько патрульных машин и еще несколько детективных седанов - не слики, а автомобили без опознавательных знаков, которые до сих пор используются праворульными быками. Пока он ждал, пока подъедут Райдер и Эдгар, он открыл свой портфель, достал сотовый телефон и позвонил домой. После пяти гудков аппарат поднял трубку, и он услышал собственный голос, говорящий ему оставить сообщение. Он собирался щелкнуть, но решил оставить сообщение.
   - Элеонора, это я. Мне звонят... но позвони мне на мобильный или на пейджер, когда доберешься, чтобы я знал, что ты в порядке... Хм, хорошо, вот и все. Пока - о, сейчас примерно два сорок пять. Субботнее утро. До свидания."
   Эдгар и Райдер подошли к его двери. Он отложил телефон и вышел с портфелем. Эдгар, самый высокий, поднял желтую ленту с места преступления, и они пересекли улицу, назвали свои имена и номера жетонов полицейскому в форме со списком посещаемости места преступления, а затем пошли по Калифорнийской площади.
   Площадь была центральной частью Банкер-Хилла, каменного двора, образованного соединением двух мраморных офисных башен, высотного жилого дома и Музея современного искусства. В его центре был огромный фонтан и отражающий бассейн, хотя в этот час насосы и свет были выключены, и вода оставалась неподвижной и черной.
   За фонтаном находилась станция в стиле возрождения изящных искусств и рулевая рубка на вершине "Полета ангелов". Именно возле этой небольшой постройки, словно чего-то ожидая, слонялось большинство следователей и патрульных. Босх искал блестящий выбритый череп, принадлежавший заместителю начальника Ирвину Ирвингу, но не нашел его. Он и его напарники шагнули в толпу и направились к одинокому вагону, стоявшему наверху путей. По пути он узнал множество лиц детективов по расследованию ограблений и убийств. Это были люди, с которыми он работал много лет назад, когда служил в элитном отряде. Некоторые из них кивнули ему или назвали его по имени. Босх увидел Фрэнсиса Шиэна, своего бывшего партнера, стоящего в стороне и курящего сигарету. Босх оторвался от своих партнеров и перешагнул через них.
   - Фрэнки, - сказал он. "В чем дело?"
   - Гарри, что ты здесь делаешь?
   "Вызвали. Ирвинг вызвал нас.
   "Дерьмо. Извини, напарник, я не пожелал бы такого своему врагу.
   - Что происходит...
   - Лучше сначала поговорить с мужчиной. Он накрывает это большим одеялом.
   Босх колебался. Шиэн выглядел измученным, но Босх не видел его уже несколько месяцев. Он понятия не имел, что привело к появлению темных кругов под глазами его гончей собаки или когда они были вырезаны на его лице. На мгновение Босх вспомнил отражение своего лица, которое он видел ранее.
   - Ты в порядке, Фрэнсис?
   "Как никогда лучше."
   - Хорошо, я поговорю с тобой.
   Босх присоединился к Эдгару и Райдеру, которые стояли возле вагона. Эдгар слегка кивнул влево от Босха.
   - Эй, Гарри, ты это видишь? - сказал он тихим голосом. "Это Сустейн Честейн и его компания вон там. Что эти придурки здесь делают?
   Босх повернулся и увидел группу сотрудников внутренних дел.
   - Понятия не имею, - сказал он.
   Честейн и Босх на мгновение встретились взглядами, но Босх не выдержал. Не стоило тратить энергию на то, чтобы расстраиваться из-за того, что просто увидел человека из СВР. Вместо этого он сосредоточился на попытке собрать всю сцену воедино. Уровень его любопытства был максимальным. Количество околачивающихся быков RHD, светит УВР, замначальника на месте - он должен был выяснить, в чем дело.
   Вместе с Эдгаром и Райдером, выстроившимися за ним в один ряд, Босх пробрался к вагону. Внутри были установлены переносные фонари, и машина была освещена, как чья-то гостиная. Внутри работали два криминалиста. Это сказало Босху, что он довольно поздно прибыл на место происшествия. Специалисты на месте преступления не выезжали на место до тех пор, пока техники коронера не завершили свои первоначальные процедуры - объявление жертв мертвыми, фотографирование тел на месте, обыск их на предмет ран, оружия и опознания.
   Босх подошел к задней части автомобиля и заглянул в открытую дверь. Техники работали вокруг двух тел. Примерно посередине вагона на одном из ступенчатых сидений растянулась женщина. На ней были серые леггинсы и белая футболка до бедра. Большой цветок крови расцвел на ее груди, где она попала точно в центр одной пулей. Ее голова откинулась на подоконник окна за ее сиденьем. У нее были темные волосы и черты лица, ее родословная явно тянулась где-то к югу от границы. На сиденье рядом с ее телом лежал пластиковый пакет, наполненный многими предметами, которых Босх не мог видеть. Сверху торчала сложенная газета.
   На ступеньках возле задней двери автомобиля лежало лицом вниз тело чернокожего мужчины в темно-сером костюме. Со своей точки зрения Босх не мог видеть лица мужчины, и была видна только одна рана - сквозное огнестрельное ранение в центре правой руки жертвы. Босх знал, что это было то, что позже в отчете о вскрытии будет названо оборонительной раной. Мужчина поднял руку в тщетной попытке отразить выстрелы. Босх видел это достаточно часто на протяжении многих лет, и это всегда заставляло его думать об отчаянных поступках, которые предпринимают люди в конце. Поднять руку, чтобы остановить пулю, было одним из самых отчаянных.
   Хотя техники то появлялись, то исчезали из его поля зрения, Босх мог смотреть прямо сквозь наклонный вагон поезда и вниз по пути к Хилл-стрит примерно в трехстах футах ниже. Двойной вагон поезда стоял внизу, у подножия холма, и Босх мог видеть, как другие детективы слонялись у турникетов и закрытых дверей Центрального рынка через улицу.
   В детстве Босх ездил на наклонной железной дороге и изучал, как она работает. Он все еще помнил. Две подходящие машины были уравновешены. Когда один поднимался по параллельным путям, другой спускался вниз, и наоборот. Они прошли друг друга в середине. Он помнил, как катался на "Полете ангелов" задолго до того, как Банкер-Хилл возродился как блестящий деловой центр со стеклянными и мраморными башнями, стильными кондоминиумами и квартирами, музеями и фонтанами, называемыми водными садами. В то время холм был местом, где когда-то величественные викторианские дома превратились в обшарпанные ночлежки. Гарри и его мать взяли "Полет ангелов" на холм в поисках жилья.
   - Наконец-то, детектив Босх.
   Босх обернулся. Заместитель начальника Ирвинг стоял в открытой двери маленького полицейского участка.
   - Все вы, - сказал он, сигнализируя Босху и его команде войти.
   Они вошли в тесную комнату, в которой доминировали большие старые тросовые колеса, которые когда-то двигали вагоны вверх и вниз по склону. Босх вспомнил, как читал, что когда несколькими годами ранее "Полет ангелов" был реабилитирован после четверти века простоя, тросы и колеса были заменены электрической системой, управляемой компьютером.
   С одной стороны колесной витрины как раз хватило места для небольшого обеденного стола с двумя складными стульями. С другой стороны был компьютер для управления поездами, табурет для машиниста и стопка картонных коробок, верхняя из которых была открыта и демонстрировала стопки брошюр по истории "Полета ангелов".
   У дальней стены, в тени за старыми железными колесами, со скрещенными на груди руками и уставившимся в пол грубым загорелым лицом стоял человек, которого Босх узнал. Босх когда-то работал на капитана Джона Гарвуда, командира отдела по расследованию грабежей и убийств. По выражению его лица он понял, что чем-то очень расстроен. Гарвуд не смотрел на них, и трое детективов ничего не сказали.
   Ирвинг подошел к телефону на обеденном столе и поднял трубку. Начав говорить, он жестом попросил Босха закрыть дверь.
   - Простите, сэр, - сказал Ирвинг. "Это была команда из Голливуда. Они все здесь, и мы готовы продолжить".
   Он немного послушал, попрощался и повесил трубку. Почтительность в его голосе и использование им слова "сэр" подсказали Босху, что Ирвинг разговаривал с начальником полиции. Это был еще один курьёз по делу.
   - Тогда ладно, - сказал Ирвинг, поворачиваясь к трем детективам. "Мне жаль беспокоить вас, особенно вне очереди. Однако я поговорил с лейтенантом Биллетсом, и с этого момента вы были исключены из голливудской ротации, пока мы не разберемся с этим.
   "Что именно мы имеем в виду?" - спросил Босх.
   "Деликатная ситуация. Убийства двух граждан".
   Босху хотелось перейти к делу.
   "Шеф, я вижу здесь достаточно сотрудников RHD, чтобы снова расследовать дело Бобби Кеннеди, - сказал он, взглянув на Гарвуда. "И это не говоря уже о сиянии IAD, парящем по краям. Что именно мы здесь делаем? Что ты хочешь?"
   - Просто, - сказал Ирвинг. "Я передаю расследование вам. Теперь это ваше дело, детектив Босх. Детективы по расследованию ограблений и убийств отступят, как только вы введете курс в курс дела. Как видите, вы опоздали. Это печально, но я думаю, что вы сможете преодолеть это. Я знаю, что ты можешь сделать".
   Босх какое-то время безучастно смотрел на него, потом снова взглянул на Гарвуда. Капитан не двигался и продолжал смотреть в пол. Босх задал единственный вопрос, который мог внести ясность в эту странную ситуацию.
   "Тот мужчина и женщина в вагоне поезда, кто они?"
   Ирвинг кивнул.
   "Возможно, это более правильное слово. Мы. Женщину звали Каталина Перес. Кем именно она была и что делала на "Полете ангелов", мы пока не знаем. Вероятно, это не имеет значения. Похоже, она просто оказалась не в том месте и не в то время. Но это вам решать официально. В любом случае, человек там, он другой. Это был Говард Элиас.
   "Адвокат?"
   Ирвинг кивнул. Босх услышал, как Эдгар глубоко вдохнул и задержал дыхание.
   - Это на самом деле?
   "К сожалению."
   Босх посмотрел мимо Ирвинга в кассу. Он мог заглянуть в вагон поезда. Техники все еще работали, готовясь выключить свет, чтобы лазером внутри машины искать отпечатки пальцев. Его взгляд упал на руку с простреленной пулей. Говард Элиас. Босх подумал обо всех возможных подозреваемых, многие из которых в этот самый момент стояли снаружи и наблюдали.
   - Черт, - сказал Эдгар. - Не думаю, что мы могли бы пройти мимо этого, не так ли, шеф?
   - Следите за языком, детектив, - рявкнул Ирвинг, мышцы его челюсти напряглись, когда он разозлился. - Это здесь неприемлемо.
   - Послушайте, шеф, я только хочу сказать, что если вы ищете кого-нибудь на роль дяди Тома, это не будет...
   - Это не имеет к этому никакого отношения, - перебил его Ирвинг. - Нравится тебе это или нет, но тебя назначили на это дело. Я ожидаю, что каждый из вас сделает это профессионально и тщательно. Больше всего я жду результатов, как и начальник полиции. Прочие дела ничего не значат. Совершенно ничего."
   После недолгого молчания, во время которого взгляд Ирвинга переходил с Эдгара на Райдера, а затем на Босха, заместитель начальника продолжил:
   "В этом отделе есть только одна раса, - сказал он. "Не черное и не белое. Просто синяя раса".
  
  
   Глава 3
   ГОВАРД Элиас получил известность как адвокат по гражданским правам не из-за клиентов, которых он обслуживал - лучше всего их можно было бы назвать бездельниками, если не откровенными преступниками. То, что сделало лицо и имя Элиаса настолько известными массам Лос-Анджелеса, было его использованием средств массовой информации, его умением прощупывать воспаленный нерв расизма в городе, а также тем фактом, что его юридическая практика была полностью построена вокруг одного конкретного опыта. : подача в суд на полицейское управление Лос-Анджелеса.
   В течение почти двух десятилетий он зарабатывал на жизнь более чем комфортно, подавая иск за иском в федеральный суд от имени граждан, которые каким-то образом столкнулись с полицейским управлением. Элиас судился с патрульными, детективами, начальником полиции, самим учреждением. Когда он подал иск, он применил подход дробовика, назвав в качестве ответчиков всех, кто хотя бы отдаленно связан с инцидентом, лежащим в основе дела. После того, как полицейская собака загрызла убегающего подозреваемого в краже со взломом, Элиас подал в суд от имени пострадавшего, назвав собаку, ее дрессировщика и линию надзора от дрессировщика до начальника полиции. На всякий случай он подал в суд на инструкторов академии дрессировщиков, а также на заводчика собак.
   В своих ночных телевизионных "рекламных роликах" и частых "импровизированных", но умело организованных пресс-конференциях на ступенях Окружного суда США Элиас всегда изображал из себя сторожевого пса, одинокий голос, вопиющий против злоупотреблений фашистских и расистских военизированных формирований. организация, известная как LAPD. Для своих критиков - а они были от рядовых сотрудников полиции Лос-Анджелеса до офисов городской и окружной прокуратуры - Элиас сам был расистом, расшатанной пушкой, которая помогла расширить трещины в уже разделенном городе. Для этих недоброжелателей он был отбросом судебной системы, волшебником из зала суда, который мог залезть в колоду в любом месте и все равно вытащить карту гонки.
   Чаще всего клиенты Элиаса были черными или коричневыми. Его навыки публичного оратора и его выборочное использование фактов при использовании этих навыков часто превращали его клиентов в героев сообщества, символических жертв вышедших из-под контроля полицейского управления. Многие в южных районах города считали, что Элиас в одиночку удержал полицию Лос-Анджелеса от поведения оккупационной армии. Говард Элиас был одним из немногих людей в городе, которых можно было абсолютно ненавидеть и горячо прославлять в разных кругах одновременно.
   Немногие из тех, кто почитал Элиаса, понимали, что вся его практика строилась вокруг одного простого закона. Он подавал иски только в федеральный суд и в соответствии с положениями кодексов гражданских прав США, которые позволяли ему выставлять городу Лос-Анджелесу счет за свои гонорары в любом деле, в котором он выигрывал суд.
   Избиение Родни Кинга, отчет Комиссии Кристофера, разносящий критику департаменту после суда над Кингом и последовавших за ним гражданских беспорядков, а также вызывающее расовые разногласия дело О. Дж. Симпсона создали тень, которая нависла над каждым делом, поданным Элиасом. А потому юристу не составило особого труда выиграть дела у ведомства, убедив присяжные присудить истцам хотя бы символические убытки. Эти присяжные так и не поняли, что такие вердикты дали Элиасу возможность выставить счет городу и его налогоплательщикам, включая их самих, на сотни тысяч долларов в качестве комиссионных.
   В иске об укусе собаки, который стал знаковым делом Элиаса, присяжные установили, что права истца были нарушены. Но поскольку этот истец был грабителем с большим послужным списком предыдущих арестов и судимостей, присяжные присудили ему только один доллар в качестве компенсации за ущерб. Их намерения были ясны: отправить сообщение в полицейское управление, а не сделать преступника богатым. Но для Элиаса это не имело значения. Победа была победой. Затем в соответствии с федеральными правилами он представил городу счет на 340 000 долларов в качестве судебных издержек. Город закричал и проверил его, но все равно заплатил больше половины. По сути, присяжные - и многие до и после - полагали, что делают упрек полиции Лос-Анджелеса, но они также оплачивали получасовые ночные рекламные ролики Элиаса на канале 9, его Порше и его итальянские костюмы для зала суда, его роскошный дом в Болдуин-Хиллз.
   Элиас, конечно, был не один. В городе были десятки адвокатов, которые специализировались на делах, связанных с полицией и гражданскими правами, и использовали одно и то же федеральное положение, позволяющее им взимать гонорары, намного превышающие размер возмещения ущерба, присужденного их клиентам. Не все были циничны и мотивированы деньгами. Судебные процессы Элиаса и других привели к положительным изменениям в отделе. Даже их враги - менты - не могли им завидовать. Дела о гражданских правах привели к прекращению одобренного департаментом использования удушающего приема при подавлении подозреваемых - после необычно большого числа смертей меньшинств. Судебные процессы также улучшили условия и защиту в местных тюрьмах. Начаты другие дела и упорядочены способы подачи гражданами жалоб на жестокое обращение с сотрудниками полиции.
   Но Элиас был на голову выше их всех. У него было медийное обаяние и ораторские способности актера. У него также, казалось, не было никаких критериев, когда дело доходило до выбора его клиентов. Он представлял торговцев наркотиками, которые утверждали, что подверглись жестокому обращению со стороны следователей, грабителей, которые воровали у бедняков, но возражали против того, чтобы их избивала полиция, которая преследовала их, грабителей, которые стреляли в своих жертв, но затем кричали, когда те, в свою очередь, были застрелены полицией. . Любимая фраза Элиаса, которая использовалась в качестве слогана в его рекламных роликах и всякий раз, когда камеры были направлены ему в лицо, заключалась в том, что злоупотребление властью было злоупотреблением властью, независимо от того, была ли жертва преступником. Он всегда быстро смотрел в камеру и заявлял, что если терпеть такое насилие, когда оно направлено против виновных, то вскоре невиновные станут мишенью.
   Элиас был единственным практикующим. За последнее десятилетие он подал в суд на департамент более ста раз и выиграл вердикты присяжных более чем в половине дел. Его имя могло заморозить мозг копа, когда он его услышал. В отделе вы знали, что если Элайас подаст на вас в суд, это будет не маленькое дело, которое зачистят и сметут. Элиас не урегулировал дела во внесудебном порядке - в кодексах гражданских прав ничто не побуждало к урегулированию дел. Нет, вас бы вытащили на публичное зрелище, если бы Элайас нацелил на вас иск. Будут пресс-релизы, пресс-конференции, газетные заголовки, телевизионные сюжеты. Вам повезет, если вы выйдете оттуда целым и невредимым, не говоря уже о вашем значке.
   Ангел для одних, дьявол для других, Говард Элиас был теперь мертв, застрелен на железной дороге "Полет ангелов". Босх знал, глядя в окно маленькой комнаты и наблюдая, как оранжевое сияние лазерного луча движется по затемненному вагону поезда, что он находился в затишье перед бурей. Всего через два дня должно было начаться самое крупное дело Элиаса. Иск против полиции Лос-Анджелеса, который стал известен в СМИ как дело "Черного воина", был назначен на рассмотрение присяжных в окружном суде США в понедельник утром. Совпадение - или, как несомненно поверит широкая общественность, отсутствие совпадения - между убийством Элиаса и началом судебного процесса поставило бы расследование смерти адвоката на легкую семерку по шкале Рихтера в СМИ. Группы меньшинств выли бы от ярости и справедливого подозрения. Белые в Вест-Сайде шептались о своих страхах перед новым бунтом. И взоры нации снова будут обращены на Лос-Анджелес и его полицейское управление. Босх в этот момент согласился с Эдгаром, хотя и по другим причинам, чем его черный партнер. Он хотел, чтобы они могли пройти мимо этого.
   - Шеф, - сказал он, снова обращая внимание на Ирвинга, - когда выяснится, кто... Я имею в виду, когда СМИ узнают, что это был Элиас, мы собираемся...
   - Это не твоя забота, - сказал Ирвинг. "Ваша забота - расследование. Шеф и я будем иметь дело со СМИ. Ни слова о расследовании. Ни слова."
   "Забудьте о СМИ, - сказал Райдер. "А что насчет Южного Централа? Люди собираются...
   - Это будет улажено, - перебил Ирвинг. "Департамент разработает план готовности к общественным беспорядкам, начиная со следующей вахты. Весь персонал переключается на двенадцать и двенадцать, пока мы не увидим, как отреагирует город. Никто из тех, кто видел тысяча девятьсот девяносто второй год, не хочет видеть это снова. Но опять же, это не ваша забота. У тебя есть одна забота.
   - Ты не дал мне договорить, - сказал Райдер. "Я не собирался говорить, что они будут бунтовать. Я действительно верю в людей там. Я не думаю, что будут проблемы. Я собирался сказать, что они будут злиться из-за этого и подозревать. Если вы думаете, что можете проигнорировать это или сдержать, направив больше копов на...
   - Детектив Райдер, - снова перебил Ирвинг, - это не ваша забота. Следствие - твоя забота".
   Босх видел, что прерывания и слова Ирвинга, призывающие чернокожую женщину не беспокоиться о своем сообществе, разозлили Райдера. Оно было на ее лице, и Босх уже видел это выражение раньше. Он решил заговорить до того, как она скажет что-то невнятное.
   "Нам понадобится больше людей. Нас всего трое, и мы будем постоянно искать алиби в течение нескольких недель, а может, и месяца. В таком случае нам нужно действовать быстро, не только из-за дела, но и из-за людей. Нам понадобится больше, чем просто трое из нас.
   "Об этом тоже позаботились", - сказал Ирвинг. "Вам будет оказана вся необходимая помощь. Но это не произойдет из ограбления-убийства. Это конфликт интересов из-за дела Майкла Харриса".
   Прежде чем говорить, Босх отметил, что Ирвинг отказался называть это делом Черного воина, вместо этого назвав имя истца.
   "Почему нас?"
   "Какая?"
   "Я понимаю, почему RHD отсутствует. Но где же команды Центрального дивизиона? Мы здесь не в ритме и вне ротации. Почему нас?"
   Ирвинг шумно выдохнул.
   "Вся команда по расследованию убийств Центрального дивизиона проходит обучение в академии на этой и следующей неделе. Тренинг по чувствительности, а затем семинар ФБР по новым методам работы на месте преступления. Ограбление-убойный отдел прикрывал их звонки. Они взяли этот. Как только было установлено, кто это с пулями в голове, со мной связались, и в последующих переговорах с начальником полиции было решено, что мы свяжемся с вами. Вы хорошая команда. Один из наших лучших. Вы выполнили последние четыре задания, включая работу с яйцами вкрутую - да, меня проинформировали об этом. К тому же, главное, Элиас никогда не предъявлял иск ни одному из вас.
   Он указал большим пальцем через плечо в сторону места преступления в вагоне поезда. При этом он взглянул на Гарвуда, но капитан все еще смотрел в пол.
   "Никакого конфликта интересов", - сказал Ирвинг. "Правильный?"
   Трое детективов кивнули. За двадцать пять лет работы в департаменте на Босха достаточно часто предъявляли иски, но он каким-то образом всегда избегал конфликтов с Элиасом. Тем не менее, он не верил, что объяснение Ирвинга было полным. Он знал, что Эдгар уже упомянул причину их выбора, возможно, причину более важную, чем тот факт, что Элиас не подал в суд ни на одну из них. Два партнера Босха были чернокожими. В какой-то момент это может пригодиться Ирвингу. Босх знал, что желание Ирвинга, чтобы в отделе было только одно лицо и одна раса - синяя, - не будет реализовано, когда ему понадобится черное лицо для камер.
   - Шеф, я не хочу, чтобы мои люди выставлялись напоказ перед прессой, - сказал Босх. "Если мы занимаемся делом, мы занимаемся делом, чтобы работать над ним, а не для шоу".
   Ирвинг посмотрел на него сердитыми глазами.
   "Как ты меня назвал?"
   Босх на мгновение опешил.
   - Я назвал тебя шефом.
   "О, хорошо. Потому что мне было интересно, есть ли здесь какая-то путаница по поводу линии командования в этой комнате. Есть, детектив?
   Босх отвел взгляд и снова выглянул в окно. Он чувствовал, как его лицо краснеет, и это расстраивало его, когда он выдавал себя.
   - Нет, - сказал он.
   - Хорошо, - сказал Ирвинг без малейшего напряжения. - Тогда я оставлю вас с капитаном Гарвудом. Он расскажет вам о том, что уже сделано. Когда он закончит, мы поговорим о том, как мы собираемся расследовать это дело".
   Он повернулся к двери, но Босх остановил его.
   - Еще одно, шеф.
   Ирвинг повернулся к нему. Теперь Босх восстановил самообладание. Он спокойно посмотрел на заместителя начальника.
   "Вы знаете, что мы будем пристально следить за этим с копами. Много их. Нам придется пройтись по всем делам адвоката, а не только по делу Черного воина. Так что мне просто нужно знать заранее - нам всем нужно - вы и начальник полиции хотите, чтобы фишки падали там, где они падали, или...
   Он не договорил, и Ирвинг ничего не сказал.
   "Я хочу защитить свой народ, - сказал Босх. "Такого рода дела... нам просто нужно заранее все прояснить".
   Босх рисковал, говоря это перед Гарвудом и остальными. Скорее всего, это снова разозлит Ирвинга. Но Босх выстрелил, потому что хотел, чтобы Ирвинг ответил ему в присутствии Гарвуда. Капитан был влиятельным человеком в отделе. Босх хотел, чтобы он знал, что его команда будет следовать указаниям высшего командования на тот случай, если щепки упадут близко к кому-нибудь из людей Гарвуда.
   Ирвинг долго смотрел на него, прежде чем наконец заговорил.
   - Ваша наглость отмечена, детектив Босх.
   "Да сэр. Но каков ответ?
   - Пусть они падут, детектив. Два человека мертвы, которые не должны были умереть. Неважно, кем они были. Они не должны быть мертвы. Делайте свою лучшую работу. Используйте все свои навыки. И пусть фишки падают".
   Босх кивнул. Ирвинг повернулся и быстро взглянул на Гарвуда, прежде чем выйти из комнаты.
  
  
   Глава 4
   ГАРРИ, куришь?
   - Извини, Кэп, я пытаюсь бросить.
   "Я тоже. Я думаю, все, что на самом деле означает, это то, что вы берете их взаймы, а не покупаете.
   Гарвуд вышел из-за угла и выдохнул. Ногой он отодвинул стопку ящиков от стены и сел на них. Босху он казался старым и усталым, но тогда он выглядел таким же двенадцать лет назад, когда Босх пошел работать на него. Гарвуд не вызвал у Босха особых чувств. Он был надзирателем отчужденным. Не общался с отрядом в нерабочее время, мало времени проводил вне офиса и в КПЗ. В то время Босх думал, что, возможно, это хорошо. Это не вызвало большой лояльности людей Гарвуда, но и не вызвало вражды. Возможно, именно поэтому Гарвуд продержался на этом месте так долго.
   "Ну, похоже, что на этот раз мы действительно попали в беду", - сказал Гарвуд. Затем он посмотрел на Райдера и добавил: "Извините за выражение, детектив".
   Зазвонил пейджер Босха, и он быстро снял его с пояса, отключил звуковой сигнал и посмотрел на номер. Это был не его собственный номер, как он надеялся. Он узнал домашний номер лейтенанта Грейс Биллетс. Наверное, она хотела знать, что происходит. Если Ирвинг был с ней так же осторожен, как с Босхом по телефону, то она почти ничего не знала.
   "Важный?" - спросил Гарвуд.
   - Я позабочусь об этом позже. Ты хочешь поговорить здесь или нам пойти на поезд?
   "Позвольте мне сначала рассказать вам, что у нас есть. Тогда это ваша сцена, чтобы делать то, что вы хотите".
   Гарвуд полез в карман своего пальто, достал мягкую упаковку "Мальборо" и начал ее открывать.
   - Я думал, вы попросили меня закурить, - сказал Босх.
   "Я сделал. Это мой аварийный пакет. Я не должен его открывать".
   Для Босха это имело мало смысла. Он смотрел, как Гарвуд закурил сигарету, а затем протянул пачку Босху. Гарри покачал головой. Он засунул руки в карманы, чтобы убедиться, что не возьмет ни одной.
   - Это будет беспокоить тебя? - спросил Гарвуд, поднимая сигарету с насмешливой улыбкой на лице.
   - Не я, Кэп. Мои легкие, наверное, уже прострелены. Но эти ребята..."
   Райдер и Эдгар отмахнулись. Они выглядели такими же нетерпеливыми, как и Босх, приступая к рассказу.
   - Хорошо, - наконец сказал Гарвуд. "Это то, что мы знаем. Последний прогон ночи. Человек по имени Элвуд... Элвуд... подождите секунду.
   Он вытащил небольшой блокнот из того же кармана, в который положил пачку сигарет, и посмотрел на какие-то надписи на верхней странице.
   "Элдридж, да, Элдридж. Элдридж Пит. Он управлял всем сам - для управления всей операцией требуется всего один человек - все это компьютер. Он собирался закрыть ее на ночь. В пятницу вечером последняя поездка в одиннадцать. Было одиннадцать. Перед тем, как отправить верхнюю машину в последнюю поездку, он выходит, садится в нее, закрывает и запирает дверь. Затем он возвращается сюда, вводит команду в компьютер и отправляет ее вниз.
   Он снова сослался на блокнот.
   "У этих вещей есть имена. Того, кого он послал вниз, зовут Синай, а того, кого он воспитал, звали Оливет. Он говорит, что они названы в честь гор в Библии. Когда Оливет поднялась сюда, ему показалось, что машина пуста. Поэтому он выходит, чтобы запереть его, потому что тогда ему нужно отправить их еще раз, и компьютер останавливает их рядом посреди трека на ночь. Тогда он закончил и ушел отсюда.
   Босх посмотрел на Райдера и сделал знак, словно писал на ладони. Она кивнула и достала свой блокнот и ручку из громоздкой сумочки, которую несла. Она начала делать заметки.
   "Только Элвуд, я имею в виду Элдриджа, выходит, чтобы запереть машину, и находит в ней два тела. Он отступает, входит сюда и вызывает полицию. Со мной?"
   "Уже. Что дальше?"
   Босх уже думал о вопросах, которые ему придется задать Гарвуду, а затем, вероятно, Питу.
   "Итак, мы прикрываем центральных членов, и в конце концов звонок поступает ко мне. Я посылаю четырех парней, и они устраивают сцену".
   - Они не проверяли тела на предмет удостоверения личности?
   "Не сразу. Но удостоверения личности все равно не было. Они шли по правилам. Они поговорили с этим Элдриджем Питом, спустились по ступенькам и обыскали гильзы и прочее, крепко державшееся до тех пор, пока не прибыли люди коронера и не сделали свое дело. Кошелек и часы Гая пропали. Его портфель тоже, если он был с ним. Но они получили удостоверение личности по письму, которое у этого чудака было в кармане. Адресовано Говарду Элиасу. Как только они это обнаружили, мои ребята хорошенько рассмотрели этого парня и смогли сказать, что это был Элиас. Они тогда, конечно, позвонили мне, и я позвонил Ирвингу, а он позвонил начальнику, и тогда было решено позвонить вам".
   Он сказал последнюю часть, как если бы он был частью процесса принятия решения. Босх выглянул в окно. Вокруг все еще слонялось большое количество детективов.
   - Я бы сказал, что те первые ребята сделали больше, чем просто позвонили вам, капитан, - сказал Босх.
   Гарвуд повернулся и посмотрел в окно, как будто ему и в голову не приходило, что необычно видеть целых пятнадцать детективов на месте убийства.
   - Я полагаю, - сказал он.
   - Ладно, что еще? - сказал Босх. - Что еще они сделали, прежде чем разобрались, кто это и что им недолго осталось до дела?
   "Ну, как я уже сказал, они поговорили с этим парнем, Элдриджем Питом, и обыскали окрестности машин. Верх и низ. Они - "
   - Они нашли медь?
   "Нет. Наш стрелок был осторожен. Собрал все гильзы. Однако мы знаем, что он использовал девятку.
   "Как?"
   "Вторая жертва, женщина. Выстрел был насквозь. Пуля попала в стальную оконную скобу позади нее, расплющилась и упала на пол. Это слишком пюре для сравнения, но вы все равно можете сказать, что это была девятка. Хоффман сказал, что если бы он догадывался, то сказал бы, что это федеральный. Вам придется надеяться на лучшее руководство от вскрытия, что касается баллистики. Если ты когда-нибудь зайдешь так далеко".
   Идеально, подумал Босх. Девять - полицейский калибр. И остановка, чтобы подобрать снаряды, это был плавный ход. Обычно ты этого не видел.
   "По их мнению, - продолжил Гарвуд, - Элиас получил это сразу после того, как сел там в поезд. Парень подходит и первым стреляет ему в задницу".
   "Осел?" - сказал Эдгар.
   "Вот так. Первый выстрел в задницу. Видите, Элиас только что наступил, так что он на пару шагов выше уровня тротуара. Стрелок подходит сзади и держит пистолет - он на уровне задницы. Он сует туда дуло и стреляет из первой шапки.
   "Тогда что?" - спросил Босх.
   "Ну, мы думаем, что Элиас спускается и как бы оборачивается, чтобы посмотреть, кто это. Он поднимает руки, но стрелок снова стреляет. Пуля проходит через одну из его рук и попадает ему в лицо, прямо между глаз. Вероятно, это ваш выстрел в причину смерти прямо здесь. Элиас падает обратно. Сейчас он лицом вниз. Стрелок садится в машину и в упор вонзает еще одного в затылок. Затем он поднимает глаза и видит женщину, может быть, впервые. Он бьет ее примерно с двенадцати футов. Один в грудь, насквозь, и она ушла. Нет свидетеля. Стрелок достает бумажник и следит за Элиасом, подбирает снаряды и уходит. Через несколько минут Пит подъезжает к машине и находит тела. Теперь ты знаешь то, что знаю я.
   Босх и его партнеры долго молчали. Сценарий, который придумал Гарвуд, не устраивал Босха, но он еще недостаточно знал о месте преступления, чтобы бросить ему вызов.
   - Ограбление выглядит законным? - наконец спросил Босх.
   "Это сделало меня. Я знаю, что люди на юге не захотят это слышать, но это так".
   Райдер и Эдгар были молчаливыми камнями.
   - А женщина? - спросил Босх. - Ее ограбили?
   "Не похоже. Мне кажется, стрелок не хотел садиться в поезд. Как бы то ни было, адвокат был в иске на тысячу долларов. Он был бы целью.
   "А как же Пит? Он слышал выстрелы, крик, что-нибудь?
   "Он говорит нет. Он говорит, что генератор для электричества здесь прямо под полом. Похоже на то, что лифт работает весь день, поэтому он носит затычки для ушей. Он никогда ничего не слышал".
   Босх обошел канатные колеса и посмотрел на станцию машиниста. Впервые он увидел, что над кассовым аппаратом смонтирован небольшой видеоэкран с разделенным экраном, показывающий "Полет ангелов" с четырех камер - с камеры в каждом вагоне поезда и над каждой конечной остановкой. В одном углу экрана он мог видеть общий план Оливет изнутри. Специалисты на месте преступления все еще работали с телами.
   Гарвуд обогнул тросовые колеса с другой стороны.
   - Не повезло, - сказал он. "Камеры только в прямом эфире, без записи. Они предназначены для того, чтобы машинист мог проверить, все ли сидят на борту, прежде чем пустить поезд".
   - Он...
   - Он не смотрел, - сказал Гарвуд, зная вопросы Босха. "Он просто выглянул в окно, подумал, что машина пуста, и поднял ее, чтобы запереть".
   "Где он?"
   "В Паркере. Наши офисы. Думаю, тебе придется подойти и поговорить с ним самой. Я буду держать кого-нибудь с ним, пока ты не выберешься.
   - Есть еще свидетели?
   "Ни одного. Одиннадцать часов ночи здесь, здесь довольно мертво. Центральный рынок закрывается в семь. Там больше ничего нет, кроме нескольких офисных зданий. Пара моих парней готовилась войти в те квартиры по соседству, чтобы постучать в двери. Но потом они получили удостоверение личности и как бы отступили".
   Босх прохаживался по небольшому участку комнаты и думал. До сих пор было сделано очень мало, а раскрытие убийств произошло уже четыре часа назад. Это беспокоило его, хотя он и понимал причину задержки.
   "Почему Элиас был в "Полете ангелов"?" - спросил он Гарвуда. - Они выясняют это, прежде чем отступить?
   - Ну, он, должно быть, хотел подняться на холм, ты так не думаешь?
   "Да ладно, капитан, если вы знаете, почему бы не сэкономить нам время?"
   - Мы не знаем, Гарри. Мы проверили DMV, он живет в Болдуин-Хиллз. Это далеко от Банкер Хилл. Я не знаю, зачем он пришел сюда.
   - А откуда он приехал?
   "Это немного проще. Офис Элиаса как раз на Третьей улице. В здании Брэдбери. Вероятно, он шел оттуда. Но куда он шел..."
   - Хорошо, а что насчет женщины?
   "Она пустая. Мои ребята еще даже не начали с ней, когда нам сказали отступить.
   Гарвуд бросил сигарету на пол и раздавил ее каблуком. Босх воспринял это как сигнал к тому, что брифинг подходит к концу. Он решил посмотреть, получится ли у него подняться.
   - Вы разозлились, капитан?
   "О чем?"
   "По поводу того, что меня сняли. О том, что ваши люди в списке подозреваемых.
   На тонких губах Гарвуда играла легкая улыбка.
   "Нет, я не зол. Я понимаю точку зрения шефа.
   - Ваши люди собираются сотрудничать с нами в этом?
   После некоторого колебания Гарвуд кивнул.
   "Конечно. Чем быстрее они будут сотрудничать, тем быстрее вы их очистите.
   - И ты им это скажешь?
   - Именно это я им и скажу.
   - Мы ценим это, капитан. Скажи мне, кто из твоих людей, по твоему мнению, мог это сделать?
   Губы теперь изогнулись в полной улыбке. Босх посмотрел на пожелтевшие от сигарет зубы Гарвуда и на мгновение порадовался, что тот пытается бросить курить.
   - Ты умный парень, Гарри. Я помню это."
   Больше он ничего не сказал.
   "Спасибо, капитан. Но есть ли у вас ответ на вопрос?"
   Гарвуд подошел к двери и открыл ее. Прежде чем уйти, он повернулся и посмотрел на них, его глаза переместились с Эдгара на Райдера и на Босха.
   - Это был не мой, детективы. Я гарантирую это. Вы зря потратите время, если будете смотреть туда слишком долго".
   - Спасибо за совет, - сказал Босх.
   Гарвуд вышел, закрыв за собой дверь.
   - Боже, - сказал Райдер. "Это похоже на капитана Бориса Карлоффа или что-то в этом роде. Этот парень выходит только ночью?
   Босх улыбнулся и кивнул.
   "Г-н. Личность", - сказал он. - Итак, что вы думаете на данный момент?
   - Я думаю, мы в эпицентре, - сказал Райдер. "Эти парни не сделали домкрат до того, как получили хук".
   - Ага, ну, ограбление-убийца, чего тебе надо? - сказал Эдгар. "Они не известны чечёткой. В любой день недели они поддерживают черепаху вместо зайца. Но если вы спросите меня, мы пиздец. Ты и я, Киз, мы не можем победить в этом. Голубая раса, моя задница".
   Босх шагнул к двери.
   - Давай выйдем и посмотрим, - сказал он, прервав обсуждение беспокойства Эдгара. Он знал, что они верны, но на данный момент они только мешали их миссии. "Может быть, у нас появится несколько идей, прежде чем Ирвинг снова захочет поговорить".
  
  
   Глава 5
   Количество детективов за пределами участка, наконец, начало уменьшаться. Босх наблюдал, как Гарвуд и группа его людей пересекали площадь к своим машинам. Затем он увидел Ирвинга, стоящего сбоку от вагона и разговаривающего с Честейн и тремя детективами. Босх не знал их, но предположил, что это СВР. Заместитель начальника был оживлен в своем обсуждении, но говорил так тихо, что Босх не мог слышать, что он говорил. Босх точно не знал, что означает присутствие СВР, но у него становилось все более нехорошее предчувствие.
   Он увидел Фрэнки Шиэна, стоящего позади Гарвуда и его группы. Он собирался уйти, но колебался. Босх кивнул ему.
   - Теперь я понимаю, что ты имеешь в виду, Фрэнки, - сказал он.
   "Да, Гарри, иногда ты ешь медведя..."
   "Верно. Вы взлетаете?
   - Ага, кэп сказал нам всем убираться отсюда.
   Босх подошел и понизил голос.
   "Могу ли я позаимствовать какие-нибудь идеи?"
   Шиэн посмотрел на вагон так, будто впервые задумался о том, кто мог убить двух человек внутри него.
   "Не что иное, как очевидное, и я думаю, что это будет пустой тратой времени. Но опять же, вы должны тратить его впустую, верно? Покройте все базы".
   "Ага. Как вы думаете, с кого мне следует начать?
   - Да, я. Он широко улыбнулся. "Я ненавидел этого придурка. Знаешь, что я буду делать? Сейчас я попытаюсь найти круглосуточный винный магазин и купить лучшее ирландское виски, которое у них есть. Я собираюсь устроить небольшой праздник, Иеронимус. Потому что Говард Элиас был ублюдком".
   Босх кивнул. В отношении копов слово "ублюдок" использовалось редко. Они много слышали, но не использовали. Большинство копов считали это худшим, что можно было сказать о ком-то. Когда это было сказано, это означало одно: что человек перешел праведнику, что человек не уважает блюстителей закона и, следовательно, правил и границ общества. Убийцы копов всегда были ублюдками, без вопросов. В большинстве случаев звонили адвокаты защиты. И Говард Элиас тоже был в списке ублюдков. Прямо наверху.
   Шиэн отсалютовал и направился через площадь. Босх сосредоточил свое внимание на салоне поезда и надел резиновые перчатки. Свет снова включили, и техники закончили работу с лазером. Босх знал одного из них, Хоффмана. Он работал со стажером, о котором Босх слышал, но не встречался. Это была привлекательная азиатка с большим бюстом. Он слышал, как другие детективы в отделении обсуждали ее атрибуты и сомневались в их подлинности.
   - Гэри, ты не против войти? - спросил Босх, наклоняясь в дверь.
   Хоффман оторвался от коробки с инструментами, в которой хранил свои инструменты. Он организовывал вещи и собирался закрыть его.
   "Это круто. Мы заканчиваем. Этот твой, Гарри?
   "Сейчас. Есть что-нибудь хорошее для меня? Сделаешь мой день?"
   Босх сел в машину, за ним Эдгар и Райдер. Поскольку машина стояла под наклоном, пол на самом деле представлял собой серию ступенек, ведущих к другой двери. Сиденья также располагались на градуированных уровнях по обе стороны от центрального прохода. Босх посмотрел на решетчатые многоместные сиденья и вдруг вспомнил, как сильно они давили на его тощий зад в детстве.
   "Боюсь, нет, - сказал Хоффман. "Это довольно чисто."
   Босх кивнул и спустился еще на несколько ступенек к первому телу. Он изучал Каталину Перес, как изучают скульптуру в музее. Он не чувствовал объект перед собой как человеческий. Он изучал детали, набирался впечатлений. Его взгляд упал на кровавое пятно и маленькую прореху, которую пуля оставила на футболке. Пуля попала в женщину точно в центр. Босх подумал об этом и представил бандита в дверях поезда в двенадцати футах от него.
   - Адский выстрел, да?
   Это была технология, о которой Босх не знал. Он посмотрел на нее и кивнул. Он думал о том же, что стрелок был кем-то, кто разбирается в огнестрельном оружии.
   "Привет, я не думаю, что мы встречались. Я Салли Тэм.
   Она протянула руку, и Босх пожал ее. Это было странно. Оба были в резиновых перчатках. Он сказал ей свое имя.
   - О, - сказала она. - Кто-то только что говорил о тебе. О деле о яйцах вкрутую.
   "Это была просто удача".
   Босх знал, что из этого дела он протянет дольше, чем заслуживал. Все потому, что репортер Times услышал об этом и написал статью, в которой мастерство Босха преувеличивалось до такой степени, что он казался дальним родственником Шерлока Холмса.
   Босх указал на Тэма и сказал, что ему нужно пройти, чтобы взглянуть на другое тело. Она отошла в сторону и откинулась назад, и он проскользнул мимо, стараясь не тереться о нее. Он слышал, как она представилась Райдеру и Эдгару. Он присел на корточки, чтобы изучить тело Говарда Элиаса.
   - Это все еще как есть? - спросил он Хоффмана, который сидел на корточках рядом со своей коробкой для снастей у ног мертвеца.
   "Довольно много. Мы повернули его, чтобы залезть в карманы, но потом положили обратно. На том сиденье позади вас лежат полароидные снимки, если хотите перепроверить. Люди коронера забрали их, прежде чем кто-либо тронул его.
   Босх повернулся и увидел фотографии. Хоффман был прав. Тело находилось в том же положении, в котором оно было найдено.
   Он снова повернулся к телу и обеими руками повернул голову, чтобы изучить раны. Интерпретация Гарвуда была правильной, решил Босх. Входное ранение на затылке было контактным. Хотя они были частично скрыты кровью, спутавшей волосы, вокруг раны все еще виднелись ожоги от пороха и круговые точки. Выстрел в лицо, однако, был чистым. Это не относилось к крови - ее было много. Но ожогов от пороха на коже не было. Пуля в лицо пришла издалека.
   Босх поднял руку и повернул ее, чтобы изучить входное отверстие на ладони. Рука двигалась легко. Трупное окоченение еще не началось - прохладный вечерний воздух задерживал этот процесс. Ожога выделениями на ладони не было. Bosch провел некоторые вычисления. Отсутствие пороховых ожогов на ладони означало, что огнестрельное оружие находилось на расстоянии не менее трех-четырех футов от руки, когда пуля была выпущена. Если Элиас вытянул руку ладонью наружу, то это добавило еще три фута.
   Эдгар и Райдер подошли ко второму телу. Босх чувствовал их присутствие позади себя.
   "На расстоянии от шести до семи футов, через руку и все еще прямо между глазами", - сказал он. "Этот парень умеет стрелять. Лучше помни об этом, когда мы его снимем.
   Ни один из них не ответил. Босх надеялся, что они уловили уверенность в его последней реплике, а также предупреждение. Он уже собирался положить руку мертвеца на пол, когда заметил длинную царапину на запястье, идущую вдоль ладони. Он предположил, что рана образовалась, когда с Элиаса сняли часы. Он внимательно изучил рану. Крови на дорожке не было. Это была чистая белая рваная рана на поверхности темной кожи, но она казалась достаточно глубокой, чтобы пустить кровь.
   Он задумался об этом на мгновение. В сердце выстрелов не было, только в голову. Вытеснение крови из ран указывало на то, что сердце продолжало биться еще несколько секунд после того, как Элиас упал. Казалось, что стрелок очень быстро сорвал часы с запястья Элиаса после стрельбы - явно не было причин торчать здесь. Тем не менее, царапина на руке не кровоточила. Как будто это произошло после того, как сердце перестало биться.
   "Что вы думаете о свинцовой клизме?" - спросил Хоффман, прерывая мысли Босха.
   Когда Хоффман ушел с дороги, Босх встал и осторожно обошел вокруг тела, пока тот не оказался у ног. Он снова присел и посмотрел на третье пулевое ранение. Кровь пропитала штаны. Тем не менее, он мог видеть порезы и тугие ожоги там, где пуля прошла сквозь ткань и попала в задний проход Говарда Элиаса. Оружие было глубоко вдавлено в месте соединения швов брюк, после чего был произведен выстрел. Это был мстительный выстрел. Это было больше, чем смертельный удар, это демонстрировало гнев и ненависть. Это противоречило классному мастерству других кадров. Он также сообщил Босху, что Гарвуд ошибся насчет последовательности стрельбы. Был ли капитан намеренно неправ, он не знал.
   Он встал и попятился к задней двери машины, чтобы оказаться на том месте, где, вероятно, стоял стрелок. Он еще раз оглядел кровавую бойню перед собой и не кивнул никому конкретно, просто пытаясь запечатлеть все это в памяти. Эдгар и Райдер все еще находились между телами и проводили собственные наблюдения.
   Босх обернулся и посмотрел вниз на турникеты внизу. Детективы, которых он видел раньше, исчезли. Теперь туда сел одинокий крейсер, а два патрульных охраняли нижнее место преступления.
   Босх видел достаточно. Он прошел мимо тел, снова осторожно обогнул Салли Тэм и поднялся на платформу. Его напарники последовали за ним, Эдгар приблизился к Тэму ближе, чем следовало.
   Босх отошел от вагона, чтобы они могли прижаться друг к другу наедине.
   "Что вы думаете?" он сказал.
   - Я думаю, они настоящие, - сказал Эдгар, оглядываясь на Тэма. "У них есть естественный уклон. Что ты думаешь, Киз?
   - Забавно, - сказал Райдер, не клюнув на приманку. - Мы можем поговорить о деле, пожалуйста?
   Босх восхищался тем, как Райдер воспринял частые комментарии Эдгара и сексуальные намеки без каких-либо саркастических замечаний или жалоб в ответ. Такие комментарии могут навлечь на Эдгара серьезные неприятности, но только в том случае, если Райдер подаст официальную жалобу. Тот факт, что она не показала, либо она была запугана, либо могла справиться с этим. Она также знала, что если пойдет официально, то получит то, что копы называют "курткой К-9", отсылкой к городской тюрьме, где содержались доносчики. Босх как-то спросил ее наедине, не хочет ли она, чтобы он поговорил с Эдгаром. Как ее начальник, он нёс юридическую ответственность за решение проблемы, но он знал, что если он поговорит с Эдгаром, то Эдгар узнает, что добрался до неё. Райдер тоже это знал. Она подумала обо всем этом несколько мгновений и сказала Босху оставить все в покое. Она сказала, что не испугалась, просто иногда раздражалась. Она могла справиться с этим.
   - Ты иди первой, Киз, - сказал Босх, также проигнорировав замечание Эдгара, хотя про себя не согласился со своим выводом о Тэме. - Что-нибудь привлекло ваше внимание?
   - Думаю, как и все остальные. Похоже, жертвы были не вместе. Женщина либо вышла раньше Элиаса, либо собиралась выйти. Я думаю, совершенно ясно, что Элиас была главной целью, а она просто второстепенная. Выстрел в задницу говорит мне об этом. Кроме того, как вы там сказали, этот парень был чертовски метким стрелком. Мы ищем кого-то, кто провел некоторое время на полигоне.
   Босх кивнул.
   "Что-нибудь еще?"
   "Неа. Это довольно чистая сцена. Не с чем особо работать".
   "Джерри?"
   "Нада. А ты?"
   "Такой же. Но я думаю, что Гарвуд рассказывал нам историю. Его последовательность была дерьмовой".
   "Как?" - сказал Райдер.
   "Выстрел в трубу был последним, а не первым. Элиас уже упал. Это контактная рана, и вход находится внизу, где сходятся все швы брюк. Было бы трудно достать туда дуло, если бы Элиас стоял, даже если бы он был в шаге от стрелка. Я думаю, он уже был внизу, когда стрелок открыл кепку.
   "Это меняет дело, - сказал Райдер. - Делает последний выстрел "иди на хуй". Стрелок был зол на Элиаса".
   - Значит, он знал его, - сказал Эдгар.
   Босх кивнул.
   - И вы думаете, что Гарвуд знал об этом и просто пытался сбить нас с толку, подбросив предложение? - спросил Райдер. - Или ты думаешь, что он просто промахнулся?
   - Что я знаю о Гарвуде, так это то, что он неглупый человек, - сказал Босх. - В понедельник Элиас собирался затащить его и пятнадцать его людей в федеральный суд и затащить прямо в дерьмо. Он знает, что любой из этих мальчиков, возможно, способен на это. Он защищал их. Вот что я думаю".
   "Ну, это ерунда. Защищать полицейского-убийцу? Он должен быть - "
   - Может быть, защищает копа-убийцу. Мы не знаем. Он не знал. Думаю, это был ход на всякий случай".
   "Не имеет значения. Если это то, что он делал, у него не должно быть значка".
   Босх ничего на это не сказал, и Райдера это не успокоило. Она с отвращением покачала головой. Как и большинство копов в отделе, она устала от махинаций и сокрытий, от того, что немногие портят жизнь многим.
   - А как же царапина на руке?
   Эдгар и Райдер посмотрели на него, изогнув брови. "Что насчет этого?" - сказал Эдгар. - Вероятно, это произошло, когда стрелок снял часы. Один из тех, с расширяющейся полосой. Как Ролекс. Зная Элиаса, вероятно, это был Ролекс. Хороший мотив.
   - Да, если бы это был "Ролекс", - сказал Босх.
   Он повернулся и посмотрел на город. Он сомневался, что Элиас носил "Ролекс". Несмотря на всю свою яркость, Элиас был из тех юристов, которые также знали нюансы своей профессии. Он знал, что адвокат с "Ролексом" может оттолкнуть присяжных. Он не стал бы носить его. У него будут хорошие и дорогие часы, но не такие, которые рекламируют себя, как "Ролекс".
   - Что, Гарри? - сказал Райдер. - А царапина?
   Босх оглянулся на них.
   "Ну, были ли это Rolex или дорогие часы или нет, на царапине нет крови".
   "Значение?"
   "Там много крови. Пулевые ранения кровоточили, но крови в царапине не было. Это означает, что я не думаю, что стрелок взял часы. Эта царапина была сделана после остановки сердца. Я бы сказал, намного позже. Это означает, что это было сделано уже после того, как стрелок ушел с места происшествия".
   Райдер и Эдгар обдумали это.
   - Возможно, - наконец сказал Эдгар. "Но это дерьмо, связанное с сосудистой системой, трудно понять. Даже коронер не сможет дать окончательный ответ.
   - Ага, - сказал Босх, кивая. "Так что назовите это внутренним инстинктом. Мы не можем обратиться в суд, но я знаю, что стрелок не брал часы. Или, возможно, бумажник, если уж на то пошло.
   "Так что вы говорите?" - спросил Эдгар. - Кто-то еще пришел и забрал его?
   "Что-то такое."
   - Думаешь, это был парень, который управлял поездом - тот, кто вызвал его?
   Босх посмотрел на Эдгара, но не ответил ему. Он расправил плечи.
   - Ты думаешь, это был один из парней с правого руля, - прошептал Райдер. "Еще один ход на всякий случай. Отправь нас на путь грабежа, на случай, если это был один из них.
   Босх мгновение смотрел на нее, размышляя о том, как реагировать и насколько тонким был лед там, где они сейчас стояли.
   - Детектив Босх?
   Он повернулся. Это была Салли Тэм.
   "Мы чисты, и люди коронера хотят их упаковать и пометить, если все в порядке".
   "Отлично. Эй, послушай, я забыл спросить, у тебя что-нибудь с лазером?
   "Мы получили много. Но, наверное, ничего не поможет. Многие люди ездят на этой машине. Вероятно, у нас есть пассажиры, а не стрелок".
   "Ну, ты все равно будешь управлять ими, верно?"
   "Конечно. Мы проведем все через AFIS и DOJ. Мы сообщим вам".
   Босх кивнул в знак благодарности.
   - Кроме того, вы забрали какие-нибудь ключи у этого парня?
   "Мы сделали. Они в одном из коричневых мешков. Вы хотите их?
   - Да, наверное, они нам понадобятся.
   "Возвращайся сразу же."
   Она улыбнулась и вернулась к вагону. Она казалась слишком веселой, чтобы быть на месте преступления. Босх знал, что через некоторое время это пройдет.
   - Видишь, что я имею в виду? - сказал Эдгар. "Они должны быть настоящими".
   - Джерри, - сказал Босх.
   Эдгар поднял руки, сдаваясь.
   "Я опытный наблюдатель. Просто подаю отчет".
   - Что ж, тебе лучше держать это при себе, - прошептал Босх. - Если только ты не захочешь подать это шефу.
   Эдгар обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как к ним подходит Ирвинг.
   - Ну что, первые выводы, детективы?
   Босх посмотрел на Эдгара.
   "Джерри? Что ты только что сказал, что наблюдал?
   "Э-э, ну, э-э, в данный момент мы все еще как бы думаем обо всем, что мы там видели".
   - Ничего такого, что бы не согласовывалось с тем, что сказал нам капитан Гарвуд, - быстро сказал Босх, прежде чем Райдер успел сказать что-нибудь, что раскрыло бы их истинные выводы. - По крайней мере, предварительно.
   - Что дальше?
   "У нас много дел. Я хочу снова поговорить с машинистом поезда, и нам нужно проверить этот жилой дом на предмет остроумия. У нас есть уведомление ближайших родственников, и мы должны попасть в офис Элиаса. Когда эта помощь, которую вы обещали нам, появится, Шеф?
   "Прямо сейчас."
   Ирвинг поднял руку и поманил Честейн и еще троих, с которыми он стоял. Босх знал, что, вероятно, именно этим они и занимались на месте происшествия, но то, как Ирвинг машет им рукой, все равно сдавило ему грудь. Ирвингу было хорошо известно о враждебности между IAD и рядовыми членами, и вражде, которая существовала, в частности, между Босхом и Честейном. Чтобы собрать их вместе по делу, Босх сказал, что Ирвинг не так заинтересован в выяснении того, кто убил Говарда Элиаса и Каталину Перес, как он внешне выражал. Это был способ заместителя начальника казаться добросовестным, но на самом деле работал над тем, чтобы нанести вред расследованию.
   - Вы уверены, что хотите это сделать, шеф? - спросил Босх настойчивым шепотом, когда подошли сотрудники ОВР. - Ты знаешь Честейн, а я нет...
   - Да, именно так я и хочу, - сказал Ирвинг, перебивая Босха, не глядя на него. "Детектив Честейн возглавил внутреннюю проверку жалобы на Майкла Харриса. Я думаю, что он является подходящим дополнением к этому расследованию".
   - Я хочу сказать, что у нас с Честейн есть предыстория, шеф. Я не думаю, что это сработает с...
   "Меня не волнует, что вы двое не любите друг друга. Найдите способ работать вместе. Я хочу вернуться внутрь прямо сейчас".
   Ирвинг повел свиту обратно в здание вокзала. Это была близость. Никто ничего не сказал друг другу в качестве приветствия. Оказавшись внутри, все выжидающе посмотрели на Ирвинга.
   "Хорошо, мы собираемся установить здесь некоторые основные правила, - начал заместитель начальника. - Детектив Босх руководит этим расследованием. Шестеро из вас отчитываются перед ним. Он докладывает мне. Я не хочу никакой путаницы по этому поводу. Детектив Босх ведет это дело. Теперь я организовал для вас офис в конференц-зале рядом с моим офисом на шестом этаже в Паркер-центре. К утру понедельника туда добавят телефоны и компьютерный терминал. Я хочу, чтобы вы, ребята из ДВД, использовались в первую очередь для допроса полицейских, выяснения алиби, этой части расследования. Детектив Босх и его команда возьмут на себя традиционные элементы расследования убийства, вскрытие, допрос свидетелей и всю эту часть. Есть вопросы?
   В комнате воцарилась тишина. Босх тихо кипел. Впервые он подумал об Ирвинге как о лицемере. Заместитель начальника всегда был жестким, но в конечном счете справедливым человеком. Этот ход был другим. Он маневрировал, чтобы защитить отдел, когда гниль, которую они искали, могла быть внутри него. Но чего Ирвинг не знал, так это того, что Босх добился всего в своей жизни, направляя негатив в мотивацию. Он поклялся себе, что раскроет дело, несмотря на маневры Ирвинга. И щепки упадут туда, куда упадут.
   "Слово предупреждения о СМИ. Это будет во всем этом деле. Вас нельзя отвлекать или удерживать. Вы не должны общаться со СМИ. Все подобные сообщения будут поступать через мой офис или через лейтенанта Тома О'Рурка по связям со СМИ. Понял?"
   Семь детективов кивнули.
   "Хороший. Это означает, что мне не придется бояться забрать "Таймс" утром на подъездной дорожке".
   Ирвинг посмотрел на часы, а затем снова на группу.
   "Я могу контролировать вас, людей, но не людей коронера или кого-либо еще, кто узнает об этом по официальным каналам в ближайшие несколько часов. Я полагаю, что к десятистам средствам массовой информации будет все известно о личности жертв. Итак, я хочу провести брифинг в конференц-зале в десять часов. После того, как я буду в курсе, я проинструктирую начальника полиции, и один из нас обратится к средствам массовой информации с минимумом информации, которую мы хотим предоставить. Какие-то проблемы с этим?"
   - Шеф, это едва дает нам шесть часов, - сказал Босх. - Я не знаю, сколько еще мы узнаем к тому времени. Нам предстоит проделать большую работу, прежде чем мы сможем сесть и начать просеивать...
   "Это понятно. Вы не должны чувствовать давления со стороны СМИ. Меня не волнует, если пресс-конференция просто для того, чтобы подтвердить, кто мертв, и ничего больше. СМИ не будут освещать это дело. Я хочу, чтобы вы бежали в полную силу, но в десять часов я хочу, чтобы все вернулись в мой конференц-зал. Вопросы?"
   Их не было.
   "Хорошо, тогда я передам это детективу Босху, а вы, ребята".
   Он повернулся прямо к Босху и протянул ему белую визитную карточку.
   "У вас там все мои номера. Лейтенант Тулин тоже. Если появится что-нибудь, о чем мне следует знать, немедленно звоните мне. Мне все равно, который час или где вы находитесь. Ты звонишь мне."
   Босх кивнул, взял карточку и сунул ее в карман пиджака.
   "Идите к этому, люди. Как я уже говорил, пусть фишки падают, где могут".
   Он вышел из комнаты, и Босх услышал, как Райдер прошептал: "Да, верно".
   Босх повернулся и посмотрел на лица новой команды, подошедшей к последней Честейн.
   - Ты знаешь, что он делает, не так ли? - сказал Босх. - Он думает, что мы не можем работать вместе. Он думает, что мы будем как те бойцовые рыбки, которых кладешь в одну миску, и они сходят с ума, пытаясь добраться друг до друга. Между тем дело так и не раскрыто. Ну, этого не произойдет. Все, что кто-либо здесь когда-либо делал мне или кому-то еще, забудьте об этом. Я позволил этому уйти. Дело в этом случае. В этом поезде есть два человека, которых кто-то сдул без задней мысли. Мы собираемся найти этого человека. Это все, что меня сейчас волнует".
   Он не сводил глаз с Честейн, пока наконец не увидел легкий кивок в знак согласия. Босх кивнул в ответ. Он был уверен, что все остальные видели обмен. Затем он вынул блокнот и открыл его на новой странице. Он передал его Честейн.
   - Хорошо, тогда, - сказал он. "Я хочу, чтобы все записали свои имена, а затем номера своего дома и пейджера. Мобильники тоже, если они у вас есть. Я составлю список, и все получат копии. Я хочу, чтобы все в общении. В этом-то и беда с этими большими групповухами. Если все не на одной волне, что-то может проскользнуть. Мы этого не хотим".
   Босх остановился и посмотрел на остальных. Все смотрели на него, обращая внимание. Казалось, что на мгновение естественная неприязнь ослабла, если не забылась.
   - Хорошо, - сказал он. "Вот как мы собираемся сломать это с этого момента".
  
  
   Глава 6
   ОДНИМ из мужчин из IAD был латиноамериканец по имени Рэймонд Фуэнтес. Босх отправил его вместе с Эдгаром по адресу, указанному в удостоверении личности Каталины Перес, чтобы уведомить ее ближайших родственников и ответить на вопросы о ней. Скорее всего, это была тупиковая часть расследования - казалось очевидным, что Элиас был главной целью - и Эдгар попытался протестовать. Но Босх оборвал его. Объяснение, которое он позже поделился с Эдгаром наедине, заключалось в том, что ему нужно рассредоточить людей из ОВР, чтобы дать ему лучший контроль над вещами. Итак, Эдгар пошел с Фуэнтесом. И Райдер был отправлен со вторым сотрудником ОВР, Лумисом Бейкером, чтобы взять интервью у Элдриджа Пита в Паркер-центре, а затем вернуть его на место происшествия. Босх хотел, чтобы машинист поезда на месте происшествия повторил то, что он видел, и управлял поездом так, как он это делал до обнаружения тел.
   Остались Босх, Честейн и последний сотрудник ОВР, Джо Деллакроче. Босх также отправил Деллакроче в Паркер-центр, чтобы составить ордер на обыск офиса Элиаса. Затем он сказал Честейн, что они вдвоем пойдут в дом Элиаса, чтобы сообщить о смерти его ближайшим родственникам.
   После того, как группа распалась, Босх подошел к фургону на месте преступления и попросил у Хоффмана ключи, найденные на теле Говарда Элиаса. Хоффман просмотрел ящик, в который он положил свои сумки для улик, и вышел с сумкой, в которой было кольцо с более чем дюжиной ключей.
   "Из переднего кармана брюк, с правой стороны", - сказал Хоффман.
   Босх какое-то время изучал ключи. Ключей от дома, офиса и машин адвоката оказалось более чем достаточно. Он заметил, что на кольце был ключ от "Порше", а также ключ от "Вольво". Он понял, что, когда следователи закончат текущую серию задач, одно из заданий, которое он должен будет сделать, будет заключаться в том, чтобы поручить кому-нибудь найти машину Элиаса.
   - Что-нибудь еще в карманах?
   "Ага. В левом переднем плане у него была четверть".
   "Четверть."
   "Стоит четвертак, чтобы прокатиться на "Полете ангелов". Наверное, для этого это и было".
   Босх кивнул.
   - А во внутреннем кармане пальто было письмо.
   Босх забыл, что Гарвуд упомянул письмо.
   "Посмотрим".
   Хоффман снова просмотрел свой ящик и нашел пластиковый пакет для улик. Внутри был конверт. Босх взял его у криминалиста и изучил, не снимая. Конверт был отправлен в офис Элиаса лично. Обратного адреса не было. В левом нижнем углу отправитель написал PERSONAL amp; КОНФИДЕНЦИАЛЬНО. Босх попытался прочитать почтовую марку, но свет был плохим. Он хотел бы, чтобы он все еще носил зажигалку.
   "Это твоя шея в лесу, Гарри", - сказал Хоффман. "Голливуд. Отправлено в среду. Вероятно, он получил его в пятницу.
   Босх кивнул. Он перевернул сумку и посмотрел на обратную сторону конверта. Он был аккуратно вскрыт сверху. Элиас или его секретарь открыли его, вероятно, в своем кабинете, до того, как он положил его в карман. Не было никакого способа узнать, исследовалось ли содержимое с тех пор.
   - Кто-нибудь открыл?
   "Мы этого не сделали. Я не знаю, что произошло до того, как мы приехали сюда. Я так понимаю, что первые детективы увидели там имя, а потом опознали тело. Но я не знаю, действительно ли они смотрели письмо".
   Содержимое конверта заинтересовало Босха, но он знал, что сейчас неподходящее время и место для его вскрытия.
   - Я тоже возьму это.
   - Ты понял, Гарри. Позволь мне заставить тебя расписаться. И ключи тоже.
   Босх подождал, пока Хоффман достанет из своего набора форму цепочки доказательств. Он присел на корточки и положил конверт и ключи в портфель. Подошла Честейн, готовая покинуть сцену.
   - Ты хочешь водить или хочешь, чтобы я? - сказал Босх, захлопывая свой кейс. "У меня есть пятно. Что у тебя?"
   "У меня все еще есть простая Джейн. Бегает, как собачье дерьмо, но, по крайней мере, я не выделяюсь, как собачье дерьмо, на улице".
   "Это хорошо. У тебя есть пузырь?
   "Да, Bosch, даже ребятам из IAD приходится время от времени отвечать на звонки".
   Хоффман протянул Босху блокнот и ручку и подписал свои инициалы рядом с двумя уликами с места преступления, которые брал с собой.
   - Тогда ты за рулем.
   Они пошли через Калифорнийскую площадь к тому месту, где были припаркованы машины. Босх снял с пояса свой пейджер и убедился, что он работает нормально. Индикатор батареи был по-прежнему зеленым. Он не пропустил ни одной страницы. Он посмотрел на высокие башни, окружающие их, гадая, не помешают ли они сообщению его жены, но потом вспомнил, что сообщение от лейтенанта Биллетса пришло ранее. Он пристегнул пейджер к поясу и попытался думать о чем-то другом.
   Следуя примеру Честейна, они подошли к потрепанной темно-бордовой компании LTD, которой было не меньше пяти лет и которая выглядела примерно так же впечатляюще, как пинто. По крайней мере, подумал Босх, он не окрашен в черный и белый цвета.
   - Он открыт, - сказала Честейн.
   Босх подошел к двери со стороны пассажира и сел в машину. Он достал из портфеля сотовый телефон и позвонил в центральный диспетчерский пункт. Он попросил, чтобы Департамент транспортных средств управлял Говардом Элиасом, и ему был дан домашний адрес мертвого человека, а также его возраст, водительский стаж и номерные знаки Porsche и Volvo, зарегистрированные на его имя и имя его жены. Элиасу было сорок шесть. Его водительская справка была чистой. Босх подумал, что адвокат был, вероятно, самым осторожным водителем в городе. Вероятно, последнее, чего Элиас когда-либо хотел, - это привлечь внимание патрульного полицейского из Лос-Анджелеса. Это сделало вождение Порше почти пустой тратой времени.
   "Болдуин-Хиллз", - сказал он, положив трубку. - Ее зовут Милли.
   Честейн завел двигатель, затем подключил мигающую аварийную лампочку - пузырь - к прикуривателю и положил его на приборную панель. Он быстро повел машину по пустынным улицам к 10-му шоссе.
   Сначала Босх молчал, не зная, как сломить лед с Честейн. Двое мужчин были естественными врагами. Честейн исследовал Bosch в двух разных случаях. Оба раза с Босха неохотно снимали все обвинения, но только после того, как Честейн была вынуждена отступить. Босху показалось, что у Честейн возникла эрекция на него, близкая к вендетте. Детективу СВР, похоже, не доставляло удовольствия оправдать коллегу-полицейского. Все, что он хотел, это скальп.
   - Я знаю, что ты делаешь, Босх, - сказала Честейн, как только они выехали на автостраду и двинулись на запад.
   Босх посмотрел на него. Впервые он подумал, насколько они физически похожи. Темные волосы, седеющие, густые усы под темно-каре-черными глазами, худощавое, почти жилистое телосложение. Почти зеркальное отображение, однако Босх никогда не считал Честейн физической угрозой, которую, как знал Босх, он создавал сам. Честейн вел себя иначе. Босх всегда вел себя как человек, боящийся быть загнанным в угол, как человек, который не позволит себя загнать в угол.
   "Какая? Что я делаю?"
   "Вы нас прореживаете. Так у вас будет лучший контроль".
   Он подождал, пока Босх ответит, но получил только молчание.
   "Но в конце концов, если мы собираемся сделать это правильно, вам придется нам доверять".
   Помолчав, Босх сказал: - Я это знаю.
   Элиас жил на Бек-стрит в Болдуин-Хиллз, небольшой части домов представителей высшего среднего класса к югу от шоссе Љ 10 и недалеко от бульвара Ла-Сьенега. Это был район, известный как черный Беверли-Хиллз - район, куда переселялись богатые чернокожие, когда они не хотели, чтобы их богатство выводило их из своей общины. Размышляя над этим, Босх подумал, что если ему что-то и могло нравиться в Элиасе, так это то, что он не взял свои деньги и не переехал в Брентвуд, Вествуд или настоящий Беверли-Хиллз. Он остался в той общине, из которой вышел.
   Из-за небольшого ночного движения и движения Честейн по автостраде в девяносто минут они добрались до Бек-стрит менее чем за пятнадцать минут. Это был большой кирпичный дом в колониальном стиле с четырьмя белыми колоннами, поддерживающими двухэтажный портик. Было похоже на южную плантацию, и Босх подумал, не было ли это заявлением Элиаса.
   Босх не видел света ни в одном из окон, да и висящая на портике лампа тоже была темной. Это его не устраивало. Если это был дом Элиаса, почему для него не оставили света?
   На кольцевой подъездной дорожке стояла машина, которая не была ни Порше, ни Вольво. Это был старый Camaro со свежей краской и хромированными колесами. Справа от дома находился отдельно стоящий гараж на две машины, но его дверь была закрыта. Честейн подъехал к подъездной дорожке и остановился позади Камаро.
   "Хорошая машина, - сказала Честейн. "Знаешь что, я бы не оставил такую машину на ночь. Даже в таком районе. Слишком близко к джунглям.
   Он выключил машину и потянулся, чтобы открыть дверь.
   - Подождем секунду здесь, - сказал Босх.
   Он открыл портфель, достал телефон и снова позвонил в диспетчерскую. Он попросил перепроверить адрес Элиаса. У них было правильное место. Затем он попросил диспетчера проверить номер Camaro. Оно вернулось зарегистрированным на Мартина Лютера Кинга Элиаса, восемнадцати лет. Босх поблагодарил диспетчера и отключился.
   - Мы нашли правильное место? - спросила Честейн.
   "Похоже на то. Camaro, должно быть, принадлежит его сыну. Но, похоже, никто не ожидал, что папа вернется сегодня вечером.
   Босх открыл дверь и вышел, Честейн сделала то же самое. Когда они подошли к двери, Босх увидел тусклый свет кнопки звонка. Он толкнул ее и услышал резкий звон курантов в тихом доме.
   Они подождали и еще два раза нажали кнопку звонка, прежде чем над ними зажегся свет в портике и из-за двери донесся сонный, но встревоженный женский голос.
   "Что это?"
   "Миссис. Элиас? - сказал Босх. "Мы полиция. Нам нужно с тобой поговорить".
   "Полиция? Зачем?"
   - Это о вашем муже, мэм. Мы можем войти?
   "Мне нужно удостоверение личности, прежде чем я открою эту дверь".
   Босх достал бумажник со значком и поднял его, но тут же заметил, что в нем нет глазка.
   - Повернись, - сказал женский голос. "На колонне".
   Босх и Честейн обернулись и увидели камеру, установленную на одной из колонн. Босх подошел к нему и поднял значок.
   "Ты видишь это?" - сказал он громко.
   Он услышал, как открылась дверь, и обернулся. На него посмотрела женщина в белом халате с шелковым шарфом на голове.
   - Не надо кричать, - сказала она.
   "Извиняюсь."
   Она стояла в дверном проеме в один фут, но не пошевелилась, чтобы пригласить их войти.
   "Ховарда здесь нет. Что ты хочешь?"
   - Э-э, мы можем войти, миссис Элиас? Мы хотим - "
   - Нет, ты не можешь войти в мой дом. Мой дом. Здесь никогда не было ни одного полицейского. У Говарда этого не было. Я тоже. Чего ты хочешь? Что-то случилось с Говардом?
   - Э-э, да, мэм, боюсь. Было бы действительно лучше, если бы мы...
   "Боже мой!" - закричала она. - Ты убил его! Вы, люди, наконец, убили его!
   "Миссис. Элиас, - начал Босх, жалея, что лучше не подготовился к предположению, которое, как он должен был предвидеть, сделала женщина. - Нам нужно сесть с тобой и...
   Он снова был прерван, но на этот раз непонятным звериным звуком из глубины женщины. Его боль была резонансной. Женщина склонила голову и прислонилась к дверному косяку. Босх подумал, что она может упасть, и попытался схватить ее за плечи. Женщина отшатнулась, как будто он был чудовищем, потянувшимся к ней.
   "Нет! Нет! Не прикасайся ко мне! Вы - убийцы! Убийцы! Ты убил моего Говарда. Говард!
   Последним словом был крик во всю глотку, который, казалось, эхом разносился по окрестностям. Босх оглянулся, наполовину ожидая увидеть улицу, полную зевак. Он знал, что должен сдержать женщину, завести ее внутрь или, по крайней мере, утихомирить. Теперь она переходила в полноценный вопль. Тем временем Честейн просто стоял, парализованный развернувшейся перед ним сценой.
   Босх уже собирался сделать еще одну попытку прикоснуться к женщине, когда увидел движение позади нее, и молодой человек схватил ее сзади.
   "Ма! Какая? Что это?"
   Женщина повернулась и рухнула на молодого человека.
   "Мартин! Мартин, они убили его! Твой отец!"
   Мартин Элиас посмотрел поверх головы матери, и его глаза прожгли Босха насквозь. Его губы сложились в ужасное "О" от потрясения и боли, которое Босх уже видел слишком много раз. Он вдруг понял свою ошибку. Он должен был сделать этот звонок либо с Эдгаром, либо с Райдером. Райдер, наверное. Она оказала бы успокаивающее влияние. Ее мягкое поведение и цвет кожи сделали бы больше, чем Босх и Честейн вместе взятые.
   - Сынок, - сказал Честейн, выходя из своей инерции. "Нам нужно немного остепениться здесь и зайти внутрь, чтобы поговорить об этом".
   "Не называй меня сыном. Я не твой проклятый сын.
   "Г-н. Элиас, - решительно сказал Босх. Все, включая Честейн, смотрели на него. Затем он продолжил более спокойным, тихим голосом. "Мартин. Тебе нужно заботиться о своей матери. Нам нужно рассказать вам о том, что произошло, и задать вам несколько вопросов. Чем дольше мы будем стоять здесь, ругаясь и крича, тем больше времени пройдет, прежде чем ты сможешь позаботиться о своей матери.
   Он подождал. Женщина снова повернулась лицом к груди сына и заплакала. Затем Мартин отступил назад, увлекая ее за собой, чтобы Босх и Честейн могли войти.
   Следующие пятнадцать минут Босх и Честейн сидели с матерью и сыном в красиво обставленной гостиной и подробно рассказывали, что известно о преступлении и как будет вестись расследование. Босх знал, что для них это было все равно, что пара нацистов объявила, что они будут расследовать военные преступления, но он также знал, что важно пройти через рутину, сделать все возможное, чтобы заверить семью жертвы в том, что расследование будет тщательным и агрессивным. .
   - Я знаю, что вы говорили о том, что это копы, - резюмировал Босх. "На данный момент мы этого не знаем. Пока еще слишком рано в расследовании что-либо знать о мотивах. В данный момент мы находимся на этапе сбора. Но скоро мы перейдем к этапу просеивания, и любой коп, у которого могла быть хоть какая-то отдаленная причина причинить вред вашему мужу, будет рассмотрен. Я знаю, что будет много в этой категории. Даю слово, что к ним будут очень внимательно присматриваться.
   Он ждал. Мать и сын прижались друг к другу на диване с веселым цветочным узором. Сын то и дело закрывал глаза, как ребенок, надеющийся избежать наказания. Он слабел под тяжестью того, что ему только что сказали. До него наконец дошло, что он больше не увидит своего отца.
   - Теперь мы знаем, что для вас сейчас ужасные времена, - мягко сказал Босх. "Мы хотели бы отложить любые длительные допросы, чтобы у вас было время на себя. Но есть несколько вопросов, которые помогли бы нам прямо сейчас".
   Он ждал возражений, но их не последовало. Он продолжил.
   "Главная из них заключается в том, что мы не можем понять, почему мистер Элиас был в "Полете ангелов". Нам нужно выяснить, где он был...
   - Он собирался в квартиру, - сказал Мартин, не открывая глаз.
   "Какая квартира?"
   "У него была квартира рядом с офисом, чтобы он мог оставаться там в дни суда или когда был занят подготовкой к суду".
   - Он собирался остаться там на ночь?
   "Верно. Он оставался там всю неделю.
   "У него были депо", - сказала жена. "С полицией. Они приходили после работы, поэтому он задержался в офисе допоздна. Тогда он просто шел в квартиру".
   Босх промолчал, надеясь, что кто-то из них добавит что-то еще об этом договоре, но больше ничего не было сказано.
   - Он звонил тебе и говорил, что остался на ночь? он спросил.
   - Да, он всегда звонил.
   "Когда это было? В последний раз, вот что я имею в виду.
   "Раньше сегодня. Он сказал, что будет работать допоздна и ему нужно вернуться к работе в субботу и воскресенье. Знаешь, готовлюсь к суду в понедельник. Он сказал, что постарается быть дома в воскресенье к ужину.
   - Значит, вы не ожидали, что он будет дома сегодня вечером.
   - Верно, - сказала Милли Элиас с ноткой неповиновения в голосе, как будто она приняла тон вопроса Босха за что-то другое.
   Босх кивнул, как бы уверяя ее, что он ни на что не намекает. Он спросил конкретный адрес квартиры, и ему сказали, что она находится в комплексе The Place, прямо через Гранд-стрит от Музея современного искусства. Босх вынул свой блокнот и записал его, а затем отложил блокнот.
   - А теперь, - сказал он, - миссис. Элиас, можете ли вы вспомнить более конкретно, когда вы в последний раз разговаривали со своим мужем?
   "Это было около шести. Именно тогда он звонит и говорит мне, иначе я должен выяснить, что на ужин и на сколько я готовлю".
   - А ты, Мартин? Когда ты в последний раз разговаривал со своим отцом?
   Мартин открыл глаза.
   "Я не знаю, чувак. По крайней мере, пару дней назад. Но какое это имеет отношение к чему-либо? Вы знаете, кто это сделал. Это сделал кто-то со значком".
   Слезы наконец начали катиться по лицу Мартина. Босху хотелось быть где-нибудь еще. Где-нибудь еще.
   - Если это был полицейский, Мартин, даю слово, мы его найдем. Ему это не сойдет с рук".
   - Конечно, - ответил Мартин, не глядя на Босха. "Человек дает нам слово. Но кто, черт возьми, этот человек?"
   Заявление заставило Босха немного помолчать, прежде чем продолжить.
   - Еще несколько вопросов, - наконец сказал он. - А у мистера Элиаса был кабинет здесь, дома?
   - Нет, - сказал сын. - Он не делал здесь свою работу.
   "Хорошо. Следующий вопрос. Упоминал ли он в последние дни или недели какую-либо конкретную угрозу или человека, который, по его мнению, хотел причинить ему вред?"
   Мартин покачал головой и сказал: "Он всегда говорил, что когда-нибудь его поймают копы. Это были полицейские..."
   Босх кивнул, но не в знак согласия, а в своем понимании убеждений Мартина.
   "И последний вопрос. В "Полете ангелов" была убита женщина. Похоже, они не были вместе. Ее звали Каталина Перес. Вам обоим что-нибудь говорит это имя?
   Босх перевел взгляд с лица женщины на лицо ее сына. Оба молча смотрели и качали головами.
   "Тогда ладно."
   Он встал.
   "Сейчас мы оставим вас в покое. Но либо мне, либо другим детективам нужно будет снова поговорить с вами. Возможно, позже сегодня".
   Ни мать, ни сын не отреагировали.
   "Миссис. Элиас, у тебя есть запасная фотография твоего мужа, которую мы могли бы одолжить?
   Женщина посмотрела на него, на ее лице отразилось замешательство.
   - Зачем тебе фотография Говарда?
   "Возможно, нам придется показать людей в ходе расследования".
   "Все уже знают Говарда, как он выглядит".
   "Возможно, мэм, но в некоторых случаях нам может понадобиться фотография. Ты - "
   "Мартин, - сказала она, - принеси мне альбомы из ящика в гостиной".
   Мартин вышел из комнаты, и они стали ждать. Босх достал из кармана визитную карточку и положил ее на кофейный столик из кованого железа и стекла.
   "Вот мой номер пейджера, если я вам понадоблюсь или если я могу сделать что-то еще. Есть ли семейный служитель, которому вы хотели бы, чтобы мы позвонили?"
   Милли Элиас снова посмотрела на него.
   - Преподобный Таггинс из AME.
   Босх кивнул, но тут же пожалел, что не делал этого предложения. Мартин вернулся в комнату с фотоальбомом. Его мать взяла его и начала перелистывать страницы. Она снова начала беззвучно плакать при виде стольких фотографий своего мужа. Босх пожалел, что не отложил фото до следующего интервью. Наконец, она наткнулась на крупный план лица Говарда Элиаса. Казалось, она знала, что это будет лучшая фотография для полиции. Она осторожно вынула его из пластиковой упаковки и передала Босху.
   - Я получу это обратно?
   - Да, мэм, я прослежу, чтобы вы это сделали.
   Босх кивнул и уже собирался идти к двери. Ему было интересно, может ли он просто забыть о звонке преподобному Таггинсу.
   - Где мой муж? - вдруг спросила вдова.
   Босх обернулся.
   - Его тело в офисе коронера, мэм. Я дам им ваш номер, и они позвонят вам, когда придет время договориться".
   - А как насчет преподобного Таггинса? Хочешь воспользоваться нашим телефоном?
   - Э-э, нет, мэм. Мы свяжемся с преподобным Таггинсом из машины. Теперь мы можем увидеть себя".
   По пути к двери Босх взглянул на коллекцию фотографий в рамках, висевших на стене в прихожей. Это были фотографии Говарда Элиаса со всеми известными чернокожими лидерами города, а также со многими другими знаменитостями и национальными лидерами. Там он был с Джесси Джексоном, с конгрессменом Максин Уотерс, с Эдди Мерфи. Был снимок Элиаса в окружении мэра Ричарда Риордана с одной стороны и члена городского совета Ройала Спаркса с другой. Босх знал, что Спаркс воспользовался возмущением по поводу неправомерных действий полиции, чтобы добиться своего возвышения в городской политике. Ему будет не хватать Элиаса, который поддерживал бы раздувание огня, хотя Босх также знал, что теперь Спаркс воспользуется убийством адвоката, как только сможет. Босх недоумевал, почему добрые и благородные дела часто привлекают к микрофонам ловких оппортунистов.
   Были и семейные фотографии. На некоторых были изображены Элиас и его жена на общественных мероприятиях. Были кадры Элиаса и его сына - один из них на лодке, оба держат черного марлина и улыбаются. На другой фотографии они запечатлены на полигоне, позируя по обе стороны от бумажной мишени с несколькими пробитыми в ней отверстиями. Мишенью был Дэрил Гейтс, бывший начальник полиции, на которого Элиас неоднократно судился. Босх вспомнил, что мишени, созданные местным художником, были популярны к концу бурного правления Гейтса в отделе.
   Босх наклонился вперед, чтобы изучить фотографию и посмотреть, сможет ли он опознать оружие, которое держат Элиас и его сын, но фотография была слишком маленькой.
   Честейн указала на одну из фотографий, на которой Элиас и начальник полиции были на каком-то официальном мероприятии, а предполагаемые противники улыбались в камеру.
   - Они выглядят уютно, - прошептал он.
   Босх только кивнул и вышел через дверь.
   Честейн съехал с подъездной дорожки и направился вниз с холмов обратно к шоссе. Они молчали, оба размышляя о несчастье, которое они только что принесли семье, и о том, как они получили за это вину.
   - Они всегда стреляют в курьера, - сказал Босх.
   "Думаю, я рад, что не работаю в отделе убийств", - ответила Честейн. "Я могу смириться с тем, что копы злятся на меня. Но это, это была ерунда".
   "Они называют это грязной работой - уведомление ближайших родственников".
   "Они должны назвать это как-то. Чертовы люди. Мы пытаемся выяснить, кто убил парня, и они говорят, что это были мы. Ты веришь в это дерьмо?
   - Я не воспринял это буквально, Честейн. Люди в таком положении имеют право на небольшую слабину. Им больно, они говорят всякое, вот и все.
   "Да, вот увидишь. Подожди, пока не увидишь этого парня в шестичасовых новостях. Я знаю тип. Тогда у вас не будет большого сочувствия. Куда мы все равно идем, обратно на сцену?
   "Сначала иди в его квартиру. Вы знаете номер пейджера Деллакроче?
   - Не навскидку, нет. Посмотрите на свой список".
   Босх открыл свой блокнот и посмотрел номер пейджера, который записал Деллакроче. Он набрал номер в своем телефоне и сделал страницу.
   - А как же Таггинс? - спросила Честейн. "Вы звоните ему, вы даете ему фору в подготовке южного конца к рок-н-роллу".
   "Я знаю. Я думаю."
   Босх обдумывал это решение с того момента, как Милли Элиас упомянула имя Престона Таггинса. Как и во многих общинах меньшинств, пасторы имели такое же влияние, как и политики, когда дело доходило до формирования реакции этой общины на социальные, культурные или политические причины или события. В случае с Престоном Таггинсом он нес еще больше. Он возглавлял группу ассоциированных служителей, и вместе они представляли собой силу, мощную медиа-сообразительную силу, которая могла держать под контролем все сообщество - или вызвать его, как землетрясение. С Престоном Таггинсом нужно было обращаться крайне осторожно.
   Босх порылся в кармане и вытащил карточку, которую ранее дал ему Ирвинг. Он уже собирался позвонить по одному из номеров, когда в его руке зазвонил телефон.
   Это был Деллакроче. Босх дал ему адрес квартиры Элиаса на площади и велел составить дополнительный ордер на обыск. Деллакроче выругался, потому что уже разбудил судью, чтобы тот отправил ему по факсу ордер на обыск офиса. Теперь ему придется сделать это снова.
   - Добро пожаловать в отдел убийств, - сказал Босх, выключая телефон.
   "Какая?" - сказала Честейн.
   "Ничего такого. Просто чушь".
   Босх набрал номер Ирвинга. Заместитель начальника ответил после одного звонка, назвав свое полное имя и звание. Босху показалось странным, что Ирвинг казался полностью бодрствующим, словно он и не спал.
   - Шеф, это Босх. Ты сказал позвонить, если...
   - Нет проблем, детектив. Что это?"
   "Мы только что сделали уведомление. Жене и сыну Элиаса. Э-э, она хотела, чтобы я позвонил ее министру.
   "Я не вижу проблемы".
   - Министра зовут Престон Таггинс, и я подумал, что, может быть, кто-нибудь, стоящий чуть выше по лестнице, сможет лучше...
   "Я понимаю. Это было хорошее размышление. Я позабочусь об этом. Я думаю, что шеф захочет этим заняться. Я как раз собирался ему позвонить. Что-нибудь еще?"
   "Не на этот раз."
   - Спасибо, детектив.
   Ирвинг повесил трубку. Честейн спросил, что он сказал, и Босх рассказал ему.
   - Это дело... - сказала Честейн. "У меня такое чувство, что все станет волосатым".
   "Повтори."
   Честейн хотел было сказать что-то еще, но зазвонил пейджер Босха. Он проверил номер. Опять же, это был звонок не из дома, а со второй страницы Грейс Биллетс. Он забыл позвонить ей раньше. Он позвонил сейчас, и лейтенант ответил после одного гудка.
   - Я подумал, не перезвонишь ли ты мне.
   "Извиняюсь. Я как бы завязал, а потом забыл.
   "Так что же происходит? Ирвинг не хотел говорить мне, кто погиб, просто потому, что RHD и Центральный не могли с этим справиться.
   "Говард Элиас".
   - О, черт... Гарри... мне жаль, что это ты.
   "Все в порядке. Мы разберемся.
   "Все будут смотреть на тебя. А если это полицейский... это безвыходная ситуация. Ты понимаешь что-нибудь от Ирвинга, неужели он хочет пойти на это как на дрожжах?
   "Смешанные сигналы".
   - Вы не можете говорить свободно?
   "Верно."
   "Ну, здесь я тоже получаю смешанные сигналы. Ирвинг сказал мне снять вашу команду с ротации, но сказал, что это продлится только до пятницы. Тогда я должен поговорить с ним об этом. Теперь, когда я знаю, кто мертв, я думаю, это означает, что у вас есть время до тех пор, прежде чем он, вероятно, отправит вас обратно в Голливуд, и вы должны взять с собой Говарда Элиаса и работать над ним, когда сможете".
   Босх кивнул, но ничего не сказал. Это было связано с другими ходами, которые сделал Ирвинг. Заместитель начальника создал большую команду для работы над этим делом, но, похоже, он дал им всего неделю на то, чтобы работать над ним полный рабочий день. Может быть, он надеялся, что внимание СМИ к тому времени снизится до более приемлемого уровня, и дело в конечном итоге исчезнет в нераскрытых файлах. Но Босх подумал, что Ирвинг обманывает себя, если так думает.
   Он и Биллетс поговорили еще несколько минут, прежде чем Биллетс, наконец, выдал предупреждение.
   - Следи за собой, Гарри. Если это сделал полицейский, один из тех парней из правого руля...
   "Какая?"
   "Просто будь осторожен."
   "Я буду."
   Он закрыл телефон и посмотрел в лобовое стекло. Они были почти до 110 перехода. Скоро они вернутся в Калифорнию Плаза.
   - Ваш лейтенант? - спросила Честейн.
   "Ага. Она просто хотела знать, что происходит".
   - Так что там с ней и Райдером? Они все еще жуют пироги друг друга на стороне?
   - Это не мое дело, Честейн. И ни одного твоего.
   "Просто спрашиваю."
   Какое-то время они ехали молча. Вопрос Честейн разозлил Босха. Он знал, что таким образом детектив УВД напоминает Босху, что он знает секреты, что он может быть не в своей тарелке, когда дело доходит до прямого расследования убийства, но он знает секреты о полицейских, и его нельзя воспринимать легкомысленно. Босх пожалел, что не позвонил Биллетсу, пока Честейн был в машине.
   Честейн, казалось, почувствовал его оплошность и нарушил тишину безобидной шуткой.
   "Расскажите мне об этом каперсе из сваренных вкрутую яиц, о котором я постоянно слышу от людей", - сказал он.
   "Ничего не было. Просто случай.
   - Наверное, я пропустил статью в газете.
   - Просто удача, Честейн. Как мы могли бы использовать в этом случае.
   "Ну рассказывай. Я хочу знать, особенно теперь, когда мы стали партнерами, Bosch. Мне нравятся истории об удаче. Может быть, это сотрется".
   "Это был обычный звонок о самоубийстве. Патруль призвал нас выйти и расписаться. Началось с того, что мать забеспокоилась о дочери из-за того, что она не появилась в аэропорту Портленда. Она должна была лететь туда на свадьбу или что-то в этом роде, но так и не появилась. Семья осталась ждать в аэропорту. Так или иначе, позвонила мать и попросила проверить квартиру дочери. Небольшой домик на Франклине возле Ла-Бреа. Итак, синий костюм прошел мимо, уговорил менеджера впустить его, и они нашли ее. Она была мертва пару дней - с самого утра она должна была прилететь в Портленд.
   "Что она сделала?"
   "Это было сделано так, будто она приняла какие-то таблетки, а затем порезала себе вены в ванне".
   "Патруль сказал о самоубийстве".
   "Вот как это должно было выглядеть. Там была записка. Оно было вырвано из блокнота, и в нем говорилось о том, что жизнь не такая, как она ожидала, и что она все время одинока и все такое. Это был какой-то бред. На самом деле очень грустно".
   "Так? Как ты это понял?
   "Ну, мы были - Эдгар был со мной, у Райдера был суд - мы собирались закрыть дело. Мы огляделись и не нашли ничего действительно плохого, кроме записки. Я не мог найти блокнот, из которого была вырвана страница. И это не село. Я имею в виду, это не значит, что она не покончила с собой, но это был незавершенный конец, понимаете? А что не так с этой картинкой".
   "Хорошо, так ты думал, что кто-то был там и взял блокнот?"
   "Может быть. Я не знал, что думать. Я сказал Эдгару еще раз осмотреться, и на этот раз мы поменялись местами и просмотрели то, что другой парень искал в первый раз".
   - И ты нашел то, что пропустил Эдгар.
   "Он не промахнулся. Он просто не был зарегистрирован у него. Это было со мной".
   - Что это уже было?
   "В ее холодильнике была полка для яиц. Знаешь, как маленькие углубления, в которые ты сажаешь яйца?
   "Верно."
   "Ну, я заметил, что на некоторых яйцах она написала дату. Все та же дата. Это было в тот же день, когда она летела в Портленд.
   Босх посмотрел на Честейн, ожидая реакции. У сотрудника ОВР было растерянное выражение лица. Он не понял.
   "Это были яйца вкрутую. Те, что были с датами, были сварены вкрутую. Я отнес один к раковине и разбил его. Это было круто".
   "Хорошо."
   Он все еще не понял.
   - Дата на яйцах, вероятно, была датой, когда она их сварила, - сказал Босх. - Ну, чтобы она могла отличить вареные от других и узнать, сколько им лет. И меня тогда это просто поразило. Вы не сварите кучу яиц, чтобы они были готовы к тому моменту, когда вы их захотите, а затем пойдете убивать себя. Я имею в виду, в чем смысл?"
   - Значит, это была догадка.
   "Больше чем это."
   - Но ты просто знал. Убийство".
   "Это изменило ситуацию. Мы стали смотреть на вещи по-другому. Мы начали расследование убийства. Это заняло несколько дней, но мы получили его. Друзья рассказали нам о каком-то парне, который доставлял ей неприятности. Приставал к ней, преследовал ее, потому что она отказала ему в свидании. Мы поспрашивали по квартире и начали присматриваться к управляющей квартирой".
   - Черт, я должен был догадаться, что это был он.
   "Мы поговорили с ним, и он облажался ровно настолько, чтобы мы убедили судью подписать ордер на обыск. На его месте мы нашли блокнот, из которого была вырвана предполагаемая предсмертная записка. Это было похоже на дневник, куда она записывала свои мысли и вещи. Этот парень нашел страницу, где она говорила о том, что жизнь плоха, и знал, что он может использовать это как предсмертную записку. Мы нашли другие вещи, которые принадлежали ей".
   - Почему он хранил вещи?
   - Потому что люди глупы, вот почему, Честейн. Хочешь умных убийц, смотри телевизор. Он сохранил эти вещи, потому что никогда не думал, что мы сочтем, что это не самоубийство. А потому что он был в блокноте. Она писала о том, как он преследовал ее, о том, как она была ему польщена и в то же время боялась его. Он, наверное, оторвался от прочтения. Он сохранил его".
   - Когда суд?
   "Пара месяцев".
   "Звучит как слэм-данк".
   "Ага, посмотрим. Так было с О.Дж."
   "Что он сделал, накачал ее каким-то образом, а потом положил в ванну и порезал?"
   "Он заходил к ней в квартиру, когда ее не было дома. В дневнике было что-то вроде того, что она думала, будто кто-то ползал по ее дому. Она была бегуньей - пробегала по три мили в день. Мы думаем, что именно тогда он любил заходить внутрь. У нее в аптечке были рецептурные обезболивающие - пару лет назад она поранилась, играя в ракетбол. Мы думаем, что он принял таблетки во время одного из визитов и растворил их в апельсиновом соке. В следующий раз, когда он вошел, он налил его в бутылку сока в ее холодильнике. Он знал ее привычки, знал, что после пробежки она любила посидеть на ступеньках перед входом, попить сока и охладиться. Возможно, она поняла, что ее накачали наркотиками, и огляделась в поисках помощи. Это он пришел. Он забрал ее обратно внутрь".
   - Он изнасиловал ее первым?
   Босх покачал головой.
   "Возможно, он пытался, но не смог".
   Несколько мгновений они ехали молча.
   - Ты крут, Босх, - сказала Честейн. "Ничто не проходит мимо вас".
   - Да, я желаю.
  
  
   Глава 7
   ЧЕСТЕЙН припарковала машину в зоне посадки пассажиров перед современным высотным зданием под названием The Place. Прежде чем они вышли из машины, ночной швейцар вошел через стеклянный вход, чтобы либо поприветствовать их, либо сказать им двигаться. Босх вышел и объяснил, что Говард Элиас был убит менее чем в квартале от него и что им нужно проверить его квартиру, чтобы убедиться, что нет других жертв или кого-то, кто нуждается в помощи. Швейцар сказал, что нет проблем, но хотел пойти вместе. Босх сказал ему таким тоном, который не вызывал никаких споров и ждал в вестибюле других офицеров, которые должны были прибыть.
   Квартира Говарда Элиаса находилась на двадцатом этаже. Лифт двигался быстро, но из-за тишины между Босхом и Честейн поездка казалась длиннее.
   Они добрались до дома 20E, и Босх постучал в дверь и позвонил в дверной звонок на стене рядом с ней. Не получив ответа, Босх нагнулся и открыл стоявший на полу портфель, а затем достал ключи из сумки для улик, которую Хоффман дал ему ранее.
   - Думаешь, нам стоит дождаться ордера? - спросила Честейн.
   Босх посмотрел на него, закрывая портфель и щелкая замками.
   "Нет."
   "Это была чушь, которую ты дал швейцару, что людям, возможно, нужна помощь".
   Босх встал и начал пробовать ключи в двух дверных замках.
   "Помнишь, что ты говорил раньше о том, что в конце концов мне придется тебе доверять? Здесь я начинаю доверять тебе, Честейн. У меня нет времени ждать ордера. Я вхожу. Дело об убийстве похоже на акулу. Он должен продолжать двигаться, иначе он утонет".
   Он повернул первый замок.
   - Ты и твоя чертова рыба. Сначала бойцовая рыба, теперь акула".
   "Да, ты продолжаешь торчать здесь, Честейн, может быть, ты даже научишься что-то ловить".
   Как только он сказал строку, он повернул второй замок. Он посмотрел на Честейн и подмигнул, затем открыл дверь.
   Они вошли в гостиную средних размеров с дорогой кожаной мебелью, книжными шкафами из вишневого дерева, окнами и балконом с панорамным видом на южную часть центра города и административного центра. Помещение содержалось в чистоте, за исключением развешанных на черном кожаном диване отрывков пятничной газеты "Таймс" и пустой кофейной кружки на кофейном столике со стеклянной крышкой.
   "Привет?" Босх крикнул, просто чтобы убедиться, что место пусто. "Полиция. Есть кто дома?
   Нет ответа.
   Босх поставил портфель на обеденный стол, открыл его и достал из картонной коробки пару латексных перчаток. Он спросил Честейна, не хочет ли он пару, но сотрудник IAD отказался.
   - Я не собираюсь ничего трогать.
   Они разделились и начали перемещаться по квартире для быстрого первоначального осмотра. В остальном помещение было таким же опрятным, как и гостиная. Это была спальня с двумя спальнями и главная спальня с собственным балконом, выходившим на запад. Была ясная ночь. Босх мог видеть весь путь до Сенчури-Сити. За этими башнями огни Санта-Моники спускались к морю. Честейн вошла в спальню следом за ним.
   "Никакого домашнего офиса", - сказал он. "Вторая спальня выглядит как гостевая. Может быть, для того, чтобы спрятать свидетелей.
   "Хорошо."
   Босх просмотрел содержимое верхней части комода. Не было ни фотографий, ни чего-либо сильно личного характера. То же самое с маленькими столиками по обе стороны от кровати. Это было похоже на гостиничный номер, и в каком-то смысле так и было - если Элиас использовал его только для ночлега, готовя дела для суда. Кровать была заправлена, и это очень понравилось Босху. Элиас был в самом разгаре подготовки к большому судебному разбирательству, работая день и ночь, однако в то утро он остановился, чтобы заправить постель, когда предположительно должен был вернуться в конце дня. Ни за что, подумал Босх. Либо он заправил постель, потому что в квартире должен был быть кто-то еще, либо кто-то другой заправил постель.
   Босх исключил горничную, потому что горничная подобрала бы разбросанные газеты и пустую кофейную чашку в гостиной. Нет, это Элиас заправил постель. Или кто-то, кто был с ним. Это был внутренний инстинкт, основанный на его долгих годах изучения человеческих привычек, но в тот момент Босх был достаточно уверен, что теперь в этой смеси есть еще одна женщина.
   Он открыл ящик прикроватного столика, где стоял телефон, и нашел личную телефонную книгу. Он открыл ее и пролистал страницы. Было много имен, которые он узнал. Большинство из них были адвокатами, о которых Босх слышал или даже знал. Он остановился, когда наткнулся на одно имя. Карла Энтренкин. Она тоже была адвокатом, специализирующимся на делах о гражданских правах, по крайней мере, до того, как годом ранее полицейская комиссия назначила ее генеральным инспектором Департамента полиции Лос-Анджелеса. Он отметил, что у Элиаса есть номера ее офиса и дома. Домашний номер был написан более темными, казалось бы, более свежими чернилами. Босху показалось, что домашний номер был добавлен задолго до того, как рабочий номер был записан в книгу.
   - Что получила? - сказала Честейн.
   - Ничего, - ответил Босх. "Просто кучка юристов".
   Он закрыл телефонную книгу, когда Честейн подошла посмотреть. Он бросил его обратно в ящик и закрыл его.
   - Лучше оставить это для ордера, - сказал он.
   В течение следующих двадцати минут они обыскивали остальную часть квартиры, заглядывая в ящики и шкафы, под кровати и диванные подушки, но ничего не найдя. В какой-то момент Честейн крикнула из ванной комнаты в главной спальне.
   - Здесь две зубные щетки.
   "Хорошо."
   Босх был в гостиной и изучал книги на полках. Он увидел книгу, которую читал много лет назад, "Вчера заставит тебя плакать" Честера Хаймса. Он почувствовал присутствие Честейн и обернулся. Честейн стояла в коридоре, ведущем к спальням. Он держал коробку с презервативами так, чтобы Босх мог ее увидеть.
   "Они были спрятаны в задней части полки под раковиной".
   Босх не ответил. Он просто кивнул.
   На кухне был настенный телефон с автоответчиком. На нем мигала лампочка, а цифровой дисплей показывал одно сообщение, ожидающее воспроизведения. Босх нажал кнопку воспроизведения. Это был женский голос в сообщении.
   "Эй, это я. Я думал, ты позвонишь мне. Надеюсь, ты не заснул на мне.
   Вот оно. После сообщения машина сообщила, что звонок поступил в 00:01. Элиас к тому времени уже был мертв. Честейн, вошедший на кухню из гостиной, когда услышал голос, только взглянул на Босха и расправил плечи после воспроизведения сообщения. Босх снова сыграл.
   - Не похоже на жену, - сказал Босх.
   "Мне кажется, что это белый цвет", - сказала Честейн.
   Босх считал, что он прав. Он проиграл сообщение еще раз, на этот раз сосредоточившись на тоне женского голоса. В голосе чувствовалась близость. Время звонка и предположение женщины, что Элиас узнает ее голос, также подтверждают этот вывод.
   "Презервативы спрятаны в ванной, две зубные щетки, загадочная женщина разговаривает по телефону", - сказала Честейн. "Похоже, у нас есть девушка на работе. Это может сделать вещи интересными".
   - Возможно, - сказал Босх. "Кто-то заправил постель этим утром. Какие-нибудь женские вещи в аптечке?
   "Ничего такого."
   Честейн вернулась в гостиную. После того, как Босх закончил на кухне, он почувствовал, что на данный момент увидел достаточно, и открыл стеклянную дверь, ведущую из гостиной на балкон. Он оперся на железные перила и посмотрел на часы. Было 4:50. Затем он снял с пояса пейджер, чтобы убедиться, что не выключил его по ошибке.
   Пейджер был включен, батарея не разрядилась. Элеонора не пыталась связаться с ним. Он услышал, как Честейн вышла на балкон позади него. Босх говорил, не оборачиваясь к нему.
   - Ты знала его, Честейн?
   - Кто, Элиас? Да, вроде".
   "Как?"
   "Я работал над делами, по которым он позже обратился в суд. Меня вызвали в суд и низложили. Плюс Брэдбери. У него там офис, у нас там офисы. Я видел его время от времени. Но если ты спрашиваешь, играла ли я с этим парнем в гольф, ответ - нет. Я не знал его таким".
   "Парень зарабатывал на жизнь судами с копами. Когда он попадал в суд, у него, казалось, всегда была очень хорошая информация. Внутренние вещи. Некоторые говорят, что вещи лучше, чем у него должен был быть доступ через юридическое открытие. Некоторые говорят, что у него могли быть источники внутри...
   - Я не был стукачом Говарда Элиаса, Босх, - сказал Честейн натянутым голосом. - И я не знаю никого в ОВР, кто был. Мы расследуем полицейских. Я расследую полицейских. Иногда они этого заслуживают, а иногда оказывается, что нет. Вы не хуже меня знаете, что должен быть кто-то, кто охраняет полицию. Но доносить на таких, как Говард Элиас и его банда, это низшее из низших, Босх. Так что идите на хуй, что спросили".
   Теперь Босх посмотрел на него, изучая, как гнев переливается в его темные глаза.
   - Просто спрашиваю, - сказал он. - Должен был знать, с кем имею дело.
   Он снова посмотрел на город, а затем вниз, на площадь внизу. Он увидел, как Киз Райдер и Лумис Бейкер направляются к "Полету Ангелов" с человеком, которого Босх принял за Элдриджа Пита, машиниста поезда.
   - Хорошо, ты спросил, - сказала Честейн. - Мы можем продолжить?
   "Конечно."
   Они молчали, пока спускались на лифте. Босх заговорил только в вестибюле.
   - Ты иди вперед, - сказал он. - Я посмотрю, есть ли поблизости банка. Скажи остальным, что я сейчас приду.
   "Конечно."
   Швейцар услышал разговор за своей маленькой стойкой в вестибюле и сказал Босху, что туалет находится за углом, за лифтами. Босх направился туда.
   В туалете Босх поставил портфель на стойку раковины и достал телефон. Сначала он позвонил домой. Когда машина включилась, он набрал код для воспроизведения всех новых сообщений. Ему воспроизводилось только его собственное сообщение. Элеонора не поняла.
   - Черт, - сказал он, повесив трубку.
   Затем он позвонил в справочную и получил номер покер-рума Hollywood Park. В последний раз, когда Элеонора не пришла домой, она сказала ему, что играет там в карты. Он позвонил по указанному номеру и попросил службу безопасности. Ответил человек, назвавшийся мистером Джардином, и Босх назвал свое имя и номер жетона. Джардин попросила его написать свое имя по буквам и еще раз назвать номер. Он явно записывал.
   - Ты в видеозале?
   "Конечно. Что я могу сделать для вас?"
   "Я ищу кое-кого, и есть большая вероятность, что она сейчас за одним из ваших столиков. Я хотел спросить, не могли бы вы посмотреть на трубы для меня.
   - Как она выглядит?
   Босх описал свою жену, но не смог дать описание одежды, потому что не проверял шкафы в доме. Затем он подождал две минуты, пока Джардин, по-видимому, изучал видеоэкраны, подключенные к камерам наблюдения в покер-руме.
   - Э-э, если она здесь, я ее не увижу, - наконец сказал Джардин. - У нас здесь не так много женщин в это время ночи. И она не соответствует тем, что у нас есть. Я имею в виду, она могла быть здесь раньше, может, в час или два часа. Но не сейчас."
   "Хорошо спасибо."
   "Эй, у тебя есть номер. Я прогуляюсь по окрестностям, перезвоню, если что-нибудь увижу.
   - Я дам вам свой пейджер. Но если увидишь ее, не подходи к ней. Просто дай мне страницу".
   "Сделаю."
   Дав человеку номер своего пейджера и повесив трубку, Босх подумал о карточных клубах в Гардене и Коммерсе, но решил не звонить. Если бы Элеонора собиралась остаться на месте, она бы пошла в Голливуд-парк. Если бы она не поехала туда, то поехала бы в Вегас или, может быть, в индейское место в пустыне недалеко от Палм-Спрингс. Он старался не думать об этом и снова сосредоточился на деле.
   Затем Босх позвонил на ночной коммутатор окружного прокурора, достав номер из своей телефонной книги. Он попросил, чтобы его соединили с дежурным прокурором, и в конце концов его соединили с сонным адвокатом по имени Дженис Лэнгуайзер. Она оказалась тем самым прокурором, который предъявил обвинение по так называемому делу о яйцах вкрутую. Она недавно переехала из городской прокуратуры, и Босх впервые работал с ней. Ему нравилось ее чувство юмора и энтузиазм в отношении ее работы.
   - Только не говорите мне, - сказала она, - что на этот раз у вас есть ящик с яичницей? Или, что еще лучше, случай с западным омлетом.
   "Не совсем. Не хотелось бы вытаскивать вас из постели, но нам понадобится кто-нибудь, кто выйдет и даст нам небольшое руководство по поиску, которым мы займемся довольно скоро.
   "Кто погиб и где поиски?"
   "Умер Говард Элиас, эсквайр, и обыск будет в его кабинете".
   Она свистнула в трубку, и Босху пришлось держать трубку подальше от уха.
   - Ого, - сказала она, теперь полностью настороженная. "Это будет... ну, что-то. Расскажи мне в общих чертах".
   Он так и сделал, и когда он закончил, Лэнгуайзер, живший в тридцати милях к северу от Валенсии, согласился через час встретиться с поисковой группой в Брэдбери.
   - А пока будьте очень осторожны, детектив Босх, и не заходите в офис, пока я не приду.
   "Сделаю."
   Это было мелочью, но ему нравилось, когда она называла его по титулу. И не потому, что она была намного моложе его. Это потому, что так часто прокуроры относились к нему и другим копам без уважения, просто как к инструментам, которые они могли использовать так, как они хотели, в судебном преследовании. Он был уверен, что Дженис Лэнгуайзер не станет исключением, поскольку станет более опытной и циничной, но, по крайней мере, сейчас она внешне выказывала ему небольшие оттенки уважения.
   Босх отключился и уже собирался убрать трубку, когда вспомнил кое-что еще. Он снова позвонил в справочную и попросил список домов Карлы Энтренкин. Он был подключен к записи, в которой говорилось, что номер не указан в списке по запросу клиента. Это было то, что он ожидал услышать.
   Пересекая Гранд-стрит и Калифорнийскую площадь в сторону "Полета ангелов", Босх снова старался не думать об Элеоноре и о том, где она может быть. Но это было тяжело. Его сердце болело, когда он думал о том, что она где-то там одна, ищет что-то, что он явно не мог ей дать. Он начал чувствовать, что его брак будет обречен, если он вскоре не поймет, что ей нужно. Когда они поженились год назад, он обрел чувство удовлетворения и покоя, которых никогда раньше не испытывал. Впервые в жизни он почувствовал, что есть кому пожертвовать - всем, если потребуется. Но он дошел до того, что признался себе, что для нее это не то же самое. Она не была довольна или полна. И это заставило его чувствовать себя ужасно, виноватым и немного облегченным одновременно.
   Он снова попытался сосредоточиться на других вещах, на деле. Он знал, что на какое-то время ему нужно отложить Элеонору в сторону. Он начал думать о голосе в телефоне, о презервативах, спрятанных в шкафчике в ванной, и о аккуратно заправленной кровати. Он думал о том, как Говард Элиас мог получить незарегистрированный номер домашнего телефона Карлы Энтренкин в ящике стола рядом с его кроватью.
  
  
   Глава 8
   РАЙДЕР стоял рядом с высоким чернокожим мужчиной с седыми волосами прямо у двери в здание летной станции Ангелов. Когда к ним подошел Босх, они чему-то улыбались.
   "Г-н. Пит, это Гарри Босх, - сказал Райдер. - Он руководит этим расследованием.
   Пит пожал ему руку.
   "Худшее, что я когда-либо видел в своей жизни. Худшая вещь."
   - Мне жаль, что вам пришлось стать свидетелем этого, сэр. Но я рад, что вы готовы нам помочь. Почему бы тебе не войти и не присесть внутри. Мы будем у вас через несколько минут.
   Когда Пит был внутри, Босх посмотрел на Райдера. Ему не нужно было говорить.
   - То же, что сказал Гарвуд. Он ничего не слышал и почти ничего не видел, пока не подъехала машина и он не пошел запирать ее на ночь. Он также не видел, чтобы кто-то слонялся там внизу, как будто они кого-то ждали.
   - Есть шанс, что он просто притворяется глухим и немым?
   "Моя интуиция говорит нет. Я думаю, что он законен. Он не видел и не слышал, как она упала".
   - Он прикасался к телам?
   "Нет. Вы имеете в виду часы и бумажник? Сомневаюсь, что это был он.
   Босх кивнул.
   "Не возражаете, если я задам ему пару дополнительных вопросов?"
   "Будь моим гостем."
   Босх вошел в маленький кабинет, и Райдер последовал за ним. Элдридж Пит сидел за обеденным столом, держа телефон у уха.
   - Мне пора, дорогая, - сказал он, увидев Босха. - Полицейский хочет поговорить со мной.
   Он повесил трубку.
   "Моя жена. Она интересуется, когда я вернусь домой.
   Босх кивнул.
   "Г-н. Пит, ты вошел в поезд после того, как увидел там тела?
   "Нет, сэр. О, они выглядели довольно мертвыми для меня. Я видел много крови. Я думал, что должен оставить все это в покое для властей".
   - Вы узнали кого-нибудь из этих людей?
   - Ну, человека, которого я не мог толком разглядеть, но подумал, что это мог быть мистер Элиас, просто из-за красивого костюма и того, как он выглядел. Так вот, женщина, я тоже ее узнал. Я имею в виду, я не знал ее имени или чего-то еще, но она села в поезд за несколько минут до этого и поехала дальше.
   - Ты имеешь в виду, что она спустилась первой?
   - Да, сэр, она упала. Она также завсегдатай, как мистер Элиас. "Только она ездит, может быть, только один раз в неделю. По пятницам, как и прошлой ночью. Мистер Элиас, он больше ездит.
   - Как ты думаешь, почему она спустилась с холма, но не сошла с поезда?
   Пит непонимающе уставился на него, словно удивленный таким простым вопросом.
   - Потому что ее застрелили.
   Босх чуть не рассмеялся, но промолчал. Он был недостаточно честен со свидетелем.
   - Нет, я имею в виду до того, как ее застрелили. Кажется, она так и не встала. Как будто она сидела на скамейке и ждала, чтобы вернуться, когда стрелок появился позади другого пассажира, который садился".
   - Я, конечно, не знаю, что она делала.
   - Когда именно она упала?
   "Поездка прямо перед. Я отправил Оливет вниз, и эта дама была на нем. Было без пяти-шести минут одиннадцатого. Я послал Оливет вниз и просто позволил ей посидеть там до двенадцати, а потом привел ее наверх. Знаешь, последняя поездка. Когда она подошла, эти люди были там мертвы.
   Очевидное приписывание Питом женского пола поезду сбило Босха с толку. Он попытался внести ясность.
   - Значит, вы отправили Оливет вниз с женщиной на нем. Затем через пять-шесть минут она все еще в вагоне, когда вы поднимаете его. Это правильно?"
   "Верно."
   - И в течение тех пяти или шести минут, что Оливет сидела там внизу, вы не смотрели туда?
   "Нет, я считал деньги из кассы. Затем, когда было 11 часов, я вышел и запер Синай. Затем я привел Оливет наверх. Вот когда я нашел их. Они были мертвы".
   - Но вы ничего не слышали оттуда? Нет выстрелов?
   - Нет, как я уже сказал даме - мисс Кизмин, - я ношу беруши из-за шума под станцией. Кроме того, я считал деньги. В основном это все кварталы. Я пропускаю их через машину.
   Он указал на прилавок из нержавеющей стали рядом с кассовым аппаратом. Выглядело так, будто машина складывала монеты в бумажные рулоны по десять долларов. Затем он топнул ногой по деревянному полу, указывая на машины внизу. Босх кивнул, говоря, что понял.
   "Расскажи мне о женщине. Вы сказали, что она была завсегдатаем?
   "Да, раз в неделю. Пятница. Например, может быть, у нее есть небольшая работа здесь, в квартирах, уборка или что-то в этом роде. Автобус ходит туда, на Хилл-стрит. Думаю, она поймала его там, внизу.
   - А как насчет Говарда Элиаса?
   "Он тоже завсегдатай. Два, три раза в неделю, все в разное время, иногда поздно, как прошлой ночью. Однажды я запирался, и он был там внизу, звонил мне. Я сделал прием. Я вырастил его на Синае. Я был милым. На Рождество он подарил мне маленький конверт. Он был хорошим человеком, "запомнил меня таким образом".
   - Он всегда был один, когда ехал в поезде?
   Старик скрестил руки на груди и на мгновение задумался.
   - В основном, я думаю.
   - Ты помнишь, что он когда-нибудь был с кем-то еще?
   "Кажется, один или два раза я помню, как он был с кем-то. Я не могу точно вспомнить, кто это был".
   - Это был мужчина или женщина?
   "Я не знаю. Я думаю, что это могла быть дама, но у меня нет фотографии, понимаете, что я имею в виду?
   Босх кивнул и задумался. Он посмотрел на Райдера и поднял брови. Она покачала головой. Ей больше не о чем было спрашивать.
   "Прежде чем вы уйдете, мистер Пит, не могли бы вы включить все и позволить нам спуститься?"
   "Конечно. Все, что нужно вам и мисс Кизмин.
   Он посмотрел на Райдера и склонил голову с улыбкой.
   - Спасибо, - сказал Босх. - Тогда давай сделаем это.
   Пит подошел к клавиатуре компьютера и начал вводить команду. Сразу же пол начал вибрировать и раздался низкий скрежещущий звук. Пит повернулся к ним.
   - В любое время, - сказал он сквозь шум. Босх помахал рукой и направился к вагону. Честейн и Бейкер, сотрудник ОВР, работавший в паре с Кизмин Райдер, стояли у ограждения и смотрели на трассу.
   - Мы спускаемся, - крикнул Босх. - Вы, ребята, идете?
   Не говоря ни слова, они отстали от Райдера, и четверо детективов вошли в вагон поезда под названием Оливет. Тела уже давно убрали, а улики убрали техники. Но пролитая кровь все еще была на деревянном полу и на скамейке, где сидела Каталина Перес. Босх спустился по ступенькам, стараясь не наступить в темно-бордовую лужу, вытекшую из тела Говарда Элиаса. Он занял место с правой стороны. Остальные сидели на скамейках дальше по вагону, подальше от того места, где упали тела. Босх взглянул на окно полицейского участка и помахал рукой. Сразу же машина дернулась и начала снижаться. И тут же Босх снова вспомнил, как в детстве катался на поезде. Сиденье было таким же неудобным, каким он его помнил.
   Босх не смотрел на остальных, пока они ехали. Он продолжал смотреть в нижнюю дверь и на гусеницу, уходящую под машину. Поездка длилась не больше минуты. Внизу он был первым. Он повернулся и посмотрел на следы. Он мог видеть силуэт головы Пита в окне полицейского участка при свете верхнего света внутри.
   Босх не стал проталкиваться через турникет, так как видел на нем черный порошок для снятия отпечатков пальцев и не хотел, чтобы он попадал на его костюм. Департамент не считал порошок опасным для работы и не стал бы оплачивать счет за химчистку, если бы он получил его на себя. Он указал на порошок остальным и перелез через турникет.
   Он осмотрел землю на случай, если что-нибудь бросится в глаза, но ничего необычного не было. Он был уверен, что в любом случае детективы RHD уже осмотрели этот район. Босх в первую очередь приехал, чтобы лично осмотреть это место. Слева от арки была бетонная лестница для тех, кто не ходит, или для тех, кто боится ехать по наклонной железной дороге. Лестница также была популярна среди любителей фитнеса по выходным, которые бегали по ней вверх и вниз. Год назад Босх читал статью об этом в "Таймс". Рядом с лестницей в крутом холме была вырублена освещенная автобусная остановка. Над двойной скамьей был навес из стекловолокна. Боковые перегородки использовались для рекламы фильмов. На одном, который Босх мог видеть, была реклама картины Иствуда под названием "Кровавая работа". Фильм основан на реальной истории бывшего агента ФБР, с которым Босх был знаком.
   Босх подумал о том, мог ли стрелок дождаться на автобусной остановке, пока Элиас подойдет к турникету "Полет ангелов". Он отказался от этого. Убежище освещалось верхним светом. Элиасу было бы хорошо видно, кто там сидит, когда он подходил к поезду. Поскольку Босх полагал, что Элиас, вероятно, знал своего убийцу, он не думал, что стрелок стал бы ждать вот так на открытом воздухе.
   Он посмотрел на другую сторону арки, где между входом в поезд и небольшим офисным зданием была благоустроенная десятиярдовая полоса. Кусты густо сгрудились вокруг акации. Босх пожалел, что не оставил свой портфель в полицейском участке.
   - Кто-нибудь принес фонарик? он спросил.
   Райдер полезла в ее сумочку и достала маленький фонарик. Босх взял его и направился в кусты, направив фонарь на землю и изучив путь внутрь. Он не нашел явных признаков того, что убийца ждал здесь. За кустами был разбросан мусор и другой мусор, но ни один из них не выглядел свежим. Это было похоже на место, где бездомные останавливались, чтобы просмотреть мешки с мусором, которые они взяли где-то еще.
   Райдер ушла в кусты.
   - Нашли что-нибудь?
   "Ничего хорошего. Я просто пытаюсь понять, где этот парень мог спрятаться от Элиаса. Это могло быть не хуже любого другого места. Элиас не хотел его видеть, он вышел после того, как Элиас прошел мимо, подошел сзади к вагону".
   - Может, ему и не нужно было прятаться. Может быть, они шли сюда вместе.
   Босх посмотрел на нее и кивнул.
   "Может быть. Ничуть не хуже всего, что я здесь придумаю.
   - А как насчет автобусной скамейки?
   "Слишком открыто, слишком хорошо освещено. Если бы у Элиаса были причины опасаться этого человека, он бы его видел.
   "А как же маскировка? Он мог бы сидеть на автобусной остановке, переодевшись".
   - Вот это.
   - Вы уже обдумали все это, но вы позволили мне говорить, говорить вещи, которые вы и так знаете.
   Он ничего не сказал. Он вернул фонарь Райдеру и вышел из кустов. Он еще раз взглянул на автобусную остановку и убедился, что не ошибся в своих мыслях. Автобусная остановка не использовалась. Райдер подошел к нему и проследил за его взглядом.
   "Эй, ты знал Терри Маккалеба в бюро?" она спросила.
   - Да, мы однажды работали над делом. Да ведь ты его знаешь?
   "Не совсем. Но я видел его по телевизору. Он не похож на Клинта Иствуда, если вы спросите меня.
   - Да, не совсем.
   Босх увидел, что Честейн и Бейкер перешли улицу и остановились в нише, образованной закрытыми складными дверями у входа на огромный Центральный рынок. Они смотрели на что-то на земле.
   Босх и Райдер подошли.
   - Есть что-нибудь? - спросил Райдер.
   - Может быть, а может и нет, - сказала Честейн.
   Он указал на грязные, изношенные плитки у своих ног.
   - Сигаретные окурки, - сказал Бейкер. "Пять из них - одной марки. Значит, кто-то ждал здесь какое-то время.
   - Возможно, это был бездомный, - сказал Райдер.
   - Возможно, - ответил Бейкер. - Это мог быть наш стрелок.
   Босх не был так впечатлен.
   "Кто-нибудь из вас курит?" он спросил.
   "Почему?" - спросил Бейкер.
   - Потому что тогда вы бы увидели, что это, вероятно, такое. Что вы видите, когда заходите в парадные двери Паркер-центра?
   Честейн и Бейкер выглядели озадаченными.
   - Полицейские? Бейкер постарался.
   - Да, но копы что делают?
   - Курю, - сказал Райдер.
   "Верно. В общественных зданиях больше не курят, поэтому курильщики собираются у входных дверей. Этот рынок является общественным объектом".
   Он указал на раздавленные о плитки окурки.
   "Это не обязательно означает, что кто-то ждал там долгое время. Я думаю, это означает, что кто-то на рынке пять раз в день выходил покурить".
   Бейкер кивнул, но Честейн отказался признать вывод.
   "Все еще может быть нашим парнем", - сказал он. - А где еще он ждал, вон там, в кустах?
   - Он мог. Или, как сказал Киз, может быть, он не дождался. Может быть, он шел прямо к поезду с Элиасом. Может быть, Элиас думал, что он с другом.
   Босх полез в карман пиджака и достал пластиковый пакет для улик. Он передал его Честейн.
   - Или, может быть, я ошибаюсь, а с тобой все в порядке. Упакуйте их и пометьте, Честейн. Убедись, что они доберутся до лаборатории.
   Через несколько минут Босх закончил осмотр нижнего места преступления. Он сел в поезд, взял портфель там, где его оставил, и поднялся по лестнице к одной из скамеек у верхней двери. Он тяжело сел, чуть не упав на жесткую скамью. Он начал чувствовать усталость и пожалел, что не выспался до звонка Ирвинга. Волнение и адреналин, сопровождающие новый случай, вызывали ложный кайф, который всегда быстро проходил. Ему хотелось покурить, а потом, может быть, вздремнуть. Но в данный момент был возможен только один из двух, и ему нужно было найти круглосуточный рынок, чтобы купить сигареты. Он снова решил против этого. По какой-то причине он чувствовал, что его никотиновое голодание стало частью его бдений по Элеоноре. Он думал, что если он закурит, все пропадет, что он больше никогда о ней не услышит.
   - О чем ты думаешь, Гарри?
   Он посмотрел вверх. Райдер стоял в дверях поезда, поднимаясь на борт.
   "Ничего такого. Все. Мы действительно только начинаем это делать. Есть много дел".
   "Нет покоя уставшим".
   "Повтори."
   Зазвонил его пейджер, и он схватил его с пояса с настойчивостью человека, который сорвался в кинотеатре. Он узнал номер на дисплее, но не мог вспомнить, где он видел его раньше. Он достал из портфеля телефон и нажал на него. Это был дом заместителя начальника Ирвина Ирвинга.
   "Я разговаривал с начальником, - сказал он. - Он займется преподобным Таггинсом. Он не должен быть твоей заботой.
   Ирвинг насмешливо произнес слово "преподобный".
   "Хорошо. Это не так".
   - Так где мы?
   - Мы все еще на месте, только заканчиваем. Нам нужно обыскать здание в поисках свидетелей, а потом мы уйдем. Элиас держал квартиру в центре города. Вот куда он направлялся. Нам нужно обыскать его и его офис, как только будет подписан ордер на обыск.
   - А как насчет ближайших родственников этой женщины?
   - Перес тоже должен быть готов.
   "Расскажи мне, как все прошло в доме Элиаса".
   Поскольку Ирвинг не спрашивал раньше, Босх предположил, что он спрашивает сейчас, потому что начальник полиции хочет знать. Босх быстро вспомнил, что произошло, и Ирвинг задал несколько вопросов о реакции жены и сына Элиаса. Босх мог сказать, что он спросил их с точки зрения управления связями с общественностью. Он знал, что, как и в случае с Престоном Таггинсом, то, как семья Элиаса отреагирует на его убийство, напрямую повлияет на реакцию общества.
   "Значит, в настоящее время это не похоже на то, что мы можем завербовать вдову или сына, чтобы они помогли нам сдержать вещи, верно?"
   "На данный момент это правильно. Но как только они оправятся от первоначального шока, может быть. Вы также можете поговорить с шефом о личном звонке вдове. Я видел его фотографию на стене в доме с Элиасом. Если он разговаривает с Таггинсом, может быть, он мог бы также поговорить с вдовой о том, чтобы помочь нам.
   "Может быть."
   Ирвинг переключил передачу и сказал Босху, что конференц-зал его офиса на шестом этаже Паркер-центра готов для следователей. Он сказал, что сейчас комната не заперта, но утром Босху дадут ключи. Как только следователи въезжали, комната должна была всегда оставаться запертой. Он сказал, что будет дома к десяти, и с нетерпением ждет более подробного изложения расследования на собрании команды.
   - Конечно, шеф, - сказал Босх. - К тому времени мы должны закончить опрос и обыски.
   "Убедитесь, что вы есть. Я буду ждать."
   "Верно."
   Босх уже собирался отключиться, когда услышал голос Ирвинга.
   - Простите, шеф?
   "Еще одно дело. Из-за личности одного из потерпевших в этом деле я чувствовал, что обязан уведомить об этом генерального инспектора. Она казалась - как бы это сказать - казалась остро заинтересованной в этом деле, когда я объяснил факты, которые у нас были на тот момент. Использование слова "острый", вероятно, преуменьшение".
   Карла Энтренкин. Босх едва не выругался вслух, но сдержался. Генеральный инспектор был новым лицом в департаменте: гражданин, назначенный Полицейской комиссией в качестве независимого гражданского надзирателя с высшими полномочиями по расследованию или надзору за расследованиями. Это была дальнейшая политизация ведомства. Генеральный инспектор подчинялся полицейской комиссии, которая подчинялась городскому совету и мэру. Были и другие причины, по которым Босх чуть не выругался. Его обеспокоило обнаружение имени и личного номера Энтренкина в телефонной книге Элиаса. Это открыло целый ряд возможностей и осложнений.
   - Она выходит сюда, на место происшествия? он спросил.
   - Думаю, что нет, - сказал Ирвинг. "Я ждал звонка, чтобы сказать, что ситуация проясняется. Я избавил тебя от этой головной боли. Но не удивляйтесь, если услышите прямо от нее при дневном свете".
   "Может ли она это сделать? Я имею в виду, поговорить со мной, не проходя через тебя? Она гражданка.
   "К сожалению, она может делать все, что захочет. Вот как полицейская комиссия организовала работу. Это означает, что это расследование, куда бы оно ни пошло, должно быть беспрепятственным, детектив Босх. Если это не так, мы услышим об этом от Карлы Энтренкин".
   "Я понимаю."
   "Хорошо, тогда все, что нам нужно, это арест, и все будет хорошо".
   - Конечно, шеф.
   Ирвинг отключился без подтверждения. Босх посмотрел вверх. Честейн и Бейкер садились в поезд.
   - Есть только одна вещь хуже, чем присутствие ОВР за этим, - прошептал он Райдеру. - Это генеральный инспектор наблюдает за нами через плечо.
   Райдер посмотрел на него.
   "Ты шутишь? Карла, я думаю, участвует в этом?
   Босх едва не улыбнулся, когда Райдер использовал прозвище, данное Энтренкину редактором информационного бюллетеня "Тонкая синяя линия" профсоюза полицейских. Ее звали Карлой, я думаю, из-за ее склонности к медленной и обдуманной речи, когда она обращалась к полицейской комиссии и критиковала действия или сотрудников отдела.
   Босх бы улыбнулся, но добавление к делу генерального инспектора было слишком серьезным.
   - Нет, - сказал он. - Теперь и она у нас.
  
  
   Глава 9
   На вершине холма они обнаружили, что Эдгар и Фуэнтес вернулись после того, как сообщили семье Каталины Перес о ее смерти, а Джо Деллакроче вернулся из Паркер-центра с заполненным и подписанным ордером на обыск. Утвержденные судом обыски не всегда необходимы в доме и на работе жертвы убийства. Но имело смысл получить ордер в громких делах. Такие дела привлекали известных адвокатов, если они в конечном итоге приводили к аресту. Эти адвокаты неизменно создавали себе известность благодаря тщательности и мастерству в том, что они делали. Они воспользовались ошибками, взялись за растрепанные швы и незакрепленные концы ящиков и проделали огромные дыры - часто достаточно большие, чтобы их клиенты могли через них убежать. Босх уже думал так далеко вперед. Он знал, что должен быть очень осторожным.
   Кроме того, он считал, что ордер был особенно необходим для обыска в офисе Элиаса. Там будет множество файлов на полицейских и дела против департамента. Эти дела, скорее всего, будут продолжены после того, как за них возьмутся новые адвокаты, и Bosch нужно было сбалансировать сохранение конфиденциальности адвоката и клиента с необходимостью расследования убийства Говарда Элиаса. Следователи, без сомнения, должны действовать осторожно при работе с этими файлами. Именно поэтому он позвонил в офис окружного прокурора и попросил Дженис Лэнгуайзер приехать на место происшествия.
   Босх подошел к Эдгару первым, взял его за руку и подтолкнул к ограждению над крутым спуском на Хилл-стрит. Они были вне пределов слышимости остальных.
   - Как дела?
   "Все прошло так, как все идут. Я бы предпочел быть в миллионе других мест, чем смотреть, как парень получает новости. Знаешь что я имею ввиду?"
   "Да, я знаю. Ты просто сказал ему или задал ему несколько вопросов?
   "Мы спрашивали, но не получили очень много ответов. Парень сказал, что его жена была уборщицей, и у нее был концерт где-то здесь. Она взяла автобус. Он не мог дать адрес. Сказал, что его жена хранила все это в маленьком блокноте, который носила с собой.
   Босх на мгновение задумался. Он не помнил ни одной тетради в описи вещественных доказательств. Балансируя портфель на ограждении, он открыл его и вынул блокнот, на котором хранились документы с места преступления. Сверху лежала желтая копия описи, которую Хоффман дал ему перед отъездом. В нем были перечислены вещи жертвы Љ 2, но записной книжки не было.
   - Что ж, позже нам придется еще раз поговорить с ним. Блокнота у нас не было".
   - Что ж, отправь Фуэнтеса обратно. Муж не говорил по-английски".
   "Хорошо. Что-нибудь еще?"
   "Нет. Мы сделали обычный чек-лист. Любые враги, любые проблемы, любой, кто доставляет ей неприятности, любой, кто ее преследует, и так далее, и тому подобное. Нада. Муж сказал, что она ничего не беспокоит".
   "Хорошо. Что насчет него?"
   "Он выглядел законно. Как будто его ударили по лицу большой сковородой, называемой неудачей. Тебе известно?"
   "Да, я знаю."
   "Сильно ударить. И в этом было столько же удивления, сколько и во всем остальном".
   "Хорошо."
   Босх огляделся, чтобы убедиться, что их не подслушивают. Он говорил тихо с Эдгаром.
   - Сейчас мы разделимся и отправимся на поиски. Я хочу, чтобы вы заняли квартиру, которую Элиас оставил в The Place. Я был - "
   - Так вот куда он направлялся.
   "Похоже на то. Я только что был там с Честейн, проезжал мимо. Я хочу, чтобы вы не торопились на этот раз. Я также хочу, чтобы вы начали с его спальни. Подойдите к кровати и возьмите телефонную книгу из верхнего ящика стола с лежащим на ней телефоном. Упакуйте его и запечатайте, чтобы никто не мог на него взглянуть, пока мы не вернем все обратно в офис".
   "Конечно. Почему?"
   "Я скажу тебе позже. Просто добраться до него раньше всех. Также возьмите кассету с телефонного автомата на кухне. Есть сообщение, которое мы хотим сохранить".
   "Верно."
   "Тогда ладно."
   Босх отошел от ограждения и подошел к Деллакроче.
   - Проблемы с бумагой?
   - Не совсем, за исключением того, что дважды будил судью.
   - Какой судья?
   "Джон Хоутон".
   - Он в порядке.
   "Ну, не похоже, чтобы он ценил необходимость делать все дважды".
   - Что он сказал о конторе?
   "Попросил меня добавить строчку о сохранении неприкосновенности адвокатской тайны".
   "Вот и все? Дайте-ка подумать."
   Деллакроче вынул из внутреннего кармана пиджака ордер на обыск и вручил Босху ордер на обыск в офисе Брэдбери. Босх просмотрел стандартную формулировку на первой странице декларации и добрался до той части, о которой говорил Деллакроче. Ему это казалось нормальным. Судья по-прежнему разрешал обыск офиса и файлов, но просто говорил, что любая конфиденциальная информация, полученная из файлов, должна иметь отношение к расследованию убийства.
   "Он говорит, что мы не можем просмотреть файлы и передать то, что у нас есть, в офис городского прокурора, чтобы помочь защитить эти дела", - сказал Деллакроче. "Ничто не выходит за рамки нашего расследования".
   "Я могу с этим смириться, - сказал Босх.
   Он созвал всех в кучу. Он заметил, что Фуэнтес курит, и постарался не думать о собственном желании выкурить сигарету.
   - Хорошо, у нас есть ордер на обыск, - сказал он. "Вот как мы собираемся разделить это. Эдгар, Фуэнтес и Бейкер, вы трое снимаете квартиру. Я хочу, чтобы Эдгар был ведущим. Остальные пойдем в офис. Вы, ребята, в квартире, я также хочу, чтобы вы организовали опрос всех швейцаров в здании. Все смены. Нам нужно узнать как можно больше о распорядке дня и личной жизни этого парня. Мы думаем, что где-то может быть подружка. Нам нужно выяснить, кто это был. Также на брелке есть ключ от Порше и Вольво. Я предполагаю, что Элиас водил Порше, и он, вероятно, стоит в гараже многоквартирного дома. Я хочу, чтобы вы тоже взглянули на это".
   - В ордерах не указана машина, - возразил Деллакроче. "Никто не сказал мне о машине, когда меня послали оформлять ордера".
   "Хорошо, тогда просто найди машину, проверь ее через окна, и мы получим ордер на обыск, если ты что-то увидишь и посчитаешь нужным".
   Говоря последнюю часть, Босх смотрел на Эдгара. Эдгар почти незаметно кивнул, а это означало, что он понял, что Босх говорит ему найти машину и просто открыть ее и обыскать. Если бы было обнаружено что-то ценное для расследования, он бы просто отступил, получил бы ордер, и они бы вели себя так, как будто никогда не были в машине. Это была стандартная практика.
   Босх посмотрел на часы и завернул их.
   - Хорошо, сейчас пять тридцать. Мы должны закончить поиски максимум к восьми тридцати. Берите все, что даже кажется интересным, и мы все это проверим позже. Шеф Ирвинг оборудовал командный пункт для этого расследования в конференц-зале рядом со своим офисом в Паркере. Но прежде чем мы вернемся туда, я хочу встретиться со всеми прямо здесь, в восемь тридцать.
   Он указал на высокий многоквартирный дом с видом на Полет Ангелов.
   - Тогда мы проверим это здание. Я не хочу ждать, пока люди уйдут на день раньше, чем мы сможем добраться до них".
   - А как насчет встречи с заместителем начальника Ирвингом? - спросил Фуэнтес.
   "Это установлено на десять. Мы должны сделать это. Если мы этого не сделаем, не беспокойтесь об этом. Я возьму встречу, а вы продолжите. Дело на первом месте. Он согласится с этим.
   - Эй, Гарри? - сказал Эдгар. - Если мы закончим до восьми тридцати, хорошо, если мы позавтракаем?
   - Да, все в порядке, но я не хочу ничего пропустить. Не торопитесь с поиском только для того, чтобы получить блины".
   Райдер улыбнулся.
   - Вот что, - сказал Босх. - Я прослежу, чтобы у нас были пончики здесь в восемь тридцать. Если можешь, просто подожди до тех пор. Хорошо, так давайте".
   Босх вынул кольцо для ключей, снятое с тела Говарда Элиаса. Он снял ключи от квартиры и ключ от Порше и отдал их Эдгару. Он отметил, что на кольце все еще есть несколько пропавших без вести ключей. По крайней мере, два или три человека отправятся в офис, а еще два или три - в его дом в Болдуин-Хиллз. Оставалось еще четыре ключа, и Босх подумал о голосе, который услышал на автоответчике. Может быть, у Элиаса были ключи от дома любовника.
   Он сунул ключи обратно в карман и велел Райдеру и Деллакроче сгонять на машинах с холма в Брэдбери. Он сказал, что они с Честейн сядут на поезд и пройдут пешком, проверив тротуары, которые Элиас должен был пройти между его офисным зданием и нижней конечной остановкой "Полета ангелов". Когда детективы разошлись и направились к своим заданиям, Босх подошел к окну станции и заглянул в него к Элдриджу Питу. Он сидел на стуле у кассы с затычками для ушей и закрытыми глазами. Босх легонько постучал в окно, но машинист все равно вздрогнул.
   "Г-н. Пит, я хочу, чтобы ты отослал нас еще раз, а потом ты мог закрыться, запереться и вернуться домой к своей жене.
   - Ладно, как скажешь.
   Босх кивнул и повернулся к поезду, затем остановился и оглянулся на Пита.
   "Там много крови. У вас есть кто-нибудь, кто собирается убрать поезд внутри до того, как он завтра откроется?"
   - Не волнуйся, я это получу. У меня есть швабра и ведро здесь, в шкафу. Я позвонил своему куратору. До того, как ты попал сюда. Он сказал, что я должен привести Оливет в порядок, чтобы утром она была готова к работе. Мы начинаем в восемь суббот.
   Босх кивнул.
   - Хорошо, мистер Пит. Извините, что вам приходится это делать".
   "Мне нравится содержать машины в чистоте".
   "Кроме того, внизу на турникете осталась пыль от отпечатков пальцев. Это неприятная штука, если ты наткнешься на свою одежду".
   - Я тоже получу это.
   Босх кивнул.
   "Ну, спасибо за вашу помощь сегодня вечером. Мы ценим это."
   "Сегодня ночью? Черт, утро уже готово.
   Пит улыбнулся.
   "Я полагаю, вы правы. Доброе утро, мистер Пит.
   - Да, если ты спросишь у тех двоих, что были в поезде.
   Босх отшатнулся и снова вернулся к мужчине.
   "Последняя вещь. Это будет большая история в газетах. И по телевизору. Я не говорю вам, что делать, но вы можете подумать о том, чтобы снять трубку с телефона, мистер Пит. И, может быть, не открывает твою дверь.
   "Я понял."
   "Хороший."
   - Я все равно буду спать весь день.
   Босх кивнул ему в последний раз и сел в поезд. Честейн уже сидела на одной из скамеек возле двери. Босх прошел мимо него и снова спустился по ступенькам до конца, где упало тело Говарда Элиаса. Он снова был осторожен, чтобы не наступить на сгустившуюся и запекшуюся кровь.
   Как только он сел, поезд начал свой спуск. Босх выглянул в окно и увидел серый свет рассвета по краям высоких офисных зданий на востоке. Он рухнул на скамейку и глубоко зевнул, не удосужившись поднять руку, чтобы прикрыть рот. Ему хотелось повернуться и лечь. Скамейка была из твердого, истертого дерева, но он не сомневался, что быстро уснет и что ему приснится Элеонора, и счастье, и места, где не надо ходить в крови.
   Он отбросил эту мысль и засунул руку в карман пиджака, прежде чем вспомнил, что там нет сигарет.
  
  
   Глава 10
   Брэдбери был пыльной жемчужиной в центре города. Построенный более века назад, он был древним по красоте, но все же ярче и долговечнее любой из башен из стекла и мрамора, которые теперь казались ему карликами, как фаланга жестоких стражников, окруживших прекрасного ребенка. Его витиеватые линии и поверхности из глазурованной плитки выдержали предательство как человека, так и природы. Он пережил землетрясения и бунты, периоды запустения и упадка, и город, который часто не заботился о сохранении того небольшого количества культуры и корней, которые у него были. Босх считал, что в городе нет более красивого здания, несмотря на причины, по которым он находился в нем на протяжении многих лет.
   Помимо офисов юридической практики Говарда Элиаса и нескольких других поверенных, в Брэдбери на пяти этажах размещалось несколько государственных и городских офисов. Три больших офиса на третьем этаже были сданы в аренду отделу внутренних дел полиции Лос-Анджелеса и использовались для проведения слушаний Совета по правам - дисциплинарные трибуналы, которым должны предстать полицейские, обвиняемые в неправомерных действиях. IAD арендовал помещение, потому что растущая волна жалоб на офицеров в 1990-х годах привела к большему количеству дисциплинарных взысканий и большему количеству BOR. Слушания теперь происходили каждый день, иногда по два-три подряд. В Паркер-центре не хватило места для этого потока дел о неправомерных действиях. Итак, IAD занял помещение в соседнем Брэдбери.
   Для Bosch ВДВ был единственным недостатком красоты здания. Дважды он участвовал в слушаниях Совета по правам человека в Брэдбери. Каждый раз, когда он давал показания, он слушал свидетелей и следователя СВР - когда-то это была Честейн - сообщал факты и выводы по делу, а затем ходил по полу под огромным стеклянным световым люком атриума, пока трое капитанов тайно решали его судьбу. После обоих слушаний он вышел в полном порядке и в процессе полюбил Брэдбери с его мексиканскими плиточными полами, филигранью из кованого железа и подвесными почтовыми желобами. Однажды он нашел время, чтобы изучить его историю в офисе Los Angeles Conservancy, и обнаружил одну из самых интригующих тайн Лос-Анджелеса: Брэдбери, при всей его непреходящей славе, был спроектирован чертежником, получавшим 5 долларов в неделю. . Джордж Вайман не имел степени в области архитектуры и не имел опыта работы в качестве дизайнера, когда он нарисовал планы здания в 1892 году, однако его проект воплотился в сооружении, которое просуществовало более века и вызывало восхищение у поколений архитекторов. Чтобы добавить загадочности, Вайман больше никогда не проектировал сколько-нибудь значимое здание ни в Лос-Анджелесе, ни где-либо еще.
   Это была та тайна, которую любил Босх. Ему нравилась мысль о человеке, оставляющем след одним выстрелом. На протяжении целого столетия Босх отождествлял себя с Джорджем Вайманом. Он верил в один выстрел. Он не знал, добился ли он своего - это было не то, что вы знали и понимали, пока не оглянулись на свою жизнь в старости. Но у него было ощущение, что оно все еще ждет его там. Ему еще предстояло сделать свой единственный выстрел.
   Из-за улиц с односторонним движением и светофоров, с которыми столкнулись Деллакроче и Райдер, Босх и Честейн дошли до Брэдбери пешком раньше них. Когда они подошли к тяжелым стеклянным дверям входа, Дженис Лэнгвизер вышла из маленькой красной спортивной машины, которая была неправильно припаркована у тротуара перед входом. Она несла кожаную сумку на плечевом ремне и пенопластовую чашку с ярлычком чайного пакетика, свисающим над губой.
   - Эй, я думала, мы договорились о часе, - добродушно сказала она.
   Босх посмотрел на часы. Прошел час и десять минут с тех пор, как они разговаривали.
   "Значит, вы юрист, подайте на меня в суд", - сказал он, улыбаясь.
   Он представил Честейн и дал Лэнгуайзеру более подробное изложение расследования. К тому времени, когда он закончил, Райдер и Деллакроче припарковали свои машины перед машиной Лэнгуайзера. Босх попробовал открыть двери в здание, но они были заперты. Он достал кольцо для ключей и со второй попытки нажал нужный ключ. Они вошли в атриум здания и каждый из них невольно поднял глаза, такова была красота этого места. Световой люк атриума над ними был наполнен пурпурно-серыми оттенками рассвета. Классическая музыка играла из скрытых динамиков. Что-то навязчивое и грустное, но Босх не мог этого определить.
   - "Адажио" Барбера, - сказал Лэнгуайзер.
   "Какая?" - сказал Босх, все еще глядя вверх.
   "Музыка."
   "Ой."
   Полицейский вертолет пронесся через световой люк, направляясь домой в Пайпер Тек на смену. Это разрушило чары, и Босх опустил глаза. Навстречу им шел охранник в форме. Это был молодой темнокожий мужчина с коротко остриженными волосами и поразительными зелеными глазами.
   "Могу ли я помочь вам, люди? Сейчас здание закрыто".
   - Полиция, - сказал Босх, вытаскивая бумажник с удостоверением личности и открывая его. - У нас есть ордер на обыск квартиры пять-ноль-пять.
   Он кивнул Деллакроче, который снова достал из кармана пальто ордер на обыск и передал его охраннику.
   - Это кабинет мистера Элиаса, - сказал охранник.
   - Мы знаем, - сказал Деллакроче.
   "В чем дело?" - спросил охранник. - Почему ты должен обыскивать его дом?
   - Мы не можем сказать вам это прямо сейчас, - сказал Босх. - Однако нам нужно, чтобы вы ответили на пару вопросов. Когда у тебя начинается смена? Вы были здесь, когда мистер Элиас ушел прошлой ночью?
   "Да, я был здесь. Я работаю в смену с шести до шести. Я видел, как они ушли около одиннадцати вчера вечером.
   "Их?"
   - Да, он и еще пара парней. Я запер дверь сразу после того, как они прошли. После этого место было пустым - кроме меня.
   - Ты знаешь, кто были другие парни?
   - Один из них был помощником мистера Элиаса или как его там называют.
   "Секретарь? Клерк?
   - Да, клерк. Вот и все. Как молодой студент, который помогал ему с делами.
   - Ты знаешь его имя?
   - Нет, я никогда не спрашивал.
   "Хорошо, а как насчет другого парня? Кто был он?"
   - Не знаю этого.
   - Вы видели его здесь раньше?
   "Да, последние пару ночей они ушли вместе. И несколько раз до этого, я думаю, я видел, как он шел или шел сам по себе".
   - У него здесь был кабинет?
   - Нет, не то, что я знаю.
   - Он был клиентом Элиаса?
   - Откуда мне знать?
   "Черный парень, белый парень?"
   "Черный".
   "Как он выглядел?"
   - Ну, я не успел его хорошенько разглядеть.
   - Вы сказали, что видели его здесь раньше. Как он выглядел?"
   "Он был просто обычным парнем. Он..."
   Босх терял терпение, но не знал почему. Охранник, казалось, делал все, что мог. В работе полиции было обычным делом находить свидетелей, которые не могли описать людей, которых они хорошо рассмотрели. Босх взял ордер на обыск из рук охранника и вернул его Деллакроче. Лэнгвизер попросил его показать и начал читать, а Босх продолжил с охранником.
   "Как вас зовут?"
   "Роберт Кортленд. Я стою в очереди на поступление в академию.
   Босх кивнул. Большинство охранников в этом городе где-то ждали полицейской работы. Тот факт, что Кортленд, темнокожий мужчина, еще не поступил в академию, сказал Босху, что где-то в его заявлении есть проблема. Департамент изо всех сил старался привлечь меньшинства в свои ряды. Чтобы Кортленд попал в список ожидания, должно было быть что-то. Босх предположил, что он, вероятно, признался, что курил марихуану или не соответствовал минимальным образовательным требованиям, возможно, даже имел судимость несовершеннолетнего.
   - Закрой глаза, Роберт.
   "Какая?"
   "Просто закрой глаза и расслабься. Подумайте о человеке, которого вы видели. Скажи мне, как он выглядит".
   Кортленд сделал, как ему сказали, и через некоторое время придумал улучшенное, но все еще схематичное описание.
   - Он примерно такого же роста, как мистер Элиас. Но у него была обрита голова. Это было гладко. Он тоже получил один из чипов души.
   - Чип души?
   - Знаешь, как бородка под губой.
   Он открыл глаза.
   "Вот и все."
   "Вот и все?" - сказал Босх дружелюбным, льстивым тоном. "Роберт, как ты собираешься попасть в полицию? Нам нужно больше, чем это. Сколько лет было этому парню?"
   "Я не знаю. Тридцать или сорок".
   "Это помощь. Всего десять лет разницы. Он был худым? Толстый?"
   "Худая, но с мускулами. Вы знаете, парень был сложен".
   - Я думаю, он описывает Майкла Харриса, - сказал Райдер. Босх посмотрел на нее. Харрис был истцом в деле Black Warrior.
   - Подходит, - сказал Райдер. "Дело начинается в понедельник. Вероятно, они работали допоздна, готовясь к суду".
   Босх кивнул и уже собирался отпустить Кортленда, когда Лэнгуайзер внезапно заговорил, все еще читая последнюю страницу ордера на обыск.
   - Думаю, у нас проблемы с ордером.
   Теперь все смотрели на нее.
   - Хорошо, Роберт, - сказал Босх Кортленду. "Мы будем в порядке отсюда. Спасибо за вашу помощь."
   "Уверен? Ты хочешь, чтобы я поднялся с тобой, отпер дверь или что-то в этом роде?
   - Нет, у нас есть ключ. У нас все будет хорошо.
   "Тогда ладно. Я буду в офисе службы безопасности за лестницей, если вам что-нибудь понадобится.
   "Спасибо."
   Кортленд пошел назад тем же путем, которым пришел, но потом остановился и обернулся.
   - О, знаете, вам всем пятерым лучше не подниматься на лифте сразу. Наверное, это слишком большой вес для этой старой штуки.
   - Спасибо, Роберт, - сказал Босх.
   Он подождал, пока охранник обойдет лестницу и скроется из виду, прежде чем повернуться к Лэнгуайзеру.
   - Мисс Лэнгвизер, вы, наверное, не слишком часто выезжали на места преступлений, - сказал он. "Но вот совет: никогда не объявляйте о проблеме с ордером на обыск в присутствии кого-то, кто не является полицейским".
   - О, черт, мне очень жаль. Я не...
   - Что не так с ордером? - сказал Деллакроче, и по его голосу было видно, что он расстроен очевидным вызовом своей работе. "Судья не увидел в этом ничего плохого. Судья сказал, что все в порядке".
   Лэнгуайзер посмотрела на трехстраничный ордер в своей руке и помахала им, страницы которого трепетали, как падающий голубь.
   "Я просто думаю, что в таком случае нам лучше быть чертовски уверенными в том, что мы делаем, прежде чем мы пойдем туда и начнем открывать файлы".
   - Мы должны заглянуть в файлы, - сказал Босх. - Именно там будет большинство подозреваемых.
   "Я это понимаю. Но это конфиденциальные файлы, касающиеся судебных исков против полицейского управления. Они содержат конфиденциальную информацию, которую должны иметь только адвокат и его клиент. Разве ты не видишь? Можно утверждать, что, открыв один файл, вы нарушили права клиентов Элиаса".
   - Все, что мы хотим, - это найти убийцу этого человека. Нас не волнуют его незавершенные дела. Я надеюсь, что имени убийцы нет в этих файлах и что это не полицейский. Но что, если это так и что, если в этих файлах Элиас хранил копии или заметки об угрозах? Что, если в ходе собственных расследований он узнал что-то о ком-то, что могло послужить мотивом для его убийства? Видите ли, нам нужно просмотреть файлы.
   "Все это понятно. Но если позже судья решит, что обыск был неуместным, вы не сможете использовать то, что найдете там. Вы хотите пойти на такой риск?
   Она отвернулась от них и посмотрела на дверь.
   "Я должна найти телефон и позвонить по этому поводу", - сказала она. - Я пока не могу позволить тебе открыть этот офис. Не по совести".
   Босх раздраженно выдохнул. Он молча корил себя за то, что слишком рано вызвал адвоката. Он должен был просто сделать то, что, как он знал, должен был сделать, а потом разобраться с последствиями.
   "Здесь."
   Он открыл свой портфель и протянул ей свой мобильный телефон. Он слушал, как она звонила на коммутатор офиса окружного прокурора и просила соединить ее с прокурором по имени Дэвид Шейман, который, как знал Босх, был начальником отдела по тяжким преступлениям. Позвонив Шейману, она начала обобщать ситуацию, а Босх продолжал слушать, чтобы убедиться, что она правильно изложила детали.
   - Мы теряем много времени впустую, Гарри, - прошептал ему Райдер. - Ты хочешь, чтобы я забрал Харриса и поговорил с ним о прошлой ночи?
   Босх почти кивнул в знак одобрения, но затем помедлил, обдумывая возможные последствия.
   Майкл Харрис подал в суд на пятнадцать членов отдела по делам об ограблениях и убийствах по широко разрекламированному делу, которое должно начаться в понедельник. Харрис, сотрудник автомойки, судимый за кражу со взломом и нападение, требовал возмещения убытков в размере 10 миллионов долларов за свои утверждения о том, что сотрудники RHD подбросили против него улики в похищении и убийстве двенадцатилетней девочки, которая была член известной и богатой семьи. Харрис утверждал, что детективы похитили, удерживали и пытали его в течение трех дней в надежде получить от него признание, а также узнать местонахождение пропавшей девушки. В иске утверждалось, что детективы, расстроенные нежеланием Харриса признать свою причастность к преступлению или привести их к пропавшей девушке, натянули на голову Харриса полиэтиленовые пакеты и угрожали задушить его. Он также утверждал, что один из детективов вонзил ему в ухо острый предмет - карандаш Љ 2 "Черный воин", проткнув барабанную перепонку. Но Харрис так и не признался, и на четвертый день допроса тело девушки нашли разлагающимся на пустыре всего в одном квартале от его квартиры. Она подверглась сексуальному насилию и была задушена.
   Убийство стало еще одним в длинной череде преступлений, привлекших внимание общественности Лос-Анджелеса. Жертвой стала красивая светловолосая голубоглазая девушка по имени Стейси Кинкейд. Ее похитили из ее постели, когда она спала в большом и, казалось бы, безопасном доме своей семьи в Брентвуде. Это было преступление, которое разослало всему городу леденящее кровь послание: никто не в безопасности.
   Каким бы ужасным оно ни было само по себе, СМИ экспоненциально раздули убийство маленькой девочки. Первоначально это было из-за того, кем была жертва и откуда она приехала. Она была падчерицей Сэма Кинкейда, потомка семьи, которая владела большим количеством автомобильных салонов в округе Лос-Анджелес, чем можно было сосчитать двумя руками. Сэм был сыном Джексона Кинкейда, первого "автомобильного царя", который построил семейный бизнес на единственном дилерском центре Ford, который его отец передал ему после Второй мировой войны. Как и Говард Элиас после него, Джек Кинкейд увидел достоинства местного телевизионного маркетинга и в 1960-х годах стал неотъемлемой частью ночной телерекламы. На камеру он показал простонародное обаяние, излучая честность и дружбу. Он казался таким же надежным и заслуживающим доверия, как Джонни Карсон, и так же часто бывал в гостиных и спальнях Лос-Анджелеса. Если Лос-Анджелес рассматривался как "автотопия", то Джек Кинкейд определенно считался его неофициальным мэром.
   За кадром автомобильный царь был расчетливым бизнесменом, который всегда играл по обе стороны политики и безжалостно выгонял конкурентов из бизнеса или, по крайней мере, из своих дилерских центров. Его династия быстро росла, его автомобильные стоянки разъезжались по южной Калифорнии. К 1980-м годам правление Джека Кинкейда закончилось, и прозвище автомобильного царя перешло к его сыну. Но старик оставался силой, хотя большей частью невидимой. И это никогда не было так ясно, как когда Стейси Кинкейд исчезла, а старый Джек вернулся на телевидение, на этот раз, чтобы появиться в выпусках новостей и назначить награду в миллион долларов за ее благополучное возвращение. Это был еще один сюрреалистический эпизод в истории убийств Лос-Анджелеса. Старик, с которым все выросли по телевизору, снова появился и со слезами на глазах умолял сохранить жизнь своей внучке.
   Все было напрасно. Награда и слезы старика стали спорными, когда девушку нашли мертвой прохожие на пустыре недалеко от квартиры Майкла Харриса.
   Дело было передано в суд исключительно на основании доказательств, состоящих из отпечатков пальцев Харриса, обнаруженных в спальне, из которой была похищена девушка, и близости захоронения тела к его квартире. Это дело захватило весь город, и его каждый день транслировали в прямом эфире по придворному телевидению и в местных новостных программах. Адвокат Харриса, Джон Пенни, юрист, столь же опытный, как Элиас, когда дело дошло до манипулирования присяжными, организовал защиту, назвав место захоронения тела случайным, а отпечатки пальцев, найденные в одном из школьных учебников девочки, просто подброшенными полицией Лос-Анджелеса.
   Вся власть и деньги, накопленные Кинкейдами за поколения, не могли противостоять волне антиполицейских настроений и расовой подоплеке дела. Харрис был черным, Кинкейды, полиция и прокуроры, занимавшиеся этим делом, были белыми. Дело против Харриса было испорчено без возможности восстановления, когда Пенни получил то, что многие восприняли как расистский комментарий от Джека Кинкейда во время дачи показаний о его многочисленных дилерских центрах. После того, как Кинкейд подробно рассказал о своих многочисленных активах, Пенни спросил, почему ни один из дилерских центров не находится в южной части центра Лос-Анджелеса. Не колеблясь и до того, как прокурор смог возразить на не относящийся к делу вопрос, Кинкейд заявил, что никогда не станет размещать бизнес в районе, жители которого имеют склонность к беспорядкам. Он сказал, что принял решение после беспорядков в Уоттсе в 1965 году, и оно было подтверждено после недавних беспорядков 1992 года.
   Вопрос и ответ имели мало общего с убийством двенадцатилетней девочки, если вообще имели какое-либо отношение, но оказались ключевым моментом в судебном процессе. В более поздних интервью присяжные сказали, что ответ Кинкейда был символом глубокой расовой пропасти города. После этого единственного ответа сочувствие переместилось от семьи Кинкейдов к Харрису. Обвинение было обречено.
   Присяжные оправдали Харриса через четыре часа. Затем Пенни передал дело своему коллеге Говарду Элиасу для гражданского судопроизводства, и Харрис занял его место рядом с Родни Кингом в пантеоне жертв гражданских прав и героев в Южном Лос-Анджелесе. Большинство из них заслужили такой почетный статус, но некоторые были творениями. юристов и СМИ. Кем бы ни был Харрис, теперь он искал свою зарплату - судебный процесс по гражданским правам, в котором 10 миллионов долларов были бы только начальной ценой.
   Несмотря на приговор и всю связанную с ним риторику, Босх не поверил утверждениям Харриса о невиновности или жестокости полиции. Одним из детективов, которых Харрис конкретно обвинял в жестокости, был бывший партнер Босха, Фрэнки Шихан, и Босх знал, что Шихан был абсолютным профессионалом в работе с подозреваемыми и заключенными. Так что Босх просто считал Харриса лжецом и убийцей, который ушел от своего преступления. Он без колебаний разбудит его и отвезет в центр для допроса об убийстве Говарда Элиаса. Но Босх также знал, стоя там с Райдером, что, если он сейчас привлечет Харриса, он рискует усугубить предполагаемые обиды, уже причиненные ему - по крайней мере, в глазах большей части общественности и средств массовой информации. Это было политическое решение, равно как и решение полиции, которое он должен был принять.
   - Позвольте мне подумать об этом на секунду, - сказал он.
   Он ушел один через атриум. Дело оказалось еще более опасным, чем он предполагал. Любая оплошность могла обернуться катастрофой - для дела, для отдела, для карьеры. Он задавался вопросом, понял ли Ирвинг все это, когда выбрал команду Босха для этого дела. Возможно, подумал он, комплименты Ирвинга были лишь прикрытием для настоящего мотива - оставить Босха и его команду висеть на ветру. Босх знал, что сейчас он впадает в паранойю. Вряд ли заместитель начальника мог так быстро придумать такой план. Или что ему будет небезразлична команда Босха, когда на карту поставлено так много всего другого.
   Босх поднял взгляд и увидел, что небо теперь стало намного ярче. Будет солнечный и жаркий день.
   "Гарри?"
   Он повернулся. Это был Райдер.
   - Она ушла.
   Он вернулся к группе, и Лэнгуайзер протянул ему свой телефон.
   - Тебе это не понравится, - сказала она. "Дэйв Шейман хочет пригласить специального мастера, чтобы он посмотрел файлы раньше вас".
   - Особый мастер? - спросил Деллакроче. "Что это за фигня?"
   - Это адвокат, - сказал Лэнгуайзер. "Независимый поверенный, назначенный судьей, который будет следить за файлами. Он будет нанят, чтобы защищать права этих клиентов, в то же время давая вам людей, в которых вы нуждаетесь. С надеждой."
   - Дерьмо, - сказал Босх, и его разочарование наконец взяло над ним верх. "Почему бы нам просто не прекратить все это прямо сейчас и не закрыть это проклятое дело? Если офис окружного прокурора не заботится о том, чтобы мы его прояснили, то и нам будет все равно.
   - Детектив Босх, вы же знаете, что это не так. Конечно, мы заботимся. Мы просто хотим быть в безопасности. Ордер, который у вас есть, все еще годен для обыска офиса. Шейман сказал, что вы даже можете просмотреть заполненные материалы дела, которые, я уверен, вам тоже нужно просмотреть. Но специальному мастеру придется сначала зайти и просмотреть все ожидающие файлы. Помните, этот человек вам не противник. Он даст вам все, что вы имеете право видеть".
   "А когда это будет? На следующей неделе? В следующем месяце?"
   "Нет. Шейман собирается заняться этим сегодня утром. Он позвонит судье Хоутону, проинформирует его о ситуации и выяснит, не порекомендует ли он особого мастера. Если повезет, встреча будет назначена сегодня, и сегодня днем вы получите то, что вам нужно из файлов. Самое позднее завтра".
   - Самое позднее завтра - слишком поздно. Нам нужно продолжать двигаться в этом направлении".
   - Ага, - вмешалась Честейн. - Разве ты не знаешь, что расследование похоже на акулу? Это должно сохранить...
   - Хорошо, Честейн, - сказал Босх.
   - Смотрите, - сказал Лэнгуайзер. - Я позабочусь о том, чтобы Дейв понял безотлагательность ситуации. А пока вам просто нужно набраться терпения. Теперь вы хотите продолжать стоять здесь и говорить об этом, или вы хотите подняться и сделать то, что мы можем в офисе?
   Босх долго смотрел на нее, раздраженный ее укоризненным тоном. Момент закончился, когда телефон в его руке зазвонил. Это был Эдгар, и он шептал. Босх прижал руку к уху, чтобы слышать.
   "Я этого не слышал. Какая?"
   - Слушай, я в спальне. В прикроватном столике нет телефонной книги. Я проверил обе тумбочки. Это не здесь."
   "Какая?"
   "Телефонная книга, ее здесь нет, чувак".
   Босх посмотрел на Честейн, которая смотрела на него в ответ. Он повернулся и пошел прочь, вне пределов слышимости остальных. Теперь он шепнул Эдгару.
   "Уверен?"
   "Конечно, я уверен. Я бы нашел его, если бы он был здесь.
   - Ты был первым в спальне?
   "Верно. Первый пришел. Его здесь нет.
   - Ты в спальне справа, когда спускаешься по коридору.
   - Да, Гарри. Я в правильном месте. Его просто здесь нет".
   "Дерьмо."
   "Что ты хочешь чтобы я сделал?"
   "Ничего такого. Продолжайте поиски".
   Босх закрыл телефон и сунул его в карман. Он вернулся к остальным. Он старался вести себя спокойно, как будто звонок был лишь небольшим раздражением.
   "Хорошо, давайте поднимемся и сделаем там, что сможем".
   Они подошли к лифту, представлявшему собой открытую клетку из кованого железа с витиеватыми завитушками и отделкой из полированной латуни.
   - Почему бы вам сначала не поднять дам, - сказал Босх Деллакроче. - Мы подойдем позже. Это должно распределить вес довольно равномерно".
   Он достал из кармана связку ключей Элиаса и протянул Райдеру.
   - Ключ от офиса должен быть там, - сказал он. - И пока не думай об этом другом с Харрисом. Давай сначала посмотрим, что у нас есть в офисе.
   - Конечно, Гарри.
   Они вошли, и Деллакроче захлопнул аккордеонные ворота. Лифт рывками поднялся. После того, как он поднялся на один этаж выше и те, кто был на нем, не могли их видеть, Босх повернулся к Честейн. Гнев и разочарование от того, что все идет не так, захлестнули его. Он уронил портфель и обеими руками схватил Честейна за воротник пиджака. Он грубо толкнул его к кабине лифта и заговорил тихим темным голосом, полным ярости.
   - Черт возьми, Честейн, я спрашиваю об этом только один раз. Где эта чертова телефонная книга?
   Лицо Честейна покраснело, а глаза расширились от шока.
   "Какая? О чем, черт возьми, ты говоришь?"
   Он протянул руки к Босху и попытался освободиться, но Босх продолжал давить, навалившись всем своим весом на другого мужчину.
   "Телефонная книга в квартире. Я знаю, что ты забрал его, и я хочу вернуть его. Прямо сейчас, черт возьми".
   Наконец Честейн вырвался. Его пиджак, рубашка и галстук были вывернуты наизнанку. Он отошел от Босха, как будто испугался, и поправился. Затем он указал на него пальцем.
   "Держись от меня подальше! Ты чертовски чокнутый! У меня нет никакой телефонной книги. У вас было это. Я видел, как ты положил его в чертов ящик рядом с кроватью.
   Босх сделал шаг к нему.
   - Ты взял это. Когда я был на балу...
   - Я сказал, держись подальше! Я не взял это. Если его там нет, значит, кто-то пришел и забрал его после того, как мы ушли".
   Босх остановился. Это было очевидное объяснение, но оно даже не пришло ему в голову. Он автоматически подумал о Честейн. Он посмотрел на плитки, смущенный тем, что позволил старой враждебности затуманить его рассудок. Он мог слышать, как открываются ворота лифта на пятом этаже. Он поднял глаза, уставился на Честейн бескровным взглядом и указал на свое лицо.
   - Если я узнаю иначе, Честейн, я обещаю, что разорву тебя на части.
   "Да пошел ты! Я не взял книгу. Но за это я возьму твой значок.
   Босх улыбнулся, но не слишком тепло.
   "Вперед, продолжать. Напиши свой билет, Честейн. В любое время, когда вы можете взять мой значок, вы можете получить его".
  
  
   Глава 11
   К тому времени, когда Босх и Честейн поднялись на пятый этаж, остальные уже находились в адвокатской конторе Говарда Элиаса. По сути, офис состоял из трех комнат: приемной со столом секретаря, средней комнаты, где был стол клерка и две стены с картотечными шкафами, а затем третья и самая большая комната, кабинет Элиаса.
   Пока Босх и Честейн шли по кабинетам, остальные молча стояли и не смотрели на них. Было ясно, что они слышали шум в вестибюле, когда поднимались на лифте. Босха это не волновало. Он уже оставил конфронтацию с Честейн позади и думал о поиске. Он надеялся, что в офисе будет найдено что-то, что придаст расследованию направление, конкретный путь, по которому нужно идти. Он прошел через три комнаты, делая общие наблюдения. В последней комнате он заметил, что сквозь окна за большим полированным деревянным столом Элиаса видно огромное лицо Энтони Куинна. Это была часть росписи, изображающей актера с раскинутыми руками на кирпичной стене здания через дорогу от Брэдбери.
   Райдер вошел в кабинет следом за ним. Она тоже смотрела в окно.
   "Знаешь, каждый раз, когда я прихожу сюда и вижу, мне интересно, кто это".
   - Ты не знаешь?
   "Сезар Чавес?"
   "Энтони Куинн. Вы знаете, актер".
   Он получил от нее неответ.
   - До твоего времени, я думаю. Фреска называется Папа Бродвейский, как будто он присматривает за всеми бездомными вокруг.
   "Ага, понятно." Она не казалась впечатленной. - Как ты хочешь это сделать?
   Босх все еще смотрел на фреску. Ему это нравилось, хотя ему было трудно видеть Энтони Куинна как фигуру, подобную Христу. Но фреска, казалось, уловила что-то в мужчине, грубую мужскую и эмоциональную силу. Босх подошел ближе к окну и посмотрел вниз. Он увидел фигуры двух бездомных, спящих под одеялами из газет на стоянке под фреской. Над ними были раскинуты руки Энтони Куинна. Босх кивнул. Фреска была одной из тех мелочей, из-за которых ему так нравился центр города. Прямо как Брэдбери и Полет Ангелов. Маленькие кусочки благодати были повсюду, если вы посмотрите.
   Он обернулся. Честейн и Лэнгуайзер вошли в комнату позади Райдера.
   - Я буду работать здесь. Киз и Дженис, вы двое займите архивную комнату.
   "И что?" - сказала Честейн. - Мы с Дель возьмем стол секретаря?
   "Ага. Пока вы это просматриваете, посмотрите, сможете ли вы придумать ее имя и имя стажера или клерка. Нам нужно поговорить с ними сегодня.
   Честейн кивнул, но Босх видел, что он раздражен тем, что получил самое слабое задание.
   - Вот что, - добавил Босх, - почему бы вам сначала не пойти и не поискать какие-нибудь коробки. Мы собираемся забрать отсюда много файлов".
   Честейн молча вышла из офиса. Босх взглянул на Райдера и увидел, как она бросила на него взгляд, который сказал ему, что он ведет себя как мудак.
   "Какая?"
   "Ничего такого. Я буду в файловой комнате.
   Затем она ушла, оставив только Лэнгуайзера и Босха.
   - Все в порядке, детектив?
   "Все в порядке. Я собираюсь приступить к работе сейчас. Делай, что я могу, пока мы не узнаем о твоем особом хозяине.
   "Послушайте, мне очень жаль. Но вы позвали меня сюда, чтобы дать вам совет, и вот что я вам советую. Я все еще думаю, что это правильный путь".
   - Что ж, посмотрим.
   Большую часть следующего часа Босх методично обходил стол Элиаса, изучая его вещи, календарь встреч и документы. Большую часть времени он проводил за чтением серии блокнотов, в которых Элиас хранил напоминания для себя, списки дел, карандашные рисунки и общие заметки о телефонных звонках. Каждая тетрадь была датирована на внешней обложке. Оказалось, что Элиас заполнил страницы одной книги каждую неделю или около того своими объемными заметками и каракулями. Ничто в книгах не привлекло внимание Босха к расследованию. Но он также знал, что об обстоятельствах убийства Элиаса было известно так мало, что что-то, казавшееся неважным в блокнотах в данный момент, могло стать важным позже.
   Прежде чем начать листать последнюю записную книжку, Босха прервал еще один звонок от Эдгара.
   - Гарри, ты сказал, что на телефоне было сообщение?
   "Вот так."
   - Сейчас нет.
   Босх откинулся на спинку стула Элиаса и закрыл глаза.
   "Черт побери."
   "Да, это было очищено. Я возился с ним, и это не кассета. Сообщения хранятся на микрочипе. Чип очищен".
   - Ладно, - сердито ответил Босх. "Продолжить поиск. Когда вы закончите, поговорите с людьми из службы безопасности о том, кто был в этом месте и выходил из него. Посмотрите, есть ли у них видео точки в вестибюле или в гараже. Кто-то зашел туда после того, как я ушел.
   "Что с Честейн? Он был с тобой, не так ли?
   - Я не беспокоюсь о Честейн.
   Он закрыл телефон, встал и подошел к окну. Он ненавидел растущее внутри чувство, что дело работает на него, а не наоборот.
   Он выдохнул и вернулся к столу и последней записной книжке, которую сохранил Говард Элиас. Просматривая страницы, он наткнулся на повторяющиеся заметки о ком-то, кого называли "Паркер". Босх не считал, что это настоящее имя человека, а скорее кодовое имя человека в Паркер-центре. Записи представляли собой в основном списки вопросов, которые Элиас, по-видимому, собирался задать "Паркеру", а также то, что выглядело как заметки о разговорах с этим человеком. В основном они были в сокращенной форме или в собственной версии стенографии адвоката, и поэтому их было трудно расшифровать. Но в других случаях записи были понятны Босху. Одна запись ясно указывала Босху, что у Элиаса был глубоко связанный источник внутри Центра Паркера.
   ПАРКЕР:
   ПОЛУЧИТЕ ВСЕ 51S - НЕУСТОЙЧИВЫЙ
   ШИХАН
   КОБЛЕНЦ
   РУКЕР
   РУКЕР
   СТАНВИК
   Босх признал, что имена принадлежат четырем детективам RHD, которые были среди обвиняемых по делу Black Warrior. Элиасу нужен был 51 отчет - или файлы с жалобами граждан - на четырех детективов. В частности, Элиасу нужны были неподтвержденные файлы, а это означало, что его интересовали жалобы на четверых, которые были расследованы IAD, но не были подтверждены. Такие необоснованные жалобы были удалены из личных дел офицеров в соответствии с политикой департамента, и поэтому такие адвокаты, как Элиас, не могли получить повестку в суд. Запись в записной книжке сообщила Босху, что Элиас каким-то образом знал о необоснованных прежних жалобах на четверых и что у него есть источник в Центре Паркера, у которого есть доступ к старым файлам по этим жалобам. Первое предположение не было большим скачком; у всех полицейских были необоснованные жалобы. Это было частью работы копа. Но кто-то с доступом к такого рода файлам был другим. Если у Элиаса был такой источник, то он был хорошо расположен.
   Одним из последних упоминаний о Паркере в записной книжке оказались записи разговора, который, как предположил Босх, был телефонным звонком Элиасу за его столом. Оказалось, что Элиас потерял свой источник.
   ПАРКЕР НЕ БУДЕТ
   ОПАСНОСТЬ/ВОЗДЕЙСТВИЕ
   форсировать проблему?
  
   Паркер не будет что? - недоумевал Босх. Отдать файлы, которые хотел Элиас? Думал ли Паркер, что передача файлов Элиасу разоблачит его как источник? Этого было недостаточно, чтобы сделать вывод. Не хватало ему и того, чтобы понять, что значит "форсировать вопрос". Он не был уверен, какое отношение любая из записок могла иметь к убийству Говарда Элиаса. Тем не менее Босх был заинтригован. У одного из самых громких и успешных критиков департамента была родинка в Паркер-центре. Внутри ворот был предатель, и это было важно знать.
   Босх сунул последнюю записную книжку в свой портфель и задумался, не поместили ли открытия, которые он сделал в записях, в частности об источнике Элиаса в отделе, теперь он в область, которую, как опасалась Дженис Лэнгуайзер, могло бы стать нарушением привилегии адвоката и клиента. Поразмыслив несколько мгновений, он решил не выходить в архивную комнату и не просить ее о переводе. Он продолжил поиски.
   Босх повернул стул к приставному столу, на котором были установлены персональный компьютер и лазерный принтер. Машины были выключены. В этом столе было два маленьких ящика. В верхней части находилась компьютерная клавиатура, а в нижней - канцелярские принадлежности с одним манильским файлом сверху. Босх вынул файл и открыл его. В нем была цветная распечатка фотографии частично обнаженной женщины. На распечатке было две отметки сгиба, указывающие на то, что она была сложена за один раз. Сама фотография не обладала тем техническим качеством, которое можно найти в журналах о коже, найденных в газетном киоске. В нем было что-то любительское, плохо освещенное. Женщина на фотографии была белой, с короткими светлыми волосами. На ней были кожаные сапоги до бедер, трехдюймовые каблуки и стринги, больше ничего. Она стояла спиной к камере, поставив одну ногу на стул, ее лицо было почти полностью отвернуто. В центре ее поясницы была татуировка в виде ленты и банта. Босх также увидел в нижней части изображения пометку, напечатанную от руки. http://www.girlawhirl.com/gina Босх мало что знал о компьютерах, но знал достаточно, чтобы понять, что он просматривает адрес в Интернете.
   - Киз? он назвал.
   Райдер был штатным компьютерным экспертом в своей команде. До прихода в отдел убийств в Голливуде она работала в отделе мошенничества в Тихоокеанском отделе. Она много работала на компьютерах. Она вышла из файловой комнаты, и он махнул ей рукой к столу.
   - Как там дела?
   "Ну, мы просто складываем файлы. Она не позволит мне ничего просмотреть, пока мы не получим известие от особого мастера. Надеюсь, Честейн привезет много коробок, потому что у нас есть... что это?
   Она смотрела на открытый файл и распечатку блондинки.
   "Он был в ящике. Взглянем. На нем есть адрес.
   Райдер обошел стол и посмотрел на распечатку.
   "Это веб-страница".
   "Верно. Так как же нам добраться до него и посмотреть?"
   - Позвольте мне войти туда.
   Босх встал, а Райдер сел перед компьютером. Босх стоял за креслом и смотрел, как она включает компьютер и ждет, пока он загрузится.
   "Давайте посмотрим, какой у него интернет-провайдер", - сказала она. - Вы не видели здесь каких-нибудь фирменных бланков?
   "Какая?"
   "Бланк. Канцелярские товары. Иногда люди помещают на него свой адрес электронной почты. Если мы знаем адрес электронной почты Элиаса, мы уже на полпути".
   Теперь Босх понял. Во время обыска он не видел ни одного фирменного бланка.
   "Подожди."
   Он вышел в приемную и спросил Честейна, сидевшего за секретарским столом, не видел ли он какие-нибудь канцелярские принадлежности. Честейн выдвинула ящик и указала на открытую коробку с фирменными бланками. Босх схватил страницу сверху. Райдер был прав. Адрес электронной почты Элиаса был напечатан под его почтовым адресом вверху по центру страницы. helias@lawyerlink.net Босх взял страницу с собой в офис Элиаса. Добравшись туда, он увидел, что Райдер закрыл файл, в котором была распечатка блондинки. Босх понял, что это, должно быть, смущало ее.
   - Я понял, - сказал он.
   Она посмотрела на страницу, которую Босх положил на стол рядом с компьютером.
   "Хороший. Это имя пользователя. Теперь нам нужен только его пароль. У него весь компьютер защищен паролем.
   "Дерьмо."
   "Ну, - сказала она, начав печатать, - большинство людей выбирают что-то довольно простое, так что даже они не забудут".
   Она перестала печатать и посмотрела на экран. Курсор превратился в песочные часы, когда он работал. Затем на экране было напечатано сообщение, информирующее Райдер о том, что она использовала неправильный пароль.
   - Что ты использовал? - спросил Босх.
   "Его дата рождения. Вы же были ближайшими родственниками, верно? Как звали его жену?
   "Милли."
   Райдер ввел его и через несколько секунд получил такое же сообщение об отказе.
   - А как же его сын? - спросил Босх. - Его зовут Мартин.
   Райдер ничего не печатал.
   - В чем дело?
   "Многие из этих паролей дают вам три удара. Если вы не попадете на третий, они автоматически блокируются".
   "Навсегда?"
   "Нет. Как бы долго Элиас ни поставил бы его. Может быть пятнадцать минут или час или даже дольше. Давай подумаем об этом...
   "ВСЛАПД".
   Райдер и Босх обернулись. Честейн стояла в дверях.
   "Какая?" - спросил Босх.
   "Это пароль. ВСЛАПД. Как в случае с Элиасом против полиции Лос-Анджелеса".
   "Откуда ты это знаешь?"
   "Секретарь записала это на обратной стороне промокашки. Думаю, ей тоже нужно пользоваться компьютером.
   Босх какое-то время изучал Честейн.
   "Гарри?" - сказал Райдер. "Нужно ли мне?"
   - Попробуй, - сказал Босх, все еще глядя на Честейн. Затем он повернулся и смотрел, как его напарник вводит пароль. Песочные часы замигали, а затем экран изменился, и на поле голубого неба и белых облаков начали появляться символы значков.
   - Мы внутри, - сказал Райдер.
   Босх оглянулся на Честейн.
   "Неплохо."
   Затем он снова посмотрел на экран и увидел, как Райдер нажимает клавиши и маневрирует между значками, файлами и программами, все это мало что значило для Босха и напоминало ему, что он анахронизм.
   "Тебе действительно следует изучить этот материал, Гарри", - сказал Райдер, казалось, зная его мысли. "Это проще, чем кажется".
   "Почему я должен, когда у меня есть ты? Что ты вообще делаешь?"
   "Просто осмотрелся. Нам придется поговорить об этом с Дженис. Есть много имен файлов, соответствующих падежам. Я не знаю, стоит ли открывать их раньше...
   - Пока не беспокойтесь об этом, - вмешался Босх. - Ты умеешь выходить в Интернет?
   Райдер сделал еще несколько движений мышью, а затем ввел имя пользователя и пароль в пустые места на экране.
   "Я управляю юристом", - сказала она. "Надеюсь, сработают те же пароли, и мы сможем зайти на веб-страницу той обнаженной дамы".
   - Что за голая дама? - сказала Честейн.
   Босх взял папку со стола и передал Честейн нераспечатанной. Он открыл его, взглянул на фотографию и ухмыльнулся.
   Босх снова посмотрел на экран. Райдер был на сайте lawlink, используя имя пользователя Элиаса.
   - Что это за адрес?
   Честейн читала ей, пока она печатала. Затем она нажала клавишу ввода, и они стали ждать.
   "Это единственный адрес веб-страницы внутри более крупного веб-сайта", - сказала она. "То, что мы получим здесь, - это страница Джины".
   - Ты имеешь в виду, что это ее имя? Джина?
   "Похоже на то."
   Как только она это сказала, на экране появилось фото с распечатки. Под ним была информация о том, что предоставила женщина на фотографии и как с ней связаться.
   Я госпожа Регина. Я доминатрикс образа жизни, предлагающая тщательно продуманный бондаж, унижение, принудительную феминизацию, обучение рабов и золотые благословения. Другие мучения доступны по запросу. Позвони мне сейчас.
   Под блоком информации был номер телефона, номер пейджера и адрес электронной почты. Босх записал их в записную книжку, которую вынул из кармана. Затем он снова посмотрел на экран и увидел там еще синюю кнопку с буквой А. Он уже собирался спросить Райдера, что означает эта кнопка, когда Честейн пренебрежительно фыркнул. Босх повернулся и посмотрел на него, но сотрудник отдела внутренних дел покачал головой.
   "Вероятно, этот ублюдок просто размахивал руками, стоя на коленях с этой бабой", - сказал Честейн. "Интересно, знали ли об этом преподобный Таггинс и его приятели из SCCA".
   Он имел в виду организацию под названием Ассоциация церквей Южного Централа, группу, которую возглавлял Таггинс и которая, казалось, всегда была на побегушках у Элиаса, когда ему нужно было показать средствам массовой информации изображение возмущения Южного Централа в отношении предполагаемых неправомерных действий полиции.
   - Честейн, мы еще не знаем, встречался ли он с этой женщиной, - сказал Босх.
   "О, он встречался с ней. Почему еще у него это завалялось? Говорю тебе, Босх, если Элиас занимался таким грубым промыслом, трудно сказать, к чему это могло привести. Это праведный путь расследования, и вы это знаете.
   - Не волнуйся, мы все проверим.
   - Ты чертовски прав, мы это сделаем.
   - Э-э, - перебил Райдер. "Здесь есть аудиокнопка".
   Босх посмотрел на экран. Райдер держал стрелку над синей кнопкой.
   "Что ты имеешь в виду?" он спросил.
   - Думаю, мы действительно слышим госпожу Регину.
   Она нажала стрелку на кнопке. Затем компьютер загрузил аудиопрограмму и начал ее воспроизводить. Из динамика компьютера донесся мрачный и тяжелый голос.
   - Это госпожа Регина. Если ты придешь ко мне, я найду тайну твоей души. Вместе мы раскроем истинное подчинение, благодаря которому вы узнаете свою законную сущность и достигнете освобождения, которого больше нигде не найдете. Я превращу тебя в свою. Я буду владеть тобой. Я жду. Позвони мне сейчас."
   Все они долго молчали. Босх посмотрел на Честейн.
   - Похоже на нее?
   "Как кто?"
   "Женщина на пленке в квартире".
   Честейн вдруг осознал такую возможность и молчал, думая об этом.
   - Какая лента? - спросил Райдер.
   - Можешь еще раз сыграть? - спросил Босх.
   Райдер снова нажал кнопку аудио и еще раз спросил о записи. Босх дождался окончания повтора.
   "Женщина оставила сообщение по телефону в квартире Элиаса. Это была не его жена. Но я также не думаю, что это был этот голос".
   Он еще раз посмотрел на Честейн.
   - Не знаю, - сказала Честейн. "Может быть. Если понадобится, мы сможем провести сравнение в лаборатории".
   Босх колебался, изучая Честейна в поисках признаков того, что он знал, что телефонное сообщение было стерто. Он ничего не видел.
   "Какая?" - сказала Честейн, чувствуя себя неловко под взглядом Босха.
   - Ничего, - сказал Босх.
   Он повернулся и посмотрел на экран компьютера.
   - Вы сказали, что это часть более крупного веб-сайта, - сказал он Райдеру. - Мы можем посмотреть на это?
   Райдер не ответил. Она только что пошла работать на клавиатуре. Через несколько мгновений экран изменился, и они увидели графику, на которой была изображена обтянутая чулком женская нога, согнутая в колене и протянувшаяся через экран. Ниже было сказано:
   ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В GIRLAWHIRL, каталог интимных, чувственных и эротических услуг в Южной Калифорнии.
   Ниже располагалось оглавление, по которому пользователь мог выбирать списки женщин, предлагающих разнообразные услуги, от чувственного массажа до вечернего эскорта и женского доминирования. Райдер щелкнул мышью по этому последнему предложению, и открылся новый экран с ящиками с именами любовниц, за которыми следует префикс кода города.
   - Это проклятый интернет-бордель, - сказала Честейн. Босх и Райдер ничего не сказали. Райдер переместил стрелку на коробку с надписью "Госпожа Регина".
   "Это ваш каталог", - сказала она. "Вы выбираете нужную страницу и нажимаете".
   Она щелкнула мышкой, и снова появилась страница Реджины.
   - Он выбрал ее, - сказал Райдер.
   - Белая женщина, - сказала Честейн. В его голосе было ликование. "Золотое благословение от белой женщины. Бьюсь об заклад, они не будут слишком довольны этим и на южной стороне.
   Райдер обернулся и пристально посмотрел на Честейн. Она собиралась что-то сказать, когда ее глаза расширились и посмотрели мимо детектива СВР. Босх заметил это и обернулся. В дверях офиса стояла Дженис Лэнгуайзер. Рядом с ней была женщина, которую Босх узнал по фотографиям в газетах и выступлениям на телевидении. Это была привлекательная женщина с гладкой кожей цвета кофе и крема смешанных рас.
   - Подождите, - сказал Босх Лэнгуайзеру. "Это расследование преступления. Она не может войти сюда и...
   - Да, детектив Босх, она может, - сказал Лэнгуайзер. "Судья Хоутон только что назначила своего специального начальника по этому делу. Она просмотрит файлы для нас.
   С этими словами женщина, которую Босх узнал, вошла в комнату, улыбнулась, но не очень тепло, и протянула ему руку, чтобы пожать его.
   - Детектив Босх, - сказала она. "Приятно познакомиться. Я надеюсь, что мы сможем работать вместе над этим. Я Карла Энтренкин.
   Она немного подождала, но никто не ответил. Она продолжила.
   "Теперь первое, что мне нужно, это чтобы вы и все ваши люди освободили эти помещения".
  
  
   Глава 12
   У парадных дверей "Брэдбери" детективы шли к своим машинам с пустыми руками. Босх по-прежнему был зол, но теперь стал спокойнее. Он шел медленно, позволяя Честейн и Деллакроче добраться до своей машины первыми. Глядя, как они уезжают обратно на Банкер-Хилл к Калифорнийской площади, он открыл пассажирскую дверцу сликбэка Киз, но не сел. Он наклонился и посмотрел на нее, пока она натягивала ремень безопасности на колени.
   - Поднимайся, Киз. Я встречу тебя там.
   - Ты собираешься идти по нему?
   Босх кивнул и посмотрел на часы. Было восемь тридцать.
   - Я возьму "Полет ангелов". Он должен снова запуститься. Когда вы поднимаетесь туда, вы знаете, что делать. Пусть все стучатся в двери.
   "Хорошо, увидимся там наверху. Ты собираешься вернуться и снова поговорить с ней?
   "Энтренкин? Думаю, да. У тебя все еще есть ключи Элиаса?
   "Ага." Она достала их из сумочки и протянула Босху. - Есть что-то, о чем мне следует знать?
   Босх на мгновение замолчал.
   "Еще нет. Увидимся там".
   Райдер завел машину. Она снова посмотрела на него, прежде чем включить двигатель.
   - Гарри, ты в порядке?
   "Да, я в порядке." Он кивнул. "Это просто случай. Сначала у нас была Честейн - этот придурок всегда мог до меня добраться. Теперь у нас есть Карла, я думаю. Достаточно плохо, что мы знали, что она будет следить за делом. Теперь она часть этого. Я не люблю политику, Киз. Мне просто нравится собирать дела".
   "Я не говорю обо всем этом. Как будто ты гуляешь по солнцу с тех пор, как мы встретились сегодня утром, чтобы забрать машины в Голливуде. Хочешь поговорить об этом?
   Он почти кивнул.
   - Может быть, позже, Киз, - сказал он вместо этого. - У нас сейчас есть работа.
   - Как бы то ни было, но я буду беспокоиться о тебе, Гарри. Вы должны быть прямолинейны. Если вы отвлеклись, то и мы отвлеклись, и мы ничего не добьемся в этом деле. В большинстве случаев это было бы нормально, но в этот раз ты сам сказал, что мы под стеклом".
   Босх снова кивнул. То, что она заметила его личную суматоху, было свидетельством ее мастерства детектива - читать людей всегда было важнее, чем читать подсказки.
   - Я слышу тебя, Киз. Я выпрямлюсь.
   "Я копирую это".
   - Увидимся там наверху.
   Он хлопнул по крыше машины и смотрел, как она уезжает, зная, что в это время он обычно кладет сигарету в рот. Он этого не сделал. Вместо этого он посмотрел на ключи в своей руке и подумал о своем следующем шаге и о том, как он должен быть очень осторожным.
   Босх вернулся в "Брэдбери" и, поднимаясь на медленно движущемся лифте, повертел ключи в руке и подумал о трех отдельных входах Энтренкина в дело. Сначала как любопытный список в ныне пропавшем телефонном справочнике Элиаса, затем в ее качестве генерального инспектора и теперь, наконец, в качестве игрока, специального мастера, который решит, что в файлах Элиаса разрешат увидеть следователям.
   Босх не любил совпадений. Он не верил в них. Ему нужно было знать, что делает Энтренкин. Он полагал, что у него есть хорошее представление о том, что это было, и намеревался подтвердить это, прежде чем продолжить дело.
   После того, как его доставили на верхний этаж, Босх нажал кнопку, которая спускала лифт обратно в вестибюль, и вышел. Дверь в кабинет Элиаса была заперта, и Босх резко постучал по застекленному стеклу прямо под именем адвоката. Через несколько мгновений Дженис Лэнгуайзер открыла ее. Босх мог видеть Карлу Энтренкин, стоящую в нескольких футах позади нее.
   - Что-то забыли, детектив Босх? - спросил Лэнгуайзер.
   "Нет. Но это твоя маленькая работа за границей там, в запретной зоне? Красный? Его собирались буксировать. Я зарегистрировал парня и сказал ему дать мне пять минут. Но он вернется".
   "Вот дерьмо!" Она оглянулась на Энтренкина, направляясь к двери. "Я скоро вернусь."
   Когда она прошла мимо него, Босх вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Затем он запер его и повернулся к Энтренкину.
   - Почему ты запер это? она спросила. "Пожалуйста, оставьте его открытым".
   "Я просто подумал, что будет лучше, если я скажу то, что хочу сказать, и никто нас не перебьет".
   Энтренкин скрестила руки на груди, словно готовясь к атаке. Он изучал ее лицо, и у него появилось то же чувство, что и раньше, когда она сказала им все, что они должны были уйти. В этом был определенный стоицизм, поддерживающий ее, несмотря на явную боль внутри. Она напомнила Босху другую женщину, которую он знал только по телевидению: учительницу юридического факультета Оклахомы, которая несколько лет назад подверглась жестокому обращению со стороны политиков в Вашингтоне во время утверждения судьи Верховного суда.
   - Послушайте, детектив Босх, я действительно не вижу другого выхода. Мы должны быть осторожны. Мы должны думать не только о деле, но и о сообществе. Люди должны быть уверены, что делается все возможное, что это не будет сметено так, как они уже видели это много раз. Я хочу - "
   "Фигня."
   "Извините меня?"
   - Тебе не следует участвовать в этом деле, и мы оба это знаем.
   "Вот что за ерунда. У меня есть доверие этого сообщества. Думаешь, они поверят всему, что ты скажешь об этом деле? Или Ирвинг, или начальник полиции?
   - Но у вас нет доверия копов. И у вас есть один большой конфликт интересов, не так ли, генеральный инспектор?
   "Что ты говоришь? Я думаю, что судья Хоутон поступил мудро, выбрав меня в качестве специального мастера. Как генеральный инспектор я уже имею степень гражданского надзора за этим делом. Это просто упорядочивает вещи, а не добавляет еще одного человека. Он позвонил мне. Я не звонил ему".
   - Я не об этом, и ты это знаешь. Я говорю о конфликте интересов. Причина, по которой вам не следует находиться рядом с этим делом.
   Энтренкин покачала головой в жесте "я не понимаю", но по ее лицу было ясно видно, что она боится того, что знал Босх.
   - Вы знаете, о чем я, - сказал Босх. "Ты и он. Элиас. Я был в его квартире. Должно быть, это было как раз перед тем, как ты туда попал. Жаль, что мы скучали друг по другу. Тогда мы могли бы все это уладить.
   - Я не знаю, о чем вы говорите, но мисс Лэнгуайзер убедила меня, что вы, люди, ждали ордера, прежде чем войти в его квартиру и офис. Ты хочешь сказать, что это неправда?"
   Босх заколебался, понимая, что совершил ошибку. Теперь она могла отвернуться от него или вернуться к нему.
   "Мы должны были убедиться, что в квартире никто не пострадал и не нуждается в помощи", - сказал он.
   "Конечно. Верно. Точно так же, как копы, которые перепрыгнули через забор дома О.Дж. Симпсона. Просто хочу убедиться, что все в порядке".
   Она снова покачала головой.
   "Меня поражает продолжающееся высокомерие этого отдела. Судя по тому, что я слышал о вас, детектив Босх, я ожидал большего.
   "Вы хотите поговорить о высокомерии? Ты был тем, кто пошел туда и удалил улики. Генеральный инспектор отдела, тот, кто следит за полицией. Теперь ты хочешь...
   "Доказательства чего? Я ничего подобного не делал!"
   "Вы стерли свое сообщение с телефона и взяли телефонную книгу со своим именем и номерами. Держу пари, у тебя был собственный ключ и пропуск в гараж. Вы вошли через гараж, и вас никто не видел. Сразу после того, как Ирвинг позвонил и сказал, что Элиас мертв. Только Ирвинг не знал, что у вас с Элиасом что-то происходит.
   "Хорошая история. Я хотел бы посмотреть, как вы попытаетесь доказать что-либо из этого.
   Босх поднял руку. На его ладони были ключи Элиаса.
   - Ключи Элиаса, - сказал он. "Там есть парочка, которая не подходит ни к его дому, ни к его квартире, ни к его офису, ни к его машинам. Я думал, инспектор, может быть, взять ваш адрес из DMV и посмотреть, подходят ли они к вашей двери.
   Взгляд Энтренкина быстро оторвался от клавиш. Она повернулась и пошла обратно в кабинет Элиаса. Босх последовал за ней и наблюдал, как она медленно обошла стол и села. Она выглядела так, словно вот-вот расплачется. Босх знал, что сломал ее ключами.
   - Ты любил его? он спросил.
   "Какая?"
   "Ты любил - "
   - Как ты смеешь спрашивать меня об этом?
   "Это моя работа. Произошло убийство. Вы участвуете.
   Она отвернулась от него и посмотрела направо. Она смотрела в окно на картину Энтони Куинна. И снова слезы, казалось, едва сдерживались.
   "Послушайте, инспектор, мы можем попытаться вспомнить одну вещь? Говард Элиас мертв. И хотите верьте, хотите нет, но я хочу получить человека, который это сделал. Хорошо?"
   Она нерешительно кивнула. Он продолжил, говоря медленно и спокойно.
   "Чтобы заполучить этого человека, мне нужно узнать об Элиасе все, что только можно. Не только то, что я знаю из телевидения, газет и других копов. Не только из того, что в его файлах. Я должен знать...
   В приемной кто-то попробовал запертую дверь, а затем резко постучал по стеклу. Энтренкин встал и пошел к двери. Босх ждал в кабинете Элиаса. Он слушал, как Энтренкин открыл дверь и заговорил с Лэнгуайзером.
   - Дайте нам несколько минут, пожалуйста.
   Она закрыла дверь, не дожидаясь ответа, снова заперла ее и вернулась в кабинет Элиаса, где села за письменный стол. Босх заговорил с ней достаточно тихо, чтобы его не было слышно за пределами офиса.
   - Я должен все это знать, - сказал он. - Мы оба знаем, что ты в состоянии помочь. Так не можем ли мы прийти к какому-то перемирию здесь?
   Первая слеза скатилась по щеке Энтренкина, вскоре последовала другая с другой стороны. Она наклонилась вперед и начала открывать ящики стола.
   - Внизу слева, - сказал Босх, вспомнив свою инвентаризацию стола.
   Она открыла ящик и достала коробку с салфетками. Она положила его себе на колени, взяла одну салфетку и промокнула щеки и глаза. Она начала говорить.
   "Забавно, как быстро все меняется..."
   Прошло долгое молчание.
   "Я знал Говарда поверхностно в течение нескольких лет. Когда я занимался юриспруденцией. Это было строго профессионально, в основном "Как дела в коридорах федерального здания". Затем, когда меня назначили генеральным инспектором, я понял, что важно знать критиков полицейского управления так же хорошо, как и само управление. Я договорился о встрече с Говардом. Мы встретились прямо здесь - он сидит здесь... Отсюда и пошло. Да, я любил его..."
   Это признание вызвало еще больше слез, и она вытащила несколько салфеток, чтобы позаботиться о них.
   - Как долго вы были вдвоем... вместе? - спросил Босх.
   "Около шести месяцев. Но он любил свою жену. Он не собирался оставлять ее".
   Теперь ее лицо было сухим. Она вернула коробку с салфетками в ящик, и ей показалось, что тучи, омрачившие ее лицо несколько мгновений назад, рассеялись. Босх видел, что она изменилась. Она наклонилась вперед и посмотрела на него. Она была вся в делах.
   - Я заключу с вами сделку, детектив Босх. Но только с тобой. Несмотря ни на что... Думаю, если ты дашь мне слово, я могу тебе доверять.
   "Спасибо. Какова ваша сделка?
   "Я буду говорить только с тобой. Взамен я хочу, чтобы ты защитил меня. Под этим я подразумеваю сохранение конфиденциальности источника вашей информации. Вам не о чем беспокоиться, ничего из того, что я вам скажу, все равно не будет принято в суде. Вы можете сохранить все, что я вам скажу, в фоновом режиме. Это может помочь вам, а может и нет".
   Босх на мгновение задумался.
   "Я должен относиться к вам как к подозреваемому, а не как к источнику".
   - Но ты нутром знаешь, что это был не я.
   Он кивнул.
   "Это не было убийством женщины, - сказал он. "Везде написано, что это мужчина".
   - На нем тоже написано "полицейский", не так ли?
   "Может быть. Вот что я собираюсь выяснить - если бы я мог просто заняться делом и не беспокоиться о сообществе, политике Паркер-центра и обо всем остальном".
   - Тогда у нас есть соглашение?
   "Прежде чем заключать такое соглашение, я должен сначала кое-что узнать. У Элиаса был источник внутри Паркера. Кто-то с высоким уровнем доступа. Кто-то, кто мог бы достать ему неподдерживаемые файлы IAD. Я нуждаюсь - "
   "Это был не я. Поверьте мне, возможно, я перешла черту, когда начала с ним отношения. Это было мое сердце, а не моя голова. Но я не перешел черту, о которой вы говорите. Никогда за сто лет. Вопреки тому, что думает большинство ваших коллег-офицеров, моя цель - спасти и улучшить отдел. Не уничтожить его".
   Босх тупо посмотрел на нее. Она восприняла это как недоверие.
   "Как мне достать ему файлы? Я враг общества номер один в этом отделе. Если бы я вошел, чтобы получить файлы, или даже просто сделал запрос на них, молва распространилась бы по этому зданию и распространилась бы в рядах быстрее, чем волна землетрясения".
   Босх изучал ее дерзкое лицо. Он знал, что она права. Она не станет большим источником глубокого прикрытия. Он кивнул.
   - Значит, у нас есть соглашение? она спросила.
   "Да. С одной звездочкой".
   "И что это?"
   "Если ты солжешь мне один раз, и я узнаю об этом, все ставки сняты".
   "Это более чем приемлемо для меня. Но мы не можем говорить сейчас. Я хочу закончить файлы, чтобы вы и ваши люди могли найти все зацепки. Теперь вы знаете, почему я хочу, чтобы это дело было раскрыто не только ради города, но и для себя. Что скажешь, встретимся позже? Когда файлы будут готовы".
   "Я согласен."
   Пересекая Бродвей через пятнадцать минут, Босх увидел, что ворота гаража Центрального рынка закрыты. Прошли годы с тех пор, как он был на рынке, может быть, десятилетия. Он решил сократить его до Хилл-стрит и конечной остановки "Полет Ангелов".
   Рынок представлял собой огромный конгломерат продуктовых лавок, продуктовых лавок и мясных лавок. Продавцы продавали дешевые безделушки и конфеты из Мексики. И хотя двери только что открылись и внутри было больше продавцов, готовых к этому дню, чем покупателей, в воздухе уже висел непреодолимый запах масла и жареной пищи. Проходя через комнату, Босх подхватывал обрывки разговоров, произносимых стаккато на испанском языке. Он увидел, как мясник бережно кладет на лед освежеванные головы коз в свою охлаждаемую витрину рядом с аккуратными рядами нарезанных бычьих хвостов. В дальнем конце за столиками для пикника сидели старики, потягивая чашки с густым темным кофе и поедая мексиканские пирожные. Босх вспомнил свое обещание Эдгару принести пончики до того, как они начнут опрос. Он огляделся и не нашел пончиков, но купил пакет чуррос, жареных хрустящих палочек из теста с корицей, которые были мексиканской альтернативой.
   Выйдя на рынок со стороны Хилл-стрит, он взглянул направо и увидел человека, стоящего на том месте, где несколько часов назад Бейкер и Честейн нашли окурки. На талии мужчины был обернут окровавленный фартук. Он носил сетку для волос. Он просунул руку под фартук и вытащил пачку сигарет.
   - Правильно, - сказал Босх вслух.
   Он перешел улицу к арке "Полет ангелов" и подождал позади двух азиатских туристов. Вагоны поезда разъезжались посередине пути. Он проверил имена, написанные над дверями каждой машины. Синай поднимался, а Оливет спускалась.
   Через минуту Босх последовал за туристами, когда они ступили на Оливет. Он наблюдал, как они неосознанно сидели на той же скамейке, где десятью часами ранее умерла Каталина Перес. Кровь была смыта, древесина была слишком темной и старой, чтобы на ней можно было увидеть хоть какое-то пятно. Он не удосужился рассказать им недавнюю историю их места. Он сомневался, что они вообще понимают его язык.
   Босх занял то место, где сидел раньше. Он снова зевнул, как только вес упал с его ног. Машина дернулась и начала подъем. Азиаты начали фотографировать. В конце концов они научились использовать язык жестов, чтобы попросить Bosch взять одну из их камер и сфотографировать их. Он согласился, выполняя свою часть работы для туристической торговли. Затем они быстро забрали камеру и перешли в другой конец вагона.
   Он задавался вопросом, почувствовали ли они что-то о нем. Опасность или, может быть, болезнь в нем. Он знал, что у некоторых людей есть такая сила, что они могут говорить такие вещи. С ним это не составит труда. Прошло двадцать четыре часа с тех пор, как он не спал. Он провел рукой по лицу, и оно было похоже на влажную штукатурку. Он наклонился вперед, упершись локтями в колени, и почувствовал старую боль, которой, как он надеялся, больше никогда не будет в его жизни. Давно он не чувствовал себя таким одиноким, с тех пор, как чувствовал себя чужаком в своем родном городе. В его горле и груди теперь было стеснение, чувство клаустрофобии, как саван, окутало его, даже на свежем воздухе.
   Он снова вынул трубку. Он проверил дисплей аккумулятора и обнаружил, что он почти разряжен. Хватит сока еще на один звонок, если ему повезет. Он набрал номер дома и стал ждать.
   Было одно новое сообщение. Опасаясь, что батарея не выдержит, он быстро набрал код воспроизведения и снова поднес телефон к уху. Но голос, который он услышал, принадлежал не Элеоноре. Это был звук голоса, искаженный целлофаном, обернутым вокруг трубки, а затем проткнутым вилкой.
   - Отпусти этого, Босх, - сказал голос. "Любой человек, выступающий против копов, - не что иное, как собака, и заслуживает смерти, как собака. Вы поступаете правильно. Оставь это, Босх. Ты отпусти это".
  
  
   Глава 13
   БОШ прибыл в Паркер-центр за двадцать пять минут до того, как должен был встретиться с заместителем начальника Ирвингом, чтобы сообщить ему о расследовании. Он был один, оставив остальных шестерых членов команды Элиаса, чтобы завершить осмотр многоквартирного дома рядом с "Полетом Ангелов", а затем выполнять свои следующие задания. Остановившись у стойки регистрации, он показал свой значок офицеру в форме и сказал мужчине, что ожидает анонимного поступления информации на стойку регистрации в течение следующих получаса. Он попросил офицера немедленно передать ему информацию в личный конференц-зал шефа Ирвинга.
   Затем Босх поднялся на лифте на третий этаж, а не на шестой, где находился офис Ирвинга. Он прошел по коридору в комнату отдела по расследованию грабежей и убийств и обнаружил, что там никого нет, если не считать четырех детективов, которых он вызывал ранее. Это были Бейтс, О'Тул, Энгерсол и Рукер - четыре детектива, которые первоначально занимались вызовом на место убийства "Полета ангелов". Они выглядели соответственно с затуманенными глазами, поскольку не спали полночи, прежде чем дело было передано Босху и его отряду. Босх разбудил их в девять и дал им полчаса, чтобы встретиться с ним в Паркер-центре. Было достаточно легко получить их так быстро. Босх сказал им, что от этого зависит их карьера.
   - У меня мало времени, - начал Босх, идя по главному проходу между рядами столов, встретив взгляды с четырьмя. Трое детективов стояли вокруг Рукера, сидевшего за своим столом. Это была явная отдача. Какие бы решения ни принимались на месте происшествия, когда их было всего четверо, Босх был уверен, что их принимал Рукер. Он был вождем стаи.
   Босх остался стоять, остановившись рядом с неофициальной группой из четырех других. Он начал рассказывать историю, используя руки в неформальной манере, почти как репортер телевизионных новостей, как бы подчеркивая, что это была просто история, которую он рассказывал, а не угроза, которую он на самом деле доносил.
   "Вы четверо выходите на связь", - сказал он. "Ты выходи, отодвинь форму и создай периметр. Кто-то проверяет чопоров, и, о чудо, DL говорит, что один из них - Говард Элиас. Затем вы ставите...
   - Водительских прав не было, Босх, - перебил Рукер. - Разве кепка не говорила тебе об этом?
   "Да, он сказал мне. Но теперь я рассказываю историю. Так что слушай, Рукер, и заткнись. Я пытаюсь спасти твою задницу здесь, и у меня не так много времени, чтобы сделать это.
   Он подождал, не захочет ли кто-нибудь еще что-нибудь сказать.
   "Итак, как я уже сказал, - снова начал он, глядя прямо на Рукера, - DL опознает одного из придурков как Элиаса. Итак, вы, четверо умных парней, объединили свои усилия и пришли к выводу, что есть большая вероятность, что это сделал полицейский. Вы полагаете, что Элиас получил то, что имел, и больше силы для значка, у которого хватило смелости подавить его. Вот когда ты стал глупым. Вы решили помочь этому стрелку, этому убийце, инсценировав ограбление. Вы улетели...
   - Босх, вы полны...
   - Я сказал, заткнись, Рукер! У меня нет времени выслушивать всякую чушь, когда ты знаешь, что все пошло наперекосяк, как я и сказал. Вы сняли с парня часы и бумажник. Только ты облажался, Рукер. Ты поцарапал запястье парня часами. Посмертная рана. Это выявится при вскрытии, а это значит, что вы четверо пойдете в туалет, если это не будет локализовано.
   Он сделал паузу, ожидая, не хочет ли Рукер что-нибудь сказать. Он этого не сделал.
   - Ладно, похоже, я привлек твое внимание. Кто-нибудь хочет сказать мне, где часы и бумажник?
   Еще одна пауза, пока Босх смотрел на часы. Было без четверти десять. Четверо праворульных ничего не сказали.
   - Я так не думал, - сказал Босх, переводя взгляд с лица на лицо. "Итак, вот что мы собираемся сделать. Я встречусь с Ирвингом через пятнадцать минут, чтобы дать ему общее представление. Затем он проводит пресс-конференцию. Если на стойку регистрации внизу не звонят и не сообщают информацию о местонахождении сточной канавы или мусорного бака или где-то еще, где эти вещи были спрятаны, тогда я говорю Ирвингу, что ограбление было инсценировано людьми на месте преступления, и все начинается оттуда. . Тогда удачи вам, ребята".
   Он снова всмотрелся в их лица. Они не проявляли ничего, кроме гнева и неповиновения. Босх не ожидал меньшего.
   "Лично я был бы не против того, чтобы так и было, видя, что вы, люди, получаете то, что получили. Но это пошло на хуй - на торте волосы, испорчено безвозвратно. Так что я эгоистичен и даю тебе шанс, от которого меня тошнит".
   Босх посмотрел на часы.
   - У тебя есть четырнадцать минут.
   С этими словами он повернулся и направился обратно через комнату отделения. Рукер позвал его вдогонку.
   - Кто ты такой, чтобы судить, Босх? Парень был собакой. Он заслужил смерть, как собака, и кого это волнует? Ты должен поступать правильно, Босх. Отпусти ситуацию."
   Как будто это было его намерением с самого начала, Босх небрежно повернулся за пустым столом и вернулся по узкому проходу к четверке. Он узнал формулировку слов, которые использовал Рукер. Его поведение скрывало растущую ярость. Вернувшись к группе, он прервал их неформальный круг и склонился над столом Рукера, положив на него ладони.
   - Послушай меня, Рукер. Ты снова позвонишь мне домой - то ли предупредить, то ли просто сообщить прогноз погоды, - и я приду искать тебя. Вы этого не захотите.
   Рукер моргнул, но затем поднял руки, сдаваясь.
   - Эй, чувак, я не знаю, о чем ты, черт возьми, говоришь...
   "Прибереги это для того, кого сможешь убедить. По крайней мере, ты мог быть мужчиной и пропустить целлофан. Это трусливое дерьмо, мальчик.
   Босх надеялся, что когда он доберется до конференц-зала Ирвинга, у него будет хотя бы несколько минут, чтобы просмотреть свои записи и собраться с мыслями. Но Ирвинг уже сидел за круглым столом, его локти касались полированной поверхности, а кончики пальцев обеих рук соприкасались и образовывали колокольню перед его подбородком.
   - Детектив, присаживайтесь, - сказал он, когда Босх открыл дверь. - Где остальные?
   - Э-э, - сказал Босх, кладя свой портфель на стол. "Они все еще в поле. Шеф, я как раз собиралась оставить свой чемодан и сбегать выпить чашечку кофе. Могу я предложить вам что-то?"
   - Нет, и у тебя нет времени на кофе. Звонки в СМИ начинаются. Они знают, что это был Элиас. Кто-то слил. Вероятно, в офисе коронера. Так что это вот-вот сойдет с ума. Я хочу услышать, что происходит, начиная прямо сейчас. Я должен проинструктировать начальника полиции, который проведет пресс-конференцию, назначенную на одиннадцать. Садиться."
   Босх сел напротив Ирвинга. Однажды он работал над делом из конференц-зала. Казалось, это было очень давно, но он помнил это время, когда заслужил уважение Ирвинга и, возможно, столько же доверия, сколько заместитель начальника был готов оказать любому другому, у кого был значок. Его глаза скользнули по поверхности стола, и он увидел старый шрам от сигареты, который он оставил во время расследования дела Бетонной Блондинки. Это было трудное дело, но оно казалось почти рутинным по сравнению с расследованием, в котором он сейчас участвовал.
   - Когда они придут? - спросил Ирвинг.
   Он все еще держал пальцы вместе, как шпиль. Босх прочитал в руководстве по допросам, что такой язык тела означает чувство превосходства.
   "Кто?"
   - Члены вашей команды, детектив. Я сказал вам, что хочу, чтобы они были здесь для брифинга, а затем для пресс-конференции.
   "Ну, это не так. Идут. Они продолжают расследование. Я подумал, что не имеет смысла, что все семеро должны просто бросать вещи и приходить сюда, когда один из нас может легко рассказать вам о состоянии вещей.
   Босх наблюдал, как на щеках Ирвинга вспыхивают гневные вспышки красного цвета.
   "Опять кажется, что у нас либо проблемы со связью, либо цепочка подчинения остается для вас неясной. Я специально сказал вам, чтобы ваши люди были здесь.
   - Должно быть, я неправильно понял, шеф, - солгал Босх. "Я думал, что главное - это расследование. Я вспомнил, что ты хотел, чтобы тебя ввели в курс дела, а не то, что ты хотел, чтобы все были здесь. На самом деле, я сомневаюсь, что здесь хватит места для всех. я...
   - Дело в том, что я хотел, чтобы они были здесь. У ваших партнеров есть телефоны?"
   - Эдгар и Райдер?
   "Кто еще?"
   "У них есть телефоны, но они мертвы. Мы бежали всю ночь. Мой мертв.
   "Тогда вызовите их. Приведи их сюда.
   Босх медленно встал и направился к телефону, стоявшему на шкафу для хранения вещей, стоявшем вдоль одной из стен комнаты. Он позвонил на пейджеры Райдера и Эдгара, но, набрав обратный номер, добавил в конце еще одну семерку. Это был давний код, который они использовали. Дополнительные семь - как и в коде семь, радиосигнал о выходе из строя - означали, что им следует не торопиться с возвратом страниц, если они вообще их вернули.
   - Хорошо, шеф, - сказал Босх. "Надеюсь, они позвонят. А что насчет Честейна и его людей?"
   "Не обращайте на них внимания. Я хочу, чтобы ваша команда вернулась к одиннадцати на пресс-конференцию.
   Босх вернулся на свое место.
   "Почему?" - спросил он, хотя точно знал почему. - Я думал, вы сказали, что начальник полиции собирался...
   "Шеф возглавит его. Но мы хотим показать силу. Мы хотим, чтобы общественность знала, что у нас есть первоклассные следователи по этому делу".
   - Вы имеете в виду первоклассных черных следователей, не так ли?
   Босх и Ирвинг на мгновение пристально посмотрели друг на друга.
   - Ваша задача, детектив, - раскрыть это дело, и раскрыть его как можно быстрее. Вы не должны заниматься другими делами".
   - Что ж, шеф, это довольно трудно сделать, когда ты выводишь моих людей с поля боя. Невозможно ничего решить быстро, если они должны быть здесь для каждого шоу собак и пони, которое вы готовите".
   - Достаточно, детектив.
   "Это первоклассные следователи. И именно для этого я хочу их использовать. Не как пушечное мясо для расовых отношений отдела. Они тоже не хотят, чтобы их использовали таким образом. Это само по себе ра...
   - Хватит, я сказал! У меня нет времени обсуждать с вами расизм, институциональный или иной, детектив Босх. Мы говорим об общественном мнении. Достаточно сказать, что если мы неправильно разберемся с этим делом или его восприятием извне, к полуночи этот город может снова загореться".
   Ирвинг остановился, чтобы посмотреть на часы.
   "Я встречаюсь с начальником полиции через двадцать минут. Не могли бы вы рассказать мне о достижениях расследования на данный момент?"
   Босх потянулся и открыл портфель. Прежде чем он успел дотянуться до блокнота, зазвонил телефон на шкафу. Он встал и пошел к нему.
   "Помни, - сказал Ирвинг, - я хочу, чтобы они были здесь к одиннадцати".
   Босх кивнул и взял трубку. Это были не Эдгар и не Райдер, и он не ожидал, что это будет так.
   - Это Кормье внизу, в вестибюле. Это Босх?
   "Ага."
   "Тебе только что пришло сообщение. Гай не назвался. Он просто сказал передать вам, что то, что вам нужно, находится в мусорном баке на станции МетроЛинк, Первая и Хилл. Он в манильском конверте. Вот и все."
   "Хорошо спасибо."
   Он повесил трубку и посмотрел на Ирвинга.
   - Это было что-то другое.
   Босх снова сел и достал из портфеля записную книжку вместе с прикрепленным к ней планшетом с отчетами о месте преступления, зарисовками и квитанциями об уликах. Ему не нужно было ничего из этого, чтобы резюмировать дело, но он подумал, что Ирвинг мог бы успокоиться, увидев, что дело порождает скопление бумаги.
   - Я жду, детектив, - подбодрил его заместитель начальника.
   Босх оторвался от бумажной работы.
   "Там, где мы находимся, почти нулевая точка. Мы хорошо понимаем, что у нас есть. У нас нет особого понимания, кто и почему".
   - Тогда что у нас есть, детектив?
   "Мы собираемся сделать Элиаса главной целью в том, что выглядит как прямое убийство".
   Ирвинг опустил голову так, что его сцепленные руки скрыли лицо.
   - Я знаю, что это не то, что вы хотите услышать, шеф, но если вам нужны факты, факты указывают именно на это. У нас есть - "
   "Последнее, что сказал мне капитан Гарвуд, это то, что это похоже на ограбление. Мужчина был одет в костюм за тысячу долларов и шел по центру города в одиннадцать часов вечера. Его часы и бумажник пропали. Как можно сбрасывать со счетов возможность ограбления?"
   Босх откинулся назад и стал ждать. Он знал, что Ирвинг выпускает пар. Новость, которую сообщал ему Босх, гарантированно вызывала язвы на его язвах, как только СМИ подхватывали ее и распространяли.
   "Часы и кошелек были обнаружены. Их не украли".
   "Где?"
   Босх колебался, хотя уже предвидел этот вопрос. Он колебался, потому что собирался солгать начальству от имени четырех человек, которые не заслуживали того риска, на который он шел.
   "В ящике стола в офисе. Должно быть, он забыл о них, когда закрылся и направился в свою квартиру. Или, может быть, он оставил их нарочно на случай, если его ограбят.
   Босх понял, что ему все равно придется придумывать объяснение в своих отчетах, когда вскрытие Элиаса показало посмертные царапины на его запястье. Ему придется списать это на то, что это произошло, когда следователи манипулировали телом или перемещали его.
   - Тогда, возможно, это был вооруженный грабитель, который застрелил Элиаса, когда тот не отдал бумажник, - сказал Ирвинг, не обращая внимания на внутренний дискомфорт Босха. "Возможно, это был грабитель, который первым стрелял, а потом искал ценности".
   "Последовательность и манера выстрелов говорят об обратном. Последовательность предполагает личную связь - ярость, переданная от одного человека Элиасу. Тот, кто это сделал, знал Элиаса.
   Ирвинг положил руки на стол и наклонился на несколько дюймов к его центру. Он казался нетерпеливым, когда говорил.
   "Все, что я говорю, это то, что вы не можете полностью исключить эти другие возможные сценарии".
   "Это может быть правдой, но мы не рассматриваем эти сценарии. Я считаю, что это было бы пустой тратой времени, и у меня нет рабочей силы".
   - Я сказал вам, что хочу тщательного расследования. Я не хочу, чтобы камень остался неперевернутым".
   "Ну, мы доберемся до этих камней позже. Послушайте, Шеф, если вы сосредоточились на этом, чтобы сообщить СМИ, что это может быть ограбление, тогда ладно, скажите, что это может быть ограбление. Меня не волнует, что вы говорите СМИ. Я просто пытаюсь сказать вам, где мы находимся и куда мы собираемся смотреть".
   "Отлично. Продолжить."
   Он махнул рукой в пренебрежительном жесте.
   "Нам нужно просмотреть файлы этого человека и составить списки потенциальных подозреваемых. Полицейские, которых Элиас действительно пригвоздил в суде или очернил в СМИ на протяжении многих лет. Или оба. Обиды. И копов, которых он попытался бы поймать, начиная с понедельника.
   Ирвинг никак не отреагировал. Босху казалось, что он уже думает о следующем часе, когда они с начальником полиции выйдут на скалу и обратятся к представителям СМИ по поводу столь опасного дела.
   "Мы становимся инвалидами, - продолжил Босх. - Карла Энтренкин была назначена судьей по ордерам специальным мастером для надзора за защитой клиентов Элиаса. Она сейчас в его кабинете и не пускает нас.
   - Я думал, ты сказал, что нашел бумажник и часы этого человека в офисе.
   "Я сделал. Это было до того, как появилась Карла и выгнала нас.
   - Как ее назначили?
   - Она говорит, что судья звонил ей, думал, что она будет идеальной. Там она и заместитель окружного прокурора. Я надеюсь получить первую партию файлов сегодня днем".
   - Ладно, что еще?
   "Есть кое-что, что вы должны знать. Прежде чем Карла заставила нас уйти, мы наткнулись на пару интересных вещей. Во-первых, это заметки, которые Элиас хранил на своем столе. Я прочитал их, и там были указания на то, что у него здесь есть источник. Паркер-центр, я имею в виду. Хороший источник, кто-то, кто, очевидно, знал, как найти и получить доступ к старым файлам - необоснованные расследования IAD. И были признаки спора. Источник либо не мог, либо не хотел предоставить то, что хотел Элиас по делу о Черном Воине".
   Ирвинг на секунду замолчал, глядя на Босха, обдумывая. Когда он снова заговорил, его голос был еще более отдаленным.
   - Этот источник был идентифицирован?
   "Не в том, что я видел, чего было немного. Он был закодирован".
   - Чего хотел Элиас? Может ли это быть связано с убийствами?"
   "Я не знаю. Если вы хотите, чтобы я занялся этим в качестве приоритета, я сделаю это. Я думал, что другие вещи будут в приоритете. Копов, которых он привлекал в суд в прошлом, тех, которых он собирался привлечь с понедельника. Кроме того, была еще одна вещь, которую мы нашли в офисе, прежде чем нас выгнали".
   "Что это было?"
   "На самом деле это разветвляется еще на два направления расследования".
   Он быстро рассказал Ирвингу о распечатке фотографии госпожи Регины и указании на то, что Элиас мог быть замешан в том, что Честейн назвала грубой торговлей. Заместитель начальника, казалось, проявлял живой интерес к этому аспекту расследования и спросил Босха, каковы его планы в отношении его продолжения.
   - Я планирую попытаться найти женщину и допросить ее, узнать, контактировал ли Элиас с ней. После этого мы увидим, куда это пойдет".
   - А к какой другой ветви расследования это ведет?
   "Семья. Была ли это женщина Регина или нет, похоже, Элиас был донжуаном. В его квартире в центре города достаточно признаков, чтобы предположить это. Так что если жена знала обо всем этом, то у нас тут же есть мотивация. Конечно, я просто говорю. На данный момент у нас нет ничего, что указывало бы на то, что она вообще знала, не говоря уже об организации или совершении убийства. Это также бросает вызов психологическому прочтению убийств".
   "Который является то, что?"
   "Это не похоже на бесстрастную работу наемного убийцы. В методе убийства много ярости. Мне кажется, что убийца знал Элиаса и ненавидел его - по крайней мере, в момент стрельбы. Я бы также сказал, что это похоже на мужчину".
   "Как так?"
   "Прострелил задницу. Это было мстительно. Как изнасилование. Мужчины насилуют, женщины нет. Моя интуиция подсказывает мне, что это очищает вдову. Но мои инстинкты ошибались. Это все еще то, за чем мы должны следить. Там тоже сын. Как я уже говорил, он довольно бурно отреагировал, когда мы сообщили им новости. Но мы не знаем, какими были его отношения с отцом. Мы знаем, что ребенок ходил с оружием - мы видели фотографию в доме".
   Ирвинг предостерегающе ткнул пальцем в Босха.
   - Будь осторожен с семьей, - сказал он. "Очень осторожно. С этим нужно обращаться с большим изяществом".
   "Это будет."
   "Я не хочу, чтобы это взорвалось у нас перед носом".
   - Не будет.
   Ирвинг еще раз взглянул на часы.
   "Почему ваши люди не ответили на страницы?"
   - Не знаю, шеф. Я думал о том же."
   "Ну, вызови их снова. Мне нужно встретиться с шефом. В одиннадцать я хочу, чтобы вы и ваша команда были в зале для пресс-конференций.
   - Я лучше вернусь к делу. У меня есть - "
   - Это прямой приказ, детектив, - сказал Ирвинг, вставая. "Никаких дебатов. Вам не придется отвечать на вопросы, но я хочу, чтобы ваши люди были под рукой.
   Босх взял блокнот и бросил его обратно в открытый портфель.
   - Я буду там, - сказал он, хотя Ирвинг уже был в дверях.
   Босх посидел несколько минут, размышляя. Он знал, что теперь Ирвинг упакует информацию, которую он ему дал, и передаст ее начальнику полиции. Они собирали свои головы вместе, а затем еще раз переделывали его, прежде чем передать его средствам массовой информации.
   Он посмотрел на свои часы. До пресс-конференции оставалось полчаса. Он задавался вопросом, достаточно ли этого времени, чтобы добраться до станции МетроЛинк, найти бумажник Элиаса, посмотреть и вернуться вовремя. Он должен был удостовериться, что вернул имущество мертвого адвоката, особенно потому, что он уже сказал Ирвингу, что оно находится в его владении.
   В конце концов, он решил, что на это не хватит времени. Он решил использовать время, чтобы выпить кофе и позвонить по телефону. Он снова подошел к кабинету и позвонил домой. Еще раз машина завелась. Босх повесил трубку, услышав собственный голос, говорящий, что дома никого нет.
  
  
   Глава 14
   BOSCH решил, что будет слишком нервничать, ожидая окончания пресс-конференции, и поехал на станцию MetroLink на улицах First and Hill. До него оставалось всего три минуты, и он был почти уверен, что сможет вернуться в Паркер-центр к началу пресс-конференции. Он незаконно припарковался у бордюра перед входом в платформу метро. Это была одна из немногих хороших вещей в вождении сликбека; не нужно было беспокоиться о штрафах за парковку. Выходя, он вынул дубинку из рукава в дверце машины.
   Он спустился по эскалатору и заметил первый мусорный бак рядом с автоматическими дверями на входе на станцию. Как он понял, Рукер и его напарник покинули место преступления "Полета ангелов" с украденным имуществом и остановились в первом месте, где, как они знали, они найдут мусорное ведро. Один ждал наверху с машиной, а другой сбежал вниз по лестнице, чтобы избавиться от кошелька и часов. Так что Bosch был уверен, что это первое мусорное ведро. Это была большая белая прямоугольная емкость с символом MetroLink, нарисованным по бокам. Синий капюшон сверху скрывал дверцу. Босх быстро снял его и посмотрел вниз. Сосуд был полон, но в мусоре наверху не было видно манильского конверта.
   Босх положил колпак на землю и дубинкой перемешал обломки выброшенных газет, оберток от фаст-фуда и мусора. Банка пахла так, словно ее не опорожняли несколько дней, а не чистили месяцами. Он наткнулся на пустой кошелек и один старый ботинок. Когда он использовал дубинку как весло, чтобы копнуть глубже, он начал беспокоиться, что один из бездомных, населявших центр города, забил его до основания и первым нашел часы и бумажник.
   Внизу, как раз перед тем, как он сдался, чтобы попробовать одну из банок дальше на станцию, он увидел конверт, перемазанный кетчупом, и выудил его двумя пальцами. Он разорвал ее, стараясь собрать большую часть кетчупа выброшенным концом, и заглянул внутрь, на коричневый кожаный бумажник и золотые часы Картье.
   Босх поднимался наверх на эскалаторе, но на этот раз удовлетворился просто поездкой, заглянув в конверт. Ремешок для часов также был золотым или позолоченным и имел форму гармошки, которая скользила по запястью и руке. Босх немного подбросил конверт в руке, чтобы сдвинуть часы, не касаясь их. Он искал любые фрагменты кожи, которые могли попасть в полосу. Он ничего не видел.
   Вернувшись в сликбэк, он надел перчатки, достал бумажник и часы из разорванного конверта и бросил конверт через сиденье на пол в задней части салона. Затем он открыл бумажник и просмотрел его перегородки. У Элиаса было шесть кредитных карт в дополнение к удостоверению личности и страховке. Там были небольшие студийные фотографии его жены и сына. В отделении для бумажников лежали три квитанции по кредитным картам и бланк личного чека. Валюты не было.
   Портфель Босха стоял рядом с ним. Он открыл его и достал блокнот, затем пролистал его, пока не нашел отчет об имуществе жертвы. В нем подробно описано все, что было взято у каждой жертвы. Только четвертак был найден в карманах Элиаса, когда их обыскивал помощник коронера.
   - Придурки, - сказал Босх вслух, поняв, что тот, кто взял бумажник, решил оставить в нем наличные деньги. Маловероятно, что Элиас шел к своей квартире всего за четвертак, который стоил ему полет на "Полете ангелов".
   Он еще раз задумался, почему он подставляет свою шею ради людей, которые этого не заслуживают. Он попытался отогнать эту мысль, зная, что уже слишком поздно что-либо делать, но не смог. Теперь он был сообщником. Босх с отвращением к себе покачал головой, затем положил часы и бумажник в отдельные пластиковые пакеты для улик, наклеив на каждый из них белую наклейку, на которой он написал номер дела, дату и время 6:45 утра. краткое описание каждого предмета и ящика стола Элиаса, в котором он был найден, поставил инициалы на углу каждой наклейки и положил сумки в свой портфель.
   Босх посмотрел на часы, прежде чем завести машину. У него было десять минут, чтобы добраться до комнаты для пресс-конференций. Нет пота.
   На пресс-конференции присутствовало так много представителей СМИ, что некоторые из них стояли у двери в пресс-центр начальника полиции, не находя места внутри. Босх толкался, извинялся и протискивался сквозь них. Внутри он увидел, что за кулисами от стены до стены стояли телекамеры на штативах, а их операторы стояли позади них. Он быстро насчитал двенадцать камер и понял, что история скоро станет общенациональной. В Лос-Анджелесе было восемь телевизионных станций, передающих местные новости, включая испаноязычный канал. Каждый полицейский знал, что если вы видите более восьми съемочных групп на месте происшествия или на пресс-конференции, то вы говорите о внимании сети. Вы работали над чем-то огромным, чем-то опасным.
   В середине комнаты каждый складной стул занял репортер. Их было около сорока, телевизионщиков можно было легко узнать по их красивым костюмам и макияжу, а журналистов и радиолюбителей можно было узнать так же, как и тех, кто носил джинсы и галстуки, расстегнутые на шее.
   Босх посмотрел на переднюю сцену и увидел бурную деятельность вокруг подиума, на котором был прикреплен значок начальника полиции Лос-Анджелеса. Звукооператоры прикрепляли свое оборудование к постоянно растущему дереву микрофонов на подиуме. Один из них стоял прямо за трибуной и проверял голос. Позади трибуны и сбоку от нее стоял Ирвинг, перешептываясь с двумя мужчинами в форме, оба с лейтенантскими нашивками. В одном из них Босх узнал Тома О'Рурка, работавшего в отделе по связям со СМИ. Другой Босх не узнал, но предположил, что это был адъютант Ирвинга, Майкл Тулин, чей звонок разбудил Босха всего несколько часов назад. Четвертый мужчина стоял с другой стороны трибуны в одиночестве. На нем был серый костюм, и Босх понятия не имел, кто он такой. Начальника полиции не было видно. Еще нет. Начальник полиции не стал ждать, пока СМИ подготовятся. СМИ ждали его.
   Ирвинг заметил Босха и поманил его к авансцене. Босх поднялся по трем ступеням, и Ирвинг положил руку ему на плечо, приглашая к уединенной беседе вне пределов слышимости остальных.
   - Где ваши люди?
   - Я не получил от них ответа.
   - Это неприемлемо, детектив. Я сказал тебе привести их сюда.
   "Все, что я могу сказать, шеф, это то, что они, должно быть, находились в разгаре деликатного интервью и не хотели нарушать импульс ситуации, чтобы перезвонить на мои страницы. Они допрашивают жену Элиаса и его сына. Это требует большой ловкости, особенно в таком деле, как...
   "Меня это не интересует. Я хотел, чтобы они были здесь, и точка. На следующей пресс-конференции они будут у вас здесь, или я разделю вашу команду и отправлю вас в три дивизиона так далеко друг от друга, что вам придется взять отпуск, чтобы вместе пообедать".
   Босх какое-то время изучал лицо Ирвинга.
   - Я понимаю, шеф.
   "Хороший. Запомни это. Теперь мы собираемся начать здесь. Сейчас О'Рурк позовет шефа и сопроводит его внутрь. Вы не будете отвечать ни на какие вопросы. Вам не о чем беспокоиться".
   "Тогда почему я здесь? Я могу идти?"
   Ирвинг выглядел так, как будто он наконец-то собирался выругаться впервые в своей карьере, а может быть, и в жизни. Его лицо покраснело, а мускулы мощной челюсти напряглись.
   "Вы здесь, чтобы ответить на любые вопросы от меня или начальника полиции. Вы можете уйти, когда я вас отпущу.
   Босх воздел руки, как бы невзначай, и сделал шаг назад, прислонившись к стене, ожидая начала шоу. Ирвинг отошел в сторону и коротко посовещался со своим адъютантом, а затем подошел к человеку в костюме. Босх посмотрел в аудиторию. Это было трудно увидеть, потому что над головой горел свет телевизора. Но за этим взглядом ему удалось разглядеть несколько лиц, которые он знал либо лично, либо по телевизору. Когда его глаза, наконец, остановились на Кейше Рассел, он попытался отвести взгляд, прежде чем репортер "Таймс" увидел его, но было слишком поздно. Их взгляды ненадолго встретились и задержались, затем она почти незаметно кивнула. Босх не кивнул в ответ. Он не знал, кто может это уловить. Никогда не было хорошо признавать репортера публично. Так что он просто выдержал ее взгляд еще несколько мгновений, а затем отвернулся.
   Дверь сбоку от сцены открылась, и О'Рурк вошел и повернулся, чтобы придержать дверь для начальника полиции, который вошел в комнату в угольно-сером костюме и с мрачным выражением лица. О'Рурк вышел на подиум и прислонился к микрофонному дереву. Он был намного выше начальника полиции, для которого были установлены микрофоны.
   - Все готовы?
   Хотя пара операторов сзади кричала "Нет" и "Еще нет", О'Рурк проигнорировал их.
   "У шефа есть краткое заявление о сегодняшних событиях, а затем он ответит на несколько вопросов. Но в настоящее время будут обнародованы только общие детали дела из-за продолжающегося расследования. Заместитель начальника Ирвинг также готов ответить на вопросы. Давайте поддерживать какой-то порядок, и мы справимся с этим быстро и гладко, и каждый получит то, что ему нужно. Главный?"
   О'Рурк отошел в сторону, и начальник полиции перешел на трибуну. Он был впечатляющим мужчиной. Высокий, черный и красивый, он проработал в городе тридцать лет и был опытным журналистом. Однако он был новичком на посту начальника, выбранным на эту должность всего летом, после того как его предшественник, толстый аутсайдер, не чувствующий ни департамента, ни общества, был уволен в пользу инсайдера, который был достаточно ярким. сыграть самого себя в голливудском фильме. Вождь какое-то время молча смотрел на лица в комнате. Босх понял, что это дело и то, как он с ним справится, станет для шефа первым настоящим испытанием в работе. Он был уверен, что шеф тоже уловил вибрацию.
   - Доброе утро, - наконец сказал шеф. "Сегодня у меня тревожные новости. Вчера поздно ночью здесь, в центре города, погибли два гражданина. Каталина Перес и Ховард Элиас ехали по отдельности по железной дороге "Полет ангелов", когда незадолго до одиннадцати часов каждый из них был застрелен. Большинство людей в этом городе знают Говарда Элиаса. Почитаемый или нет, он был человеком, который, тем не менее, был частью нашего города, который помогал формировать нашу культуру. С другой стороны, Каталина Перес, как и многие из нас, не была известным человеком или знаменитостью. Она просто изо всех сил пыталась зарабатывать на жизнь, чтобы она и ее семья - муж и двое маленьких детей - могли жить и процветать. Работала домработницей. Она работала долгими днями и ночами. Она шла домой к своей семье, когда ее убили. Я здесь сегодня утром просто для того, чтобы заверить наших граждан, что эти два убийства не останутся без ответа и не будут забыты. Вы можете быть уверены, что мы будем неустанно работать над этим расследованием, пока не добьемся справедливости в отношении Каталины Перес и Говарда Элиаса".
   Босху пришлось восхищаться тем, что делает шеф. Он упаковывал обеих жертв в набор, делая неправдоподобным то, что Элиас был единственной целью, а Перес просто неудачливым путешественником, попавшим под перекрестный огонь. Он ловко пытался изобразить их равными жертвами бессмысленного и часто случайного насилия, которое было раковой опухолью города.
   "На данный момент мы не можем вдаваться в подробности из-за расследования. Но можно сказать, что есть следы, и у нас есть все основания верить и надеяться, что убийца или убийцы будут идентифицированы и привлечены к ответственности. А пока мы просим добропорядочных жителей Лос-Анджелеса сохранять спокойствие и позволить нам выполнять нашу работу. В настоящее время нам нужно остерегаться поспешных выводов. Мы не хотим, чтобы кто-то пострадал. Департамент через меня, заместителя начальника Ирвинга или отдел по связям со СМИ будет регулярно предоставлять обновленную информацию о ходе дела. Информация будет предоставлена, когда ее можно будет обнародовать, не нанося ущерба расследованию или возможному судебному преследованию подозреваемых".
   Шеф сделал полшага назад от трибуны, чтобы посмотреть на О'Рурка, сигнализируя, что он закончил. О'Рурк сделал шаг к трибуне, но прежде чем он поднял ногу, из аудитории раздался громкий хор репортеров, кричащих: "Шеф!" И над этим грохотом раздался глубоко звучный голос одного репортера, голос, в котором Босх и все остальные с телевизором узнавали голос Харви Баттона с Channel 4.
   - Коп убил Говарда Элиаса?
   Вопрос вызвал мгновенную паузу, затем хор продолжился. Вождь отступил к трибуне и поднял руки, словно пытаясь успокоить свору собак.
   "Хорошо, подожди секунду. Я не хочу, чтобы все кричали на меня. Один за...
   - Это сделал полицейский, шеф? Вы можете ответить на это или нет?"
   Это снова был Баттон. На этот раз другие репортеры промолчали и при этом отстали от него, их молчание требовало, чтобы шеф ответил на вопрос. Ведь это был ключевой вопрос. Вся пресс-конференция сводилась к одному вопросу и одному ответу.
   "В настоящее время, - сказал вождь, - я не могу ответить на этот вопрос. Дело расследуется. Конечно, мы все знаем о послужном списке Говарда Элиаса в этом отделе. Не было бы хорошей работы полиции, если бы мы не смотрели на самих себя. И мы сделаем это. Мы находимся в процессе этого. Но в этот момент мы...
   "Сэр, как отдел может провести собственное расследование и при этом пользоваться доверием сообщества?"
   Кнопка снова.
   - Это хорошее замечание, мистер Баттон. Во-первых, сообщество может быть уверено, что это расследование увенчается успехом, к чему бы оно ни привело. Фишки упадут, где смогут. Если сотрудник полиции виновен, то он или она будет привлечен к ответственности. Я гарантирую это. Во-вторых, в этом расследовании департаменту помогает генеральный инспектор Карла Энтренкин, которая, как вы все знаете, является гражданским наблюдателем и подчиняется непосредственно полицейской комиссии, городскому совету и мэру.
   Шеф поднял руку, прерывая еще один вопрос Баттона.
   - Я еще не закончил, мистер Баттон. Как я уже сказал, в заключение я хотел бы представить помощника специального агента Гилберта Спенсера из местного отделения Федерального бюро расследований в Лос-Анджелесе. Я подробно обсудил это преступление и это расследование с мистером Спенсером, и он согласился привлечь бюро, чтобы помочь нам. С завтрашнего дня агенты ФБР будут работать бок о бок с детективами полиции Лос-Анджелеса, чтобы довести это расследование до быстрого и успешного завершения".
   Босх старался не реагировать, слушая, как шеф объявляет о причастности ФБР. Он не был шокирован этим. Он понял, что это был хороший ход со стороны вождя, и он может выиграть время в обществе. Это может даже привести к раскрытию дела, хотя это, вероятно, было второстепенным условием при принятии решения шефом. В первую очередь он пытался потушить пожары до того, как они начались. Бюро было довольно хорошим шлангом для этого. Но Босха раздражало, что он остался в стороне и узнал о вмешательстве бюро в его дело одновременно с Харви Баттоном и всеми остальными. Он взглянул на Ирвинга, который уловил это своим радаром и оглянулся. Они обменялись взглядами, пока Ирвинг не отвел взгляд от трибуны, а Спенсер занял позицию за микрофонами.
   - Мне пока нечего сказать, - сказал сотрудник бюро. "Мы направим группу для расследования. Эти агенты будут работать с детективами полиции Лос-Анджелеса, и мы верим, что вместе мы быстро раскроем это дело".
   - Вы будете расследовать действия офицеров по делу Черного воина? - крикнул репортер.
   "Мы рассмотрим все, но пока не собираемся делиться нашей стратегией расследования. С этого момента все запросы и сообщения СМИ будут обрабатываться через полицию Лос-Анджелеса. Бюро будет...
   "На основании каких полномочий ФБР вступает в дело?" - спросил Баттон.
   "В соответствии с кодексами гражданских прав бюро имеет право начать расследование, чтобы определить, были ли нарушены права человека под прикрытием закона".
   - Цвет закона?
   "Офицером закона. Я собираюсь передать это..."
   Спенсер отступила с трибуны, не договорив. Ему явно не нравилось находиться в свете прожекторов СМИ. Начальник полиции вернулся на свое место и представил Ирвинга, который затем отошел за трибуну и начал читать пресс-релиз, в котором содержались более подробные сведения о преступлении и расследовании. Это была всего лишь основа, с которой никто ничего не мог поделать. В заявлении также упоминается имя Боша как детектива, руководившего расследованием. Это также объясняет, почему потенциальный конфликт интересов с RHD и проблемы с расписанием с детективами Центрального отдела требуют, чтобы команда из Голливудского отдела вел это дело. Затем Ирвинг сказал, что может задать несколько вопросов, еще раз напомнив репортерам, что он не поставит под угрозу расследование, раскрывая важную информацию.
   - Не могли бы вы подробнее рассказать о предмете расследования? - крикнул репортер раньше остальных.
   "Фокус широкомасштабный", - сказал Ирвинг. "Мы рассматриваем все, от полицейских, которые могли затаить обиду на Говарда Элиаса, до возможности того, что убийства были частью ограбления. Мы - "
   "Продолжение", - рявкнул другой репортер, зная, что вы должны задать свой вопрос до того, как субъект закончит последний, иначе вас никогда не услышат в последовавшей за этим какофонии. - На месте преступления было что-нибудь, указывающее на ограбление?
   "Мы не собираемся обсуждать детали места преступления".
   "По моей информации, на теле не было ни часов, ни кошелька".
   Босх посмотрел на репортера. Он не был телеведущим. Босх понял это по его мятому костюму. И не было похоже, что он был из "Таймс", потому что Кейша Рассел уже была в комнате. Босх не знал, кто он такой, но ему явно слили информацию о часах и бумажнике.
   Ирвинг сделал паузу, как будто решая, что рассказать.
   "Ваша информация верна, но неполна. Г-н Элиас, по-видимому, оставил свои часы и бумажник в своем столе, когда ушел из офиса прошлой ночью. Имущество было найдено там сегодня. Конечно, это не исключает попытки ограбления как мотива преступления, но расследование еще слишком рано, и мы слишком мало знаем, чтобы делать такое предположение".
   Кейша Рассел, всегда крутая, не присоединилась к крикам, требующим внимания. Она спокойно сидела с поднятой рукой, ожидая, пока у остальных закончатся вопросы и пока Ирвинг не позовет ее. После того, как Ирвинг ответил еще на несколько повторяющихся вопросов от телевизионщиков, он, наконец, позвонил ей.
   - Вы сказали, что имущество мистера Элиаса было найдено сегодня в его кабинете. Проводили ли вы обыск в его офисе, и если да, то что, если что-то делается для защиты адвокатской тайны, которой мистер Элиас поделился со своими клиентами, все из которых предъявляют иски агентству, проводившему обыск в офисе?
   - Хороший вопрос, - ответил Ирвинг. "Мы не проводили полный обыск в офисе жертвы именно по той причине, которую вы только что упомянули. Вот где в игру вступает генеральный инспектор Энтренкин. Она просматривает файлы в офисе жертвы и передаст их следователям после того, как проверит их на наличие любой конфиденциальной информации, которая может подпадать под действие адвокатской тайны. Этот процесс проверки был назначен ранее сегодня судьей, который выдал ордер на обыск офиса Говарда Элиаса. Насколько я понимаю, часы и бумажник были найдены на столе или на столе жертвы, как будто он просто забыл их прошлой ночью, уходя с работы. Теперь я думаю, что на этом все завершится. Нам нужно сосредоточиться на расследовании. Когда будут какие-либо дальнейшие обновления, мы..."
   - Последний, - крикнул Рассел. "Почему отдел перешел на двенадцать и двенадцать?"
   Ирвинг хотел было ответить, но потом оглянулся на начальника полиции, который кивнул и отступил на трибуну.
   "Мы хотим быть готовыми к любым неожиданностям", - сказал он. "Переход на двенадцатичасовые смены приводит к тому, что в любой момент времени на улице оказывается больше офицеров. Мы верим, что жители этого города сохранят спокойствие и дадут нам время для проведения расследования, но в качестве меры предосторожности я разработал план готовности, который включает в себя всех офицеров, работающих двенадцать часов в день и двенадцать часов в выходные до дальнейшего уведомления.
   "Это план реагирования на гражданские беспорядки, который был составлен после последних беспорядков?" - спросил Рассел. "Когда департамент был застигнут врасплох, потому что у него не было плана?"
   - Да, это план, составленный в 1992 году.
   Он уже собирался уйти с трибуны, когда Рассел бросил еще один крученый мяч.
   - Тогда вы ожидаете насилия.
   Это было сказано как утверждение, а не как вопрос. Шеф вернулся к микрофонам.
   - Нет, мисс, э-э, Рассел, я этого не ожидаю. Как я уже сказал, это всего лишь мера предосторожности. Я ожидаю, что граждане этой общины будут действовать спокойно и ответственно. Надеюсь, СМИ будут действовать так же".
   Он ждал еще одного ответа от Рассела, но на этот раз не получил ни одного. О'Рурк двинулся вперед и наклонился перед шефом, чтобы добраться до микрофонов.
   "Хорошо, вот и все. Копии заявления шефа Ирвинга будут в отделе по связям со СМИ примерно через пятнадцать минут.
   Когда репортеры медленно вышли из комнаты, Босх не сводил глаз с человека, задавшего вопрос о кошельке и часах. Ему было любопытно узнать, кем он был и на какое новостное агентство работал. У пробки у дверей скопление людей свело мужчину рядом с Баттоном, и они заговорили. Босху это показалось странным, потому что он никогда не видел, чтобы репортер печатных изданий обращал внимание на телерепортера.
   - Детектив?
   Босх повернулся. Шеф полиции стоял рядом с ним, протянув руку. Босх инстинктивно встряхнул ее. Он проработал в отделе почти двадцать пять лет, а у начальника - тридцать, но их пути никогда не пересекались достаточно близко, чтобы поговорить друг с другом, не говоря уже о том, чтобы пожать друг другу руки.
   "Главный."
   "Приятно познакомиться. Я хочу, чтобы вы знали, как сильно мы рассчитываем на вас и вашу команду. Если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь в мой офис или через заместителя начальника Ирвинга. Что-либо."
   "Ну, на данный момент я думаю, что мы в порядке. Тем не менее, я ценю предупреждение бюро".
   Шеф заколебался, но лишь на мгновение, видимо, отбросив жалобы Босха как неважные.
   "Ничего не поделаешь. Я не был уверен, что бюро будет вмешиваться, пока незадолго до того, как мы начали пресс-конференцию".
   Шеф повернулся и поискал сотрудника ФБР. Спенсер разговаривал с Ирвингом. Шеф подозвал их и представил Босха Спенсеру. Босху показалось, что он уловил проблеск презрения на лице Спенсер. У Босха не было положительных отзывов о его отношениях с ФБР на протяжении многих лет. Он никогда не имел дела со Спенсером напрямую, но если он был помощником специального агента, отвечавшего за полевой офис в Лос-Анджелесе, то, вероятно, слышал о Босхе.
   - Как мы собираемся это сделать, джентльмены? - спросил начальник.
   - Если хотите, я соберу своих людей и прибуду завтра в восемь утра, - сказал Спенсер.
   "Превосходно. Шеф Ирвинг?
   "Да, все будет хорошо. Мы будем работать в конференц-зале рядом с моим офисом. Наша команда будет там в восемь. Мы можем просмотреть то, что у нас есть, и взять это оттуда".
   Все кивнули, кроме Босха. Он знал, что не имеет права голоса в этом вопросе.
   Они расстались и направились к двери, через которую вошел вождь. Босх оказался рядом с О'Рурком. Он спросил его, знает ли тот репортер, который спросил о часах и кошельке.
   "Том Чейни".
   Это почти звонило в колокол с Bosch, но не совсем.
   - Он репортер?
   "Не совсем. Он работал в "Таймс" много лет назад, но теперь он на телевидении. Он продюсер Харви Баттона. Он недостаточно красив, чтобы сниматься на камеру. Так что они платят ему кучу денег, чтобы получить сенсации для Харви и сказать ему, что говорить и спрашивать. Чтобы он хорошо выглядел. У Харви есть лицо и голос. У Чейни есть мозги. Почему ты спрашиваешь? Я могу что-нибудь сделать для вас?"
   "Нет. Мне просто интересно.
   - Ты имеешь в виду вопрос о кошельке и часах? Ну, как я уже сказал, Чейни был рядом. У него есть источники. Больше, чем большинство".
   Они прошли в дверной проем, и Босх повернул налево, чтобы вернуться в конференц-зал Ирвинга. Он хотел покинуть здание, но не хотел ждать лифта со всеми репортерами.
   Ирвинг ждал его в конференц-зале. Он сидел на том же месте, что и раньше.
   - Извините за сделку с бюро, - сказал он. "Я не знал об этом до самого последнего момента. Это была идея вождя.
   - Так я слышал. Наверное, это умная игра".
   На мгновение он замолчал, ожидая, что Ирвинг сделает следующий шаг.
   "Итак, я хочу, чтобы вы сделали так, чтобы ваша команда закончила интервью, в которых они участвуют сейчас, а затем все выспятся, потому что завтра все начнется снова".
   Босху пришлось сдержаться, чтобы не покачать головой.
   - Ты имеешь в виду просто отложить все до тех пор, пока не появится бюро? Шеф, это убийство - двойное убийство. Мы не можем просто закрыть его и начать все заново завтра".
   "Я не говорю о закрытии чего-либо. Я сказал, заканчивай то, что ты собираешься в данный момент. Завтра мы отступим, перегруппируемся и создадим новый план сражения. Я хочу, чтобы ваши люди были свежими и готовыми к бегству.
   "Отлично. Что бы ни."
   Но Босх не собирался ждать бюро. Его намерением было продолжить расследование, продвинуть его вперед, а затем следовать туда, куда оно вело. Неважно, что сказал Ирвинг.
   - Могу я получить ключ от этой комнаты? - спросил Босх. - Через некоторое время мы должны получить первую партию файлов от Энтренкина. Нам нужно безопасное место для них.
   Ирвинг переместился и полез в карман. Он снял ключ, который не был прикреплен к кольцу, и передвинул его через стол. Босх поднял его и начал надевать на свое кольцо для ключей.
   "Итак, у скольких людей есть эта копия?" он сказал. - Просто чтобы я знал.
   - Вам не о чем беспокоиться, детектив. В эту комнату не войдет никто, кто не является членом команды или не имеет моего разрешения".
   Босх кивнул, хотя Ирвинг не ответил на его вопрос.
  
  
   Глава 15
   AS Bosch шагнул в стеклянные двери Parker Center, он увидел начало производства и упаковки медиа-события. На передней площади рассредоточились с полдюжины телевизионщиков и репортеров, готовых транслировать стендап-репортажи в качестве вступления к кадрам с пресс-конференции. У обочины раскинулся микроволновый лес - вереница тележек с высоко поднятыми наготове микроволновыми передатчиками. Это была суббота, обычно самый медленный новостной день недели. Но убийство Говарда Элиаса было большим. Гарантированная ведущая история, а затем кое-что. Сбылась мечта редактора субботнего утра. Местные станции должны были выйти в эфир в полдень. И тогда бы это началось. Новость об убийстве Элиаса пронесется по городу, как самый горячий ветер Санта-Аны, напрягая нервы и, возможно, превращая молчаливое разочарование в громкие и злонамеренные действия. Департамент - и, если уж на то пошло, город - полагался на то, как эти молодые и красивые люди интерпретировали и преподносили информацию, которую им давали.
   Была надежда, что их отчеты не раздуют и без того тлеющую напряженность в обществе. Была надежда, что они проявят сдержанность, честность и здравый смысл, что просто сообщат об известных фактах без каких-либо домыслов или редакционных выкручиваний ножа. Но Босх знал, что у этих надежд было столько же шансов, сколько у Элиаса, когда он ступил на "Полет ангелов" немногим более двенадцати часов назад.
   Босх немедленно свернул налево и направился к стоянке для сотрудников, стараясь не попасть в поле зрения какой-либо из камер. Он не хотел появляться в новостях без крайней необходимости.
   Он успешно избежал обнаружения и добрался до своей машины. Десять минут спустя он неправильно припарковался перед "Брэдбери", остановившись позади еще одного грузовика с телевизором. Выходя, он огляделся, но не увидел съемочную группу. Он предположил, что они подошли к конечной остановке "Полета ангелов", чтобы записать материал для истории.
   Поднявшись на старом лифте на верхний этаж, Босх отодвинул ворота и вышел на лестничную площадку, где его встретили Харви Баттон, его продюсер и оператор. Повисла неловкая тишина, пока он пытался обойти их. Затем выступил продюсер.
   - А, детектив Босх? Я Том Чейни с Четвертого канала".
   "Повезло тебе."
   - Я хотел спросить, не могли бы мы немного поговорить о...
   - Нет, мы не можем говорить. Хорошего дня."
   Босху удалось обойти их и отправиться в офис Элиаса. Чейни говорил ему в спину.
   "Уверен? Мы собираем много информации, и, вероятно, нам обоим будет очень полезно, если мы сможем получить ее подтверждение. Мы не хотим создавать вам проблемы. Было бы лучше, если бы мы могли работать в команде. Тебе известно."
   Босх остановился и оглянулся на него.
   - Нет, я не знаю, - сказал он. "Если вы хотите выпустить в эфир неподтвержденную информацию, это ваш выбор. Но я ничего не утверждаю. И у меня уже есть команда".
   Он повернулся, не дожидаясь ответа, и направился к двери с именем Говарда Элиаса. Больше он ничего не слышал ни от Чайни, ни от Баттона.
   Когда он вошел в кабинет, то обнаружил Дженис Лэнгуайзер, сидящую за секретарским столом и просматривающую папку. Рядом со столом стояли три картонные коробки с папками, которых раньше не было. Лэнгуайзер поднял взгляд.
   "Детектив Босх".
   "Привет. Эти коробки для меня?
   Она кивнула.
   "Первая партия. И, эй, то, что ты делал раньше, было не очень хорошо.
   "Какая?"
   "Сообщил мне, что мою машину эвакуируют. Это была ложь, не так ли?
   Босх совершенно забыл.
   - Э-э, нет, не совсем, - сказал он. "Вы были в зоне буксировки. Они бы тебя достали.
   Он улыбнулся, когда понял, что она знала, что это дерьмовое прикрытие. Его лицо начало краснеть.
   - Послушайте, мне пришлось поговорить с инспектором Энтренкиным наедине. Мне жаль."
   Прежде чем она успела что-то сказать, Карла Энтренкин заглянула из соседней комнаты. Она тоже держала в руке файл. Босх указал на три ящика на полу.
   "Похоже, вы делаете некоторый прогресс".
   "Я надеюсь, что это так. Могу я поговорить с вами здесь?
   "Конечно. Но сначала пришел ли сюда Четвертый канал и пытался поговорить с вами двумя?
   - Да, - сказал Лэнгуайзер. "И Девятый канал был здесь до них".
   - Ты говорил с ними?
   Взгляд Лэнгуайзера на мгновение метнулся к Энтренкину, а затем вниз, к полу. Она ничего не сказала.
   "Я сделал краткое заявление, - сказал Энтренкин. "Что-то безобидное, просто объясняющее мою роль. Мы можем поговорить здесь?
   Она отступила от двери, и Босх вошел в архив. На столе стояла еще одна картонная коробка, наполовину заполненная папками. Энтренкин закрыл дверь после того, как вошел Босх. Затем она бросила папку, которую держала, на стол клерку, скрестила руки на груди и приняла суровое выражение лица.
   "Что это?" - спросил Босх.
   "Том Чейни только что сказал мне, что на пресс-конференции было объявлено, что как... гм, мистер Элиас оставил свой бумажник и часы в своем кабинете, на своем столе. И я подумал, что когда вас сегодня утром попросили уйти, было ясно, что...
   "Мне жаль. Я забыл.
   Босх поставил портфель на стол и открыл его. Он достал пакеты с уликами, в которых были бумажник и часы.
   - Я уже упаковала их и положила в чемодан еще до того, как ты пришел сегодня утром. Я забыл об этом и ушел с ними. Ты хочешь, чтобы я вернул все это туда, где нашел?
   "Нет. Я просто хотел объяснения. И я не уверен, что верю тому, что вы только что предложили.
   Наступило долгое молчание, пока они смотрели друг на друга.
   - Это все, о чем ты хотел со мной поговорить? - наконец спросил Босх.
   Она повернулась к столу и папке, которую просматривала.
   "Я думал, что наши отношения будут лучше, чем это".
   - Смотрите, - сказал Босх, закрывая портфель. - У тебя есть свои секреты. Ты должен отдать мне мою. Суть в том, что Говарда Элиаса не ограбили. Итак, мы идем дальше оттуда. Хорошо?"
   - Если вы говорите мне, что в этом расследовании участвовали люди, пытавшиеся подделать улики, то...
   - Я ничего тебе не говорю.
   Он увидел, как в ее глазах вспыхнул гнев.
   "Они не должны быть частью этого отдела. Ты знаешь что."
   "Это еще одна битва для другого дня. У меня больше импорта...
   "Вы знаете, есть люди, которые могут подумать, что нет ничего более важного, чем полицейский участок, в котором не возникает вопросов о честности его сотрудников".
   - Похоже, вы даете пресс-конференцию, инспектор. Я сейчас возьму эти файлы. Я вернусь за следующей партией позже".
   Он начал возвращаться в переднюю комнату.
   - Я просто думала, что ты другой, вот и все, - сказала она.
   Он повернулся к ней.
   "Ты не знаешь, отличаюсь ли я, потому что не знаешь обо мне самого главного. Поговорим позже."
   "Еще чего-то не хватает".
   Босх остановился и оглянулся на нее.
   "Какая?"
   "Говард Элиас был непревзойденным писателем. Он постоянно держал блокнот на спирали на своем столе или с собой. Его последняя записная книжка отсутствует. Ты знаешь, где это?
   Босх вернулся к столу и снова открыл свой портфель. Он вынул блокнот и бросил его.
   - Ты мне не поверишь, но я уже положил это в свой портфель, когда ты вошел и выгнал нас.
   - На самом деле, я тебе верю. Вы его читали?
   "Части этого. Еще до твоего появления.
   Она долго смотрела на него.
   "Я просмотрю его, и если все в порядке, вы вернете его сегодня позже. Спасибо, что вернули его".
   "Пожалуйста."
   К тому времени, когда Босх добрался до "У Филиппа Первородного", остальные уже были там и ели. У них был один из длинных столов в задней комнате, и они были одни. Он решил позаботиться о делах, прежде чем стоять в одной из очередей у прилавка, чтобы сделать заказ.
   - Как дела? - спросил Райдер, переступая через скамейку и садясь рядом с ней.
   "Ну, я думаю, что определенно был слишком бледным, чтобы понравиться Ирвингу".
   "Ну, трахни его", - сказал Эдгар. "Я не подписывался на это дерьмо".
   - Я тоже, - сказал Райдер.
   "О чем ты говоришь?" - спросила Честейн.
   - Расовые отношения, - сказал Райдер. - Типично, что ты не можешь этого понять.
   "Эй я - "
   - Неважно, - вмешался Босх. - Давай поговорим о деле, хорошо? Ты первая, Честейн. Вы закончили строительство многоквартирного дома?
   "Да, мы закончили. Ничего такого."
   - За исключением того, что мы узнали о женщине, - сказал Фуэнтес.
   - О, да, верно.
   - Какая женщина?
   "Другая жертва. Каталина Перес. Подожди секунду.
   Честейн потянулся к скамейке рядом с ним и достал юридический планшет. Он открыл вторую страницу и просмотрел записи.
   "Квартира девять-ноль-девять. Перес была уборщицей. Приходили каждую пятницу вечером. Так вот откуда она взялась".
   - Но она поднималась, - сказал Босх. - Она не работала до одиннадцати?
   "Нет, это сделка. Она работает с шести до десяти тридцати, затем ведет "Полет ангелов" до автобусной остановки, садится на автобус и идет домой. Только по пути вниз она, должно быть, заглянула в сумочку и заметила, что блокнота, где она хранит расписание и номера телефонов, нет. Вчера вечером она достала его в квартире, потому что ее работодатель, мистер Д. Х. Рейли, изменил свой номер телефона и дал ей новый. Только она оставила блокнот на его кухонном столе. Ей пришлось вернуться за ним, чтобы узнать свое расписание. Эта дама..."
   Он снова потянулся к скамейке и вытащил блокнот. Он был в пластиковом пакете для улик.
   "... Я имею в виду, я посмотрел расписание. Она отработала свой хвост. У нее концерты каждый день и много ночей. Этот Рейли сказал, что вечер пятницы был единственным обычным вечером, на который он мог ее заполучить. Она хорошо поработала..."
   "Значит, она собиралась вернуться за своей книгой, когда ее вытащили", - сказал Эдгар.
   - Похоже на то.
   "Старый IOIA", - сказал Райдер певучим голосом, который никоим образом не был веселым.
   "Это что?" - спросила Честейн.
   "Ничего такого."
   Все они долго молчали. Босх думал о том, как отказ от блокнота стоил Каталине Перес жизни. Он знал, что то, что сказала Райдер, относилось к несправедливости всего этого - фраза, которую она начала использовать после года работы в отделе убийств, чтобы подытожить неудачи, совпадения и повороты судьбы, из-за которых люди часто умирали.
   - Ладно, хорошо, - наконец сказал Босх. "Теперь мы знаем, что все делали в том поезде. Остальная часть здания была чистой?
   "Никто ничего не слышал, никто ничего не видел", - сказал Честейн.
   - Ты всех понимаешь?
   "Нет ответа в четырех квартирах. Но все они были на другой стороне, подальше от "Полета ангелов".
   - Ладно, отпусти их пока. Киз, ты снова разговариваешь с женой и сыном?
   Райдер дожевывала свой последний кусок сэндвича с французским соусом и держала палец, пока не проглотила.
   "Да, по отдельности и вместе. Ничто не нажало на мой курок. Они оба почти убеждены, что это сделал полицейский. Я не...
   "Конечно, есть", - вставила Честейн.
   - Пусть говорит, - сказал Босх.
   "У меня не возникло ощущения, что они что-то знали о его делах или возможных угрозах. У него даже не было домашнего офиса. Я коснулся верности Элиаса, и Милли сказала, что верит, что он верен. Она сказала это так. Она верила.' Что-то в этом звучит неправильно. Думаю, если бы не было сомнений, она бы сказала, что он "был" верным, а не то, что она "верила" в его верность, понимаете, о чем я?
   - Так ты думаешь, она знала?
   "Может быть. Но я также думаю, что если бы она знала, то она была бы из тех, кто смирился бы с этим. Жена Говарда Элиаса занимала высокое положение в обществе. Многие жены в таком положении делают выбор. На некоторые вещи они смотрят с другой стороны, чтобы сохранить неповрежденным образ, сохранить нетронутой жизнь, которая у них есть".
   - Что с сыном?
   "Я думаю, он верил, что его отец был богом. Ему больно".
   Босх кивнул. Он уважал навыки Райдера в интервью. Он видел ее в действии и знал, что она эмпатична. Он также знал, что использовал ее способом, мало чем отличающимся от того, как Ирвинг хотел использовать ее во время пресс-конференции. Он послал ее на последующие интервью, потому что знал, что она будет хороша в этом. Но также и потому, что она была черной.
   "Вы задаете им вопрос А?"
   "Ага. Они оба были дома прошлой ночью. Оба не вышли. Они алиби друг друга.
   - Отлично, - сказала Честейн.
   - Хорошо, Киз, - сказал Босх. "У кого-нибудь еще есть что-то, что они хотели бы обсудить?"
   Босх наклонился к столу, чтобы посмотреть вниз и увидеть каждое лицо. Никто ничего не сказал. Он заметил, что все уже закончили есть свои бутерброды.
   - Ну, не знаю, слышали ли вы что-нибудь о пресс-конференции, но шеф вызвал кавалерию. Завтра утром бюро вступает в дело. У нас встреча в восемь в конференц-зале Ирвинга.
   - Дерьмо, - сказала Честейн.
   "Что, черт возьми, они собираются делать такого, чего мы не можем?" - спросил Эдгар.
   - Наверное, ничего, - сказал Босх. "Но его объявление об этом на пресс-конференции, вероятно, будет иметь большое значение для сохранения мира. По крайней мере на данный момент. В любом случае, давай побеспокоимся об этом завтра, когда увидим, как все пошатнется. У нас еще есть остаток сегодняшнего дня. Ирвинг дал мне неофициальное разрешение на прекращение деятельности до тех пор, пока не появятся агенты, но это чушь собачья. Я говорю, что мы продолжаем работать".
   "Да, мы же не хотим, чтобы акула утонула?" - сказала Честейн.
   - Верно, Честейн. Теперь я знаю, что никто не спал много. Я думаю, что некоторые из нас продолжают работать и заканчивают рано, некоторые из нас идут домой, вздремнуть и возвращаются свежими сегодня вечером. Какие-то проблемы с этим?"
   Опять никто ничего не сказал.
   "Хорошо, вот как мы это разделяем. У меня в багажнике три коробки с файлами из офиса Элиаса. Я хочу, чтобы вы, ребята из ОВР, взяли их и вернулись в конференц-зал Ирвинга. Вы берете файлы, вытаскиваете имена копов и всех, кого нужно проверить. Я хочу составить график. Когда мы получаем законное алиби, мы вычеркиваем имена из таблицы и идем дальше. Я хочу, чтобы это было готово к завтрашнему приходу бюро. Когда вы это сделаете, тогда вы, ребята, можете отправляться на ночь.
   - И что ты собираешься делать? - спросила Честейн.
   - Мы собираемся задержать секретаря Элиаса и его клерка. Потом, после этого, я иду домой, чтобы вздремнуть. С надеждой. Тогда сегодня вечером мы поговорим с Харрисом и разберемся с интернетом. Я хочу знать, что это такое, прежде чем приедет бюро".
   - Тебе лучше быть осторожнее с Харрисом.
   "Мы будем. Это одна из причин, почему мы ждем до вечера. Мы играем правильно, и СМИ даже не узнают, что мы разговаривали с этим парнем".
   Честейн кивнула.
   "А как насчет этих файлов, которые вы нам даете, они старые или новые?"
   "Они старые. Энтренкин начал с закрытых дел.
   "Когда мы увидим дело Черного воина? Это тот. Все остальное - ерунда".
   "Надеюсь, я вернусь к этому позже сегодня. Но остальное не ерунда. Мы должны просмотреть каждую чертову папку в этом офисе. Потому что то, что мы пропустим, скорее всего, будет тем, что какой-нибудь адвокат засунет нам в задницу на суде. Вы это понимаете? Ничего не пропускай".
   "Я понял."
   "Кроме того, что вас так волнует досье Черного Воина? Ты очистил этих парней от этого, верно?
   "Да так?"
   "Итак, что вы собираетесь найти в файле, кроме того, что вам уже известно? Думаешь, ты что-то пропустила, Честейн?
   "Нет, но..."
   "Но что?"
   "Это дело момента. Я думаю, там что-то должно быть".
   "Ну, посмотрим. Всему свое время. А пока придерживайтесь старых файлов и ничего не пропускайте".
   - Я же сказал тебе, мы не будем. Просто неприятно осознавать, что ты тратишь время впустую".
   "Добро пожаловать в отдел убийств".
   "Ага-ага."
   Босх полез в карман и вытащил маленькую коричневую сумку. В нем было несколько копий ключа, который дал ему Ирвинг, который он сделал в Чайнатауне по пути в ресторан. Он перевернул сумку на середину стола, и ключи со звоном упали на стол.
   "Все возьмите ключи. Они откроют дверь в конференц-зал Ирвинга. Как только файлы будут там, я хочу, чтобы комната всегда была заперта".
   Все подошли к центру стола и взяли ключи, кроме Босха. Он уже надел оригинал на связку ключей. Он встал и посмотрел на Честейн.
   - Давай-ка возьмем эти файлы из моей машины.
  
  
   Глава 16
   Беседы с секретарем и клерком прошли без происшествий, и Босх пожалел, что детективы не поспали в своих кроватях. Тайла Куимби, секретарь, болела гриппом и всю последнюю неделю скрывалась в своем доме в районе Креншоу. Она ничего не знала о деятельности Говарда Элиаса за несколько дней до его смерти. Помимо того, что она заразила Босха, Эдгара и Райдера гриппом, она очень мало дала детективам. Она объяснила, что Элиас держал свои стратегии и другие аспекты своей работы в основном при себе. Ее роль в основном заключалась в открытии почты, ответах на телефонные звонки, работе с посетителями и клиентами и оплате офисных расходов через небольшой операционный счет, на который Элиас ежемесячно вкладывал деньги. Что касается телефонного трафика, она сказала, что у Элиаса в офисе была прямая частная телефонная линия, которая с годами стала широко известна среди друзей и коллег, а также некоторых репортеров и даже врагов. Так что от нее было мало толку, чтобы помочь им определить, угрожали ли Элиасу конкретно за несколько недель до его убийства. Следователи поблагодарили ее и ушли из дома, надеясь, что не станут жертвой ее болезни.
   Клерк, Джон Бабинье, был таким же разочарованием. Он смог подтвердить, что именно он и Майкл Харрис работали с Элиасом до поздней пятницы. Но Бабинье сказал, что Харрис и Элиас большую часть вечера провели за закрытыми дверями. Бабинье, как выяснилось, три месяца назад окончил юридический факультет Университета Южной Калифорнии и готовился к экзамену на адвоката по ночам, а днем работал клерком у Элиаса. Он занимался в офисе Элиаса по ночам, потому что это давало ему доступ к книгам по юриспруденции, которые ему были нужны для запоминания прецедентного права и уголовных кодексов. Очевидно, это была лучшая учебная среда, чем переполненная квартира возле Университета Южной Калифорнии, которую он делил с двумя другими студентами юридического факультета. Незадолго до одиннадцати он ушел с Элиасом и Харрисом, потому что чувствовал, что достаточно изучил для одной ночи. Он сказал, что они с Харрисом шли к своим машинам на ближайшей платной стоянке, а Элиас в одиночку шел по Третьей улице в сторону Хилл-стрит и Полета Ангелов.
   Как и Куимби, Бабинье описал Элиаса как скрытного в своих делах и подготовке к суду. Клерк сказал, что в последнюю неделю работы он отвечал за подготовку стенограмм многочисленных досудебных показаний, взятых по делу Черного воина. Его работа заключалась в том, чтобы загружать стенограммы и связанные с ними материалы на портативный компьютер, который затем доставлялся в суд, и к ним мог обращаться Элиас, когда ему требовались конкретные ссылки на доказательства и показания во время суда.
   Бабинье не мог предоставить следователям никакой информации о конкретных угрозах Элиасу - по крайней мере, тех, которые адвокат воспринимал всерьез. Он описал Элиаса как чрезвычайно оптимистичного в последние дни. Он сказал, что Элиас искренне верил, что выиграет дело Черного воина.
   "Он сказал, что это был слэм-данк", - сказал Бабинье трем детективам.
   Когда Босх ехал по Вудро Вильсон Драйв к дому, он думал о двух допросах и недоумевал, почему Элиас так скрывал дело, которое он передал в суд. Это не согласовывалось с его прошлой историей утечек в прессу, а иногда и полномасштабных пресс-конференций в качестве основной стратегии. Элиас был нехарактерно тихим, но был достаточно уверен в своем деле, чтобы назвать это слэм-данком.
   Босх надеялся, что объяснение этому будет раскрыто, когда он получит файл Черного Воина от Энтренкина, надеюсь, через несколько часов. Он решил отложить мысли об этом до тех пор.
   Сразу вспомнилась Элеонора. Он подумал о шкафе в спальне. Он намеренно не проверял это раньше, не зная, как отреагирует, если обнаружит, что она забрала свою одежду. Он решил, что нужно сделать это сейчас, чтобы покончить с этим. Самое время это сделать. Он слишком устал, чтобы делать что-либо, кроме как рухнуть на кровать, независимо от того, что он нашел.
   Но на последнем повороте он увидел машину Элеоноры, потрепанный "Таурус", припаркованный у тротуара перед их домом. Она оставила навес открытым для него. Он почувствовал, как мышцы его шеи и плеч начали расслабляться. Стеснение в груди начало ослабевать. Она была дома.
   Когда он вошел, в доме было тихо. Он поставил портфель на один из стульев в столовой и начал снимать галстук, направляясь в гостиную. Затем он прошел по короткому коридору и заглянул в спальню. Шторы были задернуты, и в комнате было темно, если не считать очертания внешнего света вокруг окна. Он увидел неподвижную фигуру Элеоноры под одеялом на кровати. Ее каштановые волосы рассыпались по подушке.
   Он прошел в спальню и тихонько снял одежду, повесив ее на стул. Затем он вернулся по коридору в гостевую ванную, чтобы принять душ, не разбудив ее. Через десять минут он скользнул в кровать рядом с ней. Он лежал на спине, глядя сквозь темноту на потолок. Он слушал ее дыхание. Он не слышал медленного размеренного дыхания ее сна, к которому привык.
   "Вы будите?" он прошептал.
   "Ммм-хм".
   Он ждал долгое мгновение.
   - Где ты была, Элеонора?
   "Голливуд Парк".
   Босх ничего не сказал. Он не хотел обвинять ее во лжи. Может быть, Джардин, охранник, просто не заметил ее во время осмотра видеоэкранов. Он уставился в потолок, думая, что сказать дальше.
   - Я знаю, что ты звонил туда, разыскивая меня, - сказала Элеонора. "Я знал Тома Джардина в Лас-Вегасе. Он работал во Фламинго. Он солгал, когда ты позвонил. Он пришел ко мне первым".
   Босх закрыл глаза и промолчал.
   - Прости, Гарри, я просто не хотел иметь с тобой дело тогда.
   "Дело со мной?"
   "Если вы понимаете, о чем я."
   - Не совсем так, Элеонора. Почему ты не ответил на мое сообщение, когда вернулся домой?
   "Какое сообщение?"
   Босх понял, что ранее сам проиграл это сообщение. На машине не было бы мигалки. Она бы не услышала сообщение.
   "Неважно. Когда ты пришел домой?"
   Она подняла голову с подушки, чтобы посмотреть на светящиеся цифры на прикроватных часах.
   "Пару часов назад".
   - Как дела?
   Ему было все равно. Он просто хотел, чтобы она продолжала с ним разговаривать.
   "Хорошо. Вышел немного вперед, но я облажался. Я пропустил большую".
   "Что случилось?"
   "Я пошел с дальним выстрелом, когда я должен был придерживаться верной вещи".
   "Что ты имеешь в виду?"
   "Мне сдали пару тузов, но у меня также было четыре трефы - туз, тройка, четверка, пятерка. Итак, на розыгрыше я сломал пару тузов. Я сбросил туза червей и пошел за двойкой, двойкой треф, чтобы составить стрит-флеш. Они сохраняют прогрессивный бонусный банк для стрит-флеша. Это было около трех тысяч долларов. Это то, к чему я стремился".
   "Так что же случилось?"
   "Я не получил двойку. У меня даже не было трефы, чтобы собрать флеш. То, что я получил, было тузом пик".
   "Проклятие."
   "Да, я бросил туз только для того, чтобы получить туз. Я остался с этим, но не приблизился. Три десятка выиграли - банк был около трехсот. Так что, если бы я сохранил туз червей, я бы получил три туза и стал победителем. Я взорвал его. Вот тогда я и ушел".
   Босх ничего не сказал. Он думал об этой истории и задавался вопросом, пыталась ли она сказать что-то еще. Бросание туза червей, стремление к большему банку, неудача.
   После нескольких минут молчания Элеонора снова заговорила.
   "Вы были на расследовании? Тебя не было в постели. Я мог сказать."
   - Да, мне позвонили.
   - Я думал, ты не в очереди.
   - Это длинная история, и мне не хочется об этом говорить. Я хочу поговорить о нас. Скажи мне, что происходит, Элеонора. Мы не можем... это неправильно. Иногда я даже не знаю, где ты и в порядке ли ты. Что-то не так или отсутствует, и я не знаю, что это такое".
   Она повернулась и двинулась под одеялом, пока не оказалась рядом с ним. Она положила голову ему на грудь и подняла руку, чтобы погладить шрам на его плече.
   "Гарри..."
   Он подождал, но она ничего не сказала. Затем она перебралась на него сверху и начала мягко покачивать бедрами.
   - Элеонора, нам нужно поговорить об этом.
   Он почувствовал, как ее палец скользнул по его губам, приказывая ему не говорить.
   Они занимались любовью медленно, в голове Босха роились противоречивые мысли. Он любил ее, больше, чем когда-либо любил кого-либо. Он знал, что она каким-то образом любит его. Наличие ее в его жизни заставило его чувствовать себя целым. Но в какой-то момент он мог сказать, что Элеонора поняла, что у нее нет этого чувства. Ей чего-то не хватало, и осознание того, что они находятся в разных плоскостях, повергло Босха в самое низкое положение, которого он никогда не чувствовал.
   Тогда на брак обрушилось чувство обреченности. Летом он провел ряд длительных расследований, в том числе дело, требующее от него недельной поездки в Нью-Йорк. Пока его не было, она впервые зашла в покер-рум в Голливуд-парке. Это было из-за скуки от одиночества и разочарования из-за того, что ей не удалось найти приемлемую работу в Лос-Анджелесе. Она вернулась к картам, делая то, что делала, когда ее нашел Босх, и именно за этими синими войлочными столиками она нашла то, чего не хватало.
   - Элеонора, - сказал он, когда они закончили заниматься любовью, обвивая руками ее шею. "Я тебя люблю. Я не хочу тебя терять".
   Она скрыла его губы долгим поцелуем, а затем прошептала: "Иди спать, дорогой. Идти спать."
   - Останься со мной, - сказал он. - Не уходи, пока я не засну.
   "Я не буду".
   Она прижала его крепче, и он попытался на мгновение отпустить все. Только на время, решил он. Он поднимет все это позже. Но пока он будет спать.
   Через несколько минут он исчез, погрузившись в сон, в котором он ехал на "Полете ангелов" вверх по рельсам на вершину холма. Когда другая машина подъехала и проехала мимо, он заглянул в окно и увидел Элеонору, сидящую в одиночестве. Она не оглядывалась на него.
   Босх очнулся чуть больше чем через час. В комнате стало темнее, так как свет снаружи больше не падал прямо в окна. Он огляделся и увидел, что Элеонора ушла с кровати. Он сел и позвал ее по имени, его голос напомнил ему о том, как он ответил на звонок утром.
   - Я здесь, - позвала она из гостиной.
   Босх оделся и вышел из спальни. Элеонора сидела на диване в купальном халате, который он купил для нее в отеле на Гавайях, куда они отправились после свадьбы в Лас-Вегасе.
   - Эй, - сказал он. - Я думал... я не знаю.
   - Ты разговаривал во сне. Я вышел сюда".
   "Что я сказал?"
   - Мое имя, еще несколько вещей, которые не имели смысла. Кое-что о драке. Ангелы сражаются".
   Он улыбнулся, кивнул и сел в кресло по другую сторону кофейного столика.
   "Беги, а не сражайся. Вы когда-нибудь летали на "Полете ангелов" в центре города?
   "Нет."
   "Это два вагона поезда. Когда один идет в гору, другой идет вниз. Они проходят посередине. Мне приснилось, что я поднимаюсь, а ты едешь в машине вниз. Мы прошли посередине, но ты не смотришь на меня... Как ты думаешь, что это значит, что мы идем разными путями?"
   Она грустно улыбнулась.
   - Думаю, это означает, что ты ангел. Ты собирался подняться.
   Он не улыбнулся.
   - Мне нужно вернуться, - сказал он. - Это на какое-то время займет мою жизнь. Я думаю."
   "Вы хотите поговорить об этом? Почему вас вызвали?
   Он провел для нее дело примерно за десять минут. Он всегда любил рассказывать ей о своих делах. Он знал, что это была форма удовлетворения эго, но иногда она делала предложение, которое помогало, или комментарий, который позволял ему увидеть что-то, что он упустил. Прошло много лет с тех пор, как она была агентом ФБР. Это была часть ее жизни, которая осталась далеким воспоминанием. Но он по-прежнему уважал ее исследовательскую логику и навыки.
   - О, Гарри, - сказала она, когда он закончил рассказ. - Почему это всегда ты?
   "Это не всегда я".
   "Похоже, что это так. Чем ты планируешь заняться?"
   "Так же, как я всегда делаю. Я собираюсь работать над делом. Все мы. Там есть с чем работать - они просто должны дать нам время. Быстрого поворота не будет".
   "Я знаю тебя, они бросят перед тобой любой блокпост, какой только смогут придумать. Нет никакой пользы в том, чтобы подцепить кого-то и вовлечь их в это. Но ты будешь тем, кто это сделает. Вы приведете кого-нибудь, даже если это заставит каждого копа в каждом отделе презирать вас.
   - Каждое дело имеет значение, Элеонора. Каждый человек. Я презираю таких, как Элиас. Он был лохом - зарабатывал на ерунде делами против полицейских, просто пытающихся выполнять свою работу. По крайней мере, по большей части. Думаю, время от времени у него были законные дела. Но суть в том, что никому не должно сойти с рук то, что они сделали. Даже если это сделал полицейский. Это не верно."
   - Я знаю, Гарри.
   Она отвела взгляд от него, через стеклянные двери и мимо палубы. Небо стало красным. Загорались огни города.
   - Сколько у тебя сигарет? - спросил он, просто чтобы что-то сказать.
   "У меня была парочка. Ты?"
   "Все еще на нуле".
   Ранее он почувствовал запах дыма в ее волосах. Он был рад, что она не солгала.
   "Что случилось в "Акции и облигации"?"
   Он не решался спросить. Он знал, что именно то, что произошло во время интервью, привело ее в покер-рум.
   "Такой же, как и другие. Они позвонят, если что-то случится".
   - Я пойду и поговорю с Чарли в следующий раз, когда буду в участке.
   Stocks and Bonds было агентством по залоговым обязательствам напротив голливудской станции на Уилкокс. Босх слышал, что они искали следопыта, предпочтительно женщину, потому что большая часть сбежавших под залог голливудской резидентуры были проститутками, а у женщины-следопыта было больше шансов их поймать. Он подошел и поговорил об этом с владельцем, Чарли Скоттом, и согласился рассмотреть кандидатуру Элеоноры. Босх честно рассказал о ее прошлом, как хорошем, так и плохом. Бывший агент ФБР с положительной стороны, осужденный преступник - с отрицательной. Скотт сказал, что не верит, что судимость станет проблемой - для этой должности не требуется лицензия государственного частного детектива, на которую Элеонора не могла претендовать с досье. Проблема заключалась в том, что ему нравилось, когда его трейсеры были вооружены, особенно женщина, когда они отправлялись на поиски прыгунов под залог. Босх не разделял беспокойства. Он знал, что у большинства скип-трейсеров нет лицензии на ношение оружия, но все равно это делал. Истинное искусство ремесла, однако, заключалось в том, чтобы никогда не подбираться к добыче достаточно близко, чтобы вопрос о наличии или отсутствии оружия не возникал. Лучшие следопыты обнаружили свою добычу с безопасного расстояния, а затем вызвали полицию, чтобы они ее забрали.
   - Не разговаривай с ним, Гарри. Я думаю, он просто пытался сделать тебе одолжение, но реальность поразила его между тем, когда он сказал тебе прислать меня, и тем, когда я приехал. Просто отпусти."
   - Но у тебя бы это хорошо получалось.
   - Это не относится к делу.
   Босх встал.
   - Я должен подготовиться.
   Он пошел в спальню и разделся с одеждой, принял еще один душ, а затем оделся в новый костюм. Элеонора была в том же положении на диване, когда он вернулся в гостиную.
   - Не знаю, когда вернусь, - сказал он, не глядя на нее. "У нас много дел. К тому же бюро приедет завтра.
   "Бюро?"
   "Гражданские права. Начальник позвонил".
   - Он думает, что это успокоит ситуацию на юге.
   "Он надеется."
   - У вас есть имя того, кто придет?
   "Не совсем. Сегодня на пресс-конференции был помощник SAC".
   "Как его звали?"
   "Гилберт Спенсер. Но я сомневаюсь, что он будет больше участвовать".
   Элеонора покачала головой.
   "Он после моего времени. Он, вероятно, просто пришел на представление".
   "Ага. Он должен прислать команду завтра утром.
   "Удачи."
   Он посмотрел на нее и кивнул.
   "У меня еще нет номера. Если я тебе понадоблюсь, просто воспользуйся пейджером.
   - Хорошо, Гарри.
   Он постоял там несколько мгновений, прежде чем, наконец, спросить ее, о чем он все это время хотел спросить.
   - Ты собираешься вернуться?
   Она оглянулась через двери.
   "Я не знаю. Может быть."
   "Элеонора..."
   - Гарри, у тебя есть зависимость. У меня есть мое".
   "Что это значит?"
   "Знаете то чувство, которое вы испытываете, когда беретесь за новое дело? Это небольшое волнение, которое вы испытываете, когда возвращаетесь на охоту? Ты знаешь о чем я говорю. Ну такого у меня больше нет. И самое близкое к этому, что я нашел, это когда я поднимаю эти пять карт с войлока и смотрю, что у меня есть. Это трудно объяснить и еще труднее понять, но тогда я чувствую, что снова живу, Гарри. Мы все наркоманы. Это просто разные препараты. Я бы хотел, чтобы у меня была твоя, но у меня ее нет".
   Босх мгновение просто смотрел на нее. Он не был уверен, что сможет что-то сказать, чтобы его голос не выдал его. Он подошел к двери, оглядываясь на нее, как только открыл ее. Он прошел через него, но затем отступил.
   - Ты разбиваешь мне сердце, Элеонора. Я всегда надеялся, что смогу заставить тебя снова почувствовать себя живым".
   Элеонора закрыла глаза. Она выглядела так, словно вот-вот расплачется.
   - Мне так жаль, Гарри, - прошептала она. - Я никогда не должен был этого говорить.
   Босх бесшумно прошел через дверь и закрыл ее за собой.
  
  
   Глава 17
   БОШ все еще чувствовал себя подавленным, когда полчаса спустя добрался до офиса Говарда Элиаса. Дверь была заперта, и он постучал. Он уже собирался воспользоваться ключами, чтобы открыть ее, когда увидел движение за стеклянным стеклом. Карла Энтренкин открыла дверь и впустила его. По тому, как она оценила его, он понял, что заметила, что на нем другой костюм.
   "Мне нужно сделать небольшой перерыв", - сказал он. - Думаю, мы проработаем добрую часть ночи. Где мисс Лэнгуайзер?
   "Мы закончили, и я отправил ее домой. Я сказал, что буду ждать тебя. Прошло всего несколько минут.
   Она провела его обратно в кабинет Элиаса и села за огромный стол. Босх мог видеть Энтони Куинна в окно, хотя на улице уже темнело. Он также увидел шесть картонных коробок на полу перед столом.
   - Извините, что вы ждали, - сказал он. - Я думал, ты собираешься вызвать меня, когда закончишь.
   - Я собирался. Я просто сидел здесь и думал..."
   Босх посмотрел на коробки.
   - Это остальное?
   "Вот и все. Эти шесть дел больше закрыты. Вот это текущие дела.
   Она откатила стул и указала на пол за столом. Босх подошел и посмотрел вниз. Было еще два полных ящика.
   "В основном это вещи Майкла Харриса. Большая часть из них - это полицейское досье и стенограммы депо. Есть также файлы по судебным процессам, которые не продвинулись дальше первоначальных требований. И есть файл, содержащий общие угрозы и криминальную почту - я имею в виду, не связанную конкретно с делом Харриса. В основном просто анонимные вещи от расистских трусов".
   "Хорошо. Чего ты мне не даешь?"
   "Я сдерживаю только один файл. Это был его рабочий файл. Он содержит примечания о стратегии в деле Харриса. Я не думаю, что у вас должно быть это. Я считаю, что это напрямую связано с адвокатской тайной.
   "Стратегия?"
   "По сути, это пробная карта. Ховард любил планировать свои испытания. Однажды он сказал мне, что он похож на футбольного тренера, который придумывает ход игры и определяет, в каком порядке он будет их называть еще до того, как игра начнется. Говард всегда точно знал, куда он хочет пойти во время суда. Карта судебного процесса показала его стратегию, какой свидетель явился, когда, когда должна была быть представлена каждая улика и тому подобное. У него уже были написаны первые несколько вопросов для каждого из его свидетелей. И его вступительное заявление также было изложено и записано в файл".
   "Хорошо."
   "Я не могу дать это вам. Это было сердцевиной его дела, и я думаю, кто бы ни был адвокатом, который унаследует дело, он захочет следовать карте. Это был блестящий план. Следовательно, полиция Лос-Анджелеса не должна иметь его".
   - Думаешь, он собирался победить?
   "Определенно. Я так понимаю, что нет?
   Босх сел на один из стульев перед столом. Несмотря на то, что он вздремнул, он все еще чувствовал усталость и чувствовал это.
   "Я не знаю подробностей дела, - сказал он. "Все, что я знаю, это Фрэнки Шиэн. Харрис обвинил его в некоторых подобных вещах, например, в полиэтиленовом пакете. И я знаю, что это не Фрэнки.
   - Как ты можешь быть уверен?
   "Я не могу, наверное. Но мы возвращаемся. Шихан и я были партнерами одно время. Это было давно, но ты все еще знаешь людей. Я знаю его. Я не могу видеть, как он делает эти вещи. Я также не могу представить, чтобы он позволил кому-то другому сделать это".
   "Люди меняются."
   Босх кивнул.
   "Они делают. Но обычно не в основе.
   "Ядро?"
   "Позвольте мне рассказать вам одну историю. Однажды мы с Фрэнки привели одного парня. Угонщика автомобилей. Его договор заключался в том, что сначала он украл машину, любую дерьмовую банку с улицы, а потом поехал и искал что-нибудь хорошее, что-то, что можно было бы отнести в мясную лавку и получить за это приличное количество хлеба. Когда он увидел то, что хотел, он подошел сзади и на светофоре врезался в заднюю часть. Знаешь, как маленький сгибатель крыльев, недостаточно, чтобы нанести большой ущерб. Затем владелец "Мерседеса", "Порше" или чего бы то ни было выходил проверить. Грабитель выходил, просто прыгал в целевую машину и уезжал. Хозяин и украденное дерьмо остались.
   "Я помню, когда угон автомобилей был большой модой".
   "Да, какая-то причуда. Этот парень занимался этим около трех месяцев и заработал на этом приличную сумму денег. Затем однажды он слишком сильно ударил заднюю часть Jaguar XJ6. Маленькая старушка, которая была за рулем, не была пристегнута ремнем безопасности. Она весит около девяноста фунтов и ее бросает в руль. Сильно бьет. Нет воздушной подушки. Он раздавливает одно легкое и отправляет ребро через другое. Она сидит там, заливаясь кровью и умирая, когда этот ребенок подходит, открывает дверь и просто вытаскивает ее из машины. Он оставляет ее лежать на улице и уезжает на "Ягуаре".
   "Я помню тот случай. Что это было десять лет назад? СМИ с ума сходили по этому поводу".
   "Ага. Убийство с угоном, одно из первых. И тут в дело вмешались мы с Фрэнки. Это было горячее дело, и мы находились под давлением. Наконец-то мы получили информацию о парне через магазин, который ограбили в Долине. Этот парень жил в Венеции, и когда мы пошли за ним, он увидел нас. Выстрелил из три пятьдесят семь через входную дверь после того, как Фрэнки постучал. Промахнулся с ним на дюйм. Тогда у Фрэнки были более длинные волосы. Пуля действительно прошла сквозь его волосы. Парень прошел через черный ход, и мы преследовали его по всему району, на бегу вызывая подмогу на свои карманные компьютеры. Радиовызовы вызвали СМИ - вертолеты, репортеры, все".
   "Ты поймал его, да? Я помню."
   "Мы преследовали его почти весь Оквуд. Наконец-то мы нашли его в заброшенном доме, в тире. Шумиха рассеялась, а он остался внутри. Мы знали, что у него есть пистолет, и он уже выстрелил в нас. Мы могли бы пойти туда и сдуть его дерьмо, и не было бы вопросов. Но Фрэнки вошел первым и отговорил ребенка. Там были только он, я и ребенок. Никто бы не узнал и не стал бы спрашивать, что произошло. Но Фрэнки, он так не думал. Он сказал пацану, что знает, что женщина в "Ягуаре" была несчастным случаем, и что он не хотел никого убивать. Он сказал ему, что у него еще есть шанс на жизнь. Пятнадцатью минутами ранее ребенок пытался убить Фрэнки, а теперь Фрэнки пытался спасти ему жизнь.
   Босх на мгновение остановился, вспоминая моменты в заброшенном доме.
   "Ребенок, наконец, вышел из туалета, подняв руки вверх. В руке у него все еще был пистолет. Это было бы так просто... и так правильно. Но это был звонок Фрэнки. Он был тем, кто чуть не принял пулю. Но он просто подошел, отобрал у парня пистолет и надел на него наручники. Конец истории."
   Энтренкин долго обдумывал историю, прежде чем ответить.
   "Итак, вы говорите, что, поскольку он пощадил одного чернокожего, убийство которого ему могло бы легко сойти с рук, он не стал бы пытаться задушить другого чернокожего почти десять лет спустя".
   Босх покачал головой и нахмурился.
   - Нет, я этого не говорю. Я говорю, что это был только один раз, когда я видел ядро Фрэнка Шиэна. Это было, когда я знал, из чего он сделан. Вот почему я знаю, что история с Харрисом - чушь собачья. Он бы никогда не подбросил этому парню улики, он бы никогда не надел мешок на голову".
   Он ждал, что она что-то скажет, но она не сказала.
   - И я ничего не говорил о том, что угонщик - черный. Это не имело к этому никакого отношения. Это то, что вы сами привносите в историю".
   "Я думаю, что это была очевидная часть, которую вы упустили. Может быть, если бы это был белый мальчик в том заброшенном доме, вы бы никогда даже не подумали о том, что вам могло сойти с рук.
   Босх долго смотрел на нее.
   - Нет, я так не думаю.
   - Ну, спорить об этом не стоит. Вы что-то упустили из истории, не так ли?
   "Какая?"
   "Несколько лет спустя ваш приятель Шиэн использовал свой пистолет. И он всадил кучу пуль в чернокожего по имени Уилберт Доббс. Я тоже помню этот случай".
   "Это была другая история и праведная съемка. Доббс был убийцей, который напал на Шихана. Он был одобрен департаментом, окружным прокурором, всеми.
   "Но не жюри из его сверстников. Это было одним из дел Говарда. Он подал в суд на твоего друга и выиграл.
   "Это была ерунда. Дело было передано в суд через несколько месяцев после дела Родни Кинга. В то время в этом городе белый полицейский, застреливший чернокожего, никак не мог получить чистый вердикт".
   "Будьте осторожны, детектив, вы слишком много раскрываете себя".
   "Послушайте, то, что я сказал, было правдой. В глубине души ты знаешь, что это была правда. Как получилось, что в тот момент, когда правда может показаться неудобной, люди поднимают расовую карточку?"
   - Давай просто оставим это, детектив Босх. Ты веришь в своего друга, и я восхищаюсь этим. Я думаю, мы увидим, что произойдет, когда адвокат, унаследовавший это дело от Говарда, передаст его в суд".
   Босх кивнул и поблагодарил за перемирие. Обвинительный разговор заставил его чувствовать себя неловко.
   - Что еще ты утаил? - спросил он, пытаясь двигаться дальше.
   "Вот и все. Провел здесь весь день, чтобы, по сути, придержать один файл".
   Она выдохнула и вдруг показалась очень усталой.
   - Ты в порядке? он спросил.
   "Отлично. Думаю, мне было полезно оставаться занятым. У меня было не так много времени, чтобы подумать о том, что произошло. Я уверен, что сделаю это сегодня вечером".
   Босх кивнул.
   "Есть еще репортеры?"
   "Пара. Я дал им звуковой отрывок, и они пошли своей веселой дорогой. Они все думают, что город откажется от этого.
   "Что вы думаете?"
   "Я думаю, что если это сделал полицейский, никто не знает, что произойдет. А если этого не делал полицейский, найдутся люди, которые просто не поверят. Но ты и так это знаешь".
   Босх кивнул.
   "Одна вещь, которую вы должны знать о пробной карте".
   "Это что?"
   - Несмотря на то, что вы только что сказали о Фрэнке Шихане, Говард хотел доказать невиновность Харриса.
   Босх расправил плечи.
   "Я думал, что он уже находится в уголовном процессе".
   "Нет, его признали невиновным. Есть разница. Ховард собирался доказать свою невиновность, доказав, кто это сделал".
   Босх долго смотрел на нее, раздумывая, как ему поступить.
   - А на этой карте испытаний написано, кто это был?
   "Нет. Как я уже сказал, это был лишь набросок опенера. Но это там. Он собирался сказать присяжным, что доставит им убийцу. Это были его слова. - Доставить убийцу к вам. Он просто не написал, кто это был. Если бы он это сделал, это был бы плохой новичок. Это выдало бы его защите и создало бы разочаровывающий момент позже в суде, когда он раскрыл, кем был этот человек".
   Босх молчал, размышляя об этом. Он не знал, какое значение придавать тому, что она сказала ему. Элиас был шоуменом в суде и вне его. Разоблачение убийцы в суде было делом Перри Мейсона. Это почти никогда не случалось.
   "Извините, но, наверное, мне не стоило вам этого говорить", - сказала она.
   "Почему вы?"
   "Потому что, если бы другие знали, что это была его стратегия, это могло бы быть мотивом".
   - Ты имеешь в виду, что настоящий убийца той маленькой девочки вернулся, чтобы убить Элиаса?
   "Возможно".
   Босх кивнул.
   - Вы читали показания? он спросил.
   "Нет, не хватает времени. Я даю вам все показания, потому что защита - в данном случае городская прокуратура - должна была предоставить копии. Так что я не дам вам то, к чему у вас еще не было бы доступа".
   - А как насчет компьютера?
   "Я просмотрел его очень быстро. Судя по всему, это показания и другая информация из общедоступных файлов. Ничего привилегированного.
   "Хорошо."
   Босх начал вставать. Он думал о том, сколько походов к машине ему потребуется, чтобы переместить файлы.
   - О, еще кое-что.
   Она потянулась к коробке на полу и достала манильскую папку. Она открыла его на столе, обнаружив два конверта. Босх перегнулся через стол, чтобы посмотреть.
   "Это было в материалах Харриса. Я не знаю, что это значит".
   Оба конверта были адресованы Элиасу в его офисе. Обратных адресов нет. На обоих был штемпель Голливуда: одно было отправлено пятью неделями ранее, а другое - тремя неделями ранее.
   "Там одна страница со строкой на каждой. Ничего, что имело бы для меня смысл".
   Она начала открывать один из конвертов.
   - Э... - начал Босх.
   Она остановилась, держа конверт в руке.
   "Какая?"
   "Я не знаю. Я думал об отпечатках".
   "Я уже разобрался с этим. Мне жаль."
   - Ладно, давай, я думаю.
   Она закончила вскрывать конверт, развернула страницу на столе и перевернула ее, чтобы Босх мог ее прочитать. Вверху страницы была одна печатная строка. расставьте точки над i humbert humbert - Гумберт гумберт... - сказал Босх.
   "Это имя персонажа из литературы - или того, что некоторые люди считают литературой", - сказал Энтренкин. "Лолита Набокова".
   "Верно."
   Босх заметил, что внизу страницы карандашом была сделана пометка.
   Љ2 - 3/12
   "Вероятно, это была маркировка Говарда", - сказал Энтренкин. - Или кто-то в его кабинете.
   Она открыла следующий конверт, самый последний из двух, и развернула письмо. Босх снова наклонился. номерные знаки доказывают его невиновность. - Мне кажется, что они явно принадлежат одному и тому же человеку, - сказал Энтренкин. "Кроме того, обратите внимание, что слово "невинность" написано неправильно".
   "Верно."
   Внизу страницы также была сделана карандашная пометка.
   Љ3 - 4/5
   Босх поставил свой портфель на колени и открыл его. Он достал конверт с уликами, в котором было письмо, которое Элиас носил во внутреннем кармане костюма, когда его застрелили.
   - Элиас нес это, когда... когда сел на "Полет ангелов". Я забыл, что люди с места преступления дали мне его. Было бы хорошо, если бы вы здесь наблюдали, когда я открываю его. У него такой же почтовый штемпель, как у тех двоих. Оно было отправлено ему по почте в среду. Этот я хочу сохранить для отпечатков".
   Он вынул пару резиновых перчаток из картонного дозатора в чемодане и надел их. Затем он осторожно вынул письмо и открыл его. Он развернул лист бумаги, похожий на первые два. На странице снова была напечатана одна строчка. он знает, что ты знаешь Когда Босх уставился на страницу, он почувствовал легкое трепетание в своем сердце, которое, как он знал, сопровождалось приливом адреналина.
   - Детектив Босх, что это значит?
   "Я не знаю. Но мне бы очень хотелось открыть его раньше.
   В нижней части третьей страницы не было карандашных пометок. Элиас, видимо, до этого не додумался.
   - Похоже, мы пропустили один, - сказал Босх. "Эти помечены номерами два и три, а этот был позже - этот будет четыре".
   "Я знаю. Но я не нашел ничего, что было бы номером один. В файлах ничего. Может быть, он выбросил его, не понимая, что это что-то значит, пока не пришел второй".
   "Может быть."
   Он подумал о письмах на мгновение. В основном он руководствовался инстинктом и предчувствием, но чувствовал, как в его крови держится заряд. Он чувствовал, что нашел свой фокус. Это обрадовало его, но в то же время он чувствовал себя немного глупо из-за того, что по незнанию таскал такую потенциально ключевую часть дела в своем портфеле вот уже около двенадцати часов.
   - Говард когда-нибудь говорил с тобой об этом деле? он спросил.
   "Нет, мы никогда не говорили о работе друг друга, - сказал Энтренкин. "У нас было правило. Видите ли, мы знали, что то, что мы делаем, было... чем-то, что не будет понято - генеральный инспектор с одним из самых ярых и известных критиков отдела".
   - Не говоря уже о том, что он женат и все такое.
   Ее лицо стало жестким.
   "Слушай, что с тобой не так? В одну минуту мы прекрасно ладим и, возможно, добились некоторого прогресса в этом, а в следующую ты просто хочешь меня разозлить.
   "Что не так, так это то, что я хотел бы, чтобы вы сохранили проповедь "мы знали, что это неправильно" для кого-то другого. Мне трудно поверить, что вы двое не говорили о полиции Лос-Анджелеса, когда были одни в той квартире.
   Босх увидел в ее глазах чистый огонь.
   - Ну, мне наплевать, во что вам трудно поверить, детектив.
   "Послушайте, мы заключили сделку. Я не собираюсь никому рассказывать. Если я создам проблемы для вас, вы можете создать проблемы для меня. Если бы я рассказал даже своим партнерам, знаете, что бы они сказали? Они бы сказали, что я сошел с ума, потому что не относился к тебе как к подозреваемому. Это то, что я должен делать, но я не делаю. Я лечу на чистом инстинкте, и это может быть страшно. Поэтому, чтобы компенсировать это, я ищу любую выгоду, удачу или помощь, которую я могу получить".
   Она помолчала мгновение, прежде чем ответить.
   - Я ценю то, что вы для меня делаете, детектив. Но я не лгу тебе. Ховард и я никогда не говорили подробно о его делах или моей работе с отделом. Никогда подробно. Единственное, что я помню, как он сказал о деле Харриса, настолько расплывчато, что не поддается интерпретации. Но если вам нужно знать, что это было, я скажу вам. Он сказал мне, чтобы я был готов, потому что он собирался взорвать департамент и несколько больших шишек города из воды на этом. Я не спросил его, что он имел в виду".
   - А когда это было?
   - Это было во вторник вечером.
   - Спасибо, инспектор.
   Босх встал и немного прошелся. Он обнаружил, что стоит у окна и смотрит на Энтони Куинна в тени. Он посмотрел на часы и увидел, что уже почти шесть. Он должен был встретиться с Эдгаром и Райдером в семь на голливудской станции.
   - Ты знаешь, что это значит, не так ли? - спросил он, не оборачиваясь к Энтренкину.
   "Что это значит?"
   Он повернулся к ней.
   - Что если Элиас что-то заподозрил и приблизился к установлению личности убийцы - настоящего убийцы, - значит, его задержал не полицейский.
   Она немного подумала и сказала: "Ты смотришь на это только с одной стороны".
   - Что еще?
   "Скажи, что он собирался предстать перед судом и вытащить из шляпы настоящего убийцу. Окончательно. Это опровергнет полицейские улики, не так ли? Таким образом, доказательство невиновности Харриса в то же время доказывает, что копы его подставили. Если бы настоящий убийца знал, что Ховард на него напал, да, он мог бы пойти за ним. Но скажем, полицейский знал, что Ховард собирается доказать, что этот полицейский подставил Харриса, он тоже мог напасть на него.
   Босх покачал головой.
   - Копы всегда с тобой. Может быть, рамка была на месте еще до того, как появились полицейские.
   Он снова покачал головой, более решительно, словно отгоняя какую-то мысль.
   "Я не знаю, что говорю. Рамки не было. Это слишком неправдоподобно".
   Энтренкин долго смотрел на него.
   - Как скажете, детектив. Только никогда не говори, что я тебя не предупреждал.
   Босх проигнорировал ее заявление. Он посмотрел на коробки на полу. Впервые он заметил двухколесную тележку, прислоненную к стене возле двери. Энтренкин проследил за ним взглядом.
   "Я позвонил охраннику и сказал, что нам нужно перевезти несколько ящиков. Он поднял это".
   Босх кивнул.
   "Думаю, мне лучше отнести это в мою машину. У вас все еще есть ордер на обыск или его забрала мисс Лэнгуайзер? Мне нужно заполнить квитанцию".
   "Он у меня есть, и я уже каталогизировал файлы. Вам просто нужно подписать его".
   Босх кивнул и подошел к тележке. Он что-то вспомнил и повернулся к ней.
   - А как насчет файла, который мы просматривали, когда вы пришли сегодня утром? С фотографией внутри".
   "Что насчет этого? Он в коробке.
   - Ну, я имею в виду... э... что ты думаешь?
   "Я не знаю, что об этом думать. Если вы спросите меня, верю ли я, что Говард Элиас связан с этой женщиной, я отвечу отрицательно".
   "Сегодня мы спросили его жену, возможно ли, что у него был роман, и она сказала, что нет, это невозможно".
   "Я понимаю вашу точку зрения. Но я все еще думаю, что это невозможно. Говард был известным человеком в этом городе. Во-первых, ему вряд ли придется платить за секс. А во-вторых, он был достаточно умен, чтобы понимать, что он будет уязвим для вымогательства со стороны этих людей, если они узнают его".
   "Тогда что папка делала у него на столе?"
   - Как я уже сказал, я не знаю. Это должно было быть частью дела, но я не знаю, какого именно. Сегодня я просмотрела все файлы в офисе и не нашла ничего, что с ними связано".
   Босх только кивнул. Его мысли уже были от файлов и вернулись к загадочным письмам, особенно к последнему. Он понял, что это было предупреждение Элиасу. Кто-то обнаружил, что адвокат владеет опасной информацией. Босх был более уверен, что расследование, настоящее расследование, должно основываться на этой записке.
   - Вы не возражаете, если я сейчас включу телевизор? - сказал Энтренкин. "Сейчас шесть. Я хочу смотреть новости".
   Босх вышел из задумчивости.
   "Конечно. Включи его".
   Она подошла к большому дубовому шкафу у стены напротив стола и открыла двери. Внутри шкафа было две полки, на каждой стоял телевизор. Элиасу, очевидно, нравилось смотреть больше одного телевизора одновременно. Вероятно, догадался Босх, так у него было больше шансов успеть на все его появления в выпусках новостей.
   Энтренкин поразил силой в обоих сетах. Когда изображение сфокусировалось на верхней съемочной площадке, Босх увидел репортера, стоящего перед торговым центром, в котором горели три или четыре магазина. В нескольких ярдах позади репортера пожарные пытались локализовать пламя, но Босху показалось, что спасти здания уже невозможно. Они были уже выпотрошены.
   - Это происходит, - сказал он.
   - Только не снова, - сказала Энтренкин испуганной мольбой в голосе.
  
  
   Глава 18
   BOSCH включил KFWB по автомобильному радио, когда ехал в Голливуд. Радиорепортажи были более консервативны, чем телевизионные новости в шесть. Это произошло потому, что радиорепортаж содержал только слова, а не изображения.
   Главной новостью было то, что произошел пожар в торговом центре на Нормандии, всего в нескольких кварталах от перекрестка Флоренции, перекрестка, который стал точкой возгорания беспорядков 1992 года. На тот момент это был единственный пожар в Южном Лос-Анджелесе, и еще не было никаких подтверждений того, что пожар был поджогом, связанным с протестом или гневом по поводу убийства Говарда Элиаса. Но все новостные каналы, которые Босх и Энтренкин проверили в офисе, вещали из торгового центра. Пламя заполнило экраны, и проецируемое изображение было четким: Лос-Анджелес снова горел.
   "Чертово телевидение", - сказал он. "Извините за мой язык".
   - А как насчет телевидения?
   Это была Карла Энтренкин. Она уговорила ее взять с собой на интервью с Харрисом. Босх особо не протестовал. Он знал, что она могла бы успокоить Харриса, если бы он знал, кто она такая. Босх знал, как важно, чтобы Харрис был готов поговорить с ними. Он мог быть единственным, кому Говард Элиас доверил личность убийцы Стейси Кинкейд.
   - Как обычно, слишком бурно реагируешь, - сказал Босх. "Один костер, и они все там, показывая пламя. Вы знаете, что это делает? Это все равно, что облить его бензином. Сейчас будет распространяться. Люди увидят это в своих гостиных и выйдут на улицу, чтобы посмотреть, что происходит. Группы будут формироваться, что-то будет сказано, и люди не смогут отступить от своего гнева. Одно приведет к другому, и у нас будет бунт, сфабрикованный СМИ".
   "Я доверяю людям немного больше, чем это", - ответил Энтренкин. "Они знают, что нельзя доверять телевидению. Гражданские беспорядки возникают, когда чувство подавляющего бессилия достигает критической массы. К телевидению это не имеет никакого отношения. Это связано с тем, что общество не удовлетворяет насущные потребности забытых людей".
   Босх отметил, что она назвала это гражданскими беспорядками, а не беспорядками. Он задался вопросом, не стало ли называть бунт бунтом политически некорректно.
   - Дело в надежде, детектив, - продолжила она. "Большинство людей в общинах меньшинств Лос-Анджелеса не имеют ни власти, ни денег, ни права голоса. Они живут надеждой на эти вещи. И Говард Элиас был надеждой для многих из них. Символ надежды на день, когда все будет равным, когда их голос будет услышан. Дня, когда им не нужно будет бояться полицейских в своем районе. Когда вы забираете надежду, остается пустота. Некоторые люди наполняют это гневом и насилием. Обвинять в этом СМИ просто неправильно. Это намного глубже".
   Босх кивнул.
   - Я понимаю, - сказал он. "По крайней мере, я так думаю. Но все, что я хочу сказать, это то, что средства массовой информации никому не помогают, преувеличивая вещи".
   Энтренкин кивнул.
   "Кто-то однажды назвал СМИ торговцами хаосом".
   - Да, хорошо, они поняли это правильно.
   "Это был Спиро Агнью. Прямо перед тем, как он ушел в отставку.
   У Босха не было на это ответа, и он решил прекратить разговор. Он достал свой мобильный телефон из зарядного устройства на полу между сиденьями и позвонил домой. Ответа не было, кроме машины, и он оставил сообщение с просьбой к Элеоноре позвонить ему. Он старался внешне не показывать, что расстроен. Он позвонил в справочную и снова получил номер покер-рума Hollywood Park. Он позвонил по указанному номеру, попросил Джардина, охранника, и его перевели.
   - Это Джардин.
   - Это детектив Босх, вчера вечером. я...
   - Она так и не появилась, приятель. По крайней мере, не на моей ва...
   - Ты можешь спасти его, приятель. Она сказала мне, что вы с ней вернетесь на "Фламинго". Я понимаю, что ты сделал, и это круто. Но я знаю, что она сейчас там, и я хочу, чтобы ты передал ей сообщение. Скажи ей, чтобы она позвонила мне на мобильный, как только у нее будет перерыв. Скажи ей, что это чрезвычайная ситуация. Вы поняли, мистер Джардин?
   Босх подчеркнул слово "мистер", чтобы, может быть, Джардин понял, что совершает ошибку, связываясь с полицией Лос-Анджелеса.
   - Ага, - сказал Джардин. "Я понял."
   "Хороший."
   Босх отключился.
   - Знаешь, что мне больше всего запомнилось в девяносто втором? - сказал Энтренкин. "Один образ. Фото, которое было в Times. Подпись была что-то вроде "Отец и сын-мародер", а на картинке был изображен мужчина, выводящий своего четырех-пятилетнего сына из разбитой двери Кмарт или что-то в этом роде. И знаете, что у каждого было, что награбили?
   "Какая?"
   "Каждый из них взял одну из этих штук Thigh-Master. Знаете, это нелепое приспособление для упражнений, которое какая-то телезвезда из восьмидесятых продавала поздно вечером по телевизору.
   Босх покачал головой от бессмысленности ее образа.
   "Они видели это по телевизору и подумали, что это ценно", - сказал он. - Как Говард Элиас.
   Она не ответила, и он понял, что был не в духе, даже если считал, что в его словах есть что-то стоящее.
   "Извиняюсь..."
   Несколько минут они ехали молча, прежде чем Босх снова заговорил.
   "Знаете, каково мое представление о девяносто втором году?"
   "Какая?"
   "Меня назначили на Голливудский бульвар. И, как вы знаете, мы не должны были ничего делать, если только не видели, что людям угрожает физический вред. По сути, это означало, что если мародёры будут вести себя организованно, мы в принципе не собираемся их останавливать. Не получилось - во всяком случае, я был на бульваре и помню много странного. Саентологи, окружающие свои здания, стоят практически плечом к плечу и несут метлы, готовые встать на защиту, если потребуется. Парень, управлявший складом армейских излишков недалеко от Хайленда, был в полном боевом облачении пехоты и нес снайперскую винтовку через плечо. Он маршировал туда-сюда перед своим магазином, как у ворот Беннинга... Люди сходят с ума, и хорошие, и плохие. Это день саранчи".
   - Ну, разве вы не начитанный детектив, детектив Босх.
   "Не совсем. Однажды я жил с женщиной, которая преподавала младшую литературу в Грант Хай в Долине. Это была одна из книг, которые она преподавала. Я читал это тогда. Как бы то ни было, образ, который не покидает меня из 92-го года, - это образ Фредерика из Голливуда".
   - Магазин нижнего белья?
   Босх кивнул.
   "Я остановился там, и место кишело. Многорасовые, многовозрастные, люди, которые только что его потеряли. Они очистили это место примерно за пятнадцать минут. Я имею в виду, все. Когда они закончили, я вошел туда, и там ничего не осталось. Они даже украли манекены. Абсолютно ничего, кроме вешалок, оставшихся на полу, и хромированных стеллажей... и дело в том, что это было только нижнее белье. Четверо копов отделались тем, что избили Родни Кинга на видео, а люди в ответ сходят с ума и воруют нижнее белье. Это было настолько сюрреалистично, что именно это приходит мне в голову, когда люди рассказывают о беспорядках. Я помню, как ходил по этому пустому магазину".
   "Неважно, что они взяли. Они разыгрывали разочарования. Это похоже на Thigh-Masters. Отцу и сыну было все равно, что они берут. Важно было то, что они что-то взяли, что каким-то образом сделали заявление. Им не было смысла в этих вещах, но, взяв их, они показывали Человека. Это урок, который отец преподал своему сыну".
   - Это все еще не делает...
   У Босха зазвонил телефон, и он открыл его. Это была Элеонора.
   - Ты выигрываешь? он спросил.
   Он сказал это с радостной интонацией и тут же понял, что сказал это так, чтобы его пассажирка не догадалась, что на самом деле происходит с его женитьбой. Он сразу же почувствовал смущение и вину за то, что он даже позволил тому, что Энтренкин думал или интерпретировал, проникать в его отношения с Элеонорой.
   "Еще нет. Я только добрался."
   - Элеонора, я хочу, чтобы ты пошла домой.
   - Гарри, мы не будем сейчас об этом говорить. я...
   - Нет, я не обо всем этом. Я думаю, город... ты смотрел новости?
   "Нет. Я приходил сюда.
   "Ну, это выглядит не очень хорошо. СМИ освещают матч, Элеонора. И если что-то случится, и город исчезнет, тебе будет не по себе".
   Босх украдкой взглянул на Энтренкина. Он знал, что разыгрывает перед ней белую паранойю. Голливуд-парк находился в Инглвуде, населенном преимущественно чернокожими. Он хотел, чтобы Элеонора вернулась в их дом на холмах, где было безопасно.
   - Гарри, я думаю, ты параноик. Я буду в порядке."
   - Элеонора, зачем брать...
   - Гарри, мне нужно идти. Они держат мой стул. Я позвоню тебе позже."
   Затем она повесила трубку, и Босх попрощался с мертвой линией. Он бросил телефон на колени.
   "Как бы то ни было, - сказал Энтренкин, - я думаю, вы параноик".
   "Это то, что она сказала."
   "Я скажу вам прямо сейчас, что есть столько же черных, сколько и белых, может быть, даже больше, которые не хотят, чтобы это повторилось. Предоставьте им презумпцию невиновности, детектив.
   - Думаю, у меня нет выбора.
   Голливудская станция казалась заброшенной, когда прибыли Босх и Энтренкин. На задней стоянке не было патрульных машин, и когда они вошли через заднюю дверь, задний коридор, обычно кипевший движением, был пуст. Босх просунул голову в открытую дверь дежурной части и увидел за столом одинокого сержанта. Телевизор на стене был включен. Пламени на экране не было. Его показал ведущий новостей в студии. На плече у него висела фотография Говарда Элиаса. Громкость была слишком низкой, чтобы Босх мог расслышать, о чем идет речь.
   - Как дела? - сказал Босх сержанту.
   "Держусь. Пока".
   Босх дважды постучал в дверь и направился по коридору к детективному бюро. Энтренкин последовал за ним. Райдер и Эдгар уже были там. Они выкатили телевизор из кабинета лейтенанта и смотрели тот же выпуск новостей. Они увидели Босха и Энтренкина, и на их лицах отразилось удивление.
   Босх представил Энтренкина Эдгару, которого в то утро не было в кабинете Элиаса. Затем он спросил, каковы последние новости.
   - Похоже, что город держится крепко, - сказал Эдгар. "Пара пожаров и все. Тем временем они в значительной степени превращают Элиаса в святого Говарда. Мало что сказано о том, каким оппортунистическим засранцем он был".
   Босх взглянул на Энтренкина. Она ничего не показала.
   "Ну, давайте выключим его", - сказал он. "Нам надо поговорить."
   Босх ввел своих партнеров в курс дела и показал им три анонимные записки, отправленные Элиасу по почте. Он объяснил присутствие Энтренкина и сказал, что хочет попытаться заручиться поддержкой Харриса и в то же время устранить его как потенциального подозреваемого в убийствах.
   - Мы вообще знаем, где Харрис? - спросил Эдгар. "Он не появлялся по телевизору, насколько я видел. Может быть, он даже не знает об Элиасе.
   - Что ж, мы узнаем. Его текущий адрес и номер телефона были в файлах Элиаса. Похоже, Элиас подставил его, вероятно, пытаясь уберечь от неприятностей до суда. Он рядом, если он дома.
   Босх достал блокнот и набрал номер телефона. Он подошел к своему столу и позвонил. Ответил мужчина.
   - Могу я поговорить с Гарри? - добродушно сказал Босх.
   - Гарри здесь нет, чувак.
   Телефон был повешен.
   - Что ж, кто-то дома, - сказал Босх остальным. "Пойдем."
   Ехали на одной машине. В настоящее время Харрис жил в квартире на бульваре Беверли недалеко от комплекса CBS. Элиас поселил его в большом комплексе, который не был роскошен, но более чем хорош. А центр города был прямо под Беверли.
   Там была защитная дверь, но имени Харриса не было в списке жильцов рядом с домофоном. У Босха был номер квартиры, но это ничего не значило. Телефонные коды, следующие за именами жильцов, не соответствовали номерам квартир из соображений безопасности. Босх назвал кодовый номер управляющего зданием, но не получил ответа.
   - Посмотри на это, - сказал Райдер.
   Она указала на объявление Э. Ховарда. Босх пожал плечами, как бы говоря, что стоит попробовать, и набрал номер. Ответил мужской голос, и Босху показалось, что это был тот самый голос, который ответил на его предыдущий звонок со станции.
   - Майкл Харрис?
   "Это кто?"
   "Полиция Лос-Анджелеса. Нам нужно задать вам несколько вопросов. я...
   "Ни за что. Без моего адвоката здесь нет.
   Он повесил трубку. Босх немедленно перезвонил.
   - Какого хрена ты хочешь?
   - Если вы еще этого не знаете, ваш адвокат мертв. Вот почему мы здесь. А теперь слушай и не вешай трубку. Со мной генеральный инспектор Карла Энтренкин. Вы знаете, кто она? Она позаботится о том, чтобы с тобой хорошо обращались. Нам просто нужно...
   - Она, сторожевая дама, собиралась сообщать, когда полиция Лос-Анджелеса ведет себя грубо?
   "Это ее. Подожди."
   Босх отошел в сторону и передал трубку Энтренкину.
   - Скажи ему, что он в безопасности.
   Она взяла трубку, бросив на Босха взгляд, говорящий, что теперь она понимает, почему он позволил ей пойти с ней. Она говорила в трубку, глядя на него.
   "Майкл, это Карла Энтренкин. Вам не о чем беспокоиться. Здесь нет никого, чтобы причинить вам вред. Нам нужно спросить вас о Говарде Элиасе, вот и все.
   Если Харрис и сказал ей что-нибудь, Босх этого не услышал. Дверной замок зажужжал, и Эдгар открыл его. Энтренкин повесил трубку, и все вошли.
   - Этот парень - дворняга, - сказал Эдгар. "Я не знаю, почему мы относимся к нему как к святому".
   Энтренкин взглянула на Эдгара.
   - Да, вы знаете, детектив Эдгар.
   Эдгар был достаточно напуган ее тоном.
   Когда Харрис открыл дверь своей квартиры на четвертом этаже, он держал на боку пистолет.
   - Хорошо, это мой дом, - объявил он. - Я не хочу никому угрожать, но мне это нужно для моего личного комфорта и защиты. Иначе ты не придешь сюда, понимаешь, о чем я?
   Босх посмотрел на остальных, не читая, и снова посмотрел на Харриса. Он пытался сдержать свою ярость. Несмотря на то, что Энтренкин сказал ему ранее, он почти не сомневался, что Харрис был убийцей ребенка. Но он знал, что в данный момент важно текущее расследование. Ему пришлось отложить в сторону свою враждебность к этому человеку, чтобы извлечь любую информацию, которая у него была.
   - Хорошо, - сказал он. "Но ты держи это оружие низко и сбоку от себя. Ты направишь его на одного из нас, и у нас будут большие проблемы. Мы понимаем друг друга?"
   - О, мы понимаем.
   Харрис попятился от двери и впустил их, направив оружие в сторону гостиной.
   - Помни, держи эту штуку внизу, - строго сказал Босх.
   Харрис бросил пистолет, и все вошли. Квартира была обставлена вещами, которые можно взять напрокат: пухлый диван и стулья в тон светло-голубого цвета, дешевые столы из искусственного дерева и полки. На стенах висели пасторальные гравюры. Там был шкаф с телевизором. Новости были.
   - Присаживайтесь, дамы и господа.
   Харрис занял одно из больших кресел, сгорбившись в нем так, что спинка поднялась над его головой, создавая впечатление, что он сидит на троне. Босх подошел и выключил телевизор, затем представил всех и показал свой значок.
   "Здесь фигурирует белый человек во главе", - сказал Харрис.
   Босх проигнорировал это.
   - Я так понимаю, вы знаете, что Говарда Элиаса убили прошлой ночью? он спросил.
   "Конечно, я знаю. Сижу здесь и смотрю, черт возьми, весь этот проклятый день.
   - Тогда почему вы сказали, что не будете разговаривать с нами без вашего адвоката, если вы знали, что ваш адвокат мертв?
   "У меня больше одного адвоката, тупица. У меня также есть адвокат по уголовным делам и адвокат по развлечениям. У меня есть адвокаты, не волнуйтесь. И я найду другого на место Хауи. Они мне понадобятся, чувак, особенно после того, как они начнут резать в Южном Централе. У меня будет свой собственный бунт, как у Родни. Это поставит меня на первое место".
   Босх с трудом мог уловить ход мыслей Харриса, но он понимал достаточно, чтобы понять, что Харрис стремился к власти за счет собственного общества.
   - Что ж, давайте поговорим о вашем покойном адвокате Говарде Элиасе. Когда вы в последний раз видели его?"
   - Прошлой ночью, но ты уже знаешь это, верно, Чет?
   - До когда?
   "Пока мы не вышли за чертову дверь. Ты бросаешься на меня, чувак?
   "Какая?"
   "Ты меня интер-о-о-гонял, чувак?"
   - Я пытаюсь выяснить, кто убил Элиаса.
   "Ты сделал это. Вы его поймали.
   - Что ж, это возможно. Вот что мы пытаемся выяснить".
   Харрис рассмеялся, как будто сказанное Босхом было абсурдом.
   "Да, ты знаешь, что они говорят о чайнике и кастрюле, вот что это такое".
   "Посмотрим. Когда вы расстались? Ты и Говард Элиас.
   "Когда он ушел в свою квартиру, а я пошел домой".
   - Что было, когда?
   - Не знаю, Чет. Без четверти семь часов, семь часов. Я не ношу часы. Люди говорят мне время, когда я хочу это знать. В новостях говорят, что ему подстрелили задницу в 'левене, так что мы уехали на четверть часа'.
   "Он упоминал какие-то угрозы? Он кого-нибудь боялся?
   - Он ни хрена не боялся. Но он знал, что он мертвец".
   "Что ты имеешь в виду?"
   "Вы люди, вот что я имею в виду. Он знал, что когда-нибудь ты придешь за ним стрелять. Наконец-то кто-то сделал. Наверно, придет и за мной однажды. Вот почему, как только я получу свои деньги, я разделю это место. Все, что вы, полицейские, можете получить. И это все, что я могу сказать, Чет.
   - Почему ты меня так называешь?
   - Потому что ты такой. Ты Чет, Чет.
   Улыбка Харриса была вызовом. Босх на мгновение задержал взгляд, затем повернулся к Энтренкину и кивнул. Взяла оттуда.
   - Майкл, ты знаешь, кто я?
   "Конечно, я видел тебя по телевизору. Так же, как мистер Элиас. Я тебя знаю."
   - Тогда вы знаете, что я не полицейский. Моя работа - следить за тем, чтобы полицейские в этом городе были честными и выполняли свою работу так, как должны".
   Харрис усмехнулся.
   - У вас много работы, леди.
   - Я знаю это, Майкл. Но я здесь, чтобы сказать вам, что я думаю, что эти три детектива хотят поступать правильно. Они хотят найти человека, который убил Говарда Элиаса, неважно, коп он или нет. И я хочу им помочь. Вы тоже должны хотеть помочь. Ты так многим обязан Говарду. Итак, не могли бы вы ответить еще на несколько вопросов?"
   Харрис оглядел комнату и посмотрел на пистолет в руке. Это был усилитель Smith; Wesson 9 мм с матовым покрытием. Босху стало интересно, стал бы Харрис размахивать им перед ними, если бы знал, что орудием убийства была девятка. Харрис сунул оружие в щель между подушкой сиденья и подлокотником большого кресла.
   "Хорошо, наверное. Но не Чет. Я не разговариваю с белыми копами или мальчиками-томами. Ты спрашиваешь меня."
   Энтренкин снова посмотрел на Босха, а затем снова на Харриса.
   "Майкл, я хочу, чтобы детективы задавали вопросы. У них это получается лучше, чем у меня. Но я думаю, что вы можете ответить.
   Харрис покачал головой.
   - Вы не понимаете, леди. Почему я должен помогать этим ублюдкам? Эти люди пытали меня ни с того ни с сего. У меня нет сорока процентов слуха из-за полиции Лос-Анджелеса. Я не сотрудничаю. Теперь, если у вас есть вопрос, вы задаете его".
   - Хорошо, Майкл, все в порядке, - сказал Энтренкин. "Расскажи мне о прошлой ночи. Над чем вы с Говардом работали?
   "Мы работали над моими показаниями. Только ты знаешь, как менты называют это лживыми показаниями из-за того, что они никогда не говорят чертовой правды, когда дело касается братьев? Ну, я называю это деньгами на показания, потому что полиция Лос-Анджелеса заплатит мне за то, что я подставила меня, а потом трахалась со мной. Чертовски верно.
   Босх подхватил вопрос, как будто Харрис никогда не говорил, что не будет с ним разговаривать. - Говард тебе это сказал?
   - Конечно, мистер Чет.
   - Он сказал, что может доказать, что это была рама?
   - Да, потому что он знал, кто на самом деле убил ту маленькую белую девочку, а потом посадил ее на стоянку возле моего дома. И это не я. Он собирался в понедельник пойти в суд, чтобы начать "полностью меня зонировать и получить мои деньги, мой друг Говард".
   Босх немного подождал. Следующий вопрос и ответ будут иметь решающее значение.
   "Кто?"
   "Кто что?"
   "Кто на самом деле совершил убийство? Он сказал тебе?
   "Неа. Он сказал, что мне не нужно знать. Сказал, что знать это дерьмо опасно. Но держу пари, это есть в его файлах. Он больше не убежит".
   Босх взглянул на Энтренкина.
   "Майкл, я провел весь день с файлами. Да, есть признаки того, что Ховард знал, кто убил Стейси Кинкейд, но нигде не было записано ни одного имени. Вы уверены, что он никогда не называл вам имени и не сообщал вам, кем был этот человек?
   Харрис на мгновение потерял сознание. Он, очевидно, понимал, что если Элиас пойдет ко дну, а имя убийцы останется при нем, его дело тоже может опуститься на несколько ступеней. Он всегда будет носить на себе клеймо убийцы, который отделался, потому что ловкий адвокат защиты знал, как играть присяжных.
   - Черт, - сказал он.
   Босх подошел и сел на угол журнального столика, чтобы быть ближе к Харрису.
   - Подумай хорошенько, - сказал он. - Ты провел с ним много времени. Кто бы это был?"
   - Не знаю, - защищаясь, сказал Харрис. - Почему бы тебе не спросить об этом у Пелфри, чувак?
   - Кто такой Пелфри?
   - Пелфри - его помощник. Его следователь.
   - Ты знаешь его полное имя?
   "Я думаю, что это что-то вроде Дженкса или что-то в этом роде".
   - Дженкс?
   - Да, Дженкс. Так его называет Говард.
   Босх почувствовал, как палец ткнул его в плечо, и повернулся, чтобы увидеть, как Энтренкин посмотрел на него. Она знала, кто такой Пелфри. Он мог отпустить это. Босх встал и посмотрел на Харриса.
   - Ты вернулся сюда прошлой ночью после того, как ушел от Элиаса?
   "Да, конечно. Почему?"
   "Кто-нибудь с вами? Вы звоните кому-нибудь?
   "Что это за хрень? Ты меня бросаешь, чувак.
   "Это рутина. Расслабляться. Мы спрашиваем всех, где они были. Где вы были?"
   "Я был здесь, чувак. Я был избит. Я пришла домой и легла в свою кровать. Со мной никого нет.
   "Хорошо. Не возражаете, если я на секунду взгляну на ваш пистолет?
   - Господи Иисусе, я должен был знать, что вы, люди, не на том уровне. Черт."
   Он вытащил пистолет из-под подушки кресла и передал его Босху. Босх не сводил глаз с Харриса, пока пистолет не оказался в его руке. Затем он изучил оружие и понюхал ствол. Он не чувствовал запаха масла или горящего пороха. Он выбросил гильзу и выбил верхнюю пулю. Это был федеральный, цельнометаллический корпус. Босх знал, что это очень популярная марка и марка боеприпасов, и та же марка использовалась в убийствах "Полета ангелов". Он снова посмотрел на Харриса.
   - Вы осужденный преступник, мистер Харрис. Вы понимаете, что иметь это оружие для вас преступление?
   - Не в моем доме, чувак. Мне нужна защита".
   - Боюсь, где угодно. Это может отправить вас обратно в тюрьму".
   Харрис улыбнулся ему. Босх мог видеть, что один из его резцов был золотым со звездой, выгравированной на передней части.
   - Тогда забери меня, парень.
   Он поднял руки, предлагая запястья для наручников.
   "Забери меня и смотри, как горит это чертово место, детка, горит".
   "Нет. Вообще-то, я подумывал о том, чтобы сделать тебе перерыв, посмотреть, как ты был так полезен сегодня вечером. Но мне придется оставить оружие. Я совершу преступление, если оставлю его здесь с тобой.
   "Будь моими догадками, Чет. Я всегда могу получить то, что мне нужно от моей машины. Знаешь что я имею ввиду?"
   Он сказал "Чет" так, как некоторые белые произносят слово "негр".
   "Конечно. Я знаю, что Вы имеете ввиду."
   Они молча ждали лифт. Как только они оказались внутри, спускающийся Энтренкин заговорил.
   - Этот пистолет подходит?
   "Он такой же. Боеприпасы одинаковые. Мы попросим лабораторию проверить его, но я сомневаюсь, что он сохранил бы его, если бы убил им Элиаса. Он не настолько глуп".
   "А как же его машина? Он сказал, что может достать что угодно из своей машины.
   - Он не имел в виду свою машину. Он имел в виду свою команду. Его люди. Вместе они машина, едущая куда-то вместе. Это поговорка из окружной тюрьмы. По восемь человек в камеру. Они называют их автомобилями. А Пелфри? Ты его знаешь?"
   "Дженкинс Пелфри. Он частный детектив. Независимый. Я думаю, у него есть офис в юридическом центре Союза в центре города. Его используют многие адвокаты по гражданским правам. Говард использовал его в этом".
   "Тогда мы должны поговорить с ним. Спасибо, что рассказали нам".
   В голосе Босха звучало раздражение. Он посмотрел на свои часы. Он решил, что уже слишком поздно пытаться сбить Пелфри.
   "Смотрите, это есть в файлах, которые я вам дал", - запротестовал Энтренкин. - Ты не спрашивал меня об этом. Откуда мне было знать, чтобы сказать тебе.
   "Ты прав. Ты не знал.
   - Если хочешь, я могу позвонить...
   "Нет, все в порядке. Мы получили это отсюда, инспектор. Спасибо за помощь с Харрисом. Мы, вероятно, не поднялись бы туда, чтобы увидеть его, если бы не ты.
   - Думаешь, он имел какое-то отношение к убийствам?
   - Я пока ничего не думаю.
   - Я серьезно сомневаюсь, что он замешан.
   Босх просто смотрел на нее, надеясь, что его глаза выражают уверенность в том, что она вторгается в области, в которых у нее нет ни опыта, ни полномочий.
   - Мы подбросим вас обратно, - сказал он. "Ваша машина в Брэдбери?"
   Она кивнула. Они шли через вестибюль к дверям.
   "Детектив, я хочу быть в курсе дела и любых важных событий".
   "Отлично. Я поговорю с шефом Ирвингом утром и узнаю, как он хочет это сделать. Возможно, он предпочел бы держать вас в курсе.
   "Я не хочу побеленную версию. Я хочу услышать это от тебя".
   "Побелены? Думаешь, все, что я тебе скажу, не обелить? Я польщен, инспектор.
   "Плохой выбор слов. Но я хочу сказать, что лучше услышать это от вас, чем после того, как оно будет обработано руководством отдела.
   Босх посмотрел на нее, придерживая дверь.
   - Я это запомню.
  
  
   Глава 19
   KIZ Rider прогнал телефонный номер с веб-страницы госпожи Реджины через перекрёстный каталог, содержащийся на компакт-диске в компьютере отделения. Телефон был привязан к адресу на Норт-Кингс-роуд в Западном Голливуде. Однако это не означало, что адрес будет там, где они найдут женщину. Большинство проституток, ночных массажисток и так называемых экзотических артистов использовали сложные системы переадресации вызовов, чтобы правоохранительным органам было трудно их найти.
   Босх, Райдер и Эдгар остановились у обочины на пересечении улиц Мелроуз и Кингс, и Босх позвонил по телефону. Женщина ответила после четырех гудков. Босх приступил к делу.
   - Госпожа Регина?
   - Да, кто это?
   "Меня зовут Гарри. Я хотел узнать, свободны ли вы сегодня вечером?
   - У нас уже был сеанс?
   "Нет. Я увидел вашу веб-страницу и подумал..."
   - Что подумал?
   "Я подумал, что, возможно, захочу попробовать сеанс".
   "Насколько вы продвинуты?"
   - Я не понимаю...
   "Во что ты ввязался?"
   "Я еще не уверен. Я хотел бы попробовать".
   "Ты же знаешь, что секса нет, верно? Никакого физического контакта. Я играю в интеллектуальные игры с людьми. Ничего противозаконного".
   "Я понимаю."
   "У вас есть безопасный номер телефона, по которому я могу вам перезвонить?"
   - Что ты имеешь в виду под безопасностью?
   "Я имею в виду никаких телефонов-автоматов!" - резко сказала она. "Вы должны назвать мне настоящее число".
   Босх дал ей номер своего мобильного телефона.
   "Хорошо. Я перезвоню вам через минуту. Будь там."
   "Я буду."
   "Я попрошу три-шесть-семь. Это ты. Ты для меня не человек. У тебя нет имени. Ты просто число".
   "Три-шесть-семь. Я понимаю."
   Он закрыл телефон и посмотрел на своих партнеров.
   "Мы узнаем, сработало ли это примерно через минуту".
   - Ты звучал мило и подобострастно, Гарри, - сказал Райдер.
   "Спасибо. Я стараюсь, как могу."
   - Мне ты показался полицейским, - сказал Эдгар.
   "Посмотрим."
   Босх завел машину, просто чтобы что-то сделать. Райдер зевнул, и тут ему пришлось. Потом к ним присоединился Эдгар.
   Телефон зазвонил. Это была госпожа Регина. Она попросила его по номеру.
   - Вы можете прийти ко мне через час. Я требую пожертвования в размере двухсот долларов за одночасовую сессию. Только наличные и по предоплате. Это понятно?
   "Да."
   "Да, что?"
   - Э-э, да, госпожа Регина.
   "Это очень хорошо."
   Босх посмотрел на Райдера, сидевшего на переднем пассажирском сиденье, и подмигнул. Она улыбнулась ему в ответ.
   Регина назвала адрес и номер квартиры. Босх включил верхний свет и просмотрел записи Райдера. Адрес, который ему только что дали, был таким же, как и у Райдера, но номер квартиры был другим. Он сказал Реджине, что будет там, и они сбросили звонок.
   "Это шаг. Но не на час. Она живет в другой квартире в том же доме".
   - Будем ждать? - спросил Эдгар.
   "Неа. Я хочу вернуться домой и немного поспать".
   Босх свернул на Кингс-роуд и проехал полквартала, пока не нашел адрес. Это был небольшой жилой дом из дерева и лепнины. Нигде не было парковки, поэтому он въехал в красную зону перед пожарным краном, и они вышли. Ему было все равно, есть ли у Реджины квартира на первом этаже и видна ли она в сликбеке. Они не собирались арестовывать. Все, что они хотели, это информация.
   Квартиры шесть и семь все равно находились в задней части здания. Их двери были рядом. Босх догадался, что женщина, называвшая себя госпожой Региной, жила в одной квартире, а работала в другой. Они постучали в рабочую дверь.
   И не получил ответа.
   Эдгар снова ударил в дверь, сильнее, и на этот раз еще и пару раз. Наконец, с другой стороны послышался голос.
   "Что это?"
   "Открыть. Полиция."
   Ничего такого.
   - Пойдем, Реджина, нам нужно задать тебе несколько вопросов. Это все. Открой дверь или нам придется взломать замок. Тогда что ты собираешься делать?
   Это была необоснованная угроза. Босх знал, что у него нет законных полномочий что-либо сделать, если она не хочет открывать дверь.
   Наконец, Босх услышал, как повернулись замки, и дверь открылась, и я увидел разгневанное лицо женщины, которую Босх узнал по фотографии, которую он нашел в кабинете Говарда Элиаса.
   "Что ты хочешь? Позвольте мне увидеть какое-нибудь удостоверение личности.
   Босх дал ей значок.
   - Мы можем войти?
   - Вы из полиции Лос-Анджелеса? Это Западный Голливуд, мистер. Ты не на своей территории".
   Она захлопнула дверь, но Эдгар поднял сильную руку и остановил ее. Он полностью открыл ее и шагнул внутрь со злым выражением лица.
   - Не закрывайте передо мной дверь, госпожа Регина.
   Эдгар произнес ее имя тоном, указывающим на то, что он никому не подчиняется. Реджина отступила назад, давая ему возможность войти. Босх и Райдер последовали за ним. Они ступили на тускло освещенную лестничную площадку, от которой поднималась и спускалась лестница. Босх посмотрел вниз по лестнице слева от себя и увидел, что они уходят в полную темноту. Лестница, ведущая наверх, вела в освещенную комнату. Он подошел к ним и завелся.
   - Эй, ты не можешь вот так просто врываться сюда, - сказала Реджина, но протест покидал ее голос. - Вам нужен ордер.
   - Нам ничего не нужно, госпожа Регина, вы нас пригласили. Я Гарри - или сделайте это три-шесть-семь. Мы только что разговаривали по телефону, помнишь?
   Она последовала за ними вверх по лестнице. Босх повернулся и впервые увидел ее целиком. На ней был прозрачный черный халат поверх кожаного корсета и черное шелковое нижнее белье. На ней были черные чулки и туфли на шпильках. Ее макияж состоял из темной подводки для глаз и ярко-красной помады. Это была грустная карикатура на депрессивную мужскую фантазию.
   - Прошло много времени с Хэллоуина, - сказал Босх. - Кем ты должен быть?
   Регина проигнорировала вопрос.
   "Что ты здесь делаешь?"
   "У нас есть вопросы. Садиться. Я хочу показать вам картину".
   Босх указал на черный кожаный диван, и женщина неохотно подошла к нему и села. Он поставил портфель на журнальный столик и открыл его. Он слегка кивнул Эдгару и начал искать фотографию Элиаса.
   - Эй, куда он? Регина заплакала.
   Эдгар перебрался на другую лестницу, ведущую на чердак.
   - Он обеспечивает нашу безопасность, следя за тем, чтобы никто не прятался в шкафу, - сказал Босх. - А теперь взгляните на эту фотографию, пожалуйста.
   Он передвинул фотографию через стол, и она посмотрела на нее, не прикасаясь к ней.
   - Узнали его?
   "Что это?"
   - Ты узнаешь его?
   "Конечно."
   - Он клиент?
   - Слушай, мне не нужно тебе ни хрена рассказывать о...
   "ОН КЛИЕНТ?" - крикнул Босх, заставляя ее замолчать.
   Эдгар спустился с чердака и прошел через гостиную. Он заглянул в кухню в алькове, не увидел ничего интересного и спустился по лестнице на площадку. Затем Босх услышал его шаги на нижней лестнице, когда он спускался в темноту внизу.
   - Нет, он не клиент, ясно? А теперь, пожалуйста, уходите?
   "Если он не клиент, то как вы его узнаете?"
   "О чем ты говоришь? Разве ты не смотрел сегодня телевизор?
   "Кто он?"
   - Это тот парень, которого убили...
   "Гарри?"
   Это был Эдгар снизу.
   "Какая?"
   - Я думаю, вам следует спуститься сюда на секунду.
   Босх повернулся к Райдеру и кивнул.
   - Займись, Киз. Поговорить с ней."
   Босх спустился по ступенькам и свернул на лестничную площадку. Теперь из комнаты внизу исходил сияющий красный свет. Спустившись вниз, Босх увидел, что глаза Эдгара широко раскрыты.
   "Что это?"
   "Проверь это."
   Когда они пересекли комнату, Босх увидел, что это спальня. Одна стена была полностью зеркальной. У противоположной стены стояла приподнятая больничная кровать с чем-то вроде пластиковых простыней и ремнями безопасности. Рядом стоял стул и торшер с красной лампочкой.
   Эдгар провел его в гардеробную. Еще одна красная лампочка светилась с потолка. На штангах для одежды, спускающихся по обеим сторонам шкафа, ничего не висело. Но с одной стороны шкафа, распластавшись, стоял обнаженный мужчина, его руки были подняты, а запястья прикованы наручниками к штанге для одежды. Манжеты были позолочены и украшены орнаментом. У мужчины были завязаны глаза, а во рту был красный кляп. По его груди бежали красные рубцы, вызванные царапинами от ногтей. А между его ног болталась полная литровая бутылка кока-колы на конце кожаного ремешка, завязанного скользящим узлом вокруг головки его пениса.
   - Господи, - прошептал Босх.
   "Я спросил его, нужна ли ему помощь, и он отрицательно покачал головой. Думаю, он ее клиент.
   "Вынь кляп".
   Босх натянул ему на лоб повязку, а Эдгар вытащил кляп. Мужчина тут же дернул лицом вправо и попытался отвернуться. Он шевельнул рукой и попытался использовать ее, чтобы закрыть вид на свое лицо, но наручники на запястье мешали ему спрятаться. Это был мужчина лет тридцати пяти, хорошего телосложения. Казалось, что он определенно мог защитить себя от женщины наверху. Если бы он хотел.
   - Пожалуйста, - сказал он отчаянным голосом. "Оставь меня в покое. Я в порядке. Просто оставь меня в покое".
   - Мы полиция, - сказал Босх. "Ты уверен?"
   "Конечно, я уверен. Думаешь, если бы мне нужна была помощь, я бы не просил о ней? Ты мне здесь не нужен. Это полностью по обоюдному согласию и несексуально. Просто оставьте нас в покое".
   - Гарри, - сказал Эдгар, - я думаю, мы должны просто убраться отсюда и забыть, что мы когда-либо видели этого парня.
   Босх кивнул, и они вышли из туалета. Он оглядел комнату и увидел, что на стул накинута одежда. Он подошел к ним и проверил карманы штанов. Он вытащил бумажник и подошел к торшеру, открыл его и изучил водительские права в красном свете. Он почувствовал, как Эдгар подошел к нему сзади и посмотрел через плечо.
   - Узнали имя?
   - Нет, не так ли?
   Босх покачал головой и закрыл бумажник. Он вернулся и вернул его в карман брюк.
   Райдер и Реджина молчали, поднимаясь по ступенькам. Босх изучал Регину, и ему показалось, что он увидел на ее лице выражение гордости и легкую улыбку. Она знала, что то, что они увидели внизу, потрясло их. Он взглянул на Райдер и увидел, что она тоже заметила выражение их лиц.
   "Все хорошо?" она спросила.
   - Все в порядке, - сказал он.
   "Что это?"
   Босх проигнорировал вопрос и посмотрел на другую женщину.
   "Где ключи?"
   Она надула губы и потянулась к лифчику. Ее рука вышла с крошечным ключом от манжеты, и она протянула его ему. Босх взял его и передал Эдгару.
   - Спустись и отрежь его. Если он захочет остаться после этого, это его дело.
   - Гарри, он сказал, что...
   "Мне все равно, что он сказал. Я сказал, отпусти его. Мы не собираемся уходить отсюда с каким-то парнем в кандалах внизу".
   Эдгар спустился по лестнице, а Босх уставился на Реджину.
   - За это ты получаешь двести долларов в час?
   "Поверьте мне, они окупают свои деньги. И, знаете, все они возвращаются за добавкой. Хм, интересно, что там с мужчинами? Может, вам стоит попробовать меня как-нибудь, детектив. Может быть, это весело.
   Босх долго смотрел на него, прежде чем оторваться и посмотреть на Райдера.
   - Что у тебя есть, Киз?
   "Ее настоящее имя Вирджиния Лэмпли. Она говорит, что знает Элиаса по телевизору, а не как клиент. Но она говорит, что следователь Элиаса был здесь несколько недель назад и задавал вопросы точно так же, как и мы.
   - Пелфри? Что он спросил?
   - Куча дерьма, - сказала Реджина прежде, чем Райдер успел ответить. "Он хотел знать, знаю ли я что-нибудь об этой маленькой девочке, убитой в прошлом году. Дочь автомобильного царя из телевизора. Я сказал ему, что не знаю, какого черта он меня об этом спрашивает. Что бы я знал об этом? Он пытался быть грубым, но я сразу же ответил грубостью. Я не позволяю мужчинам трахаться со мной. Он ушел. Думаю, кто-то втянул тебя в ту же охоту за дикими гусями, что и он.
   - Возможно, - сказал Босх.
   На мгновение воцарилась тишина. Босха отвлекло то, что он увидел в шкафу. Он не мог придумать, о чем еще спросить.
   - Он остается.
   Это был Эдгар. Он поднялся по лестнице и вернул ключ от наручников Реджине. Она взяла его и устроила грандиозный спектакль, вернув его обратно в лифчик, все время глядя на Босха.
   - Ладно, пошли, - сказал Босх.
   - Вы уверены, что не хотите остаться на кока-колу, детектив? - спросила Вирджиния Лэмпли с хитрой улыбкой на лице.
   - Мы идем, - сказал Босх.
   Они молча спустились по ступенькам к двери, Босх был последним в очереди. На площадке он заглянул в темную комнату. Сияние красного света все еще было там, и Босх мог разглядеть слабое очертание человека, сидящего на стуле в углу комнаты. Его лицо было в темноте, но Босх мог сказать, что мужчина смотрит на него снизу вверх.
   - Не волнуйтесь, детектив, - сказала позади него Реджина. - Я хорошо о нем позабочусь.
   Босх повернулся и посмотрел на нее из-за двери. Та ее улыбка вернулась.
  
  
   Глава 20
   НА обратном пути на станцию Райдер неоднократно спрашивала, что именно они видели в нижней комнате, но ни Босх, ни Эдгар не сказали ей ничего, кроме основного факта, что один из клиентов госпожи Регины был закован в чулане. Райдер знала, что дело не только в этом, и продолжала настаивать, но ничего не добилась.
   - Человек там внизу не важен, - наконец сказал Босх, чтобы положить конец этой части обсуждения. "Мы до сих пор не знаем, что Элиас делал с ее фотографией и веб-адресом. Или, если уж на то пошло, почему он послал к ней Пелфри.
   - Я думаю, она лгала, - сказал Эдгар. - Она знает всю историю.
   - Возможно, - сказал Босх. - Но если она знает эту историю, зачем держать ее в секрете теперь, когда Элиас мертв?
   - Пелфри - это ключ, - сказал Райдер. - Мы должны сбить его прямо сейчас.
   - Нет, - сказал Босх. "Не этой ночью. Уже поздно, и я не хочу разговаривать с Пелфри, пока мы не просмотрим файлы Элиаса и не узнаем, что в них. Мы осваиваем файлы, затем рассказываем Пелфри о госпоже Реджине и обо всем остальном. Завтра первым делом.
   - А как насчет ФБР? - спросил Райдер.
   "Мы встречаемся с ФБР в восемь. К тому времени я что-нибудь придумаю".
   Остаток пути они проехали молча. Босх высадил их у машин на стоянке голливудского вокзала и напомнил, чтобы они были в Паркер-центре в восемь утра следующего дня. Затем он припарковал свой сликбэк, но не повернул ключ, потому что папки с папками из офиса Элиаса все еще были в багажнике. Заперев машину, он пошел к своей машине.
   Выезжая на Уилкокс, он посмотрел на часы и увидел, что сейчас десять тридцать. Он знал, что уже поздно, но решил сделать последний звонок перед тем, как идти домой. Когда он ехал через Лорел каньон в Долину, он все думал о человеке в гардеробной и о том, как он отвернулся, желая, чтобы его не видели. Работая в отделе убийств столько лет, Босх уже не мог удивляться ужасам, которые люди причиняли друг другу. Но ужасы, которые люди спасли для себя, были совсем другой историей.
   Он поехал по бульвару Вентура на запад, в сторону Шерман-Оукс. Это был насыщенный субботний вечер. На другой стороне холма город мог быть пороховой бочкой напряженности, но на главной улице Долины бары и кофейни казались переполненными. Босх видел, как камердинеры в красных мундирах бежали за машинами перед бистро "Пино" и другими высококлассными ресторанами вдоль бульвара. Он видел, как подростки путешествуют с опущенным верхом. Все не обращали внимания на кипящую ненависть и гнев, которые бурлили в других частях города - под поверхностью, как неизведанная линия разлома, готовая открыться и поглотить все выше.
   В Кестере он повернул на север, а затем быстро свернул в район домов, зажатых между бульваром и шоссе Вентура. Дома были маленькими и без особого стиля. Шипение автострады присутствовало всегда. Это были полицейские дома, только стоили они от четырехсот до пятисот тысяч долларов, и немногие копы могли их себе позволить. Старый партнер Bosch, Фрэнки Шихан, сделал покупку заранее и хорошо. Он сидел на четверти миллиона долларов в капитале. Его пенсионный план, если он доживет до пенсии.
   Босх подъехал к бордюру перед домом Шиэна и оставил машину заведенной. Он достал свой телефон, нашел номер Шихана в телефонной книге и позвонил. Шиэн поднял трубку после двух гудков, его голос был настороже. Он не спал.
   - Фрэнки, это Гарри.
   "Мой мужчина."
   "Я снаружи. Почему бы тебе не выйти, и мы поедем.
   "Куда?"
   "Это не имеет значения".
   Тишина.
   - Фрэнки?
   - Хорошо, дай мне пару минут.
   Босх отложил трубку и полез в карман куртки за сигаретой, которой там не было.
   - Черт, - сказал он.
   Пока он ждал, он думал о том времени, когда они с Шиханом искали торговца наркотиками, подозреваемого в том, что он уничтожил операцию конкурента, войдя в каменный дом с "узи" и убив всех в нем - шестерых человек, покупателей и торговцев.
   Они неоднократно стучали в дверь квартиры подозреваемого, но никто не отвечал. Они обдумывали свои варианты, когда Шихан услышал тихий голос изнутри квартиры, говорящий: "Входи, входи". Они снова постучали в дверь и крикнули, что это полиция. Они ждали и слушали. И снова голос позвал: "Входите, входите".
   Босх подергал ручку, и она повернулась. Дверь была не заперта. Приняв боевую стойку, они вошли в квартиру и обнаружили, что она пуста, если не считать большого зеленого попугая в клетке в гостиной. И тут же, у всех на виду, на кухонном столе лежал сломанный и готовый к чистке пистолет-пулемет "Узи". Босх подошел к двери и еще раз постучал. Попугай крикнул: "Входите, входите".
   Через несколько минут, когда подозреваемый вернулся из хозяйственного магазина с оружейным маслом, которое ему нужно было, чтобы закончить работу над "Узи", его арестовали. Баллистика сопоставила пистолет с убийствами, и он был осужден после того, как судья отказался отвергнуть результаты обыска. Хотя ответчик утверждал, что проникновение в квартиру было без разрешения и незаконным, судья постановил, что Босх и Шиэн действовали добросовестно, когда действовали по приглашению попугая. Дело все еще рассматривалось в апелляционных судах страны, а убийца оставался в тюрьме.
   Передняя пассажирская дверь джипа открылась, и Шиэн сел в машину.
   - Когда ты успел на эту поездку? он спросил.
   "Когда меня заставили сесть за руль сликбека".
   - Ах да, забыл об этом.
   "Да, вам, шишкам с правым рулем, не стоит беспокоиться об этом дерьме".
   "Ну что, как поживаешь? Ты выставил свою задницу на ветер в этом деле, не так ли?
   "Да, это там. Как дела у Маргарет и девочек?
   "Они все в порядке. Что мы делаем? Катаюсь, разговариваю, что?
   "Я не знаю. Это ирландское заведение все еще находится на Ван-Найс?
   - Нет, этого больше нет. Знаешь что, иди до Окснарда и иди направо. Там внизу есть небольшой спорт-бар.
   Босх отъехал от тротуара и начал следовать указаниям.
   - Я как раз думал о деле "Полли хочет Узи", - сказал он.
   Шиэн рассмеялся.
   "Это до сих пор меня бесит. Не могу поверить, что он так далеко пролетел пороги. Я слышал, у этого придурка остался последний шанс - суд Эль-Супремо.
   "Это пройдет. Его бы уже сбили, если бы он не собирался летать - это не каламбур".
   "Ну, что это было, восемь лет? Мы получили свои деньги, даже если они вышвырнут его на свободу".
   "Да, шесть убийств, восемь лет. Звучит честно.
   "Шесть придурков".
   "Тебе все еще нравится говорить "придурок", не так ли?"
   "Да, я неравнодушен к этому. Значит, ты приехал за холм не для того, чтобы поговорить о попугаях, мудаках и старых временах, не так ли?
   - Нет, Фрэнки. Мне нужно спросить тебя о деле Кинкейда.
   "Почему я?"
   "Почему вы думаете? Вы были ведущим детективом.
   "Все, что я знаю, есть в файлах. Вы должны быть в состоянии получить их. Ты следишь за Элиасом.
   "Я получил их. Но в файлах не всегда есть все".
   Шиэн указал на красную неоновую вывеску, и Босх остановился. Рядом с дверью бара было место для парковки.
   "В этом месте всегда довольно мертво", - сказал Шиэн. "Даже в субботу вечером. Я не знаю, как парень выживает. Должно быть, подсчитывает цифры или продает травку на стороне.
   - Фрэнки, - сказал Босх, - между нами говоря, я должен знать об отпечатках пальцев. Я не хочу гоняться за своим хвостом там. Я имею в виду, у меня нет причин сомневаться в тебе. Но я хочу знать, слышали ли вы что-нибудь, понимаете, о чем я?
   Шиэн молча вылез из "чероки" и направился к двери. Босх смотрел, как он вошел, а потом вышел сам. Внутри было почти пусто. Шихан сидел в баре. Бармен разливал пиво из-под крана. Босх занял табуретку рядом со своим бывшим партнером и сказал: "Сделайте два".
   Босх вынул двадцатку и положил на стойку. Шиэн до сих пор не смотрел на него с тех пор, как задал вопрос.
   Бармен поставил кружки с глазурью на салфетки, рекламировавшие вечеринку Суперкубка почти три месяца назад. Он взял у Босха двадцатку и спустился к кассе. В унисон Босх и Шиэн сделали большие глотки.
   "С тех пор, как OJ", - сказал Шихан.
   "Это что?"
   "Ты знаешь о чем я говорю. Со времен Juice больше нет ничего твердого. Ни улик, ни копа, ничего. В зал суда можно занести все, что угодно, и все равно найдется тот, кто разорвет это в клочья, бросит на пол и помочится. Все спрашивают все. Даже полицейские. Даже партнеры".
   Прежде чем что-то сказать, Босх сделал еще глоток пива.
   - Прости, Фрэнки. У меня нет причин сомневаться ни в тебе, ни в отпечатках. Просто прополка всей этой истории с Элиасом, похоже, что на следующей неделе он пойдет в суд с идеей доказать, кто убил девушку. И он говорил не о Харрисе. Кто-то - "
   "Кто?"
   "Я не знаю. Но я пытаюсь посмотреть на это с его стороны. Если у него был кто-то кроме Харриса, то как, черт возьми, эти отпечатки оказались на...
   "Элайас был гребаным дворнягой. И как только они закопают его в землю, я собираюсь пойти туда однажды ночью и исполнить ирландскую джигу моего дедушки на его могиле. Тогда я обоссаюсь и никогда больше не буду думать об Элиасе. Все, что я могу сказать, это то, что чертовски плохо, что Харриса не было с ним в том поезде. Проклятый убийца. Это было бы равносильно попаданию в квинеллу, когда их обоих усыпили бы вместе".
   Шиэн поднял свой бокал в тосте за убийцу Элиаса, а затем сделал глубокий глоток. Босх почти чувствовал исходящую от него ненависть.
   - Значит, никто не заморачивался со сценой, - сказал Босх. "Отпечатки законны".
   "Черт возьми, законно. Комната была опечатана патрулем. Никто не входил, пока я не пришел. Тогда я наблюдал за всем - мы имели дело с семьей Кинкейдов, и я знал, что это значит. Автомобильный царь и крупный вкладчик в местную политическую казну. Я был на прямой и узкой со всем. Отпечатки были в ее школьном учебнике по географии. Сид получил четыре пальца с одной стороны и большой с другой - как будто взял книгу за переплет. Эти отпечатки были идеальными. Парень, должно быть, вспотел, как свинья, когда оставил их, потому что они были первоклассными".
   Он осушил свой стакан, а затем поднял его, чтобы бармен увидел, что ему нужно налить еще.
   "Я не могу поверить, что ты больше не можешь курить в чертовом баре в этом городе", - сказал Шихан. "Чертовы придурки".
   "Ага."
   "В любом случае, мы все проверили, и вдруг появляется Харрис. Бывший заключенный, отсидел за нападение, кражу со взломом, у него столько же уважительных причин для того, чтобы его отпечатки были в ее комнате, сколько у меня есть шанс выиграть в лотерею - а я, блядь, не играю. Итак, бинго, у нас есть наш человек. Мы идем его цеплять. Помните, в то время тело девушки еще не нашли. Мы действовали, полагая, что она все еще может быть где-то жива. Мы ошибались, но тогда мы этого не знали. Итак, мы подключаем его, привозим в центр и помещаем в комнату. Только этот ублюдок не говорит нам время суток. Три дня и ничего. Мы даже ни разу не водили его в камеру ночью. Он находился в этой комнате семьдесят два часа подряд. Мы работали бригадами и посменно и не могли разбить его яйцо. Никогда не давал нам дерьмо. Вот что я тебе скажу, я бы хотел убить хрена, но я должен уважать его за это. Он был лучшим, против кого я когда-либо выступал".
   Шиэн сделал двойной глоток из своего нового пива. Босх был еще только на полпути к своему первому. Он был доволен тем, что позволил Шиэну говорить и рассказывать историю в своем собственном темпе, не перебивая его вопросами.
   "В последний день некоторые ребята немного растерялись. Делал вещи.
   Босх закрыл глаза. Он ошибся насчет Шихана.
   - Я тоже, Гарри.
   Он сказал это как ни в чем не бывало, как будто было приятно наконец произнести это вслух. Он отхлебнул еще пива, повернулся на табуретке и оглядел бар так, будто видел его впервые. В углу стоял телевизор. Он был настроен на ESPN.
   - Мы здесь не для записи, верно, Гарри?
   "Конечно."
   Шиэн повернулся и наклонился к Босху заговорщическим тоном.
   "То, что говорит Харрис, произошло... произошло. Но это не оправдывает того, что он сделал. Он насилует и душит эту маленькую девочку; втыкаем ему в ухо карандаш. Большая чертова сделка. Он выходит, а я новый Марк Фурман - полицейский-расист, подбросивший улики. Я просто хочу, чтобы кто-нибудь сказал мне, как, черт возьми, я мог подбросить эти отпечатки?
   Он становился громким. К счастью, это заметил только бармен.
   - Я знаю, - сказал Босх. - Прости, мужик. Я не должен был спрашивать.
   Шиэн продолжал так, словно не слышал Босха.
   "Думаю, я всегда носил с собой набор брошенных отпечатков, которые принадлежали придурку, которого я хотел отослать. Затем я поместил их в книгу - не спрашивайте меня как - и вуаля, мы получили нашу сумку для придурков. Только с чего бы мне выбирать Харриса, чтобы приколоть его? Я никогда не знал дворнягу и не имел с ним ничего общего. И на этой планете нет никого, кто мог бы доказать, что я это сделал, потому что это не нужно доказывать".
   "Ты прав."
   Шиэн покачал головой и посмотрел в свое пиво.
   "Меня перестало волновать это дерьмо, когда пришли присяжные и сказали, что я невиновен. Когда они сказали, что я виновен... когда они поверили этому человеку вместо нас".
   Босх молчал. Он знал, что Шиэн должен сказать свое слово.
   "Мы проигрываем битву, чувак. Я вижу это сейчас. Это все игра. Чертовы адвокаты, что они могут с тобой сделать. К доказательствам. Я сдаюсь, Гарри. Я действительно. Я уже решил. Это двадцать пять и для меня. У меня есть еще восемь месяцев, и я считаю ублюдков. Я собираюсь вырубиться, подняться на Блю Хэвен и оставить этот туалет для всех придурков".
   - Думаю, это хорошая идея, Фрэнки, - тихо сказал Босх.
   Он не мог придумать, что еще он мог бы сказать. Он был обижен и ошеломлен тем, что его друг впал в полное состояние ненависти и цинизма. Он понимал это, но был просто удивлен тем, сколько потерь это потребовало. Он также был разочарован в себе и втайне смущен тем, как искренне он защищал Шихана перед Карлой Энтренкин.
   "Я помню тот последний день, - сказал Шиэн. "Я был там с ним. В комнате. И я так чертовски разозлился, что просто хотел вытащить пистолет и взорвать его дерьмо. Но я знал, что не могу. Потому что он знал, где она. У него была девушка!"
   Босх только кивнул.
   "Мы перепробовали все и ничего не получили. Он сломал нас прежде, чем мы смогли сломить его. Дошло до того, что я просто умолял его рассказать нам. Это было неловко, Гарри.
   - И что он сделал?
   "Он просто смотрел на меня, как будто меня там не было. Он ничего не сказал. Он ничего не сделал. А потом... потом меня просто охватила злость, как... как будто я не знаю что. Как будто кость застряла у меня в горле. Как никогда раньше. В углу комнаты стояло мусорное ведро. Я подошел, вытащил мешок и просто натянул его прямо на его чертову голову. И я схватил его за шею, и я держал его, и я держал его, и..."
   Шиэн начал плакать и пытался закончить.
   - ...и им... им пришлось оттащить меня от него.
   Он поставил локти на перекладину и прижал ладони к глазам. Долгое время он не двигался. Босх увидел, как с его подбородка в пиво упала капля. Он протянул руку и положил руку на плечо своего старого партнера.
   - Все в порядке, Фрэнки.
   Не отрывая рук от лица, Шиэн заговорил.
   - Видишь ли, Гарри, я стал тем самым, за чем охотился все эти годы. Я хотел убить его прямо здесь и сейчас. Я бы так и сделал, если бы не пришли мои ребята. Я никогда не смогу этого забыть".
   - Все в порядке, чувак.
   Шиэн выпил немного пива и, казалось, немного поправился.
   "После того, как я сделал то, что сделал, дверь открылась. Другие парни проделали то же самое с карандашом - проткнули его чертову барабанную перепонку. Мы все стали монстрами. Как Вьетнам, дикий в деревнях. Мы, наверное, убили бы этого парня, но знаешь, что его спасло? Девушка. Стейси Кинкейд спасла его".
   - Как это?
   "Нашли тело. Мы получили слово и вышли на место происшествия. Мы оставили Харриса в камере. В живых. Ему повезло, что слово пришло вовремя".
   Он остановился, чтобы сделать еще один глоток пива.
   - Я пошел туда - всего в квартале от дома Харриса. Она изрядно разложилась, молодые уходят быстро. Но я помню, как она выглядела. Словно маленький ангел, ее руки раскинуты, как будто она летит..."
   Босх вспомнил картинки из газет. Стейси Кинкейд была хорошенькой девочкой.
   - Гарри, оставь меня в покое, - тихо сказал Шихан. - Я собираюсь вернуться пешком.
   - Нет, позволь мне тебя подвезти.
   "Спасибо, не надо. Я иду."
   - Ты уверен, что с тобой все в порядке?
   "Я в порядке. Просто немного погорячился. Это все. Это останется между нами, верно?
   "До конца, чувак".
   Шиэн попытался слабо улыбнуться. Но он по-прежнему не смотрел на Босха.
   - Сделай мне одолжение, Иеронимус.
   Босх вспомнил времена, когда они были командой. Они использовали свои формальные имена, Иероним и Франциск, только когда говорили серьезно и от всего сердца.
   "Конечно, Фрэнсис. Какая?"
   "Когда вы поймаете парня, который убил Элиаса, мне все равно, коп это или нет, пожмите ему руку. Скажи ему, что он мой герой. Но скажи ему, что он упустил хороший шанс. Скажи ему, что он должен был заполучить и Харриса.
   Через полчаса Босх открыл дверь своего дома. Он обнаружил, что его кровать пуста. Но на этот раз он слишком устал, чтобы бодрствовать в ожидании Элеоноры. Он начал раздеваться и думать о своих планах на следующий день. Наконец он сел на кровать, готовясь ко сну, и потянулся к свету. В тот момент, когда он оказался в темноте, зазвонил телефон.
   Он снова включил свет и взял трубку.
   "Сволочь."
   Женский голос - знакомый, но он не мог его определить.
   "Это кто?"
   "Карла Энтренкин, как вы думаете, кто? Ты действительно думаешь, что я не знаю, что ты сделал?
   "Я не знаю, о чем вы говорите. Что случилось?"
   "Я только что смотрела Четвертый канал. Твой приятель Харви Баттон.
   - Что у него было?
   "О, он взорвал его по-крупному. Посмотрим, смогу ли я правильно его процитировать. "Связь между Элиасом и интернет-группой проституции была обнаружена в офисе Элиаса, - говорит источник, близкий к расследованию. Этот источник считает, что у Элиаса могли быть связи по крайней мере с одной из женщин, которые рекламировали свои услуги в качестве госпожи на веб-сайте". Я думаю, что примерно подводит итог. Я надеюсь ты счастлив."
   - Я не...
   "Не беспокойтесь".
   Она повесила трубку. Босх долго сидел, размышляя над тем, что она сказала.
   - Честейн, ты придурок, - сказал он вслух.
   Он снова выключил свет и упал на кровать. Вскоре он заснул, и ему снова приснился тот же сон. Он ехал на "Полете ангелов", поднимаясь вверх. Только теперь через проход от него сидела маленькая белокурая девочка. Она смотрела на него грустными и пустыми глазами.
  
  
   Глава 21
   Босха ждал сюрприз, когда он толкнул тележку с ящиками для документов в дверь конференц-зала заместителя начальника Ирвинга. Было без четверти восемь воскресного утра. Шесть агентов ФБР уже собрались в комнате и ждали. Сюрпризом стал главный агент, который подошел к Босху с протянутой рукой и улыбкой на лице.
   - Гарри Босх, - сказал мужчина.
   - Рой Линделл, - ответил Босх.
   Босх подтолкнул тележку к столу и взял мужчину за руку.
   "Ты на этом? Что случилось с ОС?"
   "Организованная преступность приелась. Особенно после дела Тони Алисо. Трудно превзойти его, не так ли?"
   "Ага."
   За пару лет до этого они работали над убийством Алисо - делом "Trunk Music", как сообщают местные СМИ. Босх и Линделл начинали как противники, но к тому времени, когда дело было закрыто в Лас-Вегасе, между ними возникло уважение, которого, конечно же, не было между двумя агентствами, в которых они работали. Босх сразу воспринял назначение Линделла на дело Элиаса как хороший знак.
   - Послушайте, - сказал Линделл, - я думаю, у нас есть несколько минут. Хочешь выпить чашечку кофе и поговорить о вещах?"
   "Звучит как план."
   Когда они шли по коридору к лифту, их встретила Честейн, направлявшаяся в конференц-зал. Bosch представил Линделла.
   "Ребята, вы пойдете пить кофе? Я пойду с тобой.
   - Нет, все в порядке, - сказал Босх. "Нам есть о чем поговорить... и я не хочу, чтобы это вышло из уст Харви Баттона позже в новостях. Знаешь что я имею ввиду?"
   - Я не понимаю, о чем вы говорите, Босх.
   Босх ничего не сказал. Честейн посмотрела на Линделла, а затем снова на Босха.
   - Не обращай внимания на кофе, - сказал он. - Мне все равно не нужны искусственные стимуляторы.
   Когда они остались одни в вестибюле лифта, Босх предупредил Линделла о Честейн.
   - Он протекает, - сказал он. - Ты видел Четвертый канал прошлой ночью?
   - Интернет-доминатрикс?
   "Ага. Об этом знали шесть человек. Я, два моих партнера, Честейн, Карла Энтренкин и заместитель начальника Ирвинг. Я могу поручиться за своих партнеров и сомневаюсь, что Энтренкин слил бы что-нибудь негативное об Элиасе. Либо Ирвинг, либо Честейн разговаривали с Харви Баттоном. Моя ставка на Честейн. Ирвинг с самого начала пытался урегулировать ситуацию".
   "Ну, история была чушью или что?"
   "Выглядит так. Мы не можем установить связь. Тот, кто слил это, сделал это, чтобы очернить Элиаса, даже немного приукрасить".
   "Я буду следить за ним. Но вы знаете, что иногда утечки происходят не из очевидного источника".
   Лифт открылся, и Линделл вошел, оставив Босха стоять и думать об Ирвинге и возможно ли, что он был утечкой.
   "Вы идете?" - спросил Линделл.
   Босх вошел в лифт и нажал кнопку третьего этажа.
   - Ты смотришь новости сегодня утром? - спросил Линделл. - Как там дела?
   "Все идет нормально. Пара пожаров прошлой ночью, но это было все. Нет мародерства, и сейчас довольно тихо. Завтра ожидается дождь. Может быть, это поможет".
   Они прошли в столовую и поставили кофе на стол. Босх посмотрел на часы и увидел, что без пяти восемь. Он посмотрел на Линделла.
   "Так?"
   Линдел рассмеялся.
   "Так какого хрена. Мы собираемся поделить это или что?
   "Ага. У меня есть для тебя сделка, Рой. Хорошая сделка."
   "Давайте послушаем".
   "Ты можешь иметь это. Я отступлю и позволю тебе управлять шоу. Я просто хочу одну вещь. Я хочу, чтобы моя команда работала с оригинальным делом. Стейси Кинкейд. Мы возьмем оригинальную книгу убийств и проверим все, что RHD делало по этому делу. Тогда мы возьмем все, что сделал Элиас, и уйдем отсюда.
   Глаза Линделла сузились, когда он задумался, что это значит. Босх продолжил.
   "Похоже, план Элиаса состоял в том, чтобы пойти в суд на этой неделе и попытаться доказать, что Майкл Харрис не убивал ее. Он собирался назвать имя ее убийцы и...
   "Кто?"
   "Это вопрос на миллион долларов. Мы не знаем. Он держал это в голове, а не в своих файлах. Но именно поэтому я хочу чехол. Потому что, если он на кого-то нацелился, этот кто-то может стать хорошим подозреваемым в убийствах "Полета ангелов".
   Линделл посмотрел на свой дымящийся кофе и долго молчал.
   "Похоже на адвокатскую чушь. Выступление. Как он собирался найти убийцу, если вы, ребята, из полиции этого не сделали? То есть, если убийцей действительно был не Майкл Харрис, как считает каждый полицейский и белый человек в этом городе.
   Босх расправил плечи.
   "Даже если он ошибался - даже если он собирался назвать кого-то дымовой завесой, это могло сделать его мишенью".
   Он намеренно не рассказывал Линделлу всего, особенно о загадочных записях. Он хотел, чтобы агент ФБР думал, что команда Босха будет гоняться за радугой, в то время как он будет руководить настоящим расследованием.
   "Значит, ты бегаешь с этим, а я гоняюсь за плохими копами, в этом дело?"
   "Довольно много. У Честейн должно быть преимущество перед тобой. Во-первых, он лучше всех знаком с Черным Воином. Он руководил расследованием IAD по этому поводу. А также - "
   - Да, но он всех обчистил.
   "Может быть, он запутался. Или, может быть, ему сказали убрать всех".
   Линделл кивнул, что понял предложение.
   - Кроме того, вчера его команда якобы просматривала файлы Элиаса и составляла список. И я только что принес еще пять коробок с файлами. Из всего этого вы получите список парней, с которыми можно поговорить. Я думаю, ты в хорошей форме".
   "Если я в такой прекрасной форме, почему ты даешь мне эту сторону вещей?"
   "Потому что я хороший парень".
   - Босх, ты держишься.
   - У меня есть только предчувствие, вот и все.
   - Что, Харриса действительно подставили?
   "Я не знаю. Но что-то с корпусом было не так. Я хочу узнать, что это было".
   - Так что пока я застрял с Честейном и его командой.
   "Ага. Вот в чем дело".
   "Ну и что мне с ними делать? Ты только что сказал мне, что Честейн - утечка.
   "Отправьте их выпить кофе, а потом убегите и спрячьтесь".
   Линдел рассмеялся.
   "Я бы так и поступил", - серьезно добавил Босх. "Я бы поставил два из них на Элиаса и два на Переса. Вы знаете, делать бумаги, обрабатывать улики, проводить вскрытия - что, вероятно, будет сегодня в любом случае. Это будет держать их занятыми и не мешать вам. Независимо от того, они это или нет, вы должны положить хотя бы одно тело на Переса. Мы обращались с ней как с неудачницей, которой она явно была. Но вы должны проявить должную осмотрительность, иначе это может вернуться к вам, если вы когда-нибудь пойдете в суд, и адвокат спросит, почему Переса не преследовали как основную цель".
   "Верно-верно. Мы должны покрыть все базы".
   "Верно."
   Линделл кивнул, но больше ничего не сказал.
   - Так давай, у нас есть сделка? - подсказал Босх.
   "Ага. Звучит как план для меня. Но я хочу знать, что вы и ваши люди делаете. Вы остаетесь на связи".
   "Ты понял. Да, и кстати, один из парней из IAD говорит по-испански. Фуэнтес. Поставьте его на Переса.
   Линделл кивнул и отодвинулся от стола. Он оставил свою кофейную чашку там нетронутой. Босх взял его с собой.
   Проходя через приемную в конференц-зал Ирвинга, Босх заметил, что адъютанта заместителя начальника нет за его столом. Он увидел на промокашке блокнот с телефонными сообщениями, протянул руку и схватил его, проходя мимо. Он положил его в карман и вошел в конференц-зал.
   Партнеры Босха и сотрудники ОВР теперь находились в конференц-зале. Ирвинг тоже был там. Было очень многолюдно. После нескольких кратких представлений слово было передано Босху, который проинформировал вновь прибывших и Ирвинга о расследовании до этого момента. Он не упомянул конкретные подробности о посещении квартиры Реджины Лэмпли, из-за чего эта часть расследования зашла в тупик. Он также не упомянул о своем разговоре в баре с Фрэнки Шиханом. Закончив, он кивнул Ирвингу, который взял слово. Босх подошел к стене и прислонился к доске объявлений, которую Ирвинг, очевидно, установил для следователей.
   Ирвинг начал говорить о политической напряженности вокруг этого дела, как о ячейке штормового давления. Он упомянул, что в этот день были запланированы марши протеста перед тремя полицейскими участками на южной оконечности и в Паркер-центре. Он сказал, что член городского совета Ройал Спаркс и преподобный Престон Таггинс должны были быть гостями в то утро на местном телешоу, посвященном встречам с прессой, под названием "Разговоры о Лос-Анджелесе". накануне вечером вызвать маркеров и призвать их к спокойствию и сдержанности с кафедры во время утренних служб.
   "Мы сидим здесь на пороховой бочке, ребята, - сказал Ирвинг. "И способ обезвредить его - решить это дело так или иначе... быстро".
   Пока он говорил, Босх достал блокнот для сообщений и написал в нем. Затем он проверил комнату, чтобы убедиться, что все смотрят на Ирвинга, и тихонько сорвал верхний лист. Он протянул руку и прикрепил его к доске объявлений, а затем небрежно дюйм за дюймом двинулся вниз по стене и от доски. На листе, который он положил на доску, было имя Честейн. В разделе сообщений говорилось: "Позвонил Харви Баттон, сказал спасибо за совет. Перезвоню позже."
   Ирвинг завершил свой комментарий упоминанием об истории с Channel 4.
   "Кто-то в этой комнате вчера слил информацию тележурналисту. Я предупреждаю вас, люди, что у нас этого не будет. Эта история была вашим льготным периодом. Еще одна утечка, и вы, люди, будете под следствием".
   Он оглядел комнату на лица сотрудников полиции Лос-Анджелеса, чтобы убедиться, что сообщение понятно.
   - Хорошо, вот и все, - сказал он наконец. - Я оставлю тебя. Детектив Босх, агент Линделл? Я хотел бы, чтобы в полдень меня проинформировали о наших успехах.
   - Нет проблем, шеф, - сказал Линдел прежде, чем Босх успел ответить. - Тогда я буду говорить с тобой.
   Пятнадцать минут спустя Босх снова шел по коридору к лифтам. Эдгар и Райдер следовали за ним.
   - Гарри, куда мы идем? - спросил Эдгар.
   "Мы будем работать из голливудской станции".
   "Какая? Что делать? Кто будет вести шоу?"
   "Линделл. Я заключил сделку. Он управляет шоу. Мы делаем что-то другое".
   - Мне подходит, - сказал Эдгар. - В любом случае здесь слишком много агентов и слишком много начальства.
   Босх подошел к лифтам и нажал кнопку вызова.
   - Что именно мы делаем, Гарри? - спросил Райдер.
   Он повернулся и посмотрел на них.
   - Начну сначала, - сказал он.
  
  
   Глава 22
   Комната отделения была совершенно пуста, что было необычно даже для воскресенья. Согласно плану готовности к двенадцати и двенадцати, все детективы, не назначенные для срочных расследований, должны были быть в форме и находиться на улице. В последний раз такое развертывание проводилось после крупного землетрясения, потрясшего город в 1994 году. Убийство Элиаса было скорее социальным, чем геологическим катаклизмом, но его масштабы были столь же велики.
   Босх отнес коробку с файлами Элиаса по делу Черного воина к тому, что они называли столом для убийств, - плоту столов, придвинутых друг к другу, чтобы получился огромный стол, похожий на стол для совещаний. Секция, принадлежавшая первой команде, команде Босха, находилась в конце, рядом с нишей картотечных шкафов. Он поставил коробку посередине, где соединялись три стола его команды.
   - Копай, - сказал он.
   - Гарри... - сказал Райдер, недовольный отсутствием направления.
   "Хорошо, слушай, это то, чего я хочу. Киз, ты будешь капитаном корабля. Мы с Джерри будем работать в поле.
   Райдер застонал. Капитан корабля имел в виду, что она должна быть хранителем фактов. Она должна была ознакомиться со всеми аспектами файлов, ходячим сборником деталей расследования. Поскольку они начинали с целой пачки файлов, работы было много. Это также означало, что она почти ничего не будет делать для полевого расследования. И ни один детектив не хочет застрять в пустом офисе без окон на весь день.
   - Я знаю, - сказал Босх. - Но я думаю, ты лучше всего подходишь для этого. У нас тут куча всяких вещей, и твой разум и твой компьютер лучше всего смогут за ними уследить.
   "В следующий раз я получу поле".
   "Если мы не сделаем что-то в этот раз, следующего раза может и не быть. Посмотрим, что у нас здесь есть".
   Следующие девяносто минут они провели, просматривая файлы Элиаса по делу Харриса, указывая друг другу на определенные пункты, когда казалось, что они заслуживают внимания, а иногда бросая файлы обратно в коробку, когда их важность не была очевидна.
   Босх проводил время с материалами расследования, которые Элиас вызвал в суд из полиции Лос-Анджелеса. У него была копия всей книги убийств RHD. Читая сводки ежедневных расследований, представленные Шиханом и другими детективами RHD, Босх заметил, что поначалу дело казалось недостаточно сфокусированным. Стейси Кинкейд увели из ее комнаты ночью, ее похититель взломал замок на окне спальни с помощью отвертки, а затем схватил девушку, пока она спала. Первоначально подозревая внутреннюю работу, детективы допросили садовников, работника бассейна, местного ремонтника, сантехника, который был в доме двумя неделями ранее, а также санитаров и почтовых работников, у которых был маршрут, который включал Кинкейдов. "дом в Брентвуде. Были опрошены учителя, уборщики и даже сокурсники из частной школы Стейси в Западном Голливуде. Но широкая сеть, заброшенная Шиэном и его соратниками, была затянута после того, как лаборатория обнаружила совпадение отпечатков пальцев между учебником пропавшей девочки и Майклом Харрисом. Затем дело полностью сосредоточилось на поиске Харриса, взятии его под стражу, а затем на попытке заставить его признаться в том, что он сделал с девушкой.
   Второй раздел файла также касался исследования места преступления и попыток связать Харриса с телом с помощью научного анализа и технологий. Это оказалось тупиком. Тело девушки нашли двое бездомных на пустыре. Тело было обнажено и сильно разложилось через четыре дня. Судя по всему, его постирали после ее смерти, и поэтому в нем не было каких-либо существенных микроскопических доказательств, которые можно было бы проанализировать и связать с квартирой или машиной Харриса. Хотя девушка, по-видимому, была изнасилована, никаких биологических жидкостей, принадлежащих нападавшему, обнаружено не было. Ее одежду так и не нашли. Лигатура, которой ее задушили, была срезана ее убийцей, и ее тоже так и не нашли. В конце концов, единственным доказательством, связывающим Харриса с преступлением, были его отпечатки пальцев на книге в спальне Стейси и захоронение тела на пустыре менее чем в двух кварталах от его квартиры.
   Босх знал, что обычно этого более чем достаточно, чтобы добиться обвинительного приговора. Он работал над делами, в которых обвинительные приговоры были вынесены при меньшем количестве доказательств. Но это было до О. Дж. Симпсона, до того, как присяжные посмотрели на полицию Лос-Анджелеса подозрительно и осуждающе.
   Босх составлял список того, что нужно сделать, и людей, с которыми нужно было взять интервью, когда Эдгар вскрикнул.
   "Ятзи!"
   Босх и Райдер смотрели на него и ждали объяснений.
   - Помнишь таинственные записки? - сказал Эдгар. - Второй или третий сказали, что номерные знаки доказывают его невиновность?
   - Подождите секунду, - сказал Босх.
   Он открыл портфель и достал папку с записями.
   "Третий. - Номерные знаки доказывают его невиновность. Пришли пятого апреля. Невинность написана неправильно.
   "Хорошо, вот дело Элиаса о возвращении повестки в суд. Вот один, датированный пятнадцатью апреля, для Hollywood Wax and Shine. Там Харрис работал до того, как его арестовали. Он ищет, цитирую, "копии всех записей и квитанций о заказах клиентов и счетах, содержащих номерные знаки указанных клиентов в период с 1 апреля по 15 июня прошлого года". Это должно быть то, о чем говорилось в записке.
   Босх откинулся на спинку стула, чтобы подумать об этом.
   "Это повестка в суд, верно? Это было одобрено".
   "Верно."
   "Ну, первое апреля и пятнадцать июня, это семьдесят пять дней. Там - "
   - Семьдесят шесть дней, - поправил Райдер.
   "Семьдесят шесть дней. Это будет много квитанций. У нас их здесь нет, и в офисе, который я видел, их не было. Должны быть коробки с квитанциями".
   - Может быть, он их вернул, - сказал Эдгар.
   - Вы сказали, что он вызывал в суд копии.
   Эдгар расправил плечи.
   - Другое дело, почему именно эти дни? - спросил Босх. "Убийство девушки было двенадцать июля. Почему бы не вызвать в суд квитанции прямо сейчас?"
   "Потому что он знал, что искал", - сказал Райдер. "Или знал в пределах параметров тех дат".
   - Знал что?
   Они погрузились в тишину. Мысли Босха разгадывали головоломку, но ничего не получалось. Подсказка с номерным знаком была такой же загадочной, как и зацепка Госпожи Реджины. Затем, соединив две тайны, он кое-что придумал.
   - Опять Пелфри, - сказал он. - Нам нужно поговорить с ним.
   Он встал.
   - Джерри, бери трубку. Посмотрим, сможешь ли ты связаться с Пелфри и договориться об интервью, как только сможешь. Я выйду назад на несколько минут.
   Обычно, когда Босх говорил своим партнерам, что собирается вернуться, это означало, что он выходит из здания, чтобы покурить. Когда он шел к задней двери, Райдер позвал его вдогонку.
   - Гарри, не делай этого.
   Он помахал, не оборачиваясь.
   - Не волнуйся, я не такой.
   На стоянке Босх встал и огляделся. Он знал, что некоторые из его лучших аналитических размышлений он сделал, стоя вне курения. Он надеялся, что теперь сможет что-нибудь собрать без помощи дыма. Он заглянул в банку с песком, которой пользовались курильщики станции, и увидел торчащую из песка недокуренную сигарету. На нем была помада. Он решил, что еще не настолько отчаялся.
   Он подумал о таинственных записях. Из-за почтовых штемпелей и пометок, сделанных Элиасом на банкнотах, он знал, что они имеют номера два, три и четыре, но не первую банкноту. Значение четвертой записки - предупреждения, которое Элиас нес с собой, - было очевидно. На третьей записке у них теперь была линия, благодаря возвращению повестки в суд, на которое наткнулся Эдгар. Но второе примечание - расставить точки над i humbert humbert - по-прежнему не имело смысла для Босха.
   Он снова посмотрел на торчащую из песка сигарету, но снова отмахнулся от нее. Он вспомнил, что у него не было ни спичек, ни зажигалок.
   Внезапно ему пришло в голову, что еще одна часть головоломки, которая казалась бессмысленной, по крайней мере, до сих пор, была связью с госпожой Реджиной - чем бы она ни была.
   Босх повернулся и быстро направился обратно на станцию. Эдгар и Райдер опустили головы и погрузились в бумажную работу, когда он подошел к столу. Босх немедленно начал просматривать стопки файлов.
   - У кого есть дело госпожи Реджины?
   - Сюда, - сказал Эдгар.
   Он передал файл, и Босх открыл его и достал распечатку фотографии госпожи. Затем он положил его рядом с одной из загадочных записок и попытался сравнить печать на записке с надписью под фотографией - адрес веб-страницы. Он не мог определить, напечатала ли одна и та же рука обе строки. Он не был экспертом, и в печати не было явных аномалий, чтобы было легче сравнивать.
   Когда Босх убрал руку с распечатки, ее верхний и нижний края приподнялись над столом на дюйм, показывая ему, что когда-то страница была сложена сверху и снизу, как если бы ее помещали в конверт.
   "Я думаю, что это первая записка", - сказал он.
   Босх часто замечал, что когда он совершал логический прорыв, это было похоже на прочистку засора в канализации. Труба была открыта, и вскоре последовали другие прорывы. Это случилось сейчас. Он видел то, что мог и, возможно, должен был увидеть все это время.
   "Джерри, позвони секретарю Элиаса. Прямо сейчас. Спроси ее, есть ли у него в офисе цветной принтер. Мы должны были это увидеть - я должен был это увидеть".
   - Что видел?
   - Просто позвони.
   Эдгар начал искать в записной книжке номер телефона. Райдер встала со своего места и подошла к Босху. Она посмотрела на распечатку. Теперь она была на волне Босха. Она видела, куда он идет.
   - Это был первый, - сказал Босх. "Только он не сохранил конверт, потому что, вероятно, подумал, что это мошенническая почта".
   - Но, наверное, так оно и было, - сказал Эдгар, прижав телефон к уху. - Мы были там, женщина не знала мужчину и не знала, какого черта мы...
   Он остановился и прислушался, когда его трубку взяли.
   "Миссис. Куимби? Это вчерашний детектив Эдгар? У меня есть один быстрый вопрос для вас. Вы не знаете, был ли в офисе цветной принтер? Принтер, который мог бы распечатать материал с одного из компьютеров. В цвете."
   Он ждал и слушал, не сводя глаз с Босха и Райдера.
   - Спасибо, миссис Куимби.
   Он повесил трубку.
   "Нет цветного принтера".
   Босх кивнул и посмотрел на распечатку госпожи Реджины.
   - Мы должны были это выяснить еще вчера, - сказал Райдер.
   Босх кивнул и начал спрашивать Эдгара, связывался ли он с Пелфри, частным сыщиком, когда у него зазвонил пейджер. Он отрезал его и снял с пояса. Это был его домашний номер. Элеонора.
   - Да, я говорил с ним, - сказал Эдгар. - Он встретит нас в полдень в своем офисе. Я ничего не упоминал о квитанциях или этой Реджине. Я просто сказал, что нам нужно поговорить.
   "Хорошо."
   Босх взял телефон и набрал домашний номер. Элеонора ответила после трех гудков. Она звучала то ли сонно, то ли грустно.
   "Элеонора."
   "Гарри."
   "Все хорошо?"
   Он скользнул обратно на свое место, а Райдер вернулся к ней.
   - Я в порядке... я просто...
   - Когда вы вошли?
   "Недавно."
   "Ты выиграл?"
   "Я действительно не играл. После того, как ты позвал меня туда прошлой ночью... я ушел.
   Босх наклонился вперед и поставил локоть на стол, прижав ладонь ко лбу.
   - Ну... куда ты пропал?
   "Отель... Гарри, я только что вернулся за одеждой и вещами. Я..."
   "Элеонора?"
   В трубке повисло долгое молчание. Босх слышал, как Эдгар сказал, что собирается выпить кофе в дежурной части. Райдер сказала, что согласится, хотя Босх знал, что она не пьет кофе. У нее был ассортимент травяных чаев, которые она держала в ящике стола.
   - Гарри, это неправильно, - сказала Элеонора.
   - О чем ты говоришь, Элеонора?
   Прежде чем она ответила, прошла еще одна долгая минута молчания.
   "Я думал о том фильме, который мы видели в прошлом году. О "Титанике".
   "Я помню."
   "И девушка в этом. Она влюбилась в того мальчика, которого встретила только там, на лодке. И это было... Я имею в виду, она так его любила. Настолько, что в конце концов она не ушла. Она не взяла спасательную шлюпку, чтобы быть с ним.
   - Я помню, Элеонора.
   Он помнил, как она плакала в кресле рядом с ним, как он улыбался и не мог понять, как фильм может так подействовать на нее.
   - Ты плакал.
   "Да. Потому что все хотят такой любви. И, Гарри, ты заслужил это от меня. я...
   - Нет, Элеонора, то, что ты мне даешь, больше, чем...
   - Она прыгнула со спасательной шлюпки обратно на "Титаник", Гарри. Она немного рассмеялась. Но это прозвучало печально для Босха. "Я думаю, что никто никогда не сможет превзойти это".
   "Ты прав. Никто не может. Вот почему это был фильм. Послушай... ты все, что я когда-либо хотел, Элеонора. Тебе не нужно ничего для меня делать".
   "Да. Я... я люблю тебя, Гарри. Но недостаточно. Ты заслуживаешь лучшего."
   - Элеонора, нет... пожалуйста. Я..."
   "Я собираюсь уехать ненадолго. Подумайте о вещах".
   "Ты подождешь там? Я буду дома через пятнадцать минут. Мы можем поговорить о...
   "Нет нет. Вот почему я пролистал. Я не могу сделать это лично".
   Он мог сказать, что она плачет.
   - Ну, я подойду туда.
   - Меня здесь не будет, - настойчиво сказала она. - Я упаковал машину, прежде чем позвонил тебе. Я знал, что ты попытаешься прийти.
   Босх закрыл глаза рукой. Он хотел быть во тьме.
   "Где ты будешь?"
   "Я не уверен."
   "Ты будешь звонить?"
   - Да, я позвоню.
   "Ты в порядке?"
   - Я... я буду в порядке.
   "Элеонора, я люблю тебя. Я знаю, что никогда не говорил этого достаточно, но я...
   Она шикнула в трубку, и он остановился.
   - Я люблю тебя, Гарри, но я должен сделать это.
   После долгого момента, в течение которого он чувствовал глубокую слезу внутри, он сказал: "Хорошо, Элеонора".
   Последовавшая тишина была темна, как внутри гроба. Его гроб.
   - До свидания, Гарри, - наконец сказала она. "Я увижу тебя."
   Она повесила трубку. Босх убрал руку от лица и убрал телефон от уха. Мысленно он видел бассейн, поверхность которого была гладкой, как одеяло на кровати. Он вспомнил давнее время, когда ему сказали, что его мать умерла и что он один в этом мире. Он подбежал к этому бассейну и нырнул под спокойную поверхность, в его теплую воду. Внизу он кричал, пока у него не кончился воздух и не заболела грудь. Пока ему не пришлось выбирать между тем, чтобы остаться там и умереть, или подняться и жить.
   Теперь Босх тосковал по этому бассейну и его теплой воде. Ему хотелось кричать, пока его легкие не взорвутся внутри него.
   "Все хорошо?"
   Он посмотрел вверх. Это были Райдер и Эдгар. Эдгар нес дымящуюся чашку кофе. Взгляд Райдер говорил о том, что она обеспокоена или, может быть, даже напугана выражением лица Босха.
   - Все круто, - сказал Босх. "Все в порядке."
  
  
   Глава 23
   ОНИ должны были убить девяносто минут до встречи с Пелфри. Босх сказал Эдгару ехать в Hollywood Wax amp; Сияй, на закате недалеко от ст. Эдгар подъехал к бордюру, и они сидели и смотрели. Бизнес шел медленно. Большинство мужчин в оранжевых комбинезонах, которые вытирали и полировали машины за минимальную зарплату и чаевые, сидели без дела, накинув на плечи тряпки для сушки, и ждали. Большинство из них злобно смотрели на сликбек, как будто в этом была виновата полиция.
   "Думаю, люди не очень заинтересованы в том, чтобы их машины мыли, когда они могут перевернуться или сгореть", - сказал Эдгар.
   Босх не ответил.
   - Держу пари, что все они хотели бы оказаться на месте Майкла Харриса, - продолжил Эдгар, глядя на рабочих. "Черт, я бы променял три дня в комнате для интервью и карандаши в ушах, чтобы стать миллионером".
   - Значит, вы ему верите, - сказал Босх.
   Босх не рассказал ему о признании Фрэнки Шихана в баре. Эдгар немного помолчал, а потом кивнул.
   - Да, Гарри, наверное, да.
   Босх недоумевал, как он был настолько слеп, что даже не подумал о том, что пытки подозреваемого могут быть правдой. Он задавался вопросом, что такого было в Эдгаре, что заставило его принять версию подозреваемого вместо истории копов. Был ли это его опыт работы полицейским или чернокожим? Босх предположил, что это должно быть последнее, и это угнетало его, потому что давало Эдгару преимущество, которого у него никогда не было.
   - Я пойду, поговорю с менеджером, - сказал Босх. - Может, тебе стоит остаться с машиной?
   "К черту это. Они его не тронут".
   Они вышли и заперли машину.
   Пока они шли к магазину, Босх подумал об оранжевом комбинезоне и подумал, не совпадение ли это. Он догадался, что большинство мужчин, работающих на автомойке, были бывшими заключенными или только что вышедшими из окружной тюрьмы - учреждений, в которых они также должны были носить оранжевые комбинезоны.
   В магазине Бош купил чашку кофе и попросил менеджера. Кассир указала на открытую дверь. По пути по коридору Эдгар сказал: "Я чувствую себя кока-колой, но не думаю, что смогу пить кока-колу после того, что я видел прошлой ночью в чулане этой суки".
   За письменным столом в маленьком кабинете без окон сидел мужчина, закинув ноги на один из открытых ящиков. Он посмотрел на Босха и Эдгара и сказал: "Да, офицеры, что я могу для вас сделать?"
   Босх улыбнулся такому умозаключению. Он знал, что должен быть наполовину бизнесменом, наполовину офицером по условно-досрочному освобождению. Если полировщики были бывшими зэками, это была единственная работа, которую они могли получить. Это означало, что менеджер видел свою долю копов и знал, как их вычислить. Либо так, либо он видел, как они остановились в слике.
   - Мы работаем над делом, - начал Босх. "Дело Говарда Элиаса".
   Менеджер присвистнул.
   "Несколько недель назад он вызвал в суд несколько ваших пластинок. Квитанции с номерными знаками на них. Вы что-нибудь знаете об этом?
   Менеджер задумался на несколько мгновений.
   "Все, что я знаю, это то, что я был тем, кто должен был пройти через все и скопировать это для своего парня".
   - Его парень? - спросил Эдгар.
   "Ага, как ты думаешь, такой парень, как Элиас, сам приходит за вещами? Он послал кого-то. Я получил его визитку.
   Он опустил ноги на пол и открыл ящик стола для карандашей. Там была стопка визитных карточек, перевязанная резинкой. Он снял его, просмотрел карты и выбрал одну. Он показал его Босху.
   - Пелфри? - спросил Эдгар.
   Босх кивнул.
   "Его парень точно сказал, что они искали во всей этой ерунде?" он спросил.
   "Я не знаю. Вы должны спросить их. Или, я имею в виду, спросите у Пелфри.
   - Пелфри уже вернулся с вещами?
   "Нет. Во всяком случае, это были копии. Я имею в виду, что он вернулся, но не для того, чтобы вернуть чеки.
   - Тогда почему он вернулся? - спросил Эдгар.
   - Он хотел увидеть одну из старых карточек учета рабочего времени Майкла Харриса. С тех пор, как он здесь работал.
   "Который из?" - спросил Эдгар с настойчивостью в голосе.
   "Я не помню, чувак. Я дал ему копию. Ты поговори с ним, и, может быть, он...
   - У него была повестка в суд для табеля учета рабочего времени? - спросил Босх.
   - Нет, он просто попросил об этом, понимаете. Я сказал, конечно, и получил его для него. Но он назвал мне дату, а ты нет. Я этого не помню. В любом случае, если вы хотите узнать больше об этом, то, возможно, вам лучше позвонить нашему адвокату. Я не собираюсь вмешиваться в разговоры о вещах, которых я не...
   - Не обращай внимания на это, - сказал Босх. - Расскажите мне о Майкле Харрисе.
   "Что рассказывать? У меня никогда не было проблем с парнем. Он был в порядке, потом они пришли и сказали, что он убил ту маленькую девочку. И делал с ней вещи. Он не был похож на того парня, которого я знал. Но он не работал здесь так долго. Может быть, пять месяцев".
   - Знаешь, где он был до этого? - спросил Эдгар.
   "Ага. В Коркоране.
   Коркоран был государственной тюрьмой недалеко от Бейкерсфилда. Босх поблагодарил менеджера, и они ушли. Он сделал несколько глотков кофе, но вылил его в мусорное ведро, прежде чем вернуться к машине.
   Пока Босх ждал у пассажирской двери, пока ее не откроют, Эдгар подошел к нему сбоку. Он остановился, прежде чем открыть дверь.
   "Черт побери."
   "Какая?"
   "Они написали дерьмо на двери".
   Босх подошел и посмотрел. Кто-то использовал голубой мел - мел, которым писали инструкции по мытью лобовых стекол автомобилей клиентов, - чтобы зачеркнуть слова "Защищать и служить" на переднем крыле со стороны водителя. Затем крупными буквами были написаны слова "Убивать и калечить". Босх одобрительно кивнул.
   "Это довольно оригинально".
   - Гарри, давай надерем кому-нибудь задницу.
   - Нет, Джерри, отпусти. Вы не хотите что-то начинать. Это может занять три дня, чтобы закончить это. Как в прошлый раз. Как Флоренция и Нормандия.
   Эдгар угрюмо отпер машину, а затем открыл дверь Босху.
   - Мы рядом со станцией, - сказал Босх, садясь в машину. - Мы можем вернуться и побрызгать. Или мы можем использовать мою машину.
   "Я хотел бы использовать лицо одного из этих придурков, чтобы очистить его".
   После того, как они вымыли машину, у них еще было время проехать мимо стоянки, где было найдено тело Стейси Кинкейд. Это было недалеко от Вестерна, по пути в центр города, куда они должны были отправиться на встречу с Пелфри.
   Эдгар всю дорогу молчал. Он принял на свой счет вандализм в отношении патрульной машины. Однако Босх не возражал против тишины. Он использовал это время, чтобы подумать об Элеоноре. Он чувствовал себя виноватым, потому что в глубине души, несмотря на свою любовь к ней, он знал, что чувствует растущее облегчение от того, что их отношения, так или иначе, приближаются к апогею.
   - Вот оно, - сказал Эдгар.
   Он подъехал к бордюру, и они осмотрели участок. Он был около акра и граничил с обеих сторон многоквартирными домами с баннерами, объявляющими о бонусах при въезде и финансировании. Они не были похожи на места, где люди хотели бы жить, если бы у них не было выбора. Весь район был изможденным и отчаянным.
   Босх заметил двух чернокожих стариков, сидевших на ящиках в углу участка под раскидистым и дающим тень эвкалиптом. Он открыл папку, которую принес с собой, и изучил карту, на которой было указано местонахождение тела. Он прикинул, что это было менее чем в пятидесяти футах от того места, где сейчас сидели двое мужчин. Он переворачивал страницы в файле, пока не нашел отчет об инциденте, в котором были указаны имена двух свидетелей, сообщивших о находке тела.
   - Я выхожу, - сказал он. - Я собираюсь поговорить с теми парнями.
   Он вышел, и Эдгар тоже. Они небрежно пересекли участок и подошли к двум мужчинам. Когда они подошли ближе, Босх увидел спальные мешки и старую походную печь Коулмана. У ствола эвкалипта были припаркованы две тележки из супермаркета, набитые одеждой, пакетами с алюминиевыми банками и разным хламом.
   - Вы мужчины, Руфус Ганди и Энди Мерсер?
   - Зависит от того, кто спрашивает.
   Босх показал свой значок.
   "Я хотел задать несколько вопросов о теле, которое вы, ребята, нашли здесь в прошлом году".
   - Да что ты так долго?
   - Вы мистер Ганди или мистер Мерсер?
   - Я Мерсер.
   Босх кивнул.
   - Почему ты говоришь, что мы так долго? Разве вас не допрашивали детективы, когда вы нашли тело?
   "Нас допрашивали, но не детективы. Какой-то мокроухий патрульный спросил нас, что мы знали.
   Босх кивнул. Он указал на спальные мешки и походную печь.
   - Ребята, вы здесь живете?
   "Нам не повезло. Мы просто остаемся, пока снова не встанем на ноги.
   Босх знал, что в отчете о происшествии ничего не говорится о двух мужчинах, живущих на участке. В отчете говорилось, что они проходили через стоянку в поисках консервных банок, когда наткнулись на ее тело. Он подумал об этом и понял, что произошло.
   - Вы тогда жили здесь, не так ли?
   Ни один из них не ответил.
   - Ты не сказал об этом копам, потому что думал, что тебя могут сбежать.
   До сих пор нет ответа.
   - Итак, вы спрятали свои спальные мешки и печку и позвонили туда. Вы сказали патрульному, что просто проезжали мимо.
   Наконец Мерсер заговорил.
   -- Если ты такой умный, почему ты еще не вождь?
   Босх рассмеялся.
   - Потому что они достаточно умны, чтобы не делать меня начальником. Итак, скажите мне кое-что, мистер Мерсер и мистер Ганди. Если бы вы двое тогда спали здесь по ночам, вы, вероятно, нашли бы это тело намного раньше, если бы оно было здесь все время, пока она пропадала, верно?
   - Скорее всего, - сказал Ганди.
   - Значит, кто-то, вероятно, выбросил это тело за ночь до того, как вы его нашли.
   - Может быть, - сказал Ганди.
   - Да, я бы сказал, что так оно и есть, - добавил Мерсер.
   "Когда вы двое спите, что, сорок, пятьдесят футов?"
   На этот раз они устно не договорились. Босх шагнул вперед и присел на корточки, так что он оказался на уровне их глаз.
   - Расскажите мне, что вы, мужчины, видели той ночью.
   - Мы ничего не видели, - непреклонно сказал Ганди.
   - Но мы слышали кое-что, - сказал Мерсер. "Слышал кое-что".
   "Какие вещи?"
   - Подъезжает машина, - сказал Мерсер. "Открытая дверь, потом багажник. Мы слышали, как что-то тяжелое ударилось о землю. Потом багажник закрылся и дверь, потом машина уехала".
   - Ты даже не смотрел? - быстро спросил Эдгар. Он перешагнул и наклонился, положив руки на колени. - Тело бросают там в пятидесяти футах от вас, а вы не смотрите?
   - Нет, мы не смотрим, - возразил Мерсер. "Люди каждую ночь выбрасывают свой мусор и все такое в поле. Мы никогда не смотрим. Мы держим голову опущенной. Утром смотрим. Время от времени мы получаем несколько хороших вещей из того, что люди выбрасывают. Мы всегда ждем утра, чтобы проверить, что они бросают".
   Босх кивнул, говоря, что понял, и надеется, что Эдгар оставит мужчин в покое.
   - И вы никогда не рассказывали обо всем этом копам?
   - Нет, - в унисон сказали Мерсер и Ганди.
   "А кто-нибудь еще? Вы когда-нибудь рассказывали об этом кому-нибудь, кто мог бы подтвердить, что это была правда?
   Мужчины задумались. Мерсер покачал головой "нет", когда Ганди кивнул "да".
   - Единственный, кому мы сказали, - это человек мистера Элиаса.
   Босх взглянул на Эдгара, а затем снова на Ганди.
   "Это кто?"
   "Его человек. Следователь. Мы сказали ему то же, что и вам. Он сказал, что однажды мистер Элиас собирается использовать нас в суде. Он сказал, что мистер Элиас позаботится о нас.
   - Пелфри? - спросил Эдгар. - Это его имя?
   - Может быть, - сказал Ганди. "Я не знаю."
   Мерсер ничего не сказал.
   - Ребята, вы сегодня читали газету? - спросил Босх. - Видишь какие-нибудь теленовости?
   "По какому телевизору?" - спросил Мерсер.
   Босх только кивнул и встал. Они даже не знали, что Элиас мертв.
   - Как давно с вами разговаривал человек мистера Элиаса?
   - Где-то месяц, - сказал Мерсер. "Где-то около этого".
   Босх посмотрел на Эдгара и кивнул, говоря, что он закончил. Эдгар кивнул в ответ.
   - Спасибо за помощь, - сказал Босх. - Могу я угостить вас, ребята, ужином?
   Он полез в карман и вытащил деньги. Он дал каждому по десятке. Они вежливо поблагодарили его, и он ушел.
   Пока они мчались на север по Вестерну, в Уилшир, Босх начал болтать о том, что означала информация от двух бездомных.
   - С Харрисом все ясно, - сказал он взволнованно. - Вот как Элиас узнал. Потому что тело было перемещено. Его выбросили туда через три дня после ее смерти. И Харрис был под стражей, когда его перенесли. Лучшее алиби в мире. Элиас собирался привлечь этих двух стариков к суду и изложить ложь полиции Лос-Анджелеса.
   - Да, но подожди, Гарри, - сказал Эдгар. "Это не очищает Харриса полностью. Это может просто означать, что у него был сообщник. Вы знаете, кто переместил тело, пока он был в тюрьме.
   "Да, тогда зачем бросать его так близко к его квартире и еще больше обвинять его? Я не думаю, что есть сообщник. Я думаю, это был настоящий убийца. Он прочитал в газете или увидел по телевизору, что у них был Харрис в качестве подозреваемого, и он перевез тело в свой район, чтобы стать еще одним гвоздем в гробу Харриса".
   "А как же отпечатки пальцев? Как отпечатки Харриса попали в этот милый особняк в Брентвуде? Ты согласишься с тем, что их подбросит твой приятель Шихан и его команда?
   "Нет я не. Есть объяснение. Просто мы этого еще не знаем. Это то, о чем мы спрашиваем Пел...
   Раздался громкий взрыв, когда разбилось заднее стекло, и стекло разлетелось насквозь. Эдгар на мгновение потерял управление, и машина вылетела на встречную полосу. Раздался хор гневных гудков, когда Босх протянул руку и дернул руль вправо, возвращая машину обратно за желтую линию.
   - Какого хрена? Эдгар закричал, когда наконец взял машину под контроль и нажал на тормоза.
   "Нет!" - крикнул Босх. "Продолжайте, продолжайте!"
   Босх выхватил рацию из слота для подзарядки на полу и нажал кнопку передачи.
   "Выстрелы, выстрелы! Западный и олимпийский".
   Он удерживал кнопку нажатой, глядя на заднее сиденье и багажник. Его глаза сканировали крыши и окна многоквартирных домов в двух кварталах от него. Он ничего не видел.
   "Подозреваемый неизвестен. Снайпер ведет огонь по обозначенному следственному подразделению. Запросите немедленное резервное копирование. Запросите воздушное наблюдение за крышами к востоку и западу от Вестерн. Рекомендуется крайняя осторожность".
   Он нажал кнопку передачи. В то время как диспетчер повторил большую часть того, что он только что сказал другим подразделениям, он сказал Эдгару, что они зашли достаточно далеко и что он может остановиться.
   - Я думаю, оно пришло с Ист-Сайда, - сказал Босх Эдгару. "Эти квартиры с плоской крышей. Кажется, я сначала услышал это правым ухом".
   Эдгар громко выдохнул. Его руки так крепко вцепились в руль, что костяшки пальцев побелели, как у Босха.
   "Знаешь что?" он сказал. "Я думаю, что больше никогда не буду водить одну из этих гребаных мишеней".
  
  
   Глава 24
   ВЫ, ребята, опоздали. Я уже думал о том, чтобы пойти домой.
   Дженкинс Пелфри был крупным мужчиной с бочкообразной грудью и таким смуглым лицом, что трудно было разглядеть черты его лица. Он сидел на маленьком секретарском столе в прихожей своего кабинета в Юридическом центре Союза. На полке слева от него стоял небольшой телевизор. Он был настроен на новостной канал. Вид на экране был с вертолета, кружащего над сценой где-то в городе.
   Босх и Эдгар опоздали на назначенную встречу на сорок минут.
   - Простите, мистер Пелфри, - сказал Босх. "По пути мы столкнулись с небольшой проблемой. Благодарю вас за то, что вы остаетесь.
   - К счастью для вас, я потерял счет времени. Я смотрел трубку здесь. В настоящее время дела обстоят не очень хорошо. Это выглядит немного вспыльчивым.
   Он указал на телевизор одной из своих огромных рук. Босх снова посмотрел и понял, что сцена, в которой кружил вертолет, была той сценой, которую они с Эдгаром только что покинули, - поиском снайпера, выстрелившего в их машину. В метро Босх мог видеть, что тротуары западной улицы теперь были заполнены людьми, наблюдающими, как полицейские переходят от здания к зданию. На место прибыли новые офицеры, и эти новые офицеры были в защитных касках.
   "Эти парни должны просто убраться оттуда. Они травят толпу. Это нехорошо. Просто отойди к черту, чувак. Живи, чтобы сражаться в другой день".
   - Пробовал в прошлый раз, - сказал Эдгар. "Не сработало".
   Все трое еще несколько мгновений молча наблюдали за происходящим, затем Пелфри потянулся и выключил трубку. Он посмотрел на своих посетителей.
   "Что я могу сделать для вас?"
   Босх представил себя и своего партнера.
   - Я полагаю, ты знаешь, почему мы здесь. Мы работаем над делом Говарда Элиаса. И мы знаем, что вы кое-что для него делали с Черным Воином. Нам может понадобиться ваша помощь, мистер Пелфри. Если мы найдем того, кто это сделал, у нас может быть шанс охладить это место.
   Босх кивнул на пустую трубку телевизора, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.
   - Тебе нужна моя помощь, - сказал Пелфри. "Да, я работал на Эли - я всегда называл его Эли. Но я не знаю, что я могу сделать для тебя".
   Босх посмотрел на Эдгара, и его напарник едва заметно кивнул головой.
   "Г-н. Пелфри, наш разговор здесь должен оставаться конфиденциальным. Мы с напарником отслеживаем след, который указывает на то, что тот, кто убил Стейси Кинкейд, возможно, убил и вашего работодателя. Мы думаем, что Элиас слишком близко подобрался к истине. Если вы знаете то, что знал он, тогда вы сами можете быть в опасности.
   Пелфри рассмеялся над ним - коротким, громким фырканьем. Босх посмотрел на Эдгара, а затем снова на Пелфри.
   "Без обид, но это худшая реплика, которую я когда-либо слышал", - сказал Пелфри.
   "О чем ты говоришь?"
   Он еще раз указал на телевизор. Босх заметил, какой белой была его рука.
   - Я же говорил тебе, что смотрю новости. Четвертый канал говорит, что вы, ребята, уже измеряете камеру для кого-то. Один из ваших.
   "О чем ты говоришь?"
   - Сейчас в Паркере обыскивают подозреваемого.
   - У них было имя?
   "Они не назвали имени, но знали его. Они сказали, что это был один из копов Черных Воинов. Фактически, главный детектив.
   Босх был ошеломлен. Главным детективом был Фрэнки Шихан.
   "Это невозможно - могу я воспользоваться твоим телефоном?"
   "Угощайтесь. Кстати, ты знаешь, что у тебя в волосах стекло?
   Босх провел рукой по волосам, подошел к столу и взял трубку. Пока он набирал номер конференц-зала Ирвинга, Пелфри наблюдал. На телефон ответили сразу.
   - Позвольте мне поговорить с Линделлом.
   - Это Линделл.
   "Это Бош. Что там на четвертом канале про подозреваемого?
   "Я знаю. Я проверяю это. Кто-то слил. Все, что я могу сказать, это то, что я обновил Ирвинга, и следующее, что я знаю, это по телевизору. Я думаю, он твоя утечка, а не Чес...
   "Меня это не волнует. Что ты говоришь, это Шиэн? Это я...
   "Я этого не говорю. Это говорит утечка, и я думаю, что утечка - это проклятый заместитель начальника.
   - Ты привел Шихана?
   - Да, мы привели его сюда, и мы с ним разговариваем. На данный момент строго добровольно. Он думает, что сможет найти выход из коробки. У нас есть весь день, а затем некоторые. Посмотрим, сможет ли он".
   "Почему Шиэн? Зачем ты его привел?
   "Я думал ты знаешь. Этим утром он был первым в списке Честейн. Элиас однажды подал на него в суд. Пять лет назад. Он застрелил какого-то мудака, когда пытался арестовать по делу об убийстве. Проделайте в нем пять дырок. Вдова подала в суд и в конце концов выиграла сотню тысяч - хотя мне это казалось праведным побегом. На самом деле твой приятель Честейн был тем, кто расследовал стрельбу и оправдал его.
   "Я помню случай. Это была праведная стрельба. Но это не имело значения для присяжных. Это было совсем недавно после Родни Кинга".
   "Хорошо, задолго до суда Шиэн угрожал Элиасу. Во время допроса, на глазах у адвокатов, вдовы и, самое главное, стенистки. Она записала его слово в слово, и оно было в депо, которое было в деле, которое Честейн и его люди читали вчера. Угроза заключалась в том, что Шиэн сказал Элиасу, что однажды, когда он меньше всего этого ожидал, кто-нибудь подойдет сзади и уложит его, как собаку. Слова на этот счет. Слова, которые очень хорошо описывают то, что произошло в "Полете ангелов".
   - Да ладно, это было пять лет назад. Ты меня разыгрываешь."
   Босх заметил, что и Эдгар, и Пелфри пристально смотрят на него.
   - Я знаю это, Босх. Но потом у вас есть этот новый судебный процесс по делу о Черном Воине, и кто его возглавляет? Детектив Фрэнк Шихан. Вдобавок ко всему, он использует девятимиллиметровый Смит-Вессон. И еще одно, мы вытащили его файл. Он квалифицировался одиннадцать лет подряд на стрельбище как опытный стрелок. И вы знаете, какие съемки потребовались для "Полета ангелов". Вы принимаете все это во внимание, и это ставит его на первое место в списке людей, с которыми можно поговорить. Так что мы с ним разговариваем".
   "Стрелок - это чушь собачья. Они раздают эти булавки, как конфеты на стрельбище. Бьюсь об заклад, у семи или восьми из каждых десяти полицейских есть эта лента. И восемь из десяти копов носят смитовские девятки. Тем временем Ирвинг - или кто бы там ни был - бросает его на съедение волкам. Приносить его в жертву средствам массовой информации, чтобы, возможно, он смог остановить горящий город.
   "Он всего лишь жертва, если он этого не делал".
   В голосе Линделла была циничная небрежность, которая не нравилась Босху.
   - Вам лучше не торопиться, - сказал Босх. "Потому что я гарантирую вам, что Фрэнки не стрелял".
   "Фрэнки? Вы, ребята, друзья?
   "Мы были партнерами. Давным-давно".
   "Ну, это забавно. Кажется, он не так уж любит тебя сейчас. Мои ребята рассказали мне, что первое, что он сказал, когда они постучали в его дверь, было "К черту Гарри Босха". Он думает, что ты его сдал, чувак. Он не знает, что у нас есть угроза в показаниях. Или не помнит".
   Босх положил трубку на крючок. Он был в оцепенении. Фрэнки Шиэн полагал, что Босх повернул их вчерашний разговор против него. Он считал, что Гарри сдал его бюро. Это заставило Босха почувствовать себя хуже, чем знание того, что его старый партнер и друг теперь сидит в комнате для допросов и борется за свою жизнь.
   - Похоже, вы не во многом согласны с Четвертым каналом, - сказал Пелфри.
   - Нет, не знаю.
   "Знаешь кое-что, я могу предположить, но я думаю, что стекло в твоих волосах означает, что ты два парня, о которых они говорили по телевизору, и которых застрелили в вестерне".
   - Ага, а что? - спросил Эдгар.
   - Ну, это в нескольких кварталах от того места, где оказалась та девушка Стейси Кинкейд.
   "Да так?"
   - Что ж, если вы пришли оттуда, то мне интересно, встречались ли вы с двумя моими приятелями, Руфусом и Энди.
   "Да, мы встречались с ними и знаем все о том, что тело выбросили с опозданием на три дня".
   - Значит, ты идешь по моим стопам.
   "Некоторые из них. Вчера вечером мы посетили госпожу Реджину.
   Босх, наконец, вышел из оцепенения, но задержался и наблюдал, как Эдгар делает успехи с Пелфри.
   - Значит, то, что ты сказал о том, кто, по твоему мнению, ударил Илая, - это не чушь?
   - Мы здесь, не так ли?
   "Тогда что еще вы хотите знать? Эли большую часть времени держал свои карты закрытыми. Очень близко к жилету. Я никогда не знал наверняка, над каким уголком головоломки я работал, если вы понимаете, о чем я".
   - Расскажите нам о номерных знаках, - сказал Босх, прервав свое молчание. - Мы знаем, что вы, ребята, вытащили квитанции из "Голливуд Вакс" за семьдесят пять дней. Почему?"
   Пелфри долго смотрел на них, как будто что-то решая.
   - Возвращайся, - наконец сказал он.
   Он привел их в тыловой отдел.
   - Я не хотел, чтобы вы, ребята, возвращались сюда, - сказал он. "Но сейчас..."
   Он поднял руки, указывая на коробки, покрывающие все горизонтальные поверхности в офисе. Это были короткие коробки, в которых обычно помещалось четыре упаковки газировки по шесть штук. В них были сложены квитанции с картонными маркерами и датами.
   - Это квитанции от Hollywood Wax? - спросил Босх.
   "Вот так. Эли собирался привести их всех в суд в качестве вещественных доказательств. Я держал их здесь, пока они ему не понадобились.
   - Что именно он собирался ими показать?
   - Я думал, вы, мальчики, знаете.
   - Мы немного отстали от вас, мистер Пелфри.
   "Дженкинс. Или Дженкс. Большинство людей зовут меня Дженкс. Я не знаю точно, что означали все эти квитанции - помните, что я говорил об Илае, который не показывал мне все карты в своей колоде, - но у меня появилась идея. Видите ли, когда он их прикрепил, он дал мне список номерных знаков на листке бумаги. Он сказал, что я должен просмотреть все это и посмотреть, не встречается ли какой-либо из этих номеров в квитанциях.
   - А ты?
   "Да, это заняло у меня большую часть недели".
   - Есть спички?
   "Один матч".
   Он подошел к одной из коробок и ткнул пальцем в стопку, где лежал картонный маркер с датой 12/6.
   "Вот этот."
   Пелфри вытащил квитанцию и передал ее Босху. Эдгар подошел и тоже посмотрел. Квитанция была на ежедневное специальное предложение. Он идентифицировал машину, которую нужно помыть, как белый фургон Volvo. В нем был указан номерной знак и цена специального предложения - 14,95 долларов плюс налог.
   - Этот номерной знак был в списке, который вам дал Элиас, - сказал Босх.
   "Вот так."
   - Это единственное совпадение, которое ты нашел.
   "Это то, что я сказал."
   - Ты знаешь, от чьей машины эта табличка?
   "Не совсем. Эли не говорил мне запустить его. Но я догадываюсь, кому он принадлежит.
   "Кинкейды".
   - Теперь ты со мной.
   Босх посмотрел на Эдгара. По лицу напарника он мог сказать, что не совершил прыжок.
   "Отпечатки пальцев. Чтобы доказать невиновность Харриса вне всякого сомнения, ему пришлось объяснить отпечатки пальцев своего клиента в школьном учебнике жертвы. Если не было никакой причины или возможного законного объяснения тому, что Харрис был в доме Кинкейдов и прикасался к книге, тогда были две альтернативные причины. Во-первых, отпечатки были подброшены копами. Во-вторых, Харрис дотронулся до книги, когда она была где-то еще, за пределами спальни девочки.
   Эдгар кивнул, поняв.
   "Кинкейды мыли машину в "Голливуд Вакс энд Шайн", где работал Харрис. Квитанция это подтверждает.
   "Верно. Все, что нужно было сделать Элиасу, - это положить книгу в машину".
   Босх повернулся к коробкам на столе Пелфри и провел пальцем по картонному маркеру.
   - Двенадцать июня, - сказал он. "Это примерно в конце учебного года. Дети разбирают свои шкафчики. Они берут все свои книги домой. Они больше не делают домашнюю работу, так что, может быть, книги лежат в багажнике Volvo".
   "Вольво отправляется на автомойку, - сказал Эдгар. "Держу пари, что в ежедневное специальное предложение входит пылесос, может быть, немного Armorall внутри".
   "Мойщик - поляк - прикасается к книге, когда работает в машине", - добавил Босх. - Вот ваши отпечатки.
   - Поляком был Харрис, - сказал Эдгар. Затем он посмотрел на Пелфри и сказал: "Управляющий автомойки сказал, что вы вернулись, чтобы посмотреть табели учета рабочего времени".
   Пелфри кивнул.
   "Я сделал. У меня есть копия табеля учета рабочего времени, доказывающего, что Харрис работал в то время, когда приехал белый Вольво и получил специальное предложение. Элай попросил меня сходить на автомойку и попытаться уладить это без супини. Я полагаю, что тайм-карта была краеугольным камнем, и он не хотел, чтобы кто-нибудь знал об этом".
   - Даже судья, подписавший повестку по делу, - сказал Босх. - Должно быть, он никому не доверял.
   "Похоже, не зря", - сказал Пелфри.
   Пока Эдгар просил Пелфри показать ему табель учета рабочего времени, Босх отстранился и попытался обдумать эту последнюю информацию. Он вспомнил слова Шихана накануне вечером о том, что отпечатки пальцев так хороши, потому что человек, который их оставил, вероятно, вспотел. Теперь он понял, что это произошло не из-за нервозности по поводу совершенного преступления, а потому, что он работал на автомойке, пылесосил машину, когда на книге остались эти отпечатки. Майкл Харрис. Он был невиновен. Действительно невинный. До этого момента Босх не был убежден. И это было для него поразительно. Он не был мечтателем. Он знал, что полицейские допускают ошибки и невиновные люди попадают в тюрьму. Но ошибка здесь была колоссальной. Невиновный мужчина подвергался пыткам, когда копы пытались заставить его признаться в том, чего он явно не совершал. Удовлетворенная тем, что они нашли своего человека, полиция прекратила расследование и позволила настоящему убийце ускользнуть - до тех пор, пока расследование адвоката по гражданским правам не нашло его, открытие, в результате которого адвокат был убит. Цепная реакция пошла еще дальше, вновь поставив город на грань самоуничтожения.
   - Итак, мистер Пелфри, - сказал Босх, - кто убил Стейси Кинкейд?
   - Это Дженкс. И я не знаю. Я знаю, что это был не Майкл Харрис - в этом нет никаких сомнений. Но Илай не сказал мне другой части - если бы он знал до того, как они его схватили.
   "Они?" - спросил Босх.
   "Что бы ни."
   - Расскажите нам о госпоже Реджине, - сказал Эдгар.
   "Что рассказывать? Эли получил наводку, он передал ее мне. Я проверил широкое и не мог видеть никакой связи. Она просто урод - тупик. Если вы, ребята, были там, вы понимаете, что я имею в виду. Я думаю, что Эли уронил его после того, как я рассказал ему о ней.
   Босх подумал и покачал головой.
   "Я так не думаю. Там что-то есть".
   - Ну, если и есть, то он мне об этом не сказал.
   В машине Босх позвонил Райдер, чтобы проверить. Она сказала, что закончила просмотр файлов, и ничего, что требовало немедленного вмешательства, не привлекло ее внимания.
   - Мы собираемся увидеть Кинкейдов, - сказал Босх.
   - Почему так скоро?
   - Выяснилось, что один из них был алиби Харриса.
   "Какая?"
   Босх объяснил открытие номерного знака, сделанное Пелфри и Элиасом.
   "Один из четырех", - сказала она.
   "Что ты имеешь в виду?"
   "Теперь мы знаем, что означает каждая четвертая загадочная записка".
   - Да, наверное.
   "Я думал о первых двух. Я думаю, что они связаны, и у меня есть идея "расставить точки над i". Я зайду в интернет и проверю. Вы знаете, что такое гиперссылка?
   - Я не говорю на этом языке, Киз. Я до сих пор печатаю двумя пальцами".
   "Я знаю. Я объясню это, когда ты вернешься сюда. Может быть, я узнаю, если у меня что-то есть.
   "Хорошо. Удачи."
   Он собирался повесить трубку.
   - О, Гарри?
   "Какая?"
   "Вы должны позвонить от Карлы Энтренкин. Она сказала, что ей нужно поговорить с тобой. Я собирался отдать ей твой пейджер, но потом подумал, что тебе это может не понравиться. Она может начать звонить тебе каждый раз, когда у нее будут взъерошенные волосы.
   "Это нормально. Она оставила номер?
   Она дала ему, и они повесили трубку.
   - Мы едем к Кинкейдам? - спросил Эдгар.
   - Да, я только что решил. Включи рацию и забей на этот белый Вольво. Посмотрите, какое имя на нем. Я должен позвонить".
   Босх набрал номер, оставленный Карлой Энтренкин, и она ответила после двух гудков.
   - Это Бош.
   "Детектив..."
   "Вы назвали?"
   - Да, я просто хотел извиниться за прошлую ночь. Я был расстроен тем, что увидел по телевизору и... и думаю, что заговорил слишком рано. Я провел кое-какую проверку и думаю, что ошибся в том, что сказал".
   "Ты был."
   - Что ж, извини.
   - Хорошо, инспектор, я ценю ваш звонок. Я лучше - "
   - Как продвигается расследование?
   "Это будет. Вы говорили с шефом Ирвингом?
   "Да. Он сказал мне, что они допрашивают детектива Шихана.
   - Не задерживай на этом дыхание.
   "Я не. А что вы преследуете? Мне сказали, что вы повторно расследуете первоначальное дело. Убийство Стейси Кинкейд".
   - Что ж, теперь мы можем доказать, что Харрис этого не делал. Вы были правы. Элиас собирался пойти в суд и оправдать его. Он этого не сделал. Теперь нам просто нужно доказать, что это сделал кто-то другой. И мои деньги все еще на том, что кто-то был тем, кто также сделал Элиаса. Мне пора идти, инспектор.
   "Ты позвонишь мне, если добьешься значительного прогресса?"
   Босх задумался на несколько мгновений. Имея дело с Карлой Энтренкин, он каким-то образом почувствовал, что общается с врагом.
   - Да, - наконец сказал он. "Я позвоню, если будет значительный прогресс".
   - Спасибо, детектив.
   - Не упоминай об этом.
  
  
   Глава 25
   Автомобильный король Лос-Анджелеса и его жена теперь жили на Малхолланд Драйв в эксклюзивном жилом комплексе под названием The Summit. Это был закрытый и охраняемый район, где жили бок о бок миллионеры с великолепными домами, которые смотрели вниз с гор Санта-Моника и на север, через бассейн долины Сан-Фернандо. Кинкейды переехали из Брентвуда в эти закрытые холмы после убийства их дочери. Это было слишком поздно для маленькой девочки.
   Босх и Эдгар позвонили заранее, и их встретили у ворот. Там им дали направление по извилистой дороге к огромному французскому провинциальному особняку, построенному на участке земли, который, должно быть, был вершиной Саммита. Дверь открыла служанка-латиноамериканка и провела их в гостиную, которая была больше, чем весь дом Босха. В нем было два камина и три отдельные группы мебели. Босх не был уверен, с какой целью это могло быть. Длинная северная стена комнаты была почти полностью стеклянной. Отсюда открывался обширный вид на долину. У Босха был дом на холме, но разница во взглядах составляла пару тысяч футов по высоте и, возможно, десять миллионов долларов по положению. Горничная сказала им, что Кинкейды скоро будут с ними.
   Босх и Эдгар подошли к окну, что и должны были сделать. Богатые заставляли вас ждать, чтобы вы могли свободно восхищаться всем, что у них есть.
   - Виды с реактивного лайнера, - сказал Эдгар.
   "Это что?"
   - Так они это называют, когда ты так высоко. Виды с реактивного лайнера".
   Босх кивнул. Несколько лет назад Эдгар вместе с женой продавал недвижимость в качестве подработки, пока это не превратило его работу в полиции в подработку.
   Босх мог видеть всю Долину до гор Санта-Сусана. Он мог различить Оут-Маунтин над Чатсуортом. Он вспомнил, как много лет назад ездил туда на экскурсию из молодежного зала. Общий вид, однако, нельзя было назвать красивым. Над Долиной протянулся тяжелый слой смога - особенно для апреля. Они были достаточно высоко в доме Кинкейдов, чтобы быть над ним. Или так казалось.
   - Я знаю, о чем ты думаешь. Это вид смога на миллион долларов".
   Босх обернулся. В гостиную вошли улыбающийся мужчина и женщина с пустым лицом. За ними стоял второй мужчина в темном костюме. Босх узнал первого человека из телевизора. Сэм Кинкейд, автомобильный король. Он оказался меньше, чем ожидал Босх. Более компактный. Его глубокий загар был настоящим, а не телевизионным гримом, а угольно-черные волосы казались настоящими. По телевизору он всегда выглядел как парик. На нем была футболка для гольфа, такая же, как в тех, что он всегда носил в своих рекламных роликах. Как те, что носил его отец, когда он снимался в рекламе десять лет назад.
   Женщина была моложе Кинкейда на несколько лет, ей было около сорока, и она хорошо сохранилась благодаря еженедельным массажам и походам в салоны на Родео-драйв. Она посмотрела мимо Босха и Эдгара на вид. На ее лице было неопределенное выражение, и Босх сразу понял, что Кэтрин Кинкейд, вероятно, еще даже близко не оправилась от потери дочери.
   "Но вы знаете, что?" Сэм Кинкейд продолжил, улыбаясь. "Я не против увидеть смог. Моя семья продает автомобили в этом городе уже три поколения. С тысяча девятьсот двадцать восьмого года. Это много лет и много машин. Этот смог напоминает мне об этом.
   Его заявление звучало отрепетировано, как будто он использовал его как вступительное слово перед всеми своими гостями. Он шагнул вперед, протянув руку.
   "Сэм Кинкейд. И моя жена Кейт.
   Босх пожал ему руку и представился сам и Эдгар. То, как Кинкейд изучал Эдгара перед тем, как пожать ему руку, навело Босха на мысль, что его партнер мог быть первым чернокожим, ступившим в его гостиную, не считая тех, кто подавал канапе и принимал заказы на выпивку.
   Босх посмотрел мимо Кинкейда на человека, все еще стоящего под аркой входа. Кинкейд это заметил и представил в последний раз.
   - Это округ Колумбия Рихтер, мой начальник службы безопасности, - сказал Кинкейд. - Я попросил его подняться и присоединиться к нам, если вы не возражаете.
   Босх был озадачен появлением охранника, но ничего не сказал. Он кивнул, и Рихтер кивнул в ответ. Он был примерно того же возраста, что и Босх, высокий и худощавый, а его короткие седеющие волосы были усеяны гелем. У Рихтера также была маленькая серьга, тонкое золотое кольцо в левом ухе.
   - Что мы можем сделать для вас, джентльмены? - спросил Кинкейд. "Должен сказать, что я удивлен этим визитом. Я бы предположил, что, учитывая все происходящее, вы двое окажетесь где-нибудь на улице, пытаясь угомонить животных.
   Повисла неловкая тишина. Кейт Кинкейд посмотрела на ковер.
   - Мы расследуем смерть Говарда Элиаса, - сказал Эдгар. - И твоей дочери.
   "Мои дочери? Я не понимаю, что вы имеете в виду".
   - Почему бы нам не присесть, мистер Кинкейд? - сказал Босх.
   "Конечно."
   Кинкейд подвел их к одной из мебельных групп. Два дивана стояли друг напротив друга за стеклянным кофейным столиком. С одной стороны был камин, в который Босх мог почти зайти, с другой - вид. Кинкейды сидели на одном диване, а Босх и Эдгар заняли другой. Рихтер стоял сбоку и позади дивана, где сидели Кинкейды.
   - Позвольте мне объяснить, - сказал Босх. "Мы здесь, чтобы сообщить вам, что мы вновь открываем расследование смерти Стейси. Нам нужно начать заново".
   Оба Кинкейда открыли рты в недоумении. Босх продолжил.
   "В ходе расследования убийства Ховарда Элиаса в пятницу вечером мы обнаружили информацию, которая, по нашему мнению, реабилитирует Майкла Харриса. Мы -"
   - Невозможно, - рявкнул Сэм Кинкейд. "Харрис был убийцей. Его отпечатки пальцев были найдены в доме, в старом доме. Вы хотите сказать мне, что полицейское управление Лос-Анджелеса теперь считает, что эти улики подбросили его собственные люди?
   - Нет, сэр. Я говорю вам, что теперь у нас есть то, что мы считаем разумным объяснением этого свидетельства".
   - Ну, я хотел бы это услышать.
   Босх достал из кармана пиджака два сложенных листа бумаги и развернул их. Одной из них была ксерокопия квитанции об автомойке, которую нашел Пелфри. Другой была ксерокопия табельного учета Харриса, тоже из Пелфри.
   "Миссис. Кинкейд, вы водите белый универсал Volvo с номерным знаком один-браво-генри-шесть-шесть-восемь, верно?
   - Нет, это неправильно, - ответил за нее Рихтер.
   Босх на мгновение посмотрел на него, а затем снова на женщину.
   - Ты ездил на этой машине прошлым летом?
   "Да, я ездила на белом универсале Volvo, - сказала она. "Я не помню номер лицензии".
   "Моя семья владеет одиннадцатью дилерскими центрами и частями еще шести в этом округе, - сказал ее муж. "Шеви, Кадиллак, Мазда, что угодно. Даже магазин Порше. Но нет франшизы Volvo. И откуда ты знаешь, что она выбирает именно эту машину. Она говорит, что так безопаснее для Стейси, а потом оказывается... в любом случае.
   Сэм Кинкейд поднял руку, чтобы прикрыть губу, и замер. Босх немного подождал, прежде чем продолжить.
   - Поверь мне на слово насчет номерного знака. Машина зарегистрирована на вас, миссис Кинкейд. Двенадцать июня прошлого года эту машину, "Вольво", мыли в "Голливуд Вакс энд Шайн" на бульваре Сансет. Человек, который брал там машину, попросил ежедневную услугу, которая включала чистку салона пылесосом и полировку. Вот квитанция.
   Он наклонился вперед и положил его на журнальный столик перед парой. Они оба наклонились, чтобы посмотреть на него. Рихтер перегнулся через спинку дивана, чтобы посмотреть.
   - Кто-нибудь из вас помнит, как это делал?
   "Мы не моем машины, - сказал Сэм Кинкейд. "И мы не ходим на общественные автомойки. Мне нужно помыть машину, я отвез ее в один из моих магазинов. Мне не нужно платить, чтобы...
   - Я помню, - сказала его жена, перебивая его. "Я это сделал. Я водил Стейси в кино в Эль-Капитан. Там, где мы припарковались, велась стройка - на здание рядом с гаражом клали новую крышу. Когда мы вышли, в машине что-то было. Словно маленькие пятна смолы, налетевшие на нее ветром. Это была белая машина, и это было очень заметно. Когда я расплачивался с парковщиком, я спросил его, где автомойка. Он сказал мне."
   Кинкейд смотрел на свою жену так, словно она только что рыгнула на благотворительном балу.
   - Значит, вы там помыли машину, - сказал Босх.
   "Да. Я вспомнил."
   Она посмотрела на мужа, а затем снова на Босха.
   - В квитанции написано двенадцать июня, - сказал Босх. - Через какое время после окончания школы для вашей дочери это было?
   "Это было на следующий день. Это был наш способ начать лето. Обед и кино. Это был фильм о двух парнях, которые не могут найти мышь в своем доме. Это было мило... Мышь взяла над ними верх".
   Ее глаза были прикованы к воспоминанию и к дочери. Затем они снова сосредоточились на Bosch.
   - Школы больше нет, - сказал Босх. "Могла ли она оставить свои книги с последнего дня в "Вольво"? Может сзади?
   Кейт Кинкейд медленно кивнула.
   "Да. Я помню, как однажды летом мне пришлось сказать ей взять книги из машины. Они продолжали скользить, когда я ехал. Она этого не делала. В конце концов я вынул их и положил в ее комнату".
   Босх снова наклонился вперед и положил им вторую фотокопию.
   "Майкл Харрис работал в Hollywood Wax and Shine прошлым летом. Это его табель учета рабочего времени на неделю, включая двенадцать июня. Он проработал целый день в тот день, когда вы привезли "Вольво".
   Сэм Кинкейд снова наклонился вперед и стал изучать фотокопию.
   - Ты имеешь в виду, что все это время мы... - начал Кинкейд и тут же остановился. - Вы хотите сказать, что он - Харрис - пропылесосил "Вольво" и при этом задел книгу моей падчерицы? Подобрала ее или что-то в этом роде, а затем книгу в конце концов отнесли в ее спальню. А после того, как ее забрали...
   - Полиция нашла на нем отпечатки, - закончил Босх. - Да, теперь мы так думаем.
   "Почему это не стало известно на суде? Почему - "
   - Потому что были и другие улики, связывающие Харриса с убийством, - сказал Эдгар. "Девушка - ну, Стейси - была найдена менее чем в двух кварталах от его квартиры. Это была сильная привязка. Его адвокат решил, что тактика, которую он должен принять, заключалась в том, чтобы преследовать копов. Запятнать отпечатки пальцев, запятнав копов. Он никогда не гнался за правдой".
   - И копы тоже, - сказал Босх. "У них были отпечатки пальцев, и когда тело было найдено по соседству с Харрисом, это запечатало его. Вы помните, расследование с самого начала было эмоционально заряженным. Все изменилось в тот момент, когда они нашли тело, и все это было связано с Харрисом. Он превратился из поиска маленькой девочки в преследование конкретной цели. В промежутках между этим никогда не было поиска истины".
   Сэм Кинкейд казался контуженным.
   - Все это время, - сказал он. "Можете ли вы представить, какую ненависть я накопила внутри себя к этому человеку? Эта ненависть, это полное и абсолютное презрение были единственными настоящими эмоциями, которые я испытывал за последние девять месяцев..."
   - Я понимаю, сэр, - сказал Босх. - Но нам нужно начать сначала. Нам нужно повторно расследовать дело. Именно этим занимался Говард Элиас. У нас есть основания полагать, что он знал о том, что я вам только что сказал. Только он также знал или имел довольно хорошее представление о том, кто был настоящим убийцей. Мы думаем, что из-за этого его убили".
   Сэм Кинкейд выглядел удивленным.
   - Но недавно по телевидению сказали, что...
   - Телевизор ошибается, мистер Кинкейд. Это неправильно, и мы правы".
   Кинкейд кивнул. Его глаза блуждали по виду и смогу.
   - Чего ты хочешь от нас? - сказала Кейт Кинкейд.
   "Твоя помощь. Ваше сотрудничество. Я знаю, что мы бьем вас на ровном месте, поэтому мы не ожидаем, что вы все бросите. Но, как вы понимаете, если смотрели телевизор, времени у нас не так много".
   "Вы можете рассчитывать на наше полное сотрудничество", - сказал Сэм Кинкейд. "И DC здесь может сделать все, что вам нужно".
   Босх перевел взгляд с Кинкейда на охранника и снова на Кинкейда.
   "Я не думаю, что это будет необходимо. У нас есть еще несколько вопросов прямо сейчас, а завтра мы хотим вернуться и начать дело заново".
   "Конечно. Каковы ваши вопросы?"
   "Говард Элиас узнал о том, что я только что рассказал вам, из анонимной записки, пришедшей по почте. Кто-нибудь из вас знает, от кого это могло прийти? Кто бы мог знать, что "Вольво" отправится на автомойку?"
   Долго не было ответа.
   "Только я", - сказала Кейт Кинкейд. "Я не знаю, кто еще. Не помню, чтобы я кому-нибудь говорил, что ходил туда. Зачем мне?"
   - Вы отправили Говарду Элиасу записку?
   "Нет. Конечно нет. Зачем мне помогать Майклу Харрису? Я думал, что это он... забрал мою дочь. Теперь вы говорите мне, что он невиновен, и я думаю, что верю вам. Но раньше я бы и пальцем не пошевелила, чтобы помочь ему.
   Пока она говорила, Босх изучал ее. Ее глаза переместились с кофейного столика на вид, а затем на сцепленные перед ней руки. Она не смотрела на вопрошавшего. Босх читал интервью и допросы людей большую часть своей взрослой жизни. В этот момент он понял, что она отправила Элиасу анонимную записку. Он просто не мог понять почему. Он снова взглянул на Рихтера и увидел, что охранник тоже внимательно изучает женщину. Босху стало интересно, читает ли он то же самое. Он решил двигаться дальше.
   "Дом, где произошло преступление. Тот, что в Брентвуде. Кому это теперь принадлежит?"
   "Он по-прежнему принадлежит нам, - сказал Сэм Кинкейд. "Мы не уверены, что будем с этим делать. Часть нас хочет избавиться от этого и никогда больше не думать об этом. Но с другой стороны... Стейси была там. Она прожила там полжизни..."
   "Я понимаю. Чего бы я хотел...
   Пейджер Босха отключился. Он оборвал его и продолжил.
   - Я хотел бы взглянуть на нее, на ее комнату. Завтра, если можно. К тому времени у нас будет ордер на обыск. Я знаю, что вы занятой человек, мистер Кинкейд. Может быть, миссис Кинкейд, вы могли бы встретиться со мной там, показать мне окрестности. Покажи мне комнату Стейси. Если это не будет слишком сложно.
   Кейт Кинкейд выглядела так, словно боялась вернуться в дом Брентвудов. Но она утвердительно кивнула головой.
   "Я прикажу DC отвезти ее", - объявил Сэм Кинкейд. "И вы можете управлять этим местом. И вам не понадобится ордер на обыск. Мы даем вам наше разрешение. Нам нечего скрывать".
   - Сэр, я не имел в виду, что вы это сделали. Нужен будет ордер на обыск, чтобы потом не было вопросов. Для нас это больше защита. Если в доме будет обнаружено что-то новое и приведет к настоящему убийце, мы не хотим, чтобы этот человек мог оспорить улики на каких-либо законных основаниях".
   "Я понимаю."
   "И мы ценим, что вы предложили помощь мистера Рихтера, но в этом нет необходимости". Босх посмотрел на Кейт Кинкейд. - Я бы предпочел, чтобы вы пришли, миссис Кинкейд. В какое время было бы удобно?"
   Пока она думала об этом, Босх посмотрел на свой пейджер. Номер на нем был одной из строк об убийстве. Но после номера телефона добавили 911. Это был код от Киз Райдер: Звоните немедленно.
   - Э-э, простите меня, - сказал Босх. "Похоже, этот звонок важен. У тебя есть телефон, которым я мог бы воспользоваться? У меня есть сотовый телефон в машине, но в этих холмах я не уверен, что смогу...
   - Конечно, - сказал Сэм Кинкейд. "Используйте мой кабинет. Вернитесь в прихожую и идите налево. Вторая дверь слева. У вас будет конфиденциальность. Мы подождем здесь с детективом Эдвардсом.
   Босх встал.
   - Это Эдгар, - сказал Эдгар.
   "Мне жаль. Детектив Эдгар.
   Когда Босх направился к вестибюлю, зазвонил еще один пейджер. На этот раз это был Эдгар. Он знал, что это Райдер посылает то же самое сообщение. Эдгар посмотрел на свой пейджер, а затем на Кинкейдов.
   - Я лучше пойду с детективом Босхом.
   - Похоже на что-то большое, - предположил Сэм Кинкейд. - Надеюсь, это не бунт.
   - Я тоже, - сказал Эдгар.
  
   • • •
  
   Домашний офис Кинкейда мог бы вместить всю голливудскую команду по расследованию убийств. Это была огромная комната с высокими потолками и книжными шкафами вдоль двух стен, доходивших до самого потолка. Центральным элементом комнаты был письменный стол Говарда Элиаса. Казалось, что внутри него можно построить приличного размера офис.
   Босх подошел сзади и снял трубку. Эдгар вошел в комнату позади него.
   - У Киз есть? - спросил Босх.
   "Ага. Что-то происходит".
   Босх набрал номер и стал ждать. Он заметил на столе фотографию Кинкейда в золотой рамке с падчерицей на коленях. Девушка действительно была красивой. Он подумал о том, что сказал Фрэнки Шихан о том, что она выглядит как ангел, даже после смерти. Он отвел взгляд и заметил компьютер, установленный на рабочем столе справа от стола. На трубке стояла заставка. На экране было показано множество разных автомобилей, мчащихся вперед и назад по экрану. Эдгар тоже это заметил.
   - Автомобильный царь, - прошептал Эдгар. - Больше похоже на смогового вог.
   Райдер ответил до того, как закончился первый звонок.
   - Это Бош.
   - Гарри, ты уже говорил с Кинкейдами?
   "Мы сейчас здесь. Мы в середине этого. Что происходит - "
   - Ты им посоветовал?
   Босх помолчал. Когда он снова заговорил, его голос был очень низким.
   "Посоветовать им? Нет. Зачем, Киз?
   - Гарри, вернись оттуда и возвращайся на станцию.
   Босх никогда не слышал такого серьезного голоса Райдера. Он посмотрел на Эдгара, который лишь поднял брови. Он был в темноте.
   - Ладно, Киз, мы уже в пути. Хочешь сказать мне, почему?
   "Нет. Я должен показать тебе. Я нашел Стейси Кинкейд в загробной жизни".
  
  
   Глава 26
   БОШ не мог понять, какое выражение он увидел на лице Кизмин Райдер, когда они с Эдгаром вернулись в комнату отделения. Она сидела в одиночестве за столом отдела убийств, перед ней стоял ее ноутбук, свет экрана слегка отражался на ее темном лице. Она выглядела одновременно испуганной и возбужденной. Босх знал этот взгляд, но не мог подобрать для него слов. Она видела что-то ужасное, но в то же время знала, что сможет что-то с этим сделать.
   - Киз, - сказал Босх.
   "Садиться. Надеюсь, ты не оставил волос на торте с Кинкейдами.
   Босх отодвинул свое сиденье и сел. Эдгар поступил так же. Фраза, которую использовал Райдер, относилась к совершению ошибки, которая запятнала дело конституционной или процессуальной ошибкой. Если подозреваемый просит адвоката, но затем сознается в преступлении до прибытия адвоката, это еще не все. Признание испорчено. Точно так же, если подозреваемому не сообщают о его правах до допроса, маловероятно, что все, что он скажет в этом разговоре, может быть использовано против него позже в суде.
   - Послушайте, никто не был подозреваемым, когда мы вошли туда, - сказал Босх. "Не было причин советовать. Мы сказали им, что дело снова открыто, и задали несколько основных вопросов. Все равно из последствий ничего не вышло. Мы сказали им, что Харрис оправдан, и все. Что у тебя есть, Киз? Может, тебе стоит просто показать нам".
   - Хорошо, принесите сюда свои стулья. Я научу тебя.
   Они передвинули свои стулья по обе стороны от нее. Босх проверил ее компьютер и увидел на экране веб-страницу госпожи Реджины.
   "Во-первых, кто-нибудь из вас, ребята, знаком с Лизой или Стейси О'Коннор из "Крупного мошенничества в центре города"?"
   Босх и Эдгар покачали головами.
   "Они не сестры. Просто у них одинаковые фамилии. Они работают со Слоан Инглерт. Ты ведь знаешь, кто она?
   Теперь они кивнули. Инглерт был членом нового отдела компьютерного мошенничества, работавшего в Паркер-центре. Команда, и в частности Инглерт, в начале того же года получила широкую огласку в средствах массовой информации, когда они поймали Брайана Филдера, хакера с международной репутацией, который возглавлял команду хакеров, известную как "Веселые шутники". Подвиги Филдер и погоня Инглерт за своей добычей через Интернет уже несколько недель обыгрывались в газетах, и теперь Холивуду суждено было снять фильм.
   - Хорошо, - сказал Райдер. "Ну, они мои друзья с тех пор, как я работал в отделе мошенничества. Я позвонил им, и они с радостью пришли поработать, потому что иначе им пришлось бы надеть униформу и работать сегодня по двенадцать часов".
   - Они пришли сюда? - спросил Босх.
   - Нет, их офис в Паркере. Где настоящие компьютеры. Так или иначе, мы говорили по телефону, как только они приехали. Я сказал им, что у нас есть - этот веб-адрес, который, как мы знали, был важен, но в то же время не имел никакого смысла. Я рассказал им о поездке к госпоже Регине и, думаю, сильно напугал их. В любом случае, они сказали мне, что есть большая вероятность, что то, что мы ищем, не имеет ничего общего с самой Региной, а только с ее веб-страницей. Они сказали, что страница могла быть взломана, и что мы должны искать скрытую гиперссылку где-то на изображении".
   Босх поднял руки ладонями вверх, но прежде, чем он успел что-либо сказать, Райдер продолжил.
   "Знаю, знаю, говорю по-английски. Я буду. Я просто хотел провести тебя шаг за шагом. Кто-нибудь из вас хоть что-нибудь знает о веб-страницах? Есть ли у меня здесь хотя бы какой-то базовый смысл?"
   - Нет, - сказал Босх.
   - Нада, - сказал Эдгар.
   "Хорошо, тогда я постараюсь не усложнять. Начнем с Интернета. Интернет - это так называемая информационная супермагистраль, ясно? Тысячи и тысячи компьютерных систем, соединенных системой Telnet. Это во всем мире. На этом шоссе миллионы поворотов, мест, куда можно съездить. Это целые компьютерные сети, веб-сайты и так далее и тому подобное".
   Она указала на госпожу Реджину на экране своего компьютера.
   "Это отдельная веб-страница, которая находится на веб-сайте, где есть много других страниц. Вы видите это на моем компьютере здесь, но его дом, так сказать, находится на более крупном веб-сайте. И этот веб-сайт находится в реальном физическом оборудовании - компьютере, который мы называем веб-сервером. Ты следуешь за мной?"
   Босх и Эдгар кивнули.
   - Пока, - сказал Босх. "Я думаю."
   "Хороший. Теперь у веб-сервера может быть много-много веб-сайтов, которыми он управляет и обслуживает. Видите ли, если бы вы хотели иметь веб-страницу Гарри Боша, вы бы зашли на веб-сервер и сказали, что поместите мою страницу на один из ваших веб-сайтов. У вас есть фильм с угрюмыми детективами, которые никогда никому ничего не говорят?
   Это вызвало улыбку у Bosch.
   "Вот как это работает. Часто у вас есть единомышленники или интересы, объединенные на одном сайте. Вот почему, когда вы смотрите на этот сайт, это похоже на Содом и Гоморру в Интернете. Потому что рекламодатели-единомышленники ищут одни и те же сайты".
   - Хорошо, - сказал Босх.
   "Единственное, что должен обеспечивать веб-сервер, - это безопасность. Под этим я подразумеваю безопасность от любого, кто взломает и скомпрометирует вашу страницу - изменит ее или сломает. Проблема в том, что на этих веб-серверах не так много безопасности. И если кто-то может взломать сервер, он может взять на себя функции администратора веб-сайта и захватить любую страницу на сайте".
   - Что ты имеешь в виду под захватом? - сказал Эдгар.
   "Они могут зайти на страницу сайта и использовать ее как прикрытие для своих намерений. Подумайте об этом, как это на моем экране здесь. Они могут подойти к изображению, которое вы видите здесь, и добавить всевозможные скрытые двери и команды, что захотят. Затем они могут использовать страницу в качестве шлюза ко всему, что захотят".
   - И вот что они сделали с ее страницей? - спросил Босх.
   "В яблочко. Я попросил О'Коннор/О'Коннор запустить единый локатор ресурсов. По сути, они отследили эту страницу до веб-сервера. Они это проверили. Действительно, есть некоторые брандмауэры - блоки безопасности - но пароли по умолчанию все еще действительны. По сути, они делают брандмауэры недействительными".
   - Вы меня потеряли, - сказал Босх.
   "Когда веб-сервер настраивается впервые, для входа внутрь необходимы пароли по умолчанию. Другими словами, стандартные имена и пароли для входа в систему. Гость/гость, например. Или администратор/администратор. Как только сервер запущен и работает, они должны быть устранены, чтобы предотвратить компрометацию, но довольно часто об этом забывают, и они становятся лазейками, способами проникнуть внутрь. Здесь об этом забыли. Лиза зашла под администратором/administrator. И если бы она смогла это сделать, то любой достойный хакер мог бы проникнуть внутрь, а затем захватить страницу госпожи Регины. И кто-то сделал".
   "Что они сделали?" - спросил Босх.
   "Они вставили скрытую гиперссылку. Горячая кнопка. Когда он находится и нажимается, он перенаправляет пользователя на другой веб-сайт".
   - По-английски, - сказал Эдгар.
   Райдер на мгновение задумался.
   "Думайте об этом как о высоком здании - Эмпайр Стейт Билдинг. Вы находитесь на одном этаже. Пол Хозяйки Регины. И вы найдете скрытую кнопку на стене. Вы нажимаете на нее, дверь лифта, которую вы даже не видели раньше, открывается, и вы входите. Лифт доставит вас на другой этаж и откроется. Вы выходите. Вы где-то совершенно новое. Но ты бы не попал туда, если бы не был на этаже госпожи Регины и не наткнулся на эту скрытую кнопку.
   - Или сказали, где он, - сказал Босх.
   - Вот именно, - сказал Райдер. - Знающие могут идти.
   Босх кивнул на ее компьютер.
   "Показать нам."
   "Ну, помните, первой запиской для Элиаса был адрес веб-страницы и изображение Реджины. Второй сказал: "Расставьте точки над i humbert humbert". Автор детективов просто говорил Элиасу, что делать с веб-страницей".
   "Расставить точки над i в Регине?" - спросил Эдгар. "Щелкнуть мышкой по точке?"
   "Я так и думал, но О'Коннор/О'Коннор сказали, что горячая кнопка может быть скрыта только за изображением. Кое-что о переопределении пикселей, в которое мне не нужно вдаваться".
   - Так ты поставил глаз? - сказал Босх, указывая на свой глаз.
   "Верно."
   Она повернулась к своему ноутбуку, к которому присоединила мышь. Теперь она переместила его рукой, и Босх увидел, как стрелка на экране движется к левому глазу госпожи Реджины. Райдер дважды щелкнул кнопкой мыши, и экран погас.
   "Хорошо, мы на этом лифте".
   Через несколько секунд на экране появилось поле голубого неба и облаков. Затем на облаках появились крошечные ангелочки с крыльями и нимбами. Затем появился шаблон пароля.
   - Гумберт Гумберт, - сказал Босх.
   - Видишь, Гарри, ты понял это. Ты просто ведешь себя так, как будто ты этого не делаешь".
   Она ввела имя Гумберт в поле для имени пользователя и пароля, и экран снова погас. Через несколько секунд появилось приветственное сообщение.
  
   ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА САЙТ ШАРЛОТТЫ
  
   Под сообщением сформировалось движущееся мультяшное изображение. Паук прополз по нижней части страницы, а затем начал плести паутину по экрану, стреляя туда-сюда, пока не образовалась паутина. Затем в Сети появились крошечные фотоизображения лиц молодых девушек, словно попавших туда. Когда изображение паутины и ее пленников было завершено, паук занял позицию наверху паутины.
   - Это больно, - сказал Эдгар. - У меня тут плохое предчувствие.
   "Это педофильский сайт, - сказал Райдер. Она постучала ногтем по экрану под одной из фотографий в сети. "А это Стейси Кинкейд. Вы нажимаете на понравившуюся фотографию и получаете полный разворот фото и видео. Это действительно, действительно ужасная вещь. Бедный ангелочек, лучше бы ей умереть.
   Райдер перевел стрелку на фото блондинки. Он был слишком мал, чтобы Босх мог опознать в девушке Стейси Кинкейд. Ему хотелось просто поверить Райдеру на слово.
   "Готовы ли вы к этому?" - спросил Райдер. "Я не могу запускать видео на своем ноутбуке, но фотографии дают вам представление".
   Она не ждала ответа и не получила его. Она дважды щелкнула мышью, и появился новый экран. На экране появилось фото. Это была молодая девушка, стоявшая обнаженной перед живой изгородью. Она улыбалась натянуто, казалось бы, неестественно. Несмотря на улыбку, на ее лице все еще было выражение заблудшей в лесу. Ее руки были на бедрах. Босх понял, что это Стейси Кинкейд. Он попытался вдохнуть, но ему показалось, что его легкие сжались. Он скрестил руки на груди. Райдер начал прокручивать экран, и появилась серия фотографий, на которых девушка в нескольких позах одна, а затем, наконец, с мужчиной. Был показан только обнаженный торс мужчины, но не его лицо. На последних фотографиях были девушка и мужчина, занимающиеся различными половыми актами. Затем они подошли к финальному фото. На нем была изображена Стейси Кинкейд в белом платье с маленькими семафорными флажками. Она махала в камеру. Фотография почему-то казалась худшей, хотя и самой невинной.
   "Хорошо, вернитесь назад или вперед, или сделайте что-нибудь еще, чтобы убрать это оттуда", - сказал Босх.
   Он наблюдал, как Райдер навел курсор на кнопку под последней фотографией, на которой было написано ДОМ. Компании Bosch казалось грустной иронией то, что нажатие кнопки ДОМОЙ было выходом из положения. Райдер щелкнул мышью, и экран вернулся к паутине. Босх поставил стул на свое место и опустился в него. Усталость и депрессия внезапно настигли его. Ему хотелось вернуться домой, заснуть и забыть все, что он знал.
   "Люди - худшие животные, - сказал Райдер. "Они сделают что угодно друг с другом. Просто для того, чтобы потворствовать своим фантазиям".
   Босх встал и подошел к одному из ближайших столов. Он принадлежал детективу по взлому по имени МакГрат. Он открыл ящики и начал просматривать их.
   - Гарри, - сказал Райдер, - что ты ищешь?
   "Сигарета. Я думал, что Пол держит сигареты в своем столе.
   "Он был. Я сказал ему начать брать их с собой домой".
   Босх посмотрел на нее, все еще держа в руке один из ящиков.
   - Ты сказал ему это?
   - Я не хотел, чтобы ты поскользнулся, Гарри.
   Босх задвинул ящик и вернулся к своему стулу.
   "Большое спасибо, Кизмин. Вы спасли меня."
   В его тоне не было ни капли благодарности.
   - Ты справишься с этим, Гарри.
   Босх посмотрел на нее.
   "Ты, наверное, за всю свою жизнь не выкурил ни одной сигареты и собираешься рассказать мне о том, как бросить курить, и как я это переживу?"
   "Извиняюсь. Я просто пытаюсь помочь".
   - Как я уже сказал, спасибо.
   Он посмотрел на ее компьютер и кивнул.
   "Что-то еще? О чем ты думаешь? Как это связано в Сэме и Кейт Кинкейд с тем, что мы должны были им посоветовать?"
   - Они должны были знать об этом, - сказала Райдер, пораженная тем, что Босх не видел того, что видела она. "Человек на фотографиях, должно быть, Кинкейд".
   "Вау!" - сказал Эдгар. "Как ты можешь говорить такое? Вы не могли видеть лицо парня. Мы только что разговаривали с этим парнем, и он и его жена до сих пор праведно облажались из-за этого".
   Это ударило по Босху. Когда он впервые увидел фотографии на компьютере, то подумал, что их сделал похититель девочки.
   - Вы говорите, что эти фотографии старые, - сказал он. "Что она подверглась жестокому обращению до того, как ее похитили".
   - Я говорю, что похищения, вероятно, вообще не было. Стейси Кинкейд была ребенком, подвергшимся насилию. Я предполагаю, что ее отчим осквернил ее, а затем, вероятно, убил. И это не происходит без молчаливого ведома, если не одобрения, со стороны матери".
   Босх молчал. Райдер говорил с таким пылом и даже болью, что не мог не задаться вопросом, говорила ли она о каком-то личном опыте.
   - Послушайте, - сказала Райдер, видимо, почувствовав скептицизм своих партнеров. "Было время, когда я думал, что хочу заняться сексуальными преступлениями против детей. Это было до того, как я попал за убийство. Была вакансия в группе детей, находящихся под угрозой исчезновения, в Тихом океане, и эта работа была моей, если бы я захотел. Сначала они отправили меня в Куантико на двухнедельную учебную программу, которую бюро проводит раз в год по преступлениям на сексуальной почве среди детей. Я продержался восемь дней. Я понял, что не могу взломать его. Я вернулся и подал заявление об убийстве".
   Она замолчала, но ни Босх, ни Эдгар ничего не сказали. Они знали, что есть еще.
   "Но перед отъездом, - продолжил Райдер, - я узнал достаточно, чтобы понять, что чаще всего сексуальное насилие над детьми происходит внутри семьи, родственников или близких друзей. Буги-монстры, которые лезут в окно и похищают, немногочисленны и редки".
   - В данном конкретном случае это все еще не улика, Киз, - мягко сказал Босх. "Это все еще может быть редким исключением. В окно влез не Харрис, а этот парень.
   Он указал на ее компьютер, хотя изображения нападения обезглавленного человека на Стейси Кинкейд, к счастью, не было на экране.
   - Никто не заходил через окно, - настаивал Райдер.
   Она вытащила файл и открыла его. Босх увидел, что в нем была копия протокола вскрытия Стейси Кинкейд. Она листала его, пока не дошла до фотографий. Она выбрала тот, который хотела, и передала его Босху. Пока он смотрел на это, она начала листать протокол.
   Фотография, которую держал Босх, была снимком тела Стейси Кинкейд на месте - положение и место, где оно было найдено. Ее руки были широко раскинуты. Шиэн был прав. Ее тело потемнело от внутреннего разложения, а лицо было изможденным, но в покое в ней было что-то ангельское. Его сердце сжалось от взгляда на фотографии ее замученной и теперь уже мертвой.
   - Посмотри на левое колено, - скомандовал Райдер.
   Он так и сделал. Он увидел круглое темное пятно, похожее на струп.
   - Струп?
   "Верно. Протокол называет это предсмертным через пять-шесть дней. Это произошло до того, как ее похитили. Так что у нее на колене была эта корка все время, пока она была с похитителем - если он действительно был. На фотографиях на сайте парши у нее нет. Я могу вернуться и показать вам, если хотите.
   - Поверю вам на слово, - сказал Босх.
   - Да, - добавил Эдгар. "Я тоже."
   "Значит, эти фотографии в сети были сделаны задолго до того, как ее предположительно похитили, задолго до того, как ее убили".
   Босх кивнул, затем покачал головой.
   "Какая?" - спросил Райдер.
   - Просто... я не знаю. Двадцать четыре часа назад мы работали над делом Элиаса и подумали, может быть, мы ищем копа. Теперь все это..."
   - Это все меняет, - сказал Эдгар.
   "Погодите, если это Сэм Кинкейд на тех фотографиях с ней, какого черта они все еще на том веб-сайте? Нет смысла рисковать этим".
   - Я думал об этом, - сказал Райдер. "Есть два возможных объяснения. Во-первых, у него нет доступа для редактирования веб-сайта. Другими словами, он не может снять эти фотографии, не обратившись к администратору сайта, не вызвав подозрений и не разоблачив себя. Вторая возможность, и это может быть комбинация обеих, заключается в том, что он чувствовал себя в безопасности. Харрис был признан убийцей, и независимо от того, был он осужден или нет, это был конец истории".
   "Оставлять эти фотографии для просмотра по-прежнему рискованно", - сказал Эдгар.
   - Кто их увидит? - спросил Райдер. - Кто расскажет?
   Ее голос был слишком оборонительным. Она поняла это и продолжила более спокойным тоном.
   "Разве ты не видишь? Люди, имеющие доступ к этому сайту, являются педофилами. Даже если бы кто-то узнал Стейси, что маловероятно, что они собирались делать? Позвоните в полицию и скажите: "Да, я люблю трахать детей, но я не поддерживаю их убийство". Не могли бы вы взять эти фотографии с нашего веб-сайта?" Не через миллион лет. Черт, может быть, сохранение фотографий было формой хвастовства. Мы даже не знаем, что у нас здесь. Может быть, все девушки на этом сайте мертвы".
   Ее голос становился все резче, когда она пыталась убедить их.
   - Ладно, ладно, - сказал Босх. - Ты делаешь хорошие выводы, Киз. Остановимся пока на нашем деле. Какова ваша теория? Думаешь, Элиас зашел так далеко, что его убили?
   "Абсолютно. Мы знаем, что это так. Четвертое примечание. - Он знает, что ты знаешь. Элиас зашел на секретный веб-сайт, и его разоблачили".
   - Как они узнали, что он там, если у него были пароли от третьей записки? - спросил Эдгар.
   - Хороший вопрос, - ответил Райдер. - Я спросил О'Конноров о том же. После того, как они проникли на сервер, они немного пошарили вокруг. Они нашли банку с печеньем на веб-сайте. Это означает, что существует программа, которая собирает данные о каждом пользователе, заходящем на сайт. Затем он анализирует данные, чтобы определить, зашел ли на сайт кто-то, кто не должен был иметь доступа. Даже если у них есть пароли, их вход все равно записывается, и остается след данных, называемый адресом интернет-протокола. Это как отпечатки пальцев. IP-адрес или файл cookie остаются на сайте, на который вы заходите. Затем программа cookie jar проанализирует IP-адрес и сопоставит его со списком известных пользователей. Если совпадения нет, поднимается флаг. Менеджер сайта видит флаг и может отследить нарушителя. Или он может установить программу натяжения, которая ждет ответного визита злоумышленника. Когда он вернется, программа прикрепит трассировщик, который предоставит менеджеру сайта адрес электронной почты нарушителя. И как только вы это сделаете, злоумышленник остынет. Тогда ты сможешь его опознать. Если это похоже на полицейского, вы закрываете лифт - страницу, которую вы взломали и использовали в качестве секретного шлюза, - и вы идете искать новую веб-страницу для захвата. Но в данном случае это был не полицейский. Это был адвокат".
   - И они не закрылись, - сказал Босх. "Они послали кого-то, чтобы убить его".
   "Верно."
   - Значит, вы думаете, что это сделал Элиас, - сказал Босх. "Он получил эти заметки по почте и пошел по подсказкам. Он наткнулся на этот веб-сайт и поднял тревогу. Флаг. Затем они убили его".
   "Да, это была бы моя интерпретация того, что мы знаем на данный момент, особенно в свете четвертого примечания. - Он знает, что ты знаешь. "
   Босх покачал головой, сбитый с толку собственными экстраполяциями истории.
   "Я все еще не понимаю этого. Кто эти "они", о которых мы здесь говорим? Что меня только что обвинили в убийстве.
   "Группа. Пользователи сайта. Администратор сайта, которым, возможно, был Кинкейд, обнаружил злоумышленника, понял, что это Элиас, и отправил кого-то, чтобы он позаботился о проблеме, чтобы предотвратить разоблачение. Опросил он сначала всех членов группы или нет, не имеет значения. Они все виновны, потому что веб-сайт является преступным предприятием".
   Босх поднял руку, чтобы замедлить ее.
   "Замедлять. Мы можем оставить группу и общую картину для окружного прокурора. Сосредоточьтесь на убийце и Кинкейде. Мы предполагаем, что он был замешан во всем этом, и кто-то каким-то образом знал об этом, а затем решил сообщить об этом Элиасу вместо копов. Имеет ли это смысл?"
   "Конечно, есть. Просто мы еще не знаем всех подробностей. Но записи говорят сами за себя. Они ясно указывают на то, что кто-то сообщил Элиасу об этом месте, а затем предупредил его, что его разоблачили".
   Босх кивнул и на мгновение задумался.
   "Подождите минуту. Если он поднял флаг, разве ты не сделал то же самое?
   "Нет. Спасибо О'Коннорам. Когда они были внутри сервера, они добавили мой IP, а также свой собственный в список хороших парней сайта. Нет сигналов тревоги. Операторы и пользователи сайта не узнают, что мы были там, если они действительно не посмотрят на свой список хороших парней и не заметят, что он был изменен. Я думаю, у нас есть время, чтобы сделать то, что нам нужно".
   Босх кивнул. Он хотел спросить, было ли законным то, что сделали О'Коннор, но решил, что лучше этого не знать.
   - Так кто послал Элиасу записи? - вместо этого спросил он.
   - Жена, - сказал Эдгар. "Я думаю, что у нее случился приступ вины, и она хотела помочь Элиасу превратить Сэма, автомобильного царя, в нового мудака. Она прислала записки.
   - Подходит, - сказал Райдер. "Тот, кто отправлял записки, знал о двух разных вещах: веб-сайте Шарлотты и квитанциях об автомойках. Собственно, и третье: Элиас включил сигнализацию. Так что мой голос тоже за жену. Какой она была сегодня?"
   Босх провел следующие десять минут, сообщая ей о том, чем они занимались в течение дня.
   - И это только наша работа по делу, - добавил Эдгар. - Гарри даже не рассказал тебе, как мы прострелили заднее стекло моей машины.
   "Какая?"
   Эдгар рассказал эту историю, и Райдер, казалось, был очарован ею.
   - Они поймают стрелка?
   "Не то, чтобы мы слышали. Мы не стали ждать".
   "Вы знаете, в меня никогда не стреляли", - сказала она. "Должно быть, спешка".
   - Не то, что вам нужно, - сказал Босх. "У меня все еще есть вопросы по поводу всей этой интернет-штучки".
   "Кто они такие?" - сказал Райдер. "Если я не могу ответить, это может сделать кто-нибудь из О'Коннор".
   "Нет, не технические вопросы. Логические вопросы. Я до сих пор не понимаю, как и почему этот материал все еще доступен для нашего просмотра. Я понимаю, что вы сказали о том, что все пользователи педофилы, и их кажущееся чувство безопасности, но теперь Элиас мертв. Если они убили его, какого черта они хотя бы не перебрались на новые ворота?
   "Возможно, они пытаются сделать именно это. Элиас не был мертв уже сорок восемь часов.
   - А как же Кинкейд? Мы только что сказали ему, что вновь открываем дело. Был ли он в опасности разоблачения или нет, похоже, он подключился к компьютеру в ту минуту, когда мы ушли, и либо связался с администратором сайта, либо попытался сам сломать сайт и эти фотографии".
   "Опять же, может быть, это в процессе. А даже если и так, то поздно. О'Коннорс заархивировал все на Zip-диск. Они могут сломать сайт, но он все еще у нас. Мы сможем отследить каждый IP-адрес и уничтожить каждого из этих людей - если вы считаете их людьми".
   Снова пыл и гнев в ее голосе заставили Босха задуматься, не коснулось ли то, что она увидела на веб-сайте, что-то личное, что-то глубоко внутри.
   "Так куда мы идем отсюда?" он спросил. - Ордер на обыск?
   - Ага, - сказал Райдер. - И мы пригласим Кинкейдов. К черту их большой особняк на холме. У нас уже достаточно, чтобы вызвать их на допрос по факту жестокого обращения с детьми. Мы разделяем их и потеем в комнатах. Идем за женой и получаем признание. Заставьте ее отказаться от супружеских привилегий и отдайте нам ее мужа, этого крысиного ублюдка.
   - Вы говорите об очень могущественной семье с политическими связями.
   - Только не говори мне, что ты боишься автомобильного царя.
   Босх проверил ее взгляд, чтобы убедиться, что она шутит.
   "Я боюсь двигаться слишком быстро и все испортить. У нас нет ничего, что напрямую связывало бы кого-либо со Стейси Кинкейд или Говардом Элиасом. Если мы привезем сюда маму и не повернем ее, то будем смотреть, как автомобильный царь уезжает. Вот чего я боюсь, ясно?"
   Райдер кивнул.
   - Она умирает от желания быть обращенной, - сказал Эдгар. - Зачем еще посылать эти записи Элиасу?
   Босх поставил локти на стол и умыл лицо руками, думая о вещах. Он должен был принять решение.
   - А как насчет веб-сайта Шарлотты? - спросил он, все еще закрывая лицо руками. - Что нам с этим делать?
   - Мы отдаем это Инглерту и О'Коннорам, - сказал Райдер. "Они будут прыгать через все это. Как я уже сказал, они смогут проследить список хороших парней до пользователей. Они опознают их и снимут. Мы говорим о множественных арестах интернет-группы педофилов. Это только для начала. Окружной прокурор может попытаться связать их всех с убийствами.
   - Они, наверное, по всей стране, - сказал Эдгар. "Не только Лос-Анджелес"
   "Они могут быть по всему миру, но это не имеет значения. Наши люди будут работать над этим вместе с бюро".
   Наступила новая тишина, и Босх наконец опустил руки на стол. Он принял решение.
   - Хорошо, - сказал он. - Вы двое оставайтесь здесь и работайте над ордерами на обыск. Я хочу, чтобы они были готовы сегодня вечером, на случай, если мы решим переехать. Нам нужно все оружие, компьютерное оборудование - вы знаете, что делать. Мне нужны ордера на старый дом, которым они до сих пор владеют, а также на новый дом, все машины и офис Кинкейда. Кроме того, Джерри, посмотри, что ты можешь узнать о охраннике.
   "ДК Рихтер, подойдет. Какая - "
   "На самом деле, по ордерам выпишите один на его машину".
   "Что такое ПК?" - спросил Райдер.
   Босх на мгновение задумался. Он знал, чего хотел, но ему нужен был законный способ добиться этого.
   "Просто скажите, что, как директора службы безопасности Кинкейда, предполагается, что его автомобиль мог быть использован для совершения преступлений, связанных со Стейси Кинкейд".
   - Это маловероятно, Гарри.
   "Мы прикрепляем ордер к остальным", - сказал он. - Может быть, судье будет все равно, когда он прочитает, что в них написано. На самом деле, проверьте список судей. Давайте отнесем это женщине.
   Райдер улыбнулся и сказал: "Разве мы не хитрые?"
   - Что ты собираешься делать, Гарри? - спросил Эдгар.
   "Я еду в центр, чтобы поговорить с Ирвингом и Линделлом, рассказать им, что у нас есть, и посмотреть, как они хотят это обыграть".
   Босх посмотрел на Райдера и увидел разочарование.
   - Гарри, это на тебя не похоже, - сказала она. - Вы знаете, что если вы пойдете к Ирвингу, он пойдет по консервативному пути. Он не позволит нам двигаться, пока мы не рассмотрим все возможности.
   Босх кивнул и сказал: - В обычных условиях это было бы правдой. Но это не обычные времена. Он хочет, чтобы город не сгорел. Идти с этим, и идти быстро, может быть выходом. Ирвинг достаточно умен, чтобы понять это.
   "Ты слишком сильно веришь в человеческую природу", - сказала она.
   "О чем ты говоришь?"
   - Лучший способ охладить этот город - арестовать копа. Ирвинг уже там с Шиханом в боксе. Он не захочет это слышать, Гарри.
   "Вы думаете, что если вы арестуете автомобильного царя и скажете, что он убил Элиаса, все вам поверят и успокоятся", - добавил Эдгар. "Вы не понимаете. Есть люди, которым это нужно, чтобы быть копом, и они не будут слушать ничего другого. Ирвинг достаточно умен, чтобы понять и это.
   Босх подумал о Шихане в центре Паркер-центра в комнате. Его измеряли как жертвенного агнца отдела.
   - Просто работайте над ордерами, - сказал он. - Я позабочусь об остальном.
  
  
   Глава 27
   БОШ посмотрел в окно и вниз, на протестующих, выстроившихся вдоль тротуаров перед Паркер-центром и через Лос-Анджелес-стрит. Они двигались стройными рядами, неся плакаты с надписью "ПРАВОСУДИЕ СЕЙЧАС" с одной стороны и "ПРАВОСУДИЕ ДЛЯ ГОВАРДА ЭЛИАСА" с другой. Дублирование вывесок свидетельствовало о тщательной организации акции протеста в интересах СМИ. Босх увидел, что преподобный Престон Таггинс был одним из участников марша. Когда он шел, репортеры шли вместе с ним, втыкая перед ним микрофоны и фокусируя камеры на его лице. Босх не видел никаких знаков, говорящих о Каталине Перес.
   - Детектив Босх, - сказал позади него заместитель начальника Ирвинг. - Спусти его для нас. Вы рассказали нам, какую информацию вы накопили. Теперь представьте это в перспективе. Скажи нам, что, по твоему мнению, это значит".
   Босх обернулся. Он посмотрел на Ирвинга, потом на Линделла. Они были в офисе Ирвинга. Ирвинг устроился за своим столом, сидя прямо, как шомпол, в своей парадной форме - намек на то, что он появится на пресс-конференции позже. Линделл сел на один из стульев напротив стола. Босх только что рассказал им, что придумал Райдер, и какие шаги предприняла его команда. Теперь Ирвингу нужна была его интерпретация всего этого.
   Босх собрался с мыслями, вернулся к столу и сел рядом с Линделлом.
   "Я думаю, что Сэм Кинкейд убил свою падчерицу или как-то к этому причастен. Похищения никогда не было. Это была история, которую он состряпал. Тогда ему повезло. Он сделал большой прорыв, когда эти отпечатки пальцев указывали на Харриса. После того, как это было обнаружено, он был практически свободен дома".
   "Начни с самого начала".
   "Хорошо. Вы начинаете с того, что Кинкейд педофил. Он женился на Кейт шесть лет назад, вероятно, для прикрытия. И добраться до дочери. Тело девушки было слишком разложившимся, чтобы коронер мог определить, есть ли признаки длительного сексуального насилия. Но я говорю, что был. И в...
   - Мать знала?
   "Я не знаю. В какой-то момент она узнала, но когда это было, вот в чем вопрос".
   "Продолжать. Извините, что прерываю".
   "Что-то случилось прошлым летом. Может быть, девушка угрожала рассказать кому-нибудь - своей матери, если она еще не знает, - или, может быть, обратиться к властям. А может, Кинкейд просто устал от нее. Педофилы нацелены на определенную возрастную группу. Их не интересуют дети старше их целевой группы. Стейси Кинкейд скоро исполнится двенадцать. Возможно, она была слишком стара для... вкусов отчима. Если она больше не была ему полезна в этом смысле, она представляла для него только опасность.
   - Этот разговор вызывает у меня тошноту, детектив. Мы говорим об одиннадцатилетней девочке.
   - Что вы хотите, чтобы я сделал с этим, шеф? Это тоже поворачивает меня. Я видел фотографии".
   - Тогда продолжай, пожалуйста.
   "Значит, что-то случилось, и он убил ее. Он спрятал тело и захлопнул окно. Затем он позволил событиям происходить. Утром мать находит ее пропавшей и вызывает полицию. История похищения начинает разворачиваться".
   "Тогда ему повезет", - сказал Линделл.
   "Верно. Он ловит хороший кусок удачи. Из всех отпечатков, собранных в комнате девочки и в остальной части дома, компьютер выдает совпадение с Майклом Харрисом, бывшим заключенным и грязным мешком. RHD был тогда в гонках. Как будто на них были шоры. Они бросили все, и Харрис стал единственным центром внимания. Они взяли его и сделали с ним свое дело. Только забавный случай произошел на пути к осуждению. Харрис не признался, и не было никаких других улик, подтверждающих эти отпечатки пальцев. Тем временем имя Харриса просочилось в СМИ. Стало известно, что у копов появился подозреваемый. Кинкейд узнал, где живет Харрис - возможно, он получил это от дружелюбного копа, который просто информировал родителей жертвы. Как бы то ни было, он знал, где живет Харрис. Он подошел к тому месту, где спрятал тело, и передвинул его. Я предполагаю, что он все это время был в багажнике машины. Вероятно, на одной из его автомобильных площадок. Так или иначе, он отвез тело в район Харриса и выбросил его на свалку в паре кварталов от квартиры подозреваемого. Когда оно было найдено на следующее утро, у копов наконец-то появилось еще одно доказательство - хоть и косвенное - вместе с отпечатками пальцев. Но все, чем был Харрис, было простаком".
   - Его отпечатки остались, когда он мыл машину миссис Кинкейд, - сказал Ирвинг.
   "Верно."
   - Так что насчет Элиаса? - спросил Линделл. - Как он убил себя?
   - Я думаю, это сделала миссис Кинкейд. По ошибке. В какой-то момент с тех пор, как она закопала свою дочь в землю, я думаю, она начала видеть призраков. Она чувствовала себя виноватой перед дочерью и, возможно, пыталась исправить это. Она знала, на что способен ее муж, может быть, он даже угрожал ей впрямую, поэтому старалась делать это исподтишка. Она начала посылать Элиасу анонимные письма, чтобы помочь ему. Так и было. Элиасу удалось добраться до секретного веб-сайта "Паутина Шарлотты". Как только он увидел эти фотографии девушки, он понял, кто, вероятно, был настоящим убийцей. Он собирался об этом очень тихо. Но он собирался вызвать Кинкейда в суд и обвинить его в суде. Только он ошибся и показал свою руку. Он оставил след на сайте. Кинкейд или операторы сайта узнали, что их взломали".
   "Они прислали пистолет", - сказал Линделл.
   - Я серьезно сомневаюсь, что это был сам Кинкейд. Но, вероятно, кто-то работает на него. У него есть охранник. Мы проверяем его".
   Все они долго сидели молча. Ирвинг сцепил руки на столе перед собой. Сверху ничего не было. Это было просто полированное дерево.
   - Вы должны освободить Шихана, - сказал Босх. - Он этого не делал.
   - Не беспокойтесь о Шихане, - сказал Ирвинг. - Если он чист, он идет домой. Я хочу знать, как мы поступим с Кинкейдом. Кажется так..."
   Босх проигнорировал его колебания.
   "Мы делаем то, что делаем, - сказал он. "Мы получаем ордера на обыск, подписанные и готовые к работе. Завтра утром я должен встретиться с миссис Кинкейд в старом доме. Я иду, пытаюсь сыграть ее, пытаюсь получить допуск. Я думаю, что она хрупкая, может быть, готова к тому, чтобы ее перевернули. В любом случае, мы выдаем ордера. Мы используем всех и поражаем все места сразу - дома, машины, офисы. Мы видим, что они приносят. Мы также должны получить записи о его дилерских центрах. Узнай, какие машины Кинкейд использовал в июле. Рихтер тоже.
   - Рихтер?
   - Он охранник.
   На этот раз Ирвинг встал и подошел к окну.
   "Вы говорите о члене семьи, который помог построить этот город", - сказал он. "Сын Джексона Кинкейда".
   - Я это знаю, - ответил Босх. "Парень из влиятельной семьи. Он даже относится к смогу собственнически. Он смотрит на это как на семейное достижение. Но это не имеет значения, шеф. Не после того, что он сделал.
   Глаза Ирвинга опустились, и Босх понял, что смотрит на марш протеста свысока.
   "Город держится..."
   Он не закончил. Босх знал, о чем он думал. Что эти люди внизу на тротуарах ожидали известий о предъявлении обвинений - против копа.
   - Где мы с детективом Шиханом? - спросил Ирвинг.
   Линделл посмотрел на часы.
   - Мы разговариваем с ним уже шесть часов. Когда я уехал, он еще не сказал ни одного слова самообвинения в связи с убийством Говарда Элиаса".
   "Ранее он угрожал жертве таким же образом, как жертва была убита".
   "Это было давным-давно. Плюс это было сказано публично, при свидетелях. По моему опыту, люди, которые угрожают подобным образом, обычно не выполняют их. Они выпускают пар большую часть времени".
   Ирвинг кивнул, по-прежнему глядя в окно.
   - А как насчет баллистики? он спросил.
   "Пока ничего. Вскрытие Элиаса должно было начаться сегодня днем. Я послал детектива Честейн. Они выкопают пули, и он отдаст их вашим оружейникам. Отправка их моим людям в Вашингтон займет слишком много времени. Но помните, Шеф, Шиэн добровольно предложил свое оружие. Он сказал: "Проведите баллистику". Да, у него девятка, но я думаю, что он бы не предложил пистолет, если бы не знал, что пистолет не подойдет к пулям".
   - А его дом?
   "Мы обыскали его сверху донизу - опять же, с его разрешения. Ничего такого. Никакого другого оружия, никаких ненавистнических заметок об Элиасе, ничего.
   "Алиби?"
   - Единственное место, где он болит. Он был дома один в пятницу вечером".
   - А его жена? - спросил Босх.
   "Жена и дети были в Бейкерсфилде, - сказал Линделл. - Судя по всему, они там уже давно.
   Это был еще один сюрприз, связанный с Шиэном. Босх удивился, почему Шиэн не упомянул об этом, когда Босх спросил о его семье.
   Ирвинг промолчал, а Линделл продолжил.
   - Думаю, я хочу сказать, что мы можем задержать его и подождать до завтра, когда мы получим баллистический отчет, чтобы оправдать его. Или мы можем запрыгнуть в фургон Гарри и вышвырнуть его прямо сейчас. Но мы держим его на ночь, и ожидания на улице еще больше возрастут..."
   "И если мы отпустим его без объяснений, мы можем спровоцировать бунт", - сказал Ирвинг.
   Ирвинг продолжал смотреть в окно, размышляя. На этот раз Линделл ждал.
   - Выпустите его в шесть, - наконец сказал Ирвинг. "На пятичасовом брифинге я скажу, что он освобожден до дальнейшего расследования. Я уже слышу вой Престона Таггинса и его людей.
   - Этого недостаточно, шеф, - сказал Босх. "Вы должны сказать, что он чист. "В ожидании дальнейшего расследования"? С таким же успехом можно сказать, что мы думаем, что это сделал он, но у нас пока нет улик, чтобы предъявить ему обвинение".
   Ирвинг отвернулся от окна и посмотрел на Босха. - Не смей говорить мне, что достаточно хорошо, детектив. Вы делаете свою работу, а я буду делать свою. Кстати говоря, брифинг через час. Я хочу, чтобы ваши два партнера были там для этого. Я не собираюсь стоять там с кучей белых лиц позади меня и говорить, что мы отпускаем белого полицейского до дальнейшего расследования. Я хочу, чтобы ваши люди были там на этот раз. И абсолютно никакие оправдания не будут приемлемы".
   - Они будут там.
   "Хороший. Теперь давайте поговорим о том, что мы скажем СМИ о том, в каком направлении движется расследование".
   Пресс-конференция была короткой. На этот раз начальника полиции не было видно. Ирвингу пришлось объяснять, что расследование продолжается и расширяется. Он также сообщил, что полицейского, которого допрашивали несколько часов, отпустили. Это вызвало немедленный хор выкрикиваемых вопросов от репортеров. Ирвинг поднял руки, как будто действие могло каким-то образом управлять толпой. Он был не прав.
   "Мы не собираемся превращать это в перепалку", - рявкнул он. "Я отвечу на несколько вопросов, и все. Нам нужно вернуться к расследованию. Мы - "
   - Что вы имеете в виду под освобождением, шеф? - крикнул Харви Баттон. - Вы говорите, что он был оправдан, или у вас просто нет улик, чтобы его задержать?
   Ирвинг мгновение смотрел на Баттона, прежде чем ответить.
   "Я говорю о том, что расследование сейчас переходит в другие области".
   - Значит, детектив Шихан оправдан, верно?
   "Я не буду называть имена людей, с которыми мы разговариваем".
   - Шеф, мы все знаем это имя. Почему вы не можете ответить на вопрос?"
   Босху показалось, что наблюдать за этим обменом мнениями было забавно, хотя и цинично, потому что Линделл убедил его, что именно Ирвинг первым слил имя Фрэнки Шиэна в СМИ. Теперь замначальника пытался изображать оскорбление, что он там был.
   "Все, что я хочу сказать, это то, что офицер полиции, с которым мы разговаривали, дал удовлетворительные ответы на данный момент. Он идет домой, и это все, что я...
   - В каких еще направлениях идет расследование? - крикнул другой репортер.
   "Я не могу вдаваться в подробности, - сказал Ирвинг. "Достаточно сказать, что мы будем переворачивать каждый камень".
   "Можем ли мы задать вопросы агенту ФБР?"
   Ирвинг взглянул на Линделла, который стоял в конце сцены рядом с Босхом, Эдгаром и Райдером. Затем он оглянулся на толпу огней, камер и репортеров.
   "ФБР и полиция Лос-Анджелеса решили, что с этим лучше всего справиться, передав информацию через полицейское управление. Если у вас есть вопрос, спросите меня".
   - Допрашивают ли других копов? Баттон позвал.
   Ирвингу пришлось еще раз подумать, чтобы убедиться, что он поставил нужные слова в правильном порядке.
   "Да, полицейских допрашивают в обычном порядке. На данный момент нет полицейских, которых мы бы классифицировали как подозреваемых".
   - Значит, вы говорите, что Шихан не подозреваемый.
   Баттон получил его. Ирвинг знал это. Он загнал себя в логический угол. Но он выбрал легкий, если не лукавый, выход.
   "Без комментариев."
   - Шеф, - продолжал Баттон, перекрывая шум других репортеров, - убийствам почти сорок восемь часов. Вы хотите сказать, что на данный момент нет серьезных подозреваемых?
   "Мы не собираемся вникать в то, какие подозреваемые могут быть или не быть. Следующий."
   Ирвинг быстро указал на другого репортера, чтобы отвлечь внимание от Баттона. Допрос продолжался еще десять минут. В какой-то момент Босх посмотрел на Райдер, и она посмотрела на него, говоря: "Что мы здесь делаем?" И Босх ответил ответным взглядом: Мы зря теряем время.
   Когда все наконец закончилось, Босх сгрудился на сцене вместе с Эдгаром и Райдером. Они прибыли с голливудской станции как раз перед началом пресс-конференции, и у него не было времени поговорить с ними.
   - Так где мы по ордеру на обыск? он спросил.
   - Почти готово, - сказал Эдгар. "Не помогло то, что нам пришлось приехать сюда на выставку собак и пони".
   "Я знаю."
   - Гарри, я думал, ты собираешься уберечь нас от этой ерунды, - сказал Райдер.
   "Я знаю. Это было эгоистично. Фрэнки Шиэн - мой друг. То, что они сделали с ним, разгласив его имя, было чушью. Я надеялся, что присутствие вас двоих здесь добавит доверия к объявлению о том, что его увольняют.
   - Значит, вчера ты использовал нас так, как хотел Ирвинг, - сказала она. - Ты бы не позволил ему сделать это, но для себя это было нормально.
   Босх изучал ее лицо. Он мог сказать, что она искренне злилась на то, что ее использовали таким образом. Босх знал, что это предательство. Маленькое в его уме, но все же предательство.
   - Послушай, Киз, мы можем поговорить об этом позже. Но, как я уже сказал, Фрэнки мой друг. Теперь он твой друг за это. И это может быть ценным когда-нибудь".
   Он ждал и наблюдал, и, наконец, она слегка кивнула. Это было кончено, на данный момент.
   - Сколько еще времени тебе нужно? он спросил.
   - Может, час, - сказал Эдгар. - Тогда нам нужно найти судью.
   "Почему?" - сказал Райдер. - Что сказал Ирвинг?
   "Ирвинг сидит на заборе. Поэтому я хочу, чтобы все было готово. Я хочу иметь возможность двигаться. Завтрашнее утро."
   - Завтра утром нет проблем, - сказал Эдгар.
   "Хороший. Затем вы двое возвращаетесь и заканчиваете. Иди к судье сегодня вечером. Завтра мы...
   - Детектив Босх?
   Босх повернулся. Там стояли Харви Баттон и его продюсер Том Чейни.
   - Я не могу с вами разговаривать, - сказал Босх.
   "Мы понимаем, что вы вновь открыли дело Стейси Кинкейд, - сказал Чэйни. - Мы хотели бы поговорить с вами о...
   "Кто тебе это сказал?" - рявкнул Босх, гнев быстро отразился на его лице.
   - У нас есть источник, который...
   "Ну, скажи своему источнику, что он полный дерьмо. Без комментариев."
   Подошел оператор и сунул объектив через плечо Баттона. Баттон поднял микрофон.
   - Вы оправдали Майкла Харриса? Кнопка выпалила.
   - Я сказал без комментариев, - сказал Босх. - Убери это отсюда.
   Босх потянулся к камере и положил руку на объектив. - вскрикнул оператор.
   "Не трогайте камеру! Это частная собственность".
   "Как и мое лицо. Убери это от меня. Пресс-конференция окончена".
   Босх положил руку на плечо Баттона и насильно вывел его со сцены. Оператор последовал за ним. То же самое сделал и Чэйни, но медленно и спокойно, как будто подталкивая Босха к тому же грубому обращению с ним. Их глаза встретились.
   "Посмотрите сегодняшние новости, детектив, - сказал Чайни. "Возможно, вам будет интересно".
   - Сомневаюсь, - сказал Босх.
   Двадцать минут спустя Босх сидел за пустым столом в конце коридора, который вел к комнатам для допросов RHD на третьем этаже. Он все еще думал об обмене мнениями с Баттоном и Чейни и задавался вопросом, что у них было. Он услышал, как открылась одна из дверей, и поднял голову. Фрэнки Шиэн шел по коридору с Линделлом. Старый партнер Босха выглядел опустошенным. Его лицо было вялым, волосы всклокочены, а одежда - та самая, в которой он был накануне вечером в баре - была растрепана. Босх соскользнул со стола и встал, готовый отразить физическое нападение, если потребуется. Но Шихан, очевидно, прочитал язык его тела и поднял руки ладонями вперед. Он криво улыбнулся.
   - Все в порядке, Гарри, - сказал Шиэн очень усталым и хриплым голосом. "Агент Линдел дал мне сенсацию. По крайней мере, часть. Это не ты... Это был я. Ты же знаешь, я совсем забыл об угрозах этому придурку.
   Босх кивнул.
   - Пошли, Фрэнки, - сказал он. - Я подвезу тебя.
   Недолго думая об этом, Босх провел его к главным лифтам, и они спустились в вестибюль. Они стояли бок о бок, оба смотрели на светящиеся цифры над дверью.
   - Прости, что сомневался в тебе, приятель, - тихо сказал Шиэн.
   - Не беспокойся об этом, приятель. Это уравновешивает нас".
   "Ага? Как так?"
   - Прошлой ночью, когда я спросил об отпечатках.
   - Ты все еще сомневаешься в них?
   "Неа. Нисколько."
   В вестибюле они вышли через боковую дверь на стоянку для сотрудников. Они были примерно на полпути к машине, когда Босх услышал шум и, обернувшись, увидел нескольких репортеров и операторов, направляющихся к ним.
   - Ничего не говори, - быстро сказал Босх. - Не говори им ни слова.
   Первая волна репортеров быстро спустилась и окружила их. Босх мог ожидать большего.
   - Без комментариев, - сказал Босх. "Без комментариев."
   Но их заботил не Бош. Они совали свои микрофоны и камеры в лицо Шиэна. Его глаза, такие усталые прежде, теперь казались дикими, даже испуганными. Босх попытался протащить своего друга сквозь толпу к машине. Журналисты выкрикивали свои вопросы.
   - Детектив Шиэн, вы убили Говарда Элиаса? - спросила женщина громче остальных.
   - Нет, - сказал Шихан. - Я не... я ничего не делал.
   - Вы ранее угрожали жертве?
   - Послушайте, без комментариев, - сказал Босх прежде, чем Шиэн успел отреагировать на вопрос. "Ты слышал это? Без комментариев. Оставьте нам...
   - Почему вас допросили?
   "Расскажите, почему вас допрашивали, детектив"
   Они были почти там. Некоторые из репортеров ушли, понимая, что ничего не получат. Но большинство камер остались с ними. Они всегда могли использовать видео. Внезапно Шиэн вырвался из хватки Босха и повернулся к репортерам.
   "Вы хотите знать, почему меня допрашивали? Меня допрашивали, потому что департаменту нужно кем-то пожертвовать. Чтобы сохранить мир. Неважно, кто это, пока они отвечают всем требованиям. Вот тут-то я и вмешался. Я соответствую...
   Босх схватил Шиэна и оттащил его от микрофонов.
   - Давай, Фрэнки, забудь о них.
   Проходя между двумя припаркованными автомобилями, им удалось отрезать толпу репортеров и операторов. Босх быстро подтолкнул Шиэна к своему слику и открыл дверь. К тому времени, когда репортеры гуськом пошли к машине, Шихан уже был внутри, и его микрофоны были в безопасности. Босх подошел к нему и сел.
   Они ехали молча, пока не выехали на шоссе 101, ведущее на север. Затем Босх взглянул на Шихана. Его глаза смотрели вперед.
   - Ты не должен был этого говорить, Фрэнки. Вы раздуваете огонь".
   "Мне плевать на пожар. Уже нет."
   Вернулась тишина. Они ехали по автостраде, пересекающей Голливуд, и пробок было мало. Босх видел дым, поднимающийся от костра где-то на юге и западе. Он подумал о том, чтобы поставить KFWB на радио, но решил, что не хочет знать, что означает этот дым.
   - Там тебе дают шанс позвонить Маргарет? - спросил он через некоторое время.
   "Неа. Они не дали мне возможности сделать что-либо, кроме признания. Я очень рад, что ты приехал в город и спас положение, Гарри. Мне так и не сказали, что ты им сказал, но что бы это ни было, оно точно спасло мою задницу.
   Босх знал, о чем спрашивает Шиэн, но не был готов ему сказать.
   "Средства массовой информации, вероятно, были в вашем доме", - сказал он вместо этого. "Маргарет, вероятно, была ошеломлена этим".
   - У меня есть новости для тебя, Гарри. Маргарет бросила меня восемь месяцев назад. Взял девочек и переехал в Бейкерсфилд. Быть рядом с ее родными. В моем доме никого нет".
   - Прости, Фрэнки.
   - Я должен был сказать тебе прошлой ночью, когда ты спрашивал о них.
   Босх немного поехал, размышляя.
   "Почему бы тебе не взять кое-что из своего дома и не остаться в моем доме? Журналисты вас не найдут. Пока это не пройдет".
   - Не знаю, Гарри. Твой дом размером с коробку печенья для девочек-скаутов. У меня уже клаустрофобия от нахождения в этой комнате весь день. Кроме того, я никогда не встречал вашу жену, понимаете? Она не захочет, чтобы на твоем диване спал какой-то незнакомец.
   Босх посмотрел на здание Capitol Records, когда мимо него прорезала автострада. Предполагалось, что он будет напоминать стопку пластинок со стилусом для фонографа наверху. Но, как и в большинстве случаев в Голливуде, время прошло мимо. Они больше не записывали. Музыка пришла на компакт-дисках. Теперь они продавали пластинки в секонд-хендах. Иногда весь Голливуд казался Босху комиссионным магазином.
   "Мой дом разрушило землетрясение, - сказал Босх. "Сейчас он восстановлен. У меня даже есть комната для гостей... и, Фрэнки, моя жена тоже бросила меня.
   Было странно произносить это вслух. Как будто это была какая-то форма подтверждения гибели его брака.
   - О, дерьмо, Гарри, вы, ребята, поженились всего год назад или около того. Когда это произошло?"
   Босх посмотрел на него, а затем снова на дорогу.
   "Совсем недавно."
   Когда двадцать минут спустя они прибыли туда, возле дома Шихана не было никаких репортеров. Босх сказал, что собирается подождать в машине и сделать несколько звонков, пока Шихан соберет свои вещи. Когда он был один, он звонил домой, чтобы проверить сообщения, чтобы не проигрывать их перед Шиханом, когда они придут. Но их не было. Он отложил телефон и просто сел. Он задавался вопросом, было ли его приглашение Шиэна остаться в его доме подсознательным усилием, чтобы избежать встречи с пустотой этого места. Через некоторое время он решил, что это не так. Он прожил в одиночестве большую часть своей жизни. Он привык к пустым местам. Он знал, что настоящее убежище дома находится внутри тебя.
   Свет, омывавший зеркала, привлек внимание Босха. Он проверил вид сбоку и увидел огни машины, припаркованной у обочины кварталом назад. Он сомневался, что это репортер. Репортер въехал бы прямо на подъездную дорожку Шиэна, даже не пытаясь скрыться. Он начал думать о том, что хотел спросить у Шиэна.
   Через несколько минут из дома вышел его бывший партнер с пакетом продуктов. Он открыл заднюю дверь и бросил ее внутрь, затем сел спереди. Он улыбался.
   "Марджи забрала все чемоданы, - сказал он. - Я не понимал этого до сегодняшнего вечера.
   Они подняли Беверли-Глен на холм до Малхолланда, а затем направились на восток к Вудро Вильсону. Обычно Босху нравилось водить Малхолланд ночью. Извилистая дорога, городские огни появляются и исчезают из поля зрения. Но по пути они проезжали мимо Саммита, и Босх изучал ворота и думал о Кинкейдах где-то за ними, в безопасности их дома с видом на реактивный самолет.
   - Фрэнки, я должен тебя кое о чем спросить, - сказал он.
   "Стрелять."
   - Возвращаясь к делу Кинкейда, во время расследования вы много разговаривали с Кинкейдом? Я имею в виду Сэма Кинкейда.
   "Да, конечно. Парень, с которым ты обращалась в лайковых перчатках. Он и старик. Будь осторожен, иначе это может вернуться к тебе.
   "Ага. Значит, вы в значительной степени информировали его о том, что происходит?
   "Да, довольно много. Что насчет этого? Ты говоришь, как те ребята из бюро, которые весь день издевались надо мной, Гарри.
   - Извини, просто спрашиваю. Он часто звонил тебе или ты звонил ему?
   "Оба способа. У него также был охранник, который разговаривал с нами, оставаясь на связи".
   "ДК Рихтер?"
   "Да, это он. Гарри, ты собираешься рассказать мне, что происходит или что?
   "Через минуту. Позвольте мне сначала спросить вас кое-что. Ты помнишь, сколько ты рассказывал Кинкейду или Рихтеру о Майкле Харрисе?
   "Что ты имеешь в виду?"
   - Послушайте, я не говорю, что вы сделали что-то плохое. В таком случае вы держите руководителей вовлеченными и информированными. Так вы пошли к ним и сказали, что привели Харриса по отпечаткам пальцев и знаете, что вы курили его в комнатах?
   "Конечно, мы это сделали. Стандартная рабочая процедура."
   "Верно. И вы рассказали им о том, кто такой Гаррис и откуда он родом, и тому подобное?
   - Наверное, да.
   Босх оставил это на некоторое время. Он свернул на Вудро Вильсона и по извилистой дороге подъехал к дому. Он въехал в навес.
   "Эй, выглядит мило", - сказал Шиэн.
   Босх поставил машину на стоянку, но остановился, прежде чем выйти.
   - Вы сказали Кинкейдам или Рихтеру конкретно, где живет Харрис? он спросил.
   Шиэн посмотрел на него.
   - Что ты мне говоришь?
   "Я спрашиваю вас. Вы сказали кому-нибудь из них, где живет Харрис?
   "Может быть. Я не помню".
   Босх вышел и направился к кухонной двери. Шиэн достал свои вещи с заднего сиденья и последовал за ним.
   - Поговори со мной, Иеронимус.
   Босх отпер дверь.
   - Я думаю, ты ошибся.
   Он вошел внутрь.
   - Поговори со мной, Иеронимус.
   Босх провел Шиэна в комнату для гостей, и Шиэн бросил свою сумку на кровать. Вернувшись в холл, Босх указал на ванную и направился обратно в гостиную. Шиэн молчал, ожидая.
   - Ручка унитаза в этом сломана, - сказал Босх, не глядя на него. "Вы должны держать его нажатым все время, пока он смывается".
   Теперь он посмотрел на своего бывшего партнера.
   - Мы можем объяснить отпечатки пальцев Харриса. Он не похищал и не убивал Стейси Кинкейд. На самом деле, мы даже не думаем, что было похищение. Кинкейд убил свою падчерицу. Он издевался над ней и убил ее, затем инсценировал сцену похищения. Ему повезло, когда отпечатки на книге связали в Харрисе. Затем он использовал его. Мы думаем, что это он - или его человек, Рихтер - бросил тело возле дома Харриса, потому что знал, где это место находится. Так что думай, Фрэнсис. Я не хочу наверное. Мне нужно знать, сказали ли вы Кинкейду или его охраннику, где живет Харрис.
   Шихан выглядел ошеломленным, и его глаза блуждали по полу.
   - Вы говорите, что мы ошибались насчет Харриса...
   "У вас, ребята, были шоры на глазах, чувак. Когда появились эти отпечатки, вы могли видеть только Харриса.
   Шиэн не сводил глаз с пола и медленно кивал головой.
   - Мы все делаем ошибки, Фрэнки. Сядь и подумай о том, что я только что спросил. Что вы сказали Кинкейду и в какой момент вы сказали ему? Я скоро вернусь."
   Пока он оставил Шихана, чтобы обдумать то, что ему только что сказали, Босх вернулся по коридору в свою спальню. Он вошел и огляделся. Он выглядел так же. Он открыл дверь в гардеробную и включил свет. Одежда Элеоноры исчезла. Он посмотрел в пол. Ее туфли тоже были вычищены. На ковре он увидел небольшой узелок сетки, перевязанный голубой лентой. Он наклонился и поднял его. Сетка была обернута вокруг горсти риса. Он вспомнил, что часовня в Лас-Вегасе предоставила связки риса как часть свадебного пакета - для того, чтобы бросить их счастливой паре. Элеонора оставила одну на память. Теперь Босху стало интересно, забыла ли она его по ошибке или просто выбросила.
   Босх сунул сверток в карман и выключил свет.
  
  
   Глава 28
   ЭДГАР и Райдер выкатили телевизор из кабинета лейтенанта и смотрели новости, когда Босх вошел в комнату отделения, оставив Шиэна дома. Они едва подняли глаза, чтобы признать его.
   "Какая?" - спросил Босх.
   - Думаю, людям не понравилось, что мы освободили Шиэна, - сказал Эдгар.
   "Спорадические грабежи и поджоги", - сказал Райдер. "Ничего подобного в прошлый раз. Думаю, мы справимся, если переживем эту ночь. У нас есть бродячие взводы, и они нападают на все, что движется.
   - Никакой ерунды, как в прошлый раз, - добавил Эдгар.
   Босх кивнул и несколько мгновений смотрел в телевизор. На экране были показаны пожарные, направляющие трехдюймовые шланги в бушующее пламя, вырывающееся через крышу другого торгового центра. Было слишком поздно, чтобы спасти его. Казалось, что это делается для СМИ.
   - Реконструкция города, - сказал Эдгар. "Избавьтесь от всех торговых центров".
   "Проблема в том, что они только что вернули торговые центры", - сказал Райдер.
   - По крайней мере, они выглядят лучше, чем раньше, - сказал Эдгар. "Настоящая проблема - это винные магазины. Эти вещи всегда начинаются в винных магазинах. Мы выставили отряд перед каждым винным магазином, никаких беспорядков".
   - Где мы по ордерам? - спросил Босх.
   - Мы закончили, - сказал Райдер. "Мы просто должны доставить их к судье".
   - О ком ты думаешь?
   "Терри Бейкер. Я уже звонил, и она сказала, что будет рядом.
   "Хороший. Давайте посмотрим."
   Райдер встал и подошел к столу отдела убийств, а Эдгар остался и продолжал смотреть телевизор. На ее месте были аккуратно сложены заявления об ордере на обыск. Она передала их Босху.
   "У нас есть два дома, все машины, все офисы, а на Рихтера у нас есть его машина во время убийства и его квартира - это мы тоже добавили", - сказала она. - Думаю, мы готовы.
   Каждая петиция состояла из нескольких страниц, скрепленных вместе. Босх знал, что первые две страницы всегда написаны на стандартном юридическом языке. Он пропустил их и быстро прочитал возможную причину каждого пакета. Райдер и Эдгар справились хорошо, хотя Босх знал, что, скорее всего, дело рук Райдера. У нее был лучший юридический ум в команде. Даже заявления ПК о предполагаемом обыске квартиры и машины Рихтера собирались разлететься. Используя умный язык и избранные факты из расследования, в заявлении ПК говорится, что доказательства по делу указывают на то, что двое подозреваемых были причастны к избавлению от тела Стейси Кинкейд. А благодаря тесным отношениям между работодателем и работником, существовавшим в то время между Сэмом Кинкейдом и Д.С. Рихтером, Рихтера можно было считать вторым подозреваемым. В петиции спрашивалось разрешение на обыск всех транспортных средств, которыми управляли или к которым имели доступ двое мужчин во время преступления. Это была тщательно продуманная чечетка, но, по мнению Босха, она сработает. Попросить обыскать все автомобили, "доступные" этим двум мужчинам, было мастерским ходом Райдера. В случае утверждения это, по сути, позволило бы им получить доступ к любому автомобилю на любой из автостоянок, принадлежащих Кинкейду, потому что у него наверняка был доступ к этим машинам.
   - Выглядит неплохо, - сказал Босх, закончив чтение. Он вернул стопку Райдеру. "Давайте подпишем их сегодня вечером, чтобы завтра мы могли переехать, когда захотим".
   Ордер на обыск был действителен в течение двадцати четырех часов после утверждения судьей. В большинстве случаев его можно было продлить еще на двадцать четыре часа, позвонив судье, подписавшему протокол.
   - А как насчет этого Рихтера? - спросил тогда Босх. - У нас уже есть что-нибудь на него?
   - Немного, - сказал Эдгар.
   Наконец он встал, убавил звук в телевизоре и подошел к столу.
   "Парень был неудачником в академии. Это было давно, осенью восемьдесят первого года. Затем он отправился в одну из этих дерьмовых частных глазных академий в Долине. Получил государственную лицензию в восемьдесят четвертом. Очевидно, после этого он пошел работать на семью Кинкейдов. Думаю, он проложил себе путь к вершине".
   - Почему он был неудачником?
   "Мы пока не знаем. Воскресный вечер, Гарри. В академии никого нет. Завтра мы вытащим записи".
   Босх кивнул.
   - Ты проверишь компьютер, увидишь, есть ли у него скрытая лицензия?
   "О, да, мы это сделали. У него есть лицензия на ношение. Он привязан.
   "С чем? Скажи мне, что это девятка.
   - Прости, Гарри. Сегодня АТФ был закрыт. Это мы тоже завтра получим. Все, что мы знаем сейчас, это то, что у него есть лицензия на скрытое ношение оружия.
   - Хорошо, помните это, вы двое. Помните, насколько хорош был шутер в "Полете ангелов".
   Райдер и Эдгар кивнули.
   - Значит, вы думаете, что Рихтер выполняет приказы Кинкейда? - спросил Райдер.
   "Вероятно. Богатые так себя не пачкают. Они называют выстрелы, они не принимают их. Сейчас мне нравится Рихтер".
   Он посмотрел на своих партнеров момент. Он чувствовал, что они были очень близки к тому, чтобы взломать эту штуку. Они узнают в ближайшие двадцать четыре часа. Он надеялся, что город сможет ждать так долго.
   "Что-то еще?" он спросил.
   - Ты уложил Шиэна? - спросил Райдер.
   Босх заметил тон ее голоса.
   - Да, он укрылся. И, э-э, слушайте, я извиняюсь за пресс-конференцию. Ирвинг хотел, чтобы ты был там, но я, вероятно, мог бы вытащить тебя из этого. Я этого не сделал. Я знаю, что это был плохой поступок. Я прошу прощения."
   - Хорошо, Гарри, - сказал Райдер.
   Эдгар кивнул.
   - Что-нибудь еще, прежде чем мы уйдем?
   Эдгар начал качать головой, затем сказал: "О, да. Огнестрельное оружие вызвано с FYI. Сегодня утром они осмотрели пистолет Майкла Харриса, и он выглядит чистым. Они сказали, что его, вероятно, не стреляли и не чистили несколько месяцев, судя по скоплению пыли в стволе. Так что он чист.
   - Они все равно собираются это сделать?
   "Это то, к чему они призывали. Они получили от Ирвинга как можно скорее разрешение на то, чтобы сделать пистолет Шиэна завтра утром, как только они получат пули после вскрытия. Они хотели знать, хотите ли вы, чтобы они продолжили работу над статьей Харриса. Я сказал им, что они тоже могут.
   "Хороший. Что-нибудь еще?"
   Эдгар и Райдер покачали головами.
   - Хорошо, - сказал Босх. - Пойдем к судье Бейкеру, а потом покончим с этим. У меня такое чувство, что завтрашний день будет долгим".
  
  
   Глава 29
   Начался дождь. Босх заехал на навес и заглушил машину. Он с нетерпением ждал пары кружек пива, чтобы снять остроту кофеина с нервов. Судья Бейкер подала им кофе, пока она рассматривала ходатайства об ордере на обыск. Она медленно и тщательно просмотрела ордер на обыск, и Босх выпил две полные чашки. В конце концов, однако, она подписала все ордера, и Босху не нужен был кофеин, чтобы чувствовать себя взволнованным. На следующее утро им предстояла "охота и столкновение", как назвала это Киз Райдер, - этап расследования или замалчивания, момент, когда теории и догадки увенчались вескими доказательствами и обвинениями. Или они распались.
   Босх вошел через кухонную дверь. Помимо пива, он уже думал о Кейт Кинкейд и о том, как он поступит с ней на следующий день. Он ждал этого, как уверенный в себе квотербек, переваривший весь фильм и известные стратегии соперника, ждет завтрашней игры.
   На кухне уже горел свет. Босх поставил портфель на прилавок и открыл холодильник. Пива не было.
   - Дерьмо, - сказал он.
   Он знал, что в холодильнике было по меньшей мере пять бутылок Anchor Steam. Он повернулся и увидел на прилавке пять крышек от бутылок. Он пошел дальше в дом.
   - Эй, Фрэнки! он назвал. - Только не говори мне, что ты все выпил!
   Ответа не последовало. Босх прошел через столовую, а затем через гостиную. Дом выглядел таким, каким он его оставил ранее этим вечером, как будто Шиэн не чувствовал себя как дома. Он проверил заднюю палубу через стеклянную дверь. Свет снаружи был выключен, и он не видел признаков своего бывшего напарника. Он прошел по коридору и прислонился к закрытой двери гостевой комнаты. Он ничего не слышал. Он посмотрел на свои часы. Еще не было одиннадцати.
   - Фрэнки? он прошептал.
   Никакого ответа, только шум дождя по крыше. Он легонько постучал в дверь.
   - Фрэнки? - сказал он громче.
   Еще ничего. Босх потянулся к ручке и медленно открыл дверь. Свет в комнате был выключен, но свет из коридора падал на кровать, и Босх видел, что она не занята. Он щелкнул настенным выключателем, и зажглась настольная лампа. Сумка, в которой Шихан нес свои вещи, валялась на полу пустой. Его одежда была свалена на кровать грудой.
   Любопытство Босха превратилось в низкопробное беспокойство. Он быстро вернулся в коридор и быстро обыскал свою спальню и ванные комнаты. Шихана не было видно.
   Вернувшись в гостиную, Босх несколько секунд ходил взад-вперед, гадая, что мог сделать Шиэн. У него не было машины. Маловероятно, что он попытался бы спуститься с холма в город, да и куда он вообще пойдет? Босх снял трубку и снова набрал номер, чтобы проверить, не вызвал ли случайно Шиэн такси. Босху показалось, что это более семи тонов, но повторный набор был таким быстрым, что он не был уверен. После одного звонка на телефон ответил сонный женский голос.
   "Да?"
   - Э-э, кто это, пожалуйста?
   "Это кто?"
   "Мне жаль. Меня зовут детектив Гарри Босх из полиции Лос-Анджелеса. Я пытаюсь отследить звонок, который был сделан от...
   - Гарри, это Марджи Шиэн.
   - О... Марджи...
   Он понял, что должен был догадаться, что Шихан позвонит ей.
   - Что случилось, Гарри?
   - Ничего, Марджи, ничего. Я пытаюсь найти Фрэнки и подумал, может, он вызвал такси или что-то в этом роде. Мне очень жаль...
   - Что ты имеешь в виду, найди его?
   Он мог прочитать растущее беспокойство в ее голосе.
   - Не о чем беспокоиться, Марджи. Он остался со мной сегодня вечером, и я должен был выйти. Я только что пришла домой, а его здесь нет. Я просто пытаюсь выяснить, куда он пошел. Он разговаривал с тобой сегодня вечером?
   "Ранее."
   - Как он выглядел, хорошо?
   "Он рассказал мне, что с ним сделали. Как они пытаются обвинить его.
   "Нет, больше нет. Вот почему он остается со мной. Мы вытащили его оттуда, и он собирается прятаться здесь несколько дней, пока все не уляжется. Мне очень жаль, что я проснулся...
   - Он сказал, что они вернутся за ним.
   "Какая?"
   "Он не верит, что его отпустят. Он никому не доверяет, Гарри. В отделении. Кроме вас. Он знает, что ты его друг.
   Босх молчал. Он не знал, что сказать.
   - Гарри, найди его, хорошо? Тогда перезвони мне. Мне все равно, который сейчас час".
   Босх посмотрел сквозь стеклянные двери на палубу и с этого ракурса увидел что-то на перилах палубы. Он подошел к стене и включил внешний свет. Он увидел пять янтарных пивных бутылок, выстроенных в ряд на перилах.
   - Хорошо, Марджи. Дай мне свой номер."
   Он взял номер и уже собирался повесить трубку, когда она снова заговорила.
   - Гарри, он сказал мне, что ты уже женился и развелся.
   - Ну, я не разведена, но... ты же знаешь.
   "Да, я знаю. Береги себя, Гарри. Найди Фрэнсиса, и тогда кто-нибудь из вас перезвонит мне".
   "Хорошо."
   Он положил трубку, открыл слайдер и вышел на террасу. Пивные бутылки были пусты. Он повернулся направо и увидел, что на шезлонге лежит тело Фрэнсиса Шихана. Волосы и кровь были забрызганы на подушке над его головой и на стене рядом с ползунком.
   - Господи, - громко прошептал Босх.
   Он подошел ближе. Рот Шиэна был открыт. Кровь скопилась в нем и перелилась на его нижнюю губу. На макушке его головы было выходное отверстие размером с блюдце. Дождь спутал волосы, еще больше обнажив ужасную рану. Босх сделал шаг назад и оглядел настил палубы. Он увидел пистолет, лежащий прямо перед передней левой ногой гостиной.
   Босх снова шагнул вперед и посмотрел на тело своего друга. Он выдохнул с громким животным звуком.
   - Фрэнки, - прошептал он.
   В его голове пронесся вопрос, но он не произнес его вслух.
   Я сделал это?
   Босх наблюдал, как один из помощников коронера закрыл лицо Фрэнки Шихана мешком для трупов, а двое других держали зонтики. Затем они отложили зонты, подняли тело на каталку, накрыли зеленым одеялом и начали катить в дом и к входной двери. Босха пришлось попросить отойти в сторону. Пока он смотрел, как они направляются к входной двери, сокрушительный груз вины, который он чувствовал, снова овладел им. Он посмотрел в небо и увидел, что вертолетов, к счастью, нет. Уведомления и звонки были сделаны по стационарным телефонам. Отсутствие сообщений по радио означало, что средства массовой информации еще не сообщили о самоубийстве Фрэнки Шиэна. Босх знал, что высшим оскорблением для его бывшего напарника было бы, если бы над домом завис вертолет новостей и снял лежащее на палубе тело.
   - Детектив Босх?
   Босх повернулся. Заместитель начальника Ирвинг поманил его из открытого ползуна. Босх вошел внутрь и последовал за Ирвингом к обеденному столу. Там уже стоял агент Рой Линделл.
   "Давайте поговорим об этом", - сказал Ирвинг. "Патруль снаружи с женщиной, которая говорит, что она ваша соседка. Эдриенн Тегрини?
   "Да."
   "Да, что?"
   - Она живет по соседству.
   "Она сказала, что сегодня ночью слышала три или четыре выстрела из дома. Она думала, что это ты. Полицию она не вызывала".
   Босх только кивнул.
   "Вы стреляли из оружия в доме или за пределами палубы раньше?"
   Босх помедлил, прежде чем ответить.
   - Шеф, это не обо мне. Так что давайте просто скажем, что у нее могли быть причины думать, что это я".
   "Отлично. Я хочу сказать, что, похоже, детектив Шиэн пил, сильно пил, и стрелял из своего оружия. Как вы интерпретируете произошедшее?"
   "Интерпретация?" - сказал Босх, тупо глядя на стол.
   "Случайно или преднамеренно".
   "Ой."
   Босх почти рассмеялся, но сдержался.
   "Я не думаю, что в этом есть много сомнений, - сказал он. "Он убил себя. Самоубийство".
   - Но нет никакой записки.
   "Никакой записки, просто много пива и пустые выстрелы в небо. Это была его записка. Это сказало все, что он хотел сказать. Полицейские постоянно ходят туда".
   "Мужчину вырезали. Зачем это делать?"
   "Ну... я думаю, это довольно ясно..."
   - Тогда объясни нам это, пожалуйста?
   "Сегодня вечером он звонил жене. Я разговаривал с ней после. Она сказала, что его, возможно, освободили, но он думал, что это ненадолго".
   - Баллистика? - спросил Ирвинг.
   - Нет, я не думаю, что он это имел в виду. Я думаю, он знал, что для этого нужно кого-то подсадить. Полицейский."
   "И тогда он убивает себя? Это звучит неправдоподобно, детектив.
   - Он не убивал Элиаса. Или та женщина.
   - Пока это только твое мнение. Единственный факт, который у нас есть, это то, что этот человек покончил с собой в ночь перед днем, когда мы должны были провести баллистическую экспертизу. И вы, детектив, уговорили меня освободить его, чтобы он мог это сделать.
   Босх отвел взгляд от Ирвинга и попытался сдержать нараставший внутри гнев.
   - Оружие, - сказал Ирвинг. "Старая Баретта двадцать пятого года. Серийный номер обожжен кислотой. Неотслеживаемый, незаконный. Выбрасываемый пистолет. Это было ваше оружие, детектив Босх?
   Босх покачал головой.
   - Вы уверены, детектив? Я хотел бы разобраться с этим сейчас, без необходимости внутреннего расследования".
   Босх оглянулся на него.
   "Что ты говоришь? Я дал ему пистолет, чтобы он мог убить себя? Я был его другом - единственным другом, который у него был сегодня. Это не мой пистолет, понятно? Мы остановились у его дома, чтобы он мог взять кое-что. Должно быть, он понял это тогда. Я мог бы помочь ему сделать это, но это не включало передачу ему пистолета".
   Босх и Ирвинг переглянулись.
   - Вы что-то забываете, Босх, - сказал Линделл, прерывая разговор. "Сегодня мы обыскали дом Шихана. Оружия там не нашли".
   Босх оторвался от Ирвинга и посмотрел на Линделла.
   - Значит, ваши люди пропустили это, - сказал он. "Он пришел сюда с этим пистолетом в сумке, потому что он не был моим".
   Босх отошел от них, прежде чем позволил своему гневу и разочарованию взять над собой верх, и сказал что-то, что могло повлечь за собой административные обвинения. Он опустился на одно из мягких кресел в гостиной. Он был мокрым, но не обращал внимания на мебель. Он безучастно смотрел в стеклянную дверь.
   Ирвинг подошел, но не сел.
   - Что ты имел в виду, когда сказал, что помог ему?
   Босх посмотрел на него.
   "Вчера вечером я выпил с ним. Он рассказал мне вещи. Рассказал мне о том, как он увлекся Харрисом, что то, что Харрис утверждал в своем иске, то, что, по его словам, сделали с ним копы, было правдой. Все это было правдой. Видите ли, он был уверен, что Харрис убил девушку, в этом он не сомневался. Но его беспокоило то, что он сделал. Он сказал мне, что в те моменты в комнате с Харрисом потерял сознание. Он сказал, что стал тем самым существом, за которым охотился все эти годы. Монстр. Его это очень беспокоило. Я мог видеть, что он ел его. Тогда я приду сегодня вечером и отвезу его домой...
   Босх почувствовал, как чувство вины подступает к горлу, как прилив. Он не думал. Он не видел очевидного. Он был слишком поглощен этим делом, Элеонорой и своим пустым домом, другими вещами, кроме Фрэнки Шихана.
   "А также?" - подсказал Ирвинг.
   "И я разрушил единственное, во что он верил все эти месяцы, единственное, что защищало его. Я сказал ему, что мы очистили Майкла Харриса. Я сказал ему, что он ошибается насчет Харриса и что мы можем это доказать. Я не думал о том, что это сделает с ним. Я думал только о своем деле.
   - И вы думаете, что это его сломило, - сказал Ирвинг.
   "Что-то случилось с ним в той комнате с Харрисом. Что-то плохое. После этого он потерял свою семью, он проиграл дело... Я думаю, единственной нитью, за которую он держался, была его вера в то, что у него был правильный парень. Когда он понял, что был неправ, когда я наткнулся на его мир и сказал ему, что это чушь собачья, нить оборвалась".
   "Послушай, Босх, это чушь собачья, - сказал Линделл. - Я имею в виду, я уважаю тебя и твою дружбу с этим парнем, но ты не видишь того, что находится прямо перед нами. Очевидное. Этот парень сделал это сам, потому что он парень, и он знал, что мы вернемся к нему. Это самоубийство - признание".
   Ирвинг уставился на Босха, ожидая, когда тот вернется к Линделлу. Но Босх ничего не сказал. Он устал бороться с этим.
   - Я согласен с агентом Линделлом в этом, - наконец сказал заместитель начальника.
   Босх кивнул. Он ожидал именно этого. Они не знали Шихана так, как Босх. Он и его бывший партнер не были близки в последние годы, но когда-то они были достаточно близки, чтобы Босх понял, что Линделл и Ирвинг ошибались. Ему было бы легче согласиться. Это сняло бы с него большую часть вины. Но он не мог согласиться.
   - Дай мне утро, - сказал он вместо этого.
   "Какая?" - спросил Ирвинг.
   "Держите это завернутым и подальше от прессы полдня. Мы приступаем к ордерам и плану на завтрашнее утро. Дайте мне время посмотреть, что получится и что скажет миссис Кинкейд.
   - Если она заговорит.
   "Она будет говорить. Она умирает, чтобы поговорить. Позвольте мне провести утро с ней. Посмотрите, как идут дела. Если я не найду связи между Кинкейдом и Элиасом, тогда делайте то, что должны делать с Фрэнки Шиханом. Вы говорите миру то, что, как вам кажется, вы знаете".
   Ирвинг долго думал об этом, а затем кивнул.
   "Я думаю, что это был бы самый осторожный путь", - сказал он. - К тому времени у нас также должен быть баллистический отчет.
   Босх кивнул в знак благодарности. Он снова посмотрел через открытые двери на палубу. Дождь начинался сильнее. Он посмотрел на часы и увидел, как поздно становится. И он знал, что ему еще нужно сделать, прежде чем он сможет уснуть.
  
  
   Глава 30
   Босх чувствовал себя обязанным лично пойти к Маргарет Шихан и рассказать ей, что Фрэнки сделал с собой. Неважно, что пара рассталась. Они с Фрэнки были вместе задолго до того, как это произошло. Она и их две девочки заслужили любезный визит друга вместо ужасного телефонного звонка незнакомца посреди ночи. Ирвинг предложил уговорить полицейское управление Бейкерсфилда прислать к дому офицера, но Босх понимал, что это будет так же неуклюже и бессердечно, как телефонный звонок. Он вызвался покататься.
   Босх убедил полицейского в Бейкерсфилде, но только для того, чтобы узнать адрес Маргарет Шихан. Он мог бы позвонить ей, чтобы спросить дорогу. Но это означало бы сказать ей, не сказав ей, старая полицейская уловка для облегчения работы. Это было бы трусливо.
   Автострада Голден Стэйт, ведущая на север, была почти безлюдна, дождь и ночной час заставил всех, кроме тех автомобилистов, у которых не было иного выбора, кроме как отправиться в путь. Большинство из них были дальнобойщиками, которые везли свои грузы на север, в сторону Сан-Франциско и еще дальше, или возвращались пустыми на овощные поля среднего штата, чтобы забрать еще. Виноградная лоза - крутой и извилистый участок автострады вверх и над горами, лежащий к северу от Лос-Анджелеса, - был усеян полуприцепами, которые соскользнули с проезжей части или чьи водители предпочли остановиться, чтобы не рисковать и без того опасным рывком. дождь. Босх обнаружил, что как только он преодолел эту полосу препятствий и спустился с гор, он, наконец, смог немного набрать скорость и потерял время. Пока он вел машину, он наблюдал, как ветви молний распространяются по пурпурному горизонту на восток. И он подумал о своем старом партнере. Он попытался вспомнить старые дела и ирландские шутки, которые рассказывал Шихан. Все, что угодно, лишь бы не думать о том, что он сделал, и о собственной вине Босха.
   Он привез с собой самодельную кассету и включил ее на магнитоле автомобиля. Он содержал записи произведений для саксофона, которые особенно нравились Босху. Он перематывал вперед, пока не нашел то, что хотел. Это была "Колыбельная" Фрэнка Моргана. Это было похоже на милую и душевную панихиду по Босху, прощание и извинение перед Фрэнки Шиханом. Прощай и извиняйся перед Элеонор. С дождем все прошло хорошо. Босх проигрывал ее снова и снова, пока вел машину.
   Он добрался до дома, где Маргарет Шихан и две ее дочери жили раньше двух. Наружный свет все еще горел, и сквозь занавески передних окон можно было увидеть свет. Босху пришло в голову, что Марджи ждала его звонка или, может быть, его появления. Он помедлил у двери, размышляя о том, сколько раз он звонил таким образом, затем, наконец, постучал.
   Когда Марджи открыла дверь, Босх вспомнил, что такие вещи никогда не планировались. Какое-то время она смотрела на него, и он подумал, что она его не узнала. Прошло много лет.
   - Марджи, это...
   "Гарри? Гарри Бош? Мы только - "
   Она остановилась и собрала его. Обычно так и было.
   - О, Гарри, нет. О, нет. Только не Фрэнсис!
   Она поднесла обе руки к лицу. Ее рот был открыт, и она была похожа на ту знаменитую картину, где кто-то кричит на мосту.
   - Прости, Марджи. Я действительно. Я думаю, может быть, мне стоит войти.
  
   • • •
  
   Она стоически относилась ко всему этому. Босх сообщил ей подробности, а затем Марджи Шиэн приготовила ему кофе, чтобы он не заснул на обратном пути. Так думала жена полицейского. На кухне Босх, прислонившись к стойке, варила кофе.
   - Он звонил тебе сегодня вечером, - сказал он.
   - Да, я говорил тебе.
   "Расскажи мне, как он выглядел".
   "Плохо. Он рассказал мне, что они сделали с ним. Он казался таким... преданным? Это правильное слово? Я имею в виду, что его забрали его собственные люди, коллеги-полицейские. Ему было очень грустно, Гарри.
   Босх кивнул.
   "Он отдал свою жизнь этому отделу... и вот что они сделали с ним".
   Босх снова кивнул.
   - Он говорил что-нибудь о...
   Он не закончил.
   "О самоубийстве? Нет, он этого не говорил... Однажды я читал о полицейском самоубийстве. Давно. На самом деле, когда Элайас подал на него в суд в первый раз из-за того парня, которого он убил. Тогда Фрэнки впал в депрессию, и я испугался. Я прочитал об этом. И то, что я читал, говорит о том, что когда люди рассказывают вам об этом или говорят, что собираются это сделать, на самом деле они просят вас остановить их".
   Босх кивнул.
   - Думаю, Фрэнки не хотел, чтобы его останавливали, - продолжила она. - Он ничего мне об этом не сказал.
   Она вытащила стеклянный кофейник из кофеварки и налила немного в кружку. Затем она открыла шкаф и достала серебряный термос. Она начала его заполнять.
   "Это для дороги домой. Я не хочу, чтобы ты заснул на бельевой веревке.
   "Какая?"
   "Я имею в виду Виноградную лозу. Я не думаю прямо здесь.
   Босх подошел и положил руку ей на плечо. Она поставила кофейник и повернулась к нему, чтобы обнять.
   - Это в прошлом году, - сказала она. "Вещи... все просто пошло наперекосяк".
   "Я знаю. Он сказал мне."
   Она оторвалась от него и вернулась к наполнению термоса.
   - Марджи, прежде чем я вернусь, я должен у вас кое-что спросить, - сказал Босх. "Сегодня у него забрали пистолет для баллистической проверки. Он использовал другой. Вы что-нибудь знаете об этом?
   "Нет. У него был только тот, который он носил на работе. Другого оружия у нас не было. Не с двумя маленькими девочками. Когда Фрэнки приходил домой, он запирал свой рабочий пистолет в маленьком сейфе на полу кладовки. И только у него был ключ. Я просто не хотел больше оружия, чем требовалось в доме".
   Босх понимал, что если это был ее указ о том, что оружия должно быть не больше, чем то, которое должен нести Шихан, то это оставляет брешь. Он мог взять оружие и спрятать его от нее - в таком темном месте, что даже ФБР не нашло его, когда обыскивало его дом. Может быть, его завернули в полиэтилен и закопали во дворе. Шиэн также мог получить оружие после того, как она и девочки переехали в Бейкерсфилд. Она бы никогда об этом не узнала.
   - Хорошо, - сказал он, решив не продолжать.
   - Почему, Гарри, они говорят, что это был твой пистолет? У тебя проблемы?"
   Босх задумался, прежде чем ответить.
   - Нет, Марджи, я в порядке. Не беспокойся обо мне".
  
  
   Глава 31
   Дождь продолжался все утро понедельника, и дорога Босха в Брентвуд замедлилась до утомительного ползания. Это был не сильный дождь, но в Лос-Анджелесе любой дождь может парализовать город. Это была одна из тайн, которые Босх так и не смог разгадать. Город, во многом определяемый автомобилем, но полный водителей, неспособных справиться даже с легкими невзгодами. Во время вождения он слушал KFWB. Сообщений о пробках на дорогах было гораздо больше, чем о случаях насилия или беспорядков в ночное время. К сожалению, к полудню небо должно было проясниться.
   Он опоздал на двадцать минут на встречу с Кейт Кинкейд. Дом, из которого якобы похитили Стейси Кинкейд, представлял собой обширное белое ранчо с черными ставнями и сланцево-серой крышей. У него была широкая зеленая лужайка, тянущаяся от улицы, и подъездная дорожка, которая пересекала фасад дома, а затем возвращалась к гаражу в боковом дворе. Когда Босх подъехал, возле крытого подъезда был припаркован серебристый "Мерседес-Бенц". Входная дверь дома была открыта.
   Дойдя до порога, Босх поздоровался и услышал голос Кейт Кинкейд, приглашающий его войти. Он нашел ее в гостиной, сидящей на диване, покрытом белой простыней. Вся мебель была покрыта таким образом. Комната выглядела как собрание больших, тяжелых призраков. Она заметила, как Босх осматривает комнату.
   "Когда мы переехали, мы не взяли с собой ни одного предмета мебели, - сказала она. "Мы решили просто начать сначала. Никаких напоминаний".
   Босх кивнул, а затем внимательно посмотрел на нее. Она была одета полностью в белое, шелковая блузка была заправлена в сшитые на заказ льняные брюки. Она сама была похожа на призрак. Ее большая черная кожаная сумка, стоявшая рядом с ней на диване, казалось, не гармонировала с ее одеждой и простынями, покрывающими мебель.
   - Как поживаете, миссис Кинкейд?
   "Пожалуйста, зовите меня Кейт".
   - Тогда Кейт.
   "Я в полном порядке, спасибо. Лучше, чем я был в долгое, долгое время. Как дела?"
   - Я сегодня так себе, Кейт. У меня была плохая ночь. И я не люблю, когда идет дождь".
   "Мне очень жаль это слышать. Похоже, ты не спал".
   - Вы не возражаете, если я немного осмотрюсь, прежде чем мы начнем разговор?
   В его портфеле был подписанный ордер на обыск дома, но он пока не хотел поднимать этот вопрос.
   - Пожалуйста, - сказала она. - Комната Стейси по коридору слева от вас. Первая дверь слева.
   Босх оставил свой портфель на кафельном полу прихожей и направился туда, куда она указала. Мебель в комнате девушки не была накрыта. Белые простыни, покрывавшие все вокруг, лежали грудами на полу. Похоже, кто-то - вероятно, мать погибшей девушки - заходил сюда время от времени. Кровать была не заправлена. Розовое покрывало и подходящие простыни были скручены узлом - не будто кто-то спящий, а может быть, кто-то, кто лег на кровать и собрал постельное белье к груди. Это заставило Босха чувствовать себя плохо, увидев это таким образом.
   Босх вышел на середину комнаты, держа руки в карманах плаща. Он изучал вещи девушки. Там были мягкие игрушки и куклы, полка с книжками с картинками. Никаких киноафиш, никаких фотографий молодых телезвезд или эстрадных певцов. Как будто комната принадлежала девушке намного моложе, чем Стейси Кинкейд была в конце. Босх подумал, был ли это дизайн ее родителей или ее собственный, как будто она думала, что, держась за вещи своего прошлого, она каким-то образом сможет избежать ужаса настоящего. От этой мысли ему стало еще хуже, чем когда он изучал постельное белье.
   Он заметил на комоде расческу и увидел застрявшие в ней пряди светлых волос. Ему стало немного легче. Он знал, что волосы с расчески можно было бы использовать, если бы дело дошло до того, чтобы связать улики - возможно, из багажника автомобиля - с мертвой девушкой.
   Он подошел и посмотрел в окно. Это был слайдер, и он увидел черные пятна порошка для снятия отпечатков пальцев на раме. Он отпер окно и распахнул его. Были следы осколков, где защелка предположительно была взломана отверткой или подобным инструментом.
   Босх выглянул сквозь дождь на задний двор. Там был бассейн в форме лимской фасоли, накрытый пластиковым брезентом. На брезенте собиралась дождевая вода. Босх снова подумал о девушке. Ему стало интересно, ныряла ли она когда-нибудь в бассейн, чтобы спастись, и ныряла ли на дно, чтобы закричать.
   За бассейном он заметил живую изгородь, окружавшую задний двор. Он был десяти футов высотой и гарантировал уединение на заднем дворе. Босх узнал изгородь по компьютерным изображениям, которые он видел на веб-сайте Шарлотты.
   Босх закрыл окно. Дождь всегда делал его грустным. И в этот день он не нуждался в этом, чтобы чувствовать себя таким образом. У него уже был призрак Фрэнки Шиэна в голове, у него был развалившийся брак, о котором у него не было времени думать, и у него были навязчивые мысли о маленькой девочке с заблудившимся в лесу лицом.
   Он вынул руку из кармана, чтобы открыть дверцу шкафа. Одежда девушки все еще была там. Красочные платья на белых пластиковых вешалках. Он просматривал их, пока не нашел белое платье с флажками-семафорами. Он вспомнил это и с веб-сайта.
   Он вернулся в коридор и проверил другие комнаты. Там было что-то похожее на гостевую спальню, которую Босх узнал по фотографиям на веб-странице. Именно здесь Стейси Кинкейд подверглась нападению и была заснята. Босх не задержался надолго. Дальше по коридору находилась ванная, главная спальня и еще одна спальня, которая была превращена в библиотеку и кабинет.
   Он вернулся в гостиную. Не похоже было, чтобы Кейт Кинкейд сдвинулась с места. Он взял свой портфель и вошел в комнату, чтобы присоединиться к ней.
   - Я немного промок, миссис Кинкейд. Ничего, если я сяду?
   "Конечно. И это Кейт".
   - Я подумал, что пока лучше оставить все на формальной основе, если вы не возражаете.
   - Как вам угодно, детектив.
   Он был зол на нее, зол на то, что произошло в этом доме и на то, что секрет был заперт. Он увидел достаточно во время своего тура по этому месту, чтобы убедиться в том, во что Кизмин Райдер горячо верил прошлой ночью.
   Он сел на один из крытых стульев напротив дивана и поставил портфель на колени. Он открыл его и начал просматривать содержимое, которого Кейт Кинкейд не могла видеть под своим углом.
   - Ты нашел что-нибудь интересное в спальне Стейси?
   Босх прервал свои занятия и какое-то время смотрел на нее поверх портфеля.
   - Не совсем, - сказал он. "Я только начал чувствовать это место. Я предполагаю, что его тщательно обыскали до этого, и я ничего там не смог найти. Стейси понравился бассейн?
   Он вернулся к своей работе в портфеле, пока она рассказывала ему, какой прекрасной пловчихой была ее дочь. Босх действительно ничего не делал. Он просто следовал действию, которое репетировал в голове все утро.
   "Она могла подниматься и возвращаться, не поднимаясь глотнуть воздуха", - сказала Кейт Кинкейд.
   Босх закрыл чемоданчик и посмотрел на нее. Она улыбалась при воспоминании о дочери. Босх улыбнулся, но без всякого тепла.
   "Миссис. Кинкейд, как пишется невинность?
   "Извините меня?"
   "Слово. Невинность. Как это пишется?"
   "Это из-за Стейси? Я не понимаю. Почему ты - "
   "Побалуйте меня на мгновение. Пожалуйста. Назови слово".
   "Я не очень хорошо пишу. Со Стейси я всегда держал в сумочке словарь на случай, если она спросит о слове. Знаешь, один из тех малышей, которые...
   "Вперед, продолжать. Попытайся."
   Она сделала паузу, чтобы подумать. На ее лице было видно замешательство.
   - Я-двойное н, я знаю, что их два. Я-двойная невинность.
   Она посмотрела на него и вопросительно подняла брови. Босх покачал головой и снова открыл портфель.
   - Почти, - сказал он. - Но там две "с", а не "с".
   "Штопать. Я говорил тебе."
   Она улыбнулась ему. Он что-то вынул из портфеля, закрыл и поставил на пол. Он встал и подошел к дивану. Он протянул ей пластиковый конверт для документов. Внутри было одно из анонимных писем, отправленных Говарду Элиасу.
   - Посмотри, - сказал он. - Ты и здесь неправильно написал.
   Она долго смотрела на письмо, а потом глубоко вздохнула. Она говорила, не глядя на Босха.
   "Думаю, мне следовало воспользоваться своим маленьким словарем. Но я торопился, когда писал это".
   Босх почувствовал подъем внутри. Он знал тогда, что не будет ни борьбы, ни трудностей. Женщина ждала этого момента. Может быть, она знала, что это произойдет. Может быть, именно поэтому она сказала, что чувствует себя лучше, чем за долгое, долгое время.
   - Я понимаю, - сказал Босх. - Не хотите ли вы поговорить со мной об этом, миссис Кинкейд? Обо всем?"
   - Да, - сказала она, - хотела бы.
  
   • • •
  
   Босх вставил новую батарейку в магнитофон, затем включил его и поставил на журнальный столик микрофоном вверх, чтобы он мог записывать его голос так же, как и голос Кейт Кинкейд.
   "Вы готовы?" он спросил.
   - Да, - сказала она.
   Затем он представился и сказал, кто она, отметил дату, время и место интервью. Он прочитал совет о конституционных правах с печатной формы, которую достал из своего портфеля.
   "Вы понимаете эти права, как я только что прочитал их?"
   "Да."
   - Вы хотите поговорить со мной, миссис Кинкейд, или вы хотите связаться с адвокатом?
   "Нет."
   "Нет что?"
   "Нет адвоката. Адвокат не может мне помочь. Я хочу поговорить."
   Это заставило Босха задуматься. Он думал о том, как лучше убрать волосы с торта.
   "Ну, я не могу дать вам юридический совет. Но когда вы говорите: "Адвокат не может мне помочь", я не уверен, что это будет означать отказ. Вы понимаете, что я имею в виду? Потому что всегда возможно, что адвокат может...
   - Детектив Босх, мне не нужен адвокат. Я полностью понимаю свои права и мне не нужен адвокат".
   "Хорошо, тогда мне нужно, чтобы вы подписали этот документ внизу, а затем еще раз подписали, где говорится, что вы не запрашиваете адвоката".
   Он положил бланк на журнальный столик и смотрел, как она подписывает его. Затем он забрал его и убедился, что она подписала свое имя. Затем он сам подписал его как свидетель и положил в один из слотов папки-гармошки в портфеле. Он снова сел в кресло и посмотрел на нее. На мгновение он подумал о том, чтобы поговорить с ней о супружеском отказе, но решил, что это может подождать. Он позволил бы окружной прокуратуре разобраться с этим - когда и если бы пришло время.
   "Тогда я думаю, что это все", - сказал он. - Вы хотите начать, миссис Кинкейд, или хотите, чтобы я задавал вам вопросы?
   Он часто использовал ее имя намеренно - если запись когда-нибудь проиграют перед присяжными, не возникнет недопонимания, кому принадлежали голоса.
   "Мой муж убил мою дочь. Я думаю, это то, что вы хотите знать в первую очередь. Вот почему ты здесь".
   Босх на мгновение замер, а затем медленно кивнул.
   "Откуда ты это знаешь?"
   "Долгое время это было подозрение... потом оно стало моим убеждением, основанным на том, что я слышал. В конце концов, он действительно сказал мне. Я, наконец, столкнулся с ним, и он признал это".
   - Что именно он тебе сказал?
   "Он сказал, что это был несчастный случай - но людей случайно не задушишь. Он сказал, что она угрожала ему, сказала, что собирается рассказать своим друзьям, что он... что он и его друзья сделали с ней. Он сказал, что пытался остановить ее, отговорить от этого. Он сказал, что ситуация вышла из-под контроля.
   - Это где произошло?
   "Прямо здесь. В доме."
   "Когда?"
   Она назвала дату сообщения о похищении ее дочери. Казалось, она понимала, что Босху приходится задавать вопросы, на которые есть очевидные ответы. Он строил рекорд.
   "Ваш муж изнасиловал Стейси?"
   "Да."
   - Он признался вам в этом?
   "Да."
   Тогда она начала плакать и открыла сумочку за салфеткой. Босх оставил ее в покое на минуту. Он задавался вопросом, плакала ли она от горя или вины, или от облегчения, что история, наконец, была рассказана. Он подумал, что это, вероятно, комбинация всех трех.
   "Как долго она подвергалась насилию?" - наконец спросил он.
   Кейт Кинкейд бросила салфетку на колени.
   "Я не знаю. Мы поженились за пять лет до... до ее смерти. Я не знаю, когда это началось".
   - Когда вы узнали об этом?
   - Я бы предпочел не отвечать на этот вопрос, если вы не возражаете.
   Босх изучал ее. Ее глаза были опущены. Этот вопрос лежал в основе ее вины.
   - Это важно, миссис Кинкейд.
   - Она пришла ко мне однажды. Она достала из сумочки свежую салфетку для свежего потока слез. "Примерно за год до этого... Она сказала, что он делал вещи, которые, по ее мнению, были неправильными... Сначала я ей не поверил. Но я все равно спросил его об этом. Он отрицал это, конечно. И я поверил ему. Думал проблема в регулировке. Знаете, к отчиму. Я подумал, может быть, это был ее способ действовать или что-то в этом роде".
   "И позже?"
   Она ничего не сказала. Она посмотрела на свои руки. Она положила сумочку на колени и крепко сжала ее.
   "Миссис. Кинкейд?
   "А позже были вещи. Маленькие вещи. Она никогда не хотела, чтобы я ушла и оставила ее с ним, но никогда не говорила мне почему. Оглядываясь назад, понятно, почему. Тогда это было не так очевидно. Однажды он долго сидел в ее комнате, желая спокойной ночи. Я пошел посмотреть, что случилось, и дверь была заперта".
   - Ты стучал в дверь?
   Она долго сидела, замерев, прежде чем отрицательно покачать головой.
   - Это нет?
   Босху пришлось попросить у него кассету.
   "Да нет. Я не стучал".
   Босх решил продолжить. Он знал, что матери жертв инцеста и растления часто не видят очевидного и не предпринимают очевидных шагов, чтобы спасти своих дочерей от опасности. Теперь Кейт Кинкейд жила в личном аду, в котором ее решение выдать мужа - и себя - на всеобщее осмеяние и уголовное преследование всегда казалось слишком запоздалым. Она была права. Адвокат не мог помочь ей сейчас. Никто не мог.
   "Миссис. Кинкейд, когда вы заподозрили причастность вашего мужа к смерти вашей дочери?
   "Во время суда над Майклом Харрисом. Видите ли, я верил, что это сделал он - Харрис. В смысле, я просто не верил, что полиция установит отпечатки пальцев. Даже прокурор уверял меня, что вряд ли это можно было сделать. Так что я поверил в дело. Я хотел верить. Но потом во время суда один из детективов, кажется, это был Фрэнк Шиэн, давал показания и сказал, что они арестовали Майкла Харриса по месту его работы".
   "Автомойка".
   "Верно. Он назвал адрес и название места. И меня тогда это поразило. Я вспомнил, как ходил на ту же автомойку со Стейси. Я вспомнил, что ее книги были в машине. Я рассказала мужу и сказала, что мы должны сказать об этом Джиму Кэмпу. Он был прокурором. Но Сэм отговорил меня от этого. Он сказал, что полиция была уверена, и он был уверен, что Майкл Харрис был убийцей. Он сказал, что если я подниму этот вопрос, защита узнает об этом и использует информацию, чтобы извратить дело. Как и в случае с OJ, правда ничего не значила. Мы проиграем дело. Он напомнил мне, что Стейси нашли прямо возле квартиры Харриса... Он сказал, что, вероятно, видел ее со мной в тот день на автомойке и начал преследовать нас - преследовать ее. Он убедил меня... и я отпустил его. Я все еще не был уверен, что это был не Харрис. Я сделала то, что сказал мне мой муж".
   - И Харрис вышел.
   "Да."
   Босх на мгновение замолчал, полагая, что перерыв необходим перед следующим вопросом.
   - Что изменилось, миссис Кинкейд? - наконец спросил он. - Что заставило вас отправить эти заметки Говарду Элиасу?
   "Мои подозрения никогда не были далеки. Затем однажды, несколько месяцев назад, я подслушала часть разговора моего мужа с его... его другом.
   Последнее слово она сказала так, как будто это было самое худшее, что можно было сказать о ком-либо.
   - Рихтер?
   "Да. Они думали, что меня нет дома и не должно быть. Я должен был быть на ланче с подругами в клубе. Маунтингейт. Только после Стейси я перестал ходить на обеды с подружками... ну, знаешь, обеды и все такое меня больше не интересовали. Поэтому я говорила мужу, что иду на обед, а вместо этого шла навестить Стейси. На кладбище..."
   "Хорошо. Я понимаю."
   - Нет, я не думаю, что вы могли бы меня понять, детектив Босх.
   Босх кивнул.
   "Мне жаль. Возможно Вы правы. Продолжайте, миссис Кинкейд.
   "В тот день шел дождь. Как и сегодня, тяжело и грустно. Так что я провел с ней всего несколько минут. Я вернулся в дом рано. Думаю, они не слышали, как я вошел из-за дождя. Но я их слышал. Они разговаривали в его кабинете... У меня были подозрения, поэтому я пошел к двери. Я не издал ни звука. Я стоял за дверью и слушал".
   Босх наклонился вперед. Это была расплата. Через мгновение он узнает, насколько она законна. Он сомневался, что двое мужчин, причастных к убийству двенадцатилетней девочки, будут сидеть и вспоминать об этом. Если бы Кейт Кинкейд сказала, что это так, то Босху пришлось бы подумать, что она лжет.
   "Что они сказали?"
   "Они не говорили предложениями. Ты понимаешь? Они просто делали короткие комментарии. Я мог бы сказать, что они говорили о девушках. Разные девушки - отвратительно то, что они говорили. Я понятия не имел, как все это было организовано. Я обманывал себя, думая, что если что-то случилось со Стейси, то это была слабость с его стороны, то, с чем он боролся. Я был неправ. Эти люди были организованными хищниками".
   - Значит, вы стояли у двери и слушали... - сказал Босх, чтобы вернуть ее в нужное русло.
   "Они не разговаривали друг с другом. Как будто комментировали. Я мог сказать по тому, как они говорили, что они смотрели на что-то. И я мог слышать компьютер - клавиатуру и другие звуки. Позже я смогу воспользоваться компьютером и найти то, что они искали. Это были молодые девушки, десять, одиннадцать...
   - Ладно, через пару минут вернемся к компьютеру. Но вернемся к тому, что вы слышали. Как это... эти комментарии привели вас к выводу или тому, что вы узнали что-то о Стейси?"
   - Потому что они упомянули ее. Я слышал, как Рихтер сказал: "Вот она". И тут мой муж назвал ее имя. То, как он это сказал... почти с тоской - это было не так, как сказал бы отец или отчим. А потом они замолчали. Я мог сказать, они смотрели на нее. Я знал."
   Босх подумал о том, что он видел накануне вечером на экране компьютера Райдера. Ему было трудно представить Кинкейда и Рихтера, сидящих вместе в офисе и смотрящих одни и те же сцены - и совершенно по-разному реагирующих на них.
   - А потом Рихтер спросил моего мужа, слышал ли он что-нибудь от детектива Шиэна. Мой муж сказал: "О чем?" и Рихтер сказал о вознаграждении за размещение отпечатков Харриса в книге Стейси. Мой муж рассмеялся. Он сказал, что выплаты не было. Затем он рассказал Рихтеру то, что я рассказал ему во время суда, о том, что я был на той автомойке. Когда он закончил рассказывать, они оба засмеялись, и мой муж сказал, и я помню это так ясно, он сказал: "Мне так везло всю мою жизнь..." И тогда я поняла. Он сделал это. Что они это сделали".
   - И ты решил помочь Говарду Элиасу.
   "Да."
   "Почему он? Почему вы не обратились в полицию?
   - Потому что я знал, что они никогда не предъявят ему обвинения. Кинкейды - влиятельная семья. Они считают, что они выше закона, и так оно и есть. Отец моего мужа вкладывал деньги в карманы каждого политика в этом городе. Демократ, республиканец, это не имело значения. Они все были ему должны. И кроме того, это не имело значения. Я позвонил Джиму Кэмпу и спросил его, что произойдет, если они когда-нибудь найдут, кроме Харриса, еще кого-нибудь, кто, по их мнению, похитил Стейси. Он сказал мне, что они никогда не смогут судить его из-за первого случая. Все, что нужно было сделать защите, это указать на первый судебный процесс и сказать, что в прошлом году они думали, что это был кто-то другой. Этого было достаточно для обоснованных сомнений. Так что они никогда бы не возбудили дело.
   Босх кивнул. Он знал, что она права. Судебный процесс над Харрисом навсегда испортил впечатление.
   "Это может быть хорошим моментом, чтобы сделать перерыв на пару минут", - сказал он. - Мне нужно позвонить по телефону.
   Босх выключил магнитофон. Он достал из портфеля сотовый телефон и сказал Кейт Кинкейд, что собирается проверить другую сторону дома, пока будет звонить.
   Пока он шел через парадную столовую, а затем на кухню, Босх позвонил Линделлу на мобильный. Агент ФБР ответил немедленно. Босх говорил тихо, надеясь, что его голос не разнесется по гостиной.
   "Это Бош. Это идти. У нас есть сотрудничающий свидетель.
   "На записи?"
   "На записи. Она говорит, что ее муж убил ее дочь.
   - А как насчет Элиаса?
   "Еще не добрались. Я просто хотел вас подбодрить.
   - Я скажу слово.
   - Кого-нибудь еще не видели?
   "Еще нет. Похоже, муж все еще дома". "А как же Рихтер? Он вовлечен. Она дает мне информацию о нем.
   "Мы не уверены, где он. Если он у себя дома, то еще не вышел. Но мы найдем его.
   "Хорошей охоты."
   После отключения он остановился в дверях кухни и посмотрел на Кейт Кинкейд. Она стояла к нему спиной и, казалось, смотрела туда, где он сидел напротив нее. Она не двигалась.
   - Хорошо, - сказал Босх, возвращаясь в комнату. "Могу я предложить вам что-то? Стакан воды?"
   "Нет, спасибо. Я в порядке."
   Он включил магнитофон и еще раз назвал себя и предмет интервью. Он также назвал точное время и дату.
   - Вас уведомили о ваших правах, верно, миссис Кинкейд?
   "Да."
   - Вы хотите продолжить интервью?
   "Да."
   "Вы упомянули ранее, что решили помочь Говарду Элиасу. Почему это?"
   "Он судился от имени Майкла Харриса. Я хотел, чтобы Майкл Харрис был полностью реабилитирован. И я хотела, чтобы мой муж и его друзья были разоблачены. Я знал, что власти, вероятно, не станут этого делать. Но я знал, что Говард Элиас не был частью этого заведения. Он не будет контролироваться деньгами и властью. Только правда."
   - Вы когда-нибудь говорили с мистером Элиасом напрямую?
   "Нет. Я подумала, что мой муж может наблюдать за мной. После того дня, когда я их услышал, когда я понял, что это он, я не мог не испытывать к нему полного отвращения. Думаю, он понял, что я пришел к выводу. Я думаю, он заставил Рихтера наблюдать за мной. Рихтер или люди, работающие на него".
   Босх понял, что Рихтер мог быть поблизости, проследовав за ней до дома. Линделл сказал, что местонахождение охранника в настоящее время неизвестно. Он посмотрел на входную дверь и понял, что оставил ее незапертой.
   - Значит, вы отправили записки Элиасу.
   "Да, аноним. Думаю, я хотел, чтобы он разоблачил этих людей, но не вмешивал меня в это... Я знаю, что это было эгоистично. Я была ужасной матерью. Я думаю, у меня была эта фантазия, что плохие мужчины будут показаны миру без того, чтобы это случилось с плохой женщиной".
   Когда она это сказала, Босх увидел в ее глазах сильную боль. Он ждал, что снова начнутся слезы, но этого не произошло.
   "На данный момент у меня есть еще несколько вопросов", - сказал он. "Откуда вы узнали адрес веб-страницы и как попасть на секретный сайт?"
   - Ты имеешь в виду паутину Шарлотты? Мой муж не умный человек, детектив Босх. Он богат, и это всегда создает видимость ума. Он записал указания, чтобы не запоминать их, и спрятал их в своем столе. Я нашел их. Я знаю, как пользоваться компьютером. Я пошел в это ужасное место... Я увидел там Стейси".
   Опять без слез. Босх был озадачен. Кейт Кинкейд понизила голос до монотона. Она рассказывала историю, казалось, по долгу службы. Но какое бы влияние это ни оказало на нее лично, с этим было покончено и отделено от поверхности.
   "Вы верите, что это ваш муж на фотографиях со Стейси?"
   "Нет. Я не знаю, кто это был".
   - Как ты можешь быть уверен?
   "У моего мужа родинка. Изменение цвета на его спине. Я сказал, что он не был умен, но, по крайней мере, он был достаточно умен, чтобы не появляться на этом веб-сайте".
   Босх подумал об этом. Хотя он не сомневался в истории Кейт Кинкейд, он также знал, что для судебного преследования Кинкейда потребуются веские доказательства, подтверждающие ее. По той же причине, по которой она чувствовала, что не может рассказать свою историю властям, Босх должна была иметь возможность пойти в офис окружного прокурора, пока Сэм Кинкейд был надежно заперт уликами. Прямо сейчас все, что у него было, это жена, говорящая гадости о своем муже. Тот факт, что Кинкейд, по-видимому, не был мужчиной на изображениях веб-сайта со своей падчерицей, был серьезной потерей подтверждающих доказательств. Он думал о поисках. В этот момент команды спускались к дому и офису Кинкейда. Босх надеялся, что они найдут доказательства, подтверждающие историю его жены.
   - Ваша последняя записка Говарду Элиасу, - сказал он. - Ты предупредил его. Вы сказали, что ваш муж знал. Вы имели в виду, что ваш муж знал, что Элиас нашел секретный веб-сайт?
   - В то время да.
   "Почему?"
   "Из-за того, как он вел себя - на нервах, подозревая меня. Он спросил меня, был ли я на его компьютере. Это навело меня на мысль, что они, должно быть, знали, что кто-то копается вокруг. Я отправил сообщение, но теперь я не уверен".
   "Почему это? Говард Элиас мертв.
   "Я не уверен, что он это сделал. Он бы сказал мне.
   "Какая?"
   Босх был совершенно сбит с толку ее логикой.
   - Он бы сказал мне. Он рассказал мне о Стейси, почему бы ему не рассказать мне и об Элиасе? И тот факт, что вы знаете о веб-сайте. Если бы они думали, что Элиас знает, разве они не закрыли бы его или не спрятали в другом месте?"
   - Нет, если бы вместо этого они просто собирались убить нарушителя.
   Она покачала головой. Она видела это не так, как Босх.
   - Я все еще думаю, что он бы сказал мне.
   Все еще смущенный, Босх сказал: Вы говорите о конфронтации, которую вы упомянули в начале этого интервью?
   Пейджер Босха зазвонил, и он нагнулся и выключил его, не сводя глаз с Кейт Кинкейд.
   "Да."
   "Ну, когда было это противостояние?"
   "Вчера вечером."
   "Вчера вечером?"
   Босх был потрясен. Он сделал поспешный вывод, что конфронтация, о которой она упомянула, произошла неделями или даже месяцами ранее.
   "Да. После того, как ты ушел. По вопросам, которые вы задавали, я понял, что вы, вероятно, нашли мои записи Говарду Элиасу. Я знал, что ты найдешь паутину Шарлотты. Это был вопрос времени".
   Босх посмотрел на свой пейджер. Номер принадлежал мобильному телефону Линделла. После него на маленьком экране был напечатан аварийный код 911. Он снова посмотрел на Кейт Кинкейд.
   "Поэтому я, наконец, набрался смелости, которой не хватало все эти месяцы и годы. Я столкнулся с ним. И он сказал мне. И он смеялся надо мной. Он спросил меня, почему меня это волнует сейчас, если мне было все равно, пока Стейси была жива".
   Теперь внутри портфеля зазвонил мобильный телефон Босха. Кейт Кинкейд медленно встала.
   - Я позволю тебе поговорить об этом наедине.
   Когда он потянулся к своему портфелю, он увидел, как она взяла свою сумочку и прошла через комнату в направлении коридора в спальню своей мертвой дочери. Босх возился с фиксатором портфеля, но в конце концов открыл его и добрался до телефона. Это был Линделл.
   - Я дома, - сказал агент ФБР сдавленным от адреналина и волнения голосом. - Кинкейд и Рихтер здесь. Это не очень красиво".
   "Скажи-ка."
   "Они мертвы. И не похоже, что это было для них легкой прогулкой. У них были коленные чашечки, оба прострелены по яйцам... Ты все еще с женой?
   Босх посмотрел в сторону коридора.
   "Да."
   Как только он сказал это, он услышал одиночный хлопающий звук из коридора. Он знал, что это было.
   - Лучше приведите ее сюда, - сказал Линделл.
   "Верно."
   Босх закрыл телефон и положил его обратно в портфель, не сводя глаз с коридора.
   "Миссис. Кинкейд?
   Ответа не было. Все, что он слышал, это дождь.
  
  
   Глава 32
   К тому времени, когда Босх расчистил место происшествия в Брентвуде и поднялся на холм к Саммиту, было почти два часа дня. Проезжая по дороге под дождем, он мог думать только о лице Кейт Кинкейд. Он добрался до комнаты Стейси менее чем через десять секунд после того, как услышал выстрел, но она уже ушла. Она использовала двадцать два и сунула дуло себе в рот, выпустив пулю прямо в мозг. Смерть была мгновенной. Удар пистолета выбил его изо рта на пол. Выходного отверстия не было, что часто бывает с двадцатидвушкой. Она просто казалась спящей. Она завернулась в розовое одеяло, которым пользовалась ее дочь. Кейт Кинкейд выглядела так, словно умерла безмятежно. Ни один гробовщик не смог бы улучшить это.
   Перед домом Кинкейдов было припарковано несколько автомобилей и фургонов. Босху пришлось припарковаться так далеко, что его плащ промок насквозь, когда он добрался до двери. Линделл ждал его там.
   "Ну, это определенно превратило все в дерьмо", - сказал вместо приветствия агент ФБР.
   "Ага."
   - Мы должны были это предвидеть?
   "Я не знаю. Никогда нельзя сказать, что люди собираются делать".
   - Как ты оставил его там?
   "Коронер и SID все еще там. Пара быков с правым рулем - они справляются".
   Линделл кивнул.
   "Я увидел то, что должен был увидеть. Покажи мне, что у тебя здесь есть".
   Они вошли в дом, и Линделл повел их в огромную гостиную, где накануне вечером Босх сидел с Кинкейдами. Он видел тела. Сэм Кинкейд сидел на том же месте на диване, где Босх видел его в последний раз. Констебль Рихтер находился этажом ниже окна, выходившего на Долину. Теперь не было видно реактивного лайнера. Был просто серый. Тело Рихтера было в луже крови. Кровь Кинкейда просочилась на ткань, покрывающую кушетку. В комнате работало несколько техников, и был установлен свет. Босх увидел, что пронумерованные пластиковые метки были установлены там, где на полу и другой мебели были обнаружены гильзы 22-го калибра.
   - У вас есть двадцать два в Брентвуде, верно?
   - Да, это то, что она использовала.
   - Ты не думал о том, чтобы обыскать ее, прежде чем начал говорить, а?
   Босх посмотрел на агента ФБР и слегка раздраженно покачал головой.
   "Ты шутишь, что ли? Это был добровольный Q amp;A, чувак. Может быть, вы никогда не делали этого там, в бюро, но правило номер один: не заставляйте субъекта чувствовать себя подозреваемым еще до того, как вы начнете. Я не искал, и было бы ошибкой, если бы...
   "Я знаю я знаю. Извините, что я спросил. Это просто..."
   Он не закончил, но Босх знал, к чему он клонит. Он решил сменить тему.
   - Старик появился?
   "Джек Кинкейд? Нет, мы послали к нему людей. Я слышал, что он плохо переносит это. Он обзванивает всех политиков, которым когда-либо давал деньги. Я думаю, он думает, что, возможно, городской совет или мэр смогут вернуть его сына".
   "Он знал, кем был его сын. Наверное, все время знал. Вот почему он звонит. Он не хочет, чтобы это вышло наружу".
   "Да, ну, это мы еще посмотрим. Мы уже нашли цифровые видеокамеры и монтажное оборудование. Мы свяжем его с паутиной Шарлотты. Я уверен в этом".
   "Это не имеет значения. Где шеф Ирвинг?
   "В пути."
   Босх кивнул. Он подошел к дивану и наклонился, положив руки на колени, чтобы внимательно рассмотреть мертвого автомобильного царя. Его глаза были открыты, а челюсть сжалась в последней гримасе. Линделл был прав, когда сказал, что спускаться было нелегко. Он подумал о выражении лица Кинкейда в сравнении со смертным взглядом его жены. Не было никакого сравнения.
   - Как вы думаете, как он упал? он спросил. - Как она заполучила их двоих?
   Он продолжал смотреть на тело, пока Линделл говорил.
   "Ну, вы стреляете человеку по яйцам, и он будет довольно послушным. Судя по крови на них, я бы сказал, что там они и заразились первыми. Как только она преодолела этот момент, я думаю, она довольно хорошо контролировала ситуацию".
   Босх кивнул.
   - Рихтер не был вооружен?
   "Неа."
   - Кто-нибудь уже нашел здесь девятимиллиметровую?
   "Нет, не сейчас."
   Линделл еще раз посмотрел на Босха, как мы облажались.
   - Нам нужна эта девятка, - сказал Босх. "Миссис. Кинкейд заставил их признаться в том, что они сделали с девушкой, но они ничего не сказали об Элиасе. Нам нужно найти эту девятку, чтобы связать их и покончить с этим.
   "Ну, мы ищем. Если кто-нибудь найдет девятку, мы узнаем об этом первыми.
   - У вас есть люди в доме, офисе и машине Рихтера? Я все еще ставлю свои деньги на то, что он стрелял".
   "Да, мы на нем, но не рассчитывайте ни на что".
   Босх попытался прочесть агента ФБР, но не смог. Он знал, что что-то не было сказано.
   "Какая?"
   - Сегодня утром Эдгар забрал свое дело из полицейской академии.
   "Верно. В прошлом он был неудачником. Почему?"
   "Оказалось, что парень был слеп на один глаз. Левый глаз. Он пытался сделать это так, чтобы никто не заметил. Он делал все правильно до оружейного курса. Он не мог стрелять по дерьму на полигоне. Вот как они узнали. Потом его вымыли".
   Босх кивнул. Он подумал об искусной стрельбе, имевшей место в "Полете ангелов", и знал, что эта новая информация о Рихтере все изменила. Он знал, что вряд ли Рихтер мог быть стрелком.
   Его мысли прервал приглушенный рев вертолета. Он взглянул на окна и увидел вертолет с четвертого канала, дрейфующий вниз и зависший за пределами дома, примерно в пятидесяти ярдах от него. Сквозь дождь Босх едва мог разглядеть оператора в открытой раздвижной двери.
   "Чертовы стервятники, - сказал Линделл. "Можно было подумать, что дождь удержит их внутри".
   Он отступил к дверному проему, где была панель с выключателями света и другими электронными элементами управления. Он нажал круглую кнопку и держал на ней палец. Босх услышал рев электродвигателя и увидел, как на окна опустилась автоматическая штора.
   - Они не могут приблизиться к этому месту на земле, - сказал Босх. "Из-за ворот. Так что воздух - их единственный шанс.
   "Мне все равно. Посмотрим, что они получат сейчас".
   Босха это тоже не волновало. Он снова посмотрел на тела. Судя по окраске и легкому запаху, уже появившемуся в комнате, он догадался, что двое мужчин мертвы уже несколько часов. Он задавался вопросом, означает ли это, что Кейт Кинкейд все это время была в доме с телами или уехала в Брентвуд и провела ночь в постели своей дочери. Он угадал последнее.
   "Кто-нибудь придумал TOD?" он спросил.
   "Ага. Коронер устанавливает время смерти где-то прошлой ночью, где-то с девяти до полуночи. Он сказал, что кровоток указывает на то, что они могли быть живы еще пару часов с момента первой до последней пули. Похоже, она хотела получить от них какую-то информацию, но они не хотели от нее отказываться - поначалу".
   "Муж говорил. Насчет Рихтера не знаю, наверное, ей было наплевать на него. Но ее муж рассказал ей все о Стейси. Потом, я думаю, она его прикончила. Закончил их обоих. Это был не ее муж с девушкой на снимках сайта. Вы должны попросить коронера сфотографировать торс Рихтера и провести сравнение. Возможно, это был он.
   Линделл указал на тела.
   "Сделаю. Так что ты думаешь? Она сделала это прошлой ночью, а потом что, легла спать?
   "Возможно нет. Думаю, она провела ночь в доме Брентвудов. Мне показалось, что в постели девушки спали. Она должна была увидеть меня и рассказать историю, прежде чем она смогла закончить свой план".
   - Финиш - ее самоубийство.
   "Верно."
   "Это хардкор, чувак".
   "Жить с призраком своей дочери, тому, что она позволила случиться с ней, было еще более хардкорным. Самоубийство было легким выходом".
   "Нет, если вы спросите меня. Как будто я продолжаю думать о Шихане, чувак, и удивляюсь. Я имею в виду, насколько темно было для него, чтобы сделать это?
   "Просто надеюсь, что ты никогда не узнаешь. Где мои люди?"
   "В конце коридора в офисе. Они справляются с этим".
   - Я буду там.
   После этого Босх оставил Линделла и прошел по коридору в кабинет. Эдгар и Райдер молча вели обыск. Предметы, которые они хотели забрать, были сложены на столе. Босх приветственно кивнул, и они сделали то же самое. Теперь над следствием висела тихая бледность. Не будет ни уголовного преследования, ни суда. Им оставалось объяснить, что произошло. И все они знали, что СМИ будут настроены скептически, и публика может им не поверить.
   Босх подошел к столу. Там было много компьютерной техники с соединительными проводами. Для хранения данных использовались коробки с толстыми дисками. Там была небольшая видеокамера и монтажная станция.
   - У нас их много, Гарри, - сказал Райдер. "Мы бы простудили Кинкейда в сети для педофилов. У него есть Zip-диск со всеми изображениями с секретного веб-сайта. У него есть эта камера - мы думаем, что она использовалась для записи видео Стейси".
   Райдер в перчатках поднял камеру, чтобы показать его.
   "Это цифровое. Вы берете свой фильм, подключаете камеру к этой док-станции и скачиваете то, что хотите. Затем вы загружаете его на свой компьютер и выкладываете в сеть для педофилов. Все из уединения вашего дома. Это буквально так же просто, как...
   Она не закончила. Босх повернулся, чтобы посмотреть, что отвлекает, и увидел заместителя начальника Ирвинга, стоящего в дверях комнаты. Позади него стояли Линделл и адъютант Ирвинга, лейтенант Тулин. Ирвинг прошел в кабинет и передал свой мокрый плащ Тулину. Он сказал ему взять его и подождать в другой комнате дома.
   - В какой комнате, шеф?
   "Любая комната".
   Иривнг закрыл дверь после того, как Тулин ушел. Это оставило его, Линделла и команду Боша в офисе. Босх имел представление о том, что грядет. Фиксатор уже был здесь. Расследование вот-вот должно было пройти цикл вращения, когда решения и публичные заявления будут приниматься на основе того, что лучше всего служит отделу, а не правды. Босх скрестил руки на груди и стал ждать.
   "Я хочу покончить с этим сейчас", - сказал Ирвинг. "Возьмите то, что вы нашли, и убирайтесь".
   "Шеф, - сказал Райдер, - нам еще многое нужно облагородить".
   "Мне все равно. Я хочу, чтобы тела убрали, а потом я хочу, чтобы убрали полицию".
   - Сэр, - настаивала она, - мы до сих пор не нашли оружие. Нам нужно это оружие, чтобы...
   - И ты его не найдешь.
   Ирвинг шагнул дальше в комнату. Он огляделся, и когда его глаза, наконец, остановились на лице Босха.
   "Я совершил ошибку, слушая вас. Надеюсь, городу не придется за это платить".
   Босх помедлил, прежде чем ответить. Ирвинг не сводил с него глаз.
   "Шеф, я знаю, что вы думаете об этом в... политических терминах. Но мы должны продолжить поиски этого дома и других мест, связанных с Кинкейдами. Нам нужно найти оружие, чтобы доказать, что...
   - Я только что сказал тебе, что ты не найдешь оружие. Ни здесь, ни где-либо еще, связанном с Кинкейдами. Все это было, детектив, отвлекающим маневром. Диверсия, в результате которой погибли три человека".
   Босх не понимал, что происходит, но чувствовал оборонительную позицию. Он указал на оборудование на столе.
   - Я бы не назвал это диверсией. Кинкейд был замешан в крупной сети педофилов, а мы...
   - Твоим заданием был "Полет ангелов". Очевидно, я дал вам слишком много свободы действий, и вот мы здесь".
   "Это "Полет ангелов". Вот почему нам нужно оружие. Это все свяжет...
   "Черт возьми, чувак, у нас есть оружие! У нас было это в течение двадцати четырех часов! У нас тоже был убийца. БЫЛО! Мы отпустили его и теперь уже никогда не вернем".
   Босх мог только смотреть на него. Лицо Ирвинга стало темно-красным от гнева.
   - Баллистический анализ был завершен менее часа назад, - сказал Ирвинг. "Три пули, извлеченные из тела Говарда Элиаса, однозначно соответствовали пулям, выпущенным в испытательной лаборатории огнестрельного оружия из девятимиллиметрового пистолета Смит-энд-Вессон детектива Фрэнсиса Шиэна. Детектив Шихан убил тех людей в том поезде. Конец истории. Есть те из нас, кто верил в такую возможность, но был отговорен от нее. Теперь возможность стала фактом, но детектива Шиэна давно нет".
   Босх потерял дар речи, и ему пришлось очень постараться, чтобы его челюсть не отвисла.
   - Ты, - сумел сказать он. - Ты делаешь это для старика. Для Кинкейда. Ты - "
   Райдер схватил Босха за руку, пытаясь удержать его от карьерного самоубийства. Он стряхнул с себя ее хватку и указал в сторону гостиной, где лежали тела.
   - ...продать одну из своих, чтобы защитить это. Как вы можете это сделать? Как вы можете заключить с ними такую сделку? И с собой?
   "Вы неправы!" - крикнул ему в ответ Ирвинг. Затем тихо сказал: "Ты ошибаешься, и я могу раздавить тебя за то, что ты только что сказал".
   Босх ничего не сказал. Он продолжал удерживать взгляд заместителя начальника.
   "Этот город ждет справедливости для Говарда Элиаса, - сказал Ирвинг. - И за женщину, убитую вместе с ним. Вы забрали это, детектив Босх. Вы позволили Шиэну трусливо уйти. Вы отняли у людей справедливость, и они не будут этому рады. Небеса помогают нам всем в этом".
  
  
   Глава 33
   План состоял в том, чтобы быстро провести пресс-конференцию, пока еще шел дождь, и ее можно было бы использовать как инструмент, чтобы удержать людей - разгневанных людей - подальше от улиц. Вся следственная группа собралась и выстроилась вдоль стены позади сцены. Начальник полиции и представитель ФБР Гилберт Спенсер должны были провести брифинг и ответить на все вопросы. Это была стандартная операционная процедура в очень деликатных ситуациях. Шеф и Спенсер знали немногим больше того, что было в пресс-релизе. Таким образом, вопросы о деталях расследования можно было легко и честно отклонить с помощью ответов типа "Я не знаю об этом" или "Насколько мне известно".
   О'Рурк из отдела по связям с прессой провел разминку, сказав толпе репортеров действовать ответственно и что брифинг будет коротким, а дополнительная информация будет предоставлена в ближайшие дни. Затем он представил начальника полиции, который занял место за микрофонами и зачитал тщательно подготовленное заявление.
   "Во время моего короткого пребывания на посту начальника полиции мне приходилось руководить похоронами полицейских, павших при исполнении служебных обязанностей. Я держал за руки матерей, потерявших своих детей из-за бессмысленного насилия этого города. Но мое сердце никогда не было тяжелее, чем сейчас. Я должен объявить жителям этого великого города, что мы знаем, кто убил Говарда Элиаса и Каталину Перес. И с глубоким, глубоким сожалением сообщаю, что он был членом этого отдела. Ранее сегодня баллистические тесты и анализ сопоставили пули, убившие Говарда Элиаса и Каталину Перес, с табельным оружием, которым пользовался детектив Фрэнсис Шихан из отдела по расследованию ограблений и убийств.
   Босх посмотрел на море лиц репортеров и увидел шок на многих из них. Эта новость заставила даже их задуматься, потому что они знали о последствиях. Новости были матч, они бензин. Дождя, вероятно, не хватило бы, чтобы потушить этот пожар.
   Двое репортеров, вероятно, из телеграфных служб, протиснулись сквозь стоячих толпу и вышли за дверь, чтобы первыми распространить информацию. Начальник полиции продолжал настаивать.
   "Как многие из вас знают, Шиэн был одним из нескольких офицеров, против которых Говард Элиас подал в суд от имени Майкла Харриса. Следователи по этому делу считают, что Шиэн был переполнен эмоциями, связанными с этим делом и расторжением его брака в последние месяцы. Возможно, он стал неуравновешенным. Возможно, мы никогда не узнаем, потому что прошлой ночью детектив Шихан покончил с собой, так как понимал, что это лишь вопрос времени, когда его разоблачат как убийцу. Как начальник полиции, вы надеетесь, что вам никогда не придется делать подобные заявления. Но это ведомство ничего не скрывает от своих граждан. Плохое нужно проветривать, чтобы мы могли в полной мере праздновать хорошее. Я знаю, что восемь тысяч хороших людей из этого отдела присоединяются ко мне, чтобы принести извинения семьям этих двух жертв, а также всем жителям этого города. И мы просим в ответ добропорядочных граждан ответственно и спокойно отреагировать на этот поистине ужасный поворот событий. Теперь у меня есть другие объявления, но если есть вопросы, касающиеся конкретно этого расследования, я могу сделать несколько сейчас".
   Тут же раздался хор неразборчивых криков, и начальник просто указал на одного из репортеров в центре фронта. Босх не узнал его.
   - Как и где Шихан покончил с собой?
   - Он был в доме друга прошлой ночью. Он застрелился. Его служебное оружие было конфисковано для баллистической экспертизы. Он использовал другое оружие, источник которого все еще выясняется. По мнению следователей, в его распоряжении не было оружия. Очевидно, они были неправы".
   Какофония началась снова, но уже за громким голосом Харви Баттона. Его вопрос был ясен, и на него нужно было ответить.
   "Почему этот человек был свободен? Вчера он был подозреваемым. Почему его выпустили?"
   Шеф долго смотрел на Баттона, прежде чем ответить.
   - Ты только что сам ответил на это. Он был подозреваемым. Он не находился под арестом. Мы ждали результатов баллистической экспертизы, и задерживать его в то время не было никаких оснований. В то время не было никаких доказательств, чтобы предъявить ему обвинение. У нас есть доказательства в баллистическом отчете. Конечно, мы поняли это слишком поздно".
   "Шеф, мы все знаем, что полиция может задерживать подозреваемых до сорока восьми часов, прежде чем предъявить им обвинение. Почему детектива Шиэна не взяли под стражу?
   "Честно говоря, потому что мы искали другие направления расследования. Он не был полноправным подозреваемым. Он был одним из нескольких человек, на которых мы смотрели. Мы чувствовали, что нет причин его удерживать. Он удовлетворительно ответил на наши вопросы, он был сотрудником этого отдела, и мы не верили, что он куда-то уходит. Мы также не верили, что он склонен к самоубийству".
   - Продолжение, - прокричал Баттон, перекрывая последовавший грохот. "Вы хотите сказать, что его статус офицера полиции дал ему привилегию быть освобожденным, чтобы он мог вернуться домой и покончить с собой?"
   - Нет, мистер Баттон, я не об этом. Я говорю, что мы не знали наверняка, что это был он, пока не стало слишком поздно. Мы знали сегодня. Его освободили, и прошлой ночью он покончил с собой".
   "Если бы он был обычным гражданином - скажем, чернокожим, как Майкл Харрис, - разве ему разрешили бы вернуться домой прошлой ночью?"
   "Я не собираюсь удостоить это ответом".
   Шеф поднял руки, чтобы отбиться от криков других репортеров.
   - У меня здесь другие объявления.
   Репортеры продолжали выкрикивать вопросы, а О'Рурк вышел вперед и закричал еще громче, угрожая закончить пресс-конференцию и очистить комнату, если не будет тишины. Это помогло. Начальник взял оттуда.
   "Это объявление имеет косвенное отношение к событиям, о которых я только что упомянул. На мне лежит мрачная обязанность также объявить о смерти Сэма Кинкейда, Кейт Кинкейд и Дональда Чарльза Рихтера, специалиста по безопасности, работавшего на Кинкейдов".
   Он продолжил чтение с другого листа бумаги, в котором описывалось двойное убийство и самоубийство, излагая события как действия обезумевшей Кейт Кинкейд, которая позволила растущему горю из-за потери дочери взять над собой верх. Не упоминалось ни осквернение ее мужем этой дочери, ни о его продолжающейся педофилии, ни о причастности к секретному веб-сайту, посвященному этому извращению. Также не было упоминания о продолжающемся расследовании этого сайта бюро и отделом компьютерного мошенничества отдела.
   Босх знал, что это старик за работой. Оригинальный автомобильный царь за работой, дергает за ниточки, чтобы сохранить свою фамилию. Босх догадался, что по всему городу вызываются маркеры. Джексон Кинкейд не допустит, чтобы репутация его сына была разрушена вместе с его собственной. Это может стоить ему слишком много денег.
   Когда начальник закончил читать со страницы, возникло небольшое количество вопросов.
   "Если она была обезумела, то почему она убила своего мужа?" - спросила Кейша Рассел из Times.
   - Мы этого никогда не узнаем.
   - А как же охранник Рихтер? Зачем ей убивать его, если речь идет о ее дочери?
   "Опять мы не уверены. Мы изучаем возможность того, что он оказался в доме или появился в тот момент, когда миссис Кинкейд достала пистолет и объявила о намерении покончить с собой. Есть большая вероятность, что оба мужчины были убиты, пытаясь помешать миссис Кинкейд сделать это. Затем она вышла из дома и отправилась в свой предыдущий дом, где пара жила со своей дочерью. Она покончила с собой в постели, где спала ее дочь. Это очень печальная ситуация, и мы всем сердцем соболезнуем семье и друзьям Кинкейдов".
   Босх был возмущен. Он чуть не покачал головой, но знал, что, поскольку он стоит у стены за спиной шефа, такой жест будет заснят камерами и репортерами.
   "Теперь, если больше нечего, я бы спросил, что..."
   - Шеф, - вмешался Баттон. - Генеральный инспектор Карла Энтренкин назначила пресс-конференцию в офисе Говарда Элиаса через час. Вы знаете, что она собирается сказать, и есть ли у вас какие-либо комментарии по этому поводу?"
   "Нет. Инспектор Энтренкин действует независимо от этого отдела. Она не отвечает мне, и поэтому я понятия не имею, что она будет говорить".
   Но по тону голоса начальника было видно, что он не ожидал положительного для ведомства того, что собирался сказать Энтренкин.
   - Я хочу закончить сейчас, - сказал вождь. "Но прежде чем я это сделаю, я хочу поблагодарить ФБР и особенно специального агента Спенсера за оказанную помощь. Если во всем этом можно найти какое-то утешение, так это то, что граждане этого сообщества могут быть уверены, что этот отдел занимается отсеиванием плохих парней, где бы они ни находились. Этот отдел также готов возложить и принять на себя ответственность за действия своих членов без прикрытия, независимо от того, какой ценой будет наша гордость и репутация. Я надеюсь, что добрые жители Лос-Анджелеса помнят об этом и примут мои искренние извинения. Я надеюсь, что добрые граждане Лос-Анджелеса будут действовать спокойно и ответственно в ответ на эти объявления".
   Его последние слова были заглушены скрежетом стульев и оборудования, когда репортеры начали массово вставать и двигаться к дверям выхода. Была история, о которой нужно было рассказать, и еще одна пресс-конференция, на которую нужно было пойти.
   "Детектив Босх".
   Босх повернулся. Ирвинг подошел к нему вплотную.
   "Есть проблемы с тем, что было объявлено? Есть ли проблемы у вас или вашей команды?"
   Босх изучал лицо заместителя начальника. Подтекст был ясен. Поднимите любую волну, и ваша лодка захлебнется и утонет, а вы утащите с собой других. Иди, чтобы ладить. Девиз компании. Вот что должно быть написано на боку полицейских машин. Забудьте о Защищать и служить.
   Босх медленно покачал головой, когда хотел обхватить горло Ирвинга руками.
   - Нет, вообще никаких проблем, - сказал он сквозь стиснутые зубы.
   Ирвинг кивнул и инстинктивно понял, что пора отойти.
   Босх увидел, что выходные двери теперь свободны, и направился туда, опустив голову. Он чувствовал, что ничего не знает. Его жена, его старый друг, его город. Все и все было ему чуждо. И в этом чувстве одиночества он начал понимать, о чем думали Кейт Кинкейд и Фрэнки Шихан в конце очереди.
  
  
   Глава 34
   БОШ ушел домой, чтобы посмотреть все это по телевизору. На журнальном столике у него стояла портативная пишущая машинка, и он, склонившись над ней, двумя пальцами печатал окончательные отчеты о расследовании. Он знал, что мог бы дать Райдер сделать это на ее ноутбуке, и это было бы сделано в десятую часть времени, но Босх хотел сам написать краткое изложение этого дела. Он решил написать именно так, как это было - все, никого не защищая, ни семью Кинкейдов, ни даже самого себя. Он передаст окончательный пакет Ирвингу, и если заместитель начальника захочет его переписать, отредактировать или даже уничтожить, то это будет его дело. Босх чувствовал, что, пока он говорит все как есть и излагает на бумаге, в этом все еще есть доля честности.
   Он перестал печатать и посмотрел на телевизор, когда трансляция оторвалась от уличных репортажей о спорадических беспорядках и насилии, чтобы резюмировать события дня. Из пресс-конференции было несколько отрывков - Босх увидел себя, стоящего у стены позади начальника полиции, и его лицо выдавало ложь во всем, что говорилось. А затем репортаж перешел к пресс-конференции Карлы Энтренкин в вестибюле Брэдбери. Она объявила о своей немедленной отставке с поста генерального инспектора. Она сказала, что после того, как она посовещалась с вдовой Говарда Элиаса, было решено и согласовано, что она возьмет на себя юридическую практику убитого поверенного.
   "Я считаю, что именно в этой новой роли я могу оказать наиболее положительное влияние на реформирование полицейского управления этого города и искоренение плохих семян внутри", - сказала она. "Продолжение работы Говарда Элиаса будет честью и вызовом".
   На вопрос журналистов о деле Черного воина Энтренкин сказала, что планирует продолжить дело с минимальной задержкой. Утром она попросит председательствующего судью перенести начало судебного процесса на следующий понедельник. К тому времени она будет в курсе всех тонкостей дела и стратегии, которой планировал следовать Говард Элиас. Когда репортер предположил, что город, вероятно, сделает все возможное, чтобы уладить дело, в свете событий дня, Энтренкин возразил.
   "Как и Говард, я не хочу улаживать это", - сказала она, глядя прямо в камеру. "Это дело заслуживает всеобщего внимания общественности. Мы пойдем в суд".
   Отлично, подумал Босх, когда отчет закончился. Дождя не будет вечно. Если сейчас удастся избежать полномасштабного бунта, Карла, я думаю, обязательно устроит его на следующей неделе.
   Передача переключилась на репортаж о реакции общественных деятелей на события дня и заявления начальника полиции. Когда Босх увидел, что на экране появляется преподобный Престон Таггинс, он взял пульт и переключил каналы. Он поймал репортажи о мирных бдениях при свечах на двух других каналах и советника Ройала Спаркса на третьем, прежде чем, наконец, нашел передачу, в которой был показан вертолет, снятый над пересечением Флоренции и Нормандии. На том же месте, где вспыхнули беспорядки 1992 года, собралась большая толпа протестующих. Демонстрация - если ее можно было так назвать - прошла мирно, но Босх понимал, что это лишь вопрос времени. Дождь и тусклый свет дня не собирались сдерживать гнев. Он думал о том, что Карла Энтренкин сказала ему в субботу вечером, о гневе и насилии, заполняющих пустоту, оставшуюся после того, как у него отняли надежду. Он думал о пустоте, которая сейчас была внутри него, и гадал, чем бы он ее заполнил.
   Он выключил звук и вернулся к своему отчету. Когда он закончил, он выкатил его из пишущей машинки и положил в папку с файлами. Он закинет его на следующее утро, когда у него будет такая возможность. По окончании расследования ему и его партнерам был присвоен статус двенадцать и двенадцать, как и всем остальным в отделе. Они должны были явиться в форме в шесть часов утра следующего дня в командный центр Южного бюро. Следующие несколько дней они проведут как минимум на улицах, объезжая зону боевых действий в патрулях из двух машин и восьми полицейских.
   Босх решил заглянуть в шкаф, чтобы проверить, в каком состоянии его униформа. Он не носил его уже пять лет - с момента землетрясения и последнего использования плана реагирования департамента на чрезвычайные ситуации. Пока он доставал его из пластиковой упаковки, зазвонил телефон, и Босх поспешил ответить, надеясь, что это может быть Элеонора, которая звонит откуда-то и сообщает, что с ней все в порядке. Он взял телефон с ночного столика и сел на кровать. Но это была не Элеонора. Это была Карла Энтренкин.
   "У вас есть мои файлы", - сказала она.
   "Какая?"
   "Файлы. Дело Черного воина. Я берусь за дело. Мне нужно вернуть файлы".
   "О верно. Да, я только что видел это по телевизору".
   Наступила тишина, от которой Босху стало не по себе. Было что-то в этой женщине, что нравилось Босху, хотя он, казалось, так мало заботился о ней.
   - Думаю, это был хороший ход, - наконец сказал он. - Вы берете его дела. Ты уладил это с вдовой, а?
   "Я сделал. И нет, я не рассказывал ей о нас с Говардом. Я не видел необходимости портить воспоминания, которые у нее будут. Ей было достаточно тяжело".
   - Это было благородно с твоей стороны.
   "Детектив..."
   "Какая?"
   "Ничего такого. Я просто иногда не понимаю тебя.
   "Присоединиться к клубу."
   Больше тишины.
   "Файлы у меня здесь. Целая коробка. Я как раз печатал свой окончательный отчет. Все соберу и завтра постараюсь сдать. Но я не могу держаться за это - я в патруле, пока все не успокоится на южной стороне".
   "Это будет замечательно."
   - Ты тоже занимаешь его должность? Туда мне все принести?
   "Да. Это план. Это было бы хорошо.
   Босх кивнул, но знал, что она этого не видит.
   - Что ж, - сказал он. "Спасибо за вашу помощь. Я не знаю, сказал ли что-нибудь Ирвинг, но зацепка Шиэна появилась в файлах. Один из старых случаев. Думаю, вы слышали об этом".
   "Вообще-то, нет. Пожалуйста, детектив Босх. Но мне любопытно. О Шихане. Он был вашим бывшим партнером...
   "Да. Он был."
   "Все это кажется правдоподобным? Что он сначала убьет Говарда, а потом себя? Та женщина в поезде тоже?
   - Если бы вы спросили меня об этом вчера, я бы ответил, что никогда и за миллион лет. Но сегодня я чувствую, что не могу читать себя, не говоря уже о ком-то еще. У нас есть поговорка, когда мы не можем что-то объяснить. Доказательства таковы, какие есть... И на этом мы остановимся".
   Босх откинулся на спинку кровати и уставился в потолок. Он поднес телефон к уху. Спустя долгое мгновение она заговорила.
   "Но возможно ли, что существует иная интерпретация улик?"
   Она сказала это медленно, лаконично. Она была юристом. Она хорошо подбирала слова.
   - Что вы говорите, инспектор?
   "Теперь это просто Карла".
   - Что ты говоришь, Карла? Что ты спрашиваешь у меня?"
   "Вы должны понять, моя роль теперь другая. Я связан адвокатско-клиентской этикой. Майкл Харрис теперь мой клиент в судебном процессе против вашего работодателя и нескольких ваших коллег. Я должен быть осторожен...
   "Есть что-то, что очищает его? Шихан? Что-то, что вы сдерживали раньше?
   Босх сел и теперь наклонился вперед. Он смотрел широко раскрытыми глазами в никуда. Он был весь внутренний, пытаясь вспомнить что-то, что он мог пропустить. Он знал, что Энтренкин спрятал файл стратегии судебного разбирательства. Должно быть, там что-то было.
   - Я не могу ответить на ваш...
   - Стратегический файл, - взволнованно вмешался Босх. "В этом было что-то, что опровергает это. Это..."
   Он остановился. То, что она предлагала - или предложение, которое он читал в ее словах - не имело смысла. Табельное оружие Шихана было связано со стрельбой в "Полете ангелов". Был баллистический матч. Три пули из тела Говарда Элиаса, три спички. Конец аргумента, конец дела. Доказательства такие, какие есть.
   Это был суровый факт, с которым он столкнулся, но его внутреннее чутье все еще подсказывало ему, что Шихан был совершенно не прав, что он бы этого не сделал. Да, он бы с удовольствием станцевал на могиле Элиаса, но не стал бы класть в эту могилу адвоката. Была большая разница. И инстинкты Босха - хотя и отвергнутые в свете фактов - заключались в том, что Фрэнки Шиэн, независимо от того, что он сделал с Майклом Харрисом, все еще был слишком хорошим человеком по своей сути, чтобы сделать последнее. Он и раньше убивал, но он не был убийцей. Не таким образом.
   - Смотри, - сказал он. "Я не знаю, что вы знаете или думаете, что знаете, но вы должны мне помочь. Я не могу...
   - Он там, - сказала она. "Если у вас есть файлы, они там. Я утаил то, что должен был утаить. Но часть этого была в публичных файлах. Если вы посмотрите, вы найдете его. Я не говорю, что ваш партнер чист. Я просто говорю, что здесь было что-то еще, на что, вероятно, следовало обратить внимание. Это было не так".
   - И это все, что ты собираешься мне сказать?
   - Это все, что я могу тебе сказать - и даже то, что мне не следовало.
   Босх какое-то время молчал. Он не знал, злиться ли на нее за то, что она не сказала ему конкретно то, что она знала, или просто радоваться, что она дала ему подсказку и направление.
   - Хорошо, - сказал он наконец. - Если он здесь, я найду его.
  
  
   Глава 35
   У Босха ушло почти два часа на то, чтобы просмотреть файлы дела Черного воина. Многие из папок он открывал ранее, но некоторые были просмотрены Эдгаром и Райдером или оставлены другим в отряде, который Ирвинг собрал в "Полете ангелов" менее семидесяти двух часов назад. Он просматривал каждый файл так, как будто никогда раньше его не видел, ища то, что было упущено, - показательную деталь, бумеранг, который изменит его интерпретацию всего и направит в новом направлении.
   В этом и заключалась проблема с групповым расследованием дела - привлечением к нему нескольких следственных групп. Ни одна пара глаз не видела всех улик, всех зацепок или даже всех документов. Все было разделено. Хотя номинально главным был один детектив, редко что-то выпадало из поля его зрения. Теперь Bosch должен был убедиться, что это действительно так.
   Он нашел то, что, по его мнению, искал - и на что намекала Карла Энтренкин - в файле с повесткой, в папке, где хранились квитанции с сервера процессов. Эти квитанции были получены офисом Говарда Элиаса после того, как предмет повестки был вручен с повесткой явиться для дачи показаний или в качестве свидетеля в суде. Папка была толстая с тонкими белыми бланками. Стек был в хронологическом порядке обслуживания. Первая половина стопки состояла из повесток в суд для дачи показаний, датированных несколькими месяцами ранее. Вторая половина стопки состояла из повесток свидетелей по судебному делу, которое должно было начаться в тот же день. Это были вызовы в суд и других свидетелей.
   Босх вспомнил, что Эдгар ранее просматривал этот файл - он наткнулся на повестку в суд для протоколов автомойки. Но это открытие, должно быть, отвлекло его от других вещей в файле. Когда Босх просматривал повестки в суд, ему на глаза попалась еще одна папка, заслуживающая второго взгляда. Это была повестка в суд для детектива Джона Честейна из отдела внутренних дел. Это было удивительно, потому что Честейн никогда не упоминала о своем участии в судебном процессе. Честейн возглавлял внутреннее расследование утверждений Майкла Харриса, которое сняло с детективов RHD все обвинения, так что тот факт, что его вызвали, не был чем-то необычным. Само собой разумеется, что его вызовут в качестве свидетеля в защиту детективов, обвиненных в правонарушениях Майклом Харрисом. Но тот факт, что Честейн никому не сказал, что он был вызванным в суд свидетелем истцов в судебном процессе, был. Если бы об этом стало известно, его могли бы исключить из команды, расследующей убийства, по той же причине, по которой были удалены быки RHD. Был явный конфликт. Повестка нуждалась в объяснении. И интерес Босха к этому еще больше возрос, когда он увидел, что служба назначена на четверг, за день до убийства Элиаса. Но любопытство сменилось подозрением, когда Босх увидел примечание, написанное от руки сервером процесса в нижней части повестки в суд.
   Дет. Честейн отказалась принимать автомобиль. Сервер помещен под вайпер.
   В записке было ясно сказано, что Честейн не хочет участвовать в этом деле. И это привлекло внимание Босха. Город мог гореть от стадиона "Доджер" до пляжа, и сейчас он, вероятно, не заметил бы телевизор.
   Глядя на повестку, он понял, что субъекту - Честейн - была назначена конкретная дата и время явиться в суд для дачи показаний. Он перетасовал судебные повестки и понял, что они помещены в дело в порядке вручения, а не в том порядке, в котором вызванные явятся в суд. Тогда он знал, что, расставив их по датам и времени явки, он получит хронологический порядок дела Элиаса и лучше поймет, как он планировал суд.
   Ему потребовалось две минуты, чтобы привести повестки в надлежащий порядок. Закончив, он просмотрел документы один за другим, представляя себе процесс судебного разбирательства. Первым свидетельствовал бы Майкл Харрис. Он бы рассказал свою историю. Следующим должен был появиться капитан Джон Гарвуд, глава RHD. Гарвуд будет свидетельствовать о расследовании, предоставив очищенную версию. Следующая повестка была для Честейн. Он последует за Гарвудом. Неохотно - он пытался отказаться от службы - он последовал за капитаном правого руля.
   Почему?
   Босх на время отложил этот вопрос и начал просматривать другие повестки. Стало ясно, что Элиас следовал вековой стратегии чередования положительных и отрицательных свидетелей. Он собирался чередовать показания подсудимых, сотрудников РХБ, со свидетелями, которые, очевидно, принесут пользу Майклу Харрису. Там были Харрис, врач, который лечил ему ухо, Дженкинс Пелфри, его босс на автомойке, двое бездомных, которые нашли тело Стейси Кинкейд, и, наконец, Кейт Кинкейд и Сэм Кинкейд. Босху было ясно, что Элиас собирался атаковать дело RHD, разоблачить пытки Майкла Харриса и доказать, что его защита не сделала ничего плохого. Затем он полностью выкинет RHD из воды, пригласив Кейт Кинкейд, чтобы она подробно рассказала о связи с автомойкой и объяснила отпечатки пальцев. Тогда, скорее всего, настала бы очередь Сэма Кинкейда. Элиас использовал его, чтобы разоблачить веб-сайт Шарлотты и ужас молодой жизни Стейси Кинкейд. Было ясно, что дело, которое Элиас собирался представить присяжным, следует той же линии расследования, что и Босх и его команда: что Харрис невиновен, что есть объяснение его отпечаткам пальцев, и что Сэм Кинкейд или кто-то связанный с ним а сеть педофилов убила его падчерицу.
   Босх знал, что это хорошая стратегия. Он считал, что Элиас выиграл бы дело. Он пролистал обратно на лицевую сторону судебных повесток. Честейн был третьим в очереди, что ставило его на положительную сторону чередующейся стратегии - он шел после Гарвуда и раньше одного из ответчиков RHD. Он собирался быть положительным свидетелем для Элиаса и Харриса, но пытался отказаться от повестки в суд.
   Босх прочитал название обслуживающей компании на бланке и позвонил в справочную. Было поздно, но процесс обслуживания был работой в нерабочее время. Людей не всегда обслуживали с девяти до пяти. На звонок ответил мужчина, и Босх, прочитав повестку Честейна, спросил Стива Васчика.
   - Его сегодня нет. Он дома.
   Босх представился и объяснил, что ведет расследование убийства и должен немедленно поговорить с Васчиком. Человек на другом конце линии не хотел давать номер телефона Васчика, но согласился взять номер Босха и связаться с Васчиком и передать сообщение.
   Разъединив вызов, Босх встал и прошелся по дому. Он не был уверен, что у него есть. Но у него было ощущение трепетания в животе, которое часто появлялось, когда он был на грани прорыва к чему-то скрытому. Он летел инстинктивно, и его инстинкт подсказывал ему, что он близок к чему-то, что скоро сможет обхватить своими руками.
   Зазвонил телефон, он схватил его с дивана и нажал кнопку подключения.
   "Г-н. Васчик?
   - Гарри, это я.
   "Элеонора. Эй, как ты? Ты в порядке?"
   "Я в порядке. Но я не тот, кто находится в городе, который вот-вот сгорит. Я смотрел новости".
   "Ага. Выглядит плохо".
   - Мне жаль, что так вышло, Гарри. Однажды ты рассказал мне о Шихане. Я знаю, что вы, ребята, были близки".
   Босх понял, что она не знала, что дом друга, где покончил с собой Шиэн, принадлежит им. Он решил ничего не говорить. Он также хотел, чтобы на его линии была услуга ожидания вызова.
   - Элеонора, где ты?
   "Я снова в Вегасе". Она невесело рассмеялась. "Машина едва успела".
   - Во "Фламинго"?
   - Нет... я где-то в другом месте.
   Она не хотела говорить ему, где, и это было больно.
   - Есть номер, по которому я могу тебе позвонить?
   "Я не знаю, как долго я здесь пробуду. Я просто хотел позвонить и убедиться, что с тобой все в порядке.
   "Мне? Не беспокойся обо мне. Ты в порядке, Элеонора?
   "Я в порядке."
   Босх больше не заботился о Васчике.
   "Вам что-нибудь нужно? А как насчет твоей машины?
   "Нет. Я в порядке. Теперь, когда я здесь, я не беспокоюсь о машине".
   Наступило долгое молчание. Босх услышал один из электронных звуков, которые он когда-то слышал от кого-то, кто называл их цифровыми пузырями.
   - Ну, - сказал он наконец, - мы можем поговорить об этом?
   "Я не думаю, что сейчас хорошее время. Давай подумаем пару дней, а потом поговорим. Я позвоню тебе, Гарри. Будь осторожен."
   "Вы обещаете, что? Звонить?"
   "Обещаю."
   - Хорошо, Элеонора. Я буду ждать."
   - До свидания, Гарри.
   Она повесила трубку, прежде чем он успел попрощаться. Босх долго стоял рядом с диваном, думая о ней и о том, что с ними случилось.
   Телефон зазвонил еще в его руке.
   "Да?"
   - Детектив Босх? Я получил сообщение, чтобы позвонить тебе".
   "Г-н. Васчик?
   "Да. От тройного процесса. Мой босс Шелли сказала, что ты...
   - Да, я звонил.
   Босх сел на диван и перекинул через бедро блокнот. Он достал из кармана ручку и написал имя Васчика вверху страницы. Васчик показался ему молодым и бледным. В его голосе было что-то среднезападное.
   - Сколько тебе лет, Стив?
   - Мне двадцать пять.
   "Ты был с Triple A очень долго?"
   "Несколько месяцев."
   "Хорошо, на прошлой неделе, в четверг, вы вручали бумагу детективу полиции Лос-Анджелеса по имени Джон Честейн, вы помните это?"
   "Конечно. Он не хотел, чтобы его обслуживали. Большинству копов, с которыми я работал, все равно. Они к этому привыкли".
   "Верно. Вот о чем я хотел вас спросить. Когда вы говорите, что он не хотел, чтобы его обслуживали, что именно вы имеете в виду?
   "Ну, в первый раз, когда я пытался его обслужить, он отказался принять повестку и ушел. Потом, когда - "
   - Подожди минутку, вернись. Когда это было в первый раз?"
   "Это было утро четверга. Я пошел в вестибюль Паркер-центра, и полицейский за стойкой позвонил ему и сказал, чтобы он спускался. Я не сказал, для чего это. На бумаге было написано, что он ОВР, поэтому я просто сказал, что я гражданин, у которого есть что-то для него, что ему нужно. Он спустился, и когда я сказал, кто я такой, он просто попятился и вернулся к лифту".
   - Ты хочешь сказать, что он как будто знал, что у тебя есть повестка в суд, и даже по какому делу?
   "Верно. В яблочко."
   Босх подумал о том, что он прочитал в последней записной книжке Элиаса. Его вражда с источником по имени "Паркер".
   - Хорошо, а что потом?
   "Ну, потом я пошел и поработал еще кое-что, а вернулся около половины третьего и посмотрел на стоянку служащих в "Паркере". Думаю, я видел, как он вышел, чтобы идти домой, и я протиснулся между несколькими машинами, нырнул вниз и как бы вынырнул как раз в тот момент, когда он открывал дверь. Я отработал всю свою болтовню и сказал ему, что он обслужен, назвал номер дела и все такое. Он по-прежнему не брал газету, но это не имело значения, потому что по законам Калифорнии все вы...
   "Правильно, я знаю. Вы не можете отказаться от повестки в суд, если вам сообщили, что это законная повестка в суд. И что он сделал?"
   "Ну, сначала он напугал меня до чертиков. Он засунул руку под пальто, как будто собирался за пистолетом или чем-то в этом роде".
   "Тогда что?"
   "Потом он как бы остановился. Думаю, он думал о том, что делает. Он немного расслабился, но бумагу все равно не брал. Он сказал мне сказать Элиасу, чтобы он отвалил. Он сел в свою машину и начал выезжать. Я знал, что его обслужили, поэтому просто подсунул бумажку под дворник. Он уехал с этим так. Я не знаю, что с ним случилось после этого. Мог сдуться, но это неважно. Он был обслужен по закону".
   Босх на мгновение задумался, пока Васчик продолжал рассказывать о тонкостях сервировки стола. Наконец он прервал его.
   - Вы знали, что Элиаса убили в пятницу вечером?
   "Да сэр. Конечно. Он был нашим клиентом. Мы сделали все его дела".
   - Ну, а ты когда-нибудь думал позвонить в департамент после того, как его убили, и рассказать кому-нибудь об этой истории с Честейн?
   - Да, - защищаясь, ответил Васчик. "Я позвонил."
   "Вы назвали? Кому ты звонил?
   "Я позвонил в Паркер-центр и сказал, что у меня есть информация. Меня перевели в офис и сказали парню, который ответил, кто я и что у меня есть кое-какая информация. Он взял мое имя и номер и сказал, что мне перезвонят".
   - Никто никогда не делал?
   "Нет, кто-то позвонил минут через пять. Может, меньше. Немедленно. Я сказал ему."
   "Когда это было?"
   "Воскресное утро. Я лазал весь день в субботу. На скалах Васкес. Я ничего не слышал о мистере Элиасе, пока не прочитал в "Таймс" в воскресенье утром.
   - Ты помнишь, как звали полицейского, которому ты рассказал об этом?
   "Я думаю, его звали Эдгар, но я не знаю, было ли это его имя или фамилия".
   "А как насчет человека, который ответил на ваш звонок в первую очередь? Он назвал имя?
   "Кажется, он назвал свое имя, но я его забыл. Но он сказал, что он агент. Так что, возможно, это был парень из ФБР".
   "Стив, подумай на минуту. Во сколько ты позвонил и когда тебе перезвонил Эдгар? Ты помнишь?"
   Васчик молчал, пока думал об этом.
   "Ну, я не вставал до десяти, потому что мои ноги убивали меня от подъема. Потом я как бы бездельничал и читал газету. Это было на первой полосе, так что я, вероятно, прочитал это сразу после спорта. А потом я позвонил. Так что, может быть, около одиннадцати. Около. А потом этот парень Эдгар довольно быстро перезвонил.
   - Спасибо, Стив.
   Босх выключил телефон. Он знал, что Эдгар никак не мог ответить на звонок в Паркер-центр воскресным утром в одиннадцать. Эдгар провел с Босхом все воскресное утро и большую часть дня. И они были в дороге, не работая из Паркера. Кто-то использовал имя его партнера. Полицейский. Кто-то в расследовании использовал имя Эдгара.
   Он нашел номер мобильного телефона Линделла и позвонил. Линдел все еще держал его включенным, и он ответил.
   "Это Бош. Вы помните воскресное утро, после того как вы и ваши люди приступили к делу, вы провели большую часть утра в конференц-зале с файлами, верно?
   "Да правильно."
   - Кто отвечал на звонки?
   "В основном я. Пара других.
   "Вы ответили на звонок от парня, который сказал, что он сервер процессов?"
   "Звучит знакомо. Но в то утро мы получили много звонков. Репортеры и люди, думающие, что они что-то знали. Люди угрожают копам".
   "Сервер процессов по имени Vascik. Стив Васик. Он сказал, что у него есть информация, которая может быть важной.
   - Как я уже сказал, это знакомо. Как насчет этого, Босх? Я думал, что это дело закончено".
   "Это. Я просто проверяю некоторые незавершенные дела. Кому ты звонил?
   "Я делал такие звонки - вы знаете, информацию с улицы - ребятам из ВДВ. Чтобы они были заняты".
   "Кому из них вы отдали сервер процессов?"
   - Не знаю, наверное, Честейн. Он руководил этой группой. Возможно, он взял его или сказал кому-то из других перезвонить парню. Видите ли, Ирвинг установил там несколько дерьмовых телефонов. Мы не могли перевести одно на другое, и я хотел, чтобы основная линия была свободна. Поэтому мы взяли номера и передали их дальше".
   - Хорошо, спасибо, чувак. Доброй ночи."
   - Эй, что...
   Босх отключился, не успев ответить ни на один вопрос. Он подумал об информации от Линделла. Он полагал, что существует высокая вероятность того, что звонок от Васчика был переадресован самому Честейну, который затем перезвонил - вероятно, забрав сообщение в свой кабинет для конфиденциальности - и представился Эдгаром.
   Босху предстояло сделать еще один звонок. Он открыл свою телефонную книгу и нашел номер, которым не пользовался много лет. Он позвонил домой капитану Джону Гарвуду, начальнику отдела по расследованию грабежей и убийств. Он знал, что уже поздно, но сомневался, что сегодня в Лос-Анджелесе спит очень много людей. Он подумал о словах Киз Райдер о том, что Гарвуд напоминает ей Бориса Карлоффа и выходит только ночью.
   Гарвуд ответил после двух гудков.
   - Это Гарри Босх. Нам нужно поговорить. Сегодня ночью."
   "О?"
   "Джон Честейн и дело Черного воина".
   "Я не хочу говорить по телефону".
   "Отлично. Назовите место".
   "Фрэнк Синатра?"
   "Как скоро?"
   - Дай мне полчаса.
   "Я приду."
  
  
   Глава 36
   В конце концов, Фрэнка Синатру обокрали. Десятилетия назад, когда Голливудская торговая палата повесила его звезду на тротуаре, они поставили ее на Вайн-стрит, а не на Голливудском бульваре. Наверное, думали, что звезда Синатры привлечет внимание, люди придут с бульвара посмотреть на нее, сфотографироваться. Но если это и был план, он не сработал. Фрэнк был один в месте, которое, вероятно, видело больше шумихи, чем туристов. Его звезда была на пешеходном переходе между двумя парковками и рядом с гостиницей, где вам нужно было убедить охранника открыть дверь вестибюля, если вы хотите войти.
   Много лет назад, когда Босх работал в RHD, звезда Синатры часто служила местом встречи между детективами на местах или между детективами и их доносчиками. Босха не удивило, что Гарвуд предложил это для их встречи. Это был способ встречи на нейтральной территории.
   К тому времени, когда Босх добрался до звезды, Гарвуд уже был там. Босх увидел на стоянке свой Ford LTD без опознавательных знаков.
   Гарвуд помигал фарами. Босх подъехал к обочине перед отелем и вышел. Он пересек Вайн на стоянку и сел на переднее пассажирское сиденье. Гарвуд был в костюме, хотя звонил из дома. Босх понял, что никогда не видел Гарвуда ни в чем другом, кроме как в костюме, галстук всегда туго затянут, верхняя пуговица на рубашке никогда не расстегивалась. Босх снова вспомнил комментарий Райдера о Борисе Карлоффе.
   - Эти чертовы машины, - сказал Гарвуд, глядя через улицу на сликбэк Босха. - Я слышал, что тебя застрелили.
   "Ага. Это было не весело".
   - Так что привело тебя сегодня вечером, Гарри? Почему вы все еще расследуете дело, которое начальник полиции и все остальные уже закрыли?
   - Потому что у меня плохое предчувствие, кэп. Есть свободные концы. Вещи могут развалиться, когда у вас есть незавершенные дела".
   "Вы никогда не могли оставить вещи в покое. Я помню это с тех пор, как ты работал на меня. Ты и твои чертовы недоделки.
   - Так расскажи мне о Честейн.
   Гарвуд ничего не сказал, просто смотрел вперед через ветровое стекло, и Босх понял, что его бывший капитан в чем-то не уверен.
   - Мы здесь не для записи, капитан. Как вы сказали, дело закрыто. Но что-то в Честейн и Фрэнки Шихане меня беспокоит. Знаешь, пару дней назад Фрэнки мне все рассказал. О том, как он и некоторые ребята потеряли его, сделали что-то с Майклом Харрисом. Он сказал мне, что все, что связано с Черным Воином, было правдой. А потом я сделал ошибку. Я сказал ему, что очистил Харриса. Что я могу доказать, что он не брал ту девушку. И это наложило проклятие на Фрэнки, и позже он сделал то, что сделал. Поэтому, когда сегодня они придумали баллистику и сказали, что Фрэнки сделал все это, включая "Полет ангелов", я согласился, чтобы поладить. Теперь я не так уверен. Теперь я хочу, чтобы все концы были связаны, и Честейн - одна из них. Его вызвали на суд. В этом нет ничего необычного - он занимался внутренним расследованием жалобы Харриса. Но Элиас вызвал его в суд, а он нам не сказал. Он также пытался уклониться от службы. И это делает его еще более необычным. Это говорит мне о том, что он не хотел быть в зале суда. Он не хотел стоять на скамье подсудимых и слышать, как Элиас задает ему вопросы. Я хочу знать, почему. В файлах Элиаса - по крайней мере, в тех, к которым у меня есть доступ, - нет ничего, что объясняло бы почему. Я не могу спрашивать Элиаса и пока не хочу спрашивать Честейн. Поэтому я спрашиваю тебя".
   Гарвуд полез в карман и достал пачку сигарет. Он достал одну и зажег ее, а затем протянул пачку Босху.
   - Нет, спасибо, я еще ухожу.
   "Я решил, что я курильщик и все. Кто-то давным-давно сказал мне, что это было похоже на судьбу или рок. Курил ты или не курил, ты ничего не мог с этим поделать. Ты знаешь, кто это был?
   - Да, я.
   Гарвуд фыркнул и улыбнулся. Он сделал пару глубоких затяжек, и машина наполнилась дымом. Это дало толчок знакомой тяге к Bosch. Он вспомнил, как несколько лет назад произнес Гарвуду курительную проповедь, когда кто-то из отряда пожаловался на облако дыма, которое всегда висело над КПЗ. Он опустил окно на пару дюймов.
   - Извините, - сказал Гарвуд. "Я знаю, как ты себя чувствуешь. Все курят, а ты не можешь".
   "Это не проблема. Ты хочешь поговорить о Честейн или нет?
   Еще одна затяжка.
   "Честейн расследовала жалобу. Ты знаешь что. Прежде чем Харрис смог подать на нас в суд, ему пришлось подать жалобу. Это досталось Честейн. И насколько я понял в то время, он сделал дело парня. Он подтвердил это. У гребаного Рукера в столе был карандаш - кончик отломан и на нем кровь. Хранил его как сувенир или что-то в этом роде. Честейн получила его вместе с ордером на обыск и собиралась сопоставить кровь Харриса.
   Босх покачал головой, глядя на глупость и высокомерие Рукера. Из всего отдела.
   - Ага, - сказал Гарвуд, казалось, понимая, о чем он думает. "Итак, последнее, что я слышал, было то, что Честейн собиралась подать в департамент против Шихана, Рукера и пары других, а затем обратиться к окружному прокурору для предъявления уголовных обвинений. Он шел до конца с этим, потому что карандаш и кровь были вескими уликами. По крайней мере, у него был Рукер в запасе.
   - Хорошо, так что случилось.
   "Случилось следующее: нам сообщили, что все в порядке. Честейн подала иск как необоснованный".
   Босх кивнул.
   "Кто-то потянулся вниз".
   "Ты понял."
   "Кто?"
   - Ирвинг - это мое предположение. Но может и выше. Дело было слишком зыбким. Если обвинения были подтверждены и были отстранения, увольнения, обвинения окружного прокурора, что угодно, тогда мы начинаем совершенно новый раунд "пинать полицию Лос-Анджелеса" в прессе и на юге с Таггинсом, Спарксом и повсюду. Помните, это было год назад. Новый начальник только что появился на борту. Это не лучший способ начать. Итак, кто-то потянулся вниз. Ирвинг всегда был помощником отдела. Вероятно, это был он. Но для чего-то подобного он мог бы заручиться поддержкой шефа. Вот как Ирвинг выживает. Он зацепил шефа, а потом его нельзя было тронуть, потому что у него есть секреты. Как Дж. Эдгар Гувер и ФБР, но без платья. Я думаю."
   Босх кивнул.
   "Как вы думаете, что случилось с тем карандашом с кровью на нем?" он спросил.
   "Кто знает? Ирвинг, вероятно, использует его для оценки персонала. Хотя я уверен, что он смыл с него кровь.
   Какое-то время они молчали, наблюдая за группой из дюжины молодых людей, идущей по Вайн на север к бульвару. В основном они были белыми. В свете уличного фонаря Босх увидел татуировки, покрывающие их руки. Головоломки, вероятно, идут в магазины на бульваре, чтобы переиграть 1992 год. В его голове пронеслось быстрое воспоминание о разграблении ресторана Frederick's of Hollywood.
   Группа притормозила, проезжая мимо машины Босха. Они думали, не делать ли что-то с машиной, а потом передумали и пошли дальше.
   - К счастью, мы не встретились в твоей машине, - сказал Гарвуд.
   Босх ничего не сказал.
   "Сегодня вечером это место развалится", - продолжил Гарвуд. "Я чувствую это. Жаль, что дождь прекратился".
   - Честейн, - сказал Босх, возвращаясь в нужное русло. "Кто-то вставил в него пробку. Жалоба необоснованная. Затем Элиас подает иск и, в конце концов, вызывает в суд Честейн. Честейн не хочет давать показания, почему?
   "Возможно, он серьезно относится к присяге. Он не хотел лгать".
   "Должно быть нечто большее".
   "Спроси его."
   "У Элиаса был источник внутри Паркера. Утечка. Я думаю, это была Честейн. Я не имею в виду только в этом случае. Я имею в виду давнюю утечку - прямой канал внутри к записям, все. Я думаю, это была Честейн.
   "Это забавно. Полицейский, который ненавидит копов".
   "Ага."
   - Но если он был важным проводником Элиаса, зачем Элиасу ставить его перед судом и так разоблачать?
   Это был вопрос, и у Босха не было ответа. Некоторое время он молчал, думая об этом. В конце концов он собрал воедино тонкие основы теории и произнес ее вслух.
   - Элиас не узнал бы, что Честейн закупорили, если бы Честейн не сказала ему об этом, верно?
   "Верно."
   "Поэтому, просто представив Честейн на скамье подсудимых и спросив его об этом, вы раскроете Честейн как его источник".
   Гарвуд кивнул.
   - Я это вижу, - сказал он. "Ага."
   "Даже если бы Честейн сидела там и отрицала все вопросы, Элиас мог бы задавать вопросы таким образом, чтобы они все равно донесли до присяжных суть - и в данном случае правду".
   "Это также имело бы смысл в Паркер-центре", - сказал Гарвуд. "Честейн будет разоблачена. Вопрос в том, зачем Элиасу раскрывать свой источник? Кто-то, кто чертовски много помогал ему на протяжении многих лет. Почему он отказался от этого?
   - Потому что это было дело Элиаса. Большой, который поместит его на карту страны. Его поместили бы на Court TV, Sixty Minutes, Ларри Кинга и все остальное. Это заставило бы его. Ради этого он был бы готов сжечь свой источник. Это сделал бы любой юрист.
   "Я тоже это вижу. Ага."
   Следующая часть осталась недосказанной. Это вопрос того, что будет делать Честейн, чтобы предотвратить публичное сожжение на трибуне. Для Босха ответ был очевиден. Если бы он был разоблачен не только как источник Элиаса, но и как следователь, скомпрометировавший внутреннее расследование жалобы Майкла Харриса, его бы очернили как внутри отдела, так и за его пределами. Ему было бы некуда идти, и это было бы невыносимо для такого человека, как Честейн, для любого мужчины. Босх считал, что Честейн готова убить, чтобы этого не произошло.
   - Спасибо, капитан, - сказал он. "Я должен идти."
   - Это не имеет значения, ты же знаешь.
   Босх посмотрел на него.
   "Какая?"
   "Не имеет значения. Пресс-релизы сделаны, пресс-конференции проведены, история опубликована, и город готов к пожару. Думаешь, жителей юга волнует, какой полицейский убил Элиаса? Им плевать. У них уже есть то, что они хотят. Честейн, Шиэн, не имеет значения. Важно то, что значок сделал это. И если вы начнете шуметь, вы только подольете масла в огонь. Ты упомянул Честейн, и ты упомянул о сокрытии. Многие люди могут пострадать, потерять работу, и все потому, что они хотели предотвратить это в первую очередь. Тебе лучше подумать об этом, Гарри. Никому нет дела".
   Босх кивнул. Он понял сообщение. Иди, чтобы ладить.
   - Мне не все равно, - сказал он.
   - Это достаточная причина?
   - А как же Честейн?
   На лице Гарвуда появилась легкая улыбка. Босх видел его за тлеющим острием сигареты.
   "Я думаю, что Честейн заслуживает того, что получает. И когда-нибудь он это получит".
   Теперь появилось новое сообщение, и Босху показалось, что он его тоже понял.
   "А что насчет Фрэнки Шихана? А как насчет его репутации?"
   - Вот что, - сказал Гарвуд, кивая. "Фрэнки Шиэн был одним из моих парней... но он мертв, и его семья здесь больше не живет".
   Босх ничего не сказал, но этот ответ был неприемлем. Шихан был его другом и партнером. Запятнав его, он запятнал самого Босха.
   - Знаешь, что меня беспокоит? - спросил Гарвуд. "И, может быть, вы могли бы мне помочь, учитывая, что вы с Шиханом когда-то были партнерами".
   "Какая? Что вас беспокоит?"
   "Пистолет, который использовал Шиэн. Теперь это было не твое, не так ли? Я знаю, что они спрашивали тебя об этом.
   "Нет, не мой. Мы прошли мимо его дома по пути к моему. Чтобы получить одежду и вещи. Должно быть, он взял его тогда. Должно быть, ФБР пропустило это, когда обыскивало его дом.
   Гарвуд кивнул.
   - Я слышал, вы уведомили его жену. Вы спрашивали ее об этом? Знаешь, насчет пистолета.
   "Я попросил. Она сказала, что не знала ни об одном оружии, но это не...
   - Серийного номера нет, - вставил Гарвуд.
   "Ага."
   "И вот что меня беспокоит. Я знал Шихана много лет. Он работал на меня долгое время, и вы узнаете своих ребят. Я никогда не знал, что он из тех парней, которые будут бросать вниз... Я спросил некоторых других парней, особенно тех, которые были его партнерами с тех пор, как ты уехал в Голливуд. Они никогда не знали о броске вниз. А ты, Гарри? Вы работали с ним дольше всех. Он когда-нибудь носил лишний кусок?
   Это поразило Босха, как удар в грудь. Тот вид, когда вы должны оставаться совершенно неподвижным и молчаливым и ждать, пока вы медленно не восстановите дыхание. Он никогда не видел, чтобы Фрэнк Шиэн таскал на работе пустяки. Он был слишком хорош для этого. И если вы были слишком хороши, чтобы носить его на работе, зачем прятать его дома? Этот вопрос и очевидный ответ на него все время были перед ним. Но он упустил это.
   Босх вспомнил, как сидел в своей машине возле дома Шихана. Он вспомнил набор фар, которые увидел в зеркале, и машину, тянущуюся к обочине квартала. Честейн. Он следовал за ними. Для Честейн живой Шиэн был единственным недостатком, из-за которого все могло развалиться.
   Он подумал о сообщениях своего соседа о трех-четырех выстрелах по его дому. В его представлении самоубийство пьяного полицейского теперь было преднамеренным убийством.
   - Ублюдок, - прошептал Босх.
   Гарвуд кивнул. Он успешно привел Босха туда, где тот, по-видимому, уже был.
   - Теперь вы понимаете, как это можно было сделать? он спросил.
   Босх попытался замедлить свои мысли и позволить им прийти к нему. Наконец он кивнул.
   - Да, теперь я вижу.
   "Хороший. Я позвоню. Я попрошу дежурного в подвале дать вам взглянуть на журнал выхода. Никаких вопросов не было задано. Так вы будете уверены".
   Босх кивнул. Он потянулся и открыл дверь. Он вышел, не сказав больше ни слова, и направился обратно к своей машине. Он бежал до того, как добрался туда. Он не знал почему. Некуда было спешить. Дождя больше не было. Он просто знал, что должен продолжать двигаться, чтобы не закричать.
  
  
   Глава 37
   СНАРУЖИ Паркер-центра проходило бдение со свечами и похоронная процессия. Два картонных гроба - один с надписью "ПРАВОСУДИЕ", другой с надписью "НАДЕЖДА" - несли толпа, маршируя взад и вперед по площади перед зданием. Другие несли плакаты с надписями: СПРАВЕДЛИВОСТЬ ДЛЯ ЛЮДЕЙ ЛЮДЕЙ ВСЕХ ЦВЕТОВ и СПРАВЕДЛИВОСТЬ ДЛЯ НЕКОТОРЫХ НЕ ПРАВОСУДИЕ ДЛЯ НИХ. Над ними кружили вертолеты новостей, а на земле, которых Босх мог видеть, находилось по меньшей мере шесть съемочных групп. Время приближалось к одиннадцати, и все они готовились выкладывать прямые репортажи с фронта протеста.
   У входной двери фаланга полицейских в форме и защитных касках стояла наготове, чтобы защитить штаб-квартиру полиции, если толпа перейдет от мирных демонстраций к насилию. В 1992 году мирная демонстрация переросла в насилие, и толпа бродила по центру города, уничтожая все на своем пути. Босх поспешил к дверям вестибюля, обогнув процессию протестующих и пройдя через щель в линии защиты людей, высоко подняв значок над головой.
   Внутри он миновал переднюю стойку, за которой стояли четыре полицейских, тоже в касках, прошел через вестибюль лифта и поднялся на лестничную клетку. Он спустился на цокольный этаж, а затем прошел по коридору в хранилище улик. Он понял, когда он прошел через дверь в доказательство того, что он не прошел мимо ни души с передней стойки. Место казалось пустым. Согласно плану реагирования на чрезвычайные ситуации, все свободные руки смены А были на улице.
   Босх посмотрел в окно, затянутое проволочной сеткой, но не узнал дежурного. Это был старый ветеринар с белыми усами на лице, раскрасневшемся от цветков джина. Они перенесли много старых сломанных в подвал. Этот встал со стула и подошел к окну.
   - Так какая погода на улице? У меня здесь нет окон.
   "Погода? Переменная облачность, возможны беспорядки".
   "Я полагал. У Таггинса все еще впереди толпа?
   - Они там.
   "Ага, дворняги. Интересно, как бы им понравилось, если бы вокруг не было копов. Посмотрим, как им понравится жизнь в джунглях.
   "Это не их цель. Они хотят полицию. Им просто не нужны копы-убийцы. Можешь ли ты винить их за это?
   "Да, ну, некоторых людей нужно убивать".
   Босху было нечего сказать на это. Он даже не знал, почему парировал этой старой собакой. Он посмотрел на свою табличку с именем. Он сказал ПРИВЕТ. Босх едва не рассмеялся. Что-то в том, что он увидел неожиданное имя, сломалось сквозь напряжение и гнев, которые сковывали его всю ночь.
   "Иди на хуй. Это мое имя.
   "Извиняюсь. Я не смеюсь - это что-то другое".
   "Конечно."
   Хауди указал через плечо Босха на прилавок с бланками и карандашами, привязанными к веревочке.
   "Если вы хотите что-то, вы должны заполнить форму с номером дела".
   "Я не знаю номер дела".
   "Ну, у нас здесь должна быть пара миллионов. Почему бы тебе не сделать дикую догадку?
   - Я хочу посмотреть журнал.
   Мужчина кивнул.
   "Верно. Ты тот, кого прислал Гарвуд?
   "Вот так."
   - Почему ты так не сказал?
   Босх не ответил. Привет, потянулся под окном туда, куда Босх не мог заглянуть. Затем он придумал блокнот и вставил его в сквозную прорезь под проволочной сеткой.
   - Как далеко назад ты хочешь заглянуть? он спросил.
   - Я не уверен, - сказал Босх. "Я думаю, что всего за пару дней будет достаточно".
   "Там еще неделя. Вот и все выходы. Вы хотите выйти, а не войти, верно?"
   "Верно."
   Босх отнес блокнот к стойке с бланками, чтобы посмотреть на него так, чтобы Хоуди не следил за тем, что он делает. Он нашел то, что искал на главной странице. Честейн проверила коробку с уликами в семь утра. Босх схватил один из бланков расписки и карандаш и начал заполнять его. Когда он писал, он заметил, что карандаш был Черным Воином Љ 2, первым выбором полиции Лос-Анджелеса.
   Он взял блокнот и форму обратно к окну и просунул их в щель.
   "Эта коробка все еще может быть в тележке для возврата", - сказал он. - Его проверили только сегодня утром.
   "Нет, он вернется на место. У нас трудная задача, - он посмотрел на форму и имя, которое Босх заполнил, - "Детектив Дружелюбный".
   Босх кивнул и улыбнулся.
   - Я знаю.
   Хауди подошел и сел в тележку для гольфа, а затем уехал в недра огромной кладовой. Он ушел менее чем за три минуты до того, как телега снова показалась в поле зрения, и он припарковал ее. Он поднес к окну розовую коробку с лентой, отпер сетчатую калитку и передал коробку Босху.
   - Детектив Френдли, да? Они посылают тебя в школы, чтобы поговорить с детьми, сказать им, чтобы они отказались от наркотиков, держались подальше от банды и прочее дерьмо?
   "Что-то такое."
   Хауди подмигнул Босху и закрыл оконную калитку. Босх отнес коробку в одну из разделенных на перегородки кабинок, чтобы лично просмотреть ее содержимое.
   В коробке были улики по закрытому делу, расследованию убийства Уилберта Доббса пятью годами ранее детективом Фрэнсисом Шиханом. Он был заклеен свежей лентой, его только что подписали утром. Босх использовал небольшой нож, который носил на цепочке для ключей, чтобы перерезать ленту и открыть коробку. Процесс вскрытия коробки на самом деле занял больше времени, чем ему потребовалось, чтобы найти то, что он искал внутри.
  
   • • •
  
   Подойдя к машине, Босх открыл свой портфель и просмотрел все документы, пока не нашел бланк вызова, который он составил в субботу утром. Он позвонил на пейджер Честейн и набрал номер своего мобильного телефона. Затем он пять минут сидел в машине, ожидая звонка и наблюдая за маршем протеста. Пока он смотрел, несколько съемочных групп отделились от своих позиций и поспешили со своим оборудованием к своим фургонам, и он понял, что вертолеты уже ушли. Он сел прямо на своем месте. Его часы показывали без десяти одиннадцать. Он знал, что если СМИ уходили все сразу, и до того, как сделать свои передачи, то должно было что-то произойти, что-то большое. Он включил радио, которое уже было настроено на KFWB, и уловил середину доклада, который звучал настойчиво и дрожащим голосом.
   "-из грузовика, после чего началось избиение. Несколько прохожих попытались остановить нападение, но поначалу их сдерживала разъяренная толпа молодежи. Пожарные были стянуты в отдельные группы нападавших и подвергались штурму, пока взвод подразделений полиции Лос-Анджелеса не ворвался на перекресток и не спас пострадавших, которых затянули в патрульные машины, а затем увезли - для оказания медицинской помощи, как мы предполагаем, в близлежащий Даниэль. Больница Фримена. Оставленная пожарная машина загорелась после того, как толпа безуспешно пыталась ее перевернуть. Полиция быстро установила периметр в этом районе и успокоила ситуацию. В то время как некоторые из нападавших были арестованы, некоторые бежали в жилые кварталы, граничащие с бульваром Нормандия.
   Телефон Босха начал звонить. Он выключил радио и открыл телефон.
   "Бош".
   - Это Честейн, что тебе нужно?
   Босх мог слышать множество голосов и рёв радио на заднем фоне. Честейн не было дома.
   "Где ты? Нам надо поговорить."
   "Не этой ночью. Я на дежурстве. Двенадцать и двенадцать, помнишь?
   "Где ты?"
   "В прекрасном южном Лос-Анджелесе"
   "Ты сменщик? Я думал, что все детективы из смены Б.
   "Все, кроме ОВР. У нас вал - ночная смена. Послушай, Босх, я бы хотел поговорить о расписании, но...
   "Где ты? Я приду к вам."
   Босх включил зажигание и начал пятиться со своего места.
   - Я на Семьдесят седьмом.
   "Я уже в пути. Встретимся у входа через пятнадцать минут.
   - Забудь об этом, Босх. Я буду затоплен. Я занимаюсь арестом, и я слышал, что они привезли дюжину придурков, которые только что напали на пожарную машину, черт возьми. Эти ребята пытались потушить пожар в своем районе, а эти животные идут за ними. Говорю вам, это чертовски правдоподобно".
   "В это никогда нельзя поверить. Будь на фронте через пятнадцать минут, Честейн.
   - Ты меня не слушаешь, Босх. Дела там летят к черту, и Большой Синий вот-вот положит на них ноги. У меня нет времени говорить. Я должен быть готов сажать людей в тюрьму. Ты хочешь, чтобы я стоял впереди, как мишень для какого-то болвана с ружьем? О чем это, Босх?
   "Фрэнк Шиэн".
   "Что насчет него?"
   "Пятнадцать минут. Будь там, Честейн, или я найду тебя. Вы этого не захотите.
   Честейн начала новый протест, но Босх отключил телефон.
  
  
   Глава 38
   У Босха ушло двадцать пять минут, чтобы добраться до станции Отделения Семьдесят седьмой улицы. Он задержался, потому что шоссе 110 было перекрыто Калифорнийским дорожным патрулем во всех направлениях. Автострада была каналом из центра города в район Саут-Бэй, прямо через Южный Лос-Анджелес. Во время последнего бунта снайперы стреляли по проезжающим автомобилям, а бетонные блоки были сброшены с пешеходных переходов на автомобили внизу. ТЭЦ не рисковала. Автомобилистам посоветовали ехать окольным путем от автострады Санта-Моника до автострады Сан-Диего, а затем на юг. Это заняло бы в два раза больше времени, но это было безопаснее, чем бег через ожидаемую зону боевых действий.
   Bosch полностью проехал по улицам с наземным транспортом. Почти все они были безлюдны, и он ни разу не остановился на светофоре или знаке "стоп". Это было похоже на поездку по городу-призраку. Он знал, что есть очаги грабежей и поджогов, но никогда не проходил через них. Он думал о картине, которую проецировали СМИ, по сравнению с тем, что он видел.
   Большинство людей были внутри, заперты и ждали, когда это пройдет. Они были хорошими людьми, пережидающими бурю, смотрящими в телевизор и задающимися вопросом, действительно ли это их город, который показывают в огне.
   Перед Семьдесят седьмой станцией тоже было странно пусто, когда Босх наконец подъехал. Автобус полицейской академии остановился у входа в качестве защиты от выстрелов из проезжающих автомобилей и других нападений. Но перед зданием не было ни протестующих, ни полицейских. Когда Босх подъехал к запретному для парковки бордюру, Честейн вышла из задней части автобуса и подошла. Он был в форме, его оружие было в кобуре на бедре. Он подошел к окну Босха, и Босх опустил его.
   - Где ты был, Босх, ты сказал пять...
   "Я знаю, что сказал. Залезай."
   - Нет, Босх. Я никуда с тобой не пойду, пока ты не скажешь мне, какого черта ты здесь делаешь. Я на дежурстве, помнишь?
   "Я хочу поговорить о Шихане и баллистике. О деле Уилберта Доббса.
   Он заметил, как Честейн сделала небольшой шаг назад от машины. Упоминание Доббса нанесло удар. Босх заметил ленту снайпера на униформе Честейн под значком.
   "Я не знаю, о чем вы говорите, но дело Шихана закрыто. Он мертв, Элиас мертв. Все мертвы. Вот и все. Теперь у нас есть это - весь город снова разваливается".
   - И чья это вина?
   Честейн уставилась на него, пытаясь прочитать его слова.
   - Вы не понимаете смысла, Босх. Тебе нужно немного поспать. Все мы делаем."
   Босх открыл дверь и вышел. Честейн отступил еще на шаг и немного поднял правую руку, пока не зацепил большим пальцем ремень рядом с пистолетом. Существовали неписаные правила ведения боя. Это был один из них. Босх был теперь на смертельной земле. Он понял это. Он был готов.
   Босх повернулся и захлопнул дверцу машины. Пока глаза Честейна невольно следили за этим движением, Босх быстро сунул руку под пальто и вытащил пистолет из кобуры. Он навел его на Честейн прежде, чем детектив СВР успел сделать ход.
   "Хорошо, мы делаем это по-вашему. Положите руки на крышу машины".
   "Что ты, черт возьми, такое - "
   "ВОЗЬМИТЕ РУКИ В МАШИНУ!"
   Руки Честейн поднялись.
   - Ладно, ладно... полегче, Босх, полегче.
   Он подошел к машине и положил руки на крышу. Босх подошел к нему сзади и вынул пистолет из кобуры. Он отступил назад и сунул его в свою кобуру.
   "Думаю, мне не нужно проверять тебя на предмет броска. Ты уже использовал свой на Фрэнки Шихане, верно?
   "Какая? Я понятия не имею, о чем ты говоришь".
   "Это нормально."
   Прижимая правую руку к спине Честейна, Босх потянулся и снял наручники с ремня мужчины. Он завел одну из рук Честейн за спину и надел наручники на его запястье. Затем он отвел другую руку назад и надел наручники.
   Босх провел его вокруг и усадил на заднее сиденье сликбэка напротив водительского сиденья. Затем он снова сел за руль. Он вынул из кобуры пистолет Честейна, сунул его в портфель и переложил свое оружие в кобуру. Босх отрегулировал зеркало заднего вида, чтобы сразу увидеть Честейна, и щелкнул выключателем блокировки, после чего задние двери перестали открываться изнутри.
   - Ты оставайся там, где я могу тебя видеть. Всегда."
   "Да пошел ты! Какого черта ты думаешь, что ты делаешь? Куда вы меня везете?"
   Босх завел машину и поехал прочь от полицейского участка. Он направился на запад, пока не смог повернуть на север, к Нормандии. Прошло почти пять минут, прежде чем он ответил на вопрос Честейн.
   - Мы идем в Паркер-центр, - сказал он. - Когда мы доберемся туда, ты расскажешь мне об убийстве Говарда Элиаса, Каталины Перес... и Фрэнки Шихана.
   Босх почувствовал, как гнев и желчь снова подступили к горлу. Он подумал об одном из невысказанных сообщений, полученных от Гарвуда. Он хотел уличной справедливости, и в тот момент Босх тоже этого хотел.
   - Хорошо, мы вернемся, - сказала Честейн. - Но ты не знаешь, о чем говоришь. Вы полны дерьма! Дело ЗАКРЫТО, Бош. Живи с этим."
   Босх начал перечислять список конституционных прав против дачи показаний против самого себя, а затем спросил Честейн, понял ли он их.
   "Иди на хуй".
   Босх настаивал, каждые несколько секунд поглядывая в зеркало.
   - Все в порядке, ты полицейский. Ни один судья в мире не скажет, что вы не понимаете своих прав".
   Он выждал мгновение и в последний раз посмотрел на своего пленника в зеркало, прежде чем продолжить.
   - Вы были источником Элиаса. Все эти годы ты был парнем, который давал ему все, что ему было нужно, по любому делу, которое у него было. Ты - "
   "Неправильный."
   - продал отдел. Ты самая низшая из низших, Честейн. Разве не так вы называли это раньше? Низший из низших? Это был ты, чувак, подонок, подонок... ублюдок.
   Босх увидел впереди полицейские баррикады. В двухстах ярдах от них он увидел мигающие синие огни и огонь. Он понял, что они направляются к горячей точке, где на пожарных напали, а их грузовик подожгли.
   У блокады он повернул направо и стал смотреть на север на каждом перекрестке, через который проезжал. Здесь он был не в своей тарелке. Он никогда не работал по заданию ни в одном из южно-центральных подразделений департамента и плохо знал географическую территорию. Он знал, что может заблудиться, если отойдет слишком далеко от Нормандии. Он не подал виду, когда снова посмотрел на Честейн в зеркало.
   - Хочешь поговорить со мной, Честейн? Или разыграть?"
   "Нам не о чем говорить. Вы наслаждаетесь своими последними драгоценными моментами со значком. То, что ты здесь делаешь - чистое самоубийство. Как твой приятель, Шихан. Ты убиваешь себя, Босх.
   Босх ударил по тормозам, и машина резко остановилась. Он вытащил свое оружие и перегнулся через сиденье, направив его в лицо Честейн.
   "Что вы сказали?"
   Честейн выглядела искренне испуганной. Он явно считал, что Босх был на грани потери.
   - Ничего, Босх, ничего. Просто водить. Пойдем к Паркеру, и мы во всем разберемся.
   Босх медленно опустился обратно на водительское сиденье и снова тронул машину. Через четыре квартала он снова повернул на север, надеясь бежать параллельно месту беспорядков и вернуться на Нормандию после того, как они будут зачищены.
   "Я только что вышел из подвала в "Паркере", - сказал он.
   Он взглянул в зеркало, чтобы увидеть, изменилось ли что-нибудь в лице Честейн. Это не так.
   "Я вытащил посылку на Уилберта Доббса. И я посмотрел журнал регистрации. Вы вытащили посылку сегодня утром и получили пули. Вы взяли пули из служебной девятки Шихана, пули, которыми он выстрелил в Доббса пять лет назад, и отдали баллистике три из них, сказав, что это пули из вскрытия Говарда Элиаса. Ты подставил его, чтобы он упал. Но это твое падение, Честейн.
   Он проверил зеркало. Лицо Честейн изменилось. Новость, которую только что сообщил Босх, ударила по лицу, как плоская сторона лопаты. Босх двинулся к финишу.
   - Ты убил Элиаса, - тихо сказал он, с трудом переводя взгляд с зеркала на дорогу. "Он собирался поставить тебя на этот трибунал и разоблачить тебя. Он собирался спросить вас об истинных результатах вашего расследования, потому что вы рассказали ему истинные результаты. Только кейс был слишком большой. Он знал, как высоко он может зайти с этим, и ты стал расходным материалом. Он собирался сжечь тебя, чтобы выиграть дело... Наверное, ты его проиграл. Или, может быть, вы всегда были холодны в крови. Но в пятницу вечером вы последовали за ним домой, а когда он попал в "Полет ангелов", вы сделали свой ход. Вы его опустили. А потом вы подняли глаза и увидели женщину, сидящую там. Черт, это, должно быть, потрясло тебя до чертиков. Я имею в виду, в конце концов, вагон поезда стоял там. Он должен был быть пуст. Но на той скамейке была Каталина Перес, и ее тоже надо было всадить. Как у меня дела, Честейн? Я правильно понял историю?"
   Честейн не ответила. Босх подъехал к перекрестку, притормозил и посмотрел налево. Он мог видеть освещенную область, которая была Нормандией. Он не видел ни баррикад, ни синих огней. Он повернул налево и направился в ту сторону.
   - Тебе повезло, - продолжил он. "Дело Доббса. Он идеально подходит. Вы наткнулись на угрозу Шихана в файлах и взяли ее оттуда. У тебя был свой патси. Небольшое исследование дела и небольшое маневрирование тут и там, и вы должны заняться вскрытием. Это дало вам пули, и все, что вам нужно было сделать, это поменять их местами. Конечно, идентификационные метки коронера на пулях будут другими, но это несоответствие возникнет только в том случае, если будет суд, если Шихан предстанет перед судом".
   - Босх, заткнись! Я больше не хочу слышать. Я не - "
   "Мне все равно, что вы хотите услышать! Ты услышишь это, придурок. Это Фрэнки Шихан разговаривает с вами из могилы. Вы это понимаете? Вы должны были поставить это на Шиэна, но это не сработает, если Шиэн предстанет перед судом. Потому что коронер давал показания и говорил: "Подождите, ребята, это не мои следы на этих пулях. Произошел переход. Так что у тебя не было выбора. Ты тоже должен был уложить Шихана. Вы следовали за нами прошлой ночью. Я видел твои огни. Вы последовали за нами, а потом сделали Фрэнки Шиэна. Сделал это похожим на пьяное самоубийство, много пива, много шотов. Но я знаю, что ты сделал. Ты всадил в него одну, потом выстрелил еще пару, пока его рука сжимала пистолет. У тебя все получилось, Честейн. Но сейчас он разваливается".
   Босх почувствовал, как гнев овладевает им. Он протянул руку и хлопнул по зеркалу, чтобы не смотреть Честейну в лицо. Сейчас он приближался к Нормандии. Перекресток был свободен.
   - Я знаю эту историю, - сказал Босх. "Я знаю это. У меня только один вопрос. Почему ты доносил на Элиаса все эти годы? Он платил тебе? Или вы просто так ненавидите копов, что сделаете все возможное, чтобы прижать их любым способом?
   С заднего сиденья снова не было ответа. На знаке "Стоп" Босх посмотрел налево и снова увидел синие огни и пламя. Они обошли полицейский периметр. Баррикады начали через квартал вниз, и он остановился, нажимая на тормоза, и огляделся. Он мог видеть линию полицейских машин за баррикадами. На углу стояла небольшая винная лавка с выбитыми окнами и осколками стекла, все еще висевшими в рамах. Земля за его дверями была усеяна разбитыми бутылками и прочим мусором, оставленным мародерами.
   - Видишь это там внизу, Честейн? Все это? Ты -"
   "Бош..."
   "- сделал это. Это - "
   - Ты не зашел достаточно далеко!
   - Все на тебя.
   Уловив страх в голосе Честейн, Босх начал поворачиваться направо. В этот момент лобовое стекло разбилось, когда кусок бетона врезался в него и ударил по сиденью. Сквозь падающее стекло Босх увидел, как толпа движется к машине. Молодые люди с мрачными сердитыми лицами, потерявшие свою индивидуальность в толпе. Он увидел бутылку в воздухе, приближающуюся к машине. Он видел все это так ясно и, казалось бы, за столько времени, что мог даже прочитать этикетку. Южный комфорт. Его разум начал улавливать в этом какой-то юмор или иронию.
   Бутылка вылетела из отверстия и взорвалась на рулевом колесе, осколки стекла и жидкости попали Босху в лицо и глаза. Его руки невольно оторвались от руля, чтобы прикрыться слишком поздно. Его глаза начали гореть от алкоголя. Он услышал, как Честейн начала кричать с заднего сиденья.
   "ИДТИ! ИДТИ! ИДТИ!"
   А потом было еще два взрыва стекла, когда другие окна в машине были разбиты какими-то ракетами. Рядом с ним раздался стук в окно, и машину начало сильно раскачивать справа налево. Он услышал, как кто-то дернул за ручку двери, и вокруг него разбилось еще больше стекол. Он слышал крики снаружи машины, сердитые, неразборчивые звуки толпы. И он услышал крики с заднего сиденья Честейн. Руки хватали его через разбитые окна, дергая за волосы и одежду. Босх надавил ногой на педаль газа и дернул руль влево, когда машина рванула вперед. Борясь с непроизвольными инстинктами своих глаз оставаться закрытыми, ему удалось открыть их достаточно, чтобы позволить маленькому кусочку расплывчатого и болезненного зрения. Машина выскочила на пустынные переулки Нормандии, и он направился к баррикадам. Он знал, что на баррикадах есть безопасность. Всю дорогу он держал руку на клаксоне, а когда добрался до баррикад, пробил их и только тогда ударил по тормозам. Машина попала в штопор и остановилась.
   Босх закрыл глаза и не двигался. Он слышал шаги и крики, но знал, что на этот раз за ним идут копы. Он был в безопасности. Он потянулся вперед и поставил машину на стоянку. Он открыл дверь, и тут же появились руки, чтобы помочь ему выбраться, и утешительные голоса синей расы.
   "Ты в порядке, мужик? Вам нужны парамедики?
   "Мои глаза."
   "Хорошо, держись. Мы найдем кого-нибудь здесь. Просто прислонись к машине.
   Босх слушал, как один из офицеров отдавал приказы марсоходу, сообщая, что раненый офицер нуждается в медицинской помощи. Он требовал этого внимания прямо сейчас. Босх никогда не чувствовал себя в большей безопасности, чем в этот момент. Он хотел поблагодарить каждого из своих спасителей. Он чувствовал себя безмятежным, но почему-то у него кружилась голова; как в те времена, когда он вышел невредимым из туннелей во Вьетнаме. Он снова поднес руки к лицу и попытался открыть один глаз. Он чувствовал, как кровь стекает по его переносице. Он знал, что жив.
   "Лучше оставь это в покое, чувак, это выглядит не слишком хорошо", - сказал один голос.
   - Что ты там делал один? потребовал другого.
   Босх открыл левый глаз и увидел перед собой молодого чернокожего патрульного. Справа стоял белый офицер.
   - Я не был.
   Он пригнулся и заглянул на заднее сиденье машины. Было пусто. Он проверил переднюю часть, и там тоже было пусто. Честейн исчезла. Портфель Босха исчез. Он выпрямился и оглянулся на толпу. Он протянул руку и очистил глаза от крови и выпивки, чтобы лучше видеть. Там внизу было пятнадцать или двадцать человек, все собрались в плотную группу, все смотрели внутрь себя, на то, что было в центре их волнистой массы. Босх видел резкие, яростные движения, брыкание ногами, высоко поднятые кулаки, а затем опускаемые из поля зрения в центр.
   "Иисус Христос!" - крикнул патрульный рядом с ним. "Это один из нас? У них есть один из нас?
   Он не стал ждать ответа Босха. Он вернул марсоход обратно и быстро вызвал все доступные подразделения для вызова помощи офицера. Его голос был безумным, зараженным ужасом того, что он видел за квартал. Затем двое офицеров побежали к своим патрульным машинам, и машины рванули по улице к толпе.
   Босх просто смотрел. И вскоре толпа изменила свой вид. Объект его внимания находился уже не на земле, а поднимался, поднимался. Вскоре Босх увидел тело Честейн, поднятое над их головами и висевшее в воздухе, словно трофей, переданный руками победителей. Его рубашка теперь была без значка и разорвана, руки все еще были связаны наручниками. Одного ботинка и носка с ним не было, а ступня цвета слоновой кости торчала сквозь кожу, как белая кость сложного перелома. Трудно было сказать, где он стоял, но Босху показалось, что глаза Честейн открыты. Он мог видеть, что его рот был широко открыт. Босх услышал начало резкого визга, который сначала он подумал, что это может быть сирена одной из патрульных машин, несущихся на помощь. Затем он понял, что это кричала Честейн, как раз перед тем, как он рухнул обратно в центр толпы и скрылся из виду.
  
  
   Глава 39
   БОШ наблюдал с баррикад, как взвод патрульных заполнил перекресток и попытался преследовать членов толпы. Тело Джона Честейна так и осталось лежать на улице, как мешок с бельем, упавший с грузовика. Они проверили его и оставили тело в покое, как только выяснилось, что спасать было уже слишком поздно. Вскоре над головами пролетели вертолеты журналистов, и прибыли парамедики, чтобы оказать помощь Босху. У него были рваные раны на переносице и левой брови, которые требовали очистки и наложения швов, но он отказался ехать в больницу. Они сняли стекло и закрыли раны бинтами-бабочками. Потом оставили его в покое.
   Босх провел следующий период времени - он не был уверен, сколько времени - бродил за баррикадами, пока к нему, наконец, не подошел патрульный лейтенант и не сказал, что ему придется вернуться в отдел Семьдесят седьмой улицы, чтобы позже его допросили прибывшие детективы. вести расследование. Лейтенант сказал, что его отвезут два офицера. Босх тупо кивнул, и лейтенант начал отдавать приказы о посадке машины в свой вездеход. Босх заметил разграбленный магазин через улицу и позади лейтенанта. Зеленая неоновая вывеска гласила: FORTUNE LIQUORS. Босх сказал, что будет готов через минуту. Он отошел от лейтенанта и пошел через улицу в магазин.
   Магазин был длинным и узким, и до той ночи в нем было три прохода с товарами. Но полки были расчищены и опрокинуты ворвавшимися мародерами. Мусор на полу в большинстве мест был высотой в фут, и в этом месте стоял сильный запах пролитого пива и вина. Босх осторожно подошел к прилавку, на котором не было ничего, кроме пластиковых колец высвобожденной упаковки из шести штук. Он наклонился, чтобы заглянуть за прилавок, и чуть не вскрикнул, когда увидел маленького азиата, сидящего на полу, его колени были скрещены на груди, а руки скрещены на них.
   Они долго смотрели друг на друга. Вся сторона лица мужчины распухла и покраснела. Босх предположил, что в него попала бутылка. Он кивнул мужчине, но ответа не последовало.
   "Ты в порядке?"
   Мужчина кивнул, но не посмотрел на Босха.
   - Вам нужны фельдшеры?
   Мужчина отрицательно покачал головой.
   - Они забирают все сигареты?
   Мужчина не ответил. Босх наклонился еще дальше и заглянул под прилавок. Он увидел кассовый аппарат с открытым ящиком, лежащий на боку на полу. Повсюду были разбросаны коричневые пакеты и спичечные коробки. Пустые пачки из-под сигарет тоже. Положив свое тело на прилавок, он смог протянуть руку и прополоть мусор на полу. Но его охота за дымом оказалась безрезультатной.
   "Здесь."
   Босх поднял глаза на сидящего на полу человека. Он вытаскивал из кармана мягкую упаковку Camels. Он встряхнул рюкзак и протянул его, последний солдат в нем торчал.
   "Нет, чувак, это твой последний. Это нормально."
   - Нет, у тебя есть.
   Босх колебался.
   "Уверен?"
   "Пожалуйста."
   Босх взял сигарету и кивнул. Он спустился на пол и взял пачку спичек.
   "Спасибо."
   Он снова кивнул мужчине и вышел из магазина.
   Снаружи Босх сунул сигарету в рот и вдохнул через нее воздух, пробуя на вкус. Смакуя это. Он разжег спички, зажег сигарету, полностью втянул дым в легкие и задержал его там.
   - Черт возьми, - сказал он.
   Он глубоко выдохнул и увидел, как дым исчезает. Он закрыл коробок спичек и посмотрел на него. На одной стороне было написано "НАСТОЯЩИЕ ЛИКОРЫ", а на другой - "СЧАСТЛИВЫЕ СПИЧКИ". Он снова открыл обложку и прочитал предсказание, напечатанное внутри над красными головками спичек.
   СЧАСТЛИВ ЧЕЛОВЕК, КТО НАХОДИТ ПРИБЕГ В СЕБЕ
   Босх закрыл коробок спичек и сунул его в карман. Он почувствовал что-то внутри и вытащил это. Это был маленький мешочек риса с его свадьбы. Он подбросил его в воздух на пару футов, а затем поймал. Он крепко сжал его в кулаке, а затем сунул обратно в карман.
   Он посмотрел через баррикады на перекресток, где тело Честейн теперь было укрыто желтым дождевиком из багажника одной из патрульных машин. Внутри большого периметра был установлен периметр, и расследование смерти только начиналось.
   Босх подумал о Честейн и о том ужасе, который он, должно быть, испытал в конце, когда руки ненависти протянулись и схватили его. Он понимал этот ужас, но не чувствовал сочувствия. Эти руки давно начали тянуться к нему.
   Вертолет спустился с темного неба и приземлился на Нормандии. Двери по обеим сторонам корабля открылись, и заместитель начальника Ирвин Ирвинг и капитан Джон Гарвуд выбрались наружу, готовые взять на себя управление и направить расследование. Они быстрыми шагами направились к толпе офицеров возле тела. Струя воздуха с вертолета сорвала с тела пол пончо. Босх мог видеть лицо Честейн, устремленное в небо. Офицер подошел и снова накрыл его.
   Ирвинг и Гарвуд находились не менее чем в пятидесяти ярдах от Босха, но, похоже, знали о присутствии Босха и в то же время оба посмотрели на него. Он оглянулся и не дрогнул в его взгляде. Гарвуд, все еще в своем идеальном костюме, указал на Босха, держа сигарету в руке. На его лице была понимающая улыбка. Наконец Ирвинг отвел взгляд и сосредоточил свое внимание на желтом пончо, к которому шел. Босх знал счет. Ремонтник сейчас был на работе. Он знал, как это будет устроено и какой будет официальная версия. Честейн станет мучеником департамента: толпа вытащила его из патрульной машины, связала наручниками и забила до смерти, его убийство стало оправданием всего, что еще произошло от рук полиции этой ночью. Негласным образом он станет обменом - Честейн для Элиаса. Его смерть, транслируемая механическими стервятниками наверху, будет использована для прекращения беспорядков до того, как они начнутся. Но никто, кроме немногих, не знал, что это Честейн тоже начала.
   Босх знал, что его кооптируют. Ирвинг мог добраться до него. Потому что у него было единственное, что осталось у Босха, о чем он все еще заботился. Его работа. Он знал, что Ирвинг променяет это на свое молчание. И он знал, что согласится на сделку.
  
  
   Глава 40
   Мысли БОША то и дело возвращались к тому моменту в машине, когда он был ослеплен и чувствовал, как руки тянутся и хватают его. Сквозь ужас на него нашло ясное спокойствие, и теперь он обнаружил, что почти лелеет этот момент. Ибо он был странно в мире. В этот момент он нашел существенную истину. Каким-то образом он знал, что его пощадят, что праведник был вне досягаемости падших.
   Он подумал о Честейн и его последнем крике, столь громком и ужасном, что он казался почти нечеловеческим. Это был голос падших ангелов, летящих в ад. Босх знал, что никогда не позволит себе забыть об этом.
   ***
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"