Ryndyn Eugene Рындин Акварель : другие произведения.

Еж-ик майский

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  
  
  
   2-е мая, суббота
   Стендаль: "Воспоминания эготиста".
   "Я совершенно убежден, что лишь полнейшая искренность может заставить читателя забыть вечное выпячивание автором своего "Я"".
   Может быть, и так; может быть, не так: неуправляемые инстинкты руководят мной.
  
   Дождь.
   Из окна не заметил, а пробежав полсотни шагов почувствовал, что что-то не так. Но возвращаться не стал, а лишь сократил на треть время прогулки и не столько из-за дождя, сколько из-за баловства колесиков, которые неутомимо набрасывали мне на спину капли грязи.
   И подумал: ничто не может так идентифицировать себя самого как осознание собственной решимости.
  
   вечер...
   Никак не могу заставить себя хотя бы коснуться кистью незаконченного рисунка. И всё потому, что он всё более превращается в реальную, пусть даже красивую, картинку, что противоречит моим принципам удачности рисунка, ибо теряется главное: неудивляющая красивость лишает рисунок художественной выразительности.
   Что является определяюшим для зрителя? Конечно, возможность найти в рисунке основу для воображения и как только ты реализуешь рисунок, придаешь ему явные признаки предмета, рисунок превращается в обычную фотографию и его уже не спасает никакая красивость. И что обидно: нет сил удержаться на стадии рисунка, где одновременно сохранялись бы и воображение и выразительность, хочется "закончить" реальностью. В итоге - пошлятинка, поделка, что равносильно пустой трате сил. Потому, вероятно, и бездействую.
   Кстати, этот же принцип останавливает меня и от рассказов, которые не могут быть приняты читателем, если в них нет возможности воспользоваться собственным воображением, что могло бы позволить ему, читателю, приблизиться к соавторству и одновременно проникнуться благодарностью за такую возможность, поэтому я, как читатель, благодарен Добычину за возможность воображать себя сотоварищем героя.
  
  
  
  5-е мая, вторник, 2015
   Наконец-то зацвели перцы. С опозданием на целых три недели и, думаю, только по моей вине, ибо стараюсь никогда не повторять опыта прошлых дней, а новый редко гарантирует успех, потому что не ставит целью повторение успеха, а только возможность удивить себя открытием. Вот и удивил: вместо обычной почвенной смеси заготовил крутой состав, оказавшийся "не по зубам" рассаде - мучилась долго в преодолении излишества.
   Вообще, ошибки моя планида.
   Как-то невольно возвращаюсь к вечной теме о смысле существования: такой, вероятно, возрастной период, когда хочется оправдаться в ошибках. И вот первая: правильно ли сделал, отказавшись от работы и квартиры в Ленинграде? Резюмирую: правильно. Потом пришлось, все-таки, пяток лет попроектировать и понял какое это болото, несмотря на то, что имел далеко не рядовую должность. Эксперимент с поездкой для работы в глухую деревню в целом оказался удачным за небольшим казусом: предварительно женился и завел дитя. А следовало поступить так, как поступил Петр Чайковский: женился, но на второй уже день сбежал от жены, так и не разведясь. Но я протянул эту "склизскую" лямку всю жизнь, лишив себя возможности маневра в отношениях с работодателями, ибо все мои действия обуславливались последствиями для семьи, сковывали мою инициативу. Я же вполне мог довольствоваться малым, чтобы только выдержать натиск обстоятельств. Повторяюсь, что эмоциональное удовольствие от успеха в зимней рыбалке или от сверхраннего вызревания помидор мало чем отличается от досрочной сдачи тобой, как руководителем, крупного строительного объекта. Более того, "успех рыбалки" неоспорим, тогда как редко признается твоя роль в этой самой досрочной сдаче объекта: немедленно находятся соавторы по поговорке "у победы много родителей и только поражение всегда сирота". Так что ещё вопрос, что эмоционально чувствительнее. А так бы, обладая полной свободой, хорошим доходом, просторной мастерской, всем необходимым для творчества оборудованием, мог без напряжения просуществовать всю жизнь, мотаясь по Европе, по своей стране, рисуя и рассказывая. Но не случилось, пришлось потесниться для удобства семьи и всё задуманное перед роковым решением пошло прахом.
  
  
  
   6-е мая
   Читаю Норбера Кастере, спелеолога.
   Не было бы основания зачитываться, но интригующее начало побудило продолжение: не имея провоцирующих акций он, тем не менее, с самого раннего возраста до такой степени увлекся пещерами, что это увлечение, вопреки воле родителей, превратил в профессию, которая, по определению, не дает никаких жизненно важных преференций, а по сути вообще ничего, кроме самого удовольствия в процессе исследования.
   Можно оправдать композиторский зуд известных в музыке личностей, с детства приученных к инструменту, можно понять стихоплета. Но откуда берутся страсти у борзописца, ничего не пережившего? Ответа не знаю.
   Я настроен больше сдерживать этот литературный зуд, нежели разбрасываться им; прежде, чем сесть за клавиатуру монитора, заполняю страницу за страницей тетрадного дневника и только в случае удачной случайности копирую фразы в Word, стараясь быть предельно кратким. Возможно, эта страсть письменно анализировать каждый свой шаг, всякий поступок и привела меня к необходимости делиться с потенциальным читателем своими соображениями? Ответа опять не знаю, передоверяясь инстинкту.
  
   ...вечер
   Я никогда не думал, что так может быть, но я всегда хотел этого и потому, когда вдруг оно произошло, был сильно удивлен.
   Среди дня я вдруг решаю поехать на свою дачу, где я единственный хозяин. Нет, не сажать, не сеять и даже не нарвать там чего-то, я просто еду в том направлении, чтобы там, на даче, развернуться и ехать обратно. Так по крайней мере я предполагаю, но уже на подъезде к даче решаю открутить кусок алюминиевой проволоки, препятстующий свободному вращению калитки, и войти внутрь сада.
   Погода прелесть! и я остаюсь на несколько, как мне кажется, минут, чтобы просто побыть на солнышке в тишине дня. Потом я машинально достаю из угла лопату и копаю гряду. Потому что буквально вчера я забрел в супермаркет и случайно посетил овощной отдел. С этой минуты я окончательно решил прекратить все свои огородные дела и бывать на даче только как гость. Для гостя там всегда найдутся развлечения: можно просто пощипать смородинки, можно отыскать в густых зарослях неухоженной земляники две-три спелых ягоды, в конце-концов можно даже найти в заброшенной грядке несколько редисок, веточку укропа, ещё чего-то, ибо я ещё раньше просто выбросил все остатки семян в эту гряду, чуть поборонил и вот теперь вижу, что в уже заросшей травой гряде кое-где виднеются характерные листочки благородных культур. Или покопать. Не для того, чтобы набросать ещё чего-нибудь в землю, а просто привык к порядку, а ровные участки вскопанной земли это как раз то, что ещё как-то может удовлетворить это моё стремление. Можно было бы покосить траву, но лесные твари за зиму так исковыряли землю, что никакой косой уже не выровнять лужайку, приходится ровнять лопатой.
   Вернувшись, переодеваюсь в чистое и иду чего-нибудь прикупить к ужину.
   И опять удивление: появилась микроупаковка для любых продуктов и нет смысла брать что-либо впрок. Это меня восхищает. Беру всего, чего хочу, граммов по семьдесят-сто и довольный удаляюсь.
   Нет, правда! никогда не думал, что так может быть, но случилось же!
   Да, человек свободен только тогда, когда у него нет никаких обязательств ни перед кем, включая и самого себя.
  
   * * *
   Врачи говорят, что ещё никто не умер от истощения резерва жизненных сил, причиной смерти всегда были болезни. Значит ли это, что, закаляясь, как это, например, делал Кастере/90 лет/, можно прожить безгранично долго? Или своевременно и правильно лечиться, как лечил свои бесчисленные болезни Федор Углов, прожив сто четыре года?
  
  
  
   7-е мая
   День Победы.
   Хотел ли я кого-нибудь победить? Или обыграть?
   Все мои рассуждения ведутся от первого лица абстрактного человека, тем не менее, кое-что было в действительности, кое-что вымышлено, кое-что сохранилась в нереализованных желаниях. Подобно Моэму, идеализировавшему Гогена, вероятно, по своеиу образцу, я идеализирую абстрактного СамогоСебя, ибо никого другого я не знаю и не могу знать по определению, тем более "гогенов" не встречал на своем пути.
   И отвечаю: не помню. Точно знаю только то, что непрестанно сражаюсь с СамимСобой в стремлении получить максимально эффективный результат своей деятельности, одновременно ничего не афишируя, а во многих случаях просто скрывая результаты, и только во всем этом нахожу смысл жизни.
   Вчера перетрудился и, вечером, подводя итог дня, сделал в дневнике запись: "завтра - отдых!" И что? уже утром обнаружил неплотность примыкания пленки в тепличке, отчего для растений недостаточно комфортные условия. Устранить неплотность можно было рейкой, для чего следовало привезти эту рейку из дачи. Подергал руками-ногами: ничего не болит - поеду! Но сначала надо, все-таки, сделать пару коротких кружков на роллерах, размяться. Сделал как обычно три длинных, то есть норму. Кому я это расскажу? Дневнику?
  
   Так вот, мне всегда хотелось создать такой уютный уголок, где я мог бы быть полновластным хозяином положения и мог вне всякой зависимости раскрывать свои творческие возможности. Прежде всего выбор основного места работы: село посреди лесов и озер, достаточная независимость в трудовой деятельности, так-как моё образование исключало чьё-либо вмешательство в мою компетенцию. И действительно, выбор был удачным: удалось убедить областное начальство в необходимости строительства жилого дома, в котором выкроил и себе небольшую квартирку и помещение для мастерской, обзавелся необходимым оборудованием, служебной автомашиной с водителем и, конечно, полной свободой действий. Прием убеждения был до примитивности прост: создав по примеру других таких же отделов хозрасчетную группу, стал зарабатывать значительные капиталы, которыми пользовался для блага селения, только что преобразовавшегося в городок: профинансировал строительство взлетно-посадочной полосы аэродрома, получив льготу полетов; выпрямил в центре города автомобильную дорогу, опустив её на полтора метра и заасфальтировав; заставил Ленинградских инвесторов построить километр асфальтовой объездной дороги, избавив узкие сельские улицы от нарождающегося автотранспорта; сделал исполнительную съемку инженерных сетей и сооружений теперь уже городка и многое другое. В такой ситуации подгонять меня властью смысла не было, я просто своей активностью предупреждал все их желания.
   Длилось это недолго. О причине я говорил раньше.
  
   Я всегда, думаю, что неосознанно, хотел только одного: чтобы меня оставили в покое, не мешали мне делать задуманное. Но оказалось, что это невозможно. Провокаций так много, они так агрессивны, что, не говоря о работе, даже в личной жизни надо быть Чайковским/см.выше/, или последовать примеру Гогена и спрятаться так далеко, чтобы избавить себя от всех этих провокаций. Кстати, и собственные инстинкты бывают не менее агрессивны, предлагая различные увлечения, отдаляющие от главных устремлений души.
   Немного "помэрил", но это было не по мне, как раз здесь никаких преференций у меня не было, поэтому выпросил должность начальника строительной организации, где его просто не было, а в самой организации царил полный бардак.
   То, что я там проделал за короткий срок описывать не стану, скажу только, что мои заслуги были достаточными, чтобы сделать меня через четыре года руководителем треста с переездов в настоящий город. Скажу только, что и, работая в этой строительной организации, я не отказывался от устройства собственного гнезда. Это были прекрасные времена!
  
  
  
   8-е мая
   Путешественники, альпинисты, спелеологи с наслаждением излагают свои достижения и промахи в их опасной для здоровья забаве, не боясь быть уличенными в бахвальстве. А я с наслаждением читаю и Кента, и Хеердала, и Каспере, других таких же экстремалов, невольно сравнивая эти забавы со своими авантюрами, только опасными не столько физическому здоровью, сколько психике. Правда, я и путешествовать пытался, дважды стараясь преодолеть шестьсот километров на велосипеде, как раз, в то время, когда опасность в образе разного рода хулиганов и грабителей подстерегала человека на дороге, а в поездах ходили солдаты с автоматами, то есть в девяностые годы. Но это к слову. Потешить самого себя воспоминаниями о днях молодости, о творческой активности мне представляется не меньшим удовольствием, чем тому же Каспере, книгу которого я сейчас листаю. И я попытаюсь это сделать.
  
  
  
   10-е мая
   Трудную задачу я собрался разрешить.
   Одновременно не хотелось бы быть героем повествования, в то же время говорить от третьего лица мне кажется глупостью, как глупа всякая фантазия на столь сложную тему; и наконец, речь-то хотелось бы вести с точки зрения фатальности происходящего, его неизбежности, то есть о крайней степени необходимости всего того, о чем хотелось бы говорить.
  
   Именно в эту минуту за окном одновременно и яркое майское солнце и блеск ртутных ламп уличного освещения. И так ежедневно. Но на заделку десятка ямок на асфальте перед этим же фонарем "у конторы денег нет". И так везде и всегда. Невольно предполагаешь, что мы по сути своей дети анархии и, если кому-то вдруг покажется нетерпимой такая ситуация и этот кто-то попытается что-то сделать, то никто не будет ему препятствовать, но никто не пожелает и помочь.
  
   Фразу приписывают Наполеону: "Случается только непредвиденное".
   Если с ней согласиться, то всё, что в дальнейшем происходило есть результат случайности, ибо предвидеть ничего я не мог в силу неопытности, поэтому старался быть предельно деликатным, хотя и непреклонным в принимаемых решениях.
  
  
  
   "Когда мастер, достигнув высоты, где ему
   открывается красота, и творит потом её
   подобие, дабы она стала доступна земным
   чувствам, он этим символом не дорожит,
   потому что дух мастера уже насладился
   прекрасным во всей его подлинности." - Натаниель Готорн
  
  
  
   Каждый из тех, кто старается поделиться с читателем своим представлением о собственной удаче, чем бы эта удача ни знаменовалась, прежде всего оговаривается своим представлением о тщеславности. Это ему кажется не лишним. Поэтому и я, задавшись целью исследования своих кажущихся удач прежде всего пытаюсь сам разобраться в этих сентенциях, не столько стесняясь ими, сколько стараясь быть искренним по сути. Действительно, достаточно представить себе, что всё задуманное осуществилось бы в чистом его виде, стал ли бы я пробиваться дальше?
   У каждого спелеолога есть физический тупик в его обследованиях пещер. Это или дно колодца, или глухая стена. Так и у исследователя своих возможностей должен быть тупик, за которым прячется недосягаемый интерес. И достигнув тупика соглашаешься с тем, что дух твой сполна насладился "прекрасным" во всей его подлинности. Следовательно, испытателя интересует в первую очередь сам процесс разгадки придуманной идеи, её опробывание и, если достигаешь "тупика", с этим нужно согласиться.
  
  
  
   11-е мая
   В какой-то момент мне самому становится тоскливо от необходимости перечисления своих "достижений", ибо по сути-то я ничего и не делал, кроме того, что пытался угадать оправданность поступков подчиненных и либо поддерживал эти поступки, либо исключал доступными средствами, ибо человек так или иначе производил эти поступки, включая и безделье. Ну и ещё одно обязательное лекарство: всё то, что поручалось мною для исполнения, я должен был уметь сделать сам и в случае отказа исполнителя брал на себя его обязанности.
   Но для чего я пишу всё это?
   Длинные паузы между записями, позволяющие размышления, делают возможныи вывод, что любое повествование скучно, если нацелено на читателя; избежать же скуки можно только обратившись на себя самого, то есть говорить надо себе самому и тогда "мусор" невольно отсеивается, а на дне сита остается только то, ради чего всё это и затеяно, то есть художественная выразительность слов и понятий. Если этого нет, то теряется сам смысл повествования.
   Действительно, разница в силе ума между людьми настолько ничтожна, что достаточно простого понимания происходящего в каком-то определенном смысле, дабы результаты резко отличались один от другого.
   Повторюсь в простых примерах: один - это успешное завершение, считавшейся на уровне министерств заказчика и подрядчика совершенно нереальной, масштабной стройки, которуя я возглавлял, работая уже в тресте; второй/совсем недавний/ - квартирная неоплата счетов коммунальных организаций. В первом случае я всего лишь попросил заказчика переделать проект по моим замечаниям для более удобной организации строительства, что и было сделано "в момент"; во втором всего лишь предельно кратко и юридически грамотно сослался на отсутствие основания для оплаты. Оба моих решения были абсолютно плодотворны, просты и поддержаны Законом. Где здесь сила ума и героизм?
   Поэтому, начав перечисление своих "подвигов", я вдруг поперхнулся, всё перечеркнул и на этом закончил ими упиваться: опереться было не на что.
  
  
  
   12-е мая
   И сегодня для Радищева нашлось бы с лишком причин для сострадания, ибо достаточен всего лишь гипертрофированный инстинкт сентиментальности.
  
   * * *
   Не люблю ничего рассказывать: не умею. Но говорить хочу, хотя тоже не силен и тут.
   Критерием качества говорения может быть только отсутствие отвращения при вторичном чтении своей писанины. Отвращения я не испытываю, более того, мне комфортно возиться со словами, менять синонимы, переставлять знаки препинания, конструировать текст и даже беспокоиться о выразительности внешней формы самого текста. Особенно, как это ни странно, люблю убирать "лишнее" и чем больше убираю, тем больше восторгаюсь своей расторопностью. Гиппиус говорила о Мережковском, что насколько был убожественным первоначальный текст его повествования настолько стройным, выдержанным, толковым был тот же текст после окончательного его редактирования. Любил Мережковский поработать со словами. Вот и я одержим подобной страстью.
   Ни я ничем не могу удивить читателя, ни кто-то другой не может удивить меня: всё интересное давно рассказано и могут быть только интерпретации одного и того же факта или фокуса, но всегда можно удивиться форме выразительности, ибо делают это все по-разному.
  
  
  
   13-е мая
   Вчера, разбавляя то Шагинян, то Радищевым, то Грибоедовым, дочитал Каспере и тут же взгляд пополз по корешкам книг домашней библиотеки. На этот раз "на глаза" попались Гиппиус с Мережковским, Станиславский, две книги Тазиева, Бальзан/не Бальзак/ и Эккерман - восемь книг плюс неудаленная пока Шагинян. Читаю одновременно: уставая от одной, открываю другую и так все по живой очереди. Но это не суть, суть в том, что, во-первых, всё это я читал в других книгах; во-вторых, чем больше читаешь, тем больше осознаешь свою полную неинформированность, то бишь пустоту памяти, малознание, зацикленность на самомнении. Действительно, о чем бы я ни читал, всё это по большей части было мне известно, правда, в авторской интерпретации, когда "белое" порой выдается за "серое" или даже "черное", но тем не менее, опираяясь на опыт можно было выявить почти истинное.
   И вот теперь всезнающий интернет.
   Но пока я смог почерпнуть в нем только две истории: Углов и Амосов. И только потому, что искал эти книги. Но где и как искать книги, ни авторов, ни названий которых не знаешь?
   Не завидна судьба нынешнего поколения!
   Семь тысяч двести пятнадцать лет от сотворения мира люди познавали Мир, но в их знаниях, тех знаниях, которые позволяли им хоть как-то существовать, ничего не приросло. Я просыпаюсь; утоляю голод чем придется; коротко прогуливаюсь, разминая суставы; чуть греюсь на солнышке и снова забираюсь в укрытие. Так было до меня, так будет после меня.
   И все же, говорят знающие люди, с книгой перед глазами даже греться на солнышке приятнее.
  
   * * *
   Среди многих моих увлечений, а их действительно на протяжении жизни было не мало, неутомимы два, никак не желающие оставить меня в своей приязни: это внесезонные лыжи и балконное садоводство. Здесь я безустален, здесь я черпаю весь свой задор. Всё остальное есть лишь способ высвобождения от давления душевной энергии, когда эта энергия требует фиксации в какой-либо форме, словно бы кто-то нуждается в ней.
   Утренняя прогулка обнадеживает мою физическую состоятельность, я пробую себя и успокаиваюсь для дальнейших несложных действий; балконный сад - это чистое перманентное творчество, предоставляющее условия для круглосуточного ежеминутного востребования моих возможностей и готовое отнестись к этим возможностям благодарственно.
  
  
  
   14-е мая
   Сегодня никуда не пойду и не поеду, решил дать отдых ногам и рукам: ноги от усталости теряют упругость при беге на роллерах - я называю это "радость мышц", её теряют, а на руках мозоли от лыжных палок - пусть затвердеют. Есть и повод: ночью был дождь и асфальт мокрый - это плохо; отборные книги настраивают на интенсивное чтение, хочется реализовать настрой.
   Бальзан увлек своей басшабашностью в прогулке по центральной Африке: ночью безоружный из необходимости пробежал по неприступной пустыне сто км, обуреваемый страхом и от самой пустынности и от диких зверей/потом оказалось, что следом за ним шли львы/. И это в сорок два года./!/ Почитал/полторы сотни страниц/ Станиславского. Это интерес со стороны художественного творчества. Когда есть собственное понимание чего-либо, то интерес вызывает возможность оппонирования "собеседнику". Вот и здесь не мог согласиться с частью его убеждений по одной простой причине: методы автора не удержались во времени, сникли под натиском of the fashion. Бегло прочитал половину Гиппиус, надо повторить прогулку по книге помедленнее: интересно пишет. Десяток страниц отдал Гете в изложении Эккермана. Короче говоря, пробежался так или иначе по всем восьми толстым книгам и теперь попОлзаю по ним с любопытством. Половину из этих книг читал и раньше, но каждый возраст имеет свой интерес.
  
   Бурно идет процесс вегетации томатов, перцев и огурцов на балконе, раздаются ветви, наливаются плоды, каждый час чреват неузнаванием.
  
   * * *
   Сын строит баньку у себя на даче и промучился полдня над проблемой нивелирования фундамента. Он далек от вопросов строительства и потому, имея уровень, не смог вообразить простое решение. Подобная ситуация встречается у каждого из нас. Восторгаюсь программисту способностью своего внука по загрузке программ. "Элементарно, Ватсон", - реагирует программист. Это я всё к тому, что половина наших бед скрывается в нашей "лености и нелюбопытстве": это с одной стороны, а с другой - наивности. Только наивностью и социальной пропагандой объясняю я свои попытки "облагораживать Землю", словно бы другим это недоступно по их бесталанности. И теперь прикрываюсь наивностью, а по сути глупостью.
  
   * * *
   Писать "на читателя", значит, не уважать либо его, либо себя самого; писать следует только "на себя" и себе самому, а уж потенциальный читатель, если захочет, сам разберется впору ли ему предлагаемая обновка.
  
   Бывает скучно читать путешествующего, но до того момента, пока он вдруг не вывернется из случайной сложной ситуации не по удачности, но благодаря своему уму и опыту. И тогда ждешь повторения, предполагая себя на его месте. Это я всё про того же Бальзана, ибо зачитался им.
   Ему же вторит Эккерман, превозмогая великие трудности на пути к "вершине" радости. А вот со Станиславским ничего не понять: одни "слезы" с одновременными сентенциями. Как можно?
  
   Когда у тебя есть пара-тройка удачных рисунков, то пользуясь их притягательностью, зрительской симпатией, переоцениваешь и то, что по сути не является удачей, и заблуждаешься в своих предположениях.
  
  
  
  16 мая, сб.
   Опять дождь, опять холодно, опять никуда нельзя пойти-поехать.
   Половина шестого утра.
   Выпил свой чай, "походил" по тепличке от окна к окну: всё та же проза жизни.
  
   Никаких нравственных норм не существует, везде сила силы, везде необоримые инстинкты.
   Одним их инстинкты позволяют анархию, другим отказывают даже в справедливых требованиях: "Пусть," - говорят они, и потакают анархии тех, первых, компенсируя убытки банков, торговли, коммунальщиков... И всем хорошо, ибо и об этих особо заботится государство, они "соль Земли", они - электорат.
  
   Всякая Вера есть такой же психологичный признак души как совесть или стыд, только в отличии от последних она, вера, не подчинена сознанию. Это состояние подобно нахождению в теплой воде: пока ты в этой воде, ты это и испытываешь, не в силах переосмыслить что-либо, то есть представить себя на морозе или в жаркой пустыне. То есть твоё положение определяет твою веру в это положение. В этом смысле сила Веры может существенно влиять на состояние физики организма, другими словами, внедрять в себя или исключать из себя болезни.
  
   В какой-то момент ты вдруг становишься не подвластен влиянию какого-либо человека или целой толпы, несмотря на твоё исключительное поведение, тебя и поносят и признают твою уникальность одновременно, что позволяет тебе своеволие. Чего же такие "корифеи сцены" как Станиславский или Вертинский так печалились "необъективностью" прессы, будучи вполне порядочными людьми?
  
   Каждый человек по-своему уникален, проявляясь в недоступном кому-либо другому жанре или деятельности. Осознают ли люди свою уникальность?
   Меня этот вопрос интересует только как условие решения проблем возраста, активной жезнедеятельности, оригинальности творческого мышления. Поддается ли всё это сознанию или тоже только инстинкт?
   Когда я выделяю свои удачи, чаще всего неожиданные и потому удивляющие меня самого, то не столько сравниваю их с удачами других людей, сколько со своими неудачами. И в такой момент меня интересует перспектива творческих возможностей: насколько они беспредельны?
  
   Стендаль: "Воспоминания эготиста".
   "Я совершенно убежден, что лишь полнейшая искренность может заставить читателя забыть вечное выпячивание автором своего "Я"".
   Повторяюсь, ибо пытаюсь быть искренним, но не верю, что мне это удается, неутоленная тщеславность прет из меня, не обзаведясь основаниями.
   И ещё: Сомерсет Моэм: "Из всего этого я делаю вывод, что удовлетворения писатель должен искать только в самой работе, в освобождении от груза своих мыслей, оставаясь равнодушным ко всему привходящему - к хуле и к хвале, к успеху и к провалу".
  
   Удержать в себе возникшую мысль, какой бы абсурдной она ни была, дело труднейшее, ибо в такой момент ничего другого в голову запихнуть нельзя и, пока не разрешишься этой мыслью, все твои дела бездумны.
   Действительно, Каспере, Эккерман, Станиславский... да все, о ком я читал и читаю, начинают свои повествования со случайного обнаружения своей способности к чему-либо, другим не доступное. НО, повторяюсь, поскольку у каждого из нас есть уникальность, вопрос только в том, чтобы ещё была бы и сила воли уникальность эту развить до совершенства. Это уже природное явление, мало похожее на инстинкт, ибо определяется обстоятельствами, той же самой тщеславностью или сопротивлением невзгодам жизни. Догадываясь об этом я всегда интуитивно старался ставить себя в условия вынужденного сопротивления среде, в которую внедрялся. Это стимулировало активность.
   Даже сейчас, в старости, я всё ещё бодрюсь, действую наперекор обстоятельствам и даже требованиям своего организма, желающего блаженства. Например, покупаю сооблазнительный для языка продукт и сознательно отказываю языку в его потреблении в неурочное время, то есть после четырнадцати. А ведь, ужасно хочется! Или те же роллеры. Кто же поверит, что извлекать себя в пять утра из теплой постели только для того, чтобы, не нарушая покоя сограждан, покружить на холодном ветру по пустынным тротуарам, есть блаженство, соразмерное сну? /Кстати говоря, роллеры это случайность, продиктованная капризным поведением импортного велосипеда, хотелось "ходить" по лесу, не боясь прокола шин и тяжести груза при блуждании по бездорожью. Но получилось иначе./
  
   * * *
   вечер..., дождь не кончается.
   Конечно, только книги наталкивают мой мозг на сопротивление навязываемым сентенциям и, сопротивляясь, я извергаю непотребное. Но и с удовольствием соглашаюсь с тем, что по сердцу.
   Действительно, неоднократно делал попытки написать большое произведение, но смог сделать это всего лишь пару раз, да и то больше как попытка сумничать, нежели как дань пробудившейся литературной страсти, то есть я рассказывал, а не конструировал текст. "Работайте до поры до времени только над небольшими вещами, - советовал Гёте со слов Эккермана, - быстро воплощайте то, чем дарит вас настоящая минута... и каждый день будет приносить вам радость." Вместе с тем не могу принять настойчивость Гете в обязательном наличии содержания в произведениях современных ему художников. Пробую читать Мережковского "Воскресшие боги..."и даже, читая "по диагонали", больше десятка страниц за один прием не осиливаю: сплошное содержание. А зачем оно мне? Есть Википедия, где изложенное Мережковским о Да Винчи на пятиста страницах, можно прочитать на одной. Я ничего не хочу узнать из книги, я хочу насладиться композицией текста, составленной художником слова и сочувствовать автору. То, что является "содержанием" есть лишь повод для конструирования текста. Позволю себе повторить наставление моего любимого художника Фешина: "Искусство не есть изобразить задуманное, искусство [есть] ВЫРАЗИТЬ задуманное..." и далее: "...изображаемый предмет должен быть ни чем иным, как только предлогом заполнить холст...". Это есть творчество.
   Не думаю, что мои "Пион" или "Подсолнухи" уж с лишком содержательны, но ведь успешно тащат меня вверх по страницам поисковиков. А "Рука"? Чего посетители "Artmajer" выделили её из сотни других рисунков?
   "Наиболее значительной порой индивида является пора развития... Позднее начинается конфликт с окружающим миром, который интересен лишь в том случае, если приносит какие-то плоды". Это опять Гёте. К нему я буду часто возвращаться как к эталону активного творчества. Кстати, книгу Эккермана я читал и раньше, но следов прочтения в голове не осталось. И вот теперь... "Если бы я мог ускользнуть от суеты деловой и светской жизни и больше жить в уединении..."- Гёте. И ещё: "...некоего мудреца, сказавшего:" Если ты сделал что-то доброе для человечества, оно уже сумеет позаботиться, чтобы ты не сделел этого вторично"." У всех одна и та же проблема, но это освобождает от притязаний на славу.
  
   Всё то, что человек проповедует, теряется в бездне истории. А что остается? Остаются картинки и, возможно, мелодии, ибо и то и другое не нуждается в музейном хранении. / По мотивам отчетов спелеолога Каспере и исследователя Калахари Фр.Бальзана/.
  
   С пяти утра до четырнадцати я могу, и делаю это, есть непрерывно, чередуя чаепитие лишь с физическими упражнениями. Правда, еда должна заманивать.
  
   Быть при Гёте высокая честь для Эккермана, но думаю, что изложение слов его учителя разбавлено мыслями самого автора.
  
  
  
   17-е мая
   Льет и льёт...
   Более полумесяца я, расставив в ряд незаконченные рисунки, высматриваю в них идею завершения. И всё бесполезно. Но вот только сейчас что-то зашевелилось в душе художника. Попробовать? А если не получится? Антиципация хоть как-то обнадеживает, бодрит, но неудача надолго разочаровывает. Побаиваюсь: надо какое-то время пожить в предвосхищении.
  
   "Когда человеку семьдесят пять... он не может временами не думать о смерти. Меня эта мысль оставляет вполне спокойным, ибо я убежден, что дух наш неистребим; он продолжает творить от вечности к вечности." - Гете с подачи Эккермана в переводе Н.Ман /Много ли здесь отсебятины?/
   И ещё из Гёте: "Свои труды и поступки я всегда рассматривал символически и, по существу, мне довольно безразлично, обжигал я горшки или миски."
  
   Возможно, я не был бы так усерден в цитировании мудреца-Гёте, но дождь и холод за окном плотно усадили меня в теплое кресло, воздвигли возле меня чайный сервиз и эаставили меня делать то, что я и делаю. Но есть и причина: цитатами я оправдываю свои сентенции, стесняясь их неизбежной вульгарностью, ибо испытываю недостаток источников.
   Кстати, из других одновременно читаемых восьми книг цитировать нечего, хотя и прочитаны уже около тысячи их страниц: с лишком сентенциозно или сенсуально.
  
  
  
   18-е мая
   Вчера дождь грозился всё утро, но как-то не верилось в угрозу и, пообедав около часу, пошел пешком на дачу: очень уж хотелось накопать кустиков мяты для домашнего сада. Цейлонский чай, которым пробавляюсь, без ароматических добавок и потому мята, как раз, ему к месту. Можно бы взять индийского ахмада, но он и неоправданно дорог и непривычно бледен, то есть как бы его надо вдвое больше на чашку. Дело даже не в выгоде, а просто неприятно чувствовать себя глупцом.
   И пошел.
   Люблю пешие прогулки: мозги прочищаются.
   Всё, как и предполагал, получилось: накопал кустиков мяты с корешочком, принес домой, посадил в плошку.
   Утром кустики выглядели весело: понравилось им в тепле. Но не продумал до конца идею: мне нужно три-четыре листочка в день, а кустик от силы даст один листик в два дня, то есть проблема до конца не решена.
   Но и ошибка на пользу.
   Раньше я, как обычно со всякой снедью, нарезал листьев, приносил их домой и хранил в холодильнике. Хранились плохо - увядали и потому не вызывали восторга. Теперь же пришла в голову идея приносить целиком кустики и хранить корнями в земле, а не в холодильнике и таким образом, не рассчитывая на прирост, брать от растения сколько угодно свежайших листьев. А высаженные в плошку можно будет пересадить в емкость побольше и размножить прижившиеся растения на позднюю осень, когда на даче ничего уже не будет.
   И эта пустячная идея греет меня всё утро.
  
   А потом, выйдя из дома за какой-то мелочью, на обратном пути, проходя мимо молочного фургона, полюбопытствовал и оказалось, что местные молочники торгуют своей продукцией сильно дешевле, чем по ценам, к которым я привык. И купил что хотел, заметно сэкономив. С радости вернулся в "пятерочку" и купил на экономию кусочек ветчины /мясо я вообще-то системно не ем, но время от времени балую себя деликатесами, тем более, что появилась свежая зелень и без маленькой баночки тресковой печени или кусочка ветчины никак не получается/.
  
   И вот испек свеженький ржано-пшеничный хлеб, выпил густого чая с мятой и заел хлебцем с ветчинкой.
   Много ли надо для счастья?!
  
   И опять холодно, и опять дождь.
   Но я уже откатал свою дистанцию, электрической духовкой при выпечке хлеба согрел дом и теперь, сделав настоящий отчет, буду "сидеть, забившись в угол свой и ждать, когда кривое колесо застрянет в форточке окна, чтобы сказать: "ну, вот и всё..."."
  
   Можно было бы и не писать всё это, но утренняя тетрадно-дневниковая запись настойчиво внушает мне мысль о том, что если самому себе в этот рукописный дневник ты пишешь каждую мелочь, анализируешь каждый свой шаг, каждый поступок, хвалишь себя и ругаешь и что тебе всё это в удовольствие и в радость, то почему хотя бы очень коротко не поделиться своими мыслями с другими, кому возможно просто придет на ум повторить тебя в себе, ибо жизнь человечья у всех нас одинакова и что любопытно одному, может позабавить и другого, тем более это гораздо более интересно, чем поганые сериалы со своим враньем и запугиванием. К тому же, можно ведь и не читать эти откровения.
  
   И пару строк из Эккермана: "Здесь дело отнюдь не в том, подлинно ли велик поэт, ибо благосклонностью публики пользуется скорее тот, чья личность не слишком возвышается над общим уровнем."
   И ещё: "Человек рожден не решать мировые проблемы, а разве что понять, как к ним подступиться и впредь держаться в границах постижимого.
   Измерить свершения вселенной ему непосильно, стремиться внести разумное начало в мироздание, при его ограниченном кругозоре, - попытка с негодными средствами.
   Признав за человеком свободу мы посягаем на Божественное всеведение; поскольку Божеству ведомо, как я поступлю, я уже не волен поступить иначе."
   "...но никакие разносы мне вреда не причинили, ибо субъективные суждения, пусть даже выдающихся людей, уравновесились признанием масс."
   Это всё слова Гёте только в изложении Эккермана. /Кстати, я где уже излагал эту последнюю мысль влияния резкой критики-разноса в отношении своих статей с рисунками, анализируя продолжительное их лидирование в поисковиках интересом посетителей страниц./
  
   Как мне всё это близко!
  
  
  
   19-е мая
   Комната три на четыре.
   Стандартное для советсткой пятиэтажки окно выходит на север, напротив входная дверь, восточная и западная стены глухие и использованы для размещения на них моих рисунков в красивых крупных рамах, чем я и пользуюсь. Рисунки призваны вдохновлять мои творческие страсти. Но пока не с лишком справляются со своим призванием.
   Компьтерный стол делит комнату по длинной стене на две половинки. Ну, что можно поместить на полутора оставшихся метрах? Перед столом, естественно, рабочее кресло от румынского гарнитура, за спиной и слева вдоль стола по западной стене от пола до потолка самодельные открытые для пыли и взора хозяина книжные полки, забитые до предела книгами. Но и книги частично скрыты рамами с рисунками: куда же их денешь?
   Другая половина пожертвована творцу, то бишь мне, художнику.
   Под окном журнальный столик, он же чайно-кофейный. Но когда нет ни чаю-ни-кофею, на столике коробки с красками, кисти, заготовки акварельной бумаги, маленький приемничек, настроенный на одну и ту же волну, без устали транслирующую легкую популярную музыку, более всего старую американскую. Иногда на столе возникает стопка книг, постепенно сползающая на соседствующий пуфик.
   Под выставкой рисунков на западной стенке ещё один низенький столик. Это уже палитра в прямом смысле. Когда отдаю время и силы высматриванию акварельных заготовок на столике возлежит по барски скрипка. Она всегда "в порядке" и в любой момент готова передразнивать эту американскую занудность. Как правило, для этого достаточно одной третьей струны, силой голоса американцы не зациклены.
   И конечно, мягкое кресло в окружении всех этих атрибутов искусства. Раньше оно стояло так, чтобы свет окна падал слева, но удобства rationalization предпочтены вреде здоровью.
  
   Когда, как сейчас, холодный северный ветер легко проникает в щели деревянной рамы, сидеть в кресле за книгой становится невтерпеж и невольно приходит мысль заменить все-таки деревянные окна на пластик, что давно сделали соседи, но кроме тяжелого вздоха ничего из мысли не выходит: я не из тех, кто... Тогда бы надо выбросить на свалку и остатки прежней роскоши в виде ковров, холодильников, шуб и плащей, диванов и кроватей, столов и стульев. Нет, "...делай, что должно делать и пусть всё будет как будет," - говорю я себе и никак в перечень "должно" не могу включить "выкидышей" - "тратить остаток дней жизни на ерунду? избави Бог!"
   "...и хорошо, что хорошо сидеть, забившись в угол свой...".
  
   Можно было бы не помещать в ежедневник всю эту "перепись", но, повторяюсь, я пишу, буду писать и то, что интересует меня у других авторов, которых я читаю. Как было бы интересно мне знать, чем и как питались Каспере, Тазиев, Бальзан, где и как устраивались на ночлег. Но они в отличии от Р.Кента скромничали. А зря.
   Но дело даже не в том. Мне представляется интересным /для меня самого по крайней мере/ описывать то, что изо дня в день случается с каждым из нас: удивительных историй мало, а в наше время их совсем нет и потому мы больше фантазируем, не имея должного воображения, нежели делимся впечатлениями от житейской реальности, считая её скучной и подлой. Но что можно сказать "из головы"? ничего! ибо в голове есть только то, что случалось с тобой или с другими такими же недалекими фантастами, выковырнуть оттуда сколько-нибудь интересную идею невозможно, ибо её там нет. Поэтому тренировать своё воображение вполне логично на вещах примитивных, но действительных. Об этом говорят все выдающиеся авторы: примеры я привожу постоянно.
  
   Конечно, Гете неисчерпаемый источник мудрости, но признавая это, я тем не менее иногда осмеливаюсь возражать ему, пользуясь собственным опытом в те же самые семьдесят пять, то есть в возрасте самого Гете.
   ""...писем Моцарта...сказано: "Вас, дилетантов, нельзя не бранить, ибо с вами обычно происходят две неприятности: либо у вас нет своих мыслей и вы заимствуете чужие; либо они у вас есть, но вы не умеете с ними обходиться." То же относится и к другим искусствам...
   Л.да Винчи..." Если ваш сын не понимает, что он должен сильной растушевкой сделать свой рисунок таким рельефным, чтобы его хотелось схватить руками, то, значит, у него нет таланта"".
  
   И вот тут я готов возразить. У меня в своей библиотеке достаточно книг и альбомов по науке постижения профессии художника. Но из авторов прекрасных академических рисунков-иллюстраций я никого не знаю и не приходилось встречать в популярных изданиях. Это наталкивает меня на мысль, что и владение тем, что проповедует да Винчи в одобрении Гёте тоже недостаточно для того, чтобы стать художником, тогда как есть достаточно примеров тому, что признанные произведения вообще игнорируют растушевку как способ передачи чувственности. Этим отзывом я хочу только передать мысль о непрочности всяких сентенций, кем бы они ни проповедовались, то есть убежденность "Великого Человека" ещё не есть аксиома.
  
   Но в оправдание своей дерзости приведу несколько цитат, с сутью которых согласен безапелляционно.
   "...величайшее искусство заключается в том, чтобы себя изолировать и ограничивать".
   или:
   "То же относится и к поэту. Покуда он выражает свои скудные субъективные ощущения, он ещё не поэт; поэтом он станет, когда подчинит себе весь мир и сумеет его выразить."
   или:
   "Все реакционные, подпавшие разложению эпохи - субъективны и, напротив, эпохи прогресса устремлены к объективному."
   или:
   "Ну что, спрашивается, делать там нашим юным девицам? Им место не в театре, а в монастыре, театр существует для мужчин и женщин, знающих жизнь".
   или: "Он выглядит как человек, который много мыслил, прожил большую, очень большую жизнь и теперь со спокойной веселостью относится к миру, ибо ничто больше его не задевает."
   И ещё:
   "Но знай я тогда так же точно, как знаю теперь, сколь много прекрасного существует уж в течении тысячилетий, я не написал бы ни единой строки и подыскал бы себе какое-нибудь другое занятие."
   Отчасти это логично, но мало реально: начинаем мы обычно не с того, чтобы изучить прошлое, а с того, чтобы заявить себя, "свои" истины, порой вообще прошлым не интересуясь, и потому постоянно разгадываем давно разгаданное. И это оправдано диалектикой, иначе общество сильно бы раздробилось на суперсильных и на суперслабых. А так, слабых вполне достаточно, чтобы сильным не позволять пользоваться своими преимуществами, то есть люди большей частью кучкуются не "за", а "против". И повторю Гете:"...некоего мудреца, сказавшего:" Если ты сделал что-то доброе для человечества, оно уже сумеет позаботиться, чтобы ты не сделел этого вторично"."
  
  
  
  20-е мая.
  Передразнивая Великих вряд ли я добавляю к их имиджу плюс или минус, больше тем самым я говорю о себе по поговорке:" Скажи, кто твой друг..." И это истинно. Когда некто повествует о другом, более забавном, чем он сам, то глупо не подставлять в междустрочье себя самого. Но вот читаю З.Гиппиус и не вижу в рассказе её саму, правда, не политическую составляющую - это заметно, но как автора художественного произведения - нет. То же самое Станиславский, но его хотя бы оправдывает то, что это только его личный дневник, не подразумевающий публикации. Таких авторов много среди "круг моего чтения"`а. Конечно, сравниваю с эталоном, с Добычиным.
   Но это всё "к слову", просто, перечитывая, подумалось.
  
  
  21-е мая, чт.
   Всё время надеюсь, что в какой-то момент Эккерман, приписав свои слова Гёте, скажет, что "нельзя ничего придумать и потому нельзя и тратить на это время, что это забава для "бесов", ибо созревшая идея не позволит ни человеку, ни обществу проигнорировать её, ибо, другими словами, "недожаренное жаркое" на обед, как и недозревшая идея, так же полезно, как гарнир к этому мясу из сырой картошки".
   Но пока Эккерман думает.
   Не морочь себе голову, "делай что дОлжно делать и пусть будет как будет"/ Это я себе, потому что посеянная свежими семенами морковь не взошла и, значит, либо надо признать и себя бесом, либо надо порадоваться тому, что Боженька не хочет, чтобы я занимался глупостями, когда в маркете полно почти бесплатной сочной моркови/.
   Но привезенная в квартиру мята прижилась и, надеюсь, что как только корешки полностью оживут, она, мята, отблагодарит меня урожаем.
  
   Мне могут сказать: "Чего же ты весь день вчера придумывал то, как отучить голубей пакостить на твоем балконе?" И я оправдываюсь тем, что ничего я не придумывал, я, опираясь на собственный опыт, только перебирал варианты и в процессе монтажа выбранной конструкции старался избежать ошибок. Но если бы я задался целью придумать то, чего никогда не было, то так бы и сидел в "гуано"`е. Я уже приводил пример, как сын, врач, не обладая необходимым опытом, не смог найти способ использования строительного уровня на протяженной конструкции. И я сам не могу ничего добавить в up-grade своего процессора.
   То есть придумывать ничего не надо, а пробовать придумать надо.
  
   Но меня в этой позиции интересуют, конечно, не молочи жизни, мозолит душу политика цивилизованного человечества, обеспокоенного придумыванием лучшей жизни. Но это так, к слову, просто нечем занять избыток свободного времени.
  
   Несколько меня смущает то, что в беседах с Гете Эккерман ни разу не упомянул значимости субъекта, на которого направлен вектор внимания автора, то есть кому автор повествует свои мысли, кого вдохновляет, чьим вниманием дорожит. Если не на себя, то на кого?
   Лично я постоянно внедряюсь в эту интимно-деликатную сферу со своими представлениями, ибо с одной стороны, разумно творить только для себя, с другой - "...но можно рукопись продать", а по сути вместе с рукописью мы продаем и своё вдохновение, хотя "некоторые" заверяли, что "Не продается вдохновенье,..."
   И возникает та самая интимно-деликатная ситуация, когда едва получив плату за своё произведение, ты уже не в состоянии отказаться от товарно-денежных отношений, ибо "спрос диктует предложение", а спрос это признание. Но вот что холодит: признание это мимолетно, зритель-читатель обманут тобой.
   Единственно, что как-то оправдано в подобной ситуации, это работа на заказ. Заказчик не требует от автора более того, что автор уже проявил, доказал и в этой ситуации, сохраняя имидж, the maker в состоянии совершенствоваться, он не связан обязательствами самому себе.
  
  
  
   22-е мая
   Радуюсь.
   У взрослого человека есть достаточно поводов порадоваться удачам, мне же ближе всего микроскопические удачи, подобно сегодняшней: на двух разных растениях огурца после появления не менее полутора десятков мужских цветков вдруг одновременно появились женские цветки. Конечно, не жажда скорого плода меня радует, огурцы навалом лежат в соседней "лавке", а именно одновременность явления. Это удивляет, тем более, что условия роста растений несколько различаются чтобы ждать одновременности плода. Дело больше в загадочности явления, ибо такой загадочностью полны все рассказы исследователей чего бы то ни было.
   И я радуюсь.
   Вчера был другой повод для радости: соорудил на балконе антиголубятню - задолбали меня эти птички своей наглостью и грязью. Процесс длился недели полторы - ничего не получалось, они одолевали все мои преграды. И вот вроде бы победил.
   И опять радуюсь.
   А вот съеденный пару дней назад кусочек бекона /очень вкусный!/ огорчил меня после анализа всех химических добавок, означенных на упаковке - яды! Дал попробовать коту - отказался. Придется возвращаться к растительной диете.
  
   Чтение Эккермана полезно мне ещё и тем, что его тезы нередко оправдывают мои устремления, имевшие сомнительный характер. И я как бы успокаиваюсь. Вот ещё одна:
   "Обучение философии магометане начинают со следующего положения: не может быть высказано ничего, о чем нельзя было бы сказать прямо противоположного.... Но поскольку каждое положение опровергается противоположным, возникает сомнение, и оно-то и есть истинно правильное из этих тез", ибо подвергается глубокому исследованию, создавая в результате уверенность.
  
   * * *
   Никак не могу отделаться от мысли о значимости написанного мною. Действительно, удачно сконструированный текст радует меня вне зависимости от оценки его случайным читателем /адресных читателей у меня нет, то есть я не знакомлю свои повествования с литературным сообществом, хотя таковое имеется, когда-то я активно в нем участвовал/, тем более смысл повествования мною быстро забывается, ибо является он только поводом для конструирования текста/можно уподобить этот процесс совершенствованию навыка плотника над изготовлением сруба бревенчатого дома, что я почти ежедневно наблюдаю по дороге на дачу: ловко же они работают, но сам результат, в принципе, одинаков и им малоинтересен/. Это своего рода архитектура/я - архитектор/, где идея зиждется не на общем содержании сооружения, а только на удачно найденных деталях. И поскольку ни заказчики, ни органы архитектурного контроля ничуть не озабочены деталями сооружения, то смысл поиска художественной выразительности сооружения теряется, а вместе с ним и весь смысл самой современной архитектуры.
   Так и с литературой: ничего не стОит "умная" мысль, если она выражена пошло, грубо, отталкивающе/умных-то мыслей вообще немного и все они давно высказаны, наша забава лишь повторяться в них, что я практически и делаю, вторя Эккерману/. Таким образом, если мы что и можем, так это стараться найти удачную форму выразительности; это касается любого вида творчества. Идея - это привычный цветок подсолнуха. Кому он не знаком и кто его, этот цветок, ни писал? и у всех он разный, в этом и состоит, вероятно, смысл литературы или изобразительного искусства. И сколько бы идейных творцов я ни читал, всё, что я вынес из чтения, это подтверждение или опровержение уже находящихся в моём сознании мыслей, нового - ничего! его просто не существует.
  
   Ничего восхитительного нельзя найти в процессе оплаты счетов за коммуналку. А я нашел сегодня. Счета корректирую вручную по цифре суммы, терминалы такие счета не обрабатывают, а операторы банков малоопытны и неохотно обслуживают подобных мне клиентов. Получив наличные на жизнь я заикнулся на предмет оплаты этих самых счетов. И девушка согласилась, сделав это проффесионально качественно и быстро. Я был восхищен и эмоционально благодарил её.
   В чем только не найдешь отдушину!
  
   Весь этот сегодняшний текст не может быть интересен никакому читателю, но с наслаждением шлифую его, сокращая, меняя слова и понятия, конструирую абзацы и "красные строки", мучаюсь над формой и форматом, рефлексирую... Да мало ли ещё чего! Вот в этом и состоит моя привязанность к литературе: много сказать, не сказав ничего!/Действительно, кроме как с "бумагой", ни с кем стараюсь не разговаривать/.
  
  
  
   23-е мая
   Гёте Эккерману: "Милое моё дитя,...мои произведения не могут сделаться популярными; тот, кто думает иначе или стремится их популяризировать, пребывает в заблуждении. Они написаны не для масс, а разве что для немногих людей, которые ищут приблизительно того же, что ищу я..."
  
   И опять сомнения вследствие ранее/вчера/ упомянутых причин, то есть, если всегда найдется опровержение ранее сказанному кем-либо, то сомнение неизбежно. Моё сомнение именно в том и состоит, что Гете, все-таки, ответил иначе, адресуя свои произведения самому себе, поручив читателю разобраться в этом в меру своих интересов. Сентенции, наставления - удел недалеких людей. "Ночь, улица, фонарь, аптека..." или "Горные вершины спят во тьме ночной..." или "Сжала руки под темной вуалью..."- Кому всё это?! Конечно, себе. Каждый из нас только и делает, что сомневается, выражая свои сомнения в стихах, прозе, музыке...
  
  
  
   24-е мая
   В природе все со всеми соревнуются, сочнее говоря, соперничают. И это не тщеславность, это только условие выживания. Растение для производства потомства распускает красивые цветы, заманчивые ароматы, сахарные сиропы только для того, чтобы привлечь опылителя; павлин распускает хвост, человек "распускает руки" или бахвалится продуктами своего труда, напоказ выставляя удачи и скрывая промашки. Всё это оправдано природными инстинктами и неистребимо даже силой воли.
  
   "Да и вообще, мир так уже стар, уже столь многие тысячилетия в нем жили и мыслили замечательные люди, что в наше время трудно найти и сказать что-нибудь новое." "...ошибочные истины всегда на поверхности, им уютно и привольно оттого, что на их стороне большинство". "Всё великое и разумное пребывает в меньшинстве... О том, чтобы разум сделался всенародным, мечтать не приходится. Всенародными могут стать страсти и чувства, но разум навеки останется уделом отдельных избранников." - И.В.фон Гете.
  
  
  Вся моя писанина на этих страницах есть не что иное как предисловие к статье "набросок, зарисовка...", которая потихоньку поднимается по ступенькам поисковиков и, возможно, к сборнику рассказов "ничего особенного..." Оба раздела-статьи есть плод многолетних усилий в рисунке и литературе и по сути имеют характер итога. Ни в той, ни в другой я вряд ли уже что-нибудь смогу сказать или просто добавить, не ухудшив уже сделанное. По сути, творчески я иссяк и не потому, что потерял способность, но в каждом выражении этой сути есть пределы, как у каждой горы есть вершина, выше которой не поднимешься. Можно случайно повториться, но это то же самое, как пробежать на роллерах обычные пять километров, но пора бы уже и убавить прыть хотя бы на треть, чтобы в какой-то момент не смочь вдруг полностью потерять всякую способность к бегу.
   Ко всему тому, есть, ведь, и другие забавы. Вчера полдня делился своим строительным опытом с сыном, задумавшим строить баньку, и вдруг загорелся страстью участия. И то, что взрослый человек безапелляционно внимает всем твоим советам, вдохновляет больше, чем возможная удача в очередном рисунке-повторе привычной практики. Это, хотя и старый опыт, но используется по-новому. Вчера же кое-что удалось усовершенствовать в оборудовании балконной теплички, что тоже немаловажно. Вот так, соперничая между собой, все мои увлечения понемногу выстраиваются в логичный ряд субординации. И пора бы уже.
  
   И опять Гете-Эккерман мне в поддержку: "В роскошном доме... я мигом становлюсь ленивым и бездеятельным. И напротив, тесные комнатушки, как вот эта,... упорядоченно-беспорядочные... -- то, что мне нужно: они предоставляют полную свободу действий моей внутренней природе, в них я работаю и творю, как мне заблагорассудится." Простота жизни с её простыми запросами, в конечном счете, и может быть смыслом этой жизни, то есть "не надо ничего придумывать, всё давно придумано".
  
  
  
  25-е мая
   Сильно ограниченный круг обязанностей на даче позволяет мне успевать не только выполнить все необходимые работы, но ещё и искать что-нибудь неплановое и для физической дозагрузки и доведения до нормы дозагрузки эмоциональной. И если бы кому-то захотельсь сравнить объемы выполненных работ как в ситуации ограниченного круга обязанностей с обязанностями, диктуемыми желанием большого урожая, то, боюсь, что первый вариант сравняется со вторым, только эмоционально по второму варианту изведешься несравнимо больше.
   И вот, покосил траву триммером: этого мало; помахал крестьянской косой - мало; проборонил грядку - мало; вырезал кустарник... ничуть не устал; хожу, ищу работу. И начинаю делать то, чем никогда бы при плане урожая заниматься не стал. А это, как раз, та самая "работа", которая для души, которая никак не способствующая урожайности, для которой никогда не остается ни сил, ни времени, но, ведь, только она и есть стимул душевного комфорта.
  
  
  
   26-е мая
   Врать подло, предавать подло, жадничать подло... Но все это врожденные инстинкты, грехи наши. Но во искупление грехов нам дан разум, чтобы избавляться от подлостей. Ни для чего другого он не нужен, ибо голос или талант литератора, ибо дар художника или музыканта, ибо способности организатора или полководца тоже даны нам Природой от рождения и разум тут не помощник.
   Но одним только желанием нельзя избавиться от неугодного инстинкта, нужен не один десяток раз "во все горло" прокричать "себе на ухо" или "на глаз" отвращение к своему пороку, что бы сам смог почувствовать эту порочность и признать её.
   Для этого есть дневник.
  
   Гёте: "Ежели правитель своими устремлениями, своим трудом достиг того, что в государстве царит благополучие и другие страны с уважением на него взирают, то неважно, ездит правитель в придворной карете при всех орденах или..."
   " Дорогой мой, имя это не безделица. Наполеон разнес на куски полмира, чтобы прославить своё имя." Далее:" Так или иначе он/Наполеон/ был необыкновенным человеком. Но главное, что люди были убеждены - под его властью они достигнут своих целей."
   И ещё: "...что болезнь можно преодолеть, преодолев страх перед нею.... Воля, как бы проникнув всё твое тело, понуждает его к активности, отметающей всякое вредоносное действие."
   Ещё: "Подлинно идеальное и состоит в уменьи так использовать реальные средства /речь идет о пейзаже/, чтобы сотворенная художником правда создавала иллюзию действительно существующего"./Принцип, который я отстаиваю, правда, не только в картинах природы/.
  
   Все это истины, открытые много раньше самого Гёте, но Гёте "открывает и открывает" их, уговаривая сам себя, как, впрочем, и я, и все другие.
  
   Собираем с сыном домик-баньку на даче. Не замечал за ним раньше такую дотошность, такую скрупулезность в качественном исполнении всех деталей стройки. Очень рад этому.
  
  
  
   27-е мая
   Включаю телефон и сразу идут звонки.
   Сын просит консультаций и телефон лучший способ удовлетворения просьб.
   По инерции снимаю трубку, но там кто-то другой, в телефонной книжке его нет. С кем-то другим разговаривать не хочу и отключаюсь.
   Ещё звонок.
   На этот раз Алексей, беседуем, договариваемся о встрече. Встречи я и сам хочу, но устоявшийся ритм жизни препятствует этому: нет свободного окна во временнОм промежутке желательной встречи. Наверное, не получится, но обязательство остается и давит на чувства.
   Незнакомый абонент не отстает, нервничаю.
   Мне ни от кого ничего не нужно, даже если это "приятная" неожиданность: принять я её не смогу из принципа как очередное обязательство, а негативные чувства останутся; главное, чтобы оставили меня в моем ритме жизни, а этот ритм гарантирует медленное спокойствие, размеренность во всем, хороший сон и здоровый аппетит.
   Мне кажется, что я уже настолько укомплектовал свой механизм жизни, что каждая лишняя "шайбочка" в этом механизме может привести к его катастрофической поломке.
   Знающие люди, прочитак это, несомненно произнесут: "мизантроп". Возражать не стану.
  
   Не дочитал ещё Эккермана до того момента, когда Гете возьмется за чтение рукописи этой вот книги, все-таки кажется мне, что Гете представлен здесь опосредованно, Эккермана не меньше, чем самого Гете. Вот что пишет Эккерман в письме Гете:
   "...пред листом бумаги я чувствую себя вполне свободно и вполне владею собой, поэтому письменное развитие мысли - истинное моё призвание, моя истинная жизнь, и я считаю пропащим всякий день, когда мне не удалось порадоваться нескольким страницам, мною написанным." "...большего блаженства, вероятно, не существует, оно возвышает душу, дарит такими мыслями и силами, которых ты бы иначе не ведал". О переводчике не хочу напоминать, её роль неоспорима.
  
   Поспела редиска, наливаются огурчики, вот-вот забуреют помидорки и покраснеет перчик/пока один/. Купил свежей картошечки и славно пообедал. Примерно так же радовался мальчик, получивший от Эккермана несколько мелких монет за кусочек горного хрусталя.
  
  
  
   28-е мая
   Эккерман, попутешествовав по Италии с наводки Гете, вдруг осознал, что за шесть долгих лет так "наелся" поэтом, такой накопил литературный багаж, столь пообтесался среди важных персон Веймара, что пора бы заняться и главным своим делом - писательством, и что уже нет смысла возвращаться к человеку, обкатывающему свои мысли на благовольном слушателе; хватит!
   Это и меня навело на мысль, что мой инстинкт мизантропства не случаен в своем явном проявлении: я не хочу, чтобы мои, интересные мне самому мысли, терялись в ворохе пустых забот моих оппонентов. Напитавшись их заботами, их интересами я целыми днями либо хожу и мысленно решаю их, оппонентов, пустые проблемы, либо шпыняю себя самого за свое безволие. Главное же просто исчезает в глубине моего мозга, ибо вдруг случайно прорвавшаяся сквозь заботы чужих мыслей идея даже не успевает быть зафиксированной на бумаге, как тут же натыкаются на преграды чужих проблем.
  
  
  
   29-е мая
   Ну, как можно писать для кого-то?!
   И если я, действительно, пишу для кого-то, то как минимум этот кто-то должен быть глупее меня: тому, кто умнее меня, авторитетнее, известнее, разве посмею я указывать что-либо?
   И вот Гете посредством Эккермана говорит: "Большой художник, пишущий цветы, в настоящее время невозможен..." и далее идет мотивация, но она уже не важна, важна допускаемая категоричность заявления.
   Есть достаточное число людей, особенно среди политиков или людей пишущих, которые, о чем бы ни говорили, всегда изрекают "истину в последней инстанции". Как это глупо! Вот и Гете примкнул к ним. "Старое" может отмереть, потеряться в любой момент и по причинам непредвиденным, будь то искусство, политика, наука или что-либо ещё. И всё было бы "ничего", если бы этот безапелляционер не допускал непоправимого. Например, если руководитель, роль которого по определению сводится к тому, что бы вовлечь в активную деятельность максимальное число компетентных сотрудников, только то и делает, что по любому вопросу высказывает своё категорическое мнение, избавляя тем самым людей от ответственности и вместе с этим от активной деятельности; такой руководитель, как правило, оставляет после себя "пустыню".
  
   "В моей комнате нет даже дивана; я всегда сижу на старом деревянном стуле... Удобная, красивая мебель останавливает мою мысль... - всё это годится лишь людям, которые не мыслят да и не могут мыслить" - Гете.
  
   "Простите, у меня нет времени, чтобы писать коротко и потому пишу длинно" - Чехов
  
   Еда - это не только угождение инстинкту, это и образ жизни. Я не сяду за обеденный стол в гостях у сына, чтобы есть не "свою"/имеется в виду меню, набор блюд/ еду, еда - это, прежде всего наслаждение, "чужая" еда, какой бы она ни была, - это, как раз, угождение инстинктам.
  
   Не стал бы сильно возражать назвавшему меня идейным мазохистом, действительно, мне приятнее проигрывать, ибо тогда больше смыслов для оправдания.
  
  
  
   30-е мая
   Единственно, где ежечасно встречаются приятные неожиданности, это балконный сад: долго "молчавшая" мята наконец-то набрала должную окоренелость и бурно пошла в рост, теперь-то уже точно одарит меня свежим листиком к утреннему чаю. Вчера вечером ещё убивался по поводу её лености и вот надо же!... И перцы по той же, вероятно, причине перестали сбрасывать неоплодотворенные цветки и разом обросли кругляшками зародышей; не завтра-послезавтра вдруг замечу побурение располневших помидоринок... И вот подхожу то и дело к окну и присматриваюсь: нет ли приятных новостей. /В отличии от теленовостей, где тоже много всего, но лучше бы этого не знать, ибо "имя же им - легион"/.
  
   От Гете плавно перехожу к Пушкину. Вот где кладезь мыслей и идей! На все мои вкусы. Как все же умеют отучать нас в школе любить отечественных гениев. Что там Байрон, что там Гёте!!/Пушкин на них иногда ссылается/. Правда, любой иноземец предстает перед нами в толковании переводчика, который далеко и не Байрон и не Гете/ни "Дон Жуан"а, ни "Фауст"а не смог эмоционально осилить/, ибо не могу представить себе перевод даже пары стишков/стих - одна ритмическая строка/ Пушкина в идентичном эмоциональном эффекте на любой другой язык.
   А Гете накануне делился планами, а под утро оказался обездвиженым.
  
  
  
   31-е мая
   Если в тебе находят потенциал полезности, то несмотря на твою мизанторопию, потенциал этот будет подвержен покушению, даже вопреки твоему желвнию.
   Чаще всего это выражается интересами соучастия в каком-либо пустячном занятии, что называется - "от скуки". Ссылки же на свою занятость обижают претендента.
  
   Съежилась осень, стужей пахнуло, путаных чувств не понять,...
   ...............
   рано темнеет...
   К стихам потянуло... Взять что-нибудь? почитать?
  
   Рано темнеет...
   Пристыло болото, ветки хрустят в тишине...
   ...............
   Том не раскрыт: не читается что-то, что-то не весело мне.
  
   Вечер за вечером...
   Звезды не ясны, прячется в тучах луна...
   ...............
   Рано темнеет...
   Жду я напрасно отдыха чувствам и сна.
  
   Эх, промахнулся я самую малость,
   вряд ли уже повезет: много прошло, мало осталось...
   ...............
   Рано темнеет...
   И всё!
  
   * * *
   Луны кривое колесо висит над самой головой...
   ..........................
   И хорошо, что хорошо сидеть, забившись в угол свой,
  
   и ждать,
  
   когда кривое колесо застрянет в форточке окна,
   чтобы сказать: "Ну, вот и всё! Теперь и "help me!" не нужна".
  
   Авторская позиция возникает всякий раз при чтении "чужого" произведения/читаю "Евг.Онегин"/ и тогда воочию видишь несоответствия читаемого собственным критериям художественности. "Я бы сделал здесь чуть иначе", - говоришь сам себе и пробуешь на своих стихах. Конечно, это не значит "лучше", это значит - "чуть иначе". Такова, вероятно, логики всякого прогресса. Мне, как архитектору, логично конструировать и форму строф, предполагая удобства эмоциональности прочтения за счет ритмики пауз, образуемых "carte blanche" строк.
  
   * * *
   Всякое художественное произведение оценивается его потребителем по двум основным параметрам: информативность и вообразительность. Почему Афинский Акрополь не может быть превзойден по художественному совершенству? потому что посетитель Акрополя одновременно видит то, что ещё можно видеть, плюс к тому каждый в отдельности представляет то, чего видеть нельзя, то есть воображаемое им самим, возбуждаемое сохранившимися останками . И таким образом складывается невероятное впечатление, ни повторить, ни превзойти которое никто не может в отличии от современных грандиозных сооружений, каждое из последующих великолепнее предыдущего, ибо есть с чем сравнить.
   То же самое происходит при оценке литературного произведения, произведения музыкального или живописного. Если произведение позволяет читателю-слушателю-зрителю не ограничиваться только самоинформированием, а предполагает художественное воображение, достаточно долго сохраняемое в чувствах, то вероятность возвращения к повторному его потреблению становится реальной и таким образом само произведение популярным.
  
   * * *
   Из Пушкина:
   "Письмо Ваше такое существительное, которому не нужно было прилагательного, чтоб меня искренне обрадовать".
   "Радуюсь, что мой "Фонтан" шумит. Впрочем, я писал его единственно для себя...".
   "Благо, я не принадлежу к...; я пишу для себя, а печатаю для денег...".
   "Гений Байрона бледнел с его молодостию... после четвертой песни Child-Harold Байрона мы не слыхали...".
  
  
pro
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"